Как приучить дракона

Инцидент в Гинзе (продолжение в комментах)

Страница на фикбуке

«За время своих долгих скитаний я слышал очень интересную фразу от одного японца: Величайшая сила человека — в способности изменить себя».
Личный дневник Генды

 Торговый квартал в Гинзе был в меру шумным, в меру ярким, в меру душным. Центр Токио. Оживленные улицы среди высоких зданий, множество лавок с самыми разными товарами и услугами. Магазины с самой разнообразной атрибутикой. Кафе с горничными, кафе с дворецкими, кафе с кошками, где посетители могли перекусить и поиграться с пушистыми кисками (семейства кошачьих, мои маленькие извращенцы). Основное отличие от наших рынков в том, что не было толкотни и бардака — типичных спутников русских мероприятий, где собирается больше чем сотня человек. Нет, тут всё культурно. Перед каждой лавкой стоит табличка с иероглифами «очередь начинается здесь». Не то чтобы так было всегда, но сейчас проводится традиционный летний ивент, который стянул под сень небоскребов всех отаку с окраин. Подумать только, территория по сравнению с той же Россией — так, небольшой пятачок земли, а насколько развитая инфраструктура!

 — Солнечный денек сегодня выдался. Классно же? — обратилась к спутникам неописуемой красоты девушка истинно славянской внешности. Родители у неё либо юмористы, либо старомодны. В итоге блондинку с голубыми глазами, атлетическим телом, загорелой гладкой кожей и толстыми косами цвета пшеницы, спускающимися до самого пояса, так и звали — Славя. — Оля, ну что ты ходишь как не на празднике! Тут же распродажа всего и вся, да и концерт скоро, Мику нас ждет. А вечером перекусим барбекю.
 — Жарко, как в аду, и народу здесь тьма тьмущая! Откуда в тебе столько энергии? — ответила среднего роста темноволосая девушка, волосы которой блестели на солнце и длиной практически не уступали блондинке. От подруги девушка отличалась более худым телосложением, особенно в груди, а также острыми чертами лица из-за худобы. Карие глаза из-под прищуренных век смотрели на мир с непоколебимым пофигизмом. Девушка держалась ближе к Славе, одно только присутствие которой приводило падких на эстетику японцев в полный восторг. Прохожие не докучали девушкам, но не глазеть исподтишка не могли. Блондинка с ясно-голубыми большими глазами, подтянутой фигурой, самую малость не дотягивающей до идеальных 90-60-90, и лицом, в которое можно влюбиться с первого взгляда — трудно остаться равнодушным. Правильные черты лица. Но самое невероятное — это глаза. Да. Глаза Слави смотрели на мир с теплотой и как две капли воды походили на драгоценные сапфиры. Тем временем флегматичная девочка, которую, если бы не нежный голосок, на первый взгляд можно принять и за мальчика, продолжила изливать свою скуку. — Ещё и этого вот навязали…

 — Эй, а вот сейчас обидно было! — возмутился шагавший рядом с девочками темнокожий солдат. Пусть он и одет в гражданское, но за серой майкой и потертыми джинсами не скрыть ни мускул, ни походки. Опытный глаз сразу скажет — боец, из тех, что знают, с какой стороны держать автомат, а не просто таскать железки и наращивать мясо протеиновыми коктейлями. Девочки же, в отличие от своего невзрачно одетого друга, щеголяли более яркими цветами. На Славе красовалась белая хлопковая рубашка, такого же цвета юбка до колен и широкополая шляпа. Дополняли образ изящные белые туфли без каблуков. А чтобы всё это не смотрелось однотонно, в комплект входили бирюзовые серьги, пояс, лента на шляпе и сумочка. — И, может, хватит называть меня «этот»? Джо! У меня имя есть, бессовестная ты девчонка!
 Темноволосая не прониклась, только фыркнула что-то про доставучих негров, переходя в сторону, так, чтобы от афроамериканца её отделяла Славя. На ней свободно сидел приталенный джинсовый костюм из темно-синей ткани и спортивные кеды. Одежда на ней смотрелась на пару размеров больше, но у малышки были свои причины так одеваться. Кроме того, Оля носила солнцезащитные очки, не дешевого понта ради, а как реальное подспорье чувствительным глазам. Несмотря на то, что вся честная компания экипировалась в легкую летнюю одежду, летом в Токио всё равно было очень жарко. Свет, казалось, хочет спалить всё к чертовой матери: те, кто стоял на ярмарке, либо бегали от лавки к лавке, где спасались с помощью кондиционеров, либо обливались потом в три ручья. Насколько же значимое событие эта «ярмарка»?

 — Оля, не будь врединой, — попеняла ей Славяна, прекрасно зная, что та подразнивает гору мышц просто из спортивного интереса. Да и сам Джо не сердился, вяло отшучиваясь от миниатюрной на его фоне Ольги. Толпа вокруг гомонила, обсуждая покупки, выход манги и додзинси, а также новых и старых музыкальных идолов, чей концерт сегодня состоится. Если, конечно, все не зажарятся насмерть под палящим светилом. — Не дразни нашего телохранителя.
 — Телохранителя? Да ради бога, одной меня было бы вполне достаточно, — девушка отмахнулась, провожая взглядом лоток с мороженным. Иероглифы она не особо различала, но для туристов были пояснения на английском. — Раз так не перестраховываетесь, то могли бы Яму с нами отправить, а не качка-рэпера. О, мороженое! Хочу!
 — Я ненавижу рэп! Только рок и метал, только хардкор! Почему, если у человека темная кожа, то… Ну что за детские стереотипы, Оля? — поднял глаза к небу солдат. Без оружия он чувствовал себя неуютно, но пронести в такое место ствол… это не Россия, тут строго. Везде металлоискатели и полицейские. Вряд ли случится что-то стремное в самом центре Токио. Тут даже крупных терактов не было, лет эдак десять.
 — Ей просто скучно. Вот и дергает тебя, — улыбнулась блондинка, наблюдая, как подруга пытается на ломанном английском объяснить мороженщику, какого, собственно, пломбира ей надобно. При этом Ольга махала в воздухе руками, выводя что-то среднее между рожком и непристойным символом. Со стороны соседнего квартала слышался шум машин — это была одна из немногих улиц, которую не перекрыли.

 — Да знаю, но ничего не могу с собой поделать, — ответил Джо, добавляя: — А Ямада на другой миссии. Охраняет Мику. Так что довольствуйтесь мной.
 — Джо, — Славя мягко обхватила ладонями мускулистую руку солдата. Блондинка работала в организации не так давно, но уже знала подход к каждому своему подчиненному, в том числе и к нему. — Понимаешь, ни я, ни Оля, ни даже сама Яма не выглядим как опасные люди, а вот с тобой, таким… внушительным, нам хулиганы не страшны.
 — Вот! А она это не ценит! Бессовестное создание. Думаешь, если красивая, то тебе все можно? — солдат обличительно ткнул пальцем в темноволосую, как раз возвращавшуюся с тремя порциями мороженого. Славя тактично умолчала, что Оля стоит в бою небольшого отряда, но да ладно. Детали, детали…
 — Держи, и не куксись, — девушка угостила мороженным и блондинку, и здоровяка, причем безошибочно выбрав каждому по вкусу. Славя получила большой рожок с пломбиром, Джо достался фруктовый лед, а сама Оля потихоньку облизывала стаканчик шоколадного крема, попутно стараясь держаться края толпы. Будь на то её воля, никакими коврижками в такое скопления народа не заманишь. Но Хатсунэ выступает именно в этом квартале. — Хочу домой, на диванчик, и под кондиционер! У меня куст на столе, не политый, засохнет ведь.

 — Проживет один день фикус без тебя, отдыхать активно тоже надо уметь. Спасибо за мороженку, холодное как раз кстати, — весело сказала Славяна, удостоившись сразу двух удивленных взглядов. Спутники девушки поражались её оптимизму. — О, мы, кстати, почти на месте. Здорово тут, смотрите сколько автоматов и магазинов с едой, попробуем еще что-нибудь? Вон тот имбирный лимонад выглядит интересно.
 Толпа становилась всё плотнее и плотнее, заставляя троицу прижиматься теснее друг к дружке. Все спешили к сцене, откуда уже раздавался бодрый голос ведущего. Может, он легко переносил жару? Или, может, на помосте есть кондиционер? Или японец где-то раздобыл щепотку кокаина — кто знает? Сцену окружал парк, с газонами и разнообразными деревьями. Пусть здесь и нет тесных улиц, но людей столько, что не протолкнуться.  Недалеко от навеса, в специальном помещении, разбили комикон, где продавали своё творчество как начинающие авторы, так и матерые мангаки. Праздник жизни и веселья, отмечаемый с традиционным для местных размахом. На сцене появились пузырьки и пар, вырабатываемые приборами по бокам. Наличие Джо в тактической группе под названием «поход на концерт Мику» полностью оправдалось. Крепкий и широкий в плечах мужик исполнял в толпе роль живого ледокола, особенно он старался почаще проходить мимо хорошеньких азиаток.

 — Вы что так долго? — Из толпы чудесным образом материализовалась ещё одна девушка. Высокая, худая, с черными волосами до середины спины. От Ольги её отличали азиатские черты лица, обманчиво кукольное личико с раскосыми глазами и аристократично бледный цвет кожи. Ямада была на работе, и поэтому сейчас пришла в строгом пиджаке, брюках и белой рубашке. Даже галстук надела, а вот из аксессуаров могла похвастаться только браслетом из черного металла. Скромное украшение тихо позвякивало на правом запястье девушки. Что до её целей… — Давайте быстро за кулисы! Мику уже там извелась, и где вы, блин, рыжих непосед потеряли?
 — Привет вообще-то! — улыбнулась Славя, хлопая мечницу по плечу. Наполовину японка, наполовину русская, Яма унаследовала плюсы каждого народа. Славянская привлекательность плюс восточное изящество. Однако сейчас она выглядела нервной. — Что-то ты сама не своя. А рыжие не придут, в «Совенке» сейчас новая смена приезжает, вот Док и припахал всех, кого смог. Ты бы видела, как Ульяна пытается строить пионеров — умора! Сам директор лагеря, правда, пропал куда-то. Ты же знаешь Дока, он может быть где угодно.
 — Представляю. Прости. Просто нервы, организация концерта, ещё этот придурок всякое несет, — смущенно улыбнулась девушка, хватая за руку Ольгу (та легко терялась в толпе). — Быстрее, быстрее, быстрее!
 — Какой придурок? — поинтересовался Джо, замыкая шествие. Впереди шла Ямада, не особо церемонясь и расталкивая зевак, за ней девочки, а в конце он сам. Зрители были в экстазе и гомонили, как на базаре, на многих светились флаеры и аквамаринового цвета повязки с иероглифами. Парочка молодых парней размахивала флагами с фотографией своего кумира — миловидной японки с двумя хвостиками, к ним уже спешила охрана: праздновать празднуй, а другим не мешай, баннеры размером с небольшое покрывало — это уже маленько перебор.
 — Оракул, — дернула плечом Ямада, так, что волосы цвета вороного крыла всколыхнулись, как от порыва ветра. — Сказал, что тут ему делать нечего, когда Виолетта раздавала билеты. Называется, как хочешь, так и понимай! В смысле, ему просто скучно, или тут что-то намечается странное? Вы же помните, его предсказания практически всегда сбывались.

 — И ничего не предприняли? — забеспокоилась Славя. Как глава департамента по чрезвычайным ситуациям, она считала, что все напророченные Оракулом неприятности обязательно сбывались — от землетрясений и терактов до внезапного пожара в его любимом ларьке с шаурмой. Как человек он был донельзя странным, но как носитель аномальной способности — практически бесценен.
 — Охрану утроили, сообщили местным силам самообороны, ужесточили контроль на проходных пунктах… — начала перечислять Ямада, загибая пальцы. — Ах да, и прислали сюда Кэпа с его отрядом, вон в той будке с охраной сидят. Местных задохликов пугают.
 — Их можно понять, — скромно улыбнулась Оля. Перед глазами девчушки маячила картина: десяток могучих русских бойцов спецподразделения в полной экипировке — и дрожащие в уголке японские полицаи.
 Стоило только девочкам подняться за кулисы, кожей чувствуя завистливые взгляды толпы (половина пришедших на концерт удавились бы за такую возможность), как на всю компанию налетел беспощадный аквамариновый вихрь, в виде хрупкой на первый взгляд Хатсунэ Мику. Девочка обнимала подруг, трогала ладонями, висла на шее, радуясь, как дитя малое.
 — Вот вы где! Я места себе не находила. Раньше никого не приглашала лично на свой концерт. Виола отдала вам письма с билетами? Вам тут нравится? Не слишком жарко? Сцена большая, но прямо под солнцем, и даже крыша не…

 — Стоп, стоп, стоп! — рот Мику накрыла изящная ладошка Ямады. Славю и Оли агенты Хатсунэ усадили в углу, прямо возле переносного кондиционера, даже сбегали за холодным чаем. Вот что значит сервис! Ну, определенную роль играло и то, что она друзья поп-идола Японии. — Ты опять пытаешься затараторить нас насмерть?!
 — Нифефо я не пыта… — попробовала промычать певица. Мику была в своем сценическом платье, состоящем из изящной рубашки без рукавов и короткой, на самой грани приличия юбки, дополняли образ чулки и галстук. Обувь на певице была спортивная — серо-голубые кеды. Хатсунэ, благодаря текущей в её жилах русской крови, могла похвастаться не только хрупкой и милой фигурой, но и довольно высоким для японских девушек ростом, и на каблуках её можно было увидеть редко. Собранные в два фирменных хвостика аквамариновые волосы и сияющие азартом глаза, минимум косметики, а также легкий аромат эвкалипта, шлейфом следующий за девушкой. Она влюбляла в себя практически сразу, первым же робким взглядом из-под густых ресниц, первой пулеметной очередью неловких фраз из мягких губ. Подруги даже не успели как следует пообщаться, когда за кулисы ворвался вспотевший менеджер, жестами намекая, что пора бы и на сцену. — Ладно, я быстренько оттанцую свою программу, и вместе побродим по Гинзе!
 — Ага, конечно, — полным скепсиса тоном сказала Оля, глядя, как поп-идол последний раз покрутилась у зеркала, поправила микрофон на галстуке, тряхнула юбкой, подпрыгнула и была такова. — Как будто нам дадут проход с такой звездой, да мы на первом же квартале под фанатиками утонем! Тысячи потных тел повсюду! Мама, роди меня обратно…
 — Тшш… начинается, — Славе не было нужды просить подруг вести себя потише. Стоило только Мику начать петь, как заработала акустическая система, перекрывая уже даже не крик — натуральный рёв фанатов. До безобразий вроде бросания чего-то на сцену посторонних предметов не доходило, но экстаз зрителей колотил не по-детски. — Какой талант у нашей Мику, она же просто парит над сценой, и ещё поёт, и ещё без фанеры!
 — И это ещё только самое начало! — Кое-как докричалась до Слави Ямада. Из-за кулис открывался отличный вид на помост. Мику не просто пела, она отдавала себя всем по чуть-чуть, Каждым прыжком, каждой нотой, каждым движением великолепного тела и волос, она встречала своих зрителей, город, и даже само летнее небо. — И это не столько талант, сколько суровые репетиции, до истощения связок и мозолей на ногах.

 — Тут под конец концерта её на сувениры не растащат?! — Забеспокоилась Оля. Мику тем временем запевала уже третью песню. Её искусство зачаровало людей настолько, что само время текло иначе. Однако это не давалось просто так. Аквамариновая искорка обливалась потом, если внимательно приглядеться, то видно, что, хоть она ещё держит темп и дыхание, но подмышки намокли, а по нежной коже катятся блестящие капельки. Яма судорожно сглотнула и поспешила отвернуться. Щеку мечницы тронул едва заметный румянец. Какие между ними отношения?!
 — Пусть только попробуют! — Недовольно посмотрела на море народу полуяпонка, зачем-то касаясь браслета на правой руке. Вдруг все колонки разом замолкли. — А там что творится? Для фейерверка вроде рано.
 — Обесточено, — Ольга пощелкала выключатель на электрическом щитке за сценой, чтобы понять причину выключения техники. — Не думаю, что у педантичных япошек могло выбить пробки на таком важном мероприятии.

 Со стороны центрального квартала раздались несколько громких тресков, а в жарком воздухе вдруг появились дымные нотки. И крики. Не только крики расстроенных фанатов, но и другие. Со стороны самого сердца Гинзы воздух принес крики боли.
 — Мне это не нравится, — Прямо сказала Славя, краем глаза наблюдая за толпой. Мику пыталась докричаться до фанатов, успокаивая их, даже пела, пусть и без микрофона, но поставленный голос идола звучал громко, наполняя сердца уверенностью. Толпа нервничала, кто-то уткнулся в телефон, кто-то испуганно озирался. Крики приближались… — Смотрите!
 С улиц Гинзы бежали люди. Беспорядок, стоны, паника. Педантичные в своем большинстве японцы сломя голову спасались бегством, толкая друг друга и не обращая внимания ни на что. Вот два парня буквально снесли с ног маленькую девочку, а толстый, обливающийся потом мужик растолкал стайку школьниц. И откуда столько прыти? Что стряслось в этот солнечный день, посреди столицы почти самой безопасной страны в мире?
 — Встать можешь? Где твои родители? — Славя протянула руку упавшей школьнице, пока на сцене менеджеры обзванивали охрану, она не теряла времени. Маленькая и хрупкая, на вид лет одиннадцать, не больше. Мику вернулась за кулисы подавленной и в спешке переодевалась. Обычно позитивную спортсменку, певицу и просто красавицу давно никто не видел в таком расположении духа.

 — Она тебя не понимает, — произнесла Ямада, коснувшись плеча блондинки. Славя как обычно поспешила помочь, упустив сущую мелочь, такую, как незнание иностранной школьницей русской речи. Толпа огибала девушек, как река обтекает большой камень, ведь перед ними стоял Джо, упирая руки в бока и сурово пыхтя. Темнокожий, прищурившись, смотрел, откуда они бегут, но так и не мог разобрать, что там. Взрыв? В Стране восходящего солнца преступность не настолько наглая. Тем временем Яма, прекрасно знающая свой родной язык, спросила девочку на японском: — Что произошло?
 — Т-там… Там… Там… — Малышка дрожала с головы до пят, на руках и ногах множество кровоточащих ссадин, белые детские колготки порваны в хлам, а в детских глазах застыл животный ужас. Маленькая ручка только и смогла, что показать пальцем на центральный квартал, голос её не слушался. — Убили. Много.
 — Вызывай охрану. И где Кэпа носит? — Ольга заозиралась, оценивая обстановку. Поток людей стал заметно реже. Сегодня среди небоскребов Гинзы разразилась трагедия. Темноволосая заметила, что некоторые бегут с ранами! Лысый старичок промчался мимо, баюкая порезанную руку. Две женщины заметно хромали. — А это что за цирк и клоуны?

 Таких слов удостоилась группа из пяти человек, преследовавшая беглецов. Пять вооруженных мечами мужчин, в пластинчатых доспехах и шлемах, отдаленно напоминающих римские. Дубленая кожа и металл, броня потертая, и явно не для показухи. Полуторные мечи беспощадно рубили всех, до кого только могли дотянуться. Не разбирая, где ребенок, женщина или старик. Воины просто калечили граждан, но, самое страшное… они улыбались. Скалились, проливая кровь. Хохотали, когда клинок пронзал очередное беззащитное тело. Кровь орошала асфальт, скатываясь с лезвий густыми каплями.
 — Косплей? На представление не похоже, все взаправду. Вот психи! — Сурово подметил Джо. Рука солдата схватила пустое место, там, где обычно находилась кобура. — Куда, блин! Славя! Стой!
 Но блондинка, никого не слушая, уже со всех ног неслась в гущу сражения. За неполные два года девушка стала во главе отряда, отвечающего за спасение людей. Золотистые локоны не раз и не два дарили надежду там, где царили бедствия и буйства стихий. Она многого достигла и совершенствовалась с каждым днем, но в момент, когда невинным людям угрожала опасность, бежала вперед сломя голову. Ни Виоле, ни целой армии инструкторов не удалось её от этого отучить. Панама слетела с головы, а косы дергались, словно крепились не к милой девушке, а к реактивному самолету. Расстояние, отделяющее Славю от чужаков, она преодолела в полмига, и, в момент, когда меч готов был забрать очередную жертву, подошва атлетки впечаталась в наглое лицо. Шлем полетел на землю, а изо рта врага потекла кровь, вперемешку с парой выбитых зубов. Сила удара была такая, что мускулистый воин упал на землю.
 — Кто вы такие и что тут забыли?! Убийство гражданских вам с рук не сойдет! — строго крикнула Славяна. Блондинка строила из себя дуру, стараясь заговорить вооруженных до зубов противников, а сама тем временем посылала сигнал бедствия со своего наручного КПК. Джо подошел и встал сбоку от нее, Ольга тоже не осталась в стороне. Одна только Яма, как единственная, кто знал язык, громко руководила эвакуацией, не забывая вполглаза поглядывать на пятерку и раздраженно шипеть. Разорваться на две части она никак не могла.
 — Кажется, они не понимают нас, — примерила на себя шкуру Капитана Очевидность Ольга. Деревья на обочине шумели, а несколько машин, которых задели убегающие в панике люди, до сих пор визжали сигнализацией. Язык незнакомцев пестрил множеством согласных и не походил ни на один известный диалект Востока. Тот противник, с кого слетел шлем, на вид был не старше тридцати. Отплевываясь кровью из разбитых губ, он орал во все горло. Остальные, тем временем, стали дружно окружать троицу.

 — Как же ствола не хватает! — Джо пригнулся, ноги солдата напряглись, готовые в любой момент бросить тренированное тело в сторону. Противник не стал дальше тратить время. Мотивы врага пока не известны, но такое ощущение, что им дали команду просто подавить все живое. То, что это не просто горстка странных террористов, ясно по экипировке. Броня, мечи — всё это не выглядит бутафорски. А ещё, каждый противник был силен физически, почти не уступая матерому афроамериканцу. Но сила не всё… Стоило только первому врагу напасть на Джо с мечом, как тот мастерски перехватил его руку и вывернул тому кисть. Крик боли завис в воздухе. Бить по доспехам — фигня затея, а вот такой способ принес плоды. Правда, Джо пришлось тут же разорвать дистанцию. На то место, где миг назад стоял солдат, обрушились сразу два меча.
 — Эй, а у ребят слишком хорошо поставлен удар! Будто всю жизнь мечом машут. — Оля внимательно наблюдала за мужиками, переговаривающимися вполголоса. — Кажется, дела у нас на букву «х», и это не «хорошо»! Бежим?!
 — Я за, всеми лапами! — Джо увернулся от очередного выпада, попутно награждая врага смачным пинком в колено. Доспех смягчил удар, но приятного все равно мало. На бегу воин Организации жаловался на судьбу: — Кэп что-то задерживается. Он и его ребята хотя бы при оружии. Нет, эти клоуны никак не отстанут!

 — Н-на! — Широкий замах — и ближайшая металлическая урна, брошенная точно в цель, бьет в голову бегущему солдату. Бронированный зад знакомится с асфальтом, меч падает на землю и тут же подхватывается недремлющим Джо.
 — Они снова на гражданских переключаются! — Славя замедлила бег, заметив, как чужаки направляются к ближайшему ларьку, из-за стекол которого смотрели испуганные дети. — И их четверо! Куда делся ещё один?
 — Побежал, поди, за подмогой, — проворчал темнокожий, прокручивая в руке трофейный клинок. Он поддразнивал врагов, отвлекая от беззащитных жителей и оттесняя буквально беснующуюся за его спиной Славю. Блондинка не могла оставаться равнодушной, когда людям угрожала опасность.– Не привычный мачете, конечно, но и этот сойдет. Давайте по одному, сукины дети! По одному!
 — Так они тебя и послушали! — Ольга подошла ближе, намереваясь забрать себе одного противника. Четверо вооруженных мужчин не собирались играть в благородство, и, выставив вперед мечи, медленно, но неотвратимо, надвигались. Хрупкая девочка совсем не боялась. В критические моменты все, кто работает в Организации, выкладывались на все сто. Так и она, согнув слегка колени, следила за противником.

 Подкрепления до сих пор не появилось, что заставляло волноваться. Улицы Гинзы остались без электричества. Стояли выключенные рекламные щитки и потухшие автоматы, на обочине валялись брошенные велосипеды и пустые машины. Момент, когда все четверо бросились вперед, произошел стремительно. Сапоги отстукивали на асфальте ритм галопа. Тренированные ноги и легкие ничуть не устали даже в такую жару. Четыре широких лезвия целились в грудь Джо. Именно его противник посчитал главной угрозой, и серьезно просчитался. Первый мечник даже не понял, отчего он упал — настолько стремительную подножку получил от Слави, второго взял на себя Джо, отбив пару жестоких ударов трофейным мечом. В тот момент, когда враг заносил меч, негр просто изо всех сил рубанул его сбоку. Кровь из рассеченной артерии забрызгала как самого солдата, так и стоявшую неподалеку Ольгу.
 Девушка застыла, когда горячие капли попали на красивое юное лицо. Она затряслась, закрыв глаза, и оставшиеся враги напали на неё. Рефлексы твердили вымуштрованным мечникам, что тот, кто отрешился от происходящего — легкая добыча, но удача сегодня явно не на их стороне. Когда до критического соприкосновения кромки клинков и нежной кожи оставался всего один удар сердца… Тело носителя аномалии изменилось. Изящные девичьи руки и ноги на глазах наливались силой, рост стал немного выше, плечи шире, с кожи девочки повалил пар. Хотя… Уже далеко не девочки.

 Объект «Футунарь»: запись в информационных файлах Организации.
 Тип: разумная аномалия (уровень контроля у носителя — высокий)
 Код: серебряный (полезна организации)
 Уровень регистрируемого излучения: 6-21%
 Примечание:
 Обычная на первый взгляд девчонка. Хрупкая, робкая, стеснительная. От сверстниц её отличает только глубокий взгляд, не характерный для столь юного возраста. В поле зрения организации попала давно, ещё со школы, когда в одиночку отбилась от нападения группы завистниц. Дело в том, что именно у этой носительницы имеется множество поклонников (и даже поклонниц), что не всем одноклассницам нравилось. Приборы регистрировали довольно высокий аномальный фон, и с девочкой решили установить контакт на взаимовыгодных условиях.

 Особенность её физиологии в том, что она не она. И даже не он. Объект может произвольно менять свой пол, перестраивая анатомические структуры организма. В облике девушки она робкая, ловкая, умная Оля. В облике парня — сильный, решительный, могучий Олег. При этом сама личность не меняется — только эмоции и поведение. Никакого раздвоения. Процесс перевоплощения сопровождается ускоренным метаболизмом и повышением температуры всего тела вплоть до восьмидесяти градусов по Цельсию. Практически неуязвима к инфекциям, большинство возбудителей просто погибают при таком нагреве, нарушая все законы физиологии и генетики. Кроме того, во время перемены пола, кожа носителя выделяет в воздух огромное количество феромонов. Все существа противоположного пола начинают испытывать сильное влечение к объекту.

 Прошла/ел базовый курс подготовки агентов Организации. Благодаря особенностям анатомии и излучению аномалии примерно втрое сильнее простых людей в облике мужчины. Гибкая и ловкая, как кошка, в облике женщины. Большую часть времени проводит как дама. Умна, красива, весьма деликатна и женственна на публике и ужасающе извращена в моменты комфорта, когда рядом только друзья. Любит ухаживать за растениями, особенно за фикусом, которому по никому не понятным причинам дала имя «Куст». Участвует в разведывательных и дипломатических миссиях. Благодаря способности к выделению феромонов способна охмурить почти любую цель. Благородна до ужаса, чем-то напоминает Славю. Пойдет наперекор принципам только если это действительно необходимо.
 Заключение:
 Приоритеты: следить за здоровьем ценного носителя. Процесс трансформации сопровождается очень неприятными ощущениями, со слов самой Оли — «будто плавишься заживо». Так что досконально изучить механизм действия аномалии пока не удается. Ясно одно: тело перестраивается полностью, вплоть до скелета и желез внутренней секреции. Теоретически, объект может как забеременеть, так и оплодотворить кого-то (и то, и другое делать она отказалась, а предложившему подобный эксперимент Шурику только недавно сняли швы). Как и многие агенты, девочка уже немало сделала для мира, и является одним из драгоценных кадров Организации. Я буду только рада, если её дети унаследуют часть способностей родителя. Каким бы способом они не появились на свет.

Доктор В.Ц. Коллайдер.

 — Э-м-м-м… Оль. А что это с тобой? — Джо, как и ошарашенные враги, смотрел на мужчину, поправлявшего свой джинсовый костюм. Теперь понятно, почему он был на пару размеров больше. Белая майка и брюки из грубой ткани сидели впритык, четко контрастируя с крепким прессом и мускулистой фигурой. При этом боевой агент не напоминал «качка», больше всего он похож на легкоатлета. Жилистая, подтянутая фигура. Тонкие черты лица, едва заметная щетина. Словно персонаж со страницы спортивного журнала.
 — Не подкалывай меня! Будто не знал про эту способность. — Голос агента тоже изменился, стал более глубоким и хриплым, совсем не похож на звонкий говор Ольги. Играючи увернувшись, он просто выбил мечи у врагов двумя ударами ног, а затем приложил их мордой об асфальт, придавив коленями к земле. Сила, которую никто не ждал, в том числе солдаты, вовсе не зеленые новички в плане ближнего боя.
 — Знать знали. Но видеть своими глазами как-то прежде не доводилось. Оль, а от тебя так приятно пахнет в этом облике. А что ты морщишься? — Славя принюхивалась, зажмурив глаза и подходя поближе, неосознанно очарованная испускаемыми аномалией феромонами.
 — Обувь жмёт, — сквозь зубы честно признала… признался Олег! Решив похвастаться обновкой, Оля, как настоящая девушка, пришла в изящных кедах, больше подходящих к костюму, а не в специально сделанных для неё растягивающихся туфлях. — Черт, а вот и подкрепление. Откуда они только лезут?!

Лагерь у моря 2. Часть 34

 

Страничка на фикбуке. 

Паутинный рой: бестиарий Семнадцатого.

 Сегодня мы лишь чудом вырвались из лап рока. Преследуемые по пятам бандитами, мы дошли до самого края ущелья, там, где проход наиболее широк, река глубока, а горы возвышаются на километры вверх. Отсюда мы выбрались в большой мир, и теперь возвращаемся обратно. Бандиты не отстают, наверное, не надо было освобождать рабов и убивать надсмотрщика. Теперь прикончить наш и так небольшой отряд для них дело даже не выгоды, а принципа. Ублюдки! Двадцать первый уже подстелил с десяток рейдеров, но врагов ещё слишком много. Ущелье встретило нас запахом мертвечины и тоннами мошкары, кружащей в воздухе. Следов падали в поле зрения не было. Меня это насторожило, ведь в прошлый раз всё было по-другому. Бояться того, что сильнее тебя — это не глупость, а благоразумие. Ледник намертво вбил в нас этот урок. Ребята называли меня трусом с того самого дня, как мы ступили на поверхность. Однако сейчас я бесспорно глава отряда, не раз и не два сохранив наши шкуры.

 Именно я создал бестиарий нового мира, исследуя тварей, которых другие даже в глаза не видели. Именно я, Семнадцатый, выходец из убежища сто двенадцать, первым разгадал самую смертоносную тайну этого мира. Ночной убийца. На поверхности нельзя спать без источника света. Когда нет луны, сама гибель рыщет по поверхности, и риск не проснуться весьма, весьма велик. Это не призрак, не какая-нибудь потусторонняя или мистическая тварь, и даже не порождение радиации. Всё до ужаса сложно, но банально просто. Такой вот парадокс. Пауки. Реликтовые пауки. Они причина всех загадочных смертей. Страшно подумать — нас спасла простая случайность! В ту ночь, когда мы ночевали на цветущем плато, я спал в противогазе. Мои постоянные спутники — страшная аллергия на пыльцу и очень тонкий слух — в тот день сохранили нам жизнь. Шорох травы разбудил меня. Стоило только взяться за оружие, в глаза бросилась первая странность: мои товарищи, заматеревшие в стычках бойцы, не могли подняться на ноги. Растолкать их не получалось, а шум всё приближался. Мотыльки и прочая живность вокруг лежала неподвижно. Паралич накрыл всех, кроме защищенного противогазом меня.

 Они выползали отовсюду, из подземных нор. Замаскированные землей входы не разглядеть невооруженным взглядом. Нас зажали. Вырваться из западни, со всех сторон окруженной огромными пауками… Если у меня когда-нибудь появится семья, именно эту историю я буду рассказывать детям как страшилку на ночь. Первым делом я нацепил противогазы всем в отряде, а затем истратил практически весь запас нашего стимулятора. Ресурс ценный, но жизни в разы дороже. Более быстрого способа подняться на ноги и вывести из организма друзей отраву не было. Ох и блевали они потом!..

 Поднявшись на ноги, мы чудом прорвали кольцо пауков, всё продолжавших лезть из тоннелей. Нам помогало не столько оружие, сколько свет фонарей. Монстры боялись его как огня. Буквально! Мы подожгли поляну, расчищая путь. Огонь уничтожил ещё и паутину, практически невидимую в темноте. Мы радостно бежали прямо в ловушку, от которой нас спасло пламя. Красиво. Пылающие в небе нити были так красивы, что, даже находясь на грани и рискуя лишиться жизни, я сфотографировал происходящее на свой наручный КПК. Будет что показать Искорке, когда вернемся. Скучает она, наверное, после нападения виверны вход завалило, но мы расчистим. Только бы крылатая тварь убралась оттуда, в бункер всё равно не пролезет, жрать захочет — улетит.

 Итак, из той битвы мы унесли не только ноги, но и главное сокровище — Знание. В том числе и тела нескольких небольших пауков. Первое, и самое главное, наблюдение: все пауки — колония. Они действуют сообща и разделяют роли. Самые мелкие, размером с шакала — это пауки-рабочие. Их тела нам и достались в качестве трофеев. Мощный хитиновый каркас и панцирь, прочностью способный дать фору черепашьему. Также внутри их брюшка происходит постоянная химическая реакция, создающая нейропаралитический газ, выходящий наружу через крупные поры. Любые живые существа с поверхности даже не могли понять, что именно их убило. Газ предшествует появлению роя.

 Вскрывая тварей в противогазе и слушая «ласковые» эпитеты своих спутников, я заметил странность: у них не было паутинных желез, а также сетчатка аномально развита. Твари прекрасно видели в кромешной тьме, как следствие, оказались неспособны адаптироваться, получая сильнейший ожог глаз от любого света. Также, только пауки-рабочие носили пищу в туннели: мелких животных и насекомых — сразу, крупных, скорее всего, забирают потом, делая под трупом подкоп. Поэтому иногда удавалось находить тела павших от их лап людей, которые не успели закопать ночью, и поэтому некоторые искатели приключений так и пропали без вести.
 Вторая каста — огромные пауки, размером со скаковую лошадь — пауки-воины. Мы смогли убить лишь одного такого, и то благодаря моим не совсем обычным навыкам из Элизиума. Воины отличались от мелких тем, что не выделяли ядовитый газ, вместо этого они спокойно могут перекусить человека пополам мощными жвалами. Играют роль кавалерии, если попадается сильная добыча, которую не сразу валит яд.
 Ну и, наконец, третья каста. Её мы не видели, но они же уносят куда-то еду, а не поглощают её на месте. А значит, там, в тоннелях, что-то есть, что-то страшное. Скорее всего, это своеобразная паук-матка, которая откладывает новые яйца, раз уж они так похожи на пчелиный улей.

 Мои теории неполные, но вполне объясняют странность этого феномена, а также причину, по которой драконы ещё не полноправные хозяева поверхности. Катаклизм привел в наш мир этих рептилий, а вот пауки… про исчезновения во тьме слухи появились намного раньше. Пауки нападают из тоннелей и постоянно мигрируют глубоко под землей, расставляя свою ловушку то там, то здесь. На охоту выходят ночью, и, по-видимому, не переносят даже лунный свет. Паутина крепче стали и уязвима лишь к воздействию пламени. Кроме того, пока что это только предположение, они появились из глубин, а не как продукт радиации последней войны. На это указывает сложность строения, а также повадки. Что-то загнало их в недра планеты, а потасовка наверху выпустила наружу. Пауки с большим удовольствием жрут абсолютно всё. Мы так и не видели королеву тварей, но Двадцатый клянется, что пока лежал на земле, слышал, как что-то поистине огромное рвет скальную породу под плато. Скорее всего, это матка роя — именно она плетет ловушку, в которой дохнут даже виверны (убегая, мы заметили два скелета в паутине), и именно в её ненасытную утробу рабочие таскают собранную на поверхности еду.

 Мы выжили лишь чудом, и теперь сладковато-гнилостный запах от пиршества членистоногих я чую на мили. Его ни с чем не спутать. Вход в наше родное ущелье стал новым местом кормежки роя (если, конечно, их не несколько). Столкновение с каждым из врагов по-отдельности стало бы нашим концом, но, как говорится, в битве двух супостатов побеждает третий. Столкнувшись с роем во второй раз, мы были готовы к опасности и завели преследователей в ловушку, подгадав время. Наш отряд покинул паутину в сумерках, выжигая дорогу огнем, а рейдеры… они не могли даже кричать, пока их, парализованных, заживо пожирали монстры. Этот хруст костей и звук рвущейся плоти в ночи до сих пор снится в кошмарах. А ведь на их месте могли быть мы.
 Эти пауки… Реликты дней давно минувших, старше нашей цивилизации, а может, старше самих динозавров. Живучие, сильные, злобные, голодные. Кто знает, сколько они спали в толще земли? Скольких людей они уже погубили? Ещё одна серьезная преграда для возвращения к жизни на поверхности, но ведь однажды наши предки прогнали их во мрак глубин? Человечеству стоит объединиться, иначе нас ждет поистине незавидная участь. Бойтесь темноты.

Дирижабль «Причеши бровь». Ловушка паутинного роя.

 «Есть! Мы достали его!» — скандировал возбужденно Шиза. Этому парню, в отличие от меня, был знаком азарт битвы. Лично я предпочитаю быстро разобраться, и не рисковать лишний раз.
 — Не похоже. Шифт! — Сосредоточиться. Время. Мир замирает, застывает колышущаяся паутина, затихают все звуки, кроме стука моего сердца. Столь долгое оттачивание навыков сейчас приносит плоды. Энергия аномалии — часть меня, абсолютная, неотделимая. Перенаправляя её на какой-то отдельный фокус, можно многократно усилить и так нечеловеческое восприятие. Сейчас рисунок на моей спине переполз на лицо. Черная и белая змеи поднялись по шее, и разрез их глаз совпал с моим. Правый глаз окружает черная, а левый — белая чешуя. Свет становится невыносимо ярким, а ночь за пределами освещенного круга отступает. — Картина, достойная фильма ужасов.
 «И не говори, чувак!»

 Их очень много, лезут отовсюду. Прожекторы держат мелочь на расстоянии, а крупные особи уже поднимаются по нитям вверх. Нет сомнений: если свет погаснет хоть на миг — нам конец. Плюс ко всему, нельзя сбрасывать со счетов газ. Ветер практически стих, а надышавшись его, мы станем легкой добычей. Ускорение расходует очень много энергии, придется выйти из него. Шифт! Копьё. Спрессованная в один мощный залп кинетическая энергия, удар которой насквозь пробивает танковую броню не хуже снаряда артиллерии, оказалась неэффективна. Здоровенный паук, в холке повыше меня будет, держался на нитях с пробитым насквозь брюшком, но падать не спешил. Около тридцати таких же здоровых ползало вокруг, не спеша приближаться. Подпрыгиваю и толчком энергии бросаю тело в сторону дирижабля.
 — Твою мать! — Совсем забыл про паутину! Уделяя всё внимание копошащимся вокруг и внизу гадам, я упустил из виду висящую ловушку и влип. Дергание ничего не дало, только раззадорило больших пауков, чувствующих биение добычи. Добычи? А ВОТ ХРЕН! Группируясь, прижимаю ноги и руки к телу в позе эмбриона. Гул энергии, текущей вокруг меня, нарастает, напоминая работающий трансформатор. Выкусите! Кинетический всплеск. Резкий выброс поля во все стороны, сопровождающийся грохотом больше двухсот децибел. Что-то вроде мини-взрыва. Двойной слой поля покрывает всё тело, а потом наружный просто разлетается в стороны, создавая обширный удар по площади. Не повезет в этот момент всему, что на расстоянии меньше метров пяти от источника. Опутывающую ловушку просто порвало в клочья.

 А паучки-то забегали. Понимают, что поймали проблемы на свою голову? Жалко, двигатели так не освободить — тут нужна тонкая работа, на которую просто нет времени. Запас электричества не бесконечен, а большинство генераторов работают на солнечных батареях. Кто знал, что на военном судне придется устраивать светопреставление посреди ночи? Точно не проектировщики. Вонь вокруг невыносима, скоро воздух даже здесь, наверху, насытится ядом, срочно нужен противогаз, за ним я к дирижаблю и направля…
 — Держи! — В открытое окно иллюминатора высовывается хрупкая ладошка со шлемом. Ульяна дрожит, но двигается вопреки страху. На голове — наспех натянутый шлем с воздушным фильтром, а второй она протягивает мне. — Женя еле говорит, но заставила нас надеть это, и дать один тебе.
 «Определенно, они с Виолой одного поля ягоды, — восхитился альтер-я. — Мгновенно сориентироваться в такой ситуации, да ещё после собственного отравления!»
 — Старайся не высовываться наружу, — кладу руку на плечо Ули. Девочка так и сжимает за спиной копьё — для уверенности, что ли? Как же она дрожит. Страх перед пауками потихоньку меняется на злость к этим насекомым.
 «Грубо говоря, пауки не насекомые, скорее, животные», — включил зануду Шиза. О! Он такое может в любой момент, независимо от ситуации. Кстати, о ситуации.
 — Джо! — обращаюсь к пилоту по внутренней связи.
 — Если ты спрашиваешь про то, полетим мы или нет, то разочарую, — из рубки доносится возня и приглушенный противогазом голос. — Двигатели сдохли. Паутина?
 — Она самая, — подтвердил я, наблюдая, как раненый паук, едва волоча лапы, продолжает раскачиваться на паутине, орошая своих собратьев внизу зеленой кровью. Даже слишком живучие! — Пропеллеры там целый клубок намотали. Если я порву сеть, мы упадем или зависнем?
 — Зависнем, но двигаться не сможем, — обеспокоенно сказал Кэп вместо пилота. Кроме того, где гарантии, что впереди не ждут опасности похлеще?

 Два едва уловимых щелчка — глушитель превращает звук выстрелов крупнокалиберной винтовки в пшик. Раненый паук только покачнулся, пуля выбила сноп искр из его хитинового щита, а вот ползающий намного дальше мелкий черный гад рухнул вниз с лопнувшей головой.
 — Пули больших не берут, даже бронебойные, а вот тех что помельче — вполне, — снайпер успел забраться на каркас судна, устроившись между двумя прожекторами. Таким образом, мужик убивал сразу двух зайцев: свет из-за спины был в глаза паукам, не давая сосредоточить на нем внимание, и получал неплохой обзор округи. — Есть ещё идея бросить пару светошумовых гранат, но их количество ограничено. Отсюда всё видно, как мы избавимся от этого моря врагов?
 «Не считая той скалы под нами, за ней обзора ноль!» — Шиза тоже оценивал обстановку, и расклад его явно не радовал. В этом мире мы слишком ограничены. Я слишком привык, что по щелчку пальца за моей спиной открывается портал со всей мощью Организации.

 — Полетаем! — По телу прошелся импульс энергии, как удар тока. Мышцы напряглись, кровь побежала быстрее, сердце забилось в разы чаще. Резкий разворот вокруг своей оси, сопровождающийся рубящим ударом руки — и сорвавшееся в бой кинетическое лезвие, рассекает подраненного паука пополам. — Такое даже вы не переживете. — Делаю глубокий вдох, живая татуировка двигается, переползая на кожу. Связки и легкие наполняются нечеловеческой силой. — ПРОЧЬ!
 Последняя попытка вырваться без боя. Крик, обращавший, а бегство целые отряды, подобный раскату грома разносится по ущелью, заставляя членистоногих удивленно замереть, а несколько мелких пауков даже сорвались вниз с прочных нитей. Не сработало. Самые крупные особи полезли вперед, клацая хелицерами и протирая лапками глаза.
 «Смотри, они страдают, дохнут, но упорно ползут вперед, — подметил внутренний советчик метания пауков. — Будто их подгоняют. Прислушайся!»
 — И правда, — в ночном воздухе раздавалось странное шептание, глухое, будто бормочет шепелявящий старик, откуда-то снизу, от скалы, перегородившей треть ущелья. Других привычных звуков не было — паучье разогнало всю живность в округе, половина разбежалась, а другую сейчас, скорее всего, уже едят. Я бы тоже сейчас перекусил, аномалия жрет много энергии. — Они уже близко.
 — Док, — раздался приглушенный шепот в наушнике. Голос Жени был очень слаб, как у только что проснувшейся девушки, а не оклемавшийся от паралича язык ощутимо заплетался.
 –Тебе нельзя говорить! Поперхнешься! — я поспешил ответить, попутно отсекая самому ретивому из громадных пауков передние лапы. Тот кубарем свалился вниз, раздавив несколько десятков мелких сородичей, но продолжал упорно трепыхаться. Даже падение с такой высоты не пробило хитин чудища. Вечер перестает быть томным, как любила говорить одна гетерохромная подруга.
 — У них… Кх-а… Черт. Горло. У них должно быть уязвимое место, нервное сплетение под глоткой. Пусть и не обычные, но это пауки, там, где головогрудь переходит в брюшко, есть нервный ганглий, бейте туда, — Женя замолчала, и на фоне послышался голос Ульяны. Рыжая была в легкой панике, и наверняка раскаивалась в том, что пробралась на дирижабль. Голос выдавал, что она вот-вот разрыдается:
 — Женя! Женя, не спи! Ей снова плохо!
 — Ребята, берем самый крупный калибр, что у нас есть, и палим, куда сказала аналитик! — Дал команду Кэп, выходя на мостик с тяжелой винтовкой. Такая пробивает бронежилеты, как дешевый картон. Из-за шлема с противогазом лица командира не разглядеть, но наверняка на нем застыло отвращение.

 Выстрел — и ещё один крупный враг падает вниз, а снайпер отчитывается по внутренней связи:
 — Действительно, если попасть под брюхо и ближе к центру — дохнут. Только надо подгадать момент, когда они задирают лапы, а то сверху хитин слишком прочный, рикошетит почти всё.
 Мда. Почему у нас не как в кино, когда героя окружает толпа монстров, но нападают благородно по одному, по два? Их действительно слишком много, и это только крупные особи, мелочи не сосчитать! На небе, как назло, ни луны, ни даже звезд не видно — всё заволокло густыми тучами. В воздухе едва заметна рябь растворенного газа, парализующая отрава уже добралась наверх. Надеюсь, противогазы помогут. Что-то они чересчур ускорились! Пауки спешили к добыче. Мелочь свет держал на расстоянии, а вот большие членистоногие продолжали приближаться. Настоящие махины для убийства, весят под полтонны, если судить по тому, как под ними прогибается паутина.
 Сила хищников велика, но к вашему несчастью… Я рвал на части тварей и пострашнее! Прикончим всех! И спокойно полетим дальше. Рывок вперед, к ближайшему противнику — паук, несмотря на размеры, отреагировал мгновенно, выставив вперед передние лапы и челюсти. Шифт! И время для меня практически останавливается, а враг замирает соляным столбом.
 «Улыбнись. Сейчас вылетит птичка!»
 Змея с левой руки буквально выстрелила из рукава, появляясь в воздухе в трехмерном виде и засверкав ярче любого прожектора. Я заранее отвернулся и закрыл глаза, а не переносящий яркого света гигант заметался, до крови потирая лапами все свои восемь глаз и корчась от боли. Чем ближе ко мне поле, тем сильнее я могу его зарядить, и лучше контролировать.
 «Давай, чувак! — Подбадривал внутренний голос. — Бей в уязвимое место, как говорил наш очкастый соблазн. Эх, ну что за девушка! Мне б такую…»

 Шифт! Выходу из скоростного режима, но парировать удар враг уже не успеет, да и пусть попробует отбить это! Кинетический бур! Замахиваюсь кулаком. Удар по воздуху, сопровождающийся направленным всплеском силы. Вращающаяся со скоростью дрели атака, разрывающая на части всё, чего коснется. Мощнее, чем копьё — не только пробивает материю, но ещё и сверлит насквозь. Жалко, радиус не такой уж и большой — метров десять, а дальше дестабилизируется. Паука просто растащило на вонючий фарш, будто его закинули в миксер. Ошметки брызнули во все стороны. Хорошо что я защищен полем. Гадость! По полупрозрачной преграде перед моим лицом стекали склизкие внутренности, в которых плавал один из глаз паука. Он будто не верил, что уже мертв.
 «Ну, или так», — поддержал радикальный способ уничтожения альтер-я.

 Им нет числа! Я без остановки изучал врага, с каждой секундой, с каждым вздохом. Взгляд тщательно подмечал слабые места, моторику движений, слепые зоны. Как наиболее эффективное оружие против пауков зарекомендовали себя кинетические лезвия — тонкие, но запредельно мощные сгустки энергии в форме полумесяца отсекали им мерзкие лапы, а даже когда твари удавалось выжить, продолжать сражение она не могла.
 Лезвиями я прикончил ещё троих гигантов, двух, подставивших под огонь брюшко, снял снайпер, подобравшегося близко к дирижаблю паука сжег огнеметом Джо. Модификация огненного девастатора, когда-то использовавшегося против Рептилии. Модель более легкая и компактная, напоминает листодув, если смотреть со стороны. В рюкзаке за спиной — метательный механизм с капсулами размером с теннисный мяч. Пневматический выстрел мечет такой почти на триста метров, а, разбиваясь, капсула покрывает цель липким напалмом, тут же вступающим в реакцию с кислородом и воспламеняющимся. Адовая штука. Пауканы оценили.

 — Он же натурально вопит! — удивился Джо, когда подстреленный им враг стал шипеть, свистеть и дрыгаться в бесполезных попытках сбить с себя пламя. Хитиновый панцирь слишком прочный, и сразу не сгорает, но этого и не нужно. Огонь превращает его в живой котелок, делая из противника агонизирующее фрикасе. А затем пламенный поток перекинулся с него на опору, и паутина весело затрещала, сгорая дотла. Огненной кометой монстр сорвался на землю, оставляя дымный след. Фух, представляю, какой сейчас запах в воздухе! Спасибо противогазам, они не только фильтруют яд, но и спасают от вони.
 «Вот бы ещё выглядели нормально, а то фильтр на нижней половине так и намекает сказать фразу: „Люк, я твой отец!“»
 — Джо, — обратился я к солдату, перекрикивая визг горящих заживо тварей. Пламя перекинулось на сухой кустарник и успело сжечь немало копошащейся там мелочи. Вот только погасло подозрительно быстро, интересно, почему? Навскидку, в яде, который они выделяют в воздух, много углекислого газа, а с ним у огня дружба не очень. Показываю бойцу на полыхающую паутину. — Пропеллеры двигателей ведь металлические?
 — О! Понял! — вспотевшее от перенапряжения лицо Джо просияло, и он побежал в сторону хвоста корабля. Почему-то, пот на темной коже напомнил мне вкусное эскимо, там, на шоколаде тоже капельки когда его развора… тьфу. Мне определенно хочется поесть.
 — Дооооок! — протянул снайпер, даже отсюда видно, как не самый трусливый мужик ощутимо бледнеет. Палец стрелка указывал на скалу под нами, точнее, на то, что казалось скалой. Обрушилась почва. Мощные лапы габаритами с фонарный столб выкапывали огромное тело. По сравнению с этим тарантулом висящие сейчас на паутине — просто жалкие букашки. Он больше дирижабля! Хитин даже на вид непробиваемый.
 — Кошмар арахнофоба, — сглатываю слюну, готовясь выкладывать козыри. А паук тем временем повернул голову к нам. Восемь фасеточных глаз отливали молочной белизной, ему безразличен свет, он слеп! Черное волосатое тело двигалось, ломая тонкие деревья, на спине у паука бледнели участки седых нитей, а сзади волочились обрывки паутины. Он привстал на задних лапах, поворачивая низ брюха в нашу сторо…
 «Атас!»

 — Спасибо, Ши, успел. Фух! — Появившееся между дирижаблем и атакующим кинетическое поле приняло на себя заряд паутины. Прилепившийся трос паук тут же потянул на себя: успей он зацепить каркас судна — и нам не позавидуешь, а так я просто убрал поле, и паутина шелковым каскадом поплыла по воздуху. Как он, сука, видит, куда стрелять? А, понятно! Всё плохо. По громадине бегали крупные пауки, на его фоне казавшиеся паразитами. Они смотрели в нашу сторону, а затем наклонялись к великану и щелкали челюстями. После чего он снова готовился к выстрелу. Они общаются! Это не просто тупые твари, а рой! Женя, ты тысячу раз права! Надо делать решительные ходы. Время играет на нашей стороне, с восходом солнца враг потеряет боеспособность, но до рассвета ещё надо дожить. Жизни тех, кто там наверху, слишком ценны для меня. И даже если придется выложится на полную, даже если я сейчас ограничен как никогда… — Я защищу вас! Кэп! Помнишь, ты однажды спрашивал, какая у меня самая мощная атакующая форма поля? — Ситуация, скажем прямо, не очень. Выхода нет, начинаем козырять. Ох и больно мне будет! От одной мысли передергивает.
 — Было такое, — вспомнил вояка, снимая одного их ползущих к кораблю пауков из плазменной винтовки. Фантастическое оружие пригодилось гораздо раньше, чем мы планировали. Сгусток светящейся плазмы оставил в черепе паука приличную такую дырень. Тем временем Джо поджег огнеметом паутину на двигателях. Багровый огонь яростно накинулся на легковоспламеняемую ткань, испепеляя клубки, сковывающие механизм.
 — Уводи всех внутрь, — солдаты на миг застыли, посмотрев на командира. — Живо!
 — Есть! — Третий раз повторять не пришлось, солдаты быстро нырнули внутрь дирижабля, спрятавшись за обшивкой и пуленепробиваемым стеклом. Что ж, целее будут.

 «У нас тут ещё два здоровяка лезут как бы, — подметил Шиза двух подобравшихся близко пауков. Кроме них были ещё сотни крупных особей, ползали внизу. Если вся эта орава рванет наверх, мало не покажется. — По-видимому, первое время лезли те, что раньше других адаптировались к свету. Скоро поток ядовитых гадов станет неиссякаем, ещё и тот здоровый сейчас снова пальнет паутиной».
 Сила не имеет ценности, если не использовать её в нужное время. Сила не принесет пользы, если разбрасываться ей просто так. Сила не достигнет совершенства, если ей не придать форму и не направить. Змеи обретают форму, на пару мгновений становясь толще древесных стволов. Молниеносный рывок — и черно-белый таран сбивает двух оставшихся наверху врагов. Вокруг разносится треск хитиновых панцирей. Аномалия буквально размазала их, заставив остальных оцепенеть. Она определенно не просто тупые животные.
 — Долгая дорога домой не прошла бесследно, — ослабляю поток, позволяя себе опуститься прямо на кишащую пауками землю, два оставшихся наверху врага замерли на миг и тут же получили по смертоносному удару лезвием. Двигатели корабля снова работают, но паутина, что сковала корпус, ещё держится, её так просто без риска не спалить. Пусть этот прием и не совершенен, пусть он практически разрушает меня изнутри, но сейчас это самый оптимальный выход. Аналитики однажды предположили, что убить меня можно только внезапно, и были правы. Анализ, расчет, оценка ситуации. Враги уже трупы! Самое время им это доказать. Кинетический…КАТАКЛИЗМ!

 Чистая кинетическая мощь раскидывает в стороны землю и камни, поднимает в воздух тонны пыли. Чудовищный поток энергии, многократно превышающий даже ударную волну, вихрится вокруг. Аномалия обретает трехмерную форму, черная змея обвивает ноги, укрепляя стойку. Белая же окутывает кольцами остальное тело, постоянно исцеляя лопающиеся сосуды и погибающие ткани. Сила настолько опасная, что разрушает даже тело носителя. Человеческая физиология просто не выдерживает такой поток. Если бы не способности к регенерации, то лежать мне тут трупом. Опускаюсь на колени, вихри вокруг становится плотнее, образуя вращающееся кольцо кинетической энергии, в которое продолжает поступать сила. Ещё! Ещё! Ещё!
 Гул становится невыносимым, чувствую, как из ушей что-то течет, горячей мокрой дорожкой прямо по шее. Почему что-то? Кровь! Трещат кости, ломаясь и срастаясь вновь, болят и сокращаются мышцы, глаза, кажется, сейчас вылетят из орбит. Боль. Больно! Как же больно! Не люблю боль. Именно поэтому можно по пальцам пересчитать количество раз, когда я использовал это умение. Кольцо вращается уже со скоростью звука, аномалия наполнила его таким количеством силы и разогнала до такой скорости, что оно шипело и сверкало, выбивая из влаги и пыли в воздухе мелкие молнии. Давление становится как на глубине в километр под водой, тело трещит, а рисунок полностью покрыл кожу чешуей, защищая от отдачи.
 Собери! Придай форму! Отпусти! Приходится удерживать поток в форме кольца. Если он ударит хаотично, то от дирижабля останутся рожки да ножки. Поднимаюсь на ноги, стиснув зубы от ужасной боли, будто по всему тело одновременно вонзились сотни раскаленных игл. Шлем лопается на части, разлетаясь десятком осколков. Одежда рвется. На руках появляются и тут же заживают десятки ссадин и глубоких порезов. Сила аномалии пульсирует в теле, наполняя первозданной мощью. Не раз и не два я доказывал самым сильным врагам, что Человек — это существо, с которым придется считаться.

 Пора! Резкий толчок руками в стороны — и бешеный поток энергии бьет по кругу. Выброс такого количества силы страшен. Это даже не волна, что сносит и ломает предметы, это чистое физическое уничтожение. Средоточие аннигиляции. Квинтэссенция разрушения. Кинетическая энергия высвободилась, стирая в пыль ВСЁ на своем пути. Земля будто взорвалась на многие мили вокруг, взмывая в воздух и разлетаясь в порошок. Это не просто силовая атака — энергия постоянно резонирует, уничтожая материю почти на молекулярном уровне. Катаклизму без разницы, что встало у него на пути. Кусты, камни, почва… всё смела беспощадная мощь массовой атаки. Не прошло и полсекунды, как всё кончено. Атака, однажды стершая с лица земли целый город. А я ведь обещал себе больше не использовать её. Но тут альтернативы не было. От пауков остались лишь воспоминания, даже запах и ядовитый газ снесло потоком.
Воронка. На несколько километров вокруг осталась лишь смесь пыли, щепок и каменного крошева, даже русло реки перестало существовать, а вода постепенно заполняла кратер, превращая в грязную топь. Нихрена не видно, взвесь пыли закрывает обзор, лишь сверху едва пробивается свет прожекторов. Хорошо! Значит, корабль в порядке. Связаться нечем, наушник вытек вместе с кровью и валяется где-то в траве. После катаклизма уцелел лишь небольшой участок метр на метр где стоял, собственно, я. Кольцо свои выбросом уничтожило даже самого большого паука.
 — К-ха-х! — откашливаюсь от пыли, замечая на руке кровавые разводы. Дышать трудно, легкие еще восстанавливаются, капилляры по всему телу полопались, где только можно. На руках и ногах синяки, голову рвет на части мигрень. — Да. Здорово мне досталось.
 «Ну нахрен! Вот это накрыло! — Разделял мои ощущения Шиза, и навряд ли ему нравилось текущее состояние! — Нельзя показываться на глаза Ульяне в таком виде!»

 Моё потомство, да кто посме… а, это снова ты, — раздался прямо в голове обманчиво прекрасный женский голос. От одного только его звука по спине пробежали мурашки. — Каждый, кто прольет кровь моих детей, попла…
 Собрав волю в кулак, прогоняю наваждение. Моя ментальная защита практически безупречна, будь тут менее защищенный человек, и ему кранты. Кажется, я знаю, кто прячется в глубинах этого мира. Думал, что убил её в прошлый раз. Это всё усложняет.

 Сажусь на землю, возвращая сбитое дыхание. Он прав. Глаза сейчас наверняка кроваво-красные от полопавшихся сосудов. Напугаю только рыжика. С каждым вздохом тело восстанавливалось. Заживали раны, рассасывались синяки, срастались трещины в костях. Боль отступала, но теперь мне нужно больше суток на восстановление. Рисунок на спине потускнел, а несколько чешуек отвалились. Ничего, отдохну и буду как новенький. Щупаю поверхность рукой, пальцы успели достаточно исцелиться, натыкаюсь наконец на мелкий наушник. Сломан. Ну да ладно, пять минут — и смогу хотя бы на дирижабль взобраться.
 «Не понадобиться, Чувак».
 — Ты прав, дружище, — смотрю наверх, и треснувшие губы сами собой растягиваются в подобии улыбки. Свет приближается. Кольцо если не разрушило сами горы, то метров десять земли с них смахнуло, а значит, распылило и цепляющуюся за них паутину. Ловушки больше нет, и первое, что сделал отряд, снизил корабли для моих поисков. — И это, когда вернемся, напомни мне сделать одну вещь.
 «?»
 — Выкинуть за борт Оракула!

Лагерь у моря 2. Часть 27

Страничка на фикбуке. 

Часть 26

Мику и Ямада. Лайнер «Ленин».

 Утренние лучи восходящего солнца пробивались в каюту сквозь окно иллюминатора, освещая ярким светом белоснежную кровать. Ничего не напоминало о вчерашней непогоде. На двуспальном ложе отдыхали две девушки, но, несмотря на простор матраса, они дремали в обнимку друг с другом. Первой проснулась Ямада, когда шальной солнечный зайчик засветил ей прямо в глаза. Слегка нахмурив лицо, мечница села, позволив тонкому белому одеялу соскользнуть вниз, открывая гладкую кожу плоского живота и атлетичное тренированное тело с едва заметными мышцами на руках и ногах. На коже девушки тонкими дефектами прослеживалось несколько шрамов: даже обладая нечеловеческой скоростью аномалии, мечница не всегда оставалась невредимой, завидуя своему коллеге с бронированным полем. Черные волосы полуяпонки рассыпались по плечам, а сама она массирующими движениями потирала виски, постепенно приходя в себя. Пусть Яма и пила вчера меньше всех, но утреннее похмелье и её немного мучило.
 — Мф-ф, — зевнула, делая глубокий вдох, и сладко потянулась Ямада, сцепив ладони и вытягивая руки вверх, она активно выгибала спину, возвращая заспанному телу тонус. Взгляд девушки упал на мирно спящую рядом Мику. Дремавшая певица напоминала обманчиво хрупкую скульптуру — всё же идолу поп-культуры приходится немало работать: репетиции, фитнесс, утомительные упражнения и вокал отнимают и время, и силы. Выдержать такой напряженный темп не каждому дано. Ямада наклонилась к ней, придержав падающую на лицо Мику прядь волос, и прошептала, почти касаясь губами ушка дремавшей певицы:
 — Доброе утро, соня.
 Мику лишь дернула бровью, продолжая сопеть как ни в чем не бывало, а в мыслях бодрствующей мечницы вихрем проносились события прошлого дня. Активное спаивание нервничающей Алисы с последующим укладыванием рыжей в кровать. Разговоры по душам под звездами, и… Щеки Ямы мгновенно вспыхнули, как у смущенной школьницы: несмотря на возраст и должность, несмотря на то, что от её рук пало бесчисленное количество преступников, она чувствовала щемящую нежность в самой глубине своей души, сейчас, когда смотрела на спящую Мику влюбленными глазами.

 Аквамариновые волосы певицы, обычно уложенные и расчесанные в аккуратные хвостики, сейчас хаотично рассеяны по кровати, а сама она тихонько сопит, обнимая вместо проснувшейся подруги свернутое одеяло. Ямада убрала с лица подруги отбившийся волос, попутно любуясь её гладкой кожей и тонкими чертами лица и тела. Такая родная, любимая. Всё происходящее казалось мечнице сладким и невероятным сном. То чувство, к чему они шли долгие годы, наконец расцвело.
 — Яма, дай поспать спокойно, — проворчала Мику, надув губки, отворачиваясь от света из окна и для надежности накрывая голову одеялом. Ямада почувствовала, как её щеки наливаются непрошеным румянцем: девочка-оркестр даже не стала добавлять привычное «сан».
 — Думала на завтрак вместе пойти, — сказала мечница, удивляясь тому, насколько высоко прозвучал её голос.
 — Еда никуда не убежит. Закрой окно, пожа-а-а-луй-ста, — попросила Мику, подавляя зевок и переворачиваясь на живот. Из-под одеяла торчали только изящные ножки певицы, одежды на девочках не было от слова совсем, не считая браслет фаталиса на запястье у Ямады. Счастливые трусов не надевают, или как там.
 — Ещё Алису бы надо проведать, — предложила темноволосая, продефилировав босиком по полу: она зашторила иллюминатор, и в комнате сразу стало заметно темнее. — Она вчера побольше нашего выпила, страдает, поди, от похмелья.
 — Точно! — Хатсунэ встала на четвереньки и, вытянув руки вперед, потянулась, широко зевая. В отличие от подруги, Мику потягивалась, как большая кошка, опустив корпус вниз и прижав груди к одеялу, при этом попу подняла наверх. — Но сначала — душ!
 — Тебе потереть спинку? — участливо и с легкой хитринкой в голосе спросила Ямада, украдкой посматривая, как сонная Мику поднимается с кровати. Было в этом что-то теплое, что-то, что может возникнуть только между близкими людьми. Просыпаться рядом с любимой и видеть её растрепанной, без привычной укладки и макияжа…
 — Конечно, а я потру спинку тебе. Как раньше, — обнаженная певица стояла с полуприкрытыми глазами и одобрительно кивала. На стройном теле был виден каждый соблазнительный изгиб и выпуклость, от пупка и тонкой талии, до упругих бедер и нежных лодыжек. За подобное зрелище половина фанатов японского идола не колеблясь пошли бы на преступление. — Вот только…
 — Вот только что? — запнулась мечница, делая глоток свежей воды из стоящей подле кровати бутылки. Нет, на лайнере было в изобилии и другого питья, начиная от простых лимонадов и заканчивая элитным алкоголем, но Яма считала, что лучше чистой воды с утра ничего нет. Благо фильтры на «Ленине» работали как часы и недостатка в питьевой воде быть просто не могло.
 — Сиськи! — Мику продемонстрировала предмет разговора, обхватив свою прелестную грудь. — По-моему, они у тебя как тогда в детстве и остались, ни капли не выросли, Яма-сан. Значит, спереди тебе будет приятнее меня мыть. Несправедливо! Вот.
 — Ах ты! — Ямада игриво запустила в подругу подушкой, которую хихикнувшая Мику легко поймала в полете и бросила назад. Тренированная девушка могла бросить и сильнее, а так же легко увернуться, но делать этого не стала, наслаждаясь игрой. Пока темноволосая ловила мягкий снаряд, Мику плавно сделала пару больших шагов, словно танцуя, она едва касалась ногами пола каюты, и стремительно бросилась в объятия любимой. Обе девчонки по инерции упали на мягкий матрас кровати, прямо с зажатой между ними многострадальной подушкой.
 — Шучу я, шу-чу, — пропела своим нежным голосом девочка, глядя на наигранно нахмуренную физиономию мечницы. Мику, оказавшись сверху, запустила руки под подушку и провела ладонями по плечам мечницы, затем по шее, и, наконец, приподняв подбородок Ямаде, запечатлела легкий поцелуй в краешек губ. — Ты самая-самая, самая красивая девочка во всем мире, честно!
 — О, неужели даже красивее тебя? — пробормотала Яма, подаваясь вперед и одновременно отбрасывая мешающую им ткань. Мечница села, придерживая Мику и не давая любимой отстраниться, да та и не пыталась… оказавшись на коленях темноволосой воительницы, аккурат в ловушке её объятий.
 — Для меня — да. Милее и желаннее всех, — Мику обхватила свою девушку руками, прижимаясь к упругой коже мечницы. В этом объятии было тепло старой дружбы, духовное родство двух полукровок и горячая страсть влюбленной пары. Пусть они и одного пола — это не помеха для тех, кто любит не столько телом и разумом, сколько душой. Искренне и тепло, не задумываясь, не сомневаясь.

 — Ай! Вот негодяйка! — Неожиданно, совсем по-девчачьи, пискнула мечница, когда Мику, пользуясь тем, что она разомлела и потеряла бдительность, ловко куснула её за мочку уха и умчалась в душевую, оставляя подругу в легкой растерянности. — Куда побежала?! А ну стоять!
 Мгновение — именно столько времени потребовалось Ямаде, чтобы догнать её. По каюте прошелестел легкий ветерок, когда фигура мечницы растаяла на месте и появилась прямо перед Мику. Игривое настроение пересилило внутренний запрет на использование ускорения просто так. В конце концов, она не могла ускоряться так же просто и долго, как Док, тратя на это больше ресурсов организма, да и сам носитель кадуцея последнее время использовал его довольно редко, предпочитая решать проблемы кинетическим полем. Оно хотя бы энергии жрет в разы меньше.
 — Попалась! — Ямада прижала голую певицу грудью к душевой кабинке и звонко шлепнула по попке и, покрываясь румянцем, пробормотала: — Вот тебе, будешь теперь знать, как внезапно кусаться!
 — Можно подумать, тебе не понравилось?! — Мику ёрзала, стараясь освободиться, но куда там! Сама девочка-оркестр тоже покраснела, остатки сна прогнала утренняя активность и Ямада. — Пусти.
 — Нет, — просто ответила мечница, без всяких лишних слов целуя основание шеи Мику. Тонкие губы коснулись нежной, слегка влажной от свежего пота кожи. Ямада даже сомкнула веки, наслаждаясь процессом, и томно прошептала: — Просто было неожиданно. Надо привыкнуть.
 — Так привыкай, — Мику повернулась, открывая дверцу кабинки, и потянула подругу за руку, увлекая следом. Когда они оказались внутри, девочка повернула кран, открывая теплую воду. Хорошо, когда есть автоматический смеситель — сверху хлынули струи воды, смывающие с них последние остатки утренней слабости и сонливости. — Привыкай, Яма, ты теперь никуда от меня не денешься.
 — Так кто против? — улыбнулась мечница, во время искренней радости раскосые глаза полукровки явно демонстрировали её восточную родню, зажмуриваясь, как у довольной лисицы. Она прижала Мику к себе и поцеловала, горячо и страстно, прямо под струями душа.
 — Яма-сан! — спустя три минуты непрерывного лобызания пискнула Мику, делая глубокий вдох и возмущенно подняв брови. Аквамариновые глаза блестели, на щеках играл румянец, а грудь быстро-быстро вздымалась от частого дыхания. — Я же ещё зубы не почисти…
 — Всё равно, — темноволосая перевела дыхание и повторила свой маневр, беря в плен податливые и влажные губы, она приложила одну ладонь к правой груди Мику, чувствуя сквозь кожу и облепившие её мокрые волосы биение сердца любимой. Один из пальцев ласково прошелся вокруг стоящего торчком розового соска. Вторая ладонь уже проскользнула по талии и бедрам, приподнимая одну ногу певицы и притягивая к себе, как в танце. Обнаженном, без тайн и стеснения танце двух юных тел. — Мику, ты такая вкусная…

 — Ям-ма-а-а… Мы же к Алисе собирали… Ах! — Мику застонала, закусывая свой указательный палец, она едва сдерживала крик удовольствия, пока ловкие пальцы мечницы ласкали самые потаённые места, а губы нежно пощипывали шею и плечи.
 — Никуда она не денется, мы быстро, — Ямада демонстративно облизнулась, проводя кончиком языка по мокрым губам, она коснулась им подбородка застывшей Мику, и плавно, словно хищница, опустилась на колени, не отрываясь от гладкой кожи любовницы. Язык двигался, слизывая по пути капли теплой воды, он прошелся по груди, по плоскому, двигающемуся в такт дыханию животику, огибая пупок и ниже… ниже… ниже… Кафель душевой успел нагреться и был покрыт неглубоким слоем воды из душа, коленям девушки было тепло и комфортно, да даже если бы и нет, вряд ли Яму остановит сейчас хоть что-то! По спине атлетичной девушки, очерчивая каждый изгиб, каждую мышцу, сползали капли воды. Ногой она немного приоткрыла дверцу кабинки, спуская наружу лишний пар.
 — Яма-а-а! О, Ками-сама! Да. А! Д-д-а-а-а! — Мику зажмурилась и рефлекторно дернулась, ощущая, как дыхание подруги коснулось её там, а затем стиснула зубы, когда влажный язык перешел все возможные границы. Глаза певицы закатились от удовольствия, а из приоткрытого рта капнула слюна. Она бормотала тарабарщину, смешивая русский и родной языки. В голове у аквамариновой девочки поплыло от теплого пара и откровенных ласк. Дыхание не выравнивалось, сердце бешено стучало в грудной клетке.
 Не прерывая свои постыдные поползновения, Ямада гладила руками бедра Мику, чувствуя, как постепенно девчонка расслабляется, как стиснутые мгновение назад бедра теряют тонус, становясь нежными, мягкими, податливыми. Как напряженная малышка буквально тает, с каждым движением жадного язычка, как певица закидывает одну ногу на её плечо, а ладонями гладит голову окончательно увлекшейся, забывающей даже дышать мечницы.
 Сейчас для темноволосой воительницы существовала только Мику, только любимая, и доставлять ей наслаждение радовало мечницу чуть ли не на эмпатическом уровне. Ямада и сама уже ощущала нешуточное возбуждение, освободив одну руку, чтобы ласкать и себя. Тонкие, но сильные пальцы скользнули по взмокшей от смазки плоти, как по маслу. Она двигала пальцами, туда-сюда, раздвигая их, стимулируя и так неконтролируемое желание. При этом Ямада не переставала двигать языком, слизывая нектар малышки Мику, которая едва ли не теряла сознание от наслаждения. Ямада облизывала половые губы, проникала языком внутрь, обхватив бедра заёрзавшей Мику, девочка которой сочилась всё сильнее и сильнее. Одурманенная чувствами Яма слизывала всё до последней капли, не забывая ласкать и клитор, огибая его упругим и влажным язычком раз за разом, даже не думая останавливаться, хоть язык и челюсти уже начинали слегка ныть.
 — А. Ай! Ауууу! — застонала Мику, больше не в силах сдерживать себя. Тело девочки содрогнулось, ещё раз, ещё, будто электрические разряды, волны оргазма сотрясали разум и тело. Из певицы словно выдернули стержень, она выдохнула, присаживаясь прямо на кафель. Едва открывая слезящиеся глаза, она увидела напротив смущенное, но чертовски довольное лицо Ямы, по губам которой стекал её секрет. Мечница напоминала ей голодную дикую кошку, наконец добравшуюся до вожделенной сметаны. Шальной блеск в глазах. Трепещущие ноздри темноволосой с наслаждением втягивают запах мокрой Мику.
 — Ты лучшая. Я это уже говорила, или нет? — пробормотала покоренная звезда, касаясь дрожащими губами губ подруги, она дарила ей тёплый, благодарный поцелуй. Который опять же затянулся на несколько минут, любовницы не могли насладиться друг другом. Отрываясь от желанных губ, Мику игриво чмокнула сестричку в самый кончик носа.
 — Ага, вечером с тебя должок, — Ямада поднялась, подавая руку подруге и намыливая предусмотрительно оставленную в кабинке мочалку. — Давай сюда свою спинку и всё остальное тоже.

***

 После душа кожа и волосы девочек стали лучиться чистотой и свежестью, источая ароматы мыла и шампуня, они покинули каюту. Ямада, в черно-белом спортивном костюме и кроссовках, бодро вышагивала по палубе. Морской ветер трепал черные волосы, а ясное небо и солнце завершали идиллию открытого пространства. Голубое небо, яркое солнце, поднимающееся из-за горизонта, да синее море, волны которого отражали падающий под углом свет отчего походили на расплавленное золото — и всё. Ни облака, ни клочка суши. Мику, в своей легкой юбке и матроске, светилась от восторга. Яма не только хорошенько её отлюбила, но и в процессе мытья массировала мышцы и суставы девочки, отчего идол чувствовала себя перышком на ветру, даже напевала что-то себе под нос, щурясь навстречу утреннему солнцу.
 — Подозрительно все забегали с утра пораньше, — вдруг сказала Ямада, осматривая огромную палубу. По ней сновали туда-сюда аналитики с приборами и контейнерами, а за ними по пятам ходили вооруженные двойки солдат. Обычно закрытые орудийные установки сейчас находились в полной боевой готовности, дула выдвинуты и явно заряжены. — Гляди. Даже турели запустили.
 — Яма-сан, — Мику неосознанно сделала шаг в сторону названной сестры и заозиралась по сторонам. — Если бы что-то серьезное случилось, то сработала бы тревога, да?
 — Именно, — раздался сухой голос из-за ближайшей турели. Спустя минуту в поле зрения девочек появился весьма колоритный персонаж: высокий, среднего телосложения, парень, в легких льняных штанах и майке, с каштановыми волосами и недельной щетиной на лице. На вид ровесник Ямы, он с отсутствующим видом оглядывал окрестности, а по пятам его сопровождала такая же двойка вооруженных бойцов, как и у аналитиков. — Тревоги нет, но гости у нас вчера были. Крылатые гости.
 Парень развел руками и сделал машущие движения кистями, словно имитируя полет. Охрана странного человека переглянулась, и дружно сделала вид, что они тут просто гуляют. Другим присутствующим на широкой палубе было не до них. Аналитики, погруженные в работу, не обращали внимания в принципе ни на что.
 — Ямада, приветствую, — Оракул организации, а это был именно он, галантно поцеловал тыльную строну кисти заметно всполошившейся полуяпонки. Она, как и многие другие, ощутимо побаивалась этого носителя. Его предсказания не всегда оказывались радужными, но всегда, всегда сбывались, рано или поздно, так или иначе. Тем более, он мог предсказать будущее когда угодно и кому угодно, но делал это спонтанно, неконтролируемо. Естественно, это порождало определенный страх, особенно после того случая, как он предсказал лейтенанту из боевого отряда смерть от электричества, и бедняга заперся на неделю в подсобке громоотвода. Там и погиб. Закоротившая изоляция вызвала пожар, пока он спал. Тем временем Оракул продолжил говорить: — Какое чудесное утро, вы не находите? Оно было бы ещё прекраснее, если бы мне не приходилось ходить вот с этим хвостиком. Они, конечно, парни хорошие, но навязчивая компания утомляет. Их можно понять. Виола приказала, они исполняют, — парень ткнул пальцем за спину, указывая на солдат. Вояки дружно фыркнули, но уходить не собирались: будь их воля, то наверняка заткнули бы уши или врубили музыку, но нет — для охраны нужны все чувства. А так соблазнительно избавить себя от возможного предсказания… — Я сто раз пытался объяснить организации, что видел свою смерть, что она будет не скоро и охрана мне не нужна. Но нет, перестраховываются. Эх, это будет прекрасно…
 — Прекрасно? — переспросила Мику, которая видела Оракула впервые, а затем резко закрыла рот ладошкой, когда наткнулась на предупреждающий взгляд охраны.
 — Да, да. Прекрасно, — глаза Оракула закрылись, а руками он развел в стороны, ловя ладонями потоки ветра. — Мику Хатсунэ. Уже не восходящая, а ярко сияющая звезда культурной индустрии. Мы не знакомы, но что тебя так удивляет?
 — Что может быть прекрасного в том, чтобы умереть? — спустя несколько мгновений колебания спросила певица, единственная из присутствующих, открыто смотревшая в ничего не выражавшее лицо аномалии.
 — О, — на лице странного человека впервые появилась широкая улыбка. — Смерть есть естественное продолжение жизни, не более, но и не менее.
 — Пойдем, Мику, — Ямада, озираясь, потянула Мику за руку, стремясь оказаться от аномалии как можно дальше.
 — Минуточку, — Оракул выставил вперед ладонь и сказал, указывая в сторону Мику: — Попроси у Виолетты Церновны проект С-35, один экземпляр.
 — З-зачем? — удивилась девочка. Несколько аналитиков, которые проходили мимо, заприметив Оракула, развернулись на сто восемьдесят градусов и обошли его по широкой дуге.
 — В своё время это спасет тебе жизнь, — безразличным голосом ответил собеседник, словно говорил о погоде, а не о чьей-то судьбе. Затем он постучал по своим часам и добавил: — Думаю, ей и говорить не надо, мои слова записываются, до последней буквы.
 — Спасибо, — Мику галантно поклонилась, пусть её лицо и побледнело, а Ямада ощутимо сжала изящную ладонь подруги, девочка-оркестр достойно поблагодарила Оракула. — Если я могу вам отплатить, только скажите.
 — Чепуха, — отмахнулся Оракул, делая шаг в строну, на то место, где он только что стоял, с крыши турели упал гаечный ключ, который обронил возившийся там механик. — Мои способности работают случайным образом, и не всегда удается их контролировать, а насчет награды… Знаю! Кисточка для бровей.
 — Что?! — хором спросили Яма, Мику и оба охранника.
 — Кисточка-расческа для бровей, у тебя она в столике, в третьем ящике снизу, — Пояснил парень, широко при этом зевая. — Подари её мне, всё равно ведь не пользуешься.
 — У тебя и такое есть? — шепотом переспросила мечница, наклонившись над ушком Мику. Мягкие аквамариновые волосы щекотали нос Ямы.
 — Ну да. На сцене любая мелочь важна, — ответила девушка, а затем, обращаясь к Оракулу, поклонилась ещё раз: — Буду рада подарить вам её.
 Паренек не ответил, только смочил слюной указательный палец и провел им приглаживая брови, а затем отправился в столовую, помахав девочкам рукой напоследок. Проследовавшие за ним охранники дружно бубнили, что лучше бы их отправили охранять рептилию.

 На пути к каюте Алисы они столкнулись с Виолеттой Церновной, которая лично приглядывала за аналитиками в компании Александра и Сергея. Блондины выглядели подавленными, в мятых белых халатах, а мешки под глазами дополняли образ.
 — Как?! Как можно было прозевать две летающие туши размером с грузовик? — Виола возмущенно посмотрела на аналитиков и солдат. Вопрос явно звучал не впервые. Судя по тому, как блондины дружно посмотрели на небо и печально вздохнули, они уже жалели, что не настроили турели палить во всё что движется.
 — Виолетта Церновна, мы их не упустили, просто не сразу засекли, — ответил Электроник, записывая что-то в планшет. — А когда заметили, они уже на полном ходу улетели прочь, что-то подвывая. А один даже испражнился на палубу, прямо в полете.
 — «Испражнился», — поморщилась Виола. — Насрал! Целую кучу, которую ваша братия уже растащила на анализы.
 — Тут ничего удивительного, — пожал плечами Шурик. — Судя по снимкам, это были драконы. Настоящие. Чешуйчатые. Клыки, кожистые крылья, а в холке повыше слона будут. Дежурившие ночью солдаты уже получили нагоняй за то, что не среагировали вовремя. Ладно видимость почти нулевая, но радары-то никто не отменял. Меня больше интересует другое: почему они так спешно удрали, стоило им лишь увидеть рисунок кадуцея на палубе? Вы с Доком от нас что-то скрываете?
 — Потом, — отвернулась Виолетта и наконец заметила сладкую парочку. — Ямада, Мику. Мне уже передали о вашей встрече с предсказателем, так что вечером пришлю вам то, о чем он говорил. Вот ведь, посадить бы парня под замок, секретные сведения почем зря оглашает!

 — Доброе утро, Виола-сама. Спасибо за отзывчивость, — первой поприветствовала Мику доктора, слегка склонив голову набок и сложив ладони вместе. — Ульяну ещё не нашли?
 — Нет, и, видимо, не найдут. Аня проверила камеры хранилища и палубы, на них мельком видно, как рыжая диверсантка проникает на дирижабль. — Виола сжала кулак и погрозила небу, гетерохромные глаза метали искры: — В этот раз она так просто не отделается. Ну, я ей устрою! Это неслыханно! Лучшие агенты не могут прокрасться к Доку, а ей как-то удалось! Вы, обе, идите к Алисе, ей сейчас как никогда нужна поддержка. И вот, пусть лучше пьет на ночь это, а не алкоголь, одну крышечку за раз, не больше. Если к возвращению Дока Алису хватит нервный срыв, тут мало никому не покажется.
 — Передадим, благодарю, — Ямада приняла из рук Виолы флакончик с розовой жидкостью и на этом они откланялись.

 Оставшееся расстояние дуэт прошел без приключений, разве что Мику трещала без умолку о том, как же там Ульяна. В порядке ли рыжий энерджайзер? На стук Алиса не выглянула, к счастью, у девочек был доступ в её каюту.
 — Алиса-а, ты как? — осторожно спросила Мику, когда автоматическая дверь открылась, пропуская их внутрь. В комнате ощутимо чувствовался спертый воздух и легкий бардак, в принципе, всё осталось там же, где и вчера лежало. Когда Алису сгружали на кровать в полубессознательном состоянии. Из-за большого количества разнообразных музыкальных инструментов, каюта Алисы казалась меньше. Да и Ульяна нет-нет да оставляла тут свои пожитки, вон учебник по педагогике, с торчащим между страниц носком в качестве закладки, и он явно не Дока.
 — Ну кто там? Дайте мне спокойно умереть, — прозвучал сдавленный стон с кровати. Рыжая лежала, с головой накрывшись одеялом. В комнате сразу чувствовалась рука Дока, кровать была наполовину больше стандартной, на которой он просто не помещался, в углу стоял отдельный холодильник с напитками, преимущественно газированными, а так же по всему периметру рассредоточены важные мелочи. — Не так громко, голова… раскалывается.
 — Да, подруга, нелегко тебе, — пробормотала Мику, включая кондиционер и доставая из холодильника минералку. Она как-то не обратила внимания на то, что вчера лично спаивала рыжую. Одеяло Дока оказалось настолько большим, что Алиса завернулась в него, как в палатку, из небольшой прорехи наружу торчал лишь кончик носа и сухие, потрескавшиеся губы. — А ну поднимайся! Выпьешь аспирина и снова можешь дрыхнуть. Подъем!

 Кое-как Мику растолкала Двачевскую, и, когда наружу показалась не самая довольная жизнью физиономия, сунула ей под нос открытую бутылку и белую таблетку, извлеченную из нагрудного кармана матроски. Заботливая аквамариновая девочка всё предусмотрела, мечница даже не видела, как она берет лекарство из их комнаты. Ямада наблюдала за поддерживающей Алису Мику, чувствуя, как сердце наполняется теплом. У неё чудесная сестренка!
 — Ох, какая же гадость это ваше похмелье! — бледная Алиса приговорила остатки минеральной воды, запивая таблетку. — Ульяну ещё не нашли? Я должна познакомить её непоседливую задницу с кожаным ремнем Дока.
 — Пока нет, — улыбнулась мечница. Они с Мику многозначительно переглянулись. Все, кто заботится о мелкой бандитке, постоянно твердят, что отшлепают её, а на деле даже и ругать не станут. Информация о том, что Ульяна, скорее всего, сейчас на борту поисково-спасательной миссии — это не то, что надо сообщать на больную голову. — Ищут.
 Девочки решили помочь подруге и устроить небольшую уборку. Вещи расставлялись по полочкам, музыкальные инструменты складывались компактно в угол. Мику даже достала тряпку, чтобы протереть пыль с гитары и барабанов. Алисе участвовать не позволили. Поднявшаяся было на ноги рыжая встретила возмущенный взгляд полуяпонок, после которого послушно растянулась на кровати в одних только белых трусиках и ночной майке.
 — Сюда бы Славю сейчас, — глубоко вздохнула Ямада, ощущая, как затхлый воздух сменяется свежим. При звуках этого имени Мику с Алисой дружно опустили глаза. Как там она, в порядке ли? — Вот кто действительно знает толк в чистоте. Помню, ночевали с ней в одном отеле, когда отдыхали после сложного задания, так уборщицы у нас вообще не работали. Славя всё сама содержала в чистоте. И это японские уборщицы! Они те ещё идеалистки. Мы с ней тогда в Гинзе отрядом руководили. Там портал открылся, из которого варвары повалили, тьма целая. Отряд Слави тем днем спас столько народу, что ей даже медаль вручили! Жалко, не людях не поносишь — секретность, чтоб её. До прихода подкрепления врага сдерживали мой двоюродный брат и силы самообороны, а потом туда портанулись мы с Доком, и устроили налетчикам, как вы говорите, северный лис?
 — Писец, — подсказала Алиса. Кто-кто, а она представляла, на что способен её избранник. — А что там дальше было? Док особо не распространялся про тот случай.
 — Да ничего особенного, — Ямада тоже разжилась газировкой из холодильника, разоряя стратегические запасы жидкого сахара. — Общественности сказали, что произошел взрыв газа, а сам торговый квартал оцепили. Док не смог закрыть врата, но сказал, что они сами схлопнутся, через годик-другой. Кроме него в порталах разбирается только Юля, но ушастая избегает тех врат, как огня. А пока они не закрылись, моего братца с целой армией отправили за врата, исследовать новый мир. Они уже успели прибить там какого-то монстра и подавить государственный переворот. Виола вместе с японским отделом организации курировала проект, следили, чтобы к нам вместе с путешественниками не попала какая-нибудь новая болезнь или паразиты. Карантин, все дела. Ну и знания того мира гребли, лопатой. Ммм, а вкусная кола.

 — А что это такое? — спросила Мику, показывая на шкаф, где среди пластинок с музыкой и журналами стояла подставка с деревянной палочкой. Длиной несколько дюймов, она не походила на простой сувенир, тем более, её рукоять заметно блестела, словно её не раз и не два держали в руках. Темное дерево, служившее материалом, явно обработано вручную.
 — Ах, это… — Алиса массировала пальцами виски, сидя на кровати по-турецки. — Её Док притащил, из другого мира, говорит, она волшебная, просто в нашей реальности не работает. Наверное, подхватил от хвостатой клептоманию. Ульяна клянется, что у Юли и Дока есть секретная пещера, куда они таскают всё мало-мальски интересное. Врет поди.
 В целом, Алиса держалась молодцом, и пусть в глазах девочки и не горел тот огонь, который сиял в присутствии её лучшей подруги и любимого, но она улыбалась и даже смеялась. Покидали чистую каюту уже в обед, когда последствия похмелья более-менее сошли на нет. Голод поманил всех в сторону камбуза, из трубы которого валил густой белый дым и пахло тушеным мясом. Палуба практически опустела, все, что можно было собрать — собрано, все места, куда можно было ткнуть анализаторами — осмотрены.
 На лайнере царила рутина. Спокойное, размеренное течение повседневной жизни. Несмотря на положение, повара готовили, бойцы несли караул, в свободное время оккупируя залы отдыха со всеми удобствами: как-никак, готовились к круизу, вот и закупили всего и вся. Лена всегда исполняла возложенные на неё обязанности с невероятной педантичностью. Работа кипела только у аналитиков, те даром времени не теряли.

Кабинет Виолы.

 — Ну, хоть в этот раз вы с хорошими новостями? — сходу спросила доктор заглянувших к ней кибернетиков. Виола сидела за своим столом, просматривая отчеты. Шурик и Электроник подошли к столу в нешуточном возбуждении, у очкастого в руках был планшет.
 — Мы нашли… — Начал было Шурик, но был перебит.
 — Там такое в небе! — Сергей был настолько взбудоражен, что помогал себе жестами, указывая пальцем вверх.
 — Спутник, уцелевший! — продолжил Александр, показывая доктору экран планшета, на котором отображалось меню доступа. — Уцелевший проект организации, который в наше время существует только на бумаге, проект «Гиперион». У нас пока нет кодов доступа, но все аналитики информационного отдела работают над ними. Единственное, что мы узнали, это дату, она прямо в главном окне. Тридцатое августа две тысячи двести двадцать восьмого года!
 — Интересно, — задумчиво закусила губу Виола: теория о том, что портал скакнул во времени, полностью себя оправдала. — Отчет уже готов?
 — Почти, — Сергей лихорадочно ерзал на месте. — Вы понимаете? «Гиперион» задумывался как универсальный автономный комплекс, для наблюдения и атаки. Он просуществовал два века, да там данные за двести лет наблюдения из космоса! Там на спутнике…
 — Ответы на все вопросы об этом мире, — спокойно добавила женщина. Виола была умнейшим человеком на лайнере и прекрасно всё понимала. Разлом! Организация не могла не знать про такие врата! В их мире, только то, что она лично возглавляет организацию, позволяло хранить Разлом Абсолюта в тайне. Здесь же, спустя столько лет… Тихо пробормотав под нос, Виола произнесла: — А может, даже наш ключ к дому. Все силы на расшифровку кода! Поднимите тех, кто отвечал за проект. — Виола встала с кресла и направилась к выходу, полы её халата раздулись подобно белому парусу. — И вот ещё что: не распространяйтесь особо про эту находку. Кроме аналитиков, никто не должен знать про спутник. Никто!