Бесконечное лето Лена и Алиса 18

Здравствуйте, друзья!

Вы долго ждали этого дня и этого поста, теперь каждый может получить полюбившуюся вам девушку из Бесконечного лета в виде медальки. Медальку получат лишь те, кто убедительно опишет свою вайфу, художники могут и нарисовать. Также можно пересказать событие которое произошло в новелле или моде. Но учите одна медалька на одного человека.

И всё не так просто, копипаста с вики, лурки, других пользователей не принимается. 

Так что только своими силами.

Медальки:

	"Все как у людей!"-поклонник скромной и любящей Лены(Бесконечное лето)
	"Гроза педобиров"-поклонник девочки-ракеты Ульяны(Бесконечное лето)
	"Собственная кошкодевочка"-поклонник хвостатой Юли(Бесконечное лето)
	"Гуру пикапа"-поклонник ранимой бунтарки Алисы(Бесконечное лето)
	"Раздевайся,пионер"-поклонник медсестры Виолы(Бесконечное лето)
	"Вставай,пионер!На линейку опоздаешь"-поклонник строгой вожатой Ольги Дмитриевны(Бесконечное лето)
	"Конкурент Электронику"-поклонник начитанной Жени(Бесконечное лето)
	"Тёплая ламповость"-поклонник трудолюбивой Славяны(Бесконечное лето)
	"Девочка-оркестр"-поклонник говорливой Мику(Бесконечное лето)

Глава 18 «доверься мне»

Веду работу по переписыванию старых глав, на реакторе они не публикуются потому что я так сказал. Уже обновлены пролог и главы 1-3.

все главы на фикбуке 
группа ВК с новостями 

предыдущая глава

      — Ты что-то быстро, — Анна догнала меня, когда я уже пробрался с подносом, загруженным провизией, в дальний конец столовой — все рассаживались кампаниями по трое-четверо, так что задвинутый в угол столик оказался никому не нужен. Сестра забрала свою тарелку и протащив с характерным скрежетом по кафельному полу металлический стул, заняла одно из двух свободных мест.
 — Неважно, — отрезала она, хмурясь собственному отражению в киселе, — садись.
 — Опять случилось чего? — осторожно поинтересовался я, садясь напротив неё.
 — Угу. Я случилась. Опять. Пока ты дрых.
 — М-м… — я степенно отхлебнул киселя и принялся размешивать масло в каше.
 — Я думаю, что она что-то замышляет.
 — Кто? — затупил я.
 — Алло! Приём! — раздражённо выпалила Анна и постучала по столу, — я, которая из будущего! Она. Ведёт. Свою. Игру.
 — Да тише, блин, — заозирался я. — Какую игру?
 — А я не знаю! — взорвалась она. — Мы же не делаем ни черта. Только бегаем туда-сюда, да с пионерами дружим.
 — Так, а чего она хотела-то?
 — Хотела… — Анна цыкнула языком, размышляя, безопасно ли открывать рот, затем вынесла вердикт. — Не здесь и не сейчас. — Запираемся после завтрака в библиотеке и сегодня…
 — Сегодня будут танцы! — Ульянка словно из-под земли выпрыгнула, — вы же пойдёте?
 — Так, а ну брысь! — рявкнула сестра, оторвавшись от отражения собственной физиономии в стакане.
 — А то что? — морковка, пребывая, в настроении не сулящем окружающим покоя, не хотела оставлять сестру, пока та может себя контролировать. Как это коррелировало с её тактикой побега, едва запахнет жареным я уже видел. В другое время можно было бы расслабился и позволить помучить Аньку, но сейчас она мне нужна в сколь можно уравновешенном состоянии.
 — Уля, — окликнул я мелкое, рыжее и проказливое существо без страха и упрёка, — вчерашние конфеты ещё не все подожрала?
 — Какие конфеты? — существо настолько естественно отыграло непонимание, что сам Станиславский бы поверил.
 — Ты не думай, что мне конфет жалко, я о тебе же забочусь. Вот ты знала, — забросил я наживку, — что там всё действительно может слипнуться?
 — Да хватит врать уже, — она окончательно переключила своё внимание на меня — ничего там не слипается!
 — А с чего ты взяла, — вмешалась Анна, — что он врёт?
 — А это Славя так говорила! Да и вчера тоже…
 Сестра, глядя на меня, что-то произнесла одними только губами, предположительно — особенно мощное проклятье, и чиркнула пальцем себе по шее.
 — Ну, не совсем там, — «признался» я, — да и не сразу, но после двух-трёх килограмм кишечник вполне может и намертво склеиться. Когда мне аппендицит вырезали, лежал я в палате с таким бедолагой — он ведро «мишек на севере» захомячил в одиночку.
 — Резали? — Ульянка в момент утратила боевой задор.
 — Если бы, — поостыв сказала сестра, — растворителями пищевыми пичкали, причём с обоих концов.
 — А-а с обоих зачем? — спросила мелкая, глядя круглыми глазами на нас по очереди, то ли удивлённо, то ли испуганно.
 — А как в метро, — я попытался скрыть ехидную улыбку, но выходило плохо, — тоннель с двух сторон роют, чтоб закончить быстрей. А кормили его всё это время только кашей. Манной.
 — Что ж теперь делать? — испуганно пробормотала Ульяна себе под нос, — я не хочу в больницу…
 — Есть один способ, — с академическим апломбом заявила сестра, — если, конечно, поторопиться. Бегом в медпункт, расскажешь всё Виолетте Церновне, она промывание сделает сделает. Всё поняла?
 — А это не больно? — осторожно спросила мелкая.
 — А у тебя есть выбор? — парировала Анна. — Ну, не стой!
 Морковка кивнула и убежала ничего больше не сказав.
 — Поверила всё-таки. Как думаешь, она знает, что промывание делают здоровенной клизмой? — спросил я у сестры, глядя Ульяне в след.
 — Ну, и что ты ещё насочинять успел? — оборвала она меня.
 — Немного. Тебя в школе ведьмой считают. Но это не считается потому что…
 — Не считается?! — зашипела Анна. — А то, что Славя тебя читает как… Это тоже не считается? Нет, скажи честно, ты чего добиваешься? А если она заподозрит что-нибудь не то?!
 — Да успокойся, Ань. Вряд ли она нас гэбистам сдать захочет.
 — Она нас уже чуть учёным не сдала, — оскалилась сестра, — и это ещё за доброе дело считала. Сидели бы как макаки в клетках и на кнопки жали, чтоб банан получить.
 — Всё равно, если придётся выбирать, я скорее ей доверюсь, чем Алисе, — я обернулся, надеясь отыскать в зале Двачевскую, но, пробежавшись взглядом от стены до стены, так её и не обнаружил. — Кстати, где она?
 — В музкружке болтается, — буркнула Анна. — Блин, вот об этом я и говорю! Давно могли бы уже сесть и разобраться во всём вместо разгильдяйства и заботы о сирых с убогими. Хватит, надоело.
 — Ладно, не кипятись. Я понял. Давай пожрём и работать.
 Мы наконец стали есть. Сестра с кислой миной истребляла омлет, ну, а я наконец-то мог насладиться рисовой кашей. Уже и не вспомню, сколько лет назад я такую ел в последний раз. Ею бы только и питался, вот честное пионерское! Разделавшись со своей порцией, я решил было сходить за добавкой, но Анна пресекла попытку — вскочила и потащила меня, вцепившись в предплечье в сторону выхода. Ладно, если поразмыслить, не очень-то я и голоден. В дверях, повторяя события вчерашнего вечера, с нами столкнулась Славяна. Должно быть, её подрядили на ещё какое-нибудь благое деяние, пока она бегала за несчастным листком с планом мероприятий. Интересно, это от неё Ульянка про танцы узнала?
 — Уже позавтракали? А мне задержаться придётся. Тут дела навалились… — попыталась она оправдаться, но сестра, не думала останавливаться. Кивнув в ответ, она потащила меня дальше. Я попытался изобразить жестами извинения, но, боюсь, мог быть неправильно истолкован.

 Всю дорогу мы молчали. На попытку разговорить её, сестра ответила таким взглядом, словно собиралась метать молнии. Мою руку она освободила только после того, как позади нас закрылась входная дверь библиотеки. Внутри было воодушевляюще пусто. Пахло пылью, бумагой и почему-то свежими опилками. Однако, никаких опилок нигде видно не было. Может, мерещится?
— Вернёмся к теме, — Анна заговорила вновь, — если верить моей будущей версии, ночной инцидент непосредственно с бункером никак не связан. По её словам, такое происходит, когда что-то идёт уж совсем не по плану. Что-то вроде поводка, не пускающего туда, где тебя быть не должно. Рано или поздно, ты просыпаешься в своей кровати, а все вокруг делают вид, что ничего не произошло…
 Сестра осеклась, глаза её округлились и поползли вверх.
 — Блять! — она со всего размаху треснула себя по лбу ладонью, останавливая брови, двинувшиеся к затылку вместе с глазами, после чего опёрлась обеими руками на стойку для приёма книг и замерла, уставившись сквозь лакированное дерево в центр Земли.
 — На… наблюдение, — дрожащим голосом проговорила она, когда вернулась из транса, — Славя, как и мы с-сохранила память о вчерашней ночи, в то время как вожатая напрочь забыла о своём намерении воспитывать меня на линейке… — сестра сглотнула подступивший к горлу комок, — но «поводок» — свойство не конкретно бункера… тогда…
 — Славя на том же поводке, что и мы, — мрачно заключил я, — выходит, она тоже настоящая?
 — Думай дальше. Если — подчёркиваю — если мы осознаём себя чужими на этом празднике жизни, а остальные, включая её ведут себя как ни в чём ни бывало, но мы при этом, знаем, что блондинка настоящая…
 Я не сразу понял, что именно до меня дошло. Внутри всё рухнуло, обвалилось с чудовищным грохотом прямиком в пятки. Сначала захотелось вернуться, побежать сломя голову и пересчитать всех в столовой. Потом захотелось просто сесть на пол и обхватить голову руками. Было от чего схватиться. Их же тут десятки! Что, если каждый… да хрен с ним, пусть даже каждый второй из них вот так же — как мы… проснулся однажды в этом злосчастном автобусе?! Они просыпались, и, ничего не понимая, слонялись вокруг, пытались задавать вопросы, искали выход, или просто бездельничали, чёрт возьми! И никто не замечал, как становится частью этого места. Нет… нет, конечно были и те, кто замечал! Мы же только что заметили. Они должны были заметить тоже… Славя должна была заметить…
 — Сколько они здесь пробыли? — спросил я, стараясь не выдавать голосом охватившего меня отчаяния.
 — Не знаю, — покачала головой Анна, — и не хочу знать.
 — Нет, что-то не сходится. Погоди-погоди… Я правильно понимаю, ты думаешь, есть ещё такие же, как она. Как ты думаешь, могли с нами в автобусе быть ещё такие же как мы?
 Сестра молча покачала головой.
 — Не думаю. Вряд ли им после того, как мы в бункер ушли смогли бы подчистить воспоминания при необходимости. По одному обрабатывают, мозги пудрят, пока ты не поверишь, что ты настоящий пионер и следующего запускают. Иначе бы сразу так делали, ещё в автобусе.
 — Нет, погоди, нас же всё-таки двое.
 — Система могла по ошибке двоих за одного принять. Видимо, что-то разболталось и в процессе захвата человека выдернуло из более широкого диапазона реальностей. Знаешь, как в автоматах с мягкими игрушками.
 — И зачем всё это надо?
 Анна только руками развела.
 — Я не знаю. Как происходит такая промывка мозгов? Я не знаю. Сколько уйдёт времени, прежде чем мы тут растворимся? Я не знаю… Я ни черта не знаю!!!, — сестра со злости опрокинула на пол стопку книг, громоздившихся на краю стойки и принялась расхаживать туда-обратно по пятачку в центре комнаты.
 — Слушай, — я попытался успокоить сестру, — ну не может так быть. Может, мы ошиблись с чем-то?
 — Слушай, Вселенная изотропна, и мы не особенные! И до нас были другие и после нас будут. А теперь оглянись — вокруг одни долбаные пионеры — маршируют в ногу да овсянку жрут!
 — Откуда нам знать, что будущая ты нам не врёшь? Может, не стоит ей доверять?
 — Стоит, — пораженческим тоном признала Анна. — Даже если она врёт, нам лучше в это поверить. Думаю, мы сами всё поймём, когда придёт время.
 — Она опасается, что нам не понравится её план? 
 — Типа того. Чем больше мы знаем, тем больше изменяется линия времени и тем более непредсказуем дальнейший ход событий. Вероятно, она пытается этот процесс контролировать. Пока не знаю, для чего.
 — Слушай, а где опять бродил я? Так понимаю, что ты опять одна появлялась? 
 Сестра утратила остатки запала. Огонь, который обычно горел во время умных рассуждений у неё в глазах, потух.
 — Ну, я тоже её спрашивала… — замялась она, — не могу утверждать наверняка… но я думаю, с тобой что-то незапланированное случилось.
 — Что дословно она сказала?
 — Что мы раздели… А вообще стой, — взбодрилась Анна, — как это она нахрен вообще попала в прошлое и искажает его внутри симуляции?! Нет, мы уже это проходили! Она всё это время буквально тыкала меня носом, а я не замечала! Утром же только про временные петли вспоминала, голова садовая! — сестра влепила сама себе звонкую пощёчину, такую, что едва очки не слетели. — Нельзя создавать временные петли в реальности, создаваемой компьютером! Это приведёт к бесконечному цикл перезаписи закольцованного участка. Ну, зато мы теперь точно знаем, что не находимся в симуляции, — сестра успокоилась и снова облокотилась на стойку.
 — Значит, параллельный мир?
 — Значит, не симуляция, — повторила Анна. — И теперь вообще неясно, почему и как работает поводок. Как вот мы по постелям утром оказались, если это не виртуальная реальность?
 — А может, и нет никакого поводка? — предположил я. — Ну, той части, которая людям по мозгам елозит. В конце концов, могла же Ольга просто забыть про тебя, или просто простила по доброте душевной.
 — Не узнаем, пока не воспроизведём ситуацию повторно. Возможно, для чистоты эксперимента в бункер пойдёт кто-то один, а другой останется наблюдать снаружи. Правда, Анна-2 на посещение бункера табу поставила.
 — Может, это даже как-то связано с тем, что ты меня потеряла, — предположил я.
 — Ты так об том говоришь, словно речь не о тебе.
 — Я всё равно не смогу на это повлиять, ничего не зная. Сложно препятствовать ходу истории, являясь её частью.
 — Ну, это ещё далеко не факт…

 Входная дверь распахнулась в и в проёме появилась Лена. Сегодня она вела себя живее, чем раньше — вошла сразу, на пороге не топталась. На плече у неё висел деревянный футляр. И не тяжело же такую байду таскать? Ленка, с виду, совсем для переноса тяжестей не годится — дунь на такую и унесёт её без всяких ураганов в какую-нибудь волшебную страну.
 — Привет, — она улыбнулась так же бодро и уверенно, как это получалось обычно у Славяны.
 — Привет, Лен! — приветствовал я её. — А Слави нету пока, она ещё завтракает.
 — Та-ак я не к ней, — её голос дрогнул, совсем совсем чуть-чуть, — меня Ольга Дмитриевна в стенгазете рисовать направила. Сказала, что вам помощь понадобится.
 — Вот что бывает, когда не запираешь дверь, — процедила сестра, подняв брови дугой. Пришлось аккуратно пнуть её по ноге, чтоб не забывалась.
 — Это здорово, конечно, но мы не делали ничего пока.
 Я вопросительно посмотрел на сестру. Она надула щёки и, словно выпуская лишний пар, дунула снизу вверх по отсутствующей чёлке, после чего, зло топая ногами ушла в подсобку, хлопнув за собой дверью.
 — Что это с ней? — спросила обеспокоенно Лена.
 — Стресс. Любимую заколку потеряла, — ляпнул я первое, что пришло в голову. — Пускай остынет.
 Дверь подсобки дрогнула и отворилась. Анна вышла держа в охапке стопку жёлтых бумажных листов, скатанный в рулон ватман и стакан с карандашами.
 — Что? — удивлённо осведомилась она. — Ты же не пальцем писать собирался?
 — Не, уже ничего, — я помотал головой, разгоняя лишние мысли. Вот и до стенгазеты руки дошли. И даже ноги. Голова только не доходит.
 — В каморке бардак, так что сядем тут, — она не теряя времени разложила все богатства на ближайшем столе. Рядом сразу же распаковала свой футляр Леночка. И чего только не было в том футляре — штук десять кисточек разных калибров, банки с гуашью, отдельная коробка с акварелью, напоминавшая набор цветных бульонных кубиков и ворох альбомных листов.
— Ну, какие идеи? — поинтересовалась сестра.
 — Идеи?.. — я задумался. Как-то до этого момента мне и в голову не приходило, что в стенгазете придётся думать. Писать, рисовать, клеить всякие штуки — пожалуйста.
 — Приплыли, — вздохнула Анна. — Ну ладно, мозговой штурм. Про что там принято тему поднимать? Всякие порицания выбивающихся из строя?
Своих не закладываем. Про дружный отряд и совместные игрища? Сразу мимо, у нас анархия.
 — А может стихи? — предложила Лена. — Ну, про лето, про лагерь…
 — И кто их сочинять будет? Она? — я указал кивком на сестру. Она сходу вернула должок, пнув меня под столом ногой.
 — Нашли дуру за три сальдо… — буркнула она.
 — Можно по Славиному совету, о героях и героизме, — предложил я.
 — Всё равно завернут, — отмахнулась Анна, — а партию восхвалять не стану, как ни проси.

 Анна молча продолжала сверлить меня тяжёлым взглядом, а я пытался сосредоточиться и не обращать на это внимания. Что же придумать? Копилка мудрости? Ха! «Тысяча и один способ провести интересный день, сидя в библиотеке». Можно оборзеть и нарисовать портреты рыжих с пометкой «их разыскивает милиция». Мыли разбегались, казалось, у меня вот-вот пар из ушей пойдёт. А пока мой котелок перегревался в попытке наобум что-нибудь сгенерировать, Лена нашла себе занятие. Она тихо, по-мышиному, пересела за стойку и принялась что-то черкать карандашом на листке бумаги. Молчунья. Нет бы что-нибудь ещё предложила.

 — А что если квест устроить? — я почесал затылок, — всё равно ничего другого в голову не приходит.
 — В смысле — квест? — потупилась Анна.
 — Ну, как ты мне позавчера вечером. Только больше и без угрозы здоровью.
 — А при чём тут стенгазета?
 — Так с неё всё и начнётся. Смотри, — я подошёл к стеллажам и стал выдёргивать с них в случайном порядке книги, — вот. Понапишем цитат всяких умных людей и врежем куда-нибудь свой текст с назиданием а-ля «кто ищет, тот всегда найдёт», ну и шифр или загадку какую для затравки. Дальше сама понимаешь.
 — Глупо, дорого, времязатратно, — ответила сестра, не став даже подниматься со стула.
 — Я что-то не слышу твоих идей, — обиделся я. — Чего глаза закрыла? Может, для разнообразия выдашь…
 — Заткнись, — перебила сестра, — я думаю.
 — Думаешь, что ты думаешь. Процесс есть, а результата нет.
 — Заткнись и не мешай!
 Я подчинился. Анна снова уставилась на меня. Пять минут мы молча пялились друг на друга. Интересно, что там рисует Леночка. Вдруг, нас? Меня ещё никогда никто не рисовал, так что надо признать, это очень льстило. Может, сходить и посмотреть? Лена уже долго не отрывала взгляда от рисунка, а сестра всё равно на попытки её расшевелить не реагировала, так что хуже никому не будет.

 — Можно посмотреть? — я подошёл к стойке. Лена так старательно что-то штриховала, что не заметила, как я подошёл.
 — Нет! — она мигом упрятала лист под стойку и уставилась круглыми глазищами на меня.
 — Оставь чертёжницу в покое, папарацци! — очнулась сестра. — Я придумала.
 — И что ты придумала?
 — Просто доверься мне, — она подошла к стойке, — иди пока ватман разлинуй, а мне с умным человеком надо поговорить.
 Она подошла и стала что-то шептать Ленке на ухо, та кивнула и шепнула что-то в ответ. Я развернул лист и задумался — как бы так изловчиться и сделать ровную разлиновку при помощи двадцатисантиметровой линейки? Тем временем, сестра принялась что-то искать на стеллажах.
 — Что ты творишь?
 — Черти давай, — ответила Анна. — Сам всё поймёшь.

May the 4th be with us, комрады!

Осенний сезон КТ, начало