Доки доки литературый клуб хентай

Замерзающий мир. Часть 21: Чистое небо

Страничка на фикбуке

«Стоит ли задаться вопросом: зачем, зачем же я полюбил эту ненормальную девушку? Неуязвимая ледяная тварь, которую никто и никогда не сможет убить, подпустила к себе мягкую, теплую, беззащитную, такую… необыкновенную — Лену. Опасно. Это как в старых бродилках на компе: сразить сильного босса сложно, нужно бить точно в уязвимое место. Сердце, например. У меня его… не было, до этого самого лета. Тепло пришло в мир, оно пришло и в мою жизнь, в виде хрупкого цветка с поразительными, немного печальными зелеными глазами. Страшно. Страшно понимать, что есть такой вот маленький комочек нежности, который любит тебя и только тебя. Но, как и большинство прекраснейших вещей в этом мире, он уязвим. Страшно осознавать, что стоит этому трепетному сердцу перестать биться, как остановится и твоё. Пострадает не физически, а гораздо хуже. Я был и остаюсь неприкасаемой ледяной крепостью, в которой сам же и растопил брешь. Страшно? Это да, но… Куда ужаснее тот факт, что мы могли и вовсе никогда не встретиться. Вот это по-настоящему страшно! Жить… без любви».

***

 Восточная часть лагеря, спортивный корпус, главный зал. Сюда согнали всех отдыхающих, кого только смогли найти. Большое помещение с высоким потолком легко вместило основательно поредевшую лагерную общину. Люди ещё и до фестиваля потихоньку рассасывались, а сейчас хорошо если хотя бы сотня наберется. Пересменка, однако. Плюс событие с цунами — весьма такой серьезный повод смотать удочки и валить. Оставшиеся же…
 Все, от маленьких детей и подростков до последнего вожатого с уборщиками, сейчас ютились в центре спортзала, тогда как у обоих выходов караулили вооружённые до зубов агенты. Из общей картины «пассивного уныния» выбивались лишь начальник лагеря и глава кружка астрономии. Первый ругался с вояками, аж слюной брызгал, второй периодически прикладывался к бутылке водки, попутно матерясь почему-то на польском. А что? Это просто. «Кур-р-р-рва» и так далее. Чем больше буквы «р», тем сильнее возмущение.

 Каждое здание комплекса имеет свои особенности. Именно этот корпус изначально проектировался своеобразной школой олимпийского резерва. Сюда селили отдыхать только одаренных физически детишек, участников крупных секций, иногда даже почти готовых КМС. Например, в одной из палат спокойно себе жили Славя (спортсменка, комсомолка и просто красавица) и Женя (шахматы тоже спорт).
 Жили. Пока девушек и парней принудительно не затащили в главный зал, подгоняя порой пинками. Парни, кстати, сопротивлялись — спортсмены же. Как раз на своей шкуре и познали все прелести шокеров, спецсредств, а также банальных пиздюле… то есть, рукопашного мастерства настоящей армейской элиты. Ну, там, как обычно: двое держат, один бьет. Э — элита, блядь.

 Бойцы Организации ни с кем не церемонились. Третий отряд отвечал за эвакуацию мирного населения, а на деле же Нахи просто-напросто не нужны были лишние свидетели произвола, да ещё и с камерами поголовно на каждом телефоне. Ну нафиг. Информация, в реалиях двадцать первого века — оружие пострашнее ядерного. Само слово «эвакуация» звучит, конечно, здорово, гордо, альтруистично. Правда?

 На деле же операция являлась самым натуральным штурмовым налетом. Открыто это не обсуждалось, но прозвучавшее на брифинге «Во время миссии вы обладаете исключительными полномочиями. Действуйте по ситуации, но выполнение задачи — основной приоритет!», перефразируя, получается: «Если понадобится, спускайте курок…». На фоне вконец оборзевших вояк даже Док, жестокий и хладнокровный циник, выглядит добрым самаритянином.

 Они не считались ни с кем, даже с детьми. Это не дно, это уже днище! Несколько особо шумных парней и девчонок уже лежали без сознания в углу зала, посапывая прямо на пыльных матах. Снотворное в дротиках действовало быстро и безотказно, укладывая наповал. Стреляющие вояки поначалу сомневались, но приказ Нахи был превыше всего: «Вы сражаетесь, защищая мир. Помните об этом!» Почему-то с глазу на глаз фраза чернокожей толстух… в смысле, бодипозитивной афроамериканки звучала куда убедительнее. Сейчас же…

 — Боевыми патронами воспользоваться не рискнули, никто, — отчитался перед главным координатором рядовой вояка. Молодой совсем, может, даже не старше Слави будет. Он выглядел подавленным, винтовка в руках паренька дрожала. Тихие всхлипы со всех сторон били по нервам даже опытных боевиков. Они привыкли к виду крови, к горячим точкам и насилию, но происходящее здесь непотребство выходило за рамки обыденных миссий (ну и то, что по территории лагеря бродит злая, как тысяча чертей, логия, энтузиазма никому не добавляло).
 Людям военного отдела пришлось лично таскать беспомощных пленников на мягкую поверхность, где в мирное время занимались единоборствами. И пусть ситуация из ряда вон выходящая, пусть на периметре идет натуральная война с аномалией… Однако остатки совести упрямо твердили каждому без исключения: «Тварь. Какая же ты тварь на самом деле». Набатом били в голове невеселые мысли.

 — И слава богу. Вдруг среди отдыхающих есть друзья монстра, те, о которых мы пока не знаем… лучше не сердить этого парня. Уж поверьте мне, — ответил Джо. Да-да, именно он командовал «группой эвакуации». Эвакуации. Фу, блин. Л — лицемерие. Все всё прекрасно понимают. Уже сам факт назначения Джо (!) на подобную должность ставил под сомнения адекватность миссии… Что, у вояк всё настолько плохо с координированием? Или же дело в одинаковом цвете кожи с Нахи? — Заложники… никогда бы не подумал. Fuck, до чего отдел докатился! Мне кажется, это один из возможных рычагов давления на него, пусть и не такой, как основная цель. Блин, не вовремя рации барахлят.

 Темнокожий штурмовик трясся, как осиновый лист: завывающий за окном ветер и отсутствие хоть какой-то связи за пределами дальше десяти метров настораживали. Вот чем не признак «всё идет, нахрен, не по плану!»? Шлемы закрывали лица бойцов, но избежавшие усыпляющих уколов дети глядели безошибочно, прямо в цель. Туда, где за фотохромным пуленепробиваемым стеклом хмурились глаза солдат. По факту — преступников. Джо всё же не выдержал:
 — Эй. Рыжие! Не зыркайте так! Это всё ради вашей же безопасности. Сидите там тихо, за мелкотой приглядывайте, мы вам тут не няньки.

 Динамик настроен так, что за пределами шлема искажает голос до неузнаваемости. Удобно на боевых операциях, совсем не подходит для работы с детьми. Механический, безжизненный тон. Честный и открытый Джонатан, не мог передать своей интонацией истинных чувств. Ярэ-ярэ дазэ. А ведь он тоже боялся, и не только за себя. Каждый, кто находится в радиусе нескольких миль, сейчас в смертельной опасности. Логия — монстр, стихийное бедствие, ничем не лучше того же цунами. Нахи не может врать, абы кого главой отделения не сделают. Ведь так? Убедительный голос политика до сих пор звенел в ушах: «Он безумно опасен, и, начав буйствовать, не станет разбирать, кто свой, а кто чужой».

 — Как закончится буря, вы всех отпустите, правда? — Алиса тяжело дышала, не столько из-за того, что тащила на маты Женю (она первая получила снотворным в задницу, всё характер!), а от волнения и страха. Двачевская любила храбриться, на деле являясь самой ранимой девушкой во всём лагере. Ещё чуть-чуть, и душа рыжика уйдет в пятки! Она тихо добавила: — Пожалуйста, нам страшно. Откуда такая погода летом?

 — Сказали же, сиди ти-ха! — Солдат наставил на пленницу оружие, чем ещё больше вогнал ту в шок. — Ваше дело молчать в тря… Начальник?!

 — Не надо. Хватит уже. — Джо силой опустил оружие подчиненного дулом в пол. — Это просто подростки, не позорься. Все и так на нервах.

 — Зас-сада. В шлемах не покуришь, — пожаловался карауливший вход боец. Он накрепко запер замок, но тяжелая дверь всё равно подрагивала от порывов ветра. Холод проникал снаружи, подобно яду. Изо рта собравшихся начинал идти пар. А вместе с морозом кожу обжигал страх неизведанного. Человек существо такое, боится того, что не понимает. — Эй, как там со связью?

 — Глухо. Не факт, что первые две команды уцелели, хотя бы по частям. Если будем и дальше тут торчать… — Реплика центрального штурмовика заставила насторожиться всех до единого. Отдыхающие не знали, о чем речь, и страшились этого, а солдаты ЗНАЛИ, и срались ещё больше! — Логия уже, может, косточки от них обгладывает, нечего в чудеса верить. Предлагаю бросить всех и делать ноги. Приказ собрать выполнили? Выполнили. Время миссии уже перевалило за оговоренное. Провал есть провал. Что теперь, и нам подыхать?

 — А он дело говорит, командир. — Взгляды солдат устремились на Джо, но тут в разговор вмешалась Славя.

 — Постойте. — До этого валькирия рьяно следила, её усилиями все выключенные транквилизатором жертвы аккуратно лежали на матах не где попало, и ничего себе не травмировали. Сейчас же девушка встала в полный рост, загораживая собой хнычущих детей, и упрямо сказала: — Уходить без всех, вы армия или кто? Тут ещё двоих не хватает. Лена и доктор из нашего корпуса, они…

 — Заткнись! — Один из солдат не выдержал чистого взгляда Славяны, тот обжигал гнилое нутро засранца не хуже напалма. Упоминание же Дока так вообще заставило волосы большинства агентов встать дыбом. Помнят, суки, по-о-мнят. Сталкиваясь с логией, прежним остаться невозможно. Чувство беспомощности перед чудовищем из чистого льда. Рука и дрогнула. Выстрел, и вот уже молодая девушка шатается, не в силах стоять на ногах.

 — Что… Нельзя же так. Заче… — Обмякшую блондинку успели подхватить сразу два человека — Ольга Дмитриевна, и… Мику. Голубые глаза девушки закатились, дыхание сбилось. Сильнодействующий препарат не проходил для организма даром. То, что Хатсуне быстро вытащила дротик из шеи подруги, вовсе не меняло ситуацию к лучшему.

 — Вы! Мусор, а не солдаты! — Если бы взгляд Джо мог убивать, от сорвавшегося ушлепка не осталось бы даже пепла. Его бывшие товарищи, как самые опытные в битвах с носителями, остались в первом и вторых отрядах. Уж кто-кто, а люди Кэпа и Виолы без команды не стреляли. — Она же спросила про НЕГО, а если…

 — Подруга? Да откуда носитель это узнает, а даже если и узнает, что? Мы далеко будем. — Вояка храбрился, однако пустил в голос истеричные нотки. Ветер за окном завывал всё сильнее, лампочки мигали, мигали, мигали и… погасли. Провода снаружи не выдержали аномальную вьюгу. — Вот блядь…

 — А-а-а-а!.. — Среди детей началась паника, а стрелять в совсем уж маленьких солдаты не могли. Несовершеннолетних лекарство и убить может (начальство от закона прикроет, от остатков совести — нет), да и кутерьма поднялась.

 — Всем оставаться на местах! — Для убедительности своих слов, Джонатан выстрелил в воздух разрывным патроном. Звук в закрытом помещении распространяется что надо. В наступившей на миг тишине было слышно, как сыпется известка с потолка. Кроме того, темнокожий командир очень недовольно посмотрел на свой камуфлированный сбро… элитнейший отряд. — Вас это, блядь, тоже касается. Взяли себя в руки. Быстро в подвал, все! И ВСЕХ! БЛОНДИНКА ДЕЛО ГОВОРИЛА! Ну-ну-ну! Времени мало, помогайте нести спящих! Бросите хоть одного — и я с вас шкуры спущу, р-р-распустились, блллядь.

 Ситуация в здании кардинально изменилась. Цифры. Порой они не так уж и много значат, но высветившийся на дисплее у Джо отклик излучения слал такие вот «порой» знаете куда? Да и, когда Нахи нет рядом, можно посвоевольничать. Начальство — оно такое, от мирских грязей далекое. Виола — исключение, что подтверждает правило. Связь так и не заработала. Без прямых приказов сверху никто не мог ослушаться назначенного ранее командира. Совесть не позволила добряку бросить детей. Приказы Нахи изначально не предполагали спасать заложников, если вообще предполагали… Издевательство это, а не приказы! Пользуясь случаем, он делал то, что должен. И куда смотрит глава Организации?! Военные под дудку этой суки уже не первый день пляшут, подумал он.

***

 Враг появился внезапно. Дверь спортзала выбило с петель (железную, на минуточку, дверь!), внутрь ворвался ветер вперемешку с ледяным крошевом. И не только он, свете фонарей не особо разобрать, мешает вьюга.

 — Й-й-я-а-я-а-а! — Испуганно пискнула одна из рыжих девчонок, однако никто из пленников не пострадал. — Что? Мне не больно…
 «Снежинки», беспощадно обрушившиеся на солдат, обтекали детей, как река камни. Холод пронизывал только вояк, не нанося никакого урона отдыхающим. При этом он не трогал и астронома и директора, даже местного кошака, ныкающегося под гимнастическими снарядами только напугало, но никак не обморозило. Стихия, нарушающая законы природы. Парадокс — главный признак силы логии.

 — Что за нахрен?! Холодно!!! Костюмы же с терморегуляторами! — Солдат вскинул винтовку, целясь в открытую дверь, а оттуда уже медленно наступал живой кошмар.

 Огромный прозрачный волк медленно и вальяжно ступал по заснеженному полу. Всё под лапами аномального зверя на глазах покрывалось коркой сверкающего льда. Его светящиеся глаза не спеша осматривали помещение, в глубине звериных зрачков внимательный Джо заметил неладное. У животных не бывает такого пристального взгляда! Волк глянул на Алису и Ульяну, девочки уносили спящую Славю вглубь корпуса… Фыркнул и затем повернул морду в сторону солдат. Темнокожий агент был готов поклясться, что лоб твари нахмурился!

 Вояки не совсем безнадежные ребята. Да, контратака логии их напугала, но парни — воробьи стреляные, и они быстро взяли себя в руки. На ледяном монстре скрестились десятки лазерных прицелов (в полумраке это смотрелось круто, не поспоришь), и без команды главы (не безнадежные, но оборзевшие вкрай солдаты!) открыли огонь. Никаких криков «сдохни!» или «получай!», ни единого лишнего движения — шквал пуль. Крупнокалиберные бронебойные патроны крошили живой лёд. А что? На логию шли, как-никак, одним снотворным тут не обойдешься.

 Атака принесла плоды. Но в чем самая неприятная загвоздка в битве с Доком? Она всегда превращается в отчаяние для посмевших его хоть пальцем тронуть. Всегда на шаг впереди. Тактик до мозга костей, Ледяной король не играет в поддавки. Он бьет. Бьет жестоко, и… бьет только тех, кто напал первым. Волк не выдержал удара, взорвался ледяными осколками, невесомыми и сверкающими, как драгоценные камни. Ведомые не стихающим ветром, они пролетели десятки метров в сторону солдат. Тихий треск. Осколки собирались воедино, и вот зверь уже за спиной обреченного агента. Логия — не просто слово. В нём заключена древняя мощь самой матери природы, что пришла из Абсолюта, когда мир ещё был юн и эра людей только зарождалась.

 — Нееет! — А вот сейчас заорали и солдаты, и убегающие дети. Клыки впились в руку бойца, заставив того выронить оружие от нестерпимой боли. Место укуса промораживалось излучением не хуже, чем от ударов хозяина твари.

 В бою оно как — очень важна проницательность и внимание. Ситуация во время серьезных стычек может в корне измениться в любой миг. Темнота. Корпус обесточен. Все на нервах. На минуту потеряв из поля зрения вход в спортзал, солдаты УЖЕ проиграли. Волки появлялись отовсюду, от монстров не было спасения. Стая окружала ощетинившихся стрелков, шагнув в реальность прямо из покрова вьюги. Творения логии обступали людей, тихо рыча и капая на пол слюной.

 Джо застыл. Ярко-голубые глаза самой крупной особи смотрели на него немигающим взором. Зверь прищурился, совсем как человек, а затем по очереди перевел взгляд на оружие, на солдат, на детей. Твари логии не тронули ни одного гражданского, спокойно позволив им уйти и даже забрать тех, кто не мог идти самостоятельно (сонных девушек и бухого вхлам астронома).

 — Бросайте оружие, — твердым голосом сказал Джо.

 — Но…
 — БРОСИЛИ! СУКА! ПУШКИ! НААА ПОООЛ!!! — заорал он, подавая пример остальным.

 — Они… не двигаются? — Как подметил агент, отчаянно дрожащим голосом, клыкастые убийцы застыли, будто и правда обыкновенные ледяные статуи. Как только за дверью спортзала скрылся последний ребенок, произошло очередное непотребство. Да. Явное и наглое нарушение законов физики. Твари растворились, как не бывало. Все входы и выходы заледенели, отрезав солдат от мира. Непробиваемая, обманчиво прозрачная стена льда.

 — Влипли.

 — Ловушка.

 — Ну всё, скажите, это пиздец?

 — Пиздец, — подтвердил Джо.

***

 — А ты всё так же сидишь с умным видом и даже не пытаешься сбежать. Умение предсказывать будущее настолько бесполезно? — Нахи в своём неизменном платке лично спрашивала плененного Оракула.

 — Не вижу в этом смысла. — Парень отвечал монотонно, даже не обращая внимания на толстуху. Он смотрел в иллюминатор, смотрел, как за толстым стеклом покачиваются морские волны. — Плавно идёт это военное судно.

 — Не видишь смысла? — Одна из самых скандальных глав Организации кивнула охраннице, и та невозмутимо покинула каюту. Нахи осталась с носителем наедине. — И почему же?

 — Судьбу тяжело изменить, но… — Оракул говорил, так ни разу и удостоив собеседницу хотя бы взглядом. Что он, афроамериканок на своём веку не видел, или тут дело в другом? — Сейчас этого и не требуется. Своими же руками, приблизив гибель мира, ты так и не поняла, что именно натворила.

 — Эй, а может, побольше уважения?! Я командую захватом аномалий, а теперь ещё и военными. Почти. Мир мы, как бы, защищаем, знаешь ли.

 — Уважения? С чего это ты заслуживаешь уважения? Военные меня и пальцем не тронут, слишком это глупо — калечить ценные ресурсы. Корабль пока не твой. А даже когда станет, будет уже поздно. — Глоток воды, и всё то же отношение. Кто-кто, а предсказатель знал, что питье не отравлено. Ведь не раз видел, как именно закончит свою жизнь, и даже хвастать любил, насколько прекрасное будет зрелище. Обычно монотонный, Оракул редко говорил напрямую. Однако… — Помнишь, я упоминал кое-что? Скажу снова, чтобы даже до такой конченой дуры, наконец, дошло. Минутная победа ничего не стоит: напав на НЕГО, ты предрешила судьбу целого поколения. Нет, даже… дай посчитать… трех поколений людей. Да, раунд будет за тобой. Победа в одной битве, но не войне.

 — Вот. Сам сказал, что… — Обрадованная было женщина с довольным видом поправила солнцезащитные очки, отточенным движением налила себе прихваченное с камбуза вино.

 — Развилок у судьбы много. Будущее — многогранный калейдоскоп развилок и событий. Однако конец лично у твоей дороги всегда один. Поражение. Вопрос только… во времени. — Оракул ненадолго замолк, а затем, наконец, посмотрел на неё уничижительным взглядом. Фразы человека были прерывисты, не потому, что он боялся — просто такой уж характер и манеры. — Стрелки часов неумолимы. Оружие, насилие, подлость, предательство… Да, военный отдел Организации обладает властью, способной свергнуть любое государство. Но всё познается в сравнении. Бесполезная возня. По сравнению с Инкарнацией льда, что может жалкое насекомое?

 Дзинь. Бокал треснул в темных ладонях, лицо главы исказила такая гримаса!
 — Что ты, что Виола! Возитесь, не пойми с кем. Посмотрим, кто будет пить шампанское. Хваленый логия исчезнет, а вместе с ним — и угроза ми…

 — А какое натуральное возмущение, а-а? Можешь обманывать кого угодно, но, пожалуйста, не меня.

 — Сучий Оракул! — вспыхнула Нахи, а затем возмущенно проорала в телефон: — Ну, где там крылатая тварь с Юкатана? Уже добралась до лагеря?

 — Ну, тут это… — адъютанты военного отдела замялись, чем ещё больше разозлили темнокожую бестию.

 — ЧТО «ЭТО»?!

 — Он… ну, это… улепетывает. Обратно улетает, и, по-моему, шипит ругательства на древнем Майя!

 — Начало конца. Начало. Конца, — задумчиво процедил странный парень, неотрывно глядя в иллюминатор. Там как раз промелькнула длинная тень в небе, ненадолго заслонив собой солнце над целым линкором. — Замерзнет земля и вода, замерзнет само небо. Зима покроет континенты, разрушит города. Первый камешек уже катится с горы. Чувствуешь?

***

 — Может, всё же бросим её?! — Отряд для битья номер два со всех ног мчался к пирсу. Кэп лично тащил на плече бессознательную Лену, не доверяя драгоценную пленницу рукожопым подчиненным. Не дай бог на девчонке хоть один синяк останется. Нападение логии было неожиданным, трое его людей превратились в нашпигованный сосульками фарш раньше, чем успели вскинуть оружие. Первый отряд не смог не то что победить — хотя бы поцарапать Дока. — Не факт, что сами дойдем, а ещё с грузом. Не хочу замерзать, как остальные.

 — Идиоты. — Тяжело дыша, глава бежал, даже и не думая бросать свою ношу. Буря крошила всё вокруг — скамейки, кусты, деревья, фонарные столбы, и лишь в радиусе нескольких метров вокруг заложницы всё ещё было лето, а не зима. — Если бы не она…

 Логия не стал нападать напрямую, вместо этого ограничивал обзор, а излучение носителя такой мощи создавало помехи даже для самой современной спутниковой связи. Не обследуй они лагерь заранее, о такой штуке, как сделать ног… тактически отступить, и речи быть не могло. Само присутствие поблизости ТАКОГО существа заставляло сердце колотиться как бешеное. Капитан даже на датчик аномалии не смотрел. Энергия аномалии пронизывала всё вокруг, вызывая мурашки на теле ничуть не хуже статического разряда. Буквально ошеломляющая мощь, даже отголоски излучения можно ощутить безо всяких приборов.

 Кэп догадывался, что Док в любой миг способен сравнять агентов с грунтом, но слишком дорожит заложницей. Время играло против Организации: как только он примерится атаковать так, чтобы с головы Лены не упал ни один волос, начнется настоящее мясо. Одно хорошо: в таком буране ускорение Ямы и винтовка снайпера бесполезны, вот они и отстали, а ведь бывалый солдат верил им как себ…
 — Стоп. Всем стоять, нахер!

 — Капитан?

 — Оружие на предохранители. Что-то не так… — Старый вояка схватился за голову, мысли бились в черепной коробке, как ненормальные. Снег и ветер вокруг, а на них с ребятами даже не дует. «Абсолютный контроль». По сравнению с остальными аномалиями, которые изучали Кэп и Виола, он не просто хорош как носитель. То есть, осознанно не вредит никому, если не захочет. Почему тогда начальство твердило, что парень не способен держать свою силу в узде? Что он ничем не лучше стихийного бедствия? И, что самое хреновое, почему матерый солдат поверил в такую чушь?! Пересохшие губы лихорадочно шептали: — Логия. Виола. Ямада. Соня, туда же. Зачем вообще было раздувать чертов конфликт?! Нахи не знала, что Док такое, или… знала. ЧЕРНОЖОПАЯ СУКА ЗНАЛА, ЧТО ЕГО НЕ ПОБЕДИТЬ!

 — Капитан, если сейчас не уйдем, то мы пропали, — солдат опустил руку на свободное плечо капитана. Пальцы парня дрожали. Не от холода, от страха. Именно вокруг отряда не бушевал ветер от слова совсем. Око бури преследовало агентов, но атаковать не спешило. В тени зимней вьюги то тут, то там мелькали волки, скаля клыки из чистейшего льда, и… они натурально подвывали от возмущения: хозяин не пускал их отведать человечинки! Часть сознания каждого ледяного существа сохранялась, несмотря на воссозданные чистой аномалией тела.

 — Мы и так пропали… Блин, больше не буду смеяться над аналитиками. — Кэп никогда в жизни столько не думал, как сейчас. Теплая тяжесть пленницы давила на плечо ровно так же, как и на психику. Он похитил простого человека. Ни в чем не повинную девушку. Она — любовь и свет Дока, который, в принципе, пока не сделал ничего плохого. — Он же никогда не нападал первым, только контратаки. Беспощадные, но… всегда старался договориться… Первым не бил, даже там в роще, даже когда… Не бил… Может разорвать любого, но не атакует первым. Опасен? Да. Но Нахи не сказала нам всей правды. Ребят первого отряда спокойно отправили на убой. Атакуй логию, и даже такой пацифист ответит. Блядь. Блядь. Блядь! Сам же на него дело копал! Он никогда не нападал первым, понимаете? Понимаете, что происходит?!

 — УХОДИМ, не стойте. Мы все тут окоченеем, если ОН прицелится, где вообще этот сраный носитель? — Штурмовик обращался к товарищам, еле-еле перекрикивая бурю, но вдруг она стала затихать. — Капитан? Что вы…

 — Делаю то, что должен. Заткнись. — Голос главы перестал дрожать, ужас перед ледяным противником отошел на второй план, на первый же… Предательство. Он отвернулся от Виолы. Гетерохромный аналитик предвидела всё, что произойдет, кроме ножа в спину. От него! Старого и верного товарища! Друга. Соратника… Странно. Внутри бури голова прояснилась. — Это задание — подстава… Д-О-О-К. СЛЫШИШЬ МЕНЯ? Я ОТДАМ ДЕВОЧКУ, ТОЛЬКО ДАЙ ХОТЬ СЛОВО СКАЗАТЬ!

 — Где он вообще? Вокруг ни души. — Солдаты опустили оружие. В голове бардак, снежная вьюга рассеивалась, уступая место солнечному лету, но носителя аномалии нигде не видать. Волки неохотно скрывались в лесу, тая на ходу.

 — Вы так и не поняли. – Голос Дока раздавался отовсюду, отражался от каждой снежинки, доносился с каждым порывом ветра. — Всё вокруг вас — это я. А теперь бросайте оружие на землю. Игра в догонялки мне порядком надоела.

 — Делайте, как он сказал. — Кэп первым сорвал с пояса кобуру. Ремень с ножами тоже упал на тропинку. До пирса и прибрежного корпуса, оказывается, было рукой подать. Стоило мгле пропасть, и дышать сразу стало легче, что тут про видимость говорить? Морской бриз приятно ласкал легкие. После иссушающего действия излучения, забирающего влажность воздуха со всей округи, он был подобен манне небесной.

 — Ладно, всё равно не планировал до пенсии дожить. Шестьдесят пять лет, да кто столько на службе протянет? Вот, бросил. Но Кэп, если он нас сейчас просто перебьет, я… А, пофиг. Надоело уже трястись.

 — И я. Всё, безоружен.

 — Я тоже.

 — Есть!

 — Погодите, у меня ещё гранаты тут. Никак не отстегивается… Всё. Пуст.

 Сотни лепестков из чистого льда закружились на дорожке. Они вращались в странном хороводе, слипались, таяли и… Док просто возник, прямо из воздуха, чем напугал солдат до усрачки. Логия — не просто аномалия. Она меняет тело носителя, образуя чудовищный симбиоз человеческого разума и неукротимой силы аномалии. Сам Док никому не рассказывал, и лишь одна только Виола догадывалась. Когда парень переходил грань, превращался в нечто невообразимое, излучение зашкаливало ЗА сто процентов. А это ненаучно. Всё, что внутри бури — Док. Он и есть лёд. Сознание, перешагнувшее ограничение физической материи. Потому его просто невозможно победить. Ведь всё, чего касается шторм, чувствует носитель. Он видит, слышит и осязает каждую пылинку в радиусе нескольких километров, а самое страшное — способен этим управлять…

 — Это плохо, да? — Молодой боец немигающим взглядом смотрел под ноги, его оружие превратилось в ледышку, и теперь растекается по земле, как какой-то дешевый пломбир. — Я историю браузера не почистил, и отпускные ещё не пропил.

***

 — Очухались, идиоты? — Желание порвать весь отряд похитителей на мелкие куски — никуда не делось, однако необходимо расставить все точки над i. — А теперь отойдите от моей девочки. Мед-лен-но. И только дернитесь лишний раз, дайте мне повод, прошу.

 Руки чесались. Вот сейчас соберу влагу из воздуха, и изрешечу всех сосульками к чертовой бабушке! Имею полное право. Сила пока что слушалась, но бушующий внутри поток эмоций совсем не собирался останавливаться. Будто скованный цепями сгусток гнева рвался наружу. Звезды. Они и сейчас прямо перед глазами. Энергия, которой ничто не ровня, била ключом, удерживая хрупкое «я» человека на грани срыва. Тело легкое, сознание ясное, словно чистое небо в холодный день. Именно благодаря этому оставшиеся камуфлированные ушлепки ещё живы. Дело определенно нечисто. В форме бури я ощущал каждый метр территории лагеря, и солдаты были пропитаны непонятной мне энергией. Моё излучение оказалось сильнее, даже одним своим откатом оно буквально выжгло эту пакость из вояк, в корне изменив поведение отряда. А значит, аналогия с собакой и палкой вполне имеет место быть. Бить надо не инструмент.

 — И что теперь? Мне сказать «извини, больше так не будем»? Смешно, — ответил главный похититель. Бывший начальник Сони выглядел неважно: потрепанный такой, с огромными мешками под каждым глазом. — Это был приказ. И у военного отдела есть ещё люди. Они придут, рано или поздно. Это уже не операция будет, а война! Нахи ты чем-то очень не угодил.

 — Приказ… какое удобное слово. Скажи, кто его отдал и где мне искать это чучело. — Голос контролировать получалось, иначе бы он опять звучал как из рупора. — А потом можете валить на все четыре стороны, и так руки замарал по самое не хочу. Нахрена полезли? Прошлого раза мало было?! А хотя, пошли вы все к черту.

 Лена. Сейчас она важнее всего остального. Ограничив выброс почти полностью, я шел к скамейке, на которой лежала любимая девушка. От вида беспомощной сони желание перебить всех вокруг разгорелось с новой силой. Не сейчас, могу случайно и ей навредить. Времена, когда излучение замораживало всё и вся кругом, прошли, однако рядом со эпицентром один фиг опасно. Вон как мужиков проняло.

 Так, вот теперь я спокоен. Лагерь не особо пострадал, Лена с минуты на минуту будет в крепких объятиях, чем не повод для радости? Бедняга. Попала под раздачу только за то, что она моя девушка. Хмурится во сне, ворчит, значит, действие транквилизатора скоро отпустит.