Девочка лагере

Лагерь у моря 2. Часть 45 (продолжение в комментах)

 Страничка на фикбуке. 

Я не уверен на все сто процентов, но рано или поздно каждый из нас находит нечто действительно важное, то, что переворачивает его годами устоявшуюся пирамиду ценностей. Я нашел, и больше никому не позволю сбить меня с пути. Генда

«Ленин». Остров.

 Ночь выдалась безоблачной. Шум моря и легкий бриз на этот раз не успокаивали команду, наоборот — каждый человек на лайнере, будь то патрулирующий палубу солдат или затаившийся в каюте гражданский, ощутимо нервничали. Придумали же однажды очень точную фразу — «затишье перед бурей»! Вот сейчас все ощущали тоже самое. Команду разведки так и не нашли, и, мало того, Виола перевела плавучую крепость в осадный режим. На наружные палубы до сих пор не пускали никого, кроме вооруженных бойцов, да и желающих рисковать не находилось. После того, как всем продемонстрировали запись с камер одного из дронов…

 Летающий беспилотник смог заснять на приборы ночного видения несколько ОГРОМНЫХ пауков, шастающих в лесу. Ноги размером с человеческий рост, бронированное хитином брюшко, габаритами напоминающее кузов автомобиля, и жвала, способные перекусить пополам арматуру. Аналитики не зря ели свой хлеб, сложив дважды два (днем пауков нет, ночью есть): ученые предположили, что света монструозные членистоногие товарищи не переносят. А даже если переносят — на борту есть огнеметы, ракеты, артиллерия, химикаты. Что-то да подействует, из неуязвимых врагов Организация встречала только Рептилию. Так что, несмотря на позднее время, вокруг было светло, как днем, прожекторы исправно разгоняли мрак на сотни метров от корабля. Часовые не сводил глаз с камер, а несколько вооруженных до зубов отрядов круглосуточно находились в полной боевой готовности.

***

 — Знаешь, подруга, я всё ещё надеюсь один день проснуться и осознать, что всё это было просто страшным сном, — нервно икнула Мику Хатсунэ. Аквамариновая певица облюбовала каюту Алисы, не желая оставаться в одиночестве ни на минуту. Её любимую Ямаду гоняли туда-сюда по поручениям Виолы, так что видеться девочки могли только по ночам. Отсутствие Ульяны подорвало настроение рыжей бунтарки сильнее, чем она думала. Алиса почти не улыбалась, всё время ходила понурая и очень мало ела. Нет, на людях она держалась бодрячком, даже ругалась иногда с солдатами (характер Двачевской последнее время заметно шалил), но все же…
 — Был бы Док тут… — устало вздохнула Алиса. Девушка сидела на кровати в одном только нижнем белье, закутавшись в одеяло по самые уши. Блестящие рыжие волосы падали на белую ткань. Алиса хоть и весьма стеснительная особа, но к Мику уже привыкла, и не просто привыкла, а считала очень близкой подругой, позволяя себе сбросить лишние маски. Характер Двачевской далеко не сахар, но со всеми девочками из лагеря у них за эти годы сложились очень теплые отношения. — Надеюсь, Славя и остальные тоже в порядке.
 — Тут за нас переживать надо, — Хатсунэ села рядом, обнимая подругу и утешительно поглаживая по понурой голове. Сама Мику сейчас была в легкой хлопковой майке и шортиках под цвет волос. — Док-сан не даст их в обиду, так что за безопасность пассажиров дирижабля можно не переживать. А на лайнере — подумаешь, всего-то несколько сотен солдат и вооружение, которого хватит разбомбить небольшой городок. Считай, ничего.

 — Хах, скажешь тоже, — хмыкнула Алиса, улыбнувшись краешком губ. Она была искренне благодарна Мику, которая, как и Лена, приходила поддерживать её в трудную минуту. Лену, как и Яму, заваливали делами круглые сутки, ей приходилось контролировать большую часть ресурсов на корабле, в том числе и оборот расходного материала, а это дело весьма и весьма ответственное. Как Седой отвечал за боевую составляющую, так интендант титанического лайнера следила за всем остальным. Откровенно говоря, иногда Алиса и Мику чувствовали себя тут лишними, пока Хатсунэ не предложила петь по вечерам для команды. Искреннее восхищение в глазах солдат стало для девочек большой наградой. Ну, для музыканта это как бальзам на душу. Чем не отдушина в напряженных буднях? Восхищением, правда, всё и ограничивалось. Про теплые отношения полуяпонок не догадывался разве что слепой, а возлюбленную Дока доставать решился бы только отчаянный самоубийца.

 — Я была в Гинзе в тот день, — глаза Мику смотрели в никуда, а пальцы так и продолжали перебирать мягкие локоны, будто в руках у певицы были не волосы, а струны гитары. Алиса даже не заметила, как нежные ласки Мику стали её убаюкивать. В чем — в чем, а в этом плане аквамариновый ангелочек очень неплохо натренировалась на мечнице. — Док и Ямада остановили целую армию, вдвоем, а солдаты были так, скорее, для антуража. Спасли целый город моей страны, не ради медалей или славы.

 — Опять вы тут обжимаетесь! А совесть? Мику, сколько можно мне изменять? Алиска барышня красивая, но я чем хуже! — шутливо заявила прямо с порога Ямада, снимая обувь и закрывая за собой дверь. Темноволосая мечница могла «похвастаться» усталым и весьма помятым внешним видом, а мешки у неё под глазами уступали разве что аналогичным у Виолетты Церновны. Кофеин их уже не спасал, а экспериментальные стимуляторы девушки пока не использовали, оставив на самый крайний случай. Полуяпонка сбросила с пояса небольшой противогаз, которые аналитики заставили носить всех бойцов с собой. Умники изучили заборы материала из пещер, и нашли там нейропаралитический яд, растворенный в воздухе. Мало того что огромные, твари ещё и ядовиты! Тут волей-неволей арахнофобом-параноиком заделаешься. — Прикрывала весь день береговую команду, ставили сюрприз возможным опасностям. Вы хоть подкрепились?

 — Лена нам ужин принесла прямо сюда, на тебя кстати тоже, а потом убежала, они с Ан-тян что-то в хранилище проверяют, — Хатсунэ кивнула на стол, где стояли три уже пустые тарелки и ещё одна, с давно остывшими котлетами. Они с Алисой преступно скрыли тот факт, что к ужину прилагалась ещё и большая шоколадка, оторванная от сердца Анной, приговорив сладкое угощение вдвоем раньше, чем успели опомниться. — Как сходили?
 — Вылазка на берег закончилась так себе, — призналась Яма, расстегивая костюм и сбрасывая все на тумбочку возле кровати. Сил аккуратно повесить вещи она в себе не нашла. — Ничего особо не обнаружили, хоть и осмотрели днем каждый кустик. Наткнулись на несколько скрытых паутиной пещер, страшных таких. Представь себе — куча веток и камней, сотканных вместе, чтобы служить крышкой. А проход там широкий. Очень. Внутрь не полезли, но зато заминировали всё вокруг основательно, одно нажатие кнопки и — бум!
 — Кошмар, — Мику почувствовала, как волосы становятся дыбом. Ямада рассказывала об этом так обыденно, будто сходила на пикник. Страх за подругу, вынужденную рисковать своей жизнью, и лежащий в кармане пневматический шприц, подаренный Виолой по подсказке Оракула, стоили ей искусанных ногтей, дрожи в руках и постоянной тревоги на душе. Идол была сильнее многих в плане характера, но всё же оставалась девочкой, которой только недавно исполнилось двадцать лет. Пару раз она даже отхлебнула вместе с Алисой её лекарства и спала с рыжей без задних ног до самого утра.

 — О чем хоть болтали без меня? — Яма потянулась всем телом, чувствуя, как ноют мышцы, а пропотевшая за день на зное кожа отчаянно просится к спасительной горячей воде. Всё естество стройной полуяпонки буквально зудело и липло. Фу! Купаться! И срочно!
 — О том, что за Дока можно не переживать, а мы в глубокой жо… — начала было рыжая пессимистка.
 — Алиса-сан! — Мику жестами показала пантомиму «болтун — находка для шпиона».
 — Ну ладно, ладно вам! Как носитель я и правда намного слабее, чем он, — согласилась мечница, заимствуя из тумбочки Алисы гель для душа, про себя добавляя, что враг доберется до дорогих сердцу подруг только переступив через её труп. — Но тут дело не только в силе.

 — А в чем тогда? — подняла одну бровь аквамариновая девочка, с любопытством склонив голову набок.
 — Характер, — одновременно ответили Алиса и Ямада, переглянулись и прыснули.
 — И чего смешного я такого сказала? Баки! — надулась Мику, скрестив руки на груди и громко фыркая. — Да, я знаю его не так хорошо, как вы. Одна у него училась, а вторая с ним живет.

 — Не сердись, сестренка, — Яма хотела было обнять подругу, но, понюхав себя, отложила это удовольствие на потом. — Просто понимаешь, хм-м-м… как бы сказать. Он… как Итами! Вот. Они с братом очень похожи в том плане, что оба весьма ленивые, кажутся со стороны не такими, какие в действительности есть. Да у них даже вкусы на мангу одинаковые! При мне, сволочи, контрабанду друг другу через порталы устраивали. Но…
 — Но? — поторопила подругу любопытная певица.
 — Но если тронуть тех, кто им дорог, то перед тобой появляется совершенно другой человек, — Яма добавила это очень серьезно. — Тогда их уже не остановить. Монстры. Итами устроил государственный переворот в чужом мире, чтобы защитить доверившихся ему людей и мирные переговоры, а Док за своих вообще… Эм, лучше вам на ночь такое не рассказывать, наверное.

 — Скучаю по Юле, и по Славе, и по Ульяне, пусть она и сломала тогда мой саксофон, как только умудрилась? Нет, серьезно? Он был титановый, сувенирный! — Мику с улыбкой вспоминала посиделки со всеми, когда девочки играли в игру «нащупай ушки Юли», а та пищала, когда пальцы подруг хватали не то. Тон писка различался в зависимости от части тела, попавшей в тиски.

 — Ладно, девочки, я быстро приму душ и вздремну с вами, пока мне с барского плеча перепало хоть несколько часов отдыха, — мечница нырнула в ванную комнату с такой скоростью, будто опасалась, что снова появится Виола и запарит работой по самое не хочу. Сейчас она как никогда понимала Дока, которому, из-за уникальных способностей, приходилось делать то, что другим просто не по силам.

***

 Берег моря без всяких прикрас напоминал место ковровой бомбежки. Мокрый песок хранил глубокие следы кинетических копий, нагнанная мной волна переломала опушку леса, повалив деревья и сравняв с землей кусты, а прямо от Дока начиналась глубокая борозда, которая постепенно наполнялась солёной водой. Последний удар этого парня оказался действительно жутким, покрошив и ландшафт, и Ехидну. На минуту я представил, какова разрушительная сила этой атаки. Используй он её в городе, например? Жуть! Ещё хуже, чем Кукулькан, от стихийных бедствий хотя бы теоретически можно спастись, а как выжить под ударной волной, мчащейся со скорость звука и неумолимой силой катастрофы? Да никак!

 — Теперь-то ей крышка, да? — зависаю возле сухого, несмотря на дождь и потоп, Дока. Садиться не хочется, потом снова взлетать будет просто лень. Как же я устал, оказывается! Адреналин постепенно рассеивался, а вместе с этим возвращалась слабость. Глаза аномалии обшаривают округу в поисках опасности. Пока чисто. Суетятся на дирижабле девочки и солдаты, да под землей ползает около десяти пауков-недобитков, судя по едва теплящемуся в их телах туману, жить им осталось недолго. С воздуха я видел обезглавленное тело трехглазого волка и несколько трупов псин поменьше. Врагов вроде не осталось, но победы я что-то не чувствую. Это как в предсказуемом голливудском фильме, когда вроде всё, финита ля комедия, герои победили, но тревожный саундтрек ещё играет, и в душе ты чувствуешь, что писец таки подкрадывается.

 — Не уверен, но, чтобы восстановить тело после кинетического всплеска, ей понадобится немало времени. Раны, нанесенные моей кинетической энергией, создают в тканях молекулярное сотрясение и очень тяжело заживают, — Док смотрел на небо, капли дождя срывались всё реже, надеюсь, он скоро совсем закончится, мокрые уши и хвост уже начинают раздражать. — Или… погоди, она подозрительно себя вела, будто… Ричард. В прошлый раз, когда я покидал этот мир, в пещерах под нами был Разлом, огромный природный портал, не заметить невозможно. Вы же оттуда убегали с девочками. Скажи, скажи, пожалуйста, что он ещё там!

 — Не, ничего такого мы не видели. Только паутина и куча коконов. Но из весьма осведомленного источника мы узнали, что тут наш билет домой, вот и попались в западню. — Я мельком глянул на то, что осталось от хищницы-альбиноса: клочки хитина, кровь, но ни одной человеческой части. Неужели действительно выжила? Не нырять же в поисках на дно, тем более, глаза Кукулькана ничего опасного не видят? Когда девочки в безопасности, инстинкт самосохранения мягко намекнул, что героизм — это хорошо и круто, но только когда в меру.

 — Что ж, тогда дело дрянь. Не отставай, отсюда надо убираться немедленно! — Док развернулся на месте и прыгнул. По его ногам пробежал импульс, толкая могучее тело в воздух как пушинку. Кинетическое поле сопровождало каждый прыжок громким хлопком, когда энергия, защищающая ноги, сталкивалась с опорной площадкой. Со стороны выглядит, будто прыжки по невидимым ступенькам. Неплохо, но мой способ передвижения всяко получше будет.

 Взмах крыльями — и я направляюсь к дирижаблю следом за ним. Летать — это нечто, как я раньше без этого жил? Энергия камня душ ещё не исчерпана, но в груди какой-то холодок. Слова Дока заставляют нервничать, тем более, что противника он, судя по всему, знает намного лучше, чем кто-либо другой в этом мире.

 — Это было круто! — первым, кто подал голос, стоило только нам оказаться на борту, был Джо. Темнокожий солдат буквально разил эмоциями. — Всех наших спасли, да ещё ту странную тварь прибили!
 — Ричард, ты как себя чувствуешь? — Саша подошла поближе, взволнованно прижав ушки к голове. Наличие такого количества незнакомых людей заметно смущало скромную неку. Продрогшая и мокрая до нитки, она как никогда напоминала просто маленькую девочку, на долю которой выпало слишком много испытаний. Хочу погладить…
 — Я в полном порядке! — даже ударил себя кулаком в грудь, для солидности. Выбраться из такой передряги целым — уже достижение. Единственное, что настораживает, это невидимый голос со стороны Дока, и он явно разделяет мои мысли!
 «Чувак, ну посмотри, какая она миленькая! Саша, вроде так её Славя называла. Мини-нека! Это же просто кр-р-расотища! Хвостик, ушки, изящные лапки! Погладь её! Погладь, я сказал!»
 Больше всего пострадали мои нервы и костюм (особенно жалко стимулятор, шприц обуглился прямо в кармане, интересно, содержимое ещё пригодно для использования?).
 — Тут будет во что переодеться?

 — Найдем. Подвиньтесь, на борту тесновато становится. Ульяна, хватит болтаться по всей рубке, возвращайся в каюту! — громко сказала темноволосая девушка в очках, бочком протискиваясь между Доком и Сашей. По пути незнакомка накинула на голову притихшей кошечки полотенце и тепло добавила: — Иди в душевую, там сейчас Славя и Юля, будет смешно выбраться из такой передряги только чтобы потом слечь от воспаления легких.
 — Спасибо, — благодарно мурлыкнула Александра, повторяя маневр Евгении и протискиваясь в узкий проход, я точно видел, как рука Дока дернулась к пушистой макушке, но вовремя остановилась.
 «Да ладно тебе! Ну чего сдерживаться? Посмотри, какие пушистые, а как пахнут! Не знаю, как ту волчицу, а красавицу неку надо забрать с собой в наш мир — такое сокровище! Да, сам вижу, что стесняется. Ладно. Наше время ещё придет. Заглажу!»
 — А как Хоро? — спрашиваю я вихрастую. Надо поинтересоваться её состоянием, раз уж даже невидимый голос про неё упомянул.

 — Волчица? Спит. Объелась сухпайков и валяется как убитая, на моей, между прочим, койке. Кстати, я Женя, приятно познакомиться, Ричард. Тебя я заочно знаю, от Виолы. — Девушка на мгновение замялась, вперив в меня пристальный взгляд умных глаз. — Слушай, как отдохнешь, не будешь против пары тестов, заодно побольше расскажешь о том, что с вами тут произошло, а?
 — Не думаю, что Ричард откажется, Жень, но сейчас самое главное — убраться отсюда подальше, — прервал нас Док, обшаривая цепким взглядом поверхность под нами. Он заметно нервничал, а туман в его теле искрился, более чем на половину ослабев после начала стычки с Ехидной. Значит, даже его силы не безграничные…
 — Что-то не так? — спросил из капитанской рубки старый знакомый, и боевой товарищ моего отца. Кэп, один из самых опытных бойцов организации, лично сидел за штурвалом.

 — Всё не так, — устало выдохнул Док. На его шее медленно показалась черная змея. Чешуйчатый рисунок выглянул на миг, попробовал воздух раздвоенным языком, а затем уполз по коже обратно. В моей голове опять раздались странные слова: «Не так… пф… «не так» — это ещё слабо сказано. Мы в нешуточной опасности, если выражаться цензурным языком…» Судя по спокойным лицам остальной команды, этот голос слышу только я один. — Кэп, разгоняй этот пузырь, летим в сторону корабля. Путь неблизкий, а время поджимает. В этом мире куда опаснее, чем я мог представить. Обращаюсь ко всем: отдыхать в обязательном порядке, пока можем восполнять силы. Женя, тебя это тоже касается, выглядишь как ученый-зомби. Виола не простит, если я перегружу её лучшего аналитика до полного истощения.

***

 Прошло чуть меньше часа. Солдаты разошлись по местам: кто-то в рубку, кто-то, как, например, наш снайпер, обосновался возле борта. Дождь всё так же барабанил снаружи, но темнота постепенно развеивалась, уступая место новому дню, а вместе с ночью проходил и липкий страх, от битвы с таким могущественным противником как Ехидна. Как хорошо, что помощь подоспела вовремя! Подхожу к иллюминатору. А пейзаж внизу что надо! В лучах утреннего солнца реликт смотрелся просто потрясающе. Гора абсолютно прозрачного льда, с вмурованным в ней на века лагерем, которого не посмела коснуться ни война, ни коррозия, на даже само время. Ощущение, будто он застыл буквально только что. Деревья с нетронутой зеленой листвой. Казалось, подует ветер, и она зашелестит как ни в чем не бывало. Тропинки, мусорные урны, торговые автоматы и скамейки, корпуса, даже сетка на теннисном корте — всё было в идеальном состоянии. О чем говорить, если в толще льда сохранились даже замороженные голуби, сам видел, ещё когда мы внизу были! Очень странная аномалия.

 — Там, внутри, спит вечным сном мой старый друг и его возлюбленная, — Юля подошла настолько тихо, что я заметил девушку только тогда, когда она обняла меня, прильнув всем телом сбоку. Босые лапки не издавали лишнего шума ни в лесу, ни на борту дирижабля. Вместе мы так и смотрели на проплывающий внизу пляж, пока корабль всё набирал высоту. Ледник постепенно скрывался из виду. — Он был одним из самых добрых людей, каких я только встречала в своей жизни, но в то же время очень одиноким. Место под нами он всей душой стремился сохранить, навсегда запечатав там себя, и девочку, которую любил больше жизни. Когда я думаю об этом, всё остальное кажется таким мелким, незначительным. Док правильно говорил: важнее всего в мире — любовь. До встречи с тобой я этого не понимала, но, прожив под одной крышей со всеми вами, я очень на многие вещи стала смотреть по-новому. Спасибо тебе за это, любимый.

 — Ты никогда не рассказывала про то, что уже была в этом мире, — моя рука обхватила тонкую талию неки. Так тепло, мягко, хорошо… От слов девочки по спине пробежали сладкие мурашки, а щеки обожгло. Юля слегка щурилась от солнца, выглядела немного уставшей и потрясающе пахла шампунем. Невидимая для остальных, нека купалась одна, пока я был вынужден пройти быстрый осмотр у Дока. Он подлечил всех, равно пользуясь как аптечками, так и своей аномалией — белая змея затягивала раны, взамен оставляя дикое чувство голода. Вот только ожоги от молнии не исчезли полностью. Нет, моя кожа перестала напоминать нечто среднее между отбивной и стейком прожарки medium rare. Прошли кровоподтеки и синяки, регенерировали ссадины, но ветвистые следы от неосторожного использования силы никуда не делись. Док сказал, это не простые раны, а физическое проявление аномалии, а значит — теперь часть меня. Сильные носители меняются физически, и телом, и душой… искренне надеюсь, что я не стану таким, как Кукулькан. Летающий чешуйчатый танк, взмахом крыла стирающий города — это, безусловно, внушает трепет, но мне и нынешний облик нравится. Может, со временем шрамы пройдут. Та же мимикрия под Юлию, стоило только перестать ей пользоваться, как кошачьи ушки и хвост исчезли.

 — Есть такие воспоминания, Ричард, которые причиняют боль, даже если они о друзьях, — лоб девушки уткнулся мне в грудь, а руки — провели по отметинам от молнии. Темные древовидные нити от плеча и до пояса, после чудовищного электрического разряда это небольшая цена, хорошо, что углем не рассыпался. Странно, конечно, но они больше не болели. Следующими словами нека подтвердила догадки нашего союзника: — Это не просто раны, а знак аномалии, иначе Док бы тебя уже вылечил. Когда эта белобрысая гадина положила на тебя глаз, я так испугалась, так испугалась!..

 — Ну-ну, никуда я от тебя не денусь, родная, — поглаживание макушки кошкодевочки можно смело занести в таблицу высших форм удовольствий, между объятиями и совместной ночевкой с ней же. Вот я и стал тем, кем меня поддразнивала Саша ещё под землей — кошкофилом. Как будто это что-то плохое… — Я ведь твоя добыча, верно? А не завтрак какой-то там паучихи.
 — А вы о чем тут секретничаете? — Если кто-то и учил Ульяну этике, то этот человек явно халтурил… Нет, не так — он определенно потерпел фиаско. Рыжая непоседа бесцеремонно встряла в наш мирный дуэт, похрустывая питательным батончиком и не сводя с меня любопытных синих глаз. Ну сущий ребенок, хоть и выглядит на все восемнадцать! Она бы и дальше слушала, но тут в дело вмешался стихийный фактор.

 — Ульяна! Дай ребятам спокойно отдохнуть, — Док появился внезапно, подхватив возмущенно пискнувшую девчонку подмышки, и так же быстро уволок её с собой. Мелкая явно сопротивлялась только для виду… вот лиса! Перед дверью он повернулся: — Время пока играет на нас. Все дети Харди прокляты и не переносят никакой свет. Однако ночью или в подземельях с ними лучше не сталкиваться. Ехидна не исключение, та же слабость передалась и её слугам. Думаю, не преследуют нас потому, что пока просто не могут, но у паучихи есть одна пагубная привычка — азарт. Если она положила на кого-то глаз, то уже не отстанет. Полудохлая будет, но поползет по следу. К наступлению ночи чтобы все были в полной боевой и моральной готовности! Джо, харе маяться дурью, завари чай, сделай за день хоть что-нибудь полезное!

***

Замерзающий мир. Глава 5 (с разветвлением): Ночь, сигареты, и...

Страница на фикбуке

«Потому что любовь — источник самой сладкой разновидности силы, и одновременно — мост, соединяющий нас с жизнью, смертью, иными Мирами и временами, со всем не сбывшимся. И, в конечном итоге, с самими собой».

Макс Фрай

***

 — Просто ушиб. Так что без паники. Обработаем мазью, выпьешь обезболивающее, а завтра… завтра — посмотрим. — Пациента главное успокоить, даже если он делает вид, что вовсе не волнуется, а особенно — если он и сам думает, что не волнуется. Нервная система человека несовершенна, и сама может угробить организм не хуже всяких болезней. Я внимательно осматривал ссадину на колене девушки, стараясь даже дышать через раз и ещё — пореже касаться её гладкой кожи. Упала она неприятно, да так, что основательно поранила колено. Крови нет, но покраснение и припухлость могут в равной степени как пройти через два дня, так и маскировать повреждение самого сустава. Я работаю по одному простому принципу — «Перестрахуйся!». Даже если уверен, что там просто царапина. На всякий пожарный антисептиком тоже пройдусь. Даже через ватку она такая мягкая. Не думать! Не думать об этом, Док! Девчонка ещё и вздрогнула, когда почувствовала на коже холод лекарства.

 Лена явно не любила загорать, сравнивая её с той же Славей и Ульяной, можно смело сказать, что она довольно бледная. Мне всегда нравились спортивные, поджарые девушки, и нравились гораздо больше «домашних» неженок. Вот такая вот черта характера. Однако от этой тихой девушки исходило какое-то ненормальное очарование. Лена буквально зациклила все мысли только на себе. Всего лишь легкого касания пальцев по бархатной коже вполне хватило, чтобы вогнать меня в краску. Ещё и смотрит прямо в лицо! Своими огромными зелеными глазами. Обычно пациенты отводят взгляд, либо концентрируют внимание на своих ранах. Лена же смотрела на меня, явно пытаясь встретиться взглядами, и от этого заставляя ещё больше чувствовать себя не в своей тарелке. Прости, девочка, этот человек уже давно никому не верит и ничего не ждет. Оставь своё внимание и время тем, кто этого действительно заслуживает. Ты слишком хороша для меня. Я не придумывал. Как и говорилось ранее, люди для меня открытая книга. Лена, хоть и полна загадок, тоже немного читается. Сейчас я ей интересен, и это плохо.

 — Я и не паниковала, не из-за этого пришла, — девочка встряхнула свои волосы. Насыщенного цвета локоны рассыпались по плечам, а сама она облокотилась на кушетку, расслабляя спину и облегченно вздыхая. — В первый же день заставили бегать, а я спорт хоть и люблю, но это не меняет того, что жутко неуклюжая. Присесть почитать в тенечке, или на пляж сходить вечером… так хотелось, а вот оно как вышло. Сперва, конечно, расстроилась, а потом вспомнила, что познакомилась с тобой. И рану показала, и с тобой увиделась. Как ни смотри, кругом одни плюсы.

 Полцарства за то, чтобы понять эту её улыбку! «Джоконда» Леонардо да Винчи нервно курит в сторонке. Невероятная особа! А характером, если так посмотреть, напоминает меня когда-то, лет, наверное, пять назад, только откровенная слишком. Было время, когда я считал спорт дуростью, нет, показную мишуру вроде фитнеса и прочей хрени я до сих пор считаю лишней тратой времени и ресурсов, но… Однажды руки спасли мне жизнь, с тех пор развитие тела поднялось в планке моих приоритетов наверх. Заняв место где-то посередине между работой и учебой. Девушка снова изменилась в лице. Сейчас Лена не улыбается, а просто заинтересованно наблюдает за мной. Думает, за оказанную тогда в роще помощь, можно считать меня хорошим? Зря. Она быстро поймет, насколько неинтересно находиться рядом с подобным человеком. И чем быстрее отстанет, тем лучше. За показной добротой девушки может скрываться что угодно, меня не обмануть красивыми глазками. Что бы я тут не думал, очарование девушки, тем не менее, действовало на нервы.

 — Тогда стоит сказать физруку, чтобы тебя освободили от занятий, — я поднялся на ноги. Чтобы осмотреть колено сидящей девочки, пришлось присесть на корточки. Жалко, высота кушетки регулируется только с головного края. С моим ростом тут будет не очень удобно работать. — Справка о серьезном повреждении колена, с моей печатью в комплекте. Думаю, этого хватит, чтобы вместо физкультуры ты уделила время чтению и отдыху.
 — Но ты же сам сказал, что ушиб несерьезный, — заволновалась Лена, спуская штанину спортивок обратно и при этом почему-то поглядывая на меня. Стоило больших усилий отвести взгляд от её изящной ножки.
 — Но физрук-то этого не знает. Главное, прихрамывай поубедительнее, когда будешь возле спортивной площадки, — порывшись в шкафчике с лекарствами, я нашел пару блистеров с легким обезболивающим. Пусть лучше выпьет и выспится, чем будет каждые пару часов просыпаться от ноющей боли, а завтра, если отек уменьшится, то хорошо, если нет, то девочка отправится в больницу, и летний отдых для неё накроется медным тазом. В глубине души я искренне надеюсь, что всё обойдется. Хотя… Какое мне дело? Не стоит лезть в чужую жизнь. Да и дружить с такой красивой девочкой опасно для моей спокойной жизни. — Вот. Выпей, выспись, и завтра утром покажешься.
 — Спасибо, — Лена приняла из моих рук две таблетки, я показал пальцем на стол, где лежала бутылка минеральной воды, а сам выглянул в окно. Что-то едва слышно шумело снаружи, вклиниваясь в монотонный шелест листьев на ветру, и тем самым пробудило моё любопытство.

 Так, что там у нас внизу происходит в столь поздний час? Прямо возле стен корпуса сидели три девочки. Опять же, знакомые все лица. Ха, прямо чувствую себя социально адаптированным человеком, раз узнаю кого-то кроме близких родственников. Алиса, Ульяна и та умная не по годам хмурая девчонка дружно сидели прямо под окнами медицинского крыла. От остального лагеря их закрывали высаженные по-над дорожкой кустарники и стволы деревьев, тем более, уже далеко не вечер, и темнота вносила свою лепту в маскировку. Свет фонарей не доставал туда, и затаившихся в сумерках у самой стены девчушек никто бы и не заметил, не шушукайся они так громко, что в ночной тишине звуки долетали аж до третьего этажа.

 — Ну что, достали? — требовательно спросила рыжая девочка, на вид самая старшая из всех. В темноте включился телефон этой особы, подсвечивая и её, и сидящих рядом детишек. Именно она чуть не протаранила меня возле корпуса. Довольно колоритная. Два задорно торчавших хвостика волос, рваные джинсы и оранжевая майка-топ с открытой талией создавали образ подростка хулиганки. Вот только теплая улыбка, играющая на лице, когда она в окружении подруг, напрочь рушила весь напускной образ.

 — Пытались, Алиса, но никто в лагере не продаст двум школьницам сигареты, — развела руками Ульяна. Мелкая рыжая молния была в коротких шортиках, красной футболке и кедах. Даже сейчас, сидя на траве, она умудрялась ёрзать из стороны в сторону. В заднице у неё не просто шило, а, как минимум, штык. Вот ведь гиперактивный ребенок! Значит, старшую Алиса звать…, а она очень даже ничего.
 — До приезда купить не получилось, я вот её ждала, мелкая в историю попала, — девочка, которую рыжая называла не иначе как Хмуро, без тени сомнения ткнула в подругу пальцем. — Точнее, не попала, а добровольно туда влезла. Потом пусть расскажет сама. Так что осталась ты без сигарет, и вообще, завязывай с курением. Никотин — не самая полезная штука в мире.

 — Опять она за своё! Откуда только взялась такая умная? Я тоже думала попробовать разок! — шутливо фыркнула Ульяна, удерживая двумя пальцами несуществующую сигарету, и высовываясь из укрытия, чтобы проверить, нет ли кого рядом. Убедившись, что лишних глаз вокруг не имеется, она легла на бок, на ещё хранившую тепло прошедшего дня траву, беспардонно устраивая голову на коленях Хмуро. Та, на удивление, была совсем не против. Постоянно напряженные брови темноволосой девочки на миг расслабились, она краешком губ улыбнулась. Благодушное настроение вовсе не помешало ей ущипнуть подругу за ухо. Наверх посмотреть не догадался никто из троицы, а мне было слишком любопытно и, откровенно говоря, больше нечем заняться. Вот я и наблюдал. Завидовал и наблюдал. Лена выпила лекарство и сейчас отправится к себе, так что отчего бы и не посмотреть за тем, чего у меня никогда уже не будет? На мгновение по коже прошелся легкий холодок, напоминая, что он тут, и полностью уходить вовсе не собирается.

 — Книжки умные надо читать, а не только мяч по траве мурыжить, — веско сказала Алиса, охотно присоединяясь к народной забаве «погладь Ульяну». А потом строго добавила: — Я тебе дам — «попробовать»! Нельзя детям курить, и точка!
 — Сама-то, — с укором, хмуро, посмотрела на неё Хмуро. Ха. Как звучит! Интересно, а кроме прозвища какое у мелкой имя?
 — А мне уже восемнадцать в этом году, — Алиса уперла руки в бока и гордо задрала нос, так, будто совершеннолетие — это очень сложное и важное достижение. Глупая ещё совсем, не понимает, что лучшие годы позади.
 — Только курить ты начала уже давн… Ай! Ай, прекрати! Ладно-ладно, сдаюсь, хватит! — Мелкая хихикала, оказавшись под атакой рыжей подруги. Алиса ловко щекотала Ульяну, пользуясь тем, что девочка беспечно подставила бок под растопыренные пальцы. А они у неё довольно ловкие, либо музыкой занимается, либо легкой атлетикой. Строение тела как раз в моём вкусе. Сфотографировать бы её вблизи…

 — Осталась я без сигарет. Могла бы тут купить, вас не пришлось бы просить, — печально вздохнула старшая, выключая телефон. Без света три девочки мигом растворились в полумраке, только голоса ещё слышны. — В лагере с этим строго, увидят, что продали отдыхающим, и баста.
 — Да ладно! Ещё достанешь, у вожатых, например, попроси. Не поделятся, так дай деньги, может, купят. Взрослым же продадут. Сигареты разве так тяжело раздобыть? — подала идею Ульяна. Жалко, не разглядеть, что она делает, само зрелище настолько близких друг другу людей всколыхнуло давно забытые чувства. Доверие. Тепло. Дружба. Хорошо так жить…
 — Или в отряде у кого заваляется, — предположила Хмуро, скрестив руки на груди. — Вас таких много, добровольно коптящих свои легкие.
 — Ага, — ехидно поддакнула Алиса, снова засвечивая стратегические позиции телефоном, а «позиции» на траве были о-го-го. Девочка пожала плечами и скептически фыркнула. — Ещё скажи, что они мне с неба упадут.

 С неба, говоришь… А почему бы и нет? Трио сидит как раз под моим окном, да и Алиса сама сказала, что не даст дымить эту отраву подругам. Достаю из кармана почти целую пачку и аккуратно разжимаю ладонь прямо над центром импровизированного штаба мелких сорванцов. Краем глаза я успел заметить, как коробка приземлилась прямо на смартфон Алисы, а потом быстро спрятался внутрь. Чуть не сбив по пути Лену. Пришлось подхватить пошатнувшуюся девчонку, снова контактируя слишком близко!

 — Ты чего? — полушепотом спросил я у любопытной девушки. Даже не заметил, как она прямо за спиной стояла. — Таблетки выпила?
 — Ага. Горькие такие, — Лена мило поморщилась, высунув кончик языка. Говорила девочка вполголоса, подхватив мой заговорщический шепот. И ничего не горькие, она ещё левомицетин не пробовала на язык. Вот где жесть в чистом виде! — Просто подумала, вдруг тебе скучно. Сидеть тут одному, когда все вокруг веселятся, да и голоса снизу такие знакомые. Алису я уже давно знаю, зря ты ей сигареты скинул. Врач вроде как заботиться о здоровье отдыхающих должен, а не губить его.
 — Захочет достать — достанет, — отмахнулся я, присаживаясь на кушетку. Можно было и за стол сесть, но в шаге от моего кресла сейчас стоит вот эта вот… личность, которую никак не получается прочитать или хотя бы спровадить. Почему она не ушла? Стоит тут, зевает, вместо того, чтобы высыпаться, находится в обществе сомнительного типа. — Пусть лучше от меня, чем просить у этих… вожатых. Ребятки отбитые почти поголовно. Да и порядок поддерживается только пока проверка с области тут, узнал сегодня в администрации. Через день-другой ревизоры уедут восвояси, дисциплина в лагере ослабнет, тогда каждый вшивый ларек снова начнет торговать чем попало. От сигарет до ещё чего похлеще.

 Лена не стала развивать тему дальше. Просто. Села. Рядом. Со мной… Спасите! Моё сердцебиение набирало скорость. Дышим ровно, Док, вот так. Подумаешь, красивая, как никто другой, девушка на расстоянии меньше пяти сантиметров от тебя. Нельзя терять голову! Абстрагироваться от сидящей настолько близко Лены не получалось, ну никак! Я невольно отодвинулся. Противоречия рвали разум на части. Половина меня желала обнять её, а вторая забиться под одеяло и не высовываться пока она не покинет кабинет. Как итог, я просто замер на месте.
 — Док. Я навязываюсь? — в лоб спросила прекрасная юная девушка, делая вид, что ей ну очень интересно рассматривать кафель на стенах и полу. Любой психически здоровый мужчина сразу крикнул бы громкое «НЕТ!». Я же хотел согласиться с её предположением. Лена меня жгла, заставляя постоянно напрягаться, но обижать её тоже не собираюсь. Девчонка никаким боком не виновата в моём прошлом, равно как и в цивилизации тараканов, населяющих черепную коробку одного доктора.
 — Просто давно не общался с девушками, — выкрутился-таки. — Не обращай особого внимания на моё поведение. Тебе будет лучше отдохнуть с подругами, чем общаться со мной.

 — Шутишь? — Я видел Лену разной. Улыбающейся, застенчивой, но такой серьезной, и даже немного злой — никогда. Брови нахмурены, глаза сверкают, а кулачки сжаты. Блин, что творится в этой голове?! — Ты спас нас, был добр там, где многие просто прошли бы мимо. Я младше тебя, но далеко не первый день живу. Там, в роще, был поступок, а не показное участие, от которого уже тошнит. Сотни лиц и фальшивых улыбок на людях, и пинок в спину за школой, когда никто этого не видит, от завистниц и лицемеров. Коварство и двуличие людей — вот с чем меня познакомила жизнь. Так что давай не надо! Я легко отличу хорошего человека от плохого. А теперь, после того как сказал, что мы попробуем стать друзьями, ты пытаешься показать себя с не лучшей стороны. Я так противна? Не обманывай! Хочешь выгнать — так давай, но не становись как остальные!

 — Вовсе нет! — поспешил я успокоить зарождающуюся бурю. В уголках прекрасных глаз застыли влажные капли. Логика, ау! Ты где? Вернись быстрей в её черепушку. С чего она вообще делает такие выводы? Моя рука через силу коснулась дрожащего плеча. Тонкая ткань хлопковой футболки — это не то, что мешает почувствовать тепло и мягкость девушки. Лена дрожит… — Я не хотел тебя как-то обидеть, и выгонять тоже. Просто… просто… — «Да черт, как сказать-то?! Просто твоё присутствие меня опаляет? Просто я боюсь привыкнуть к тебе, а потом снова оказаться один? Просто вали отсюда нафиг, соблазн ходячий?! Смена не бесконечная, и лето тоже. За теплом всегда наступает холод, а к своему я уже давно привык. Настолько, что твоё тепло меня ранит». — Просто ты меня смущаешь. Слишком красивая, и добр… (роща-нападающие-камень-башка-тук-тук), а ведь я тебя совсем не знаю, Лена.

 — Что? Вот в чем дело. А я тут уже напридумывала всего! — Слёзы девушки мгновенно испарились, а сама она тихо захихикала. Не знаю, то ли радоваться, то ли звонить в дурку, чтобы забрали и её, и меня заодно. Характер у красавицы не просто нестабильный и даже не импульсивный — с ней определенно что-то не то в психическом плане. Наконец, Лена успокоилась, зевнула, галантно прикрывая рот ладонью, и выдала: — Так давай знакомиться поближе, пусть даже прямо сейчас. Я в порядке. Обезболивающее такое хорошее, нога уже совсем не ноет, вот только спать очень хочется…

 Приятная тяжесть навалилась на моё плечо, окутывая теплом намного жарче, чем любые обогреватели или даже свет полуденного летнего солнца. Через белый хлопок халата чувствовалась мягкое тело девушки. Чего это она? Я застыл подобно изваянию. Каждая мышца в теле напряглась, непривычная к такому вниманию. Дыхание Лены становилось глубоким, мне стоило нереальных усилий не скосить глаза в её сторону. Боюсь, что попаду под гипноз этих её глаз, и натворю то, о чем потом мы оба пожалеем. Эта импульсивная особа вообще думает? Мы знакомы меньше суток! Какое… странное чувство. Так приятно, так приятно чувствовать её прикосновение. Нет! Нельзя к такому привыкать! Потом будет только холоднее. Пауза уже затягивается. Надо срочно что-нибудь сказать.

 — Спать? Да не должно, там нет таких побочных эффектов как сонливо… — «блядь». Последнее слово я добавил уже про себя, медленно поворачивая голову к столу и обреченно пробормотав: — Горчило, говоришь?

 — Ну да, вкус неприятный, но зато ничего не болит. Спаа-а-а… ах… спасибо. — Лена захлопала ресницами, снова широко зевая. Глаза девушки потихоньку слипались. Она клевала носом, прикрывая глаза в полудрёме, а потом вздрагивала, распахивая ресницы, только чтобы снова медленно их закрыть. На поверхности моего рабочего пространства стояла полная бутылка минералки, и… пустой стакан, в котором я растворил две ампулы сильного транквилизатора. При-плы-ли. Отдохнуть захотел, поспать спокойно! Учитывая мои особенности и устойчивость ко всякой химии, я использовал дозу, которая простого человека вырубит часов на десять. Что легкое успокоительное для меня, то тяжелый нокаут для хрупкой девочки.

 — Лен. Ты в какой комнате поселилась? Корпус хоть этот? Ле-на! Ну не спи! — Я потряс её за плечи. Ноль реакции. Сонно пожевав губами, она окончательно засопела. Погружаясь в глубокий медикаментозный сон. — Да что сегодня за день-то такой!

 Хотелось что-нибудь сломать, можно даже ногами. Сердце настойчиво долбило в грудную клетку, не помню, когда последний раз так нервничал. Даже хуже, чем было в душевых! Как ни посмотри со стороны, а ведь это натуральное нападение! Напоил девочку снотворным, наедине в кабинете. Когда она очухается, а это будет как минимум завтрашним утром, что Лена спросит первым делом? Так. Для начала — аккуратно укладываю тихо посапывающую девочку на спину. Кушетка у нас не самая удобная, но лучше, чем ничего. Даже если бы я и знал, где именно она поселилась, то риск нарваться в коридоре на кого-то слишком велик. Плюс ко всему, отдыхающие не живут по одному. Как я объясню её соседкам, что произошло?

 — Вот. Теперь хотя бы есть время спокойно подумать. — Тук-тук. Спокойно, как же. Сердце ненавязчиво напоминает, что оно из плоти и крови, а не просто мимо пробегало. Лязгнул замок, отгораживая кабинет от остального мира. Тук-тук. Нервы стягиваются в канаты. Щелкнул выключатель, погружая помещение в полумрак. Единственным источником света в кабинете оставался экран монитора. Кулер компьютера работал очень тихо, ни он, ни легкий гул холодильника с лекарствами, ни ритмичный счет висящих на стене часов, не могли, не перекрывали звуки за окном. Летняя ночь, полная энергии жизни и юных надежд. Сколько молодых отдыхающий сейчас не спят, а гуляют под руки, или играют, или травят байки у костра? Сотни? Тысячи? Сколько из них никогда не испытали тот холод, что меня чуть не убил?

 Ночь. Время, когда свет солнца исчезает, сменяясь россыпью мерцающих звезд и призрачным ликом полной луны, в бледном свете которой стены корпуса кажутся ненастоящими. Лунный свет делает всё вокруг загадочным, не позволяя реальности как утонуть в темноте, так и показаться полностью на глаза. Зыбкие тени шевелящихся за окном крон деревьев, трели сверчков, далекий шум прибоя, и легкий шелест листьев на ветру. Я ущипнул себя, сгоняя наваждение. Это точно не сон? Мне не холодно. Совсем. Сковывающий душу лёд отступил. Так странно.

 — Почему? — Я опустился на колени перед кушеткой (хотел просто присесть на корточки, но в последний момент ноги подвели меня), вглядываясь в спящее лицо Лены. Сейчас оно казалось таким умиротворенным. Мимика разгладилась, и черты девушки преобразились, став из просто красивых прекрасными. Совершенство. Будто сорвали маску простой человеческой девушки, под которой пряталось лицо ангела. Ни единого изъяна. Только крохотная царапинка на щеке, напоминала, что передо мной живое существо, и не шедевр скульптурного искусства.– Почему твоё присутствие прогоняет его? Почему мне не холодно рядом с тобой? Я ведь не знаю тебя, а ты меня. Почему такую прекрасную девушку заинтересовал кто-то вроде меня?

 Я коснулся лица Лены поверхность ладони тут же ощутила заманчивое тепло её щеки. Мягкое, нежное, живое. Подняться на ноги не получалось, оторвать взгляд от её пухлых, слегка приоткрытых губ — тоже. Большой палец моей руки, слегка прошелся по уголку аккуратного рта, обнажая белые зубки. Губы девушки такие влажные и мягкие безо всякой помады, а её ровное дыхание не просто греет — натурально обжигает руку. Я склонился над ней, чувствуя легкий флёр приятных духов, смешивающийся с натуральным ароматом кожи. Сам не заметил, как стал дышать полной грудью, не желая отдавать остальному миру ни капли этого великолепного запаха. Хочу всегда дышать только тобой. — Если я её сейчас поцелую, это будет конец моей жизни…

 Дело даже не в том, что ОНА что-то узнает. Две ампулы такого сильно транквилизатора — это не то, после чего можно вспомнить хоть какие-то детали на утро. Дело в том, что Я не забуду. Тепло и нежность, пусть и украденной, но любви. Любовь. Я не верю в неё, и уже очень, очень давно. Жизнь отучила, преподав жестокий урок. От прошлого Дока осталось мало чего. Я привык жить без оглядки на нормы морали и человеческого социума. В каждом незнакомце вокруг я видел только очередную угрозу спокойной жизни. И, по всем своим отсутствующим принципам, ничто не должно меня сейчас сдерживать от столь изысканного удовольствия.

 Но тогда почему? Что останавливает меня? Ведь слова «совесть», «правда», да даже «гордость», уже давно стали не более пустым звуком, пережитком прошлого, глупого сознания. Лекарство надежно усыпило её до завтрашнего утра. Что мешает мне просто снять с неё одежду и с головой окунуться в тепло этого совершенного, желанного тела, один только запах и вид которого, рвут душу на части? Рот наполнился слюной. Чувствую себя голодным зверем перед беспомощной добычей… Почему? Почему?! Сколько ещё раз я буду задавать себе этот дурацкий вопрос?! Кулак ударил, обрушился на пол со всей силы. В тишине ночи звук ломающегося кафеля прозвучал словно выстрел. Вокруг треснувшей плитки стелился холодный пар, а в местах, где поверхность надломилась, блестел в лунном свете лёд.

 Я не сделаю то, на что толкают инстинкты. Даже если ничего за это не будет. Даже если сознательно отказываюсь от возможно самого большого удовольствия в своей жизни! Если сейчас опорочу беспомощную девушку, то проживу остаток дней в презрении к самому себе. Да, всё так. Но, если не сделаю хотя бы этого, то, наверное, умру! — Лена… — Я зарылся носом в мягкие волосы, делая глубокий вдох. Вдох-выдох. Ещё и ещё. Казалось, легкие увеличились в объеме минимум в три раза. Я дышал и не мог насытиться. Я касался локонов и не мог остановиться. Ладони убрали с её лица непослушную прядь и поправили задравшуюся майку. Пальцы на миг коснулись кожи её живота, а глаза мазнули по вздымающейся от дыхания груди. Губы едва ощутимо, сомкнулись на мочке нежного уха. Язык прошелся по шее… СТОП! Оторвался я через силу, в голове творился бардак. Тело бросало то в жар, то в холод.

 Лена тихонько застонала во сне. Грудь девочки, большая, но, тем не менее, упругая даже на вид, двигалась в такт размеренному дыханию. Коснуться бы её. Просто раздену и буду трогать каждый сантиметр её нежной кожи. Не переступая черту. Хочу просто обнять её обнаженное тело и прижать к себе так сильно, как только смогу. Позволить теплу девушки забрать с собой холод одиночества. Прижать и никогда не отпускать. Слиться воедино, навсегда. Не могу… сдержаться… Правая рука потянулась к спящей девушке, но на полпути её перехватила левая. В воздухе послышался треск льда. Застывающая на глазах корка медленно покрывала левую ладонь, пока не потрескалась, осыпаясь на пол ледяным крошевом. Кожу обморозило до посинения. Больно. Одно хорошо, я смог остановиться, а раны — они заживут. Всегда заживают. Во всяком случае, те, что на теле.

 — Вот зачем мы с тобой встретились, — тихо пробормотал я Лене сквозь комок в горле, убирая что-то, что ненавязчиво ползло из уголков моих глаз, прямо по щеке. Посмотрев на свою ладонь, я с удивлением заметил, что она мокрая… — Ха. Надо же. Конденсат, наверное, от холода. Определенно. Что ещё это может быть?

***

 Объект «Часы М»: Запись в засекреченных информационных файлах организации.
 Класс объекта: аномалия-артефакт.
 Код: красный (смертельно опасна)
 Уровень регистрируемого излучения: 29-87%
 Примечания:

 Объект представляет собой песочные часы, сделанные в классическом древнеримском стиле. Найдены в 1876 году, при раскопках развалин в [Засекречено]. Они простояли в музее несколько десятков лет, пока организация не вышла на след с помощью измерителя излучения. Выглядит как классические песочные часы со стеклянным корпусом без единой царапины, обрамленным металлической медной ковкой, стилизованной под змей. Искусно выплавленные рептилии будто обнимают колбу с зеленым песком (предположительно — изумрудная пыль, вскрыть колбу, не повреждая артефакт, невозможно), а на основании часов выгравирована римская цифра «M».

 По самым скромным предположениям, артефакт был создан ещё до Рождества Христова. Об этом говорит как место раскопок, так и радиоуглеродный анализ найденных вместе с ним объектов. За долгие годы на корпусе не осталось и царапины, а медные змеи не подверглись коррозии. На них видно каждую чешуйку. Мы полагаем, что излучение аномалии каким-то образом предотвращает распад материи артефакта.

 Итак, свойства аномалии. Она практически неразрушима. За всё время исследования с помощью алмазного бура нам удалось отколоть лишь небольшой кусочек с основания подставки. Да, это всё же медь, пропитанная излучением и не вступающая ни в одну химическую реакцию медь. Оптический анализ содержимого часов указывает на драгоценное происхождение, с этим также согласились все независимые ювелиры. Основное свойство часов заключается в следующем. Стоит только живому человеку коснуться их кровавой раной, как он практически бесследно исчезает. Вместе с одеждой и всеми имеющимися на теле предметами. Мы провели сотни опытов, и можем с уверенностью сказать несколько вещей.

 Первое. Чтобы аномалия сработала, поверхность контакта должна быть повреждена. Можно спокойно брать их голыми руками, но не дай бог на них есть хоть малейшая царапина. Второе. Отдельно пролитая кровь, которая уже покинула организм, аномалией полностью игнорируется, и её донор остается жив. Но были и казусы. Так, например, при эксперименте с одним из пожизненно заключенных преступников аномалия стерла его в пыль, оставив в лаборатории только парочку золотых зубов. При контакте с неуязвимой рептилией результат был нулевым. Часы не оказали на неё абсолютно никакого разрушительного воздействия, за исключением того, что сильно разозлили. Кроме того, рептилия произнесла странную фразу. «Опять вы?! Жалкие люди». Также часы не уничтожают стойкие к коррозии материалы (алмазы, драгоценные и полудрагоценные металлы), которые мы давали в руки испытуемым, прежде чем растворить.

 Заключение:

 Необходимо выяснить тип воздействия аномалии на ткани. Неорганические материалы, отдельно от тел, не затрагиваются, а только как побочный эффект, на это тоже стоит обратить внимание. Больше не используйте артефакт для уничтожения рептилии. Регенерация последней тоже нуждается в изучении, и терять её нельзя (хотя мы лично сомневаемся, что тварь вообще можно убить). Объект держать в изолированном хранилище, на случай столкновения с органическим врагом, которого другими способами не уничтожить (будем надеяться, что безумная ящерица была просто исключением).
Первый аналитический отдел.

Замерзающий мир. Глава 6 с развилкой (результат прошлой голосовалки 50/50): Ушки и хвост?!

Страница на фикбуке

Ночь. Прибрежный корпус. Кабинет Виолетты Церновны Коллайдер.

 — Вот, Ви. Полюбуйся, — капитан боевого отряда бросил на стол перед девушкой папку с документами, а сам плюхнулся в кресло напротив. Вид у мужика был весьма усталым, сказывались сутки рытья информации в разных часовых поясах, да и возраст. Кэп уже далеко не молодой юноша, хоть до сих пор и силен.
 — И что это? — скептически подняла бровь девушка, демонстрируя выразительный взгляд гетерохромных глаз. Виола пила кофе, совершенно не собираясь на боковую. Доктор планировала провести ночь, изучая собранную трудолюбивыми кибернетиками объективную и субъективную информацию о Доке. Ну, не то чтобы прямо очень трудолюбивыми, однако волшебные слова «финансирование робота» повышают КПД блондинистой гвардии на сто пятьдесят процентов. А ребята они башковитые.
 — Кое-какая информация о твоем любимчике, — сурово сказал вояка, акцентируя последнее слово и откидываясь на спинку. Никто, даже сам Кэп, пока не может сказать, почему он так прицепился к Доку. Но странный носитель, с холодным, оценивающим взглядом, ему очень не понравился. Годами закаленные в горячих точках инстинкты твердили ему: «опасность!» Сильные люди очень не любят и не прощают страх. — Пока умники собирают его физические и аномальные характеристики, мы позаботились об информации другого рода. Паренек тебя сразу завлек, но… Ты знала, что он вовсе не белый и пушистый, а?

 — Интересно, — девушка отложила в сторону все дела, быстро подхватив папку с документами — она и не скрывала свои приоритеты. После многочисленных попыток выйти на контакт с ЮВАО доктор впервые чувствовала такой азарт. Аномалия Дока буквально кричала, что что-то тут не так, что не всё просто, а Виолетта любила интересные загадки. — И когда вы, вояки, начнете работать в электронном формате? Вся эта писанина устарела ещё десять лет назад, мы не для того держим целый штат айтишников, чтобы бояться взлома или утечки цифровой информации. Гринписа на вас нет. Так. Так, так, так. Всё, что тут написано, правда?
 — Детективный отдел перепроверяет данные, но уже сейчас гарантируют достоверность предположительно девяносто семь процентов. Твой носитель — жестокий убийца, — Кэп нахмурил брови. — Он угробил пять человек, без всякого зазрения совести. При этом умудрился остаться чист, с официальной точки зрения. Никто так и не связал тот инцидент с «добрым» человеком.
 — Мы не можем стопроцентно утверждать, что это так, — Виола листала файлы, бегло просматривая проделанную работу, позже она обязательно всё досконально изучит, но уже сейчас ясно одно. — Вот значит как… Понятно. Я рада.

 — Что понятно-то?! — рассердился старый солдат. — Чему тут можно радоваться? Носитель попробовал кровь на вкус! Теперь он считает людей просто добычей!
 — Понятно, что это именно такой человек, каким я его себе представляла, и хватит считать аномальных чем-то вроде диких зверей! Они люди, а люди разные бывают, — Виолетта улыбнулась, массируя виски и облегченно вздыхая. — Тут нет нелогичных действий, во всяком случае, я их не вижу. На него напали, чуть не грохнули, но Док выкарабкался и…
 — И жестоко прикончил несколько безоружных гражданских! — нетерпеливо прервал её боец. — Да, они его избили, но не убили же?

 — Выслушай меня спокойно, не перенимай дурацкой спеси своих ребят, ты не маленький уже, чтобы на ходу развешивать ярлыки, Кэп. Понимаю, что аномалия такой силы пугает, но это далеко не повод предвзятого отношения к Доку, — голос Виолы был предельно спокоен, а тон — лаконичен, что сразу же остудило горячую голову солдата. Спорить с Виолой на равных не мог никто, девушка не раз и не два доказывала, что за красивой внешностью скрывается острый, как лезвие, ум, а уж отстаивать свою точку зрения Церновна очень любила. Не самая полезная черта характера при такой работе, но кто из нас без греха? — Скажи мне, о святой, скольких ТЫ лично отправил на тот свет, а? А твои люди?
 — Это были боевые опера…
 — А разница? — Взгляд доктора пригвоздил солдата к креслу, остановив готовую вырваться тираду. Она понимала, что перед ней не аналитик, а солдат, у них совершенно своя логика. — Вы отнимали жизни по приказу, сотни, тысячи. А этот парень, он не просто отомстил, он обезопасил себя от дальнейшей угрозы. Они ведь убить его пытались, а не просто покалечить, и выжил парень только благодаря своей силе! Больше чем уверена, этот случай стал катализатором для пробуждения холода. Молодцы. Я польщена, вы нарыли то, что даже полиция не смогла найти, но разобраться в том, что узнали, просто не способны. Ладно твой молодняк с черепушкой забитой чушью о добре и зле, но ты… Как бы ты поступил на его месте? Только честно, Кэп! Не ври самому себе!

 — Я… ну… — Капитан осекся, поняв, что аналитик загнала его в логический тупик. Он бы тоже наверняка избавился от тех, кто угрожает его жизни. Тюрьма штука надежная, но пуля в висок дает куда больше гарантий.
 — А вообще интересно, у него сочетаются очень разносторонние черты характера, как бы с катушек не слетел, такие люди всегда неустойчивы, — Виола закрыла папку, заталкивая её в шредер, через минуту от документов останется только пыль. — Но те неудачники тоже хороши — попытались выдать смерть человека за несчастный случай, а он выжил назло всем, и отплатил им тем же. Не вижу тут ничего плохого.
 — Не будь у нас данных с закрытых спутников, никто бы и не узнал, что автомобиль с пятью пассажирами разбился не просто так, а упал с обрыва, поскользнувшись на промерзшей дороге, — Кэп тихо добавил: — А высота там огромная, в горах, на дне ущелья осталась только кучка фарша и искореженный металлолом. Всё бы ничего, но дело было летом, в тридцатиградусную жару. Сечешь? Он подловил момент, выследил и уничтожил цель, а ведь специальную подготовку не проходил! Холодный расчет, смешно звучит в его случае. Прирожденный убийца без тени совести.

 — Откуда ты знаешь, что у Дока на душе творится? Кибернетики изучали его остаточный фон и пришли к выводу, что он весьма нестабилен. Аномалия, создающая лёд, — это только вершина айсберга, прости уж за такое сравнение. Его способности обещают быть куда как глубже и интереснее. И мне плевать на биомусор, который он уничтожил! Цинично? Да. Практично? Опять да. В аду меня ждет отдельный котел, но умение ценить нужное и отбрасывать лишнее привело меня на это самое место, — Виола достала свой (назвать вершину портативных устройств связи «телефоном» язык не поворачивался) коммуникатор и отправила сообщение в отдел кадров. — Мне понадобишься ты, Ольга и Ямада. На всё время операции. Носитель такого типа должен стать нашим. Даже если придется задействовать все доступные ресурсы. Глава Организации, думаю, одобрит.
 — Так это… — Кэп рубанул рукой в воздухе, намекая на силовое решение проблемы. — И все дела. Доставите в бункер, и там исследуйте сколько угодно. — Мужчина так и не заметил легкой улыбки, когда его собеседница упомянула главу. Неведомого начальника никто и никогда не видел, получая указания от него удаленно.
 — Нам нужен союзник, а не пленник. У Дока есть как плюсы, есть и минусы, но таковы все люди. Он интересный, как большая книга. Я изучу его, страницу за страницей, и приберу к рукам, ни-ку-да он от меня не денется, — ответила Виолетта под тихое бурчание солдата про слишком хорошее отношение одного доктора к другому. — Да и к тому же, он не просто носитель, а потенциальный… тьфу, язык мой, враг мой! Быстро исполняй приказ, Кэп, и положи свою папиросу обратно в карман! Не вздумай курить в моём кабинете эту гадость, или хотя бы возьми на тумбочке нормальные сигареты, фу!

***

 Глубокая ночь, тишина, только легкое стрекотание сверчков за окном нарушает иллюзию покоя. Время, которое приносит уставшей душе покой. Я трогаю ласковое, расслабленное тело девушки. Касаюсь и не могу остановиться. Воля и разум, годами тренируемые в геометрической прогрессии, способные на гораздо большее, чем ресурсы простых людей… просто не слушались меня. Холод, вечный спутник, сковывающий жестокими тисками, отступил, позорно поджав хвост перед нежным теплом Лены. Перед простой девочкой. Я давно привык, что на душе всегда скребут кошки, к холодку в груди, к постоянной форме невроза, и сейчас, когда теплый лучик, пусть и украденного света, смыл весь негатив, просто не знал, как затормозить. Где эта кнопка «стоп-кран»? О, это состояние сродни наркотику, опьянению, эйфории в чистом виде. Ворвись сюда сейчас вожатые, полиция, да хоть небольшая армия — всех заморожу к чертям собачьим! Разорву на куски! Никто не смеет мешать! Лена — она моя. Моя! И никого больше!

 Зубы сжимались до хруста, в тишине кабинета раздалось тихое рычание, страсть сжигала изнутри. Крыша окончательно едет. Руки ласково гладят податливое тело. Это чувство, словно сердце сейчас просто выскочит из груди, будто вернулся прежний я, наслаждавшийся каждым мгновением своей жизни, каждым вздохом. Запах Лены окутывал, пьянил, всё моё тело дрожало, а ноздри жадно раздувались. Ещё. Ещё! ЕЩЁ! Мир сократился до одной комнаты и нас двоих. До беспомощной девушки, чья красивая грудь вздымалась и опускалась ритмично с тихим сопением. Больше ничего не имело значения. Ладонь коснулась столь желанного тепла и впитывала его с нечеловеческой жадностью. Сквозь тонкую ткань хлопковой майки чувствовалась более плотная структура лифчика, а под ним — тук-тук, тук-тук, тук-тук — биение сердца Лены. Музыка жизни молодой девчонки, сама её суть. Как прекрасно! Это просто прекрасно!

 Губы склоняются над спящим лицом, одна моя рука слегка придерживает её затылок, утопая в мягких волосах, а вторая — задирает майку, кончиками пальцев касаясь мягкого живота. Хочу прижать к себе этот нежный комочек, впиться в неё, трогать, целовать, кусать… дышать. Приласкать каждый сантиметр бархатной кожи, целовать эти губы каждый день. Дыхание девушки обдает лицо, обжигая кожу и возбуждая инстинкты. Тело, сердце, сам разум сошли с ума. Щеки пылают. Будь она в сознании, будь эти прекрасные зеленые глаза открытыми и ответь она на мои чувства, то что тогда? Наверное, я бы сошел с ума на месте, или от счастья, или от страха — одно из двух. Лена… Что я делаю? Что ТЫ со мной делаешь? Мягкие губы, такие приятные на вкус, влажные, податливые, божественные, я припал к ним, как умирающий от жажды путник в пустыне, нашедший кристально чистый родник, а рука уже опускается ниже, где спрятано самое нежное место спящей девушки…

 Звон в ушах. Опустошение. Осознание. Я в кровати собственной комнаты, рядом с кабинетом. Чувство в груди было настолько сильным, что ударило по нервам, заставив сознание очнуться от сладкого сна. Сон… значит… Просто сон. Сегодня, определенно, была самая странная ночь в моей жизни. Но я не переступил грань. Бастион разума оказался крепче, чем у кого бы то ни было, дав слабину только в сновидениях. Даже я сам себе удивляюсь. Терять ведь было нечего. Я сам, добровольно отказался от ТАКОГО удовольствия, выбрав совесть, перевесившую чашу весов. Ненамного, но перевесившую, ибо Лена была столь желанна, но всё же. Этот сон — доказательство того, насколько сильным был соблазн. В прошлый раз я так нервничал несколько лет назад, когда… а впрочем, хер с ним, с тем случаем, о нем жалеть не приходилось ни разу. Помню, будто это было вчера, скрип скользящих покрышек и обреченные крики. Жалею? Нет. Повторись такая ситуация — и моё решение не изменится. Дока трогать нельзя! Это нужно вдолбить в голову каждому, кто на меня полезет. Важнее всего. Что же делать сейчас? Лена! Блин, утром она проснется и наверняка потребует объяснений, а в характере девушки сам черт ногу сломит. Вдобавок ко всему, этот сон… я слишком привязался к ней. За ОДИН, черт подери (!), день, а впереди целая смена. Опасно это. Но так хочется…

***

 Покинув комнату и убедившись, что на часах три утра, я лишний раз заглянул в запертый кабинет. Лена так и спала на кушетке, я даже одеялом её не накрыл — и так жарко, с работающим на полную катушку кондиционером. Уютное сопение девушки снова начало меня очаровывать. Так. Бежать отсюда! Надо проветриться, пока соображаю. Я, конечно, крут (ага, и скромен), но всё же не железный. Руки чесались хотя бы снова коснуться её мягких воло… Запираю кабинет, ключ в карман, и на выход. Тут рощица неподалеку, подышу свежим воздухом. Хотя, есть ещё вариант «Б», как раз купил упаковку мягких салфеток. Физиология, только и всего. Самообман. Пусть и не заменит даже ничтожную часть общения с ней, но напряжение сбросить поможет. Во всяком случае, выть на луну перестану.

 Тот, кто занимался проектом лагеря, как минимум, гений. Грамотно вписать целый комплекс между морем, лесом и горами, ну да, в Союзе делали, а не сейчас, когда только и могут, что пыль пускать в глаза. Взять хотя бы этот забор, ограждающий лагерь, и старые ворота, не чета основным, маленькие, невзрачные. Всё это — пережиток прошлого, отреставрированный, покрашенный, но всё ещё выполняющий свою роль. Дышалось легко. Как хорошо в одиночестве, когда ничего не беспокоит! Теплая летняя ночь, шум деревьев, петляющая между толстых стволов сосен тропинка, а запах! От лагеря всего ничего, но тут уже настоящий лес.

 Я присел на поваленное дерево, вглядываясь в журчание текущего передо мной ручья. Большое русло, метра два в ширину, можно даже сказать, что речушка. На поверхности воды отражалось ночное небо со всем калейдоскопом небесных тел. Удивительно, насколько красивы звезды, когда их отдаленный блеск не перебивает искусственное освещение. Умиротворение длилось недолго, первым, что меня побеспокоило, было неприятное ощущение того, что по шее что-то ползет. Фу! Схватил, и, перед тем, как выкинуть, посмотрел, что это. Зря. Паук! Отбросив мерзко шевелящую лапами тварь в ближайшее дерево, я с удивлением услышал тихий звон. Будто бьется стекло. Тельце несчастного животного, виноватого лишь в моей арахнофобии, рассыпалось, промерзнув за пару секунд. Плохо. Бесконтрольных выбросов не было уже несколько месяцев. Понимаю, что расшатанные за сегодняшние сутки нервы сорвали тормоза, но надо себя как-то контролировать. Я не простой человек, и МОЙ нервный срыв парой разбитых вещичек не обойдется.

 Вдох-выдох. Успокаиваемся. Вот та-ак. Смотрю на небо, на звезды, на лениво плывущие в лунном свете облака. Так часто я видел во сне такую картину, до тех пор, пока не стали являться одни только кошмары. Шорох… Осока возле ручья ощутимо зашуршала, ветер такой звук не создает. Раньше я очень любил охотиться в горах, и поэтому отличаю простое колыхание высокой травы от того, когда там кто-то возится. Страха не было. За свою жизнь я особо не боюсь. Ну что там может быть? Собака? Да хоть медведь, мало ли кто с гор спустится. Страшнее того случая на заснеженной вершине точно не будет.

 — Куть-куть-куть, — тихо позвал я, и шуршание тут же прекратилось, вместо него послышался тихий всплеск воды. Что бы там ни было, оно двигалось прямо в мою сторону. Ну посмотрим, кто наш загадочный гость. По спине пробежал холодок, освежая мышцы и фокусируя сознание. Ленивое спокойствие сменилось хладнокровным вниманием.
 — Ок. Это уже не смешно, — я протер глаза и даже ущипнул себя. Из воды вышла девушка в коротком платье, разглядеть в темноте, какого именно оно цвета, не удавалось, просто темное. Скудный лунный свет позволял видеть только некоторые детали, но и этого оказалось многовато. Мокрая ткань облепила стройную фигуру, не абсолютно оставляя никакого полета фантазии (первые несколько секунд даже дыхание перехватило), но удивительным было не столько совершенное тело незнакомки, сколько… Кошачьи ушки и хвост! Ясненько. Девочка пересмотрела аниме и поехала. Далеко и надолго, раз показывается перед незнакомым мужиком в таком виде. Нет, серьезно, даже голой бы она смотрелась не так сексуально. Гормоны, сидеть!
 — Видишь меня, — не вопрос, скорее утверждение. Девочка говорила серьезно, а голос у неё оказался очень приятным. Он прошелся по спине цепкими коготками, заставив тело напрячься, а потом блаженно расслабиться. Да, за неполные сутки я хватил впечатлений больше, чем за последние несколько лет. Но тут произошел контрольный выстрел в усталое сознание. Кошачьи ушки на её голове пару раз резко дернулись, сбрасывая лишнюю влагу, а хвост грациозно изогнулся, приподнимая подол и так короткого платья. Девушки, вы сегодня издеваетесь надо мной все, да?! — А у тебя для меня ничего нет? Чего-нибудь вкусного, например.

 Я медленно попятился, стараясь не наступить в полумраке на корни. Комок в горле мешал говорить, а в голове бил по мозгам набат эмоций. Девочка совсем по-кошачьи лизнула запястье и пригладила им растрепанные каштановые волосы, падающие на голые плечи. Затем хищно посмотрела под ноги. Резкое движение руки — и в лапах неки трепыхается небольшая рыбешка. Вот это ловкость! Девочка улыбается в лунном свете, и… Кусает рыбу, живьем, вырывая острыми клыками порцию ещё дергающейся плоти!
 — Вкусно.
 –Эм. С тобой точно всё в порядке? — Делаю шаг назад, поднимаясь на ноги, нервы натягиваются, как стальные канаты, но ощущения опасности нет. Скорее, просто когнитивный диссонанс, мозг отчаянно пытается не верить в происходящее. По подбородку довольно урчащей кошки течет кровь, а рыбки уже как не бывало, только несколько чешуек плывет по течению ручья. Влажный язычок жадно облизывает пальцы, она даже мяукнула. Тихо, один раз. Теперь понятно, что это не просто сумасшедшая, а может даже… может, она, как и я! Необычная! Но мою особенность легко скрыть, как же нека живет в современном обществе? Японцы в её честь храм поставят, если только увидят эти уши, хвост, красивое лицо и чистую улыбку.
 — В порядке? Со мной? — Ушки встали торчком, а сама она удивленно подняла брови. После недолгих раздумий, нека величественно ответила: — Конечно.

 — Кто ты? — Из моего рта непроизвольно вырвалось холодное облачко пара, всё же я был как на иголках, опасаясь, что девочка видение с минуты на минуту исчезнет, от любого неосторожного слов или движения.
 — Я? Я — это я. — Кошачий хвост довольно резко дернулся, стряхивая воду, а сама она вышла из ручья, оказавшись в двух шагах от застывшего статуей меня. Я не мог отвести взгляд от гибкого тела, по которому стекала вода, и от глубоких глаз. От неки исходило какое-то странное очарование. После того, как годами подмечал на лицах людей каждую мимическую мышцу, расшифровывал каждый жест, они, в большинстве своём, перестали быть для меня загадкой. Я видел, как улыбающаяся мне девушка презрительно щурила глаза, рассматривая на мой дешевый халат, видел, как прохожие гопники хмурились, неохотно уступая дорогу, но не решаясь трогать заведомо проблемную цель. В этой кошке не было ни грамма фальши или самообмана, которым так грешат Homo sapiens. Открытый, добрый взгляд прекрасных глаз, с удивительной желтой радужкой, естественный, пробирающий до самой глубины души. Будь мир населен только такими людьми, то судьба Дока сложилась бы куда иначе. Она подошла ещё ближе, задрала голову вверх, чтобы встретиться взглядами (довольно миниатюрная кошечка), облизнула губы и… — Меня зовут Юля, приятно познакомиться, снова, Док.
 — Откуда ты… — Я хотел было узнать, откуда удивительное создание знает моё имя, но тут со стороны лагеря послышались новые голоса. Не я один страдал сегодня бессонницей, вот только совсем не думал, что кто-то ещё забредет настолько далеко в чащу.

 — А я тебе говорю, нас отругают! — тихий шепот тонкого девичьего голоска прорезал тишину ночи, а нека исчезла, только махнул напоследок шикарный хвост среди кустов да в воздухе остался запах мокрой шерстки.
 — Тогда почему ты крадешься со мной? — насмешливо спросила её собеседница. Две девочки шли по лесу, привлекая светом фонариков всех комаров в округе. Голоса больно знакомые.
 — Отпустить тебя одну? Ты опять в историю встрянешь, катастрофа ходячая! — на тропинке показалась возмущенная Хмуро. Миниатюрная темноволосая девочка с не по годам взрослыми глазами шагала впереди, пока её безбашенная рыжая подруга обшаривала окрестные кусты, заглядывала под камни, светила на стволы деревьев.
 — Па-а-думаешь! — отмахнулась Ульяна, ловко хватая с куста майского жука и запихивая в небольшую коробку. Судя по тому, что она только слегка приоткрыла крышку и тут же захлопнула её, стоило только добыче упасть внутрь, там уже немало всякой живности.
 Тут Хмуро направила фонарик на тропинку, и луч света выхватил меня из темноты. Девочка тонко взвизгнула, но тут же прикрыла рот ладонью, смущенно покраснев до корней волос.

 — Что там, что там? Медведь?! — рыжая девочка двигалась со скоростью живого метеора, в голосе ни капли страха, а только детское любопытство.
 — Сама такая! — с удивлением я почувствовал спазм в уголках губ. Я что, чуть не улыбнулся сейчас? На пустом месте? Хотя, признаю, девочки смотрятся донельзя комично, особенно это выражение на лице Хмуро «Штирлиц был близок к провалу». Добавим в голос побольше строгости. — И что это мы ночью в лесу делаем, а-а? Нарушаем режим, собираем насекомых… Кому коробочка предназначается? Тащить её в корпус — антисанитария.
 — А сам-то! — Возмутилась Ульяна от всей души, в голосе ребенка сквозило неприкрытое веселье. — Что тут стоишь?

 — Я старый, мне можно. А если вы в темноте поранитесь? Тут юг, змеи водятся, комары закусают, — начал я запугивание, но обломался.
 — Ага, а ещё бабайка к себе утащит, — скептически проворчала рыжая зараза, копируя мимику моего лица. Вот ведь… — Да ничего не случится, со мной вот — Хмуро! — Ульяна ткнула в молчаливую подругу пальцем так, будто это всё оправдывало.
 — Попробуй её останови… — отвернулась темноволосая, пряча глаза. — Прет вперед, как танк.
 — А зачем вам всё-таки столько жуков? — удивляюсь я себе, но мне, обычно нейтральному ко всему, и правда любопытно. Да коробочка же ощутимо шуршит!
 — За надом! — хихикнула Ульяна, беглым галопом срываясь в темноту и хватая с собой подругу.
 — Да сдались вы мне, не бегайте, упадете же! Идите спокойно! — прокричал я вслед непоседам. А эта Хмуро такая же, блин, как и Ульяна, хоть характеры, на первый взгляд, и кажутся абсолютно противоположными. Что же произошло с этим ребенком?
 Ладно, мне пора обратно.

Лагерь у моря 2. Часть 42 (выбор "бежать наверх")

 Страничка на фикбуке. 

 

Человек удивительная тварь. Это единственное существо во всей вселенной, которое действительно можно назвать бессмертным. Эльфы, гномы, орки, древнейшие народы тысяч и тысяч миров, погибая, исчезают навсегда: города — рухнут, континенты — утонут, планеты и далекие звезды — однажды канут в небытие. Даже сами боги исчезнут, если их предать забвению. Абсолют — источник всего сущего, я пробыл там очень долго, познал тайны, что ведомы лишь единицам в материальном мире. Абсолют создал Вселенную, он и есть Вселенная — Начало начал, исток всего сущего. Он создал материю, все живые формы жизни и все виды энергии берут начало именно в нем. И ещё он создал нас, как единственный и совершенный шедевр. Чтобы коснуться истины Абсолюта, иные расы, в том числе даже драконы, должны многое преодолеть, да и то, в итоге истины достигают не все. Человек же, ещё в младенчестве, окутан его дыханием.

 Именно человек — венец творения. Плоть и кровь вечности, что, завершая свой цикл, возвращается туда, откуда берет начало. И чтобы хоть как-то сдержать чудовищную мощь своего детища, каждый из нас с рождения скован. Ограничитель, который можно сломать, доказав Абсолюту, что достоин его сути. Воля преодолеет лень, решимость преодолеет страх, и даже сильнейшие твари во вселенной дрогнут перед поступью людей. Истинная сила Homo sapiens — бесконечный потенциал развития, однако реализовать его — удел очень исключительных единиц. Я видел лишь одного человека, сломавшего свой ограничитель почти полностью — тот одним ударом был способен расколоть целый континент. Тело сгниет, кости развеются прахом, но душа будет жить вечно, в бесконечном пространстве, что однажды её породило, ожидая часа, когда колесо Сансары сделает свой оборот. Рано или поздно, мы все встретимся, там, среди звезд. Вечность может всё… Человек — чуточку больше.

Личный дневник Дока

Лайнер Организации «Ленин».

 — Вы всё проверили? — Виолетта Церновна руководила поисками как под землю провалившейся команды, не выходя со своего кабинета, поддерживая видеосвязь со всеми, кто в этих самых поисках участвовал.
 — До самого дна туннелей не опускается ни один дрон, — отрапортовал аналитик Сыроежкин, появляясь на экране ноутбука с виноватой миной. — Сначала мы грешили на связь и установили по всему пути беспилотников ретрансляторы, так что глубина перестала быть проблемой для сигнала, но…
 — Батареи разряжаются, будто что-то там вытягивает энергию, — в дополнительном окне программы видеосвязи замаячило обеспокоенное лицо Шурика. — И ещё кое-что. Изнутри тоннели выстланы довольно толстой паутиной. Образцы уже исследовали, так что, полагаю…

 — Проводя аналогию, наш враг — либо паук, либо тварь куда страшнее, — перебила его гетерохромная ученая. — Я навидалась в своей жизни немалого, одна только Неуязвимая Рептилия чего стоит, так что не удивлюсь. Если на острове враг, способный устроить такое как вчера, он может напасть в любой миг. Мы в какой стадии готовности?
 — В полной боевой, мэм! — отрапортовал Седой, лично следивший за обороной. Старый морской волк сидел в кабинете лично, и он, скорее, свой кортик съест, чем признается, что в одиночестве ему страшно. Страшно не за себя — за команду, за сына. — Пушки и личный состав на взводе. Не спасем наших товарищей, так хоть отомстим.
 — А что с нашими людьми? — Виола выводила на экран компьютера всё, что было в базе данных о пауках как биологическом виде. Пусть поверхность этого мира и претерпела изменения, но флора и фауна ещё хранят общие черты матушки-Земли.

 — Укроем в хранилище, не впервой, — Седой подошел к окну и хмуро посмотрел на остров. Каменные шипы и поднявшаяся мель намертво заперли могучий лайнер. Столкнись «Ленин» с айсбергом, а не бедный «Титаник», то от ледяной горы остались бы только воспоминания. Но тут камень. Крепкий камень. — Большая часть и так будет во всеоружии. Военные, агенты, аналитики — да у нас простых гражданских раз-два и обчелся.
 — Яма, — Виола повернулась к полуяпонке, смотря той прямо в глаза. — Это не приказ…
 — Я пойду в авангарде, Виолетта Церновна, — улыбнулась темноволосая девушка. Ровесницы мечницы сейчас ходят на свидания, а Ямада Йоджи просто потеряла своё детство, с тех самых пор, как аномалия уничтожила дом её родного клана. — Наших надо спасать, а второго боевого носителя моего уровня на корабле нет. Да и Док неплохо успел меня поднатаскать, так что я теперь гораздо лучше владею ускорением. Как раньше подставляться не буду. Вы только берегите Мику и остальных.

 — Что-то очень уж тепло она отзывается о Хатсунэ. Теплее, чем просто о подруге. Вам не кажется? — Спросил вслух Шурик, когда за мечницей закрылась дверь, ни к кому при этом конкретно не обращаясь, а Эл согласно кивнул.
 — Вот поэтому, ребята, у вас до сих пор и нет девушек, — ввела Виола кибернетиков в ступор одной фразой, открывая первую страницу атласа о пауках. Где-то в лаборатории блондины удивленно переглянулись. — Так. Анатомия и повадки паукообразных… Блин. Почему пауки? Почему не бабочки или кролики? Седой, скажи солдатам, пусть вытащат на палубу все огнеметы.

***

 Босые девичьи ноги с идеально белой кожей, которую просто не могла запачкать грязь, тихо ступали по каменному крошеву. Белоснежные волосы колыхались, невесомые, словно тончайший шелк — паутина. Изящное тело, подтянутое и обнаженное, без единого изъяна, больше напоминающее шедевр скульптора, а не живую девушку. Искусственная, пугающая красота. Ехидна встала напротив завала, пристально вглядываясь в мешанину крупных валунов, обломков стен и тонны земли. Красные глаза без белков не моргали. Два кровавых озера на кукольном лице.

 — Этот человек… очень интересный, — прошептала она. Голос древней демоницы мог зачаровать простого человека мгновенно — настолько обманчиво прекрасен он был, проникая прямо в глубины разума, пробуждая животные инстинкты, околдовывая. В воздухе ещё висела пыль от прошедшего камнепада. Несколько пауков, придавленных во время стихийного выброса, выкапывались из-под завалов, недовольно щелкая жвалами и отряхиваясь. Модифицированные акромантулы оправдали все усилия своей хозяйки на их создание, выживая даже после такого. Мать чудовищ уже строила планы на Ричарда, бесстыдно облизываясь. — Я не могу упустить такую добычу. Он прекрасен, он будет моим!

 Два самых больших кокона затрещали. Это ломались огромные кости живых инкубаторов. Для того, чтобы вырастить простого паучка, сойдет хоть белка, в её маленьком теплом тельце легко созреет яйцо паучка, но для создания паука-колосса нужно тело…дракона! С металлическим лязгом из-под паутины вырвались шипастые волосатые лапы. Хитиновые когти блестели, больше походя на металл и прочностью ему не уступая. Ломая свою колыбель, наружу показались два чудовищных паука. С толстых хитиновых панцирей на пыльную землю стекала оставшаяся от инкубаторов кровь. Венец эволюции, на создание которого Ехидна убила годы времени и тысячи живых существ. Ловкие, как кошка, и огромные, как слон.

 — Мои красавцы. Мои детки. — Белая девочка в два легких прыжка оказалась возле монстров, поглаживая новорожденных по головам. Ментальное управление позволяло ей связывать и подчинять животных, раз и навсегда меняя само их сознание. Такой способ действовал и на большинство людей. То, как плененная блондинка смогла сопротивляться прямым приказам матери монстров, только разогревало её азарт. Беглецы виделись ей сейчас самой желанной добычей из всех на свете, желанней даже, чем ОН — Повелитель порталов, с его змеями. От одной мысли о нем тело Ехидны дрожало от страха и экстаза. — Пойдем за мной, детишки, поохотимся, как следует, на людей, двух драных кошек и блохастую псину. Вместе с мамочкой.

 Ехидне не нужны были слова, вся её свита слушалась малейшего ментального позыва, малейшего отголоска мысли, но… она просто любила говорить. Самовлюбленная гадина млела от звуков и запахов, что сама же издает. По её воле сотни пауков бросились врассыпную — отыскивать обходные пути завала. Смертельная гонка начинается.

 — Этот мир мой! От самой глубокой пещеры до самой высокой горы! — миниатюрная альбинос облизнула свои пальцы, вымазанные в крови и слизи кокона. Раздвоенный белый язык мелькнул в полутьме, словно хлыст. На землю упало пара капель её слюны. Несколько мелких, не больше грецкого ореха, паучков мгновенно бросились их пить. – Вам не сбежать.

***

 — Ты даже не представляешь, как вовремя появился, Ричард, — Славя смотрела на завал, обхватив руками дрожащие плечи. — Её глаза… страшно… она смотрела на нас как на еду!
 — Хвост до сих пор дрожит, — Саша не отходила от блондинки ни на шаг, поддерживая ту и согревая. Мелкая нека очень привязалась к ней. Одно то, как она стала между древним монстром и своей подругой, уже говорит о многом.
 — Это её не остановит, — Юля почесала левое ушко, скидывая с шерстки обрывки паутины. — Нас несли через целую сеть пещер, я почти уверена, что они связаны между собой. Надо выбираться наверх, это наш единственный шанс. Под землей мы четверо для них — легкая добыча, и если с пауками ещё можно справиться, то их хозяйка нам не по зубам. Даже тебе, Ричард. Ехидна играла с нами и до сих пор играет. Как кошка с мышкой. Надо убежать от неё, пока она не наигралась и не выпустила коготки.

 — Обязательно наденьте противогазы, — Славя извлекла из своего рюкзака два воздушных фильтра наподобие моего. — Искра снабдила нас с запасом, так что масок хватит всем. Не хочу ещё раз надышаться яда. Ощущение отвратительное. Сначала немеют руки, затем ноги, а потом и сознание падает в какой-то кошмар.
 — Это всё, конечно, хорошо, — я собрался с мыслями. Сейчас каждая минута на счету, давай, голова, работай активнее! Завал так легко не расчистить, и пауки вместе с мамочкой (чтоб она трижды провалилась!) побежали окольными путями, но не это самое страшное. Кроме Ехидны за завалом было ещё два огромных сгустка грязно-серого тумана, глаза Кукулькана не обманывают. Там два монстра, почище сожженного драконом титана. — Это всё хорошо, но перед тем, как мы начнем бежать, одна маленькая формальность. Ты. Сними капюшон и назовись! Этот проклятый мир отучил меня доверять кому бы то ни было, уж не обессудь. И давай без резких движений.

 У меня нет оружия, но если понадобится, я готов хоть сейчас взорваться серией стихийных атак. Водяные пули, каменная шрапнель, обвалю потолок, если понадобится. Арсенал Кукулькана, предпочитающего сносить вместе с врагом пару километров местности, мне не подходит. Вместо этого я освоил и усовершенствовал несколько типов точечных атак. Взять, например, собранные в маленькие капли частицы воды, летящие вперед с чудовищной скоростью. Именно благодаря им встреченные пауки превращались в изрешеченные куски смердящего хитина.

 — Понятная просьба, — та часть лица девушки, что не скрывалась под капюшоном, улыбнулась. Это была не веселая эмоция, скорее, нервный оскал. Клыки. Белоснежные клыки, на фоне пыльной кожи и потрескавшихся от жажды губ, они смотрелись весьма и весьма выразительно. Показного добродушия нет, это радует. Не люблю двуличных. — Только без поспешных выводов, спасители мои. Тем более, смотрю, вы и сами не их простых людей.
 Мда. Мне везет на таких, или как? Незнакомка одним плавным движением сбросила накидку, оставшись в одних только рваных штанах и видавшем виды жилете. Обувь её пришла в такую негодность, что определить, чем были эти куски кожи ранее, не представлялось возможным. Но не в одежке было дело. Ушки и хвост, покрытые густым рыжевато-карим мехом. Большие ушки, очень напоминающие собачь… нет, скорее волчьи. Эту гордую особу просто не получалось сравнить с собакой.

 Длинные волосы под цвет шерсти, а на самом кончике хвоста белая кисточка. Её можно было бы назвать красивой, но заточение у Ехидны не прошло бесследно. Худая, можно сказать, даже тощая. Множество мелких синяков и кровоподтеков, израненные руки, свалявшаяся шерсть, а запах! Бедняга, сколько же она перенесла? Тело изранено. Однако дух её твари не сломили, просто не смогли. Глаза смотрят на мир с обреченной яростью загнанного в угол хищника, но никак не с капитуляцией. А радужка! Она с красноватым оттенком, я такой раньше не видел. У Ехидны два озера крови, как у крыс-альбиносов, а у этой они очень даже ничего смотрятся. Волчица, даже на последнем издыхании, готовая сражаться за свою жизнь и свободу, как-никак, достойна восхищения.

 — Я Хоро. Хоро — мудрая волчица. Вряд ли остались люди, кто ещё помнит меня. Трогательную историю о моих злоключениях услышите потом! Сейчас надо двигать лапами, пока мы все не стали кормом для НИХ, — она ткнула пальцев в сторону завала, осмотрела наш, пусть будет громко сказано, отряд, и, дернув хвостом, добавила: — Я не прошу мне доверять, просто позвольте следовать за вами! Жить хочется, знаете ли. У меня наверху осталась дочь, которую я должна защитить!
 — Юля, — в вопросе о гнили в людях я безоговорочно доверяю своей хвостатой возлюбленной. Смогла же она с первого взгляда определить, что Искра не навредит нам, хотя у неё были на это серьезные основания. Детище Виолы выросло поистине великодушным.
 — Не опасна, — кивнула хвостатая обнюхивая… другую хвостатую. Блин, мечта извращенца: даже не две — три зверодевочки! Одна из которых так вообще лоля. Почему нас не забросило в мир-курорт?! Почему сюда?! — Точнее, опасна, но не для нас.

 — Как ты… — Волчица на миг подобралась, прикрывая рукой карман на груди, тот самый, который нека обнюхивала с особым пристрастием.
 — Ну, я когда-то тоже была «привязана», скажем так, к определенному месту, жаль, носить его в кармане, как ты, было бы намного проще, — нека отряхнула хвост от пыли, пару раз присела, а затем стала разминать лодыжки, уперев носки в землю и двигая ногами. — Ричард, есть идеи? Я не могу найти направление без своих порталов, да и эти тоннели… Они будто истощают меня. Катакомбы Ехидны пропитаны её эманациями, часть энергии постепенно поглощается ими и передается хозяйке. Чем быстрее мы их покинем, тем лучше.
 — И правда, — Славя копалась в меню своего джоя. — Система ругается на перерасход энергии. Батарея садится быстрее, а она на джое может месяц работать без подзарядки.

 — Момент, — я присел на корточки, касаясь руками сырой земли. Тут определенно где-то проходит подземный источник. А, вот и он! Аномалия уже давно стала мне вторыми глазами. Не знаю почему, но способности Кукулькана мне использовать намного легче, чем, например, Бегунок или невидимость Юли. Может, это из-за того, что они целенаправленно тренировались ещё в бункере, может, потому, что именно эту аномалию я поглотил намного раньше, а может, она мне просто ближе, чем остальное.

 Да и философия древнего майя теперь до боли понятна. Кукулькан просто хотел жить. Сирота, с самого детства он мечтал о Доме (не о помещении, нет — о семье, о месте, где он мог быть счастлив), и когда предательство отняло у него самое дорогое, носитель стал безумным зверем, одержимый даже не местью, а справедливым возмездием. Я понимаю его. Сила аномалии вдруг возросла, резонируя внутри меня и наращивая мощь. Я чувствовал каждый камешек на километры вокруг, лапу каждого мерзкого паука, которыми они бегали по туннелям. И да, рядом действительно течет подземная река, наверняка один из притоков той громадины, чьё русло располагается посреди ущелья. Выход, нам нужен вы… Еб…иться сердце перестало! Это ещё ЧТО?!

 — Ты чего побледнел, Ричард? — Славя стояла рядом с Сашей, и, как обычно, пристально следила за нашим самочувствием, наплевав на то, что сама валится с ног. Иногда мне кажется, что чужая боль ей гораздо ближе, чем своя. У нас тут вообще нестандартный, скажу даже больше, не совсем адекватный состав.
 — Наверху… там… Там такое! — голос предательски дрожит, дышать тяжело, да колени трясутся. Гора из голубых искр на поверхности видна даже сквозь сотни метров грунта. По сравнению с этим сгустком проигрывала не только виверна, даже Элизиум, а там средоточие миллионов душ! Вот так и спускаются с небес на землю бренную. Возомнил себя повелителем стихий! Да я чувствую себя килькой, забравшейся под авианосец! ЧТО, БЛИН, НАД НАМИ?! — Пауки и их хозяйка даже рядом не стояли. Что-то чудовищно огромное и сильное. Фон идет жуткий, даже отсюда кровь в жилах стынет.

 — Над нами Ледник, меня, кстати, там и поймали, — ответила наша новая знакомая. Как и остальные девочки, она разминала затекшие в плену конечности, и даже в таком плачевном состоянии, в лохмотьях, смотрелась соблазнительно. Кроме того, ушастая выцыганила из запасов девочек воды, жадно припав к фляжке. — Ах, спасибо. Думала, умру от жажды. Огромный айсберг, не тающий уже сотни лет. Вы что, про Реликт не слышали? Из какой глуши только вылезли? Знала я одного такого, говорил, что всю жизнь прожил в каком-то убежище. Что до Ледника. Там внутри, если присмотреться, можно увидеть здания, какие были на поверхности ещё до войны. Двести лет прошло, а люди уже забыли? Как же ваш век короток!

 — В любом случае, надо выйти на поверхность, но от него будем подальше. Пугает меня такая махина, — высказал я совершенно обоснованные опасения. В ответ на мои слова, Саша покачала головой, так быстро, что её милые ушки замаячили из стороны в сторону, и ответила вместо волчицы:
 — Реликт не опасен. Просто очень много вечного льда, сковавшего небольшой городок. Или что там было? Он появился очень давно, и живущие на поверхности знают то место. Его и разрушить пытались. Стреляли, взрывали, жгли — ни кусочка не откололи, даже не поцарапали. Только вот холодновато рядом с ним, понятно теперь, откуда на потолке камеры был иней. — Маленькая нека, да и Хоро, совсем не боялись Ледника. Они не видели то, что мог разглядеть взор охотника. Это ядерная бомба из энергии. Да даже страшнее — океан аномального излучения!

 — Выбора особого у нас и так не, — Юля посмотрела наверх с каким-то странным выражением лица, будто вдруг что-то поняла. — Неужели… а, забудьте. Главное — идти, двигаться, или придется драться с пауками в ограниченном пространстве, где у них преимущество. Без своих порталов я просто очень ловкая девочка с длинными когтями. А ты, хоть и стал сильнее, Ехидне пока не противник. Ну что за невезение! Хочу в «Совенок», хочу еду Дока и греться на теплом солнышке на коленях у тети Виолы, она так хорошо чешет за ушком! Хочу так, а не вот это вот всё!
 — Выберемся, — впервые на моей памяти госпожа ЮВАО соизволила поныть. Видимо, даже у любопытной кошки есть предел любви к приключениям, и любой экшен должен иногда разбавляться ленивыми, сытыми деньками. — Все за мной!

 — Эй, зачем ты бежишь? Остановись, — вкрадчивый голос настиг внезапно, раздался в голове. Такой сладкий, искушающий. По низу живота разлилось приятное тепло, в голове заиграли непривычные мысли. — Вернись ко мне. Стань моим. Я дам тебе всё, что захочешь. Любое удовольствие. Ри-чард… Ри-и-чард… Ри-и-и-чард. Не сдерживай себя. Откройся истинным мотивам. Дай себе волю, любимый.

 Судя по тому, что девочки никак не реагируют, голос Ехидны слышу лишь я один. Нельзя ни на миг ему подчиниться. Я просто чувствую, что, сделав лишь шаг в сторону её интересов, стану рабом этой древней твари. НЕТ! Я — ЭТО Я! УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

***

 Бежать по пещерам, каждую секунду в страхе прислушиваясь к окружающим звукам, не зашуршат ли где паучьи лапы, не появятся ли налитые кровью глаза, то ещё удовольствие. Вырытые тварями катакомбы совсем не подходили для передвижения людей. Дорога была неровной, с кучей провалов и камней, а некоторые части пещер были настолько стары, что успели обзавестись настоящими сталагмитами и сталактитами. Затхлый воздух и полумрак делали ситуацию ещё плачевней. Труднее всего приходилось Славе. Неки и Хоро прыгали по камням как заправские акробаты, я, летел сзади, осматривая всё вокруг глазами охотника, а вот блондинка уже дважды больно ударилась о выступающие неровности и чуть не сломала ногу. Свет от фонарей превращал пещеры в нечто призрачное, с длинными тенями от сталактитов. Ориентироваться на всё сюрпризы местности на бегу, откровенно говоря, невозможно. Мы как раз наткнулись на участок, наполовину затопленный мутной водой, когда я решился.

 — Славя, я тебя понесу. Раньше не предлагал, потому что будет не совсем безопасно, не то чтобы мне удалось стать асом воздушных маневров, но выбора нет. — Неки смотрели на тяжело дышавшую, но ни разу не пожаловавшуюся девушку, а Хоро вылизывала исцарапанные пальцы.
 — Я… могу… сама… — бедняга боролась за каждый глоток кислорода. Саша только обреченно смотрела на подругу. В этот раз Славя не стала опираться на её подставленное плечо. Хорошо, что пещеры имеют выходы на поверхность и вентилируются, иначе нам бы пришлось туго. Ну да, паукам кислород всё же нужен.
 — Славя, — просто сказал я, понимая, что это не глупая гордыня, и девушка просто не хочет задерживать отряд, плюс ослаблять меня или нагружать и так уставшую Сашу. — Поверь в меня. Тем более, сейчас, когда все в опасности. Это не контрабандисты и даже не голодная виверна. Девушка-альбинос… не знаю почему, но я лучше помру, чем попаду в её лапы. Доверься.

 — Дурак. Всегда верила, — плечи девушки расслаблено опустились, когда я обхватил её со спины, стараясь сделать это аккуратнее. Она вся мокрая от пота и еле-еле держится на ногах. Сажать девушку на спину, где берут начало крылья — невозможно. Потоки воздуха, что позволяют мне летать, просто покалечат её. И так придется тщательно следить за «хвостом» чтобы импровизированный руль не задел ноги капитана.
 — Тогда полетели, — взмыть в воздух удалось без проблем. Подъемная сила у наследия Кукулькана оказалась совсем не маленькой. Один-единственный взмах полупрозрачных вихрей оторвал нас обоих от земли. Тяжесть и тепло девчонки, доверчиво прижавшейся к моей груди, ненадолго прогнали сырость древних пещер. Надо будет и Юлю так покатать. Однозначно. Вперед, ушастый отряд! Мановением руки я заставил суть аномалии проникнуть вниз. Пропитав грунт, она, повинуясь моей воле, подняла ровную линию мокрой земли, образуя мост через довольно глубокую лужу. Земля затряслась, а с потолка посыпались камни. Но не только посыпались!

 Со всех сторон пещеры вдруг стали расти каменные шипы размером с толстые деревья. Они перегородили нам путь как спереди, так и сзади. Каменная клетка. Черт! Не могу их сдвинуть! Энергия аномалии натыкается на другую, намного сильнее её.

 — Ой. Тупик. Вот незадача, да? Мне подвластны даже камни, — страстный шепот прозвучал прямо над ухом, так неожиданно, что я чуть не выронил Славю. Где эта гадина? Рядом с нами её туман не видно, значит, демоница маскирует своё присутствие? Или путать мысли она может на очень даже внушительном расстоянии.— Но проткнуть вас всех шипами хмм… не весело. Радуйтесь, я не буду вас убивать. Пока. Мне нужны игрушки.

 Ехидна упрямо долбила мою голову чужеродными мыслями и видениями. Почему именно я? Прицепилась же. Вот перед глазами появился образ обнаженной Слави спелёнатой белоснежной паутиной. Волосы девочки свисали вниз, а сама она застыла в соблазнительной позе с раздвинутыми ногами. Глаза блондинки источали рабскую покорность, которой у настоящей валькирии никогда не наблюдалось. «Всё, что захочешь… любое удовольствие… только стань моим». Миг — и рядом со Славей голая Юля, соблазнительно связанная с задранной кверху пятой точкой, так, чтобы паутина не закрывала самых пикантных мест. Миг — и Саша бьется в тенетах, напрасно пытаясь вызволить своё изящное тельце из ловушки. А паутина всё сдавливает и сдавливает. Делает им больно. Рвет нежнейшую кожу на части! Тут вражина сделала очень большую ошибку: нельзя было мне это показывать.

 — Ой, да пошла ты! — я закричал, чувствуя, как тело буквально пылает изнутри. Поставив Славяну на пол, я ударил по земле кулаком, выпуская в неё настоящий шквал из первозданной силы. Моя воля и энергия, снесли пропитывающие всё вокруг эманации Ехидны как набежавшая волна песчаный замок. Осталось дело за малым — убрать скалы обратно в толщу земли. Мда. Поспешил я с такими выбросами. Рука ощутимо болела, будто побывав вместо боксерской груши, а в некоторых местах на коже появились синяки. Тело человека не выдерживало даже половины истинной силы Кукулькана. Проводить её через свою собственную плоть выгоднее и быстрее, чем через воздух, но при усилении потока аномалии растет и отдача. Древний майя избавился от этой слабости, став шестикрылым летающим монстром, а мне придется быть осторожнее. Сейчас, после поглощения силы дракона, мой уровень излучения потихоньку приближается к критической отметке, где один лишний шаг превратит тело в весело полыхающий уголек.

***

 — Наконец-то свобода! — Первой к зияющему впереди выходу из катакомб рванулась Саша. Девочка порядком перенервничала во время долгого и утомительного марш-броска в полумраке, и теперь, стоило только её милому носику учуять свежий воздух, без раздумий ускакала вперед. Уже стемнело, в проеме не было даже звезд, настолько пасмурна ночь снаружи, да и холодом тянет. До ушей доносятся звуки дождя. — Я посмотрю, что снаружи.

 — Пожалуй, тоже гляну, — я уже давно не использовал взгляд охотника, коридоры утомили не только нек. Постоянное поддерживание крыльев нехило так истощило, причем не столько запасы энергии аномалии, сколько тело. Я банально устал. Веки тяжелели, руки дрожали. Больше всего хотелось завалиться спать, желательно — вместе с Юлей. На всякий случай, зыркнем, что там впереди. Сила перетекает в уставшие глаза, превращая мир в привычное черно-белое ки… — САША, НАЗАД!

 Затаившийся в боковом проеме паук, размером с ломовую лошадь, очень обрадовался угодившей в его сети маленькой девочке. Паутина была почти невидима в полумраке, и Александра основательно в ней завязла. Осторожная нека так устала, что потеряла бдительность. Дергаясь, она уже высвободила одну ногу, но время играло против кошки. Чудище не собиралось смотреть, как добыча удирает из-под носа. Перепуганная девочка, тихо пискнув, попробовала увернуться, когда на неё прыгнул мохнатый черный монстр, напоминающий тарантула-переростка. Вот уж нет! ПРОЧЬ! Ветер сгустился за спиной, мгновенно образовав два вихря, один из них толкнул меня вперед, а второй разделился на несколько потоков. Огибая Сашу при этом, не причиняя маленькой девочке никакого вреда, они собрались в один воздушный кулак, хорошенько приложивший противника о стены пещеры. Такой удар способен сплющить грузовик.

 — Спасибо, Ричард. Сердце в пятки ушло! — пожаловалась нека. С потолка сыпался песок — так сильно ударила аномалия. Юля со Славей быстро вытащили тихонько ругающуюся и бледную Сашу из силков.
 — Он ещё не сдох! Осторожнее! — Хоро, хвост которой стоял дыбом, не первой заметила, как шевелится лапа недобитого монстра. Я тоже видел, что его туман не собирается рассеиваться, что случается с погибающими организмами. Это тот самый паук, из последней партии Ехидны. Уж больно крепкий, гад. Хитин на панцире измят, но цел. Единственное, что удалось повредить такой крушащей атакой, это один из восьми глаз. Вместо преследований по целому лабиринту, Ехидна расположила своих рабов караулить выходы. Умная сука.
 –А вот и вы. Нашлись, – ментальная связь хозяйки и её детищ позволяла нашей визави получать информацию от каждой пешки. Другого объяснения я не вижу. Ехидна исторгла настоящий стон, будто женщина, испытывающая серьезное сексуальное возбуждение. Это для неё просто игра? — Никуда не уходи, мальчик. Сейчас я приду и хорошенько тебя приласкаю.

 — Та-а-ак. У меня созрел план! — крикнул я, привлекая внимание девочек. Хоро пригнулась, оскалив клыки и не сводя взгляда с поднимающегося паука. Монстр был один. Пока что. Зрение охотника засекло только несколько небольших туманностей, принадлежащих, судя по всему, мелкому зверью, но и они со всех лап улепетывали подальше от пещеры. Касаюсь земли. Небольшой импульс — и под пауком разверзлась земля. Но хрен там плавал! Он просто отпрыгнул от расщелины, повиснув на собственной паутине, и, бодро перебирая лапами, побежал к нам. — Так, план «Б».
 Перед врагом сгустился воздух, подхватывая его и кружа, как жуткую пародию на юлу. Силы уходили с огромной скоростью, но нам надо как-то прорваться наружу. Славя осталась без оружия, сомневаюсь, что дротики с транквилизатором пробьют хитин, а даже если пробьют, то просто не подействуют на это чучело. Поехали! За спиной открылись четыре воющих воздушных крыла, затем сплелись в один канат, и… врезали по восьмилапому засранцу! Бабах! Огромная туша вылетела наружу как из пушки. Тарантул молотил лапами по воздуху, но ничего не мог поделать.
 — Красиво полетел, — нервно хихикнула Саша, помогая Славе обойти паутину. Вихри сорвали и паука, выстрелив им как из пушки, и часть его тенет, но несколько еле различимых нитей ещё свисали со стен. Попасть в них ещё раз ни у кого желания не было.

***

 Выход вывел нас прямо на склон небольшой горы, сплошь заросшей полусухими соснами и лишайником. Накрапывал легкий дождь, ночное небо заволокло тучами, а в воздухе стоял холодный туман. Ни единого лучика не падало на землю через пасмурную хмарь, и единственным источником света были наши фонари. Травы почти нет, только небольшие кустарники и голый чернозем. Искра права: мир потихоньку превращается в пустошь. По идее, это место должно кипеть жизнью. Но тут полумертвые склоны, камень да галька. А нет, вон возле ручья зелень есть, мало, но есть. Даже несколько небольших цветков. Дольше всего опустошению сопротивляется земля возле водоемов. Недалеко внизу маячила вещь, что так меня напугала — огромная гора, скрытая этим самым туманом. Я не мог почуять запах леса через противогаз, зато все мы слышали…

 — Море? — ушки Юли двигались. Живые локаторы улавливали каждый шорох, а пушистый хвостик зябко обвился вокруг её левой ноги.
 — Да. И не только море, — легкий порыв ветра сдул туман, да и дождь сыграл свою роль. Ледяной Реликт. Это даже не просто гора. Айсберг, протяженностью с небольшой городок. Так, а где паук? Глаза аномалии видят только несколько птиц на деревьях да океан мерцающей энергии во льду. Убежал к хозяйке? Или всё-таки сдох?

 — Давайте подойдем поближе, — Славяна как завороженная смотрела на тонны и тонны чистого льда, в глубине которого угадывались смутные тени. Через несколько минут мы оказались у подножия горы. Лед возвышался к небесам на высоту многоэтажного здания. Странным было то, что никто, кроме меня, его не боялся. От одного нахождения рядом с ЭТИМ мои волосы на спине вставали дыбом.
 — Он же прозрачный. Абсолютно прозрачный, как хрусталь, — Славя коснулась поверхности аномалии раньше, чем я её остановил, но с ней ничего не произошло. Аномалия, а это определенно аномалия, никак не отреагировала. Мы в субтропиках, если брать климат ущелья. Какая же мощь в этой штуке, раз она не только не тает, но веет холодом на километры? А блондинка всё не унималась. — Саш, давай посветим вместе.

 — Может, не надо? — попросил я подруг, мимоходом замечая, как Юля застыла перед айсбергом с широко открытыми глазами. Губы девочки дрогнули и сжались. — Юль, ты чего?
 — Я узнаю это место… — пробормотала нека очень тихо, как раз тогда, когда два луча из мощных фонариков девочек пронзили толщу льда.
 — И я… узнаю… — Славя смотрела на заасфальтированные дорожки, застывшую траву, скамейки и многоэтажные здания. Несколько корпусов и подсобных помещений. Торговые автоматы, ворота и деревья. Сюрреалистическая картина, будто кто-то вырезал кусочек прошлого и запечатал в первозданном виде. На зеленых деревья виден каждый лист, а фонарных столбов и наклеенных на них листовок не коснулась коррозия. Мини-город, что когда-то был полон жизни. — Это лагерь! Тот самый лагерь, где мы познакомились с Доком! Что тут произошло? Почему он заморожен?

 — Никто уже не знает, — Хоро сидела прямо на земле, вычесывая из хвоста мусор. Все так устали, что негласно решили устроить пятиминутный привал. Саша грызла сухпаек, раздавая попутно по одной штуке каждому. — Это место заковано в лед вот уже двести лет. Говорят, ещё до войны тут погиб один очень сильный, как люди их там называли… носитель! Раньше тут много было беженцев. Драконы боятся этого места, облетают за километры. Смотрите, видите там полуразрушенные хибарки? Люди поверхности раньше пытались тут жить. Несмотря на холод, Реликт самое безопасное место наверху. Животные и мутанты тоже страшатся его.
 — Кстати, кое-что есть в базе данных, — вдруг подала голос программа-помощник с джоя. — Тут произошел инцидент с Логией — аномалией исключительной природы. Не могу сказать всё, но её носитель потерял любимую и в приступе горя заморозил всё вокруг. Отдыхающие успели эвакуироваться только благодаря тому, что он сдерживал прорыв, пока все не убегут, а лагерь застыл на века в неизменном виде. На гладкой поверхности ни царапины. Пыль, жара, даже само время не властно над этим местом.
 — Будете смеяться, но я тоже узнаю, — мой взгляд прикипел к парящей в толще льда бабочке, которой вот уже двести лет. — Видел точно такой же в симуляции виртуального мира. Виола создала его точную копию, чтобы жить там в одиночестве долгие годы.
 Лагерь у моря. Это место, где всё решится. Монстры скоро настигнут нас, я уже чувствую, как подрагивает земля. Вот только в одном все ошибаются. Этот чертов лед, он искрится энергией, он… ЖИВОЙ.

Лагерь у моря 2. Часть 44

 Страничка на фикбуке. 

                                                           «Кто к нам с мечом придет, тот что, вообще охренел?! У нас тут пулеметы, артиллерия, танки,   Рори, в конце концов!»

                                                          Из речи капитана солдат сил самообороны Японии Итами Йоджи. (Вольный перевод)

***

 Запись в дневнике Семнадцатого от 14.01.2238 года:

 Наши первые шаги по поверхности стали самыми тяжелыми. Не проходило ни дня, чтобы чья-нибудь жизнь в нашем небольшом отряде не подвергалась смертельной опасности. Мир, переживший уничтожение, зализал свои раны и встретил выходцев из убежища весьма агрессивно — тучами голодных москитов, ядовитыми змеями и опасными хищниками всех мастей и размеров. Хорошо ещё, что вся эта пакость поделила территории. В самом ущелье не так уж и много опасных хищников. Думаю, те рыбы-убийцы в ручьях сдерживают поголовье наземных хищников. Так что ущелье, по сравнению с пустошами, это почти безопасная зона. Оторваться бы ещё от виверны! Крылатая тварь, по-видимому, записала нас в кровные враги. Климат тоже оставлял желать лучшего, если верить календарю, то сейчас должно быть состояние, которое раньше называли «зима». Но наверху очень даже тепло, а в полдень — так вообще жарко. Для умеренных климатических зон — явление не из разряда обычных. Если так пойдет и дальше, то летом мы сможем передвигаться только по ночам, и, может быть, ранним утром.

 Если верить старым, ещё довоенным данным (сохранившимся в бункере 112), то раньше поверхностью правили млекопитающие. Однако всё изменилось за время ядерной зимы. Сейчас на Земле господствуют насекомые. Вы видели когда-нибудь богомола метра полтора в холке? А мы столкнулись. И с ним, и с пчелами–гигантами, и с ядовитыми грибами, выпускающими облака отравленных спор при приближении жертвы, и даже с взрывающимися жуками. В вопросе пропитания нам повезло. В реке ущелья водилась съедобная рыба, и, чем ближе к руслу, тем она крупнее. Именно река не дала нам помереть с голоду и жажды в первые же дни, так как другой добычи на горизонте не предвиделось.

 Подводя первичные итоги, я могу сделать два, довольно неутешительных, вывода. Искра говорила, что поверхность кардинально изменилась, но она опиралась на данные дронов, не способных удалиться достаточно далеко от входа. Кроме того, после Катаклизма, Проект «Лето», стал выходить из-под контроля. Несколько месяцев назад связь с остальными убежищами была потеряна. Узнать как и что там происходит можно только через Элизиум, а сейчас это путь в один конец, после того как исчезла кнопка логаута. Я скажу так: поверхность ОЧЕНЬ изменилась, и слишком быстро. Двести лет — даже если не сбрасывать со счетов ядерную катастрофу — это далеко не такой срок, чтобы флора и фауна настолько мутировали. Нужны тысячи лет эволюции, чтобы появились хоть малейшие изменения в природе. Так что, есть бредовая теория, о том, что наш мир кто-то целенаправленно меняет. Как и ̶н̶а̶х̶у̶… для чего он это делает, пока не известно, но такая идея имеет место быть.

 Несмотря ни на что, наверху ещё живут люди. Разрозненными группами. Прячась от зверей, от НИХ и… других людей. Хотя, назвать «свободных» людьми, язык не поворачивается. Что-то с этой фракцией явно не так. Те же бандиты, хоть и тиранят пустоши, но не выжигают поселения дотла. Скоро их совсем не останется.

 От кочевников мы узнали про особое место — Ледниковый Реликт. Огромная, неподвластная климату и времени, гора прозрачного льда, внутри которой навеки застыл отголосок довоенного мира. Стоит посетить настолько удивительное место. Искра за такую информацию мне что хочешь даст, вплоть на ответы к запрещенным вопросам. С одной стороны, все говорят, что ОНИ облетают эту зону за километр, и там мы будем в безопасности, а с другой — банальное любопытство. Наверху столько нового…

 Скучаю по Элизиуму и своим товарищам из того мира. Как они там? Проект «Лето» запер в себе тысячи игроков без возможности выйти, но навыки, полученные в «игре», уже не раз спасали отряду жизни. Создатели проекта «Лето» явно скрывали некоторые факты о своем детище. Искра тоже молчит, как партизан на допросе. Ну да ладно.

 Ещё одним сюрпризом стало то, что никто не путешествовал без света. Ночью, если нет луны или небо пасмурно, жители уничтоженного мира коротают возле костров и ламп. Свет — жизнь, темнота — смерть. Правда это или нет, проверять не хочется. Повезло, что наши прошлые ночные походы были в лунные ночи.

Ричард. Пляж.

 Свист в ушах, брызги дождя в лицо, промокшая до нитки одежда, и даже холодный ветер с огромного ледника — ничто в данный миг не имело значения. Крылья за спиной несли вперед с яростью неукротимого урагана, не замедляя темп ни на секунду. Пора делать ход конем. Падая со скоростью пикирующего ястреба, лишь в последний момент переходя на бреющий полет, я выплеснул в землю как минимум половину накопленной энергии. Против нас сейчас не только Ехидна — сонмы беспощадных пауков, с одной только целью: убийство теплокровных. Враг внизу очень опасен, а значит, необходимо нанести превентивный удар. Лучшая защита — нападение. Так всегда было, есть и будет. Выстрел врага может пробить бронежилет, каким бы крепким тот ни был, а вот если устранить источник угрозы…

 Так и сейчас. Детища Ехидны были серьезно проблемой, они копошились в туннелях целой армией, с минуты на минуту угрожая выскочить наверх смертельным потоком. Нет, нам не нужно такого счастья. Сила аномалии пропитывает песок и течет глубже, деформируя грунт и скальную породу. Земля затряслась, заходила ходуном. То тут, то там на пляже появлялись осыпающиеся воронки — это песок заполнял рушащиеся в глубине тоннели. Надеюсь, убежище уцелеет, если портал действительно там, то лучше не рисковать. Да и не проникнет моя сила так глубоко. Однако, даже уничтожив сеть верхних переходов, я на какое-то время обезопасил себя от основной паствы Ехидны. Туннели обрушились, похоронив в толще камней и песка больше тысяч мелких тварей, о чем можно судить по угасанию тумана. Освободившаяся энергия их тел умирающих чудовищ частично рассеивалась, а частично поглощалась мной, с лихвой компенсируя затраты на такой вот фокус-покус. Удобно.

 –Жалко, но ради тебя я готова угробить хоть всех своих деток. — Если она и разозлилась, то виду не подала. Фон вокруг девушки-паука пугал. Облако клубящегося грязно-серого тумана. Не все пауки передохли под землей, там ещё сверкало два красных сгустка. Очень крупных красных сгустка. Ехидна пока не стала гоняться за мной, прекрасно понимая, насколько отстает в скоро…

 Вспышка молнии на небе. Миг — и паучиха в каком-то жалком шаге от меня любимого. Сердце уходит в пятки, и на одних лишь рефлексах я делаю резкий разворот, атакуя её крыльями. Вихри и воздушный хвост не сдвинули её ни на сантиметр, но отбросили меня, чем всё равно спасли. Только сейчас раздался гром, лишний раз показывая, насколько быстро всё произошло. От одного сюрприза я спасся. Вот только гадина, с плотоядной улыбкой, прыгнула следом. Взмах — и крылья бросили в лицо хищницы гору песка. Взмах — и я снова отлетаю, но не очень далеко. Пусть лучше гоняется за мной, чем за убегающими на всех парах девочками. Судя по всему, контролировать чужое тело напрямую она могла на ограниченном расстоянии. Щупальца энергии, невидимые простому взгляду, не доставали до Слави. Однако это вовсе не значит, что надо дать ей сосредоточиться.

 — Банзай! — перекрикивая ветер, выпускаю из вскинутых к небу рук силу. Капли воды на сотню метров вокруг меня замирают, застывая в воздухе, а затем, вращаясь с чудовищной скоростью и издавая звук трассирующих пуль, обрушиваются на паучиху. В этот раз защита дала слабину. Тело женщины не пострадало, а вот одна из полупрозрачных лап с громким хрустом треснула. На песок потекла кровь. Потекла — ещё слабо сказано! Брызнула, как из баллона под давлением! Понятно, теперь как ей удавалось так резко прыгать. Я много раз видел небольших паучков-скакунчиков, чьи лапы также действуют по гидравлическому принципу. Меняя давление в конечностях, она двигается быстрее, даже чем природный прототип. Хотя, учитывая её древность, это ещё кто чей прототип. Черт, в колоде врага явно не только один козырь! Ехидна выпустила облако белого газа, от одного только его вида мне уже стало нехорошо. Твоя карта бита. Легкий импульс ветра — и вращающийся поток уносит отраву вверх.

 — Зря, — просто сказала девушка, глянув на свою сломанную лапу. Длинный язык прошелся по щеке, слизывая дождевые капли. Хитин затягивался на глазах, восстанавливая форму. Надо выяснить, по какому принципу работает её защита. Дождь из водяных пуль пробил покров силой, или тем, что бил хаотично и по многим точкам сразу? — Один только вдох моих спор — и до конца жизни ты не знал бы другого чувства, кроме как высшее наслаждение. Когда каждый сантиметр кожи, объят теплом и влагой.

 — И конец этой жизни наступит быстро, да? — Так. В лесу ещё танцуют два блестящих тумана. Хоро как минимум не сдает позиций, а может, и вовсе победит того трехглазого волчару, хотя лапищи у него помощнее будут.

 –Тут ты прав. Быстро. Сколько тебе осталось жить? Семь, от силы восемь десятков лет. Век людей столь недолог, и тогда играть у нас больше не получится, — она с сожалением понурила голову, тяжело вздыхая. Одно из двух, либо она за несколько часов в меня полностью влюбилась, либо актриса та ещё! — Иди ко мне. Хватит упрямиться, дай приласкать себя, попробовать на вкус ещё раз. Разве я не красивая, разве не устраиваю тебя как женщина? Облик, всего лишь строение плоти, я могу стать кем угодно. Любой. Любое желание, только скажи!

 — Просто отпусти нас, если ты такая добрая и понимающая! –издевательски предложил я, чувствуя, как она опять пытается меня околдовать. А вот хрен, не позволю! Сосредоточиться на защите, тем более, циркулирующая во мне прорва силы тоже является очень даже не лишним подспорьем. — Хотя бы девочек!

 — Да сдались мне твои самки! Кошка, что меня ударила, выглядит вкусной, но до тебя ей далеко. Пусть уходят. Пусть они все пропадут пропадом. Мне нужен лишь ты! Клянусь именем, что с этой самой секунды не стану их преследовать. Только иди ко мне! — воскликнула она, немного сгибая лапы. Одновременно с этим крылья за моей спиной напряглись, задрожали, готовясь подбросить меня не хуже сжатой стальной пружины. Ещё не всё, я в любой момент готов повторить фокус, который смертельно удивил виверну. Каменные шипы медленно приподнимались. Песок скрывает их, но по команде перед прыгающей тварью вырастет острый частокол. — Чувствую, как ты приготовил для меня капкан. Удивлен? С тем, что я заполучила, даже камни послушны моей воле. Умно. Но ничего не выйдет. Просто снимай уже одежду и приди в мои объятия.

 Вот засада! Тут дело даже не в тупике, окажись мы на равнине, всё равно не сможем оторваться. Рано или поздно, но она нас настигнет. Обидно признавать, я не ровня Ехидне. Заряд камня рано или поздно сойдет на нет, а она даже не запыхалась. Стоит, смотрит с таким видом, словно собирается меня убить и изнасиловать, непонятно только, в каком порядке. За спиной полыхнул очередной разряд молнии, как я вдруг ощутил легкое покалывание на кончиках пальцев. Кукулькан сталкивался с таким. Наблюдая за бурей, древний майя слышал шепот гроз. А что? Это шанс.

 Глубокий вдох, и крылья обрушиваются на ни в чем, собственно, не повинный пляж. Тонны гальки взмывают в небо, превращаясь в непроницаемый хоровод песчинок. Видимость нулевая, но это не помеха охотнику. Я ясно вижу, как враг бросился вперед, передвигая всеми восемью лапами. Но меня не достать! Взмах хвоста, и поток ветра, грязи и воды сшибает монстра прямо в воздухе, не давая ни секунды, чтобы опомниться. Прошел всего миг, но мне он показался вечностью. Поднять правую руку вверх, а ноги и левую ладонь погрузить в песок…

 Я чувствовал себя деревом, чьи корни уходят глубоко в землю, а крона стремится к небесам. Эфемерная сила, наполняющая каждую песчинку вокруг, чувствовалась как никогда четко. Сам мир, земля, воздух, небо. Он больше не состоял из хаотичных кусочков. Сравнение пришло неожиданно, но сейчас он казался мне мозаикой, где каждая деталь дополняет друг друга, совершенным механизмом с одним-единственным чужеродным элементом. Можно, конечно попытаться поглотить сущность ледника, но что-то мне подсказывало, что после этого безрассудного поступка человека по имени Ричард просто не станет.

 — И чего ты этим добился? — Ехидна не стремилась приближаться, несмотря на то, что песок давно уже осел. Инстинкты чудовища твердили ей, что дело нечисто. А жгут тонкой струйки воды, начинающийся с моей вытянутой руки, уже поднялся на несколько километров вверх, утолщаясь и с каждой секундой всё больше напоминая громоотвод.

 Момент, когда в меня ударила молния, я чуть не упустил. Боль была адская. Вспышка моментально ослепила глаза, и ориентироваться получалось только с помощью аномалии. Энергия бурлила вокруг, излишки её приходилось сливать в землю, иначе от меня останется только обгорелый уголёк. Да я уже чую запах паленого! Прощай, остатки костюма.

***

 Спасающаяся бегством троица быстро обогнула место битвы и направлялась в сторону Хоро. Девочки бежали так стремительно, как только могли, а Юля иногда даже переходила на все четыре конечности. В ловкости и силе старшей неке не было равных. Деревья ходили ходуном, рык и топот огромных лап слышно даже на опушке — сцепившиеся насмерть волки. Но даже они всё равно не так опасны, как мать чудовищ. План Ричарда был прост — дать уйти спутницам, а потом сбежать по воздуху. Благо тренировки с аномалией, да ещё под чутким присмотром Искры, сделали из него пусть не идеального носителя, но уже очень сильного человека. Девочки были у самой кромки леса, когда земля неожиданно задрожала. Разряд молнии ударил неподалёку от ледника, не исчезнув за миллисекунду, а продолжая сиять, словно пуповина, соединяющая небеса и земную твердь. Ночь превратилась в день, а до ушей беглянок донесся обрывающийся волчий визг.

***

 Ну вот теперь мне и пиздец… Доигрался. Энергии в молнии оказалось слишком много. Тело горит, каждая клетка. Больно. Очень больно! Ещё чуть-чуть, и помру. Почему она не исчезает?! Электрический разряд танцевал вокруг, бегая по телу и искрясь как закоротившая гирлянда. Нельзя пускать её внутрь, пусть лучше выжигает кожу, чем нервную систему! Голова! Как же болит голова. Надо срочно что-то при…

Темнота. В ней нет ничего и одновременно есть всё. Ничтожная часть заряда прошла через мозг, пробудила те крупицы памяти, что раньше казались сном. Бесконечное пространство. Вот в темноте вспыхивают звезды. Одна за другой, сотни, тысячи, миллионы, миллиарды. Далекие космические туманности, переливы галактик. Информация и сущность всех миров. Но это всё не имеет значения. Гораздо важнее, что в моей руке теплая ладонь девушки, а над ухом её ласковый голос… «Ты пойдешь со мной?»

 Ноги твердо встали на оплавленный песок, спина выпрямилась, будто вместо позвоночника появился алмазный стержень, а легкие снова дышат полной грудью. Позволить сломить меня какому-то насекомому?! Тело превратилось в насос, вытягивая энергию из всего вокруг, боль отступила, только легкое покалывание напоминало пытку электричеством. Молния исчезла, оставив напоследок ветвистые ожоги на коже. Энергия аккумулировалась, впитываясь в тело практически полностью, даже излишки, и те перестали уходить в землю. Кукулькан мог такое, но только используя ВСЮ свою силу, а не моё подобие мимика. Значит, я всё же перешагнул ограничение природы. Да. Искорка рассказывала про это, ещё в бункере, когда я отдыхал после изнуряющих упражнений.

 Детище Виолы долго исследовала аномалии, сначала с мамой, и даже потом, когда осталась одна… Аквамариновая девочка весело говорила, помню, как сейчас: «Есть несколько условных ступеней развития аномалии. То, что Организация называет этим словом, в корне не верно. ЮВАО как-то сказала, что аномалия есть способ материи развиваться, аномалия — это то, как Вселенная общается с нами, меняя обычные вещи и явления. Первая ступень — это сырая сила, или, проще говоря, природная сила аномалии, как те же руки или ноги у человека. Ты можешь просто пользоваться ими, а можешь тренировать, чтобы они стали сильнее. Так же и тут: развивая и осваивая свои способности, можно перейти на вторую ступень — контроль. Контролировать аномалию значит раскрыть её силу, всё больше и больше, а затем и вовсе выйти ЗА рамки собственной природы. Сейчас ты можешь использовать около половины сил оригинала, но, думаю, со временем перешагнешь это ограничение. Есть ещё третья ступень, чисто теоретическая. Мама говорила, что видела одного такого носителя, но данные о нем невероятно засекречены. Третий тип — логия. Абсолютное познание природы своей силы и превосходство над самим физическим миром. Но об этом потом. Нельзя столько тренироваться, истощишь себя совсем, мне одной Славяны на лекарствах достаточно, тебя хоть уберегу! Иди прими ванну, поешь. Там Саша пирог испекла, пойди отведай. Будешь хорошим мальчиком, скину тебе фотографии этой кошечки в фартуке, за готовкой. А может, даже потру спинку в своем кибернетическом теле. Покрасне-ел! Ха-ха. Давай-давай, бегом!» Я никогда тебя не забуду, Искорка. Спасибо за всё.

 — Вторая ступень? Какое странное ощущение… — Мои губы, словно чужие, пробормотали эти слова. Ехидна пораженно молчала, пригнувшись для прыжка, но не спеша нападать. В этот момент она развела руки в стороны, и земля разверзлась, выпуская наружу двух самых огромных пауков. Клацая жвалами, подраненные подземным обвалом монстры отряхивались от песка. Плюс два врага, но страха больше нет. Альбинос перебирала лапами, не отрывая от меня немигающего взгляда красных глаз. Вокруг бушевал ветер, метая песок и подхваченную с земли ветошь. Я больше не чувствую себя подражателем, которому доступны жалкие пятьдесят процентов силы. Глаза видят суть врага. Ехидна не просто сильна, у неё, как минимум, один козырь. Сгусток тумана под хитиновым панцирем. Мне понадобятся ещё способности! Вспомнить, понять, воссоздать! Два столпа, на которых держится моя аномалия, — отражающая и комбинирующая способность. Снова это ощущение, когда на теле появляются кошачьи уши и хвост. Непривычно. Но сразу чувствуется возросшая физическая мощь, пусть Ехидна и видит сквозь маскировку неки, но сила и ловкость Юли сейчас со мной. Вкупе с могуществом древнего бога это весьма и весьма весомый аргумент! Ещё! В поле зрения появляются помехи, подсвечивая как пауков, так и их хозяйку. Система бегунка. Информационное поле в чистом виде. Теперь ничто не скроется от моих глаз.

 –Это невозможно! Так не бывает! Я — венец творения! – зло прошипела девушка, заламывая руки и кусая губы. — …

 — А следующими твоими словами будут: «Жалкий человек не может обладать такой силой!» — послышался ОЧЕНЬ знакомый голос со стороны леса.

 — Жалкий человек не может обладать такой… — Ехидна осеклась на полуслове, застыв, словно соляная статуя. А что, похожа! Без единого пигмента гладкая кожа, и паучье тело, больше напоминающее мрамор. Она прекрасна и опасна одновременно, совсем не напоминает злодеев из фильмов. Красивая. Белоснежные волосы девушки шевелились на ветру, лицо дрогнуло. Неужели, впервые за всё это время, она напугана? Обернуться демоница не успела.

 Вы когда-нибудь видели, как работает гильотина? Я тоже нет, но то, что произошло сейчас, очень даже на неё похоже. Резкий лязг, свист рассекаемого воздуха, оглушающий треск рвущегося хитина, и от обоих пауков-титанов остаются ровные половинки. Будто взмахнули невидимым лезвием размером с грузовик. Сила, что их располовинила, оставила на земле две глубокие и длинные борозды.

 — Как всегда, прячешься за изуродованными слугами, — Док медленно шел, не касаясь песка. Глазами аномалии я мог видеть, как под его подошвой появляется тонкая пленка странной энергии, она же окутывала всё тело, защищая наподобие брони. То самое кинетическое оружие. Славя много о нем говорила, несмотря на огромную мощь, этот человек всегда осторожен, и скорее тактик, чем боевик. В руках у Дока тихо лежала полуобнаженная девушка, укутанная в плащ. Хоро! Живая! Слава богам. — Раз уж речь зашла о слугах… Этот, кстати, тоже твой. Забирай.

 Он махнул рукой, и из-темноты за его спиной вылетела голова трехглазого волка, оставляя за собой кровавую дорожку. Истерзанный трофей приземлился как раз перед Ехидной. Ровный срез на шее непрозрачно намекал, что монстр разделил судьбу пауков, попав под беспощадное кинетическое поле. Хоро ерзала, свернувшись калачиком и прижав уши к голове, а по телу волчицы ползала светящаяся в темноте белая змея, исцеляя многочисленные раны и синяки. Судя по тому, как искусана морда трехглазого, она нехило так его потрепала!

 — Знаешь, Ехидна, не люблю сражаться, но есть одна вещь, которая приводит меня в настоящее бешенство. — Глаза Дока засветились желтым светом, радужка менялась с круглой человеческой на вертикальные зрачки хищника. Глядя на них, даже у меня, его союзника, волосы на спине встали дыбом. — Нельзя трогать то, что мне дорого! Да и задолжал я этому миру, как-никак, своими руками чуть не угробил. Расправа над тобой будет… своего рода искуплением.

 Док на мгновение исчез и появился уже без Хоро. А, это ускорение, про которое как-то обмолвилась Юля, хорошая штука. Интересно, удастся ли скопировать? Вдруг завибрировал джой на левой руке, привлекая внимание, я на миг скосил взгляд, и остолбенел: на экране висело сообщение, в окошко которого сейчас демонстративно заглядывала программа-помощник. Типа, я читаю твою переписку, хозяин, но не в тихую. Как её только от молнии не закоротило?!

 «Она очень сильна, я отвлеку, а ты сделай следующее…»

 Док многозначительно хмыкнул, а затем, без всякого перехода, вдарил по пляжу. Да так, что в воздух взлетела тонна пыли, а земля заходила ходуном! Импульс кинетической энергии рвал пространство в клочья, отправив Ехидну в полет, а в довершение, атаковал раскаленными снарядами. Металлические штыри на его кожаном наруче вынимались, и с помощью ускорения превращались в дополнительное оружие. Ехидна оценила, судя по воплю. Перебирая лапами, шипящая тварь упала неподалеку от ледника.

 — Всё понял? — тихо спросил он, оказавшись рядом в мгновение ока. Стойка напряженная, держится, слегка согнув колени и сместив центр тяжести, из такой позиции удобнее атаковать или уклоняться.
 — А иначе никак? И где девочки? — Жизни Слави и нек сейчас волнуют меня куда больше, чем это побоище и, тем более, собственная шкура. Место удара молнии болело, а на коже остались ветвистые ожоги. Чепуха, сейчас это не так важно.
 — В безопасности, за километр отсюда, — Док ответил, формируя три больших сгустка, напоминающих копья, которые с диким треском впечатались в поднимающуюся для прыжка бестию. — Пусть теперь отряхивается. Они высоко в небе, туда не достанет ментальный контроль паучихи. Влипли мы, дружище, в другом случае я бы уже бежал, но пока есть возможность, надо её прикончить.
 — Пока есть возможность, но почему?

 — Ехидна — это не просто тело, она дочь богини, очень сильна, и… а ну не подслушивай! — Док послал в противника очередную ошеломляющую волну, не давая ей опомниться. Энергии у него в теле много, но она явно не бесконечная. Странного цвета туман нашего союзника напоминал собой алмазную взвесь, переливающуюся на солнце, но с каждым ударом она убывала. — Она может свободно перемещаться по тоннелям, быстрее, чем в метро, сегодня тут, завтра — на другом конце света, так что нигде от этой гадины не укрыться. Мои силы сейчас ОЧЕНЬ серьезно ограничены, и один я бы с ней бодаться даже не подумал. Но нас двое. Юля вкратце описала, на что ты способен. Её надо убить одним точным, неотвратимым ударом. Поможешь?

 — А то! — Присутствие такого союзника воодушевляло, контроль энергии у него на совершенно другом уровне, такой не снился ни мне, ни Ехидне, ни даже Кукулькану. Ни единого лишнего движения. Взять хотя бы копья: за миг до контакта с врагом они ускорились, атакуя сочленения в хитине. Смертоносная точность. Будь враг послабее, и всё бы УЖЕ кончилось.

 — Ты. Помню как вчера. Это потрясающее чувство… — Голос Ехидны стал просто невообразимо сладким, она простонала слова так, что даже у меня голова слегка закружилась. Её опять не поранило?! — Сила, беспощадность, напор. О да! Моё тело просто дрожит от воспоминаний! Как же я хотела снова встретить тебя! Столько лет!

 «От сучка. Ждала она! Нет, ну ты посмотри на неё, чувак!» — Я вдруг услышал голос кого-то третьего, со стороны Дока, и даже на миг опешил. Что происходит?! Этот день определенно самый странный в моей жизни…

 — Зря. Жила бы себе спокойно. Мух ела, норы рыла, или что вы там, монстры, обычно делаете? — ответил он с достоинством и с размаху зарядил ещё одно копье. Сорвавшись с рук, кинетическая энергия просвистела мимо уклонившейся Ехидны и оставило в песке глубокую борозду до самого моря. — А ты стала быстрее.

 — Быстрее! Сильнее! Опытнее! И знаешь, почему твои порталы не работают, а? Почему этот мир умирает? Я паучиха, и охочусь, сплетая сеть, — Ехидна склонила голову набок, с уголка её губ капали слюнки, а возбужденное дыхание альбиноса никак не увязывалось с текущей ситуацией. Она же долбанутая на всю голову, определенно!

 — Ты бы не посмела. Да просто не смогла! — эти слова заставили Дока сделать шаг назад и основательно усилить защиту, по поверхности кожи носителя пробегали редкие искры пересыщенного силой кинетического покрова. О чем она говорила, что Генда струхнул? — Давай так, дорогуша членистоногая. Ты отпустишь моих товарищей, а я…

 «Не разорву тебя нахер! А? А?! Как тебе такое предложение?! Скажи ей!» — снова раздался незнакомый голос, и почему я его слышу?! Может, дело в тумане Дока, чья энергия настолько сильна, что распространяется за пределы его тела и задевает меня?

 — А может, согласишься на моё предложение, которое ты уже слышал много лет назад? — Паучиха пригнулась, растопырив когти на руках, демоница плотоядно улыбнулась, облизывая губы белоснежным, истекающим слюной, языком. Прекрасным голосом она почти пропела: — Я уже предлагала твоему другу. Хочу потомство от вас обоих! Спеленать, и вкушать ваши тела, день за днем, каждого!

 В этот самый момент пляж осветило словно днем. С небес било два ослепительно-белых луча. Легкий шум пропеллеров, практически скрытый за мелодией дождя и постоянными кинетическими атаками, возвестил о прибытии подмоги. Дирижабль. Он висел прямо под облаками, с его борта и били яркие прожекторы, разгоняя мрак и заставляя Ехидну корчиться на песке. А затем сверху прилетело ещё и пара сгустков плазмы. Не знаю, кто так стрелял, но попасть с такого расстояния точно в голову — это мастер-класс! Жалко только броню альбиноса не пробило. Сейчас я в деталях разглядел, что её защищает почти такая же структура, как и у Дока, окутывая кожу энергетическим коконом. Вот только сила эта была грязно-серая и буквально вытягивала энергию из всего, что её касается. Однако. Глаза Кукулькана куда полезнее остальных способностей, они помогают оценить обстановку, видят тончайшие потоки разной энергии, и их не обмануть маскировкой или темнотой. Ехидна может аккумулировать окружающую её силу. Вот почему он говорил про один решающий удар, который этот покров просто не сможет поглотить!

 — Сейчас! — закричал Док, мгновенно пригвождая врага к месту. Формы кинетической энергии действительно уникальны — лезвия, защита, атака, а сейчас она превратилась в две огромные цепи, пересыщенные настолько, что светились в темноте, как хрусталь на солнце. Пора исполнять план, который мне прислали в сообщении. Самый страшный носитель организации вовсе не собирался устраивать тут представление с битвой в стиле РПГ-игр. Он хотел просто уничтожить босса, без всяких церемоний!

 — Есть! — Я использовал почти все оставшиеся силы, чтобы осуществить задуманное. На первый взгляд ничего не произошло, но следующая волна, набегающая с моря, поднялась выше пятиэтажного здания. Как и просил Док, я обрушил на пляж тонны морской воды, погребая и Ехидну, и его заодно. Надеюсь, он знает, что делает. Крылья подняли моё тело в воздух, в последний момент разминувшись со стремительным потоком воды. Перешагнув за грань простой природы аномалии, на второй ступени я чувствовал их ещё четче, будто это не потоки ветра, а настоящие крылья и хвост. Но что там внизу твори… Ох ты ж бля… Спасаемся! Этот тип — сумасшедший!

***

 Прохладно. Дождевая вода отвратительно мочила ушки и хвост, заставляя зябко ёжиться. Понимаю теперь, почему неки не любят лишний раз мокнуть в непогоду. От одежды уцелело немногое — жалкие ошметки штанов изящным движением превратившиеся в шорты, и левый ботинок. Убегая от собственного потопа, я поднялся ещё выше, почти сравнявшись с дирижаблем, когда вода под нами начала светиться… Мягкий бело-голубой свет сиял всё ярче, наливаясь силой, а в его центре стоял Док, направив ладонь прямо в Ехидну. Песок под ногами неподвижного человека оставался сухим, осторожный как никто другой, Генда защищал себя, заодно удерживая врага кинетическими цепями.

 Но недолго. Паучиха не просто не тонула, она небрежным движением сорвала оковы, предварительно вытянув из них немало сил, и спокойно двигалась под водой, сокращая расстояние до противника. Волна почти прозрачная, да и свет разгоняет мрак, перебивая даже прожектора, так что видели всё в деталях, и я, и… Фух. Из одного иллюминатора смотрели испуганные мордочки нек, а из соседнего — Славяна и волчица. Док и его ускорение — это просто нечто! Перетащить четверых в безопасное место за мгновение ока! Круто.

 — Что Док задумал?! — Крикнул с борта Джо, замечая меня, парящего прямо под ними. Держа в руках оружие, он, тем не менее не спешил пускать его в ход. Приказ, наверное. — Ричард?! Ни фига себе тебя чужой мир изменил! Ты что, в летающего кошака превращаешься?

 — Ой, на себя посмотри! Я хотя бы не негр! — воскликнул я, не оставаясь в долгу за колкость и внимательно вглядываясь в творящийся внизу хаос. Волна затопила не только пляж, она захватила почти всю прибрежную зону, ломая деревья и основательно гробя ландшафт. — Он попросил утопить пляж — я утопил. Зачем — не знаю!

 — В воде его кинетическая энергия распространяется по другому принципу. Преображаясь в чистую, разрушительную мощь, нарушая сами законы физики, — ответила незнакомая темноволосая девушка, выглядывая в один из иллюминаторов дирижабля. Кто вообще додумался назвать судно организации «Причеши бровь»? — Я успела изучить контакт его поля с разными средами. Свечение — просто побочный эффект, не более, основная ударная волна невидима. Сонолюминесценция, погуглите на досуге, мальчики. Сейчас ударит… в-о-о-от, во-о-о-т… Вот сейчас!

 Бах! Даже находящийся в небе летательный аппарат ощутимо тряхнуло. Из салона раздались тонкие писки девушек и отборный армейский мат. Атака Дока получилась действительно мощной. Заряд силы рванул вперед, разрывая в клочья землю и разбрызгивая воду. Луч ослепительной энергии просто расколол море до самого дна, прорезая широкую борозду на несколько километров вдаль, сминая чудовищную Ехидну как незначительное препятствие. Две волны по краям разлома, взметнулись вверх, почти до самого корабля, чтобы затем опасть вниз с жутким грохотом. Вау!

 — И не запишешь нормально, в таком бардаке сенсоры дронов бесполезны, — пробубнила темноволосая. — Столько данных пропадает!
 — Спускаемся за ним? — спросил Джо, обращаясь куда-то в носовую часть дирижабля. На поясе солдата висел противогаз, ясно, значит со сраными пауками столкнулись не только мы одни. В хвостовой части сидел снайпер, обшаривая поле боя цепким взором. Мужик практически ас, раз с такого расстояния зарядил плазмой в движении. Это не пуля, так легко не попасть.
 — Не стоит, мигом подниму, если надо, — вмешался я в происходящее, замечая любопытный взгляд рыжеволосой девчонки. Она держала в руках странное оружие, в зрении аномалии отсвечивающее зелеными искрами. Оружие Дао. Знакомая штука, такими копьями на востоке любили махаться. Она-то откуда тут взялась?

 — Ульяна! — темноволосая отреагировала более эмоционально. — Куда летягу нацепила?! Быстро марш в каюту, и положи всё на место! Тут опасно!

 Дальше слушать не стал, пикируя вниз под вздох Саши и рыжей, а странная девочка в очках смотрела на меня очень внимательно, что-то бубня под нос. Расслышал только «новые данные». Так. Вода почти сошла, в свете прожекторов пляж как на ладони. Лес в прибрежной зоне перемололо, а вот айсберг даже не тронут, словно это не лед, а диковинный неразрушимый сплав. Док так и стоял, в ровном круге кинетического поля, разве что дышал тяжело. После такого неудивительно, и это называется «серьезно ограниченные силы»?! Боюсь представить, что у него припрятано в рукавах, на случай «туши свет, кидай гранату». Спускаюсь пониже. Недалеко от берега, в мокром песке плавают обломки белоснежного хитина, сверкая в свете ламп как драгоценности, ошметки тела и… красная кровь. По синхронизировавшему на линию связи джою донеслась робкая просьба темноволосой о том, что ей ну совсем не помешает пару этих кусочков.

 — Не сейчас, Жень, — устало вздохнул Док, разминая руки. На открытых участках его кожи появлялись синяки. Сосуды лопались, не выдерживая чудовищную силу, протекающую через них. Впрочем, они тут же и заживали — белая змея ползала по телу, латая каждую ссадину. — Ещё ничего не кончилось. Было бы её так просто убить!
 — Это называется «просто»? — Смотрю на море, куда унесло Ехидну. Черно-белая картинка начинает надоедать, но что поделать, этот радар — мой основной козырь. Ничего. Ни единого сгустка грязно-серо-белого тумана. Неужели действительно всё?

Лагерь у моря 2. Часть 30 (продолжение в комментах)

Страничка на фикбуке. 

Ричард. Жилые отсеки бункера 112.

 Если бы кто-нибудь подошел ко мне месяца два назад и сказал: «Ричард. Ты будешь счастливо жить в другом мире, уничтоженном ядерной войной», тогда я просто рассмеялся бы нахалу в лицо. Но сейчас мне действительно не на что жаловаться. Бункер оказался неплохим местом во всех смыслах этого слова, в нём было предусмотрено практически всё для комфортного существования — от столовой и автоматов со всевозможными газировками до сауны и развлекательного кинотеатра. А про него отдельно. Фильмы будущего с полным погружением… Это нечто! Надеваешь нейрошлем и становишься непосредственным свидетелем событий от первого лица! Принцип передачи напрямую в кору головного мозга, минуя рецепторы. Идеальная иллюзия!
 Радовала не только обстановка и повышенный комфорт. Искра. Управляющая бункером с каждым днем становилась всё веселее, всё больше напоминая беззаботную девочку-припевочку, а не сверхсложный искусственный интеллект. Как-то, когда мы всей компанией собрались в кинозале, она включила в нейрошлемах трансляцию натуральной пор… кхм, эротики! Вот было неловко. Не всем, конечно же. Славя только хмыкнула, а Юля даже одним ушком не повела, словно они только это обычно и смотрят. А вот Саша, Саша покраснела до кончиков волос и с возмущенным писком ломанулась из зала, задрав трубой пушистый хвост, больше похожий в тот момент на ёршик. Ну хоть кто-то ведет себя как нормальная девочка!
 Что до приколов Искры. О, фантазия у неё оказалась неиссякаема! ИИ нацепила на хвост Юли бантик с кошачьим колокольчиком. Такая круглая штучка с перекатывающимся внутри металлическим шариком. Так что теперь ЮВАО могла свободно передвигаться по бункеру, не мяукая перед каждой дверью. Звуковые сенсоры заблаговременно улавливали перезвон, и Искра открывала затворы. А может, там просто был жучок. Ушастая не возражала против такого аксессуара.
 Кроме того, управляющая предоставила Славе доступ в исторические архивы и электронные терминалы библиотеки. Блондинка впечатлилась и теперь большую часть суток тратила на изучение событий, инфраструктуры, изобретений и карт будущего. Девушка просиживала перед монитором электронной библиотеки часами. Подозреваю, она записывает важные моменты, и по возвращению в наше время (если оно, конечно, будет), собирается передать данные Виоле. Золотоволосый паладин думает о благе мира, а не о себе. Не знаю почему, но мне не удалось разделить её энтузиазма. Это не наша реальность, и не факт, что информация окажется настолько полезной, как она думает. Иногда Славя банально забывала поесть — настолько её увлекла хронология событий. Благо её выручала наша новая знакомая, подкармливая девушку прямо в архивах, к вящему неудовольствию дронов-уборщиков. Механические круглые роботы, напоминающие автономный пылесос, с осуждающим писком собирали с пола крошки. Чем надо так завлечь Славяну, чтобы она не обращала внимания на то, что насорила?

 Ещё два дня ушло на полное обследование наших организмов. Пользуясь своим кибернетическим воплощением, а также медицинскими дроидами, Искра исключила серьезные проблемы со здоровьем всех своих гостей. Разве что Славе придется несколько дней пить витамины и всевозможные тоники. Хуже всех негативная среда поверхности сказалась именно на командире, она оказалась просто неподготовленной к таким экстремальным условиям. К счастью, всё обошлось без серьезных болезней, чему я несказанно рад. Меня, например, спасало поглощение энергии, подстегивая весь организм и позволяя превзойти ограничение слабой плоти. Да и тренировки в самых гиблых местах нашего мира давали о себе знать. Юля же бывала в переделках и похлеще. Так что текущее приключение для неки — это так, детская песочница, что вовсе не значит, что девочка заскучала с нами, нет. Хвостатая клептоманка перерыла почти весь бункер, перевернув его буквально с ног на голову, и, как сорока, натаскала в свою комнату много блестящих и интересных штук. Навскидку, там сейчас лежат: три полных коробки рафинированного сахара; несколько металлических лазерных указок; початая бутылка с валерьянкой (один день Юля проходила румяной и шатающейся, намурлыкивая под нос веселые песенки); одна большая кола; упаковка чипсов; камешек янтаря с застывшим внутри кузнечиком. Славя, глядя на такое, тихо шепнула мне на ушко: «Значит, Ульяна не обманывала… Где-то у ушастой коллекционерки таки есть пещера сокровищ».
 Но нас стало больше. Ровно на одну личность. Довольно интересную хвостатую личность. После допроса с пристрастием Искра сочла гостью достойной проживания в бункере, и в убежище 112 стало на одного жителя больше. Саша. Александра. Сашка. Вот где действительно характер практически не сходится с внешним обликом! Экзотическая внешность и ловкое тело — в маленькой неке сочетались с абсолютно нормальным, на удивление милым, характером. Темные волосы и шерстка на ушах и хвостике так и просились их погладить. Но — облом! Стеснительная. Первое время она нас троих натурально избегала, проживая на другом конце подземного уровня. Саша ела в одиночестве, и краснела, стоило только ей столкнуться в коридоре с кем-нибудь из нас, но не из неприязни… Довольно часто я замечал торчащие из-за угла любопытные ушки. Любопытство и наивность, совсем ещё мелкая, можно сказать — ребенок. Она нас остерегается, или, возможно, просто отвыкла от общества. Если сравнивать с Юлей, которая вела себя немногим серьезней, то разница всё же есть. Несмотря на то, что они, какого-то рода, одного поля ягоды, кошкодевочки совсем разные. Особенно это касается характера. В каждом движении ЮВАО скользила ненаигранная грация и вальяжность, сразу становилось заметно, кто из них больше похож на взрослую.
 Спустя неделю после нашего знакомства, Саша впервые села кушать рядом с нами, а не в одиночестве. Наверняка все эти дни она присматривалась к нам. Кошкодевочка, как и она сама, и человек способный лета… ну, почти способный летать. Ничего удивительного, что она не спешила с нами общаться, не думаю, что по поверхности бродит много компаний, похожих на нас. Робко примостилась на краешке стола со своей тарелкой. Но не тут-то было! Славя, не моргнув и глазом, пересела поближе к опустившей ушки девочке и стала ненавязчиво её тормошить. Поначалу та отвечала урывками, рассказывала про свою жизнь на поверхности, как бегала от всяких мутантов, как добывала пропитание, ночевала, где придется, иногда разжигая костер посреди пустошей. Блондинка оказалась благодарным слушателем, часто переспрашивала и уточняла детали. Невооруженным глазом видно, что она делала это не ради выгоды или чтобы выведать побольше — просто дружеский интерес и доброта, на которую Славя щедра как никто другой. И Саша оттаяла. Как раз с того дня она и набралась храбрости говорить с блондинкой обо всём. Заодно тогда и начала носить ей перекусы в архивы. Девочки часто беседовали о своем, не обращая на меня внимания. Общалась Саша и с Юлей, которую, кстати, видела! Непонятно как, ведь датчики аномалий, направленные на Александру, упорно твердили, что она не фонит, вообще! Но ведь и Славя тоже сейчас видит неку, хоть в отчетах о ЮВАО и указано, что лишь носитель аномалии способен узреть хвостатое чудо. Можно предположить, что с Юли слетела её перманентная маскировка, но Искра-то не видит кошку. Я запутался!

 — Кстати, Саша. Ты упомянула про костры. Но разве не опасно светиться на поверхности, тем более, в небе кружат враги? — спросил я у девушки, сейчас наслаждавшейся обществом Славяны. Если нам с грехом пополам удалось кокнуть лишь одну несчастную, подраненную виверну… Как на поверхности жила она? — Костер для имеющих крылья — он как маяк, видимый за много километров.
 — Лучше так. От них хоть убежать можно… — Александра дернула ушком и отвернулась к блондинке. Ну, Искра! Мне твоя шуточка с ванной будет ещё долго аукаться. НЕ виноватый я, Са-ша! Но об этом позже… — Наверху нельзя ночевать в темноте. Если нет луны или её заволокло тучами, то разжигай костер, ищи светящийся мох — делай что угодно, но не спи в темноте! Никогда. Не засыпай. В темноте!
 — Почему? — это уже спросила Искра, опуская на стол увесистый поднос с тарелками. Кстати, её тело в разы сильнее человеческого и весит больше, навскидку — килограмм на двадцать больше настоящей Мику, видимо, полимеры тяжелее простой плоти. — Из-за ночного монстра? Семнадцатый что-то такое писал…
 — Монстра? Неизвестно. Слухов сотня. От того, что это не переносящий света вирус, до того, что сама смерть выходит на охоту во мраке. Никто не видел эту напасть, никогда, — Саша отвечала, обхватив плечи руками. Миниатюрная девочка казалась слишком маленькой для серого стула на котором сидела. Маленькой и беззащитной. — Просто все наверху знают, что если оказался в темноте, то ты труп. Он найдет тебя, утром ты уже не проснешься. Или, ещё хуже — проснешься не собой… Да, и ещё: костер отпугивает зомбаков, что тоже неплохо.
 — Погоди-погоди. Повтори ещё раз, — я даже отвлекся от аппетитно пахнущего подноса. — Зомби? Серьёзно?
 — Тут нечему удивляться. Зомби, гули — всё одно. Ходячие тела без зачатков разума, не совсем мертвые, не совсем живые. Я исследовала одного такого, давно ещё, когда совершали дальние вылазки. Первичные животные потребности — и никакой корковой деятельности. Странно, что друг друга не жрут, — ответила вместо Саши Искра, щелчком пальца выводя на экран изображение и тут же его убирая. Зрелище разлагающихся тел — это не то, что полезно для аппетита. — Катаклизм, грянувший столетия назад, выпустил аномалию, что спала в недрах Земли годами. Виола изучала её много лет, но так и не раскрыла всех секретов «Кладбища домашних животных». Копать то место никто так и не решился, а простое сканирование не пускает глубоко под землю. После сотрясшего мир удара коим мы обязаны тому мутанту, зона аномалии, годами находившаяся на одном и том же месте, сдвинулась. Само её ядро каким-то образом рассеялось по миру. И сейчас, зомби не такое уж и редкое явление. Можно сказать, что встретить на поверхности ходячих мертвецов проще, чем живых людей.
 — Да. От них иногда даже весело бегать, если не брать в расчет запах, — подтвердила Саша. Кончики пушистых ушек игриво воспряли. Удобно, однако. Кошачьи хвост и уши служат неплохим индикатором настроения наших подруг.
 — Например, убегать порталом, да? — решил я перевести поток разговора в интересующее русло. Юля, ещё мгновение назад увлеченная приемом пищи, ненавязчиво развернула один пушистый локатор в нашу сторону. Забавно смотрится со стороны. Она правда думает, что не палится? — Не сочти за странный вопрос, но… как? Как ты его открыла? Юля тоже умеет делать подобное, но в этом мире у неё не получается создать проход.
 — А что она использует в качестве жертвы? — уточнила Саша, слегка потягивая носом. Соблазнительные запахи жареного мяса не смогли оставить её равнодушной, однако Александра всегда приступала к трапезе последней.
 — Платы? — тут уже удивилась Славя, и причины такой неоднозначной реакции у блондинки имелись: ни Юля, ни, тем более, Док никогда не говорили, что для портала нужна жертва. — Это вроде того кристалла, который ты разбила?
 — Ну да, — просто подтвердила Александра, и, на одно короткое мгновение, её взгляд изменился. — Для открытия портала нужна жизненная энергия. Своего рода плата. Без неё не открыть проход никуда. Я утащи… позаимствовала этот камень у драконов. Монстры хранят в них добытую прану живых. Берегла на крайний случай.
 — Прости, что обломал тебе такой побег, — улыбнулся я краем губ. Саша избегала смотреть мне в глаза, но и раздражения не проявляла. Вообще, она предпочитала держаться Слави.

 — Да ничего. Зато теперь я хоть в безопасности, — Александра почесала нос и подобрала под себя ноги, усевшись на стуле в позе эмбриона. — Не надо спать урывками вполглаза, бегать от каждой тени и кушать что придется. Тепло, насекомые не кусают, есть с кем поговорить. А что до порталов… Моё топливо — камень, но найдутся и те, кто использует жизни напрямую. Эх! Будь у нас таких камней несколько, то можно было бы и в ваш мир вернуться, и в мой. Для портала между реальностями жизненных сил нужно море, не думаю, что кто-то способен открыть его своими силами. Не удивляйся. Славя рассказала мне, что все тут гости. В самом прямом смысле этого слова.
 — Погодите, если драконы охотятся в основном на людей, а камень с жизненными, то… — Славя в ужасе застыла, прикрыв рот ладонью.
 — Да. В камнях душ в основном жизненная энергия жертв. Не только людей. Животные, даже те же зомбаки. Крылатым убийцам для растопки всё сгодится, — Саша печально поникла. — А раз энергию уже не вернуть тем, у кого отняли, использовать её плохо?
 — Мда, — было над чем задуматься. В первую очередь — над Доком и ЮВАО. Кто они такие, раз способны создавать проходы между мирами и при этом не пользоваться заемными силами? Или такой способ нужен лишь в этом мире? Надо срочно сменить тему. Вон как ушастая поникла.
 — Вкусно! — Видимо, такая идея пришла не мне одному. Славя с удовольствием разжевывала сочный жареный стейк. Она принимала пищу, словно аристократ, пользуясь ножом и маленькой вилкой, периодически прикладывая к губам салфетку. Примечательно, что такими глупостями в походе она не занималась, а тут, пользуясь случаем, блеснула манерами, в отличии от меня, просто и без изысков рвавшего мясо зубами. А что? В кои-то веки я не чувствую неловкость за столом. Сейчас, в окружении тех, кто мне небезразличен, пропали старые комплексы и стеснение. Скоро докачусь до того, что буду разгуливать в одной только майке и трусах, как Юля. Мы обедали в столовой, куда Мику только что прикатила целый поднос со всевозможной снедью. Девушка предпочитала делать это сама, не подключая автоматическую систему подачи. Ну и Саша иногда подключалась, даже готовить порывалась.
 — Приготовлено не совсем по рецепту, а в соусе есть немного яблочного пюре, но неплохо, скажи? — улыбнулась Мику, усаживаясь с нами за стол. Она не нуждалась в органической пище, но компанию составляла всегда. Тем более, сегодня в качестве аперитива выступали печеные булочки, приготовленные лично Сашей. Как призналась сама девочка, она любила готовить: пока была такая возможность, малышка готовила вкусности. Однако последние годы на поверхности не сахар. Но даже так, кулинарные таланты Александры неоспоримы. Новенькая даже поделилась со Славей рецептом крысы, запеченной в листе лопуха и глины. Бедняга. Нелегко ей жилось.
 — Кстати, о мясе. Это же белковые заменители, разве нет? Ведь запастись настоящими продуктами на много лет вперед невозможно, — отрезав кусочек мяса, я осмотрел его со всех сторон. Средней прожарки говядина, с волокнами мышц. Ближе к центру мякоть красная, а по краям — темнее и с хрустящей корочкой. Классическая медиум-прожарка.
 — Нет, конечно, — фыркнула Искра. — Всё вполне себе натуральное. На глубоких уровнях расположены бассейны с генномодифицированным фитопланктоном, он растет под светом солнечных ламп. Именно из него мы добываем сахар и белок, также планктон служит кормом для животных и удобрением для растений. Ничего не стоит заморозить несколько яйцеклеток тех же коров или цыплят и при необходимости вывести через инкубаторы. А пополнять их несложно, имея хоть несколько активных особей разного пола. С семенами растений и того проще. Я даже грибы выращиваю из мицелия. Кое-кто кстати уже добрался до них, да, Юля? Мам… Виола убила на это много времени, но всё же создала изолированный подземный мир, экосистему, способную существовать веками. По большей части мир будущего держится на нескольких прорывах в науке. Организация называла их «Семь чудес Виолетты Церновны». Лампы света — одно из них. Фитопланктон — второе. Кстати, всё это есть в данных на твоем джое. Неужели не читал ещё?
 — В точку! Сейчас меня больше интересуют другие книги, — ответил я, возвращаясь к трапезе. Можно подумать, что она не следит за моим КПК. Ага, конечно! Уж от чего-чего, а от недостатка любопытства Искра совершенно не страдала.
 — Да, я видела, что ты от корки до корки изучил «Аэродинамику для чайников», «Продвинутую физику» и «Конструкцию современных истребителей», — выдала меня с потрохами Мику, у которой был доступ к любой технике, начиная от центрального сервера бункера и заканчивая автоматическим массажёром для ступней — хорошая, кстати, вещь. Естественно, смотреть, что я читаю в электронной библиотеке, для неё дело пяти секунд. Виола пропустила одну важную вещь в воспитании Искры — право на личную жизнь. Ну и пусть, не имею ничего против. Что до книг — да, я искал способы летать. Именно летать, аки птица в небе, а не таранить реактивным снарядом стены.

 Девочки не особо следили за разговором. Саша и Славя обсуждали удобство большой ванной, в которую каким-то чудом затащили с собой хвостатую стесняшку и по полной там разошлись. Я бы посмотрел на это. Интересно, Мику ведет запись в душевых? Саша красовалась мягкими, уложенными и причесанными волосами — заслуга валькирии: сама Александра относилась к волосам по принципу «пригладила лапкой — и так сойдет». При всём при том, умываться она бежала впереди всех. Когда живешь на поверхности, начинаешь ценить горячий душ, как манну небесную, а так же по-новому смотреть на зубную щетку и бритву — по себе знакомо. Однажды даже вышел казус: я открыл дверь в купальню и неожиданно получил по морде мокрым полотенцем, слушая удаляющиеся вдаль шлепки банных тапочек. Приколистка с аквамариновыми волосами «забыла» сказать, что там занято, и даже дверь заботливо открыла! Прости, Саша, это не я! Хотя мелькнувшие на самом краю поля зрения «булочки» стоили того, чтобы схлопотать оплеуху.
 Сейчас малышка сидела рядом со Славей и похлебывала чай, периодически зыркая на меня исподлобья и дуя на и так не особо горячую жидкость. В чем-то они с Юлей всё же одинаковые — обе не любят горячую еду и питье. Юля просто ела свой стейк, урча и не обращая внимания ни на что. Сейчас поест, а потом, скорее всего, уснет. Вот уж кто умеет отдыхать по-кошачьи! Исследовав бункер, ЮВАО потеряла пыл и большую часть времени откровенно бездельничала. Что примечательно, после событий в ванной, она приходила ко мне ночевать. Спали мы в разных комнатах. По идее… Как итог, ночевали у себя в кроватях только Славя и я. Саша спала в вентиляционной. И её можно понять: там была точка, где сходились теплые потоки воздуха, обдувая свежестью со всех сторон. Именно это место Александра и выбрала для ночлега: натаскав прямо на жесткий пол несколько подушек и одеял, устроила там неплохое подобие султанской лежанки. Юля же гуляла от блондинки ко мне, чередуя ночлежки по одному ей известному принципу. Одну ночь спит со Славей, другую со мной. Как приятно звучит, а?
 Не раз и не два я встречал утро с прильнувшей ко мне хвостатой соней. И с каждым разом решимость перенести отношения из дружеского русла в нечто большее ощутимо росла. Слишком соблазнительна девушка Юля, слишком! Но пока что мы ограничивались только объятиями. Не последней причиной этому стали мои занятия, после которых я падал как убитый и только наутро понимал, что во время сна ко мне наглым образом залезли под одеяло. Да и кроме этого, Юля всячески оказывала мне знаки внимания. То хвостом по ноге пройдется, когда мы рядом, то потрется щекой. Одинокому сердцу уже и это бальзам. В общем, было отчего растаять и потерять голову. Но подобно герою тупого дамского романа, я боялся, боялся неосторожным движением разрушить нашу дружбу. Юля добрая, очень ласковая и невероятно прекрасная девушка. Второй такой просто нет! Не было, до появления ещё одной кошкодевочки. Однако Сашу ещё предстоит узнать получше, да и маленькая она ещё. Совсем ребенок. Ничего не рассказывает о своем прошлом. Потерять доверие такого чуда из-за половых гормонов? Да фиг там!
 После приема пищи все разбежались по своим делам: Славя — в архив, Саша — на склад, а Юля… Юля пошла спать. Подозреваю, в чьей кровати! Девочка определенно на что-то намекает. Вот только на что? Решено, сегодня я ей признаюсь. Сомневаюсь, что нека ещё не в курсе моих чувств, но иногда и простые слова тоже важны. Коротко завибрировал джой-бой, оповещая о входящем послании. От Искры: «Жду в указанном месте. Других не зови. Если захочет, может присоединиться ЮВАО».
 Мда. И как это понимать? Ну ладно, пойду. От Мику мы пока ничего плохого не видели. Думаю, девушка просто хочет показать что-то интересное. На это указывает расположение конечной точки маршрута. На карте мигал практически самый центр подземного сооружения. Ядро бункера 112. Если верить схеме, то это шарообразное помещение, в диаметре три километра и со стенами из стального сплава, толщиною почти с метр. Напоминает комнату, где мы впервые встретились с управляющей лицом к лицу, если это можно так назвать.

 Найти в огромном, размером с небольшой город, бункере, маленькую неку не составило труда. Как и предполагалось заранее, Юля изволила дрыхнуть на моем месте. Не «спать», а именно дрыхнуть, как это умеют только представители семейства кошачьих, грациозно развалившись по всей поверхности кровати и свесив с неё великолепный хвост. ЮВАО лежала поверх одеяла, трогательно поджав колени в позе эмбриона. Не знаю, каким образом девочка определяет во сне, кто друг, а кто враг, но в ущелье она просыпалась от каждого подозрительного шороха, здесь же спит как убитая. В комнате стоял полумрак, из всех лампочек осталась включенной лишь одна. Едва слышно работала вентиляция.
 — Юль, — тихо позвал я. Результат — ноль. Девочка только дернула правым ушком, повернулась на другой бок. Довольное сопение и тихий вздох стали её ответом. Она же опять только в трусиках и майке! И всё! Господи. Как прекрасны эти гладкие ножки, эти лодыжки. Из-под задравшейся во сне майки торчит плоский животик, размеренно вздымающийся в такт дыханию… — Юля, просыпайся. Рыбка. Сметана. Грибы!
 Добудиться красавицу не получалось, даже используя грязные приемчики в виде её любимой еды. Придется прибегнуть к тактильному контакту. Расслабился. Стоило только положить ладонь на пушистую макушку, как я оказался на лопатках. И это я! Тренированный боец! Позор! Ушастая мгновенно поймала меня в хитрый замок и перевернула прямиком на матрас. Нечеловеческая ловкость. Слишком расходятся миловидная хрупкая фигура и настоящие возможности её тела. Кстати, о теле. Какое теплое, мягкое…
 — А я предупреждала, что тебе никуда не деться, — без тени улыбки прошептала сверху нека. Боже! Она так близко, уши чувствуют горячее дыхание. Упругие бедра девушки ощутимо взяли в капкан, а ладошки Юли опирались на грудь, ненавязчиво прижимая к кровати. Дразнит, манит. Она так желанна…
 — Да я и не бегу вовсе, — только и удалось выдавить, когда прошел первый шок. Голос звучал хрипло, от неожиданности и возбуждения. Глаза Юли снова стали похожи на кошачьи, с вертикальными хищными зрачками. Что сейчас тому причина — темнота или азарт? Кто знает?
 — Да? Ну тогда… — начала было нека, но договорить я ей не позволил. Стоило только Юле немного ослабить хватку, как она оказалась в охапке, и, после резкого кувырка, охотница и жертва поменялись ролями. Не смог удержаться — в груди пожар и сладкая истома. Чувствую себя одновременно извращенцем, получая удовольствие от своеобразной борьбы, и счастливчиком.
 — Добыча тоже хочет играть, — улыбнулся я, удерживая кисти Юли. Девочка лежала на спине, удивленно приподняв ушки. Казалось, сам факт того, что кто-то смог уложить ЮВАО на лопатки, донельзя удивил кошку. Её хвост превратился в пушистый маятник с вяло колышущимся кончиком. Пришлось прилагать усилия, наваливаясь на неё всем телом, иначе убежит. Нека вырывалась, но явно только для вида, а не изо всех сил. Движения девушки ощутимо раззадоривали, возбуждая сидящего в каждом мужике голодного хищника.
 — Юля, я… я люблю тебя, — слова сказаны, и сказаны не для того, чтобы забраться к ней под юбку. Нет. Ты мне очень нравишься, очаровательная хвостатая особа. Сердце бьется как бешеное, а девочка подозрительно замерла, хотя мгновение назад елозила и выгибалась. Майка задралась почти до самой груди. Да. Лифчика и правда нет. Вообще ничего нет! Боже, и этот запах! Сейчас пар из ушей пойдет.
 — Любишь? — переспросила Юля. Хвостик задрал короткую майку ещё и сзади, демонстрируя серые трусики. Слегка расслабившись, нека томно легла на спину и вопросительно посмотрела мне в глаза, демонстративно лизнув тыльную сторону кисти. — А что это такое — любовь?
 — А? — сказать, что меня поставили в тупик, — значит, ничего не сказать. Я даже ослабил хватку, но нека так и осталась лежать, продолжая ждать ответа. Дыхание лежащей на лопатках девчонки так приятно чувствовалось кожей, что я неосознанно склонился ниже, стараясь, чтобы ни капли её тепла не прошло мимо. Ладони автоматически поглаживают то, до чего могли дотянуться. Левая ласкает расслабленное запястье кошечки, правая же лежит на талии. Мягкая, бархатная кожа. Такая нежная, и такая упругая одновременно. Хочется гладить и гладить, гладить и гладить, гладить и гладить… Всю жизнь!
 — Не знаю, — прозвучал мой ответ. Юля не разочаровалась, не стала фыркать, а просто склонила голову на бок, ожидая продолжения. Разве что слегка зажмурилась, прогибаясь вбок, подставляя его ближе к ласкающим ладоням. Совсем как млеющая кошечка. Это придало определенной храбрости. — И никто не знает! Все только болтают. Клянутся в верности, рассыпаются в пустых комплиментах. Но никто ещё не смог сформулировать окончательно, что такое есть любовь. Я лично думаю, что каждый любит по-своему. И никогда не отвернусь от тебя, никогда не захочу покинуть. Давай будем вместе. Всегда. Всегда!
 — Вместе… — повторила Юля, будто пробуя слово на вкус. Она не стала смеяться над моими глупыми словами, сказанными в горячке. Невидимая девочка, годами скитавшаяся в одиночестве. Может, она играет со мной, а может, и правда не понимает захлестнувших одинокое сердце чувств. Не понимает, насколько стала важна мне. Плевать! Я не отступлюсь от неё. Даже если буду отвергнут. — Вместе жить?
 — Да, — касаюсь мягкой кисти, слегка поглаживая лапку Юлии. Тонкие ловкие пальцы неки сцепились с моими. Даже просто взяв её за руку, я счастлив. Ладонь девчонки слегка сжалась, словно девочка хотела лишний раз проверить, каково это — держаться за руки.
 — Вместе ловить рыбку? — продолжила девочка, хитро прищурившись. Кончик нежно-розового язычка высунулся на миг, облизываясь. Мягкие губы Юли заблестели от влаги. Я почувствовал, как во рту скапливается слюна. Юля… От её грудного голоса по спине пробежали мурашки.
 — Да, — беру её за руку, не в силах отвести глаз от столь милого лица. Будь что будет! Я весь твой, ЮВАО.
 — Вместе играть? — Девочка сама подается навстречу. Губы так близко. Её груди касаются моей кожи. Эта майка такая тонкая… ткань совсем не мешает тактильным ощущениям.
 — Да, — сглатываю ком в горле. От волос девушки шел тонкий, едва ощутимый аромат, которым она меня уже давно покорила.
 — Вместе кушать и вместе спать? — произнесла самая желанная личность на свете, обнимая руками мою спину и слегка притягивая к себе. Нечто! Дикий микс из наивности, нежной женственности и непосредственной детской игривости. Где настоящая Юля? Этот характер уникален. Она то серьезная охотница, способная ловить голыми руками щук, то веселящийся ребенок, прыгающий за бабочками, то нежная девушка, залезающая ночью под бок, в поисках тепла. Если хищница таким образом хотела вскружить своей добыче голову, то ей удалось. И ещё КАК!
 — Вместе, — шепчут мои непослушные губы, тянутся к её шее, но за миг до желанного контакта девушка сама целует меня. Мягкие губы неки едва коснулись щеки, а я уже сгораю от прилившего к лицу жара. Девочка подо мной не лежала смирно, она мягко коснулась руками моей майки, ненавязчиво освобождая от одежды. Затем настала очередь штанов…

Лагерь у моря 2. Часть 41 (с голосовалкой)

 Страничка на фикбуке.  

                                             В своё время Искра не прошла тест Тьюринга. Не потому, что не смогла. Она завалила его специально…

                                                                                                                                      Личные записи доктора В.Ц. Коллайдер

Ричард. Лес ущелья.

 Я не успел не то, что отреагировать, а даже как следует выругаться! Пламя дракона окутало меня, полностью скрыв окружающий мир. Оно ревело, наполняя воздух громким гулом. Но боли не было. Вместо этого, золотистый поток превратился в воронку, постепенно втягивающуюся в меня, наполняя силой. На краю сознания мелькнула мысль абсурдности происходящего. Сейчас я проснусь возле Юли и пойму, что всё это простой кошмар, и мои дорогие девочки в безопасности.

 — Крылатый, ты чего, убить меня удумал?! — гул дикого огня полностью поглотил мой крик. Стоп! Вокруг так тепло… Напоминает ощущение, когда я сидел в ванной бункера. Закрываю глаза, переключаясь на зрение аномалии, открываю. Золотой цвет никуда не делся, даже в потерявшем краски мире он сверкал хаотично порхающими искрами. Умирающий дракон отдавал без остатка всё своё «Я». Всё, до последней крохи сил. Мышцы свело судорогой, они напряглись так, что, казалось, тело сейчас разорвет на части.

 Не скажу, в чем тут дело. Может, в том, что эту силу дракон пожертвовал добровольно, а может, в нем изначально было её просто НЕМЕРЕНО! Но, по сравнению с ним, у виверны были лишь жалкие крупицы. Сила буквально кипела внутри. Изо рта вырвалось несколько языков багрового пламени, больно обжигая верхнюю губу. Мощь крылатого ящера, способного рвать на части целые армии!.. Часть его воспоминаний и навыков, в том числе опыт свободного полета. О, теперь я понял, что двигался в воздухе, как пьяная обезьяна! Часть его собственных чувств. Его жгучее желание отомстить за смерть сородичей. Жечь заразу! Беспощадно испепеляя всех, кто служит ЕЙ! Будь то человек или зверь, он должен быть предан огню. На миг перед моими глазами появился образ из самых глубин памяти чешуйчатого: молодое девичье лицо, с волосами цвета снега. Но его тут же сменили восемь белых паучьих лап…

 — Ох, ох, ох, что ж я маленьким не сдох? — Вихрь иссяк. Кряхтя, поднимаюсь на ноги. Напор был настолько сильным, что просто придавил меня к земле, подобно промышленному прессу. Интересно, не обладай я способностью Кукулькана к поглощению, остались бы от меня хотя бы опаленный кратер и парочка дымящихся сапог?

 Поворачиваюсь к дракону, уже представляя, что увижу. Мертв. Когда-то могучее тело сейчас выглядит как скелет, обтянутый кожей. В воздухе пахнет дымом, сырой землей из тоннелей и, БЛЯДЬ, ПОРАЖЕНИЕМ! Твари добрались до Слави и нек! Сердце стучит как бешеное, разгоняя кровь по жилам. Черт! Надо спасти их как можно быстрее от участи страшнее, чем смерть! Я всё могу! Ощущение, во всяком случае, похожее. Ожог на губе затянулся, будто бы его и не было. Как и прошлый хозяин аномалии, я поглощал энергию, восстанавливая плоть. Кукулькан регенерировал смертельные раны, используя жизненные силы. Память дракона что-то подсказывает про «прану». Да, точно, Саша тоже упоминала нечто подобное.

 — Спасибо, — я поклонился своему неожиданному союзнику, отдавая дань уважения. Откуда-то, скорее всего из тех крох знаний дракона, что мне удалось впитать, я знал, что у небесных странников не принято говорить «покойся с миром». Вместо этого… — Мы снова встретимся среди звезд.
 В глазах поплыло. Перед полем зрения вдруг снова появляются разрозненные записи и окна. Что за черт! Мелькающие в воздухе буквы и символы. Совсем как…

 — Твою мать! Да ладно?! — проговариваю вслух, вспоминая слова Искорки: «Ты мимик, Ричард». Я могу копировать и воссоздавать практически любую аномалию, излучение которой меня напрямую коснулось! ЛЮБУЮ! Вспомнить это чувство погружения, когда водоворот информации уносит сознание в виртуальный мир. Пусть и созданный искусственно, он настоящий! Именно память и чувства помогают мне проявить способности аномалии. Искра и её создатели не смогли разгадать и сотой доли той сущности, способности которой я ощутил на себе, а значит, могу повторить! Бегунок!
 Интерфейс становится упорядоченным, а помехи — полностью исчезают. Вместо них я вижу сотни строк информации. Ничем не отличается от того чувства, когда я был в «Элизиуме». Посмотрим на дерево. «Береза: используется для добычи древесины, в настоящий момент обгорело. Прочность 43%». Программа, напрямую обрабатывающая информацию! Ей банально плевать, что здесь не сервера проекта «Лето», а реальный мир! Аномалия просто существует и следует своей природе. Она смогла подсказать мне, как атакует дракон, а значит, вполне может стать просто нереально полезной. Бегунок подсвечивает информацию обо всем, на чем я сосредотачиваюсь. Ну-ка, глянем на прощальный подарок крылатого.

[Совершенный камень душ: создан, чтобы накапливать энтропическую энергию. Заполнен на 79%].

 — А что это за штука? — я тронул пальцами край окна, в котором красовалась информация. Камень исчез. Мгновенно. Испарился в воздухе! А перед глазами выскочило сообщение: «Предмет перемещен в инвентарь». — Офигеть. Нет, не так. О-ФИ-ГЕТЬ! — Достать обратно тоже выходит. Аномалия полностью ассимилировала с реальностью, изменяя и дополняя её. Вот только энергии на это уходит прилично. После стольких тренировок со способностями носителя я уже довольно легко ощущаю, сколько трачу на то или иное действие, а также сами пределы своих возможностей.

 Сосредоточившись, снова перехожу на манипулирование стихиями. Буквы и строки исчезают, заменяясь ощущением каждого камешка под ногами и каждого дуновения ветра вокруг. Всё просто до безобразия. Не время пока разбираться с заимствованными силами. Способности Кукулькана я более-менее освоил (скорее «менее», чем «более», но альтернативы нет). Каждая минута на счету. Дракон, ещё кое за что я должен сказать тебе спасибо… Страх перед огнем, доставшийся как побочный эффект памяти древнего майя, исчез! Подхожу к одному из тоннелей, запечатанному паутинной пленкой. Девочки, я вас не брошу! Черт, это даже не рыцарство или альтруизм. Без вас Я не смогу жить счастливо, так что, считайте, это чистейшей воды эгоизмом!

 Раз! Порыв ветра, щедро разбавленный огненными всполохами, прожигает преграду насквозь. Паутина не просто рвется, она очень даже неплохо горит, совсем как какой-нибудь дешевый пластик. И воняет почти так же! Два! Из кармана извлекается миниатюрная маска. Треугольник, похожий на тот, которым в наше время дают наркоз по время операций. Но в этот встроены фильтры, превращающие его в компактный, но очень надежный противогаз. Хоть «черемухой» дыши, даже не чихнешь. Искра гарантировала. Три! Я прыгаю вниз, открывая за спиной пару невидимых крыльев и подсвечивая дорогу фонариком джоя. Поехали!

 Крылья открываются мгновенно. Пока только два. Тоннели разветвлялись и петляли. Энергия аномалии позволяла чувствовать структуру земли на несколько сотен метров вокруг, а глаза охотника — ориентироваться почти без света. Фонарь нужен только чтобы защититься от пауков, если таковые тут вдруг остались. Спускаясь ещё глубже, я старался не касаться выстланных паутиной стен. Если провести аналогию с земными паукообразными, то нити для этих существ вполне могут служить радаром, и, коснувшись их, я дам сигнал как та микроволновка: «Дзынь! Кушать подано!»

***

 В глубине проходы ощутимо расширялись, превращаясь в самые настоящие пещеры. Проемом они легко переплюнут крупную станцию метро. Тут не то что поезд — небольшой корабль поместится. Сколько лет эти твари существовали под землей, прямо у нас под ногами? Почему на них не наткнулись геологи, или нефтяники, перебурившие полмира? Черт! А куда мне идти-то? Дракон говорил про ледниковый реликт, но какой из туннелей ведет туда? Ничего живого в округе нет. Все членистоногие твари дружно свалили, не оставив ни единой зацепки. Сейчас я был бы даже рад заметить на горизонте их мерзкие волосатые лапки. Даже в зрении аномалии все мертво — ни одной искорки жизненных сил, ни единого червя не копошится в пропитанной паучьим ядом почве.

 В свете фонаря мелькали обрывки колыхающейся от ветра моих крыльев паутины и валяющиеся на полу остатки трапез пауков. Коконы с высушенными обрывками хитина, мумифицированной кожи и костей. В воздухе различалось марево, как искажающие свет горячие потоки воздуха над асфальтом. Ядовитый газ. Пусть и не в очень большой концентрации, но он продержится ещё долго. Может, идти по нему? Свечу фонарем в каждый тоннель. Нет. Он буквально повсюду. Так не сориентироваться.

 — Блин! — противогаз приглушил речь, когда я с криком стукнул ближайшую стену. Рука тут же увязла в паутине, и пришлось отдирать её силой. В этот самый момент я обратил внимание на свой джой. На экране мелькала иконка интерактивного помощника. Точно! Искра же установила мне кучу ПО, в которое я пока не лез. В том числе и карты, собранные ещё Семнадцатым. Кликаем.

 — Приветствую. Чем могу помочь? — На экране появилась проекция Мику Хатсунэ, в стандартном сценическом костюме. Не может быть?
 — Искра? — я чуть не поперхнулся. Дышать в неудобном противогазе непривычно, через сложные фильтры воздух приходится всасывать силой.
 — Нет. Совсем нет. Я — голосовой помощник, разработанный для портативных устройств. Интерфейс проекции индивидуальный и может меняться, но управляющая загрузила меня сюда именно с такими настройками, — Мини-Мику скрестила руки на груди и серьезно кивнула. — Пусть я всего лишь программа, и не обладаю всеми возможностями Искры, но, тем не менее, имею доступ ко всем функциям джоя.
 — Мне нужно отследить аналогичные устройства моих подруг, — я попросил о самом очевидном варианте.
 — Сожалею, — Мику на экране поникла. Заметно, что её мимика уступает живой Искре, но всё же обратной эмоциональной связи она не лишена. — Сигналы не проходят. Я не могу сказать, где они. Даже приблизительно. Мы под землей? — Камера джоя слегка крутнулась. — Да, скорее всего, и ещё довольно глубоко. Сюда и со спутника не пройдет сигнал.

 — А есть работающий спутник? После двухсот лет постапокалипсиса? — сказать, что я удивлен, значит, ничего не сказать.
 — Один есть, и, думаю, его управляющая — Хаку — вполне могла бы нам помочь, — помощница почесала подбородок. — Где угодно, но не под землей, сюда сигнал сверху просто не пробьется.
 — Тогда… — думай, башка! Мы серьезно ограничены в ресурсах, маневре, и, самое неприятное, времени. — Мне нужно в место под названием «ледниковый реликт». Без поддержки со спутника ты можешь указать, в какой он стороне? Джой следил за геодатой ещё на поверхности, так что наше нынешнее местоположение ты знаешь.

 — О! Вечный лёд. Это знаменитое место, — проекция просияла. — Так можно! Сверюсь с данными автономного компаса, сопоставлю с картами и… всё готово! На экране стрелка, прямо возле карт, я её подсветила, чтобы тебе было удобней, хозяин, в той стороне реликт и находится. Однако настоятельно рекомендую продолжить движение по поверхности.
 — Нет, — пришлось отбросить легкий путь сразу. — Если моих спутниц потащили так, то мне волей-неволей придется повторить этот маршрут, чтобы не упустить ничего. Кто знает, можно ли будет пробиться в туннели оттуда.

 Я набирал скорость, лавируя между проходами. Тоннель шел почти прямо, и даже обходные пути искать не пришлось. Да, по небу было бы быстрее, учитывая, сколько у меня сейчас энергии, я могу потягаться в скорости даже с драконом, но вдруг пауки решили перекусить на полпути? Тело свело спазмом страха, когда я представил щелкающие у самого горла Слави паучьи жвала, или испуганные глаза нек. Лишь бы обошлось! Летим! Ещё два крыла. Так быстрее! Спина трещит от напряжения, но это мелочи. Летим, срывая ветром паутину перед собой. Свист ветра в ушах. Ричард спешит на помощь, как бы это наигранно не звучало.

***

 — Славя. Сла-вя. Славя-я-я!.. — тихо звал тонкий девичий голос, в конце сорвавшись на протяжный и жалобный мяв. — Юля, она в себя приходит!
 — А? Что? Моя голова-а… — блондинка терла виски, постепенно осознавая, что лежит на коленях Саши, и ей очень, очень плохо. Тошнота, слабость, головокружение и боль от нескольких царапин по всему телу. — Ой-ой-й… Раскалывается. Саш, мы где? Где Ричард?
 — Хотелось бы знать. Надеюсь, у него дела получше наших. Похоже на клетку, — ответил всё тот же голос. Неки пришли в себя немного раньше. Юля осматривала решетки, подернутые паутиной, а Саша тормошила подругу.

 — Нас сюда пауки принесли и бросили. Вы были без сознания из-за яда, — Юля прохаживалась вдоль прутьев, периодически принюхиваясь к ним. Камера как камера. Две двухъярусные кровати, отсек с уборной, и голые стены. Единственным источником света был небольшой фонарик, который маленькая кошкодевочка заранее достала из сумки.
 — А на тебя он не подействовал? — спросила Славяна, поднимаясь на ноги. Девочку ещё пошатывало, но она нащупала свое ружье, которое так и висело на спине. — Надо же! Вещи целые. И почему тут так холодно? Пар изо рта идет.
 — Не паукам же их забирать, — Саша нервно икнула. Лицо у ушастика было бледнее мела, а глаза бегали туда-сюда в поисках пути к спасению. Пока тщетно. — Странно, что мы ещё вообще живы.

 — Отсюда не сбежать. Я много раз пыталась, — раздался тихий усталый голос из самого угла камеры. Там, прижавшись к стенам, сидел ещё один, незнакомый троице подруг пленник, а точнее, пленница, если верить голосу. Разглядеть что-то подробнее не получалось. Она была в бесформенном балахоне с капюшоном на голове. Из-под рукавов торчали стертые в кровь пальцы. — Меня два дня назад поймали. Столько лет бегала, и закончить жизнь вот так? Ну, я хотя бы порву горло первому из этих гадов, что протянет ко мне лапы. Вопрос покажется странным, но… У вас не найдется немного зерна? Любое сойдет.

 — Не знаю, кто ты, но зерна у нас нет, в рюкзаках сухой паёк, бери сколько хочешь. И ещё, мы будем бежать, давай с нами. Во всяком случае, это будет не просто, но возможно, — Юля, наконец, закончила осматривать непроглядную паутину. Нека села прямо на пол, задрав трубой хвост, и прикусила нижнюю губу. Пушистые ушки навострились, улавливая малейший шум. Изо рта её вырывался пар. Холод давил, вытягивая силы из тел. Долго тут не протянуть. — Там пауки. Очень много. Слышу, как они шелестят, бегают туда-сюда в темноте. Свет прогнал их, и если сорвем паутину, можно попробовать убежать. Постойте… Этот запах! Не думала, что ОНА здесь!

 — И я тоже не представляла, что встречу здесь тебя, маленькая глупая кошечка, — холодный женский голос прозвучал словно серенада, нараспев. От него по спине девочек прошлась ледяная волна. Шерсть на ушках и хвосте нек встала дыбом. Юля откровенно зашипела, а Саша прижалась к блондинке в поисках поддержки и тепла. Девочка мелко дрожала от макушки до кончика хвоста. Незнакомка в углу встала спиной к стене, капюшон на её голове подозрительно зашевелился. Она тоже смотрела за решетку, откуда доносился напев. — Я так давно, мечтала, тебя… УВИДЕТЬ.

 Красивый женский голос, если бы не его страшные нотки. С придыханием, с маниакальным вожделением и откровенной угрозой. Таким голосом говорит сумасшедший, улыбаясь, доставая нож из-за спины. Миг — и паутина «легко» рвется, удерживаемая такой хрупкой на вид девичьей рукой. Шорох тысячи бегущих от света паучьих лап и шелест опадающих в тусклом свете нитей. Девушка. Полностью обнаженная. Хрупкая и худая, на вид лет восемнадцати, не больше. Абсолютно белая кожа и волосы без единого пигмента. Длинная прическа, до самой середины спины, и темно-красные, цвета крови, глаза, без единого намека на белки. Они словно светились в темноте. Этот взгляд буквально пригвоздил к месту и Сашу, и Славю, а незнакомка рыкнула, рефлекторно попытавшись вжаться в угол. Под волосами, там где он закрывали спину, что-то явно двигалось!

 — А, так Док тебя не уби-и-и-л? — только Юля сохранила дар речи и достаточную прыть, чтобы не только нагло ответить, но ещё осмотреть видимое пространство вокруг. Подземка. На стенах выцветшие от сырости и времени таблички, покрытые блестящим инеем. Каменные стены, переходы, бетонные арки — всюду, куда доставал свет, блестела белоснежная паутина. Она украшала зловещим покровом пол, свисала с потолка, запечатывала входы и выходы. Кроме того, то тут, то там можно было заметить коконы размером как раз с человеческое тело и по очертаниям тоже уж больно напоминающие последние! Только два из них были очень большими, напоминая холмы из белой ткани.

 — Док, — лицо девчонки на миг дрогнуло, словно произнося это имя, приходилось сплевывать яд. Она нежно подхватила небольшого черного паука, ползущего по её бедру, и приблизила к лицу, всматриваясь в молочно-белые слепые глаза животного. Сторонний наблюдатель мог бы поклясться, что он только что выполз из-за спины девушки. Этот подвид специально создан для действий при свете дня. — Он пытался со мной покончить, но не смог.

 — Не смог? А я почему-то думаю… — Юлька нагло усмехнулась, дернув кончиком хвоста и ненавязчиво перемещаясь поближе к подругам. Текучие, хищные движения большой кошки, обманчиво ленивой, но готовой в любой момент сорваться подобно пружине. — Думаю, что он просто раздавил тебя мимоходом, как назойливое насекомое, и пошел себе дальше, даже не проверяя, дышишь ты там, или совсем подохла. Ехидна, ты слишком высокого о себе мнения, мать чудовищ. И как такая бесполезная сущность способна меня видеть, а?

 Хрусть. «Хрупкая» ладошка девчонки-альбиноса раздавила панцирь паука, как перезрелый помидор. Между пальцев сочилась зеленоватая лимфа, капая на пол, а сама Ехидна не смогла справиться с лицом. На нем проступило выражение первозданной ярости, исказив тонкие девичьи черты в жуткую гримасу.

 –Теперь способна. Всё меняется. Я прикончу и его и всех, кто ему дорог! — Она обнажила белоснежные клыки. Сам рот у девочки, язык, щеки, даже десны, тоже оказались абсолютно белыми. — Двести лет подготовки! Двести лет! Я собирала силы, подчиняла животных и людей. Да, в этот раз даже ОН станет моей добычей! Как я рада была узнать, что Док снова в этом мире. Что до вас, просто съесть такой ценный материал — расточительство! Есть кое-что гораздо хуже. Друзья моего врага, вы станете первыми, чьи обезображенные тела он увидит!

 Ехидна запрокинула голову назад и улыбнулась до самых ушей. Детское личико с ухмылкой ополоумевшего безумца. Отвратительное зрелище. Чудовище, воплощенное в теле юной девушки, щелкнуло пальцами, и десятки коконов за её спиной пришли в движение. Воздух прорезали дикие крики бьющихся в агонии людей, разбавляемые её звонким, заливающимся смехом.

 –Просто музыка! — она совсем по-девичьи хихикнула, прикрывая рот ладошкой. — Мои малыши не растут в мертвых телах. Для инкубации жертва должна оставаться живой. Парализующий яд — удобная штука. Посмотрите, как они прекрасны! Мои любимые, мои милые, мои прекрасные детки!

 Коконы извивались, истекая кровью. Крики смешались с хрустом костей и звуком рвущейся плоти. Неки стояли спина к спине перед Славей. Саша дышала так часто и тяжело, что ей стало дурно. Юля бросала взгляд то на бледную тварь, то на незнакомку, забившуюся в угол. Хруст! Первый кокон проткнули изнутри черные шевелящиеся прутья. Нет. Не так.

 — Это л-лапы, — простонала Александра, кончик её хвоста дрожал от ужаса, а лицо покрылось холодной испариной. Девочка пригнулась, её ноги так и рвались наутек, но в этот раз привычный метод спасти свои лапки не поможет.

 Чудища выбирались из коконов, отряхиваясь от остатков крови и внутренностей. Они не походили на прежних монстров. Более мощные лапы, как у австралийских прыгучих пауков, покрытое ворсинками тело, и восемь опалесцирующих в свете фонаря глаз. Свете, которого они больше не боялись…

 –Акромантулы, — беловолосая погладила прильнувшего к её ноге паука размером с теленка. Он шевелил лапками и довольно щелкал окровавленными жвалами, которыми мгновение назад выгрыз путь наружу через человеческое тело. Обезображенные, раздутые от яда и инкубируемых яиц тела постепенно остывали, зияя в полутьме кровавыми кучками. — Древние твари. Пережиток прошлого, попавший на Землю миллионы лет назад. Пришлось попотеть, разводя их заново. А сколько ушло времени создать этот вид! Видите ли, все, кого я подчиняю, начинают бояться света, и приходится их ослеплять, или использовать только в кромешной темноте. Годы селекции, поколения брака — и вот, первая партия идеальных солдат. Они не боятся солнца, яда, холода, да даже драконьего огня! С ними поверхность станет моей окончательно.

 — Люди тебя остановят, — Славя резко выставила вперед дуло оружия и выстрелила без единой секунды промедления. Даже она всеми фибрами души понимала, что перед ней не просто человек, на этот раз рука добродушной блондинки, тысячи раз щадившая преступников, не дрогнула. Снаряд сорвался вперед, пролетая между прутьями, он раскалил металл, и, не теряя даже толики убойной силы, почти достиг головы альбиноса. Лишь в последний момент, сбоку выскочил прыгающий паук. Столь стремительно, что легко перехватил плазменный залп, и умер на месте, буквально выжженный изнутри.

 — СИДЕТЬ! — рявкнула Ехидна. Глаза её на долю секунды вспыхнули красным светом, и приготовившаяся было ко второму выстрелу Славяна упала на колени, как марионетка с подрезанными нитями, упираясь обеими руками в землю и не в силах не то что встать, а хотя бы поднять голову. Оружие из бункера заискрилось, с аккумуляторов повалил едкий дым, винтовка плавилась практически на глазах. Девочка дрожала изо всех сил, упрямо сопротивляясь чужой воле, пока между ней и древним как мир монстром не встала хрупкая нека. Саша, едва живая от страха, закрыла блондинку собой. Ехидна не оставила это без внимания, она очень пристально посмотрела на неку, а затем на Славяну.

 — Любопытно. Знаешь, девочка. Сильнейшие мира сего подчинялись одному лишь моему брошенному слову, но не ты. О, эта воля! Этот свет глубоко в тебе, кажется, я нашла настоящее сокровище. Не только кошка. Надо же. Вы, люди, ещё способны меня удивить. Хочешь маленький секрет? Как же легко было стравить всю вашу свору недалеких политиков, чтобы вы сами, своими собственными руками, разнесли свои города в клочки! Как детишек перессорить! Ха, — она внезапно затихла, и улыбка на безмятежном лице сменилась мимолетным страхом. Ехидна посмотрела наверх, туда, откуда шел мороз, покрывая инеем потолок бомбоубежища. Холодно. У неё изо рта, в отличие от девочек, не вырывалось ни единого клубочка пара.

 — Но попадаются и такие, кого приходится опасаться даже мне. К счастью, люди сами предали его, единственного, кто был страшнее даже этих крылатых ящериц. Здесь, под реликтом, я была в безопасности, все эти годы скрываясь в построенном людьми бункере, под аномалией, которую даже сильнейшие драконы облетают стороной. О, кажется, я слишком много говорю. Бывает. В конце концов, мало с кем удается почесать языком. На чем мы там остановились? Ах да. Живые инкубаторы, — пауки и Ехидна подошли к клетке вплотную. Глаза белой дьяволицы налились красным светом, а цепкие руки легко разогнули толстые прутья, будто те были отлиты не из каленой стали, а сделаны из пластилина. — Кто из вас будет первой? Забавно. Я даже позволю вам выбирать.

 — Отойди, или очень пожалеешь об этом, — Юля оказалась между проходом и монстром. Девочка была на голову ниже Ехидны, но стояла так уверенно, что та даже остановилась.

 — Пожалею? Ахаха. Ты не в тех условиях, кошка драная! — Беловолосое чудовище высунуло абсолютно белый язык, который оказался раздвоенным, словно змеиное жало. Пара капель слюны альбиноса упало на пол, растворяя паутину под ногами. —  Ты не сможешь воспользоваться своими порталами, я знаю. Хочешь скажу, почему? НЕТ! Не скажу! Умри!

 Ехидна бросилась на Юлию, метя когтями в горло кошкодевочки, но в этот самый момент земля затряслась. С потолка посыпалась пыль, вперемешку со льдом и каменным крошевом. Протяжный гул бил по ушам. Пауки заволновались. Они жались к стенам, щелкали своими челюстями и озирались вокруг, пытаясь понять откуда идет шум.

 — Колосс? — Ехидна удивленно смотрела на с трудом протискивающегося внутрь через узкий проход паука-гиганта. В катакомбы было несколько путей. Большая арка, опечатанная железными воротами, и множество туннелей с рельсами. Как раз из одного такого и приполз членистоногий монстр, еле подволакивая брюшко. — Тупое животное, я же поставила тебя охранять вход!

 В этот самый момент Ехидна была слишком занята и не заметила две вещи: как принюхивается Саша к витающему в воздухе запаху дыма, и как на экранах КПК у Саши и Слави появляется проекция с аквамариновыми волосами.

 — Закрываем глазки и ушки, девочки! — прошептала Мику, материализуя на своем цифровом лице темные пиксельные очки. — Сейчас вылетит птичка.

 –Что за… — Белобрысая убийца присмотрелась к подыхающему от ран пауку, по всему панцирю которого были примотаны паутиной странные металлические штуки.

 ВСПЫШКА! Одновременная детонация трех свето-шумовых гранат в закрытом помещении была фееричной. Ужасающая ударная волна оглушила, а всполох ослепил всех пауков в округе. Даже девочки, вовремя успевшие зажать уши и зажмурить глаза, оказались дезориентированы. Славя почувствовала резкий порыв ветра, а Юля услышала, как пола касаются подошвы сапог. Знакомый запах заставил ушки неки радостно дернуться, а сердце непривычно затрепетать.

 — Какая наглость! – Ехидна первой пришла в себя, пусть и стояла ближе всех к эпицентру взрыва. Из её обожженных глаз градом текли кровавые слезы, а кукольное личико исказила гримаса, за которую режиссеры фильмов ужасов продали бы душу дьяволу. — Дракондор?!

 Древний монстр увидел в стоящем возле своей добычи пареньке опасного врага. В нем и вокруг него, клубилась стихийная энергия, а за спиной маячили воздушные крылья, на которых он преодолел расстояние от прохода до сюда, за жалкие пару мгновений.
 –Нет. Не дракондор. Глаза обычные, человеческие. Но эта сила… — Ехидна могла ощущать способности живых существ, и её инстинкты твердили, что перед ней некто очень опасный. Просто ещё один носитель? Девушка улыбнулась, поглаживая рукой своё тело, она подчеркивала тонкую талию, бедра, груди. — Малыш, а ты не хочешь стать моим?

Ричард.

 И что теперь? Когда пещера вдруг оборвалась рукотворным проходом в старое убежище, я не растерялся. Когда помощница с джоя сказала, что это тот самый бункер, в котором проводились исследования порталов, я взял себя в руки. Когда из бокового отнорка на меня бросился паук размером с бульдозер, я выругался и смертельно ранил противника. Когда зрение охотника помогло оценить ситуацию внутри, я привязал к полудохлому пауку свето-шумовые заряды и подпалил ему задницу, чтобы он уполз внутрь. Но сейчас, когда передо мной девочка, чья аура в зрении аномалии выглядит как огромный сгусток белого киселя, я немного растерялся. Её голос и глаза, они завораживают.

 –Просто не сопротивляйся. Опусти руки. Я согрею, я приласкаю тебя. Мои объятия станут твоим домом. У нас будет куча детишек, — уговаривала она, смотря мне в глаза. Красные зрачки девушки наливались светом, от которого тело немело, а мысли путались. Девочки… Юля, Славя, Саша. Я тут не для того, чтобы слушать врага! На мои плечи опустилась мягкая ладошка.

 — Прочь! — горячая волна энергии пробежалась по телу, прогоняя наваждение, а вихри ветра за моей спиной, служившие крыльями, хлестанули страшную гадину так, что её отбросило на несколько метров и впечатало в груду паутины.
 — Ричард! Ты почему так долго! — громко мяукнула Юля, нервно дергая хвостом. Она подставила плечо Славе, помогая той подняться на ноги.
 — Я уж думала — всё, кирдык, — бледная Саша, с прижатыми к голове ушками, поддержала Славю с другой стороны.
 — Не стоит, я в порядке, — блондинка потерла виски, поднимая с пола винтовку. — А вот она — нет, жалко.

 — Это её не задержит, к сожалению, — вдруг подала голос ещё одна девушка, глядя из-под капюшона с решимостью загнанного в угол зверя, вдруг заметившего новую лазейку. Балахон за её спиной странно топорщился, а глаза были почти такие же красные, как и барахтающегося в паутине альбиноса, только с белками, в отличии от сплошных красных озер монстра.

 — И эти тоже приходят в себя, — пробормотал я, наблюдая, как несколько десятков крупных паукообразных протирают лапками глаза, яростно щелкая жвалами. Не понравился им презент из света и звука, чую, сейчас они выскажут своё «фи», причем в самой радикальной манере

 Так, надо спасаться! Что-то мне подсказывает, что драться с этой беловолосой бестией — дохлый номер, тем более — здесь. Катакомбы неудобны в том плане, что они основательно обжиты паучьем, а сверху чувствуется не просто сила, а чудовищная сила. Что-то там, на поверхности, излучает мощную энергию, видимую глазами аномалии как сплошной поток голубого искрящегося тумана. Ледниковый реликт, значит, вот что это такое — аномалия, диаметром несколько километров, и неимоверным потенциалом. Касаюсь земли, дорога каждая секунда. Стихии отвечают охотно, а энергии во мне просто океан.

 — Здесь за стеной ещё один тоннель, он выведет нас в пещеры. Если мои глаза не обманывают, то ничего живого там нет, а значит, и ядовитых паров, — делаю рывок, будто рву перед собой что-то руками, и бетонная стена ломается, открывая зияющий проем. — Быстрее!

  –Бегите, бегите прямо в паутину, глупые маленькие мотыльки, — голос раздался прямо за спиной. Чудовище улыбалось, искренне. Она не только встала, но на голой коже, напоминавшей чистотой свежевыпавший снег, не осталось даже царапинки! И еще кое-что: за её спиной, прямо между лопаток, клубился странный поток тумана, видимый только глазами аномалии. На простое зрение я даже не переходил, прекрасно осознавая, что восприятие сейчас мой основной козырь.

 — Без тебя разберемся! — я запрыгнул в проход последним, хлопая ладонями по земле. Энергия аномалии устремилась в почву широким потоком, пропитывая бетон и камни. Землетрясение. Грохот обрушивающихся стен и перекрытий. Одна из способностей, отточенных Кукульканом до совершенства. Древний бог мог стирать им города, а я хотя бы намертво завалил туннель.

 — Все целы? — девочки были за радиусом поражения, но удостовериться стоит.
 — Более-менее, Ричард, — Славяна откашливалась от пыли, перебрасывая за спину свой рюкзак. Она и Саша успели не только дать деру, но и захватить свои припасы. Александра отряхивала одежду от песка. Роскошный хвост неки был в грязи, а сама она очень бледной и напуганной. Чего стоило малышке встать между чудовищем и Славей, даже представить страшно. Да у неё лапки до сих пор трясутся! И ведь прыгнула, загораживая собой подругу…

 — Мои бедные ушки! Ну и грохот ты устроил, — громко возмутилась Юля, приближаясь вплотную ко мне и тщательно обнюхивая. Затем, без всякого перехода, она поцеловала меня в губы. После любви неки осталось такое знакомое и нежное тепло. — И чтоб в следующий раз даже секунды не думал! Развесил уши при Ехидне. Ишь ты! «Стань моим!» Да как эта дрянь вообще осмелилась позариться на мою добычу!
 — Это всё, конечно, здорово, — подала голос незнакомка в капюшоне. — Но надо бежать, не теряя ни секунды. Такое препятствие им на пять минут.
 А она права. Не знаю, кто эта девушка. Её туман странного оранжевого цвета, как опадающие осенние листья. Ни я, ни даже Кукулькан, если верить его памяти, никогда не встречали подобного цвета у людей. Касаюсь пола. Материя охотно отзывается, позволяя ощущать всю землю на километры, как собственную кожу. Потрясающе. Я могу почувствовать, как переминается с ноги на ногу Саша. Как неподалеку, почву омывает море. Но есть ещё кое что… С той стороны пауки уже раскапывают завал, шустро работая лапами, а за всем этим следят пустые красные глаза без белков.