Главная
>
фэндомы
>
Визуальные новеллы
>
Ru VN
>
Бесконечное лето
>
Шурик(БЛ)
Шурик(БЛ)
Подписчиков: 3 Сообщений: 334 Рейтинг постов: 3,574.7Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Шурик(БЛ) Дубликат(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Дубликат. Часть 6
IПробуждение
Полуоткинутое кресло, шум мотора, мягкое покачивание. Да, это автобус, очередной цикл. Это значит, что у меня, как и всегда, есть полчаса до того, как начнут просыпаться здешние обитатели: копии и миксы. Как и всегда… «Вы умерли и у вас в запасе вечность!» — Только это меня и утешает. Я про то, что я умер. Хорошо, я, как всегда, потерплю до сегодняшней ночи, не буду нагонять жути и мрачных мыслей на «пионеров». В конце-концов они дети, сколько бы им не было лет на самом деле, и сколько бы не было лет их оригиналам. И, чтобы не портить смену в пионерском лагере той копии, с которой я делю это тело, надо произвести на товарищей по отряду боле-менее приятное первое впечатление. Пусть я буду не привлекателен, но, хотя-бы, забавен и безобиден. Как и всегда… «Разрешите представиться, Паганель, версия тысяча сто сорок вторая, стереотипная». Плохо то, что моя и память той копии, практически не пересекаются. Он даже в более выгодном положении, чем я. Я о нем вообще ничего не знаю, а у него хотя-бы мои имя, фамилия и все мои способности. А может быть ему роль Д'Артаньяна больше по душе?
Ну что-ж, пора присмотреться к компании. Хотя, что к ней присматриваться? Все те же и там же. Я никогда особо не интересовался здешними копиями, но, за столько циклов, запомнил — деваться некуда. Даже если от этих циклов я оставляю себе всего лишь шесть часов.
Сыроежкин на соседнем сиденье, сейчас проснется и начнет знакомиться. Через проход — Женя и Лена. Позади, в конце салона — Ульяна и Алиса. Где-то впереди Мику и Саша. Вроде и всё, остальные меня не интересуют. Пока Сыроежкин не проснулся надо сообразить, как избежать диалога с Глафирой Денисовной. Хотя, я не видел ее десяток циклов, не меньше. Неужели всё? Интересно, как Система это обыграла? Хотя, ничего интересного, повариха и повариха, кто ее запоминает, кроме активированных? Прислали заглушку: копию или микс из резерва. Можно и глаза открыть. Все равно скоро уже и лагерь.
Александр Трофимов открыл глаза, осторожно покосился на соседа справа и вздрогнул. Вместо привычного и ожидаемого Электроника на сиденье рядом дремал полузнакомый парень лет двадцати пяти. Каштановые волосы, пионерская рубашка с закатанными рукавами, галстука нет, а на шее черный капроновый шнурок прячущий что-то под рубашкой, длинные брюки. «Э-э-э… Физрук, кажется. Как его? Семен, да. Копия… забыл. Забыл должность, кажется он миксами занимался. Только он, вроде как постарше стал выглядеть». А парень почувствовал, что его разглядывают, открыл глаза, посмотрел на Александра понимающим взглядом, кивнул здороваясь. И, ничего не говоря, поднялся с кресла и пошел в хвост автобуса, где, с последнего ряда уже раздавались голоса проснувшихся Алисы и Ульяны. «Проснулись уже. Значит — активированные. О, и Лена с ними. А на ее месте кто?» Александр поправил очки и пригляделся через проход. В кресле рядом с Женей, подставив ей свое плечо, вместо подушки, и прижавшись щекой к ее затылку, спал Сыроежкин. «Сейчас они проснутся и случится скандал, — равнодушно подумал Александр, — обычно скандал за ужином случается, а тут случится в автобусе. Флуктуация».
«Сёмка...» — Раздалось сзади. Александр подождал продолжения, но ничего, просто «Сёмка», и дальше шуршание, пыхтение и скрипнуло один раз. Как будто кто-то потеснился на сиденье, чтобы посадить еще одного человека. Разговор за спиной продолжился, но разговаривали в четверть голоса, так что слышны были, за шумом автобуса, только голоса.
Под эти голоса Александр и задремал. А разбудил его протестующий девичий крик. Слова, спросонья, были не понятны, но вот то, что так может кричать только оскорбленная невинность, ясно было и без слов. Когда вопль прервался стали слышны сдерживаемые смешки с заднего ряда. «Хоть вы и активировались, но, как были детьми, так и остались», — подумал Александр. Кто-то шлепнулся рядом на сиденье и тут же, следом, прилетела тряпка, зацепив Александра по носу и сбив с него очки. Пришлось открывать глаза и изображать проснувшегося, благо без очков это было не трудно.
— Как тебя там? Шурик? Прости, Шурик, я не хотела. А ты, лохматый, соберешься руки распускать, лучше сразу костыли заказывай!
Александр, наконец, нашел очки и смог разглядеть и уже отвернувшуюся к окну и демонстрирующую всем свой затылок Женю, и сбитого с толку Сыроежкина, и бейсболку, принадлежащую тому же Сыроежкину и валяющуюся сейчас на полу. «Ведь ничего же не делал. Проснулся, а ты у меня на плече спишь и с плеча сползать начала. Ну я и пошевелился чуть, чтобы тебе удобно было», — тихо бормотал смущенный сосед. «Пора вживаться в роль», — подумал Александр. Он поднял с пола бейсболку, непонимающе оглядел ее, отряхнул. Потом, словно что-то сообразив, протянул ее Сыроежкину.
— Вот, возьми, пожалуйста. Ты, наверное, уронил, когда спал.
— Да, спасибо. — Сыроежкин чуть покраснел, но говорить, как было дело не стал.
У Сыроежкина нашлась другая тема для разговора. Внимательно посмотрев на Александра, он округлил глаза и уже другим голосом, обращаясь как к старшему, спросил.
— А ты тот самый Шурик Трофимов?
— Да, я … Шурик Трофимов, но почему, тот самый?
— Ну как же. Я читал о тебе в журнале, победитель трех всесоюзных олимпиад: по программированию, по кибернетике и по робототехнике. Мы, по твоей статье, в кружке робота собирали.
И разговор пошел по накатанной многими циклами колее. Можно было не задумываться об ответах, язык сам знал, что нужно говорить. Александр и не задумывался, поглядывая между репликами в окно автобуса. Вот и последняя опора ЛЭП перед воротами, автобус начал плавно сбавлять ход. Зашевелились пионеры, самые нетерпеливые уже откинули подлокотники кресел и сидели выставив чемоданы и свесив ноги в проход, готовые сорваться с места и побежать на выход, в ответ на шипение пневматики. По проходу быстрым шагом прошел Семен. Да, Александр узнал его, вот только, когда они расстались в поселке, Семен выглядел на семнадцать лет, а сейчас казался двадцатипятилетним. «Видимо, встроился в систему, — подумал Александр, — и система привела его облик в соответствие с новой функцией. Помнил бы я циклы, я бы знал точно».
Когда автобус начал разворачиваться, перед тем, как окончательно остановиться и открыть двери, а пионеры приготовились сорваться с места и устроить свалку перед дверями, от передних сидений раздался резкий свисток. Это было настолько неожиданно, что все вздрогнули. «Не по программе, — отметил про себя Александр, — хотя да, он же активированный».
— Уважаемые пионеры и примкнувшие, — с интонациями экскурсовода заговорил Семен, — наш самолет совершил посадку в аэропорту «Совенок один», через несколько минут подадут трап, а пока прослушайте…
«Дурачится», — не то, чтобы Александр был против, но не полагалось так. Пионеры должны были сейчас, под управлением заложенных алгоритмов, встать и, устроив, конечно, свалку, но свалку управляемую и декоративную, выйти из автобуса. И уже там, на площадке, поведенческие алгоритмы первого и второго уровней должны были перестать действовать. А то, что делал сейчас Семен, оно просто сбивало с толку управляющие программы… Александр опять прислушался к Семену.
— … поэтому тот, кто выйдет последним…
— Тот — тухлый помидор! — Закричал неизвестный пионер из среднего отряда.
Это Александру он был неизвестный, но не Семену, заблокировавшему входные двери.
— Умница, Виктор. — Делая ударение на последнем слоге имени, отчего оно начало звучать на французский манер, парировал Семен. — Но ты не угадал. Я всего лишь хотел сказать, что тот, кто покинет автобус последним, получит право выбрать себе любой домик для проживания. А первого выскочившего на улицу администрация заселит в домик по своему выбору.
— Эй!.. — Закричали с задних рядов.
— Поправку принимаю. Это касается только пионеров среднего отряда и их домиков.
Давно уже вышел младший отряд, был встречен вожатой и построен у ворот, только две девочки и три мальчика подбежали к компании с заднего сиденья Икаруса. Обнялись, некоторые с удовольствием, некоторые неловко, и убежали назад, к своим. Давно уже чинно (по сравнению с октябрятами чинно и степенно) вышел из Икаруса отряд старший и стоял кучкой на обочине. Уже Ольга Дмитриевна подошла к старшим пионерам, заглянула в автобус, шепнула на ухо Семену: «Сам кашу заварил, сам и расхлебывай», — и увела октябрят в лагерь. А средний отряд продолжал сидеть в автобусах, причем, как в Икарусе, так и, откуда-то прознавшая об праве выбора домиков, та часть отряда, что ехала в Лазе, вместе с октябрятами.
Старшие отошли с асфальта в тень и уселись, кто на чемоданы, кто просто на траву.
— Алис, может уведешь старшаков? А то им еще белье и форму получать, и домики, кстати, занимать.
— И пропустить всё веселье?
Александр сидел на своем чемодане, вполуха слушал Сыроежкина, севшего на своего любимого конька о перспективах робототехники, и, неожиданно для себя, начал мысленно анализировать сбой поведенческого алгоритма среднего отряда.
«Нет, со своими бы я элементарно разобрался: перезагрузил бы, и всё. А эти, это Виолетты подопечные, и даже не Виолетты, а того, кто там у нее главный по этологии был. Длинный такой блондин, имени не помню. Можно и этих перезагрузить, конечно. Сейчас самое начало цикла, они даже не поймут ничего. Но где взять Выключатель, что делать с активированными, и уж очень они все похожи на людей, причем на тех, которых когда-то знал. Где-то среди них есть и… Стоп! Вот мысли об этом — табу! Ну хорошо, если нельзя перезагрузить, то надо на них влиять с другой стороны...»
— Сенька, давай их пинками выгоним! — Прервал размышления голос Алисы.
— Что? И Катьку с Викой, Макса и Витьку тоже выгонишь?
— М-да, проблема. А может это не те?
— Те-те. Я проверил.
«… а активированные, оказывается, могут дружить с пассивными. Интересно, чья это заслуга? Так, я, кажется, нашел выход. Но стоит ли помогать "Сеньке"? Наверное стоит. Я, правда выйду из образа и подставлю Шурика, но не сидеть же здесь до конца цикла».
Александр встал, извинился перед Сыроежкиным и, не глядя ни на кого, подошел к Семену.
— Простите пожалуйста. Можно вас на пару минут?
— Да, конечно. И, Александр, можно на «Ты»?
— Тогда я Шурик, в крайнем случае, Саша. А Александр… Я… тебе уже говорил…
Две минуты спустя сидячая забастовка среднего отряда закончилась. Повеселевший Семен сначала попросил весь средний отряд собраться в одном автобусе, чтобы не повторять два раза. Потом, когда просьба была выполнена и все пионеры собрались в Икарусе, от администрации лагеря последовала еще одна вводная.
— Я говорил, что последний вышедший из автобуса будет сам выбирать себе домик?
— Да-а-а!
— Я говорил, что первого вышедшего из автобуса, администрация поселит не спросив его мнения?
— Да-а-а!
— Так вот, продолжаем разговор. Вас здесь сорок два человека (Александр, услышавший эти слова, качнул головой). Домик себе будет выбирать не один самый последний, а домики будут выбирать те двадцать один человек, что выйдут последними. Последний выбирает из двадцати одного домика, предпоследний из двадцати, пред-предпоследний из девятнадцати. Вы меня поняли. Согласны?
— Да-а-а!
— Но сначала администрация расселит вышедших первыми пионеров. А вы уже напрашивайтесь к ним в соседи. Если они захотят вас взять.
— У-у-у-у…
— Вот такое у-у-у-у… Или вы сейчас разобьетесь на пары и сами разберетесь, кто, где и с кем будет жить. — Семен сунул в руки ближайшему пионеру план лагеря. — Кстати, для этого не обязательно сидеть в автобусе.
Потом был сумасшедший вечер: расселение по домикам, визит на склад за бельем и пионерской формой, где задерганные Алиса с Ульяной рычали на самых бестолковых пионеров. («Ульяна тоже выросла», — отметил про себя Александр). Ужин и вечерняя линейка, на которой вожатая зачитала правила внутреннего распорядка и познакомила пионеров с персоналом лагеря. А после линейки наступило некоторое затишье: пионеры распаковывали чемоданы, Алиса с Ульяной, умаявшиеся на складе, валялись у Алисы в домике и неспешно беседовали, Семен валялся на лавочке на футбольной трибуне, закинув руки за голову, разглядывая облака и размышляя, Лена, в который уже раз за все циклы, обходила с Сашкой и Мику лагерь, показывая достопримечательности и закоулки, Ольга Дмитриевна, у себя в домике, спешно перепечатывала, на взятой в библиотеке машинке, «План мероприятий на I смену».
— Шурик, ты не хочешь в библиотеку записаться? — Пряча глаза спросил Сыроежкин.
«В библиотеку? И читать здешнюю идеологическую макулатуру и книги о приключениях?»
— Знаешь, Сергей, наверное у меня не будет времени на библиотеку. Но я подумаю до завтра. — Александр спохватился, что не знает — записывался ли Шурик в библиотеку. — Все равно с обходными бегать. Ты иди сейчас, если хочешь. Заодно посмотришь, что там есть. А я… поработаю.
Несколько минут Сергей колебался между интересом к науке и интересом к Жене. А потом убежал, для очистки совести пообещав, что вернется, как только запишется.
Это «как только» продлится почти до полуночи. Сперва Сыроежкин несколько раз, с независимым видом, пройдет мимо библиотеки, как-будто он там случайно гуляет. Потом, почти решившись, подойдет к двери и уже почти возьмется за ручку, когда услышит смех голоса Мику и Саши. Сыроежкин испуганно отпрыгнет и сделает вид, что он снова здесь не причем. Девочки, даром что не проснувшиеся, прекрасно сообразят — в чем дело и, проходя мимо, захихикают. Отчего бедный Сыроежкин потеряет половину решимости, сделает еще круг по лагерным «Ульянкиным тропам» и вновь окажется у библиотеки только через полчаса после ее закрытия, подергает дверь, вздохнет, взъерошит волосы и уйдет на берег, между пристанью и пляжем и там, укрывшись за деревьями от посторонних глаз, будет грустно кидать камушки в воду.
А Женя, наблюдавшая за всеми этими танцами через окно, и прождавшая Сыроежкина еще двадцать минут после закрытия, расстроенная сидела в своем домике и грустила: вот, в общем-то, неплохой и, кажется, серьезный и интеллигентный парень так и не решился зайти. «Может моя жизнь бы изменилась? Может зря я на него наорала там, в автобусе? Он же ничего плохого и не хотел? Может извиниться перед ним завтра?»
Александр Трофимов, после ухода соседа подождал еще минут тридцать, потом поднялся, и, оставив записку Сыроежкину, отправился в кружок кибернетики. До нужного ему времени оставалось еще больше двух с половиной часов, но Александру делать в домике было совершенно нечего — домик принадлежал Шурику. Хотелось просто посидеть в одиночестве, когда никто не будет восхищаться «стальным фанатиком науки» (кажется так), но не получилось. В клубе пахло свежезаваренным чаем и выпечкой, в клубе оказались Семен и Ульяна. Александр мысленно поморщился, но не выдал своего неудовольствия.
— Это ведь Шурика обиталище, а не Александра. А я все таки, замначальника здешней богадельни. — Семен иронически хмыкнул. — Так что, присоединяйся.
— Мы скоро уйдем, — добавила Ульяна. — Попрощаемся с тобой и уйдем. А то нехорошо тебя просто так отпускать.
Александр молча сел на свободный стул, налил, в придвинутый к нему Ульяной стакан, чаю из литровой банки, благодарно кивнул, посмотрел на Ульяну и спросил.
— Ульяна? Нашлась? — Не хотелось ему, чтобы кто-то начинал выспрашивать о причинах его поведения, или уговаривать остаться. Поэтому Александр и задал тему разговора.
Ульяна смущенно покраснела и пожала плечами.
— Да, наверное. Мне… нам подарили одну фотографию. И на ней точно мы с Сёмкой. И я мало что помню, но как я печатала эту фотографию я вспомнила. Сыроежка печатал фото по чьему-то заданию и я попросилась в лабораторию. Ты знаешь, Александр, он почти не изменился с тех пор. Все тот же очень способный, безотказный, старательный и очень наивный мальчик. — Ульяна постепенно заводилась, это чувствовалось по голосу. — Он все рассказывал, что отучится еще год и поедет в Москву поступать в Бауманку. Как он жалеет о том, что побоялся написать заявление и сдавать экзамены за десятый класс и теперь из-за этого еще год в школе потеряет. А я тогдашняя слушала его и все не решалась ему сказать, что никакого будущего, никакого «через год» и никакой Бауманки у него не будет. Что он так и останется тут, вечным Сыроежкой. Универсальным помощником-лаборантом. Александр, за что вы с ним так поступили? За что вы с ними так поступили? Я понимаю, копии, те — побочный эффект, дубликаты и подлинники — они хоть информированы были. Но миксы? Которых можно было и не создавать, не отправлять в этот бесцельный бег по кругу! Я спрашивала с Сёмки, но он всего-лишь дубликат, а вы — последний подлинник здесь. Я бы у бабы Глаши спросила, но тогда, когда она ушла, я еще не понимала ничего. Виола и Анатолий — Сёмка сбросил их до нуля, тоже не спросишь. Остались вы. Я вас не обвиняю, но хочу понять, хочу услышать хоть какой-то ответ. Вы сейчас уйдете, я не собираюсь вам мешать. Но в следующем цикле я задам тот же вопрос. — Ульяна вскочила на ноги и выбежала из здания клубов.
Александр проводил Ульяну непонимающим взглядом.
— Семен. Это ведь твой оригинал был заведующим лабораторией синтеза биосистем. Если хочешь Ульяне помочь — покопайся в памяти. А моё мнение: всё, что может быть создано — должно быть создано. Вопрос только правильного применения.
— «Какая великолепная физика!» Кроме того, что не мешать, я могу еще что-то для тебя сделать?
— У тебя есть Выключатель?
— Нет, я уничтожил их. И свой, и Виолы.
— Тогда ничего.
Они поднялись одновременно, подошли к двери, Александр, как хозяин, протянул руку Семену, прощаясь.
— Спасибо, что зашли. И, передай Ульяне, пожалуйста, что когда рожают детей, то их согласия тоже не спрашивают. — Потом посмотрел на часы. — Еще примерно час, если что понадобится, то обращайся. После — не приходи.
Когда пришел Семен, Ульяна сидела в бывшей тренерской, а теперь официальной квартире Персуновых, и всхлипывала.
— Сёмк, ты ведь у Шурика узнать что-то хотел. А я все испортила. Но мне вдруг их так жалко стало. Миксов этих. Что Женю, что Мику, что Сыроежку. У нас у всех хоть какое-то прошлое, но было. Помнишь, как плясала от радости Алиса, когда о своем детстве рассказывала. Хотя там рассказов то на полчаса. А она его все вспоминает и вспоминает. Вот и сегодня тоже. А у этих то и детства нет — всё придуманное, и вся жизнь только бег по кругу. Я же сама была в их шкуре. Я же, как проснулась, не могла ничего вспомнить о себе, о своем детстве. Знаешь, как это тоскливо. Пока девочки нам ту папку не принесли, у меня и начала память просыпаться. А Шурик, ну, он не Шурик сейчас, конечно, но мне так привычнее, спросил: «Нашлась?» — Я-то нашлась, но я вот взяла и о миксах вспомнила. Они то никогда не найдутся.
— Рыжик. — Семен привычно коснулся кончика Ульянкиного носа указательным пальцем. Куда ты дела Ульянку?
— Да никуда я ее не дела. Тут она, где всегда. Просто, бывает и Ульянке грустно. Ты лучше скажи, Сёмк, почему ты в автобусе не стал делать, как Шурик предложил? А взял и поступил по своему. Ведь ты же этим пионерам ничего нового не сказал. А они взяли и послушались.
— Просто, Рыжик, те пионеры и сами понимали, что сидячая забастовка зашла слишком далеко. Вот и ухватились с радостью за компромисс с администрацией. Помнишь, как в прошлом цикле двое чуть не подрались из-за Катьки? И тоже зависли на полушаге к драке, и не знали что делать. Алгоритмы поведения сыпятся постепенно. Пионерам все больше приходится думать своей головой, а голову тренировать нужно. Вот я и пытаюсь делать так, чтоб потом не бегать за ними и носы не подтирать, чтобы они сами за себя думали. Часто вот такие казусы получаются, как в автобусе.
А Александр сидел перед включенным компьютером и набивал по памяти длинную последовательность знаков, лишенную видимого смысла. Нажал «Ввод», подождал, пока на экран не выползет таблица, просмотрел ее, удовлетворенно кивнул, достал наушники и подключил их к компьютеру. Посмотрел на часы, до нужного времени оставалось еще десять минут, хватит на одну сигарету. Выдвинул нижний ящик стола, вытряхнул из него электрический хлам: обрезки проводов, мотки припоя, старые динамики — и снял фальшивое дно. Несколько пачек сигарет. «Дожили, — подумал, — сигареты храню как величайшую драгоценность». Достал из начатой пачки одну сигарету, потом, собрав ящик как было, вышел на крыльцо.
Чтобы случайный прохожий не заметил огонек приходилось курить в кулак, и прятаться как пацану. Александр курил не торопясь и вспоминал… Хотя и всеми силами пытался этого не делать, с самого времени пробуждения в автобусе. «Па, ты зачем наврал Семену?» — показалось что детский голос задал вопрос. «Лучше сразу отсечь лишнее». «И меня?» «И тебя».
Александр затушил окурок, закопал его, подвернувшейся кстати щепкой, в рыхлую землю вернулся в кружок. Надел наушники, сел перед экраном, набрал пароль и, как полчаса назад, нажал «Ввод». В наушниках зашумело, а таблицу на экране сменили хаотически мелькающие разноцветные треугольники. Через десять минут все закончилось, Александр встал, с видимым трудом выключил компьютер и деревянной ковыляющей походкой зашагал к выходу из кружка и дальше в сторону площади и домика. «Это инерция, сейчас все закончится. Удачи тебе!» — думалось тоже с трудом. Показалось, что кто-то смотрит в спину, но оглядываться уже не было сил. Александр Трофимов, подлинник заведующего лабораторией спецавтоматики, в очередной раз перестал существовать.
«Удачи тебе!» — Шурик вздрогнул, огляделся, узнал памятник Генде и удовлетворенно кивнул. Посмотрел на часы, было начало первого часа ночи. «Надо же, заработался. И голова болит нехорошо, не пришлось бы завтра в медпункт обращаться. Планов много, а смена такая короткая. Надо выспаться и все пройдет».
Маленькая серебристая фигурка, незаметная ночью на фоне крашенных серебрянкой ворот была неподвижна, как статуя. Но любой взгляд увидел бы в позе этой статуи грусть и печаль.
Фанфики(БЛ) Ru VN Лена(БЛ) Женя(БЛ) Алиса(БЛ) Славя(БЛ) Ульяна(БЛ) Шурик(БЛ) Электроник(БЛ) Юля(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы Бесконечное лето
Задача с двумя неизвестными
«Куриный суп… гуляш… гречка… компот из сухофруктов…», Лена стоит зажмурившись перед входом в обеденный зал и водит носиком по сторонам. «Булочка… «Студенческая»… И хватит изображать ищейку, а то слюной захлебнёшься мисс Марпл». Открыв глаза, подходит к меню у окна раздачи и довольно улыбается, всё правильно угадала. Заглядывает на кухню и окликает повара, которая нарезает зелень и одновременно умудряется присматривать за всеми кастрюлями, исходящими паром на четырёх плитах.- Тётя Вера! Тётя Вера!
Не переставая орудовать ножом, женщина поворачивает голову на голос, всматривается.
- Леночка? Рано пришла, обед через полчаса, - улыбается она.
- Я знаю. Мне для Жени еда нужна.
- Сейчас соберу, а ты пока зайди и гуляш помешай.
Спустя пять минут Лена аккуратно поддев носком ноги тянет дверь на себя и выходит из столовой. В правой руке судки с супом и вторым, под мышкой левой – термос с компотом, в руке пакет с булочками, из кармана рубашки выглядывают вилка с ложкой. И идёт в сторону медпункта. А тут уже номер с ногой не провернёшь, нужно ручку поворачивать. Ставит судки на крыльцо и открывает дверь. Заходит и видит Женю застилающую постель.
- А я тебе обед принесла, - растерянно говорит ей, наблюдая, как Женя поправляет одеяло, взбивает подушку и ставит её пирамидой.
- Что? Совесть замучила? – недобро усмехнувшись, поинтересовалась она.
- Женя… Ну что ты так? – задрожали руки, скривились губы, в глазах блеснули слёзы.
- Да шучу я, - подходит и забирает судки, вытягивает термос, пока не уронила и разбила, ставит на стол.
- Шучу, - возвращается к Лене и силой тянет её к табурету, заставляет сесть, - Всё хорошо, все живы, контракт выполнен, регенерация прошла отлично.
Открывает судки, наклоняется над ними, вдыхает поднимающийся пар и с мечтательной улыбкой закрывает глаза.
- Как у мамы…
Открывает ящик стола и достаёт ложку, тянет судок с супом к себе. Вновь оборачивается к Лене. Вздохнув, идёт к ней, вытягивает из кармана незамеченные ложку с вилкой. Тормошит, щекочет.
- Ну, Лена. Шутки у меня такие. Хватит кукситься. Давай поедим вместе. Ну, давай. Ложку в руку. Ну, давай же.
Вкладывает в безвольную ладонь ложку, заставляет сжать её. Вместе зачерпывают суп, подносят ко рту.
- Вот так… Ложечку за маму… Ложечку за папу… Ложечку за Олю свет-Дмитриевну… Ложечку за Генду, чтоб ему ни дна, ни покрышки… Ложечку за Женю… Ложечку за Лену…
Наконец, Лена успокаивается, начинает есть самостоятельно. Женя облегчённо выдыхает и принимается сама за еду. Закончили с супом, умяли гуляш с кашей, компот разлили по стаканам, достали из пакета по булочке. Ещё по одной.
- Уф… Так и лопнуть можно, - Женя лениво встаёт и медленно идёт к кровати. Жалобно взвизгнули пружины.
- Благода-а-ать то какая… Лен, иди сюда, места много, - хлопает ладонью по кровати рядом с собой.
- Нет, спасибо, я так посижу, - качает та головой.
- Как хочешь. Отдохнём минут двадцать и в библиотеку пойдём, порядок наводить, после вчерашнего.
Лена бледнеет и в испуге трясёт головой.
- Н-нет… Я туда не пойду.
- Ой, глупышка впечатлительная, да там только книги надо будет порасставлять. И всё.
- А кровь?
- Да как тебя такую субтильную на этот контракт подписали?
- Так, а там ничего про это и не было сказано конкретно, - всхлипнула Лена, - как вспомню нашу первоначальную историю… И поехало потом.
- Ладно. Давай, вставай. Пойдём в наш филиал имени товарища Авгия.
- Вот видишь, только книги разбросаны. Давай, твой зал, мой стол.
- Хорошо.
Лена бродит по залу библиотеки и собирает книги с пола. Собравшуюся стопку относит Жене, которая их потом рассортировывает.
- Смотри, - Женя берёт потрёпанный том БСЭ, - в следующий раз, когда какому-нибудь умнику придёт светлая и очень оригинальная мысль сделать из тебя маньяка пришедшего по мою душу, ты такие не бери. Лучше вот отсюда.
Подходит к одной из полок заставленной разнообразными справочниками. Яркими, новыми. Берёт один из них
- Достаточно тяжёлый, а главное обложка очень твёрдая и углы острые. Раз, и всё. Сцена сыграна. А то этими ископаемыми… Пока достучишься… До сути вещей. Хорошо?
- Д-да, - Лена шумно сглатывает и судорожно кивает головой.
- Эх! И чего только не видела эта библиотека. Помнишь историю про Шурика и Электроника?
- Угу, - хихикнула Лена, - до сих пор на гипнотерапию бегают.
- А мы им всё про неё напоминаем и напоминаем. Ну что? Вроде порядок? - Женя убирает последнюю стопку на стеллаж и оглядывает зал.
- Чем теперь займёмся? Может на пляж? – спрашивает Лена.
- Нет, там наверняка рыжие в себя приходят. А когда окончательно вернуться, Алиса свой «блатняк» затянет, вперемешку с историями «мутила я как-то с одним фраером». И не скажешь, что профессорская дочь.
- А я видела этого «фраера», - улыбается Лена, - он её провожал при отправке до «Конторы», нежно придерживал за локоть, а потом плакал, когда она прошла в дверь. И если не пляж, то куда, здесь куковать или в домиках?
- Пойдём в лес, набредём на какую-нибудь полянку, полежим в тенёчке, возьмём с собой новые сценарии почитаем, попробуем морально подготовиться. К грядущему.
- Давай. Чур, я выбираю!
- Не глядя!
Женя отпирает шкаф, стоящий в углу библиотеки. Достаёт из него странно мерцнувшую папку, открывает её. Лена отворачивается и даже закрывает глаза (мол, не подглядываю я) и начинает перебирать запечатанные конверты, которыми эта папка забита. Вытягивает один, затем второй. И зажав их в ладонях, прячет за спиной. Женя тут же убирает папку и закрывает шкаф.
- Левый? Правый?
- Правый.
Протягивает Жене выбранный конверт, и девушки выходят из библиотеки. По дороге заходят в один из домиков, берут пару одеял, бутылку воды и, негромко переговариваясь о разных пустяках, идут в лес. Побродив минут двадцать выходят на поляну, которая устроила обеих и, расстелив одеяла, садятся, распечатывают конверты, достают листы бумаги из них и начинают читать.
Женя прочитывает первые пару страниц, затем бегло проглядывает остальные.
- Бывает нечто, про что говорят, смотри, вот это новое… - и убирает листы назад в конверт, - Ну и дальше по тексту.
Снимает очки, близоруко щурясь, протирает их полой рубашки и убирает в карман.
- А хорошо быть второстепенной героиней. Чаще всего про тебя забывают, а если и вспоминают, то в качестве:
«Женя спит, она устала.
Но ворчать не перестала.»
- Благодать.
Зажмурившись, задирает голову вверх и, подставляя лицо под солнечные лучи, почти как кошка мурчит, напевает мотив какой-то песни.
- А у тебя про что, Лена?
Молчание.
- Лена! Ау! Что у тебя за история?
Опять тишина. Женя надевает очки и смотрит на Лену, а она с удивлённо распахнутыми глазами, с розовым румянцем смущения на щеках, не слыша ничего и никого, читает попавшийся ей рассказ.
- Лена, очнись, - трясёт её за плечо Женя.
- А? Что? Что ты сказала? – встрепенулась та.
- Что у тебя за история?
- Ну, как тебе сказать, - Лена отводит глаза и покусывает губы.
- Как есть, так и скажи.
- Как Саша отбивает тебя у Слави.
- Какой Саша? Шурик? И как отбивает? Дерётся что ли?
- Какая, - жарко покраснев и потупив глаза, отвечает Лена.
- Чего! – вскакивает, выхватывает листы у неё. Читает.
- Да что у них там, сезонное обострение? До весны ещё далеко.
- Обрадовалась, называется… Чёрт… Да мне и истории с Мику хватило, - садится, сжимая кулак, комкает листы. Лена аккуратно разжимает её руку и достаёт их.
- Чёрт, чёрт, чёрт, - Женя бьёт кулаком по земле, поранившись и рассадив до крови себе костяшки пальцев, тянет их ко рту и облизывает.
Сидит, не шелохнувшись, несколько минут, затем шумно выдыхает.
- Ладно, знала, на что подписывалась. Ничего, прорвёмся, составлю потом компанию Шурику с Элом.
- А тебе какая история попалась? – несмело спрашивает Лена.
- Да так, - Женя в раздражении взмахивает рукой и, выделяя почти каждое слово, продолжает, - Жутко. Уставший. От жизни. Девятнадцатилетний! Девятнадцатилетний, прикинь! Чудак оказывается в «Совёнке» и находит своё счастье с Мику. Ну и ты там немного с ножом побегаешь.
Лена вздыхает, расправляет подол юбки, а затем отрешённо начинает разглаживать листы с рассказом. Дойдя то пятого листа, косится на Женю и, собравшись с духом, спрашивает.
- Женя, а вот тут слово, что это?
- Где? Покажи, - тянет лист к себе.
- Вот это, - Лена чиркает ногтем, выделяя текст.
Женя читает, лукавая искорка блеснула в глазах, улыбнулась краешками губ.
- Святая простота ты всё-таки. Вытяни руку. Вытягивай, не бойся. Сожми кулак. Указательный и средний палец вытяни. Ага, так, - сама делает также, - а теперь продевай пальцы в мои. И представь, пальцы – это ноги, а кулак – это откуда они растут.
- Фу, Женя, - Лена испуганно отдёргивает руку назад, - зачем ты так?
Женя смеётся. - Не нравится такое объяснение, спроси у Виолы.
Глядя на неё несмело улыбается Лена.
- И пошли, наверно, назад. К нашим.
- Да, пойдём.
- И Славе пока не говори про это. Лотерея послезавтра будет. А историй много, авось не выпадет.
Девушки встают, собирают одеяла и не спеша идут в лагерь.
- Как раз к полднику угадали. Пойдёшь? – Женя убирает папку в шкаф и смотрит на Лену.
- Да. Конечно.
А в столовой тихо и пусто.
- Ну и где все остальные? – спрашивает их повариха, - Одна Ульянка прибегала, набрала булочек и назад.
- Не знаем, тёть Вер, сами в лесу гуляли.
- Ну что же, вам больше достанется, кушайте на здоровье, - укоризненно покачивая головой, как это так, полдник пропустить, повариха уходит на кухню.
- Спасибо, - вдогонку ей кричат девушки.
- Случилось что? Как думаешь? – тихо интересуется у Жени Лена.
- Поедим, узнаем.
Выйдя из столовой, девушки стоят в раздумьях, куда пойти.
- Наверно, к домикам надо идти, - задумчиво говорит Лена.
- Наверно, - соглашается с ней Женя.
Проверяют один домик, второй, третий и, наконец, застают всех у Алисы. Пахнет валерьянкой, на кровати, уткнувшись лицом в подушку, рыдает Славя. Рядом сидит Мику и гладит ту по плечу. Растерянная Алиса стоит у стола и держит стакан с водой.
- Привет. И что тут у нас случилось? – интересуется Женя.
Алиса ставит стакан, подходит к ней и, покосившись на Лену, шепчет на ухо. До Лены только доносятся несколько слов «вызывала… Ольга… Виола… инструктаж… выбрали…». Выслушав Алису, Женя бледнеет, стискивает ладони в кулаки.
- Да что за …, они там что …? Эти … выдумщики. Какой … … конь? Да … куда … этот старый … Генда смотрит? Что за … эксперименты такие? Да пусть там … его самого этот … конь … во все его … дыры! … экспериментаторы … …! … … на всех … … …!
- Женя! Женя! – испуганно дёргает её за руку Алиса, - Успокойся.
Женя, переводя дыхание, оглядывает девушек. Мику с Леной соревнуются, у кого больше глаза на блюдца похожи, Алиса всё продолжает держать её за руку, приговаривая: «Успокойся, успокойся». Даже Славя приподнялась и уставилась на неё зарёванными глазищами.
- Ого! Вот это да! – раздаётся восхищённый голосок Ульяны из-за Жениной спины, - Как ты умеешь, оказывается.
- В общем так. Хватит этих экспериментов. Идём к нашим гениям, и пусть они нас отсюда извлекают. Сыроега как-то болтал, что они почти собрали какую-то приблуду. А если нет, то я их так мотивирую, ни один гипнотерапевт потом не поможет. Славка, вставай.
Женя разворачивается и выходит из домика, чуть не сбив Ульянку на крыльце.
- Да пойми, я не знаю, как он сработает. Мы даже в теории толком не разобрались, - вжавшись в стену мастерской, Шурик оправдывается перед Женей.
- А я тебе в пятый раз повторяю. Вытаскивай нас отсюда, - сложив руки на груди, зло смотрит на парня девушка.
- Ну, пойми, ты, наконец…
- Ещё раз от тебя услышу «пойми», - Женя указательным пальцем давит на грудь Шурика, затем хватает его за мочку уха, тянет, заставляя того пригнуться и долго шепчет ему.
- Понял меня? А теперь, вытаскивай нас отсюда.
Шурик с Сергеем начинают метаться по мастерской, достают какие-то платы, приборы, включают паяльники. Собирают из алюминиевых шин подобие круга на полу, паяют, подсоединяют. А девушки, отойдя в угол, наблюдают за ними.
- Ну, вот как-то так, - наконец говорит Шурик, переключает тумблеры, загудел блок питания.
Становится в центр, следом заходит Сыроежкин. Переглянувшись, девушки присоединяются к ним.
- Ну, ребята, попытка к бегству, исполняется впервые, - Женя обводит всех взглядом, бледная Славя, Мику зажмурилась и что-то шепчет, Алиса прижала к себе Ульяну и уткнулась в её макушку, Лена закрыла лицо ладонями, негромко переговариваются Шурик с Сергеем.
- Поехали!
Шурик нажимает на кнопку, послышались щелчки, усилилось гудение, а затем – вспышка света, темнота. И снова свет.
Щурясь и прикрывая глаза осматриваются. Поляна в лесу.
- Алис, ты же хорошо лес у «Совёнка» знаешь? – спрашивает Женя.
- Да.
- И как, видела что-нибудь похожее?
- Вроде как нет, - пристально вглядывается Алиса, - точно нет.
- Не видела, не видела, - раздаётся из глубины кроны ближайшего дерева мелодичный, мягкий голос, - так далеко она ленилась гулять.
Девушки вздрагивают, Мику и Лена испуганно вскрикивают, всматриваются в ветви, пытаясь рассмотреть говорящего. Зашуршали ветки, показалась голова девушки с длинными тёмно-русыми волосами.
- Быстро вы что-то вернулись, и часа не прошло. Ольга просила передать, файл со сценарием ОС612, реализация – послезавтра. Тропинка до лагеря за тем пригорком. И я же просила вас, когда решите убежать, меня захватить. Так что в следующий раз не забудьте. Только это у вас не скоро получится.
И юркнула назад. Затрещали негромко ветки, мелькнула тень в кронах соседних деревьев и исчезла.
- Кто-нибудь её раньше видел? И что такое «файл»? – безответно повисает в воздухе вопрос Жени.