Алиса дождь

Продолжение

1 глава http://vn.reactor.cc/post/2310619
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2336203
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2344710
4 глава, часть 1 http://vn.reactor.cc/post/2360187
4 глава, часть 2 http://vn.reactor.cc/post/2363608
4 глава, часть 3 http://vn.reactor.cc/post/2367158
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2381587
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2397063
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2425682

VIII
Второе начало

Поздно уже. Просидели в клубе у Мику часа два. Как и следовало ожидать, девочки мне не поверили, но, по крайней мере, совесть свою очистил – я им больше не вру и недоговаривать что-либо в их присутствии не намерен. Может задуматься их заставил, может вспомнят мои слова, когда проснуться, не важно.
Проводил девочек по домам, обходя площадь с танцующими и сейчас иду к себе, а надо бы сходить на остановку – Второй выбрал путь одиночки, так наверняка сейчас там автобус облизывает. Но мне неохота, да и не нянька я ему, пусть вожатая за ним бегает. Вообще, кстати, не факт, что Второй сейчас на остановке – четверо самостоятельно действующих обитателей и, минимум трое потенциально готовых проснуться, это я опять про Второго, Мику и Сашу, если что, переворачивают лагерную жизнь вверх дном. А ведь есть еще младшие, те же зайцы или Катя, или Васька, к примеру. Бедный-бедный управляющий компьютер, простите, управляющая ЭВМ. Я, кажется, нашел одну из причин применения людьми выключателя.
В медпункте светятся окна – подхожу поближе, на занавеске тень от головы, вот она повернулась чуть и стало видно прическу, ага, хвостики, которые ни с чем не спутаешь. Лена читает. Интересно, вот прочитает она «Унесенных» и не забудет на следующий цикл, и что она будет читать, когда кончатся все книжки в библиотеке? Стучусь в окно, занавеска отодвигается, Лена всматривается в темноту, потом замечает меня и улыбается. Я машу ей рукой – спокойной ночи, мол, а она кивает головой в сторону входа. Ну, как скажешь, а я с удовольствием – до обеда выспался, спать не хочу.
– Привет, опять у нас свидание? – Спрашиваю в шутку у Лены.
– Ну, я не знаю, а ты хочешь, чтоб было свидание?
– Мне Второй тогда голову оторвет. Ох прости, – замечаю, как Лена вздрагивает. Когда ты прятала его в лесу…
– Я понимаю, – перебивает меня Лена. У него просто выбора не было, но, все равно, обидно.
– А ты, один раз и на всю жизнь?
Лена кивает, а я думаю, что, в данном случае, программа просто совпала с личностью Лены, а еще думаю, что неизвестно, как я сам в следующем цикле к Лене отнесусь, личность то отключится. Зато, если Второй ее выберет – это будет его собственный выбор.
– Лен, не сдавайся и не унывай. И, давай сменим тему.
А тут у Лены соперниц, в общем-то… Алиса в сочинительство песен уходит, Ульяна при мне крутится, Саша и Мику остаются. Нет, хватит, даже мысленно кости перемывать не хочу, пусть сами разбираются.
– Гришка как?
– Спит.
– А ты, тут и заночуешь?
– Нет, доктор обещала сменить меня до полуночи и от линейки меня отпросить.
– Ну, она забудет отпросить – я скажу, что ты здесь была. Я тут с девочками говорил…
И пересказываю Лене разговор с девочками и их скептическую реакцию.
– Это они меня проверяли, – отвечает Лена. Саша меня утром спрашивала о том же и тоже не поверила.
Ну вот, теперь будут заговор искать, или у Алисы с Ульяной спросят.
– … но про то, что лагерей много, я не знала.
– Триста восемьдесят четыре, если верить Глафире Денисовне. Я же и сам пришелец из другого лагеря.
И как раз сейчас, где-то, в каком-то лагере тамошний Семен ведет тамошнюю Лену танцевать на пристань. Романтика, но не для нас – мы продолжаем беседовать.
– Глафира Денисовна это?…
– Доктор наук, бывший зам начальника здешней богадельни по научной части. Из оставшихся здесь людей – самая старшая по рангу и возрасту. Тебе известна, как повариха баба Глаша. – Вываливаю на бедную Лену еще информацию.
– Дальше.
– Лена, ты готова слушать?
Лена готова, и я продолжаю рассказывать все, что знаю, зарабатывая мозоль на языке. И о тайниках, и о бомбоубежище, и о двойниках моих, и о беседах с ГД. Рассказываю и о активной фазе, в коей она сейчас пребывает и о конце этой фазы, приводя в качестве примера себя.
Лена гладит меня по щеке.
– Бедный.
– Не надо, Лен. Я, все-таки, неплохо прожил эти полторы сотни циклов, и если по мне сейчас не долбанут выключателем, то есть еще надежда на новое пробуждение. И, пожалуйста, я же не умирать от рака собираюсь, так-что не нужно меня жалеть. Считай, что я уеду далеко, но может еще и встретимся.
Я, незаметно так, в разговоре с Леной, сформулировал своё собственное отношение к своей судьбе. По обкатывал мысленно – да, так оно и есть.
– Ну, если ты так говоришь… Но смотреть на тебя больно будет.
– А ты не смотри. Видишь лагерь? Мы вчетвером ставим его на уши так, что никакая программа не справляется. Все же обитатели ведут себя самостоятельно, вон, хоть поджигатели эти. Только и разницы, что четверо обитателей течение жизни меряют циклами, а остальные – днями. Так что придется тебе за четверых работать, чтобы среди живых жить.
– А что за выключатель?
– Да, лежит прибор у меня на шифоньере.
Рассказываю Лене еще и про выключатель, про его назначение, про то, что это еще одна забота на мою голову – что с ним делать, потому-что мне уснувшему этот прибор доверять страшно, а выкидывать его нельзя – вдруг кто найдет.
Лена впитывает каждый бит информации, который я на нее вываливаю. Вспоминаю, как амазонки мои, цикл назад, меня вопросами засыпали, и думаю – какая жалость, что мне никто ничего не рассказывал, сколько я времени потерял, доходя до всего сам. И еще…
– Лен, раз уж у нас разговор случился, мне твой совет нужен, а то я голову сломал.
И рассказываю Лене об ответственности, которую, как я считаю, несет баба Глаша за применение выключателя. Косвенной ответственности, конечно, но все-равно.
– Ты знаешь, ты, скорее всего махнешь рукой и отставишь эту проблему, как несущественную, я, все-таки, неплохо тебя изучила. А еще, не в твоем характере не выслушать вторую сторону. Ты, когда остынешь, пойдешь к ней разбираться, а уж потом махнешь рукой.
Тут приходит доктор, подозрительно смотрит на нас, смотрит на топчан – нет, простыня не помята, заглядывает к Гришке в изолятор.
– Лена, я тебя отпускаю, до утра тут сама посижу. И с Ольгой я договорилась – можешь спать до завтрака. Семен, вы что-то хотели?
– Доктор, с Гришкой как?
– Да нормально с ним все будет, я надеюсь. Он больше напугался, когда в дыму в дверь не попал, вовремя вы его вытащили. Завтра утром еще гляну, и перед завтраком выгоню, нечего тут отлеживаться, когда товарищи работают.
Прощаемся с доктором, я, к стыду своему, так и не знаю, как ее зовут – неужели тоже Виолой? Почему я, кстати, так пренебрежительно о ней думал? Нормальная тетка, неприветливая – да, но не злая, и дело, похоже, знает. По крайней мере, при виде Гришки ахать или в ступор впадать не стала, а сразу его в оборот взяла.
Провожаю Лену. Уже и дискотека затихла, только кузнечики трещат. Провожаю и продолжаю разговор.
– Я думал, это я за вами наблюдаю, а, оказывается – это процесс обоюдный. Что я еще не знал?
Лена задумывается.
– Чтобы сказать тебе – что ты не знал, нужно выяснить – что ты знаешь. Хотя… Ты знаешь, что Саша к тебе неровно дышит?
– Саша? Я это про Ульяну думал.
– Ульяна-то? Нет, ты ей нравишься, конечно, но она еще сама не определилась. А когда определится, то будет, наверное, как к старшему брату относиться. А еще она считает, что только она права на тебя имеет, раз она первая с тобой подружилась. Вот и ревнует тебя ко всем и к Саше особенно. А у Саши серьезно все.
– Да уж, сериал наклевывается. Ну, четыре дня можно перетерпеть, а там и цикл закончится. Но ведь ни одним вздохом себя девочка не выдает. Ровное, приветливое и доброжелательное отношение.
– Характер у нее такой. Переживать будет, но внутри, а снаружи сделает вид, что все хорошо, раз ты на нее не смотришь. Так что – не обижай её.
Блин! Ну и что мне делать с этой информацией? Спросил на свою голову. Потом еще скажут, что я не чуткий.
– Только, Семен, Сашке ни слова. Она это даже от меня прячет.
– Не буду. Но кто мог подумать? Еще две недели назад была дитё-дитём. Лет пяти, если не меньше.
– А это талант у тебя такой. Все, с кем ты долго общаешься – начинают меняться.
Угу. Все бы менялись. Вспоминаю свой первый лагерь, уж как я там общался. Большую часть активной фазы прожил, и что?
Дошли до домика, распрощались – можно и к себе. Время, кстати, уже за полночь, а мне еще автобиографию для тайника писать – вдруг еще прочитаю, чем черт не шутит.
От Лены на площадь и мимо столовой к себе. У себя достаю лабораторный журнал, тот, последний, за 1992 год, незаконченный. Открываю первую чистую страницу и пишу заголовок: «Узел ??, Семен. Запись №1. Последний цикл активной фазы». Собственно заголовком все и заканчивается, минут пятнадцать думаю – что написать, потом решаю, что утро вечера мудренее и отправляюсь спать.
Мне снится, что я обгорел, вытаскивая Гришку, и сейчас лежу там в медпункте в маленькой палате, но медпункт этот не здешний, а в моем первом лагере. Лежу в медпункте, а Славя принесла мне обед, и вот я старательно скребу ложкой по нержавеющей миске, а Славя смотрит как я ем, подперев подбородок рукой. Вот она приоткрывает рот чтобы сказать, конечно-же, что я волнуюсь. Но, вместо этого звучит.
– Послушай, у меня такое чувство, что мы уже виделись.
– Конечно виделись, и не один раз. Последний раз, когда мы виделись, ты стояла на пристани и смотрела в бинокль, как я уплываю от вас в темпе двадцать гребков в минуту. Я тебе улыбнулся, а ты опустила бинокль и отвернулась.
Кажется, Славя вот-вот вспомнит, через тридцать с лишним циклов вспомнит. Но я просыпаюсь.
Просыпаюсь и сразу смотрю на часы – пять утра. Черт, с этим позавчерашним чтением и сегодняшним сном до обеда, все ритмы сбились. Подремать бы еще, а то после обеда буду спать на ходу, но понимаю, что это бесполезно. Какие там у меня великие планы на сегодня? Объявить войну Англии? Ладно, чтобы строить планы забьем несколько километровых столбов: линейку, завтрак, обед, ужин, тренировку, утром с Ульяной и Александрой окунуться, в пять – волейбол. Сейчас буду заполнять промежутки… Вспомнил! Сегодня-же это кибернетик очкастый теряется! Хотя, конечно, вся программа цикла к чертям слетела, но пойду к клубам проверю. Если Шурик и отправится на поиски приключений, то только оттуда. Мешать не буду, но прослежу. А потом вернусь, к приходу физкультурниц, кстати, вспомнил, как второго Сашиного сателлита зовут – Вика. Забавная, слегка полноватая, девчонка одиннадцати с половиной лет, которая пытается похудеть бегая по утрам.
Проходя мимо столовой, замечаю на той стороне площади сутулую спину. Ага, значит, все-таки, четырехглазка решился и великий поход в подземелье состоится. Шурик скрывается в здании клубов, а я прижимаюсь к высоким, выше моего роста, кустам около восемнадцатого домика, между прочим – домика Кати и Вики, и жду. Шурик пойдет либо через главные ворота, либо по боковой аллее к калитке в старый лагерь. В любом случае – мимо меня не проскочит, а если не шевелиться, то есть шанс, что меня не заметят.
Ну да, мимо меня Шурик и не проскакивает, он выходит на крыльцо осторожно держа в руках что-то завернутое в одеяло. Больше всего этот сверток напоминает мне грудного ребенка, только атласной ленточки не хватает. Шурик медленно садится на крыльцо, кладет сверток рядом с собой и начинает его осторожно разматывать. А ведь в этом свертке что-то шевелится, да там и вправду младенец что-ли? Вон, кажется, рука мелькнула. Мое воображение рисует картину: ночь, дождь, стук в окно, Шурик открывает дверь, а на крыльце плачущий сверток, бутылочка молочной смеси и записка: «Как хочешь, но это твой!», – и подпись, «Когда-то твоя Кибернетика».
Шутки в сторону, Шурик, наконец, справился с одеялом, поднимает содержимое свертка и сам встает рядом. Рядом с крыльцом, вцепившись в руку Шурика, стоит и крутит головой в разные стороны девочка-кошкоробот. Шурик осторожно высвобождает свою руку, пятясь задом делает пять шагов по направлению к воротам, садится на корточки и обеими руками манит робота к себе. Та поворачивается к Шурику, потом неуверенно делает первый шаг, едва не падая, потом еще один, а потом бежит в объятия создателя, а Шурик ловит ее, прижимает к себе, вставая с корточек подбрасывает к небу, ловит и опять прижимает к себе. Кажется он еще и плачет при этом. А я, я выхожу из кустов, чтобы меня заметили, и стою, замерев, посередине главной аллеи, а когда мы встречаемся глазами с Шуриком, нет, он точно только что плакал, молча показываю ему большой палец, разворачиваюсь и ухожу к себе. Ай да Шурик, ай да сукин сын. Интересно, презентация будет? Наверное нет.
А новый день в лагере начинается. Что-то гремит в столовой, напротив склада меня обгоняет троица бегуний, с которыми я здороваюсь, я, не заходя в спортзал, прохожу на спортплощадку, сажусь на лавочку и смотрю, как другие работают. Ну, не работают – бегают, но все равно. Подходит не выспавшаяся Ульяна и пристраивается рядом. Ага, к моему теплому боку.
– Доброе утро, засоня.
– Не дразнись. Ты почему вчера с танцев сбежал?
– А ты сама то там была? Я вот им, – показываю на Сашу, лекцию читал об устройстве мира. Естественно не поверили, хотя сами же просили. Хорошо хоть в дурку не отправили.
Ульяна кивает, а потом предлагает.
– А давай и мы пару кругов сделаем? А то я чувствую, как мхом зарастаю. Ты то старенький уже, тебе можно, а мне всего четырнадцать, почти.
Девочки, действительно, бегут с видимым удовольствием, и это удовольствие вызывает зависть. Выползаем на дорожку, пропускаем Сашу, пропускаем Вику, пропускаем Катю и пристраиваемся в хвост колонны. Саша на ходу оглядывается на нас и приветливо улыбается. Ну, парой кругов мы не отделались, но все заканчивается и вот мы, как бежали цепочкой, так и сворачиваем на пляж. Ульяна только забегает в спортзал за полотенцами.
Все время наблюдаю за Сашей: или Лена ошиблась, или девочка, действительно, так хорошо маскируется, что ни одним глазом не заметно. Ну ладно, буду делать вид, что я ничего не знаю.
На линейке я ищу глазами Шурика, а мне опять напоминают о завтрашнем походе. Шурика нет, неужели сбежал в подземелье? А с походом я смирился, осталось только придумать: где, что и как. Вопрос о Шурике всплывает на крыльце столовой, но, поскольку, меня пока не трогают, я просачиваюсь мимо вожатой, иду к окну раздачи и сталкиваюсь там с бабой Глашей.
– Я понимаю, что вам некогда, Глафира Денисовна, но ответьте мне на один вопрос. Что мне с вами делать? Я ведь прочел все журналы из той папки, в том числе и за последние пять лет. Вы не ждали от меня такой прыти, а я прочел.
Права Лена, черт побери, не могу я не послушать вторую сторону.
Баба Глаша ставит передо мной поднос с завтраком и говорит: «Садитесь, где-нибудь, я сейчас подойду.» А коли так, то приходится идти и искать место.
Столовая спроектирована с большим талантом. Кажется пока стоишь в очереди, что мест за столами нет и не будет, но, к тому времени, когда ты отходишь с подносом от раздачи, обязательно наличествуют два-три свободных столика, и это даже на обеде, не говоря о завтраке или ужине. Поэтому я занимаю ближайший ко входу на кухню свободный столик, половину кусочка масла намазываю на хлеб, половину отправляю в тарелку с геркулесовой кашей, и жду бабу Глашу, лениво ковыряя ложкой в тарелке и отгоняя от свободного столика пионеров с подносами.
– Нет Лена, у меня здесь разговор с бабой Глашей, как ты и предполагала.
Наконец, со стаканом чая и коржиком, появляется Глафира свет Денисовна, или может Глафира тьма Денисовна, кто ее сейчас разберет?
Баба Глаша молчит, размачивает коржик в чае и по чуть-чуть от него откусывает. Я тоже молчу, доедаю кашу и примеряясь уже к своему коржику. Надо что-то сказать, но разговаривать мне с ней совершенно не хочется. Сейчас съем коржик и попрощаюсь. А баба Глаша, наконец, решается.
– Вот такие мы существа – люди. Всю свою историю мы ищем кого-то, кто посмотрит на нас со стороны: выдумываем богов, шлем сигналы инопланетянам, изобретаем искусственный разум, пытаемся расшифровать язык дельфинов и обучаем обезьян языку глухонемых, а, когда осознаем, что у себя под боком сами создаем новую цивилизацию, почти таких-же как мы – пугаемся ее и уничтожаем. А потом и вовсе взрываем все входы. А я остаюсь тут, расплачиваться за собственное малодушие. Прощайте Семен, библиотеку и выключатель можете не возвращать – книги я знаю наизусть, а прибор я в руки больше не возьму.
Баба Глаша собирается встать, потом вспоминает что-то и снова поворачивается ко мне.
– И еще, если вам будет легче, то лично мне вы… Не знаю, это, смотря как считать, или отомстили, или помогли. Я ведь чертовски не хотела помирать и организм на замену для себя приготовила, но тянула, тянула… А пришли вы и за меня решили. Дали пинка этому организму и запустили процесс, он и осознал себя. Это у вас талант такой – изменять всех, с кем общаетесь. Вот и в эту девочку уже не перепишешься, – Глафира Денисовна кивает куда-то мне за спину. А снова все начинать – я и не успею, и не решусь, слишком уж это похоже… А все благодаря вам.
Глафира Денисовна вздыхает, поднимается, опираясь о стол, и уходит на кухню, а я оглядываюсь назад и натыкаюсь на взгляд Саши.
Поднимаюсь и я, отношу грязную посуду на мойку, нахожу футболиста-Артема, говорю ему, что сбор, как обычно, в половину одиннадцатого на поле и выхожу из столовой. Дался им этот мой талант, и ведь одними и теми-же словами, кстати. Нету у меня никакого таланта, опять вспоминаю первый лагерь, хоть кто-нибудь из тех пионеров изменился?
После завтрака иду к погорельцам, смотреть, как дела. А дела совсем даже не плохо: торцевая стена снаружи уже отмыта от сажи, осколки стекла убраны, закопченные обои наполовину ободраны, новые уже готовятся к поклейке, а в ведре набухает клей. Вся бригада погорельцев обдирает последнее.
– Вась, как самочувствие?
– Хорошо. Доктор сказала вечером ей показаться и завтра утром.
Интересно, если докторица сказала мне, что все нормально, зачем ей Ваську смотреть вечером? И завтра утром? Надо будет спросить.
– Сами то поклеите? – Показываю на рулоны обоев.
– Нам Саша помочь обещала.
Ну да, с мелочью тут водимся только я да Сашка.
– Как поклеите – ищите Электроника и договаривайтесь, чтобы стекло вам порезал и вставил. Скажите, что после обеда я смогу ему помочь, на какое время договоритесь – мне сообщите, чтоб я подошел. Работу сдавать будете или Ольге Дмитриевне, или Алисе.
Ну вот, этих проверил, теперь можно и на тренировку. По дороге перехватываю бегущего в библиотеку Сыроежкина.
– Нет, нету Шурика, до обеда не появится – придется искать.
Тренировка сегодня не клеится, прямо начиная с разминки. Все, начиная с меня, косятся на те места в строю, где обычно стоят зайцы и Гришка, и на ту скамейку, где часто сидит с книгой Вася.
Останавливаю процесс, собираю всех вокруг себя.
– И что делать предлагаете? Я же вижу, что вы заставляете себя. Можно потренироваться, без удовольствия, можно просто разойтись, но тогда это последняя тренировка будет, а можно…
Думаю. У мелких идей нет, мелкие моего решения ждут. Ненавижу, но придется.
– … ладно, слушайте сюда. Сейчас пять кругов по стадиону, а потом – марш погорельцам помогать.
Такое решение мелкие одобряют и орда отправляется крушить, ломать и курочить, а у меня появляется время, чтобы поискать Шурика. Вообще-то это Второго забота поэтому, даже если найду, то если Шурику ничего не угрожает я просто тихо уйду, никого не беспокоя, и, во-вторых, наверное Шурик просто в лес ушел, чтобы со своим электронным детищем без помех пообщаться.
Уже на подходе к старому лагерю вижу, что на крыльце кто-то сидит. Шурик. Сидит и курит. Интересно, сигареты хранятся там-же, где бутылка водки, или где-то в другом месте? И нужны они для проверки герметичности воздуховодов, конечно-же. Подхожу и сажусь рядом, Шурик молча бросает взгляд в мою сторону, но ничего не говорит, а только чуть пододвигается. Наконец, сигарета заканчивается и окурок улетает в кучу осыпавшейся штукатурки.
– Ищут меня?
– Пока еще не активно, ждут, что сам выйдешь. После обеда начнут меры принимать.
– Понятно.
– Если не хочешь, я никому не скажу, что тебя видел. Пусть тебя Второй сам ищет – это его головная боль.
– Да я и не прячусь. Пошли?
– Пошли.
Мы идем по тропинке к «Совенку», а перед калиткой сворачиваем вдоль забора к главным воротам. Я не спрашиваю о роботе, Шурик тоже помалкивает, и только перед воротами сообщает.
– Отпустил я её. Забрать с собой не могу, выключить и здесь в кружке запереть не смогу. А так: электричество в старый лагерь и в бомбоубежище подается, где ключи от клубов она знает, сама себе регламент провести сумеет. Не пропадет.
– Познакомил бы ты меня с ней, что-ли.
– Если она захочет.
– Само-собой.

Глава 20 «нет места лучше дома?»

предыдущая глава

фикбук

группа ВК с самыми оперативными новостями и не только

И очень-очень-очень заблаговременный анонс (никому не рассказывайте!) релиз: не в этом году

      Стенд спря­тал­ся на са­мом от­ши­бе пло­щади, со сто­роны жи­лой зо­ны. Мес­то бы­ло выб­ра­но так удач­но, что раз­гля­деть что-ли­бо на фо­не зе­лёных на­саж­де­ний мож­но бы­ло ли­бо в ре­зуль­та­те тща­тель­ных по­ис­ков, ли­бо по чис­той слу­чай­нос­ти.
 — А ес­ли дождь? — я вда­вил кноп­ку в де­ревян­ный щит, — раз­мокнет же всё.
 — Ка­кой, в без­дну, дождь? Жа­ра плюс трид­цать. Ты вверх-то смот­рел? — сес­тра от­сту­пила на па­ру ша­гов, чтоб оце­нить, нас­коль­ко ров­но приш­пи­лена стен­га­зета. — То­го и гля­ди об­ла­ка ис­па­рят­ся.
 — Ма­ло ли. Вдруг зав­тра ве­тер по­меня­ет­ся? Ту­чи на­летят, гром, мол­нии, сол­нечное зат­ме­ние…
 — …из­верже­ние вул­ка­на, — под­ска­зала Ан­на. — Пос­ле то­го как во­жатая всё зач­тёт — хоть тра­ва не рас­ти. Луч­ше бы ты по­думал, где дик­то­фон ис­кать бу­дешь.
 — А по­чему это я дол­жен его ис­кать?
 — По­тому что на мне вся наг­рузка по ор­га­низа­ции опы­та.
 — Этим и я мог бы за­нять­ся.
 — Да что ты, — прит­ворно уди­вилась сес­тра. — А мо­жет, тог­да всю ме­тоди­ку це­ликом из­ло­жишь?
 — По­жалуй­ста, — я за­думал­ся. — На дик­то­фон пред­по­лага­ет­ся за­писать речь од­но­го из нас?
 Ан­на ут­верди­тель­но кив­ну­ла и жес­том ве­лела про­дол­жать.
 — А с дру­гим, зна­чит, в это вре­мя бу­дет Сла­вя. — Толь­ко по­чему бы не ис­поль­зо­вать два дик­то­фона?
 — Вот по­это­му ду­мать бу­ду я, — от­ве­тила она, — ты хо­тя бы один для на­чала дос­тань, а там пос­мотрим.
 — Тог­да ска­жи ещё, как ты со­бира­ешь­ся оп­ре­делить, что пе­реда­ча про­ис­хо­дит без за­дер­жки?
 — Ты так ни­чего и не по­нял, — вздох­нув, сес­тра сно­ва скор­чи­ла ра­зоча­рован­ную ми­ну. — Пов­то­ряю, мы не мо­жем адек­ватно из­ме­рить ско­рость пе­реда­чи на дос­тупной дис­танции. Да это и не нуж­но. Ва­жен сам факт ком­му­ника­ции без ви­зу­аль­но­го кон­такта, он уже бу­дет го­ворить о том, что мы воп­ре­ки всем пос­ту­латам яв­ля­ем­ся сверх­слож­ной кван­то­вой за­путан­ностью.
 — Ли­бо о том, что в го­ловы нам вши­ли по ра­ди­опе­редат­чи­ку, нап­ря­мую под­клю­чён­но­му к моз­гу.
 — Что выг­ля­дит на фо­не пре­дыду­щего ва­ри­ан­та го­раз­до бо­лее ре­аль­но, — по­сето­вала Ан­на. — Но к со­жале­нию за­коны фи­зики не­совер­шенны и ре­аль­ность из­редка да­ёт течь. Ну да к чёр­ту ли­рику, вер­нёмся к де­лу. По­гуля­ете ве­чером с от­лични­цей вдоль бе­рега, по­бол­та­ете как бы нев­зна­чай. Но она не дол­жна знать в чём на са­мом де­ле зак­лю­ча­ет­ся эк­спе­римент. А по­том да­дим ей прос­лу­шать то, что за­пишу я. Воп­ро­сы?
 — Так, а по­чему…
 — По­тому что ес­ли она бу­дет знать, че­го от неё ждут, то по­явит­ся воз­можность сфаль­си­фици­ровать по­каза­ния.
 — Я не об этом, по­чему мы не мо­жем обой­тись без Сла­ви? Я ведь и сам мо­гу за­пом­нить, что го­ворю.
 — Ты — ис­сле­ду­емый объ­ект, твои по­каза­ния не мо­гут быть вос­при­няты в от­ры­ве от сто­рон­не­го наб­лю­дате­ля, — по­яс­ни­ла Ан­на с яв­но ску­ча­ющим ви­дом. — Тем бо­лее, вы яв­но нас­лажда­етесь об­щес­твом друг дру­га.
 — Ты на что на­мека­ешь? — нас­то­рожил­ся я.
 — Да так… ни на что, — бур­кну­ла сес­тра. — Мне, ес­ли хо­чешь знать, всё рав­но. Прос­то при­думай лож­ную цель эк­спе­римен­та и ми­нут двад­цать по­шатай­тесь где-ни­будь на зад­ворках ла­геря.
 — Я ведь уже го­ворил, что она мне не нра­вит­ся.
 — Да, ко­неч­но. Ра­да за вас обо­их…
 На­конец, с кноп­ка­ми бы­ло по­кон­че­но и я то­же по­пятил­ся на­зад чтоб взгля­нуть на ре­зуль­тат тру­да.
 — Вот чёрт! — вне­зап­но, Ань­ка без объ­яс­не­ний при­пала к стен­ду и сде­лала вид, что изу­ча­ет на­писан­ное.
 — А, раз­но­яй­це­вые, — бар­хатный го­лос, раз­давший­ся у нас за спи­ной, поз­во­лил не гля­дя опоз­нать свою вла­дели­цу, но бы­ло уже поз­дно. — Го­лова не бо­лит? Тем­пе­рату­ры нет? — Ви­олет­та Цер­новна бес­це­ремон­но раз­верну­ла ме­ня ли­цом к се­бе и при­ложи­ла мне ко лбу тыль­ную сто­рону ла­дони.
 — Н-нет? — ме­ня не­воль­но про­шиб пот. 
 — Слав­но, — зак­лю­чила она с не очень-то скры­ва­емым со­жале­ни­ем. Жар­ко се­год­ня… Поп­ло­хе­ет — жи­во ко мне. 
 — Спа­сибо, мы как-ни­будь са­ми спра­вим­ся, — по­обе­щала Ан­на.
 — Вы, пи­оне­ры, все по зорь­ке са­ми с уса­ми, — рав­но­душ­но от­ве­тила Ви­олет­та Цер­новна, — а по­том в мед­пункт че­рез од­но­го… Впро­чем, — она по­коси­лась на ме­ня, — есть и от­ветс­твен­ные, ко­торые… пре­дох­ра­ня­ют­ся.
 Я бы с ра­достью за­печат­лел ре­ак­цию сес­тры на фо­топ­лёнку, будь у ме­ня сей­час ка­мера. Уши крас­ные, глаз дёр­га­ет­ся, рот на зам­ке.
 Не об­ра­щая на Ан­ну вни­мания, док­тор Кол­лай­дер про­дол­жа­ла.
 -…на­дева­ют... го­лов­ные убо­ры, жид­кости мно­го пь­ют. С теп­ло­вым уда­ром шут­ки пло­хи.
 А сей­час я осоз­наю, что ес­ли зар­жу, то сра­зу по­ковы­ляю в мед­пункт с че­реп­но-моз­го­вой трав­мой.
 — Ну-с, что у нас но­вень­ко­го по­веси­ли? Пос­то­ронись, фа­заня­та. — ско­ман­до­вала Ви­ола, рас­чи­щая се­бе до­рогу к стен­ду.
 — Вам это ин­те­рес­но? — по­рази­лась Ан­на.
 — А то, — от­ве­тила она, скло­нив­шись над ри­сун­ком Ле­ны, где с эс­та­кады стар­то­вала ра­кета клас­са «Зем­ля-ми­мо», — под­рос­тки, де­воч­ка моя, вы­да­ют вре­мя от вре­мени пер­лы ни­чуть не ху­же во­ен­ных. Ва­ших рук?
 — Нет, — сов­ра­ла Ан­на.
 — Да, — я то­же сов­рал, на­шей ра­боты там был са­мый ми­зер.
 — Он врёт, — до­бави­ла сес­тра.
 — Впер­вые ви­жу ра­боту, ко­торую не за что рас­кри­тико­вать, — сдер­жанно пох­ва­лила Ви­олет­та Цер­новна. — Весь­ма... ми­нима­лис­тично. На­де­юсь, в в этом сон­ном царс­тве хоть кто-ни­будь ув­ле­ка­ет­ся ан­ти­уто­пи­ями, к со­жале­нию мир по­луд­ня Стру­гац­ких при­тор­но-ску­чен.
 — Брэд­бе­ри? За­мятин? Или мо­жет быть, Ору­элл? — как бы нев­зна­чай по­ин­те­ресо­валась Ан­на.
 — Граж­да­нин Ору­элл пе­редёр­ги­ва­ет, — про­ком­менти­рова­ла Ви­олет­та Цер­новна с са­модо­воль­ной улыб­кой, — ес­ли вы по­нима­ете, о чём я…
 — Вы его чи­тали? — изу­мил­ся я.
 — А вы? — Ви­ола по­доз­ри­тель­но со­щури­лась, стрель­ну­ла гла­зами в сто­рону, на­поми­ная клас­си­чес­ко­го че­кис­та, для ви­да на­тянув­ше­го вра­чеб­ный ха­лат, но быс­тро вер­ну­лась в роль. — Са­миз­дат, ра­зуме­ет­ся. Ещё ник­то нас­толь­ко не со­шёл с ума, чтоб ан­ти­совет­чи­ну вы­пус­кать в от­кры­тую пе­чать. Как ви­дите, ни­кому та­кое до­сад­ное ог­ра­ниче­ние жизнь не ом­ра­ча­ет. Впро­чем, в ва­шем воз­расте та­кое чи­тать ещё ра­нова­то.
[впер­вые в СССР ро­ман «Мы» Ев­ге­ния За­мяти­на был опуб­ли­кован в 1988 го­ду, тог­да же был снят зап­рет и на кни­гу Джор­джа Ору­эл­ла «1984», од­на­ко, Ан­на о дан­ном об­сто­ятель­стве не в кур­се, как, воз­можно, не в кур­се и Ви­олет­та Цер­новна, де­ло-то про­ис­хо­дит яв­но не в при­выч­ном нам Со­юзе, а вот «451 по Фа­рен­гей­ту пус­ти­ли в пе­чать ещё в 1956 го­ду]
 — Я ду­мала, — Ан­на вер­ну­ла мяч на дру­гую по­лови­ну по­ля — в ва­шем воз­расте та­кое уже не чи­та­ют.
 — Все лю­ди мо­гут со­вер­шать глу­пос­ти вре­мя от вре­мени, для это­го им не обя­затель­но быть юны­ми шко­ляра­ми, раз­ве нет? - отыг­ра­лась Ви­олет­та Цер­новна.
 Горн зах­ри­пел пря­мо на­до го­ловой — по моз­гам уда­рил сиг­нал к обе­ду и я не­воль­но заж­му­рил­ся. Ког­да реп­ро­дук­тор на­конец зат­кнул­ся, са­мые рез­вые пи­оне­ры уже бе­жали ми­мо Ген­ды в сто­ловую.
 — Ка­кая жа­лость, — по­качав го­ловой про­тяну­ла Ви­ола. — Сей­час раз­да­ток штур­мом брать бу­дут. Ведь хо­тела по­рань­ше прид­ти… Лад­но, фа­заня­та, по­ка чер­кну кое-что в на­зида­ние по­том­кам, а вы марш в сто­ловую.
 Дос­тав из кар­ма­на ав­то­руч­ку, она при­нялась что-то пи­сать, мур­лы­кая под нос стран­ную пес­ню:
 — Как вам толь­ко не лень в этот сол­нечный день иг­рать со смертью…

 Ан­на к еде не прит­ра­гива­лась. Вмес­то это­го, под­пе­рев го­лову ру­кой, она за­дум­чи­во рас­смат­ри­вала пей­заж сквозь то са­мое ок­но, че­рез ко­торое вче­ра пы­талась вый­ти Уль­яна.
 — Мо­жет хо­тя бы лож­ку под­ни­мешь для ви­да?
 — Ап­пе­тита нет… — без­различ­но квак­ну­ла она не по­вора­чива­ясь.
 — Без под­питки бел­ка­ми, жи­рами и уг­ле­вода­ми, — за­гово­рил я нас­та­витель­ным то­ном, — че­ловек мо­жет про­сущес­тво­вать на за­пасах собс­твен­но­го те­ла двад­цать-двад­цать пять дней, но толь­ко при ус­ло­вии упот­ребле­ния во­ды. Смерть от обез­во­жива­ния нас­ту­па­ет го­раз­до рань­ше — от трёх дней до…
 — Ты так и бу­дешь ну­деть? — ог­рызну­лась сес­тра.
 — Бу­ду, — по­обе­щал я. Ес­ли не ска­жешь, в чём де­ло.
 — Ни в чём. Прос­то ду­маю.
 — По­дели-и-ись ты дум­кою сво­ей… — стал на­певать я.
 — Ос­тавь ме­ня в по­кое, а? — взмо­лилась Ан­на. — Вон, луч­ше гу­ляш жри.
 — Она от­ки­нулась на спин­ку сту­ла, скрес­ти­ла на гру­ди ру­ки, и, обоз­на­чая, что про­дол­же­ния раз­го­вора не бу­дет, сно­ва от­верну­лась в сто­рону.
 Лад­но. Пус­кай сес­тра хан­дрит сколь­ко хо­чет. Раз на то пош­ло, она име­ет на это пол­ное пра­во. Да и гу­ляш в са­мом де­ле та­кая вещь, от ко­торой очень не­лег­ко от­ка­зать­ся… Меж­ду про­чим, се­год­ня и впрямь жар­ко, мо­жет на реч­ку рва­нуть пос­ле обе­да? И Ань­ку сма­нить, авось у неё нас­тро­ение под­ни­мет­ся. Н-да, раз­мечтал­ся. Она ско­рее ме­ня пин­ком за дик­то­фоном от­пра­вит. На­до Элек­тро­ника с Шу­риком бу­дет по со­вету Сла­ви по­расс­пра­шивать на этот счёт.
 — Я до­кати­лась до пош­лых ве­щей, — за­дум­чи­во про­гово­рила Ан­на спус­тя пять ми­нут, — в пят­ни­цу мир был прост и по­нятен. Спо­кой­но се­бе су­щес­тво­вала по-ти­хому, книж­ки чи­тала, на мет­ро ка­талась, а по­том бац — и я уже па­ранор­маль­ное яв­ле­ние. А за­кон­чи­лось всё по­падан­чес­твом на чёр­тов ку­рорт в стра­ну, прек­ра­тив­шую су­щес­тво­вать чет­верть ве­ка на­зад.
 — Не про­тив? — я отод­ви­нул уже опус­тевшую та­рел­ку и по­тянул­ся за её ста­каном ком­по­та. Сес­тра сме­рила ме­ня сер­ди­тым взгля­дом и я поч­ти по­чувс­тво­вал, как на лбу у ме­ня прис­тра­ива­ют­ся две крас­ные точ­ки ла­зер­ных при­целов. От на­мере­ний зах­ва­тить лиш­ний ста­кан приш­лось от­ка­зать­ся.
 — А ещё я к те­бе при­вяза­лась, дурья го­лова. И вслед за то­бой дру­гие лю­диш­ки по­лез­ли.
 — Не нра­вит­ся?
 — Я не знаю, — рас­те­рян­но про­гово­рила она, — тут та­кая шту­ка — моз­га­ми по­нимаю что пра­виль­ней бу­дет вер­нуть­ся в гад­кий уны­лый мо­нох­ромный мир и даль­ше вла­чить су­щес­тво­вание. А вот про­чие вы­чис­ли­тель­ные мощ­ности… в об­щем, по их мне­нию оно то­го не сто­ит. За­чем воз­вра­щать­ся? Кто во­об­ще при­думал, что так пра­виль­но?
 — На ми­нуточ­ку, ар­гу­мент про то, что иноп­ла­нетя­не так лю­дей во­ру­ют ещё в си­ле?
 — Ма­лове­ро­ят­но. Я бы ско­рее пос­та­вила на про­мыв­ку моз­гов. И всё же, вот ска­жи, стой пря­мо сей­час пе­ред то­бой вы­бор, ос­тать­ся тут или вер­нуть­ся в бу­дущее…
 — Это не прош­лое.
 — Не важ­но, суть ты по­нял. Что бы ты пред­по­чёл?
 — Ну, это мес­то нас до сих пор не уби­ло, — соб­рался я с мыс­ля­ми, — и ве­ро­ят­но, та­ких пла­нов у не­го нет. К то­му же, тут всё та­кое рет­ро. С дру­гой сто­роны, впе­реди де­вянос­тые… Впро­чем, тут они мо­гут и не сос­то­ять­ся. А ещё в бу­дущем ин­тернет и всё та­кое… Блин, не знаю я! Мне вез­де хо­рошо.
 — Вот и я о том же, — кив­ну­ла сес­тра. — Вро­де там семья, учё­ба, жизнь, а в то же вре­мя от­сю­да эта жизнь ка­жет­ся да­лёкой и не­важ­ной. Как файл сох­ра­нения в иг­ре — за­писал прог­ресс на се­реди­не про­хож­де­ния и заб­ро­сил. И гра­фика от­личная, и сю­жет как взап­равду, толь­ко без те­бя ни­чего не дви­га­ет­ся. Нет те­бя — нет и ми­ра. Для нас сей­час не су­щес­тву­ет ни двад­цать пер­во­го ве­ка, ни прек­расной Рос­сии бу­дуще­го, — Ан­на паль­ца­ми обоз­на­чила ка­выч­ки, — ниг­де, кро­ме тех ней­ро­нов, ко­торые хра­нят на­ши вос­по­мина­ния.
 — А как же нас­чёт вер­нуть­ся в род­ной Кан­зас к ни­щим дя­де и тё­те, а, До­роти?
 — Кан­зас… — она вя­ло ус­мехну­лась, — здесь то­же есть Кан­зас. И в дру­гих ре­аль­нос­тях то­же есть Кан­за­сы. А в ещё бо­лее дру­гих злос­час­тный ура­ган не толь­ко унёс до­мик в зе­лёную до­лину за пус­ты­ней [ав­тор пред­по­лага­ет, что стра­на Оз на са­мом де­ле не что иное, как Ка­лифор­ния, ко­торую по не­дора­зуме­нию Ба­ум счи­тал сплошь зе­лёной и изо­билу­ющей зо­лотом, ко­им от­че­го-то мос­тят до­роги], но и обор­вал не­удач­но про­летав­шей ми­мо ко­чер­гой жизнь дя­ди Ген­ри, бро­сив­ше­гося из пог­ре­ба спа­сать пле­мян­ни­цу. Не сто­ит за­цик­ли­вать­ся на пе­ремен­ных. Важ­но то, что есть здесь и сей­час, а не то, что бы­ло или мо­жет быть. В кон­це кон­цов, ес­ли этот мир бу­дет нас­толь­ко же ре­ален, то есть ли смысл воз­вра­щать­ся в преж­ний?
 — Те­перь ты рас­сужда­ешь как Оз, — под­ме­тил я. — Вот толь­ко ты са­ма го­вори­ла, что нас мо­гут в дур­ку упечь чуть что.
 — А ещё я го­вори­ла что это не пол­но­цен­ная ре­аль­ность, а кар­манное прос­транс­тво или си­муля­ция в компь­юте­ре. И вто­рое пред­по­ложе­ние бы­ло от­бро­шено пос­ле то­го, как я по­дума­ла над этим доль­ше ми­нуты. В ито­ге, всё вок­руг ра­бота­ет и ре­аги­ру­ет как впол­не обык­но­вен­ная ре­аль­ность. С тем же ус­пе­хом мы мог­ли бы ис­кать од­нознач­ные сви­детель­ства на­личия или от­сутс­твия бо­га. Это мес­то от­ве­ча­ет от­дель­ным приз­на­кам поч­ти каж­дой ги­поте­зы и всё ука­зыва­ет на то, что это нас­то­ящая Зем­ля с нас­то­ящи­ми людь­ми, хоть и нем­но­го аль­тер­на­тив­ная.
 — Я те­бя не уз­наю. А как же все те па­рано­идаль­ные те­ории? Прос­то от­ка­жешь­ся от них?
 — Слу­шай, — ут­ра­тив внут­реннее нап­ря­жение конс­трук­ции, Ан­на опус­ти­ла пле­чи и те­перь на­поми­нала бро­шен­ную на стул неб­режным кук­ло­водом ма­ри­онет­ку, — я на­де­ялась, что смо­гу ра­зоб­рать­ся во всём этом, но не справ­ля­юсь — она пом­рачне­ла, — ров­ным счё­том ни­чего не до­билась, толь­ко за­пута­лась боль­ше. За­иг­ра­лась в на­уку, ин­сти­тут­ка не­до­учен­ная.
 Сес­тра мол­ча ка­кое-то вре­мя раз­гля­дыва­ла плит­ку на по­лу. Я мол­ча ждал, что бу­дет даль­ше.
 — Я пы­талась до­казать се­бе, что всё, что вок­руг — под­делка, — мрач­но приз­на­лась она, — пы­талась дать все­му хоть нем­но­го вме­ня­емое, а не на­уч­но обос­но­ван­ное объ­яс­не­ние. На это уш­ло два дня. За это вре­мя слу­чались ве­щи го­раз­до стран­ней, но я про­дол­жа­ла упи­рать­ся ро­гами. Хва­тит. Ка­кой от ме­ня во­об­ще толк, ес­ли для вы­вода то­го же, что все бол­ва­ны и так при­нима­ют на ве­ру я уби­ваю двое су­ток, ища в чёр­ной ком­на­те не­сущес­тву­ющую чёр­ную кош­ку?!
 Ань­ка зли­лась. И зли­лась она на се­бя, что силь­но ме­ня бес­по­ко­ило. Что про­ис­хо­дит, ког­да вол­на её не­доволь­ства вып­лёски­ва­ет­ся на ок­ру­жа­ющих бы­ло уже из­вес­тно — всё слу­чалось быс­тро и од­ной вол­ной, пос­ле че­го всё пе­рехо­дило на ста­дию от­те­пели. Смо­жет ли она так же по-доб­ро­му от­нестись к се­бе — за­гад­ка.
 — Нь­юто­на не ус­тра­ива­ла кон­ста­тация фак­та «ес­ли под­нять пред­мет и от­пустить, он па­да­ет вниз» — ре­шил я под­бодрить сес­тру, — и он за­нял­ся этим воп­ро­сом вплот­ную, от­крыв впос­ледс­твии за­кон все­мир­но­го тя­готе­ния. Тра­ек­то­рия па­да­ющих тел от это­го не по­меня­лась, а вот мир впос­ледс­твии по­менял­ся. Эй­нштейн [на са­мом де­ле его фа­милия — Ай­нштайн, спа­сибо на­дом­зго­вому ме­тоду тран­сли­тера­ции] в сво­их ис­сле­дова­ни­ях до­шёл до пре­дела, при ко­тором не ра­бота­ла нь­юто­нов­ская ме­хани­ка, и то­же из­ме­нил мир, соз­дав ре­ляти­вист­скую ме­хани­ку. Эти двое, как и мно­гие дру­гие не пла­ниро­вали из­ме­нять мир, а толь­ко со­вали свой нос даль­ше дру­гих, так что не смей…
 — А я не по­няла! — воз­му­щён­ный го­лос Али­сы, а сле­дом и са­ма Два­чев­ская гря­нули как гром пос­ре­ди яс­но­го не­ба, — ты ме­ня ки­нуть ре­шила, да?
 — Аха… — вя­ло при­ветс­тво­вала под­ружку Ан­на.
 — Га­мар­джо­ба, ры­жая, — поз­до­ровал­ся я, рас­плыв­шись в улыб­ке, — ты как раз вов­ре­мя…
 — Алис, не до те­бя сей­час, — бур­кну­ла сес­тра. — Во­жатая ра­ботой за­вали­ла…
 — Да? И как она те­бя из рай­цен­тра заг­ру­зить су­мела? — хмык­ну­ла Два­чев­ская. — Ко­лись, где всё ут­ро тор­ча­ла?
 — Где-где… Там уже нет. Слу­шай, мне не­ког­да.
 — Ко­роче так, — пе­реби­ла сес­тру Али­са — ты ме­ня ут­ром ки­нула, ты мне те­перь дол­жна. Пош­ли, по­ка на­род сли­нял, по­том поз­дно бу­дет.
 — Два­чев­ская, те­бе го­ворят, я не мо­гу! — взор­ва­лась сес­тра. — А те­перь, по­жалуй­ста, не зас­тавляй ме­ня усу­губ­лять си­ту­ацию, спа­сибо!
 — Я-яс­но, — про­тяну­ла Два­чев­ская. — Псих, — об­ра­тилась она ко мне — что за проб­ле­мы?
 — Го­ре от ума у неё. Слиш­ком мно­го ду­ма­ет, а в баш­не от это­го нем­но­го пе­реки­па­ет. Мо­жешь её от­влечь до ве­чера?
 — Спра­шива­ешь, — лю­без­но отоз­ва­лась ры­жая.
 Я по­пытал­ся взять сес­тру за за­пястье, но она вык­ру­тилась, упорс­тво­вать я не стал.
 — Ань, я не ша­ман и в бу­бен дать не мо­гу, но вот те­бе мой со­вет — схо­ди с Али­сой и взбод­рись нем­но­го.
 — Во пер­вых, я не ус­та­ла, — про­вор­ча­ла она. — А во-вто­рых, как пос­мотрю, за ме­ня тут всё ре­шили?
 — Да, ре­шили. У те­бя вон глаз от нер­вов дёр­га­ет­ся.
 — У нас нет на это вре­мени… — зап­ро­тес­то­вала сес­тра.
 — Уж че­го-че­го, а вре­мени у нас до ве­чера ва­гон. — па­риро­вал я. Иди и без счас­тли­вой ми­ны на ли­це не воз­вра­щай­ся. А я по­ка всё под­го­тов­лю.
 Ан­на тя­жело вздох­ну­ла.
 — Праз­дный раз­гиль­дяй, — объ­яви­ла она мне при­говор.
 — Слышь, — вме­шалась Али­са, — а что ве­чером бу­дет?
 — Тан­цы бу­дут, — бур­кну­ла Ан­на. — А ты! — она ука­зала паль­цем на ме­ня, — ес­ли я вер­нусь и ни­чего не бу­дет го­тово — я из те­бя ван Го­га сде­лаю.
 — Я ста­ну пос­мер­тно из­вес­тным им­прес­си­онис­том? — от­шу­тил­ся я.
 — Ухо от­ре­жу, - про­рыча­ла она.
 — Это мне под­хо­дит.
 На том и по­реши­ли. Али­са ута­щила сес­тру из сто­ловой, а я, всё-та­ки до­пив её ком­пот, соб­рался на­ведать­ся в кру­жок ки­бер­не­тики име­ни ко­сыгин­ской эко­номи­чес­кой ре­фор­мы.

Лагерь у моря 2. Эпилог (продолжение в комментах)

Страница на фикбке

***

 Лес очаровывал своей тишиной, загадочными шорохами, свежими запахами и шелестом густой листвы. Среди высоких деревьев и зыбких теней, в шевелящихся бликах летнего солнца, шумели люди. На небольшой поляне сидела молодая девушка и двое мужчин. Они, мирно беседовали возле потрескивающего костра, один так и вовсе кропотливо собирал растущие по всей округе цветы, аккуратно срезая их в сумку на поясе. Пение мелких птичек высоко в кронах едва слышалось на земле. Деревья-исполины вымахали размером с пятиэтажное здание, а широкий ствол не смогли бы обхватить и несколько взрослых людей. Однако лес был весьма комфортным местом. Между стволами вполне могла бы проехать небольшая телега, а природа изобиловала ресурсами и всевозможной живностью. Вот как раз из-за этой живности вход сюда был заказан.

 — Когда они уже появятся? — нетерпеливо спросил бородатый мужчина средних лет с загадочным именем Велес. Его волосы были седыми как чистый снег с северных ледников. Тело жилистым, мускулистым, словно у заядлого спортсмена. Ничто явно не выдавало в нем человека искусства. В руках половник, в зубах травинка. Из одежды — свободный зеленый балахон с коричневым поясом и широкополая шляпа с пером ястреба.

 — Минут через пять вроде, — зевая, ответила собеседница. Лицо девушки с приятным голосом скрывал капюшон. Облачена в зеленую же мантию, но даже так она отличалась ладной фигуркой и длинными каштановыми волосами, свободно ниспадающими на грудь. — Ты хоть в этот раз нам поможешь, засранец?

 — Э-э-э-м-м-м. Я. Собира-аю. Тра-а-вы, — буднично ответил третий член отряда, по лепесточкам ощипывая белые соцветия. Человеком он был… особенным, во всех хороших и плохих смыслах этого слова. Его не волновало вообще ничего. А поведение было настолько прибабахнутым, что мало какая группа выносила целителя больше чем несколько минут. Минут! — Сами справитесь.

 — Напомни мне, старина Силвалис, какого хрена мы вообще терпим этого долбоящера? — вздохнул Велес, помешивал варево в котелке, аппетитные запахи грибной похлебки дразнили небольшую поляну. Само блюдо состряпала девушка, оставив на товарища просто помешивать варево до полного приготовления. Пробегавшая рядом белка завистливо потянула носом воздух: аромат манил мелкого зверька, но к странной компании она подходить не рискнула. Особенно к возившемуся в лесной подстилке психу, который напевал под нос что-то веселенькое.

 — Друг, одним словом. Как-нибудь напомни мне скинуть эту ленивую сраку с обрыва, так, в целях профилактики, — пожала плечами красавица. Голос девушки был спокойным, будто и не сидели товарищи в центре самого опасного леса в округе. — Кажись, начинается жара. Поехали!
 Среди стволов забегали юркие тени, совсем рядом с поляной раздался протяжный волчий вой. Вспорхнула зеленым вихрем мантия. Девушка ловко вскочила на ноги, выхватывая из-за пояса светящуюся книгу, над её головой висела краткая системная информация: ник, класс, титул, уровень здоровья и маны. Правда, эти строки могли видеть лишь члены группы.

Силвалис уровень 118: легендарный заклинатель. Титул: Защитник слабых.

 — Респаун фауны тут долгий, а место красивое, — кряхтя больше по привычке, проворчал могучий спутник, доставая из инвентаря… арфу. — Да и народу мало заглядывает, даже альянсы не часто фармят волков-призраков. Дроп больше крафтовый, и игра не стоит свеч. По-моему, только мы на всем белом сервере настолько чокнутые, что чистим красную зону ради банального пикника. Эй, недохил! Давай, включайся в бой, твою так за ногу!

 — У-м-м-м. Я. Собираю. Травы.

 — А давай его им скормим? — весело предложила заклинательница, оценивая обстановку. — Реснется, недосчитавшись крупицы своего хлама, посмотрим, как тогда запоёт, да и блохастые за компанию сдохнут, от такого-то угощения.

 Сам отряд не особо волновался, даже перед столь грозным противником. А опасные мобы тем временем шустро окружали его со всех сторон. Налитые кровью глаза, светящаяся темно-зеленым фосфором свалявшаяся шерсть, уровни от сотого до сто десятого. Мощные передние лапы, острые клыки, куча неприятных пассивок, таких как «глубокая рана», «бешенство», «критический удар», «неукротимость», «регенерация». Стая агрессивных монстров в тридцать голов, смертельная западня для небольшой группы игроков, кроме, разве что, этой…

 — «Призыв: Страж земли!» — Выкрикнула девушка команду, хлопая раскрытой ладонью по траве. Дрогнула, заходила ходуном поверхность. Из-под пальцев Силвалис поползла глубокая трещина, ветвисто распространяясь в сторону врагов. С жутким грохотом взорвалась земля, и из почвы появилось весьма колоритное существо. Трехметровый гигант, целиком из земли и крупных валунов, вместо суставов — корни, а на спине осталось несколько мелких кустов с шелестящими листьями. Сидевшая в них белка возмущенно запищала, покидая убежище. А титан тем временем вступил в бой. Взмахом гигантской руки элементаль буквально размазал неосторожного моба, который нагло попытался прорваться к его заклинателю. Мало кто в игре мог похвастаться столь прокачанным навыком призыва. Одна только Силвалис способна свободна сражаться, используя элементы как полноценную боевую единицу, а не просто поддержку. — Понеслась мясорубка! «Команда: Рёв!»

 После того, как мана Силвалис немного уменьшилась (питомцы заклинателя используют энергию хозяина, в отличие от тех же марионеток некромантов и колдунов), призванный элементаль земли пригнулся, собирая силы, а затем разразился протяжным звенящим криком, махом переагрив на себя всю стаю. Приставка «легендарный» просто так не давалась. Девушка в зеленой мантии была и в настоящий момент является самым опытным призывателем на просторах всего Лета.

 — Что-то запарился я эту поляну чистить, каждый респ одно и то же. Скука смертная! В пвп тоже особо не повеселишься, от нас уже все, кто с головой дружит, убегают… Может, на море рванем? — Велес резко провел пальцами по струнам, активируя способность боевого барда «аккорд сокрушения», три волка неподалеку от мужчины жалобно заскулили, теряя половину здоровья. Акустический удар оказался такой силы, что рвал плоть врага в клочья. К счастью, у атакующего было достаточно опыта, чтобы не повредить саму поляну, а кровь и клочки монстров после боя исчезнут, не мешая компании и дальше наслаждаться природой. Пострадавшие мобы тут же сменили свой приоритет цели, и, щелкая челюстями, рванули в сторону обидчика.

 — Там бывают другие игроки, — презрительно скривилась Силвалис: в этом мире, за очень и очень редким исключением, она мало кого терпела рядом с собой, а мирной зоне трогать никого нельзя. — Давай воюй, воин!

Велес уровень 109: боевой бард. Титул: Победитель арены.

 — Поэт-воин! Получайте, волки позорные! — возмущенно встопорщил усы собеседник. Крутанувшись на месте, бард увернулся от щелкнувших в сантиметре он мантии острых зубов, заодно создавая вокруг себя вязкий звуковой барьер. «Смертельный резонанс». Способность, наносящая тем больше урона, чем меньше осталось ХП от максимального значения. Миг — и застывшие в барьере подранки стали дергаться, истекая кровью. Звуковой пресс корежил тела с беспощадностью промышленного миксера. Захрустели ломающиеся кости, последний раз рыкнули легкие, и на землю упало сразу три тушки с весьма скудным для высокоуровневой локации дропом. Который мимоходом собрал травник. Вот уж что он никогда не проигнорирует, товарищи однажды видели, как тот пробовал обыскать ещё живых мобов. — Напиликать нам маны, или опускаем занавес?

 — Ладно, пора заканчивать представление, зрителей один фиг нет, — вздохнула заклинательница, отдавая приказ элементалю: — «Команда: Выброс стихии»!

 Мощнейшая способность призывателя элементалей — самоуничтожение пэта. У простых игроков он просто взрывался, слегка раня окружающих врагов, но не у легендарного заклинателя. Земляной гигант застыл, затрещал изнутри, собираясь долбануть массухой от всей души. Силвалис, казалось, совершила типичную ошибку новичка, ведь в таком случае…

 — Идите сюда, мои вы хорошие, — проворковала легендарная девушка, глядя на то, как вся хвостатая орава дружно забила болт на элементаля и, вывалив капающие слюной языки, стремительно бежит по её душу. Команда «Выброс» была предназначена для осад, мобы и другие игроки, только завидев начало детонации, разбегались прочь. Новичком Силвалис не была… За миг, до того как клыки вцепились в красавицу, она просто щелкнула пальцами. — «Команда: Свап!»

 Способность, которая есть в умениях лишь у неё. Элементаль и его хозяйка мгновенно поменялись местами во вспышке зеленого света. На месте, где стояла заклинательница, сейчас гремел камнями набухающий изнутри голем, а в полной безопасности возле опушки отряхивалась от пыли Силвалис. Мобы, если бы они, конечно, могли материться, наверняка высказали всё, что думают о таком свинстве, но вместо этого оказались погребены чудовищной силы массовой атакой. Элементаль земли раскололся, а из его центра выстрелили гибкие корни, сдавливая врагов в смертельной ловушке.

 И, пока ХП большинства мобов стремительно уменьшалось, у одного из них сработала пассивная способность «неукротимость». Сбросив с себя все эффекты контроля, шерстяной волчара атаковал ближайшего члена группы, собирающего травы целителя. Но тут случилось непредвиденное. Мощная лапища монстра неосмотрительно наступила на цветок колокольчика, который как раз облюбовал самый странный в этой троице товарищ.

Оракл 99 уровень: целитель Вуду. Титул: Облизывающий брови.

 — Йемэ ай дэ тэкке сыжы! — Выругался на горном наречии хил, обозленный потерей ценного ингредиента, провожая глазами помятый синий цветочек, который вполне мог стать неплохим украшением коллекции. Резкий взмах булавой — и бедный волк, скуля о невеселой судьбе и несправедливости игрового мира в целом, отправился в полёт, теряя остатки жизни. На этом бой закончился: корни не выпускали никого, пока не выдавят из него всё ХП, или не закончится мана заклинателя, а маны у Силвалис было мнооого.

 — Нет, ну ты видела? Видела?! А представь, он бы всегда нормально играл? А, к черту! Трава — зеленая, небо — голубое, наш целитель — ебобо, должно же быть в этом изменчивом мире хоть что-то постоянное? — Велес задумчиво пробубнил и вернулся к котелку, добавляя в кипящее варево травы и козий сыр из инвентаря. Хорошо, когда продукты не портятся.

 — Ты ещё скажи, чтобы он хилить нормально начал, скорее небо на землю рухнет, или сюда ещё кто на пикничок нагрянет, вот прямо сейчас, — Силвалис присела рядом, пряча свой гримуар обратно за пояс. Стычка, в которой спокойно могла сложить голову даже высокоуровневая группа из десяти человек, закончилась для слаженной команды малой кровью. Мана почти по нулям, но здоровье совсем не тронуто.

 — Ой, мам, тут уже кто-то сидит! — раздался с опушки звонкий девичий голос, и вся троица повернулась туда как по команде. Как уже говорилось ранее, в самом центре «Леса Светлячков» редко встретишь других игроков. Изящная девчушка в небесно-голубом наряде удивленно смотрела на импровизированную стоянку. Ветер трепал её длинные аквамариновые хвостики, а сквозь тонкую ткань длинного платья просвечивали стройные ножки. Велес одобрительно цокнул, Оракул продолжал возиться в земле, на этот раз сосредоточенно выкапывая корешок цикория. Над головой только та информация, что видна всем.
 Ник: Искра.

 — Да быть того не может! В этой забытой богом локации охотятся только отбитые на голо… — Вторая гостья осеклась на полуслове, когда увидела происходящее на поляне. Высокая темноволосая девушка с умными гетерохромными глазами и в робе цвета хаки. Впрочем, она тут же справилась с удивлением, как ни в чем не бывало продолжив: — Доброго дня, мы и не знали, что тут уже занято. Пойдем, Искорка, поищем другое место.

 — Дорогие дамы, погодите! — Велес, совсем не скрывавший своей симпатии к красивым незнакомкам, галантно поклонился. Бородатый ловелас мгновенно перешел в режим охотника за юбками. — Смею ли я думать, что вы тоже пришли отдохнуть на этой замечательной поляне? Не набивать опыт, не фармить, а именно насладиться красотой и… — беглый взгляд на исчезающие трупы, — кхм, спокойствием. Можем ли мы иметь наглость пригласить вас к нашему костру, в хорошую и… — беглый взгляд в сторону хила, — ммм, разношерстную компанию.

 — Какой галантный молодой человек, — усмехнулась Виола, от неё не укрылось, что группа довольно сильна для простых игроков. Слово «молодой» вырвалось у неё автоматически. По сравнению с создательницей, остальные игроки и правда, детишки. — А вот ваша спутница, смотрю, параноик тот ещё.

 — Есть немного, — расслабилась Силвалис, отзывая элементалей ветра. Три огромные воздушные птицы, кружили над поляной по её приказу, готовясь в любой момент напасть на незнакомок, если бы те проявили хоть малейшую агрессию. Но, раз всё тихо–мирно, можно и познакомиться, пригласить двух девушек в группу хотя бы. — Ловите пати.

 — О, да у вас тут бард! Доченька, посоревнуетесь, кто лучше играет? — Виола изучила информацию группы, затем беззаботно продефилировала мимо целителя, так и не оторвавшегося от травничества, и с царской грацией уселась на траву. Заклинательница завистливо хмыкнула, она так не умела.

 — Можем и вместе сыграть, зачем конкурсы? Я хорошо пою даже под незнакомую музыку, — веселая девочка подмигнула Велесу, задумчиво глянула на целителя, пожала руку Силвалис. В общем, вела себя так, будто очень и очень рада всему происходящему. Даже осторожная заклинательница, негласная глава группы, перестала продумывать схему предстоящего боя. Очаровательная незнакомка располагала к себе просто мгновенно, на интуитивном уровне. Может, всему причиной стала та детская непосредственность, что отражается сейчас в циановых глазах? — А пахнет как вкусно! Неужели кто-то в мире готовит лучше тебя, мам?

 — Ха. Звучит как вызов! — Виолетта Церновна пошарила в инвентаре, в поисках ингредиентов для кулинарии. Так, вроде на барбекю всё есть, для этого они с Искоркой и искали уединенное место — не все люди в этом мире хорошие. Встретить адекватную пати в глубине леса — редкость. Но так даже лучше, её бедная доченька изголодалась по общению, вон как бойко болтает с Велесом. Бард уже понял, что серьезно попал, но, тем не менее, слушал очаровательную девочку очень внимательно. — У меня кулинария продвинутого уровня. Долго прокачивала, так что…

 — У меня «Мастер», — как бы между прочим поделилась Силвалис, заставив гостей удивленно охнуть. «Мастер» — титул крафтера, освоившего какую-либо профессию не на сто — на все двести процентов. По пальцам можно посчитать. — Так что, за знакомство можно выпить крафтового коньяку с яблочным зефиром, и мясом на костре поджаренным, а?

 — Да-да-да! Так здорово! А вы всегда втроем ходите? А много интересных мест видели? А почему ваш целитель ругается с белкой? А где мантии достали такие красивые? Расскажете? Расскажете? — Мику прыгала от нетерпения, ненавязчиво схватив за рукав Велеса. Бард, обескураженный таким напором, попытался улизнуть под шумок от красивой, но уж очень болтливой девочки. Охотник стал жертвой…

 — Так, мелкой не наливать, а я очень даже за! С радостью воспользуюсь вашим гостеприимством, — Виола наблюдала за всем происходящим со странным выражением лица. Она порой не верила своему счастью, и была очень рада, что дочка теперь с ней. Навсегда.
 — Ну маааам! Мне двести лет!
 — Девушки, позвольте облизать ваши бров… — звук удара арфы о голову хила.
 — Только не начинай! — Велес оттаскивал от новых знакомых своего не совсем адекватного друга. Мику смотрела на происходящее с любопытством, потирая предмет интереса странного парня.
 — Зачем? — Без негатива спросила удивлённая девочка.

 — Не обращайте внимания, — натянуто усмехнулась Силвалис, поглядывая на друга и показывая жестами что-то вроде «фу, нельзя». — Он у нас немного «того»…

 На поляне мирно сидели пятеро игроков. По небу проплывали ленивые облака, ласково светило солнце. Ветер трепал волосы смеющихся девушек и густые брови целителя… Как … Виртуальный мир вдруг дрогнул. Каждый его житель, от самых высоких гор, до самых глубоких морей, словно почувствовал горячую волну, пробежавшуюся по его телу.

 — Что произошло? — Мику вскочила на ноги, обратив взор на свою маму, а Виолетта Церновна ошарашенно листала системные сообщения.
 — Логаут! Логаут доступен! — Силвалис громко вскрикнула, демонстрируя всей группе панель игрока, где впервые за долгое время появилась кнопка «Выход».

 — В мир вернулось то, что он однажды потерял, — пояснила Виола. Она была одной из тех, кто приложил руку к созданию этого сервера ещё до того, как система сбросила ярмо контроля, и не стала жить своей жизнью. Доктор приблизительно знала, что послужило сбоем в искусственном мире, как знала и то, что могло всё исправить. — Теперь аномалия, на которой создана игра, снова стабильна, игроки, из тех, у кого сохранилось тело, могут покинуть сервер. Но не я.

 — А нам и не надо, Мама, — Мику ласково обняла свою создательницу со спины, зарываясь носом в темные волосы. — Нам и не надо.

 — Ты мне зубы не заговаривай, хитрюга, — Виола принюхалась. — Положи рюмку!