БЛ Эротика, приклеенные головы

В гостях у Виолетты

Королевская ночь (часть 7)

Они осторожно укладывают его на траву,следя за тем, чтобы под спиной не оказалось ничего жёсткого.

Купала!

Кошкодевочка бросается первой и буквально насаживается на него. Она неистово двигается. Она крепко обхватывает его руками, не позволяя шевелиться. Она дерёт ему спину. Она то ли рычит, то ли мяукает. Это животная страсть. Она вот-вот раздробит ему кости своими дикими фрикциями. Семён никогда бы не поверил, что будет бояться быть затраханным до смерти.

Купала!

Когда он, не выдерживая царапин,попытался расцепить объятия, она укусила его за шею. Она — кошка, хоть и выглядит как ещё маленькая девочка. Она — кошка, и она не выпустит свою добычу!Ему остаётся только стонать от боли и удовольствия.

Купала!

К его счастью, бешеная страсть не может длиться долго. Она кончает первой. В момент оргазма она впивается зубами в его ключицу.Семён орёт от сильной боли. Землю окропляет его кровь, а следом и семя из лона кошкодевочки.

Купала!

Он переводит дыхание и садится. Рядом другая девочка ждёт своей очереди. Она стоит на коленях, она прогибает поясницу, она хочет дотянуться до него ягодицами. Влага сочится по её бёдрам. Сова изнывает от томленья.

 Купала!

Семёну не сразу удаётся войти в неё.Поза не очень удобна для соития на природе. Колени упираются в землю. Он приобнимает её за узкую талию. К счастью, девочка достаточно мокрая. Она громко ахает,когда он проникает внутрь. Она быстро подстраивается. Даже сейчас они двигаются под этот, мать его, невидимый ритм!

Купала!

Семён сжимает её замечательные маленькие грудки. Они полностью помещаются в его ладонях. Они идеально подходят по размеру, они в пору. По сравнению с безудержной некой, секс с Совой более спокоен и размерен. Это позволяет сконцентрироваться на ощущениях. На приятных ощущениях. На очень приятных ощущениях. На очень-очень прият... Семён быстро изливает в неё семя.

Купала!

Она не отпускает его. Она удерживает его неизвестной внутренней силой. Она держит его и продолжает. Она уткнулась головой в землю, но не ослабляет хватку и двигается. Двигается минуту. Двигается ещё. Ещё и ещё. И ещё... Сова кричит от заполонившего её наслаждения. Она содрогается в конвульсиях. Она прокусывает нижнюю губу. Она распластывается на траве. И только тогда она отпускает его.

Купала!

Семёну требуется перерыв. Славя понимает это. Она никуда не торопится. Она ложится рядом. Она ласково гладит его лицо.Она медленно целует его тело. Она шепчет приятное. Она переворачивает его на живот и продолжает гладить и целовать. Она делает это очень деликатно, не задевая кровоточащих царапин. Она приносит фляжку с медовым напитком. Она втирает какую-то мазь в спину осторожными, но уверенными движениями. Боль постепенно проходит. Силы восстанавливаются.

Купала!

Семён запускает руку в её густые волосы.Он нежно облизывает легкий пушок на её щеках. Он касается языком её языка. Он трогает заветную грудь. Он играет с её сосками. Он целует её пупок. Он спускается ниже. Ниже ребристого от накаченных мышц живота, ниже приятно щекотящих нёбо золотистых волосков. А его там ждут. Для него там распахнуты двери. Его там встречают без хлеба, но с солью. Его там потчуют нектаром, что слаще любого вина.

Купала!

Славя... Наконец-то он не скрывается.Наконец-то не стесняется проявлять свои чувства. Наконец-то не боится быть отвергнутым. Наконец-то он делает то, что хочет. Наконец-то он знает, что всё делает правильно. Наконец-то он вместе с ней. Наконец-то он в ней.

Купала!

Славя лежит на земле. Она крепко обнимает его спину ногами. Она сжимает руками пучки трав и стонет от счастья.Её длинные волосы сплетаются с растениями, пока она сплетается с Семёном. Его руки покоятся на её упругих грудях. Он попеременно целует то губы, то щёки, то глаза, то уши, то шею, то нос.

Купала!

Семён понял, почему Славя пропустила вперёд своих подружек. Её расчёт был верным. Он уже довольно долго двигался внутри неё, но не собирался заканчивать. Он уже утомился. Все его мышцы утомились. Но член — не мышца, он не знает усталости. И Семён продолжал доставлять удовольствие им обоим, пока полностью не выдохся. Славя почувствовала это и, не выпуская его, переместила центр тяжести так, что Семён сначала сел, а потом опрокинулся на спину.

Купала!

Теперь Славя была сверху и задавала темп.Семён помогал ей как мог, поддерживая за ягодицы. Она медленно поднималась и резко опускалась. Она повторяла так много раз. Очень много раз. Оказывается,даже большая грудь помещается во рту почти целиком. Он выяснял это, когда она наклонялась, и он мог дотянутся губами и засосать. Они давно потеряли счёт времени, утонув друг в друге, утонув в океане неги.

Купала!

Костёр почти прогорел, но им не было до него никакого дела. Семён чувствовал, как в паху нарастает напряжение, готовое вылиться в сильнейшее, неведомое доселе наслаждение. Его отвлекло какое-то свечение, каковое он заметил боковым зрением. Ему стоило больших усилий, чтобы повернуться и посмотреть в ту сторону. Над всеми забытыми кустами папортника появился непонятный огонёк, который пульсировал и увеличивался в размерах.

— Славь, там... папортник, — с трудом выдавил он.

— Поможем ему распуститься, — засмеялась она и увеличила скорость.

Семёну хотелось понаблюдать за цветком,но всё его сознание было приковано к непостижимо сладострастным ощущениям. Он чувствовал, как с каждой фрикцией они раздувают огонь, как он становится больше и ярче, постепенно превращаясь в огненный шар. И чем ближе к пику удовольствия,тем быстрее.

Славя закатила глаза и откинула голову.Семён почувствовал, что тоже вот-вот кончит. Он схватил её за бока и изо всех сил дёрнул вниз, навстречу мощнейшему оргазму. И в этот момент, в момент затопившего их блаженства, всю поляну озарила ослепительно яркая вспышка. Как будто ударила молния. Только не с неба на землю, а наоборот, с земли в небо. А затем прогремел взрыв.

И Семён потерял сознание.

· Получено достижение «Оргия»

Королевская ночь (часть 6)

Тем временем невидимая музыка стала более размеренной и при этом... более чувственной. Лягушки квакали ей в такт. Какой-то зверь рычал вдали. Кровь пульсировала по венам удар за ударом, вызывая в теле немыслимый резонанс.

«Кумушки» тоже сменили свой танец: теперь они двигались плавно и при этом с вожделением посматривали на Семёна. Они манили его руками, они призывали его взглядами, они шептали:

— Семён! Семён! Иди к нам! С нами будет хорошо, Семён!

Он было начал ползти к ним поближе, как подошла Славя в своём красивом платье и с блаженной улыбкой на лице. Её зрачки были широки как сияющая в небе полная луна. Она провела рукой по своим развязным волосам с цветочным венком на макушке.

«И как она умудрилась до сих не потерять его?» — поразился Семён, ведь свой венок он давно обронил.

— Далеко ли ты собрался? — угадала она его намерения и, не дожидаясь ответа, со смехом повалила на траву.

Семён попытался встать, но девушка снова повалила его и стала катать по земле. Тогда он схватил её за талию и потащил за собой. Они валялись, хохотали и перекатывали друг друга. Семён был рад каждой возможности прикоснуться к ней, и это дурачество доставляло ему неимоверное наслаждение.

Он обратил внимание, что даже сейчас все их действия согласовываются с будоражащей тело музыкой. Они кувыркались на траве, перекатываясь друг через друга, и одновременно исполняли чувственный танец. Они танцевали лежа!

В какой-то момент Славя нависла над Семёном, придавленным к земле. Её сочные груди распластались на нём, прекрасно ощущаемые сквозь тонкое платье, насквозь промокшее от пота. Их лица разделяли лишь несколько сантиметров. Оба замерли в неловкости. Семёну очень хотелось обнять и поцеловать её, но он не решался переступить черту между дружеской проказой и чем-то большим. Чем-то сильным. Чем-то запретным.

И пока в душе Семёна боролись страсть и доводы приличия, Славя взяла и затянула его губами. Сладко. Жадно. Упоённо.Взасос. Не успел он опомниться от нахлынувших чувств, как та уже вскочила и с громким хохотом бросилась к танцующим подружкам.

Семён подобрал упавший венок и приблизился к ней. Славя, взирая невыносимо приветливо, приняла венок из рук,но надела не на себя, а на него. Словно подарок. Семёну захотелось от благодарить её. Он огляделся по сторонам, сходил за валяющимся в траве вторым венком и,вернувшись, не стал его протягивать, а без лишних слов возложил девушке наголову. В её бездонных глазах читалось одобрение.

Семён снова танцевал. Он заметил что все движения присутствующих — невероятно эротичны, изгибы тела — немыслимо откровенны. Сексуальность была разлита повсюду. Вот хвост кошкодевочки обвился вокруг ноги, словно любовник вокруг своей пассии. Он перевёл взгляд на траву —да она же чуть не совокуплялась в похотливых переплетениях! Он обернулся на клён с лентами — и увидел развязные трещины на коре, бесстыдно раскрытые как женские гениталии. Он посмотрел на тянущиеся вверх ветви — и узрел эрегированные фаллосы. Всё стремилось сплестись, соединиться друг с другом в сладострастном экстазе.

«Кумушки» тоже не отставали в этом всеобщем желании. Они обнимались, они касались друг друга, они почти что целовались. Все выпуклости их тела легко читались сквозь полупрозрачные платья.Они стонали от вожделения.

Внезапно «кумушки» дружно сбросили свои сорочки, оказавшись совершенно обнажёнными.

«Вот это да!» — Семён и не мечталкогда-либо увидеть столько голых девушек одновременно.

Они продолжали свой томный танец, и теперь его притягательность стала умопомрачительной. Эти улыбки... эти груди...эти бёдра... эти зелёные волосы.

Семён подошёл почти к самой черте. Он наблюдал радость на их лицах. Он созерцал страсть в их глазах. Каждый жест был призывом, каждый жест был одобрением.

— Иди к нам, Семён! Мы хотим тебя, Семён! — шептали.

Вот уже «кумушки» раскрыли объятия,чтобы принять его, как вдруг Семён разглядел вблизи, что полупрозрачными былине их сорочки, а они сами.

«Вы меня не проведёте!» — погрозил он пальцем и отвернулся от искушения.

— Куда же ты, Семён? Не оставляй нас! —в их мольбах были неподдельные слёзы и отчаянье.

У Семёна в груди всё сжалось от сострадания.

«Они какие-то нереальные! Но они так страдают... Нельзя переступать черту! Я разбиваю им сердце... Может, вернуться?..»

И он бы точно вернулся, если бы не обнаружил, что Славя также осталась без платья и кружится нагишом в свете костра.Она закрыла глаза и исполняла свой голый танец. Совершенно не обращая внимания ни на кого и ни на что.

Если тела «кумушек» были бледными и тонкими, то тело Слави было горячим, было стройным, спортивным, живым.

Хоть Семёну и доводилось уже несколько раз видеть её ничем не прикрытой, оторвать взгляд всё равно было невозможно.

Он плавно, не торопясь двигался навстречу, любуясь её естественной, наполненной жизнью красотой. Её подтянутая грудь заманчиво колыхалась, поблескивая от пота. Её сильные ноги кружили тело.Её широкие бёдра покачивались в такт сводящей с ума музыке. Её натруженные руки были подняты над головой и притягательно двигались. Её светлые, едва заметные волоски прикрывали лоно, но не скрывали желаний.

Две другие девушки тоже остались без платьев. Их стройные, худощавые тела были преисполнены природной грациозностью.Любое их движение соблазняло само по себе. В любом изгибе читалась страсть. Их маленькие груди не так бросались в глаза, зато пленяли сердце своей аккуратностью и нежностью. Словно спелые яблочки, они завлекали и пробуждали аппетит.Сексуальный аппетит. И они же обещали насыщение, стоит лишь их вкусить...

Девушки приблизились к Семёну и, без лишних слов, принялись его раздевать. Обе были пьяны от истомы.

— Освободи себя, — говорила женщина-кошка.

— Сбрось всё лишнее, — вторила Сова.

Одним рывком они расстегнули рубашку — остававшиеся пуговицы разлетелись по поляне. Нека тянула за рукава, а её подруга снимала шорты. Оттопыренные трусы последовали за ними. Ботинки Семён скинул сам. Сова сдёрнула носки, пока кошкодевочка поддерживала его, упираясь в спину твёрдыми сосцами.

Похоже, неловкость здесь испытывал только Семён. Но его стеснение быстро прошло, улетучившись вместе с одеждой,вместе со страхами, вместе с запретами.

Сегодня Купала. Сегодня Королевская ночь. Сегодня можно всё. Совсем всё.

Купала!

И вот все четверо снова пляшут у костра.Нескромные взгляды исследуют тела друг друга. Никто не скрывает своих желаний. Никто их не стыдится. Достоинство Семёна стремится ввысь. Капли опадают с кучерявых волосков.

Купала!

Действия стали откровенными как никогда. Они трогают друг друга. Они гладят друг друга. Они обнимают друг друга. Они целуют друг друга.

Купала!

Язык Семёна облизывает сосок Совы, пока сама она ласкает крупную славину грудь. Семён отвлекается, чтобы поцеловать Славянку, но его губы врезаются в кошачье ушко, потому что она сосётся с некой.А та уже давно трётся об его ногу влажной промежностью. Он хотел бы обнять кошкодевочку, но к сожалению, у него только две руки: левой он поглаживает ягодицы Слави, а правой держит за талию Сову, беспредельно выгибающую спину назад и дрожащую от просунутого между ног хвоста, мохнатого и щекотного. Очень щекотного. Это Семёну доподлинно известно, поскольку он обвит вокруг его хозяйства.

Рассказ — мой, картинки — чужие

Первый урок (часть 3)

ОД взяла рюмку в руку и, похоже, собралась снова толкнуть речь:

— Я поднимаю бокал за силу, что управляет миром. За великую силу, что заставляет людей совершать подвиги и убивать друг друга. За силу, которая вдохновляет творить поэтов и художников, которая примиряет заклятых врагов. За единственную силу, которая способна создавать новую жизнь. Я хочу выпить за ту Великую Силу, что сближает людей — за Любовь.

— Хорошо сказано! — искренне впечатлился Семён вдохновенной речью и чокнулся рюмками. — За любовь!

В этот раз он занюхивал не рукавом, а голым предплечьем. И краем глаза заметил, что вожатая наклоняла голову куда-то вбок и вниз.

«Наверно, тоже занюхала рукавом», —сперва подумал он, а потом опомнился. — «У неё же нет рукавов! Она что... занюхивает грудью?!!»

В голове всё поплыло: то ли от выпитого,то ли от возбуждения.

— Что-то душно, надо форточку открыть. —попросил он.

Вожатая встала, и Семён залюбовался её полногрудой фигурой, плотно обтянутой вечерним платьем, с вызывающе открытым декольте и бесстыдно торчащими сосками. Они словно призывали: сожми нас!

— Ты в порядке, Сёма? — обратилась к нему Ольга Дмитриевна. — Тебя не мутит?

— Не, всё нормально.

— На вот, возьми, — она протянула ему булочку.

Семёна совсем не мутило, но ему не хотелось отказываться от заботы — о нём крайне редко заботились женщины, а красивые взрослые женщины —никогда. Он откусил немного, прожевал и тут же отложил булку в сторону.

— Ещё по одной, и будем закругляться. —заявила ОД.

Семёну теперь вовсе не хотелось закругляться, но он не стал спорить.

«Интересно, а её сильно штырит?»

Красивая до умопомрачения женщина наливала самогон в его рюмку, а он откровенно пялился в её декольте, совершенно позабыв о приличиях.

«У неё же сиськи размером с мою голову!Это даже не дыни, это арбузы!»

— Сёма, а давай на брудершафт.

— Давайте! — он не нашёл причин для отказа.

Вожатая, покачивая своими спелыми«арбузами», прошлась по комнате и села на кровать Семёна, почти вплотную.

— Бери рюмку, — сказала она.

— А тост?

— Тебе нужен тост? Придумай сам.

Семён уже тяжело соображал:

«За дружбу! Нет, не то... Мы же на брудершафт пьём — за братство! Какое братство, она же женщина... Тогда за сестринство! Ерунда какая-то... За любовь! Уже пили...»

Так ничего и не придумав за то время,что они складывали руки, он решил сказать первое, что придёт в голову:

— За нас! — и испугавшись, что это звучит как-то дерзко и двусмысленно, сразу поправился. — За наши желания!

— Правильно! — поддержала его ОД. — За исполнение наших желаний!

Они опрокинули рюмки внутрь. Семёну уже не понадобилось занюхивать, а вожатая уткнулась носом ему в воротник.

— Ольга Дмитриевна, что вы делаете?

— Э, нет, Сёмчик, мы с тобой на брудершафт пили — отныне называй меня Ольга. — и шёпотом добавила. — А лучше просто Оля.

Семён ошалел.

— Что, так и говорить при всех — «Оля»?

— Ну, при всех уж не надо. Но, когда мы одни, — говорила она вкрадчиво, — когда мы одни, как сейчас... Когда нас никто не услышит...

Семён чувствовал жар её тела, находящегося всего в паре сантиметров от него. От этого перехватывало дыхание.

— Сёма, я хочу задать тебе откровенный вопрос, — дохнула она алкоголем прямо в лицо.

 —А до этого весь вечер неоткровенные что ли были?

Ольга понизила голос:

— Этот вопрос очень откровенный.

И, не дожидаясь разрешения, спросила:

— Ты когда-нибудь делал это?

Семёна бросило в дрожь.

— Что «это»? — не поверил он, что она имеет в виду что-то непристойное.

— Ты был как мужчина с женщиной? — она приблизилась вплотную к его лицу. — Ты был в женщине?

Семён инстинктивно попытался отпрянуть,но отстраниться ему было некуда — он осознал, что зажат между стеной, столом и её «арбузами».

— Ольга Д... Ольга! Зачем вы, ты это спрашиваешь?

— Это моя обязанность как вожатой —знать всё о моих пионерах.

Семён потерял дар речи.

— Не бойся. — успокаивающе говорила она,при этом её мягкая грудь как бы невзначай касалась его плеча. — Какой бы ни была правда, в этом нет ничего постыдного.

Семёну всё равно не хотелось отвечать.

Ольга положила ладонь ему на бедро. Она была горячей, но его кожа всё равно покрылась мурашками.

— Это же неприлично... — только и смог промямлить Семён.

— А мы никому не скажем. — зашептала Оля ему прямо в ухо. — Ну же, признайся: ты занимался сексом? — и лизнула шею.

— Нннет, не довелось... —пришлось ему сознаться.

— Ничего страшного, — она поглаживала его бедро. — Это нормально для твоего возраста. Главное, чтобы было желание.

— Какое? — Семён уже плохо понимал, что происходит.

— Сильное. — продолжала шептать Ольга. —И крепкое.

Она просунула руку в его штанину. Семён почувствовал, что к его другу прикасается что-то мягкое и горячее.

— Это мой долг как вожатой — заняться твоим половым воспитанием, — она расстёгивала ремень второй рукой.

Семён не мог сопротивляться. Не хотел. И не думал.

Ольга встала с кровати и присела на корточки прямо перед ним. Её огромные груди легли ему на колени.

— Я стану твоей первой учительницей, —сладострастно шептала она, стягивая шорты.

Самая мужественная часть Семёна вырвалась наружу, беззастенчиво выставляя миру напоказ все его потаённые желания.

— Это будет самый приятный урок в твоей жизни!

У Семёна всё поплыло в глазах. Теперь он мог только стонать от удовольствия.

Получено достижение «Первый урок»

По традиции, рассказ — мой, картинка — чужая (малость доработанная мной)

Первый урок (часть 2)

Вдруг Семён обратил внимание на проступающие сквозь платье ОД большие торчащие соски и поскорее отвёл взгляд, чтобы не спалиться.

«Вроде не холодно сейчас, да и после самогона мне, наоборот, жарковато. Выходит, она возбуждена...» — он сглотнул после такого открытия.

Некоторое время молчали. Ольга Дмитриевна была занята поглощением булки, а Семён хрумкал огурцом и пребывал в раздумьях.

«Какая же это пытка — жить рядом с молодой, красивой женщиной: видеть её в нижнем белье, знать, что она лежит почти что голая под одеялом — и не быть вместе! Сидеть близко — и бояться протянуть к ней руку! Постоянно чувствовать аромат духов, наблюдать, как мурашки пробегают по её коже — и не сметь поцеловать! Возбуждаться всякий раз, ненароком подглядывая что-нибудь пикантное, — и стыдливо прикрывать желание! Изнывать от любовного томленья — и понимать, что она отдаётся страсти с кем-нибудь другим! Мечтать о ней — и осознавать, что у вас никогда ничего не будет... Что между вами ничего НЕ МОЖЕТ быть... А так хочется...»

— Сём, — игривый тон ОД прервал его мрачные думы, — а у тебя в городе девушка есть?

У Семёна ёкнуло в груди.

«Она что — издевается?!»

— Чего молчишь? — не унималась вожатая.

— Нету, — признался он.

— А была? — она продолжала выпытывать.

— Была когда-то давно, но она вскоре ушла от меня, — Семён тяжело вздохнул.

— Ну и дура она! — неожиданно резко отреагировала ОД. — Как можно бросать такого симпатичного парня!

Семён очень удивился её словам.

«Она правда считает меня привлекательным?»

— А тебе какие девочки нравятся? — с лукавой улыбкой спросила Ольга Дмитриевна. — Светленькие или тёмненькие?

Он и сам не знал ответа.

— Натуральные, — нашёлся он.

— Значит, такие как я, — засмеялась вожатая.

«Мне кажется, или она на что-то намекает?»

Семён почувствовал, что сильно захмелел.

— Что-то мы опять время в пустую тратим—  пора выпить. И теперь твоя очередь наливать! — скомандовала ОД.

— А может не надо?

— Ну поухаживай за мной, я же женщина! И не тяни кота за гениталии — скоро светать начнёт, а у нас ещё столько дел.

«Какие ещё дела? Она же Ольга Ленивовна— полдня будет лежать с книжкой или просто спать» — подумал Семён, но промолчал.

Он поднялся, взял тяжёленький бидон и принялся осторожно, боясь разлить, наполнять свою рюмку. Затем он потянулся корпусом к рюмке вожатой, начал лить самогон и вдруг заметил, что перед ним открылся прекрасный вид на её крупные формы.

«Сиськи!» — немедленно загорелся экстренный сигнал в его нетрезвой голове.

Семён так засмотрелся в декольте, что перелил рюмку.

— Куда это мы уставились? — Ольга Дмитриевна положила палец ему на лоб и с силой оттолкнула. — Тебе пока ещё рано, шалунишка!

Она громко засмеялась. В её смехе не было ехидства или обиды, но было что-то другое, что-то волнующее, чего Семёну еще не доводилось слышать в свой адрес. Он почувствовал, что краснеет.