Настоящий-лагерь

Лагерь у моря 2. Часть 25

Страничка на фикбуке. 

Часть 20

Часть 21

Часть 22

Часть 23

Часть 24

Я был во множестве миров, и видел много странных, интересных, порой жутких, а иногда — и невероятно важных вещей. Один чудаковатый, но очень мудрый старик с крючковатым носом, как-то сказал: «Есть Сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем все силы природы… имя этой спасительной силы — любовь. Те, кого мы любим — никогда нас в действительности не покидают. Есть вещи, не подвластные смерти. Картины… память… и любовь».
Личный дневник Генды.

Док. Дирижабль «Причеши бровь». Поисковая миссия.

 Тук-тук-тук. Откуда-то издалека доносятся приглушенные стуки, будто муха бьется о стекло. Отстаньте, мне лень вставать. Тук-тук-тук. Нет, не отстают… Открываю глаза. Так, лежу там же где вчера и уснул. На борту дирижабля нет комфортных кают, как на «Ленине», но, тем не менее, для меня и Жени нашлись отдельные отсеки. Небольшие комнаты с койками. Причем ко мне самовольно подселилась мелкая рыжая морда, начисто проигнорировав всех и вся. Что до полёта — мы летели уже два дня, благо судно оснащено солнечными батареями, за это время Женя успела переругаться с Джо — по поводу утреннего моциона — и с Ульяной — за бардак, который рыжая устроила в ванной. Санузел, как и душевая, был в единственном экземпляре, и ранние пташки ссорились за право первым попасть в землю обетованную. Нам повезло, что морская вода оказалась не заражена радиацией, её смело заливали в бойлер с фильтрами. Даже странно, неужели тут прошло столько лет, что от излучения не осталось и следа? Когда я здесь заходил в разлом последний раз, то оставлял за спиной изничтоженную пустошь.

 Тук-тук-тук. Кто-то тактично стучит в дверь, если бы не мой сверхтонкий стук — и не услышал бы ничего. Медленно поднимаюсь, стараясь не разбудить мирно спящую рядом Ульяну. Рыжая негодяйка явно решила меня доконать. Она ложилась рядом в одном только белом хлопковом белье, и даже когда я поставил тут спальный мешок и ночевал в нем, утром мы всё равно просыпались вместе. Ладно, глаза можно закрыть, но что делать с остальными чувствами? Ульяна была очень доброй и привыкла к нам с Алисой настолько, что совершенно ничего не стеснялась. Но это не меняло того, что рыжая являлась молодой девушкой, в самом расцвете лет, её мягкие волосы и нежная кожа дразнили, а запах! Можно было часами вдыхать и вдыхать её аромат, зарывшись в рыжие волосы и обнимая тонкую талию. Усиленные аномалией рецепторы — палка о двух концах.
 И ведь, что самое главное, Алисе её не сдашь — она не против такого, да и, положа руку на сердце, мне самому слишком нравится Ульяна, нравится тепло и объятия этой ласковой рыжей девушки. Столько лет одиночества — и ты уже не можешь жить без двух рыжиков. По поводу бегства террористки с лайнера, думаю, Алиса всё же всыплет ей за такое, да и следить теперь придется за обстановкой в десять раз пристальней: мужики-то ладно —
крепкие, а вот девушек надо беречь. Что вредину Женю, что вот эту вот… Я аккуратно погладил растрепанную рыжую шевелюру, которая в лучах утреннего солнца, пробивающегося через иллюминаторы, походила на небольшой костер. Мелкая недовольно засопела и, фыркнув, зарылась в одеяло с головой. Спи, сестренка.

 «Если мне не изменяет память, а она мне изменяет редко… — подал голос Шиза. Тут он, конечно, откровенно прибеднялся: внутренний Я никогда и ничего не забывал, соревнуясь в памяти с суперкомпьютерами. — То ей в этом сентябре стукнет ровно восемнадцать! Кхе-хе-хе».
 «Ой, да ну тебя! — отмахнулся я от навязчивых мыслей альтер-эго, упорно транслировавшего мне изображение тройника для розетки. И к чему бы э… — ШИ!!!».
 «Да ладно, ладно! Не ругайся. Уже и пошутить нельзя», — сдался без боя внутренний голос, чёт подозрительно. В глубине души явно замышляет что-нибудь эдакое.

 На то чтобы одеться, ушло меньше минуты. Кстати, я тет-а-тет пообещал ребятам скинуть с дирижабля первого же, кто заикнется о ночующей у меня в комнате Ульянке. И если Кэпу с Джо легкая шутка может и сошла бы с рук, то остальные прониклись, и не выпендривались лишний раз. Вообще народ попался настоящий, боевой. Не нервные рэмбо, бегающие туда-сюда с гранатами и пулеметом, а вполне адекватные, где-то даже флегматичные, ребята. При всём при этом, каждый знал своё дело, если проследить за моторикой и скупым, профессиональным движениям при обращении с оружием. Серьезных стычек пока не было, но бойцы держали пушки наготове.
 Сейчас работы хватало всем. Женя собирала пробы воздуха и воды, даже гоняла дронов на дно за морским грунтом. Всё тщательно снималось на камеры, расфасовывалось по склянкам, анализировалось и записывалось. Солдаты несли вахты, дежуря по очереди, так что на борту всегда был бодрствующий часовой. Вахты не несли только Кэп и Джо, они по очереди садились в кресло пилота, стараясь придерживаться заданного курса. Откуда у нас координаты в мире, где нет спутников и карт? Спасибо объекту Оракул, он милостиво ткнул пальцем в нужном направлении, ещё там, на корабле, а аналитики проложили маршрут. На редкость полезный парень, этот Оракул, но немного своеобразный, конечно, как и большинство носителей. И почему его так старательно избегает большинство агентов? Даже Славя, первый символ альтруизма и доброты, старалась смыться каждый раз, как он появлялся в поле зрения.
 «Называй вещи своими именами, — добавил Шиза. — Оракул псих. Полезный, бесспорно, но, сука, псих».

 Ах да, посетитель. Дергаю ручку, чуть не уронив прислоненный к ней Гуань-Дао, прости, конечно, оружие легенды, но больше тебя запихнуть некуда. За дверью стояла Женя, сонно протирая глаза. Девушка красовалась черной майкой и такого же цвета штанами, халат она надевала, только когда работала, а очки сейчас висели на воротнике. При этом согнутая дужка слегка оттягивала этот майку вниз, открывая зону декольте немного больше, чем было предусмотрено. Однако кожа у Жени бледновата — слишком много времени проводит в архивах. А вот формы ничего. Блин, Алиса, тебя реально не хватает!
 «Уи-ху! — присвистнул Шиза. А что, вредина смотрелась весьма мило в таком домашнем виде и тапочках. — И почему очки такие легкие? Эх, ещё бы пару десятков грамм…»
 — Ты не занят? — спросила девушка, не поднимая глаз, голос её звучал тоньше, чем обычно, видимо прошлый разговор не прошел зря. Кого-кого, а меня она не злила — милейшее создание, если присмотреться поглубже. Понятно теперь, почему в лагере у них с Алисой была негласная конфронтация — слишком уж они похожи. Обе ранимые и добрые, но если Алиса пряталась за маской бунтарки и активной девочки, то Женя просто на всех ворчала, по поводу и без, этим самым держа людей на расстоянии. Значит ли это, что я попал в её внутренний круг, и маску она мне больше не покажет? Пальцами Женя мяла край майки, она уже успела заняться водными процедурами и сейчас ощутимо пахла походным мылом и зубной пастой.
 «А где „доброе утро“, милочка? Конечно же занят, не видишь? Чечетку танцую, но для тебя, так уж и быть, свободен», — ехидно подумал внутренний голос.
 — Что-то стряслось? — задал я вопрос, навострив уши и прислушиваясь к звукам вокруг. Тихо. Слышно только, как работают лопасти и вентиляция дирижабля, легкое сопение Ульяны и далекий шум волн внизу. Ах да, ещё пахнет табаком. Кэп протащил на борт целую партию сигарет и ни с кем не делится, так как пополнить запас будет негде. Наверное. Несмотря на то, что место на дирижабле было весьма ограничено, и мы старались брать только предметы первой необходимости.
 «Ха, это да, — Шиза вспомнил завистливые взгляды солдат, обращенные на дымящего командира. — Ну, ты тоже закинул в отсек ящик колы, так что не вправе его осуждать».

 — Помоги, пожалуйста, там внизу… в общем, пойдем, покажу, — Женя надела очки на положенное им место и направилась в сторону мостика, при этом периодически оглядываясь, иду ли я за ней. Она хотела было потащить схватить край моей майки, но передумала, отдернув руку. Мочки ушей у неё едва заметно румянились, кроме того, когда мы проходили мимо отдыхающих солдат, она заметно ссутулила плечи и обхватила рукой правое предплечье. Стесняется всё же. Хотя мужики тут собрались свои, никто не шутил ниже пояса в присутствии дам. Ну, кроме Джо, но у того язык вообще без костей, так что все уже привыкли.
 — Вот, — стоило нам оказаться на мостике, как Женя ткнула пальцем вниз. Пока море спокойное, дирижабль опускали почти к самой воде, и сейчас каких-то семь метров отделяли нас от поверхности. Посмотреть было на что: прямо под корпусом проплывал целый косяк блестящих ярко-зеленым цветом рыбьих спин. Странно, обычно верх у косяковых рыб темный, для маскировки.
 — Навскидку их примерно несколько тысяч, — к нам подошел Кэп, которого я заранее засек по запаху дыма и тяжелым шагам. — Есть крупные такие, размером с тунца, и помельче. Мы их уже полчаса в бинокли разглядываем. Поймаешь пару штук нашему аналитику, для исследования?
 «Ну конечно. Аналитику для исследования… — сомнительно протянул Шиза, обращая внимание, как Кэп облизнулся. Питаться одними только — СП та ещё каторга».
 — Наблюдательные дроны живую рыбу не поймают, — добавила Женя, поправляя непослушную прядь черных волос. — А даже если и поймают — поднять наверх не смогут. Удочек на борту тоже нет, так что вся надежда на тебя, не стрелять же по ним, в самом деле?
 — Ладушки. Хотите рыбу — будет вам, — я потер ладони и приготовился к рыбалке. Легкий импульс энергии белой змеи разгоняет кровь по жилам и ускоряет метаболизм, от утренней вялости не осталось и следа. К тому времени на мостик подтянулись отдыхавшие солдаты, все, кроме сидящего за штурвалом Джо, да и он, скорее всего, наблюдает сейчас за нами с помощью камер.
 «Можно подумать, тут представление», — проворчал альтер-Я.

 — О, а что тут за собрание? — мелкая выползла из своего укрытия, каким-то шестым чувством ощутив интересные события. При этом Ульяна не стала отвлекаться на такие глупости, как причесывание, и походила на картину «взрыв на проволочной фабрике»: хаотично торчащие рыжие волосы, сонно прищуренные на солнце веки, наизнанку надетая футболка…
 «Ну просто прелесть», — совершенно искренне залюбовался егозой Шиза.
 Надо скорее выловить им рыбы, хотят живую — пожалуйста. Придется пошевелить лапками, так как чем дальше от меня поле, тем сложнее его контролировать на тонком уровне, спущусь поближе, а там уже посмотрим.
 — Нам снизиться? — правильно угадал Капитан, разглядывая в бинокль морской косяк.
 — Не, это будет слишком долго. Сейчас, мигом, — ответил я и спрыгнул с дирижабля, услыхав за свистом ветра вскрик Жени и удивленные вздохи бойцов. Беспристрастными остались лишь пофигист Кэп и Ульяна: она ещё и не такое со мной видела.
 Падение было недолгим, уже на расстоянии метра от дирижабля я сфокусировал под ногами кинетическое поле — небольшую площадку размером с метр, как раз достаточную, чтобы оттолкнуться ногой и, прыгая вниз, создать ещё одну. Такой способ передвижения использовался в бою, когда необходимо экономить ресурсы и не создавать постоянную площадку. С возможностями аномального тела, многократно увеличивающими физическую силу и ловкость, так перемещаться проще, чем постоянно расходовать энергию. Плюс я защищал свои стопы таким же полем, и при столкновении они издавали довольно занимательный звук, как слабый выстрел хлопушки. Прыг, прыг, прыг. Двигаясь такими темпами, я довольно быстро добрался до поверхности моря, или океана — черт его знает, где мы.
 Легкое движение руки — и часть косяка, оказавшись в ловушке, взмывает в воздух. Кинетическую энергию, которая недалеко от меня, можно искажать почти под любым углом, и сейчас я создал своего рода сачок, зачерпнув воду вместе с её обитателями. После этого —
создать под ногами стабильную площадку и взмыть обратно, догоняя судно, было делом одной минуты. Приземлялся я на мостик под удивленный взгляд Жени. Ну да, аналитики такое видят только в отчетах на бумаге. Поймал объект Док рыбку, а вот как он это сделал, там особо не описывается.
 «Да, да! Восхищайтесь мной, я понимаю, не сдерживайтесь! — задрал нос Шиза, представляя что срывает овации».

 — Даааа уж, — протянула вихрастая, удивленно приподняв брови. В сачке, висящем в воздухе, билось около десяти рыбин, самая крупная была почти с Ульяну размером, а самая мелкая — со среднего карася. Поле насыщать нет необходимости, а при таком раскладе оно практически незримо и со стороны походит на невидимый аквариум чудовищных размеров. Кстати, рыбы как-то флегматично реагируют — ни бьются, ни дергаются, знай себе плавают как ни в чем не бывало. Расцветка у них абсолютно идентична: ядовито-зеленые тона, на боках чешуйки, блестящие в свете солнца, как драгоценные камни, даже жалко пускать на уху. Тем временем Женя поинтересовалась: — А как их оттуда достать?
 — Достать запросто. Тебе сколько надо? — задал я вопрос, обращаясь к Жене, при этом не забывая следить за мелкой рыжей террористкой, которая уже стояла на краю мостика и постукивала по стенке поля. Рыбы равнодушно смотрели на Ульяну и лениво плыли дальше, причем даже несмотря на то, что двигаться вперед им мешало поле, все, абсолютно все они смотрели и пытались плыть в ту же сторону, что и косяк их товарищей под нами. — Я просто уберу верх поля, а вы ловите. И знаешь что странно, Женя? — При звуке своего имени девушка слегка вздрогнула, и кончики её ушей, не скрытых волосами, едва заметно покраснели. — Они не пахнут рыбой, вообще.
 — Как это не пахнут? — девушка вопросительно подняла брови, кивая на кучу рыбы и воды, которую я подтянул уже на сам мостик. Ну да, это мой нос чует всё вокруг, остальные таким похвастаться не могут. — Ульяна! А ну не трогай улов руками, пока я их не изучу, может, у них кожа ядовитая!
 — Нет так нет, не ругайся только, — Ульяна, уже собравшаяся было сунуть лапки в воду с плавающими там организмами, покорно отдернула руку и атаковала Женю умоляющими глазами, как котенок, которого застукали возле банки с икрой. — Ты, главное, выясни побыстрее, можно ли их кушать.
 «Будем над сушей, надо обязательно начать охотиться. Вспомним былые деньки, скитания тут и там, — внес вою лепту в разговор Шиза. — Помнишь, как мы жрали все что попадется под руку, пока нас носило по мирам? Сейчас хотя бы мелкой что-нибудь надо раздобыть, кабанчика там, или птичку какую, у неё всё-таки растущий организм, надо нормально кушать, а не как мы тогда. Хотя жареные крысы были очень даже ничего…»
 Солдаты молча поддержали Ульянку, бросая плотоядные взгляды на улов. Элита, но всё же обыкновенные мужики, если есть возможность вкусно пожрать — не упустят. По чистому небу лениво плыли белые облака, а цвет горизонта сменялся с бледно-розового рассветного на ярко-голубой. А мы с мелкой отправились принять водные процедуры и перекусить, причем в душевую она ворвалась рыжей молнией, заранее опережая Женю, которая занята пойманной рыбой.

 — Знаешь, я думала, что в этот раз ты точно не сдержишься, — вдруг разоткровенничалась Ульяна, активно покусывая сухпаёк — голод не тетка. Я расслабился только после того, как она добавила: — И побьешь меня ремнем, как обещал.
 «А, она про это… — в голосе Шизы сквозило неприкрытое разочарование. — Эх, а я нафантазировал…»
 — Совести у тебя нет, — пристыдил я бандитку, тоже отправляя в рот батончик СП: гадость, будто бумагу жуешь — ни вкуса, ни запаха. Хоть голод утоляет. — Теперь и о тебе беспокоиться.
 — Прост, — Ульяна опустила глаза вниз, рассматривая свои кисти. — Я просто не могла остаться там, на душе неспокойно. Ты очень редко уходил надолго, да ещё и Славя непонятно где, а Алиса мне устроит за всё сразу, попа уже заранее болит.
 — Да, и в этот раз я тебя выгораживать не стану, — губы сами собой растянулись в улыбке, когда я представил себе эту картину. — И ещё, я дам ей свой самый большой ремень!
 — Нет! Пожалуйста, только не это! — Ульяна в притворном ужасе пересела поближе ко мне и опустила голову на подставленное плечо. Вот ведь, и не верит же, что в этот раз точно получит по беспокойной заднице! Не факт, конечно, что от этого будет польза, уж больно глубоко сидит шило в мелкой. — Но скажи, ты рад, что я тут, да? Рад же?
 — Дурочка, — я аккуратно провел рукой по пушистым, пахнущим шампунем волосам. Тепло девочки, её дыхание и запах действовали умиротворяюще, как и всегда. Рыжик зажмурилась, принимая ласку. Ульяна и Алиса — моя тихая гавань в этом глупом и жестоком мире, такой вот парадокс, учитывая их характер. Стоит признать, слова Ули — чистая правда. — Как будто ты не знаешь, сестренка.
 — Значит… — Ульянка ткнула пальцем моё плечо. — Когда Алиса начнет делать мне попаболь, великий и могучий Док спасет бедную девочку?
 «Хитрюга, ведь заранее к этому вела!» — с симпатией воскликнуло альтер-эго.
 — Посмотрим на твоё поведение, — уклончиво ответил я Ульяне, уже заранее зная, что помогу. Нет, умом я понимаю, что её поведение взбалмошное, но эмоции твердят другое. Без рыжиков на сердце тяжело, я так долго возвращался к ним в прошлый раз, что это путешествие без Ульяны стало бы пыткой. А уж защитить её мы обязаны, и не дай бог кто-то просто в сторону нашего дирижабля криво посмотрит!
 — Тогда… Я буду самой хорошей девочкой! — весело сказала мелкая и пошла наливать себе чай, мурлыча под нос песенку. Хоть запасы сахара и соли есть, а не только пресная еда.
 «Можешь быть даже плохой, — обрадовался Шиза. — Я, например, совсем не против!»

 — Тебе налить? — спустя пять минут послышался голос со стороны кухни. Судя по звяканью чашек и звуку кипящей воды, девочка уже заварила походный чайник.
 — Давай, только не как в прошлый раз, — попросил я рыжую усмехнувшись. Обычно Ульяна делала чай по противоположному общепринятым нормам принципу: не сахар в заварку, а заварку в сахар. Получившуюся, сладкую до одурения, бурду она пила с завидным удовольствием, даже мизинчик иногда оттопыривала. И у кого только научилась? Насколько я помню, как аристократка еду употребляла Лена, с неё хоть учебник по манерам пиши.
 — Скучно немного, — пожаловалась Ульяна, протягивая мне чашку с горячим напитком. Мы с ней стояли возле окна и любовались на пейзаж внизу. Точнее, я любовался, а рыжая… бубнила под нос: — Море, опять море, волны, вода, и ещё вода. Однообразие. Вон, хоть рыб увидели.
 — Скучно, говоришь? — я отхлебнул немного чая. О, а неплохо, растет мелкая, в этот раз положила сахара в меру.
 «Если мне не изменяет память, то так готовить чай её научила хвостатая, — вдруг вспомнил Шиза. — Хорошо ещё грибы выращивать не начала, с неё станется. Помнишь, как Юля после них сальто делала и за хвостом гонялась?»
 Я усмехнулся, вспоминая не такое уж и далекое прошлое. Ульяна многому училась у своей хвостатой подруги, даром что не видела её. Интересно, как там наши попаданцы? Нет, Юля не пропадет это точно, однако Славя и Ричард, хоть и не зеленые новички, но подвергаются здесь нешуточной угрозе. Давай, нека, защити их до нашего прихода. Оракул подсказал, куда лететь, а мы должны сделать остальное. Надо что-нибудь делать, иначе нервы начнут шалить от волнения за эту троицу, да и корабль дрейфует в постапокалиптическом мире, мало ли на что наткнутся.
 — Эй, Кэп! — крикнул я достаточно громко, чтобы меня услышали на мостике. От неожиданности Ульяна чуть не уронила чашку и посмотрела на меня удивленными глазами. — У нас на борту есть летяга?
 — А тебе-то зачем? — удивился вояка. Всё же обычно я такое не носил, поле защищает намного лучше.
 — Не мне, — пояснил я, кивая на Ульяну, которая с интересом навострила ушки, но продолжала смотреть на проплывающие внизу волны, как будто ей вовсе не интересно.
 — Ну ладно, сейчас посмотрим, вроде бы была парочка. На летательные платформы всегда их загружают, — Кэп отправился к грузовому отсеку, по пути добавив: — Сделайте мне тоже чай, пока я там роюсь, а то от одного вида рыбы горло пересохло. Сейчас бы воблы, да с пивком холодным, ммм!
 Провозился он недолго, Ульяна только и успела заглянуть к Жене, чтобы убедиться, что та не халтурит, а исследует наш возможный ужин. Навряд ли это требовалось — с периодичностью в десять минут, проведать аналитика заглядывали почти все солдаты. И как она ещё не послала всех?
 — Вот, самый маленький, который только был, — Кэп протягивал мне свернутый костюм. «Летяга» — специально разработанная организацией экипировка для экстренного десантирования. Быстрее и надежнее, чем парашют, хоть и требует подготовки. Полимерная ткань прекрасно защищает от холода, к тому же, к нему прилагались очки, защищающие глаза от ветра. То, что надо. Мне хватит и обычной одежды, разве что браслет свой прихвачу, который Виола мне подарила.

 — Ульяна, тут твоя антискука прибыла, изволь надеть, — позвал я рыжую с кухни. Мелкая не заставила себя долго ждать, и явилась сразу с большой чашкой горячего чая для солдата. Обычно Кэп предпочитает кофе с сигаретой, но перспектива остаться без курева заставила его начать экономить табак.
 — Спасибо, — Улыбнулся Кэп, принимая из рук мелкой посуду и хотел было потрепать её по голове в знак благодарности. Ульяну вообще все, кто видел, стремились погладить. А вот фиг! В сантиметре над пушистыми волосами появилось кинетическое поле, не дав руке бойца коснуться их.
 «Моё! Не дам! Ульяну могут гладить только я и Алиса, — ревниво сказал Шиза солидарно со мной. Черная змейка на правой руке зашевелилась и, выглянув из рукава, показала Кэпу раздвоенный язык. — Кыш-кыш-кыш!»
 — Ты что задумал, Док? Это не опасно? — задал вопрос солдат, когда Ульяна забрала летягу и отправилась переодеваться в нашу комнату. Из-за стены доносились звуки падающей на пол одежды (опять всё разбросает, вместо того, чтобы повесить хотя бы на спинку стула!), а так же пыхтение и возня с застежками. Разберется, не так уж и сложно его надевать.
 — Нет, — отмахнулся я, для пущего убеждения помахав ладонью. — Просто небольшая прогулка. Чтобы я, да самолично подверг мелкую хоть малейшей угрозе?
 Небо за окном постепенно закрывали тучи. Белые облака сплошным покровом наползали из-за горизонта, угрожая в скором времени разразиться если не грозой, то, как минимум, неслабым ливнем. Спины проплывающего внизу косяка больше не казались изумрудно-зелеными, без падающего на них солнечного света они напоминали старый мох — такие же блеклые и унылые. Тут косяк решил, что на поверхности ему делать больше нечего, и рыбы, как по команде, нырнули вниз, исчезая в толще воды.
 — Немного великоват, — раздался за спиной голос Ульяны. И правда, летяга висела на девочке, будто одежда на пару размеров больше. Со стороны одеяние выглядело как монолитный камуфлированный комбинезон с множеством застежек и молний. Он плотно закрывал шею и руки, ткань легкая, прорезиненная и с мягкими подкладками для изоляции. — А это что за кнопка?
 Рыжая негодница нажала на переключатель, вмонтированный в запястья костюма, прежде чем кто-либо успел её остановить. Между руками и ногами выдвинулись летательные перепонки, ведь сама разработка и являлась продвинутой моделью костюма «белки-летяги».

 — Круууууто! — у мелкой даже глаза заблестели, когда она разглядывала ткань, Ульяна снова вдавила ту же кнопку, и перепонки втянулись обратно, и ещё раз, и ещё. Рыжая смеялась, как ребенок, получивший новую интересную игрушку.
 «Чем бы дитя ни тешилось…» — философски высказал Шиза.
 — Ну, красавица, пойдем развеивать вашу скуку, — я протянул Ульяне руку с раскрытой ладонью, и девочка, не думая ни мгновения, схватилась за неё.
 — Пристегните ремни! — весело сказал я, поднимая Улю на руки. Легкая, как перышко, девчонка не успела даже пискнуть перед тем, как оказалась в объятиях. — Вылетаем!
 — Какой «вылетаем»! — это Женя прибежала на шум и вытаращила глаза на Ульяну в комбинезоне. — Вы куда это собрались?!
 — Пять минут, туда-обратно, — объяснил я темноволосой паникерше. — Продвинемся вперед, как раз догоните.
 Ульянка слегка дрогнула, когда я занес ногу над концом мостика, но, в общем, держалась храбро. Шаг вперед — и нога ступает на кинетическое поле, второй — и резкий толчок бросает нас вперед. Раз, два, три! С каждым шагом по воздуху поле на моих стопах резонирует с создаваемым в воздухе, и с резким звуком, подобно выстрелу, кидает нас вперед.
 — Вауу! Здорово! Почему ты раньше так не делал? — мелкая пищала от восторга, размахивала руками и пару раз чуть не сбила со своего лица очки. Бег по воздуху вызвал у неё море эмоций, тем более, я специально не стал закрывать всё полем, и ветер свободно бил в лицо Ульяне, развевая рыжие хвостики.
 — А раньше было не нужно! — перекрикивая свист ветра, ответил я. И правда, привык к порталам настолько, что уже и забыл, иногда путь не менее важен, чем конечная цель. Рыжий энерджайзер многому может научить и на многое открыть глаза, сама того не понимая. — Но это не самое главное на сегодня.

 — А что самое главное? — щёки Ульяны разрумянились от ветра. Девочка смотрела на небо, где сквозь надвигающиеся тучи всё ещё пробивалось солнце, падая на воду столбами желтого света. Море под нами манило глубиной, а вдалеке маячила темная точка дирижабля, от которого мы оторвались.
 — Самое главное — вот! — я остановился, создав небольшую стабильную площадку, достаточную, чтобы спокойно стоять одному человеку. Можно было сделать её и пошире, но отпускать Ульяну не хотелось, пусть сидит на ручках. Аномалия на спине запульсировала, излучая энергию. Когда кинетическое поле пересыщается энергией, оно становится видимым. Нас окружил прозрачный пузырь энергии, достаточно большой, чтобы вместить много воздуха. — Погружаемся.
 — Ты серьезно?! — сердце девочки забилось чаще, её дыхание участилось. Спокойно, сестренка, нам ничего не угрожает. Поле, на которое пустили столько сил, не пробьет даже корабельная артиллерия. — О нет, я переду…
 — О да! — перебил я мелкую, и мы, вместе с коконом, опустились вниз. Поле раздвигало соленую воду, удерживая её в пятнадцати метрах от нас. После того, как вода сомкнулась над нами, и вся конструкция щита стала походить на диковинный пузырь, Ульяна открыла зажмуренные было глаза, и удивленно выдохнула.
 — Это всё, всё так… — мелкая не находила слов, пока мы опускались глубже. Кинетическое поле такой силы спокойно выравнивало давление, не позволяя тем, кто находится внутри, испытать все прелести кессонной болезни. Ни одна техника на такое не способна, в отличии от аномалии, при этом сохраняя прозрачность и обзор на триста шестьдесят градусов.
 — Жизнь. Красиво, да, — согласился я с рыжей. Ульяна замерла, даже дышала через раз, наблюдая, как вокруг нас копошатся сотни и сотни разных рыбок. Живой рисунок переползал на кисти, как и всегда, когда я использовал много энергии. Ульяна задумчиво погладила татуировку своими мягкими пальчиками. От ласк по телу прошла легкая волна дрожи. Мы оказались возле кораллового рифа, поэтому, даже несмотря на открытое море, жизнь здесь кипела. Из кораллов торчали щупальца актиний и зеленые водоросли, разнообразная рыбья мелочь курсировала вокруг рифа, готовая в любой момент нырнуть в укрытие.
 — Только видно плохо, — пожаловалась Уля. Девочка даже очки передвинула на лоб, но видимость оставляла желать лучшего, солнце наверху окончательно скрылось за тучами.
 «Если я не ошибаюсь, то на летяге были установлены неплохие диоды», — вспомнил Шиза.
 — Ульян, попробуй нажми вот на эту кнопку, — я остановил погружение, показывая рыжей, где переключатель освещения.
 — Ох! — обрадовалась девочка, когда из диодов на запястьях ударил нехилый такой луч света, и риф стало видно как на ладони. Правда, мелкая рыбешка норовила плыть на свет и потихоньку облепила кокон. Постепенно мы оказались в водовороте из косяков, при этом большая их часть была похожа на выловленных ранее, с блестящими зелеными боками. — Можно я его себе оставлю?
 — Ага, и будешь ходить в нем на пары, да? — представил я себе это. Нет, белка-летяга —
вещь практичная и прикольная, но в педагогической академии, куда собирается Ульяна, не поймут. А тем временем, вся живность рифа мгновенно спряталась. Как ветром сдуло.
 — А почему бы и не… — начала было Ульяна, но я остановил её, прижав указательный палец к губам девочки. Блин, какие мягкие!
 — Тш-ш-ш… Что-то не так. Погаси свет, быстрее, — тихо шепнул я, взвинчивая восприятие на полную катушку и вглядываясь в темноту. Не нравится мне это, без способностей освоенных в абсолюте я слишком ограничен.
 — У тебя глаза светятся, Док. Не как обычно — на Юлины похожи, — а светятся, — взволнованно сказала мелкая, вглядываясь в окружающую темноту. Что-то под нами зашевелилось, огромное, будто само морское дно у основания рифа пришло в движение. — Смотри, вот там!
 — Вижу, Ульяна. Вижу. — Осьминог! Рыбу распугал осьминог, но какой же он огромный, размером с корабль! Темно-серая шероховатая кожа сливалась с песком, и неподвижного хищника вполне можно принять за небольшую подводную гору. Надеюсь, он не собирается на нас нападать? В этот момент что-то ударилось о купол. Кинетическое поле даже не дрогнуло, а к его стенке из мрака тянулось щупальце.
 — Он же не пробьет его? — раньше Ульяна не попадала со мной в переделки, ну, исключая то первое столкновение с Кукульканом в лагере. Голос рыжика выдавал её волнение, но девочка не плакала и держала себя в руках.
 — Может, и пробил бы, если стоять и ничего не делать, — я смотрел на обвивающие кокон щупальца с присосками. Осьминоги довольно умные создания для головоногих, вот и этот, он не чует нас через поле, но понимает, что это в принципе можно съесть.
 «А будь он ещё умнее, то не стал бы лезть к нам! — разозлился Шиза. — Ульяну напугал, отдых испортил, давай порвем его на мелкие кусочки! Хотя, он слишком большой, на мелкие не выйдет… Тогда на крупные куски!»
 Поднимались мы с трудом, подводный хищник явно не собирался упускать свою добычу, и над водой мы показались в окружении древоподобных щупалец. Сам осьминог изо всех сил тянул нас на дно, но куда ему! Скажем так, это не самое страшное, что мне встречалось на пути. Интересно, а он вкусный? Уже когда пузырь оторвался от поверхности, и пользуясь тем, что Ульяна уткнулась мне в плечо, я мстительно собрал кинетическую энергию под нами в тонкие, но бритвенно острые, слои и отсек щупальца монстра. Зловещий шелест — и будто под пузырем провели невидимым мечом, щупальца с ровными срезами остались плавать на поверхности, истекая голубоватой прозрачной кровью, а сам осьминог ушел на глубину. Напоследок монстр рефлекторно залил всё чернилами, превратив километр моря в темную кляксу.
 — Так, больше мне не скучно! — нервно икнула Ульяна, с тоской глядя на приближающийся к нам дирижабль. С мостика за нами наблюдали Кэп и уронившая челюсть Женя. Девушка стояла с биноклем разинув рот, в котором при желании можно было сосчитать все тридцать два белых зуба. — Кроватка, где ты там, я возвращаюсь к тебе!

Лагерь у моря 2. Часть 39

 Страничка на фикбуке. 

«Ленин». Верхняя палуба.

 Вечер на морской глади — это всегда нечто особенное. Но на этот раз за считанные часы до заката, когда солнце уже начинает заходить за горизонт, окрашивая воду в оранжевые тона, у побережья одинокого острова началось подозрительное движение. Бороздивший волны морской тихоход внезапно начал ощетиниваться многочисленными пушками. По палубе забегали вооруженные люди, а в рубке наводчиков играла музыка из ретро-боевиков.

 — Поверить не могу, что мы на это согласились, — ворчал Седой, глядя, как разворачиваются орудия лайнера. Старому морскому волку было очень непривычно находиться на палубе, не ощуща[я] хоть какой-то морской качки. Система противовесов «Ленина» превращала даже средней силы шторм в просто легкое недоразумение. Центральное орудие, вспомогательные орудия, ПВО — всё привели в полную боевую готовность. — Виолетта Церновна, может, ещё получится остановить это безобразие?
 — Если бы, — стоящая рядом с капитаном корабля девушка была непривычно хмурой. Окружающие их солдаты в полной боевой экипировке тихо переговаривались. Про себя Виола смирилась с тем, что её команды не самые приоритетные. Формально, являясь лидером аналитиков, она возглавляла только исследования аномалий, а вовсе не боевое звено. Вот как раз это самое звено, позабыв об осторожности, решило проблему с островом просто. Как говорили американские тактики: «Давайте взорвем здесь всё нахрен!» Образно, конечно, говорили, но всё свелось к тому, что тихий рейд рекогносцировки заменили залповым артиллерийским обстрелом! — Эти закостенелые солдафоны всё привыкли решать грубой силой. Кэп тоже был таким, пока кое-кто не выбил из него эту дурь.

 Виола прикусив губу, ожидала, когда начнется атака. Развед-дроны уже кружили в небе над ящером, указывая цель. Оставались считанные минуты до залпа из главных орудий. Черт! Минус анонимного управления структурой Организации на лицо. Знай все на корабле, что на самом деле именно ОНА стоит на самой вершине и командует системой, Виола смогла бы не допустить подобного фарса. А так совещание прошло под эгидой вояк и закончилось на их условиях. До переноса Организация получала много докладом. Например, за вратами Гинзы японцы уже прибили парочку драконов артиллерией. Вдохновленные их успехом, тактики решили повторить ход конем. Виола радовалась лишь одной вещи… Ямада с остальными девочками и гражданскими перебрались из кают в трюмы. На всякий случай.
 Лайнер постепенно ускорялся, кружа на приличном расстоянии вокруг острова. Рифов поблизости не наблюдалось, так что даже плавучая крепость с глубокой осадкой не нарвется на мель. Виолетта и Седой вернулись на мостик, под защиту армированного железа и пуленепробиваемого стекла. Отсчет пошел. Десять. Девять. Восемь. Пушки поворачиваются на указанные дронами координаты, а летающие механизмы резко убираются подальше от дракона. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два…
 Залп! Уши заложило почти всем — настолько чудовищной вышла канонада. Четырнадцать фугасных снарядов, а также столько же бронебойных, с пронзительным свистом взлетели в воздух, обрушиваясь на дракона смертоносным дождем. В воздух взлетели тонны земли и болотной жижи, а воздух пронзил яростный рёв зверя.

 — Есть! — обрадовался один из тактиков. Громкая связь транслировала его слова всем агентам до единого. — Прямое попадание.
 — Неужто и вправду сработает? — пробормотал в усы Седой, как все, завороженно наблюдая за картинкой, тран[с]лируемой с дронов. Взвесь земли и дыма оседали, открывая картину локального артиллерийского удара. Место, где несколько мгновений назад лежал зверь, представляло собой огромный пылающий фугасом кратер, вразброс валялись кусочки его тела и обломки попавших под раздачу деревьев.
 — Да! И никаких рискованных вылазок! — воскликнул из рубки ещё один вояка. — Теперь можете собирать что угодно. Остров — НАШ!
 — Виолетта Церновна, вы чем-то недовольны? — спросил через внутренний канал Электроник. Аналитики тоже наблюдали за происходящим, во все глаза. Ученые были не на стороне насилия, но, тем не менее, радостно потирали лапки, предвкушая новые образцы. Перенос в другой мир, изменившийся после двухсотлетних потрясений, сулил огромный прорыв в области знаний. Осталась только самая малость — унести ноги обратно на Землю.
 — Слишком всё просто. Годы работ в аномальных условиях научили меня одной простой вещи — не верь. Не верь, когда что-то идет слишком гладко! — девушка облокотила подбородок на кисти и смотрела на экран. Гетерохромные глаза совсем не разделяли радости экипажа. — Прочесать весь остров беспилотниками. Сверху донизу. До последней травинки, до каждой кочки. Я хочу, чтобы даже малейшая угроза экипажу была полностью исключена!

***

 К тому времени, как погас пожар, наступила глубокая ночь. Тьма опустилась на остров, одновременно с причаливающим кораблем. Надувная лодка с бесшумным мотором — как раз то, что надо, если хочешь переправить на сушу небольшой, но вооруженный до зубов, отряд военных. Тем более, на колоссальном лайнере к берегу и на пушечный выстрел не подобраться. На мягкий песок ступила первая нога в кирзовых сапогах. Бронированную форму отряд из пятнадцати человек сменил на простой тактический камуфляж, а вот оружие все взяли тяжелое — крупнокалиберные винтовки, навылет пробивающие бронежилет средней тяжести, куча взрывчатки, и пару ракетниц. Неплохой баланс между маневренностью и огневой мощью. Светить не стали, просто каждый, кто участвовал в операции, имел при себе прибор ночного видения, встроенный прямо в шлем. Ближе к ночи небо стало пасмурным, тяжелые тучи загородили свет звезд и луны.

 — А вы уверены, что мне стоило остаться на корабле? — спросила Ямада у Виолы. Боевая носительница сидела в рубке, вместе с тактиками, и принимала участие в обороне корабля. Остальных снова передислоцировали. Гражданские лица будут в относительной безопасности в хранилище аномалий.
 — Более чем, — кивнул Шурик, вместе с двумя военными координируя действия полевой команды. Развед-дроны серыми призраками летали между деревьев, все виды высокочувствительных сенсоров, установленные на машинах, позволяли командному центру не испытывать недостатка в данных. — Если что, доставим тебя туда на вертолете, «Ленин» изначально экспериментальный проект, и его системы несовершенны. Два дракона, не так давно полетавшие над палубой и спокойно скрывшиеся в закате, — прямое тому доказательство. Слепые зоны, которые не простреливаются ничем, они есть и их много. Ты, Яма, ес[л]и что, станешь нашим мобильным звеном.

 — Кроме того, сейчас судно усиленно патрулируется агентами Организации, пусть лучшие из них и на берегу, — добавила Виолетта. Девушка удобно расположилась в кресле, выпив пару таблеток кофеина и уставившись в мониторы покрасневшими глазами. Она уже предвкушала долгий и сладкий сон, как только закончится эта разведка. Последние два года они с подачи Генды устроили в родном мире хорошую встряску: прикрыли сотни преступных группировок, стерли в порошок несколько крупных наркоторговых конгломератов, перебили немало коррупционных угроз. Но даже там не приходилось столько нервничать. Виола сама не заметила, как привыкла к ощущению безопасности рядом со своим могучим союзником. Привыкла, что стоит только позвонить, как за спиной открывается портал, из которого вылезает отряд агентов, во главе с готовым помочь в чем угодно другом.
 — Дроны собрали несколько образцов почвы и растений, а также куски тканей самого ящера. И если флора и фауна на суше вполне обычные, то с клетками дракона что-то не то. Мы ещё проведем пару тестов и скажем точнее, — отрапортовали аналитики по внутренней связи. — Сергей с Романом даже оторвались от своего основного дела и погрузились в эту загадку с головой.
 — Что может быть не так с куском мяса? — прошептала мечница, машинально поглаживая браслет на правой руке. Она ещё с Гинзы помнила, что у летающих ящериц вполне такая же кровь и плоть, как и у большинства животных.

 — Отряд «Левая бровь», докладываю: берег чист. Из живности только дюжина крабов, да два опоссума на деревьях, — сообщили высадившиеся на остров военные. — Остальных, видимо, распугали по норам.
 — Отряд «Правая бровь», на палубе всё спокойно. Радары молчат, пушки в полной боевой готовности. Если что-то полезет на палубу без спроса, расстрэляем, — выложил Седой, отвечающий за безопасность на судне, тихо добавляя: — И кто делал такие позывные для операции?
 — Кстати, насч[е]т того, кто придумал названия… — Виолетта нажала на кнопку связи с хранилищем, где, по состоявшейся невеселой традиции, укрылись гражданские: — Анна, как вы там? И особенно этот, прибабахнутый.
 — Все живы-здоровы, отдыхают, болтают, японка так вообще поёт, — охотно отозвалась Анн из хранилища. Чтобы компенсировать неизбежный стресс ленивой девушке, Виола лично проследила, чтобы все самые вкусные сладости отправились из камбуза в её вотчину. Даже сейчас, из динамиков раздается едва слышное чавканье и далекий напев поп-идола. Мику старается приободрить всех своим чудесным голосом. — Ах да, а предсказатель наш что-то молчит. Обложился подушками, завернулся в одеяло. Но на нем микрофоны висят, так что если что выдаст путного, запомним. Так! Кто там полез в центральные отсеки?! А ну кыш от клетки, [ж]ить надоело?! До связи, Виолетта Церновна. Отбой.
 — Ну, пока всё тихо-гладко, — пробормотала гетерохромная красавица, сжимая подлокотники. Именно Оракул был инициатором названия многих объектов. Так и говорил: «а хорошо бы назвать этот дирижабль «Причеши бровь». Аналитики смирились с их бредовостью, в угоду носителю. Ну, не так уж много он и просит, для своего уникального дара, сущие пустяки. — Направляйтесь вглубь острова, и глаза в оба: камеры с дронов — это хорошо, но лишняя предосторожность никому не помешает.

 — Да ладно, что может произойти? У них оружие и броня высочайшего класса, — отмахнулся один из тактиков.
 — Очень жаль, что основные деятели военного отдела не прибыли на корпоратив во время переноса, а с нами к черту на кулички попали вот такие бездари, — кивнул Седой на сморозившего глупость вояку.
 — Ага, — Яма с Виолой понимающе переглянулись. — Мы знаем человека, почти окруженного непробиваемой защитой, которую даже крупнокалиберная гаубица не поцарапает, однако это не мешает ему быть осмотрительным и не лезть на рожон.
 Через двадцать минут отряд достиг места артиллерийского удара — приличных размеров воронка с разбросанными взрывом элементами ландшафта. Самое интересное, что нигде нет тела твари. Крупнокалиберная тяжелая арта — это, конечно, адская штука, но аннигилировать материю до нуля не способна.

 — Говорит «Левая бровь», объект не найден, — отрапортовал глава операции.
 — Ни одной части тела? — переспросила Виолетта, кликая на экран перед собой, где появился отчет аналитиков об образцах.
 — Так точно. Даже кончика хвоста нет, мэм, — подтвердили солдаты. — И тут приличных размеров дыра в земле. Кажется, воронка от взрыва обрушила потолок подземной пещеры.
 — И куда тогда он дел… — слова Шурика вдруг прервал жуткий треск. Он пробирал до самых костей. Шум, казалось, шел отовсюду. — Какого лешего?!
 — Это береговая команда. Докладываем. Земля вдр[у]г начала трястись, баллов под восемь, может, даже больше!
 — Докладывает отдел аналитиков, быстро уходим от острова, отряд пусть тоже на лодку — и по газам! — крики Сергея и Романа раздались из динамиков почти одновременно. — Ходу!
 — Выполнять! Сворачиваем операцию! — Виола дула на обожженную горячим кофе кисть, на которую пролила половину чашки. — Что происходит?!
 — Не верю. Так не бывает… — шептал Шурик. Он смотрел не в то, что присылают аналитики, а просто в окно иллюминатора. А посмотреть было на что. Вода тряслась мелкой дрожью, будто само дно моря кипело изнутри. Из глубокой синевы поднимались отвесные зубцы скал, словно вторая стена окружающие остров, и спустя несколько минут…

 — Мы в жопе, — коротко и ясно резюмировал Седой, доставая из нагрудного кармана сигареты. Тряска прекратилась так же внезапно, как началась.
 — Это антинаучно, — добавил Сергей.
 — Ну нахер, — бормотали солдаты с палубы.
 — Что показывают сонары? — Виола взяла себя в руки, только капелька пота, прокатившаяся с шеи и теряющаяся в ложбинке грудей, выдавала её ступор.
 — Так товарищ капитан уже все сказал, — отозвался аналитический отдел. — Ситуация у нас не самая приятная, и, что совсем плохо, не самая ПОНЯТНАЯ. Как вообще появился этот барьер?!

 За радиусом в несколько километров от острова, захватывая часть моря вместе с кораблем, возвышалась каменная стена из скал. С голых отвесных стен стекала вода и разная морская мелочь, вроде небольших крабов и моллюсков, с удивлением обнаруживших, что их дом внезапно поднялся над уровнем моря. В итоге, сушу окружила каменная преграда из сотен возвышающихся каменных глыб, и при этом весьма толстая. Кроме того, в получившейся чаше то тут, то там торчали отдельные зубцы.
 — Такое артиллерией не снесешь и не протаранишь, — Ямада всматривалась в происходящее, сжимая ладонь на рукояти черного клинка. В момент опасности, она сама не заметила, как Фаталис преобразился в катану. Меч и мечница давно существовали как единое целое, взаимодействуя уже на подсознательном уровне.
 — Над поверхностью воды только верхушки, как каменные айсберги, основание намного прочнее и шире, — аналитики всматривались в данные с сонаров и подводных дронов. — Что до тех, которые стоят стеной. Небольшая лодка между ними проплывет, а вот линкор — вряд ли, тем более, наша «малышка».
 — Два вопроса, — устало в[з]дохнула Виолетта Церновна. — Как? И кто?

 — Позвольте на это ответить мне, — вдруг заработал коммуникатор командира берегового отряда, неестественно коверкая слова. Тембр отличался. Говорила женщина, с очень глубоким, очаровывающим грудным голосом.
 — Стоп, это не он говорит! Кто-то пользуется его устройством! — воскликнул Шурик. — Быстро картинку!
 — Как? — отчаянно барабанили аналитики по клавиатуре. — Связь барахлит, сигнал на дроны не проходит!
 А неизвестная собеседница спокойно продолжила. В её тоне появились нотки придыхания.
 – Спасибо, что оказали мне большую услугу, добив эту глупую ящерицу. Он и так был одной ногой за гранью, но спасибо. Простите, но отпустить так неосмотрительно сам приплывший ко мне в руки трофей я не могу. Так что, вы теперь мои, людишки, — а теперь в голосе сквозила неприкрытая похоть вперемешку с чем-то жутким. — И да, этих чудесных мальчиков, я, пожалуй, заберу прямо сейчас. Они многое мне расскажут, так ведь?

 — Что за чертовщина?! — Седой метал молнии из глаз. — «Левая бровь», доложите ситуацию! Живо!
 — Связь оборв[а]лась, — Шурик рухнул в кресло. — Я ничего не понимаю.
 — Дроны вновь под контролем, но они не находят отряд! Ребята не отвечают на позывные. Все датчики в костюмах молчат, — отрапортовал Сергей. Механические разведчики кружили над территорией, включив все светодиоды, но на земле было пусто. — Никаких следов. Как сквозь землю провалились. И кстати, мы получили результаты обследования тканей дракона. Он, как бы…
 — Ну что там, Эл, говори, — Виола массировала ноющие от нервного напряжения виски.
 — Клетки такие, будто подверглись воздействию очень мощного нейротоксина. Внутренняя мембрана и с[т]руктура словно расплавились, — тихо добавил кибернетик. — Нам такие яды просто неизвестны. По сравнению с ним, смертоносный токсин ботулизма — это безвредная пищевая добавка.
 — Остается только ждать наступления дня и уже тогда высылать поисковую команду, — вздохнула Виола. — Что-то мне подсказывает, в этот лес лучше не лезть в темноте. А пока не рассвело, пусть каждый свободный оператор возьмет по дрону. Распределите обязанности на три группы. Первая пусть патрулирует судно. Вторая — ищет береговой отряд. Ну, а третья…
 — Обследует скалы на предмет пути [о]тступления, — подхватил Шурик, за что удостоился жеста «палец вверх» от Виолы и одобрительного хмыка Седого.

***

 — Что накопали? — без приветствия спросила Виола Шурика, когда тот вошел к ней в кабинет. Прошло уже два часа, и она держалась из последних сил. Долгое недосыпание и стресс имеют одну отвратительную тенденцию: они накапливаются. Девушка ловила се[б]я на том, что, даже закрывая глаза, она не может спокойно уснуть, и надо будет пить то же лекарство, что и бедная Алиса.
 — Через скалы не проплыть, дно похоже на шипованный ёжик из камней, — кибернетик положил на ст[о]л перед ней папку с картой морского дна. — Непонятно, какая сила их подняла, но цель у неё одна.
 — Клетка, — безрадостно выдохнула Виолетта Церновна. — Тут не надо быть семи пядей во лбу. Если есть сила, способная на такое, значит, она хочет нас пленить, а не убить. Убить потом, или ещё чего страшнее. Мы серьезно влипли. А что на земле?
 — Наших ни следа, только несколько винтовок нашли, — отозвался динамик настольного компьютера голосом Седого. — Но это не самое главное, на месте обстрела…
 — Провал в пещеру, а точнее — в сеть пещер, — сказала Виола, кусая свой указательный палец и глядя в никуда. — Аналитики уже прожужжали, докуда достают беспилотники. Там многие километры подземных ходов, и, судя по тому, что на поверхности ничего нет, наш враг под землей.
 — Это не объясняет, почему не работают маячки! — Шурик сжал кулаки. Обычно холодный ко всему, что не касается разработки робота, даже кибернетик негодовал от сложившейся ситуации. — В каждом костюме был спасательный жучок, чтобы найти агента, для них несколько сот метров под землей не помеха.
 — Там не метры, Шура, — дверь открылась, впуская в кабинет донельзя взбудораженного Электроника. — КИЛОметры. На глубине эти туннели древнее, чем наша эра, я даже боюсь представить, что их вырыло. Они прочные, и уходят прямиком в тектонические пл[и]ты! Пока это теория аналитиков, но вполне возможно, что сеть соединяет несколько континентов.
 — Доооок! — протянула жалобно Виола. — Вот где он, когда так нужен! Гражданских не выпускать на палубу! Пусть сидят внутри бронированных глубоких отсеков. Все пушки держать в полной боеготовности. Пусть Лена распределит между всем самое лучшее снаряжение и припасы, даже прототипы. Я не знаю, стоит ли отправлять спасательную группу. Как бы все там не остались…

Лагерь у моря 2. Часть 34

 

Страничка на фикбуке. 

Паутинный рой: бестиарий Семнадцатого.

 Сегодня мы лишь чудом вырвались из лап рока. Преследуемые по пятам бандитами, мы дошли до самого края ущелья, там, где проход наиболее широк, река глубока, а горы возвышаются на километры вверх. Отсюда мы выбрались в большой мир, и теперь возвращаемся обратно. Бандиты не отстают, наверное, не надо было освобождать рабов и убивать надсмотрщика. Теперь прикончить наш и так небольшой отряд для них дело даже не выгоды, а принципа. Ублюдки! Двадцать первый уже подстелил с десяток рейдеров, но врагов ещё слишком много. Ущелье встретило нас запахом мертвечины и тоннами мошкары, кружащей в воздухе. Следов падали в поле зрения не было. Меня это насторожило, ведь в прошлый раз всё было по-другому. Бояться того, что сильнее тебя — это не глупость, а благоразумие. Ледник намертво вбил в нас этот урок. Ребята называли меня трусом с того самого дня, как мы ступили на поверхность. Однако сейчас я бесспорно глава отряда, не раз и не два сохранив наши шкуры.

 Именно я создал бестиарий нового мира, исследуя тварей, которых другие даже в глаза не видели. Именно я, Семнадцатый, выходец из убежища сто двенадцать, первым разгадал самую смертоносную тайну этого мира. Ночной убийца. На поверхности нельзя спать без источника света. Когда нет луны, сама гибель рыщет по поверхности, и риск не проснуться весьма, весьма велик. Это не призрак, не какая-нибудь потусторонняя или мистическая тварь, и даже не порождение радиации. Всё до ужаса сложно, но банально просто. Такой вот парадокс. Пауки. Реликтовые пауки. Они причина всех загадочных смертей. Страшно подумать — нас спасла простая случайность! В ту ночь, когда мы ночевали на цветущем плато, я спал в противогазе. Мои постоянные спутники — страшная аллергия на пыльцу и очень тонкий слух — в тот день сохранили нам жизнь. Шорох травы разбудил меня. Стоило только взяться за оружие, в глаза бросилась первая странность: мои товарищи, заматеревшие в стычках бойцы, не могли подняться на ноги. Растолкать их не получалось, а шум всё приближался. Мотыльки и прочая живность вокруг лежала неподвижно. Паралич накрыл всех, кроме защищенного противогазом меня.

 Они выползали отовсюду, из подземных нор. Замаскированные землей входы не разглядеть невооруженным взглядом. Нас зажали. Вырваться из западни, со всех сторон окруженной огромными пауками… Если у меня когда-нибудь появится семья, именно эту историю я буду рассказывать детям как страшилку на ночь. Первым делом я нацепил противогазы всем в отряде, а затем истратил практически весь запас нашего стимулятора. Ресурс ценный, но жизни в разы дороже. Более быстрого способа подняться на ноги и вывести из организма друзей отраву не было. Ох и блевали они потом!..

 Поднявшись на ноги, мы чудом прорвали кольцо пауков, всё продолжавших лезть из тоннелей. Нам помогало не столько оружие, сколько свет фонарей. Монстры боялись его как огня. Буквально! Мы подожгли поляну, расчищая путь. Огонь уничтожил ещё и паутину, практически невидимую в темноте. Мы радостно бежали прямо в ловушку, от которой нас спасло пламя. Красиво. Пылающие в небе нити были так красивы, что, даже находясь на грани и рискуя лишиться жизни, я сфотографировал происходящее на свой наручный КПК. Будет что показать Искорке, когда вернемся. Скучает она, наверное, после нападения виверны вход завалило, но мы расчистим. Только бы крылатая тварь убралась оттуда, в бункер всё равно не пролезет, жрать захочет — улетит.

 Итак, из той битвы мы унесли не только ноги, но и главное сокровище — Знание. В том числе и тела нескольких небольших пауков. Первое, и самое главное, наблюдение: все пауки — колония. Они действуют сообща и разделяют роли. Самые мелкие, размером с шакала — это пауки-рабочие. Их тела нам и достались в качестве трофеев. Мощный хитиновый каркас и панцирь, прочностью способный дать фору черепашьему. Также внутри их брюшка происходит постоянная химическая реакция, создающая нейропаралитический газ, выходящий наружу через крупные поры. Любые живые существа с поверхности даже не могли понять, что именно их убило. Газ предшествует появлению роя.

 Вскрывая тварей в противогазе и слушая «ласковые» эпитеты своих спутников, я заметил странность: у них не было паутинных желез, а также сетчатка аномально развита. Твари прекрасно видели в кромешной тьме, как следствие, оказались неспособны адаптироваться, получая сильнейший ожог глаз от любого света. Также, только пауки-рабочие носили пищу в туннели: мелких животных и насекомых — сразу, крупных, скорее всего, забирают потом, делая под трупом подкоп. Поэтому иногда удавалось находить тела павших от их лап людей, которые не успели закопать ночью, и поэтому некоторые искатели приключений так и пропали без вести.
 Вторая каста — огромные пауки, размером со скаковую лошадь — пауки-воины. Мы смогли убить лишь одного такого, и то благодаря моим не совсем обычным навыкам из Элизиума. Воины отличались от мелких тем, что не выделяли ядовитый газ, вместо этого они спокойно могут перекусить человека пополам мощными жвалами. Играют роль кавалерии, если попадается сильная добыча, которую не сразу валит яд.
 Ну и, наконец, третья каста. Её мы не видели, но они же уносят куда-то еду, а не поглощают её на месте. А значит, там, в тоннелях, что-то есть, что-то страшное. Скорее всего, это своеобразная паук-матка, которая откладывает новые яйца, раз уж они так похожи на пчелиный улей.

 Мои теории неполные, но вполне объясняют странность этого феномена, а также причину, по которой драконы ещё не полноправные хозяева поверхности. Катаклизм привел в наш мир этих рептилий, а вот пауки… про исчезновения во тьме слухи появились намного раньше. Пауки нападают из тоннелей и постоянно мигрируют глубоко под землей, расставляя свою ловушку то там, то здесь. На охоту выходят ночью, и, по-видимому, не переносят даже лунный свет. Паутина крепче стали и уязвима лишь к воздействию пламени. Кроме того, пока что это только предположение, они появились из глубин, а не как продукт радиации последней войны. На это указывает сложность строения, а также повадки. Что-то загнало их в недра планеты, а потасовка наверху выпустила наружу. Пауки с большим удовольствием жрут абсолютно всё. Мы так и не видели королеву тварей, но Двадцатый клянется, что пока лежал на земле, слышал, как что-то поистине огромное рвет скальную породу под плато. Скорее всего, это матка роя — именно она плетет ловушку, в которой дохнут даже виверны (убегая, мы заметили два скелета в паутине), и именно в её ненасытную утробу рабочие таскают собранную на поверхности еду.

 Мы выжили лишь чудом, и теперь сладковато-гнилостный запах от пиршества членистоногих я чую на мили. Его ни с чем не спутать. Вход в наше родное ущелье стал новым местом кормежки роя (если, конечно, их не несколько). Столкновение с каждым из врагов по-отдельности стало бы нашим концом, но, как говорится, в битве двух супостатов побеждает третий. Столкнувшись с роем во второй раз, мы были готовы к опасности и завели преследователей в ловушку, подгадав время. Наш отряд покинул паутину в сумерках, выжигая дорогу огнем, а рейдеры… они не могли даже кричать, пока их, парализованных, заживо пожирали монстры. Этот хруст костей и звук рвущейся плоти в ночи до сих пор снится в кошмарах. А ведь на их месте могли быть мы.
 Эти пауки… Реликты дней давно минувших, старше нашей цивилизации, а может, старше самих динозавров. Живучие, сильные, злобные, голодные. Кто знает, сколько они спали в толще земли? Скольких людей они уже погубили? Ещё одна серьезная преграда для возвращения к жизни на поверхности, но ведь однажды наши предки прогнали их во мрак глубин? Человечеству стоит объединиться, иначе нас ждет поистине незавидная участь. Бойтесь темноты.

Дирижабль «Причеши бровь». Ловушка паутинного роя.

 «Есть! Мы достали его!» — скандировал возбужденно Шиза. Этому парню, в отличие от меня, был знаком азарт битвы. Лично я предпочитаю быстро разобраться, и не рисковать лишний раз.
 — Не похоже. Шифт! — Сосредоточиться. Время. Мир замирает, застывает колышущаяся паутина, затихают все звуки, кроме стука моего сердца. Столь долгое оттачивание навыков сейчас приносит плоды. Энергия аномалии — часть меня, абсолютная, неотделимая. Перенаправляя её на какой-то отдельный фокус, можно многократно усилить и так нечеловеческое восприятие. Сейчас рисунок на моей спине переполз на лицо. Черная и белая змеи поднялись по шее, и разрез их глаз совпал с моим. Правый глаз окружает черная, а левый — белая чешуя. Свет становится невыносимо ярким, а ночь за пределами освещенного круга отступает. — Картина, достойная фильма ужасов.
 «И не говори, чувак!»

 Их очень много, лезут отовсюду. Прожекторы держат мелочь на расстоянии, а крупные особи уже поднимаются по нитям вверх. Нет сомнений: если свет погаснет хоть на миг — нам конец. Плюс ко всему, нельзя сбрасывать со счетов газ. Ветер практически стих, а надышавшись его, мы станем легкой добычей. Ускорение расходует очень много энергии, придется выйти из него. Шифт! Копьё. Спрессованная в один мощный залп кинетическая энергия, удар которой насквозь пробивает танковую броню не хуже снаряда артиллерии, оказалась неэффективна. Здоровенный паук, в холке повыше меня будет, держался на нитях с пробитым насквозь брюшком, но падать не спешил. Около тридцати таких же здоровых ползало вокруг, не спеша приближаться. Подпрыгиваю и толчком энергии бросаю тело в сторону дирижабля.
 — Твою мать! — Совсем забыл про паутину! Уделяя всё внимание копошащимся вокруг и внизу гадам, я упустил из виду висящую ловушку и влип. Дергание ничего не дало, только раззадорило больших пауков, чувствующих биение добычи. Добычи? А ВОТ ХРЕН! Группируясь, прижимаю ноги и руки к телу в позе эмбриона. Гул энергии, текущей вокруг меня, нарастает, напоминая работающий трансформатор. Выкусите! Кинетический всплеск. Резкий выброс поля во все стороны, сопровождающийся грохотом больше двухсот децибел. Что-то вроде мини-взрыва. Двойной слой поля покрывает всё тело, а потом наружный просто разлетается в стороны, создавая обширный удар по площади. Не повезет в этот момент всему, что на расстоянии меньше метров пяти от источника. Опутывающую ловушку просто порвало в клочья.

 А паучки-то забегали. Понимают, что поймали проблемы на свою голову? Жалко, двигатели так не освободить — тут нужна тонкая работа, на которую просто нет времени. Запас электричества не бесконечен, а большинство генераторов работают на солнечных батареях. Кто знал, что на военном судне придется устраивать светопреставление посреди ночи? Точно не проектировщики. Вонь вокруг невыносима, скоро воздух даже здесь, наверху, насытится ядом, срочно нужен противогаз, за ним я к дирижаблю и направля…
 — Держи! — В открытое окно иллюминатора высовывается хрупкая ладошка со шлемом. Ульяна дрожит, но двигается вопреки страху. На голове — наспех натянутый шлем с воздушным фильтром, а второй она протягивает мне. — Женя еле говорит, но заставила нас надеть это, и дать один тебе.
 «Определенно, они с Виолой одного поля ягоды, — восхитился альтер-я. — Мгновенно сориентироваться в такой ситуации, да ещё после собственного отравления!»
 — Старайся не высовываться наружу, — кладу руку на плечо Ули. Девочка так и сжимает за спиной копьё — для уверенности, что ли? Как же она дрожит. Страх перед пауками потихоньку меняется на злость к этим насекомым.
 «Грубо говоря, пауки не насекомые, скорее, животные», — включил зануду Шиза. О! Он такое может в любой момент, независимо от ситуации. Кстати, о ситуации.
 — Джо! — обращаюсь к пилоту по внутренней связи.
 — Если ты спрашиваешь про то, полетим мы или нет, то разочарую, — из рубки доносится возня и приглушенный противогазом голос. — Двигатели сдохли. Паутина?
 — Она самая, — подтвердил я, наблюдая, как раненый паук, едва волоча лапы, продолжает раскачиваться на паутине, орошая своих собратьев внизу зеленой кровью. Даже слишком живучие! — Пропеллеры там целый клубок намотали. Если я порву сеть, мы упадем или зависнем?
 — Зависнем, но двигаться не сможем, — обеспокоенно сказал Кэп вместо пилота. Кроме того, где гарантии, что впереди не ждут опасности похлеще?

 Два едва уловимых щелчка — глушитель превращает звук выстрелов крупнокалиберной винтовки в пшик. Раненый паук только покачнулся, пуля выбила сноп искр из его хитинового щита, а вот ползающий намного дальше мелкий черный гад рухнул вниз с лопнувшей головой.
 — Пули больших не берут, даже бронебойные, а вот тех что помельче — вполне, — снайпер успел забраться на каркас судна, устроившись между двумя прожекторами. Таким образом, мужик убивал сразу двух зайцев: свет из-за спины был в глаза паукам, не давая сосредоточить на нем внимание, и получал неплохой обзор округи. — Есть ещё идея бросить пару светошумовых гранат, но их количество ограничено. Отсюда всё видно, как мы избавимся от этого моря врагов?
 «Не считая той скалы под нами, за ней обзора ноль!» — Шиза тоже оценивал обстановку, и расклад его явно не радовал. В этом мире мы слишком ограничены. Я слишком привык, что по щелчку пальца за моей спиной открывается портал со всей мощью Организации.

 — Полетаем! — По телу прошелся импульс энергии, как удар тока. Мышцы напряглись, кровь побежала быстрее, сердце забилось в разы чаще. Резкий разворот вокруг своей оси, сопровождающийся рубящим ударом руки — и сорвавшееся в бой кинетическое лезвие, рассекает подраненного паука пополам. — Такое даже вы не переживете. — Делаю глубокий вдох, живая татуировка двигается, переползая на кожу. Связки и легкие наполняются нечеловеческой силой. — ПРОЧЬ!
 Последняя попытка вырваться без боя. Крик, обращавший, а бегство целые отряды, подобный раскату грома разносится по ущелью, заставляя членистоногих удивленно замереть, а несколько мелких пауков даже сорвались вниз с прочных нитей. Не сработало. Самые крупные особи полезли вперед, клацая хелицерами и протирая лапками глаза.
 «Смотри, они страдают, дохнут, но упорно ползут вперед, — подметил внутренний советчик метания пауков. — Будто их подгоняют. Прислушайся!»
 — И правда, — в ночном воздухе раздавалось странное шептание, глухое, будто бормочет шепелявящий старик, откуда-то снизу, от скалы, перегородившей треть ущелья. Других привычных звуков не было — паучье разогнало всю живность в округе, половина разбежалась, а другую сейчас, скорее всего, уже едят. Я бы тоже сейчас перекусил, аномалия жрет много энергии. — Они уже близко.
 — Док, — раздался приглушенный шепот в наушнике. Голос Жени был очень слаб, как у только что проснувшейся девушки, а не оклемавшийся от паралича язык ощутимо заплетался.
 –Тебе нельзя говорить! Поперхнешься! — я поспешил ответить, попутно отсекая самому ретивому из громадных пауков передние лапы. Тот кубарем свалился вниз, раздавив несколько десятков мелких сородичей, но продолжал упорно трепыхаться. Даже падение с такой высоты не пробило хитин чудища. Вечер перестает быть томным, как любила говорить одна гетерохромная подруга.
 — У них… Кх-а… Черт. Горло. У них должно быть уязвимое место, нервное сплетение под глоткой. Пусть и не обычные, но это пауки, там, где головогрудь переходит в брюшко, есть нервный ганглий, бейте туда, — Женя замолчала, и на фоне послышался голос Ульяны. Рыжая была в легкой панике, и наверняка раскаивалась в том, что пробралась на дирижабль. Голос выдавал, что она вот-вот разрыдается:
 — Женя! Женя, не спи! Ей снова плохо!
 — Ребята, берем самый крупный калибр, что у нас есть, и палим, куда сказала аналитик! — Дал команду Кэп, выходя на мостик с тяжелой винтовкой. Такая пробивает бронежилеты, как дешевый картон. Из-за шлема с противогазом лица командира не разглядеть, но наверняка на нем застыло отвращение.

 Выстрел — и ещё один крупный враг падает вниз, а снайпер отчитывается по внутренней связи:
 — Действительно, если попасть под брюхо и ближе к центру — дохнут. Только надо подгадать момент, когда они задирают лапы, а то сверху хитин слишком прочный, рикошетит почти всё.
 Мда. Почему у нас не как в кино, когда героя окружает толпа монстров, но нападают благородно по одному, по два? Их действительно слишком много, и это только крупные особи, мелочи не сосчитать! На небе, как назло, ни луны, ни даже звезд не видно — всё заволокло густыми тучами. В воздухе едва заметна рябь растворенного газа, парализующая отрава уже добралась наверх. Надеюсь, противогазы помогут. Что-то они чересчур ускорились! Пауки спешили к добыче. Мелочь свет держал на расстоянии, а вот большие членистоногие продолжали приближаться. Настоящие махины для убийства, весят под полтонны, если судить по тому, как под ними прогибается паутина.
 Сила хищников велика, но к вашему несчастью… Я рвал на части тварей и пострашнее! Прикончим всех! И спокойно полетим дальше. Рывок вперед, к ближайшему противнику — паук, несмотря на размеры, отреагировал мгновенно, выставив вперед передние лапы и челюсти. Шифт! И время для меня практически останавливается, а враг замирает соляным столбом.
 «Улыбнись. Сейчас вылетит птичка!»
 Змея с левой руки буквально выстрелила из рукава, появляясь в воздухе в трехмерном виде и засверкав ярче любого прожектора. Я заранее отвернулся и закрыл глаза, а не переносящий яркого света гигант заметался, до крови потирая лапами все свои восемь глаз и корчась от боли. Чем ближе ко мне поле, тем сильнее я могу его зарядить, и лучше контролировать.
 «Давай, чувак! — Подбадривал внутренний голос. — Бей в уязвимое место, как говорил наш очкастый соблазн. Эх, ну что за девушка! Мне б такую…»

 Шифт! Выходу из скоростного режима, но парировать удар враг уже не успеет, да и пусть попробует отбить это! Кинетический бур! Замахиваюсь кулаком. Удар по воздуху, сопровождающийся направленным всплеском силы. Вращающаяся со скоростью дрели атака, разрывающая на части всё, чего коснется. Мощнее, чем копьё — не только пробивает материю, но ещё и сверлит насквозь. Жалко, радиус не такой уж и большой — метров десять, а дальше дестабилизируется. Паука просто растащило на вонючий фарш, будто его закинули в миксер. Ошметки брызнули во все стороны. Хорошо что я защищен полем. Гадость! По полупрозрачной преграде перед моим лицом стекали склизкие внутренности, в которых плавал один из глаз паука. Он будто не верил, что уже мертв.
 «Ну, или так», — поддержал радикальный способ уничтожения альтер-я.

 Им нет числа! Я без остановки изучал врага, с каждой секундой, с каждым вздохом. Взгляд тщательно подмечал слабые места, моторику движений, слепые зоны. Как наиболее эффективное оружие против пауков зарекомендовали себя кинетические лезвия — тонкие, но запредельно мощные сгустки энергии в форме полумесяца отсекали им мерзкие лапы, а даже когда твари удавалось выжить, продолжать сражение она не могла.
 Лезвиями я прикончил ещё троих гигантов, двух, подставивших под огонь брюшко, снял снайпер, подобравшегося близко к дирижаблю паука сжег огнеметом Джо. Модификация огненного девастатора, когда-то использовавшегося против Рептилии. Модель более легкая и компактная, напоминает листодув, если смотреть со стороны. В рюкзаке за спиной — метательный механизм с капсулами размером с теннисный мяч. Пневматический выстрел мечет такой почти на триста метров, а, разбиваясь, капсула покрывает цель липким напалмом, тут же вступающим в реакцию с кислородом и воспламеняющимся. Адовая штука. Пауканы оценили.

 — Он же натурально вопит! — удивился Джо, когда подстреленный им враг стал шипеть, свистеть и дрыгаться в бесполезных попытках сбить с себя пламя. Хитиновый панцирь слишком прочный, и сразу не сгорает, но этого и не нужно. Огонь превращает его в живой котелок, делая из противника агонизирующее фрикасе. А затем пламенный поток перекинулся с него на опору, и паутина весело затрещала, сгорая дотла. Огненной кометой монстр сорвался на землю, оставляя дымный след. Фух, представляю, какой сейчас запах в воздухе! Спасибо противогазам, они не только фильтруют яд, но и спасают от вони.
 «Вот бы ещё выглядели нормально, а то фильтр на нижней половине так и намекает сказать фразу: „Люк, я твой отец!“»
 — Джо, — обратился я к солдату, перекрикивая визг горящих заживо тварей. Пламя перекинулось на сухой кустарник и успело сжечь немало копошащейся там мелочи. Вот только погасло подозрительно быстро, интересно, почему? Навскидку, в яде, который они выделяют в воздух, много углекислого газа, а с ним у огня дружба не очень. Показываю бойцу на полыхающую паутину. — Пропеллеры двигателей ведь металлические?
 — О! Понял! — вспотевшее от перенапряжения лицо Джо просияло, и он побежал в сторону хвоста корабля. Почему-то, пот на темной коже напомнил мне вкусное эскимо, там, на шоколаде тоже капельки когда его развора… тьфу. Мне определенно хочется поесть.
 — Дооооок! — протянул снайпер, даже отсюда видно, как не самый трусливый мужик ощутимо бледнеет. Палец стрелка указывал на скалу под нами, точнее, на то, что казалось скалой. Обрушилась почва. Мощные лапы габаритами с фонарный столб выкапывали огромное тело. По сравнению с этим тарантулом висящие сейчас на паутине — просто жалкие букашки. Он больше дирижабля! Хитин даже на вид непробиваемый.
 — Кошмар арахнофоба, — сглатываю слюну, готовясь выкладывать козыри. А паук тем временем повернул голову к нам. Восемь фасеточных глаз отливали молочной белизной, ему безразличен свет, он слеп! Черное волосатое тело двигалось, ломая тонкие деревья, на спине у паука бледнели участки седых нитей, а сзади волочились обрывки паутины. Он привстал на задних лапах, поворачивая низ брюха в нашу сторо…
 «Атас!»

 — Спасибо, Ши, успел. Фух! — Появившееся между дирижаблем и атакующим кинетическое поле приняло на себя заряд паутины. Прилепившийся трос паук тут же потянул на себя: успей он зацепить каркас судна — и нам не позавидуешь, а так я просто убрал поле, и паутина шелковым каскадом поплыла по воздуху. Как он, сука, видит, куда стрелять? А, понятно! Всё плохо. По громадине бегали крупные пауки, на его фоне казавшиеся паразитами. Они смотрели в нашу сторону, а затем наклонялись к великану и щелкали челюстями. После чего он снова готовился к выстрелу. Они общаются! Это не просто тупые твари, а рой! Женя, ты тысячу раз права! Надо делать решительные ходы. Время играет на нашей стороне, с восходом солнца враг потеряет боеспособность, но до рассвета ещё надо дожить. Жизни тех, кто там наверху, слишком ценны для меня. И даже если придется выложится на полную, даже если я сейчас ограничен как никогда… — Я защищу вас! Кэп! Помнишь, ты однажды спрашивал, какая у меня самая мощная атакующая форма поля? — Ситуация, скажем прямо, не очень. Выхода нет, начинаем козырять. Ох и больно мне будет! От одной мысли передергивает.
 — Было такое, — вспомнил вояка, снимая одного их ползущих к кораблю пауков из плазменной винтовки. Фантастическое оружие пригодилось гораздо раньше, чем мы планировали. Сгусток светящейся плазмы оставил в черепе паука приличную такую дырень. Тем временем Джо поджег огнеметом паутину на двигателях. Багровый огонь яростно накинулся на легковоспламеняемую ткань, испепеляя клубки, сковывающие механизм.
 — Уводи всех внутрь, — солдаты на миг застыли, посмотрев на командира. — Живо!
 — Есть! — Третий раз повторять не пришлось, солдаты быстро нырнули внутрь дирижабля, спрятавшись за обшивкой и пуленепробиваемым стеклом. Что ж, целее будут.

 «У нас тут ещё два здоровяка лезут как бы, — подметил Шиза двух подобравшихся близко пауков. Кроме них были ещё сотни крупных особей, ползали внизу. Если вся эта орава рванет наверх, мало не покажется. — По-видимому, первое время лезли те, что раньше других адаптировались к свету. Скоро поток ядовитых гадов станет неиссякаем, ещё и тот здоровый сейчас снова пальнет паутиной».
 Сила не имеет ценности, если не использовать её в нужное время. Сила не принесет пользы, если разбрасываться ей просто так. Сила не достигнет совершенства, если ей не придать форму и не направить. Змеи обретают форму, на пару мгновений становясь толще древесных стволов. Молниеносный рывок — и черно-белый таран сбивает двух оставшихся наверху врагов. Вокруг разносится треск хитиновых панцирей. Аномалия буквально размазала их, заставив остальных оцепенеть. Она определенно не просто тупые животные.
 — Долгая дорога домой не прошла бесследно, — ослабляю поток, позволяя себе опуститься прямо на кишащую пауками землю, два оставшихся наверху врага замерли на миг и тут же получили по смертоносному удару лезвием. Двигатели корабля снова работают, но паутина, что сковала корпус, ещё держится, её так просто без риска не спалить. Пусть этот прием и не совершенен, пусть он практически разрушает меня изнутри, но сейчас это самый оптимальный выход. Аналитики однажды предположили, что убить меня можно только внезапно, и были правы. Анализ, расчет, оценка ситуации. Враги уже трупы! Самое время им это доказать. Кинетический…КАТАКЛИЗМ!

 Чистая кинетическая мощь раскидывает в стороны землю и камни, поднимает в воздух тонны пыли. Чудовищный поток энергии, многократно превышающий даже ударную волну, вихрится вокруг. Аномалия обретает трехмерную форму, черная змея обвивает ноги, укрепляя стойку. Белая же окутывает кольцами остальное тело, постоянно исцеляя лопающиеся сосуды и погибающие ткани. Сила настолько опасная, что разрушает даже тело носителя. Человеческая физиология просто не выдерживает такой поток. Если бы не способности к регенерации, то лежать мне тут трупом. Опускаюсь на колени, вихри вокруг становится плотнее, образуя вращающееся кольцо кинетической энергии, в которое продолжает поступать сила. Ещё! Ещё! Ещё!
 Гул становится невыносимым, чувствую, как из ушей что-то течет, горячей мокрой дорожкой прямо по шее. Почему что-то? Кровь! Трещат кости, ломаясь и срастаясь вновь, болят и сокращаются мышцы, глаза, кажется, сейчас вылетят из орбит. Боль. Больно! Как же больно! Не люблю боль. Именно поэтому можно по пальцам пересчитать количество раз, когда я использовал это умение. Кольцо вращается уже со скоростью звука, аномалия наполнила его таким количеством силы и разогнала до такой скорости, что оно шипело и сверкало, выбивая из влаги и пыли в воздухе мелкие молнии. Давление становится как на глубине в километр под водой, тело трещит, а рисунок полностью покрыл кожу чешуей, защищая от отдачи.
 Собери! Придай форму! Отпусти! Приходится удерживать поток в форме кольца. Если он ударит хаотично, то от дирижабля останутся рожки да ножки. Поднимаюсь на ноги, стиснув зубы от ужасной боли, будто по всему тело одновременно вонзились сотни раскаленных игл. Шлем лопается на части, разлетаясь десятком осколков. Одежда рвется. На руках появляются и тут же заживают десятки ссадин и глубоких порезов. Сила аномалии пульсирует в теле, наполняя первозданной мощью. Не раз и не два я доказывал самым сильным врагам, что Человек — это существо, с которым придется считаться.

 Пора! Резкий толчок руками в стороны — и бешеный поток энергии бьет по кругу. Выброс такого количества силы страшен. Это даже не волна, что сносит и ломает предметы, это чистое физическое уничтожение. Средоточие аннигиляции. Квинтэссенция разрушения. Кинетическая энергия высвободилась, стирая в пыль ВСЁ на своем пути. Земля будто взорвалась на многие мили вокруг, взмывая в воздух и разлетаясь в порошок. Это не просто силовая атака — энергия постоянно резонирует, уничтожая материю почти на молекулярном уровне. Катаклизму без разницы, что встало у него на пути. Кусты, камни, почва… всё смела беспощадная мощь массовой атаки. Не прошло и полсекунды, как всё кончено. Атака, однажды стершая с лица земли целый город. А я ведь обещал себе больше не использовать её. Но тут альтернативы не было. От пауков остались лишь воспоминания, даже запах и ядовитый газ снесло потоком.
Воронка. На несколько километров вокруг осталась лишь смесь пыли, щепок и каменного крошева, даже русло реки перестало существовать, а вода постепенно заполняла кратер, превращая в грязную топь. Нихрена не видно, взвесь пыли закрывает обзор, лишь сверху едва пробивается свет прожекторов. Хорошо! Значит, корабль в порядке. Связаться нечем, наушник вытек вместе с кровью и валяется где-то в траве. После катаклизма уцелел лишь небольшой участок метр на метр где стоял, собственно, я. Кольцо свои выбросом уничтожило даже самого большого паука.
 — К-ха-х! — откашливаюсь от пыли, замечая на руке кровавые разводы. Дышать трудно, легкие еще восстанавливаются, капилляры по всему телу полопались, где только можно. На руках и ногах синяки, голову рвет на части мигрень. — Да. Здорово мне досталось.
 «Ну нахрен! Вот это накрыло! — Разделял мои ощущения Шиза, и навряд ли ему нравилось текущее состояние! — Нельзя показываться на глаза Ульяне в таком виде!»

 Моё потомство, да кто посме… а, это снова ты, — раздался прямо в голове обманчиво прекрасный женский голос. От одного только его звука по спине пробежали мурашки. — Каждый, кто прольет кровь моих детей, попла…
 Собрав волю в кулак, прогоняю наваждение. Моя ментальная защита практически безупречна, будь тут менее защищенный человек, и ему кранты. Кажется, я знаю, кто прячется в глубинах этого мира. Думал, что убил её в прошлый раз. Это всё усложняет.

 Сажусь на землю, возвращая сбитое дыхание. Он прав. Глаза сейчас наверняка кроваво-красные от полопавшихся сосудов. Напугаю только рыжика. С каждым вздохом тело восстанавливалось. Заживали раны, рассасывались синяки, срастались трещины в костях. Боль отступала, но теперь мне нужно больше суток на восстановление. Рисунок на спине потускнел, а несколько чешуек отвалились. Ничего, отдохну и буду как новенький. Щупаю поверхность рукой, пальцы успели достаточно исцелиться, натыкаюсь наконец на мелкий наушник. Сломан. Ну да ладно, пять минут — и смогу хотя бы на дирижабль взобраться.
 «Не понадобиться, Чувак».
 — Ты прав, дружище, — смотрю наверх, и треснувшие губы сами собой растягиваются в подобии улыбки. Свет приближается. Кольцо если не разрушило сами горы, то метров десять земли с них смахнуло, а значит, распылило и цепляющуюся за них паутину. Ловушки больше нет, и первое, что сделал отряд, снизил корабли для моих поисков. — И это, когда вернемся, напомни мне сделать одну вещь.
 «?»
 — Выкинуть за борт Оракула!