Начало.
I
Двое
Вся эта история началась на четвертый день смены, перед обедом.
Ульянка, поднырнув под хозяйственные ворота, выбралась на волю и решала, как ей провести оставшийся до обеда час, так, чтобы потом не было мучительно больно за бездарно потраченное время. Далеко уходить она не хотела – не хотела пропустить горн к обеду, и потому, отойдя в сторону, чтобы ее не было видно от ворот, решала, куда ей податься. Собственно, вариантов было три: попытаться выследить кошкодевочку, вчера вечером Алиса рассказала, что водится тут в лесу такой человекокошачий гибрид; проверить малинник выросший между рекой и дорогой; или, минуя малинник, пройти тропинкой вдоль забора к реке и там искупаться, вдали от бдительного ока и громкого голоса вожатой.
Но жизнь все решила за Ульянку, пока девочка крутила головой вправо-влево, выбирая между реальными и соблазнительными малинником и рекой, и недостоверной, но зато романтично-загадочной кошкодевочкой, слева, со стороны леса, послышались голоса и на засыпанную гравием площадку перед воротами вышли двое.
Первой шла девушка невысокая лет девятнадцати. Зеленая ветровка, красная футболка, точно такая же, как у Ульяны, джинсы, обрезанные до колен, и противогазная сумка через плечо.
Это было настолько неожиданно – увидеть, как из леса, который тянется, говорят, на триста километров, выходит человек, что Ульянка просто остолбенела. А пришелица заметила Ульянку, улыбнулась ей во все тридцать два, подмигнула, а потом показала язык, ну а Ульянка не нашла ничего лучше, чем показать язык в ответ.
– Рыжик, не дразнись.
Ульянка вздрогнула, но потом поняла, что обращаются не к ней, а к гостье.
Вторым на поляну вышел парень, лет двадцати пяти, высокий, худой, с копной каштановых волос, с челкой почти закрывающей глаза, в вожатской форме, но без галстука, только с каким-то черным шнурком на шее, прячущимся под рубашкой, в такой же ветровке, как у девушки, и с выгоревшим на солнце, а когда-то голубым рюкзаком за плечами. «Крестик что ли носит?», – еще подумала Ульяна. Парень же без выражения посмотрел на Ульянку и вдруг, улыбнувшись и мгновенно спрятав улыбку, спросил.
– Привет Ульяна, Виола у себя?
И хорошо, что улыбнулся так коротко, как выстрел, потому что такой улыбкой девочек можно с ног пачками валить. Даже у Ульянки что-то вздрогнуло, где-то между сердцем и диафрагмой, то ли от узнавания, то ли еще от чего, но вздрогнуло и сразу отпустило. Тем более, что Ульянка разглядела у парня с девушкой одинаковые тускло-серые кольца на безымянных пальцах.
– У себя с утра была. Если уже не в столовой.
Парень молча кивнул головой, благодаря, а девушка откинула капюшон ветровки, пустив медно-рыжие волосы волной по плечам, и еще раз улыбнулась Ульяне.
Парочка, обойдя Ульянку, прошла к воротам, а Ульянка смотрела им вслед и думала, где она могла их видеть, особенно парня. Почему-то перед глазами вставала уплывающая ранним утром к острову Ближний лодка, Ульяна потрясла головой, отгоняя наваждение и решила, что уж человека, у которого правый глаз карий, а левый серый она бы точно запомнила. «И откуда он меня знает? И что за съезд разноглазиков? Наша Виола, а теперь вот это еще.»
У ворот парень подергал створки, потрогал, сквозь щель между ними, висячий замок, запирающий ворота, удивленно качнул головой и сказал, обращаясь к спутнице.
– Обошлось. А если бы вы несовместимы в границах узла оказались? Каппа у тебя повыше, конечно, будет, но здешняя-то тут у себя дома и четыре дня уже живет. Ты мне слишком дорога, а, – тут парень глянул на подошедшую поближе Ульяну, – хозяйка достаточно симпатична, чтоб на вас ставки делать. Отлавливай вас потом, в следующем цикле, по всей Сети.
– Зануда. – Коротко ответила девушка и полезла под ворота.
А когда парень, кряхтя и как-то с трудом и неестественно сгибаясь, полез следом, уже с той стороны ворот, добавила.
– Вот влюбилась же в зануду. – И уже другим голосом спросила. – Болит спина, Сёмк?
– Ничего, Виола подлечит.
Запах тайны и приключений был так силен, что Ульянка, едва подождав, пока пришельцы отойдут от ворот, полезла за ними следом и так и сопровождала парочку до самого медпункта, стараясь не пропустить ни одного слова.
– Мы что, играем в шпионов, Рыжик? Почему, как почетные гости по асфальту не пошли?
Рыжик пожала плечами.
– Так интереснее же. Да и Виоле твоей сюрприз будет.
Загадочные гости очень уверенно и быстро двигались по тропинке, обходя по дуге спорткомплекс и склад, и явно направляясь к медпункту. Ульянке, чтобы не отстать и оставаться в пределах слышимости приходилось бегом перемещаться от куста к кусту.
– Кому интереснее? Тебе прятаться или твоей тезке нас скрадывать?
– Как ты меня учил, Сёмк? Да! А что «Да» – сам догадывайся…
– Сам догадывайся, зануда?
– Вот видишь, ты сам все понимаешь. Но не исправляешься.
– Молодая ты еще, я бы даже сказал – мелкая. Не понимаешь силу ностальгии. Может я хочу на крыльце склада слезу пустить.
– Здесь пускай свою слезу. Сам же говорил, что все тут облазил лучше чем здешняя я. А я не хочу, чтобы меня с ней сравнивали и спрашивали, не родственники ли. Двойняшки мы, в одной колбе родились.
Когда парочка вышла к медпункту, Виола уже запирала дверь и собиралась идти в столовую, тут же приплясывал и Толик, живущий в изоляторе. Как выяснила Ульянка, Толик был чьим то родственником: может вожатой, может поварихи, а может самой Виолы, – которого каждый год привозили в лагерь. Вреда от него не было, а дразнить его было неинтересно, это Ульяна выяснила в первый день – Толик просто не реагировал.
– Здравствуйте Виолетта Церновна, неужели мы не вовремя?
Первым отреагировал Толик, мгновенно оказавшийся между пришельцами и Виолой и сунувший руку куда-то себе за пазуху. Придурковатая улыбка внезапно исчезла, движения его стали вдруг какими-то незаметными глазу: вот он стоит лицом к Виоле, пускает слюну и чуть приплясывает, а вот уже Виола за его спиной, улыбка осталась, но идиотской ее никак не назовешь, скорее радостно-предвкушающей, если бы не выражение глаза, очень опасные глаза, – их выражение, даже Ульянка поняла. Виола же, бросив возиться с ключами, потянула из кармана халата какой-то прибор, тоже разворачиваясь лицом к гостям. Но, похоже, пришельцев тут если не ждали, то сочли не опасными, это точно. Да что там, своими их сочли. Потому что Толик почти сразу как-то расслабился, улыбнулся, на этот раз приветливо и чуть с иронией, и произнес: «Home is the Voyager, home from the Voyage», – а потом неожиданно подкатился к парню для рукопожатия.
– Знаешь, Толь, сразу предупреждаю, я почти ничего не помню, так что, не удивляйся.
Виола же, наконец справившись с карманом халата, достала оттуда непонятную металлическую коробочку с телефонным диском и подкинула ее в руке. Довольно тяжелую коробочку.
– Еще раз «Церновну» услышу, запущу тебе в лоб вот этой штукой.
И, убирая уже эту штуку обратно в карман, обратила внимание на девушку. Подняла бровь в своем стиле, быстро, но цепко оглядела с головы до ног, углядела кольцо на пальце, бросила взгляд на руку парня, подняла бровь еще выше, кажется захотела что-то сказать фирменное, но сказала только.
– Ульяна, я так понимаю?
– Ульяна Сергеевна Персунова. – Пришел девушке на помощь парень.
«Значит, зовут нас одинаково», – подумала засевшая в кустах Ульянка. А парню, кажется, удалось пробить защиту Виолы, потому что она, вернув бровь на место, только качнула головой и скомандовала.
– Ну, заходите, рады вас видеть… Персуновы, – и, уже обращаясь к Ульянкиному кусту, – Ульяна, предупреди на кухне, что мы задержимся, и попроси, пусть четыре порции оставят.
И дверь в медпункт закрылась, в бесполезной попытке отсечь от Ульянки запахи тайн и приключений.
I
Двое
Вся эта история началась на четвертый день смены, перед обедом.
Ульянка, поднырнув под хозяйственные ворота, выбралась на волю и решала, как ей провести оставшийся до обеда час, так, чтобы потом не было мучительно больно за бездарно потраченное время. Далеко уходить она не хотела – не хотела пропустить горн к обеду, и потому, отойдя в сторону, чтобы ее не было видно от ворот, решала, куда ей податься. Собственно, вариантов было три: попытаться выследить кошкодевочку, вчера вечером Алиса рассказала, что водится тут в лесу такой человекокошачий гибрид; проверить малинник выросший между рекой и дорогой; или, минуя малинник, пройти тропинкой вдоль забора к реке и там искупаться, вдали от бдительного ока и громкого голоса вожатой.
Но жизнь все решила за Ульянку, пока девочка крутила головой вправо-влево, выбирая между реальными и соблазнительными малинником и рекой, и недостоверной, но зато романтично-загадочной кошкодевочкой, слева, со стороны леса, послышались голоса и на засыпанную гравием площадку перед воротами вышли двое.
Первой шла девушка невысокая лет девятнадцати. Зеленая ветровка, красная футболка, точно такая же, как у Ульяны, джинсы, обрезанные до колен, и противогазная сумка через плечо.
Это было настолько неожиданно – увидеть, как из леса, который тянется, говорят, на триста километров, выходит человек, что Ульянка просто остолбенела. А пришелица заметила Ульянку, улыбнулась ей во все тридцать два, подмигнула, а потом показала язык, ну а Ульянка не нашла ничего лучше, чем показать язык в ответ.
– Рыжик, не дразнись.
Ульянка вздрогнула, но потом поняла, что обращаются не к ней, а к гостье.
Вторым на поляну вышел парень, лет двадцати пяти, высокий, худой, с копной каштановых волос, с челкой почти закрывающей глаза, в вожатской форме, но без галстука, только с каким-то черным шнурком на шее, прячущимся под рубашкой, в такой же ветровке, как у девушки, и с выгоревшим на солнце, а когда-то голубым рюкзаком за плечами. «Крестик что ли носит?», – еще подумала Ульяна. Парень же без выражения посмотрел на Ульянку и вдруг, улыбнувшись и мгновенно спрятав улыбку, спросил.
– Привет Ульяна, Виола у себя?
И хорошо, что улыбнулся так коротко, как выстрел, потому что такой улыбкой девочек можно с ног пачками валить. Даже у Ульянки что-то вздрогнуло, где-то между сердцем и диафрагмой, то ли от узнавания, то ли еще от чего, но вздрогнуло и сразу отпустило. Тем более, что Ульянка разглядела у парня с девушкой одинаковые тускло-серые кольца на безымянных пальцах.
– У себя с утра была. Если уже не в столовой.
Парень молча кивнул головой, благодаря, а девушка откинула капюшон ветровки, пустив медно-рыжие волосы волной по плечам, и еще раз улыбнулась Ульяне.
Парочка, обойдя Ульянку, прошла к воротам, а Ульянка смотрела им вслед и думала, где она могла их видеть, особенно парня. Почему-то перед глазами вставала уплывающая ранним утром к острову Ближний лодка, Ульяна потрясла головой, отгоняя наваждение и решила, что уж человека, у которого правый глаз карий, а левый серый она бы точно запомнила. «И откуда он меня знает? И что за съезд разноглазиков? Наша Виола, а теперь вот это еще.»
У ворот парень подергал створки, потрогал, сквозь щель между ними, висячий замок, запирающий ворота, удивленно качнул головой и сказал, обращаясь к спутнице.
– Обошлось. А если бы вы несовместимы в границах узла оказались? Каппа у тебя повыше, конечно, будет, но здешняя-то тут у себя дома и четыре дня уже живет. Ты мне слишком дорога, а, – тут парень глянул на подошедшую поближе Ульяну, – хозяйка достаточно симпатична, чтоб на вас ставки делать. Отлавливай вас потом, в следующем цикле, по всей Сети.
– Зануда. – Коротко ответила девушка и полезла под ворота.
А когда парень, кряхтя и как-то с трудом и неестественно сгибаясь, полез следом, уже с той стороны ворот, добавила.
– Вот влюбилась же в зануду. – И уже другим голосом спросила. – Болит спина, Сёмк?
– Ничего, Виола подлечит.
Запах тайны и приключений был так силен, что Ульянка, едва подождав, пока пришельцы отойдут от ворот, полезла за ними следом и так и сопровождала парочку до самого медпункта, стараясь не пропустить ни одного слова.
– Мы что, играем в шпионов, Рыжик? Почему, как почетные гости по асфальту не пошли?
Рыжик пожала плечами.
– Так интереснее же. Да и Виоле твоей сюрприз будет.
Загадочные гости очень уверенно и быстро двигались по тропинке, обходя по дуге спорткомплекс и склад, и явно направляясь к медпункту. Ульянке, чтобы не отстать и оставаться в пределах слышимости приходилось бегом перемещаться от куста к кусту.
– Кому интереснее? Тебе прятаться или твоей тезке нас скрадывать?
– Как ты меня учил, Сёмк? Да! А что «Да» – сам догадывайся…
– Сам догадывайся, зануда?
– Вот видишь, ты сам все понимаешь. Но не исправляешься.
– Молодая ты еще, я бы даже сказал – мелкая. Не понимаешь силу ностальгии. Может я хочу на крыльце склада слезу пустить.
– Здесь пускай свою слезу. Сам же говорил, что все тут облазил лучше чем здешняя я. А я не хочу, чтобы меня с ней сравнивали и спрашивали, не родственники ли. Двойняшки мы, в одной колбе родились.
Когда парочка вышла к медпункту, Виола уже запирала дверь и собиралась идти в столовую, тут же приплясывал и Толик, живущий в изоляторе. Как выяснила Ульянка, Толик был чьим то родственником: может вожатой, может поварихи, а может самой Виолы, – которого каждый год привозили в лагерь. Вреда от него не было, а дразнить его было неинтересно, это Ульяна выяснила в первый день – Толик просто не реагировал.
– Здравствуйте Виолетта Церновна, неужели мы не вовремя?
Первым отреагировал Толик, мгновенно оказавшийся между пришельцами и Виолой и сунувший руку куда-то себе за пазуху. Придурковатая улыбка внезапно исчезла, движения его стали вдруг какими-то незаметными глазу: вот он стоит лицом к Виоле, пускает слюну и чуть приплясывает, а вот уже Виола за его спиной, улыбка осталась, но идиотской ее никак не назовешь, скорее радостно-предвкушающей, если бы не выражение глаза, очень опасные глаза, – их выражение, даже Ульянка поняла. Виола же, бросив возиться с ключами, потянула из кармана халата какой-то прибор, тоже разворачиваясь лицом к гостям. Но, похоже, пришельцев тут если не ждали, то сочли не опасными, это точно. Да что там, своими их сочли. Потому что Толик почти сразу как-то расслабился, улыбнулся, на этот раз приветливо и чуть с иронией, и произнес: «Home is the Voyager, home from the Voyage», – а потом неожиданно подкатился к парню для рукопожатия.
– Знаешь, Толь, сразу предупреждаю, я почти ничего не помню, так что, не удивляйся.
Виола же, наконец справившись с карманом халата, достала оттуда непонятную металлическую коробочку с телефонным диском и подкинула ее в руке. Довольно тяжелую коробочку.
– Еще раз «Церновну» услышу, запущу тебе в лоб вот этой штукой.
И, убирая уже эту штуку обратно в карман, обратила внимание на девушку. Подняла бровь в своем стиле, быстро, но цепко оглядела с головы до ног, углядела кольцо на пальце, бросила взгляд на руку парня, подняла бровь еще выше, кажется захотела что-то сказать фирменное, но сказала только.
– Ульяна, я так понимаю?
– Ульяна Сергеевна Персунова. – Пришел девушке на помощь парень.
«Значит, зовут нас одинаково», – подумала засевшая в кустах Ульянка. А парню, кажется, удалось пробить защиту Виолы, потому что она, вернув бровь на место, только качнула головой и скомандовала.
– Ну, заходите, рады вас видеть… Персуновы, – и, уже обращаясь к Ульянкиному кусту, – Ульяна, предупреди на кухне, что мы задержимся, и попроси, пусть четыре порции оставят.
И дверь в медпункт закрылась, в бесполезной попытке отсечь от Ульянки запахи тайн и приключений.
Подробнее
Фанфики(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы,Семен(БЛ),Ульяна(БЛ),Самая весёлая и непоседливая девочка лета!,еще одна Ульяна(БЛ),Виола(БЛ),Раздевайся, пионер!,Толик(БЛ),Дубликат(БЛ)
Еще на тему
А ты тут аж про отчество спрашиваешь) Предположительно - Владимировна