Славя(БЛ)
Самая трудолюбивая девочка лета! Подписчиков: 169 Сообщений: 3774 Рейтинг постов: 44,118.8Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) лагерь у моря Славя(БЛ) Юля(БЛ) Виола(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 14. Выбран вариант с Доком в рейде.
часть 11
часть 13
Объект «Атлантида»: Запись в информационных файлах организации.
Тип:аномалия местности.
Код: зеленый (практически безопасна)
Уровень регистрируемого излучения: 3%
Примечания:
Атлантида – мифический остров, воспетый античными деятелями искусств и философами. В своих трудах, её упоминали Платон, Геродот, Сократ, и не только они. Многие годы, этот материк оставался просто красивой сказкой. До тех самых пор, пока организация не нашла её.
Разрушенный город, ушедший под воду, от которого остались лишь затопленные руины. Находится по координатам [Доступ запрещен] на дне Атлантического океана. Обнаружить Атлантиду, а вернее, то немногое, что от неё осталось, удалось лишь с помощью измерителя аномалий. Город покоится в нескольких километрах под толщей морской воды, там, где не прокладывали подводные коммуникации, и не исследовали детально ландшафт.
Руины дают слабое, но стабильное излучение в 3%, на много миль вокруг, именно благодаря остаточному фону, Атлантида и была найдена среди подводных скал. Исследования с помощью глубинных дронов дали интересные результаты. Пусть Атлантида и покоилась на дне моря многими столетиями, кое-что из её наследия сохранилось. Первое, и самое важное. В Атлантиде было электричество, или что-то наподобие него. Об этом говорят металлические механизмы, сплав которого обладает повышенной проводимостью энергии (лучшей, чем у самых современных сверхпроводников!), а так же остатки чего-то служившего изоляцией. Второе, сохранилось много металлических статуй, посуды, и прочих выплавленных из металла предметов быта. Это говорит о высоком развитии промышленности. Слишком высоком для того времени.
Источником аномального излучения, является разрушенный собор, расположенный в самом центре руин. На стенах сохранились барельефы, письмена расшифровываются, пока безрезультатно. Среди развалин здания, валяются обломки статуи. Человекообразная скульптура, если верить аналитикам, была почти 30 метров в высоту, до того как её разрушили, и состоит из того же сплава сверхпроводников.
Дополнение: Примерный перевод с барельефов собора, который удалось получить недавно. «Нас погубила не природа, не катаклизмы, а собственное тщеславие»
Заключение: Место нахождения руин, держать в строжайшей тайне. Территорию надводного и подводного периметра, закрыть для всех судов, приравняв к военному объекту. Статую и остальные части металла поднять со дна, и доставить в [Доступ запрещен], для дальнейшего исследования. Отдел аналитиков: «Шурик»
Ричард.
Вспышка света.
Город. Странный город, погруженный в тень тропического леса. Деревья окружают его со всех сторон, лианы ползут прямо по зданиям, редкие лучи света пробиваются сквозь густую листву, и играют бликами на стенах. Каменные дома, с пустыми провалами вместо окон, чей проем задрапирован занавесями из грубой ткани, вписаны в окружающий мир, не нарушая гармонию деревьев. Видимо, строители не вырубили ни одно из них, из крыш некоторых зданий, торчали громоздкие кроны, чьи стволы служили основой дома. Множество смуглых людей, занятых повседневной работой. Расхаживающих в минимуме одежды, а так же с необычными украшениями из костей и перьев. Рядом какая-то грандиозная стройка, к которой тащат большие камни.
Смотрю на свои руки, почему они такие худые, меленькие, и, черт побери, смуглые! Пыльные, грязные пальцы, все в ссадинах и порезах. Антисанитария, жуть!
-Что за чертовщина! – Хочется кричать во весь голос, но губы не могут разомкнуться, тело не слушает меня.
-Держи, заслужил. – Одна из девушек в набедренной повязке и письменами на лице, протянула мне глиняный кувшин, не знаю что в нем, но пахнет вкусно. Она говорила на незнакомом мне языке, с множеством согласных звуков, однако я понимал, понимал смысл каждого её слова. – Завтра приходи ещё, вождь награждает всех, кто помогает строить его усыпальницу.
Вспышка.
Ноги сами шли, я был словно сторонним наблюдателем, в собственном теле. Или, не собственном? Пыльная дорога, ничем не вымощенная и с множеством ям, горячий, влажный воздух, дышать которым весьма сомнительное удовольствие. Но этот город - мой дом, приходит понимание из глубин «Я».
-Какая встреча! – В одном из переулков меня окружила толпа подростков. Самый высокий и самый уродливый парень, глава местной шайки, эти пятеро зазнавшихся гадов, постоянно меня достают. Почему я смотрю на них снизу вверх? Мои ноги, такие короткие, я что, ребенок?!
-Дайте пройти. – Пытаюсь обойти, но все пути к отступлению перекрыты. До чего же писклявый у меня голос!
-Отдавай кувшин, и иди на здоровье. – Мерзкая ухмылочка главного, посмотрел бы я, окажись он тут один, без своей стаи шакалов.
-Я его заработал! Пока вы лежали в тени, как стая ленивых макак! – Пусть ростом и не вышел, это не значит что я слабак, и просто так сдамся.
Вспышка.
Кое-как встаю на ноги, в голове шумит, ударили сзади, когда я отвлекся. Как подло! Рядом валяется один из нападавших, возле которого лежит мой разбитый кувшин с маслом. Прощай ужин, снова спать голодным. Ещё чуть подальше, глава банды, с рассеченной бровью. Пусть меня и побили, невредимым не остался никто, чем не повод гордиться собой?
-Ты пожалеешь, наглый сирота! – Двое схватили меня, вывернув руки за спину. Почему я так слаб? Почему это тело, такое хрупкое и тщедушное? Побить пятерку невооруженных людей, это не самое тяжелое для бойца моего уровня. Пока я пытаюсь вырваться, заводила берет с земли осколок кувшина, и с явными намерениями порезать меня, приближает острый край к моему горлу. – Никто не будет по тебе плакать. Держите его крепче, он же дергается! Подожди, сейчас заскулишь как девчонка.
-Уроды, здохните. Здохните все. – Я мог только бессильно кричать, в надежде, что хоть кто-нибудь услышит. Убить не убьют, но унизят, будет больно. Сколько можно? Почему надо издеваться над тем, кто слабее, над тем, у кого нет семьи и его некому защитить. НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ВСЕХ ВАС! Воля и гнев, превратились в энергию, окружающие камни и воздух, стали частью меня. Они ощущались, так же как и руки, как ноги, стихии стали моей плотью и кровью, отвечая на стремления души. Дрогнула земля, налетел сильный порыв ветра. С легким треском, от крыши над переулком, отвалился большой камень, и полетел вниз.
Вспышка.
Тело главаря остывает, из разбитой, лопнувшей как спелый арбуз головы, течет густая алая кровь. Тягучая жидкость смешивается с дорожной пылью, а в теле угасает мерцающий туман. Остальные четверо бегут, орут во всё горло. А я… Мне не жалко этого человека, нет ни страха, ни огорчения, только радость что одной проблемой стало меньше. Получи что заслужил! Лишь безумный смех вырывается из горла, собаке – собачья смерть. Жалкие, слабые, убогие, я вас…Ненавижу.
***
Вспышка света. Это солнечный луч, пробившись сквозь колыхающуюся от ветра листву, ударил сквозь веки прямо в глаз. Я возле родника, там же, где вчера уснул.
-Машу вать! – Постепенно прихожу в себя. Я лежу, глаза закрыты. Руки-ноги на месте, о мои мускулы, как я по ним соскучился. Привычное ощущение собственной силы, к которой я привык, когда каждая связка готова к нагрузке. Фух, это был сон. Но какой, с-сука, реалистичный! Аж до костей пробирает. Как там говорил китайский философ? «-Снилось ли ему, что он бабочка, или бабочке снилось, что она человек?». И как звали этого китайца? А впрочем, пофиг. Важнее, что это за приятная тяжесть под боком?
Медленно смотрю направо. Вот это поворот! Славя лежала на охапке листьев, там же, где уснула вчера, а вот Юля. Ушастая перебазировалась на мою лежанку, и использовала бренное тело Ричарда как подушку-обнимашку. При этом спящая девушка вела себя довольно странно. Ресницы подрагивают, кончик хвоста выписывает в воздухе пируэты, и вцепилась она довольно крепко. Не скажу, что чувство неприятное, наоборот, невероятно возбуждающее. Молодая, мягкая, и приятно пахнущая девушка, прильнувшая под утро к мужчине. Посапывает, как пригревшая кошка, едва ли не мурлычет. Ляпотаааа. И странный лимонно-мятный запа… Точно! Я же весь в кошачьей мяте! Ну, наркоманка хвостатая.
-Юля, просыпайся, уже утро. – Легонько потряс я неку, стараясь не смотреть на открывшиеся виды, и отрешиться от упругих холмиков, так призывно давящих на плечо. Вчера, убедившись что запах травы защищает от кровососов, я позволил себе раздеться до трусов, и в данный момент между мной и Юлией, пролегала только тонкая ткань её потрепанного платья. Я целомудренный, я спокойный. О-о-о. Не удержавшись, потрепал пушистое ушко. Так приятно! – Юль, вставай, или я за себя не отвечаю.
-Мрр. Ричарррд, а как ты оказался на моем дереве? – Девушка протирала тыльной стороной ладони заспанные глаза, и только сейчас огляделась. – Что я тут делаю? И чем так приятно пахнет?
-Ну, это… - Я не успел объясниться. Юля принюхалась, зрачки глаз девочки-аномалии расширились. Ничего не смущаясь, она легла мне на грудь и уткнулась носом в шею, делая глубокие вдохи-выдохи. Начав урчать и тереться о кожу. Пальцы девушки рефлекторно сжались, оставляя на моих плечах царапины, не до крови, но немного неприятно, или, приятно. О, я ещё и мазохистом становлюсь, просто замечательно.
-Доброе утро, отряд. О, для кого-то даже слишком доброе я смотрю. – Славя проснулась, и сейчас внимательно наблюдала за открывшейся её взору «порнографией». Улыбаясь, блондинка спокойно спросила. – Может мне погулять часик?
-Ты знала, что у Юли такая реакция на кошачью мяту? – Спросил я у валькирии, хотя на язык просилось комическое «-Это не я, она сама пришла».
-Вот значит как? – Славя задумалась. – Если честно нет, не знала. Прыгай в воду, глядишь отпустит. Или, наоборот, сорвать вам ещё пучок?
-Проще сказать, чем сделать. – Пробурчал я, мысленно утихомиривая либидо. А ведь будь мы тут вдвоем с ушастой, может и обломилось бы. Нет, Юля наш друг, пользоваться таким её состоянием, стало бы натуральным свинством с моей стороны!
Кое-как поднявшись на ноги, я прыгнул в холодную родниковую воду, прямо с Юлей на руках. Отцепить её от себя, получилось бы разве что с потерей части тела. В момент погружения, девочка наверняка пожалела, что не отпустила меня.
-Ай, холодно! – Взвизгнула от неожиданности Юля, мгновенно приходя в себя, и выпрыгивая на берег. Глаза отряхивающейся девушки говори о том, какая я сволочь, и садист.
-Прости, это был единственный способ. – Говорил я, тщательно обмывая кожу чистой водой. Ещё бы бритву сюда, небольшая щетина на подбородке начинает раздражать, но, мечты, мечты. Главное, смыть запах. – Ты не реагировала на внешние раздражители, точнее реагировала, но только на один. На аромат мяты
-Тут ничего не поделаешь, природа. Кошачья мята бьет мне в голову, и валерьянка тоже. Почти как вам алкоголь с афродизиаками. – Юля чихнула, распушив мокрый хвост, ушки прижались к голове. Солнце только встало, воздух ещё не прогрелся до привычной дневной жары, и был довольно холодным. – Ладно, в качестве извинений, пожаришь мне рыбку. Раз уж я и так мокрая…
С этим словами, она побежала в сторону реки. «Рыбачить». Раздавшийся оттуда громкий всплеск, стал ознаменованием очередного истребления речной живности. Ну да ладно, гринписа тут нет, вегетарианцев тоже не наблюдается. Как говорится, ешь, чтобы жить, и мы не виноваты что рыбка единственный источник белка в этом ущелье. Употреблять в пищу растущие на стволах странные грибы, со свисающими нитями, никто не спешил. Как и некоторые виды, незнакомых даже мне, ягод. А птиц, в изобилии прыгающих в кронах деревьев, подстрелить было нечем. Ну, с голоду не помрем, отец учил меня добывать пищу в дикой природе. По принципу жри всё что двигается, а если не двигается, двигай, и жри!
-Тебе помочь, гроза семейства кошачьих? – Поинтересовалась ехидно Славя из воды. Выспавшаяся и бодрая, она, фыркая от холода, умывалась в роднике. Не став терять время, пока я был занят тем, что собирал ветки и разводил костер.
-Я не специально! – Смущенно ответил я капитану, ну не знал я, не знал.
-Верю. Но согласись, забавно получилось. – Кончик носа Слави, покраснел от прохладной воды, девушка даже шмыгнула пару раз носом. Как бы ни заболела, хотя, в джоях вроде есть инъекторы с антибиотиками, надо будет посмотреть.
-Это, да. Меня чуть удар не хватил, проснулся, а тебя сжимают, как добычу. – Правда, сжимают очень нежно, прикасаясь прекрасным девичьим телом, и удар был бы скорее от удовольствия, но вслух я этого не скажу…
Костер разгорелся моментально. Сухая кора для розжига, и ветки покрупнее сверху. Яркое пламя прогнало утреннюю зябкость, на несколько метров вокруг создав зону тепла и комфорта. Славя присела рядом, с кожи девушки на траву стекала вода. Свои белокурые волосы, Славя перекинула через плечо, себе на грудь, чтобы те быстрее высохли. Что удивительно, они не утратили свой лоск за эти дни, вот что значит натуральная красота. Сомневаюсь, что капитан прячет в кармане шампунь. Она, так и не облачилась в костюм, и, как собственно и я, щеголяла черным бельишком. Картина маслом «Лагерь эксгибиционистов», сейчас ещё Юля придет платье сушить, предварительно его сняв, и можно фотографироваться.
-Эх, ещё бы рюкзак с туристическими принадлежностями, и можно сказать, у нас полноценный отпуск. – Расслабленно проворковала девушка, сгруппировавшись и обхватив руками колени. – Палатка, котелок, чашки, соль, пакетик чая.
-Ага, турфирма Док и КО, путешествия в иные миры, новые знакомства и возможности. Порталы на любой вкус. – Я усмехнулся, повторяя позу Слави и группируясь, о, так действительно теплее. – Хорошая компания в заказ не входит.
-Кстати насчет компании. Ричард. – Славя вдруг стала серьезнее. – Как думаешь, куда подевался Кукулькан?
-Без понятия, сгинул, наверное, в портале. Тут мы появились уже втроем. – Соврал я. Славя потеряла сознание раньше, чем нас затянуло в портал, и наверняка не видела развязки. Не хочу говорить о моих подозрениях, но и голову в песок тоже прятать не буду. Если я одержим аномалией, то просто покину их. Убегу одной ночью, и постараюсь выжить, забрав опасность с собой. А пока есть возможность, попробую держать себя в руках.
-Погоди, эти не жги. – Я остановил Славю, уже занесшую над костром очередную порцию дров, вот только эти она собирала сама. – Видишь, ветки не совсем сухие.
-Хорошо. – Девушка не стала строить из себя супер умного начальника, и отложила топливо в сторону. – А почему? Не подумай что это праздное любопытство, но ведь вчера кидала вечером, да и эти уже спокойно сгорят, пламя поднялось неслабое.
-Я собрал только самые сухие дрова, они почти не дают дыма, который днем видно за много километров. – Пояснил я ситуацию. Эх, нравятся мне спокойные люди, которые воспринимают, что им говорят, и не спорят по пустякам. – А твои ветки, хоть и сгорят, но надымят на всю округу, а мы не знаем где находимся.
-А ты молодец Ричард. Нет, правда, не смейся. – Славя надулась, глядя на мою улыбку до самых ушей.
-Без обид, я не над тобой смеюсь. Просто рад, что мы вместе, я, ты… - Начал я, но нас прервал шелест кустов.
-И я! – Произнесла Юля, крайне довольная собой. В этот раз наша добытчица вернулась со щукой, причем немаленькой, размером с половину её роста. Надеюсь, не вся фауна тут настолько гипертрофирована, встреча с огромным волком или медведем меня не прельщает.
-И как она тебя не цапнула? – Задал я вопрос ныряльщице.
-Я ловкая. А когда ещё и голодная, мне вообще никто не страшен, давай готовь, нечего прохлаждаться! – Юля сгрузила добычу мне, и уселась возле огня, рядом со Славей. Снимать платье в этот раз не стала, а жаль. Судя по тому, что добыча не подавала признаков жизни, нека отправила её в щучий рай ещё возле реки. Действительно, одно дело тащить живого сома и совсем другое хищную рыбу.
-Как скажете, госпожа. – Поклонился я девочке. – Обождите минутку, и кушать будет подано.
-Ричард, хватит играться, давай готовь. Я приказываю как глава нашего отряда. – Славя пригрозила мне пальчиком, обе девушки не сводили голодных глаз с будущего завтрака. – Спасай нас от голодной смерти.
За минуту управиться не удалось. Войдя в раж, я не только выпотрошил и почистил рыбу, но и дождался догорания костра, на углях будет намного вкуснее, чем жарить на открытом пламени. Мне бы фольгу, щепотку соли и лимончик и лук…такое бы сварганил, но нету. К тому времени как завтрак был готов, и ароматы рыбьего барбекю наполнили воздух, солнце уже основательно прогрело пространство, и отслужившие свое угли пришлось закидать землей. Около двадцати минут, все молча наслаждались свежим нежным мясом, которое ещё час назад плавало и жрало карасей. Мы прямо как древние люди, без соли и столовых приборов, едим с палочек предварительно обструганных ножом. Осталось найти пещеру и разрисовать там стены, например, изобразить на камне Юлю, вот удивятся археологи этого мира лет через двести-триста.
-Как думаете, куда выведет ущелье? – Начала разговор Славя. Рядом с блондинкой валялась небольшая горка косточек, как и возле нас с Юлей. – Там данных нет ещё с флешки?
-Если бы! – Ответил я, посмотрев на экран. – Чертов носитель уперся, джой до сих пор расшифровывает.
-Можно оставаться здесь, какое-то время. – Подала идею ушастая. Юля задумчиво догрызала рыбий хвост, с подкопченными плавниками, и, по виду, была вполне довольна жизнью. – Мне тут нравится, много рыбы, и целых два друга, которые меня видят. Сюда бы ещё Дока для полного счастья.
-Ладно. Посидели, а теперь надо двигаться. Здесь неплохо, но надо разведать местность. – Славя вытерла руки об траву и первой поднялась на ноги, подавая нам пример. На сытый желудок двигаться немного лень, но что поделать? Рыбу бросать было жалко, на солнцепеке она быстро испортится, вот и набили животы. – В крайнем случае, всегда можно вернуться назад. И советую всем напиться, как следует, вода в реке тоже питьевая, но родниковая чище, а фильтры надо беречь, неизвестно насколько мы тут застряли.
Опять дорога, опять жара, причем жара невыносимая, сильнее, чем вчерашняя. Над камнями возле реки поднималось марево искаженного воздуха, настолько их припекло. Даже двигаясь под деревьями, в тени, дышать было почти нечем. Такое ощущение, что в нос дует раскаленный воздух из фена. Гомон птиц начинал действовать на нервы, сейчас бы хоть рогатку! И душу отвести, и мясом запастись. Вон те пернатые похожи на соек, орут во всяком случае так же громко, а насколько я помню, они съедобные. Одно утешение, по пути удалось собрать несколько пучков душистых трав, старательно игнорируя при этом кошачью мяту. А значит ночь без комарья нам обеспечена, вон, Славя тоже чешет плечи, её неслабо покусали.
-Нет, стоп, я так больше не могу! – Славя остановилась, прислонившись спиной к стволу дерева. – Упасть от теплового удара не хочется. Давайте обождем до вечера.
-Я за, обеими лапами. – Тут же согласилась Юля, и юркнула в тень ближайшего дерева. – Поспим днем, а ночью пойдем дальше?
-Не получится. – Ответил я, и объяснил девушкам. – Ночью придется включать фонари или диоды на джое, единственный источник света в темном ущелье. Это не прогулка по вечерней набережной. Даже если нас не заметят опасные ночные хищники или враги, то мошкара со всей реки слетится точно, а идти и отплевываться от тучи гнуса то ещё удовольствие, и выматывает страшно. Днем адское пекло, думаю, здесь такое изобилие жизни только благодаря реке, а там где нет пресной воды, будет настоящая, выжженная солнцем пустошь. Я предлагаю двигаться с рассветом, пока не сильно жарко, и вечером, пока не стемнело. Остальное время - отдыхать. Это, самый оптимальный вариант.
-Согласна. – Кивнула Славя. – Тогда давайте отойдем ближе к склону, там прохладнее, а вечером, как духовка остынет, продолжим движение.
У самого подножия скал, росла густая темно-зеленая трава. На ней мы и расположились, сырость после такой жары, была как раз. Тень от нависающих над головой скал, приятно охлаждала. Кстати, если не считать нескольких пауков, то, вполне, неплохое место. Я сел прямо на один из валунов, предварительно потыкав его палкой со всех сторон и пару раз пнув ногой, встреча с плотоядным крабом до сих пор не выходила из головы. Юля со Славей расположились в траве, убедившись предварительно, что там нет опасной живности. Ветер качал кроны деревьев, и приносил с собой жар с центра ущелья, неплохо. Прохладное место с теплым контрастным обдувом, не хватает только гамака.
-Слышите? – Юля внезапно застыла, как статуя, только дергающийся кончик носа, да стоявшие торчком уши, говорили, что перед нами живое существо. Хвост девушки встопорщился, глаза забегали по сторонам, она двумя прыжками преодолела разделявшее нас расстояние, увлекая за собой Славю. – Быстро к скале!
-Что случилось, Юль? – Славя шепотом пыталась спросить аномалию, пока мы прятались непонятно от чего, прижавшись к самому основанию скалы.
-Тшшшш! – Зашипела девушка, поднося указательный палец ко рту, она велела нам молчать.
Вдруг, над ущельем пронеслась огромная тень. Пронеслась, и тут же скрылась, сопровождаемая порывом ветра. Довольно резкого, раз даже деревья трещали, а со скал сорвалось несколько камней. Что-то больше пролетело над нами…и, похоже, я слышал хлопанье крыльев.
-Ушел. – Выдохнула Юля. – Без понятия что это, но инстинкты велели не попадаться ему на глаза. Чуете?
-Нет, Юля, наши носы не такие классные как у тебя. – Созналась Славя.
-Пахнет серой, и ещё чем-то, неприятным, похожим на… - Девушку передернуло, было видно, что ей неприятно это чувствовать. – Кровью пахнет. Человеческой кровью.
Док. Комната Виолы.
-Я всё же думаю, что тебе лучше остаться на судне. – Вечерело. Битый час, мне не удается отговорить Виолу лично участвовать в вылазке. Стоило только красавице выспаться, она включила себя в состав рейда. – Если так хочешь собрать данные этого мира, мы возьмем парочку аналитиков. Информацию с приборов и образцы, ты получишь в полном объеме.
-Док, я давно не маленькая девочка. – Виолетта продолжала гнуть свою линию. – Твоё присутствие в отряде разведки, делает его безопаснее всех других мест. Удивляюсь, что Алиса и Ульяна не отправятся с нами.
-Виола, я не часто тебя о чем-то прошу, останься здесь. – Я посмотрел подруге прямо в глаза, и она не отвела взгляд, твердо настаивая на своем. Одна из самых умных особ в организации.
"-К сожалению ещё и одна из самых упертых и любопытных. – Добавил Ши"
В воздухе стоял запах кофе, и дыма сигарет. Сразу видно, она готовилась к этому разговору и нервничала, ведь давно старается бросить, и дымит очень редко. Виола повернулась ко мне спиной, обхватив плечи руками, она смотрела в иллюминатор, туда, где за стеклом плескалось море. Наконец, она вздохнула, и очень неохотно спросила.
-Назовешь причину? – Задав вопрос, она шагнула ближе, почти касаясь меня. Легкий шлейф её духов, приятно сочетался с собственным тонким ароматом молодой девушки. – Знаю, ты ничего не делаешь просто так. Ценю твою заботу, если есть в этом мире человек, которому я могу доверить свою жизнь, то это ты. Скажи почему, и я останусь, обещаю Док.
-Хорошо, будь по-твоему. – Пришлось согласиться, она хочет объяснений, пожалуйста. – Во-первых, я хочу, чтобы именно ты присмотрела за кораблем. Седой вояка, а Лена пока слишком неопытна, они могут прозевать момент, когда пассажиры устроят бунт. Да Ви, не все в организации белые и пушистые, если они решат, что домой нам не вернуться, могут натворить дел. Здесь остаются все кто мне дорог, защити их. Во-вторых, раз уж сегодня день откровенностей… есть те, кого нельзя заменить, ты-одна из них.
-В каком смысле? – На мгновение, она дрогнула, и вопросительно уставилась на меня.
"-Эмм. Чувак. Может не надо? – Подал голос Шиза – Кто знает, как она отреагирует?".
-У тебя же нет тут прослушки? – Дождавшись утвердительного кивка со стороны Виолы, я продолжил. Пусть, пора показать своё доверие, и, проверить её. – Я знаю, что глава организации, который общается с остальными только через зашифрованную связь и меняя голос программой, это ты. Не хотелось бы потерять основу нашего дела.
-Дурацкие у тебя шутки. Док. – Сказала она, но побледневшее лицо выдавало девушку. Минута молчания, и она серьезно уточнила. – Кто ещё знает? И как? Как ты узнал!? Я перестраховывалась каждый раз, просто не могла проколоться.
-Знаю только я.
"-И я. – Добавил внутренний голос".
-Что до твоего второго вопроса. – Решил расставить я все точки над и. – То в одном из параллельных миров где мне довелось побывать, организация вышла из тени, и управляла всеми странами, а на вершине её, стояла ты.
-Думала. Ты начнешь рассказывать про свою наблюдательность, или ещё чего подобного, а ты взял, и выложил всё как есть. Дурак. – Виола улыбнулась, и посмотрела на меня так, этот взгляд…таким на меня смотрела Алиса. – Ты правда мой друг, и очень мне дорог, сам наверное не понимаешь насколько. Но рассказывать такие секреты, Док, надо беречь и себя.
-Мне лично, мало что угрожает. – Отмахнулся я. - Скажи, вы ведь с аналитиками прогнозировали, ну так, чисто теоретически, какие, против меня нынешнего, шансы, у всех наших вооруженных сил?
-С вероятностью 17%, пусть и с огромными потерями, тебя удастся устранить. – Ответила Виола, тоном голоса намекая, что это всё глупости, и организация мой союзник. – Если использовать все ресурсы и подконтрольные аномалии.
-Вы мне льстите, 19%, будет точнее. – Душевный порыв, велел приобнять девушку. Виола не дернулась, и не отстранилась, а я решил поставить в этом разговоре точку, тихо добавив ей на ушко. – Но, в этом случае, погибну только я. Тебе, Виола, я верю безоговорочно, знаю, что ты не предашь меня и девочек, а вот остальным главам организации, не очень. Саманта, добрая искренняя девушка, она вдохновила вас создать действительно прекрасное сообщество, с благородными целями, но время идет, кадры меняются, рано или поздно, кто-нибудь может предать.
-Все кто возглавляет отделы, следуют своим целям. С самого основания организации, наша внутренняя безопасность на высоте. – Заверила Виола. – Аналитики говорят, что шанс такого, нулевой.
-Я, фиолетовый единорог. – Сказал, и с удовольствием наблюдал расширенные от удивления глаза Виолы, красивые они у неё, а гетерохромия придает изюминку. – Видишь? Сказать можно что угодно, но правдой, слова от этого не станут.
-Поняла. – Виола что-то решила для себя. – Раз так, то останусь, и буду смотреть за всеми в оба, а вернемся домой, организую ещё один слой внутренней защиты. И можно вопрос, что ты имел ввиду, говоря «погибну только я»?
-Направь на меня датчик аномалий. – Попросил я доктора, раз уж пришло время открывать карты.
Как только Виола включила один из своих приборов, я позволил своей аномалии выпустить пар, на мгновение, она явила миру свою истинную сущность. Абсолют изменил меня, человек может в него попасть, может его покинуть, но отголосок дыхания вечности, навсегда останется в самой глубине его души, на самом дне глаз. Меняя, усиливая, совершенствуя. Надеюсь Ричарда и Славю не особо изменило. Юля гораздо дольше меня путешествует по межизмерению с ней всё будет хорошо, а на Кукулькана срать, пусть вообще сгинет. Черный туман заполнил комнату, но не причинял Виоле вреда, он не опасен для друзей.
-Это, это невозможно. – Виола как завороженная, смотрела на датчик. Он высветил 101%, перед тем как погаснуть, туман вытягивал энергию из техники. – Ты логия! Всё это время, у нас под носом была логия! Черт, я должна была догадаться, ещё увидев ледяную статую. Раз твоё воплощение в одном мире такое, то и в другом не слабее.
-Да, в нашем мире я не рискую настолько выпускать её, слишком опасно, но здесь и на чуть-чуть… - За моей спиной, клубы тумана сформировались в голову черной змеи, заполнившей почти всю, отнюдь не маленькую комнату.
"-Жалко места маловато, не развернуться. – Радостно проговорил Шиза, ненадолго обретая физическую форму. Длинный раздвоенный язык прошелся по щеке Виолы. – Давно хотел это сделать".
-Донеси ненавязчиво до всех. Если мне навредить, он…-я показал большим пальцем на аномалию за своей спиной. – Убьет того, кто это сделает. Если навредить девочкам и тебе в том числе, то он, разорвет виновного. Логия превосходит физическое существование материи, даже если уничтожить меня, она не исчезнет сразу.
-Почему, ты не использовал ЭТО против Кукулькана? – Виола совсем не боялась воплощения аномалии, похвально.Осознание того, что она мне доверяет наполнило сердце теплом.
-Говорю же, опасно. Одно дело ненадолго перейти грань, и совсем другое, сражаться в таком состоянии. – Туман втянулся обратно, и приборы вокруг снова запищали, тот же датчик, показывал всего 23%. – Да и не был уверен, можно ли вообще ранить призрака. Пойдем отдыхать Виола, у меня сегодня последняя ночь перед разлукой с Алисой.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Дубликат(БЛ) Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Мику(БЛ) Славя(БЛ) разные второстепенные персонажи. и другие действующие лица(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Год дракона
Кусочек мира Дубликата.По сути, это вставка в последнюю главу Исхода.
Описывается тот мир, который снится Алисе между циклами. Для понимания лучше, кроме Исхода (он же Анабасис), прочитать еще вторую, третью и пятую части Дубликата.
***
Квартира номер два. Дощатая дверь, покрытая многими слоями половой краски, кнопка звонка на уровне, чуть выше пояса, чтобы внучке было удобно. Вот только внучка эта давно выросла и уехала. Слышу как подходит хозяйка и, без всяких «Кто там?», отпирает мне дверь.
— Здрасьте, Марьпетровна. Что-ж вы не спрашиваете, кто пришел?
— А зачем, Алисочка? Только ты одна так и звонишь. Как-будто точку ставишь. Переночевать пришла? Заходи.
— Нет, я по другому делу. Я, Марьпетровна, неожиданно в пионерский лагерь уезжаю на две недели. Пусть мои вещи у вас полежат?
Потому что не хочется мне их в квартире оставлять: маманя разных мужиков к себе водит. Раз в полгода новый «папа», и не каждый из «пап» безобидный тихий алкаш.
С некоторых пор я стала угадывать, что сейчас произойдет или о чем меня спросят. Вот и сейчас Мария Петровна запахнёт халат потуже и непонимающе посмотрит на меня, а я объясню в чем дело.
— Самой смешно. Семнадцать лет и пионерский лагерь. Туда, оказывается, до восемнадцати ездить можно. У завучихи дочка должна была поехать, но заболела. Шампанское холодное на выпускном оказалось. Вот, чтобы не пропала путевка, я и поехала.
Отдали мне путевку, потому что путевка в старший отряд. Иначе я бы ее не увидела — рылом не вышла. Ну не хотят старшие в пионерский лагерь ездить: тебе семнадцать лет, а тебя в шортики или юбочку наряжают и заставляют под барабан строем ходить! Лагерь то — пионерский. Вот и не хотят. А вот я, я согласилась — были на то причины. И, мы еще посмотрим, кто там будет под барабан в красном галстуке маршировать. А я как знала, что мне путевку предложат, когда утром мимо школы пошла и на крыльце завучиху встретила. Я же говорю что стала угадывать, что должно случиться.
— Понятно, Алисочка. Может тогда чаю попьем на прощание? Мать то дома? Знает что ты уезжаешь?
Вот не надо про мать. Хотя, Марии Петровне можно.
— Дома она, не проспалась еще. Ничего она не знает, записка на столе лежит. Прочитает, если захочет. И вы простите, Марьпетровна, некогда мне чай пить, правда-правда. А то на поезд опоздаю.
Мария Петровна хочет сказать что-то ещё, но только показывает на угол прихожей.
— Ставь туда своё приданое, не пропадет. Потом в кладовку уберу.
Ставлю, куда показали, пакет с «приданым»: две пластинки, кое-какие документы, тетрадка со стихами и табами, золотая цепочка, письмо от Ленки — она, как уехала в Ленинград семь лет назад, письмо написала, я ей ответила и всё, и закончилась переписка. Вот и всё моё приданое. Остальное везу с собой: спортивная сумка с вещами и гитара в чехле.
— Может все-таки попьешь чаю-то?
— Марьпетровна, ну поезд же ждать не будет. А как приеду, так попьем обязательно. Я обещаю.
Мария Петровна обнимает меня, я обнимаю ее, даже слезинка подступила. Что может быть общего у семнадцатилетней пацанки и семидесятидевятилетней бабушки, всю жизнь проработавшей (она говорит: прослужившей) на должности литературного редактора? Но вот уже пять, нет шесть лет мы общаемся. Началось с того, что она, не вынеся издевательств над гитарой, взяла меня за руку и затащила к себе домой, чтобы: «Хоть три аккорда тебе показать, а то уши отваливаются». Всякое бывало: и орали друг на друга, и ночевала я у нее, и скорую к ней вызывала, и она ко мне в больницу ходила… в больнице все думали, что ко мне бабушка ходит.
— Марьпетровна, вы так прощаетесь со мной, будто я не на две недели, а навсегда уезжаю.
— Беги на поезд, Алисочка. Для меня и две недели могут «навсегда» оказаться. И ты через две недели уже другая приедешь.
Меня разворачивают и легонько выталкивают на площадку. Слышу сзади всхлип.
— Марьпетровна...
— Беги-беги. Может ты и вовсе не приедешь.
На меня последний раз пахнуло смесью запахов валерьянки, герани, книг и каких-то духов, и дверь за моей спиной мягко закрылась.
Ну вот, с единственным взрослым, который что-то для меня значит, я попрощалась. Но что-то было неправильное в этом прощании, как будто последняя ее фраза, про то что я не приеду, не вписалась в ожидаемую картину.
Стою спиной к двери Марьи Петровны и шагнуть к выходу не могу, а вместо этого разглядываю наш подъезд: сантиметровый слой масляной краски на стенах и лестнице, стены зеленые, деревянная лестница — коричневая. Ступеньки за пятьдесят лет вышарканы жильцами так, что на них углубления от ног остались, отполированные руками перила так удобны, чтобы скатываться по ним. И везде: на штукатурке стен, на перилах, на дверях в подъезд — выцарапаны надписи. Каждое поколение детей считает нужным здесь отметиться, оставляя свои имена, а ЖЭК только красит поверх выцарапанного, так что надписи остаются видны. Вон и две моих: «Алиса» и «Алиса+Лена», а к последней надписи Алик дописал «=дуры», за что потом от меня по шапке получил. Один раз за меня, один раз за Ленку… Что-ж мне так идти то не хочется? Может вернуться и попить чаю у Марьи Петровны? Нет! Встряхиваюсь, поезд, действительно, ждать не будет.
Вот и двор. Хороший двор, чтобы там не говорили. Самое главное, что чужих здесь не бывает. Две двухэтажки и одна трехэтажка, стоящие буквой П, огораживают его с трех сторон, а с четвертой он закрыт от посторонних сараями. Когда-то в них дрова хранились, а в шестидесятых, еще до моего рождения, в дома газ провели. Газ провели, а сараи остались. И теперь наш двор, это такой закрытый от посторонних мир: детская площадка у первого дома, перекладины для сушки белья у третьего, и два десятка старых тополей, которые все называют «парк» — посередине.
Наши должны уже собраться у крайнего сарая. Так и есть, вон они сидят и дымят: четверо в карты режутся, Миха с мотоциклом ковыряется, Миха-большой на турнике повис. Венька, как обычно, чуть в стороне и в книжку уткнулся. Портвейн еще не доставали, ну правильно, светло еще, незачем народ дразнить, а то 02 звонить начнут. Сейчас спросят, куда я собралась.
— Привет, Алис. Ты куда это собралась?
— Привет. — Подхожу, пожимаю руки, у Веньки изо рта сигарету вытаскиваю. — Рано тебе еще.
— В пионерский лагерь она собралась. — Говорит, не поднимая головы от баночки с бензином, где лежат детали от карбюратора, Миха. — Пион-нерка…
Миха — единственный кто не курит, еще и отодвинулся от курильщиков, загородившись от них мотоциклом.
Миха-большой отцепляется от турника и подходит к нам.
— В последний раз — пионерка. А вернется — уже взрослая будет.
Не нравится мне взгляд, которым он на меня сейчас посмотрел, а в чем дело — понять не могу.
— Ладно, побегу я, ребята. А то на поезд опоздаю.
Венька закрывает книжку, встает.
— Алиса, я с тобой. Хлеба надо купить, пока магазин не закрылся.
Ну, со мной так со мной, жалко что-ли. Ныряем в заросший кустарником промежуток между сараями и домом, и по тропинке идем к цивилизации. Все я здесь знаю, могу с закрытыми глазами пройти. Слева две девятиэтажки — китайских стены, справа шесть штук пятиэтажек, а между ними пустырь — ничейная территория. Говорят, тут еще девятиэтажки должны были построить, но что-то с грунтом не так. По той же причине и наши три дома не сносят, что ничего серьезного построить нельзя.
— Алиса! — Венька догнал меня и идет рядом. — Алиса, не возвращайся домой, после лагеря.
С чего это вдруг? А Венька продолжает.
— Это сейчас ты живой талисман, а вернешься уже взрослая, и не будет талисмана. Миха уже… — Венька краснеет и замолкает.
Да ну, не верю я ему. Хоть Венька и самый умный из нас, но не верю я ему. Ошибается он. Так ему и говорю, а Венька обижается, еще сильнее краснеет и до булочной больше не произносит ни слова. А меня опять кольнуло неправильностью, вот про это «Не возвращайся», я думала он мне в чувствах признаваться будет, а он… Только, на крыльце магазина Венька прощается, хочет сказать что-то еще, но так и не решается, снова краснеет, говорит дежурное: «Пока!» — и убегает внутрь. Нет, не «Пока!», он «Прощай!», почему-то говорит. Хочу спросить, почему прощай? Но его уже не видно.
Веньке за хлебом, а мне на остановку. До вокзала не так и далеко, но под вечер ноги бить неохота. Набегалась я за день по врачам, пока в поликлинике справку для лагеря получала. Тем более, что уже показалась морда автобуса. Захотелось, чтобы никуда не пересаживаться, чтобы прямо этот автобус меня к воротам лагеря привез, даже номер маршрута для него придумала: 410. Но нет, обычная маршрутная «двойка».
«Следующая остановка — Вокзал!» — вот и приехали. Мне в кассу: завучиха сказала, что договорилась, чтобы для меня билет на проходящий придержали. Плохо, что электрички неудобно ходят, приходится один перегон на поезде ехать. Сейчас сяду на поезд, доеду до следующей станции. Там от вокзала по Вокзальной же улице пройти три квартала и направо еще квартал. Будет горком комсомола, в нем нужно спросить у дежурного, где автобус в «Совенок» стоит. Вот интересно: город один, а на две половины разделен, и между половинами пятнадцать километров степи. Наш район, он перед войной начал строиться вокруг химзавода, и так и называется: Заводской. А в войну еще заводы привезли и народ эвакуированный. Так и получился город разделенный пополам: Старый и Новый город.
Надо документы приготовить, чтобы перед кассой в вещах не рыться. Перекладываю из сумки во внутренний карман куртки паспорт и путевку: картонку, размером с открытку. На одной стороне картонки нарисован совенок в пионерском галстуке, а на другой напечатано: «Пионерский лагерь «Совенок», вторая смена», — и впечатаны на машинке имя и фамилия завучихиной дочки. Потом дочку зачеркнули, и ниже, уже шариковой ручкой, написали: «Алиса Двачевская» — я, то есть. А, чтобы не подумали, что я эту путевку украла (а я могу, у меня это прямо по морде лица видно), еще ниже написано: «Верно. Заведующий учебной частью», — и завучихина подпись. И школьная печать, поверх всего.
Едва захожу в здание вокзала, как над выходом на перрон начинает шелестеть электрическое табло. Все номера прибывающих и отходящих поездов на нем, пути, на которые они прибывают, время их отправления, в общем вся информация заменяется пустыми белыми строками. Острое чувство неправильности буквально пришпиливает меня к месту. Я кручу головой, но больше ничего необычного не вижу. Ну сломалось табло, успокаиваю себя, мне то что? И вообще, мне сейчас к кассам, а там на стене бумажное расписание висит. Ну и табло к тому времени починят, а не починят, так объявят посадку по радио.
Кассы расположены в отдельном здании и проход туда из зала ожидания через тоннель. Мне надо подойти к третьему окошку, к старшему кассиру, Вере Ивановне, и сказать, что я от Ольги Ивановны — завуча. После этого подать свой паспорт и путевку.
В тоннеле безлюдно. Только дядька какой-то идет навстречу, со стороны касс. Я направо и он направо, я налево и он налево. И так несколько раз. Я колеблюсь, или обматерить его для начала, или сразу кастет доставать. Не люблю я таких дядечек с некоторых пор, не люблю аж до кастета, седина им в бороду. Но дядька улыбается обезоруживающе, поднимает руки, прижимается к стене и делает мне приглашающий жест, иди мол. А я сразу успокоилась, даже улыбнуться в ответ захотелось.
— Проходи, барышня, а то до утра тут танцевать будем. Касса то закрыта. — И подмигивает еще, охальник.
Дяденька окает, а я анекдот про охальника в окрестностях Онежского озера сразу вспомнила. Мне, правда, самой захотелось улыбнуться в ответ, но я сдерживаюсь.
— Я слишком юна для тебя, дядя.
И иду к кассам. Дядя, кажется, что-то хотел ответить, но я только слышу, как удаляются его шаги. И опять это ощущение неправильности. Почему в тоннеле не души, что это за дядька, почему закрыта круглосуточная касса? А касса и правда закрыта. Все пять окошечек. И в предбаннике никого, только скучающий милиционер, сидя на скамье дремлет над газетой. Сначала стучусь в третье окошко, не дождавшись ответа начинаю стучать во все подряд.
— Деточка, ты читать умеешь? — Голос из-за спины. Милиционер проснулся.
На окошечке записка, которой только что не было: «Кассы закрыты до 9-00. Администрация». Поворачиваюсь к милиционеру, чтобы отлаять его за «деточку», а того уже нету. Только фуражка на подоконнике лежит. Мне становится не по себе от этой чертовщины и я, переходя с шага на бег, возвращаюсь по тоннелю в зал ожидания. Возвращаюсь. Вот я сделала три шага, спускаясь в тоннель, вот мне стало страшно и я побежала, и вот я уже в зале. Кажется — мгновенно перенеслась.
Пока меня не было зал ожидания изменился. Куда девались люди: отъезжающие, встречающие, провожающие? Почему закрыты все киоски? Куда исчезли ряды кресел в зале ожидания? Табло не работает, расписание со стены снято, только след от него остался, окошечко справочной заколочено. А в буфете сидит давешний дядька, перед ним гора пирожков на тарелке, несколько бутылок с лимонадом и минералкой и начатый стакан с чаем. Кожаную куртку он снял и повесил на спинку стула, оставшись в рубашке с короткими рукавами. Он кивает мне, как старой знакомой, и возвращается к своим пирожкам. По моему у дядьки или стальной желудок, или он самоубийца — что-то брать в вокзальном буфете. Я хочу выйти на перрон, может удастся уехать без билета, но вместо дверей обращенных к перрону я натыкаюсь на свежеоштукатуренную стену. Тупик. Да тут еще и потемнело, откуда-то натянуло грозовые тучи, перекрывшие свет заходящего солнца. Желтые лампочки накаливания не могут до конца победить темноту и в зале устанавливается полумрак. Никого, только дядька, я и стайка цыганок, которые испуганно жмутся в тамбуре, не решаясь выйти на привокзальную площадь, под ливень, который вот-вот начнется.
— Сейчас ливанет. — Слышу я обращенную ко мне реплику дядьки. — Садись, перекусишь, я и на тебя взял. А вокзал закрыт, уже два месяца как, перестраивать в торговый центр будут.
Я, непонятным мне образом, оказалась рядом с дядькой, в кармане, выделенном в зале ожидания, под буфет. Мне становится страшно, но я держусь, а вместо этого начинаю наступать на дядьку.
— Ты. Что все это значит? Это ты все устроил!?
— Что устроил? — Дядька улыбаясь смотрит на меня снизу вверх. — Закрыл вокзал за нерентабельностью? Или подвел тебя к границе пробуждения? Ну да, интерференция снов имеет место быть, но и здесь я не причем, цыгане, конечно, мои, но они же тебе не мешают? Так и шляются за мной ромалэ через все сны, прости уж их за это. Да ты кушай. — Дядя меняет тему, пододвигая ко мне тарелку с пирожками и бутылку с лимонадом. — Или, как хочешь, — девчонки съедят. Вон они, уже бегут. Славяна — та точно не откажется.
Что-то шевелится у меня в памяти в ответ на имя «Славяна», но успокаивается. За окном грохочет, тут же, как по заказу, начинается ливень и становится совсем уж темно, а в буфет забегают две девушки, примерно мои ровесницы, только вот не моего круга. Одна — колхозница, выбравшаяся в город и одевшаяся во все лучшее, хотя вкус, конечно, есть. И каблуки носить умеет и макияж явно не колхозный. «Марьпетровна, зачем вы меня всему этому учите? — Вспоминаю беседу со старушкой. — Мне то эти тонкости зачем? Через три месяца детство закончится, и привет, ПТУ при ткацкой фабрике. А там главное, чтоб помада по краснее была». «Алисочка, никто никогда не знает, как повернется его жизнь». Вторая девушка, невысокая и хрупкая, с умопомрачительно длинными двумя хвостами бирюзовых волос — наверняка иностранка. И одевается как иностранка и ведет себя как иностранка. Кстати, заодно, разглядываю и дядьку: среднего роста, лет ему около сорока, сам не очень крепкий, но мышцы на предплечьях развиты и кисти все в мелких ссадинах. Остатки черноты под ногтями. Слесарь? Может быть. Вот только говорит грамотно и без мата, и слова «интерференция» от слесаря трудно ждать. Я вот только и помню, что интерференция, это что-то из физики, хотя экзамен всего две недели назад сдавала, а откуда это слово знает слесарь сорока лет?
— Еле спаслись от дождя, дядя Боря! — Обращается к дядьке «колхозница».
— Здравствуйте, дядя Боря. — Иностранка обращает на меня внимание. — Здравствуй, меня зовут Мику, Мику Хатсуне. Мику это имя, а Хатсуне это фамилия. Это японские имя и фамилия, потому что мама у меня… — И тут Мику вздрагивает, шепчет что-то вроде: «Никак не отвыкну», — и внезапно замолкает отвернувшись.
На имя «Мику» и на этот словесный поток у меня опять поднимаются невнятные воспоминания. Где-то я слышала это имя, и эта манера тараторить мне знакома. Не могла слышать, но слышала, как-будто даже общаться приходилось. Причем Славяна только чуть задела мою память, а вот Мику — основательно. Пытаюсь вспомнить, не могу, и тут меня осеняет: я, кажется, поняла, что все это сон! А как иначе объяснить эту чертовщину с вокзалом? И дядька этот, он тоже про сон говорил. Грустно. Значит скоро я проснусь и окажется, что ждут меня моя беспутная маманя и взрослая жизнь в общаге ткацкой фабрики.
Девочки делят между собой пирожки и жадно накидываются на еду, при этом иностранка не отстает от колхозницы. Пока они едят и переговариваются о чем-то своем я пью лимонад, закусывая его своим личным печеньем (надеюсь, лимонад безопасный) и разглядываю всех троих.
— Не смотри на них так, Алиса. — Дядька называет меня по имени, а я даже не удивляюсь. Во сне и не такое возможно. — С ЭТИМИ девушками ты не знакома. Позволь официально представить тебе моих подруг по несчастью: Мику Хатсуне и Славяну Феоктистову. Девочки, это Алиса Двачевская, которая вот-вот проснется и покинет нас. Ну, это вы знаете, иначе нас бы сюда не выкинуло.
— Дядя Боря. — Я ожидала бесконечного потока слов от Мику, а она неожиданно грустно и очень просто говорит. — Зачем вы так? Я понимаю, что вам нужно объяснить Алисе, почему мы трое вместе, но я себя несчастной не считаю. Славяна тоже. Да и вы тоже, не прибедняйтесь.
Подольше бы не просыпаться, не хочу! Представляю себе мать, злую с похмелья и не хочу просыпаться! Пусть мне, хотя бы еще две недели в пионерском лагере приснятся.
— Но как я теперь в лагерь попаду? — Обращаюсь к дядьке. В жизни я бы их всех послала, но во сне — почему нет?
— Как всегда, на автобусе. — Дядька пожимает плечами так, будто я у него спросила, какого цвета трава.
— Дядь Борь, — вмешивается Славяна, — она же спит еще, она же место не может выбирать, ты ей хоть наводку дай какую. Где этот автобус, как на него сесть?
— Не ты нОходишь четырестОдесятый Овтобус, а четырестОдесятый Овтобус нОходит тебя!
Дядька окает совсем уж преувеличено. И еще поднимает блестящий от жира указательный палец кверху, чем портит все впечатление. Славяна ждет продолжения, но дядя Боря опять занялся пирожками и замолк, тогда Славяна берет инициативу в свои руки.
— Понимаешь, Алиса. Дядя Боря и есть водитель того самого автобуса.
А дядя Боря, я уже мысленно так его называю, кивает в подтверждение.
— Точно, отправление через час, и автобус, между прочим, у твоей остановки тебя дожидается. Какого… ты на вокзал поперлась?
И оканье его куда-то пропало. Я хочу сказать что вообще-то мне на поезд надо, и тут меня накрывает двойным рядом воспоминаний: я помню, как завучиха инструктировала меня насчет вокзала и отложенного билета, и, в то же время, я помню, как она говорила, что автобус специально завернет за мной, надо только выйти к остановке; я помню, как два месяца назад ездила на поезде в старую часть города в центральный универмаг, покупать себе платье на выпускной (так совпало, что у мамаши короткий период просветления был, и деньги на платье нашлись), и, в то же время, я помню, как два месяца назад закрывали наш вокзал и объявляли, что его перестроят в универмаг. И инструктаж про билет на поезд я помню смутно, а про ожидающий меня автобус все отчетливее и отчетливее. И даже то, как отмахиваюсь от завучихи: «Да поняла я, поняла. Водителя зовут Борис Иванович», — вспомнила. Так, а как кассира должны были звать? Вера… отчество не помню.
Ну и фантазии у меня, надо же, какую то историю с поездом придумала и сама в нее поверила. Ладно Мария Петровна, она и забыть могла про закрытый вокзал, ей простительно, но я то! Главное, не говорить никому. Хорошо, что нужного человека тут встретила.
Пока я так сама себя унижаю эти трое расправляются с пирожками, Мику относит тарелку на мойку (за все время ни буфетчица так и не появилась, ни посетителей никого не было) и мы, обогнув цыганок, выходим на привокзальную площадь.
— И идти нам пешком. — Изрекает дядя Боря, показывая пальцем на оборванные троллейбусные провода.
Я хочу напомнить про автобус «двойку», на котором я сюда приехала, и вспоминаю, что маршрут ликвидировали, почти сразу как закрыли вокзал. Так что, либо троллейбус, либо пешком. На вокзал пешком, с вокзала пешком — бедные мои копыта.
Дальнейшие события воспринимаются почему-то фрагментами.
Вот девочки прячутся под зонтиками, а дядя Боря снимает с себя кожаную куртку и отдает мне, потому что дождь, хоть и ослабел, но еще идет, оставаясь в одной рубашке. Я сопротивляюсь, а он только отмахивается, смеется и говорит, что фантомы не болеют. От куртки слабо пахнет машинным маслом, бензином и табаком. На мгновение мы встречаемся взглядами и я вижу… тоску и что-то еще, даже не могу описать — что. Я не Достоевский, чтобы описывать, но что-то похожее я в глазах у Марии Петровны видела. Дядя Боря извлекает из кармана куртки пачку сигарет и ключи от автобуса, закуривает и контакт теряется. Но я вдруг жалею, что маман, в своих попытках устроить личную жизнь, скатывалась все ниже и ниже, не встретив вот такого дядю Борю. Я бы даже согласилась папой его звать. Может и тоски в глубине его глаз поубавилось бы. Я еще хочу спросить про то, что за фантомы он поминал, но забываю.
Вот мы идем по улице, Славяна оглядывается.
— Идут за нами.
Тут уже оглядываюсь я. Все те же цыганки, что стояли в тамбуре вокзала, тащатся за нами метрах в пятидесяти, не отставая и не догоняя.
— Я же говорил, что так и таскаются за мной от сна к сну. Где я их подцепил, ума не приложу. — Комментирует дядя Боря.
О каком сне речь вообще идет? Не понимаю.
Вот Славяна с дядей Борей вырвались вперед, а Мику жалуется мне, что хотела, пока мы были под крышей, попросить у меня подержать гитару, а то ей поиграть хочется, аж пальцы болят. А потом, без перехода заявляет.
— Я тебя ненавижу, Алиса. — Голос спокойный и бесцветный какой-то. — За Сенечку. Зачем ты убила его?
Я ничего не понимаю и только пожимаю плечами. А Мику продолжает, Мику почему-то надо выговориться.
— Хорошо, что все обошлось. Потому что иначе… Меня нельзя убить, я остаточный фантом, но случилось бы что-то нехорошее. Молчи, Алисочка. Просто молчи. Ты убила его и теперь за тобой долг. Ты мне его никогда не выплатишь, а я не буду с тебя его требовать. Просто помни о нем. Я не сумасшедшая, я знаю, что ты не виновата, и сейчас ничего не помнишь и не понимаешь о чем речь, и в лагере мои слова забудешь.
Ну молчи, так молчи. Я и молчу.
Вот Мику убежала вперед всех, чтобы мы не видели, как она плачет, а я оказалась вдвоем со Славяной.
— Вы тоже в лагерь?
— Нет! — Резко и испуганно отвечает Славяна. — Нам нельзя. Мы всего лишь остаточные фантомы. И не спрашивай об этом больше никогда!
Еще одна сумасшедшая.
— А дядя Боря, он тоже фантом? — Чтобы не беспокоить Славяну спрашиваю я.
— Почти. Дядя Боря, он застрял на полпути. Он говорит, что в институте авария была и трое пострадало. Слишком поздно решились на запись подлинников, двоих переписали, а он умер в процессе записи. Поэтому для него ТАМ нет тела.
Произносится все это спокойно и грустно, как будто о чем то обыденном рассказывают, так что я даже не знаю, как к этому относиться. Похоже на бред, но вдруг я что-то не понимаю? И где это, ТАМ?
Вот мы стоим у автобуса. Мику вдруг обнимает меня и шепчет: «Прости меня, Алисочка. Забудь, что я тебе наговорила». Следом Славяна: «Прощай, Алиса. Передай Семену, что… Ничего ему не передавай. Забудь». Тут автобус заводится, хлопает водительская дверь и из кабины выходит дядя Боря.
— Всё, по машинам, Алиса. До встречи, девочки.
Славяна и Мику отходят подальше, я порываюсь стянуть с себя куртку, но дядя Боря меня останавливает.
— Потом, Алиса. — И засовывает что-то в карман куртки. — Все, поехали.
Я забираюсь в салон, вижу, как дядя Боря коротко обнимает девочек и бежит в кабину, под усиливающимся дождем. Что-то скрежещет под полом и мы трогаемся.
Дядя Боря включает печку в салоне, и мне куда-то в ноги дует теплый воздух. Мне становится очень уютно, я поплотнее заворачиваюсь в куртку, вытягиваю ноги и прижимаюсь виском к прохладному стеклу, глядя на пробегающие за окном дома. Какое-то время еще пытаюсь понять, почему на имя «Семён», что-то откликается внутри меня. Никого же не знаю и не помню, чтобы его так звали.
Где-это я? А, это же автобус, я же в лагерь еду. Как-то я с приключениями сюда добиралась, но не вспомню так, с ходу. Или это сон мне снился? Интересно, что за компания у меня на две недели будет? Рядом мелкая спит, лет четырнадцати. Тоже рыжая, как и я. Что-то родственное в ней чувствую, надо, как проснется, познакомиться с ней поближе. Поднимаюсь на ноги и выглядываю в проход. Люди как люди. Вон девочка спит, на Ленку похожа. Парней всего двое и оба явные ботаники. Так, еще одна гитаристка, кроме меня, интересно, как она с такими длинными волосами живет? Да еще и в такой цвет выкрасила. Кто еще интересный? И тут меня пихают в бок.
— Привет, Рыжая!
Я конечно рыжая, но нельзя же так сразу.
— От рыжей слышу, а меня, вообще-то, Алиса зовут.
— Ты что, Алиса, это же я, Ульяна… — Лицо соседки обиженно вытягивается и, кажется, она вот-вот заплачет. — Ты что, всё забыла? Семена помнишь? Бомбоубежище помнишь? Вечер в столовой помнишь? Ну ничего, Алиса, я тебя в покое не оставлю, я заставлю тебя все вспомнить! — А вот сейчас соседка точно или заплачет, или поколотит меня.
Я машинально сую руку в карман куртки. «Что за куртка? Откуда она у меня?» И нащупываю там свернутую бумажку. Записка, почему-то чертежным шрифтом, очень уверенно, как-будто человек много так писал: «Алиса, а сильная отдача у арбалета? — И вторая строчка. — Надо тебе дать пендель, чтоб проснулась. Если ты и так все вспомнила, то поймешь меня. Прощения не прошу». Соседка что-то продолжает говорить, а я не слушаю ее. Перед глазами стоит наконечник стрелы и спина, обтянутая пионерской рубашкой. Вот я плавно тяну спуск, арбалет вздрагивает, и в этот момент Ульяна толкает меня. А я вижу, как стрела входит между лопатками Семена. Семен? Ульяна?
— Улька! — Кричу я, так что те, кто еще не проснулся — просыпаются, а те, кто уже проснулся — вздрагивают и оглядываются.
Я обнимаю Ульяну и начинаю плакать.
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) лагерь у моря Мику(БЛ) Славя(БЛ) Юля(БЛ) Ульяна(БЛ) Виола(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 13.
часть 11
Исследования кинетического поля «Кадуцея»: запись в засекреченных файлах организации. Доступ только для аналитического отдела и глав боевых подразделений.
Генерируемое аномалией объекта «Док» кинетическое поле, имеет несколько свойств, не изученных современной физикой. Первым, в глаза бросается его универсальность. Именно оно защищает объект во время использования [Доступ запрещен], не давая телу пострадать от трения и нагрузок. Но, кроме этого, кинетическое поле, является уникальным оружием. Направленное физическое воздействие, не способно пробить этот щит. Любой снаряд, сталкиваясь с куполом, теряет свою скорость и вектор направления. Пример. Бронебойный танковый снаряд при попадании в кинетическое поле, падает на землю, при этом на боеголовке не остается ни единой вмятины, будто её просто достали из патрона и положили на землю. Но всё меняется, когда поле приходит в движение.
Разгоняясь, кинетическая энергия сметает всё на своем пути, не делая различий по плотности и химическому составу препятствия, сила, сминающая даже армированную сталь. Всё зависит от вложенной в него энергии. Каждое воздействие на поле, нигилируется с помощью энергии, поступающей от носителя. Теоретически, можно истощить объект, нагрузив поле большим количеством урона, что затруднительно, учитывая мобильность Дока.
Основные формы использования, задокументированные организацией, отличаются по характеру строения и насыщенности излучения аномалии:
«Кинетический покров»
Излучение аномалии: 7-14%
Описание: Плотно прилегающая к телу оболочка, двигающаяся вместе с объектом. Используется практически постоянно, ввиду осторожности носителя аномалии. При физических атаках в рукопашном бою (объект вступает в открытые столкновения крайне редко), вносит в каждый удар элемент молекулярного сотрясения, позволяя ломать стены, а ткани раненные таким образом практически не регенерируют.
«Кинетическое поле»
Излучение аномалии: 12-76%
Описание: Купол или шар, варьирующийся в размерах. Создается объектом как вокруг себя, так и в произвольной точке. При слабом наполнении энергией, практически невидим невооруженным глазом, при более насыщенном потоке, выглядит как полупрозрачная, слегка опалесцирующая пелена. Выдерживает любую физическую атаку, вплоть до залпа корабельной артиллерии.
«Кинетический поток»
Излучение аномалии: 1-53%
Описание: Хаотичный выброс энергии аномалии, распространяющийся в пространстве на подобии полусферы. Мощность зависит вложенной в выброс энергии. Редко используется носителем, эффект похож на течение реки, и практически не повреждает задетые предметы, только сдвигает их.
«Кинетический удар»
Излучение аномалии: 5-87%
Основное атакующее умение объекта, против живой силы противника. Импульс направленной кинетической энергии, собранный в сгусток. При критическом наполнении пробивает бетонные стены. Урон по живым тканям – дробящий. Крушит кости и рвет внутренние органы, попавшие под такой удар враги, не выживают.
«Кинетическое копье»
Излучение аномалии: 89-97%
Описание: Собранная в пронзающий луч кинетическая энергия, толщина варьируется от 1 – 100 см, но мощность всегда критическая. При слабом наполнении копья энергией, оно просто распадается в поток. Этот тип атаки пробивает всё, в том числе многометровые слои композитной брони. Единственная теоретически возможная защита – расстояние. Мощность падает при преодолении нескольких километров. Испытана на полигоне, используется объектом очень редко.
«Ударная волна»
Излучение аномалии: 100%
Описание: Самое разрушительное и масштабное умение аномалии, использующее кинетическое поле. Высокая стена энергии, перемещающаяся с чудовищной скоростью. Сносит всё на своем пути, сминая с одинаковой легкостью здания, скалы, технику. По самым скромным подсчетам, ударная волна способна разрушить средних размеров город. Первое зарегистрированное применение – использование против цунами в лагере [Скрыто] (любительская съемка происшедшего доступна в архиве). Даже не контролируя полностью свою аномалию, эти умением объект остановил стихийное бедствие огромного масштаба.
У всех способностей, связанных с полем, есть плюсы и минусы, однако высокий интеллект носителя сглаживает все эти недостатки. Например, та же ударная волна, способна смести с лица земли небольшой город, а кинетическое копье, пронзив первоначальную цель, пролетает ещё почти километр, не теряя своей убийственной силы. Используя способности аномалии, объект избегает лишних потерь, копье используется по воздушным целям, или находящимся на возвышенности, тем самым случайные жертвы практически исключаются. Недостатки защиты, в том, что поле не полностью защищает от косвенных атак, лазерное и радиоактивное излучение, электричество, и некоторые биологические типы оружия (яды и вирусы) теоретически его пробьют. Поле не может держаться вечно, и практически не пропускает кислород.
Заключение: Следует изучить остальные типы способностей аномалии объекта. Демонстрировать некоторые из них, Док категорически отказывается, однако есть записи с заданий, где поле использовалось в качестве сжимающегося капкана, убивая всех захваченных им врагов, или лезвий, режущих напополам человека в бронежилете. Объект доказал свою лояльность организации, поэтому силовые методы неприемлемы, и, будем откровенны, практически невозможны. Доклад первого аналитического отдела организации.
Виола. Лайнер «Ленин»
Прошло два дня, с момента переброски. Новость о том, что корабль переместился в другой мир, приняли довольно спокойно. Во всяком случае, никто не бегал, поддавшись панике, даже наоборот. Большая часть гостей состояла в организации не первый день, а удивить таких людей ой как не просто. Некоторые были откровенно рады, тому, что могут хорошенько отдохнуть от напряженной работы. Одни только аналитики носились по лайнеру туда-сюда, как ужаленные. Выпускали кучу дронов как в небо, так и на морское дно, делали заборы воды, воздуха, собирали водоросли, ловили рыбу и тут же её препарировали. Отличия во флоре и фауне были, мизерные, но были. Первое что отметили умники, практически полное отсутствие химического загрязнения воды. В нашем мире, даже в самых потаенных уголках, в самых глубоких водах океана и на самых высоких горах, при настойчивости и хорошем оборудовании, можно отыскать следы разрушительной деятельности человека.
-Док, а ты уверен, что мы в мире, пережившем техногенную катастрофу и ядерную войну? – Спросила я у сидящего возле окна коллеги. В каюте мы находились наедине, пока рыжая братия занята приемом пищи с подругами. Большинство систем лайнера уцелели, в том числе кондиционер, под которым сейчас расслаблялся мой коллега. – Умники в воде ни кусочка пластика или других отходов не нашли, а счетчики Гейгера молчат, как Ан-тян когда я спросила её куда попал весь мой запас бельгийского шоколада.
-Объяснений может быть два. – Задумчиво проговорил Док, выглядывая в иллюминатор. – Первое, мы довольно далеко в открытых водах, а ракетами с заряженными ядренбатоном боеголовками, били по крупным городам и военным объектам. Но это, сама понимаешь, маловероятно. Ветер ядерной зимы накрыл этот мир полностью, в своё время… Время...
-Думаешь, это тот мир, но другое время? – Догадалась я. Очень хотелось заварить кофе, но приходилось сдерживаться, сейчас обсудим всё, и завалюсь спать, в голове уже каша от усталости.
-Почти уверен. – Док подтвердил мою догадку. – Портал стал нестабильным уже после указания цели, весь откат я принял на себя, поэтому точка выхода, заданная мной до утраты контроля, не изменилась. А вот время, вполне могло. Точнее скажу, когда приблизимся к берегу. И кстати, Виола, ты когда последний раз спала? Выглядишь уставшей.
-Я в порядке, не беспокойся. – Кое-как вымучив улыбку, я села на кресло, веки и правда наливались свинцом от усталости. Док стал и раньше был заботливым, а жизнь под одной крышей с Алисой, сделала его ещё более чутким и наблюдательным. – Сейчас важнее…
-Сейчас важнее Виолетта. – Прервал меня Док, подходя поближе и обхватив своими руками мои затекшие плечи. – Чтобы моя дорогая подруга и коллега, не пострадала от своего собственного упрямства. Вот скажи, зачем было сидеть с аналитиками и не спать трое суток? Все доклады тебе и так потом предоставляются.
-Новый мир Док, как я могу сдержать любопытств…ах. – Он аккуратно сдавил мне плечи и шею, которые последние часы казались деревянными. Стон вырвался сам собой. Большие, сильные руки, способные ломать кости, сейчас заботливо и аккуратно массировали, не причиняя ни грамма боли. Повезло Алисе.
-Надо знать меру Ви. – Док как всегда прав, я увлеклась. Однажды нездоровое любопытство и тяга к знаниям мне аукнутся, здоровье то, важнее. Как хорошо-о-о. Он давил именно там где надо, всё тело расслаблялось, я почувствовала, как становлюсь пластилином, податливым и мягким. Глаза сами собой закрывались. Ноги стали ватными, руки, против воли, опустились. Натренировался на рыжих, блин. Засыпаю.
-Отдыхай. – Миг, я уже на своей кровати, даже не почувствовала ничего. Ускорение страшно удобная штука, перенес меня на кровать за секунду. Хорошо хоть не раздел, только обувь и халат снял, или плохо? Пошевелиться уже не получалось, открыть глаза тоже. Усталость и расслабляющий массаж делали своё дело. Спать. Последнее что я услышала перед тем как вырубиться, это спокойные слова. – Всё будет хорошо. Сладких снов.
Жилые отсеки лайнера.
Мику и Ямада, мирно спали в одной кровати. Хоть первый стресс давно прошел, Хатсуне категорически отказывалась спать без своей подруги. И Яме, волей-неволей, приходилось составлять ей компанию. Не то чтобы она была против, скорее очень даже за, но девушка немного смущалась своих собственных чувств. Темноволосая мечница уже и не помнит, когда была так счастлива, последний раз они спали в одной кровати, будучи детьми. Первой проснулась Ямада, и тут же ощутила приятную тяжесть. Во сне, Мику обняла свою подругу, прижавшись к ней всем телом, и закинув на неё одну из своих изящных ножек. Когда только успела? На Мику была одна только тонкая хлопковая пижама, а на Яме белые трусики, контакту тел почти ничего не мешало. Мечница покраснела как обыкновенная школьница, и обрадовалась, что Мику спит как младенец и не видит её реакции.
Комнаты, или, вернее сказать, каюты, на лайнере являлись примером роскоши и рационализма в одном флаконе. Ничего лишнего, и, тем не менее, диваны, кровать, телевизор со встроенным плеером, кондиционер, отдельная душевая и довольно большие иллюминаторы, делали их похожими на неплохой гостиничный номер. Да и простор, не каждое судно похвастается таким, высокие потолки, есть, где развернуться. Хоть всем девочкам и выделили индивидуальные покои, большую часть дня компания проводила вместе. Комнатой для посиделок единогласно выбрали каюту Мику. Они с Алисой прибыли раньше всех, и успели внести в комнаты изменения, творческий бардак в каюте Алисы и Дока, и восточный уют у Мику. Док у себя только ночевал, поэтому в битве любящего порядок парня, и импульсивной натуры рыжей, победила последняя.
На стенах полуяпонка развесила плакаты восточных музыкальных групп, а так же с фотографиями из Совенка, было даже несколько постеров с вечерних посиделок. Когда Док порталами таскал их отдыхать в самые разные уголки мира, именно Мику всегда брала с собой камеру, и снимала самые интересные моменты. В углу помещения, стояли музыкальные инструменты: акустическая и электрогитары, синтезатор, сборник дисков, даже губная гармошка. На тумбочках расположилось несколько ваз и ароматических ламп. В общем, самая уютная и обжитая из всех кают на «Ленине».
-Тук-тук, сони, мы пришли. – Ульяна и Алиса собственной персоной, только они могли поднять такой шум прямо с утра пораньше, и запросто ввалиться к полуяпонкам. – Даже завтрак вам принесли. Мику, Яма, просыпайтесь!
-И чего тебе не спится, мелкая. – Голос Ямады был ещё сонным, а сама девушка хоть и села на кровати, всё ещё куталась в одеяло, глядя на то, как Алиса кладет на стол поднос и кастрюлю, с металлическими крышками. – Лежи себе, отдыхай, дай старушкам повалятся.
-Ой-ой, тоже мне, подумаешь, на несколько лет младше вас. – Ульяна высунула язык и улыбнулась, вот кто почти не унывал с самого начала, даже когда по внутренней связи объявили о том, что произошло. Мелкая рыжая молния, целиком и полностью верила в Дока. Как и в то, что они вернутся домой невредимыми. – Да мне через полгода восемнадцать!
-Как летит время. Доброе утро, девочки. – Мику сонно протирала глаза, по уголку её губ стекала тонкая струйка слюны, которую девочка, зардевшись, вытерла тыльной стороной ладони. В компании Ямы, она спала как убитая, даже похрапывала иногда. – Чем так вкусно пахнет?
-Мелкая с кухни принесла, хочет покушать в спокойной обстановке. Камбуз превратился в филиал организации, где куча народу сидит, философствует, осуждает планы на будущее, болтает… – Вместо Ульяны ответила Алиса.
-И курят, курят как паровозы! – Возмущенно проворчала младшая. – Как будто все должны терпеть этот дым. Я, например, не люблю запах табака!
-Чего это вы ухмыляетесь? – Спросила Яма, заметив, как Алиса и Мику синхронно улыбнулись.
-Да вспомнила, как Кэп на целую неделю остался без сигарет. – Алиса ткнула пальцем в Ульяну, которая уже достала из тумбочки пять тарелок и ложек, и расставляла их на столе. – Наша юная вожатая запрещала, курить в Совенке, даже ему.
-То-то же! – Ульяна горделиво задрала подбородок. – Он там был как простой физрук, а я вожатая. Должность покруче будет.
-А почему пять тарелок? – Задала вопрос Ямада, пересчитав ещё раз посуду. – Кто к нас ещё зайдет?
-Док. – Ответила Алиса, поправляя волосы. Со стороны девушки донесся легкий запах шампуня, учуяв который, хозяева каюты решили тоже отдать дань утренним процедурам.
-Ладно, надо успеть помыться и одеться! Не будем же мы перед Док-саном бельишком светить? – Мику поднялась с кровати, подняла руки вверх, и сладко потянулась. При этом ночная рубашка в области груди вздыбилась, удостоившись завистливого взгляда Ульяны. А Мику, не заметив этого, обратилась к подруге. – Яма, пойдем вместе, а то можем не успеть, и спинку тебе потру.
-Ладно. – Просто согласилась темноволосая, стараясь не выдать своего волнения. Мечница поднялась, и направилась следом за Хатсунэ. Одеяло соскользнуло с девушки, и все присутствующие могли беспрепятственно полюбоваться голой Ямадой. – Это что за вздох облегчения, Ульяна!
Индивидуальная душевая в каютах, была просторной для одного человека, и немного тесновата для двоих, даже учитывая стройность девушек. Мику, сразу же как только оказалась внутри, сбросила в корзину свою пижаму, оставшись полностью обнаженной. Ямада судорожно сглотнула, радуясь, что у неё нет мужского органа, который мгновенно бы её сдал со всеми потрохами. Голая Мику являлась воплощением красоты и изящества. Идол от природы была прекрасна, и кроме того, тщательно следила за собой. Гладкая кожа, ухоженные ногти и волосы, на небольших лодыжках девушки аккуратным рядом блестели ногти. Ногти на ногах она никогда не красила, только массировала перед сном, с увлажняющим маслом.
-Яма, можно я первая, хорошо? – Улыбаясь спрашивала Мику. Аквамариновые волосы ниспадали по спине, почти до самых бедер. – Или, давай лучше вместе, как раньше, думаю, мы поместимся в кабинке.
Ямада намылила мочалку, и забралась в кабинку вместе с подругой. Отрегулированная до прохладной температуры вода полилась сверху на двух вздрогнувших девушек.
-Не знала, что ты закаляешься Мику. – Сказала мечница на японском, стуча зубами. Оставаясь наедине, девушки часто общались на родном языке. – Почему такая холодная?
-Брр. Чтобы проснуться скорее. – Мику повернула кран, разбавляя холодную воду горячей. Постепенно покалывающий холод сменился теплым потоком, приятно расслабляющим кожу. Так как Мику зашла первой, а Яма следом за ней, то в кабинке они так и стояли. Обнаженная спина и всё что ниже Мику, находилось прямо перед Ямадой.
Теплый душ, мгновенно намочил волосы. По спине Мику потоками текла вода, омывая отяжелевшие от неё аквамариновые локоны. Зрелище было настолько завораживающим, что Яма неосознанно погладила спину подруги.
-Держи. – Мику протянула ей кусочек мыла, и требовательно подергала плечами. – Сначала ты меня. Помнишь, когда были маленькие, я всегда первая мыла тебе спину, пора и меня баловать, Яма-сан.
-Как скажешь, мне вовсе не трудно. Хоть каждый день. – Легко согласилась темноволосая, намыливая мочалку. Яма не видела, как после этих слов дрогнули губы Мику, как порозовели её уши.
Влажный пар заполнял кабинку, оседая конденсатом на кафеле и стеклянной двери, и стекая тяжелыми каплями. Под шум льющейся воды, Ямада терла спинку подруге, или, больше чем подруге? Больше, намного больше, во всяком случае, для Ямады. Сначала она проводила по коже Мику мочалкой, тщательно и сильно, затем намыленной ладонью проглаживала это же место, успокаивая и расслабляя.
-Да, вот так. – Мику не смогла сдержать слов удовольствия, когда рука провела у самого копчика. – Как приятно.
-Обращайся. – Улыбнулась Ямада, с трудом оторвав взгляд от соблазнительных бедер. Мику забрала мочалку, и домыла места спереди, при этом, когда дошла очередь до ног, она наклонилась, а места в душе не очень то и много…
-Прости Яма, я тебя задела? – Извинилась Мику. Её попка, самым бесцеремонным образом, только что толкнула подругу.
-Нет, н-н-ничего. – Ямада умоляла Мику не поворачиваться. После того как она ощутила мягкие и нежные ягодицы подруги, лицо девушки покраснело, до самых корней черных волос. – Бывает, теперь ты.
Ямада спешно отвернулась от Мику, скрывая смущение. Тонкие и ловкие пальчики, которые привыкли перебирать струны музыкальных инструментов, сейчас убирали мокрые черные волосы со спины мечницы.
-Твои волосы сейчас, такие длинные. Ты ещё с младших классов любила распущенные прически. – Мику наконец отодвинула их, и вплотную занялась спиной. – А вот тело изменилось, но мне нравится.
Если у Мику были нежные плечи и руки, то у Ямады под кожей отчетливо проглядывались мышцы. Если у девочки-оркестра была гладкая спина и упругие бедра, то на теле, у полжизни тренирующейся носителя аномалии, можно было изучать анатомию. Каждая мышца, каждая связка дышали силой. В одежде это не так заметно, а вот когда Яма голая… Но Мику напротив, нравилось, что подруга отдает всю себя, что у неё тело настоящего мастера.
-Твои руки я узнаю из тысячи, Мику. – Ямада неожиданно для себя повернулась, и взяла ладонь Хатсунэ. – Мозоли на пальцах, ловкие кисти. Жалко, что все репетиции впустую, мы с девочками очень ждали этот концерт. С самой начальной школы, я восхищалась тем, как ты отдаешь музыке всю себя.
-Успеем, ещё вся жизнь впереди. Ты делаешь намного более важные дела, чем простая певичка, пусть и известная на весь мир. – Мику обняла подругу, прижавшись к ней всем телом. Голова девушки уткнулась в груди мечницы. – Давай больше не будем расставаться. Мне так хорошо с тобой, совсем как в детстве. Обнимаю тебя, и все проблемы, все страхи, улетучиваются. Помню, как мы играли, как спали вместе, ты мне как сестренка.
-Мику, я… - Яма не знала что сказать, что ответить этому трепетному комочку, что так доверчиво прижался к ней. Она просто боялась. Девушка, с мечем наголо сражающаяся против преступников и аномалий, боялась лишним словом разрушить дорогие ей чувств. Но не ответить на такое сейчас, не могла. Ямада обхватила плечи Мику, и посмотрела в аквамариновые глаза. – Я тебя не брошу, сестренка. Никогда.
-Вы там скоро? – Раздался голос Ульяны из каюты. – Я сейчас с голоду помру! У меня молодой, растущий организм!
-Пойдем тогда? – Уши и кончик носа Хатсунэ, всё ещё сохраняли розовый цвет смущения.
После того, как полукровки оделись и вышли к остальным, выяснилось, что пятый гость уже тут. Док, собственной персоной, в майке и бриджах, с большим подносом горячих котлет. Блюдо с посыпанными зеленью кусочками жаренного фарша, встретили на ура.
Док. Каюта Мику.
Девочки не скучали, к моему прибытию они уже успели освежиться, судя по запаху шампуня и мыла, витающего в воздухе. Усиленное обоняние уже стало привычкой. Хоть не унывают, в глубине души я боялся, что они испугаются ситуации, в которой оказались по моей вине.
"- У-и-и-ху! – Восхитился Шиза. – А судя по мокрым волосам Мику и Ямы, купались они вместе. О, остановите мою фантазию".
-Ладно, сегодня обойдемся без здорового завтрака. – Мику посмотрела на холодильник, в котором сиротливо лежали йогурты, вареный рис, фрукты, и, недолго думая, присоединилась к остальным.
Котлеты, которые принес я, и крем-суп добытый рыжей братией, пошли за милую душу. Люблю я, этих девочек, простой завтрак с ним, уже поднимает настроение.
-Сегодня мы без кибернетиков? – Спросила Мику, вспоминая как вчера на ужине, нам составили компанию Шурик с Электроником.
-Вчера они за мной весь день ходили, хвостиком, пришлось пригласить. – Ответил я, разрезая одну из котлет Ульяны ножом. Рыжая ела, не заморачиваясь такими мелочами как тщательное пережевывание, а это вредно между прочим. – Вбили себе в голову, что тут можно отыскать новые технологии, для своего робота, вот и напрашиваются в рейд. Мои слова о том, то тут камня на камне не осталось, пропускают мимо ушей.
-Рейд? – Переспросила Алиса с набитым ртом, и чуть не поперхнулась. Док мгновенно подал ей стакан сока.
-Да, разведывательный отряд. – Ответил он, решив не утаивать ничего. – Несколько человек для разведки, детали сейчас обсуждаются, но брать этих двоих мы не будем. Их фанатизм в роботостроении уже пугает. Представляете, они говорят, что построят гигантских боевых роботов, которые станут основной защитой Земли. Ха, да если у них получится, лично возглавлю этот отдел.
-А ты, отправишься с разведкой? – Ульяна задала самый главный для неё вопрос. Мелкая с самого начала, по хозяйски уселась рядом со мной, а другую сторону оккупировала Алиса.
"И это, за-ме-ча-тель-но! – Подал голос Шиза – Рыжики наше всё. К черту дела, давай зависнем тут на пару недел... А хотя, блин, Славя и Рич".
-Ещё не ясно. – Я откусил кусочек горячей котлеты, сочной, свежей, приготовленной лично мной. Некоторые в организации смеются над этим хобби, но готовка помогает успокоится, да и, накормить своих любимых собственноручно состряпанным завтраком… Чем не счастье? – Аналитики взвешивают все за и против. С одной стороны, вас, я оставить не могу, пусть этот лайнер и защищен. А с другой, шансы на спасение Слави и Ричарда, при моем участии, существенно возрастают.
-Тогда и думать нечего! – Алиса серьезно на меня посмотрела. – Мы как-нибудь справимся, а Славя и Ричард там в опасности, и Юля тоже.
-Доедайте. – Я поднялся и отряхнул руки от крошек. – А мы с Виолой, додумаем детали вылазки.
Ричард.
Солнце скрылось за горизонтом, а ноги привычно побаливали от усталости. Как привычно, и необычно в одно и то же время. Дома, я каждый вечер засыпал, истощенный тренировками, под эту самую мышечную боль. В какое-то время, даже начал получать удовольствие, чувствуя, как ноет каждая связка. А сейчас? Вместо опостылевших четырех стен, бездна неба над головой, треск костра неподалеку, и общество двух красивейших девушек. Я может и моральная свинья, но домой не тороплюсь.
-Рич, ты опять ушел в глубокую задумчивость? – Вырвал меня из транса голос Слави. Девушка скинула сапоги, и вытянула ноги ближе к костру. Ночи здесь на удивление прохладные, пришедшее вслед за заходом солнца похолодание, создавало довольно резкий контраст, между жарким днем, и прохладой сумерек. Рядом с костром лежала заготовленная заранее кучка хвороста. Можно было назвать её вязанка, но мы не стали складывать аккуратно, а просто набросали сухих веток горой. После утомительного марш-броска по каньону, заморачиваться ещё и обустройством лагеря никому особо не хотелось. Вместо этого, мы натаскали под большую иву хвороста, и нарвали веток с листьями, устроив две лежанки. Почему две? А вот поглядите на ближайшее дерево.
-Юля, а тебе точно там удобно? – Спросил я ушастую. Девочка-кошка, забралась на одну из толстых веток, у самого основания кроны. И, вольготно свесив хвост, кайфовала на дереве, прямо над нами. Чем я и пользовался, рассматривая ножки Юли во всех деталях. Стоит признать, они и правда шикарные. Эх, эти пальчики, эти икры и бедра, а уж то, к чему они крепятся.
-Удобно, конечно. И ветерок тут свежий, мрр. – Лениво ответила девочка. Порывы ночного ветра, колыхали листья ивы, и волосы нашей неки. Перед ночевкой, она успела поймать в реке огромную рыбу. Как? Как, маленькая, хрупкая на вид девушка, вытащила из глубокой реки сома весом под десять кило? Загадка. Спишем это на особенности аномалии. Прожаренная на углях рыба была просто пальчики оближешь, ещё бы соли достать, а так, ужин был плотным.
-Думаю, нам стоит по очереди стоять на часах. – Подала идею Славя, прислушиваясь к далеким крикам ночных птиц. – Мало ли какие твари тут обитают?
-Не беспокойся Славя. – Раздался тихий голос засыпающей Юли. – Мои уши и нос, очень чуткие, если кто-то попробует приблизиться, я замечу.
Решив довериться нашей особенной компаньонке, Славя легла на свою лежанку, устраиваясь поудобнее среди веток и листьев. Босые ноги девушки забавно торчали среди импровизированного природного матраса. Костюмы мы снимать не стали, а я, ещё и не разулся. Просто лежал на спине и смотрел на звезды. Все созвездия на безлунном небе, были такими же, как и на нашей Земле, единственное отличие в том, что не видно спутников. В ночном небе нашего мира, нет-нет да пролетала по небу яркая точка видная с земли, и похожая на движущуюся звезду.
Со стороны реки затихал лягушачий хор. И слава богу! Слушать их квакающий ор всю ночь, нет уж, увольте. Дыхание, лежащей неподалеку Слави, стало ровным и глубоким. Утомившаяся девушка крепко уснула. Удивительно, за день мы покрыли немаленькое расстояние, и ни одна из девушек не показала свою усталость. Разве что Юля один раз мечтательно протянула, что не отказалась бы от холодного молочка. Ляпота, после столь долгого времени под палящим солнцем, особенно ценишь прохладу. Экран джой-боя, показывал 78% расшифровки данных. Думаю к утру, мы уже сможем узнать что храниться на носителе.
Бац! Ориентируясь на звук я схватил пролетавшего мимо комара, и, не раздумывая придавил его. На секунду, костер стал серым, но цветовое зрение в этот раз восстановилось мгновенно. Черт Ричар, это не есть хорошо. Костер постепенно угасал, и я подкинул туда дров. До утра должно хватить. Уханье совы на соседнем дереве действовало умиротворяюще, насколько я помню, птицы редко шумят в присутствии крупных хищников. Если выпрыгнет волк или шакал, прибью его одной левой, даже без огнестрела, а вот набреди на нашу стоянку медведь, тут будет сложнее. На этот случай я приготовил большой пучок сухой травы. Кину в костер, и посмотрим, боится ли местная живность яркого огня. На крайний случай, есть план Б. Я нащупал рукой пистолет с транквилизатором. И тут в мыслях снова начался бардак.
Рука сжалась на оружии, так сильно, что побелели кончики пальцев. Окружающее пространство снова превратилось в черно-белое кино, а я думал. Именно Я думал! Это не было навязчивыми мыслями со стороны, или императивным шепотом. Именно моё постыдное желание, родившееся в глубине сердца. «Один выстрел, и она твоя. Сонная, беспомощная. Лекарство действует быстро, даже проснуться не успеет, не узнает. Не поймет что с неё сняли одежду. Расслабленное тело, полностью покорное моей воле. Я смогу делать с ней что захочу. А если Юля вмешается, есть ещё дротики...» С ужасом, я заметил, как собственная рука направила оружие в сторону Слави, спустила с предохранителя, и почти нажала на курок. Мишень указывала точно на её шею. Нет! НЕТ! Я не буду этого делать!
С огромным трудом, удалось подавить эти темные мысли. Левой рукой перехватив затвор, медленно опустил оружие. Я был противен сам себе. Всё вокруг снова стало оранжево-багровым, от света костра, и можно, наконец, вдохнуть спокойно. Лицо обливалось холодным потом, а по телу ещё бегала сладкая дрожь предвкушения. И образы в голове, где голая девушка в моих объятиях. Завтра же отдам пистолет Славе! Я слишком уважаю её, и слишком не доверяю себе, после того как рухнул в портал. Что же там произошло? Воспоминания очень смутные, как в тумане. Помню огромное пространство, нет, не так. БЕСКОНЕЧНОЕ пространство, вечность, что смотрит в душу мириадами сияющих звезд, и теплая ладонь, которая схватила меня за руку.
Я посмотрел наверх, туда, где спала Юля, положив одну ладошку себе под щеку. Вторая рука свисали с дерева. Надо будет спросить у девушки. Вполне возможно, что именно её рука, удержала меня. Вот эта самая маленькая лапка. Но это завтра, а сейчас…
Надо что-то делать с обнаглевшими комарами! Они же меня живьем сожрут! Дым от костра ветром уносило в строну Слави, отгоняя от неё насекомых. Юлю, москиты не трогали, непонятно по каким причинам, а вот на мне любимом, решили отыграться сполна. Вот будет весело, Ричард, убивший краба-монстра чуть ли не голыми руками, искусан армией мелких кровопийц. Прихлопнув с десятка два злоебу... доставучих тварей, стараясь не наделать лишнего шума, и не разбудить девочек, я поднялся на ноги. Если этот лес, так напоминает наши, значит тут растет и… Вот он!
Даже не пришлось далеко отходить от стоянки. Возле реки цвело так необходимое мне растение. Котовник кошачий, или простым языком, «кошачья мята». Небольшой кустик, с фиолетовыми цветками, стебли которого я не раз сегодня видел. Сорвав хороший пучок, я растер его между ладоней, и обработал соком травы все открытые участки кожи, особенно шею. Специфический лимонный запах, послужит отличным природным средством против комаров. И никакого репеллента не надо. Добравшись до лежанки, я решил довериться нашей кошкодевочке. Раз говорит, что её нос и уши на стреме, значит, так оно и есть. По отчетам в организации ЮВАО много где побывала, и наверняка не все чужие миры представляют собой курорт.
Отряд+Док. | |
|
11 (84.6%) |
Док остается на лайнере. | |
|
2 (15.4%) |