Верх ногами

Задача с двумя неизвестными

«Куриный суп… гуляш… гречка… компот из сухофруктов…», Лена стоит зажмурившись перед входом в обеденный зал и водит носиком по сторонам. «Булочка… «Студенческая»… И хватит изображать ищейку, а то слюной захлебнёшься мисс Марпл». Открыв глаза, подходит к меню у окна раздачи и довольно улыбается, всё правильно угадала. Заглядывает на кухню и окликает повара, которая нарезает зелень и одновременно умудряется присматривать за всеми кастрюлями, исходящими паром на четырёх плитах.
- Тётя Вера! Тётя Вера!
Не переставая орудовать ножом, женщина поворачивает голову на голос, всматривается.
- Леночка? Рано пришла, обед через полчаса, - улыбается она.
- Я знаю. Мне для Жени еда нужна.
- Сейчас соберу, а ты пока зайди и гуляш помешай.
Спустя пять минут Лена аккуратно поддев носком ноги тянет дверь на себя и выходит из столовой. В правой руке судки с супом и вторым, под мышкой левой – термос с компотом, в руке пакет с булочками, из кармана рубашки выглядывают вилка с ложкой. И идёт в сторону медпункта. А тут уже номер с ногой не провернёшь, нужно ручку поворачивать. Ставит судки на крыльцо и открывает дверь. Заходит и видит Женю застилающую постель.
- А я тебе обед принесла, - растерянно говорит ей, наблюдая, как Женя поправляет одеяло, взбивает подушку и ставит её пирамидой.
- Что? Совесть замучила? – недобро усмехнувшись, поинтересовалась она.
- Женя… Ну что ты так? – задрожали руки, скривились губы, в глазах блеснули слёзы.
- Да шучу я, - подходит и забирает судки, вытягивает термос, пока не уронила и разбила, ставит на стол.
- Шучу, - возвращается к Лене и силой тянет её к табурету, заставляет сесть, - Всё хорошо, все живы, контракт выполнен, регенерация прошла отлично.
Открывает судки, наклоняется над ними, вдыхает поднимающийся пар и с мечтательной улыбкой закрывает глаза.
- Как у мамы…
Открывает ящик стола и достаёт ложку, тянет судок с супом к себе. Вновь оборачивается к Лене. Вздохнув, идёт к ней, вытягивает из кармана незамеченные ложку с вилкой. Тормошит, щекочет.
- Ну, Лена. Шутки у меня такие. Хватит кукситься. Давай поедим вместе. Ну, давай. Ложку в руку. Ну, давай же.
Вкладывает в безвольную ладонь ложку, заставляет сжать её. Вместе зачерпывают суп, подносят ко рту.
- Вот так… Ложечку за маму… Ложечку за папу… Ложечку за Олю свет-Дмитриевну… Ложечку за Генду, чтоб ему ни дна, ни покрышки… Ложечку за Женю… Ложечку за Лену…
Наконец, Лена успокаивается, начинает есть самостоятельно. Женя облегчённо выдыхает и принимается сама за еду. Закончили с супом, умяли гуляш с кашей, компот разлили по стаканам, достали из пакета по булочке. Ещё по одной.
- Уф… Так и лопнуть можно, - Женя лениво встаёт и медленно идёт к кровати. Жалобно взвизгнули пружины.
- Благода-а-ать то какая… Лен, иди сюда, места много, - хлопает ладонью по кровати рядом с собой.
- Нет, спасибо, я так посижу, - качает та головой.
- Как хочешь. Отдохнём минут двадцать и в библиотеку пойдём, порядок наводить, после вчерашнего.
Лена бледнеет и в испуге трясёт головой.
- Н-нет… Я туда не пойду.
- Ой, глупышка впечатлительная, да там только книги надо будет порасставлять. И всё.
- А кровь?
- Да как тебя такую субтильную на этот контракт подписали?
- Так, а там ничего про это и не было сказано конкретно, - всхлипнула Лена, - как вспомню нашу первоначальную историю… И поехало потом.
- Ладно. Давай, вставай. Пойдём в наш филиал имени товарища Авгия.


- Вот видишь, только книги разбросаны. Давай, твой зал, мой стол.
- Хорошо.
Лена бродит по залу библиотеки и собирает книги с пола. Собравшуюся стопку относит Жене, которая их потом рассортировывает.
- Смотри, - Женя берёт потрёпанный том БСЭ, - в следующий раз, когда какому-нибудь умнику придёт светлая и очень оригинальная мысль сделать из тебя маньяка пришедшего по мою душу, ты такие не бери. Лучше вот отсюда.
Подходит к одной из полок заставленной разнообразными справочниками. Яркими, новыми. Берёт один из них
- Достаточно тяжёлый, а главное обложка очень твёрдая и углы острые. Раз, и всё. Сцена сыграна. А то этими ископаемыми… Пока достучишься… До сути вещей. Хорошо?
- Д-да, - Лена шумно сглатывает и судорожно кивает головой.
- Эх! И чего только не видела эта библиотека. Помнишь историю про Шурика и Электроника?
- Угу, - хихикнула Лена, - до сих пор на гипнотерапию бегают.
- А мы им всё про неё напоминаем и напоминаем. Ну что? Вроде порядок? - Женя убирает последнюю стопку на стеллаж и оглядывает зал.
- Чем теперь займёмся? Может на пляж? – спрашивает Лена.
- Нет, там наверняка рыжие в себя приходят. А когда окончательно вернуться, Алиса свой «блатняк» затянет, вперемешку с историями «мутила я как-то с одним фраером». И не скажешь, что профессорская дочь.
- А я видела этого «фраера», - улыбается Лена, - он её провожал при отправке до «Конторы», нежно придерживал за локоть, а потом плакал, когда она прошла в дверь. И если не пляж, то куда, здесь куковать или в домиках?
- Пойдём в лес, набредём на какую-нибудь полянку, полежим в тенёчке, возьмём с собой новые сценарии почитаем, попробуем морально подготовиться. К грядущему.
- Давай. Чур, я выбираю!
- Не глядя!
Женя отпирает шкаф, стоящий в углу библиотеки. Достаёт из него странно мерцнувшую папку, открывает её. Лена отворачивается и даже закрывает глаза (мол, не подглядываю я) и начинает перебирать запечатанные конверты, которыми эта папка забита. Вытягивает один, затем второй. И зажав их в ладонях, прячет за спиной. Женя тут же убирает папку и закрывает шкаф.
- Левый? Правый?
- Правый.
Протягивает Жене выбранный конверт, и девушки выходят из библиотеки. По дороге заходят в один из домиков, берут пару одеял, бутылку воды и, негромко переговариваясь о разных пустяках, идут в лес. Побродив минут двадцать выходят на поляну, которая устроила обеих и, расстелив одеяла, садятся, распечатывают конверты, достают листы бумаги из них и начинают читать.
Женя прочитывает первые пару страниц, затем бегло проглядывает остальные.
- Бывает нечто, про что говорят, смотри, вот это новое… - и убирает листы назад в конверт, - Ну и дальше по тексту.
Снимает очки, близоруко щурясь, протирает их полой рубашки и убирает в карман.
- А хорошо быть второстепенной героиней. Чаще всего про тебя забывают, а если и вспоминают, то в качестве:
«Женя спит, она устала.
Но ворчать не перестала.»
- Благодать.
Зажмурившись, задирает голову вверх и, подставляя лицо под солнечные лучи, почти как кошка мурчит, напевает мотив какой-то песни.
- А у тебя про что, Лена?
Молчание.
- Лена! Ау! Что у тебя за история?
Опять тишина. Женя надевает очки и смотрит на Лену, а она с удивлённо распахнутыми глазами, с розовым румянцем смущения на щеках, не слыша ничего и никого, читает попавшийся ей рассказ.
- Лена, очнись, - трясёт её за плечо Женя.
- А? Что? Что ты сказала? – встрепенулась та.
- Что у тебя за история?
- Ну, как тебе сказать, - Лена отводит глаза и покусывает губы.
- Как есть, так и скажи.
- Как Саша отбивает тебя у Слави.
- Какой Саша? Шурик? И как отбивает? Дерётся что ли?
- Какая, - жарко покраснев и потупив глаза, отвечает Лена.
- Чего! – вскакивает, выхватывает листы у неё. Читает.
- Да что у них там, сезонное обострение? До весны ещё далеко.
- Обрадовалась, называется… Чёрт… Да мне и истории с Мику хватило, - садится, сжимая кулак, комкает листы. Лена аккуратно разжимает её руку и достаёт их.
- Чёрт, чёрт, чёрт, - Женя бьёт кулаком по земле, поранившись и рассадив до крови себе костяшки пальцев, тянет их ко рту и облизывает.
Сидит, не шелохнувшись, несколько минут, затем шумно выдыхает.
- Ладно, знала, на что подписывалась. Ничего, прорвёмся, составлю потом компанию Шурику с Элом.
- А тебе какая история попалась? – несмело спрашивает Лена.
- Да так, - Женя в раздражении взмахивает рукой и, выделяя почти каждое слово, продолжает, - Жутко. Уставший. От жизни. Девятнадцатилетний! Девятнадцатилетний, прикинь! Чудак оказывается в «Совёнке» и находит своё счастье с Мику. Ну и ты там немного с ножом побегаешь.
Лена вздыхает, расправляет подол юбки, а затем отрешённо начинает разглаживать листы с рассказом. Дойдя то пятого листа, косится на Женю и, собравшись с духом, спрашивает.
- Женя, а вот тут слово, что это?
- Где? Покажи, - тянет лист к себе.
- Вот это, - Лена чиркает ногтем, выделяя текст.
Женя читает, лукавая искорка блеснула в глазах, улыбнулась краешками губ.
- Святая простота ты всё-таки. Вытяни руку. Вытягивай, не бойся. Сожми кулак. Указательный и средний палец вытяни. Ага, так, - сама делает также, - а теперь продевай пальцы в мои. И представь, пальцы – это ноги, а кулак – это откуда они растут.
- Фу, Женя, - Лена испуганно отдёргивает руку назад, - зачем ты так?
Женя смеётся. - Не нравится такое объяснение, спроси у Виолы.
Глядя на неё несмело улыбается Лена.
- И пошли, наверно, назад. К нашим.
- Да, пойдём.
- И Славе пока не говори про это. Лотерея послезавтра будет. А историй много, авось не выпадет.
Девушки встают, собирают одеяла и не спеша идут в лагерь.


- Как раз к полднику угадали. Пойдёшь? – Женя убирает папку в шкаф и смотрит на Лену.
- Да. Конечно.
А в столовой тихо и пусто.
- Ну и где все остальные? – спрашивает их повариха, - Одна Ульянка прибегала, набрала булочек и назад.
- Не знаем, тёть Вер, сами в лесу гуляли.
- Ну что же, вам больше достанется, кушайте на здоровье, - укоризненно покачивая головой, как это так, полдник пропустить, повариха уходит на кухню.
- Спасибо, - вдогонку ей кричат девушки.
- Случилось что? Как думаешь? – тихо интересуется у Жени Лена.
- Поедим, узнаем.
Выйдя из столовой, девушки стоят в раздумьях, куда пойти.
- Наверно, к домикам надо идти, - задумчиво говорит Лена.
- Наверно, - соглашается с ней Женя.
Проверяют один домик, второй, третий и, наконец, застают всех у Алисы. Пахнет валерьянкой, на кровати, уткнувшись лицом в подушку, рыдает Славя. Рядом сидит Мику и гладит ту по плечу. Растерянная Алиса стоит у стола и держит стакан с водой.
- Привет. И что тут у нас случилось? – интересуется Женя.
Алиса ставит стакан, подходит к ней и, покосившись на Лену, шепчет на ухо. До Лены только доносятся несколько слов «вызывала… Ольга… Виола… инструктаж… выбрали…». Выслушав Алису, Женя бледнеет, стискивает ладони в кулаки.
- Да что за …, они там что …? Эти … выдумщики. Какой … … конь? Да … куда … этот старый … Генда смотрит? Что за … эксперименты такие? Да пусть там … его самого этот … конь … во все его … дыры! … экспериментаторы … …! … … на всех … … …!
- Женя! Женя! – испуганно дёргает её за руку Алиса, - Успокойся.
Женя, переводя дыхание, оглядывает девушек. Мику с Леной соревнуются, у кого больше глаза на блюдца похожи, Алиса всё продолжает держать её за руку, приговаривая: «Успокойся, успокойся». Даже Славя приподнялась и уставилась на неё зарёванными глазищами.
- Ого! Вот это да! – раздаётся восхищённый голосок Ульяны из-за Жениной спины, - Как ты умеешь, оказывается.
- В общем так. Хватит этих экспериментов. Идём к нашим гениям, и пусть они нас отсюда извлекают. Сыроега как-то болтал, что они почти собрали какую-то приблуду. А если нет, то я их так мотивирую, ни один гипнотерапевт потом не поможет. Славка, вставай.
Женя разворачивается и выходит из домика, чуть не сбив Ульянку на крыльце.


- Да пойми, я не знаю, как он сработает. Мы даже в теории толком не разобрались, - вжавшись в стену мастерской, Шурик оправдывается перед Женей.
- А я тебе в пятый раз повторяю. Вытаскивай нас отсюда, - сложив руки на груди, зло смотрит на парня девушка.
- Ну, пойми, ты, наконец…
- Ещё раз от тебя услышу «пойми», - Женя указательным пальцем давит на грудь Шурика, затем хватает его за мочку уха, тянет, заставляя того пригнуться и долго шепчет ему.
- Понял меня? А теперь, вытаскивай нас отсюда.
Шурик с Сергеем начинают метаться по мастерской, достают какие-то платы, приборы, включают паяльники. Собирают из алюминиевых шин подобие круга на полу, паяют, подсоединяют. А девушки, отойдя в угол, наблюдают за ними.
- Ну, вот как-то так, - наконец говорит Шурик, переключает тумблеры, загудел блок питания.
Становится в центр, следом заходит Сыроежкин. Переглянувшись, девушки присоединяются к ним.
- Ну, ребята, попытка к бегству, исполняется впервые, - Женя обводит всех взглядом, бледная Славя, Мику зажмурилась и что-то шепчет, Алиса прижала к себе Ульяну и уткнулась в её макушку, Лена закрыла лицо ладонями, негромко переговариваются Шурик с Сергеем.
- Поехали!
Шурик нажимает на кнопку, послышались щелчки, усилилось гудение, а затем – вспышка света, темнота. И снова свет.
Щурясь и прикрывая глаза осматриваются. Поляна в лесу.
- Алис, ты же хорошо лес у «Совёнка» знаешь? – спрашивает Женя.
- Да.
- И как, видела что-нибудь похожее?
- Вроде как нет, - пристально вглядывается Алиса, - точно нет.
- Не видела, не видела, - раздаётся из глубины кроны ближайшего дерева мелодичный, мягкий голос, - так далеко она ленилась гулять.
Девушки вздрагивают, Мику и Лена испуганно вскрикивают, всматриваются в ветви, пытаясь рассмотреть говорящего. Зашуршали ветки, показалась голова девушки с длинными тёмно-русыми волосами.
- Быстро вы что-то вернулись, и часа не прошло. Ольга просила передать, файл со сценарием ОС612, реализация – послезавтра. Тропинка до лагеря за тем пригорком. И я же просила вас, когда решите убежать, меня захватить. Так что в следующий раз не забудьте. Только это у вас не скоро получится.
И юркнула назад. Затрещали негромко ветки, мелькнула тень в кронах соседних деревьев и исчезла.
- Кто-нибудь её раньше видел? И что такое «файл»? – безответно повисает в воздухе вопрос Жени.

Замерзающий мир. Глава 3: Легкий бриз.

Страница на фикбуке

Глава 1

Глава 2

                                                  «От монстров, находящихся вне тебя, можно бежать, от тех, что внутри тебя, спастись невозможно»

                                                                                                                                                                                    Августо Кури

***

 Тропинка закончилась внезапно. Вытоптанная сотней ног, петляющая среди деревьев дорожка, оборвалась прямо перед бетонным бордюром. Автобусная остановка порадовала двумя вещами. Первое — это отсутствием толпы: всего-то несколько людей оккупировали скамейки под навесом. Скорее всего, основная масса отдыхающих уже успела уехать на специально нанятых для этого дела автобусах. Неподалеку стоит ларек. Вообще, предполагалось, что я доберусь сюда раньше всех остальных, но кто знал, кто знал… Теперь придется ехать на рейсовом.
 Длинная трасса с одной стороны граничила с лесом (из которого я, собственно, и прибыл), а с другой — начинался высокий обрыв. Внизу обрыв омывало море с плещущимися до самого горизонта синими волнами. Стоило только увидеть этот великолепный пейзаж, как глупая злость, начавшая утихать ещё во время прогулки под шелестящими кронами, постепенно и вовсе сошла на нет. Природа успокаивает. Черт, а ведь я действительно готов был устроить там замерзающий ад! Прибить и копов, и всех, кто поднимет на меня руку! Последнее время нервишки совсем ни к черту. Не помогают ни таблетки, ни мас… кхм, медитация!

 Перейти дорогу оказалось сущим пустяком. Движения практически не было, и между редкими легковыми автомобилями добраться до края обрыва удалось без труда. Высота метров сто, это как минимум. Внизу голые скалы. Небо бороздят чайки. Лепота! Спешить особо некуда, парочка автобусов стоят в тени крупных чинаров, ожидая своего рейса. Водители отдыхают, попивая кофе возле ларька. О! А магазины-то уже открылись. Кока-кола, я иду к тебе, мой любимый микс из убойной дозы сахара и очистителя накипи! Ммм! А на море потом налюбуюсь, и с более приятного ракурса. Если мне не изменяет память, то лагерь, где проходит практика, как раз на самом побережье.

 Мне хорошо. Тело даже не чувствовало, что его, вообще-то, не так давно били током и пинали. Особенности моего организма делали его невероятно живучим. Холод не раз и не два спасал мне шкуру, но при его использовании минусов оказалось прилично больше, чем плюсов, так что я старался жить тихо, ничем не выделяясь. Пока меня не трогают, нимб над головой сияет вовсю. А вот одежда немного пострадала — пыль, травяные разводы, да и порвана в двух местах. Рюкзак весь грязный, на голове бардак. Эх, надеюсь, меня не примут за бомжа и пустят за ворота, а там уже приведу себя в порядок.

 Разжившись литровой бутылкой напитка, я присел на край одной из свободных скамеек. Ну, почти свободных. На другом конце сидела девочка, по виду сразу и не скажешь, сколько ей лет. Это заинтересовало меня, настолько, что захотелось украдкой изучить этот объект «самка человека обыкновенная». Стараясь не привлекать внимания, я оглядел незнакомку с ног до головы. Цинизм и одиночество не значат, что мне чуждо понятие красоты как таковое.

 Симпатичная. Сегодня прямо «бабопад» красивых созданий. Но нельзя! Не ведись! Контактировать ни с кем из них не стоит. Полюбуемся издалека, как обычно. Невысокая темноволосая малышка, на вид лет пятнадцать-шестнадцать. Прическа с двумя короткими хвостиками, едва загорелая кожа. Тело стройное, юркое, с изящными плечами и бедрами, груди… её практически нет. В общем, конституция как у школьницы, но вот выражение лица… Как бы это сказать… Злое? Нет, совсем нет. Печальное? Тоже не подходит. Хмурое! Вот! Именно! Как раз то слово!
 Мимика её выражала крайнюю степень недовольства жизнью, яркие карие глаза полны скепсиса, который совсем не вяжется со столь юным возрастом. Что же ей довелось пережить такого? Наверняка это не что-то радостное и радужное, судя по глазам. Ха, а она немного похожа на… меня. Надо же. Несколько локонов свободно свисали, колышась на легком морском бризе. Розовый язычок флегматично облизывал стаканчик пломбира. Рядом с миниатюрной девицей лежал её черный рюкзак, такой же фирмы, как и мой (и тащит ведь такую бандуру!). Из одежды — темно-синие джинсы, с протертыми коленями и черная майка, не самый лучший выбор для жаркой погоды. Темные цвета — просто губка для солнечных лучей. Хотя, может, она просто не любит яркие вещи?

 Так, часики тикают. Чем нас порадует навигатор? Какой же автобус едет к лагерю? Посмотрим. Вбиваю номер первого в программу. Чушь какая-то. Что значит, «нет такого маршрута»?! Автобус с номером 410 стоял, как ни в чем не бывало, хотя ни в каком источнике на маршрутах этого края даже не числился. Вроде двери открыты, но он совершенно пуст. Ни водителя, ни пассажиров. Ну да и хрен с ним. Если верить картам, у второго, с номером тринадцать, как раз там конечная остановка. И в нем уже сидит парочка людей.

 Вдох-выдох. Раскаленный воздух приятным потоком проносится по легким. Обожаю. Жара не радует остальных. Водитель и ожидающие пассажиры обливаются потом, обмахиваются веерами, тяжело дышат. Один лишь Док сидит и кайфует, не ощущая духоты, чувствуя, как сдавливающие грудь ледяные тиски, пусть на время, но отступают. Именно поэтому я и отправился на практику в субтропики! Пойду-ка постою на солнце, заодно и…

 — Здесь нельзя курить, — как бы между прочим, обронила хмурая девочка, мазнув взглядом на то, как я достаю из кармана сигареты и зажигалку. Блин. Они все тут сговорились, что ли?! О, а у неё очень милый рисунок котенка на футболке. Это же тот «сердитый кот» из интернета, уже успевший стать мемом. Уж в чем, в чем, а в этом разбираюсь. Почти весь досуг провожу в сети.
 — Но ведь знака нигде нет, — отвечаю, тем не менее, убирая сигарету обратно в пачку. Ладно. Обойдемся только солнечным теплом. Уже и дети замечание делают. Стыдоба! Может, бросить это дело? А у неё приятный голос. Детский, но спокойный. Флегматичный, но, в то же время, весьма звонкий. Мило. И эта её мордашка с нахмуренными бровями.
 — Автобусные остановки — это общественное место. В таких курение запрещено априори, — развела она руками. Какой умный ребенок! «Априори». Сколько школьниц сейчас знает это слово?

 — Раз так…
 — Нет, я имела в виду, что покурить можно, если зайти за навес, куда она не достает, — мелкая ткнула пальцем в висящую неподалеку камеру. — Водители, во всяком случае, именно туда ходили.
 — Спасибо, малышка, — а у неё из бокового кармана билеты в лагерь торчат. Фиг с ним с сигаретами, пообщаюсь с ней! Я сразу чувствую такое, когда что-то есть в человеке, интересное. — Долго тут сидишь, раз такие детали подмечаешь. Чего не уехала с остальными?
 — Да так, жду кое-кого, — фыркнула она (на обращение «малышка», что ли?), хрустнув костяшками пальцев. Хвостики качнулись, нос упрямо вздернут вверх, на лице на миг появилась легкая улыбка. — Ну, я ей устрою! Сказала же, что скоро будет!

 Она устало вздохнула, отвела взгляд, надела наушники и полностью ушла в себя. В этот самый момент, из рощи вышли три девочки. Те самые. Блин! Уехать раньше не удалось. Водители ещё даже не сели в кабины. Балует захолустье работников общественного транспорта. Хотя, мне ли это говорить? Сам из жопы мира. Просто учился в столицах, вот и привык, что все работает по расписанию. Жизнь вне крупных мегаполисов, как правило, довольно размеренна. Так вот, от группы девчонок отделилась мелкая рыжая бестия и на цыпочках стала приближаться к спокойно слушающей музыку и ничего не подозревающей темненькой. Воображение тут же нарисовало мелкой террористке стоящий трубой рыжий хвост и озорные кошачьи ушки.

 — Ульяна! Где тебя черти носили? Все уже уехали без нас! — на выдохе процедила она, снимая наушники. Если проследить за направлением её взгляда, то всё становится понятно. Отражение на полированном кузове автобуса выдало веснушчатую рецидивистку с потрохами. А если приглядеться, она тоже чудо: загорелая кожа, обманчиво хрупкое тело, худое, но наверняка очень ловкое (видел, как она бежала по лесу, аки рысь), волосы цвета заката. И этот блеск в ясных синих глазах. Он бывает только у тех, кто полон энергии и любви к жизни. Тех, кто ещё не столкнулся с изнанкой этого гадкого мира. Она же привела к нам полицию, явно пытаясь помочь.

 — Н-н-у-у… как сказать… — замялась Ульяна, почесав указательным пальцем подбородок и украдкой взглянув на меня. Довольно редкое имя, кстати, — Ульяна. — Много чего случилось.
 — Спасибо вам большое. За то, что за… — блондинка вдруг подошла вплотную, так, что я от неожиданности сделал шаг назад, невоспитанно разрывая дистанцию, будто её присутствие мне противно. Но это совсем не так, а очень даже наоборот! Мы так и замерли: я — с занесенной назад ногой, и она — с протянутой для рукопожатия кистью. Уйди, прекрасное создание, мы с тобой слишком разные! Если я вдруг захочу разочаровывать людей, то нагряну к своему старому товарищу, благо, он уже в лагере. Она взяла себя в руки, сдержанно кашлянула, и закончила фразу: — Заступились… Как я могу вас отблагодарить?

 — Пустяки, тем более, мне не особо досталось. Только на «вы» не называй, пожалуйста. Я всего на пару-тройку лет старше, — дыхание предательски сбилось, когда ко мне подошла вторая девочка. Эти зеленые глаза нужно запретить законом! Что они таят в своем омуте? Лицо более-менее спокойное, значит, с эмоциями она уже справилась. Её помощь была очень даже кстати. Тут только один вопрос: ударила ли она камнем с целью именно убить? Или это было состояние аффекта, когда руки работают быстрее мозга? Не могла же не знать, что это смертельно опасно. И ведь подняла здоровый булыжник! А сама выглядит такой хрупкой и нежной. Черт, я пялюсь!
 — Спасибо за всё, и за то, что сказал, после… особенно, — девочка со странного цвета волосами поклонилась, хвостики заходили ходуном. Выглядят очень пушистыми. Интересно, какие они на ощупь? Она потупила взгляд и покраснела до корней волос, а затем, мгновенно переменившись в характере, буквально пригвоздила меня взглядом, бойко добавив: — Если мы сможем чем-то помочь, только скажи!
 — Да правда, не стоит, — отмахнулся я, самым некультурным образом ретируясь в сторону автобуса, тем более, водитель уже занял своё место и собирался выезжать.

 — А ты прямо всех троих побил? Прямо вот бац, бах и вж-ж-жух! — Дорогу преградила мелкая хулиганка, которую тут же потащила назад её хмурая подруга. Силы и энтузиазм оказались явно неравны, и рыжая не только устояла на месте, но и помогала своему монологу, размахивая всеми конечностями. И белоснежная улыбка до ушей, как бонус. Какой непосредственный и милый ребенок, страшно представить, что будет, когда ей стукнет хотя бы восемнадцать.
 — Уля, это невежливо, — темноволосая пыталась совладать сразу и с хулиганкой, и со сползающим с плеча рюкзаком. — Оставь человека в покое. Не приставай.
 Я только улыбнулся в ответ, с удивлением заметив, что ещё не забыл, как это делается. Ну не могу я вымучивать из себя эмоции, а тут они появились сами собой, от чистого сердца! В отличие от некоторых коллег, натягивающих при общении с пациентами фальшивую ухмылку, я всегда был серьезен и не показывал ничего личного — ни гнева, ни радости. Холодная машина в белом, направленная только на работу. На удивление, многим это даже нравилось. В халате я становлюсь совершенно другим человеком, более уверенным, что ли, перестаю ассоциировать себя с просто Доком и начинаю играть роль «Врач обыкновенный», и, положа руку на сердце, играю весьма неплохо. Может, на самом деле, все в мире такие?

 — Трое хилых задохликов? Мелочи, на меня как-то набросилась целая стая волков. Так я их просто на куски голыми руками! — говорю, подмечая реакцию слушателей, а точнее, слушательниц. Славя и Лена отреагировали сдержанно, хмуренькая малышка — со скепсисом, а вот рыжая поверила сразу и без единой минуты сомнения.
 — Круто! Круто! — Она подпрыгнула на месте, оценивая меня со всех сторон. Ну не смотри ты так пристально, я стесняюсь! — У тебя одна рука, почти как у Хмуро талия. Неудивительно, что ты такой сильный.
 — Сила — не что иное, как форма твоей решимости. Зачастую побеждает не тот, кто здоровее, а тот, кому просто-напросто нечего терять, — выдал, как на духу, ну и ладно, все равно никто кроме неё и не поверит. Правду проще всего скрыть, выдавая её за ложь. Вещь проще всего спрятать не там, где не найдут, а там, где не будут искать. Один мой знакомый, ещё будучи школьником, на вопрос мамы, куда он идет, отвечал, что бухать. Она посмеивалась, а пацан два года реально бухал!

 — А расскажешь? Про волков, побольше. Та тётя правду сказала, что ты в лагере работать будешь? А мы с Хмуро будем там отдыхать. Возьмешь к себе в отряд?
 — Он будет не вожатым, а дежурным в медицинском крыле, так что тут облом, — Ответила за меня блондинка, и большое ей за это спасибо. Наверняка она тоже держала ушки на макушке, пока слушала Виолетту.
 — Надо скорее рассаживаться, иначе автобус уедет без нас, — поторопила всех Хмуро (её что, реально так зовут или просто подруга дала кличку под характер?). Серьезная не по годам девочка первой обратила внимание на звук зажигания. Кроме того, именно она за руку потащила туда всё никак не унимавшуюся Ульяну.

 Я зашел в салон последним, как раз перед тем, как закрылись двери. Легкое шипение пневматического механизма — и вот уже створки захлопываются, отделяя внешний мир от мира автобуса. Несколько незнакомых пассажиров и четыре знакомые девушки. Я занял место у окна, и рядом тут же попыталась плюхнуться рыжая бестия. О, провидение, спаси мою душу!
 — Я сказала, не доставай его! И ты ещё не рассказала мне всё в подробностях. Почти час на ожидания на остановке! Иди сюда! — Хмуро утащила сопротивляющуюся подругу к себе, при этом её лицо утратило привычный пессимизм. На нем отражались весьма странные эмоции. Я не мог даже близко понять их. Слишком давно живу одним днем, слишком давно не общался с людьми так, как эти двое. По душам. Может, только рядом с Ульяной, эта малютка и позволяет себе… быть собой? Ненадолго перестать хмуриться.

 Поездка прошла спокойно. Разве что пришлось поспорить со Славей, кто покупает билеты. Отстоять свою позицию, к моему великому сожалению, не удалось, и проезд мне оплатила блондинка, намекая, что это только начало. На одну секунду, в голову закралась плотская мысль — попросить у них ЭТО САМОЕ… Черт! Именно в такие моменты я сам себе становлюсь противен. Они с Леной сидели прямо передо мной и всю дорогу болтали без умолку, знакомясь поближе. Последние годы, пользуясь транспортом, я всегда отгораживался от других с помощью наушников. Даже не знаю, как поддержать беседу… Скоро к ним присоединилась и Ульяна. Стоило бросить быстрый взгляд на её спутницу, как всё стало понятно. Мирное тарахтение, вместе с приятным ветерком из приоткрытого окна, укачали девочку за милую душу. Хмуро тихонько дремала, посапывая и клевая носом. А что? Сон — самый крутой способ сократить дорогу и отдохнуть в одном флаконе.

 За окном проносились деревья, развилки дорог, машины и люди, собаки, магазины, мосты, реки. Кругом течет река под названием Жизнь. Где-то течет полноводным потоком, где-то — бурными порогами, а где-то — стоит глубоким и загадочным омутом. Иногда останавливаешься и понимаешь одну простую истину: ты не главный герой, у каждого прохожего своя судьба, свои заботы и радости, ничуть не менее значимые, чем твои. Мда, опять меня несет в философию. Неспособность общаться с окружающими привела к такому вот глубокому погружению в себя. Порой я просто отчаянно мечтал, чтобы у меня был кто-нибудь, кто всегда рядом. Как голос в голове, как невидимый друг, который в трудный момент поддержит и примет меня таким, какой есть. Мечты. Самая приятная, но бесполезная вещь в мире. Может быть, я так и обречен умереть одиноким? Тьфу. Скорей бы уже за работу! Не то что бы я писец какой трудоголик, очень даже наоборот, но… На усталое сознание такие мысли в голову не лезут!

 Девочки и меня пытались разболтать, но получалось плохо. Я всю дорогу сидел, как ни иголках, постоянно ожидая, что вдруг раздастся синхронное хихиканье и все скажут, что это была затянувшаяся шутка и они знать меня не хотят. Ждал, что тепло их глаз сменится холодным осуждением. Ждал. И боялся. Я, как никто другой, умею быть готов к такому. Да. Старое предательство «дорогого» человека до сих пор аукается. Дока выбросили, как ненужную вещь. Пусть я жестоко отомстил, всем, до единого, но что с того? Доверить себя кому-то после ТАКОГО?! Ха. Неееет. Нож в спине уже не торчит, но рана-то осталась, и служит прекрасным напоминанием. Девушкам нельзя верить, а красивым — тем более! Да и, не так уж я и безнадежен! Мне вполне хватает одного друга. И что-то этот засранец не берет трубку…

 — О! Смотрите! Смотрите! — Рыжий метеор, по недоразумению принявший вид маленькой девочки, подпрыгивал, звонко смеялся и указывал пальцем в окно. — Мы приехали!
 — Приветственная линейка уже точно закончилась. А мне на ней речь произносить… надо было, — вздохнула Славяна, подхватывая сумку и поднимаясь на ноги. Длинные волосы свободно рассыпались по плечам, переливаясь на солнце подобно чистому золоту.– Ладно, ребята. Расходимся по отрядам и не забываем поддерживать связь.
 — Отлично. Ещё увидимся, — я тоже попрощался, глядя, как блондинка улыбается, помахивая телефоном. Именно по её инициативе все обменялись номерами. Ну, кроме Хмуро, пробормотавшей что-то про скорую смену сим-карты. Маленькая темноволосая девочка напоминала робкого черного котенка, которому однажды больно наступили на хвост, и держалась только своей гиперактивной подруги. Может быть, не зря говорят, что противоположности притягиваются?

 Кстати, надо будет тоже как-то отделаться от них. Девочки милые, но я просто не могу с ними общаться — боюсь. Я привык к своей размеренной жизни, и любые перемены меня пугают. Надеюсь, в кабинете будет компьютер и Интернет. Было бы здорово. Скачаю свои любимые игры и порну… кхм, «эстетическое видео!» Буду сычевать, как последние годы. Мне ничто и никто не ну… Мельком я увидел, как из автобуса выходит Лена, напоследок повернувшись в мою сторону. Как касание теплого лучика света, её нежные губы растянулись в улыбке, и взгляд выражал что-то очень честное, искренне. Она, словно цветок, нежный, красивый, окруженный ненавязчивым, но пленительным ароматом. Цветок с шипами. Зеленые глаза стали бездонными озерами, в которых я чуть не утонул. Мне стало тепло… без всякого солнца и жары, а лёд, сковывающий долгие годы, удивленно треснул.
 «Стук-стук. Сердце пропустило пару ударов, дыхание перехватило. НЕТ! Что это за чувство?! Хватит!»

 — Благодарю, — улыбка Лены вдруг сменилась густым румянцем, и она пулей вылетела из автобуса, обогнав рыжий болид, который тянул за собой вяло упирающуюся Хмуро: девочка зевала, щурясь от солнечного света и сонно протирая глаза, на автомате прижимая к себе рюкзак, всем своим видом недвусмысленно намекая, что очень даже не против поспать ещё часик, а в идеале — два.

 — Интересные девочки, — пробормотал я под нос. Одна скромница-милашка, с тихим на первый взгляд, характером. Робкая, спокойная, но, тем не менее… не зря пришло ТО сравнение. Попробуй сорвать дикую розу: за обманчивыми лепестками и зелеными листьями — острые шипы. Тот камень… Что там было про омут и чертей? Лена… Да она такая же «простая девочка», как я балерина! А вот о Хмуро: ребенок, у которого в жизни случилось что-то страшное, что-то, оборвавшее детский смех и подарившее ей мимику взрослого человека, лицом к лицу столкнувшегося с трудностями. Я видел немало таких. Детей в больницах с тяжелой патологией. Их глаза тоже, очень рано повзрослели. Тут же пострадало даже не тело — душа. Порой это в разы страшнее.

 — Не то слово. Не знаю, как ты, а я попробую подружиться с ними со всеми, — блондинка, оказывается, стояла за моей спиной, всё это время. Безмолвный, блин, партизан! Я-то думал, что она давно ушла через заднюю дверь. — И ты, Док, кстати тоже, весьма и весьма неоднозначная персона. Можно я буду заскакивать в кабинет иногда, ну, когда нет пациентов?
 «Нет, конечно. Ты меня своей улыбкой, как огнем, жжешь, солнце. Иди и общайся с такими же, как ты, а меня оставь в покое».

 — Разумеется. Буду только рад, — надеюсь, кабинет запирается изнутри…

***

 Вот и ворота лагеря. Огромные, железные, с высоким кирпичным забором по краям, простирающимся далеко за пределы видимости. Это даже не лагерь, а целый небольшой городок, состоящий из семи многоэтажных корпусов и кучи подсобных, а также развлекательных, построек. Читал о нем в брошюрах. Теннисные корты, бассейны, парки, пирс, лес, стадионы, куча выставок, и это только что я могу вспомнить на ходу. Лепота! Над воротами гордо реял герб лагеря — отлитый из нержавеющего сплава орел. Почему именно орел? Почему не жаворонок, сова, павлин или дятел? За что этой птице такие почести?

 Возле входа стоял охранник, сейчас проверяющий документы Слави. Мелкие, ладно, уже наверняка внутри, за их-то галопом фиг угонишься. А вот куда успела деться Лена? Так, пора и мне в администрацию. Документы начальству лагеря я прислал уже давно, по электронной почте, но показаться в главном корпусе надо — вопрос элементарной вежливости. Меня пропустили, хоть охранник и смотрел вслед с подозрительным прищуром. Ой, можно подумать! Я-то умоюсь, и одежду постираю, а ты как был уродом, так им и останешься!

 Что тут у нас? Вымощенная плиткой, ещё времен СССР, дорожка, с бордюрами и цветочными палисадниками по бокам. Какая ирония! Камень этот был сделан и выложен настолько качественно, что пережил империю, в которой, собственно, и строили это чудо. Мини-вселенная, утопающая в тепле, буйстве зелени, аромате цветов и детском смехе. Я остановился, закрыл глаза, сделал глубокий вдох, наслаждаясь слегка соленым морским бризом. Чудесно! Даже застрелиться не хочется. Уже прогресс.

 Неподалеку, в тени беседки, сидели на скамейке Ульяна и Хмуро, попивая газировку из алюминиевых баночек. Рядом с беседкой стоял торговый автомат-холодильник, где они и разжились напитками. Может, и мне взять баночку?
 — А я говорю, надо спешить, — пробурчала темноволосая, оттягивая ворот майки, чтобы хоть немного охладиться. По изящной шее градом катился пот. Бегать в жару под палящим солнцем и в темной одежде… Правда, не думаю, что у бедняги был выбор. Когда тебя буксирует рыжий энерджайзер, отставать не получится. Однако, надеюсь, у неё есть парочка белых маек. Тут, на территории лагеря, зона дождевой тени, так что ясных дней будет очень даже много.
 — Хмуроо-о-о! Не ругайся. Один фиг нам влетит. Так какая уже разница? — ухмыльнулась рыжая, «метким» броском отправляя пустую банку в кусты, а затем поднялась, и выбросила её в урну, куда, собственно, изначально и целилась. Не-до-лет. Бывает. Молодец, что исправила свой косяк. Мелкая заметила мой взгляд и помахала рукой, широко улыбаясь. Её подруга, напротив, отвернулась, делая вид, что очень интересуется ближайшей клумбой с цветами. Не ответить на это я не мог, и тоже улыбнулся. Блин. Пришлось одернуть себя и снова вернуть спокойствие. Хожу тут, скалюсь, как дурак. Наивно жизни радуюсь. Тьфу!

 В месте, где дорога огибала административный корпус, я уже заворачивал, как из-за угла не меня чуть не налетела бегущая девушка. Падения удалось избежать, и я не только не рухнул сам, но и удержал возмущенно пискнувшую незнакомку. Она явно собиралась выдать нечто нецензурное, но вовремя спохватилась.
 — Глаза разуй! Куда прё… Ой, простите, — рыжая девушка-подросток, с двумя короткими хвостиками непослушных волос, в коротком топике и шортах, подчеркивающих талию. Фигура — класс, особенно голый животик, в глазах — огонь.
 — Так и упасть недолго, аккуратнее, — мда, она пробежалась взглядом по моему внешнему виду, особо уделив внимание грязным разводам на одежде. Черт, а ведь нельзя так начальству показываться! Спасибо, открыла глаза. Совсем я уже от социума оторвался.
 — Спасибо, что поймал, — голос у незнакомки оказался слегка хриплым, грудным, глубоким. Он бы больше подошел девушке на несколько лет старше. Её грудь часто вздымалась от сбитого дыхания. — Извини. Мне бежать надо, подругу ищу.
 В лагере, реально, слишком много красивых девчонок! Надо скорее найти свой кабинет. Сейчас ещё откуда-нибудь выскочат. От людей одни неприятности.

***

 Доктору Виолетте Церновне Коллайдер:
 Мы до сих пор не можем разобраться в природе аномалии, похищающей людей. Нельзя с точностью до ста процентов утверждать, что она разумна, но и тупой программой «Бегунок» назвать язык не поворачивается. Код аномалии — переносить человека в другую реальность, однако почти все контактировавшие с ней теряют часть воспоминаний. Структура «Бегунок» встраивается в сеть Интернет, и воздействует на своих жертв через сайты, игры, сообщения. Опросив несколько выбравшихся, мы узнали, что каждого он вытаскивал в свой мир. Кого-то — на парящие в воздухе острова, кого-то — в копии существующих мест в реальном мире, несколько людей даже побывали в некой… игре. Точнее сказать они не могут, но на сегодняшний день ясно одно: не все возвращаются.
 Искренне ваш,
 отдел аналитики.
 P.S. Кибернетики уже готовы к командировке в лагерь, но оба они от этого не в восторге.

Попытка написать что-то годное, первый блин комом все дела

Щелк.
- Первая запись пробная. Дата, - ломающимся голосом проговорил кто-то из динамика и сделал паузу, ожидая чего-то
- Двадцать седьмое июня тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года,- радостно вторил ему задорный детский голосок.
- Итак, меня зовут Семен и я не из твоего мира, -продолжил первый голос, на последней фразе послышался смешок, но оратора это не остановило, и он продолжил, - сейчас ты сидишь и улыбаешься мне, не веришь наверно, но я прошу тебя, даже не так, я умоляю тебя: найди меня там если вдруг я исчезну.
Щелк.
- Запись номер два, дата та же, - звонкий девичий голосок донесся из динамика, - меня зовут Ульяна, и я считаю, что ты такой тугодум Семка, но если так надо, то я найду тебя там.
Щелк.
…
Щелк.
…
Щелк.
…
Зимний город спал. Не спешили по тротуарам никуда пешеходы, не стояли в пробках автомобили. Не горел свет в окнах домов, а их стекла лишь отражали свет полной луны. А с неба мелкими крупинками падал снег, покрывая пустынные улицы. На крыше одного из домов, свесив ноги вниз, сидел парень лет двадцати пяти в пионерской форме, тень от света луны прятала его глаза от окружающих. Он был одет совсем не по погоде, может быть поэтому и дрожал всем телом. Руки его сжимали старенький магнитофон, который уже долгое время крутил одну и ту же пленку.
-…но если так надо, то я найду тебя.
- Я ждал, что ты найдешь меня, но не таким же способом, Уль! – крикнул он со злостью в пустоту.
Луна на мгновение осветила его лицо. Красные заплаканные глаза, наполненные болью и разочарованием, под которыми красовались огромные синяки. Он не следил за собой, о чем говорила густая щетина не было ни желания, ни смысла.
Она нашла его повесткой в суд, расследование ее смерти, вот что их столкнуло в этом мире. Это был обычный день, ничем не отличающийся от других, такой же серый, бессмысленный. Семен проснулся к обеду, ничего нового, старая привычка, которая никак не хотела никуда уходить. Пару шагов от кровати к компьютеру, и он вновь погружен в виртуальный мир, а почему собственно нет? Ни уж то кто-то думал, что пионерлагерь изменит его? Смех, да и только, единственное, что могло его изменить осталось там в образе бойкой жизнерадостной девчушки. Снова кольнуло слева. «А ведь зарекался же не вспоминать, сейчас опять в депресняк уйду». Стук в дверь.
-Кого там еще черт принес, - вполголоса поинтересовался Семен.
Постучали настойчивее.
- Открывайте, это полиция!
Тут то все и завертелось. Следствие, длившееся пару месяцев. Его обвинили в убийстве, той ради которой он был готов на все, ну тогда, когда еще не решил забыть об этом самом всем. Дело в том, что при ней был обнаружен только магнитофон с этой записью и все, больше никаких улик, а разве кому-то хочется возиться с глухарем, да и он сам так удачно подвернулся под руку доблестного правосудия. Но потом следствие сдвинулось с места и с него сняли все подозрения. Чудо. Удача улыбнулось ему, хотя скорее это было издевкой, ухмылкой старухи. Семен был вывернут наизнанку и раздавлен жизнью, она указала ему место, но он не хотел с эти мириться, именно поэтому он здесь на этой крыше. Хотя быть может это и есть план жизни? Быть может он сейчас плывет по течению?
Щелк.
- Первая запись… Магнитофон с терском разлетелся на куски от удара о землю.
- Ну теперь вроде как моя очередь,- как-то отстраненно сказал парень, поднялся на ноги, отряхнул с формы прилипший к ней снег и сделал шаг в пропасть. Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, но это говорят те, кто ни разу не умирал, можно ли им доверять? У Семена по крайней мере перед глазами ничего не пронеслось, если не считать бетонных стен и окон в которых отражалась полная луна. Взвизгнувшая девушка с ярко-рыжими волосами – последнее, что он увидел перед тем как погрузиться в вечный сон.