Он бросил отряд героя

Часть пятая. Битва.

— Тебя сюда не звали! — Старый домовой сейчас был похож на разъярённого кота, — Как ты посмел явиться?
— Ошибаешься, древний. Звали. Умоляли просто, — С этими словами гость вынул из под плаща тряпичную куклу, — Заходи, говорит, в любое время. Правда, Кузьма?
Он потряс куклу и небрежно бросил на диван.
Нафаня, с которого мигом слетела вся воинственность, грустно прошептал:
— Эх, Кузька, что ж ты так. Предупреждал же я тебя.
Лена же не отводила глаз от Костика. От его лица. И когда ведьмин слуга взглянул на неё, сердце замерло в груди, отказываясь биться. Лена словно во сне наблюдала, как Костик шагает к ней. Как небрежным жестом отбрасывает накинувшуюся на него Алису куда-то за пределы видимости. Как тонкие губы произносят заклинание. И вот он уже рядом. Лена вложила в протянутую магом руку ладонь, и снова оказалась в уютном коконе плаща.
И тут же вынырнула обратно, упав на колени и хватая воздух ртом, словно рыба. Ошалелым взглядом она осмотрелась. Вокруг неподвижно лежали девочки, мирно посапывая. Костик стоял рядом и, обхватив голову, что-то беззвучно шептал. Напротив него прямо в воздухе завис старый домовой, восседающий на своей шкатулке.
— Званый ты гость, или нет, так просто отсюда не уйти.
Ведьмин слуга опустил руки и усмехнулся:
— Уж не ты ли меня остановишь, древний?
Нафаня покачал головой.
— Не я, — и посмотрел Костику за спину.
Богатырский удар впечатал в стену не успевшего обернуться колдуна. Лена вскрикнула, увидев, кто бил. Алая рубаха, холщовые штаны, лапти: без сомнения, перед Леной предстал младший домовой, принявший человеческий облик. Вместо дурацкого красного колпака в волосах его сверкала теперь лазоревая лента.
— Что же ты, Кузьма, на побратима руку поднял, — сказал богатырю Костик, ничуть не пострадавший, — или забыл, как в дружбе до гроба клялся?
— Ту клятву ты первый нарушил, — пророкотал Кузьма, — не братья мы боле. Уходи подобру-поздорову, а не то…
— А не то что? — засмеялся колдун, — Заболтаешь до смерти? Но так и быть, я уйду. Но не один.
И указал на Лену.
— Не бывать тому! — крикнул Кузьма, и вновь накинулся колдуна, сотрясая дом с каждым ударом.
На Лену обрушилась лавина чувств. Она хотела пойти с Костиком хоть на край света, терпеть любые невзгоды, лишь бы быть с ним. Но сквозь бурю эмоций всё настойчивее пробивался голос разума. Зачем она Костику? Что ждёт её? Как же родные и друзья?
Битва тем временем окончилась. Колдун выждал подходящий момент и заклинанием сжёг ленту в волосах Кузьмы. Домовой вновь стал маленьким, и Костик пинком отправил его в угол. Затем обернулся к Нафане.
— Ну что, древний, твой черёд.

Дубликат. Часть 5.

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2900488
Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2906357
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2912485
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2915101
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2926880
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/2935043
Глава 7 http://vn.reactor.cc/post/2937564

Глава 8
За перевалом


Воскресенье. 07-30. Елена Тихонова. Где-то под землей.

Открываю глаза и ничего не вижу. Зову несколько раз: «Алиса!» — никакого ответа. Только шорох где-то слева. Только бы не крыса! Что-то слабо вспыхивает над головой зеленым огнем и тут же гаснет. Пытаюсь сообразить: где я, и как я в это «где» попала. Вроде бы мы шли в подземелье, а потом я открыла ворота в вычислительный центр и больше я ничего не помню. Только странный сон, будто мне десять лет, а ко мне в гости, в Ленинград, на велосипеде приехала Алиса. И мы играем в ладушки с моей мамой, как будто мне не десять и скоро уже одиннадцать, а только два годика. Что-то еще было в этом сне, но память упрямо подсовывает мне вот это. Пытаюсь вспомнить всё, но зеленая вспышка над головой опять отвлекает меня. Я, наконец, соображаю, что лежу на чем-то твердом и неудобном, а все тело болит как избитое. Правда голова, мучившая меня с самого утреннего приступа прошла. Опять зеленая вспышка, которая ничего не освещает. Я начинаю шарить руками вокруг себя. Я лежу на полу, а рядом со мной… Рядом со мной сумка. Моя или Алискина? Если моя, то там есть спички и плоский фонарик, если Алискина — зажигалка и опять же фонарик.
Застежка, клапан, термос — значит сумка моя, книжка. А вот и фонарик. Старая батарейка едва оживляет лампочку. Интересно, сколько она протянет? Сажусь и обвожу лучом фонарика вокруг себя: моя куртка у меня в ногах и (Счастье и радость!) совсем рядом, свернувшись калачиком, и положив свою сумку себе под голову, спит Алиса. Кладу фонарик так, чтобы он светил в потолок и тут же вокруг рассыпается пригоршня зеленых бликов. Я даже останавливаюсь, прежде чем будить подругу и оглядываюсь вокруг. Это пещера, или, если судить по обработанному полу какая-то шахта. Может быть эти самые зеленые прозрачные кристаллы, покрывающие стены, нерасчищенные участки пола и потолок, здесь и добывали. «Как мы сюда попали?» — мелькает мысль. «Изумруды?» — мелькает вторая мысль. Но я уже бужу Алису.
Алиса не хочет просыпаться: «Ульянка, отстань!», «Ольга Дмитриевна, еще рано!», «Сенька, глаз подобью!», «Мать, не мешай!», — так и сыпятся из нее. Мне бы так с Сашкой общаться по утрам. Наконец, когда я зажимаю Алисе нос, та подскакивает, чуть не ударившись головой об особо выдающийся с потолка «изумруд», обводит помещение мутным взглядом, и выдает: «Между прочим: тупики с кристаллами, Центр управления, памятники Генде и алтарь находятся хоть и на разных плоскостях, но на одной оси».
— Алиса, ты о чём?
— А? В смысле?
— Ну… Про ось и плоскости. И перед этим.
— Ленка. Чтобы я такое говорила! Да быть того не может! Это, наверное, сон.
Алиса лезет к себе в сумку, проверяет содержимое, достает оттуда фонарик на круглых батарейках.
— Вот. А своего светлячка выключи, не сажай батарейку.
В ту секунду, когда я погасила свой фонарик, а Алиса еще не включила свой, кристаллы над головой выдают серию зеленых, ничего не освещающих вспышек. Космические лучи? Я читала про такое.
Загорается Алисин большой фонарь и я замечаю, что та сидит вцепившись в него обеими руками и затаив дыхание. Да, ей страшно в темной пещере. Чтобы отвлечь Алису спрашиваю её.
— Как ты думаешь, где мы?
Та обводит фонариком вокруг себя, подтягивает к себе свою сумку и куртку, обнаруживает под курткой фомку и радостно восклицает: «Надо же, не потерялась!» Потом отвечает на мой вопрос.
— Такая пещера есть в шахте, и выход вон там, — луч фонарика машет в сторону расчищенной от кристаллов тропы. — А вот как мы сюда попали из того зала, я не знаю. Ну что? Идём? Смысла здесь сидеть я не вижу.
Мы поднимаемся, приводим себя в порядок, насколько это возможно в свете фонарика и без воды. Алиса говорит, что у нее есть вода во фляге, но лучше ее поберечь. А уже на выходе из пещеры, оглянувшись на прощание, мы замечаем небольшую пирамидку сложенную из камней. Как мы не заметили ее раньше? Из под пирамидки торчит бумажный хвостик. Подбегаем: «Бумага, это по твоей части», — говорит Алиса, предоставляя мне право первочитателя. А пока я достаю и разворачиваю сложенный в бумажную полоску листок, она обводит еще раз пещеру фонариком и замирает, что-то увидев.
— Что там, Алиса?
— Нет, показалось.
Листок бумаги, на одной стороне фрагмент отпечатанного на машинке «Плана мероприятий на I смену», а на другой — рукописные строчки: «семен, 35 цикл от выхода», «Славяна, мы встретимся», — рукой Семена. Запись про Славяну вымарана и едва читается. И дальше идут записи уже Ульяниным почерком: «Ульяна, 36 цикл от выхода Семена», «Ульяна, 37 цикл...», — и так далее.
— Вот мелкая ревнивица! — усмехается Алиса. — Ну что, пошли домой, Ленка.
— Подожди…
Я достаю карандаш и добавляю запись: «Алиса и Лена, __ цикл...» — Номер цикла оставляю пустым, ни я, ни Алиса его не помним.
— … вот теперь пошли.
Мы выходим из пещеры в шахту, действительно в шахту: рельсы, деревянные столбы, капающая за шиворот вода, какой-то инструмент, раздавленная масляная лампа, старая вагонетка. «Нам теперь все время направо. Эту дорогу я помню», — говорит Алиса на первой же развилке.

Воскресенье. 11-30. Алиса Двачевская. «Совенок». Выход из подземелья под памятником.

Вот мы и пришли. Хорошо, что фомку не бросила, хотя Ленка и косилась на нее всю дорогу. Как бы я теперь решетку взламывала? Что обидно — я сама же когда-то эти гайки старательно закручивала. Вот зачем спрашивается? Гашу последний живой фонарик. Света, падающего через решетку, вполне достаточно, чтобы разглядеть лица. Слышно, как сверху о чем-то перекликаются пионеры. О! Вот и вожатая подала голос, и нет никакого дела ей до того, что ее помощница пропала куда-то позавчера, в компании с самой странной пионеркой из отряда. Интересно, кто-то, вожатая например, что-нибудь из этого сна вспомнит? Ленка-то не помнит ничего, я всю дорогу это осторожно выясняла. Для Ленки все закончилось тогда, когда она начала вращать штурвал, открывая ворота. Но я-то помню. Я ближе всех к Ленке стояла. Я, Второй и Сенька, может поэтому. А может, потому что увидела в глубине пещеры велосипед «Украина», весь заросший зелеными кристаллами. Только переднее колесо и часть рамы еще относительно чистые. Очень приметная рама, со следами сварки. Надо бы рассказать Ленке о том, что там было. Пусть знает — кто в ее голове живет. Она крепкая, она выдержит. А я сейчас гадаю: сон это был, галлюцинация, или нас всех вынесло к той куче черных камней в материальном виде. И кроме «сна» в голове еще куча всяких вещей, как-будто в библиотеку записали и я оттуда месяц не выходила. Вот только голова теперь болит и эти знания в в ней путаются.
Наверное я перезабуду большую часть. Надо бы записать, но не на чем. Не на Ульянкиных же бумагах писать, я слишком люблю этих чертей: Рыжую и Сеньку.
Этой ночью мы убили разум в Системе. Она пыталась сохранить себя, и ей нужен был Сенька. И мы вместе с ним. Разум каждого пионера прошедшего активную фазу вливался в Систему, но когда пионеров в активной фазе становилось слишком много, Система начинала трещать и сыпаться. Потому пионеры просыпались по одному и тихо засыпали, отгуляв свой срок. А Сенька взял и сошел с этих рельсов, не знаю, сам по себе, или оригинал его над ним поработал, или это попытки пробиться к нам снаружи, через навязываемую ему личность, виноваты. Сейчас уже не важно. Как там бабуля Сеньке сказала? «Создав нечеловеческий разум мы испугались». Мы, идиоты, себя посчитали «нечеловеческим разумом», а надо было не себя… Да и бабуля тоже не все знала. Жертвенные алтари и точки входа, во всем пучке параллельных миров, они ведь со времен ледникового периода существуют.
Люди испугались. А когда Сенька начал будить всех подряд, прямо или косвенно — испугалась Система. И, у нечеловеческого разума тоже, оказывается, есть инстинкт самосохранения. Был инстинкт самосохранения. Но теперь это просто система, с маленькой буквы. Система обеспечения функционирования… И дальше много слов. Голова болит их вспоминать.
А для тех, кто не знает, и для тех, кто забудет, все останется по прежнему: циклы, активная фаза, пассивная фаза, выход из циклов.
Что-то, Викентьевна, ты много думаешь. Пора уже и начать забывать лишнее и превращаться в «ранимую бунтарку». Это не меня лично так Сенька назвал, но я и это теперь знаю.

— Алиса. — Ленка поднимает на меня глаза и опять опускает. — Нас что-то держит?
— Да! — Я достаю из сумки нож. Совершенно не страшно выглядящий, для бывшего жертвенного ножа. — Забери его. Я с такой тяжестью на верх не полезу.
Смотрю на Ленку и улыбаюсь ей. Ленка смотрит на меня и улыбается мне. Очень подозрительно понимающе улыбается. Надо лезть наверх, ломать решетку, не Ленке же это поручать. А нам, к приезду автобуса и приходу Сеньки с Рыжей, надо еще помыться и в себя прийти, а мне персонально и с вожатой поругаться. Я, наверное, дождусь того цикла, когда Ленка с визгом повиснет у Второго на шее, очень уж мне хочется услышать, как Ленка визжит радостно. А потом возьму велосипед, гитару и поеду по лагерям с концертами, всё — девочка созрела. А потом вернусь. Главное сейчас, как попаду в домик, пока не забыла, записать неожиданно простое правило перехода между лагерями.

***
Конец 5й части.

 

Лагерь у моря часть 44. Рут Алисы.

Страница фанфика на Фикбуке

Часть 40

Часть 41
Часть 42
Часть 43

Вплоть до самого выхода, спину сверлило ощущение чужого взгляда, вот что они хотят, а? Виола шла рядом, захватив заранее пачку сигарет из своего стола. Коридоры были полупустые, большая часть отдыхающих, сейчас занималась своими делами. Мало кто сидел в четырех стенах, когда под боком все виды отдыха и развлечений, в одном флаконе. Хочешь на пляже валяйся, хочешь в море освежись. Было даже здание с компьютерным клубом, и высокоскоростным интернетом, для тех, кто не мог прожить без сети и игр.

У самого выхода, в вестибюле, висела интересная картина. На портрете, кистью неизвестного, но наверняка очень талантливого художника, была нарисована совсем молодая девушка. На вид не старше Ульянки, с двумя яркими хвостиками синего отлива, тоненькой изящной шеей, и правильным овалом лица. На этом юном лице, автор смог передать поразительное сочетание детской непосредственности, доброй улыбки, и глубокого, такого ласкового и понимающего взгляда голубых глаз. Казалось, с картины, из-под пушистых ресниц, на тебя смотрит живой человек.

-О, тебе интересно? – Виола проследила направления моего взгляда. – Это Саманта, Саманта Смит. Девочка с добрым сердцем, и печальной судьбой. Именно вдохновившись её идеалами, мы однажды и основали нашу организацию. Организацию, которая защищает мир, не делая различий по национальности или вероисповеданию. Мы как ООН, только наоборот, про ООН все знают, а она ничего не делает, так, показуха. А про нас никто не знает, но наша организация уже не раз предотвращала войны и даже катастрофы.

-Круто, ничего не скажешь, - я уже по-новому посмотрел на портрет, - и рисовал настоящий профи. А где она сейчас?
-В том-то и дело, - мы с Виолой уже были на улице, и девушка закурила тонкую сигарету, медленно выдыхая дым, губы девушки блестели на солнце, - что никто не знает. Её самолет пропал, просто исчез в воздухе, и стерся с радаров. Так никого и ничего не нашли, даже от корпуса ни кусочка.

Мы с Виолой, проболтали почти час. Девушка оказалась невероятно умной, ум и красота – опасное сочетание. Но лично мне, она понравилась, Виола что-то вроде меня, только женского пола. Несмотря на мелькающие в разговоре похабные шуточки, она производила приятное впечатление. Расстались мы почти друзьями.
-И знаешь что Док, - напоследок сказала она, - я со всей этой научной работой, так и не получила ни одного клинического сертификата. Так что официально я всего лишь медсестра, и если надумаешь, зови ассистировать…
При этом она посмотрела на меня так откровенно, что я не мог понять, заигрывает она или просто шутит. Как же все-таки жарко, или это Виола вогнала меня в краску? В любом случае я решил пройтись по-над пляжем, надеясь, что хоть так будет прохладнее. Раз уж по дороге не укрыться в тени.

На пляже был настоящий ажиотаж, веселые голоса и армия отдыхающих. Оккупировавшая прибрежные воды и песок, и их можно было понять. В такую жару, самое-то окунуться в теплую воду, которая слегка толкает твое тело при движении волн. Это даже лучше чем комната с кондиционером. Волны сегодня были очень мелкие, мягкие, спокойные. Слегка мутная от песка и водорослей вода, мерно накатывала на песчаный берег. К вящему разочарованию серфенгистов, вынужденных скучать, пока море спокойное. Между двумя пирсами, кто-то пришвартовал надувную платформу, надежно закрепив её канатами. И теперь, большая конструкция метров десяти в диаметре, плавно раскачивалась на волнах. А на самом этом батуте…

На батуте отдыхающие устроили что-то вроде сумо. По канатам, на которых он собственно и был натянут между пирсами, они по двое взбирались на шаткую поверхность. И судя по всему, играли на выбывание, а точнее в - "кто кого столкнет в воду". При этом пирсы и берег находились достаточно далеко, и падая, проигравший не рисковал травмироваться.

А что, круто придумано. С берега, за творившимся безобразием наблюдала Ольга. Вожатая лежала на полотенце, прямо на песке, под тенью зонтика. Расположив свою ленивую головушку на надувной подушке, она со вкусом потягивала холодный лимонад. Рядом лежала сумка-холодильник, и пляжные сланцы. Да уж, кто-кто, а Ольга умеет отдыхать.
-Тяжела доля вожатого да? – спросил я, когда подошел поближе. Сарказм в моем голосе звучал не обидно, а с легким шутливым оттенком. Олька была строгая, но в ней присутствовала ещё, чисто женская мягкость и заботливость. Она могла, бросив все, привести мне больного ребенка. Которого буквально несколько минут назад ругала от всей души, нагружая поручениями или просто отчитывая. Поэтому несмотря ни на что, все её любили. Но любили издалека, ходили легенды, что вожатая однажды... Заставила провинившегося подопечного, перетаскать целый вагон сахара.

-И не говори Док, - усмехнулась девушка, из-под панамки, закрывающей её лицо от солнца. – То на один бок ложись, то на другой. Ах. Но я терплю эти неудобства.
-Ты ещё поручи своему отряду, павлиньими перьями тебя обмахивать, - сказал я.
-А что, идея, - надеюсь, она шутит, хотя от Ольги можно ждать всего.

Тем временем моим глазам предстало зрелище. Такое, что взгляд неотрывно прикипел к тому, что творится на батуте. А посмотреть было на что. На него взбирались две девочки, одна совсем миниатюрная рыженькая, а вторая блондинка. Обе хорошо мне знакомы. Славя залезла наверх первой, позволяя всем наблюдающим увидеть, как с открытого купальника стекает морская вода. Я видел намного больше других, моё зрение позволяло фокусироваться так, что казалось Славя стоит в двух шагах от меня. Девушка широко и искренне улыбалась, загорелая кожа приятно контрастировала с ярко-голубым, под цвет глаз, купальником. Золотистые волосы повисли, от тяжести пропитавшей их влаги. Под гладкой кожей, я мог даже различить едва уловимые движения мышц, особенно на икрах и бедрах. Сразу видно, утренние пробежки и приседания не проходят зря. Атлетка просто излучала красоту и здоровье. Зеваки, попавшие под очарование голубоглазой валькирии, заворожено смотрели на неё. Некоторые даже доставали телефоны, фотографируя и записывая процесс.

Следом за Славей, на надувной плацдарм поднялась Ульянка. На мелкой был ярко-красный, с желтыми полосками купальник. Более закрытый, чем на Славе, но тем не менее оставляющим на обозрение плоский животик и стройные ножки. Фигурка Ульянки, уже обретала приятные округлости в нужных местах, но ещё не утратила детской угловатости. Впрочем, рыжика это совсем не волновало. Ульянка явно считала, что весь восторг вызывает только она. Даже пыталась позировать, закинув руки за спину, и приосанившись.

-Итак, приготовились, - прозвучал с берега громкий бас. Это физрук, уже стоял со свистком наготове. Идея и исполнение, наверняка тоже принадлежат ему. Ну правильно, в эту жару детей в спортзал не затащишь.
-Никаких ударов ногами и руками, а так же укусов, и грязных приемчиков! – громко кричал он, - Кто первый упадет, тот проиграл!
-Я всё понимаю, - сказал я физруку, - но, по-моему, у них разные весовые категории, не находишь?
-Мелкая сама вызвалась, а Славю пока ещё никто так и не скинул, - физрук улыбнулся, - да и никто не сможет, посмотри в какой она форме.
-Это да, - я невольно присвистнул, оценивая потрясающий вид.
-Поехалиии! – и физрук дунул в свисток, бедные мои уши…

Игра началась! Славя, не спешила, слегка согнув ноги в коленях и наклонившись вперед, тем самым придав телу более устойчивое положение. Блондинка выжидала. Те – кто наблюдал с пирса, и видел спортсменку со спины, дружно издали восхищенное "ох". Но они не видели всё, так близко как я. Ну, ни чего себе! А Ульяна, сразу перешла в нападение. Издав что-то среднее, между боевым кличем атакующих викингов и улюлюканьем бешеного индейца, девочка с разгону налетела на соперницу. Вот только Славя, ловко шагнула в сторону, пропуская рыжую комету мимо, попутно слегка подтолкнув её попкой. После такого ускорения, Ульяна рыбкой нырнула в воду, под скандирование толпы.

-Низко летит, - прокомментировала вожатая из-под зонтика,- к дождю.
Высунув из воды недовольную рыжую физиономию, Ульяна смотрела на ладонь Слави. Девушка благородно протягивала руку помощи, предлагая сопернице подняться на платформу. После минуты раздумий, рыжик схватилась за протянутую ладошку, и резко дернула на себя! Славя, то ли не ожидала такого коварства, то ли стояла слишком близко к краю. Но потеряв равновесие, спортсменка рухнула в воду. Весело смеясь, нисколечко не обиженная Славя, начала щекотать мелкую. Ульяна хихикала, тщетно пытаясь вырваться, и в итоге девочки устроили в воде веселую возню.
-Лааадно, есть ещё желающие? – Физрук окинул взглядом пирсы и пляж.

Желающих было много, развлечение пришлось ребятам по вкусу, и у пирсов выстроилась целая очередь. Большая часть пляжа уже стягивалась поближе, чтобы не пропустить самое интересное. А что, в принципе весело, может и мне принять участие. Рисунок на спине, если его не трогать, вполне похож на простую татуировку. И лишь прикасаясь, можно понять что он выложен из мелких чешуек.