Ой какой маленький

Однажды ночью ты едва не наступаешь на хвост кошкодевочке.
Рекомендую читать после Четвёртой смены иначе рискуете не понять ничего. Остальное -- тлен.

***

Персональная тайна

1

Очень хорошо стоять ночью на крыльце домика, босиком и в одной футболке. Ощущая как ветерок обдувает тело и уносит в небытие недавний кошмар. Как успокаивается сердце и возвращается способность мыслить.
Что там в том кошмаре было? Кажется, маленький домик или сарай, или просто комната. Лунный свет проникающий в окошко, девочка на полу. И туман: безжалостный и страшный тяжёлый серый туман, запускающий щупальце в дверь, заполняющий комнату, липнущий к телу, проникающий под кожу, и высасывающий память и душу. Девочку эту видно как-будто со стороны. Она сидит обняв колени и зажмурившись от ужаса, и только и может, что повторять про себя какое-то слово. Или чьё-то имя? А туман уже начинает пропитывать саму девочку, и её тело становится таким же серым, волокнистым и полупрозрачным.
Ульянка вздрогнула: «Нет никакого тумана! Так не бывает!» Можно было возвращаться и досыпать, но в домик идти не хотелось. Не хотелось и признаваться себе в собственных страхах. Мозг специально придумывал занятия, отвлекающие от недавнего кошмара.
Вот и сейчас: «А куда ушла Алиса? Форма на стуле... – Ульянка заглянула в домик. – Да, на стуле. Значит в джинсах ушла. Пока Ольмитревна спит и не видит. "Советская пионерка не должна ходить в американских штанах!" – Надо же быть такой дурой. Нет, так-то вожатая ничего, но бывает, что на неё накатывает.»
Что-то зашуршало за домиком. «Алиса на полянке сидит? Гитары не слышно, значит или мечтает, или стихи сочиняет. Ну держись, Рыжая. Сейчас я тебя напугаю!»
Ульянка влезла в сандалии, спустилась с крыльца и, стараясь ступать бесшумно, завернула за угол, и покралась вдоль домика, так, чтобы выбраться на полянку прямо за спиной Алисы.
На полянке явно кто-то был, осталось только бесшумно раздвинуть кусты и…
– Ой! – Ульянка едва не врезалась в спину незнакомки. – Ты кто?
Ответа не последовало. Незнакомая девочка как-то странно сгорбилась, потом распрямилась и вдруг взлетела на полтора своих роста, разворачиваясь в прыжке лицом к Ульянке и приземляясь уже на противоположной стороне полянки. Шорох, легкий топоток, несколько раз треснула ветка, и всё.
Ульянка кинулась следом, с треском прорвалась на аллею сквозь заросли. Кажется, в свете фонаря мелькнула фигурка в обтрепанном коричневом платьице. А может и не мелькнула. «Кто это? Я не помню её в лагере. Что за день сегодня интересный! Сперва гости, потом это, эта...»
Кто-то ещё шел по аллее к домику. Шел, судя по звуку шагов, не таясь. Хотя, кого таиться? Лагерь давно спал.
Алиса. Джинсы и футболку выгуливала. И ещё гитару, забытую на сцене, забрала.
– Не спишь? Пойдём, поздно уже.
– Пойдём. Как песня?
– Никак. Ещё работать и работать.

А остаток ночи Ульянке всё снились и снились глаза. Странно знакомые. И тёплая крепкая ладонь, сжимающая её маленькую руку. И смотрела в эти глаза Ульянка снизу вверх, будто в том сне ей не четырнадцать, а семь или восемь лет. Не больше.
Но наступило утро и сон исчез, растворился как… Как сон. Осталось только ощущение чего-то хорошего.

2

– Рыжая, ты чем сегодня займёшься?
За завтраком подруги как всегда сели вдвоём. Обсудили ещё раз главную новость – гостей лагеря и перешли к планам на день.
– От Рыжей слышу. Не решила еще, Алис. Наверное в футбол с мелкими погоняю. – Планы у Ульянки были, но рассказывать о них не хотелось. Но и врать подруге не хотелось тоже. – Нет, Алиса, не пойду я на стадион. А вообще, меньше знаешь – крепче спишь.
– Ну, как скажешь. А я вот, без всяких секретов, к Мику в кружок зайду.
Алиса утратила интерес к разговору и завертела головой, высматривая в зале Мику, всякий раз вздрагивая, когда натыкалась взглядом на гостей лагеря.
Ульяна тоже вертела головой, внимательно вглядываясь во всех девочек подходящего роста и отбрасывая их кандидатуры. Ни одна из них не походила на ночного визитёра. «Значит мне не показалось. Или наоборот – показалось. Жаль, если второе.»

Час спустя в лесу замелькала красная футболка. Путь её легко вычислялся по брошенным конфетным фантикам, но нужды в том не было – всё было очевидно и так.
Ульянка с ходу выскочила на поляну, окружающую Старый лагерь, и замерла. Ну и что, что она вчера уже была в нём, убедилась что он пуст и никаких призраков в нём нет. То было вчера и вчера она была в компании. А сегодня… Нет, Ульянка не боялась, ни в коем случае. Просто было какое-то чувство неловкости, как-будто заходишь в чужой дом незваным гостем. «А ведь я хочу себе там логово обустроить. – Ульяна уговаривала саму себя. – А вдруг там эта, вчерашняя, прячется? Надо же проверить!»
В старом корпусе ничего не поменялось со вчерашнего дня: сломанная мебель, пожелтевшие обрывки накладной на постельное бельё, детская книжка без переплёта, и так далее. Ульянка подбирала что-нибудь, вертела в руках и отбрасывала. Иногда вздыхала, жалея куклу без рук и ног, или зайца с оторванной лапой.
Девочка уже успела спуститься в подземный коридор, добежать до бункера, подёргать запертую дверь в катакомбы и вернуться обратно – оставаться под землёй дольше необходимого не хотелось. И сейчас она сидела в единственной комнате, которую с натяжкой можно было назвать обжитой.
«Какое хорошее место. И всё моё. Даже печка железная есть. Но надо оставить что-то. Вдруг хозяева объявятся... Или... А вдруг – хозяйка!» Мысль про хозяйку понравилась Ульяне настолько, что, вместо запланированной конфеты, щедрой рукой была отсыпана половина кулька. «Я хочу, чтобы мне вчера не показалось! Хочу чтобы она была! Вдруг она заглядывает сюда? А конфет я ещё украду.»
Две конфеты остались на столе в бункере, две конфеты на первом этаже на ступенях, две конфеты в комнате на втором этаже, две – на чердаке. Но главное было даже не конфеты.
«После обеда прибегу, проверю. А сейчас записку оставлю. Вдруг прочитает. Нет, не записку – вдруг она читать не умеет.» Слово «Комикс» Ульянка не знала, но идея лежала на поверхности.
И Ульяна взялась рисовать. Свой домик, полянку за домиком, себя, Алису, вчерашнюю ночную гостью, старый корпус и комнату в нём, и опять себя в этой комнате, и себя рядом со вчерашней гостьей в комнате. Рисовала неумело, но старательно.
Увлеклась настолько, что едва расслышала горн. Сунула заметно похудевший кулёк конфет в карман и помчалась в лагерь. Нужно было не попасться Ольге Дмитриевне или, если уж попадаться, то попасться так, чтобы вожатая не задала ненужных вопросов.

К счастью всё обошлось. Вожатая, занятая своими проблемами, только что и отправила, что мыть руки. Так что осталось время и для конфет, и для визита на склад к Славе, правда Славя об этом не знала. Вообще Славя уже второй день ходила какая-то рассеянная и, так же как и Алиса, вздрагивала, встретив кого-то из гостей лагеря.

В Старом лагере ничего не изменилось. Конфеты лежали на столе, бумаги... Не понятно было, трогали их или нет. Ульянка не смогла вспомнить точно, как она оставила эти листки.
Рыжая вздохнула: «Неудача. Ну хоть Старый лагерь теперь только мой.» Бросила украденное с вещевого склада одеяло на старый диван, потянула с шеи бинокль и полезла на крышу.

Час спустя Ульяна опустила бинокль. Вспомнила увиденное: бесконечный лес, из которого вышли гости; мост и нитку железной дороги, и поезд ползущий по ней из ниоткуда в никуда; реку, исчезающую в мареве; еще одну нитку – шоссе теряющуюся за холмом; вспомнила как Мику танцевала на остановке с метлой; как Мику встретилась с гостями лагеря; как они поговорили о чём-то и Мику упорхнула за ворота.
«Хорошо, что я тоже гостей встретила. И сейчас и вчера. А не вожатую или Славю. Потому что, какая может быть тайна у вожатой? Плохо, что не получилось с кошкодевочкой, но все равно не зря сюда пришла.» И Ульянка, осторожно ступая по ненадёжному шиферу, начала спускаться с конька к слуховому окну.
«Значит кошкодевочки не существует. Или нет, она конечно существует, кого-то же я видела, но живёт не здесь.»
Остаток дня прошел в наведении порядка в выбранной комнате, так что Ульянка опоздала на ужин, и вообще появилась в лагере перед самым отбоем.

А ночью Ульянке опять снились знакомые и незнакомые одновременно глаза, и рука держащая ее за ладошку. И было в этом сне чувство, что всё будет хорошо. Но когда Ульянка пыталась разглядеть лицо незнакомки, то каждый раз просыпалась.
А ещё очень хотелось встретиться со вчерашней незнакомкой, пионерка даже выходила несколько раз на улицу и стояла прислушиваясь. Но каждый раз слышала только уханье совы и треск кузнечиков.
Кончилось тем, что разбуженная Алиса шикнула на соседку, потребовав, чтобы та или ложилась спать, или выметалась на улицу. Ульянка обиделась, забралась под одеяло, там посопела и уснула, на этот раз без сновидений.

3

Утром, набив карманы конфетами, Ракета опять умчалась в Старый лагерь, а потому пропустила и запись в артисты, и пьесу Мику. Не до того. Своя, пусть даже и маленькая, тайна была важнее. Пусть она и была не такая загадочная, как у гостей лагеря, но зато своя.
Уже без остановок Ульянка пересекла поляну, пересекла двор, вбежала в здание и взлетела вверх по лестнице на второй этаж.
Записки на столе не было. И...
Ульяна прислушалась, запретив себе оборачиваться. Вцепилась в дверные косяки так, что побелели пальцы и зажмурилась. Потом открыла глаза.
Да, записка исчезла. Конфеты лежали не тронутые, а записка исчезла. И…
Девочка осторожно сделала шаг к столу.
Кучка конфет лежала на месте. Записка исчезла, а вместо нее на столе обнаружилась пара орехов.
И кто-то еще был в здании. А как еще объяснить мурашки пробежавшие волной по спине?
Показалось, что в комнате стало теснее. Кто-то, кто был в здании сейчас стоял в дверях, загораживая выход. А может быть и сам готовый убежать при малейшем опасении.
Медленно, очень медленно Ульяна развернулась к двери лицом.
И потерялась. Это было как сновидение…

У Ульяны вообще исчезли всякие мысли. Казалось, что она стоит в тоннеле, стены которого сотканы из тумана, молочно-белого с одной стороны, и розового, как небо в час заката, с другой. За спиной Ульяны туманный коридор открывается на автобусную остановку. А перед Ульяной стоит незнакомка. Вроде бы ничего особенного…
… ничего особенного. Девушка как девушка, чуть постарше Ульяны. Лет пятнадцати-шестнадцати. Даже кошачьи уши и хвост нисколько не добавляют необычности. Подумаешь. Это не главное, а главное – глаза лишенные возраста. Вот на тебя смотрит пятнадцатилетняя девушка, а вот, этими же глазами на тебя доброжелательно и сочувственно смотрит некто невозможно древний.
И почему-то хочется сказать: «Вот мы и встретились, киса!» А потом сон наяву повторяется ещё раз, и ещё, и ещё…
Ульяне становится страшно, но она сама не может вырваться из этого сна и тогда на помощь приходит незнакомка.
– П... П... Приве-е-е.
И морок исчезает. И снова вокруг не туман, а осыпающаяся штукатурка, а в дверях стоит растерянная и слегка напуганная девушка лет пятнадцати-шестнадцати и, с видимым усилием, произносит: «Приве-е-ет». Кажется, что гласные ей произносить легче, чем согласные.

Это был самый длинный день. День рассказов, вопросов, ответов. День знакомства с тайной.

Оулвартс глава 4

Страница на фикбуке

«Мы долго искали истину, но с каждым найденным ответом получали всё больше вопросов. Конфликт с маглами был неизбежен, как и поражение. Тогда никто и представить не мог, что волшебникам останется лишь добровольное затворничество. Тогда никто из нас не знал, чего будет стоить мой самый большой Грех».

Рукопись Мерлина, IX век н.э.

***

 — И? — негромко спросил Док. Все собравшиеся в тесном помещении, с любопытством смотрели, как Сириус Блэк уже в третий раз стучит по кирпичной кладке своей волшебной палочкой. Ничего так и не произошло. — Может, она сломалась?

 — Нет, этой стене столько же лет, сколько самому Лондону, — дядя Гарри почесал подбородок, а потом признался: — Просто я тоже не помню, по какому именно нужно постучать. Да-да, обычно и не приходится, есть летучий порох, порталы, метла, в конце концов.

 — Значит, застряли, — резюмировал опекун Алисы, задумчиво глядя на скрытый волшебством проход и прикидывая варианты. — Можно или портал открыть, или сломать её к драконовой бабушке. На «Котле» же стоят защитные чары, хватит и их. Понаставили ребусов…

 — Или вернемся в наш дом, и пройдем через камин, — предложил свой способ Сириус, вопросительно глянув на притихшего племянника.

 — А может, просто спросим у бармена? — тихо пискнула Алиса, а Гарри, который уже открыл рот чтобы сказать тоже самое, согласно закивал. Настолько очевидное решение не сразу пришло в голову ни взрослому волшебнику, ни Доку. Оба слишком привыкли решать свои проблемы без посторонней помощи.

 — Ну, или так, — усмехнулся Блэк, первым делая размашистый шаг в сторону главного зала «Дырявого Котла».

 Минуту спустя «честь» постучать по заветному кирпичику выпала Алисе. У Гарри пока не было своей палочки, а взрослым эта чехарда была неинтересна. Рыжая колдунья отсчитала необходимые ряды и три раза коснулась стены кончиком своего новоприобретенного инструмента. Стена разъехалась, без особых спецэффектов, и Док разочарованно вздохнул. Он и затеял всю эту чушь, чтобы показать дочери атриум в волшебный мир.

 — И стоило из-за этого столько возиться?

 — Традиция, — пожал плечами Сириус. — Добро пожаловать в Косой Переулок. Тут есть практически всё, что необходимо для волшебников любого возраста, только вон в ту сторону не ходите. Черный рынок — место не самое безопасное для неофитов.

 — Учтем, спасибо, — хмыкнул Док, решив умолчать одну маленькую деталь: как раз в Лютном переулке он ориентируется лучше многих коренных волшебников, а кто полезет к ним с Алисой… что ж, есть такая вещь как естественный отбор, и в магическом мире она вполне себе работает. — Вы сейчас куда?

 — Надо снять деньги со счета Гарри, потом постепенно обойдем магазины, а вот волшебную палочку оставим на десерт, — дядя Поттера широко улыбнулся, потрепав мальчика по голове. Вообще, хоть он и вел себя так, будто стал на пару десятков лет моложе, улыбка этого человека показалась Двачевской весьма искренней и открытой. — Почему на десерт? Это чтобы мой дорогой племянник не имел соблазна тут колдовать. Несовершеннолетним это запрещено вне школы.

 — Ой, — Алиса побледнела.

 — Не «ой». Открыть проход — это не оформленное заклинание, и под реестр не попадает. Можешь поверить, я на магии собаку съел. Особенно на корейской, — Док успокаивал девочку похлопыванием по плечу и плоским юмором, попутно осматривая улицу. — Да шучу я, шучу. Плоский юмор, бывает. Оживлённо здесь.

 — Особенно в это время, — согласился с ним Сириус, придерживая Гарри. Маленький волшебник уже чуть было не пропал из виду, попытавшись шмыгнуть в ближайшую лавку, при этом что-то восторженно пискнув про «Нимбус-2000». Алиса совсем не поняла, о чем таком Поттер толкует, но тоже заинтересовалась. А на витрине магазина красовалась… Метла?! Сириус, тем временем, продолжил: — Все откладывают покупки на потом, а только на календаре стукнет август — так тут нюхлеру негде приткнуться. Мы тоже хороши, Гарри, давно надо было всё купить.

 — Но сова прилетела только вчера, — Алиса не могла остановиться, с любопытством глазея вокруг, она настолько увлеклась, что даже перестала стесняться незнакомой обстановки. О, какое это было невероятное место! Если весь остальной волшебный мир не хуже, то она заранее счастлива учиться в Хогвартсе.

 — Да на первом курсе всегда одно и тоже, и только после третьего ученики сами выбирают предметы, — Гарри блеснул знаниями, как-никак, в семье волшебников вырос. — А мы точно идем куда надо?

 — Почти пришли, — Сириус и Док, в отличие от невысоких детишек, вполне видели улицу целиком даже в тесной толпе: первый был в своей стихии, а второй шел сквозь волшебный народ с грацией и изяществом атомного ледокола. — Гринготтс.

 В банк юные колдуны заходили неохотно. На улице было столько всего интересного, от зверинца, в котором можно было купить сову или жабу (или нечто вообще волшебное, но первокурсникам неположенное), до аптеки, где на пороге громко обсуждали подорожание волос единорога.

 — Единороги? — Алиса нетерпеливо дернула приемного отца за рукав. Тот только вздохнул, и уже давно смирился с работой эдакого волшебного гугла.

 — Да, они самые. Воняют, как не чищенное годами сельское стойло, и довольно агрессивны по своей природе. — Док поморщился. Кто-кто, а он не питал особо светлых чувств к большинству магических зверей. Можно даже сказать, относился к ним с точностью наоборот. — Та же ломовая лошадь, только с острым рогом на лбу и гонором до небес. Не каждому даже подойти к себе дадут. Ну, учитывая, сколько их в своё время истребили.

 — Многие фантастические твари очень ценные. Единороги же вообще, от гривы до самых копыт, — один бегающий золотой слиток. Как для зельевара, так и для добытчика, торгующего на черном рынке, — Сириус охотно утолял любопытство непоседы. Бывалый волшебник любил детей, и мог бы даже стать учителем, не будь таким раздолбаем в молодости. Устраивать погром и анархию юному Блэку (на пару с Джеймсом!) нравилось куда больше. Маленькая рыжая ведьма импонировала ему своим бойким характером и задором. — Так, ребятки, а теперь серьезно: внутри не отходите от нас ни на шаг.

 — А это кто такие? — Алиса от удивления перешла на русский. В здании с высокими потолками находилось множество длинных столов, за которыми работали…

 — Гоблины, — просто ответил носитель аномалии, уверенно возглавляя процессию. — Не смотри на рост, суровые ребятки. Умные, хитрые, подкованы в работе с металлами и драгоценностями, а ещё — довольно кровожадные. Но банк у них неплохой, за всю историю волшебного мира никто так и не стащил ни монетки с нижних ярусов. А так — да, коротышки в своё время совсем берега попутали, устроив волшебникам грандиозное восстание. Там всё в настоящую войну переросло. Гоблины… Эх, нет в этом мире одного знакомого авантюриста, он как раз по ним и специализировался.

 Гоблины производили не самое приятное впечатление. Морщинистая, бледная кожа, длинные пальцы, цепкий взгляд. Однако в чужие дела не лезли, знай себе считали, обменивали деньги, тараторили между собой на странном языке. Однако с волшебниками они общались на английском. Алиса сама слышала диалог работника с клиентом, который на её глазах менял большие сапфиры на галеоны.

 — Золотые монетки самые ценные, затем идут серебряные и потом уже бронзовые, да? — Алиса видела, как происходил товарооборот, и сделала очевидные выводы.

 — Так ты не первый раз в волшебном мире? — удивился Сириус, он как раз вручал маленький ключ одному из служащих. Что примечательно, все гоблины носили одинаковые пиджаки и галстуки. Ну прямо «Сбербанк», только волшебный и сотрудники отзывчивей, даром что не люди.

 — Нет, первый. Просто играла однажды в компьютерные бродилки, — рыжая ведьма очаровательно потупилась. Улыбку просто так она не дарила, не отошла ещё от прошлого, не оттаяла, но негативно вести себя с Сириусом не получалось. Мистер Блэк производил хорошее впечатление, но слишком открыто девочка вести себя тоже не могла. Даже с Гарри общалась с осторожностью. Последние пару лет она не видела от сверстников даже грамма добра, так что удивляться нечему. Один только Док быстро расположил к себе малышку.

 — Это да, — кивнул Поттер с видом знатока. Отец вырос в мире магов, мать — в мире магглов. Кто-кто, а он брал всё самое сочное от обоих мест. Полетать на метле, а потом зарубиться в приставку? Пфф. Легко. Вот только любящие родители немного разбаловали шалопая.

 Потолок в холле банка был неприлично высоким, выше, чем в городской церкви, куда водили сирот по воскресеньям. Кругом мрамор, камень, металл и снова мрамор. И ни одного цветка или кустика, что очень озадачило Алису. Создавалось впечатление, будто взрослые притащили их в подземелье. Пока Сириус и Гарри общались с одним гоблином, Док спокойно подошел к свободному сотруднику и, без единого намёка на акцент, заговорил с ним на его языке. Множество шипящих и щёлкающих звуков ввели девушку в ступор.

 — Есть язык, которого ты НЕ знаешь? — ахнула девочка, замечая, что гоблин, представившийся Крюкохватом, смотрит на её спутника с видимым уважением.

 — Гоббледук, язык гоблинов, — пояснил тот, обводя руками помещение. — Не такой уж и сложный, вполне можно выучить. Слышала бы ты кабардинский, вот где ад — фонетический ужас, кошмар логопеда! Не смейся. Серьезно. Язык во рту в узел заворачивается. Кстати, если тебе интересно, у волшебников неприлично много профессий, связанных со знанием лингвистики. Колдунья–полиглот без работы точно не останется, магический гугл-переводчик эти консерваторы изобретут хорошо если лет через двести.

 Док назвал сумму, которую хотел бы обменять на золото, и Крюкохват отлучился к начальству. Алиса же не могла насмотреться на одежду магов. Мантии. Их было просто не счесть. Столько фасонов, цветов, стилей… Встречались, конечно, и откровенно смешные. Взять хотя бы вон ту старушку, с чучелом грифа на голове. И смешно, и страшно, а ей среди таких людей жить! За собой мадам вела пухленького мальчика, примерно одного с ними возраста. Ну, очень специфичными нарядами щеголяли не все подряд. Девочка с неприкрытым восхищением провожала глазами молодую колдунью. На той, словно влитая, сидела шелковая темно-зеленая мантия, выгодно подчеркивающая женственность. Красиво, черт побери.

 — Сожалею, но вам придется немного подождать, — Крюкохват вернулся с извиняющимся выражением лица. Следом за ним шли задумчивый Сириус и его мотающий головой по сторонам племянник. Видимо, он тоже тут впервые. — Все как с цепи сегодня сорвались! Мы даже не успели перенести достаточно золота для обмена. Сейчас я свожу мистера Поттера к семейному сейфу, а на обратном пути захвачу галеонов и для вас. Подождёте?

 — Боюсь, так быстро не выйдет, — Сириус осмотрелся по сторонам, проверяя, не навострил ли кто уши. — Нам ещё надо по поручению Дамблдора, не забыли? Сейф номер семьсот тринадцать.

 — Дядя, ты говорил, это секрет, — Гарри посмотрел на Алису с Доком, на лице мальчика было удивление и обида. Значит, он переборол себя, молчит как партизан, а тут… Уф!

 — Посмотри на его правую руку, — Сириус кивнул на запястье Дока, где только что промелькнула черная змея. — Как зашли сюда, я кое-что вспомнил. Змей — личность весьма известная, в узких кругах. Хотел бы он достать, что там скрыто, никакие стены не помогут. Я прав?

 — Змей. Блин, вот ведь прицепилось прозвище… Грабежи не совсем моя специализация, — не-волшебник указал пальцем на висящую в холле табличку. Алиса не могла перевести выгравированный там стих в рифму, но говорилось что-то про воров, и что им отсюда никогда не выбраться. — Предпочитаю жить честно. Нет, если бы пришлось, то запросто, но разносить по камешкам такой красивый банк…

 — Посмотри на них! — Сириус громко засмеялся, обращая внимание Гарри на лицо гоблинов, внимательно слушавших разговор. Коротышки откровенно пыхтели, но конфликтовать с клиентами не спешили. — Философия гоблинов проста: клиент прав, пока платит деньги. Да и процент за конвертацию магловских денег в наши они берут просто грабительский.

 — Не говоря уже о том, что так и не удосужились поставить электронный терминал, — хмыкнул Док, тоже улыбаясь. Алиса заметила, как его кожа едва заметно опалесцирует в свете факелов, если не приглядываться, то и не заметишь. Кинетическая броня. Осторожность его второе имя, где же приемного папашу так помотало? — Приходится таскать наличность. Я же говорю, прошлый век.

 В итоге сошлись на том, что, после посещения сейфов Гарри и Сириуса, Крюкохват заберет деньги для обмена с Доком, а тот, недолго думая, решил ехать вместе со всеми. За одной из дверей в холле, куда гоблин и проводил всю компанию, открылся совершенно неожиданный вид. Дети синхронно раскрыли рты, что Алиса, для которой вообще всё волшебное было в новинку, что Гарри, родители раньше не брали его с собой в Гринготтс. Ну, понять их, в принципе, можно, когда из яркого мраморного зала попадаешь в освещенные редкими чадящими факелами пещеры… И какие пещеры! Загадочные, утопающие в полумраке.

 — А мы на ЭТОМ поедем? — Рыжая непоседа в шоке ткнула пальцем в две соединенные между собой шахтерские тележки, как по волшебству (хотя почему «как»?), подъехавшие к ним по рельсам. Дорога терялась в темноте, но пещеры давали такое эхо, что даже самый последний тугодум поймёт, насколько они на самом деле громадные.

 — Да, одна из причин, по которой я и навязался ехать за золотом лично. Помнишь те аттракционы, а Японии? Тебе понравится, они и рядом с этой невзрачной штукой не стояли, — Док только хмыкнул, подсаживая Алису в тележку. Сидящий там Гарри галантно протянул девочке ладонь, но та, словно не замечая доброго жеста, запрыгнула в неё самостоятельно. — К тому же, как только заберем необходимое, так переместимся наверх с помощью Док-экспресс, сэкономим время.

 На передней тележке сел сам гоблин, чтобы управлять транспортом (Алиса очень внимательно смотрела, как он собирается это делать, ни руля, ни педалей она так и не увидела), и Док, а все остальные поехали сзади. Когда тележка сорвалась с места, а иначе и не скажешь — именно СОРВАЛАСЬ, как чертов болид, — Алиса, сначала испуганно, а затем восторженно, запищала. Приемный отец сказал ей правду, американские горки явно в проигрыше. Гарри удивил всех тем, что только придерживал очки, не издавая ни звука. Какое хладнокровие, подумала Двачевская. Какой храбрый у меня племянник, подумал Сириус. А что думал сам Поттер, никто так и не узнал, потому что он был очень воспитанный (несмотря на то, что озорной). Вот такое вот сочетание.

 — Круто! — Девочка весело оглядывалась по сторонам, любуясь титаническими пещерами. Её вовсе не пугала скорость, да и держалась она крепко, к тому же, отсутствие комфорта с лихвой компенсировалось ремнями безопасности. Док просто насвистывал что-то под нос, пошевелившись только один раз, когда тележка проезжала под водопадом. Ленивым движением пальца, он создал невидимый глазу купол, чтобы пассажиры не вымокли, затем отрывисто объяснил Крюкохвату, что с ними дети, и такая проверка на чары была лишней, а если подобное повторится, то он, Док, его, Крюкохвата (далее пошла непереводимая с гобледука игра слов), и всё его начальство (непереводимая игра слов) и весь гоблинский род тоже и туда же! Алиса почему-то поверила, что он может… Сириус же негромко объяснял любопытному племяннику, как тут всё устроено.

 — А это правда, что самые секретные сейфы охраняются драконами? — спросил Поттер у своего дяди, на что рыжая ведьма мгновенно навострила ушки: драконы же!

 — Да, но нам, слава Мерлину, надо не в такой, — судя по тому, как вздохнул Сириус, ему не очень-то и нравилась подобная охрана. Однако рано ещё одиннадцатилетним детям знать истинную жестокость гоблинов. Пусть лучше слушают о восстаниях коротышек на истории магии, чем вживую увидят «звякалки» и цепных ящеров — бледных, никогда не видевших света солнца, охранников. Гоблины покупают яйца драконов за бешеные деньги, затыкая звоном галлеонов уши министерских правозащитников. Блэк добавил, обращаясь к Гарри: — Вещица, за которой меня отправил директор Дамблдор, весьма ценная, и он же попросил переложить её в другое хранилище. Джеймс сообщил ему, что ты будешь со мной, вот старина и подсуетился. А так да, ещё вчера эта штука охранялась настоящим драконом.

 Про себя Сириус подумал, что «старина» мог бы и избавиться от этой вещи от греха подальше. Николаса, конечно, жалко. Один из величайших зельеваров в истории, по праву заслуживший титул алхимика. Но раз уж за философским камнем объявили охоту, то… Стоп. А если задуматься, то… что такого в его краже страшного? Камень — не оружие массового поражения, им и убить-то можно, только если по башке хорошенько дать. Преступника можно поймать, а созданное им золото и эликсир жизни — развеять. Разве стоит это жизни Фламеля, раз Дамблдор обмолвился, что они с Николасом подумывали уничтожить артефакт? Странно. Но сейчас драгоценный племянник важнее драгоценного камня.
 — Гарри! Руки обратно! Мунго не так уж и далеко, но давай ты потрогаешь сталагмиты в другой раз?

 В сейфе Поттеров лежала целая гора волшебного золота, и пока Сириус с Гарри набивали кошельки, Алиса успела сделать то, что только и творила всё сегодняшнее утро — осмотреться вокруг. Хранилища Гринготтса находились глубоко под землей, стены пещер были влажными от грунтовых вод, да и порода ни разу не обрабатывалась. Как только она не обру… ах да, магия. Наверное. Надо будет спросить у опекуна, может, тут и не в ней дело, а то легко всякую непонятную вещь или событие объяснять волшебным вмешательством.

 К секретному сейфу, куда было необходимо попасть мистеру Блэку, они с Доком так и не поехали. Получив своё золото на следующей остановке, носитель аномалии буднично произнёс:
 — Были рады знакомству, но, к моему сожалению, в сутках только двадцать четыре часа, а нам с Алисой ещё надо успеть слишком многое.
 — Понимаю, — улыбнулся Сириус, — она же первый раз в волшебном мире. Погулять по Косому — это святое, к Фортескью заскочить не забудьте. Погоди, но как вы…

 Договорить он не успел. Если анимага, бывшего члена Ордена Феникса и, по совместительству, дяди самого хитрожопого ребенка в Британии ещё можно было чем-то удивить, то сейчас это произошло! Он широкими глазами смотрел, как за спиной «мага» открывается портал. Гоблин так и вовсе выпал в осадок. Неприступный, защищенный всеми ведомыми и неведомыми чарами, Гринготтс являлся местом, где не работает ни одно известное пространственное заклинание. Сюда даже вездесущие домовики не могут трансгрессировать. Но в овале за спиной великана, словно издеваясь, появилась одна из лавок торгового переулка, куда он и шагнул, увлекая за собой подопечную. Алиса успела попрощаться и даже вполне вежливо кивнуть «ботану» Поттеру, которого девочка ещё ой как недооценивала. Но это позже…

 — А ты не боишься показывать свои способности всем подряд? — Алиса спрашивала не просто так. Горькое прошлое, пусть и не радужное, делилось ценным опытом. Так, например, рыжая сиротка ни одной живой душе не рассказывала об умении пробраться в столовую. Залезая по дереву на второй этаж, а затем проникая в помещение через окно, Двачевская тихонько подворовывала продукты. А что? Ну не кормили их нормально! А когда кормили, кто-нибудь их мальчиков не раз и не два выливал её и так скудный паёк на землю. Просто чтобы досадить «рыжей ведьме». Так вот, узнай повара, что девочка по ночам прокрадывается в столовую, на неё списывали бы любую пропажу (в том числе и то, что эти твари сами воровали у детей)! — Вдруг банк теперь и правда ограбят? Ты будешь первым подозреваемым!

 — Ха, девочка моя маленькая… — Док автоматически назвал её так, и даже остановился на полуслове. Не слишком ли? — В общем, скажу прямо, дел с гоблинами я немало проворачивал, так что начальство Крюкохвата в курсе. Единственную ценную для меня вещь я у них ещё лет пять назад выторговал. И дорого! Вот ведь, евреи волшебного мира! Умеют набить цену. Выторговал, хоть и мог украсть. Смекаешь?

 Док умолчал, что пять лет назад ещё сохранял подобие адекватности. Не встреть он Алису, и окажись нужда снова получить нечто столь же ценное, как тогда, руины Гринготтса до сих пор бы дымились. Грабежи не его профиль, а вот девастация… Брр. Вспоминать не хочется. Пока рыжая малышка рядом, он будет держаться. Попыток вернуться домой не оставит, но уже без фанатизма. Вот выучит мелкую, поставит твёрдо на ноги, а там можно снова искать. Искать… Маги этого мира так ничего и не знают про Разлом, или знают, но тщательно скрывают это.

 — Репутация, — подумав немного, ответила Алиса. После тишины пещер, шум толпы на Косом Переулке был ещё назойливее, но волшебницу это только радовало. Сколько же вокруг магазинов! Скорей бы Док зашел хоть в один!

 — Именно. С торгашами волшебного мира мы не один год работали, — довольно улыбнулся её спутник, придерживая руками чуть не упавшую на них старушку. Хотя, стоп, не старушку — просто очень худую женщину средних лет. Множество шалей (об край одной она и споткнулась) делали её старше на вид. Ведьма извинилась, поправила огромные (!) круглые очки и пошла дальше по своим делам, направляясь к вывеске…

 — Wiseacre's Wizarding Equipment? — удивленно прочитала название Алиса. — Это же бред, если переводить. Волшебное оборудование для умников? Так?

 — О, это ещё цветочки! — с энтузиазмом ответил Док. — Про имена и названия у Британских волшебников можно целую историю рассказать. Забавную. Есть тут один мастер пиротехники, его так и зовут Фейерверкус, если переводить слово в слово, а как по-русски будет фамилия автора истории магии… а, сама увидишь. Давай сначала купим тебе мантию, а потом уже посмотрим куда дальше. Животное тут брать не будем, я знаю одно особенное место.

***

 Он дышал с трудом. Годы рано или поздно берут своё. Всегда. Беспощадное время. Неумолимой стрелке часов наплевать, простой ты маг, или великий. Так было и с ним. От некогда могучего тела остался лишь скелет, обтянутый кожей. Он знал, что осталось недолго, и тогда придется лично взглянуть в глаза Хель и ответить за всё. Старик в тюремной камере.

 В свои лучшие годы он выбрался бы отсюда в два счета, но сейчас, без палочки, без силы, просто считал дни, размышляя, размышляя и размышляя. О том, что сделал, о том, что мог бы сделать, но не сделал, о том что, сейчас происходит снаружи.

 — Могли бы хоть газету разок принести, — хрипло пробормотал узник и тут же закашлялся. Сырое помещение, холодные стены, неброская мебель… а ведь когда-то у него было всё! Роскошь, деньги, сила, власть. Но ни о чем он не жалел, всё это — материальные мелочи, ставшие лишь приятным бонусом на пути к цели. Цели, которой так и не удалось достичь. Единственное, по чему скучал умирающий старик, это… Нет, не единственное, а единственный! Волшебник. Больше, чем друг или даже брат. Смешно, после стольких лет, он так и не смог его возненавидеть, несмотря на то, что самый дорогой ему человек и бросил его гнить в этой камере.

 Нурменгард — тюрьма, созданная по его собственному приказу. Кто знал, что судьба ТАК извернется, и он сам окажется заключенным. Знал бы — сделал камеры комфортнее… Седые волосы свисали ниже плеч, руки подрагивали, глаза слезились. Скоро всё закончится, но один из величайших волшебников всех времен никогда не сдастся. Он мог наложить на себя руки, мог выпросить помещение на верхних ярусах, но никогда не терял достоинства. Надзиратели так и не увидели слабость в дряхлом старике, и до сих пор пугали детей его именем.

 Перед глазами темнело, а звуки капающей за окном воды стали тише. Вот и всё? Конец? Старый маг чувствовал, как его сознание угасает. В углах камеры стали отчетливо двигаться тени, будто живые они… Стоп! Они и правда живые?!

 Заключенный не мог поверить глазам: каменные стены, которые успели осточертеть и впечататься в память каждой трещиной, пропадали. Вместо них была темнота… Будто какой-то безумец выплеснул на стены горячей смолы. Но не только они — потолок и пол тоже превратились в кипящее месиво, из которого торчали извивающиеся черные щупальца. Отвратительный и зловещий шелест, незнакомый, ни на что не похожий звук.

 — На старости лет сошел с ума, вот бы ты сейчас посмеялся, да? — хмыкнул истощенный волшебник, с удивлением замечая, как в темной материи появляются… глаза. Сотни, тысячи! Они открывались на стекающей по стенам жидкости, они внимательно смотрели на него с потолка, с пола, со щупалец! Черный зрачок на призрачно-белом фоне. — Что ты такое?

 — Я-я-я? — Раздавшийся в камере голос не напугал пожилого мага. Страх — удел тех, кому есть что терять. Неизвестный собеседник растягивал слова, будто говорил нараспев, но смешной эта манера речи не казалась. — Я не что-о-о, а кто-о-о. При-и-и-инц даэдра, проживши-и-ий века! И я пришёл за тобо-ой.

 — Демон, — резюмировал старик, с трудом вставая на ноги. Маги нечасто сталкивались с потусторонними гостями, но тут сложить дважды два смог бы и первокурсник. — Лично пришел забрать меня в ад?

 — Вовсе не-е-е-т! — Несколько глаз прищурились, а одно из щупалец просвистело в сантиметре от горла пленника. Тот так и не мог понять, каким образом тварь говорит с ним. Ртов нигде не видно. — Точнее, да, но и нет! Я при-и-шел за тобой. Имя мне — Хермеус Мо-о-ра, мой глаз ВЫБРАЛ тебя-я.

 — Для чего тебе понадобился умирающий старик? — усмехнулся узник, жалея, что у него нет волшебной палочки. Забрать с собой к Хель настоящего демона — чем не достойный конец жизни?

 — Ты станешь проводнико-ом моей во-ли. Тех, кто служит мне, ждет ще-едрая награ-да. — На потолке появился один большой, нет, просто огромный глаз! Он занимал почти треть камеры! — Я наблюда-ал за тобой, Геллерт Грин-де-Вальд, наблюдал и за другими волшебниками, и… за НИМ. Ты досто-о-ин, чтобы стать заменой своему предшественнику. У нас разные цели, но путь — один. А награду, точнее, её ма-а-алую часть, получишь прямо сейчас!