Нами ван пис

Глава 20 «нет места лучше дома?»

предыдущая глава

фикбук

группа ВК с самыми оперативными новостями и не только

И очень-очень-очень заблаговременный анонс (никому не рассказывайте!) релиз: не в этом году

      Стенд спря­тал­ся на са­мом от­ши­бе пло­щади, со сто­роны жи­лой зо­ны. Мес­то бы­ло выб­ра­но так удач­но, что раз­гля­деть что-ли­бо на фо­не зе­лёных на­саж­де­ний мож­но бы­ло ли­бо в ре­зуль­та­те тща­тель­ных по­ис­ков, ли­бо по чис­той слу­чай­нос­ти.
 — А ес­ли дождь? — я вда­вил кноп­ку в де­ревян­ный щит, — раз­мокнет же всё.
 — Ка­кой, в без­дну, дождь? Жа­ра плюс трид­цать. Ты вверх-то смот­рел? — сес­тра от­сту­пила на па­ру ша­гов, чтоб оце­нить, нас­коль­ко ров­но приш­пи­лена стен­га­зета. — То­го и гля­ди об­ла­ка ис­па­рят­ся.
 — Ма­ло ли. Вдруг зав­тра ве­тер по­меня­ет­ся? Ту­чи на­летят, гром, мол­нии, сол­нечное зат­ме­ние…
 — …из­верже­ние вул­ка­на, — под­ска­зала Ан­на. — Пос­ле то­го как во­жатая всё зач­тёт — хоть тра­ва не рас­ти. Луч­ше бы ты по­думал, где дик­то­фон ис­кать бу­дешь.
 — А по­чему это я дол­жен его ис­кать?
 — По­тому что на мне вся наг­рузка по ор­га­низа­ции опы­та.
 — Этим и я мог бы за­нять­ся.
 — Да что ты, — прит­ворно уди­вилась сес­тра. — А мо­жет, тог­да всю ме­тоди­ку це­ликом из­ло­жишь?
 — По­жалуй­ста, — я за­думал­ся. — На дик­то­фон пред­по­лага­ет­ся за­писать речь од­но­го из нас?
 Ан­на ут­верди­тель­но кив­ну­ла и жес­том ве­лела про­дол­жать.
 — А с дру­гим, зна­чит, в это вре­мя бу­дет Сла­вя. — Толь­ко по­чему бы не ис­поль­зо­вать два дик­то­фона?
 — Вот по­это­му ду­мать бу­ду я, — от­ве­тила она, — ты хо­тя бы один для на­чала дос­тань, а там пос­мотрим.
 — Тог­да ска­жи ещё, как ты со­бира­ешь­ся оп­ре­делить, что пе­реда­ча про­ис­хо­дит без за­дер­жки?
 — Ты так ни­чего и не по­нял, — вздох­нув, сес­тра сно­ва скор­чи­ла ра­зоча­рован­ную ми­ну. — Пов­то­ряю, мы не мо­жем адек­ватно из­ме­рить ско­рость пе­реда­чи на дос­тупной дис­танции. Да это и не нуж­но. Ва­жен сам факт ком­му­ника­ции без ви­зу­аль­но­го кон­такта, он уже бу­дет го­ворить о том, что мы воп­ре­ки всем пос­ту­латам яв­ля­ем­ся сверх­слож­ной кван­то­вой за­путан­ностью.
 — Ли­бо о том, что в го­ловы нам вши­ли по ра­ди­опе­редат­чи­ку, нап­ря­мую под­клю­чён­но­му к моз­гу.
 — Что выг­ля­дит на фо­не пре­дыду­щего ва­ри­ан­та го­раз­до бо­лее ре­аль­но, — по­сето­вала Ан­на. — Но к со­жале­нию за­коны фи­зики не­совер­шенны и ре­аль­ность из­редка да­ёт течь. Ну да к чёр­ту ли­рику, вер­нёмся к де­лу. По­гуля­ете ве­чером с от­лични­цей вдоль бе­рега, по­бол­та­ете как бы нев­зна­чай. Но она не дол­жна знать в чём на са­мом де­ле зак­лю­ча­ет­ся эк­спе­римент. А по­том да­дим ей прос­лу­шать то, что за­пишу я. Воп­ро­сы?
 — Так, а по­чему…
 — По­тому что ес­ли она бу­дет знать, че­го от неё ждут, то по­явит­ся воз­можность сфаль­си­фици­ровать по­каза­ния.
 — Я не об этом, по­чему мы не мо­жем обой­тись без Сла­ви? Я ведь и сам мо­гу за­пом­нить, что го­ворю.
 — Ты — ис­сле­ду­емый объ­ект, твои по­каза­ния не мо­гут быть вос­при­няты в от­ры­ве от сто­рон­не­го наб­лю­дате­ля, — по­яс­ни­ла Ан­на с яв­но ску­ча­ющим ви­дом. — Тем бо­лее, вы яв­но нас­лажда­етесь об­щес­твом друг дру­га.
 — Ты на что на­мека­ешь? — нас­то­рожил­ся я.
 — Да так… ни на что, — бур­кну­ла сес­тра. — Мне, ес­ли хо­чешь знать, всё рав­но. Прос­то при­думай лож­ную цель эк­спе­римен­та и ми­нут двад­цать по­шатай­тесь где-ни­будь на зад­ворках ла­геря.
 — Я ведь уже го­ворил, что она мне не нра­вит­ся.
 — Да, ко­неч­но. Ра­да за вас обо­их…
 На­конец, с кноп­ка­ми бы­ло по­кон­че­но и я то­же по­пятил­ся на­зад чтоб взгля­нуть на ре­зуль­тат тру­да.
 — Вот чёрт! — вне­зап­но, Ань­ка без объ­яс­не­ний при­пала к стен­ду и сде­лала вид, что изу­ча­ет на­писан­ное.
 — А, раз­но­яй­це­вые, — бар­хатный го­лос, раз­давший­ся у нас за спи­ной, поз­во­лил не гля­дя опоз­нать свою вла­дели­цу, но бы­ло уже поз­дно. — Го­лова не бо­лит? Тем­пе­рату­ры нет? — Ви­олет­та Цер­новна бес­це­ремон­но раз­верну­ла ме­ня ли­цом к се­бе и при­ложи­ла мне ко лбу тыль­ную сто­рону ла­дони.
 — Н-нет? — ме­ня не­воль­но про­шиб пот. 
 — Слав­но, — зак­лю­чила она с не очень-то скры­ва­емым со­жале­ни­ем. Жар­ко се­год­ня… Поп­ло­хе­ет — жи­во ко мне. 
 — Спа­сибо, мы как-ни­будь са­ми спра­вим­ся, — по­обе­щала Ан­на.
 — Вы, пи­оне­ры, все по зорь­ке са­ми с уса­ми, — рав­но­душ­но от­ве­тила Ви­олет­та Цер­новна, — а по­том в мед­пункт че­рез од­но­го… Впро­чем, — она по­коси­лась на ме­ня, — есть и от­ветс­твен­ные, ко­торые… пре­дох­ра­ня­ют­ся.
 Я бы с ра­достью за­печат­лел ре­ак­цию сес­тры на фо­топ­лёнку, будь у ме­ня сей­час ка­мера. Уши крас­ные, глаз дёр­га­ет­ся, рот на зам­ке.
 Не об­ра­щая на Ан­ну вни­мания, док­тор Кол­лай­дер про­дол­жа­ла.
 -…на­дева­ют... го­лов­ные убо­ры, жид­кости мно­го пь­ют. С теп­ло­вым уда­ром шут­ки пло­хи.
 А сей­час я осоз­наю, что ес­ли зар­жу, то сра­зу по­ковы­ляю в мед­пункт с че­реп­но-моз­го­вой трав­мой.
 — Ну-с, что у нас но­вень­ко­го по­веси­ли? Пос­то­ронись, фа­заня­та. — ско­ман­до­вала Ви­ола, рас­чи­щая се­бе до­рогу к стен­ду.
 — Вам это ин­те­рес­но? — по­рази­лась Ан­на.
 — А то, — от­ве­тила она, скло­нив­шись над ри­сун­ком Ле­ны, где с эс­та­кады стар­то­вала ра­кета клас­са «Зем­ля-ми­мо», — под­рос­тки, де­воч­ка моя, вы­да­ют вре­мя от вре­мени пер­лы ни­чуть не ху­же во­ен­ных. Ва­ших рук?
 — Нет, — сов­ра­ла Ан­на.
 — Да, — я то­же сов­рал, на­шей ра­боты там был са­мый ми­зер.
 — Он врёт, — до­бави­ла сес­тра.
 — Впер­вые ви­жу ра­боту, ко­торую не за что рас­кри­тико­вать, — сдер­жанно пох­ва­лила Ви­олет­та Цер­новна. — Весь­ма... ми­нима­лис­тично. На­де­юсь, в в этом сон­ном царс­тве хоть кто-ни­будь ув­ле­ка­ет­ся ан­ти­уто­пи­ями, к со­жале­нию мир по­луд­ня Стру­гац­ких при­тор­но-ску­чен.
 — Брэд­бе­ри? За­мятин? Или мо­жет быть, Ору­элл? — как бы нев­зна­чай по­ин­те­ресо­валась Ан­на.
 — Граж­да­нин Ору­элл пе­редёр­ги­ва­ет, — про­ком­менти­рова­ла Ви­олет­та Цер­новна с са­модо­воль­ной улыб­кой, — ес­ли вы по­нима­ете, о чём я…
 — Вы его чи­тали? — изу­мил­ся я.
 — А вы? — Ви­ола по­доз­ри­тель­но со­щури­лась, стрель­ну­ла гла­зами в сто­рону, на­поми­ная клас­си­чес­ко­го че­кис­та, для ви­да на­тянув­ше­го вра­чеб­ный ха­лат, но быс­тро вер­ну­лась в роль. — Са­миз­дат, ра­зуме­ет­ся. Ещё ник­то нас­толь­ко не со­шёл с ума, чтоб ан­ти­совет­чи­ну вы­пус­кать в от­кры­тую пе­чать. Как ви­дите, ни­кому та­кое до­сад­ное ог­ра­ниче­ние жизнь не ом­ра­ча­ет. Впро­чем, в ва­шем воз­расте та­кое чи­тать ещё ра­нова­то.
[впер­вые в СССР ро­ман «Мы» Ев­ге­ния За­мяти­на был опуб­ли­кован в 1988 го­ду, тог­да же был снят зап­рет и на кни­гу Джор­джа Ору­эл­ла «1984», од­на­ко, Ан­на о дан­ном об­сто­ятель­стве не в кур­се, как, воз­можно, не в кур­се и Ви­олет­та Цер­новна, де­ло-то про­ис­хо­дит яв­но не в при­выч­ном нам Со­юзе, а вот «451 по Фа­рен­гей­ту пус­ти­ли в пе­чать ещё в 1956 го­ду]
 — Я ду­мала, — Ан­на вер­ну­ла мяч на дру­гую по­лови­ну по­ля — в ва­шем воз­расте та­кое уже не чи­та­ют.
 — Все лю­ди мо­гут со­вер­шать глу­пос­ти вре­мя от вре­мени, для это­го им не обя­затель­но быть юны­ми шко­ляра­ми, раз­ве нет? - отыг­ра­лась Ви­олет­та Цер­новна.
 Горн зах­ри­пел пря­мо на­до го­ловой — по моз­гам уда­рил сиг­нал к обе­ду и я не­воль­но заж­му­рил­ся. Ког­да реп­ро­дук­тор на­конец зат­кнул­ся, са­мые рез­вые пи­оне­ры уже бе­жали ми­мо Ген­ды в сто­ловую.
 — Ка­кая жа­лость, — по­качав го­ловой про­тяну­ла Ви­ола. — Сей­час раз­да­ток штур­мом брать бу­дут. Ведь хо­тела по­рань­ше прид­ти… Лад­но, фа­заня­та, по­ка чер­кну кое-что в на­зида­ние по­том­кам, а вы марш в сто­ловую.
 Дос­тав из кар­ма­на ав­то­руч­ку, она при­нялась что-то пи­сать, мур­лы­кая под нос стран­ную пес­ню:
 — Как вам толь­ко не лень в этот сол­нечный день иг­рать со смертью…

 Ан­на к еде не прит­ра­гива­лась. Вмес­то это­го, под­пе­рев го­лову ру­кой, она за­дум­чи­во рас­смат­ри­вала пей­заж сквозь то са­мое ок­но, че­рез ко­торое вче­ра пы­талась вый­ти Уль­яна.
 — Мо­жет хо­тя бы лож­ку под­ни­мешь для ви­да?
 — Ап­пе­тита нет… — без­различ­но квак­ну­ла она не по­вора­чива­ясь.
 — Без под­питки бел­ка­ми, жи­рами и уг­ле­вода­ми, — за­гово­рил я нас­та­витель­ным то­ном, — че­ловек мо­жет про­сущес­тво­вать на за­пасах собс­твен­но­го те­ла двад­цать-двад­цать пять дней, но толь­ко при ус­ло­вии упот­ребле­ния во­ды. Смерть от обез­во­жива­ния нас­ту­па­ет го­раз­до рань­ше — от трёх дней до…
 — Ты так и бу­дешь ну­деть? — ог­рызну­лась сес­тра.
 — Бу­ду, — по­обе­щал я. Ес­ли не ска­жешь, в чём де­ло.
 — Ни в чём. Прос­то ду­маю.
 — По­дели-и-ись ты дум­кою сво­ей… — стал на­певать я.
 — Ос­тавь ме­ня в по­кое, а? — взмо­лилась Ан­на. — Вон, луч­ше гу­ляш жри.
 — Она от­ки­нулась на спин­ку сту­ла, скрес­ти­ла на гру­ди ру­ки, и, обоз­на­чая, что про­дол­же­ния раз­го­вора не бу­дет, сно­ва от­верну­лась в сто­рону.
 Лад­но. Пус­кай сес­тра хан­дрит сколь­ко хо­чет. Раз на то пош­ло, она име­ет на это пол­ное пра­во. Да и гу­ляш в са­мом де­ле та­кая вещь, от ко­торой очень не­лег­ко от­ка­зать­ся… Меж­ду про­чим, се­год­ня и впрямь жар­ко, мо­жет на реч­ку рва­нуть пос­ле обе­да? И Ань­ку сма­нить, авось у неё нас­тро­ение под­ни­мет­ся. Н-да, раз­мечтал­ся. Она ско­рее ме­ня пин­ком за дик­то­фоном от­пра­вит. На­до Элек­тро­ника с Шу­риком бу­дет по со­вету Сла­ви по­расс­пра­шивать на этот счёт.
 — Я до­кати­лась до пош­лых ве­щей, — за­дум­чи­во про­гово­рила Ан­на спус­тя пять ми­нут, — в пят­ни­цу мир был прост и по­нятен. Спо­кой­но се­бе су­щес­тво­вала по-ти­хому, книж­ки чи­тала, на мет­ро ка­талась, а по­том бац — и я уже па­ранор­маль­ное яв­ле­ние. А за­кон­чи­лось всё по­падан­чес­твом на чёр­тов ку­рорт в стра­ну, прек­ра­тив­шую су­щес­тво­вать чет­верть ве­ка на­зад.
 — Не про­тив? — я отод­ви­нул уже опус­тевшую та­рел­ку и по­тянул­ся за её ста­каном ком­по­та. Сес­тра сме­рила ме­ня сер­ди­тым взгля­дом и я поч­ти по­чувс­тво­вал, как на лбу у ме­ня прис­тра­ива­ют­ся две крас­ные точ­ки ла­зер­ных при­целов. От на­мере­ний зах­ва­тить лиш­ний ста­кан приш­лось от­ка­зать­ся.
 — А ещё я к те­бе при­вяза­лась, дурья го­лова. И вслед за то­бой дру­гие лю­диш­ки по­лез­ли.
 — Не нра­вит­ся?
 — Я не знаю, — рас­те­рян­но про­гово­рила она, — тут та­кая шту­ка — моз­га­ми по­нимаю что пра­виль­ней бу­дет вер­нуть­ся в гад­кий уны­лый мо­нох­ромный мир и даль­ше вла­чить су­щес­тво­вание. А вот про­чие вы­чис­ли­тель­ные мощ­ности… в об­щем, по их мне­нию оно то­го не сто­ит. За­чем воз­вра­щать­ся? Кто во­об­ще при­думал, что так пра­виль­но?
 — На ми­нуточ­ку, ар­гу­мент про то, что иноп­ла­нетя­не так лю­дей во­ру­ют ещё в си­ле?
 — Ма­лове­ро­ят­но. Я бы ско­рее пос­та­вила на про­мыв­ку моз­гов. И всё же, вот ска­жи, стой пря­мо сей­час пе­ред то­бой вы­бор, ос­тать­ся тут или вер­нуть­ся в бу­дущее…
 — Это не прош­лое.
 — Не важ­но, суть ты по­нял. Что бы ты пред­по­чёл?
 — Ну, это мес­то нас до сих пор не уби­ло, — соб­рался я с мыс­ля­ми, — и ве­ро­ят­но, та­ких пла­нов у не­го нет. К то­му же, тут всё та­кое рет­ро. С дру­гой сто­роны, впе­реди де­вянос­тые… Впро­чем, тут они мо­гут и не сос­то­ять­ся. А ещё в бу­дущем ин­тернет и всё та­кое… Блин, не знаю я! Мне вез­де хо­рошо.
 — Вот и я о том же, — кив­ну­ла сес­тра. — Вро­де там семья, учё­ба, жизнь, а в то же вре­мя от­сю­да эта жизнь ка­жет­ся да­лёкой и не­важ­ной. Как файл сох­ра­нения в иг­ре — за­писал прог­ресс на се­реди­не про­хож­де­ния и заб­ро­сил. И гра­фика от­личная, и сю­жет как взап­равду, толь­ко без те­бя ни­чего не дви­га­ет­ся. Нет те­бя — нет и ми­ра. Для нас сей­час не су­щес­тву­ет ни двад­цать пер­во­го ве­ка, ни прек­расной Рос­сии бу­дуще­го, — Ан­на паль­ца­ми обоз­на­чила ка­выч­ки, — ниг­де, кро­ме тех ней­ро­нов, ко­торые хра­нят на­ши вос­по­мина­ния.
 — А как же нас­чёт вер­нуть­ся в род­ной Кан­зас к ни­щим дя­де и тё­те, а, До­роти?
 — Кан­зас… — она вя­ло ус­мехну­лась, — здесь то­же есть Кан­зас. И в дру­гих ре­аль­нос­тях то­же есть Кан­за­сы. А в ещё бо­лее дру­гих злос­час­тный ура­ган не толь­ко унёс до­мик в зе­лёную до­лину за пус­ты­ней [ав­тор пред­по­лага­ет, что стра­на Оз на са­мом де­ле не что иное, как Ка­лифор­ния, ко­торую по не­дора­зуме­нию Ба­ум счи­тал сплошь зе­лёной и изо­билу­ющей зо­лотом, ко­им от­че­го-то мос­тят до­роги], но и обор­вал не­удач­но про­летав­шей ми­мо ко­чер­гой жизнь дя­ди Ген­ри, бро­сив­ше­гося из пог­ре­ба спа­сать пле­мян­ни­цу. Не сто­ит за­цик­ли­вать­ся на пе­ремен­ных. Важ­но то, что есть здесь и сей­час, а не то, что бы­ло или мо­жет быть. В кон­це кон­цов, ес­ли этот мир бу­дет нас­толь­ко же ре­ален, то есть ли смысл воз­вра­щать­ся в преж­ний?
 — Те­перь ты рас­сужда­ешь как Оз, — под­ме­тил я. — Вот толь­ко ты са­ма го­вори­ла, что нас мо­гут в дур­ку упечь чуть что.
 — А ещё я го­вори­ла что это не пол­но­цен­ная ре­аль­ность, а кар­манное прос­транс­тво или си­муля­ция в компь­юте­ре. И вто­рое пред­по­ложе­ние бы­ло от­бро­шено пос­ле то­го, как я по­дума­ла над этим доль­ше ми­нуты. В ито­ге, всё вок­руг ра­бота­ет и ре­аги­ру­ет как впол­не обык­но­вен­ная ре­аль­ность. С тем же ус­пе­хом мы мог­ли бы ис­кать од­нознач­ные сви­детель­ства на­личия или от­сутс­твия бо­га. Это мес­то от­ве­ча­ет от­дель­ным приз­на­кам поч­ти каж­дой ги­поте­зы и всё ука­зыва­ет на то, что это нас­то­ящая Зем­ля с нас­то­ящи­ми людь­ми, хоть и нем­но­го аль­тер­на­тив­ная.
 — Я те­бя не уз­наю. А как же все те па­рано­идаль­ные те­ории? Прос­то от­ка­жешь­ся от них?
 — Слу­шай, — ут­ра­тив внут­реннее нап­ря­жение конс­трук­ции, Ан­на опус­ти­ла пле­чи и те­перь на­поми­нала бро­шен­ную на стул неб­режным кук­ло­водом ма­ри­онет­ку, — я на­де­ялась, что смо­гу ра­зоб­рать­ся во всём этом, но не справ­ля­юсь — она пом­рачне­ла, — ров­ным счё­том ни­чего не до­билась, толь­ко за­пута­лась боль­ше. За­иг­ра­лась в на­уку, ин­сти­тут­ка не­до­учен­ная.
 Сес­тра мол­ча ка­кое-то вре­мя раз­гля­дыва­ла плит­ку на по­лу. Я мол­ча ждал, что бу­дет даль­ше.
 — Я пы­талась до­казать се­бе, что всё, что вок­руг — под­делка, — мрач­но приз­на­лась она, — пы­талась дать все­му хоть нем­но­го вме­ня­емое, а не на­уч­но обос­но­ван­ное объ­яс­не­ние. На это уш­ло два дня. За это вре­мя слу­чались ве­щи го­раз­до стран­ней, но я про­дол­жа­ла упи­рать­ся ро­гами. Хва­тит. Ка­кой от ме­ня во­об­ще толк, ес­ли для вы­вода то­го же, что все бол­ва­ны и так при­нима­ют на ве­ру я уби­ваю двое су­ток, ища в чёр­ной ком­на­те не­сущес­тву­ющую чёр­ную кош­ку?!
 Ань­ка зли­лась. И зли­лась она на се­бя, что силь­но ме­ня бес­по­ко­ило. Что про­ис­хо­дит, ког­да вол­на её не­доволь­ства вып­лёски­ва­ет­ся на ок­ру­жа­ющих бы­ло уже из­вес­тно — всё слу­чалось быс­тро и од­ной вол­ной, пос­ле че­го всё пе­рехо­дило на ста­дию от­те­пели. Смо­жет ли она так же по-доб­ро­му от­нестись к се­бе — за­гад­ка.
 — Нь­юто­на не ус­тра­ива­ла кон­ста­тация фак­та «ес­ли под­нять пред­мет и от­пустить, он па­да­ет вниз» — ре­шил я под­бодрить сес­тру, — и он за­нял­ся этим воп­ро­сом вплот­ную, от­крыв впос­ледс­твии за­кон все­мир­но­го тя­готе­ния. Тра­ек­то­рия па­да­ющих тел от это­го не по­меня­лась, а вот мир впос­ледс­твии по­менял­ся. Эй­нштейн [на са­мом де­ле его фа­милия — Ай­нштайн, спа­сибо на­дом­зго­вому ме­тоду тран­сли­тера­ции] в сво­их ис­сле­дова­ни­ях до­шёл до пре­дела, при ко­тором не ра­бота­ла нь­юто­нов­ская ме­хани­ка, и то­же из­ме­нил мир, соз­дав ре­ляти­вист­скую ме­хани­ку. Эти двое, как и мно­гие дру­гие не пла­ниро­вали из­ме­нять мир, а толь­ко со­вали свой нос даль­ше дру­гих, так что не смей…
 — А я не по­няла! — воз­му­щён­ный го­лос Али­сы, а сле­дом и са­ма Два­чев­ская гря­нули как гром пос­ре­ди яс­но­го не­ба, — ты ме­ня ки­нуть ре­шила, да?
 — Аха… — вя­ло при­ветс­тво­вала под­ружку Ан­на.
 — Га­мар­джо­ба, ры­жая, — поз­до­ровал­ся я, рас­плыв­шись в улыб­ке, — ты как раз вов­ре­мя…
 — Алис, не до те­бя сей­час, — бур­кну­ла сес­тра. — Во­жатая ра­ботой за­вали­ла…
 — Да? И как она те­бя из рай­цен­тра заг­ру­зить су­мела? — хмык­ну­ла Два­чев­ская. — Ко­лись, где всё ут­ро тор­ча­ла?
 — Где-где… Там уже нет. Слу­шай, мне не­ког­да.
 — Ко­роче так, — пе­реби­ла сес­тру Али­са — ты ме­ня ут­ром ки­нула, ты мне те­перь дол­жна. Пош­ли, по­ка на­род сли­нял, по­том поз­дно бу­дет.
 — Два­чев­ская, те­бе го­ворят, я не мо­гу! — взор­ва­лась сес­тра. — А те­перь, по­жалуй­ста, не зас­тавляй ме­ня усу­губ­лять си­ту­ацию, спа­сибо!
 — Я-яс­но, — про­тяну­ла Два­чев­ская. — Псих, — об­ра­тилась она ко мне — что за проб­ле­мы?
 — Го­ре от ума у неё. Слиш­ком мно­го ду­ма­ет, а в баш­не от это­го нем­но­го пе­реки­па­ет. Мо­жешь её от­влечь до ве­чера?
 — Спра­шива­ешь, — лю­без­но отоз­ва­лась ры­жая.
 Я по­пытал­ся взять сес­тру за за­пястье, но она вык­ру­тилась, упорс­тво­вать я не стал.
 — Ань, я не ша­ман и в бу­бен дать не мо­гу, но вот те­бе мой со­вет — схо­ди с Али­сой и взбод­рись нем­но­го.
 — Во пер­вых, я не ус­та­ла, — про­вор­ча­ла она. — А во-вто­рых, как пос­мотрю, за ме­ня тут всё ре­шили?
 — Да, ре­шили. У те­бя вон глаз от нер­вов дёр­га­ет­ся.
 — У нас нет на это вре­мени… — зап­ро­тес­то­вала сес­тра.
 — Уж че­го-че­го, а вре­мени у нас до ве­чера ва­гон. — па­риро­вал я. Иди и без счас­тли­вой ми­ны на ли­це не воз­вра­щай­ся. А я по­ка всё под­го­тов­лю.
 Ан­на тя­жело вздох­ну­ла.
 — Праз­дный раз­гиль­дяй, — объ­яви­ла она мне при­говор.
 — Слышь, — вме­шалась Али­са, — а что ве­чером бу­дет?
 — Тан­цы бу­дут, — бур­кну­ла Ан­на. — А ты! — она ука­зала паль­цем на ме­ня, — ес­ли я вер­нусь и ни­чего не бу­дет го­тово — я из те­бя ван Го­га сде­лаю.
 — Я ста­ну пос­мер­тно из­вес­тным им­прес­си­онис­том? — от­шу­тил­ся я.
 — Ухо от­ре­жу, - про­рыча­ла она.
 — Это мне под­хо­дит.
 На том и по­реши­ли. Али­са ута­щила сес­тру из сто­ловой, а я, всё-та­ки до­пив её ком­пот, соб­рался на­ведать­ся в кру­жок ки­бер­не­тики име­ни ко­сыгин­ской эко­номи­чес­кой ре­фор­мы.

О — значит Ольга (Дубликат, часть без номера)

Продолжение.
Часть 1 http://vn.reactor.cc/post/3547726

II

— И что ты об этом думаешь?
— Девочку немного жалко, но она молодая, она ничего не потеряет. В худшем случае, поругается с деканатом. И будет проходить практику где-нибудь в городском лагере.
— Нет, я о том, что она здесь вообще оказалась.
— А кто в программе на прошлый год написал: «В связи со стабилизацией субъективного возраста НБО в пределах 7 — 17 лет организовать в узлах детские лагеря», — и далее по тексту. А потом, чтобы расход средств обосновать, отчитался как о выполненной работе? Это скажи спасибо, что только одну прислали. А мы теперь страдай и думай: что с ней делать? Особенно мне будет неприятно, если всплывет правда о том, что творится у нас под ногами. Итак применение Выключателя по активным НБО с трудом обосновали.
— Может, давай рискнем и отправим ее, скажем, в первый узел. Все равно нам нужно обитателей узлов организовывать. Цикла на три, а потом, когда она и Система адаптируются друг к другу, сделаем миксов и закроем вакансии во всех узлах. А ее отчет автоматически окажется секретным, те кто имеет допуск — ничего не поймут, а кто поймет, те допуска не имеют. А что касается Выключателя: ты уверенна, что была права?
— Ох, я не знаю… Но другого выхода я не вижу и не видела. А вынести всю информацию наверх, чтобы там решали, — это еще хуже. Для местных обитателей хуже, за которых ты всегда заступаешься. Потому что иначе, тут все выжгут, во всех узлах, включая эфемерные. В общем, приглашай девочку в директорский кабинет на завтра, на десять ноль-ноль, остальных я сама обзвоню. Там и посмотрим и решим, как с ней быть.

Ольгу разбудил солнечный зайчик, неяркий, но настойчивый. Он щекотал лицо, пробиваясь между неплотно задернутыми занавесками, и совершенно не давал доспать.
Пришлось открывать глаза, глядя на облупившуюся краску на потолке вспоминать где находишься, обводить взглядом комнату и опять давить в себе желание навести в ней порядок или хотя бы просто вытереть пыль. Зазвенел будильник: «Семь тридцать, — отметила про себя девушка, — сейчас умоюсь, позавтракаю и в половину десятого подойду в отдел кадров. И, до самого автобуса, я свободна. Хоть снова пляже поваляюсь, когда еще дома выберусь?»
Но в столовой девушку выловил Анатолий и поваляться на пляже не удалось.
— Ольга Дмитриевна, подходите, пожалуйста, через час в кабинет Руководителя филиала. Будем вас ждать. — Подумал несколько секунд и уточнил. — Это в модуле, на втором этаже напротив лестницы…
Ольга подождала продолжения, но не дождавшись спросила:
— Чемодан брать?
— Оставьте пока. Сдать ключи коменданту вы всегда успеете. — И Анатолий ушел по своим делам.
А Ольга, неожиданно для себя, обрадовалась. Она, оказывается, успела привязаться к этому месту, несмотря на неласковую встречу. Так что почувствовала в этом «оставьте пока», брошенном Анатолием, что-то такое, какое-то обещание продолжения истории. Поэтому оставшийся час она провела в радостно-возбужденном настроении. Быстро поела, убежала в комнату, которая, кажется, вот-вот станет её, в комнате постояла над раскрытым чемоданом, выбирая в чем пойти, так чтобы произвести благоприятное впечатление, и, за десять минут до назначенного срока уже стучала в двери приемной.
— Заходите, Ольга Дмитриевна. — Анатолий взял инициативу представления девушки присутствующим на себя. — Позвольте представить, Миронова Ольга Дмитриевна, направлена к нам, для прохождения практики в качестве пионервожатой.
Кабинет оказался полон народа. От такой концентрации начальства и от того, что кто-то тихонько хмыкнул на словах про пионервожатую Ольга даже чуть растерялась и смутилась, почувствовав себя как на экзамене перед комиссией.
— Ольга Дмитриевна, что вы думаете о человекоподобных роботах? — Едва все расселись вдоль стола для совещаний, задал вопрос один из «экзаменаторов», лицом напоминающий Шурика из кинокомедии. Вот только выражение этого лица было высокомерное и жесткое. Совсем не такое, как у его киношного двойника. С таким Шуриком, пожалуй, даже царь Иван Васильевич поостерегся бы фамильярничать.
Ольге захотелось сдерзить, ответив что-то вроде «фантастикой не увлекаюсь», но она только и смогла что выдавить из себя: «Никогда не интересовалась».
— Очень плохо, — отреагировал «Шурик» и, кажется, потерял интерес к разговору.
А разговор продолжился. То превращаясь в коллективную лекцию, то в перекрестный допрос. Иногда Ольга слушала раскрыв рот, иногда тряслась, как на экзамене. Кажется экзаменаторов (или допрашивающих) интересовало про Ольгу буквально все: от успеваемости, до хобби, от школьных влюбленностей, до любимого времени года. Но и узнала она не мало о том странном месте, куда привез ее автобус. Помалкивали двое: пожилая, на грани старости, женщина очень властного вида, кажется исполняющая обязанности здешнего директора и мужчина с копной каштановых волос и такой же бородой, больше всего похожий на геолога из старого, еще черно-белого фильма.
А потом Ольгу попросили покинуть помещение.
— Ольга, — из Ольги Дмитриевны она уже стала Ольгой, впрочем, она и не возражала, — Ольга, погуляйте, пожалуйста, полчасика. А мы пока посоветуемся, сможем ли мы вам помочь с практикой.
Ольга, послушно кивнув, оставила совещаться местную элиту, а сама спустилась по лестнице, затем чтобы увидеть хвост отъезжающего с площади автобуса. Оставалось только философски отметить про себя: «В этой истории один плюс: еще сутки здесь, на курорте, я получила». Уходить далеко не хотелось, поэтому Ольга, завернув за угол, присела на замеченную еще вчера лавочку. Простая деревянная лавка из трех досок, даже без спинки. Ее специально вкопали в землю там, где можно было покурить, с наименьшей вероятностью попасться на глаза начальству: стена модуля с глухими окнами за спиной, линии кустарника по границе аллей и площади с трех оставшихся сторон, и тень от модуля сверху.
Одиннадцать утра: разгар рабочего дня. Вряд ли кто-то сейчас выйдет покурить. Ольга вытянула ноги, прикрыла глаза и почти прислонилась к ребристой стене модуля, но вовремя вспомнила, что на ней светлая блузка, а не стройотрядовская куртка и так и замерла, в положении неустойчивого равновесия, вцепившись в край лавки руками.
Кто-то сел рядом, на дальний край лавочки. Ольга открыла глаза и повернула голову — тот самый, заросший и бородатый дядька из кабинета, заведующий то ли лабораторией, то ли сектором. Звали его Семен Семенович, а вот фамилию Ольга не запомнила.
— Оля, чем вы занимались в стройотряде?
— Мы были проводниками на поездах. Объездили страну от Бреста до Владивостока.
— Значит справитесь. С пассажирами справлялись и с пионерами справитесь. Вас ждёт начальство, Оля. Сейчас вам сделают предложение, от которого вы конечно сможете отказаться. Только помните, те пионеры, они нуждаются в вас больше, чем вам сперва покажется. Дядька на мгновение сбросил с лица непроницаемое выражение и улыбнулся удивительно доброжелательной и грустной улыбкой.
— Так я пойду? — Ольга ничего не поняла из сказанного: «Какой-то блаженный, хорошо что, кажется, безобидный.
— Да-да, конечно. — Дядька уже успел спрятать свою улыбку и опять невыразительно смотрел на Ольгу через глаза-заслонки серо-стального цвета.
А в кабинете Ольге действительно было сделано предложение, правда «Шурик», в начале, чуть было все не испортил:
— Ольга, у нас действительно нет вакансий для пионервожатых, но вы можете попробовать себя в программировании человекоподобных роботов.
— Но я же ничего не понимаю в программировании.
И чуть не прозвучало: «Знаете, нет. Без меня». Но спасла ситуацию главная здесь Глафира, кажется, Денисовна.
— Александр, ну причем тут ваши взгляды? Оля, Александр слишком много общался с машинами, не слушайте его. Нету никаких кассет с программами и нету никаких роботов. Они почти такие же, как мы с вами. Есть, конечно, отличия, но ничего сверхъестественного, по сути это обычные подростки, которые сейчас неорганизованно болтаются. Тут, скорее, ваши педагогические знания пойдут на пользу. Вы сюда как пионервожатая приехали, вот и попробуйте организовать пионерский лагерь. Тем более, что основы там уже заложены.
Ольгу не пришлось долго уговаривать, Ольге стало интересно. И дальше события потекли по бюрократической колее. Ольга подписывала какие-то бумаги, кажется трудовой договор и обязательство о неразглашении государственной тайны. Ольга посетила инструктажи по технике безопасности, по медицинской подготовке, по режиму обеспечения секретности (Видите ли, Ольга. В самом пионерском лагере, конечно, секретного ничего нет. Весь секрет в том, где он находится и в его обитателях). Ольга прошла медосмотр, а потом еще непонятный тест (Зовут меня Виолетта Церновна Коллайдер, что запоминать тебе абсолютно не обязательно. Надевай шлем на голову и смотри на экран. Сейчас тебе будут быстро-быстро показывать картинки, если содержание картинки тебе нравится — жми на кнопку). Прослушала лекцию по этике (Ольга Дмитриевна, вам предстоит общаться с не совсем обычными… людьми). Получала на складе вожатскую форму и лично у Анатолия два комплекта ключей от всех помещений лагеря. Весело, чуть ли не напевая, наводила порядок у себя в комнате (ну и что, что всего на полтора месяца и жить в ней все равно не придется — порядок то должен быть). И так далее.
Закрутилась настолько, что в десять вечера рухнула на кровать без задних ног и уснула, чтобы проснуться в половину четвертого утра от вежливого, но настойчивого стука в дверь.
— Ольга Дмитриевна? Через полчаса автобус, я провожу вас. Собирайтесь, пожалуйста.
Офицер с повязкой на рукаве присел на стул в общем холле секции и деликатно прикрыл глаза. Запах одеколона «Шипр», табака, гуталина, офицерской сбруи и мужского пота волнами начал заполнять холл, так что, когда Ольга, уже одетая в вожатскую форму, вышла из комнаты, пригодного для дыхания воздуха там почти не осталось.
На улице легкий ветерок отнес в сторону «военные» запахи и сразу же запахло цветами, и близким лесом. Фонари на аллеях светили через два на третий и те только на одной стороне. «Странно, — подумала Ольга, — уже должно начать светать, а темно, как-будто мы где-то на юге, хотя ехали сюда на автобусе всего часов пять».
Офицер шел чуть впереди, показывая дорогу. Ольга отставала на полшага, а еще на два шага позади шел солдат с вещмешком, замыкая процессию. Солдату Ольгин чемодан не доверили, и офицер нес его самолично, держа в левой руке. Ночные аллеи были пустынны, только один раз навстречу попались еще трое военных — тот самый патруль, судя по повязкам, заступиться перед которым обещал ей Анатолий.
Девушка ожидала, что они выйдут к площади, но провожатый свернул на узкую тропку и, обогнув с тыльной стороны административный модуль, вывел Ольгу к западным воротам. Вот здесь света хватало: четыре прожектора с крыш, как уже знала Ольга, механической мастерской и химлаборатории освещали пространство перед воротами. Одна створка ворот была приоткрыта и сквозь щель угадывался красный бок Икаруса.
— Ну, удачи вам, Ольга Дмитриевна. К семи утра будете на месте. — Режимщик вынырнул как из ниоткуда и помог дневальному пошире приоткрыть ворота. — Совсем одну вас не оставим, не беспокойтесь, раза два-три в неделю кто-то будет к вам заглядывать, а пока, желаю вам проявить себя. И, — Анатолий оглянулся на военных и понизил голос, — если вам покажется знакомым кто-то из пионеров, не говорите никому об этом. А ему самому — тем более.
Сопровождающие военные прошли с Ольгой к автобусу, офицер подал Ольге чемодан, принял у солдатика вещмешок и подал в салон вслед за чемоданом.
— Это вам, на случай если что-то пойдет не так. И, — офицер зеркально скопировал действия режимщика, оглянувшись на фигуру Анатолия, маячущую в воротах, — если все пойдет совсем не так, то послезавтра в двадцать три ноль-ноль на остановке будет автобус.
«Как? Что? Что значит, не так?» — хотела спросить Ольга, но офицер только отдал честь, прощаясь, отвернулся и зашагал к воротам. Что-то он знал, невзрачный капитан с повязкой дежурного по части. А у Ольги впервые мелькнуло, еще даже не подозрение, а предчувствие подозрения, что утром в приемной ей рассказали не всю правду. Но мелькнуло и исчезло. Двери автобуса с шипением закрылись и автобус, мазнув фарами по кирпичному забору и воротам, развернулся и понес Ольгу сквозь южную ночь навстречу будущему.