Огромнная грудь

Лагерь у моря 2. Часть 27

Страничка на фикбуке. 

Часть 26

Мику и Ямада. Лайнер «Ленин».

 Утренние лучи восходящего солнца пробивались в каюту сквозь окно иллюминатора, освещая ярким светом белоснежную кровать. Ничего не напоминало о вчерашней непогоде. На двуспальном ложе отдыхали две девушки, но, несмотря на простор матраса, они дремали в обнимку друг с другом. Первой проснулась Ямада, когда шальной солнечный зайчик засветил ей прямо в глаза. Слегка нахмурив лицо, мечница села, позволив тонкому белому одеялу соскользнуть вниз, открывая гладкую кожу плоского живота и атлетичное тренированное тело с едва заметными мышцами на руках и ногах. На коже девушки тонкими дефектами прослеживалось несколько шрамов: даже обладая нечеловеческой скоростью аномалии, мечница не всегда оставалась невредимой, завидуя своему коллеге с бронированным полем. Черные волосы полуяпонки рассыпались по плечам, а сама она массирующими движениями потирала виски, постепенно приходя в себя. Пусть Яма и пила вчера меньше всех, но утреннее похмелье и её немного мучило.
 — Мф-ф, — зевнула, делая глубокий вдох, и сладко потянулась Ямада, сцепив ладони и вытягивая руки вверх, она активно выгибала спину, возвращая заспанному телу тонус. Взгляд девушки упал на мирно спящую рядом Мику. Дремавшая певица напоминала обманчиво хрупкую скульптуру — всё же идолу поп-культуры приходится немало работать: репетиции, фитнесс, утомительные упражнения и вокал отнимают и время, и силы. Выдержать такой напряженный темп не каждому дано. Ямада наклонилась к ней, придержав падающую на лицо Мику прядь волос, и прошептала, почти касаясь губами ушка дремавшей певицы:
 — Доброе утро, соня.
 Мику лишь дернула бровью, продолжая сопеть как ни в чем не бывало, а в мыслях бодрствующей мечницы вихрем проносились события прошлого дня. Активное спаивание нервничающей Алисы с последующим укладыванием рыжей в кровать. Разговоры по душам под звездами, и… Щеки Ямы мгновенно вспыхнули, как у смущенной школьницы: несмотря на возраст и должность, несмотря на то, что от её рук пало бесчисленное количество преступников, она чувствовала щемящую нежность в самой глубине своей души, сейчас, когда смотрела на спящую Мику влюбленными глазами.

 Аквамариновые волосы певицы, обычно уложенные и расчесанные в аккуратные хвостики, сейчас хаотично рассеяны по кровати, а сама она тихонько сопит, обнимая вместо проснувшейся подруги свернутое одеяло. Ямада убрала с лица подруги отбившийся волос, попутно любуясь её гладкой кожей и тонкими чертами лица и тела. Такая родная, любимая. Всё происходящее казалось мечнице сладким и невероятным сном. То чувство, к чему они шли долгие годы, наконец расцвело.
 — Яма, дай поспать спокойно, — проворчала Мику, надув губки, отворачиваясь от света из окна и для надежности накрывая голову одеялом. Ямада почувствовала, как её щеки наливаются непрошеным румянцем: девочка-оркестр даже не стала добавлять привычное «сан».
 — Думала на завтрак вместе пойти, — сказала мечница, удивляясь тому, насколько высоко прозвучал её голос.
 — Еда никуда не убежит. Закрой окно, пожа-а-а-луй-ста, — попросила Мику, подавляя зевок и переворачиваясь на живот. Из-под одеяла торчали только изящные ножки певицы, одежды на девочках не было от слова совсем, не считая браслет фаталиса на запястье у Ямады. Счастливые трусов не надевают, или как там.
 — Ещё Алису бы надо проведать, — предложила темноволосая, продефилировав босиком по полу: она зашторила иллюминатор, и в комнате сразу стало заметно темнее. — Она вчера побольше нашего выпила, страдает, поди, от похмелья.
 — Точно! — Хатсунэ встала на четвереньки и, вытянув руки вперед, потянулась, широко зевая. В отличие от подруги, Мику потягивалась, как большая кошка, опустив корпус вниз и прижав груди к одеялу, при этом попу подняла наверх. — Но сначала — душ!
 — Тебе потереть спинку? — участливо и с легкой хитринкой в голосе спросила Ямада, украдкой посматривая, как сонная Мику поднимается с кровати. Было в этом что-то теплое, что-то, что может возникнуть только между близкими людьми. Просыпаться рядом с любимой и видеть её растрепанной, без привычной укладки и макияжа…
 — Конечно, а я потру спинку тебе. Как раньше, — обнаженная певица стояла с полуприкрытыми глазами и одобрительно кивала. На стройном теле был виден каждый соблазнительный изгиб и выпуклость, от пупка и тонкой талии, до упругих бедер и нежных лодыжек. За подобное зрелище половина фанатов японского идола не колеблясь пошли бы на преступление. — Вот только…
 — Вот только что? — запнулась мечница, делая глоток свежей воды из стоящей подле кровати бутылки. Нет, на лайнере было в изобилии и другого питья, начиная от простых лимонадов и заканчивая элитным алкоголем, но Яма считала, что лучше чистой воды с утра ничего нет. Благо фильтры на «Ленине» работали как часы и недостатка в питьевой воде быть просто не могло.
 — Сиськи! — Мику продемонстрировала предмет разговора, обхватив свою прелестную грудь. — По-моему, они у тебя как тогда в детстве и остались, ни капли не выросли, Яма-сан. Значит, спереди тебе будет приятнее меня мыть. Несправедливо! Вот.
 — Ах ты! — Ямада игриво запустила в подругу подушкой, которую хихикнувшая Мику легко поймала в полете и бросила назад. Тренированная девушка могла бросить и сильнее, а так же легко увернуться, но делать этого не стала, наслаждаясь игрой. Пока темноволосая ловила мягкий снаряд, Мику плавно сделала пару больших шагов, словно танцуя, она едва касалась ногами пола каюты, и стремительно бросилась в объятия любимой. Обе девчонки по инерции упали на мягкий матрас кровати, прямо с зажатой между ними многострадальной подушкой.
 — Шучу я, шу-чу, — пропела своим нежным голосом девочка, глядя на наигранно нахмуренную физиономию мечницы. Мику, оказавшись сверху, запустила руки под подушку и провела ладонями по плечам мечницы, затем по шее, и, наконец, приподняв подбородок Ямаде, запечатлела легкий поцелуй в краешек губ. — Ты самая-самая, самая красивая девочка во всем мире, честно!
 — О, неужели даже красивее тебя? — пробормотала Яма, подаваясь вперед и одновременно отбрасывая мешающую им ткань. Мечница села, придерживая Мику и не давая любимой отстраниться, да та и не пыталась… оказавшись на коленях темноволосой воительницы, аккурат в ловушке её объятий.
 — Для меня — да. Милее и желаннее всех, — Мику обхватила свою девушку руками, прижимаясь к упругой коже мечницы. В этом объятии было тепло старой дружбы, духовное родство двух полукровок и горячая страсть влюбленной пары. Пусть они и одного пола — это не помеха для тех, кто любит не столько телом и разумом, сколько душой. Искренне и тепло, не задумываясь, не сомневаясь.

 — Ай! Вот негодяйка! — Неожиданно, совсем по-девчачьи, пискнула мечница, когда Мику, пользуясь тем, что она разомлела и потеряла бдительность, ловко куснула её за мочку уха и умчалась в душевую, оставляя подругу в легкой растерянности. — Куда побежала?! А ну стоять!
 Мгновение — именно столько времени потребовалось Ямаде, чтобы догнать её. По каюте прошелестел легкий ветерок, когда фигура мечницы растаяла на месте и появилась прямо перед Мику. Игривое настроение пересилило внутренний запрет на использование ускорения просто так. В конце концов, она не могла ускоряться так же просто и долго, как Док, тратя на это больше ресурсов организма, да и сам носитель кадуцея последнее время использовал его довольно редко, предпочитая решать проблемы кинетическим полем. Оно хотя бы энергии жрет в разы меньше.
 — Попалась! — Ямада прижала голую певицу грудью к душевой кабинке и звонко шлепнула по попке и, покрываясь румянцем, пробормотала: — Вот тебе, будешь теперь знать, как внезапно кусаться!
 — Можно подумать, тебе не понравилось?! — Мику ёрзала, стараясь освободиться, но куда там! Сама девочка-оркестр тоже покраснела, остатки сна прогнала утренняя активность и Ямада. — Пусти.
 — Нет, — просто ответила мечница, без всяких лишних слов целуя основание шеи Мику. Тонкие губы коснулись нежной, слегка влажной от свежего пота кожи. Ямада даже сомкнула веки, наслаждаясь процессом, и томно прошептала: — Просто было неожиданно. Надо привыкнуть.
 — Так привыкай, — Мику повернулась, открывая дверцу кабинки, и потянула подругу за руку, увлекая следом. Когда они оказались внутри, девочка повернула кран, открывая теплую воду. Хорошо, когда есть автоматический смеситель — сверху хлынули струи воды, смывающие с них последние остатки утренней слабости и сонливости. — Привыкай, Яма, ты теперь никуда от меня не денешься.
 — Так кто против? — улыбнулась мечница, во время искренней радости раскосые глаза полукровки явно демонстрировали её восточную родню, зажмуриваясь, как у довольной лисицы. Она прижала Мику к себе и поцеловала, горячо и страстно, прямо под струями душа.
 — Яма-сан! — спустя три минуты непрерывного лобызания пискнула Мику, делая глубокий вдох и возмущенно подняв брови. Аквамариновые глаза блестели, на щеках играл румянец, а грудь быстро-быстро вздымалась от частого дыхания. — Я же ещё зубы не почисти…
 — Всё равно, — темноволосая перевела дыхание и повторила свой маневр, беря в плен податливые и влажные губы, она приложила одну ладонь к правой груди Мику, чувствуя сквозь кожу и облепившие её мокрые волосы биение сердца любимой. Один из пальцев ласково прошелся вокруг стоящего торчком розового соска. Вторая ладонь уже проскользнула по талии и бедрам, приподнимая одну ногу певицы и притягивая к себе, как в танце. Обнаженном, без тайн и стеснения танце двух юных тел. — Мику, ты такая вкусная…

 — Ям-ма-а-а… Мы же к Алисе собирали… Ах! — Мику застонала, закусывая свой указательный палец, она едва сдерживала крик удовольствия, пока ловкие пальцы мечницы ласкали самые потаённые места, а губы нежно пощипывали шею и плечи.
 — Никуда она не денется, мы быстро, — Ямада демонстративно облизнулась, проводя кончиком языка по мокрым губам, она коснулась им подбородка застывшей Мику, и плавно, словно хищница, опустилась на колени, не отрываясь от гладкой кожи любовницы. Язык двигался, слизывая по пути капли теплой воды, он прошелся по груди, по плоскому, двигающемуся в такт дыханию животику, огибая пупок и ниже… ниже… ниже… Кафель душевой успел нагреться и был покрыт неглубоким слоем воды из душа, коленям девушки было тепло и комфортно, да даже если бы и нет, вряд ли Яму остановит сейчас хоть что-то! По спине атлетичной девушки, очерчивая каждый изгиб, каждую мышцу, сползали капли воды. Ногой она немного приоткрыла дверцу кабинки, спуская наружу лишний пар.
 — Яма-а-а! О, Ками-сама! Да. А! Д-д-а-а-а! — Мику зажмурилась и рефлекторно дернулась, ощущая, как дыхание подруги коснулось её там, а затем стиснула зубы, когда влажный язык перешел все возможные границы. Глаза певицы закатились от удовольствия, а из приоткрытого рта капнула слюна. Она бормотала тарабарщину, смешивая русский и родной языки. В голове у аквамариновой девочки поплыло от теплого пара и откровенных ласк. Дыхание не выравнивалось, сердце бешено стучало в грудной клетке.
 Не прерывая свои постыдные поползновения, Ямада гладила руками бедра Мику, чувствуя, как постепенно девчонка расслабляется, как стиснутые мгновение назад бедра теряют тонус, становясь нежными, мягкими, податливыми. Как напряженная малышка буквально тает, с каждым движением жадного язычка, как певица закидывает одну ногу на её плечо, а ладонями гладит голову окончательно увлекшейся, забывающей даже дышать мечницы.
 Сейчас для темноволосой воительницы существовала только Мику, только любимая, и доставлять ей наслаждение радовало мечницу чуть ли не на эмпатическом уровне. Ямада и сама уже ощущала нешуточное возбуждение, освободив одну руку, чтобы ласкать и себя. Тонкие, но сильные пальцы скользнули по взмокшей от смазки плоти, как по маслу. Она двигала пальцами, туда-сюда, раздвигая их, стимулируя и так неконтролируемое желание. При этом Ямада не переставала двигать языком, слизывая нектар малышки Мику, которая едва ли не теряла сознание от наслаждения. Ямада облизывала половые губы, проникала языком внутрь, обхватив бедра заёрзавшей Мику, девочка которой сочилась всё сильнее и сильнее. Одурманенная чувствами Яма слизывала всё до последней капли, не забывая ласкать и клитор, огибая его упругим и влажным язычком раз за разом, даже не думая останавливаться, хоть язык и челюсти уже начинали слегка ныть.
 — А. Ай! Ауууу! — застонала Мику, больше не в силах сдерживать себя. Тело девочки содрогнулось, ещё раз, ещё, будто электрические разряды, волны оргазма сотрясали разум и тело. Из певицы словно выдернули стержень, она выдохнула, присаживаясь прямо на кафель. Едва открывая слезящиеся глаза, она увидела напротив смущенное, но чертовски довольное лицо Ямы, по губам которой стекал её секрет. Мечница напоминала ей голодную дикую кошку, наконец добравшуюся до вожделенной сметаны. Шальной блеск в глазах. Трепещущие ноздри темноволосой с наслаждением втягивают запах мокрой Мику.
 — Ты лучшая. Я это уже говорила, или нет? — пробормотала покоренная звезда, касаясь дрожащими губами губ подруги, она дарила ей тёплый, благодарный поцелуй. Который опять же затянулся на несколько минут, любовницы не могли насладиться друг другом. Отрываясь от желанных губ, Мику игриво чмокнула сестричку в самый кончик носа.
 — Ага, вечером с тебя должок, — Ямада поднялась, подавая руку подруге и намыливая предусмотрительно оставленную в кабинке мочалку. — Давай сюда свою спинку и всё остальное тоже.

***

 После душа кожа и волосы девочек стали лучиться чистотой и свежестью, источая ароматы мыла и шампуня, они покинули каюту. Ямада, в черно-белом спортивном костюме и кроссовках, бодро вышагивала по палубе. Морской ветер трепал черные волосы, а ясное небо и солнце завершали идиллию открытого пространства. Голубое небо, яркое солнце, поднимающееся из-за горизонта, да синее море, волны которого отражали падающий под углом свет отчего походили на расплавленное золото — и всё. Ни облака, ни клочка суши. Мику, в своей легкой юбке и матроске, светилась от восторга. Яма не только хорошенько её отлюбила, но и в процессе мытья массировала мышцы и суставы девочки, отчего идол чувствовала себя перышком на ветру, даже напевала что-то себе под нос, щурясь навстречу утреннему солнцу.
 — Подозрительно все забегали с утра пораньше, — вдруг сказала Ямада, осматривая огромную палубу. По ней сновали туда-сюда аналитики с приборами и контейнерами, а за ними по пятам ходили вооруженные двойки солдат. Обычно закрытые орудийные установки сейчас находились в полной боевой готовности, дула выдвинуты и явно заряжены. — Гляди. Даже турели запустили.
 — Яма-сан, — Мику неосознанно сделала шаг в сторону названной сестры и заозиралась по сторонам. — Если бы что-то серьезное случилось, то сработала бы тревога, да?
 — Именно, — раздался сухой голос из-за ближайшей турели. Спустя минуту в поле зрения девочек появился весьма колоритный персонаж: высокий, среднего телосложения, парень, в легких льняных штанах и майке, с каштановыми волосами и недельной щетиной на лице. На вид ровесник Ямы, он с отсутствующим видом оглядывал окрестности, а по пятам его сопровождала такая же двойка вооруженных бойцов, как и у аналитиков. — Тревоги нет, но гости у нас вчера были. Крылатые гости.
 Парень развел руками и сделал машущие движения кистями, словно имитируя полет. Охрана странного человека переглянулась, и дружно сделала вид, что они тут просто гуляют. Другим присутствующим на широкой палубе было не до них. Аналитики, погруженные в работу, не обращали внимания в принципе ни на что.
 — Ямада, приветствую, — Оракул организации, а это был именно он, галантно поцеловал тыльную строну кисти заметно всполошившейся полуяпонки. Она, как и многие другие, ощутимо побаивалась этого носителя. Его предсказания не всегда оказывались радужными, но всегда, всегда сбывались, рано или поздно, так или иначе. Тем более, он мог предсказать будущее когда угодно и кому угодно, но делал это спонтанно, неконтролируемо. Естественно, это порождало определенный страх, особенно после того случая, как он предсказал лейтенанту из боевого отряда смерть от электричества, и бедняга заперся на неделю в подсобке громоотвода. Там и погиб. Закоротившая изоляция вызвала пожар, пока он спал. Тем временем Оракул продолжил говорить: — Какое чудесное утро, вы не находите? Оно было бы ещё прекраснее, если бы мне не приходилось ходить вот с этим хвостиком. Они, конечно, парни хорошие, но навязчивая компания утомляет. Их можно понять. Виола приказала, они исполняют, — парень ткнул пальцем за спину, указывая на солдат. Вояки дружно фыркнули, но уходить не собирались: будь их воля, то наверняка заткнули бы уши или врубили музыку, но нет — для охраны нужны все чувства. А так соблазнительно избавить себя от возможного предсказания… — Я сто раз пытался объяснить организации, что видел свою смерть, что она будет не скоро и охрана мне не нужна. Но нет, перестраховываются. Эх, это будет прекрасно…
 — Прекрасно? — переспросила Мику, которая видела Оракула впервые, а затем резко закрыла рот ладошкой, когда наткнулась на предупреждающий взгляд охраны.
 — Да, да. Прекрасно, — глаза Оракула закрылись, а руками он развел в стороны, ловя ладонями потоки ветра. — Мику Хатсунэ. Уже не восходящая, а ярко сияющая звезда культурной индустрии. Мы не знакомы, но что тебя так удивляет?
 — Что может быть прекрасного в том, чтобы умереть? — спустя несколько мгновений колебания спросила певица, единственная из присутствующих, открыто смотревшая в ничего не выражавшее лицо аномалии.
 — О, — на лице странного человека впервые появилась широкая улыбка. — Смерть есть естественное продолжение жизни, не более, но и не менее.
 — Пойдем, Мику, — Ямада, озираясь, потянула Мику за руку, стремясь оказаться от аномалии как можно дальше.
 — Минуточку, — Оракул выставил вперед ладонь и сказал, указывая в сторону Мику: — Попроси у Виолетты Церновны проект С-35, один экземпляр.
 — З-зачем? — удивилась девочка. Несколько аналитиков, которые проходили мимо, заприметив Оракула, развернулись на сто восемьдесят градусов и обошли его по широкой дуге.
 — В своё время это спасет тебе жизнь, — безразличным голосом ответил собеседник, словно говорил о погоде, а не о чьей-то судьбе. Затем он постучал по своим часам и добавил: — Думаю, ей и говорить не надо, мои слова записываются, до последней буквы.
 — Спасибо, — Мику галантно поклонилась, пусть её лицо и побледнело, а Ямада ощутимо сжала изящную ладонь подруги, девочка-оркестр достойно поблагодарила Оракула. — Если я могу вам отплатить, только скажите.
 — Чепуха, — отмахнулся Оракул, делая шаг в строну, на то место, где он только что стоял, с крыши турели упал гаечный ключ, который обронил возившийся там механик. — Мои способности работают случайным образом, и не всегда удается их контролировать, а насчет награды… Знаю! Кисточка для бровей.
 — Что?! — хором спросили Яма, Мику и оба охранника.
 — Кисточка-расческа для бровей, у тебя она в столике, в третьем ящике снизу, — Пояснил парень, широко при этом зевая. — Подари её мне, всё равно ведь не пользуешься.
 — У тебя и такое есть? — шепотом переспросила мечница, наклонившись над ушком Мику. Мягкие аквамариновые волосы щекотали нос Ямы.
 — Ну да. На сцене любая мелочь важна, — ответила девушка, а затем, обращаясь к Оракулу, поклонилась ещё раз: — Буду рада подарить вам её.
 Паренек не ответил, только смочил слюной указательный палец и провел им приглаживая брови, а затем отправился в столовую, помахав девочкам рукой напоследок. Проследовавшие за ним охранники дружно бубнили, что лучше бы их отправили охранять рептилию.

 На пути к каюте Алисы они столкнулись с Виолеттой Церновной, которая лично приглядывала за аналитиками в компании Александра и Сергея. Блондины выглядели подавленными, в мятых белых халатах, а мешки под глазами дополняли образ.
 — Как?! Как можно было прозевать две летающие туши размером с грузовик? — Виола возмущенно посмотрела на аналитиков и солдат. Вопрос явно звучал не впервые. Судя по тому, как блондины дружно посмотрели на небо и печально вздохнули, они уже жалели, что не настроили турели палить во всё что движется.
 — Виолетта Церновна, мы их не упустили, просто не сразу засекли, — ответил Электроник, записывая что-то в планшет. — А когда заметили, они уже на полном ходу улетели прочь, что-то подвывая. А один даже испражнился на палубу, прямо в полете.
 — «Испражнился», — поморщилась Виола. — Насрал! Целую кучу, которую ваша братия уже растащила на анализы.
 — Тут ничего удивительного, — пожал плечами Шурик. — Судя по снимкам, это были драконы. Настоящие. Чешуйчатые. Клыки, кожистые крылья, а в холке повыше слона будут. Дежурившие ночью солдаты уже получили нагоняй за то, что не среагировали вовремя. Ладно видимость почти нулевая, но радары-то никто не отменял. Меня больше интересует другое: почему они так спешно удрали, стоило им лишь увидеть рисунок кадуцея на палубе? Вы с Доком от нас что-то скрываете?
 — Потом, — отвернулась Виолетта и наконец заметила сладкую парочку. — Ямада, Мику. Мне уже передали о вашей встрече с предсказателем, так что вечером пришлю вам то, о чем он говорил. Вот ведь, посадить бы парня под замок, секретные сведения почем зря оглашает!

 — Доброе утро, Виола-сама. Спасибо за отзывчивость, — первой поприветствовала Мику доктора, слегка склонив голову набок и сложив ладони вместе. — Ульяну ещё не нашли?
 — Нет, и, видимо, не найдут. Аня проверила камеры хранилища и палубы, на них мельком видно, как рыжая диверсантка проникает на дирижабль. — Виола сжала кулак и погрозила небу, гетерохромные глаза метали искры: — В этот раз она так просто не отделается. Ну, я ей устрою! Это неслыханно! Лучшие агенты не могут прокрасться к Доку, а ей как-то удалось! Вы, обе, идите к Алисе, ей сейчас как никогда нужна поддержка. И вот, пусть лучше пьет на ночь это, а не алкоголь, одну крышечку за раз, не больше. Если к возвращению Дока Алису хватит нервный срыв, тут мало никому не покажется.
 — Передадим, благодарю, — Ямада приняла из рук Виолы флакончик с розовой жидкостью и на этом они откланялись.

 Оставшееся расстояние дуэт прошел без приключений, разве что Мику трещала без умолку о том, как же там Ульяна. В порядке ли рыжий энерджайзер? На стук Алиса не выглянула, к счастью, у девочек был доступ в её каюту.
 — Алиса-а, ты как? — осторожно спросила Мику, когда автоматическая дверь открылась, пропуская их внутрь. В комнате ощутимо чувствовался спертый воздух и легкий бардак, в принципе, всё осталось там же, где и вчера лежало. Когда Алису сгружали на кровать в полубессознательном состоянии. Из-за большого количества разнообразных музыкальных инструментов, каюта Алисы казалась меньше. Да и Ульяна нет-нет да оставляла тут свои пожитки, вон учебник по педагогике, с торчащим между страниц носком в качестве закладки, и он явно не Дока.
 — Ну кто там? Дайте мне спокойно умереть, — прозвучал сдавленный стон с кровати. Рыжая лежала, с головой накрывшись одеялом. В комнате сразу чувствовалась рука Дока, кровать была наполовину больше стандартной, на которой он просто не помещался, в углу стоял отдельный холодильник с напитками, преимущественно газированными, а так же по всему периметру рассредоточены важные мелочи. — Не так громко, голова… раскалывается.
 — Да, подруга, нелегко тебе, — пробормотала Мику, включая кондиционер и доставая из холодильника минералку. Она как-то не обратила внимания на то, что вчера лично спаивала рыжую. Одеяло Дока оказалось настолько большим, что Алиса завернулась в него, как в палатку, из небольшой прорехи наружу торчал лишь кончик носа и сухие, потрескавшиеся губы. — А ну поднимайся! Выпьешь аспирина и снова можешь дрыхнуть. Подъем!

 Кое-как Мику растолкала Двачевскую, и, когда наружу показалась не самая довольная жизнью физиономия, сунула ей под нос открытую бутылку и белую таблетку, извлеченную из нагрудного кармана матроски. Заботливая аквамариновая девочка всё предусмотрела, мечница даже не видела, как она берет лекарство из их комнаты. Ямада наблюдала за поддерживающей Алису Мику, чувствуя, как сердце наполняется теплом. У неё чудесная сестренка!
 — Ох, какая же гадость это ваше похмелье! — бледная Алиса приговорила остатки минеральной воды, запивая таблетку. — Ульяну ещё не нашли? Я должна познакомить её непоседливую задницу с кожаным ремнем Дока.
 — Пока нет, — улыбнулась мечница. Они с Мику многозначительно переглянулись. Все, кто заботится о мелкой бандитке, постоянно твердят, что отшлепают её, а на деле даже и ругать не станут. Информация о том, что Ульяна, скорее всего, сейчас на борту поисково-спасательной миссии — это не то, что надо сообщать на больную голову. — Ищут.
 Девочки решили помочь подруге и устроить небольшую уборку. Вещи расставлялись по полочкам, музыкальные инструменты складывались компактно в угол. Мику даже достала тряпку, чтобы протереть пыль с гитары и барабанов. Алисе участвовать не позволили. Поднявшаяся было на ноги рыжая встретила возмущенный взгляд полуяпонок, после которого послушно растянулась на кровати в одних только белых трусиках и ночной майке.
 — Сюда бы Славю сейчас, — глубоко вздохнула Ямада, ощущая, как затхлый воздух сменяется свежим. При звуках этого имени Мику с Алисой дружно опустили глаза. Как там она, в порядке ли? — Вот кто действительно знает толк в чистоте. Помню, ночевали с ней в одном отеле, когда отдыхали после сложного задания, так уборщицы у нас вообще не работали. Славя всё сама содержала в чистоте. И это японские уборщицы! Они те ещё идеалистки. Мы с ней тогда в Гинзе отрядом руководили. Там портал открылся, из которого варвары повалили, тьма целая. Отряд Слави тем днем спас столько народу, что ей даже медаль вручили! Жалко, не людях не поносишь — секретность, чтоб её. До прихода подкрепления врага сдерживали мой двоюродный брат и силы самообороны, а потом туда портанулись мы с Доком, и устроили налетчикам, как вы говорите, северный лис?
 — Писец, — подсказала Алиса. Кто-кто, а она представляла, на что способен её избранник. — А что там дальше было? Док особо не распространялся про тот случай.
 — Да ничего особенного, — Ямада тоже разжилась газировкой из холодильника, разоряя стратегические запасы жидкого сахара. — Общественности сказали, что произошел взрыв газа, а сам торговый квартал оцепили. Док не смог закрыть врата, но сказал, что они сами схлопнутся, через годик-другой. Кроме него в порталах разбирается только Юля, но ушастая избегает тех врат, как огня. А пока они не закрылись, моего братца с целой армией отправили за врата, исследовать новый мир. Они уже успели прибить там какого-то монстра и подавить государственный переворот. Виола вместе с японским отделом организации курировала проект, следили, чтобы к нам вместе с путешественниками не попала какая-нибудь новая болезнь или паразиты. Карантин, все дела. Ну и знания того мира гребли, лопатой. Ммм, а вкусная кола.

 — А что это такое? — спросила Мику, показывая на шкаф, где среди пластинок с музыкой и журналами стояла подставка с деревянной палочкой. Длиной несколько дюймов, она не походила на простой сувенир, тем более, её рукоять заметно блестела, словно её не раз и не два держали в руках. Темное дерево, служившее материалом, явно обработано вручную.
 — Ах, это… — Алиса массировала пальцами виски, сидя на кровати по-турецки. — Её Док притащил, из другого мира, говорит, она волшебная, просто в нашей реальности не работает. Наверное, подхватил от хвостатой клептоманию. Ульяна клянется, что у Юли и Дока есть секретная пещера, куда они таскают всё мало-мальски интересное. Врет поди.
 В целом, Алиса держалась молодцом, и пусть в глазах девочки и не горел тот огонь, который сиял в присутствии её лучшей подруги и любимого, но она улыбалась и даже смеялась. Покидали чистую каюту уже в обед, когда последствия похмелья более-менее сошли на нет. Голод поманил всех в сторону камбуза, из трубы которого валил густой белый дым и пахло тушеным мясом. Палуба практически опустела, все, что можно было собрать — собрано, все места, куда можно было ткнуть анализаторами — осмотрены.
 На лайнере царила рутина. Спокойное, размеренное течение повседневной жизни. Несмотря на положение, повара готовили, бойцы несли караул, в свободное время оккупируя залы отдыха со всеми удобствами: как-никак, готовились к круизу, вот и закупили всего и вся. Лена всегда исполняла возложенные на неё обязанности с невероятной педантичностью. Работа кипела только у аналитиков, те даром времени не теряли.

Кабинет Виолы.

 — Ну, хоть в этот раз вы с хорошими новостями? — сходу спросила доктор заглянувших к ней кибернетиков. Виола сидела за своим столом, просматривая отчеты. Шурик и Электроник подошли к столу в нешуточном возбуждении, у очкастого в руках был планшет.
 — Мы нашли… — Начал было Шурик, но был перебит.
 — Там такое в небе! — Сергей был настолько взбудоражен, что помогал себе жестами, указывая пальцем вверх.
 — Спутник, уцелевший! — продолжил Александр, показывая доктору экран планшета, на котором отображалось меню доступа. — Уцелевший проект организации, который в наше время существует только на бумаге, проект «Гиперион». У нас пока нет кодов доступа, но все аналитики информационного отдела работают над ними. Единственное, что мы узнали, это дату, она прямо в главном окне. Тридцатое августа две тысячи двести двадцать восьмого года!
 — Интересно, — задумчиво закусила губу Виола: теория о том, что портал скакнул во времени, полностью себя оправдала. — Отчет уже готов?
 — Почти, — Сергей лихорадочно ерзал на месте. — Вы понимаете? «Гиперион» задумывался как универсальный автономный комплекс, для наблюдения и атаки. Он просуществовал два века, да там данные за двести лет наблюдения из космоса! Там на спутнике…
 — Ответы на все вопросы об этом мире, — спокойно добавила женщина. Виола была умнейшим человеком на лайнере и прекрасно всё понимала. Разлом! Организация не могла не знать про такие врата! В их мире, только то, что она лично возглавляет организацию, позволяло хранить Разлом Абсолюта в тайне. Здесь же, спустя столько лет… Тихо пробормотав под нос, Виола произнесла: — А может, даже наш ключ к дому. Все силы на расшифровку кода! Поднимите тех, кто отвечал за проект. — Виола встала с кресла и направилась к выходу, полы её халата раздулись подобно белому парусу. — И вот ещё что: не распространяйтесь особо про эту находку. Кроме аналитиков, никто не должен знать про спутник. Никто!

Лагерь у моря 2. Часть 47

«Его первой тюрьмой был глубокий грот, второй стал металлический шар, третьей — ограненный божеством алмаз, четвертой — адамант. Но ничто не могло сдержать жажду фантома к разрушению, даже самые крепкие материалы, даже самые толстые стены, из которых только создавались тюрьмы. Рано или поздно, все они уступали неукротимой ярости бестелесного чудовища. До тех самых пор, пока его тюрьмой не стал… человек.»


Расшифровка записей, найденных на дне Марианской впадины



***



Мало какое сражение давалось Ямаде так же тяжело, а она вынесла свою шкуру из сотен передряг. Пусть не целой, но хотя бы живой. Сейчас же воительницу терзал страх, и только понимание того, что за спиной нуждающиеся в её защите, не позволяло банально сделать ноги. Док со своими тренировками выбил из полуяпонки всю героическую чушь, и теперь она не стеснялась драпать, когда была такая возможность.


Ночная битва против злобного чудовища, рассчитывать можно только на себя. Кра-со-та, ничего не скажешь. Бóльшая часть команды не могла пошевелиться, парализованная способностями Ехидны, даже Ямада чувствовала чуждые мысли у себя в голове. Слабость и дрожь основательно сковывали тело, лишая воительницу привычной легкости. Матерые солдаты замерли, не в силах перебороть ментальное воздействие. Полуяпонка не знала, что обычно альбинос ЗАХВАТЫВАЕТ разум, заставляя людей подчиняться либо в ужасе бежать, но кадры Организации оказались слишком сильны телом и духом. Всё что она смогла, это вывести их из строя, да и то с трудом.


— Яма, ты там живая? — обеспокоенно спросила Виола, через встроенный в противогаз коммуникатор. Отголоски ментального пресса доставали даже туда, до самого мостика. Учитывая размеры «Ленина», расстояние весьма приличное.

— Пока да, — ответила мечница, уклоняясь от выстрела отравленных шипов. Пару болезненных ударов фаталиса на сверхзвуковой скорости отучили Ехидну лезть в ближний бой, подставляясь под хищный блеск черного лезвия. Крылья давали демонице нечеловеческую маневренность, однако… Физический урон на такой скорости она не могла поглощать целиком, и, совершенно неожиданно для себя, встретила в Ямаде довольно грозного противника. Отдышавшись, мечница уточнила: — Но надолго меня, боюсь, не хватит.


Яма нутром чувствовала, что сдаёт позиции, да и собственный клинок ранил ладонь острыми шипами, буквально раздирая кожу. Ускорение расходовало слишком много сил, истощая ресурсы организма. Даже Док, человек тысячекратно более выносливый, чем она, старался использовать аналогичное умение как можно реже, предпочитая кинетическое поле и порталы. А постоянное кровотечение ради защиты от паралича — дорогая цена для человека из плоти и крови. Слишком дорогая.


— Да двигайтесь, придурки! Помрете ведь! — Яма толкнула ближайшего к ней солдата, но тот просто упал на палубу, потеряв равновесие. А пауки всё лезли и лезли, шевеля своими мерзкими мохнатыми лапами, скоро будут на корабле, и тогда всё, баста. Прыгать кузнечиком между главным врагом, одновременно защищая остальных, ей точно не по силам. Щелканье жвал раздавалось совсем рядом.


— Мечница, значит, — Ехидна задумчиво смотрела, как раны на белом теле заживают на глазах. Глубокие порезы, оставленные девушкой, не кровоточили, затягиваясь почти мгновенно, а ведь они смертельные, каждый! На простые удары темноволосая не разменивалась, стараясь бить по крупным сосудам и нервным сплетениям. Но там, где другое существо уже отбросило бы копыта, альбинос просто досадливо морщилась. — Последний раз меня смогли ранить мечом, хм… дай вспомнить. Несколько сотен лет назад. Последователи Лигатора. Чешуйчатые твари. — Альбинос раздраженно сплюнула на палубу, припоминая не самые приятные бои, и над металлом опалубки (по идее устойчивым к коррозии) стала подниматься струйка едкого дыма.


— Ямада, я не могу достучаться до артиллерийских расчетов! Все молчат, даже на кнопку нажать не могут! Перестраховались, блядь, от управления огнем извне, сейчас бы сама выстрелила! — В наушнике девушки раздался злой от отчаяния голос Виолы. — Помочь тебе совсем некому. Седой пошел, но застрял, отбиваясь от пауков по правому борту. Да и, чем ближе к этой гадине, тем сильнее она давит на мозги. Ты… это не приказ, Яма, просто…


— Знаю, — оборвала разговор воительница, когда Ехидна вновь попыталась достать её ядовитыми плевками. Мечница понимала всё с самого начала. — Если что, памятник должен стоять на площади в Окинаве. На самой красивой площади, и чтобы из настоящей стали, а то знаю я наш экономический отдел! Целиком из стали, и меч туда посимпатичнее.


— Я не шучу, Яма! Ты там это, брось говорить как Док. Хватай Ольгу, и бегите в хранилище, оно выдержит ещё… какое-то время, — Виола с трудом выговорила эту просьбу, прекрасно понимая, что с командного мостика она сама спастись просто не успеет.


— Не могу, да и даст эта блядь мне убежать сейчас. Вон как глазами сверкает. Понравилась я ей. Позаботьтесь о моей сестренке! — Мечница стиснула зубы, оглядывая парализованных солдат, мигающие прожекторы, появляющиеся из-за борта паучьи лапы. Перед глазами у неё появилось улыбающееся лицо Мику. Её теплые губы, запах. Она крепче стиснула рукоять своего клинка и наградила белую дрянь ненавидящим взглядом. Если бы глаза могли убить, сражение бы уже закончилось. Ироничная усмешка скривила изящные губы. — Ну, давай, иди сюда, паучиха вонючая, мать твою! А?! Хочешь меня грохнуть?! Я тебя сама грохну! Тварь членистоногая! Перережу тебя и всю твою восьмилапую братию!


— Как жаль, что не все люди такие, как ты, — уважительно прошипела Ехидна, одним только усилием мысли останавливая пауков, не позволяя ни одной блохе соваться дальше борта. Сейчас захват корабля отошел на второй план. Длинный белый язык облизнул пересохшие губы. Крылья за спиной растаяли, плоть втягивалась обратно в тело. Трансформации, как снаружи, так и внутри, от конечностей, до клеточных процессов. Ехидна совершенствовала свои навыки, прекрасно помня, как её прихлопнули одним ударом. Старая, как мир, мать чудовищ просто обожала сильных врагов. Они были её наркотиком. Самым желанным и самым ценным. — Покажи всё, на что способна, сильная девочка. Мои детишки пока подождут. Победишь — и они просто разбегутся. Но сможешь ли?


Давление на разум стало просто невероятным, на глазах людей лопались сосуды, кровоточили уши, голова — так и вовсе раскалывалась. Организм солдат всеми силами старался спастись от чудовищного ментального урона, но получалось плохо. Простые люди тут бы уже и копыта отбросили. Конечности Ехидны поплыли, оборотень адаптировалась к противнику. Именно после столкновения с Доком она стала развивать броню и поглощение энергии, после схватки с Семнадцатым — отрастила крылья, а теперь, сражаясь с виртуозом ближнего боя… Ноги белоснежной девушки стали мускулистыми, бёдра — шире, икры — мускулистее, на животе забугрились кубики пресса, а руки… превратились в два хитиновых белоснежных серпа, как у богомола. Ямада даже замерла, пораженная сочетанием смертоносной красоты и ужаса. Что ни говори, а впечатление Ехидна производила.


— Лезвие против лезвия, — альбинос обозначила театральный, нет, очень даже серьезный поклон! На серповидных отростках появлялись острые шипы, способные рвать плоть с легкостью, будто режут зефир. Она ударила ими друг о друга, высекая искры. Хитин уплотнился, обретая свойства не хуже, чем у легированной стали. — Скорость против скорости, ловкость против ловкости, и сила… против силы!


Первый же выпад врага чуть не стал для ослабленной девушки смертельным. Ехидна яростно бросилась вперед со скоростью реактивного снаряда, оскалив клыки и радостно хохоча. Свист ветра — и на месте, где стояла Ямада, уже пролегли две глубокие борозды от когтей. Хитин резал металл, как нож масло, оплавляя края палубы и выбивая искры из армированной брони (которую, между прочим, не каждый снаряд пробьет!). Аналитики, беспомощно наблюдающие за всем через камеры, сжимали кулаки и матерились, как последняя гопота.


Увернувшись на одних только инстинктах, мечница сдавленно выругалась, превращая клинок в цепь, и попыталась захлестнуть врага. Связать ноги и перехватить инициативу на себя — неплохая идея, но куда там — альбинос просто прыгнула вверх, отталкиваясь своими великолепными ногами и взмыв на пять метров воздух как перышко, после чего резко кувыркнулась, и, оттолкнувшись от подставки радара, смертоносным комком хитиновых лезвий обрушилась на полуяпонку.


Каким чудом Яма парировала ЭТО, она и сама не поняла. Восприятие девушки едва поспевало за взвинченным до предела темпом. Но каждый удар смертельных лап встречал верный черный меч, меняя форму подобно живой ртути, перетекая из короткого клинка во фламберг, молот, иногда в щит. Ехидна вошла в азарт, полностью отдавшись сражению. Такой противник ей определенно по душе, не то что всякие уроды, которые жахнут силовым полем — и поминай как звали.


Сердце альбиноса даже дрогнуло, вспоминая столкновение с этим человеком, в те времена, когда он был в полной силе. Вот кто настоящий монстр! Хорошо, что сейчас он не может использовать даже ничтожной части своих возможностей, уж она об этом позаботилась, подготовив мир к появлению любого врага, сейчас с ней совладал бы разве что лог. Куда там бедной смертной полуяпонке!


Полностью погрузившись в глубокую оборону, мечница сбила дыхание, и на полсекунды потеряла равновесие. Слишком большая роскошь в подобном бою. Беловолосая не пропустила эту фатальную оплошность. Жуткий звук рвущейся брони и плоти. Руки Ехидны вонзаются в хрупкое тело, ломая ребра и протыкая легкие. Кончики хитиновых лезвий окровавленными серпами вылезли со спины. На палубу закапала тягучая жидкости, капля по капле, сама жизнь покидала дрожащее от боли тело. Но почему в глазах у врага нет ни капли отчаяния? Ехидна удивленно склонила голову на бок.


— Шах, — кашляя кровавой пеной, улыбнулась Ямада прямо в лицо ничего не понимающей матери чудовищ. Оскал вышел не хуже, чем у самого монстра. Душа настоящего воина не сломилась, пусть противник и за гранью понимания. Девушка не потеряла сознание только потому, что в крови текли реки адреналина, а враг изначально не целился в сердце. Меч на её руке вдруг свернулся, обхватывая кисть носителя наподобие облегающей перчатки. Черный металл вибрировал, ощущая боль своей дорогой хозяйки. А она тем временем вспомнила, какими именно словами ставил точку в схватке её могучий учитель. Ямада подставилась нарочно, понимая, что выносливость подходит к концу, а, расправившись с ней, враг косой пройдет по лайнеру, убивая всех и вся. С такого расстояния даже самый быстрый враг не увернется, а ударить всей силой своего оружия Яма может лишь один раз. — Шах… И мат!


Их можно пересчитать по пальцам, великие клинки — гладий, фаталис, инкурсио, атрейда, райшин, гуань-дао. Орудия, выкованные для того, чтобы их держали руки Воинов. Великие клинки для великих людей. Мощное оружие в хватке героя — бесполезная железка в руках недостойных. Фаталис изначально задумывался как ассасин — клинок убийцы. Не ведающий равных, сотканный безумцем инструмент. Живой меч, атакующий в симбиозе со своим носителем, которым признает далеко не каждого. Никогда раньше он не попадал в руки такому благородному воину как японская мечница, никогда раньше не упивался чистой энтропией боя. И сейчас, этой самой ночью, раскрыл свой потенциал в полную силу.

Сломанный клинок высвободил всю свою мощь, такой у него не было даже в руках создателя. Защищая нового хозяина, он, тем не менее, не мог атаковать без поддержки её собственных жизненных сил. Меч не хотел ей навредить, наоборот, в отчаянной попытке спасти хозяйку Фаталис окутал хрупкую кисть девочки стальным коконом, а на её тонких пальцах расцвели острые как бритва когти. Меч настойчиво колол кожу, взывая к инстинктам самосохранения, он буквально умолял: «Беги, дура! Нас ещё ждут грандиозные бои!» Но за спиной Ямы стояли беззащитные люди, и душа воина не уступила инстинкту самосохранения.


УДАР! Молниеносный выпад руки тренированного мечника, блеск сверкающих когтей, атака, чудовищная по своей мощи и скорости. Ладонь Ямады, закованная в непробиваемую перчатку пронзила грудь Ехидны, сжимаясь на трепещущем сердце чудовища. В отличие от игривого чудища, темноволосая мечница пришла убивать, и с чавкающим звуком раздавила пульсирующую мышцу.


— Кха? – Из пасти удивленного монстра брызнула кровь, своим ударом воительница разворотила ребра и легкие, отомстив зеркально за собственные раны. — Надо же! Встреться мы с тобой раньше, и я бы сейчас умерла…


— К-как? — Прохрипела Ямада, чувствуя, как терзающий раны в груди ужас отступает, острая агония переходит в тупую, ноющую боль, взамен тело охватывает странное онемение, в глазах плывет, а вздохнуть раненной грудью не получается. Неужели всё? Почему-то именно сейчас, вместо хватки монстра, она вспоминала ласковые руки любимой пианистки. Непослушные губы прошептали в микрофон: — Мику… защитите… мою Мику.


— С тех пор, как ваш союзник чуть не отправил меня к Харди на рога, — альбинос нежно прижалась обнаженным телом к Ямаде к своей груди, попутно снимая с неё противогаз, — у меня ДВА сердца! Как больно, твоя рука меня насквозь пробила! Интересный меч, а его хозяйка — и подавно. Чистая боевая воля. Я никогда тебя не забуду, девочка. Жалко, что пришлось тебя убить. Правда жаль, прости.


Ехидна поникла, и не спешила вынимать свои лезвия, прекрасно понимая, что тем самым мгновенно добьет противника. Вместо этого, она склонилась к её губам, и поцеловала, накачивая слюну обезболивающим токсином. Древнее, как мир, существо умело ценить чужую силу и даже жалела, что не смогла захватить столь ценный трофей живьем. Ну, хотя бы насладиться напоследок, давая отмашку своим тарантулам. Паучье продолжило нашествие, повинуясь матери. Однако, Ехидне сегодня тотально не везло…


За время боя она не заметила две вещи. Первое — это то, что над парализованной Ольгой стал подниматься пар, и её тело постепенно меняло форму, становясь больше и крепче. И второе… Из всех, абсолютно всех динамиков на корабле, зазвучала стремительная мелодия. Что-то вроде активного барабанного ритма, с высокой частотой бьющего по ушным перепонкам.


Игру монстра прервали самым нахальным образом — выстрелом в голову из плазменной винтовки. Зашипев, Ехидна отбросила Яму, и длинным прыжком разорвала дистанцию. Затылок альбиноса превратился в кровавое месиво, а регенерация уничтоженных на молекулярном уровне тканей происходила намного медленнее. Два следующих выстрела она пропустила мимо себя, скрывшись за палубой. Враг отбежал, передвигаясь на четвереньках как насекомое. Жуткое зрелище. Серповидные лезвия цокали по палубе, брызгая ещё теплой кровью.


— Яма! Яма! Да твою ж душу мать, что же делать?! — к бездыханной мечнице подбежал высокий мужчина, с дымящимся оружием в руках. Или, вернее сказать не совсем мужчина. Особенность Ольги заключалась в том, что она могла менять свой пол, полностью перестраивая организм. Как приятный побочный эффект при перестройке клеток, тело очистилось от нейротоксина, и к агенту под кодовым именем Футунарь вернулась подвижность. В облике мужчины сохранялись приятные черты лица, и длинные темные волосы, но тело становилось крепким, поджарым, сильным. А вот голос все равно срывался… — Виола-а-а! Тут всё очень плохо!


— Да сама вижу! — аналитик не скрывала слёз, и только осознание того, что истерика делу не поможет, удерживала не самую слабую личность от того, чтобы свернуться калачиком в углу и рыдать. — Ещё нашу систему взломали извне, кто-то подключился к лайнеру и запустил по всем станциям этот мотив. Зачем — непонятно. Всё, пиздец!


— Не совсем, Виолетта Церновна, — вдруг отозвались артиллеристы, и, одновременно с этим, грянула канонада всех орудий. Ночь снова озарилась багровым огнем. Осколочно-фугасные снаряды вмиг покрошили большинство пауков, остались только те хищники, кто уже добрался до палубы, но и их встретили.


— Жги! — прозвучала короткая команда, и по всему лайнеру жестокой стальной мелодией зазвучали выстрелы. Заполыхали огнеметы, засветились редкие росчерки плазмы, которой агенты стреляли по самым крупным особям, которых не брала даже бронебойная шрапнель. Солдаты пришли в себя.

— Как эта штука заиграла, — ближайший агент постучал по боковой части противогаза, где звучала бодрящая мелодия, — оцепенение спало.

— Я тоже заметила, — добавила Ольга, или точнее, в этом облике Олег, — черт, черт, черт! У меня тут раненый, и серьезно!


Руки не находили пульса на шее Ямады, она совсем не дышала. Кровь залила почти метр палубы, и остановилась только тогда, когда фаталис, растекшись черной кляксой, залил собой зияющие раны. Сердце Олега сжалось от боли и безысходности, но тут он заметил, что одна рука девушки находилась в кармане костюма. Мечница потянулась туда, перед тем как потерять сознание.

— Господи, откуда?! — прошептал боец, вытаскивая дрожащими руками шприц со стимулятором. Дальше руки действовали без участия сознания. Срывается крышка, игла вонзается в грудь, и пневматический механизм сам впрыскивает лекарство. Экспериментальный состав, переработанная кровь Неуязвимой Рептилии, растекается по сосудам, пропитывая ткани и восстанавливая даже самые страшные раны.


***



Грохот выстрелов подсказал Олегу, что стычка ещё в самом разгаре. Оборотень подхватил Ямаду, сердце которой начало медленно, ещё очень-очень слабо, но всё же биться, и со всей своей богатырской мощью рванул в ближайшее помещение. Прототип стимулятора остановил кровотечение, и мечница задышала, но прийти в себя пока не могла. Да и не факт, что всё так легко обойдется, но состав сделал главное — подарил девушке шанс. Мику, по какому-то поистине сверхъестественному чутью, буквально заставила любимую забрать подарок Виолы. Стимулятор перекочевал из кармана певицы в резервы к темноволосой воительнице, и только что спас Ямаде жизнь. Пока. Побочных эффектов у сырого продукта — воз и маленькая тележка. Музыка становилась всё громче, и нутро Олега отзывалось ритму, тело рвалось в бой, слабость, которую нагоняло ментальное воздействие Ехидны, канула в небытие. Мужик крепко сжал кулаки, до побеления пальцев.


— Если это простая мелодия, то я балерина! — хриплым басом сказал Олег по громкой связи, укладывая бледную девушку поудобнее на кресло.

— Верно, каким-то образом она воздействует на сознание, — Виола облегченно выдохнула, искренне радуясь, что свидание Ямады с потусторонним миром пока откладывается. Дело даже не в том, что она полезный организации носитель — терять друзей тяжело. — Я пришлю пару солдат за Ямой, её надо отнести в медпункт, или ты сама?

— Надо помочь ребятам отбиваться, — покачал головой Олег, проверяя заряд своего оружия. Экспериментальные версии плазменных винтовок очень любили барахлить в самый ответственный момент. — Тем более, та белая дрянь ещё не добита. Ты её глаза видела? Это просто кошмар.


***



Ехидна петляла между палубных надстроек, подволакивая ноги и мучаясь от боли в груди. Тело альбиноса восстановилось после ранения, но кожа стала дряблой, как у старухи, а мышцы — частично атрофировались. Для экстренной регенерации организм монстра использовал клетки здоровых тканей, но, черт её подери, демоница не жалела ни капли. Повторись ситуация, и она точно так же бросится в бой с великолепным противником. Однако сверхскоростная мечница нехило её потрепала. Пробила и энергетическую оболочку, и хитиновую броню — просто так подобное не восстановишь, нужно тело.


Из-за ближайшего поворота выскочил отряд солдат, открывая огонь по врагу без лишних слов. Пули, плазма, огонь. Девушка вполне могла пострадать от такой слаженной атаки, но вовремя увернулась. Прыгая за борт, Ехидна ухватилась за ползущего наверх паука. Нестабильная структура девушки-монстра поплыла, и её тело погрузилось в восьмилапого гиганта как нож в масло. Два удара сердца ничего не происходило, но потом… Паук начал менять цвет, с темного, почти черного, на белоснежный. Передняя часть хитина закипела, и оттуда появилась верхняя половина тела альбиноса, замещая собой паучью морду.


— Вот так-то лучше, – довольно выдохнула полностью восстановившаяся мать чудовищ, усилием воли выращивая на брюшке дополнительные шипы. Паук отдал хозяйке свое тело и жизнь, только так у неё получилось избавиться от оставленных Ямадой ран. — Идите сюда, вкусные люди-ш-ш-ки. Поиграем… ещ-щ-щё чуть-чуть.


Оскалившись так, что черты лица Ехидны почти потеряли человеческий облик, демоница одним махом прыгнула обратно на палубу, обстреливая всех солдат хитиновыми шипами. В этот раз она не стала размениваться на парализующий токсин. Древнее создание било насмерть, сторицей расплачиваясь за перенесенное унижение и боль.


***



— Сегодня определенно страшный день, — Виола устало рухнула в кресло, нажимая на кнопку связи с аналитиками. — Уже выяснили, кто пробрался в систему?


— «Пробрался»? Я вам, между прочим, помогла! — раздался из динамиков возмущенный голос. На большом экране командного мостика появилось изображение. Девушка с серебристыми волосами, собранными большим бантом, и ярко-красными глазами. Но, в отличие от Ехидны, кожа у неё была нормального цвета, а радужка четко контрастировала со зрачком. Приятные черты лица и спокойный взрослый голос. Образ дополняла серая рубашка и галстук. Она внимательно изучала сидящую перед ней девушку через камеры захваченной системы. — Виолетта Церновна?! Одно из двух: либо появился вирус, способный обмануть протоколы Гипериона, либо… я просто сошла с ума. Неужели это не сон? Первая Искра бы была рада увидеть тебя…


— Ты меня знаешь? — удивилась аналитик. Чтобы сохранять положение сидя, ей пришлось вцепиться в подлокотники, иначе Виола упала бы от усталости и страха. На корабле творится черт знает что, ответственность за сотни людей давила на плечи тяжелым грузом.


— Знаю ли я своих создателей? — Белые волосы незнакомки рассыпались по изящным плечам, умная голова склонилась набок. — Меня зовут…

— Хаку, — ответил вместо неё Роман, дыхание юноши сбилось от волнения. Инженер и кибернетики подключились к разговору, не веря своим глазам и ушам. — Ангел, расправивший крылья.

— Верно. Я — управляющая программа спутника, который вы до сих пор пытались взломать. Дал бы доступ к камерам сразу, и не пришлось бы так мучиться, — улыбнулась гостья на экране, услышав его голос. — Только сейчас не до политесов и прочего общения, я долго создавала дорожку, которая ослабляет ментальные способности Ехидны, но её физическая сила никуда не делась. Вы можете эвакуироваться?


— Да как?! — воскликнул Шурик, ударив кулаком по столу. — Вокруг сплошь скалы, обычный корабль не пройдет, не то что наш, а летающего транспорта не хватит на всех.

— И этот монстр не даст никому просто так уйти. Как посмотрю, великодушием она не страдает. Просто так смотреть, как добыча показывает спину? Да она на одних инстинктах в нас вцепится. — Виола мельком глянула на камеры. По всему периметру солдаты сдерживали натиск.


Артиллерия работала не смолкая, и только звукоизоляция мостика позволяла на нем спокойно говорить. На место каждого расстрелянного, сожженного огнем или убитого током паука вставало два новых. Они лезли из-под острова бесконечным живым потоком из пещер, и не было видно ни конца ни края этому нашествию. Тварей было море, от мелких, до самых крупных, размерами не уступающих танку, и почти таких же прочных. Толстый хитин пробивало только тяжелое вооружение.


— У меня из оружия только орбитальный лазер, но, чтобы выстрелить им, нужно прямое наведение, — задумалась Хаку, потирая подбородок. Как и Искра, она не была простой программой. Живой человек, пусть вместо плоти и крови, она состоит из чистой информации. — А спутник будет над вами ещё не скоро.

— Мы пока неплохо держимся, начальница, — связался с мостиком Седой. Речь капитана прервали звуки выстрелов. — Беда только на центральной палубе. Там эта бешеная баба ребят на клочки рвет, нам до неё как до луны пешком.

— Ехидну многие пытались убить, — печально сказала красноглазая красавица, передавая в отдел аналитики записи со спутника. — Последние годы, потерпев поражение от странного человека, она накопила ещё большую мощь. Сила, скорость, ментальные способности, да и её личная армия возросла в разы. Поверхность много кто пытался отбить. Не получилось даже у драконов, а уж как они пытались…


— Твоя музыка не даст нам оцепенеть? — уточнил Седой, прикидывая, насколько ещё хватит его солдат.

— Да, пока она звучит, сознание человека может сопротивляться её контролю, а к чему вы это спрашиваете? — уточнила цифровая девочка.

— К тому, что бежать некуда, в трюме гражданские. Мы будем защищать этот корабль до последней капли крови. Если эта сука захочет добраться до девочек, то только через наши трупы! — кровожадно оскалился старый морской волк, прерывая связь. Не очень удобно говорить, одновременно поливая огнем лезущих на борт членистоногих.


***



Помощь людям пришла оттуда, откуда её совсем не ждали. Осажденный арахнидами лайнер яростно огрызался, но это было лишь вопросом времени, когда выносливость или боеприпасы Организации иссякнут. За канонадой артиллерии ни пассажиры, ни пауки, ни даже их могущественная хозяйка не заметили две быстрые крылатые тени. Камнем рухнувшие с небес прямо у края каменной ловушки, чешуйчатые тела, гибко извиваясь под водой, плыли прямо в самую гущу боя. Крылья, лапы, хвосты — всё использовалось для комфортного плавания. Мощные задние ноги гребли не хуже корабельных винтов, а передними они периодически отталкивались от торчащих кругом скал. Ловушка Ехидны сама по себе стала неплохим прикрытием для черных драконов-близнецов.


То тут, то там над темной водой мелькали перепончатые гребни, разрезая зеркальную гладь. Не самые крупные представители своего рода (ага, всего лишь с африканского слоника габаритами), они компенсировали нехватку размера нереальной ловкостью и огневой мощью, серьезной даже по драконьим меркам. Однако, это не самая сильная сторона черных драконов, похожих друг на друга как две капли воды… Под килем «Ленина» взорвалась вода, когда синхронный удар настиг ползущего наверх паука-колосса.


Один дракон прыгнул на бронированную спину врага, поливая восьмиглазую морду ярко-синим пламенем и кусая в уязвимые места, а второй проскользнул выше, ударом когтистой лапы размозжив нервный центр между брюшком и головой животного. Чему-чему, а противостоянию с детищами Ехдны они за много лет научились. Выхода особо не было. Альбинос сама виновата, возгордившись и поддавшись алчному голоду, она ополчила на себя весь мир, забыв одно простое правило: «разделяй и властвуй». Первый близнец тем временем отплевывался от зеленой крови во рту. Как к воздушному, так и к жидкому паучьему яду, черные драконы были невосприимчивы, но отвратительный вкус и запах они всё же чувствовали. Обостренное обоняние вместе с совершенными рецепторами — палка о двух концах.


Обугленный и истерзанный враг уже летел вниз, оставляя дымчатый свет, когда щурящиеся от яркого света прожекторов драконы добрались до палубы, по пути сбив хвостами еще троих арахнидов. Шипы на спинах близнецов засверкали ослепительным синим светом, принимая на себя отдачу готовящейся способности, две пасти разом открылись, и из них хлынул очищающий огонь.


Звук как от работы огромной промышленной печи, и температура, вполне способная плавить даже вольфрам, не то что живые ткани. Около трех десятков крупных слуг и ещё под сотню мелочи сгорели, так и не успев добраться до ощетинившегося винтовками отряда защиты. Умные глаза драконов посмотрели сначала на целившихся в них людей, затем скользнули по надписи на одной из построек, после чего повелитель неба заговорил.


— Мы на вашей стороне, двуногие недоразумения, — красивый девичий голос никак не сочетался с мускулистым чешуйчатым телом. Дракон не мог видеть, как за противогазами попадали челюсти солдат, и не мог слышать крик Виолы «Кто спустит курок — отправится под трибунал!», но она отдала должное двум выстрелам плазмы, пролетевшим в паре метров от лап. Сгустки раскаленной энергии прикончили подкрадывающегося к крылатой красавице гиганта, и, коротко фыркнув, близнецы взмыли в воздух, больше не обращая внимания на людей.


— Драконы! Дра-ко-ны! Ч-черт бы меня побрал, виверна из Гинзы даже рядом не стояла с ЭТИМ! Вы всё записываете, аналитики? — Олег, не оборачиваясь, выстрелил за спину, прикончив семенящего по палубе паучка. Встроенные в шлемы камеры давали обзор в триста шестьдесят градусов. — Я это внукам показывать буду, когда смогу на пенсии сидеть в кресле, поливая кустик из брызгалки!

— До пенсии ещё надо дожить, — Виола, сама того не замечая, грызла ногти как какая-то истеричка. События нарастали как снежный ком, тут нервы у любого сдадут. — Вот бы сюда весь боевой потенциал Организации, или Дока!..

— О, драконы-близнецы! — удивилась Хаку, хлопая глазками. Происходящее никак не вязалось с картиной мира, который она наблюдала со спутника вот уже двести лет. Раньше крылатые сволочи людям не особо-то и помогали. — Эти две сестры немало порождений Ехидны пожгли, впрочем, как и человеческих поселений… держите ухо востро.


***



— Огонь! — крик Седого раздается в ночи, и занявший оборону на палубе отряд огрызается очередью крупнокалиберной стали. Отдача от винтовок такая мощная, что даже бывалые солдаты морщатся от боли в плечах, но продолжают стрелять, ибо только такое оружие пробивает прочный хитин крупных пауков. — Огонь!


С помощью встроенных в шлем сенсоров и экранов Хаку помечала для всех уязвимые места врага — глаза, суставы на длинных лапах, нервные центры на брюшке. Годы наблюдений и накопленная информация — сведения на вес золота, которыми Искра безвозмездно делилась. Кроме того, в небе кружили два черных рока, периодически снижаясь, чтобы залить окрестности корабля огнем. Воздух становился нестерпимым от жара драконьего пламени и артиллерийского фугаса, и неизвестно, кто больше истребил членистоногих! Близнецы жарили не хуже, чем крупнокалиберная корабельная артиллерия. Неожиданный союз оказался весьма полезен. Случайно запутавшегося в натянутой между надстройками паутине дракона спас Олег, испепелив крепления сети огнеметом даже раньше, чем на помощь подоспела разъяренная крылатая сестра. В свою очередь, черные молнии зачистили полчища паучья, почти добравшихся до беззащитной артиллерии. Из этой схватки победителем спокойно могли выйти и люди, но…


— Не думала, что придется выкладываться на полную. Я приберегала это для повелителя порталов, но раз уж так легла карта… – голос прозвучал в голове у каждого человека на корабле, даже драконы, с их ментальной защитой, недовольно заворочали головами. Пусть Ехидна и не могла заставить всех оцепенеть на месте благодаря вмешательству Хаку, но нагнать страху у неё один фиг получилось. Особенно досталось тем, кто укрылся в хранилище. Лена побледнела и упала бы, не поддержи её Мику. Алиса выкуривала уже третью сигарету, честно позаимствованную у Ан. А сама Анна тихо материлась на трех разных языках. Альбинос тем временем уже стояла на берегу, собираясь с духом. Сила, которую она собиралась использовать, пугала даже дитя бога.

Лагерь у моря 2. Часть 15.

 

Страничка на фикбуке. 

Часть 10

часть 11

часть 12

часть 13
часть 14

 «Табель о рангах»: Запись в информационных файлах организации.

 Внутри организации, с самого момента её основания, успела сложиться определенная система. Уровни допуска к информации, и масштаб привилегий, не для всех были одинаковыми. Приходилось доказывать, достоин ли ты, получить закрытые от других знания и ресурсы. Главе организации, подчиняется центральный аналитический отдел, а так же главы подразделений (защита людей, особые операции, контроль аномалий, и.т.д.) Кроме того, большинство деятелей высокого уровня, или те, чья работа связанна с боевыми операциями, берут себе имена -псевдонимы, полностью отказываясь от реальных (Капитан, Седой, Генда, Шурик, Электроник, и прочие). Такой позывной является уникальным, и записывается в личное дело сотрудника. Сотрудникам высокого ранга, предоставляется практически любая информация об аномалиях и артефактах, а так же неограниченное финансирование и поддержка.

***

«Черный туман Кадуцея»: запись в закрытых файлах организации.
 Генерируемая аномалией «Кадуцей» энергия, делится на несколько типов, и «туман», один из них. В отличие от сугубо физического воздействия кинетического поля, эта энергия не совсем материальна. Для изучения тумана недостаточно данных, эта сторона способностей очень редко используется объектом. Сбор данных затруднен ещё и тем, что при непосредственном контакте с туманом, большинство электрических приборов выходят из строя, энергия этого типа подавляет практически любую другую. Однако, кое-какие характеристики вполне удалось изучить.

 «Туман» это только название, на самом деле, эта часть аномалии существует не в виде мелкодисперсной водяной взвеси, как обычный туман, а в форме чистой энергии. Туман «Кадуцея» невосприимчив к препятствиям, его не уносит ветром, он свободно проходит сквозь стены и другие преграды. Основное его воздействие – психическое. Через него, аномалия опосредованно влияет на высшую нервную деятельность живых организмов, тысячекратно обостряя негативные эмоции. Даже животные, бегут от него в ужасе. В одной из стычек, когда объект устранял организованную преступную группировку, черный туман унес жизни нескольких сотен человек, попавшие в него, обречены. Кто-то застрелил товарища, испугавшись его, некоторые из преступников, пустили себе в лоб пулю, хоть как-то пытаясь спастись из кошмара. Но туман не самое страшное, самое страшное, это монстр который в нем обитает. Воплощение аномалии, первое, с чем столкнулась организация, при несогласованном захвате объекта, тогда был потерян элитный отряд бойцов. Неуязвимая змея, размером с железнодорожный состав, без тени сомнений уничтожающая всё, что враждебно объекту.

 Заключение: На данный момент, объект контролирует аномалию полностью, это не просто симбиоз, которого удалось достичь другим носителям, а абсолютное единство, и спонтанное возникновение тумана исключено. Следует помнить, это оружие объект использует редко, и только против тех, кого действительно собирается устранить. Воздействие тумана на союзников, попавших в него, ослаблено, туман – часть объекта, и практически не вредит его друзьям. Тем не менее, даже бойцы, которых носитель прикрывал, чувствовали страх, обреченность, и упадок сил. Не сравнить с седыми трупами преступников, но все же, в туман желательно не соваться, никому.                                                                             Аналитический отдел организации.

Ричард.

 В путь мы отправились только тогда, когда солнце уже садилось за горизонт. Даже сейчас, над ушами назойливо жужжали крылатые твари, а над рекой тучами носилась мошкара, страшно представить, что было бы ночью, включи мы здесь фонари. Насекомых в этом влажном и жарком месте, не просто много, их дохрена! Вот кому здесь хорошо, так это земноводным. Лягушки на берегах были настолько жирными, что прыгая при нашем приближении в воду, поднимали небольшой фонтан брызг. Закат освещал багрово-розовым светом всё вокруг, дневная жара постепенно сменялась прохладой, причем довольно ощутимой. Что за климат! Днем жарко, ночью холодно, гнус, крабы размером с автомобиль, летающие монстры: филиал ада! Хорошо замаскированный, филиал ада, кругом цветы, жизнь и зелень, довольно живописное место.
 -Смотрите, вот это штуковина. – Юля обратила наше внимание на реку. Там, на дне, среди камней и водорослей, двигалось действительно нечто. Прозрачная вода, позволяла рассмотреть во всех деталях огромную рыбу, практически неподвижную, только ритмично колыхались большие жабры. Изначально, я принял её за утонувшее бревно, а вот Юля сразу распознала водную живность.
 -Не советую её ловить. – Славя принялась отговаривать хвостатую, уже вставшую в боевую стойку. Хвост трубой, грудь колесом, в глазах голод, она даже на носочки поднялась от возбуждения.
 -Почему? Я легко с ней справлюсь. – Девочка-аномалия уже записала рыбу в вечернее меню, и смотрела на дно реки с чисто гастрономическим интересом. От неё, как и от нас со Славей, пахло душистыми травами, которые я собрал возле реки. Этот запах неплохо защищал от оводов и прочей кровососущей мелочи. – Не верите?
 -Верим, но съесть эту гору мяса будет не кому, а завтра на жаре оно пропадет. – Ответил я, поудобнее перехватывая плетеную корзинку. В тени нашего укрытия, я нашел целое гнездовье куропаток, и собрал достаточно яиц, чтобы ложиться спать не голодными. А Славя сварганила из веток своеобразную переноску, чтобы не разбить всё в дороге. Сколько у неё ещё талантов припрятано? Юля, однако, была разочарована, несколько дней рыбьей диеты, её только раззадорили. Всем своим видом, она говорила, что рыба на завтрак обед и ужин, это очень даже неплохо. «-Как некому?! Это же рыба! Не съем, так понадкусываю!».
 -Лааадно.- Неохотно согласилась нека, но нет-нет, да поглядывала на движущиеся в воде тени, искренне считая, что чем больше рыбки, тем лучше жизнь.

 -Ты так беззаботно улыбаешься, Рич. – Задумчиво сказала Славя, аккуратно обходя замшелый валун. – Будто совсем не волнуешься. Мы в чужом мире, и неизвестно попадем ли вообще домой.
 -Сказать правду? – Настроение было хорошим, а закат настраивал на романтический лад. Запахи и звуки ночного берега, легкий ветерок, колышущий волосы девушек, лягушачий хор… Мне нравятся эти девочки, очень, так почему ба немного не открыть своих чувств. – Я счастлив!
 -Да? – Славя немного удивилась, и добавила. – А как же дом?
 -Отец и мать не пропадут, мы и так почти не видимся из-за работы. А здесь, здесь я в компании с двумя очаровательными девушками, каждая из которых нравится мне ещё и как личность. Здесь, одиночество меня отпустило. – Я посмотрел на небо, на котором уже появлялась новая луна, и несколько первых звезд. – Или, моё присутствие вам в тягость?
 -Ты мне тоже нравишься Ричард, и пахнешь хорошо. – Наградила меня комплиментом Юля, и в качестве доказательства подарила объятие, ненадолго прижавшись всем телом, и тронув кончиком носа моё ухо. Для этого ей пришлось встать на носочки, а обнимая меня, она зажмурилась, совсем как котенок когда его гладят. Я, правда, ей нравлюсь? Или это мята ещё не успела до конца выветриться?
 -Спасибо Юль. – Я буквально чувствовал, как таю, заливаясь краской, и ничего не мог с собой поделать. Краснею как девственник, которым не являюсь, всё же довелось однажды посетить несколько развязных клубов и саун. Но, положа руку на… на сердце! А не куда-то там ещё! Могу смело сказать, что чувства как к этим девушкам, не испытывал ни разу, никогда. Странная, щемящая в груди радость, радость от простого присутствия рядом с ними.
 -Нет, не в тягость конечно! Ты хороший человек Рич, пусть и немного странный. – Блондинка улыбнулась, и слегка потрепала руками одну из своих прядей. Нервничает? Надо запомнить этот жест. – Дома много людей, которые на нас надеются, которым мы нужны. Семья, друзья, коллеги, в конце концов. Нельзя просто взять, и исчезнуть. Но я рада, действительно рада, что мы вместе.
 -Хорошо. А почему странный? – Улыбка появлялась сама собой, раз уж Славя так откровенно говорит что рада моему обществу. – Обычный боец организации, каких тысячи.
 -Ага, обычный. – Хмыкнула девушка. – Обычный боец, со знанием науки и биологии на уровне ученого, навыками выживания в любых условиях, и продвинутой тактической подготовкой. Я читала записи о тебе в архивах, и сейчас убеждаюсь лично. Того краба, без вреда для себя и хорошего оружия, одолели бы разве что Яма или Док.
 -Мне повезло. – Отмахнулся я, стараясь сменить тему. – Смотрите, там что-то лежит.
 На берегу реки, возвышалась странная преграда. В последних лучах солнца, можно было разглядеть нагромождение камней, вперемешку с металлическим хламом. Металл! Если не это следы деятельности человека, то не знаю что.

 -Наверное, это было частью сооружения. – Задумчиво протянула Славя, вытаскивая из небольшой груды блестящую пластинку. – Канистра или цистерна.
 -Не думаю, это нержавеющая сталь, или сплав поинтересней, дай-ка. – Я забрал у Слави осколок, и разложил их рядом. Немного подумать, представить, что это трехмерный паззл. - Если сложить всё вместе, и убрать хлам, то получится…
 -Обалдеть. – Вырвалось у Слави, после чего девушка удивленно уставилась на то, что получилось. – Это доспехи!?
 -Не просто доспехи, гляди. – Я указал командиру на несколько примечательных мелочей. Юля смотрела без интереса, как будто каждый день такое находит, кто знает, может так оно и есть. – Тут. Тут, и тут, это не просто сочленения, это контакты, а вот здесь возле левой руки, скорее всего, было место для компьютера, как у нас. Не хватает только шлема, и самого компьютера. Это либо экзоскелет, либо что-то очень и очень на него похожее.
 -Шлем наверное забрал тот, кто его убил. – Подала голос Юля, говоря это так спокойно, будто само собой разумеющееся. – Не смотрите так! От этих железок пахнет кровью, и тухлятиной.
 -Если принюхаться, то да. О, а вот тут на груди несколько дырок, и на следы пуль это не похоже. Края не оплавлены, будто отверстия оставили большие когти, или зубы. – Согласился я с аномалией, приблизив одну из частей доспеха к носу. Пахло тиной, вперемешку с чем-то ещё, неприятным, но знакомым. – Хочу нос как у тебя, и ушки, да и от хвоста бы, не отказался. Юля, ты чудо.
 -Знаю. – Согласилась ушастая, и, нагнувшись в кусты неподалеку, достала…ружьё. – Вот, это наверное тоже его, ну, было.
 -Ричард, это оружие, оно… - Славя протянула руку к прикладу, но уже было понятно. Добытое Юлей оружие, брат близнец висящей за спиной валькирии винтовки.
 -Да, почти такое же, как и твоё. – Вынес я вердикт, осматривая механизм. – Только сломано. Затвор разбит, ствол изогнут, заполнен песком, контакты сгорели и оплавились, оптика в хлам. С кем или с чем, воевал этот незнакомец, не знаю, но это нечто жуткое.
 -Ага, особенно если взглянуть на это. – Юля указала пальцем на камни и часть берега, если обратить внимание, они были оплавлены. Часть каменного берега реки, растеклась словно воск, и деревьев поблизости не наблюдалось. – Трава успела вырасти, а следы битвы остались, деревьев и кустов тут тоже нет, им нужно больше времени. Этот человек умер давно, примерно…
 -Примерно тогда же, как и скелет, найденный под крабом. – Перебил я девушку. – Месяца два тут лежит, минимум. Но где тогда кости.
 -Кости. Тут камни плавились, а ты кости ищешь? – Славя внимательно осмотрела валун, половина которого отвалилась и чернела от копоти. Даже дожди и время, не смогли смыть все следы. – Жалко доспех пострадал, притащили бы аналитикам эту штуку целой, так они бы нас расцеловали.
 -Ну, как минимум один трофей у нас есть. Попробуй, это подходит к твоей винтовке? – Из приклада сломанного оружия, я вытащил магазин. В плазменной пушке, им была небольшая круглая батарея, чуть больше обычной бытовой, но раза в два тяжелее. Надписи стерлись вместе с копотью, но сама она выглядела целой. – Оптику тоже прикарманю, будет время – разберу и достану линзы, хоть что-то должно было уцелеть, в солнечную погоду сэкономим спички. Как раз посоревнуемся, кто быстрее добудет огонь без спичек.
 -Три выстрела. – Славя смотрела на индикатор, и не верила своим глазам. Батарея сидела в магазине как влитая, а на дисплее возле приклада, отображался уровень заряда. – Вы понимаете, что это значит?
 -Прототипом твоей винтовки, стало оружие, которое Док принес из другого мира. – Разрозненная информация, потихоньку складывалась воедино. – Если Док побывал тут, и смог вернуться, значит как-то выбраться из мира можно. И неработающие порталы Юли, не единственный способ.
 -Ты прав. Но это не всё. – Славя довольно улыбнулась. – Это значит, что Док точно вернется за нами, будет нас искать, а может, и не один!
 -Давайте двигаться дальше, надо успеть найти место для ночлега, и поесть. – Юля фыркнула, одна из пролетавших мошек решила покончить со свое бренной жизнью неё в носу. – Только немного отойдем от реки, эти насекомые уже надоели!

 Отойти далеко от реки не удалось, там, где кончался каменистый берег, заросли сильно сгущались, и затрудняли передвижения. Когда Славя в третий раз наткнулась на паутину, то приняла решение вернутся на изначальный маршрут. Ночь становилась темнее, тот тусклый свет, который давали звезды и молодой месяц, скрыли набежавшие тучи. Вот бы обошлось без дождя, мокнуть совсем не охота, особенно учитывая наступившую прохладу.
 -Вот это место, подойдет. – Сказала Славя, облюбовав для ночлега небольшую полянку на холме неподалеку от реки. - Располагаемся, если кому-то надо отойти в кустики, то быстрее, пока ещё хоть что-то видно. Костер разводить, думаю, не будем. Перекусим на скорую руку.
 -Спокойной ночи. – Пожелал я девочкам, располагаясь на кучке листьев. Внутренняя паранойя, заставила раскидать в просветах между деревьями дополнительных сухих веток. Пускай на это и ушло лишних десять минут. Собирая мягкие ветки с листиками для девочек, я срывал ещё и сухие, кидая их под ноги, но, теперь если к нам попробует подобраться что-то крупное, я услышу. Юля чуткая, но береженного как говорится…
 -Спокойной. – Согласилась Юля, перетаскивая свой импровизированный матрац ко мне. Заметив мой удивленный вид, она объяснила. – Уже сейчас холодно и сыро, что ночью будет? Зачем мерзнуть одной, если вместе будет теплее.
 -Уверена? – Переспросил я неку, хоть в глубине души и был всеми руками за такое общество. Славя, весь день поддерживавшая наш темп ходьбы, уснула без задних ног стоило только белокурой голове коснуться лежанки.
 -Ты меня не обидишь. – Это был не вопрос, Юля утверждала. – Ещё на корабле, я стала приглядываться к тебе. Ты хороший.
Я лежал на боку и не находил слов, они тут будут лишними, а Юля просто пристроилась рядом. Легла со спины, и обняла меня обеими руками, прижалась плотнее, чтобы сохранить тепло. Мягкий нос девушки уткнулся в основание шеи, её дыхание заставляло мурашки маршировать по спине. В нос ударил приятный аромат трав, смешанный с запахом самой девушки, убийственный коктейль. Уже засыпая, она закинула на меня одну ногу, и мурлыкнула что-то, что можно расценить как спокойной ночи.
 -Уснешь тут, как же. – Едва слышно прошептал я под нос, стараясь отрешиться от ушастого соблазна. Что-то мохнатое коснулось лодыжки, хорошо я быстро понял, что это просто хвост Юли. Перед лицом колыхалась от ночного ветра трава, тучи расходились, так и не пролившись на землю дождем. В свете месяца я заметил колокольчики, маленькие цветы двигались, в такт воздуху. Тепло Юли умиротворяло, так легко, приятно, спокойно… Сознание уплывало. Ночные тени размывались всё сильнее, вдалеке слышалось уханье одинокой совы.

***

 Вспышка света.

 Снова тропический лес, огромные деревья с длинными стволами, чьи кроны возвышаются на много метров над землей. Солнце едва-едва пробивается сквозь густую листву и лиан, под сенью леса царит влажный полумрак. Мир вокруг заполнен множеством звуков, крики обезьян, стрекотание насекомых, шелест листвы под ногами. Я иду, пригибаясь, то же самое смуглое тело, в котором я лишь наблюдатель. Но теперь это уже не ребенок, юноша, лет пятнадцати – шестнадцати. Поджарое тело, пусть и худое, но жилистое и ловкое. Сегодня мой обряд совершеннолетия. Мужчиной в племени можно стать лишь тогда, когда в одиночку убьешь лесного хищника, причем, чем солиднее трофей, тем больше уважения охотнику. Двойственное чувство, я одновременно и я, и он. С ума сойти можно, учитывая то, что какой-то частью сознания, я понимал, что это сон. Своего рода видения, доставшиеся от Кукулькана.

 -Больше никто не сможет насмехаться надо мной. – Едва слышно шепчут сухие губы, на том же самом древнем языке, который я почему-то понимаю. В руках копье с грубым наконечником, и кривой нож за поясом. На лице раскрашенная ритуальная вязь, сложным узором покрывающая лицо.
Парень не терял времени даром, сейчас его движения были плавными, гибкими, и совсем не походили на того ребенка. В лесу возле ручья, двигался хищник, выслеживая другого хищника, древние как сам мир инстинкты, вели его. Но было у юноши то, чем не могли похвастаться другие его соплеменники.

 Вспышка света.

 И зеленый мрак леса теряет цвета, остается лишь черное и белое, а на стыке их призрачно-серое. Миг, и вокруг вспыхивают сгустки мерцающего тумана. Мышки под лесной подстилкой, любопытные макаки в кронах, змея на соседней ветке: всё, в чем теплится искра жизни, сверкает в негативном мире. Среди небольших сгустков, отчетливо видно красный туман, большой сгусток энергии на одной из крупных веток. Если приглядеться внимательнее, то начинаешь различать пятна и желтую шерсть. Ягуар, грозный хозяин джунглей, беспощадный хищник, которого трудно разглядеть. Обычно, охотник замечает его только в прыжке, и это становится последним зрелищем, что он видит в подлунном мире. Усилием воли, заставляю ветер дуть в мою сторону, чтобы хищник не мог учуять запах человека. Смуглый парень чувствовал стихии как часть себя, не приказывал, не колдовал, для него изменить поток ветра было так же естественно, как шевельнуть рукой.
Он даже не стал пытаться подкрасться к зверю, или бездумно атаковать его. Зачем? Вместо этого он затаился, ожидая. Парень был намного умнее своих соплеменников, раз ягуар ждет возле водопоя в засаде…

 Только ближе к вечеру, на водопой пришло несколько тапиров, зверьки и не подозревали, что над ними приготовился к прыжку смертоносный хищник. Под шерстью ягуара перекатывались мускулы, глаза внимательно выбирали цель, бесшумной тенью он спрыгнул на голову одной из своих жертв. Пока остальные бежали в ужасе. Острые клыки вспороли шею тапира, а когти исполосовали тело. В тот самый момент, когда истекающее кровью травоядное животное испускало последний вздох, атаковал самый страшный монстр – Человек. Ветер стал крыльями, толкнувшими тело вперед, его бушующие потоки сносили ветки и листья с пути живого снаряда с копьем в руке. Ягуар не успел отреагировать, когти завязли в добыче, а клыки наслаждались кровью, пока охотник не стал жертвой.
Копье пронзило сердце зверя, и туман медленно клубясь, стал истекать из него, сама жизнь, покидала плоть. Зверь рвался, боролся за жизнь до последнего вздоха, оглашая лес яростным рыком. Но я держал трещащее древко, молясь, чтобы оно не переломилось. Страшным усилием воли, юноша не стал пить эту энергию. Иссушенные тела распадались прахом, стоило поглотить туман, а вождь вряд ли примет такой трофей. Ягуар умирал, хрипел в агонии, но его глаза до последнего смотрели на убийцу. Я не питал иллюзий, охотник может только убить этого зверя, но не сломить или победить, в этом людям до них далеко, очень далеко.

 Вспышка света.

 Костер, рядом лежит шкура зверя, завтра утром юноша уже покажет её вождю, и станет мужчиной. Ему разрешат выбрать женщину, и построить дом, завести семью, он подарит своим детям то, чего никогда не мог познать сам. Неплохо для бывшего сироты. Ночные мотыльки, изредка пролетавшие мимо костра, падали с обугленными крыльями.
 -Вы, без тени сомнения, летите на пламя, погибаете…- Задумчиво проговорил смуглокожий, в глазах которого отражались языки пламени. – Зачем? Это, смысл вашей жизни? Сгореть? А в чем тогда наш…зачем человек рождается?
 Я протянул руку над огнем, ладонью вниз. Странное чувство, тоски и одиночества заполнили душу. У него никогда не было семьи, он просто не помнил её, очень рано оставшись сиротой. У него не было и друзей, племя не слишком трепетно относилось к слабым детям, тем более не родным. Языки пламени медленно и послушно угасали, пока не остались только тлеющие угли. Тишину лунной ночи нарушили.
 -Было ошибкой выслеживать меня в одиночку. – Он первым поприветствовал ночного гостя. Вдруг. Из темноты вылетел небольшой дротик, однако сгустившийся ветер, замедлил его, настолько, что охотник поймал снаряд голыми руками, и пригляделся к острию... – Яд древолаза, подлое оружие, подлого человека. Выйдешь сам? Нет? От меня не спрятаться.
 Я закрыл глаза, и поднял голову к небу. Воздух вокруг завыл, порывы ветра раскидали угли, зашуршали кроны деревьев, ветер был моим телом, продолжением собственного я. Всё чего он касался, чувствовал и человек, единство со стихией. Рывок, и прячущийся за деревом соплеменник падает, придавленный к земле ногой, ставшей вдруг очень тяжелой. Наконечник моего копья утыкается в горло, ещё миг, и он пронзит артерию, отправив нападающего к праотцам. Рядом валяется духовая трубка, с так и не пригодившимися ему отравленными дротиками. Другого оружия нет. Как глупо, вверять свою жизнь одному лишь яду.
 -Не дает покоя, что ритуал я пройду раньше тебя? – В нападавшем человеке, я узнал туземца, того самого который задирал парня ещё с детства. – Где остальные твои друзья?
 -Эти шакалы решили оставить тебя в покое. – Придав ленный к земле человек, сделал попытку подняться на ноги, но я только сильнее прижал его ногой. От бессилия он сплюнул, и зло проворчал. – Я думаю иначе! Такой как ты, не должен пройти ритуал! Все знают, что ты странный.
 -Однако, твои друзья умнее, раз не стали трогать меня. – В моих глазах, враг уже был мертв, отпусти крысу сейчас, и она обязательно вцепится со спины. Мне не нужны живые враги.
 Лезвие копья перерезало артерию, и из шеи толчками полилась кровь. Сердце человека делало удар за ударом, но крови становилось всё меньше. Ягуар умер достойно, а этот, визжал как крыса, скулил и плакал. Шакалы ничего не могут поодиночке, только здохнуть. Минус ещё один враг, осталось не так уж и много, о, все ещё увидят, на что я способен. Уже разворачиваясь, он заметил туман, у человека, пусть и такого убогого, его было больше чем у любого зверя. Искры энергии, растворяющиеся в пространстве, самое желанное, самое манящее естество на свете. Если душа животного способна наполнит тело силой, а разум эйфорией, то, что может человеческая? Просто протянуть руку, и поглотить его, так хочется. Эта жажда превышающая простое желание. Это чувство усталого путника перед чашей с чистой ледниковой водой, это чувство умирающего от голода, перед ароматным куском прожаренного мяса, это чувство молодого юноши, перед обнаженной красавицей. Жажда, желание, нестерпимый, ГОЛОД…

 -Подожди, давай я объясню тебе, почему не стоит этого делать. – Голос раздался из-за спины охотника, который замер над остывающим телом. Спокойный, глубокий, немного отрешенный, и, самое интересное, он говорил на чистом русском. Поэтому часть меня, что была древним охотником, не поняла ни слова, а вот Ричард, я настоящий, был, мягко говоря, в шоке.
 Автобус. Икарус с номером 410 и включенными фарами, на свет которых уже собиралась ночная мошкара. Как он появился посреди тропических джунглей, где нет дорог это одно, а вот как, он оказался во времени, когда ещё автомобиля не существовало как данность, уже другое. Водительская дверь была распахнута, а на земле рядом, стоял Толик. Тот самый полноватый и лысеющий паренек знакомый мне со встречи в хранилище, с глазами настолько глубокими, что казалось он, видел всё в этом мире. Сейчас на нем была пионерская форма, если я правильно распознал эти шорты и галстук, интересно, никого не смущает, что ноги у пионера волосатые как у взрослого мужика?
 -Он меня не понимает. – Пожаловался Толик кому-то в автобусе. – Сёма, ты, совершенно случайно, не знаешь древние языки Майя, или наречия полуострова Юкатан?
 -Откуда. – Ответил скучающий голос из открытого окна икаруса. С одного из сидений, наружу смотрел молодой паренек, с каштановыми волосами, на глаза его падала тень, и разглядеть удавалось только нижнюю часть лица. Выходить из автобуса, он по видимому не собирался. – Ты говорил, что доставишь меня на новый цикл, так почему мы тут? Не верю что ТЫ, мог ошибиться в пространстве и времени.
 -Иногда, важен сам путь, а не его конечная цель. – Толик внимательно смотрел на меня. Охотник замер. Возникшая из ниоткуда железная машина, шокировала туземца. Смуглокожий чувствовал, как внутри этой странной, незнакомой ему вещи, движется огонь. А я, в отличие от необразованного индейца, понимал, что он ощущает работу двигателя внутреннего сгорания.
 Кукулькан перехватил копье, готовясь бросить его в незнакомцев. Толик совсем не нервничал, глядя на острие, только что оборвавшее жизнь второго индейца, а вот незнакомый мне человек, по имени Семен, спрятался за сиденьем, побормотав что-то похожее на -Ну нахер.
 -Дороги назад не будет. – Толик помогал себе жестами, показывая то на труп, то на охотника, а затем на оружие. Под конец, он сделал вид, будто ест что-то. – Поглотишь душу разумного, и больше никогда не сможешь остановиться, станешь ненасытным монстром, который уничтожит твой народ. Довольствуйся животными, прошу, пойми же.
 Я не думаю, что смуглокожий понял хоть слово, но он не стал поглощать туман. Искры растворились в воздухе, отправившись далеко за грань. Толик поднял руки вверх, демонстрируя, что он безоружен, и медленно отступал к автобусу. Ноги уверенно ступали по траве, огибая камни. Когда он запрыгнул за руль, с довольно ловкими для его комплекции движениями, Семен спросил его.
 -И что, думаешь, это поможет? – Голос парня был нервным, не люблю таких. – Он мог и нас, того… Посмотри, он же убил его, убил!
 -В будущем он так и остался монстром, но не попробовать, я не мог. – Печально сказал водитель, надавливая на педаль, с легким шипением пневматического затвора, дверь закрылась, а автобус становился прозрачным. Последними словами, прозвучавшими в ночных джунглях, стали… - Кто знает, может мы только что создали вариант будущего, где он не стал монстром. Миров бесчисленное множество, нам, кстати, пора в один из них. Ты ведь не хочешь заставлять её ждать?
 Я недолго смотрел вслед исчезнувшему металлу. Мановение руки, и земля под погибшим туземцем становится мокрой и рыхлой, пропитываясь из подземных течений, а затем, она осыпается, погребая тело, и смыкаясь над ним. Поднимая шкуру, я не думал больше о бледнолицем человеке, в необычной одежде. Завтра одинокий сирота исчезнет, вместо него в племени появится полноправный мужчина, который больше не будет страдать, и терпеть лишения.