Алиса (бл); Ульяна (бл)

Лагерь у моря часть 25. Рут Алисы. Выбрано "в мед пункт."

Мы прошли всего ничего, когда я почувствовал, как мою обнаженную спину робко царапнули ладошкой.

-Док – сказала Алиса, теребя рукава мастерки – может разделимся?

Я вопросительно поднял брови.

-Ну понимаешь твой внешний вид сейчас, да и я вся потрепанная. Если нас увидят вместе то…

-Погоди, погоди. Не хочешь, чтобы пошли слухи о том что мы вместе? Мы оба совершеннолетние. Или, ты не желаешь афишировать что встречаешься со мной?

-Не совсем. Просто понимаешь, я пока не готова к этому.

-Хорошо малышка. Ладно - вдох выдох, я совсем не расстроен, не расстро...блин, я что не достоин того чтоб со мной в открытую встречаться!

-Тогда давай ты приоденешься. А я, я пока пойду немного позади да? - неуверенно предложила рыжая.

Немного позади. Мда. К кабинету я шел в гордом одиночестве, Алиса семенила как минимум в десяти метрах от меня. Было раннее утро, только-только занимался рассвет, первые лучи румяного утреннего солнца выглядывали из за моря. Новый день, для нас всех. На мгновение я подумал, а что если бы, если бы я не стал в свое время пытаться обуздать ускорение? Наверняка солнце сейчас освещало бы кучу развалин, и с недоумением думало "-А что тут блин произошло, вчера все нормально стояло же!"

Жизнь в лагере только начиналась. Позевывавшие повара готовили завтрак, это было видно по испускающей клубы пара, столовой вытяжке.

"-Ну да, тех кого не добило цунами, погубит местная стряпня. Чувак серьезно, давай глянем как они кулинарят? Знание техники изготовления бытовых ядов лишним никому не будет"

А вот отдыхающих видно не было. Бедняги скорее всего отсыпаются, после полной стрессов ночи. Я посмотрел назад, Алиса всеми силами делала вид что не со мной, и вообще, просто погулять вышла, наивно и как-то обидно что-ли? Я что, чем то её не устраиваю?  Со мной и за руку стыдно пройтись!

"-Ну что ты к ней прицепился Док? Девочка ночью отдала тебе всё тело и душу, а ты тут недоволен, что она с полуобнаженным мужиком старше нее почти на восемь лет дефилировать не хочет. Забыл какая она стеснительная?! "

Тут ты прав, я вспомнил всю ту ласку и нежность что мы дарили друг другу. Я например с радостью прокричу всему миру, вот она, вот она девушка моей мечты, я тоже нашел своё счастье! И мы с ней вместе. Но Алиса, со стыда сгорит скорее, чем признается что мы с ней хотя бы просто гуляли.

"-Ни фига себе гуляли. Вы вчера такое устроили, немецкое кино курит в сторонке и плакает. Да чтоб я так жил!"

В кабинет я вошел первым. По давней привычке двигался я всегда тихо, не знаю, что послужило первопричиной этого моего бзика, но я ходил бесшумно. Уже много лет  передвигался, стараясь не привлекать внимания. Даже когда другие дети бегали зимой по лужам, ломая хрупкий утренний наст, я как безмолвная тень, шел не оставляя ни малейшего следа своего присутствия. Вот таки вырос призрак одиночка, которого замечали только когда что-то понадобиться.

А в кабинете было то ещё зрелище. Сделай это кто-то другой –придушил бы. Но сейчас, глядя на бардак, я просто улыбался во все тридцать два зуба. Содержимое разложенное по полочкам в шкафчике с перекусом валялось где попало, чайник вообще был не на своем месте. А на кушетке, с чувством собственного достоинства, развалилась сопящая в две дырочки Ульянка. Именно развалилась, а не лежала. Бессовестный рыжий бесенок дрых в одной майке, задравшейся так, что было видно двигающийся в такт дыханию животик, и шортиках в которых была заправлена одна её ладонь. Рот у рыжика во сне - был широко открыт. Вторую руку она закинула за голову, и это, вместе с расставленными в стороны ногами и отчетливо слышащимся по всему кабинету сопением, создавало уморительную картину.

Заглянувшая следом Алиса едва удержалась, чтобы не заржать в полный голос, а в итоге просто тихонько прыснула от смеха в кулачок. Не думаю что для нее такое зрелище в новинку, но именно тут, в кабинете где всё было разложено чуть ли не по алфавиту, ну, когда-то, это смотрелось реально смешно.

-Алис, милая – старался с говорить потише – мой телефон ещё у тебя?

-Конечно, и второй забирай, на фига мне два дал – сказала покрасневшая до корней волос рыжая.

Ага, понравилось обращение "милая" значит. Погоди ещё, не знаешь ты с кем связалась, сама не заметишь, как будешь за меня держаться не обращая ни на кого внимания, на руках носить буду. А если кто-то попробует помешать нашему счастью. ШИФТ и кишки по стенам!

"-Оу, а с каких эт пор ты такой кровожадный. Хотя встреча с катаклизмом часто меняет людей. Не бери в голову Док, лично я - одобрямс, видишь гада - дави – так надо жить " – поделился мудрым советом его шизейшество.

Как же мило она спит! Я не удержался и сфоткал это зрелище на свой телефон, затем положил его вместе с девайсом очкастой в ящик стола, надо не забыть отдать при случае. И когда вообще я её телефон передал Алисе? Со своим вместе? Не помню, хотя простительно, как-никак думал не вернусь уже. БЛИИИИИН, НЕВОЗМОЖНО УДЕРЖАТЬСЯ!!! Хитро подмигнув Алиске, я на цыпочках подошел к кушетке и легонько, самыми кончиками пальцев, пощекотал голенький животик мелкой. Ноль реакции, товарищ Ульяна на внешние раздражители не реагирует. Спит как убитая!

-Док, ты её так до завтра будить будешь – сказала проходя мимо меня Алиса – смотри и учись.

Наклонившись к своей подруге, и по совместительству соседке по комнате, старшая рыжая без всякого пиетета и лишних дум, набрав воздуха в легкие... дунула Ульяне внос!  Проснувшаяся мелкая не осталась в долгу, и пару минут я наблюдал, как два рыжих метеора гоняются по моему кабинету друг за другом. При это в любой миг готовясь схватить то – что они могут на себя уронить.Нельзя чтобы они хоть как-то поранились!

И было в этом что-то, теплое. Не знаю, как ещё это назвать.У меня никогда не было подруги или друга, с которым я бы мог так непосредственно общаться. Девочки были как родные, словно две рыжие сестрички, старшая и младшая.Просто глядя на то, как они резвятся, мне становилось так хорошо. А ведь они совершенно не смущены сейчас моим присутствием. Ульяна которая в первые дни знакомства не могла уснуть, из за того что я лежал на соседней кушетке. Сейчас вовсю сверкает голыми пятками и талией, с писком гоняясь за неуловимой Алисой.Но вот наконец финиш. Ульянка вцепилась в старшую сзади как клещ, и начала безжалостно её щекотать. По всему кабинету прошелся веселый смех Алисы, к которому, неожиданно для самого себя, присоединился и мой.

-Док! – Ульянка подошла ко мне вплотную, даже несмотря на то что я сидел на кушетке, этой милой мелочи приходилось немного приподнимать взгляд, для зрительного контакта – ты сволочь куда пропал!

Ульянка продолжала буравить меня взглядом, наверняка расцениваемым ей как очень грозный,  таким инквизиция смотрела на ведьм,  таким Ленин смотрел на буржуазию,  таким голодный студент глядит на пельмени. Но наделе, я видел перед собой маленького, рассерженного, пушистого рыжего котенка. И обняв её от избытка чувств признался…

-Простите дурака мэм, я больше не буду.

-Отпусти! Отпусти кому говорю! Когда всё закончилось. Я значит ждала вас тут двоих,скучала, а вы приходите довольные такие а ты ещё и голый!

-Ну, формально я в штанах. Да и моему кабинету, последний раз такой обыск устраивал старый друг, когда искал пузырек со спиртом. Спирт он кстати не нашел, и долго сетовал на то как же хреново изменился мир, я кстати давно пользуюсь пропитанными одноразовыми салфетками.

-Прости, я голодная была – в голосе слышалось раскаяние, не так уж и много правда, но искреннее. Плюс ко всему животик Ульяны издал недовольное урчание, намекая что не прочь чем нибудь заполнить пустоту внутри себя.

-Так рыжая братия! – поднялся я, одевая первую попавшуюся под руки чистую майку – Я как самый ответственный и старший, пойду заниматься вашим питанием. Моё сердце не выдержит вида вас,  в муках корчащихся после еды наших поваров.

Автор

Лагерь у моря часть 53. Рут Алисы.

Страница фанфика на Фикбуке
Часть 50

Часть 51

                                                                                        "Ценность человека, это не его деньги, не машина, не связи. Нет. Ценность человека определяют его навыки, решимости их использовать, и развивать. Пока общество не поймет, что человек - нарисовавший картину, ценнее того, кто её просто купил. Пока не поймет, что человек работающий, гораздо важнее недовольного заказчика. Наше общество не сможет двигаться дальше. Мы сделаем шаг в будущее, мы - это будущее..."  ( Слова товарища Генды. Из архивов организации. )

Неподалеку от лагеря, в открытом море.

По голубым, в лучах утреннего солнца, морским волнам, медленно дрейфовал современный боевой корабль. На его палубу приземлился вертолет, только-только прилетевший с берега. И, под звук работающих лопастей, с вертушки сошли два человека: Виола, сменившая сегодня привычный халат на темно-синюю рубашку, и Капитан в военной форме.

-Надо же, - сказала Виола, оглядываясь, - нам целый линкор выделили, и как только протащили его по черному морю?
-Официально, он проходит учения, - ответил Кэп, оценивая блеск орудий, и палубы. – А так, организация прислала полноценное боевое подразделение. Вот кстати и оно.

На палубу поднимались солдаты, в одинаковой камуфлированной форме, насколько возможно облегченной ввиду жаркого окружения. Плюс, аналитики организации, мягко намекнули, что тяжелая броня – это не то, что спасет от абсолютной аномалии. Все крепко сбитые, с оружием в руках. Предводителем отряда был мужчина средних лет, с проседью в волосах и суровым взглядом, и идеально выглаженном кителе.

-Ну что, Виола, принимай подкрепление, - отрапортовал он. – У нас тут снарядов столько, что можно прошвырнуться новые территории захватывать. А в двадцати морских милях отсюда, целый авианосец с истребителями. Да и парни на борту, тертые калачи.
-Оно и видно, - скептически хмыкнула медсестра. Отряд держался в разнобой, без намека на построение.
-Это элита, Виолетта Церновна, они у меня не строем ходить обучены, - правильно истолковал косой взгляд глава отряда, - они обучены сражаться. И пока ребята делают свою работу, пусть хоть мангал на палубе раскладывают.
-А что, так можно было?- Донеслось со стороны вояк.
-Разговорчики в строю! – Рявкнул седой. Мигом, сменив милость на гнев. – Тут задание чрезвычайной важности. На нас ползет аномалия с красным кодом опасности, способная вызывать катаклизмы, а древние майя вообще, считали это богом. И намерения у твари, далеко не мирные.

-Ну всё, писец, - тихо сказал товарищу один из отряда, с темно-эбонитовой кожей, - я точно помру. Черные в таких замесах не выживают.
-Отставить черный юмор! Тьфу, - сокрушался капитан корабля, - стар я стал, такую разношерстную кампанию в бой вести. Русские, англичане, узбек, татары, кавказцы, негр, два азиата, украинец… прям университет дружбы народов!
-Организация выбирает лучших, без разницы какого они пола, нации и вероисповедания. – Улыбнулась Виола поправляя волосы, морской ветер нещадно портил укладку, и плевать что там пишут на лаках для волос.

-Ладно, заканчиваем глупости, - Кэп встал под тень, отбрасываемую радаром, - как обстановка в целом?
-Аномалия движется быстро, но хаотично, - начала рассказывать Виола, - Кукулькан летает по всему миру, и поглощает тех культистов, до которых мы пока не добрались. Аналитики считают, что он набирается сил для чего-то грандиозного.
-Погоди Ви, - перебил её Кэп, - организация ищет культистов?
-Всех, кто связан с культом пернатого змея, организация истребляет, - кивнув, сурово ответила она, - жестоко, но лучше так, чем их жизни усилят врага. У нас тут не игрушки, а самая настоящая война между прочим! Аномалия спала сотни лет. И, вернувшись, очень хочет как раньше, жертв и славы. По легендам, Кукулькан управлял стихиями, его способности в точности как описывали древние майя.

-И как нам тогда его прикончить? – задал справедливый вопрос один из бойцов.
-А вот это, хороший вопрос, - Виола подошла к краю палубы, и, глядя, как плавно корабль движется по волнам, продолжила. – Дело даже не только в том, что это многотонная летающая бронированная тварь. Не в том, что он двигается быстрее самолета. Он аномалия, пороговая аномалия в сто процентов, не просто физическое существо. А значит, убить его окончательно, практически невозможно.
-Но есть предположение, что если его хорошенько потрепать, - быстро сказала медсестра, увидев кислые мины, - то он снова может впасть в анабиоз.

-Кстати, Виолетта,- обратился к ней командующий корабля, - мне сказали, что у нас есть такой же козырь.
-Есть, но по возможности мы не будем прибегать к нему, - девушка задумалась, поправив непослушную прядь, и добавила, - наш новый сотрудник, не проходил боевого крещения. Мы не знаем, что от него ждать.
-А где он сейчас? – Спросил один из солдат. – Я в жизни стопроцентную аномалию не видел. Только однажды, слабенькую, объект «тёрка-убийца».
-Что-что? – удивленно переспросил Кэп. – А была такая аномалия?
-Пф, была. Есть! – ответил солдат. – Страшная штука, кстати говоря.
-А вот это вот, - седой прервал дискуссию, - не наше дело. Марш по местам!

-И где Док сейчас? – спросил Кэп у Виолы, когда они остались вдвоем на палубе.
-Да в лагере, пока не будем его мобилизировать, - медсестра посмотрела ему в глаза, - а если честно, я подумала, а аналитики со мной согласились. Что если пернатый сожрет аномалию Дока, то тогда настанет полный пи…в общем ты понял.

Алиса. Корпус лагеря.

Утро добрым не бывает. Эту простую истину, Алиса осознала буквально минуту назад. По ощущениям, стоило её голове лишь коснуться подушки, как девушку самым бесцеремонным образом разбудили. Мелкая террористка, упрямо не желала идти на завтрак одна, и, пользуясь случаем, растолкала свою подругу.

-Ульяна, будь человеком, дай поспааааать, - широко зевнув, пролепетала Двачевская. После вчерашней, весьма насыщенной ночи, девушка натурально вырубилась. И вставать сейчас, ей было ой как неохота. Особенно под звуки дождя за окном. Слушая барабанящие по окну и подоконнику тяжелые капли, порывы ветра и шелест терзаемых им листьев, Алиса завернулась в одеяло - как в кокон.

-Меня нет, я впадаю в спячку, - проворчала она. Из-под одеяла торчал только нос, и пара рыжих прядей. – Если Ольга будет зверствовать, скажи, что я заболела. Док потом мне справку напишет.
-Нет, вы только посмотрите на неё! – Ульяна уперла руки в бока и скорчила недовольную мордашку. – Ты от Дока что, лень подцепила? Давай вставай, вставай!

Мелкая раскачивала завернутую в одеяло подругу, но этим только быстрее её усыпляла.
-Ах, так! Тогда. Тогда я тоже никуда не пойду! Потом умоюсь и поем. – Заявила девочка, и скинув на пол одежду, легла в кровать. К Алисе…
-Ты чего? – Удивилась старшая. Но Ульянка уже проползала в импровизированный кокон, пользуясь своей юркой комплекцией.
-Вот так, - удовлетворенно фыркнула рыжик, устроившись под теплым боком подруги. – Я успела застелить кровать, не убирать же мне её снова?

Из одежды на рыжей братии было только бельё. Под одеялом, Алиса чувствовала, как маленькая мягкая Ульянка прильнула к ней, поворочалась, размещаясь поудобнее, поластились, и… засопела.
- А еще меня будила. - Алиса задумчиво погладила рыжую макушку Ульяны, которая уткнулась прямо ей в грудь, грея влажным дыханием кожу. Затем закинула ногу на мелкую, чтобы было удобнее, приобняла подругу, и прикрыла глаза, серьезно приготовившись проспать, всю первую половину дня. И пусть хоть небо рухнет!

В открытую ещё вчера вечером форточку, приникал запах мокрой травы и земли, вперемешку с дождевой сыростью. Раньше она была безразлична, ко многому что её окружало. Какая разница, что за окном? Ей хватало гитары, и неугомонной термоядерной подруги. Это после знакомства с Доком, она изменилась. Он показал ей, что надо ценить каждый момент жизни. Ей до сих пор не верилось, что они стали так близки. Док спас её, не дав утонуть, когда Алиса по глупости каталась на доске в шторм. Сейчас, рыжая понимала, насколько глупо было так делать. Кататься на доске, она хотела научиться. А идея сделать это так, чтобы не опозориться когда на пляже ни души, казалась такой заманчивой.

Ульянка что-то прошептала во сне, и Алиса поплотнее прикрыла её одеялом. Вспоминая, как однажды Док делал тоже самое, когда они спали вдвоем. Стоило представить сильные, но такие заботливые руки, сердце Алисы пропустило пару ударов. А за окном тем временем, началась настоящая гроза. Пару раз ударили молнии, чье появление вызвало далекие раскаты грома. Постепенно Алиса задремала, убаюканная шумом стихии, и сопением маленького носика Ульяны. Но выспаться им не дали.

Раздался звонок. Телефон Алисы, завибрировал на тумбочке, одновременно транслируя в пространство рок-н-ролл, бывший у него рингтоном. Неохотно Алиса потянулась к трубке, не так уж и часто, кто-то ей звонил. Может Мику? Остатки сна растворились, стоило рыжей увидеть на экране имя контакта.
-Привет Док, - голос Алисы был ещё заспанным.Она сама удивилась, тому как ласково прозвучал её голос.
-Алиса, времени не много, ноги в руки, и в вестибюль, - голос в трубке, был встревожен, - Ульяну возьми с собой, встретимся там. Не медли.

Док. Несколькими минутами ранее.
Утро выдалось тревожным, что-то в бушующей за окном стихии – мне не нравилось. Внутреннее чутьё, много раз мне помогавшее, твердило быть на стороже. Решив хоть как-то прогнать тревогу, я вышел проветрится. Шел под дождем, по пустынным дорожкам, выстланным мокрой плиткой и асфальтом. В некоторых местах, вода уже успела собраться в лужи, а на небе, солнце едва пробивалось сквозь сплошной массив серых облаков. Я поднял голову к небу, и закрыл глаза. Холодные капли падали на лицо, затекали по шее под майку. Вокруг, шумели мокрыми листьями деревья, шелестела трава, в воздухе пахло озоном. Но даже природа, мой лучший друг, не могла унять тревогу. Ощущение, словно стоишь на краю пропасти, и смотришь вниз - никуда не делось... Тем временем, ноги сами привели меня к пляжу.

Корабль, огромный. Нагромождение плавающей стали, ощерившееся здоровенными пушками. На его палубе вращалось несколько радаров. Суровая боевая махина, медленно бороздила прибрежные воды, прямо по стального цвета штормовым волнам. Промокнув до нитки, чем вовсе не подняв себе настроение, я заметил два десятка вооруженных до зубов солдат. Отряд двигался по пляжу, оставляя на мокром песке глубокие следы. Покачивающиеся на волнах надувные лодки, красноречиво намекали на способ, которым они добрались до берега.

-Тут гражданский, - сказал один из них в коммуникатор, - разве эвакуацию не начали?
-Это такой же гражданский, как я – балерина! – Расслышал я бас Кэпа из динамика. Для моих ушей, ни волны, ни ветер, недостаточная помеха. – Это объект «Док»!
"-Как-как они нас обозвали?! – Возмутился Шиза – надо шепнуть пару слов Виоле, пусть будет объект «Док Великолепный»! Ну, на первое время".

После этого, весь без исключения отряд, уставился на меня, как провинциалы на бугатти. Но, быстро взяли себя в руки, и рассредоточились. Отряд разделился, и маленькими группами разбежался по корпусам. Так, пора беспокоится. Добравшись до ближайшего навеса, я достал из кармана телефон, и набрал номер главного информатора.
-Виолетта Церновна, - сказал я, чувствуя, как резкий порыв ветра прилепил мокрую майку к спине. – Что собственно происходит?
-Дела на букву «х» Док, и если ты считаешь, что это значит «хорошо», то вынуждена разочаровать. – Виола была взволнованна. и причину пояснила сразу. – Чертова летающая тварь пропала с радаров, а через час, вокруг лагеря из ниоткуда появился грозовой фронт. Если смотреть со спутников: ровный, круглый, и лагерь – прямо в его центре. Продолжать?
-Твою ж…
-Вот именно! Лагерь эвакуируем, на нашем линкоре места хватит всем . – Сказала медсестра, и добавила, - Ямада тоже участвует. Встречаемся в вестибюле твоего корпуса. Надо подумать о дальнейших действиях.

V

Сказка рассказаннаяУльяной-большой

Давным-давно... «Нет, Семка, не в далекой-далекой галактике», – в некотором царстве, в некотором государстве,стоял пионерский лагерь. И вот однажды приехал туда пионер. До конца смены оставалась всего неделя, а он взял и приехал, только что он, глупый, за эту неделю успеет?

«Сестренка,не морщись, это история не про черного пионера, а наоборот.Откуда я про черного знаю? Так все про него сочиняют,не ты одна.»

Что он там делал, эту неделю, никто не вспомнит, наверное: ни другие пионеры,ни он сам, ни вожатая, может только кто-то из персонала, если захочет, но ведь давно же это было. А на следующую смену опять приехал, и тоже с опозданием, и наследующую, и на следующую…

«Что значит, сколько лет пионеру было? Неважно, это же сказка, Алиса, ты просто слушай. Про Питера Пена читала? Ну вот,а сейчас слушай. Семнадцать ему было, каждую смену. И другим пионерам тоже, а кому и меньше. Кое-кому и четырнадцать, в сентябре исполнялось.»

И так каждую смену и всегда семнадцать,сказка же. Да, остальные пионеры тоже одни и те же приезжали, только вовремя,на полную смену и никто из них прошлую смену не помнил.

«Семка,не мешайся, и вообще, не путайся под ногами,это моя сказка,а не твоя. Ты ту, свою, которую на острове начал рассказывать,так и не закончил, а ведь Гришка все ждет. Хорошо, что он маленький и для него все в одно бесконечное лето сливается, а то давно бы плюнул и ждать перестал.»

Ну и отличался наш пионер от остальных-прочих,а чем – потом расскажу.

Много с ним всякого за эту неделю происходило, но всегда, в каждый его заезд, все, как будто повторялось. Начинал с того, что, как положено, с обходным бегал, с пионерами знакомился, с кем-то так привет-привет,пока-пока; с кем то ближе, с кем то совсем близко и каждый раз думал, что вот, смена закончится, он друзей-то не потеряет. А смена заканчивалась, он домой приезжал,и оказывалось, что все это сон и что пионеру тому, на самом деле, двадцать семь лет, семьи у него нет, любимой девушки нет, друзей нет, любимой работы нет, просто одна тоска безрадостная.День проходил, а вечером он опять засыпали опять ему снилось, что он пионер,опоздавший к началу смены.

Так много смен прошло, а пионер тот…

«Как звали? Не важно, пусть будет Степан.»

Так вот, Степан те свои сны утром забывал и днем жил обычной жизнью, а во сне сначала помнил, что хоть он и пионер,но ему на самом деле двадцать семь, и зима у него в городе, и Новый год скоро,а потом почти забывал, что это сон, верил,что все, что в лагере – на самом деле с ним происходит, а сон – это та его взрослая жизнь. И правильно верил, потому что однажды он взял и сам себе записку оставил и на следующую смену ее прочитал.И на следующую, и на следующую… В общем,если долго колотить по одному месту, то когда-нибудь в этом месте появится трещина, в общем, когда в сто тысяч миллионный раз ему эта записка попалась,вспомнил он, как эту записку писал и постепенно понял, что на самом деле все здесь живут, просто забывают об этом, а то, что считают домом – только сон. Ну,еще разные проверки делал и в лагере, и дома, но все сходилось. И как только он это понял, так начал свою жизнь в лагере запоминать, а те сны, что про взрослую жизнь, у него постепенно прекратились.Он помнил, что ему двадцать семь и иногда вел себя так, как будто ему двадцать семь, но внешне был как все пионеры и ничем от них старался не отличаться.

А он отличался,помните, я говорила? Просто, все в лагере жили, как роботы: записано в программе у роботов, что нужно купальный сезон в четверг открывать, а в субботу спортивный праздник устраивать – так и будет,записано, что вон тому пионеру должна нравиться вот эта пионерка – так и будет, написано, что другая пионерка должна убежать купаться за территорию на четвертый день после приезда, значит она убежит, и ее там поймает вожатая и накажет, потому что у вожатой тоже программа – пойти и проверить выходы к воде за территорией. А что там дальше,вокруг лагеря, их не интересовало, и даже самые любопытные дальше костровой поляны не ходили никогда. И думали все,что так и надо, что это как будто онисами все делают, так как хотят.

«Да, Сем, спасибо, очевидные причинно-следственные связи, именно так.»

А когда тот пионер приезжал вся программа начинала рассыпаться, потому что тот пионер просто жил, даже когда еще ничего не помнил: сегодня он на гитаре учится играть, в следующую смену вдруг активистом оказывается, в следующую – прячется от всех, – что-то в его программе не учли и она не работала. Ну а остальные только рады были и тоже начинали жить, потому что программа рассыпалась и надо самим думать, потому что они, хоть и как куклы были, но не куклы же, пусть они ничего и не помнили, и программа ими руководила,но они тоже любили и чувствовали, и плохо им было, где-то внутри, пусть они и не понимали, что с ними происходит.

«Сем, если тяжело сидеть, ты ляг. Мы не обидимся.»

Ну, а тот пионер, он разворошит лагерь и хорошо ему, потому что видит,что и люди вокруг, оказывается, живые,и сам он живой, а не кукла и не сумасшедший.С кем-то подружится, в какую-то девочку влюбится, какая-то в него влюбится. Он может потому и понял все про себя, что все, что человеческого от пионеров получал, он в себя впитывал и сам изменялся, может быть просто случайно, может по недосмотру программы. А когда изменений много накопилось, он и стал отличаться от того пионера для которого программа была записана.

«Алгоритм поведения, спасибо, Семк. Девочки, я понятно рассказываю? Хорошо.»

Вот только плохо ему бывало потом,когда старый цикл заканчивался, а новый начинался.

«Цикл?Да, он, сестренка, смены циклами стал называть, потому что все по кругу ходило.»

Приезжает в лагерь, а там все по прежнему и никто его не помнит, даже та,с кем в любви друг-другу клялись –смотрит на него и не узнает и надо все с начала начинать. Начинаешь с начала,а результат другой: с кем неделю назад дружил, с тем сегодня поссорился, кто тебе жуков в ботинки подбрасывал – тебе в глаза заглядывает и каждое слово ловит, потому что живые же люди и С…Степан, и те, что вокруг него, они не могут каждый раз одинаково. А на следующий цикл опять надо по полной выкладываться,чтобы до пионеров достучаться, потому что если просто сидеть и ничего не делать, то все пионеры и ведут себя как куклы, а так, из цикла в цикл, в окружении кукол, с ума можно сойти. Некоторые исходили.

«Молчи, Семка, не говори ничего».

Вот тот пионер и решил из этих циклов вырваться, взял и сбежал из лагеря. И получилось так, что прибежал в другой лагерь, точно такой же, думал, что убегает, а оказался в другом лагере. Цикл там прожил – убежал в третий. Потом в четвертый, пятый,тридцать третий. Много лагерей и все одинаковые и в каждом одинаковые пионеры.Почти одинаковые, потому что живые же люди, не может программа совсем все в человеке отключить. И Степан тот опыта набирался и вот однажды получилось у него до двоих достучаться так, что они тоже стали все помнить. А на следующий цикл еще до одного, а потом еще, потому что, чем больше человек в лагере проснулось, тем легче разбудить следующего. И даже если кто опять уснет,он просыпается уже легко, как будто что-то там в голове у него включается.

Вот только те пионерк… пионеры из самого первого лагеря, из которого Степан убежал, они же никуда не делись, они так с ним и остались, в памяти его, и забыть их не получается, и он себя виноватым передними чувствует. Потому что они столько ему дали человеческого, а он разбудить их не может. Вот такая сказочка. Ложь,да в ней намек.

– Подруга, ты в журналы не пробовала писать? В «Уральский следопыт» или в «Пионер» какой?

– А зачем, Алиса?Все равно не напечатают. Я же так, для себя и для вас на ходу сочинила.

– Ну так запиши это, и в стенгазету отдай, хоть нашу.Пусть народ почитает, потому что красиво у тебя получилось.

Вообще, чаепитие удалось. Семен, внешне угрюмый, оказался остроумным и понимающим собеседником нисколько не давящим разницей в возрасте и в статусе. «Девочки, окажетесь у меня на спортплощадке, будете звать меня по имени-отчеству, а сейчас, пожалуйста,просто по имени и на ты. Может быть потом, лет через десять, а сейчас, меня до сих пор коробит.» Рассказали про свой лагерь,расспросили про житье в здешнем. «Почему вожатая меня не помнит – да кто ж ее знает, сам удивляюсь. А бросаться ей на шею с криком: «Оля!» – жены боюсь». Рассказали про футбольную команду в своем лагере, тут Ульяна-младшая с особым интересом посмотрела на гостей и повздыхала: «Жаль, что у нас такой нет.»Поблагодарили за показанное озеро. «Не за что, нам то оно уже не пригодится,потом вам еще одно место покажем.Считайте, что наследство получили. Нет,Ольга о нем не должна знать, все может быть, конечно, но вряд ли. Вот Виола и Анатолий – те знают, но туда не ходят и болтать не будут». «Кто такой Толик? Знаешь, давай не будем ворошить чужие секреты. Вы считали его дурачком, вот и продолжайте делать вид, что считаете. Вреда он никому не принес, а пользы –многим.» «До нашего лагеря? Мы за полдня добрались, но это дорогу нужно знать.» О разном еще поговорили, пошутили, Алиса даже пожалела, что гитару не взяла.

Когда, где-то через час после отбоя, Рыжие шли к себе Ульяна спросила.

– Ну и как они тебе?

– Твоя «сестренка», та, конечно, девушка хорошая, но молодая еще. А вот Семен… Что он там говорил о себе? Что он физрук и заместитель вожатой у себя в лагере? Был бы он у нас в лагере, я бы может и не хамила ему никогда.

– Так я и поверила. Не хамить ты не можешь, только очень близким людям если, а Семен уже занят. Другое дело, что он бы понимал тебя, и на твою ругательность внимания бы не обращал.

– Да, я не знала,что физруки умные бывают. Правда, он может, на лето только, физруком устроился,а зимой, не знаю, может работает где, там где голова нужна.

Тут девочки одновременно встали и одновременно же сделали шаг в сторону ближайших кустов,куда не добивал свет от фонарей, чтобы пропустить совершающую вечерний обход Ольгу Дмитриевну. Та подошла к спортзалу, постояла на крыльце, занеся руку и собираясь постучаться, но передумала и свернула к пляжу.

– Отбой тревоги. Уля, ну ты и слово придумала, «ругательность».

– Алис, а я все  о сказке этой думаю. Как ты думаешь, о ком она?

– А я знаю? Ну не о Семене же. Не хочешь же ты сказать, что мы одну и ту же смену постоянно проживаем,а Семен раньше с нами жил и сейчас проведать приехал. Я так думаю, что ее та Ульяна сочинила, и просто рассказать кому-то незнакомому захотела, чтобы проверить, как получилось.

День, богатый неожиданными событиями, закончился. Девочки добрались до домика, взяли полотенца и побежали к умывальнику. Нужно было успеть умыться и залечь в койки. Скоро, мимо их домика, должна была пройти вожатая, и выслушивать порцию воплей совершенно не хотелось, не хотелось портить впечатление от, в целом, хорошего дня.

Пляжное от Narwhal Iv