Небо в чашечке

без ограничений, свободная тема фанфика

11:00 jrnidjan
12:00 an22qw
13:00 d542
14:00 chelovek_motylek
15:00 Regret
16:00 LordofDOTA2
17:00
18:00 El Fuerte
19:00 ОгненныйЛев
20:00 Kommunizm
21:00
22:00 Kabanchik(Am2)
23:00 Ksadrs
24:00 Berkyt_Attack
01:00 Kommunizm

Выбор

Пролог и первый день: http://vn.reactor.cc/post/2379959

День второй(ч.1)

Ах, это прекрасное утро нового дня! Только здесь, вместо лучшего друга - будильника, его старшие братья - горн и бодрая песня, разносящаяся по всему лагерю. Время 7:00. Мы с Толей заправили постели, оделись и отправились совершать утренние процедуры. Вода в умывальниках ещё не успела нагреться и была обжигающе холодной. Ничего, Артём, ты сильный, ты будешь закаляться! По крайней мере, это бодрит сильнее, чем кофе. Тем более, что пионерам кофе не положен. Умывшись, я отнес «мыльнорыльные», переоделся в спортивный костюм. Так, до зарядки есть еще немного времени. Стоит повнимательнее покопаться в чемодане со “своими” вещами. Сменные рубашки и брюки, очень похожие на пионерскую форму, кеды, куча носок и трусов, пара плавок и несколько футболок, да так, всякая необходимая мелочевка. Оу, духи Lauder For Men! Учитывая наличие модной рубашки, чёрных классических брюк и остромысых туфель, я могу покорить любую девушку на местной дискотеке.

На стадион уже пришла добрая половина всего лагеря, в том числе вожатые и даже директор. Наверное, подает правильный пример. Физрук дождался, пока все соберутся и скомандовал построение.

Вдох глубокий. Руки шире.
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще -
гимнастика!

Да, молодость, спорт и здоровье-это волшебно! На юных пионерок можно было любоваться до крови из носа. Но зарядка у Владимира Викторовича была весьма интенсивной, и уже через 30 минут я думал не о прекрасном, а о том, как добежать круг и не упасть.

Ну наконец-то, всё закончилось. До завтрака еще минут 20 и можно успеть переодеться в форму. Я выходил со стадиона и столкнулся с какой-то девушкой. Кажется это Женя, соседка Слави. Вот блин, даже не извинилась! Толик переоделся быстрее, и когда я подходил к домику, он уже шагал в сторону столовой. Снимая шорты, я заметил в кармане записку:

Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Желудок предложил «заправиться», прежде, чем отправляться на встречу приключениям.

На завтрак была манная каша, какао и печенье. Неплохо, осталось выбрать, куда сесть. Чтение и уничтожение записки потребовало некоторого времени и в итоге выбор места оказался небольшим. Столик, за которым одиноко сидела Лена Синявцева или «истинно мужская» компания Серёги, Вити и Толика. Выбор, разумеется, пал на Лену. Тем более с ней я ещё не перекинулся и парой слов.

-Привет. Прости тут занято, можно присесть? Приятного аппетита тебе. - я широко улыбнулся и посмотрел на вполне себе красивую девушку. Она и личиком, и фигуркой была хороша - этого не скрыть.

Лена подняла глаза, скромно улыбнулась, слегка покраснев.

-Да, присаживайся. И тебе приятного аппетита.

-Спасибо. Прости за вопрос, если что то не так, но почему ты сидишь тут одна, а не с кем-нибудь еще? Надеюсь, я не буду тебе мешать - я улыбнулся и сел рядом, поставив еду перед собой.

-Нет, ты мне не мешаешь – Лена опустила взгляд и продолжила кушать.

Я тоже принялся за еду, задумавшись о своем. Особенно о том, кто же подбросил мне эту записку.Толик вряд ли это мог видеть, но почему-то стало жутко интересно и появилось желание разгадать эту тайну. Ага, эту то тайну хочу разгадать, а вот как выбраться отсюда домой не интересует, и я на это забил. Кажется, я медленно схожу с ума…

Пару минут мы сидели в полном молчании, думая о своём. Но тут на стол с грохотом опускаются две ладони.

- Воркуете, голубки? – Алиса, с ехидной ухмылкой поочередно посмотрела сначала на Лену, потом на меня. Краем глаза я подметил, что Лена сильно, до белых костяшек, сжала ложку, но продолжала молчать.

- Ай-да после линейки на пляж! С удовольствием посмотрю, как ты плаваешь… «топориком». – Алиса резко взъерошила мне волосы, развернулась на каблуках и пошла к выходу.

- А что, сегодня можно будет искупаться на озере? – спросил я у Лены.

- Не знаю! – резко бросила она, глядя в след Алисе, но потом вдруг покраснела и виновато опустила глаза. – Прости…я…мне пора. Она встает и относит свой поднос.

Проклятая Алиса! Ну ничего, я ей покажу, кто из нас плавает «топориком»!

Я допиваю какао, отношу поднос и направляешься к выходу. Скоро линейка на площади – опаздывать нельзя, а то можно упустить важную информацию. По пути меня догоняет «истинно мужская» троица.

- А вот идет наш герой! – заявляет Серёга, и хлопает тебя по плечу.

- Очень смешно…

- Как раз совершенно не смешно, – спокойно отвечает Витя – Алиса втюрилась в тебя.

- Издеваетесь?!

- Ни разу. Мы её давно знаем, она с нашего двора. Поверь, если бы ты был ей безразличен, то Алиса даже не взглянула в твою сторону.

- Ага, а тут вон как взглянула. До сих пор нос и спина побаливают.

Ребята дружно рассмеялись.

- Да, это она может! Мы с Витьком тоже когда-то проходили такое «боевое крещение».

- Только вот хлюпиков она не любит точно. Так что тебе бы подкачаться. Хочешь, давай вместе на стадионе заниматься? Или в секцию по плаванию вместе с Толяном?

- Да, я вот собираюсь пойти записаться после линейки, давай вместе?

-Я подумаю над вашим предложением ребят. Спасибо что сказали мне про Алису. Черт, не было печали! Почему Алиса? Почему не Славя, не Лена, не Таня, на худой конец?

Началась линейка. И на середину площади первым вышел Максим Николаевич. Он всем представился, поздравил с тем, что мы попали именно в «Совёнок», такой замечательный советский лагерь, и задвинул пламенную речь! Следом за директором вышла Ольга Дмитриевна и на правах старшей вожатой, пояснила программу на предстоящий день. Итак, важная информация:

Сегодня «банный день». Все отряды идут мыться по очереди в строго определенный промежуток времени. Время первого отряда с 18:15 до 19:30. Девушки и парни моются одновременно, но в разных помещениях бани.

После линейки и до обеда можно купаться на озере. Работает лодочная станция, где можно взять на прокат весельные лодки и катамараны.

До 18:00(до полдника) можно посетить библиотеку или записаться в кружки и секции. Доступно: спортивные секции: плавание, легкая атлетика, бокс, футбол, волейбол(пионербол); кружки: музыкальный, художественный, оригами, кройка и шитьё, столярное дело, радиоэлектроника, шахматы(шашки).

После ужина, в 21:00 – «кинотеатр на воздухе». Премьера «Человек с бульвара Капуцинов»

После линейки пионеры разбежались по домам, чтобы переодеться и дружной гурьбой отправиться на пляж. Что ж, поддадимся всеобщей радости и веселью, а “Великий Поиск Ответов” подождет. В конце концов, надо воспользоваться неожиданным отпуском по полной!

На пляже уже собрался весь лагерь, кроме четвертого отряда – у них «банное время». Солнце щедро одаривало «Совёнок» своим теплом. Я шел по пляжу и высматривал знакомые лица. Таня и Алиса, стоя по колено в воде, играли в мяч с девчонками из второго отряда. Мокрые от брызг, раскрасневшиеся от солнца и игры, они визжали, кричали и веселились от души. Серега и Витя красовались своими мышцами перед «фанатками». Толя и Маша играли в карты на щелбаны. Толя явно поддавался, и Маша, высунув язычок, примеривалась отвесить ему очередной “штрафной” в лоб. Лена читала книжку в тени зонтика. Кажется, она даже ни разу еще не искупалась. Славя и Женя только что выйдя из воды, прогуливались вдоль берега. Я разместился на свободном месте, разделся и побежал в воду. Внезапно захотелось риска и адреналина, и прыгнув между Таней и Алисой, я украл мячик и поплыл подальше пока они не успели опомнится.

- Хей! От нас тебе не уплыть! – в один голос выкрикнули Алиса и Таня и бросились в погоню.

Алиса, мощным брасом, неуклонно приближалась, а вот Тани было не было видно. И это напрягало. Тут моё тело испытало на себе «закон Архимеда» во всей красе и в полной мере.

- Не бойся, не утоплю, - Таня поддерживала меня на плаву, давая прокашляться.

- А ты смельчак! – Алиса уже была за моей спиной.

Обе девушки были не более, чем в двадцати сантиметрах от тебя. У них на лицах расцветали игривые улыбки, а в глазах заблестели недобрые огоньки. Я почувствовал под водой на себе их руки, которые медленно и нежно скользили по спине, животу, ниже, ниже…

Твою ж №%@. Как банально. Так, теперь надо выяснить, у которой из них сейчас мои плавки.

- Эй, смельчак, давай за нами до буйков! – прокричала Таня, а Алиса победно махала над водой плавками.

Делать нечего, пришлось совершить этот заплыв. К тому времени как я с трудом дотянул до буйков, девочки уже нежились на солнышке, плавая на спине.

- Неплохо, - похвалила тебя Таня – как насчет секции плавания? Будем вместе заниматься.

- Держи, одевай. – Алиса протянула тебе плавки и улыбнулась, на этот раз приветливо и ласково - Отдохнем на буйке и можно плыть назад.

Через несколько минут мы отправились к берегу. Мяч уже перехватила ребятня помладше. Ульянка снова была центром внимания, показывая небольшой группе пионеров свежевыловленного рака. Электроник и Шурик тоже пришли к озеру, но даже здесь продолжали обсуждать и спорить про свою радиотехнику.

- Ну, мы пойдем обсохнем - сказала Алиса, направляясь к расстеленным полотенцам.

А я вернулся к своему месту, сел на полотенце и опустил лицо на руки. Теперь уже и голым успел засветится сразу перед двумя девушками. Несправедливо! Как же отомстить? Благо они сняли плавки в отдалении от пляжа. Я глубоко задумался, размышляя над планом мести.

- Привет Артём.

Я поднял глаза, чтобы посмотреть, кто поздоровался. Женя. Неожиданно.

- Привет. Как дела? Что-то случилось? - я улыбнулся, пытаясь быть более вежливым.

- Нет, ничего не случилось. Просто Славе срочно понадобилось в медпункт по своим…делам. Я заскучала и решила попросить тебя покатать меня на катамаране. Пожалуйста.

Не будь дураком, я понял, что имела ввиду Женя, поэтому не стал лезть с излишними расспросами.

-Хорошо. Идем на станцию.

Мы пошли к лодочной станции, где "старый морской волк" дядя Лёша отшвартовал от причала катамаран для нас.

Женя почему-то молчала, смотрела себе под ноги и выглядела очень напряженной. Странно, попросила покатать её, а сама молчит и словно прогулка по воде ей не в радость. Когда отплыли от берега метров на сто, она вдруг повернулась ко мне.

- А теперь отвечай на мои вопросы, спокойно и четко, чтобы не привлекать лишнего внимания. Записку уничтожил?

-Уничтожил, порвал на мелкие кусочки и раскидал по разным урнам. Никто не видел, никто не узнал об этом. - спокойно проговорил я и посмотрел серьезно на Женю, ожидая объяснений. Я убрал ноги с педалей катамарана, позволив ему свободно дрейфовать, и приготовился к рассказу.

- Для начала, подробно расскажи то, что успел увидеть ты.

- Практически ничего. Шел в сторону площади, Увидев толпу пионеров, я ринулся туда, но пробиться не смог. Еще и Ольга Дмитриевна оттолкнула.

Женя одобрительно кивнула.

- А теперь слушай, что произошло. Мы с Леной сидели на лавочке и обсуждали разные книжки. Время уже подходило к ужину, и мы стали собираться в столовую. Тут я заметила, что у неё болтается значок на рубашке. «Лен, у тебя значок сейчас оторвётся». Но, она не успела. Он упал и откатился за лавку. И вот тут началось странное. В глазах у Лены застыл ужас, она побледнела, опустилась на колени и начала судорожно искать значок, что-то бормоча себе под нос, но через пару секунд схватилась за голову, сжалась вся, затряслась и через секунду потеряла сознание. Как раз в это время вы все шли в столовую. Ольга Дмитриевна ещё издалека увидела, что на площади твориться что-то неладное и быстро подбежала к нам. «Женя, что здесь случилось?!». Я коротко объяснила. «Где значок? Найди его, быстро!». Я очень удивилась и полезла под лавку. Достала его и отдала вожатой. Тут подошел директор. Дальше ты сам знаешь. Но на этом странности не закончились. Как ты, наверное, заметил, ни во время ужина, ни после него никто не говорил об этом. Лену я тоже до сегодняшнего утра не видела. Я еще вчера после ужина сразу пошла в медпункт, ведь её должны были туда отвести, но медпункт оказался закрыт. Около десяти вечера вернулась Славя. Я дала ей кефир и пару булочек, а то ведь она не попала на ужин, и стала рассказывать, что произошло с Леной. Славя упомянула, что ты тоже говорил про это. Мы легли спать, а утром я предложила Славе подойти вместе к Ольге и спросить, что с Леной и как она себя чувствует. Славя посмотрела на меня непонимающим взглядом. «Жень, ты о чем?» Пришлось придумать нелепую отговорку про дурной сон… Ну, что ты на ЭТО скажешь?

-Так я сегодня завтракал вместе с Леной за одним столиком, и она вроде была в порядке. Интересно и чего она так переживала из-за значка? Особенные они здесь что ли какие? И как это связано с её обмороком? Кажется, у этого лагеря есть свои тайны.

- Согласна, мне тоже от этого всего не по себе. Только вот правду узнать не у кого. Если только у самой Лены. Мы с ней вроде сдружились, да и в библиотеке будем часто видится – меня назначили помощницей библиотекарши. Но тебе тоже стоит попробовать с ней пообщаться. Только будь осторожен! Я не думаю, что у Слави плохая память, а ведь она на утро не помнила нашего разговора. Кто знает, что случиться с тем, кто будет слишком настойчив. Ладно, капитан, правь к берегу.

Я развернул катамаран и налег на педали. Женя решила играть роль отдыхающей принцессы до конца, закинула свои стройные ножки на перекладину и нежилась на солнышке. Через пять минут я уже вместе с дядей Лёшей, вязал швартовые, а Женя стояла в задумчивости скрестив руки на груди. Мы закончили, смотритель в очередной раз закурил трубку и отправился на станцию. Женя подошла ко мне вплотную и строго посмотрела прямо в глаза.

- Итак, надеюсь ты понимаешь, что это всё только между нами.

- Конечно.

Женя расслабленно вздохнула и спокойно опустила руки.

- Ну, я еще поплаваю немного, а тебе советую заглянуть к Славе. Она жаловалась, что первый день у неё проходит очень болезненно, поэтому наверняка сейчас лежит в кровати.

Женя рассказала мне, как дойти до их домика и убегает к другим девчонкам играть в мяч.

Помахав ей рукой, я пошел по указанному пути к Славе. И что она имела ввиду про первый день и болезненно? Не спутала ли она меня с кем-то? Или я не то подумал? За этими мыслями я не заметил как дошел до домика и осторожно постучался.

- Войдите.

Славя сидела на кровати, поджав под себя ножки, и вышивала крестиком узор на белом носовом платочке.

- О, Артём, привет.

- Привет. Я решил тебя навестить. Как ты себя чувствуешь, все в порядке? - я улыбнулся и прошел в домик, прикрыв за собой входную дверь.

- Да, ничего страшного, как всегда – Славя обреченно вздохнула, вдруг опомнилась и густо покраснела, как земляничка – ой, а ты откуда знаешь?

- Мне Женя сказала, и попросила тебя навестить. Не думаю, что в этом есть что-то плохое - если все так как я и думал, то сейчас выгляжу не в лучшем свете, а хотя нет ничего плохого в том, что ты поддерживаешь девочку даже в эти дни и моменты.

- Может я могу тебе чем-нибудь помочь?

Славя от души рассмеялась.

- Ну, если только поменяешься со мной телами на ближайшие пять дней! Эх, мальчишки…Я действительно очень рада, что ты зашел. Присядь ко мне на кровать, побудь рядом.

Я присел рядом. В присутствии Слави тянуло на откровенности. Почему, я не знал. Но решил рассказать о том, что было на пляже.

-Знаешь, после того, что я сделал, меня теперь будут называть камикадзе. Отобрал мяч у Таньки с Алисой и поплыл от них прочь. Как результат - остался висеть на буйке без плавок. Затем, катал Женю на катамаране, а она почему-то посоветовала к тебе заглянуть, сказав что твой первый день проходит очень болезненно.

Когда я говорил Славе про приключения с мячом и плавками, мы вместе смеялись и Славя даже удивилась тому, что я такой рисковый. А когда рассказ перешел к Жене, она погрустнела и потом долго сидела молча, продолжая что-то вышивать крестиком.

- Я что-то не так сказал? Извини, я не хотел тебя обидеть! - начал я быстренько исправлять ситуацию, одновременно пытаясь понять в чем же накосячил.

- Всё нормально. Тебе не за что передо мной извиняться. Ты лучше поспеши на обед, а я посплю. Женя мне потом занесет из столовой что-нибудь поесть.

Славя отложила вышивку, легла на бок, отвернулась к стенке и свернулась калачиком.

-Слушай, а давай я зайду в медпункт и возьму что-нибудь от боли и спазмов для тебя? И тогда после обеда занесу.

- Спасибо, но я стараюсь принимать как можно меньше всякой химии. К тому же, к вечеру уже должно пройти.

-Хорошо. Ты вечером пойдешь гулять? Или я навещу тебя - я смущенно улыбнулся. И что я творю? Это с каких пор я зову девочек на свидания, а? Даже странно, но ничего не поделаешь. Слово, как говориться, не воробей...

- Пока не знаю...для начала мне хотелось бы всё-таки поспать.

Протрубил сигнал на обед. Я попрощался со Славей и пошел строиться для похода в столовую.

На этот раз я стоял в «паре» с Кириллом Петровым. Кирилл был единственным парнем в отряде, которому уже исполнилось 17 лет. Я с ним почти не общался, поэтому и поговорить в пути было не о чем. На обед давали гороховый суп, гречку с котлетой и яблочный сок. Народ запаздывал с пляжа, поэтому мест было достаточно. Я занял свободный столик.

- Можно? – Кирилл стоял с подносом около моего стола и ожидал ответа.

-А? Да, Садись! Приятного аппетита! - сказал я и принялся есть. Желудок неумолимо урчал. Сам я думал о Славе, Алисе и Тане, только зачем и почему понять не мог.

Кирилл сел и тоже принялся за обед.

- Тём, ты сам откуда будешь?

- Подмосковье, город Воскресенск.

- Земляки! Я с Лопатино. Мой дед «Воскресенские минеральные удобрения» строил. Мама с папой на «Фетре» познакомились. А ты, видать, городской. Кем родители работают?

-Отца у меня нет. Мама трудится в котельной. И бабушка там же. - тихо проговорил я, опасаясь сказать что-нибудь лишнее и нарваться на анахронизм. - А ты на кого учишься, Кир?

- Я - на электрика! – Гордо ответил Кирилл. – Нужная профессия, где угодно пригодится.

- А что это у тебя на руке? – спросил я, глядя на красную повязку у Кирилла на правом плече.

- «Дежурный». Это я вроде заместителя нашей Ольги. Так что не боись, земляка в обиду не дам. – Кирилл дружески потрепал меня по плечу, собрал посуду и понес сдавать её на кухню.

Да уж, такой точно в обиду не даст. Невысокого роста, но крепкого телосложения с натруженными руками - сразу видно, что на земле работать умеет.

Обед подошел к концу. Теперь надо подумать чем занять себя дальше в этом паранормальном «Совёнке». Думал не особо долго - бурлящая внутри энергия требовала выплеска наружу. Я решил пойти погонять мяч на площадке.

На стадионе было многолюдно. Владимир Викторович и ещё двое мужчин сидели на трибуне в окружении толпы пионеров и вели запись в секции. Я снова стал искать знакомые лица. Таня и Алиса нарезали круги на беговой дорожке. Серёга и Витя, как и следовало ожидать, "зависали" на тренажерах и турниках. А вот и то, что нужно! Ульянка собирала команды для футбольного матча.

-Эй, Ульянка! Запиши меня в команду. Хочется растрястись.

- А не боишься? - Ульяна хитро прищурилась.

- Я ничего не боюсь. Играть умею, голы буду забивать. А ты сама не боишься, что я всех обыграю?

- Бросаешь вызов? Ну хорошо, ты принят. Как раз в их команде не хватает нападающего. Только сходи переоденься, а то физрук не разрешает играть в пионерской форме. У тебя 20 минут.

- Хорошо. Я сейчас приду.

Так, сбегать в домик переодеться, и на стадион! Интересно, что же получится из этой игры?

На поле обе команды уже заняли свои позиции. Мне машут, указывая на место центрального нападающего. Черт, судить будет Алиса! "Ну ничего, я обеим Двачевским покажу" Я прошел на центр поля. Напротив встала Ульянка.

- Решил растрястись? Смотри не развались! - выкрикивает она достаточно громко, чтобы слышали обе команды и шепотом добавляет - Только чур не поддаваться.

Свисток. Мяч в игре!

Я резко ринулся вперед, взял мяч и повел его через поле. Видя как меня окружают, отдаю пас между ногами игроков одному из своей команды. Игрок отдал пас обратно и я протиснулся к воротам и ударил по мячу. Гол! Я, под аплодисменты, вернулся на свою часть поля. Матч продолжался недолго, и вскоре он превратился в противостояние Ульянки и меня. И вот счет 4-4. Последние минуты. Дыхалка сдохла и бежать дальше не было сил. Пара защитников закрыли мне дорогу и я рискнул пробить мяч из центра поля, он ударился в штангу и рикошетом залетел в сетку. Раздался свисток.

Хорошая игра! Пионеры бросились поздравлять друг друга. Парни жали друг другу руки, девчонки обнимались. Все стали потихоньку расходиться и тут ко мне подошла Ульянка.

- Ну что, Пеле, смотрю, не развалился. Горд небось, что обыграл маленькую беззащитную девочку?

Маленькую и беззащитную?! Начинаю «закипать» и уже готов сказать что-то обидное, но Ульянка глядя на мою физиономию звонко рассмеялась.

- Да ладно тебе. Это была отличная игра. Честно, мне понравились твои голы, финты и пасы. Дай «пять»!

Мы ударили ладонями, и тут заработал громкоговоритель: ТРЕТИЙ ОТРЯД. ПОШЛИ ВСЕ В БАНЮ. ПОВТОРЯЮ, ТРЕТИЙ ОТРЯД, ИДИТЕ В БАНЮ. Если смех дарит здоровье, то Тамара Николаевна сейчас подарила всем нам бессмертие! Ну мне-то в баню попозже, а сейчас можно просто поваляться на травке – ноги «гудели». Я заложил руки за голову и закрыл глаза. Через минуту кто-то закрыл солнечный свет, присев над моей головой.

- Так-так…плаваешь ты неплохо, в футбол играть умеешь – Алиса присела на корточки и с нескрываемым любопытством щелкнула по твоему значку – интересно, а что ты еще умеешь?

И тут я открыл глаза.

Немая сцена. Пощечина. Алиса разворачивается и уходит со сцены. Занавес. Зрители аплодируют стоя!

- Кажется судья выдал тебе «красную карточку» - смеясь, ко мне подходит Серёга и протягивает руку.

- Уверен, оно того стоило – с видом ценителя заявил Витя, глядя вслед уходящей Алисе.

- Ух, ну и удар у нее! - потирая щеку, я поднялся - Ребят ну вы же видели, что она сама так села - начал я оправдываться, но парни лишь смеялись, говоря, что я удален с поля. Посмеявшись с ними от души, я задумался над всей ситуацией. Зачем Алиса встала в такую пикантную позу? Эх, Тёма, разучился ты понимать женский пол.

С этими размышлениями, я отправился в душевые - ждать баню было уже выше моих сил, футболка липла к телу, всё зудело и требовало водных процедур.

Спокойно приняв душ, я отправился в домик, чтобы переодеться в форму. Толика не было. Наверное, в музыкальном кружке, бренчит на гитаре. Блин, и почему парни с гитарой так нравятся девчонкам. Вон, вокруг Толика, тогда на крыльце сколько их кружилось… и даже Алиса. Перестегивая значок с футболки на форменную рубашку, я задумался: «Интересно, что такого в этом значке? Лена так переживала, да и Ольга Дмитриевна тоже…Даже Алиса была неравнодушна к моему «Всегда готов!».

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4
IV
Сессия
До ужина еще час, неплохо бы просто прогуляться. Стою на крыльце, думаю, куда податься. Вспоминаю, что проигнорировал в этот раз музыкальный кружок, эстраду и медпункт. Все равно нужно и с Мику, и с местным аналогом Виолы познакомиться. Уже вывел для себя теорию, что среди пионеров есть фоновые персонажи, каких большинство, есть, скажем так, средние, вроде девочек или вожатой, а есть весьма примечательные личности, кажется здешняя баба Глаша тому пример. И, похоже, знакомая мне Виола из таких. Но третьей категории мало, один-два человека на несколько лагерей, а большинство, как раз из первой. Вот и здешний доктор меня не порадовала.
- Здрасьте.
- Здрасьте.
- А занозу можете вытащить? А то пострадал, при уборке на вверенной территории...
Равнодушно протерла спиртом, равнодушно вытащила занозу, равнодушно прилепила пластырь. Сказала: «Если что — обращайся». Ни тебе «раздевайся ... пионер», ни тебе изысканных недомолвок и иносказаний, когда не поймешь, это тончайший намек или все так и нужно понимать, как сказано. Так, в портрете некоторое внешнее сходство присутствует, и всё.
Пошел к сцене. Сцена пустая, гитара в углу прислоненная. Огляделся по сторонам, - нет никого. Поднялся на сцену уселся в уголке на стул, сижу — струны перебираю. Вспоминаю тот концерт в первом «Совенке». Настроение совершенно грустное, что-то рассыпается вокруг меня и лагеря болеют, и их обитатели меняются, не в лучшую сторону. Интересно, как дела сейчас в первом моем лагере? И кто там на моем месте? И вообще, я в этом лагере всего третий день, а устал, как за все предыдущие циклы. И ведь, главное, ни черта же непонятно, к чему вся эта война, к чему мне арбалетный болт в позвоночнике, кстати, я так и не выяснил, чей это персональный подарок, зачем отстреливать Семенов, зачем рисковать и подставлять мелких? Да куча вопросов, и, кстати, кто такая баба Глаша? Ладно, хватит ныть, вышел на дорогу, так глупо останавливаться. Пара бодрых аккордов и ставлю гитару, где стояла. На ужин пора.
- А вы неплохо играете.
Поднимаю глаза — Алиса. Удивительно тихая и вежливая. Хотя, как раз не удивительно, как раз нормальный для нее перепад настроения. «Еще бы я плохо играл. Сама же меня и учила», - думаю я, а говорю совсем другое.
- Успокоились, Ваше бунтарчество? Давай уж на ты, если не на спортплощадке.
- В... ты извини меня, за вчерашнее. - Пауза, а дальше шепотом. И за другое, тоже прости. - И убежала.
«Вот тебе и раз, подумал Штирлиц». Если я правильно понял, то теперь я знаю — кто так метко стреляет из арбалета. А я на вторую грешил.
Пора ужинать. Подсаживаюсь, как положено, к кибернетикам, все равно других мест нет.
- Ну как работа? - Спрашиваю.
- Более-менее, а твои как дела?
- А, что мои? Спортплощадку прибрали, столовая чистая, Ульянка злобная.
- Ты на танец ее пригласи, чтоб подобрела.
- Спасибо, я с ней за обедом уже отвальсировал, кажется все видели.
- Ага, смотрелось неплохо.
Так и поужинали, маскируя подозрения разговорами ни о чем.
А мне пришло время идти на аудиенцию к бабе Глаше. Непонятно почему, но чувствую себя, как перед первым экзаменом в первую сессию. Выжидаю двадцать минут после ужина и иду сдаваться.
Баба Глаша живет здесь же, при кухне, в маленькой каморке. Кровать, стол, тумбочка, шифоньер, шкаф с книгами и два стула. Все чистенько, покрывало, фарфоровые статуэтки, белые кружевные салфетки, фотографии на стенах. В общем, типичное бабушкино жилье. А пахнет, кстати, кофе.
- Подождите минуточку, я сейчас.
Пока бабы Глаши нет, я разглядываю ее каморку и удивляюсь. Удивляться начинаю с содержимого книжного шкафа, в котором вместо ожидаемых русских классиков и журналов «Здоровье» и «Работница» стоят какие то монографии по физике, сборники трудов, журналы без картинок. Моего образования хватило только на то, чтобы прочитать заголовки, те что на русском языке. А еще есть фотографии на стенах ее каморки. Вот молодая девушка в белом платье с высокими плечами, наверное, ровесница меня нынешнего. Вот она же, но постарше уже лет на пять, а с ней рядом парень, высокий, слегка сутулый, в круглых очках, в белой рубашке и пиджаке. А вот еще постарше, где-то под тридцать, с букетиком земляники в руках, сидит на горизонтальном стволе березы, а обнимает ее за плечи тот же парень, милая семейная фотография, из серии, «когда мы были молодыми». Но вот за спиной у парочки виден так хорошо знакомый мне железнодорожный мост, и я понимаю, что фото сделано на острове Ближнем. И, до возвращения бабы Глаши, успеваю разглядеть еще одно фото, точнее открытку — главный корпус МГУ, а по диагонали надпись: «Дорогих коллег поздравляю с успешным стартом проекта» и затейливая подпись.
Заходит баба Глаша, нет, уже не баба Глаша, к этой нужно по имени отчеству, приносит кофейник и две чашечки. Первый раз за все время здесь вижу кофе, о чем и говорю хозяйке, а та отвечает, что кофе здесь не растет, а запасы кончаются и не восстанавливаются, и скоро и вовсе его никто не увидит.
Сидим, беседуем. Как я потом понял, Глафира, как выяснилось, Денисовна, под видом беседы вытянула из меня всю историю моих здешних похождений и изрядный кусок моей биографии. Сама же рассказала довольно мало, но, все же кое-что. Оказалось, что баба Глаша знакома с Виолой, что она знает и про Пионера, и про Палача. Когда рассказал о своей лодочной эпопее последовала реплика: «Редко у кого удачно получается, вы молодец». Славяна здесь была за два цикла до меня, приехала на автобусе со всеми, и, со всеми же, уехала. О причинах отстрела Семенов говорить отказалась: «Это не важно, Вам уже ничего не угрожает, хотите разобраться — можете разобраться сами». Спросил о двойниках, получил совет не обращать внимания: «Это проекции, они могут стать материальны только в ваше отсутствие, а вообще, если тут останетесь, то еще и не такого насмотритесь». Законы здешнего мироздания тоже передо мной не раскрыли. А закончилось все довольно интересно.
- У меня для вас, традиционно, две новости. Как вы говорите, вас зовут?
- Семен.
- Помню. Так вот Семен, мне нравится направление, по которому вы движетесь, но... Но, к сожалению, больше я вам ничем помочь не смогу. Вы должны сами, понимаете, сами разобраться с самим собой. Ну а после вся моя помощь будет иметь чисто технический характер. - Долгая пауза. Я не хочу, чтобы вы считали меня вредной старухой, но у меня здесь есть печальный опыт преждевременной помощи не готовому к ней человеку. Хотя, одну подсказку я вам дам, подумайте, откуда вы знаете моё прозвище, причем уверены в том, что мы с вами раньше не встречались, Семен.
Крошечную паузу перед «человеком» и последующий нажим на этом слове я заметил. Благодарю бабу Глашу за кофе и в этаком, несколько загруженном, состоянии отправляюсь на площадь. В голове ходит по кругу только одна мысль, что поваром в «Совенке» не стать без докторской степени по физике.
Когда пришел на площадь дискотека уже приближалась к экватору. Ольга Дмитриевна заметила меня первой.
- Семен, Семен, почему вы не танцуете?
- Ну, во-первых не хочется, а во-вторых я не в форме... - Показываю на свой спортивный костюм. Лучше, дайте ключи от библиотеки, там, говорят, книги не разобранные.
Все таки в мелких пакостях есть своя прелесть. И растерянный взгляд вожатой «Как? Почему? Он же должен возмутиться?» стоит того, чтобы им полюбоваться. Я же ведь ничего такого не сделал, нет? Я просто сам попросился туда, куда вожатая хотела меня отправить в наказание за разгром столовой. Правда вот Ульянке отвертеться не удалось.
- Ульяна, подь сюды! Ты награждаешься двумя часами принудительных работ в библиотеке!
А пока Ульянка пробирается к нам, готовя возмущенную отповедь, ОД тихо обращается ко мне: «Семен, я очень рада, что вы мне помогаете, и ни сколько не жалею, что приняла вас в лагерь. Алиса хорошая девочка, но вы же видите, какая она, а без помощника я просто задыхалась. Спасибо вам большое.» Говорит, похоже, совершенно искренне, а мне теперь гадать, то ли она от себя это сказала, то ли это программа в ней говорит.
- А вы бы Ульяну помощницей назначили. Говорят, ответственность дисциплинирует. Но не всех.
- Вот именно, что не всех и не всегда. И Ульянка не тот случай.
Хихикаем оба. Все же и внутри вожатой, тоже человек живет.
Подходит, наконец, Ульяна, дымящаяся и разбрасывающая искры, как небольшой вулкан. Но не успевает сказать и слова, как на нее обрушивается Ольга Дмитриевна.
- Ульяна! Без разговоров! За то что ты в столовой устроила, вот тебе наказание! Вместо танцев пойдете в библиотеку книги перебирать!
- Ну и пожалуйста, все равно уже надоело! Я ...
Трогаю пальцем Ульяну за плечо и она сбивается с речи.
- Пошли? Мы чужие на этом празднике жизни...
Та только рычит в ответ.
До Ульянкиного домика и оттуда в библиотеку идем молча, обижаясь друг на друга, каждый по своей стороне аллеи.
В библиотеке темно, похоже выбило пробки, но искать их среди ночи нет никакого желания.
- Где тут свечи хранятся? - Спрашиваю Ульяну.
Та зыркает на меня, лезет в шкаф и кидает в мою сторону упаковку со свечами. Едва успеваю поймать свечи, как, тем же путем, ко мне отправляется коробок со спичками. Ужас, открытый огонь в библиотеке, а куда деваться?
- Я хочу извиниться перед тобой за одну вещь.
У Алисы хватило сил на извинения, значит и у меня хватит. Обращаюсь к Ульяне, как к взрослой. И, наверное, даже не к ней, а к той рыжухе, что провожала меня в первый удачный побег. Ульяна, впервые за два дня нашего знакомства, заинтересованно смотрит на меня.
- Я использовал тебя в своих целях, когда спровоцировал скандал в столовой. Ты тут совершенно непричастна и можешь идти куда хочешь. Я скажу завтра, что ты мне помогала, только вожатой в ближайший час не попадайся на глаза, для собственного спокойствия.
- Вот теперь то я точно никуда не пойду! Давай колись, что тебе в библиотеке надо! Сам меня втравил, и сам отсылает!
Странно, но Ульяна, похоже, совершенно не обиделась на меня.
- Да вот, хочу Шопенгауэра на ночь почитать.
Демонстративно беру с полки нужную книгу, сажусь за Женин стол, беру карандаш, открываю книгу на первой странице и начинаю делать вид, что читаю, время от времени делая какие то пометки на полях. На третьей странице терпенье Ульяны кончается и она отходит из-за моей спины и садится в кресло.
-Я все равно не уйду, буду дожидаться, пока ты что-то сделаешь.
Как скажешь, - говорю ей, а сам быстро ставлю нужную мне пометку на нужной странице.
Хочешь-не хочешь, но придется углубляться в прошлое «Совенка». Кажется баба Глаша об этом намекала. Она, правда, предлагала догадываться самому, но, если подсознание будет одаривать меня озарениями в нынешних дозах, то, когда я начну разбираться во всем, я уже забуду с чего начал. Вывод, нужно поискать документы, должен же тут быть какой то архив. Что и где здесь можно поискать? В домике вожатой искать бесполезно, нету там никаких бумаг, кроме «Плана мероприятий», не к ночи будь помянут. В административном корпусе? Ни разу не видел, чтобы туда кто-то заходил, но проверить нужно. В медпункте? Там, может быть, только медицинские карточки обитателей, и то вряд ли, судя по поведению здешней докторицы. Здесь в библиотеке? Сомнительно, но раз уж я здесь поискать нужно. Где еще? В старом лагере? Его, похоже, покинули достаточно внезапно, может что и бросили. Ну и, конечно, в бомбоубежище. Там точно в шкафах что-то было. Ну и вот он еще один источник сведений сидит, на меня смотрит.
- Где Алиса сейчас? В старом лагере?
- …
- А ты, почему с ней не пошла?
- Да ну их, эти дежурства. Сколько ночей там провели, и все зря.
- Ну, не скажи, меня вы очень удачно подстрелили.
Ульяна вспыхивает, набирает полную грудь воздуха, ну, думаю, сейчас будет орать, а она, какое то время сдерживается, а потом, неожиданно, начинает реветь. Кажется, у меня после побега открылся талант, доводить до слез обитательниц лагеря, сперва Славяна, потом Ульянка. Ну и что мне со все этим делать? С плачущим источником информации, я имею ввиду? Я же не профессионал какой, я простой, э-э-э... пионер, в меру ленивый, в меру умный, в меру тупой. Больше всего мне нравится куда нибудь зарыться, и не высовываться в большой мир. Смотреть свои «японские мультики», как их обозвали однажды, пытаясь меня оскорбить, и никуда не дергаться. А лагерь вынуждает меня постоянно к каким то действиям здесь и сейчас, никакого удовольствия я от этого не испытываю, но «влиться в пионерскую жизнь», это еще хуже. Вот теперь, я что, должен Ульяну допрашивать? Нет, Пионер бы нашел, что делать. Да и я, если покопаюсь в доступной мне части его памяти, тоже найду, но не хочу. Эти амазонки слишком похожи на обитательниц МОЕГО лагеря. Пока так самоедствовал, Ульяна проплакалась.
- Мы не хотели! Мы только напугать хотели и взять в плен. Алиса хотела тебе над головой в дерево выстрелить, а я ее нечаянно толкнула. А когда мы подбежали, ты уже умер. А потом мы испугались и ничего никому не сказали!
И все это прерывается всхлипываниями и соплями.
- Интересно мне знать, зачем вы собирались брать меня в плен? И кого вы вообще там караулили? Каких таких «шпионов»? Я, возможно, даже и прощу вас, но в обмен на полную информацию. Кстати, я шпион или нет, как ты думаешь?
- Наверное нет... я не знаю.
Из рассказа Ульянки вырисовывается довольно любопытная картина жизни в здешнем лагере. Кстати, она, да и, наверное, не только она одна частично помнит прошлые циклы, но считает их воспоминаниями о прошлых сменах. То, что при этом, от смены к смене, ей все еще 14 лет ее нисколько не удивляет. «Значит, все таки репликанты», - думаю я. Так вот, сразу по приезду в лагерь им объявляют, что «кругом враги, которые только и мечтают, что захватить «Совенок», что лагерь нужно охранять, что нужно выслеживать и отлавливать шпионов». Мастерятся арбалеты (Электроник), протягивается сигнализация (Шурик), выставляются посты (Алиса и Ульяна), запускаются патрули (Лена и Саша, та Саша, которая недоСлавя), наблюдатели (мелюзга), вся информация стекается для анализа к Жене, а ОД осуществляет общее командование. Какой то недоделанный параноидальный милитаризм на грани фарса. Почему фарса? Потому что, то, как я легализовался в здешнем лагере, говорит о … не знаю о чем, но то, что в реальной жизни я бы так не смог, это совершенно понятно. Что за рассказ Аркадия Гайдара, в который я вляпался на этот раз? И я, получается, по всем признакам, как раз и есть, тот шпион, мечтающий похитить военную тайну! Меня, то есть моего аналога, здесь, кстати, нет, иногда издалека видят какую то фигуру, часто в зимней одежде, но не поймать, не поговорить, не подстрелить не удается, эта фигура еще более подогревает шпиономанию. Спрашиваю про Славяну. Да, говорит, была здесь в позапрошлую смену девочка, похожа на Сашу, как родная сестра, ей здесь не понравилось, ни с кем она не подружилась, а в последнюю неделю все на остановку ходила автобус встречать. Тут рассказ прерывается.
- Так это она тебя ждала?
- Ну, видимо так, а мы, как видишь, разминулись на две смены.
Вот интересно, если я Ульянке расскажу про себя, про свою жизнь, про лагеря, про своих двойников, про ее двойников, она тоже вспомнит всё? Кажется это называется инициацией. И мне потом беспокоится еще и о ней, потому что она обязательно сбежит отсюда, потому что нормальному, осознавшему себя человеку, крутиться в кольце этих циклов невыносимо. Да еще и с Ульянкиным характером. Это только баба Глаша может, да и то, неизвестно, какая она в молодости была. Что то не готов я пока к такому повороту, отложу-ка я свою часть нашего диалога на неопределенный срок. Тем более должок за Ульяной, нефиг стрелять в незнакомых людей. Пусть уж лучше и она пока не живёт, а существует.
- Семен, а что было, когда... когда мы... мы тебя...
- Убили. - Заканчиваю за нее фразу. Ничего не было, я очнулся в лесу на поляне.
- А мы думали, с Алисой, что ты зомби, или еще мертвяк оживший какой, мстить пришел. Алиса даже из своих серебряных сережек два наконечника для стрел сделала, один мне, один ей.
- Передай Алисе, что она зря испортила сережки. Серебро оно от вампиров и оборотней хорошо помогает, а прочим особо не вредит.
Кажется Ульяна поняла шутку, по крайней мере более напуганной, чем есть она не выглядит. Она вообще не выглядит сильно напуганной. Заплаканной, немного смущенной, но не напуганной. Ну и любопытство в глазах уже заиграло.
- Семен, а я все равно теперь от тебя не отстану, ведь зачем-то же ты в библиотеку пришел!
- Ну я же тебе уже объяснил, Шопенгауэра почитать и порядок на полках навести.
- А что же тогда не наводишь?
- Да вот, выбираю, с какой начать, - говорю Ульяне, а сам хожу между шкафов, и ищу что-нибудь, что выделяется из общей массы трудов теоретиков коммунизма и библиотеки образцового пионера.
Нет, заход сюда был неудачным. Так, постепенно, добираюсь до люка в полу. Ставлю свечку на пол, а сам, кряхтя, поднимаю крышку за приделанное кольцо. Ульяна тут же оказывается рядом.
- Ой, что это? Я слышала, что в библиотеке погреб есть, но ни разу не видела. А давай посмотрим, что там?
- Ну, видишь ли, дело в том, что нас сюда отправили книги перебрать, а не по погребам лазить. Тебя то точно за это без конфет оставят, если Женя или вожатая узнают. - Говорю в ответ, а сам делаю вид, что хочу закрыть крышку.
- Ой, ну Семен, ну пожалуйста, мы же не скажем никому.
Все таки с Ульяной удобно и предсказуемо.
- Ну, хочешь посмотреть — спускайся и посмотри, я наверху тебя подожду.
Ульяна мигом скатывается по лесенке.
- Ну что там?
- Банки какие-то на полках, мешки.
- Книг нет? Перебирать ничего не надо?
- (Смеется) Какие книги? В погребе?
Самому любопытно, спускаюсь в погреб. Книг действительно нет, за то есть общая тетрадь, придавленная одной из банок. Вынимаю тетрадь, листаю — какие то формулы, пополам с текстом и рисунками. Сворачиваю тетрадку в трубочку и сую в карман, дома разберусь. Пока все разглядывал Ульяна уже выбралась наверх и приплясывая ждет меня там. Поднимаюсь за ней, закрываю люк.
Все же мне нужно попасть в административный корпус, а Ульяна, похоже, от меня, действительно, не отстанет.
- Ты спать не собираешься?
- Не-а! - И улыбка до ушей.
М-да, нужно было или запирать ее в погребе, или что-то еще. Хотя, говорят, что если с явлением нельзя бороться, его нужно возглавить. Тем более помощник нужен не только вожатой.
- Ты здесь дольше меня, ты когда-нибудь видела, чтобы в административный корпус кто-то заходил?
- Нет, он же на замке всегда. Даже Ольга Дмитриевна, если что-то делает, то, или у себя в домике, или в столовой. А что?
- Да вот, думаю, если мы уж с тобой правила нарушаем и лазим без спросу в разные места, почему бы и туда не сходить. Дискотека еще час, как минимум, продлится, времени вагон.
Взрыв восторга, и столько обожания в глазах, что мне просто неудобно. Да, приключения, это то, чего рыжухе и не хватало.
Уходим из библиотеки, когда проходим мимо медпункта Ульянка сворачивает в его сторону.
- Подожди, я фонарик возьму!
С профессиональной просто ловкостью просачивается в открытую форточку и, через две минуты, возвращается с фонариком. Я, в это время успеваю спрятать изъятую в погребе тетрадь в какую-то щель, под тем же окном. Обойдя по большой дуге площадь, мы добираемся до административного корпуса, я подсаживаю Ульянку около каждого окна, а она пробует форточку. Наконец, на четвертом окне находим форточку прикрытую, но не запертую. Все так же просачивается вовнутрь, открывает шпингалеты и впускает меня.
Осматриваюсь. Первое впечатление, похоже, что мы зря сюда влезли. Большое помещение, вдоль противоположной стены в специальной стойке какие то флаги, перед флагами, на подставке барабаны и... горны, вспомнил слово. Направо и налево двери кабинетов. Начинаю обход. Кое где двери заперты, а там, где нет, там — обычные канцелярские кабинеты, побольше, поменьше, но ничего тайного, и пустые внутри, как будто в них никто никогда не работал.
- Семен, а что ты тут ищешь?
- …
Если бы я знал. Я, наверное, и не узнаю, даже если меня носом ткнут. Кабинет начальника лагеря такой же пустой, но чуть побольше прочих. На стене план лагеря и окрестностей. Все хорошо, но вокруг лагеря на плане синим карандашом проведена окружность, примерно там, где начинает сворачиваться пространство.
- Ульян, а что тут нарисовано на плане?
- Где?
- Да вот же, линия.
- Нету тут никакой линии.
- Ну нет, так нет.
Вот так нами и управляют. И выбирают, что нам можно видеть, а что нет. Вздыхаю, снимаю план со стены, скатываю его в трубочку.
- Надо же что-то взять на память. Пошли?
- Пошли. А ты точно не шпион?
- Точно, шпион, я. А ты можешь рассказать мне главную тайну вашего лагеря! Секрет горохового супа, который попадает под конвенцию о запрещении химического оружия!
- Да ну тебя! Дурак!
- Ульяна, я понимаю, что мои действия выглядят странными, но могу дать тебе честное слово, что все они касаются только меня. Так хорошо?
- Да. Так хорошо.
Ульяна, действительно, выглядит удовлетворенной ответом. Точно, я попал в какой то рассказ Аркадия Гайдара! Выбираемся тем же путем, что проникли внутрь.
- Ну что, до завтра?
- Семен, а можно я у тебя переночую?
Глаза в пол, ножкой асфальт ковыряет.
- Вообще то нет, но если расскажешь, в чем проблема, то может и помогу твоему горю.
- Алиса в старом лагере сейчас, а я боюсь одна ночевать.
- Ну, если нас с тобой поймают в тренерской, это будет грандиознейший скандал, меня расстреляют из арбалетов, а тебя, запрут в погребе до конца смены и будут кормить исключительно гороховым супом. Поэтому у тебя четыре выхода. Или ты все таки спишь у себя в домике, или я попробую договориться с вожатой, чтобы ты переночевала у нее, или я сейчас провожу тебя в старый лагерь к Алисе, или ты, все таки, идешь со мной и ночуешь в кладовой на матах. Что ты выбираешь?
- Я с тобой!
М-да. Если на третий день перебираешь книги в библиотеке, то ночевать тебе с Ульяной. Еще одно жесткое правило. Кстати. я же помню, как боялась Алиса в шахте, так что, сейчас и ей одной тоже должно быть не весело.
- Ну пошли.
Опять обходим по большой дуге площадь, подходим к спортзалу.
- Заходи, я сейчас.
Отдаю ключ от тренерской, отдаю украденную карту, а сам бегом по задам к медпункту, достать тетрадку и бегом назад. Прибегаю, Ульяна в кладовке устраивается на матах.
- Вот что, девушка, иди ка ты спать в тренерскую, и без разговоров.
Идет, как не странно, без разговоров и возражений. А я, забираюсь в кладовую, благо там есть стол и стул и раскрываю тетрадку. Интересно, надолго ли меня хватит?

III
Инверсия
В этот раз я просыпаюсь до того, как автобус останавливается у ворот «Совенка» и сразу замечаю, что в автобусе я не один. Какой то парень в зимней куртке дремлет на переднем сиденье автобуса. Первая мысль была: «Вот чудак, с какого полюса он приехал?» Потом я понимаю, что вижу своего двойника, причем вижу, ни по его, ни по моей инициативе. Я не умею связываться со своими двойниками, Пионер всегда приходил сам, Семен, когда уходил, видимо, что-то разворошил в здешней механике так, что нас всех спонтанно выносило к нему, Палача я чувствовал, причем, похоже, лучше всех из нас, но никогда не встречался лицом к лицу, и слава богу. И еще, при всех встречах мы воспринимали друг друга как фантомов. Очень реальных, но фантомов, и физически дотронуться друг до друга, наверное, не смогли бы. Этот же двойник, мне кажется абсолютно реальным, а, во вторых, похоже, что он меня вовсе не замечает. Пока я так размышляю автобус останавливается, шипит сжатый воздух, открывая дверь, замолкает двигатель. От всего этого двойник просыпается и прилипает к окну. Это, какой то, или неопытный двойник, или же, еще не вернувший свою память, судя по тому, как он крутит головой, и перебегает с одной стороны автобуса на другую, от окна к окну. Я сижу в предпоследнем ряду, да еще и спинка кресла откинута, так что двойник меня пока не замечает, а во мне сейчас борются альтруист и прагматик. С одной стороны, хочется похлопать его по плечу, рассказать, что его ожидает, каких ошибок он может избежать, и чем все закончится и опять начнется, для двойника, естественно, не для меня, а, с другой, - не думаю, что двойник сейчас адекватно воспримет моё к нему обращение. Да он, либо усомнится в собственной вменяемости, либо обвинит меня во всем случившемся. Только драки с самим собой мне еще не хватало, в общем, стоит поберечь свою нервную энергию и физическое здоровье.
Пока я так размышляю двойник все решает за меня. Он хватает пакет с кресла и решительно направляется к выходу, на ступеньках оглядывается, и встречается взглядом с моим отражением в водительском зеркале. Брови его взлетают вверх, он хочет остановиться, но накопленная инерция заставляет его сделать последний шаг из автобуса. Всё, обратно он войти не сможет, и снаружи меня тоже не видно.
Парень какое то время пытается попасть в автобус, потом мечется по стоянке, потом сидит на бордюре в позе мыслителя, наконец встает и решительно направляется к воротам.
А у меня появляется мысль пошутить над Славей. Я уверен, что здесь тоже Славя, а не Славяна, пошутить над Славей, и, в очередной раз, над системой. Хватаю свой рюкзак и выгружаюсь из автобуса вслед за двойником.
Мой двойник уже успел дойти до ворот и просочиться вовнутрь, а Славя ему навстречу, между прочим, так и не вышла. Ладно, не все еще потеряно. Бегу вдоль забора до тропинки в старый лагерь, чтобы пройти на территорию там. Мне сейчас нужно оказаться на пристани до того, как там окажется Славя. Подхожу к калитке, это даже не к калитка, а просто, разрыв в заборе, через который проходит тропинка...
Что-то с хрустом входит мне в позвоночник, мои ноги подкашиваются и я падаю лицом в прошлогоднюю листву. Лежу не чувствуя ни тела, ни конечностей, перед глазами одиноко зеленеет пробившаяся сквозь листву травинка, слышу осторожные шаги, непонятные треск и шорох, потом мое тело трогают, видимо веткой. Я делаю такой вывод, исходя из того, что слегка изменяется направление моего взгляда. Потом опять слышны легкие шаги, переходящие в бег. Паники нет, я верю Пионеру, что воскресну, самое позднее, в следующем цикле. Палач, вообще, вон, через полчаса воскрес в первый раз. Глаза закрываются сами собой и я, постепенно, отключаюсь.
Прихожу в себя уже ночью, лежа на спине. Чувствую щекой тепло костра, слышу треск пламени. Открываю глаза и резко сажусь. То есть, я же парализованный, и не должен был сесть! Но нет, руки и ноги слушаются, да и сел я достаточно активно. Верчу головой и цепляю взглядом сидящую напротив фигуру — моего двойника. Он сидит на упавшем дереве, подложив под себя куртку, молча, смотрит на меня и не предпринимает никаких действий. Хотя, враждебности от него и не исходит, но под его изучающим взглядом мне становится неуютно.
Эта неловкость, скорее всего, отражается на моем лице, потому что двойник прерывает, наконец, молчание и произносит: «Я пока прогуляюсь, посмотрю, что там в лагере происходит. Вернусь через час.» С этими словами двойник поднимается и уходит. Некоторое время я еще слышу его шаги, потом их заглушает шум леса.
Посидев еще немного я встаю и оправляюсь к озеру. Хочется, действительно, привести себя в порядок после воскрешения. Тут же, у костра, стоит мой рюкзак, достаю из него спортивный костюм, белье и иду к озеру. Раздеваясь, обнаруживаю на рубашке небольшую круглую дырочку, видимо, сюда мне и прилетело.
После водных процедур присаживаюсь в стороне от костра, так, чтобы меня не было видно с тропинки, и начинаю думать о ситуации. Что мне известно? Во-первых, пришельцев здесь убивают, это какой то новый сюжетный ход в спектакле. Во-вторых, я впервые оказался в одном лагере с двойником во-плоти, похоже, кстати, что именно он меня сюда, в лес, и притащил. В-третьих, с большой вероятностью, меня убил кто-то из девочек, это если судить по звуку шагов. В-четвертых, в-пятых... да ни черта мне, на самом деле не известно, кроме того, что меня подстрелили на тропинке в старый лагерь, а пришел в себя я в лесу у костра. Тогда поставлю вопрос иначе, как мне себя вести? Как мне себя вести в течение той недели, что у меня есть? Решаю, для начала, послушать своего двойника. Ведь зачем-то же он меня сюда притащил.
Выбираюсь к костру, достаю из рюкзака две банки, одну откладываю в сторону, для двойника, вторую открываю — оказалась гречка, чуть сдвигаю прогоревшие дрова в сторону и пристраиваю банку на раскаленную землю. Поужинав кашей пополам с золой, и запив все это теплой водой из бутылки, укладываюсь на спину, предварительно подстелив куртку двойника, и используя рюкзак в качестве подушки. Какое то время жду двойника, разглядывая созвездия, и, незаметно для себя, засыпаю.
Разбудили меня непонятные и не идентифицируемые звуки. Осторожно открываю глаза — барсук. Здоровенная серо-черно-белая скотина, мало похожая на героя мультфильма, но, все же узнаваемая. Он выедает из консервной банки остатки моего ужина, что-то фыркая при этом, на своем, барсучьем языке. Я тихо наблюдаю за ним, потом зола попадает мне в нос, и я громко чихаю. Бедное животное уносится в лес, оставив мне пустую банку.
Оглядываюсь. Костер прогорел, но небо уже посерело, так что света хватает. Двойника моего так и нет. Собираю рюкзак, подумав оставляю двойникову куртку, отряхнув и повесив на сучок. Сна нет, хотя спал всего часа три, умываюсь в озере, и решаю тоже сходить к лагерю на разведку. С рюкзаком идти не сподручно, поэтом хочу сначала рюкзак припрятать в старом лагере.
Пока все это проделывал, пока шел к старому лагерю, довольно заметно посветлело и начала выпадать роса. Перед поляной, окружающей старый лагерь, у меня развязывается шнурок, я приседаю, и наблюдаю занятнейшую картину: из здания, слегка пригибаясь, выходят Ульяна и Алиса, каждая что-то несет в руках. Идти они стараются, по возможности, бесшумно, останавливаясь через каждые два-три десятка шагов и внимательно оглядываясь. Мне не нравится, ни их поведение, ни то, что они держат в руках, поэтому я замираю, сидя на корточках и стараясь не дышать. К счастью, я прячусь в стороне от тропы, и не особо заметен между кустами. Когда девочки проходят мимо меня, я узнаю в их руках арбалеты, очень неплохо сделанные арбалеты. А у меня начинает болеть позвоночник.
Очень мне не нравится та мысль, что мне могут влепить стрелу между лопаток, но кино нужно досматривать до конца. Пропускаю девочек по тропинке, а сам осторожно начинаю красться следом. Я, конечно-же выдающийся ниндзя, выдающийся с другого конца шкалы мастерства, но и девочки мои, тоже, не великие следопыты. В общем, мы друг-друга стоим. Так, пригибаясь, прячась за кустами, кое где залегая, мне удается сопроводить девочек до лагеря. К счастью, они предсказуемы, и делают остановки, чтобы оглядеться, через равное количество шагов.
Перед входом в лагерь они останавливаются, внимательно смотрят на что-то у себя под ногами, потом осторожно это «что-то» перешагивают, и, расслабившись и уже не оглядываясь, спокойно идут по лагерю. Я, подождав, пока девочки скроются из виду, подхожу к забору, и обнаруживаю две тонких проволоки пересекающих тропинку. Проволоки протянуты в одном сантиметре от земли, слегка присыпаны хвоей и расположены так, что если не знать. куда наступать, одну из них порвешь обязательно. Более толстый изолированный провод, довольно неплохо замаскированный, тянется от проволок куда-то в сторону кружка кибернетиков. В общем-то и понятно, что без кибернетиков здесь не обошлось, наверное и арбалеты, тоже их рук дело.
Время — пять часов утра, самое то, чтобы намечать планы на день, на цикл, и на жизнь. Пячусь от тропы вдоль забора, до ближайших кустов, устраиваюсь на рюкзаке и начинаю усиленно думать.
Для начала пересчитываю запасы. Я имею: нож, украденный на кухне, три банки консервов, чуть меньше литра воды, и пакет сухарей. В кармане рюкзака: обмылок, полотенце, пол коробка спичек, листов десять писчей бумаги, это все тот же, многострадальный «План мероприятий на смену». Мне нужно: найти для себя норку, пополнить запас продуктов, питьевая вода, одежда, очки и мотоцикл... стоп-стоп-стоп, последние два пункта вычеркиваем, желательно попасть в библиотеку, в шахту, и, таки, понять, что здесь происходит, чтобы подстроиться к ситуации. Да, сейчас уже второй день цикла, если здешний календарь совпадает с моим. Уже через час лагерь начнет просыпаться, потом завтрак, линейка, а пионер Семен, должен после линейки бегать с обходным листом и вечером сыграть в карты. Но, как жаль, что меня здесь нет.
Пока я так размышляю лагерь, действительно, начинает просыпаться. Слышны чьи то голоса, хлопнула дверь в одном из ближайших домиков и зашуршали подошвы по асфальту — обитатель отправился на пробежку. Совсем рядом неожиданно зашипела рация, голос Электроника произнес: «Тропинка в старый лагерь — сигнализация исправна.» И удаляющиеся шаги. Может, языка, надо было взять? Шурик, он, конечно, поумнее будет, но Электрон, безусловно, информированнее. Нет, оставим игры в войну профессионалам. Больше всего я хочу продержаться еще четыре дня и свалить отсюда. Даже стрела в позвоночнике почему то не заставила меня смотреть на местных амазонок, как на врагов. Мне кажется, что устраивать тут сейчас боевые действия, это все равно, что разбивать кувалдой розетки за то, что полез менять лампочку, не отключив от сети, а тебя ударило током. Воспитательный эффект, по отношению к розеткам будет тот же.
Поэтому сегодня мы идем читать Шопенгауэра. Во сколько там сегодня линейка, кажется в 11-00, и Женя на ней присутствует. Вот, чтобы Женю зря не тревожить, в 11-00 мы в библиотеку и сходим, правда, без обходного, но до этого момента еще 4 часа. Второе, это, где бы выкопать норку. Можно было бы зарыться в бомбоубежище, но у этого варианта всплыла куча минусов, девочки ходят в старый лагерь, как к себе домой, то есть люк в полу отпадает, памятник Генде, пожалуй, тоже, по понятным причинам, решетка под статуей у ворот требует взлома, а весь инструмент находится в ведении кибернетиков. Лезть в бомбоубежище все равно придется, но пока нужно какое-то решение, которое никому не придет в голову. И тут меня посещает мысль, я ее прогоняю, но она опять возвращается, и я решаю попробовать. Душевая! Она не работает, поскольку в состоянии вечного ремонта, в нее никто не ходит, а расположена она, можно сказать, в самом центре лагеря. Возможно в ней есть вода, а если и нет, то умывальник с кранами, вот он. Рядом и памятник, и площадь, и кружки, если что понадобится. Днем буду спать, а ночью делать свои черные дела. Пока облизываю эту мысль звучит сигнал к завтраку. Слышно, как обитатели домиков кто бегом, кто шагом спешат в столовую.
Так я ничего и не решил, вернее решил действовать с осторожностью и по обстоятельствам. Поэтому выждав еще 10 минут, захожу в лагерь. Крайние пять домиков все пусты — обитатели на завтраке, прохожу мимо них, и сворачиваю на поперечную аллею в сторону кружков. На крыльце приюта кибернетиков сидит парочка. Мальчик с девочкой, совсем еще малышня, лет семь-восемь. Сидят рядом на корточках, о чем то разговаривают, мальчик что-то чертит на досках крыльца палочкой. Заметили меня, замолчали, смотрят с любопытством. Глаза светлые, стрижки одинаковой длины, галстуков нет, еще даже и не пионеры, а октябрята.
— Привет, зайцы!
— Здравствуйте. Только мы не зайцы, мы Сережа и Оксана.
— Здравствуйте Сережа и Оксана, а почему вы не на завтраке?
— А у нас задание! Мы автобуса ждем!
— И куда же вы ехать собрались? Вас что, в лагере обижают?
— Да неет, никто нас не обижает, это же у нас задание такое. Автобус ждать.
— Ну вот дождетесь вы его, и дальше что? И, кстати, а завтракать то тоже нужно, кто за вас завтракать будет? Есть то хотите?
Сережа добросовестно отвечает, что есть они хотят, но завтрак для них возьмут, поэтому позавтракают они, когда их сменят, или придут Шурик, или Электроник. Что в лагере идет игра в «Зарницу» и если приедет автобус, тогда нужно спрятаться в кустах и смотреть, что если из автобуса выйдет шпион, то Сережа останется следить из кустов за шпионом, а Оксана побежит и предупредит кого-нибудь из старшего отряда, кого первого встретит.
— Ну и как, много шпионов поймали?
— Сегодня никого не поймали, потому что автобуса не было, а вчера старший отряд двоих поймал!
— И где же они?
— А их расстреляли сразу! Они же шпионы!
И вот услышанное мне совсем не понравилось. Я не знаю, что там в голове у аборигенов, но детей в это втягивать я не позволю. Зарница, значит, с расстрелом шпионов из арбалетов. А предателей вешают, наверное, за шею, высоко и коротко, пока не умрут. Медленно начинаю заводиться.
— А вы кто?
Вопрос застает меня врасплох, и я ляпаю первое, что приходит в голову.
— Я? Я физрук новый.
А в глазах у зайцев недоверие.
— Никакой вы не физрук, физруки старые, а вы молодой!
Приходится выкручиваться. Как же хорошо, что на мне спортивный костюм.
— Ну, то есть не совсем физрук. Я в физкультурном техникуме учусь на физрука, а меня на практику сюда прислали, тренером футбольной команды.
— А вы кого будете тренировать?
— Да всех, кто согласится. Хотите, могу и вас. Приходите.
Ответ зайцам нравится, и они начинают рассуждать между собой, что теперь то они Ульянку точно обыграют.
Подходят кибернетики, дети замечают их первыми и бегут навстречу с докладом. Шурик слушает их, посматривая на меня, потом отпускает детей и, поправляя очки идет ко мне навстречу, Электроник держится у него за плечом, в одном шаге. Я встаю с крыльца, расправляю плечи, делаю строго-доброжелательно-приветливую морду лица. Все это, чтобы казаться повыше, постарше и посолиднее.
— Здравствуйте, а вы давно приехали?
— Я не приехал, я пешком пришел. — Честно отвечаю.
— Пешкоом?
— Ну да, — начинаю врать. На вчерашний автобус не успел. Пришлось в райцентре на вокзале на скамейке ночевать, а сюда уже на попутке добрался. А последние два километра — пешком.
Смотрю в глаза кибернетикам и представляю себе, как шелестят сейчас перфокарты в их головах. В эту эпоху ведь были перфокарты? Надо помочь бедным репликантам.
— Мне, наверное, к начальству здешнему нужно. Где оно у вас обитает?
В глазах Шурика читается облегчение, есть на кого спихнуть ответственность.
— Да, конечно, идите к вожатой, она или в столовой, или у себя, или на площади уже. Да вот, Сыроежкин вас проводит.
— Я провожу. — Охотно соглашается Электроник.
— Да, меня Семен зовут, не уверен, что нужно по отчеству, я, вроде, молодой еще.
— Шурик.
— Электроник, ну, это прозвище такое, а вообще я Сыроежкин.
— А вожатую...
— А вожатую — Ольга Дмитриевна. Ну, пойдемте скорее.
Электроник неспешно ведет меня по главной аллее в сторону столовой, попутно рассказывая о местных достопримечательностях. Про «Зарницу» и ловлю шпионов — не слова. Ну и я помалкиваю, я же только что приехал и не в курсе. Когда выходим на площадь, вижу, что навстречу нам решительным шагом идет Ольга Дмитриевна. За вожатой, как два телохранителя Алиса с Ульяной, а перед ней бегут мои утренние зайцы. Увидели нас, показывают пальцами.
— Это, очевидно вожатая? — Спрашиваю.
— Да, а с ней Алиса Двачевская — помощница вожатой и Ульяна — твой конкурент по футболу.
Весь мой прошлый опыт говорит, что с вожатой нужна решительность. Поэтому подхожу к ней и глядя в глаза здороваюсь, представляюсь и рассказываю свою легенду.
— А я не могу вас принять,— заявляет Ольга Дмитриевна. Во-первых, где ваше направление на практику? А, во-вторых, мне вас просто негде поселить. Хотя, конечно, тренер нам бы не помешал.
С сожалением вру в ответ дальше, вру, и не знаю, на чем попадусь.
— А разве мои бумаги не у вас? Мне в райцентре сказали, когда я спросил о бумагах, что пакет вам уже отправили.
— Вчера была машина с почтой, и вчера же я разговаривала с райцентром — ничего про вас не было сказано.
— А вы с кем разговаривали? С райкомом комсомола и районо, наверное? Меня то спорткомитет к вам направил, они же и бумаги посылали. Может, сегодня придут? А жить я и в тренерской могу.
— Ну, я не знаю, — кажется смягчается вожатая. Давайте сделаем так, я вас, без ваших бумаг, принять тренером не могу, поэтому запишу вас просто в старший отряд, как пионера. Жить вы будете в тренерской, все равно больше негде, и обязанности тренера выполнять будете. А как приедут ваши бумаги, тогда и оформим все как надо. Сейчас Алиса вам выдаст постель и ключ от спортзала, а в 11-00 приходите сюда же на линейку. А ты Алиса, как все сделаешь — можете с Ульяной идти спать до обеда, на линейку не ходите.
«Штирлиц — Центру, первый этап внедрения прошел успешно. Приступаю к легализации». Наверное, будь я действительно шпионом, я бы дал именно такую шифровку.
— Ура! — Ульянкин голос за спиной, прямо над ухом.
Оказывается, пока я беседовал с вожатой, рыжуха незаметно переместилась мне за спину и, не иначе, готовила какую то пакость нехорошую.
Алиса отцепляет ключ от связки, и, со словами: «Ну, пошли, чего встал, как пень!» — поворачивает в направлении склада. Я остаюсь на месте, хамство нужно пресекать в зародыше: «А теперь еще раз, и вежливо.»
— Двачевская!» — моя реплика сливается с восклицанием вожатой. Алиса считает нужным пойти на попятную:
— А что, ему лет не больше, чем мне, может мне его еще и по имени-отчеству звать?
— Он тренер, а ты тут пионерка! — Это вожатая.
— Персонально Вы будете обращаться к тренеру по имени и отчеству, — это уже я.
— Он тренер, а я помощница вожатой! Да и какой он тренер!? — Ну, тут она, конечно, права, тренер я никакой, но Алиса то об этом не знает и не узнает. До конца цикла я справлюсь.
— Двачевская, хватит, на твоё поведение все жалуются! То, что ты моя помощница не дает тебе права хамить!
— Пойдем...те. - Алиса отдает мне ключ от спортзала и, с прямой спиной, не оглядываясь, идет к складу.
На складе пыльно, маленькие оконца под самым потолком не дают достаточно света, так что стеллажи теряются в полумраке, пятачок для посетителей огражден от основного помещения барьером. Алиса поворачивает крутилку выключателя и со словами: «Ждите здесь.», исчезает в проходе между стеллажами, в слове «ждите», конечно же, присутствует крошечная пауза между слогами, но, формально, придраться не к чему.
Алиса чем то грохочет в глубине склада, двигает какую-то мебель, что-то роняет, и в конце-концов появляется со стопкой белья и одеялом в руках. Кидает все это на барьер: «Забирайте!», а сама открывает амбарную книгу и записывает в нее выдачу.
— Самое рваное, надеюсь, выбрали? — Моя улыбка сейчас слаще сахара.
Молчит, только глаза сверкают. Был бы арбалет под рукой — застрелила бы.
— До встречи, — говорю ей, выходя со склада, и упираюсь взглядом в Ульяну.
Ульяна сидит на корточках напротив складских ворот, на другой стороне аллеи, и очень внимательно наблюдает за ними. Правую руку, при этом, Ульяна держит на чем то, лежащем рядом с ней, в высокой траве. Смотрю на нее, смотрю на приклад этого «чего-то», молча разворачиваюсь и иду в спортзал, своей прямой спиной, напоминая сам себе Алису.
Спортзал выглядит необжитым и, каким-то, разоренным, что ли. Не надо и не хочется, но, для поддержания легенды, придется навести порядок, хоть символический. Тренерская — каморка без окон, размером три на пять метров напротив раздевалки. Все убранство тренерской составляют канцелярский шкаф, старый домашний шифоньер выглядящий тут совершенно чужеродным предметом, письменный стол, и пара стульев с истертыми коленкоровыми сиденьями. Интерьер украшают какие то пожелтевшие почетные грамоты и дипломы. В шифоньере, о чудо, лежит пара новехоньких вьетнамских кед, моего, кстати, размера. В ящике стола — секундомер и свисток. Ну всё, теперь я настоящий тренер, у меня даже свисток есть. Кидаю в угол тренерской свой рюкзак, затаскиваю из кладовой два мата и кладу на них простыни с одеялом, это будет моя кровать на ближайшие три-четыре ночи. Живот бурчит и просит завтрака, а мозг просит сна, вспоминаю поговорку: «Если хочется покушать, ляг поспи и все пройдет». Поскольку в 11-00 линейка, достаю из рюкзака будильник, выставляю время и заваливаюсь спать.
Однако заснуть не получается. Лежу на матах, смотрю в потолок, ворочаюсь и все пытаюсь понять причины столь «теплой» встречи, и откровенно недоверчивого, а где-то даже и враждебного отношения аборигенов. Что там зайцы мне говорили про шпионов? И про то, что их расстреляли, кстати. Понятно, что малышам поставили задачу доступную их пониманию, но копать нужно сюда. Нет, ничего не приходит в голову, нужно искать дальше. Где тот наивный, ничего не понимающий пионер, который больше всего хотел искать ответы? Вот он, лежит на матах, и слушает, как кто-то осторожно ходит по спортзалу и трогает дверь тренерской. Трогает дверь тренерской!? В замок кто-то осторожно пытается вставить снаружи ключ, но ничего у него не выходит, ключ с моей стороны не довернут до конца и мешает операции. Я, стараясь не шуметь, поднимаюсь с постели, осторожно прохожу и встаю сбоку от двери, соображая, где взять что-нибудь тяжелое, для встречи дорогого гостя. В этот момент звенит будильник, когда он замолкает, шорохов уже не слышно. Быстро отпираю замок и рывком распахиваю дверь — никого.
Наскоро приняв душ, что удивительно, но душ работает, иду на площадь.
На площади уже собрался весь лагерь, пионеры стоят отдельными кучками и общаются между собой. Нет только Ульяны с Алисой, ну да, им же разрешили отоспаться. И Славя, Славя меня смущает, я пытаюсь понять, что не так и, кстати, вспоминаю, что помощницей вожатой здесь Алиса. Подошла Ольга Дмитриевна, время — без пяти одиннадцать, и за эти пять минут она вываливает на меня список своих хотелок. Лагеря меняются, но желание запрячь Семена покрепче не оставляет Ольгу Дмитриевну в любом ее воплощении. Ольга Дмитриевна желает чтобы я: составил план спортивных мероприятий; чтобы я вел две секции, одну утром, для малышей, другую вечером, для старших; чтобы я через день, по очереди с ней самой дежурил на пляже; чтобы я взял на себя подготовку к походу, который состоится через три дня и чтобы я, коль уж записан, как пионер, непременно влился в отрядную жизнь, и не забыл подписать сегодня обходной лист, каковой лист она мне и передала. На это я отбиваюсь таким образом: что смысла в плане спортивных мероприятий я не вижу, но можно взять общий план и выделить там отдельно спортивную часть; что я согласен и приехал тренировать футбольную команду, и не против, если это будут малыши, тем более, что двое желающих у меня уже точно есть; какую секцию вести со старшим отрядом я не знаю, но подумаю о гребле; что через день дежурить на пляже я не смогу, поскольку тогда слетит программа тренировок, но подменять ее там, по мере необходимости — совсем не против; что про поход она должна мне рассказать по подробнее; что мне влиться в отрядную жизнь, это значит записаться в секцию к самому себе и самого себя тренировать и что обходной лист я непременно подпишу. Одним словом, веду себя, как мастер компромиссов.
Наконец начинается линейка. Вожатая отдает подобие команды: «Лагерь, по отрядам. Становись!», на что пионеры выстраиваются в подобие строя. Вожатая зачитывает план мероприятий на неделю и на сегодня, представляет меня пионерам, малыши кричат «Ура!», а старшие глядят с подозрением, хотя и не проявляют явной враждебности. Понимаю, что нужно что-то сказать, начинаю мямлить про Олимпиаду, (кстати, а она уже была?), про то, что путь к золотым медалям начинается с дворовых команд, наконец моя пятиминутка позора заканчивается. Линейка тоже заканчивается, пионеры расходятся, на площади остается только старший отряд, вожатая и я. Вожатая объявляет пионерам, что, пока мои бумаги не пришли, я буду приписан к их отряду, а я «знакомлюсь» с ребятами. Ну, пионеры, как пионеры, те же, что и в прочих лагерях, с небольшими отличиями, конечно, но в пределах разумного. Лена, Мику, Женя, Шурик и Электроник, отсутствующие Алиса с Ульяной, отличается только Славя. Не хочу рассказывать о грустном, а если коротко, то представьте себе куклу Барби. Представили? Как форму, так и содержание. Ну, глаза красивые, да. Я писал о фоновых персонажах раньше, а вот и пример. Попросил ребят обращаться ко мне на ты, если я не при исполнении. Отвечаю на какие то дежурные вопросы: откуда приехал, где учился, на кого учился; накинул себе год возраста. На том и разошлись.
Постоял, подумал — куда пойти, в принципе, можно было там же, на площади у Жени и Сыроежкина обходной подписать, но уж больно хотелось в библиотеку и в кружок кибернетики заглянуть, посмотреть, чем они там занимаются. Начал с библиотеки. То есть нет, не с библиотеки, а с осмотра Генды. Генда вечен, и нисколько не меняется от лагеря к лагерю. Кажется, гвоздем, на который наколота стопка одинаковых лагерей, кажется сбрось его с постамента, и вся система лагерей разрушится и исчезнет. Интересно, это случилось бы, получи тогда Алиса не порох, а, скажем, нитроглицерин? Тоже мысль, я вот обзываю всех марионетками, а кто-то, возможно, считает марионеткой меня. И тогда Двачевсая, получается, не зря Генду взорвать хотела, и кибернетики не зря кошкоробота мастерят..? Вопросы, вопросы... Ладно, отвлекся я, Генду разглядывая. Памятник, как памятник, копия самого себя в других лагерях, решетка привинчена на 4 болта, болты и решетка проржавели насквозь. Если взять с пожарного щита топор, то сорвать с болтов решетку представляется вполне возможным. Пока памятник разглядывал — площадь совсем опустела. Пора таки идти в библиотеку.
В библиотеке меня ждал сюрприз. Не знаю когда, но Славяна здесь побывала. Я рад, хотя бы тому, что она выскочила из череды этого бесконечного повторения, очень я, оказывается, боялся, что ее, в мое отсутствие, опять затянет в ее двухстадийный кошмар. А еще, судя по меткам, в этом лагере, просто какой то проходной двор. Может поэтому посетители так надоели аборигенам, что от посетителей избавляются быстро и решительно. Незаметно глажу пальцем автограф Славяны и аккуратно ставлю книжку на место. Интересно, все же, как между собой общались Славяна и ее местный аналог? Заходит Лена с книжкой, — все та же Маргарет Митчелл. Лена все так же вскидывает руки к лицу, все так же говорит тихим голосом, все так же легко краснеет, в общем, ничего нового. Обстановка, прямо скажем, для меня новая, а люди — те же. Надо бы похвалить книжку, но опасаюсь возможных отдаленных последствий. Выходим вместе из библиотеки, и расходимся по своим делам. Кто куда, а я в столовую.
Пожилая повариха в столовой ворчит, что «опоздавших кормить не обязана», но, смилостивившись, оделяет обедом. Сажусь в дальний угол. Странно, но здешняя кормежка отличается от того, что я ел в «Совенке» до сих пор. Вроде все те же самые стандартные блюда, но вкусно. Или, так кажется после консервов, или, я не знаю, душа в них чувствуется, что ли. Смотрю на мелькающую в окне раздачи повариху, она, как раз выглядывает, мы встречаемся взглядами, и киваю ей, благодаря. Повариха внимательно смотрит на меня, меняет, на мгновение, суровое выражение лица на ответную улыбку, пожалуйста, мол, опять суровеет и закрывает окошко. Что-то мне ее мгновенная улыбка напомнила, но, не пойму что.
Поел, тщетно подождал Ульяну — нет ее, или раньше приходила, или спит. Не то, чтобы хотел ей перца в компот насыпать, но вопросы к ней были.
В кружке кибернетиков было интересно. Интересно было то, что меня в него записаться не приглашали, а скорее даже наоборот:
— Ты ведь не собираешься к нам записываться?
— Нет, я только обходной...
— Хорошо, хорошо, давай сюда.
— И, ребята, если мне что-то для спортзала сделать нужно будет, вы поможете?
— Конечно, конечно... Держи обходной, пока.
А еще вызывал интерес верстак, накрытый одеялом. Что-то от меня явно прятали. Остаток сумасшедшего дня прошел тихо и спокойно. Поужинав, пионеры кучковались около столовой, не знаю, может и с целью в карты поиграть. Алиса с Ульяной меня явно избегали. Я, сославшись на дела в спортзале, ушел к себе, запер спортзал изнутри на ножку от стула и завалился спать сразу после ужина, за двое суток разом.
Утром третьего дня проснулся рано и лежал в постели, составляя график на день. Что там у нас сегодня: уборка лагеря, спортгородок, очевидно, поручат мне убирать, с малышами и, в конце дня, дискотЭка. А мне нужно попасть в библиотеку, или со Славей, простите, с Сашей, после обеда, или, вместо дискотеки, с Ульяной. Учитывая личность Саши, первое — сомнительно. Вздыхаю, значит, придется ругаться с Ульяной и убирать столовую. Ну, может оно и к лучшему.
Пора вставать. Завтрак, линейка, перед линейкой беру инициативу в свои руки и напрашиваюсь на уборку спортгородка. Во главе роя мелюзги идем на спортплощадку, там распределяю роли и обязанности, в том числе и для себя самого. Как ни странно, но мне это нравится, тем более мелюзга здешняя, на первый взгляд, вполне нормальные люди, в отличие от ребят постарше. Работы не так и много и заканчивается она довольно быстро, стою, любуюсь результатом. Кто-то дергает меня за рукав, оглядываюсь — мои вчерашние зайцы.
— Семен, а когда мы начнем тренироваться?
А ведь и верно. За эти три дня меня никто не расшифрует, что-то из своей практики я еще помню, так почему бы и нет? Набираю в грудь воздуха и делаю объявление: «Кто хочет научиться играть в футбол, подойдите ко мне!». Желающих набирается девять человек, объявляю им, что завтра начнем заниматься по настоящему, а сегодня проведем пробное занятие, кто после этого, до завтра, не передумает — тех запишу. После этого запускаю команду футболистов на разминку, а сам отдаю зайцу-Сереже ключ от спортзала и отправляю их с зайцем-Оксаной за мячами. Вот у меня уже и любимчики появились. А, кстати, что же я покажу им после разминки то? Сомнения мои разрешает Ульяна, появившаяся с компанией ребят постарше. Появляется и сходу предлагает сыграть с ними. Все-таки, общий сценарий написан для всех лагерей, сказано: «Ульяне играть с Семеном на третий день», значит будет играть. И еще, это единственный день, когда Ульяна появляется в обществе ровесников. В остальные дни она, либо со старшими, либо сама по себе. Ну, не буду на этом останавливаться.
Поиграли. Первый тайм я не вмешивался, а просто приглядывался к своим «футболистам». Как ни странно, но два гола они умудрились забить самостоятельно. Во второй тайм я сам вышел на поле, Ульяна тут же потребовала удалить из моей команды четверых игроков, после торга сошлись на удалении двоих. Добровольцев на удаление не нашлось, поэтому тянули травинку. Проигравшие жребий едва не плакали, пришлось поручить им внимательно следить за игрой, с тем, чтобы потом мне все рассказали. Ульянка отчаянно не хотела проигрывать, но увы. Все было как положено по сценарию — проиграла. С тем и пошли на обед. Хотя, все же, общее отношение ко мне у нее чуть смягчилось. Смотрела уже не как на врага народа, а только как на подозреваемого в этом тяжком преступлении. По дороге обсуждали игру и так, обсуждая игру, сели за один стол. Ульяна хвалит малышей, что играть не боятся против старших, а я замечаю ей
— Играть они, действительно, не боятся. Но если от Ваших игр кто-то из них хоть как то пострадает, то я очень строго накажу тех, кто их в это втянул. Чего бы мне это не стоило.
— Ты! Ты!! Ты!!! Ничего не понимаешь и не знаешь! — Ульяна взрывается и через стол бросается на меня.
Перехватываю ее руки, а она пытается ударить меня головой, и достать под столом ногами. В ходе борьбы столик опрокидывается и все тарелки оказываются на полу. Достается и соседним столикам, и пионерам, сидящим за ними. Я только отбиваюсь, а Ульяна все еще продолжает и продолжает на меня нападать. Этим танцем мы, наконец, привлекаем внимание Ольги Дмитриевны.
— Ну и что все это значит? Не желаете ли объясниться?
Оставаться в компании Ульяны больше необходимого у меня нет никакого желания, поэтому вину я беру на себя.
— Прошу прощения Ольга Дмитриевна, мы, несколько эмоционально поспорили о сегодняшнем футболе и я ненарочно спровоцировал Ульяну. Это полностью моя вина и я все тут сам уберу.
— Нет. Убирать будете оба! — Решает Ольга Дмитриевна.
Ну, оба, так оба. За уборкой молча распределяем роли я таскаю битую посуду, девушка моет пол. Друг друга избегаем и стараемся взглядами не встречаться, разговариваем коротко и только по делу. Наконец, все прибрано. Я смотрю на Ульяну и говорю: «Если планируешь украсть конфеты, то я тебе не сторож и не помощник.». Ульяна возмущенно фыркает и гордо выходит из столовой, ни слова не говоря. Надо было мне быть помягче, мне ведь с ней в библиотеку еще вечером идти.
А я иду на кухню, сдать работу поварихе, и извиниться еще раз.
Повариха зычно командует на кухне всеми своими двумя помощниками и выглядит весьма впечатляюще, если не сказать угрожающе. Она выходит в зал, окидывает взглядом поле битвы, недобро смотрит на меня и собирается что-то сказать. А я действую на опережение и глядя ей в глаза говорю: «Вы уж простите, баба Глаша, не ожидал я от Ульяны настолько бурной реакции». Я вспоминал, со вчерашнего дня вспоминал, где я видел эту повариху, где я видел эти мгновенные переходы от суровости к улыбке и обратно к суровости, но вспомнил только это заглазное прозвище «баба Глаша» и, то, что, под кажущейся суровостью прячется очень добрый человек. Баба Глаша вздрагивает, долго смотрит мне в глаза, а потом уже совершенно неожиданным тихим голосом говорит.
— Надо же, остались, кто еще помнит... Ставлю вам зачет за эту лабораторную, студент. И, заходите после ужина ко мне в каморку.

...

Кто не живёт ради других,умрёт ради ничего.

42

А ты готов?!

Объяснительная записка.Привет, пионеры. Я тут очень страдал от того, что вообще нет никакой возможности принимать участие в коллективных приступах графомании по воскресеньям. Но, как водится, в нашей грешной вселенной, энергия не может никуда рассеиваться. Короче говоря, награфоманил пару глав фанфика. Ахтунг! Поклонники семёна могут проходить мимо - вечный хикки и тормоз на скамейке штрафников, произведена замена. На кого - сами увидите, если я вас ещё не отпугнул.

Пы.Сы. извините за форматирование, я не мочь в местный редактор с первого раза.

Пролог

  В это утро всё шло своим чередом. Будильник решил, что сегодня, как и в любой другой день, не стоит срабатывать позже

положенного, на кухне, вопреки закону подлости тоже обошлось без катастроф. Даже скрипучий зелёненький ЛиАЗ, на котором, спасибо проездному, я доезжаю до спуска в метро, пришёл на остановку тютелька в тютельку и  не рискнул окатить меня бурой водицей из

резервуара, гордо зовущегося дорогой. Зайдя в полупустой вагон метро, я уже начал что-то подозревать – чтобы в час пик, в будний день в метро было пусто? Давно такого не было. Что ж, меньше народа – больше кислорода.Невзирая на упорно посылаемые судьбой, норнами, злым роком или кем там ещё, знаки, я достал книгу, поправил очки и погрузился в строки, на которых люди будущего добывали

полезные ископаемые в поясе астероидов.

  Хорошо им, персонажам книг. Они не знают толкучки в автобусах, боданий с баранами, забравшимися в кресло начальника или

преподавателя, им неведомы заботы простых смертных о содержимом кошельков и продуктовых магазинов. 

 Кто из нас не мнил себя в воображении бравым авантюристом, смеющимся опасности в лицо и широко шагающим навстречу

завтрашнему дню размахивая перед собой верным клинком? Кто не хотел стать героем, бороздящим мир, а возможно и не один, не в поисках, но в бесконечном приключении? Кто, не мечтал, что однажды, именно за ним прилетит волшебник в голубом вертолёте, протянет руку в пригласительном жесте и скажет: «Пошли со мной!»? Вот только счётчик отматывает уже третий десяток, а волшебника всё нет.

Приходится обходиться подручными средствами и на собственных руках вносить в серость повседневной жизни толику безумия. Можно считать, что ради этого я и существую – бесконечная, заведомо бессмысленная дуэль со скукой во всём. Встречали когда-нибудь идущего под дождём без зонта и улыбающегося как чеширский кот олуха? А может, доводилось видеть, как кто-то жонглирует сникерсами стоя в

очереди магазина? Тоже нет? Ну, хотя бы пел при вас кто-нибудь на всю маршрутку песни из мультиков?

 Да, я ещё тот чудак и не пытайтесь меня перевоспитать! Если что-то не нравится, советую поговорить с Наполеоном и организовать профсоюз. Всего хорошего.

  Однажды я слышал фразу: «Жизнь была бы намного легче, если бы нам нравились правильные люди. Но тогда не было бы сказок.».

Так вот вам - снип, снап, снурре. Буррэ базилюрэ.

Тьфу ты,абракадабра…

Глава 1

«Случайная флуктуация пространственно-временного континуума»

  До нужной станции оставалось ещё два перегона, когда я отвлёкся от чтива и полез в карман за телефоном, чтобы свериться с часами. Стоп, какой день недели? Я театрально закатил глаза, работая на несуществующего зрителя. Браво, Андрюша! Вот ты и дошёл до

календарной дезориентации, уже суббота! Хотя бы не в университете очухался. Сойдя на следующей станции и, глядя на страницы книги, я направился к скамейке, на которой собирался дождаться обратного поезда. 

  В жизни всегда следую правилу, гласящему, что планы, состоящие более чем из трёх пунктов на практике редко  неосуществимы. В нынешнем плане их было как раз три: сесть на обратную электричку, пересесть на автобус и запереться дома с ноутбуком и полкой научной фантастики на все выходные. Ясно, просто, легко запомнить. И, как бы банально это ни было - ничто ничего не предвещало.

  Бац! Столь великолепно составленный лаконичный и идеальный во всех отношениях план был разрушен лобовым в обоих смыслах столкновением, так и не претворившись в жизнь.

 Слегка оклемавшись, я обратил свой взгляд на мишень для уже начавшей выплёскиваться ненависти и… мягко говоря, усомнился в собственной нормальности. Стоявшая передо мной девушка выглядела крайне знакомо. В голове звенело, но понемногу мозаика восприятия восстанавливалась. Мгновение спустя пришло осознание, что на ней были мои вещи! Мой длиннющий шарф со всех возможных цветов поперечными полосками, мои очки, с окислившейся и позеленевшей в районе наносника оправой, Анк-Морпорк вместо причёски, моё же пальто - немного укороченное, с выглядывающей из-под него юбкой в шотландскую клетку, но в общих чертах то же

самое. На ногах, вот ведь действительно – дьявол в деталях, мои кеды с распушившимся кончиком шнурка на правой ноге!

  Я недоумённо уставился на неё, выпучив глаза, словно увидел приведение. Она сделала то же самое и, не отрывая взгляда, моим же жестом выдернула из уха наушник.

- Что?.. – хором спросили мы и сразу же закрыли рты руками, шокированные такой синхронностью. 

-Ты… - она помотала головой, словно пытаясь развеять нечто, привидевшееся из-за удара головой. Разумеется, никуда развеиваться я не собирался. – Что ты…

-Я не что, я из вагона вышел, – заявил я  - и попал на конкурс двойников, судя по всему.

-Ах, из вагона…  - перешла она на яростное шипение, – устроил тут цирк с конями и переодеванием! - Всё, сейчас будет концерт. Ох, и актриса, какой замечательный дебют наезда! Сам ведь из себя холерика корчу время от времени и назубок такие приёмы знаю, а рыбак рыбака, как говорится…

Я нацепил как можно более благостную мину, и, закрыв книгу, которую до сей поры так и держал открытой, потянулся за сумкой, дабы упрятать фолиант в её недра.

 Тут незнакомка, поймала взглядом книгу и ярость на её лице сменилась испугом.

- Ну-ка, дай сюда,- потребовала она, обратив свой огненный взор на обложку, после чего, схватив дряхлый томик, стянула рюкзак со своих плеч. - Любого клоуна из местного ТЮЗа можно шутки ради вырядить в пальто, кеды и замотать в мой шарф, но книга, как ты скопировал даже обложку? - С этими словами она вытащила из своей торбы точно такую же книгу. Пожелтевшие страницы в тон к изначально жёлтой картонной обложке, покрытой признаками популярности у читателей - кое-где рисунок уже затёрся, корешок залеплен слоем липкой ленты. Каждая царапина на её экземпляре была идентична боевым отметинам, красовавшимся на моём.

- Да не копировал я ничего! Она у меня дома на полке так много лет стояла.

Я взглянул на её хмурившуюся в раздумьях физиономию. Физиономию в моих очках, за которыми скрывались мои же карие глаза.  Неужели... Нет, не может быть. Абсолютно точно. Наверняка я задремал в вагоне и мне видится какой-то бред! Не встречают

нормальные люди своих двойников!  С другой стороны, черты лица, жесты. Одежда, в конце концов… Не из ТЮЗа же она в

самом деле сбежала.

Тем временем,

девушка в моём шарфе закончила производить вычисления, уставившись на книги.

- Кажется, до

меня уже дошло,  – просияла она, - ой, до

тебя ведь тоже?

- О, да.

Мы оба подняли

правую руку и изобразили отсчёт. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

-Квантовые

близнецы, –произносим мы хором. Занавес.

***

-Ну, чего

заколдобился?

-Не знаю как ты,

а я альтернативную версию себя самого впервые встретил. И сразу в юбке. -

выдавил я, ощущая себя так, словно кто-то инкрустировал железнодорожную рельсу

стразами и как следует огрел меня по затылку.

Моё воплощённое

альтер-эго хихикнуло.

-До чего же у

тебя придурковатый видок, побрился бы.

Вот только

упрёков мне от себя самого не хватало.

-Сразу, как юбку

подлинней нацепишь, – отозвался я. А что? Надо выравнивать счёт.

- Один-один, –

констатировала моя собеседница. – Пошли, пройдёмся, тут одно кафе есть

неподалёку…

-Что, так просто

в кафе? Ни здрасте, ни как поживаете? – Начал было я, но увидев, как мой

двойник устало закатывает глаза, осёкся. – В кафе так в кафе.

- Так тебя,

значит, зовут...

- Андрей. А ты

тогда, Аня, да?

-Анна, – бросила

она из-за плеча, направляясь к эскалатору.

-Тебе не

кажется, что это моветон? Может, ещё по отчеству величать прикажешь?

-Андрейка, в эту

игру могут играть двое. – Игриво проворковала она. Ненавижу, когда меня так

называют. На заметку - не играть с ней в шахматы. Ни при каких обстоятельствах.

Мы поднимались

по эскалатору, а мои мысли, да готов поспорить, что и её, метались по черепной

коробке. Что произошло? Что будет дальше? Не уничтожим ли мы половину вселенной

каким-нибудь парадоксом?

-Ты так и будешь

молчать всё время? – Анна ткнула меня в бок локтем и, улыбнувшись, проворчала,

– Может, уже расскажешь о себе?

- Да чего тут

рассказывать… Раз мы… ну ты понимаешь, в некотором смысле близнецы, то ты и

сама всё прекрасно знаешь…

-Ты так решил из-за

совпадения ряда генов и тряпок? – она возмущённо фыркнула, -А ещё очки надел…

-Ну, в научной

фантастике это в порядке вещей, когда одни и те же люди из разных реальностей

переживают похожие события… -  попытался

защититься я.

-А то, что все

фантасты описывают этот парадокс крайне узколобо, тебе никогда не казалось? –

Анна постучала мне по голове, - Алё, есть кто дома? Ты и я – представители

всего двух из бесконечного множества миров! С той же вероятностью встретиться

могли совершенно другие мы, даже не обладающие никакими внешними признаками

сходства. Столкнуться лбами, и, так ничего не поняв, отправиться дальше по

своим делам.

-И всё же, пусть

не во всём, но мы совпадаем,  - заметил

я. – Вон, книжки одни и те же читаем.

-Вот только я

над прочитанным хоть сколько-нибудь задумываюсь.

Да уж, ну и

характер у этой… меня. Или она просто выделывается?

Про кафе я уже и

думать забыл. Занятые разговором, мы на автопилоте покинули переход и

продолжали идти по городу в неизвестном мне направлении. Ни она, ни я не

заметили и внезапно нахмурившегося тучами октябрьского неба. Сверху закапало.

-Вот тебе ещё

одно подтверждение, что не такие уж мы и разные! – самодовольно начал я,  отведя взгляд от своей спутницы и глядя, как

все вокруг спешно достают зонты. – Не станешь же ты подобно этим серым дуракам…

- Я повернулся на металлический лязг и едва не схлопотал по носу раскрывающимся

зонтом – чёрным, как моя совесть.

- Ты что-то

говорил? Пожалуйста, продолжай, мне очень интересно. – С напускным безразличием

сказала Анна.

- Это ты

нарочно? Чтобы меня позлить, да?

- У вас мания

величия, мсье, - попыталась скрыть ехидную улыбку она. – Смирись уже, лохудра, кроме

ДНК, эрудиции и гардероба общего у нас ничего нет.

Никому и никогда

я не позволял вытирать об себя ноги. Эта же особа за краткое время нашего

знакомства сделала это уже дважды. Один раз ей, так и быть, прощается, но два –

уже перебор. Я остановился посреди лужи и со злости топнул ногой.

Мне-то ничего,

мои джинсы бывали в переделках и похуже, а вот моя спутница уже побагровела и

готовилась высказать всё, что обо мне думает, но я нанёс превентивный удар на

повышенных тонах.

- Мадемуазель,

если вам настолько неприятно моё общество, скажите лишь слово и я сделаю всё,

что в моих силах дабы наши дороги более не пересекались. В противном случае

извольте вести себя как представитель цивилизованной планеты и следить за своим

лексиконом, во! Не посмотрю в следующий раз на хромосомы,  да и врежу за хамство, я твой двойник, мне

можно!   Не удивлюсь, если у тебя и друзей-то нет с

такой манерой общения….

Вид у Ани сейчас

совсем ошарашенный, испуганный даже. Я уже хотел продолжать её отчитывать, но

тут её глаза заслезились. И вот уже передо мной не вспыльчивая и независимая

интеллектуалка, а беззащитная и одинокая, готовая заплакать девушка, стоящая

посреди лужи. Ого. Видать, попадание в десятку.

- Зачем ты так?-

прошептала она,  – Я…

Опять играет?

Нет, так не играют. Кажется, и впрямь выбил у девахи почву из-под ног.  Похоже, друзей у неё и впрямь нет, а тут

только забрезжил свет в моём лице и вот, ситуация.

-Извини, -

вздохнул я и отвёл взгляд, - не стоило мне всё это выговаривать, – с этими

словами я повернулся, и, хотел было уйти, но в моё плечо вцепились тонкие

пальчики этого шмыгающего носом чуда в юбке.

***

Игра в молчанку

продолжалась уже полчаса. Дождь закончился, а лабиринт из улиц и дворов всё

продолжался. Странно. Рядом со мной сейчас шла пожалуй, самая невероятная в

моей жизни возможность, а я никак не мог понять – возможность чего? При других

обстоятельствах мы могли бы… могли бы что? При каких обстоятельствах? Алло,

шеф! Тут из дурки звонили, смирительную рубашку просили вернуть.

- Как по-твоему,

- Аня подала голос, - если мы сейчас разойдёмся в разные стороны, скажем, ты

зайдёшь за угол вон того дома, а я пойду в обратном направлении, сможем ли мы

опять пересечься?

-Тебе бы очень

этого хотелось? – Ну ещё бы, после того, как на неё наорало её же

альтернативное воплощение.

- Всего лишь

научная гипотеза, - пожала она плечами, - ты и я – наша встреча сама по себе

уже вызов нескольким поколениям физиков и математиков. Разумеется, если это не случайная

флуктуация пространственно-временного континуума, которая держится только на

зрительном контакте. Тогда во всём этом нет смысла.  Мы ничего не докажем…

А и далеко же её

унесло от грустных мыслей. Тем не менее, говорить открыто пока не решается.

- Хочешь

сказать, что прежде чем привязываться друг к другу, стоит увериться, что сможем

встретиться снова?

- Это тоже, -

пробурчала она и поправила чёлку рукой.

Мы не стали

прощаться и начали эксперимент. Типичная хрущоба на пять подъездов, по девять

этажей каждый. Стартовали от угла, таким образом, встретиться мы должны были на

противолежащем углу, если вообще встретимся. Эта мысль вызывала у меня

смешанные чувства. С одной стороны, мы ещё не достаточно близки с этой особой, простой

диалог с которой по диапазону эмоций был подобен американским горкам, да ещё и

с таким исходом. С другой стороны, у меня было впечатление, что знаю Анну всю

жизнь. Да и где я ещё найду собеседника, разделяющего любой мой интерес?

За размышлениями

я успешно миновал торец дома и вышел на стометровую финишную прямую.

Шаг за шагом

мысли пожирал червь сомнения. Не бывает такого в реальности. Может, я,

поддавшись приступу меланхолии поднялся со станции в город и на основе скрытых

черт своего характера, сам того не замечая, создал в воображении некую персону

в юбке и чересчур увлёкся?  Да так оно и

есть, конечно! Сейчас дойду до заветного угла и там, никого не будет, и не

должно. Ещё пять секунд и конец иллюзиям. Поворот.

Она уже ждала

меня, прислонившись к кирпичной кладке стены.

-Ну, здравствуй,

добрый молодец.

Я улыбнулся,

словно идиот. Всё-таки я свихнулся.

***

Мы с Анной ещё

долго бродили по городу, строя теории о параллельных мирах, делясь

соображениями на тему морали в обществе, и просто валяли дурака, подкалывая

друг друга. В конце дня мы обменялись контактами для связи и договорились

встретиться завтра на той же станции подземки.

Когда я,

наконец,  вернулся домой, настало время

отбоя. Наскоро поужинав, и едва опустившись на диван, я заснул сном праведника.

Глава 2

«Двое в автобусе, не считая прорвы народа»

Всю ночь меня

донимали звуки работающего мотора. Под утро, когда свет начал проникать сквозь

веки, к урчанию двигателя прибавилась тряска и голоса. Это уже стоило того,

чтобы открыть глаза и заставить мозг разогнать остатки ночного морока пинками,

но я не спешил. Впереди весь день, так к чему лишать себя возможности

насладиться продуктами деятельности бредящего подсознания?

Кто-то потряс

меня за плечо.

- Проснись и

пой! – раздался справа от меня  голос,

знакомые нотки которого сработали как 

заводной ключ. – Только постарайся не закричать.

Закричать было

от чего. Начнём с того, что вместо дивана я находился в кресле, прислонившись к

стеклу, за которым нёсся мимо летний пейзаж. Любой нормальный человек

запаниковал бы, потеряв остатки самообладания. Как хорошо, что нормальным я

себя не считал уже лет пять.

-Автобус, -

проконстатировал я.

-Верно, Холмс, -

снова послышался девичий голос справа.

Я  повернулся. По соседству со мной сидела Анна,

но одета была она… ну, скажем так – не как вчера.

-Это что,

пионерский галстук?

-Ага, - хмыкнула

она, - в точности такой же, как и у тебя. Давай сэкономим время, ладно? Нет, я

не знаю, как мы тут оказались и почему выряжены под стать окружению. Также, мне

неизвестно, куда и зачем мы едем, но если заставят сдавать металлолом, железяки

будешь таскать один.

Не успел я

осмыслить даже той части, где говорилось о МОЁМ галстуке, как вновь  пришлось переключить внимание на  окружающую действительность.

-Какие ещё

железяки? – раздался голос сзади. Над спинками наших сидений возвышалась

рыжеволосая девочка в красной майке с жёлтой аббревиатурой: «Советский Сахар

Стоит Рубль».

 – Чего это вы тут? Секретничаете? – хитро

прищурилась она. – А мне расскажете?

Мы

переглянулись. Судя по виду Анны, она и о девочке знала не больше моего.

- Ну расскажите!

 До лагеря ещё целый час ехать, со скуки

помереть можно!

-До лагеря? –

отмерла Аня, - В смысле, до пионерского лагеря?

-А до какого

ещё? – протянула девочка в майке. – А что за железяки-то? Меняться будете? Я

только жуков наловлю…

Картина

более-менее прояснилась. Константы типа «кто?» «как?» и «зачем?» оставались

неизвестными, но теперь ясно куда нас везут. Уже неплохо.

-Ульяна, сядь на

место. – мягко скомандовал ещё один звонкий девичий голос. Разумеется, рыжая

никуда садиться кроме чьей-либо шеи не собиралась.

-Эй, отстань! Ты

мне не мама!

 Спустя мгновение, над спинками  поднялась и уставилась на нас голубыми

глазищами русая, с двумя косами голова.

-Привет! –

улыбнулась синеглазая, - Ульяна не помешала? Никак на месте усидеть не может, в

дороге делать нечего… Ой, что это я,  Меня

Славя зовут, полное Славяна.

- Очприятно, -

включился, наконец, и я, - Я Андрей, а эта юная леди… - я кивнул в сторону

соседнего сиденья.

- Анна, – снова

перехватила инициативу соседка. – Даже для друзей. Привет.

- Андрей и Анна?

Так вы брат и сестра?

- Э-э-э… -

замялась Анна, но подачу вовремя подхватил я.

- Ну да, близнецы.

Слушай, а ты уже была в этом лагере?

- Да, я сюда

почти каждое лето приезжаю.

- И как, хорошо

кормят?

- Да, но ведь

это не самое важное. Там и кружки хорошие…

Так, кажется,

сейчас кого-то понесёт. Надо пресекать.

- Да-да-да, на

кружки мы успеем насмотреться. Скажи лучше, правду эта рыжая говорит, - рыжая

моментально встрепенулась, поняв, что говорят о ней, - что через час приедем?

-Вы же сами

слышали, когда шла посадка в райцентре, что ехать будем шесть часов.

Мы с «сестрой»

вновь переглянулись. Нужно было срочно латать дыру. Не заявлять же, в самом

деле, что появились тут уже во время движения автобуса.

-Ну-у, мы,

наверное, проспали объявление. Посадка утром была, спать очень хотелось, вот и

задремали сразу, как сели.

Ответ, по всей

видимости, оказался правильным. Славяна благосклонно кивнула.

- Так вы с самой

погрузки дрыхли? – тут же вмешалась в разговор славина соседка. Вот кто её за

язык тянул? Даже если предположить, что автобус отправился часов в семь утра,

то выходит, что мы спали до полудня. Но тут на помощь снова пришла родная

кровь.

- Ну да, ночью

собираться пришлось в спешке. Мы только вчера вечером из деревни вернулись.

Ай да лгунья!

Медаль «спасибо» тебе, второй степени!

- Ладно девочки,

приятно было познакомиться, но нам с Аней, - тут я получил острым локотком в

бок, - надо кое-что обсудить наедине.

- А как же

железяки? - Ульяна всё не унималась.

- Я тебе целую

коробку приволоку когда в лагере будем, если сейчас мешать не будешь.

А вот это я зря.

Эта зараза ещё на счётчик поставит. Ладно, что сделано, то сделано. Сейчас

важно другое. Мы остались наедине и могли обсудить то немногое, что узнали и

сопоставить факты.

- Не сходится

тут немного. Обе говорят, что едем в пионерлагерь. Но ты видела Славю? В её, да

и в нашем возрасте в комсомол давно пора, а ан нет, все в рубашечках-галстуках.

-  По-твоему это похоже на спектакль?

- По-моему, если

это и реально, то в каком-нибудь абсолютно новом для нас параллельном мире,

братик. – Она так нажала на последнее слово, что я почти почувствовал, как её

пальцы сдавливают моё горло.

- Ладно, возьмём

это как рабочую гипотезу.  Что мы имеем?

Пионерия, причём с раздвинутыми возрастными рамками, мы, судя по одёжке, тоже

числимся за «всегда готовых». Раз есть пионеры и говорим мы по-русски, стало

быть, дислоцируемся в местном Эсэсэсэре. Автобус мне ни о чём не говорит, так

что зацепок по временной шкале нет. Этим по прибытию и предлагаю заняться. Дополнения

есть?

- Есть. Нас

омолодили. По мне не очень заметно, но вот щетины на твоих щеках недостаёт.

Я воспринял эту

новость довольно спокойно. Ну сбросил пару лет, не жалко. Зато бриться не

придётся. После всего, что произошло за последние сутки, удивляться подобным

мелочам  могло лишь существо с памятью и

впечатлительностью золотой рыбки.

***

Остаток пути

ничем особо запоминающимся отмечен не был. Пионеры, коими было набито наше

транспортное средство, продолжали вести себя как самые обыкновенные пионеры –

галдели, читали, втихаря играли в карты, а на задних сиденьях – зую даю, вовсю

травили байки о своих похождениях пацанята лет двенадцати.

Славя с Ульяной

нас тоже не беспокоили. Должно быть, блондинка всё же нашла, чем занять

собирательницу жуков.

Наконец,

железная коробчонка начала сбавлять скорость, и вскоре к моему окну медленно

подплыли здоровенные гипсовые статуи пионерской наружности, охраняющие ворота,

на арке которых красовалась надпись «Совёнок». Что, простите? Никакого пафоса

навроде «зари коммунизма»?  Пусть хотя бы

«Орлёнок» будет! Я требую возврата денег за билеты! Мне обещали высококачественный

бред, со всеми вытекающими!

Автобус снова

начал движение. Эй, вы чего, я же пошутил! Не надо мне денег, меня всё

устраивает! Тьфу, он же разворачивается просто, чтоб выход был не в чисто поле!

И вот он, момент

высадки. Пришлось подождать, пока эта куча мала рассосётся и только когда

основной поток из молодняка сошёл на нет, рискнули выбраться и мы с Анной.

- «Совёнок», -

прочитала она. – Могло быть и хуже.

- Ага, Аушвиц к

примеру, - съязвил я.

- На твоём месте

я бы в присутствии местных подобным юмором не распространялась. Как минимум, не

оценят.

Тем временем,

местные начали потрошить внутренности автобуса, вытаскивая из него багаж.  По закону жанра, не обошлось без

неожиданностей и в этот раз – мы с сестрой были уверены, что никакого багажа у

нас с собой уж точно быть не может. Думаю, нет смысла расписывать сцену, в

которой после разбора многочисленных рюкзаков и прочей поклажи, в дальнем углу

багажного отделения была обнаружена сумка на молнии с логотипом аэрофлота и ещё

одна – спортивная, с символикой московской олимпиады, дававшая какую-никакую, а

наводку на временной период. Разумеется, тащить обе, на правах джентльмена предстояло

вашему покорному слуге.

Вытащив свежеобретённый

багаж из брюха автобуса, я обнаружил, что наконец-то из небытия материализовалась

вожатая, которую, кстати говоря, во время поездки засечь в салоне так и не

посчастливилось. «Вожатка» была обыкновенной мадамой лет под двадцать с

хвостом, в панамке и всё той же пионерской форме. Другой спецодежды тут, по

всей видимости, не производили. Так и представляю себе картину – участковые,

расхаживающие по району в алых галстуках и коротких штанишках, пожарные в белых

рубашечках в с шевронами, с криком «Я готов, всегда готов!» грузящиеся в

спецмашину с поливалкой…

Ах да, о чём это

я…

-… Двачевская,

Алиса!

- Тут!

Ах да,

перекличка. Как можно обойтись без этого замечательного атрибута любого

организованного мероприятия…

Анна и я,

откликнувшись на свою фамилию продолжали глазеть по сторонам и оценивать

обстановку на соответствие реалиям восьмидесятых годов.

-…Сыроежкин,

Сергей!

Кажется, мозг

защемило у нас одновременно.

- Кто? – снова

синхронно переспросили мы с сестрой, услышав знакомое по совдеповскому худфильму

имя. Что дальше? Мурзилка? А может некто с фамилией Чебурашкинд?

- Ань, поройся в

сумках, найди на чём можно писать и начинай записывать вопросы к реальности, мы

все их не запомним. Вопрос первый и главный – какого хрена тут происходит?

Далее мы

пристально следили за списком, ожидая новых фигурантов по делу о насилии над

мозгом, но кроме завершавшего список, явно азиатского и тем выделявшегося

Хацунэ Мику, более ничего знакомого не промелькнуло.

По завершению

торжества бюрократии, нам наконец, распахнули во всю ширь ворота и пригласили

ступить на землю обетованную.