Бл од

Королевская ночь (часть последняя)

Вожатая крепко отчитала его за расхристанную рубашку, обгоревшие шорты и неподобающий внешний вид.

«Я тебе выдала комплект новой одежды, а ты за неделю умудрился испортить её так, что теперь только выбрасывать! — ругалась она. — Настоящие пионеры так себя не ведут! Ходи теперь в своей, новую форму перед отъездом я тебе не дам!»

Из всей собственной одежды Семёна к ношению летом была пригодна только засаленная футболка.

«Да пофиг, что грязная — скоро всё равно уезжать».

В лагере вовсю устраняли последствия Королевской ночи: отмывали зубную пасту от дверей, подметали стеклянные осколки и окурки, чинили сломанные лавочки и выбитые окна. Славя активно помогала наводить порядок, так что возможности поговорить с ней наедине не представилось.Лазарет был переполнен пионерами: наверное, косили от работы, а может, не рассчитали силы прошлой ночью. Во всяком случае, Виола несколько раз посылала Толика в столовую за кефиром. ОД хотела и Семёна нагрузить, но он отсиживался в домике рыжих.

После обеда Славя куда-то подевалась.Семён обошёл весь лагерь, но нигде не встретил. Он уже собирался плыть на острова, когда заметил её сидящей на пристани. Рядом с ней были кошка и сова: пернатая сидела на руке, а мохнатая ласкалась и мурлыкала.

«Это что, вчерашние кошкодевочка и Сова?— ошалел Семён. — Нет, не может быть! Я, конечно, догадался, что отвар был не из простых грибочков, но не мог же я спутать их с девушками. Не мог же я путаться с животными!»

Славя смотрела, как обычно, благосклонно:

— Семён, ты искал меня?

Он начал нерешительно.

— Да, я хотел тебя увидеть (она улыбнулась от этих слов) и спросить кое-что про прошедшую ночь.

— Спрашивай, — в её голосе звучало участие.

— А кто играл всё время на дудке?

— Какой дудке? — в её глазах читалось непонимание.

— Ну там, ночью в лесу, когда мы танцевали у костра, у тебя был бубен, а кто-то играл на флейте или свирели, ноя не видел ни у кого никаких дудок.

— Семён, тебе это что, приснилось? —Славя заливисто засмеялась.

— В смысле, приснилось? Мы же всю ночь танцевали,прыгали через костёр, там ещё были две девочки не из лагеря, а потом цветок папортника взорвался!

Славя обеспокоенно посмотрела на него.

— По-моему, тебе стоит сходить в медпункт.

Он опешил.

— Разве ты не ходила со мной ночью в лес отмечать Купалу и смотреть на цветок папортника?

— Семён, я всю ночь была в лагере. —говорила она серьёзно. — Ты куда-то пропал после концерта, а утром во время пробежки я нашла тебя спящим в лесу. Ты ещё всю дорогу говорил о каких-то девочках с кошачьими ушками. Тогда я не придала этому значения, а сейчас думаю, что тебя нужно показать Виоле.

Семён сел от таких известий.

Славя смотрела на него и поглаживала киску.Сова улетела на дерево.

«Ничего не понимаю! Что же получается:это всё мне померещилось? Приснилось? Ничего не было: ни костра, ни голых танцев, ни Совы, ни неки?.. Не было никакого секса... А это значит, что мы со Славей — просто друзья! И сегодня она уедет на свой север, и я её никогда больше не увижу...»

Семён застонал от отчаянья. Сейчас он понимал, что чувствовали те русалки, когда он отказал им. Русалки, которых не было... А чувства остались.

— Славя, я не хочу уезжать! — вскричал Семён.

— Да, мне здесь тоже очень нравится, так что жаль покидать «Совёнок».

— Ты не понимаешь! — из глаз брызнули слёзы. — Я не хочу тебя терять!

— Семён, — она обняла его за плечи. — Ты мне тоже стал очень дорог. Мне не хочется расставаться, но нас же не будут держать здесь вечно. И дома меня ждут. Твои родители тоже, наверное,соскучились. Но это не значит, что мы потеряем друг друга! Мы оставим адреса,будем переписываться, в гости иногда приезжать, — говорила она совершенно искренне, чувствовалось, что она сама вот-вот заплачет. — А может, поступим в один институт, переедем друг к другу, кто знает...

Её слова звучали разумно и обнадёживающе. Они могли ободрить, если бы Семён был простым советским пионером, а не пришельцем из будущего. Если бы ему было, куда ехать из лагеря.Если бы он был уверен, что не вернётся в любой момент в свою пустую квартиру с унылой жизнью сыча. Если бы он был уверен, что однажды его не закинет на необитаемый остров к людоедам или вообще в ад.

«Если я расскажу Славе, что мы вряд ли когда-нибудь встретимся, потому что я — не из этого мира, она точно сочтёт меня психом!»

Посему Семёну оставалось только утереть слёзы и сделать вид, что будет писать и приедет в гости.

***

В автобусе Семён хотел сесть со Славей,но его опередила Мику. Места рядом с другими знакомыми девочками тоже были заняты. Пришлось ехать одному на заднем сиденье.

Не имея возможности занять себя, Семён размышлял. И чем больше он размышлял, тем больше несоответствий он находил в версии Слави со своими воспоминаниями.

«Так было что вчера или не было? Если это всё мне приснилось, почему воспоминания такие яркие? Почему я помню этот ритм, это „Эй, на-на-на, эй, на-на“? Почему во сне ничем не обусловленного восторга было больше, чем от любого радостного события в „реальной“ жизни? Почему я помню каждое ощущение внутри Слави? Почему я видел Сову вечером в лагере? Где я прожёг свои шорты? Что я вообще делал один ночью в лесу, вместо того, чтобы мазать ручки зубной пастой и бухать с рыжими? А самое главное, откуда у меня этот укус на ключице — свидетельство необузданной животной страсти кошкодевочки?!!»

Время от времени он замечал краем глаза,что Славя поглядывает в его сторону, но, когда он поворачивал голову, она переводила взгляд на Мику, которая трещала без умолку всю дорогу.

«Если все мои воспоминания — правда,почему тогда Славя притворяется, что всего этого не было?» — не понимал он.

И ответ вскоре нашёлся.

Всё, что произошло в Королевскую ночь,проходит вместе с Королевской ночью. Это не берут в обычную жизнь. Это остаётся в памяти юных пионеров, в душах счастливых любовников. Это пополняет легенды лагеря.

Это как курортный роман — вся его прелесть в мимолётности.

После такого осознания Семёну сразу стало легче.

Примерно через час пути Толик стал настойчиво проситься в туалет, и автобусу пришлось сделать остановку в поле возле кустов. Некоторые пионеры тоже решили проветриться и облегчиться.

Пока Мику выходила из автобуса, Семён воспользовался случаем и подсел к Славе.

— Мне бы хотелось ещё побывать в«Совёнке», — заговорил он, — и чтобы ты тоже была здесь. И чтобы в лагере было также хорошо.

Славя посмотрела на него голубыми,ставшими родными глазами.

— Мне бы тоже этого очень хотелось... —она взяла его за руку. — Но мы по возрасту уже не подходим. Да и некогда потом будет: институт, работа, взрослые заботы...

Славя вздохнула.

— Но нельзя унывать и опускать руки, —продолжила она, — и, возможно, у нас ещё появится такая возможность.

Помолчали.

— А что ты загадала у папортника? —спросил он как бы невзначай.

— Секрет! — она лукаво улыбнулась. —Нельзя рассказывать, пока не исполнится.

Семён хотел уже незаметно для окружающих обнять её, но вернулась Мику, обиженная тем, что он так и не вступил в музклуб,и согнала его. И Семён, испытывая неловкость перед японкой, пересел на задний ряд.

Автобус вёз его в неизвестном направлении, в неясное будущее. Но, независимо от того, что ждёт впереди, у него теперь есть прошлое, о коем приятно вспоминать. А если не сдаваться, то,возможно, ему удастся пережить ещё много хороших событий.

Семён с лёгким сердцем мчался навстречу будущему и счастливо улыбался, вспоминая прошлое.

Неизвестно, что там загадала Славя, но его собственное желание уже исполнилось. Три раза. 

Рассказ — мой, картинки — чужие

Первый урок (часть 3)

ОД взяла рюмку в руку и, похоже, собралась снова толкнуть речь:

— Я поднимаю бокал за силу, что управляет миром. За великую силу, что заставляет людей совершать подвиги и убивать друг друга. За силу, которая вдохновляет творить поэтов и художников, которая примиряет заклятых врагов. За единственную силу, которая способна создавать новую жизнь. Я хочу выпить за ту Великую Силу, что сближает людей — за Любовь.

— Хорошо сказано! — искренне впечатлился Семён вдохновенной речью и чокнулся рюмками. — За любовь!

В этот раз он занюхивал не рукавом, а голым предплечьем. И краем глаза заметил, что вожатая наклоняла голову куда-то вбок и вниз.

«Наверно, тоже занюхала рукавом», —сперва подумал он, а потом опомнился. — «У неё же нет рукавов! Она что... занюхивает грудью?!!»

В голове всё поплыло: то ли от выпитого,то ли от возбуждения.

— Что-то душно, надо форточку открыть. —попросил он.

Вожатая встала, и Семён залюбовался её полногрудой фигурой, плотно обтянутой вечерним платьем, с вызывающе открытым декольте и бесстыдно торчащими сосками. Они словно призывали: сожми нас!

— Ты в порядке, Сёма? — обратилась к нему Ольга Дмитриевна. — Тебя не мутит?

— Не, всё нормально.

— На вот, возьми, — она протянула ему булочку.

Семёна совсем не мутило, но ему не хотелось отказываться от заботы — о нём крайне редко заботились женщины, а красивые взрослые женщины —никогда. Он откусил немного, прожевал и тут же отложил булку в сторону.

— Ещё по одной, и будем закругляться. —заявила ОД.

Семёну теперь вовсе не хотелось закругляться, но он не стал спорить.

«Интересно, а её сильно штырит?»

Красивая до умопомрачения женщина наливала самогон в его рюмку, а он откровенно пялился в её декольте, совершенно позабыв о приличиях.

«У неё же сиськи размером с мою голову!Это даже не дыни, это арбузы!»

— Сёма, а давай на брудершафт.

— Давайте! — он не нашёл причин для отказа.

Вожатая, покачивая своими спелыми«арбузами», прошлась по комнате и села на кровать Семёна, почти вплотную.

— Бери рюмку, — сказала она.

— А тост?

— Тебе нужен тост? Придумай сам.

Семён уже тяжело соображал:

«За дружбу! Нет, не то... Мы же на брудершафт пьём — за братство! Какое братство, она же женщина... Тогда за сестринство! Ерунда какая-то... За любовь! Уже пили...»

Так ничего и не придумав за то время,что они складывали руки, он решил сказать первое, что придёт в голову:

— За нас! — и испугавшись, что это звучит как-то дерзко и двусмысленно, сразу поправился. — За наши желания!

— Правильно! — поддержала его ОД. — За исполнение наших желаний!

Они опрокинули рюмки внутрь. Семёну уже не понадобилось занюхивать, а вожатая уткнулась носом ему в воротник.

— Ольга Дмитриевна, что вы делаете?

— Э, нет, Сёмчик, мы с тобой на брудершафт пили — отныне называй меня Ольга. — и шёпотом добавила. — А лучше просто Оля.

Семён ошалел.

— Что, так и говорить при всех — «Оля»?

— Ну, при всех уж не надо. Но, когда мы одни, — говорила она вкрадчиво, — когда мы одни, как сейчас... Когда нас никто не услышит...

Семён чувствовал жар её тела, находящегося всего в паре сантиметров от него. От этого перехватывало дыхание.

— Сёма, я хочу задать тебе откровенный вопрос, — дохнула она алкоголем прямо в лицо.

 —А до этого весь вечер неоткровенные что ли были?

Ольга понизила голос:

— Этот вопрос очень откровенный.

И, не дожидаясь разрешения, спросила:

— Ты когда-нибудь делал это?

Семёна бросило в дрожь.

— Что «это»? — не поверил он, что она имеет в виду что-то непристойное.

— Ты был как мужчина с женщиной? — она приблизилась вплотную к его лицу. — Ты был в женщине?

Семён инстинктивно попытался отпрянуть,но отстраниться ему было некуда — он осознал, что зажат между стеной, столом и её «арбузами».

— Ольга Д... Ольга! Зачем вы, ты это спрашиваешь?

— Это моя обязанность как вожатой —знать всё о моих пионерах.

Семён потерял дар речи.

— Не бойся. — успокаивающе говорила она,при этом её мягкая грудь как бы невзначай касалась его плеча. — Какой бы ни была правда, в этом нет ничего постыдного.

Семёну всё равно не хотелось отвечать.

Ольга положила ладонь ему на бедро. Она была горячей, но его кожа всё равно покрылась мурашками.

— Это же неприлично... — только и смог промямлить Семён.

— А мы никому не скажем. — зашептала Оля ему прямо в ухо. — Ну же, признайся: ты занимался сексом? — и лизнула шею.

— Нннет, не довелось... —пришлось ему сознаться.

— Ничего страшного, — она поглаживала его бедро. — Это нормально для твоего возраста. Главное, чтобы было желание.

— Какое? — Семён уже плохо понимал, что происходит.

— Сильное. — продолжала шептать Ольга. —И крепкое.

Она просунула руку в его штанину. Семён почувствовал, что к его другу прикасается что-то мягкое и горячее.

— Это мой долг как вожатой — заняться твоим половым воспитанием, — она расстёгивала ремень второй рукой.

Семён не мог сопротивляться. Не хотел. И не думал.

Ольга встала с кровати и присела на корточки прямо перед ним. Её огромные груди легли ему на колени.

— Я стану твоей первой учительницей, —сладострастно шептала она, стягивая шорты.

Самая мужественная часть Семёна вырвалась наружу, беззастенчиво выставляя миру напоказ все его потаённые желания.

— Это будет самый приятный урок в твоей жизни!

У Семёна всё поплыло в глазах. Теперь он мог только стонать от удовольствия.

Получено достижение «Первый урок»

По традиции, рассказ — мой, картинка — чужая (малость доработанная мной)

Разной Лены в ленту. :) Своего рода небольшая подборка.

Пособирал чисто по своему вкусу арты с Леной (и с Семеном:). Пипл, авторов не знаю. Если что, помогите по доброму, скиньте нужные теги, ок?

2 новых арта автора, и третий арт это моя переделка под од.