Ольга Дмитриевна(БЛ) (Самая строгая девочка лета!

Любовь с первого взгляда (часть 2)

Через несколько минут Семён шёл по ночному лагерю, имея в запасе несколько годных отмазок для Ольги Дмитриевны.
Проходя через пустую площадь, Семён увидел вдалеке пробегающую пионерку из младших отрядов с зажженным фонариком в руке. Ему это показалось странным.
На крыльце лениного домика сидела, подперев рукой голову, длиннокосая азиаточка. Заметив Семёна, она тут же вскочила и подбежала к нему.
— Семён! Хорошо, что ты нашёлся, — радостно заверещала она, а уже через мгновение её речь приобрела грустную интонацию, но не стала от этого менее быстрой. — Представляешь, а Лена пропала. Я ждала-ждала, а её нет. Я пошла к Ольге Дмитриевне, а она тоже не знает, где она, и сказала, что ты тоже пропал. Я так испугалась!
Семён хотел развеять тревоги Мику, но её пулемётный монолог невозможно было остановить.
— Мы весь лагерь оббегали! Везде искали, девочек разбудили, и никто ничего не знает. В музклубе её нет, в кружках её нет, в библиотеке её нет, на спортплощадке её нет, в столовой и медпункте тоже нет. Мы везде проверили! И в бане смотрели, и в туалетах. Потом Борис Александрович пошёл в старый лагерь, может это как-то с Шуриком связано? Только Шурик ведь не пропал... В смысле, пропал, но не сегодня. Или он сегодня опять пропал?..
«Стоп! А почему Саныч тогда не пошёл за Шуриком? Нафига понадобилось меня гонять ночью в старый лагерь???»
Тем временем Мику продолжала докладывать обстановку:
— ...Ольга Дмитриевна с отрядом в лесу её ищут, Виола Церновна с другим отрядом также взяли фонарики и пошли искать за территорией лагеря, а Славя села в лодку и поплыла проверить на островах. А мне Ольга Дмитриевна приказала вот прям тут сидеть, чтобы, когда её найдут, я остальным пионерам рассказала, которые у входов в лагерь ждут.
Из суматошного рассказа Мику Семён понял, что дело приняло серьёзный оборот. Вожатая с Мику обошли все помещения в лагере, и не найдя нигде Лены, решили, что она пропала и забили тревогу.
«Этого только не хватало! И когда они только успели организовать эти поисковые бригады? Ведь после посещения нашего домика прошло всего полчаса. Вроде бы... Алиска откупорить четверок ещё предлагала, а Ульянка уговаривала её оставить на опохмел...»
— А может её волки съели? Это так ужасно! Я однажды в Японии гуляла в лесу, и вдруг из кустов выскочил тануки и зарычал на меня. Я тогда так испугалась! Я бы не хотела, чтобы меня загрыз тануки. А волк ведь больше и страшнее тануки... А ты знаешь, кто такой тануки?..
В связи с вновь открывшимися фактами заготовленный план никуда не годился. Они уже обыскали все места, подходящие для отмазок. А это значит, что нужно вернуться в домик, и придумать новые.
— ...и дедушка Аяко с тех пор никогда не пил сакэ. Только его всё равно убили. Потому что началась война, а он был лётчиком... Семён, а ты куда?
— Я на пляже Лену поищу, — соврал он.


— Ну? — Семён с надеждой обратился к вбежавшей в домик Ульяне.
Она отрицательно замотала головой.
— Окружили нас, Семёныч: за домиками дежурят девчонки из волейбольной команды, у библиотеки Женька, злая как собака из-за того, что её подняли из постели, за сценой — Санёк из 2-го отряда, а за музклубом — наш сторож с ружьём. Лагерь под колпаком!
— Плохо дело, — угрюмо констатировал Семён. — По всему пляжу ходят незнакомые пионеры с фонариками. И Толик сидит возле столовки.
В сложившейся ситуации, единственное оправдание, которое могло бы объяснить исчезновение Лены по уважительной причине — это «заблудилась в лесу, а потом сама нашла дорогу». Во всяком случае, ничего другого они втроём не смогли придумать. Но выставленный со всех сторон караул обязательно бы заметил входящую на территорию лагеря девушку (а в самом лагере её быть не должно, иначе кому-то пришлось бы объясняться, почему он соврал, что не видел Лену).
«И нафига только ОД по периметру всего лагеря расставила часовых пионеров на расстоянии видимости?.. Эту бы энергию да в мирных целях!»
— Если до утра не убедим всех, что с ней всё в порядке, вожатка ведь и милицию может вызвать... — сделала резонное предположение Ульяна.
— Нибаись, друззя, сами Ленку напоили, сами и спсасём — заплетающимся языком заговорила Алиса. Похоже, отсроченное действие алкоголя давало о себе знать. А может она догналась, пока оставалась в домике наедине со спящей подругой.
Повисла задумчивая тишина.
У Семёна была надежда найти среди караульных Шурика или Электроника, объяснить им ситуацию и как-нибудь договориться. Но их не было в оцеплении. Была только Женя. С такой не договоришься. Остальных пионеров Семён не знал. Соваться к ним и предлагать соврать, что Лена пришла, означало вызвать кучу вопросов и подозрений. Один донос вожатой, и всё пропало. Слишком высокий риск всех подставить.
— У тебя есть друзья среди тех, кто стоит на постах? — спросил он Ульяну.
— Все надёжные ребята ушли в лес, — со вздохом ответила она.
Время от времени до их домика доносилось, как кто-то звал: «Леееееенааааа! Лееееенаааааа!»
«Эх, а мог бы не ходить на эту вписку, и сейчас стоял бы где-нибудь на посту у столовки как Толик, жрал сухпаёк и ни о чём не парился... Толик??? Толик!»
— А если мимо Толика пройдёт Алиса и притворится Леной? — предложил просиявший от посетившей его идеи Семён.
— Толик, конечно, дурачок, но не полный дурак — возразила Ульянка.
— У мня прычёска нитакая... — промямлила Двачевская.
Семён посмотрел на спящую на боку Лену. Один из её фирменных раздвоенных хвостиков по-прежнему торчал, второй был придавлен, но всё равно держал форму.
— Эврика! — радостно воскликнула Ульянка, бросилась под кровать, чем-то там зашуршала и через пару секунд вылезла вместе с женским париком. — Щас вам будет причёска Лены!
Это был обычный дешёвый парик, светлого цвета, с волосами до плеч и прямой чёлкой. Рыжие незамедлительно его примерили. Смотрелось это по-дурацки.
Семён сначала обрадовался, а потом настроился скептически:
— Он же светлый, а у Лены волосы тёмные. Фонарик сразу выдаст обман.
Девчонки посмотрели на него как на имбецила.
— Покрасить же можно!
Ульяна достала несколько синих стержней из ручек, отрезала у них кончики, выдавила чернила в тазик и налила воду из графина. Потом размешала и сунула туда парик. Алиса тем временем сняла свои прищепки для волос (или как они там правильно называются?) и достала из тумбочки лак. Надпись на флаконе гласила: «Экстра сильная фиксация».
«Так вот откуда у неё на старых фотках хвосты Пикачу!» — догадался Семён.
— Полежит так немного и станет фиолетовым. В темноте вообще не отличишь! — заявила Ульянка.
— А зачем тебе вообще понадобилось брать парик в лагерь? — поинтересовался Семён.
— В хозяйстве всё пригодится. — важно сказала она.
Пока парик пропитывался чернилами, Ульянка вынула из тумбочки остатки закуски (булки, плавленный сыр и печенье «Ручеёк»), поставила на стол и принялась хомячить. Двачевская захрустела долькой яблока, а у Семёна пропал аппетит. Он заметил лежащую на столе брошюру, которой недавно Алиса отмахивалась от вожатой. «О вреде пьянства» — прочёл он название.
«События сегодняшнего вечера можно вписывать туда как наглядный пример этого вреда» — подумал Семён.

Любовь с первого взгляда (часть 3)

Прошло минут пятнадцать, прежде чем парик вынули. Вопреки ульянкиным заверениям, он был грязно-голубым. Мокрые волосы слиплись в уродливые пучки, краска легла неравномерно, тут и там остались неокрашенные участки, стекала чернильная вода. Выглядел парик невероятно отвратительно.
Но рыжих это, похоже, нисколько не смутило. Они принялись его тщательно вытирать (перепачкав при этом всё полотенце), затем расчёсывать, а потом закалывать хвостики и поливать их лаком. Но, несмотря на все их старания, причёску Лены это напоминало лишь отдалённо.
— Сайдёт для сельской местнасти, — объявила Двачевская.
Семён заметил, что в процессе возни с париком, её движения были неуверенными и дёргаными, так что основную часть работы сделала Ульяна.
— Алис, пройдись по комнате, — попросил он.
— Зачем?
— Надо. Тебе жалко что ли?
Она медленно встала с койки и, пошатываясь, прошла до двери и обратно, то и дело спотыкаясь и хватаясь за мебель.
— Мда... — протянула Ульянка.
— Если её в таком виде увидят, скандал будет сильнее, чем от спящей алкогольным сном Лены.
— Я намальная! — возмутилась Двачевская. — Ща праветрю-сь и буду ваще как агурчик, ик!
«А победа была так близка...» — вздохнул Семён.
Он смерил взглядом Ульянку. Она была слишком маленькой.
— Ну чё, Семёныч, — неунывающим тоном сказала она, — придётся тебе изображать Лену.
— Чего?!! — опешил Семён.
— Того! Ты — единственный из нас, кто подходит по росту и в адекватном состоянии.
— Я бы попросила... — вяло запротестовала Алиса.
— Нет, ты серьёзно считаешь, что Толик не отличит парня от девушки?
— Ты ведь постараешься, — настаивала мелкая. — Мы уже слишком глубоко погрязли во всём этом, чтобы сдаваться.
— У меня даже груди нет, — упирался Семён.
Лучше бы он этого не говорил.
Ульянка мигом нырнула под кровать, теперь уже алисину, и победно вытянула оттуда тот самый пыльный лифчик.
— Будет у тебя грудь, Сёмыч, — подмигнула она.
— Нет! — ужаснулся Семён. — Я его не надену!
— Наденешь-наденешь, — лукавым тоном убеждала мелкая.
— Выручай падругу! — хлопнула его по плечу Алиса.
И вот Ульяна уже защелкивает пластмассовую застёжку у него на спине, а Двачевская, ухмыляясь, засовывает в лифчик небольшие сине-розовые мячики.
«То ли я такой дрищ, то ли у Двачевской реально большой размер...»
— Расскажете кому-нибудь — убью! — буркнул Семён, застёгивая рубашку.
— Своих не выдаём, — серьёзно сказала Ульянка.
— Ик! — подтвердила Алиса.
Затем на него напялили парик. Струйка воды немедленно стекла за шиворот.
Семён подошёл к зеркалу. С той стороны на него взирало угрюмое существо неопределённого пола в заляпанной чернилами рубашке, с маленькой грудью и мерзкими, липкими, облезлыми волосами.
«Вот ты и стал трапом, Семён...» — печально констатировал он.
— Да ты красотка! — захихикала Ульянка.
— Можна замуж выдавать, — Алиса показала поднятый вверх большой палец.
А вот ему было не до смеха.
— Нада ещё маю юбочку надеть, — предложила Двачевская.
— Ну уж нет!
— И в шортах нормально. — решила Ульянка. — Девочки тоже шорты носят. Тебе бы грудь побольше, но и так сойдёт.
«Это всего лишь дурной сон, потом я проснусь, и ничего этого не будет» — убеждал себя Семён.
— Да ты не переживай так, Семёныч, ты хорошее дело делаешь: товарища из беды выручаешь. — попыталась ободрить его Ульяна. — Толик примет тебя за Лену, а другие не узнают. Доберёшься до её домика, а там сразу переоденешься.
Семёну очень хотелось, чтобы это поскорее закончилось.
— Пошли, — скомандовал он мелкой.
— Ни пуха! — пожелала им Алиса.


Первой из домика вышла Ульянка, затем в приоткрытую дверь осторожно выглянул Семён. Вокруг домика никого не было, но у берега виднелся силуэт младшеклассника, который беспорядочно светил по сторонам фонариком.
— Отвлеки его, пока я добегу до кустов, — велел он Ульянке. — Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел, как «Лена» выходит из вашего домика.
Без всякого промедления Ульянка добежала до сторожевого пионера и о чём-то заговорила с ним. Свет фонарика заскользил по водной поверхности.
Семён, пригнувшись, ломанулся в кусты. Там он немного замешкался, продумывая свою речь. Собравшись с духом, он вылез из кустов со стороны столовой.
Он заметил невысокую полную фигуру на лестнице у столовки. Секунду спустя на него уже был направлен луч фонарика.
— Лена, это т-ты? — как обычно, заикаясь, обратился к нему Толик.
Семён напряг всё своё дилетантское актёрское мастерство, чтобы изобразить девичий голос.
— Да, это я, Лена, — выдал Семён. Если на писклявый девичий голосок это ещё было похоже, то на голос Лены — совсем нет.
— А я тебя ж-ждал, — похоже, Толик не заметил подвоха. — Мне Ольга Д-Дмитриевна сказала тебя ждать...
Следующую речь Семён постарался сказать медленно и деликатно, чтобы его собеседник усвоил всё сказанное:
— Спасибо, Толя, я заблудилась в лесу. У меня воланчик улетел, я пошла его искать в лес, а там сова меня напугала, и я заблудилась. Скажи всем, что я теперь нашлась.
— Х-хорошо, — пообещал Толик.
— Я иду спать. Пока!
— Пока, Л-Лена!
Семён зашагал подальше от столовки.
«Кажись, пронесло!» — подумал он с облегчением.
— Лена, а п-почему у тебя голос не такой и шорты п-пацанские?
Этот вопрос застал Семёна врасплох. Он обернулся и ляпнул первое, что пришло ему в голову:
— У меня критические дни!
Насколько можно было судить по затянувшемуся молчанию Толика, он впал в ступор. Возможно, он впервые в жизни услышал выражение «критические дни» и теперь тратил все внутренние ресурсы на его осмысление или, наоборот, он слишком хорошо знал значение этой фразы.
Нужно было срочно возвращать его к реальности и дать чёткий план действий, чтобы он не завис здесь до утра.
— Толя, беги вон туда к берегу и скажи мелкому пионеру, что я нашлась! — немного раздражённо приказал Семён.
Толик сразу очнулся и побежал в указанную сторону настолько живо, насколько позволяли его совершенно не спортивная форма и лишний вес.
А Семён поспешил убраться отсюда.
К домику Лены он пробирался окольными путями через зелёные насаждения, избегая фонарей и открытых участков. Хотя лагерь был пуст, потому что большинство пионеров стояли на постах или рыскали в лесу, Семён предпочитал перестраховаться. С проклятого парика то и дело падали за воротник холодные капли. Но, как бы ни хотелось поскорее завершить миссию, он не мог позволить себе провалить всё в последний момент.
Наконец, он достиг своей цели. Мику радостно бросилась ему на встречу.
— Лена! Ой... Семён??? Почему ты так выглядишь?
Семён суровым тоном пресёк начинающуюся пулемётную атаку вопросами:
— Нет времени объяснять, просто иди в домик.
Мику удивилась, молча кивнула и послушно вошла внутрь.
«А если этим же тоном приказать ей снять трусы, она точно так же безропотно выполнит мою команду?» — промелькнула шальная мысль в голове Семёна.