Аня был

Основные героини эроге ВН "Волшебство Любви" (Love Socery)

Пара персонажей из эроге (визуальной новеллы) "Волшебство Любви" ("Love Sorcery")

В нём вы ознакомитесь с первыми шестью игровыми днями.

Дальнейшие эпизоды - в разработке!

Особенности (первого эпизода):

- Увлекательная история от сценариста модификации "Булки, Кефир и Рок-н-ролл" (самый высокооцененный мод "Бесконечного лета" за всё время, более 100 000 подписчиков), балансирующая между юмором, драмой, приключениями и легким фансервисом;

- 150 красочных иллюстраций от художницы таких игр как "Мокрые Шаги", "Моэ Эра" и "Травница";

- Более сотни музыкальных композиций, в том числе оригинальные композиции от Leety и Pazetic Ocean;

- Более 15 часов неспешного чтения;

Сюжет:

Жизнь главного героя, Ромы Белова, переворачивается с ног на голову, когда на его голову буквально падает таинственная незнакомка, оказывающая самой взаправдашней инопланетянкой! В новелле вы сможете ознакомиться с тремя разными историями:

- Яна-рут (основной) расскажет вам о тайном сотрудничестве земной и инопланетной цивилизации. Ну и конечно, о том, что любви покорны любые инопланетные виды.

- Стася-рут наполнен духом приключений и авантюризма. Вы сможете узнать поближе комсомолку, спортсменку и просто красавицу! А может быть посотрудничать с тайной организацией по контролю инопланетян?..

- Кристина-рут приоткроет вам прошлое и настоящее, которое скрывается за изумрудными глазами очаровательной старосты.

https://m.vk.com/@lgg_vn-pervoe-svidanie

Глава 18 «доверься мне»

Веду работу по переписыванию старых глав, на реакторе они не публикуются потому что я так сказал. Уже обновлены пролог и главы 1-3.

все главы на фикбуке 
группа ВК с новостями 

предыдущая глава

      — Ты что-то быстро, — Анна догнала меня, когда я уже пробрался с подносом, загруженным провизией, в дальний конец столовой — все рассаживались кампаниями по трое-четверо, так что задвинутый в угол столик оказался никому не нужен. Сестра забрала свою тарелку и протащив с характерным скрежетом по кафельному полу металлический стул, заняла одно из двух свободных мест.
 — Неважно, — отрезала она, хмурясь собственному отражению в киселе, — садись.
 — Опять случилось чего? — осторожно поинтересовался я, садясь напротив неё.
 — Угу. Я случилась. Опять. Пока ты дрых.
 — М-м… — я степенно отхлебнул киселя и принялся размешивать масло в каше.
 — Я думаю, что она что-то замышляет.
 — Кто? — затупил я.
 — Алло! Приём! — раздражённо выпалила Анна и постучала по столу, — я, которая из будущего! Она. Ведёт. Свою. Игру.
 — Да тише, блин, — заозирался я. — Какую игру?
 — А я не знаю! — взорвалась она. — Мы же не делаем ни черта. Только бегаем туда-сюда, да с пионерами дружим.
 — Так, а чего она хотела-то?
 — Хотела… — Анна цыкнула языком, размышляя, безопасно ли открывать рот, затем вынесла вердикт. — Не здесь и не сейчас. — Запираемся после завтрака в библиотеке и сегодня…
 — Сегодня будут танцы! — Ульянка словно из-под земли выпрыгнула, — вы же пойдёте?
 — Так, а ну брысь! — рявкнула сестра, оторвавшись от отражения собственной физиономии в стакане.
 — А то что? — морковка, пребывая, в настроении не сулящем окружающим покоя, не хотела оставлять сестру, пока та может себя контролировать. Как это коррелировало с её тактикой побега, едва запахнет жареным я уже видел. В другое время можно было бы расслабился и позволить помучить Аньку, но сейчас она мне нужна в сколь можно уравновешенном состоянии.
 — Уля, — окликнул я мелкое, рыжее и проказливое существо без страха и упрёка, — вчерашние конфеты ещё не все подожрала?
 — Какие конфеты? — существо настолько естественно отыграло непонимание, что сам Станиславский бы поверил.
 — Ты не думай, что мне конфет жалко, я о тебе же забочусь. Вот ты знала, — забросил я наживку, — что там всё действительно может слипнуться?
 — Да хватит врать уже, — она окончательно переключила своё внимание на меня — ничего там не слипается!
 — А с чего ты взяла, — вмешалась Анна, — что он врёт?
 — А это Славя так говорила! Да и вчера тоже…
 Сестра, глядя на меня, что-то произнесла одними только губами, предположительно — особенно мощное проклятье, и чиркнула пальцем себе по шее.
 — Ну, не совсем там, — «признался» я, — да и не сразу, но после двух-трёх килограмм кишечник вполне может и намертво склеиться. Когда мне аппендицит вырезали, лежал я в палате с таким бедолагой — он ведро «мишек на севере» захомячил в одиночку.
 — Резали? — Ульянка в момент утратила боевой задор.
 — Если бы, — поостыв сказала сестра, — растворителями пищевыми пичкали, причём с обоих концов.
 — А-а с обоих зачем? — спросила мелкая, глядя круглыми глазами на нас по очереди, то ли удивлённо, то ли испуганно.
 — А как в метро, — я попытался скрыть ехидную улыбку, но выходило плохо, — тоннель с двух сторон роют, чтоб закончить быстрей. А кормили его всё это время только кашей. Манной.
 — Что ж теперь делать? — испуганно пробормотала Ульяна себе под нос, — я не хочу в больницу…
 — Есть один способ, — с академическим апломбом заявила сестра, — если, конечно, поторопиться. Бегом в медпункт, расскажешь всё Виолетте Церновне, она промывание сделает сделает. Всё поняла?
 — А это не больно? — осторожно спросила мелкая.
 — А у тебя есть выбор? — парировала Анна. — Ну, не стой!
 Морковка кивнула и убежала ничего больше не сказав.
 — Поверила всё-таки. Как думаешь, она знает, что промывание делают здоровенной клизмой? — спросил я у сестры, глядя Ульяне в след.
 — Ну, и что ты ещё насочинять успел? — оборвала она меня.
 — Немного. Тебя в школе ведьмой считают. Но это не считается потому что…
 — Не считается?! — зашипела Анна. — А то, что Славя тебя читает как… Это тоже не считается? Нет, скажи честно, ты чего добиваешься? А если она заподозрит что-нибудь не то?!
 — Да успокойся, Ань. Вряд ли она нас гэбистам сдать захочет.
 — Она нас уже чуть учёным не сдала, — оскалилась сестра, — и это ещё за доброе дело считала. Сидели бы как макаки в клетках и на кнопки жали, чтоб банан получить.
 — Всё равно, если придётся выбирать, я скорее ей доверюсь, чем Алисе, — я обернулся, надеясь отыскать в зале Двачевскую, но, пробежавшись взглядом от стены до стены, так её и не обнаружил. — Кстати, где она?
 — В музкружке болтается, — буркнула Анна. — Блин, вот об этом я и говорю! Давно могли бы уже сесть и разобраться во всём вместо разгильдяйства и заботы о сирых с убогими. Хватит, надоело.
 — Ладно, не кипятись. Я понял. Давай пожрём и работать.
 Мы наконец стали есть. Сестра с кислой миной истребляла омлет, ну, а я наконец-то мог насладиться рисовой кашей. Уже и не вспомню, сколько лет назад я такую ел в последний раз. Ею бы только и питался, вот честное пионерское! Разделавшись со своей порцией, я решил было сходить за добавкой, но Анна пресекла попытку — вскочила и потащила меня, вцепившись в предплечье в сторону выхода. Ладно, если поразмыслить, не очень-то я и голоден. В дверях, повторяя события вчерашнего вечера, с нами столкнулась Славяна. Должно быть, её подрядили на ещё какое-нибудь благое деяние, пока она бегала за несчастным листком с планом мероприятий. Интересно, это от неё Ульянка про танцы узнала?
 — Уже позавтракали? А мне задержаться придётся. Тут дела навалились… — попыталась она оправдаться, но сестра, не думала останавливаться. Кивнув в ответ, она потащила меня дальше. Я попытался изобразить жестами извинения, но, боюсь, мог быть неправильно истолкован.

 Всю дорогу мы молчали. На попытку разговорить её, сестра ответила таким взглядом, словно собиралась метать молнии. Мою руку она освободила только после того, как позади нас закрылась входная дверь библиотеки. Внутри было воодушевляюще пусто. Пахло пылью, бумагой и почему-то свежими опилками. Однако, никаких опилок нигде видно не было. Может, мерещится?
— Вернёмся к теме, — Анна заговорила вновь, — если верить моей будущей версии, ночной инцидент непосредственно с бункером никак не связан. По её словам, такое происходит, когда что-то идёт уж совсем не по плану. Что-то вроде поводка, не пускающего туда, где тебя быть не должно. Рано или поздно, ты просыпаешься в своей кровати, а все вокруг делают вид, что ничего не произошло…
 Сестра осеклась, глаза её округлились и поползли вверх.
 — Блять! — она со всего размаху треснула себя по лбу ладонью, останавливая брови, двинувшиеся к затылку вместе с глазами, после чего опёрлась обеими руками на стойку для приёма книг и замерла, уставившись сквозь лакированное дерево в центр Земли.
 — На… наблюдение, — дрожащим голосом проговорила она, когда вернулась из транса, — Славя, как и мы с-сохранила память о вчерашней ночи, в то время как вожатая напрочь забыла о своём намерении воспитывать меня на линейке… — сестра сглотнула подступивший к горлу комок, — но «поводок» — свойство не конкретно бункера… тогда…
 — Славя на том же поводке, что и мы, — мрачно заключил я, — выходит, она тоже настоящая?
 — Думай дальше. Если — подчёркиваю — если мы осознаём себя чужими на этом празднике жизни, а остальные, включая её ведут себя как ни в чём ни бывало, но мы при этом, знаем, что блондинка настоящая…
 Я не сразу понял, что именно до меня дошло. Внутри всё рухнуло, обвалилось с чудовищным грохотом прямиком в пятки. Сначала захотелось вернуться, побежать сломя голову и пересчитать всех в столовой. Потом захотелось просто сесть на пол и обхватить голову руками. Было от чего схватиться. Их же тут десятки! Что, если каждый… да хрен с ним, пусть даже каждый второй из них вот так же — как мы… проснулся однажды в этом злосчастном автобусе?! Они просыпались, и, ничего не понимая, слонялись вокруг, пытались задавать вопросы, искали выход, или просто бездельничали, чёрт возьми! И никто не замечал, как становится частью этого места. Нет… нет, конечно были и те, кто замечал! Мы же только что заметили. Они должны были заметить тоже… Славя должна была заметить…
 — Сколько они здесь пробыли? — спросил я, стараясь не выдавать голосом охватившего меня отчаяния.
 — Не знаю, — покачала головой Анна, — и не хочу знать.
 — Нет, что-то не сходится. Погоди-погоди… Я правильно понимаю, ты думаешь, есть ещё такие же, как она. Как ты думаешь, могли с нами в автобусе быть ещё такие же как мы?
 Сестра молча покачала головой.
 — Не думаю. Вряд ли им после того, как мы в бункер ушли смогли бы подчистить воспоминания при необходимости. По одному обрабатывают, мозги пудрят, пока ты не поверишь, что ты настоящий пионер и следующего запускают. Иначе бы сразу так делали, ещё в автобусе.
 — Нет, погоди, нас же всё-таки двое.
 — Система могла по ошибке двоих за одного принять. Видимо, что-то разболталось и в процессе захвата человека выдернуло из более широкого диапазона реальностей. Знаешь, как в автоматах с мягкими игрушками.
 — И зачем всё это надо?
 Анна только руками развела.
 — Я не знаю. Как происходит такая промывка мозгов? Я не знаю. Сколько уйдёт времени, прежде чем мы тут растворимся? Я не знаю… Я ни черта не знаю!!!, — сестра со злости опрокинула на пол стопку книг, громоздившихся на краю стойки и принялась расхаживать туда-обратно по пятачку в центре комнаты.
 — Слушай, — я попытался успокоить сестру, — ну не может так быть. Может, мы ошиблись с чем-то?
 — Слушай, Вселенная изотропна, и мы не особенные! И до нас были другие и после нас будут. А теперь оглянись — вокруг одни долбаные пионеры — маршируют в ногу да овсянку жрут!
 — Откуда нам знать, что будущая ты нам не врёшь? Может, не стоит ей доверять?
 — Стоит, — пораженческим тоном признала Анна. — Даже если она врёт, нам лучше в это поверить. Думаю, мы сами всё поймём, когда придёт время.
 — Она опасается, что нам не понравится её план? 
 — Типа того. Чем больше мы знаем, тем больше изменяется линия времени и тем более непредсказуем дальнейший ход событий. Вероятно, она пытается этот процесс контролировать. Пока не знаю, для чего.
 — Слушай, а где опять бродил я? Так понимаю, что ты опять одна появлялась? 
 Сестра утратила остатки запала. Огонь, который обычно горел во время умных рассуждений у неё в глазах, потух.
 — Ну, я тоже её спрашивала… — замялась она, — не могу утверждать наверняка… но я думаю, с тобой что-то незапланированное случилось.
 — Что дословно она сказала?
 — Что мы раздели… А вообще стой, — взбодрилась Анна, — как это она нахрен вообще попала в прошлое и искажает его внутри симуляции?! Нет, мы уже это проходили! Она всё это время буквально тыкала меня носом, а я не замечала! Утром же только про временные петли вспоминала, голова садовая! — сестра влепила сама себе звонкую пощёчину, такую, что едва очки не слетели. — Нельзя создавать временные петли в реальности, создаваемой компьютером! Это приведёт к бесконечному цикл перезаписи закольцованного участка. Ну, зато мы теперь точно знаем, что не находимся в симуляции, — сестра успокоилась и снова облокотилась на стойку.
 — Значит, параллельный мир?
 — Значит, не симуляция, — повторила Анна. — И теперь вообще неясно, почему и как работает поводок. Как вот мы по постелям утром оказались, если это не виртуальная реальность?
 — А может, и нет никакого поводка? — предположил я. — Ну, той части, которая людям по мозгам елозит. В конце концов, могла же Ольга просто забыть про тебя, или просто простила по доброте душевной.
 — Не узнаем, пока не воспроизведём ситуацию повторно. Возможно, для чистоты эксперимента в бункер пойдёт кто-то один, а другой останется наблюдать снаружи. Правда, Анна-2 на посещение бункера табу поставила.
 — Может, это даже как-то связано с тем, что ты меня потеряла, — предположил я.
 — Ты так об том говоришь, словно речь не о тебе.
 — Я всё равно не смогу на это повлиять, ничего не зная. Сложно препятствовать ходу истории, являясь её частью.
 — Ну, это ещё далеко не факт…

 Входная дверь распахнулась в и в проёме появилась Лена. Сегодня она вела себя живее, чем раньше — вошла сразу, на пороге не топталась. На плече у неё висел деревянный футляр. И не тяжело же такую байду таскать? Ленка, с виду, совсем для переноса тяжестей не годится — дунь на такую и унесёт её без всяких ураганов в какую-нибудь волшебную страну.
 — Привет, — она улыбнулась так же бодро и уверенно, как это получалось обычно у Славяны.
 — Привет, Лен! — приветствовал я её. — А Слави нету пока, она ещё завтракает.
 — Та-ак я не к ней, — её голос дрогнул, совсем совсем чуть-чуть, — меня Ольга Дмитриевна в стенгазете рисовать направила. Сказала, что вам помощь понадобится.
 — Вот что бывает, когда не запираешь дверь, — процедила сестра, подняв брови дугой. Пришлось аккуратно пнуть её по ноге, чтоб не забывалась.
 — Это здорово, конечно, но мы не делали ничего пока.
 Я вопросительно посмотрел на сестру. Она надула щёки и, словно выпуская лишний пар, дунула снизу вверх по отсутствующей чёлке, после чего, зло топая ногами ушла в подсобку, хлопнув за собой дверью.
 — Что это с ней? — спросила обеспокоенно Лена.
 — Стресс. Любимую заколку потеряла, — ляпнул я первое, что пришло в голову. — Пускай остынет.
 Дверь подсобки дрогнула и отворилась. Анна вышла держа в охапке стопку жёлтых бумажных листов, скатанный в рулон ватман и стакан с карандашами.
 — Что? — удивлённо осведомилась она. — Ты же не пальцем писать собирался?
 — Не, уже ничего, — я помотал головой, разгоняя лишние мысли. Вот и до стенгазеты руки дошли. И даже ноги. Голова только не доходит.
 — В каморке бардак, так что сядем тут, — она не теряя времени разложила все богатства на ближайшем столе. Рядом сразу же распаковала свой футляр Леночка. И чего только не было в том футляре — штук десять кисточек разных калибров, банки с гуашью, отдельная коробка с акварелью, напоминавшая набор цветных бульонных кубиков и ворох альбомных листов.
— Ну, какие идеи? — поинтересовалась сестра.
 — Идеи?.. — я задумался. Как-то до этого момента мне и в голову не приходило, что в стенгазете придётся думать. Писать, рисовать, клеить всякие штуки — пожалуйста.
 — Приплыли, — вздохнула Анна. — Ну ладно, мозговой штурм. Про что там принято тему поднимать? Всякие порицания выбивающихся из строя?
Своих не закладываем. Про дружный отряд и совместные игрища? Сразу мимо, у нас анархия.
 — А может стихи? — предложила Лена. — Ну, про лето, про лагерь…
 — И кто их сочинять будет? Она? — я указал кивком на сестру. Она сходу вернула должок, пнув меня под столом ногой.
 — Нашли дуру за три сальдо… — буркнула она.
 — Можно по Славиному совету, о героях и героизме, — предложил я.
 — Всё равно завернут, — отмахнулась Анна, — а партию восхвалять не стану, как ни проси.

 Анна молча продолжала сверлить меня тяжёлым взглядом, а я пытался сосредоточиться и не обращать на это внимания. Что же придумать? Копилка мудрости? Ха! «Тысяча и один способ провести интересный день, сидя в библиотеке». Можно оборзеть и нарисовать портреты рыжих с пометкой «их разыскивает милиция». Мыли разбегались, казалось, у меня вот-вот пар из ушей пойдёт. А пока мой котелок перегревался в попытке наобум что-нибудь сгенерировать, Лена нашла себе занятие. Она тихо, по-мышиному, пересела за стойку и принялась что-то черкать карандашом на листке бумаги. Молчунья. Нет бы что-нибудь ещё предложила.

 — А что если квест устроить? — я почесал затылок, — всё равно ничего другого в голову не приходит.
 — В смысле — квест? — потупилась Анна.
 — Ну, как ты мне позавчера вечером. Только больше и без угрозы здоровью.
 — А при чём тут стенгазета?
 — Так с неё всё и начнётся. Смотри, — я подошёл к стеллажам и стал выдёргивать с них в случайном порядке книги, — вот. Понапишем цитат всяких умных людей и врежем куда-нибудь свой текст с назиданием а-ля «кто ищет, тот всегда найдёт», ну и шифр или загадку какую для затравки. Дальше сама понимаешь.
 — Глупо, дорого, времязатратно, — ответила сестра, не став даже подниматься со стула.
 — Я что-то не слышу твоих идей, — обиделся я. — Чего глаза закрыла? Может, для разнообразия выдашь…
 — Заткнись, — перебила сестра, — я думаю.
 — Думаешь, что ты думаешь. Процесс есть, а результата нет.
 — Заткнись и не мешай!
 Я подчинился. Анна снова уставилась на меня. Пять минут мы молча пялились друг на друга. Интересно, что там рисует Леночка. Вдруг, нас? Меня ещё никогда никто не рисовал, так что надо признать, это очень льстило. Может, сходить и посмотреть? Лена уже долго не отрывала взгляда от рисунка, а сестра всё равно на попытки её расшевелить не реагировала, так что хуже никому не будет.

 — Можно посмотреть? — я подошёл к стойке. Лена так старательно что-то штриховала, что не заметила, как я подошёл.
 — Нет! — она мигом упрятала лист под стойку и уставилась круглыми глазищами на меня.
 — Оставь чертёжницу в покое, папарацци! — очнулась сестра. — Я придумала.
 — И что ты придумала?
 — Просто доверься мне, — она подошла к стойке, — иди пока ватман разлинуй, а мне с умным человеком надо поговорить.
 Она подошла и стала что-то шептать Ленке на ухо, та кивнула и шепнула что-то в ответ. Я развернул лист и задумался — как бы так изловчиться и сделать ровную разлиновку при помощи двадцатисантиметровой линейки? Тем временем, сестра принялась что-то искать на стеллажах.
 — Что ты творишь?
 — Черти давай, — ответила Анна. — Сам всё поймёшь.

Декабрь. Какие-то 4 недели и Новый Год. Может и рано, но что может остановить доблестного ВНовца? Только препятствия непреодолимой силы, которыми мы пренебрегаем как предельно малыми величинами. Значит наступает время новогодних поздравлений в ВН-фэндоме. И тут стандарт:

от вас - фото или другие графические изыски скрина новогодней новеллы и листка с вашим ником, датой и подписью Новый год на ВНреакторе;

от нас - памятная медалька.

Теперь их уже СЕМЬ:

(для седьмой была выбрана Аня Фортова (или Форте) из новеллы "Юные сердцем" (они же "Young Hearts"))

ссылка на гифку

предыдущая глава

Глава 7: «вечер трудного дня, часть 4»

     Последние пятнадцать минут прошли в тишине, нарушаемой лишь хрустом кубика сахара. Или это был рафинад? Или сахар и рафинад — вообще одно и то же?

      Дважды промокший за вечер комплект формы был выжат и вывешен сушиться. Признаюсь, я скучал по сухой одежде. ПО ней и по сгущёнке, однако, ввиду отсутствия консервного ножа, последнюю пришлось заменить. Я сидел за столом и пытался прожечь взглядом записку.

«Да, издеваемся. А теперь возьми себя в руки, истеричка, и вали в двадцать третий домик. P.S. Уже дошло? »

      Послушавшись совета и взяв себя в руки, я решил, что она содержит помимо очевидного руководства скрытый намёк, но та была составлена максимально прямолинейно — от меня требовалось явиться по адресу и только. На расселении я не запоминал, кто где, но даю голову на отсечение — в двадцать третьем обитает рыжее зло. Ладно, со злом я погорячился — сам спровоцировал, но уж всяко не добро в розовой пижамке с котятами.

      Какие пижамки с котятами? Не отвлекаться! До меня так ничего и не доходило. По-прежнему в силе остаётся теория рекурсии многоуровневого мышления, которая тем больше бесит, чем больше времени ты ей уделяешь. Нет, не то. Машина времени? Не по два раза на дню же континуум проламывать!

Строго говоря, проблемы с цельным восприятием картины начались с предпоследней записки, переданной через Лену… А если предположить, что она истолкована неверно?

      Я со всей силы ударился головой об стол, да так, что в ушах зазвенело — нефиг тупить. Каким идиотом надо быть, чтобы решить, будто в лагере музыка может звучать только в голове повёрнутой на ней девчонки? Мику говорила, что тут есть музыкальный клуб, сцена и я ещё молчу про развешанные повсюду матюкальники, посредством которых из радиорубки передают опять же музыку. Ладно, репродукторы отметаем. Музкружок? Закрыт, как и остальные кружки, в число которых входит и радио. Несостыковочка…

      В рот отправился ещё один сладкий параллелепипед. Я подпёр голову рукой и уставился в окно — там был всё тот же сосняк, за которым — я пригляделся, что было в условиях сумерек не самым простым занятием — проглядывались очертания скоса-козырька, такими ещё эстрады в парках культур накрывают. Всё-таки по вечерам я дико тупею.

      Вот теперь всё встаёт на свои места — мне заготовили обманку на двери дома для случая, если захочется выйти из игры - ты, мол, всё прошёл, умница, пошли чай пить. И вот я такой распахиваю дверь, а мне на голову снова поток воды. Смешно, а из-за глупости чуть было не вляпался. Но зачем тогда подбрасывать комплект формы девчонкам? Например, чтоб глаза не мозолила? Гипотеза дурацкая, если чуток поразмышлять, найдётся более логичное объяснение, но погоды данная деталь не делала. С этими мыслями. Ругая себя за невнимательность, я вышел наружу, остановившись лишь на миг для выбора направления, после чего двинул налево, в сторону сцены.

***

      Натерпевшись за сегодняшний вечер, я держался исключительно на трёх кусках сахара и вере в здравый смысл, но продолжал упорно идти к эстраде. Алисы видно не было, зато на краю сцены сидела свесив ноги моя сволочь-сеструха и вы только представьте себе — непринуждённо пилила скрипку, вымучивая из неё жуткие звуки.

— А, вот и ты, — поприветствовала она меня, оторвавшись от игры, —, а я вот, практикуюсь.

 — Не понял, а Алиса где?

Анна соскочила со сцены и продемонстрировала несчастное струнное, — Зацени инструмент, с подачи Мику научиться решила. Добротная вещь по сравнению с замком на двери музкружка…

 — Да фиг с ним, с кружком, — прервал я её, — ты про записки ничего не хочешь объяснить?

 — Зачем? — потупилась она, глядя на меня, — Я же тебе уже всё растолковала… Та-ак, а ну-ка, стоять, сколько дней мы в лагере? — задала вопрос Анька, ткнув пространство в моём направлении смычком.

 — Ты что курила?

 — Просто ответь, — сестра похлопала меня по щеке инструментом и положила его на половицы сцены.

 — Первый заканчивается…

 — Тьфу ты ёжик, этот позёр тебя прокараулил… Ну, себя, если корректно подходить к вопросу. Дилетант!

 — Чего? — переспросил я, зная уже, что сейчас услышу.

 — Чего-чего, — передразнила Анна, не тормози! Ты из будущего обещал за тобой следить, и, само собой — облажался.

      Значит, всё-таки без темпоральных парадоксов не обошлось. Это не та Анна, которую вы ищете. Два раза «ха».

 — Так эти записки твоих рук дело? — задал я самый тупой вопрос, —

 — И да, и нет. В известном смысле - да, — формулировала мысль Анна, — это действительно моих рук дело, но путешествия во времени тут ни при чём.

Охренеть. Значит, не путешествия во времени. Тогда получается…

Не сейчас! Тут первый на моей памяти хроноциклист со мной же общается, некогда о дурацком розыгрыше думать!

 — Неважно. Играешь на скрипке, да? — у меня были бы все основания полагать, что сестра просто морочит мне голову веселья для, но скрипка ну совсем не вписывалась. Никогда не пытался даже притрагиваться к музыкальным инструментам, и, бьюсь об заклад, Анна тем более. До энного момента в грядущем.

Сестра утвердительно кивнула.

 — У вас там конец света?

 — Да с чего бы?

 — Ты её используешь как психотропное оружие.

 — Высказался? — спросила Анна-2, — дать бы тебе по совету Двачевской для усмирения промеж глаз…

 — Шучу-шучу! Ну, а если серьёзно, как вы оказались в сейчас? И где твой я?

 — Как — не скажу, сами разберётесь. А тебя я смычком отлуплю, когда вернёшься, потому как понятия не имею, где шаришься.

И да взорвётся ваш тоталитарный мозг! Подразнила тайм-тревелом и заявила - мол, изобретайте, у вас всё получилось! Ещё и битым быть…

— Ну, я не знаю, предупреди тогда о чём-нибудь грядущем.

 — Оглох? Повторяю специально для тугоплавких — разбирайтесь самостоятельно.

 — Отлично. Информацией ты делиться не желаешь. Никаких предметов-артефактов, спорю на что угодно, от тебя также не дождаться? — Анна снова кивает, сдабривая подтверждение издевательской ухмылкой, — Я из будущего говорил тебе, что ты сволочь?

 — Постоянно твердит.

Я призадумался. Какого тогда рожна ей надо? Поддержки от неё никакой, ясности тоже…

 — По-твоему, я не знаю, о чём ты молчишь? — напомнила Анна о себе, — Ни помощи, ни объяснений. Знаешь, зачем я тут?

Подсознание тихонько ухнуло и загудев, запустило фоновый процесс размышлений, но сознанию было не до того.

 — Ну валяй, — хмыкнул я. 

 — Про ловушку судьбы читал?

 — Ты о парадоксе временной петли? Спрашиваешь ещё! Да на этой теме добрая куча фантастов средней и не очень руки паразитирует, и я ещё молчу об армии любителей-фанфикописцев!

      Анна подняла лежащий возле скрипки синий блокнот и раскрыв почти в самом начале, протянула мне. На странице блокнота размашистым крючковатым почерком был записан наш с ней диалог — слово в слово. Я не удержался и выхватил глазами конец диалога.

«…попробуй-ка подыскать на танцы одёжку получше. Чао! »

 — Догадаешься, кто это написал? Прозрачный намёк — мне это нафиг не сдалось.

 — А мне, значит, сдалось?

 — Результат налицо, как видишь.

 — И что теперь?

 — А ничего, — Анна пожала плечами, — сейчас вот текст дочитаю — и к себе.

 — Да какого чёрта… 

 — Ловушка судьбы, — она ещё раз дёрнула плечевым поясом и подобрала скрипку со смычком, — я же говорила.

 — Может хоть какой-то информацией поделишься?

 — Извини, у меня закончились реплики, — безразлично произнесла она, отобрала у меня блокнот и направилась мимо рядов скамеек обратно в лагерь, — Впрочем, знаешь, что? Попробуй-ка подыскать на танцы одёжку получше. Чао!

Я проводил её взглядом до тех пор, пока та не исчезла из зоны видимости.

***

      Двадцать третий домик по улице вязов оберегался от случайных вторжений неострожных пионеров скалящимся во все тридцать два зуба «весёлым Роджером» — даже табличка «не влезай-убьёт» смотрелась бы менее красноречиво.

Изнутри доносились гитарные переборы, насколько я мог судить — не профессиональные, но уже не психодел уровня Анны-2.

Отказываясь до конца верить в отсутствие сюрприза над дверью, я вытянулся, подражая спецназу, вдоль стенки, и, не стучась отворил дверь. Плеска воды не последовало, можно было появляться.

— А, вот и ты, — поприветствовала меня второй раз за вечер подобным образом Анна, — что-то припозднился…

 — Лопух потому что, — задумчиво протянула Ульянка, с которой Анна, усевшись по-турецки на одной из кроватей, резалась в карты. Алиса тем временем, устроившись напротив продолжала усердно щипать струны.

 — Лопух, не спорю, — отозвался я. А ещё я слабый пол не бью — воспитание не позволяет.

 — Смотрите, как мы запели — не отрываясь от карт пробурчала Анна, — когда это ты джемпельменем заделался? …держи вальта! С утра ты на него не особо походил.

 — С утра я не в себе был после… кхм… дороги!

      Гитара смолкла, зато заговорила Алиса:

 — И снова — добро пожаловать. — весьма прохладно приветствовала она меня, — Как водичка?

 — Отличная. Надеюсь, акт мести завершился?

 — Да надо бы отлупить тебя для профилактики, до звёзд в глазах, чтоб руки при себе держал, — Двачевская сердито поддула чёлку, —, но что-то лень сегодня продолжать… Ты вот что, погуляй ещё денёк, поозирайся по сторонам, а там поглядим.

      Видимо, замирения и дружбы народов сегодня не предвидится, ну да  и я за другим пришёл.

 — Ага, щас, это кто ещё озираться будет!

 — Знаешь, ты не производишь впечатления специалиста по саботажу.

 — Не веришь — твои проблемы, Двачевская. Скажу лишь, что весь предыдущий отрезок жизни до сего момента я прожил рядом с ней, — я указал на сестру, — и как видишь, всё ещё жив.

 — Хотя рассудком тронулся изрядно, — Анна вставила свои пять копеек в наш диспут.

 — Победа! — морковка, чрезвычайно собой довольная, отправила в рот конфету из припасённого рядом кулька, после чего в поле её внимания вновь попала Анна, — Раздевайся! — тут же потребовала она у оппонентки.

 — Эй, — возмутилась сестра, — мы на раздевание не играли!

 — А у меня свидетель есть, — Ульяна подмигнула Алисе, — что играли.

 — Не-не-не, — влезла Двачевская, — меня в эту вашу муть не втягивай! На вас со стороны глядеть прикольнее.

 Анька повернулась ко мне.

 — Джентельмен, чего молчишь?

 — А что тут говорить? — подыграл я Ульянке, — Карточный долг — дело святое.

 — Дурак, — она отвернулась обратно.

 — Зато я малолетке в карты не продул.

 — От малолетки слышу! — надулась Уля.

 — Без обид, малая, но тебе пока даже паспорта иметь не положено.

Ульяна показала мне язык и принялась собирать колоду, разлетевшуюся по помещению.

 — Кончай балаболить, — Алиса переменила настрой, хлопнув меня по плечу, — есть мысль. Как насчёт партии два на два?

 — Толку с тобой играть, опять подлость какую удумала. Я за Анной пришёл, так что мы уходим.

 — А теперь повтори то же самое, только мне, — скомандовала сестра, — я как-нибудь сама решу, когда мне и куда уходить.

 — И отлично, — устало ответил я. Всё это мне уже порядком осто… надоело, так что над остальными качествами возобладал здоровый пофигизм, — тогда я один уйду. Спокойной ночи и чтоб вам пусто было!

      Я развернулся и думал уже выйти вон, хлопнув дверью, но Алиса опять заговорила.

 — Ну если тебе остальные шмотки не нужны…

 — Так это уже другой разговор! — завёлся я, и тут же развернулся, потирая руки, — На что играем?

 — А на зелёнку, — рыжая, уже устроилась на стуле, возле кровати и запустила руку в соседкин кулёк со сладостями.

 — В смысле — на зелёнку? — опять обратился я к Алисе. Та с готовностью пояснила:

 — Традиция местная, долго рассказывать. Продуете — с вас пузырь.

 — Идёт, — ответил я, —, а если победим, то с вас.

 — А шмотки? — потупилась Алиса.

 — И их тоже. Вообще не обсуждается.

 — Ещё чего! Губу закатай.

 — Алис, да отдай ты ему барахло, зачем оно тебе? — Анна устала ждать, пока стороны условятся о ставках.

Двачевская, поколебавшись, пошла на попятную, — Не очень-то и хотелось, — буркнула она. Я бы тоже был не слишком доволен, если б у меня пульт от машинки на радиоуправлении отняли.

***

      Правильно говорят люди: «не умеешь — не берись». Должно быть, неумение обращаться с картами у нас с Анной было одним из общих качеств. Мы продули всухую, и теперь, выпросив ввиду позднего времени суток отсрочку по выплате долга до завтрашнего дня, направлялись к своей обители. Однако, я всё же отстоял право забрать свои сменные рейтузы обратно.

 — Дело дрянь, братец, — прокомментировала ситуацию Анька, — где зелёнку искать будем?

 — Знать не желаю ни о какой зелёнке, пока не высплюсь. Меня другое интересует…

 — Записки? — ухватила она самую суть. Нет, рассказать про её временной скачок всё равно однажды придётся, но полагая, что огласка инцидента может подождать, я просто кивнул.

 — Итак, какие выводы? — сестра с нескрываемым любопытством задала встречный вопрос.

Я пожал плечами, — перебрал пару вариантов, но все они не подтвердились, теперь вот думаю обвинить тебя в колдовстве.

Анна фыркнула, — пожалуйста, скажи, что ты хотя бы о телепатии думал!

 — Ну думал, вариант для простых смертных сродни колдовству.

 — Вот тут ты всё и прошляпил, — Анна разочарованно вздохнула и постучала себе по лбу, — Смотри, вот компьютер — всё как положено, софт и железо. Итак, сравнении с человеком — железо это тело, туша, под управлением пятисот грамм серой массы из нейронов,  выполняющая его, вещества сиречь, команды. Как именно управлять телом решает сознание — софт. А теперь, внимание, вопрос! Что будет, если мы возьмём, скопируем это самое сознание и установим в новое железо, обладающее равными, либо схожими возможностями в, скажем, выполнении некой программы?

 — Они выполнят её одинаково.

 — Вот и здесь тот же принцип. Ну разве я не умница?

      Всё сходилось. Я ощущал себя так же, как когда раскрыл фишку старых стереокартинок, глядя на которые надо было по-особому скосить глаза, чтоб вместо бессмысленного переплетения линий получить изображение.

Между нами с Анной и до этого проявлялось подобное дублирование — в словах, в жестах, например, сразу после нашего столкновения, но я не придавал этому особого значения, а эта умница вон как — и гипотезу построила, и эксперимент провела, и развлеклась некисло. Очко в свою пользу она сегодня точно заслужила.

Я моргнул. Меня посетила мысль, что учитывая всё вышеприведённое Анной, синхронизация мышления не просто имеет право, она ОБЯЗАНА работать в обе стороны, так что если сконцентрироваться, то раз-два-три…

 — Съешь ещё немного этих мягких французских булок, да выпей чаю! — хором выпаливаем мы, это было легко, а теперь посложнее, — Шла-Саша-по-шоссе-уронила-в-речку-шляпу! — Мы произносим слово за словом в одинаковом темпе. Ни я, ни Анна не сбились с текста и не подумали отстать или забежать вперёд. Мы звучали жутко и величественно, словно органная музыка.

 — Ух ты, получается! — я расслабился и вновь переключился на вещание одним голосом.

 — Только не злоупотребляй, есть у меня опасения кое-какие.

 — Брось, да что может случиться? — спросил я.

 — К примеру, мы можем застрять в этом состоянии, — для пущей убедительности, эта реплика опять дублируется, хоть я и не думал ни о чём таком. Пожалуй, стоит прислушаться к её предупреждению.

 — Ну всё-всё, убедила. Слушай, а где мне теперь подушку сыскать?

 — А вот с этим, — Анна поправила очки, — сам разбирайся, не маленький.

Кажется, мне предстояла тяжёлая ночь.

Анна на дереве к эроге-ВН "Волшебство Любви"

Свершилось.

Времени суток всем заинтересованным. Итак, конкурс мы провели (как смогли), голосовалку сделали и итоги подвели. Осталось только наградить победителей. Вот результаты голосования.

Согласно данным результатам, победителем объявляется an22qw с Ан-тян. Второе место отходит orikanekoi. Третье место оказалось внезапно поделенным между d542 и DarkWarrior. Всем этим товарищам положено по медальке, печеньке с полки (если захотят) и поздравлению. Медальки за нас выдадут модераторы, печеньки  ребята сами возьмут, а нам остаётся только поздравить, что мы и делаем. Победителя просим в личку либо к Мотыльку, либо к Сайноку, либо ко мне. Всем спасибо за участие и удачного лета. Ваши, R-Team.

Предыдущая глава

Глава 13: «реанимация саранчи»

      На лагерь по всем фронтам надвигалась ночь – лучший друг студента, инженера и вообще любого человека, которому светлого времени суток недостаточно для всех запланированных своих свершений. Опять посиделки на ночь глядя. Опять карты. Правда, на этот раз по моему настоянию вместо дурака будет покер.

      Ввиду отсутствия дензнаков – ни у одного из нас родители ещё не сошли с ума, чтобы догадаться на прощанье сунуть в ладонь любимому чаду трёшку – Анна предложила альтернативу в виде запаса сахарных кубиков. Я и моргнуть не успел, как Ульянка в ответ вытянула из кармана шорт свой драгоценный кулёк.

      — Да там конфет-то небось не осталось, — буркнула Алиса, — фантики одни. Всё выжрала уже, саранча?

      — А вот и не фантики! И вообще, — надулась саранча, — болтун – находка для шпиона.

      Двигать столик от окна, чтоб за ним могли разместиться четыре человека всем было лень и мы расположились прямо на полу.

      — Ну, два на два? — осведомилась Анна, — я требую реванша.

      — Чур все карты с сердечками мои! — Ульянка тут же схватила колоду и стала выуживать из неё избранную масть.

      — Так, давайте уже правила, — встряла Алиса, — как там буржуи в это извращение играют?

      — Руками играют, — сестра отобрала у Ульяны карты и принялась вновь перемешивать их. — Ты, шпингалет-десять-лет! Не мельтеши, иначе вместо карт будем в русскую мафию играть.

       — Давай объясню, — вызвался я, — сейчас всем раздают по две карты…

      — Короче, Склифосовский. По существу давай.

      Ульяна вновь потянулась к колоде, но я успел пресечь новую попытку картокрадства.

      — Улька, — всем сейчас раздадут, куда лезешь?

      — А если Анна не те мне даст? — возмутилась та.

      — Она и не выбирает, всё решает рандом.

      — Кто решает? — сестра, не отвлекаясь от колоды в очередной раз пихнула меня в бок.

      — Случайность, — поправился я. — Так вот, надо из того, что сдали и того, что выложат в центре собрать самую сильную руку.

      — Руку? — поглядев на свой бицепс, точнее – на его отсутствие, мелкая грустно вздохнула, — Ну так нечестно…

      — Не эту руку. Алис, будь ласка, подай карандаш с листком? Вон, на столе.

      — А чё я? — запротестовала рыжая, — самому встать ноги отвалятся?

      — Ты бы уже всё достала, если б не возмущалась.

      — Ты тем более.

      — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

      Двачевская сдалась и вслепую стала шарить по поверхности столика.

      — На, подавись.

      — Вот, значит, — я продолжил, попутно изображая на листе условные значки, — смотрите, если получается собрать две карты одного достоинства…

***

      — Вскрываемся?

      — Ещё два куска, умник, — Алиса небрежно швырнула в кучу к другим пару рафинированных гексаэдров.

      — Алис, пожалей, — взмолился я, — у меня же там всё слипнется!

      — Либо отвечай, либо пасуй, клоун, — взмолилась сестра.

      — Отвечаю, — на блюдце отправляются ещё два кубика из нашей с Анной казны.

      — Стрит, — на стол опустились двойка пик и четвёрка крести, — карты на стол.

      — Во-первых, на пол. А во-вторых, — Я ликовал. Сахара у рыжих теперь будет только на один укус. — умойся, Двачевская, флэш! Всем чаю за мой счёт!

      — Во-первых, счёт у нас общий и если бы не я, ты бы давно вылетел, братик. — Добавила ложку дёгтя Анна. — А во-вторых, ты где-нибудь видишь кипятильник?

      — Не придирайся к словам, — я усмехнулся, — вон, Алису ещё немного подзадорить и она тебе стакан с водой в руке вскипятит.

      — Алиска продула! Алиска продула! — Ульяна, дожевавшая остаток своих конфет сбила градус напряжённости.

      — Ша, мелюзга! Ещё не вечер, и между прочим, ты тоже не в плюс вышла, — рыжая приструнила младшую, — блайнд на тебе? Сдавай.

      — Алис, не трать время и сахар, если тебе так не хочется проигрывать, можем просто объявить ничью, как и в лесу.

      Алиса перевела взгляд на меня, на её лице отчётливо читался скепсис.

      — Та-ак! Это когда я на ничью за лес соглашалась?

      — Ну, даже не знаю, может, когда начала ныть про то, что тебе там не по себе? — предположила, встряв в разговор Анна.

      — А вот не надо, вы первые к себе позвали!

      — Сама решай, какой счёт тебя устраивает, — пожал я плечами, — Либо сомнительные два-два по итогам двух дней соревнований, либо всё равно побеждает бензопила, но уже без подсчёта очков и взаимных претензий на реванш по отдельным дисциплинам.

      — Где ты там два-два насчитал? Три-два было! — она стала загибать пальцы, — ведро, «дурак» и посиделки в лесу против сливы и покера вашего буржуйского. И радуйся, что…

      — Да целуйтесь уже! — не выдержала Анна, прыснув в кулак.

      Мы с Алисой переглянулись.

      — Давай её завтра с утра из ведра окатим?

      — Ледяной водой? Идёт.

      — Вы только посмотрите, — Анна всё не унималась, — они уже первую совместную пакость планируют, какая идиллия!

      Алиса не нашлась, что ответить на новую подколку, что определённо было не в её стиле. Двачевская которую я знаю, за словом в карман лезть не будет. Алису словно подменили — она беззвучно глотала воздух, покраснев не то от смущения, не то от гнева.

      — Чего? Да я… да чтоб я… вот с ним?.. — прорвало её. Впрочем, ещё сильнее залившая щёки краска всё объясняла без слов.

      — О, нет! Нет! НЕТ! НЕ-Е-ЕТ! Я лучше с тарантулом… того… — лучшей стратегией поведения, не знаю, почему, я счёл поддержку позиции Двачевской по данному вопросу.

      — Тили-тесто! — Ульянка занялась организацией свадьбы. — Тили-тили-тесто! Жених и невеста!

      Через пять секунд они с Анной улюлюкали уже дуэтом. В поисках чего-то, на что можно было отвлечь их внимание, я зацепился взглядом за Алису: краснее прежнего, хоть я и не представлял, что такое возможно, она в бессильной злобе сверлила меня взглядом из-под рыжей чёлки, а через четыре секунды, сорвавшись с места, в два прыжка покрыла расстояние до двери и обиженно ею хлопнула, оказавшись по другую сторону.

     В комнате повисло молчание. Первой подала голос Ульяна:

      — Ребята, а что это было?

      — А это ты у неё спрашивай, раз ещё не догнала, — я кивнул на сестру, — Ань, вот тебе завтрашнего расстрела мало, да?

      — А что я такого сделала? — Анна удивлённо выпучила глаза.

      — То есть, как это — что? А поженить нас кто собирался?

      — Подумаешь, — фыркнула Ульнка, — шуток не понимает…

      — Вот именно.

      — Пошутили? Теперь пошли извиняться.

      — Зачем? — общую позицию они озвучили одновременно.

     Я что, с роботами разговариваю? Да потому, что так надо. Так делают нормальные люди, когда обижают близких. Да, Алиса лично мне не близкий человек, мы вообще до этого вечера пребывали с ней в состоянии холодной войны и даже после оттепели в наших отношениях никакой теплоты не наблюдалось — чего только стоила вся эта сцена пять минут назад. Но всё же!

      — Так. Я сказал, вы обе сейчас выходите и мы идём мириться с Двачевской!

      — Да ладно тебе, кто на такую чушь обижаться будет?

      — Я знаю как минимум одного… одну.

      — Щас сделаем! — младшая тут же вскочила на стол, распахнула окно, сквозь которое сразу пахнуло ночной свежестью леса, и растворилась в темноте, выскочив через него наружу. Я даже по поводу ног на столе вякнуть не успел, так и остался смотреть в ночную темень с разинутым ртом.

      — Ну, чего встал? Беги ловить. А я пока, пожалуй…

      — Ну уж нет! — Процедил я сквозь зубы. — На этот раз я тебя точно заставлю это сделать, даже если придётся пинками гнать!

      Анна оценивающе осмотрела меня с ног до головы, и, вычислив серьёзность моих намерений и возможности в деле пинания, видимо сделала неутешительный для себя вывод.

      — Вот неймётся тебе меня выставить на посмешище… Хорошо, как прикажете, товарищ главный начальник, — закатив глаза, она выпрямилась во весь рост и взяла курс на дверь.

      — Ань, вот для кого ты прикидываешься? Ты не из того сорта людей, для которых дружба – пустой звук. У тебя ведь есть совесть, что бы ты ни говорила, я ведь помню, как кто-то в городе чуть не разрыдался после моего демарша.

       — Отвянь, а? Снова со своими нравоучениями…

       — Нет уж! Финита! Пора говорящему сверчку возвращаться на работу, я не собираюсь и дальше за него пахать, и уж тем более не собираюсь трепать свои нервы с тобой, раз ты ничему не учишься…

      Обернувшись, сестра тяжко вздохнула, вперившись взглядом в пол. — Знаешь, — она обхватила себя руками за плечи и я заметил, как у неё побелели от напряжения пальцы, — иногда люди совершают нечто, от чего их внутренний голос тут же принимается кричать нечто в духе «остановись» и «что ты делаешь?», — она подняла взгляд куда-то в район моего галстука. — Такие ошибки… чем их набирается больше, тем они кажутся менее страшными, — Анна попыталась пригладить рукой непослушную шевелюру, — в конце концов, ты привыкаешь к ним и допускаешь новые уже не обращая внимания, не задумываясь… А тем временем проклятый сверчок в голове продолжает изо всех сил срывать голос в надежде быть услышанным…

      Анна была сама не своя – в точности такая же, как позавчера в будущем. Вновь выбралась из ящика Пандоры.

 — Порой он всё же докрикивается, но слишком поздно… Скажи, почему ты не ушёл тогда? Почему ты остался, раз я такая сволочь?

      — Просто… — я сглотнул подступивший к горлу комок, — знаешь, я точно не скажу… Просто решил, что так правильно. Ты выглядела очень одинокой…

      Сестра, не мигая уставилась на меня карими глазами. Она смотрела не умоляюще, но вопросительно. По спине у меня поползли мурашки.

      Каково это – быть на её месте? Существовать лишь на правах живого пугала – отвергающего всякого, кто посмеет с ним заговорить и тем зарабатывая ещё более дурную славу. Она ведь, в сущности, ничего плохого никому не желает. Просто череда событий где-то в прошлом…

      Слова и ещё не обретшие вербальную форму мысли внутри черепа рвались наружу. Выпусти я их сейчас – ничего кроме невнятной каши не вышло бы. Оставался единственный способ, которым хоть как-то было можно изъясниться, не выставив себя идиотом. Я резко подался вперёд и заключил Анну в объятия.

      Вокруг и всюду переругивались сверчки, мешавшие друг другу спать, на безоблачном небе ярко сияла Луна в компании россыпи звёзд, а под ними на крыльце дома-призмы стояли мы – дети двадцатого века, отправленные к нему на каникулы, словно к бабушке в деревню. Два психа, оказавшиеся там, где им, определённо не место и не время. И как ни странно, и то, и другое для нас всё-таки оказалось зарезервировано.

      Время скисло, вновь став тягучим и липким, почему-то желтоватого оттенка. Пробовать его на вкус и запах я не решился. Мгновения были похожи на часы, только короче. Сестра держалась молодцом – даже не пискнула. Хм… будет ужасно неловко, если окажется, что я не рассчитал силу и случайно сломал ей пару рёбер. Шучу, вряд ли мне удалось бы в нынешней форме даже помять её как следует.

       — Может уже хватит? , — осведомилась Анна, аккуратно похлопав меня по спине, — или ты решил мне таким экзотичным методом рёбра переломать?

***

       — Может, до завтра потерпим?

       — Давай – давай, — настаивал я, — для закрепления самое то.

      Сестра дёрнула ручку – закрыто. Я постучал в дверь с «Роджером». Как ни странно, вместо отклика в домике тут же погас свет, а также оттуда донёсся жалобный скрип койки, на которую изо всей дури плюхнулось тело.

       — Чего это она? — удивился я.

       — За вожатую нас приняла. — пояснила Анна полушёпотом, — Отбой для кого трубили, а мы всё бродим… Пошли лучше, по добру…

       — Алис, это мы, открой, поговорить надо.

       — А, хахаль. Свататься пришёл? — Донеслось из-за двери. Интонация была… не слишком радостной.

       — Двачевская, открывай, — подключилась сестра.

       — Мелкую попроси, вы с ней вон как спелись…

       — Ну раз ты так настаиваешь… Ульян, встань, открой, а?

      Послышались быстрые тяжёлые шаги, замок щёлкнул и на нас уставилась удивлённая физиономия Алисы:

       — Стоп, она разве не с вами?