Результаты поиска по запросу «
Парень бросил отряд героя ради
»
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Лена(БЛ) Алиса(БЛ) Женя(БЛ) Шурик(БЛ) Электроник(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Дубликат(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Дубликат, часть 6
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2956175Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2967240
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2986030
IV
Расстановка
Электроник был занят с самого утра. Настолько, что даже мысли о Жене отошли куда-то на задний план. Помочь Шурику в разработке принципиальной схемы (в основном надо было не мешать и слушать рассуждения Шурика, но пару раз тот похвалил Сергея за дельные мысли). Выпросить в музыкальном кружке вращающийся стул: «Сереженька, только обязательно позовите меня на испытания! Слышишь? Ты обещал!» И собрать вокруг стула каркас установки: круглая клетка из лыжных палок и гимнастических обручей, которые пришлось выпрашивать у Алисы. «И что? Робота делать не будете? Ну вы даете, вы не заболели там? Надо будет зайти и глянуть». Разработать конструкцию ультразвуковых излучателя и приемника (А что делать? Готовых то нет, а из всей литературы только пара подшивок журнала «Радио» в кружке, да десятка два разрозненных номеров «Моделиста-Конструктора» и «Юного техника» в библиотеке).
И, до самого обеда, Электроник, с поражающей окружающих энергией, носился по лагерю в поисках материалов; пилил, клепал, паял; прессовал из извести и сухих белил, а сначала надо было придумать — как прессовать, а потом обжигал керамические таблетки излучателя; забегал, не обращая ни на кого внимания, в библиотеку и там молча шел к стеллажу с журналами, перечитывал их на двадцать пятый раз, делал выписки и опять бежал в клуб.
Увлеченный любимой работой Электроник мог переплюнуть по энергичности и целеустремленности Ульянку, в ее лучшие годы.
Только иногда, в библиотеке, Сергей ловил спиной взгляд Жени сквозь стеллажи, замирал и оборачивался. Но Женя всегда успевала спрятать глаза в очередную книгу и лишь вздрагивала. Очень хотелось подойти, отодвинуть эту проклятую книгу и заглянуть заведующей библиотекой в глаза. Спросить: «Женька, ты что творишь? Со мной и с собой? С нами». Но не хватало смелости. Так и думалось: «А вдруг она не врет? Вдруг я, действительно, не интересен?» Сергей вздыхал и возвращался к своим журналам. Женя выныривала из-за книги и опять начинала гипнотизировать Сыроежкину спину, пока тот, не убегал в кружок, с очередной порцией знаний.
Наконец, ближе к обеду, сегодняшняя порция работы закончилась. Печатные платы травились в растворе и травиться им там до вечера, двадцать керамических излучателей остывали вместе с муфельной печью — нужно четыре штуки, но хорошо, если каждый третий заработает как надо. Принципиальная схема на листе оранжевой миллиметровки была пришпилена к дверце шкафа, поверх чертежа авиамодели, горка деталей извлеченных из ящика и выпаянных из некондиционных плат лежала на втором листе миллиметровки и сейчас Шурик раскладывал их по кучками: резисторы отдельно, транзисторы отдельно и так далее.
— Сергей, на сегодня, наверное, всё. Вечером я приду, платы из раствора достану и промою. — Шурик покачал рукой каркас установки, похожий на сегмент Шуховской башни, одобрительно кивнул. И, подтверждая собственные слова, повторил. — На сегодня всё. Ты свободен, а я — детали рассортирую до конца и тоже пойду.
Электроник еще раз сам пробежался глазами по плану работы, выходило так, что на сегодня, действительно, делать больше нечего.
— Шурик, а может я сам деталями займусь?
— Нет, иди-иди, а то мне еще подумать надо.
— Хорошо. Я на обед зайду за тобой.
— Да, спасибо. Пока.
Подумать, это святое. Нельзя никого отвлекать, когда он думает. Электроник вышел на крыльцо и на несколько секунд зажмурился от полуденного солнца. В библиотеку? Сейчас, когда голова, на время, освободилась от забот, очень захотелось увидеть Женю. «Я только возьму что-нибудь почитать», — не успел подумать Сергей, как уже оказался перед библиотекой. «А вдруг она о чем-нибудь меня спросит? Придумаю что-нибудь».
Не спросила. Вместо Жени, за столом-конторкой сидела Лена, в кресле у журнального столика, пристроился Максим и, похоже, Электроник прервал их беседу.
— П-привет. А где Женя?
— Попросила подменить ее до обеда. Ты что-то хотел взять? Возьми, я запишу. — Лена быстро глянула на кибернетика своими зелеными глазищами.
Пришлось взять, раз уж пришел, какой-то сборник фантастики. Лена записала книгу в формуляр и спросила.
— Сергей. Правда, что вы у себя машину для чтения памяти собираете? — И покраснев и опустив глаза, добавила. — Я бы хотела попробовать.
— Если доктор решит, что это безопасно, то — почему нет?
К счастью, неожиданное бегство Максима с воплем: «Ё-моё! На обед же надо сигналить, а я тут сижу!» — спасло Электроника от необходимости отвечать подробно.
Лена зашла в библиотеку без всякой глобальной цели. Просто взять что-нибудь почитать. Но зацепилась взглядом за Женю. Та грустила в углу зала, за своим столом-конторкой, чем-то напоминая нахохленную птицу под дождем. «Зря мы в автобусе тогда пошутили, — подумала Лена, — Сейчас бы Женя вовсю Сергея гоняла. Или нет, не сейчас. После обеда. Отсюда, до самого кружка. Тоже ничего хорошего, но не сидела бы так, с мутным взглядом. И Сергей не прятался бы от всех в работе». А потом еще, пока Женя записывала в формуляр книгу, выяснилось, что она, со вчерашнего дня сидит безвылазно в библиотеке, с перерывами только на еду и сон.
Понадобились все искусство убеждения и умение выдавать свои мысли за чужие желания, которыми обладала Лена, чтобы уговорить Женю просто сходить прогуляться по лагерю.
— Лена, а если кто-то придет…
— То я выдам ему нужное издание и заполню формуляр не хуже тебя.
— Я только…
— Хорошо-хорошо. Я подежурю. Только ты не долго.
До обеда оставалось еще около часа. Лена погасила верхний свет, погасила настольную лампу, отодвинула тяжелую портьеру у себя за спиной и впустила в библиотеку солнечные лучи. Взвесила в руке выбранную книжку, на пару дней чтения хватит. Бросила взгляд на библиотечные стеллажи. «А ведь рано или поздно книги кончатся. Все, что было здесь хорошего, я уже прочитала. Сейчас читаю средненькое. А потом?» Семен с Ульяной ушли сегодня утром и клятвенно обещали вернуться завтра часам к десяти. Может они еще что-то принесут? По крайней мере, та пьеса, что они принесли в прошлый раз была проглочена Леной за сутки, потом еще три раза перечитывалась, и породила массу карандашных рисунков-иллюстраций, самый доведенный до ума из которых, сейчас ехал обратно, как подарок автору пьесы. Та Мику обладала еще и литературным талантом. Интересно осознавать, что где-то есть очень похожие на тебя Лены, встретиться с которыми, по словам того же Семена, почти невозможно. Как там он сказал? «Останется только один!» Можно только во сне. Лена вспомнила обрывки сна, которым завершилась их с Алисой спасательная экспедиция. Сколько там Алис в одном месте оказалось? Три, минимум. Сон, сном, но волдыри на ладонях потом сходили до самого конца цикла. Лена грустно вздохнула и уселась на Женино место. Какая бы средненькая книга не была, но постепенно и она увлекла Лену, поэтому, когда минут через пятнадцать в дверь постучали, Лена вздрогнула от неожиданности.
— Привет. А ты сегодня за библиотекаря, что ли? — Максим удивленно разглядывал Лену, стоя в дверях.
— Наверное. Да. Подменяю Женю до обеда.
— А, ну тогда ладно. Я книжку возьму, можно? — И, не дожидаясь ответа, пошел шарить по стеллажам.
Дальше Лена уже не читала, а больше прислушивалась к звукам доносящимся из глубины зала. Что-то передвигали, что-то мягко падало, что-то шуршало, иногда невидимый Максим тихо чертыхался. Лена несколько раз порывалась вскочить и посмотреть на происходящую катастрофу, но всякий раз удерживала себя на месте. «Женя меня съест», — подумала обреченно, когда из-за стеллажей показался Максим, весь в пыли и с номерами «Знание-сила» в руках.
— Максим. — Лена подняла глаза на горниста. — Ты только что разгромил половину библиотеки ради пары журналов. Возьмешь их? Давай я запишу.
— Не, не половину. Четвертую часть в дальнем углу, куда никто не заглядывает. — Максим посмотрел на журналы, посмотрел на часы над дверью и устроился за столиком. — Я, наверное, их здесь почитаю.
Была бы тут Женя, не остался бы, конечно. А общество Лены было гораздо приятнее, тем более, сейчас пойдешь в домик, а тебе вожатая навстречу: «Максим, почему на площади бумажки? Это теперь твоя подотчетная территория. — Или. — Максим, почему бездельничаешь? Или занимайся, или марш со своим отрядом в лес, шишки и желуди для конкурса "Умелые руки" собирать!» Так что в библиотеке отсидеться выходило даже и спокойнее. Лена тоже против общества Максима не возражала, поэтому скоро тишину в библиотеке прерывало только шуршание страниц и шмыгающий нос нелегально искупавшегося вчера Максима.
— Лен, а можно спросить? — Максим решился начать разговор. — Скажи, вы нашего физрука давно знаете? Ты и Алиса.
— Давно. Не очень, но давно. — Запутанно ответила Лена. — С рождения. — Книжка была скучная, и разговаривать было интереснее. — А почему ты спросил?
— Тогда понятно. Да просто, даже Алиса никогда не будет взрослого, пусть и хорошо знакомого, человека Сенькой называть. И она всегда так пытается заботиться о Семене, а Ульяна видит это и только улыбается.
— Ты наблюдательный… — Лена думала, как закруглить разговор. В конце-концов Максим пока еще только кандидат в старший отряд, и разъяснять тонкости взаимоотношений Рыжих с Семеном постороннему человеку не хотелось. Но, кажется, Максим понял слова «с рождения» буквально, и сделал свои собственные выводы.
Шурик, отпустив Сыроежкина, закончил отбирать нужные детали, высыпал их в жестяную коробку из под леденцов и убрал в ящик стола. Посмотрел, как травятся платы, поболтал кюветой, чтобы перемешать раствор. «Ладно, азотная кислота, но хлорное железо шефы могли бы лагерю для кружка подарить. Сейчас бы полдня не теряли. Нет, потеряли бы, керамике все равно остывать до утра вместе с печью». Шурик запер клуб и, огибая здание, пошел на свое вчерашнее место. Прежде чем начинать зондировать собственный мозг, Шурику предстояло разобраться, что ему известно об этих своих сновидениях и голосе в голове, и записать данные самонаблюдения и самоанализа в рабочую тетрадь, чтобы иметь точку отсчета. Сыроежкин уже согласился быть вторым — контрольным экземпляром. Неплохо было бы, для статистики, набрать еще добровольцев, но Шурик опасался возможного риска. В любом случае, как настоящий ученый из любимых книг, Шурик твердо знал, что начнет с себя.
Председатель кружка кибернетики открыл личную рабочую тетрадь и на первой чистой странице написал: «Дневник самонаблюдения. Начат в четвертый день смены. Данные по предыдущим дням восстановлены по памяти». Перечитал. Получилось неплохо. Потом дописал в конце: «… по памяти и опросам очевидцев». Дальше следовал подзаголовок: «Необычные сны и мысли. Галлюцинации и явления». Далее следовало описать события первого дня. Шурик порылся в памяти: «Событие первое — сон в автобусе. Приснилось, что мне сорок лет и я еду в лагерь с пионерами. Почему-то называю пионеров "миксами" и "копиями". Событие второе — провал в памяти. Поздно вечером обнаружил себя стоящим на площади, спиной к лаборатории. Что делал в лаборатории не помню и восстановить свои действия не удалось». Шурик зачеркнул "лабораторию" и написал "кружок". Вроде бы всё. Но тут мысли Шурика перебили.
— Привет. А ты Сергея не видел?
Главный кибернетик вздрогнул от неожиданности и уронил карандаш. Поднял глаза. Перед Шуриком стояла девочка, лет, наверное, девяти, не больше. Светлые глаза, стрижка такая, что не понять, коротко стриженная перед тобой девочка, или обросший мальчик. Если бы не юбка, аккуратность в одежде и маленькие сережки-гвоздики в ушах. «Сергея? А! Это Сыроежкина что ли».
— Нет, занятия закончились и он ушел. Поищи его в библиотеке.
— Понятно. Если увидишь, то передай, пожалуйста, что его Оксана Зайцева искала.
И, не дожидаясь ответа, исчезла, нырнув куда-то в кусты.
Шурик повертел в руках карандаш. Синий «Картограф» сломался, после контакта с бетонной отмосткой, и теперь, чтобы его очинить для продолжения записей, нужно было возвращаться в клуб. Пришлось отклеивать спину от стены клуба, подниматься, отряхивать форму. «Здесь удивительно чисто. Ни копоти, ни глины, ни мазута. Отряхнулся и форма как новая. А чтобы найти грязь нужно специально постараться». Сигнал к обеду прервал размышления кибернетика, Шурик занес тетрадь в кружок и, встретив на крыльце пришедшего за ним Сыроежкина, отправился в столовую.
«Почему Алиса куксилась, что все, из цикла в цикл, одно и тоже? Может она просто видеть не умеет? Не знаю. И пионеры и природа, каждый цикл, но чуть-чуть разные. Вон, куст подсыхает, прошлый цикл зеленый стоял, а в этом — листья теряет. А здесь, за четыре дня, новую тропинку протоптали, интересно — приживется или нет? А уж люди как меняются... Это просто надо увидеть». — Лена шла из столовой к себе в домик и размышляла. «Я, наверное, порисую сейчас. Портрет Саши начну, а то сколько времени живем в одном домике, а так Саши у меня и нету».
Саши дома не оказалось. «Или возится с мелкими, или еще где-то, хоть у Мику в кружке». В этом цикле девочки сблизились раньше обычного. Купальный сезон официально открывался в четверг, а в следовании инструкциям Саша была чем-то похожа на Сережу Сыроежкина, так что на пляже ее точно не было. «В следующий раз», — Лене пришлось в очередной раз отложить мысль о Сашином портрете.
Взять этюдник и уплыть на остров? Причем, на малопосещаемый остров Длинный. Или уйти с этюдником на остановку и, в очередной раз, нарисовать дорогу, убегающую в поля? Лена взвесила в руке этюдник и поморщилась. Да и не очень то и хотелось. Может остаться в домике и изобразить ту сценку приручения стрекозы двумя маленькими девочками? И подарить Алисе? Лицо маленькой Алисы встало перед глазами как живое. Алиске понравится. Так, одна идея есть, и ладошка зачесалась — хороший признак. Значит результат будет удачный. А потом, без перехода Лена вспомнила, как в столовой Женя и Электроник постоянно бросали взгляды друг на друга, и как они вздрагивали, отводили глаза и зажимались, если этим взглядам случалось встретиться. Да, это оно. Лена быстро набросала сцену приручения стрекозы, чтобы поработать над ней после, когда время будет, а сама взяла карандаши, папку с бумагой, и направилась к Жене в библиотеку.
— А, это ты. Заходи.
Женя постепенно отходила от вчерашнего приступа черной меланхолии и встретила Лену почти приветливо.
— Я почитаю тут?
— Библиотека публичная. — Женя фыркнула на слове «публичная» и пожала плечами. — Читай.
Лена так и сделала, ну почти так. Выбрала книгу побольше, устроилась за одним из читательских столов так, чтобы Женя оказалась в нужном ракурсе, и, спрятав в раскрытой книге лист бумаги, начала делать зарисовки, стараясь поймать эмоции. Женя читала что-то своё, время от времени бросая взгляды за окно и на входную дверь, хмурилась, коротко поджимала губы и переворачивала очередную страницу. А после очередной страницы проскрипела, не глядя на Лену.
— Между прочим, можешь не прятаться. А если бы спросила разрешения, то и совсем хорошо было бы.
— Ой. — Лена покраснела.
— Рисуй если хочешь. Но, я не понимаю. — Женя, все так же не глядя на Лену, пожала плечами. — И, спасибо, что посидела тут вместо меня.
И еще на полчаса девочки погрузились в молчание, прерываемое шелестом бумаги и редкими вздохами. Да иногда, снаружи, доносились голоса пионеров: по Плану мероприятий у среднего отряда было сейчас свободное время, чем они и пользовались, устроив беготню по всему лагерю. «А ведь она ждет, что Сергей заглянет, — подумала Лена, — а тот боится и где-то прячется. Зря девочки посадили Сергея на моё место, и зря я на это согласилась. Нужно бы все рассказать, но не поверит, решит, что я Сергея выгораживаю. С ее то точки зрения все было так, как она увидела».
— Лена. А что за рукопись ты вчера у меня забыла? — Опять проскрипела Женя.
— Это. — Лена задумалась, как не соврать так, чтобы Женя не стала потом крутить пальцем у виска. — Это девочка одна, знакомая нашего физрука, сказку написала. И Семен попросил, чтобы я к ней иллюстрации сделала. — И, отвечая на висящий в воздухе вопрос, добавила. — Можешь взять почитать. Заходи вечером. Я Саше скажу, если меня не будет.
Женя, действительно, ждала Сыроежкина. Даже самой себе не сознавалась в этом, но ждала. Провожала взглядом пробегающих за окнами пионеров, прислушивалась, когда казалось что кто-то топчется на крыльце, вздрогнула, когда вдруг повернулась дверная ручка. «Ой!» — Ёкнуло внутри. Но, к счастью, это оказалась Лена. Или, может быть, к сожалению это оказалась Лена. Этого Женя даже под гипнозом не сказала бы. Лену Женя уже отнесла к числу безопасных, подвоха от нее не ждала, поэтому выгонять из библиотеки не стала, а разрешила остаться и посидеть-почитать. В общем-то каждый любитель посидеть-почитать был понятен Жене и не вызывал у ней ни агрессии, ни испуга. И даже то, что Лена, вместо чтения, занялась рисованием, Женю особо не раздражало. Так только, дала понять, что заметила, и всё. Только поначалу неприятно немного было оказаться в фокусе чужого внимания. Под конец даже разговорились немного, обсуждая разное.
— Женя, в субботу сбор отряда будет.
— Я не приду.
— Я, может, тоже. Я не об этом. Будем решать, принимать новенького или нет. В… — Лена чуть не ляпнула: «Вместо Ульяны». — Вот того, который горнист, Максима.
— Да мне, как-то, все равно. Если нужен мой голос можешь передать, что я — за.
Лена закончила рисовать и ушла, Женя ждала, что ей покажут, но Лена просто попрощалась, собрала бумагу и ушла. «Ну, значит, не больно-то и хотелось, значит мне и не нужно это видеть».
Женя, после ухода Лены, еще раз обвела глазами библиотеку, увидела журналы на полке с прочитанной и возвращенной литературой. «Интересно, кто брал?» — Подумала как хозяйка. Глянула в ящик с читательскими формулярами. Сверху, на коротенькой шеренге формуляров, стоящих в ящике друг за другом в алфавитном порядке, лежал свежий. «Родионов Максим, 14 лет, средний отряд». Над зачеркнутым словом «средний» рукой Лены было написано «старший». «Любит ли читать, я еще не знаю, но умеет, это точно», — проскрипела вслух заведующая библиотекой, чуть улыбаясь и пристраивая формуляр в общую шеренгу, между Персуновым Семеном и Тихоновой Еленой. Теперь осталось только вернуть журналы на место и можно запирать библиотеку на перерыв. Или не запирать — идти все равно некуда. Женя взяла журналы, подержала их в руках и положила обратно на полку. Потом взяла самый верхний и быстро пролистала его. Нет, все верно, вон и библиотечный штамп на месте. Но все же. Женя подошла к каталогу, выдвинула несколько ящичков и умело пробежалась по картотеке, потом проделала это еще раз, читая каждую карточку, вынимая карточки из ящичков и проверяя — не завалилась ли какая-нибудь карточка, выпав из общего ряда. Потом проделала тоже самое уже с каждым ящичком, а не только с теми где была периодика и издания на букву З. В каталоге библиотеки «Совенка» не числилось ни одного номера журнала «Знание-сила». Не смотря на библиотечный штамп на этих самых журналах. Женя вернулась к журналам, взяла с полки самый верхний, посмотрела на первую страницу обложки, потом перевернула и посмотрела на типографские данные «сдано в набор 06.09.1991». Женя глянула на календарик, притаившийся под оргстеклом, закрывающим ее стол. Согласно календарику на дворе стоял июнь 1987 года. «Кажется придется прийти на сбор отряда. Кажется придется спросить у новенького, где он берет журналы? Может он и книг хороших оттуда же натаскает?»
Саша, чуть-чуть разминувшаяся с Леной, сейчас сидела у себя в домике и с огромным удовольствием читала ту самую пионерскую сказку. Читала, возвращалась к началу, закрывала глаза и как живых представляла себе героинь: Анфису, Ларису, Жанну, Машу. Тем более, что и представлять особо не нужно. «Вон же они — живые. Ясно с кого их списывали. Нет, разница, конечно есть, так на то и сказка». Вот ни Святославы, ни Янки, ни Степана здесь не было. Святослава чуть походила на саму Сашу, но совсем чуть-чуть. «Янка… может быть, если бы Ульяна была помоложе лет на пять, то так она себя бы и вела. Степан? Не могу себе представить, неужели Семен был таким? Нет, в нем вовсю живет семнадцатилетний пионер, это не вооруженным глазом видно, но и двадцатипятилетний заместитель начальника лагеря тоже в нем». Саша опять вернулась к началу и посмотрела на первую страницу. «Как, когда Мику успела все это сочинить? Она же сама говорили в день приезда, когда знакомились, что она впервые в СССР, а ее папа с мамой сейчас едут на поезде из Владивостока в Москву, с остановками в крупных городах. Но вот же автор: Мику Хацуне, а вот посвящение: «Сенечке, которому… и Ульянке...», — и подпись японскими закорючками. То есть Мику знала Семена, когда тому было семнадцать? А самой Мику, получается, девять? Ничего не понимаю, надо будет спросить, для начала у Лены». Посмотрела на стену над Лениной кроватью, всю увешанную картинами. Портреты и пейзажи. «И когда успела?» Три портрета особенно притягивали взгляд. Женщина, похожая на Лену как родная мама, протягивает руки открытыми ладонями к зрителю, губы плотно сжаты, глаза чуть прищурены, как будто какую-то работу делает или спорит с кем-то, а если присмотреться, то такая бездна тоски и боли в этих прищуренных глазах… Второй портрет, парень похожий на Семена, наверное таким он и был, в семнадцать лет, только глаза не семнадцатилетние, а взрослые и какие-то уставшие, что ли, но понимаешь, что он сейчас улыбнется, этими уставшими глазами, и скажет: «Все ерунда, прорвемся!» Третий портрет, тот очень позитивный, на нем Семен и Ульяна, сидящие рядышком на крыльце этого самого домика, оба улыбаются, оба счастливы и, как раз и видно, что подросток из заместителя начальника лагеря никуда не делся.
В дверь постучали.
— Привет. — На пороге нарисовался Максим.
— Здравствуй! — Саша улыбнулась хорошему человеку.
Очень заразительно улыбнулась, так что Максим сразу разулыбался в ответ. И как-то даже и не пришлось маскировать смущение нахальством, а захотелось просто взять сразу и обратиться, к так приветливо улыбающейся девочке, со своей такой деликатной просьбой.
— Саш, ты не могла бы чуть поучить меня танцевать? К следующей дискотеке?
— Хочешь Алису удивить. — Саша не спрашивала, а просто констатировала факт. — Приходи в музыкальный кружок после ужина. С Мику я договорюсь.
Вторую половину дня Сыроежкин провел в компании милой девушки Оксаны. Показывал ей, как правильно держать нож; объяснял, когда режут от себя, а когда — к себе; ругался на нож, который она принесла, а потом объяснял, почему острый нож безопаснее тупого. «Ты, когда острым ножом режешь — рука просто идет за ножом и все, и не надо лишних усилий делать. Просто следи, чтобы пальцы напротив лезвия не оказались. А когда режешь тупым, то ты напрягаешься и у тебя нож обязательно сорвется и попадет по пальцам». Ну и все это перемежалось другими разговорами. «Вот знаешь, Сережа, мне кажется, ты ей нравишься. Если бы не нравился, она бы не стала тебя прогонять». «Эх, Оксана, твои бы слова, да богу, которого нет, в уши».
Потом искали вдвоем подходящий кусок коры и Оксана пыталась выстругать хоть что-то похожее на кораблик. «Не надоело? Ну, тогда пошли в клуб». Пошли в клуб, извинились перед Шуриком, за то что помешали, и заточили нож Оксане.
Потом опять искали кусок коры. «Стой. А теперь, прежде чем за нож браться, нарисуй, что ты хочешь. Да вот, хоть на мокром песке палочкой и нарисуй». «Вот так, да?» «Нет, смотри, как надо».
Потом разбирали проект Оксаны по косточкам. «А ты хочешь, чтобы он просто на полке стоял или, чтобы его еще и на воду спустить можно было?» И тут же: «Знаешь, напиши ему письмо, небольшое, чтобы упаковать можно было. В клубе была папиросная бумага, вот на ней завтра и напиши. Потом в полиэтилен запаяем и внутри корабля спрячем. Если все так, как ты говоришь, он обязательно полезет разбирать твой подарок. Там письмо и найдет. Может это сработает».
И снова взялись за ножи. «А почему ты все своими руками должна делать? Что значит, иначе цикл не переживет?»
А потом долгие разговоры. «Не знаю, Оксана, права ты или нет, но может, это мы уходим куда-то дальше, а вы здесь задерживаетесь».
И расстались уже перед самым ужином, договорившись о завтрашней встрече. «Знаешь Сережа… Нет, потом, в конце смены. До завтра!» — И убежала, прихватив с собой недоделанный кораблик. А Электроник еще посидел на берегу, улыбаясь и думая о том, какая это славная девочка и о ее словах, что он Жене нравится. Дождался горна и уже тогда встал, отряхнулся и пошел сперва в кружок за Шуриком, а оттуда на ужин.
Алиса оказалась в этом лагере помощницей вожатой исключительно из-за отсутствия альтернатив, и была она плохой помощницей вожатой, но какие-то привычки въелись и их уже не вытравить. Вот и сейчас, она перебирала в памяти прожитый день, анализировала свои ошибки, делала выводы и строила планы на завтра. «Что там со мной и лагерем происходило сегодня?»
Прощание с Персуновыми в пять утра. Алиса не утерпела и вскочила в такую рань, чтобы проводить своих самых близких людей, уходящих в утреннюю хмарь.
— Вы туда же, на то же место?
— Да Алис. Точка стабильная и еще долго продержится. Да не кисни, Рыжая. Завтра же придем назад!
Спать уже не хотелось, поэтому присела на крыльце спортзала, кутаясь в олимпийку. И в каком-то оцепенении провела час, пока не появилась Сашка, возобновившая свои утренние пробежки.
— Привет.
— Доброе утро, Алиса. Побежали со мной?
— Пф-ф. Я что, больная? Ты то почему одна? Катька отказалась?
— Да, не пойму я её что-то. Вчера просилась, а сегодня я за ней забежала, а та ни в какую. Еще и смотрит обиженно, и глаза красные, будто плакала. Ладно, побежала я.
И только легкие шлепки подошв о покрытие беговой дорожки еще слышны за спиной.
Чуть позже — Максим, который хотел спросить о чем-то, но так и не решился.
Еще чуть позже — линейка, слава богу, в этом цикле не военизированная.
— Алиса, а ты не в курсе, где наши физруки? Они предупредили, что появятся завтра, после завтрака, но о подробностях умолчали.
— Ольга Дмитриевна, помните, в первый день тут сестренка Ульянина отметилась, отдыхает тут недалеко. Вот, кажется ее навестить.
— Недалеко? Странно. До ближайших людей здесь километров триста. Ну ладно, Алиса, на субботу какие мероприятия запланировала?
Кибернетики затеяли что-то новое в своей берлоге. Надо будет убедиться, что это безопасно для окружающих.
И так обо всем дне. А еще, завтра открытие купального сезона и физруки на пляже были бы ох как уместны. «Надо будет на следующий цикл убедительно попросить их не уходить вдвоем. Стоп. Они же завтра к одиннадцати обещали вернуться, так что все нормально».
Алиса покосилась на бывшую Ульянкину кровать, занятую сейчас гитарой и одеждой. «Привыкаю постепенно, вот уже и ее кровать вещами занимаю, и бельем эту кровать застилать не стала. Но все равно вечерами тоскливо. Хорошо хоть Ульянка каждый вечер специально поболтать заходит. И хорошо, что она меня простила: "Алиса, если бы ты в тот раз промахнулась, то Семен прошел бы сквозь наш лагерь, мимо и дальше". А эта "сестренка" Ульянкина еще разбередила. Уговорить бы ее здесь остаться, так в ее лагере своя Алиса есть, той тогда совсем плохо будет. Хуже чем мне в прошлом цикле. А у меня уже какие-то просветы появились. Вроде Макса, того же. Правильно Мику про него сказала, что он тычется всюду с любопытством и дружелюбием, как молодой пес». Алиса улыбнулась: «Было бы ему, хоть на пару лет побольше».
Алиса посмотрела на гитару, но нет, настроения не было. «Ну, значит спать». Погасила свет и завернулась в простыню. Она уже знала, что ей приснится. Каждую ночь, с середины прошлого цикла Алисе обязательно снился один и тот же сон. Очень спокойный, ни куда не зовущий, не оставляющий после себя никаких эмоций, он просто снился. Начинался сон с того, что Алиса оказывалась заперта внутри зеркального шара — елочной игрушки. Постепенно размеры игрушки росли, стенки отдалялись, теряли четкость, горизонт становился все дальше и вдруг Алиса понимала, что она уже не внутри зеркального шара, а снаружи. А потом это шар начинал уменьшаться в размерах, горизонт опять приближался и оказывалось, что вокруг Алисы плавают, иногда соприкасаясь, а иногда слипаясь в устойчивые гроздья множество таких шаров. И внутри каждого спрятана своя Алиса, в чем-то абсолютно такая же, а в чем-то похожая только на саму себя. И можно перепрыгнуть со своего шара на соседний и проснуться уже там, рядом с двойником. И с двойником, при таком проникновении, ничего не случится. Вот только надо решиться прыгнуть. «Интересно, Ленке тоже самое сниться? — Еще успела подумать Алиса, перед тем как уснуть окончательно. — Она ведь та еще партизанка, будет молчать, пока совсем плохо не станет».
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Глава 22 «ошибка Прометея»
(разбил одну главу надвое, так что первая её часть оправданно может показаться отсосной)
Снова обитель кибернетиков. Прикольно, на входной двери кто-то уже нацарапал гвоздём «Мику — дура». Стучать никакого смысла нет — если эти двое заняты чем-то архиважным, то вторжение наверняка будет проигнорировано.
Скажу прямо — взваливать на себя подготовку опыта мне совсем не хотелось, особенно если учесть тот факт, что мне угрожают кровавой расправой в случае неудачи. Но Анна остро нуждается в рекреации и кроме меня подменить её некому. Она гораздо более хрупкая, чем хочет казаться. Не представляю, что бы с ней было, попади она в это место одна. Впрочем, насчёт себя иллюзий тоже питать не приходится — кабы не сестра, поддерживающая тонус целебными подзатыльниками, шатался бы по лагерю с разинутым ртом, а то и вовсе в Москву сорвался по дурости.
По сравнению с первым моим визитом, мастерская кардинально переменилась. Тут был наведён тотальный, я бы даже сказал образцовый порядок — на стенах агитплакаты, под потолком модели планеров, инструмент на стендах рассортирован и распределен по назначению и калибру. Даже на полу ни соринки. Почти стерильное помещение. Картину портила разве что поверхность стола, на которой, накрытое плотной белой простынёй, лежало что-то неопознанное и больше всего напоминающее тело в морге. Вокруг «тела» были разложены всевозможные радиодетали и конструкционные элементы. Над инсталляцией коршуном нависал Шурик. Сыроежкина, увы, на месте не было.
— Нет, — огорчённо обронил, Шурик — так не получится, нужно опять облегчать конструкцию. Но как? Мы и так уже свинтили всё, что возможно!
— А если, — наугад ляпнул я, — всадить квантовый гармонизатор в фотонно-резонаторную камеру?
— К чему тут гармонизатор? — смутился сбитый с панталыку изобретатель, оторвавшись от дела. — А, это ты…
— Салют, Шура, — приветствовал я его, — а мне бы…
— Машинку я ещё не смотрел, не до того, — не отвлекаясь от работы пробормотал юный техник. Эх, знал бы ты, над чем мы сейчас с Сергеем голову ломаем…
— Да я про другое. — Я бросил взгляд на вчера принесённую печатную машинку, одиноко стоящую на выделенной для неё полке, затем для уверенности ещё раз окинул взглядом мастерскую. — У вас диктофона тут нет случаем?
— Диктофона? — переспросил Шурик.
— Ну, или другой звукозаписывающей аппаратуры какой. Завтра верну.
— Не знаю, — бросил Шурик, крутя в руках небольшую электронную плату и пытаясь выдернуть из неё какую-то особо мелкую деталь. — Зар-раза… Но вообще, если есть, то мы его на запчасти разобрали скорее всего — заграничная вещь, надёжная. У Сыроежкина надо спрашивать, он у нас по хозяйственной части.
— Ясно. А куда он, кстати, делся?
— За запчастями, должно быть, вышел. Расходников в кружке недостаёт, так что приходится выкручиваться… — несчастная деталь наконец оторвалась, правда, не целиком. — Ч-чёрт, опять двадцать пять…
Ага, или выкручивать. Не то, чтоб я жаловался, но в ходе вчерашнего рейда в подземелья мы с Анной и Славей недосчитались порядочного числа светлых моментов в своих жизнях. Выбирать не приходится — подождём Электроника.
— Так что, док, — я обошёл операционный стол и стал разглядывать собранный ещё динозаврами осциллограф, — над чем работаете?
— Секрет, — Шурик продолжал ковырять плату, — пока что.
— Робота что ли строите? — усмехнулся я безо всякой задней мысли — ну не машину же времени, в самом деле!
— Откуда ты… откуда ты знаешь?! — Шурик испуганно замер и посмотрел на меня. Его брови, тем временем, продолжали движение вверх.
— Угадал, — признался я, на самом деле удивиляясь не меньше него. Эти двое всерьёз строят робота?! В пионерлагере?! Ну, миледи, это уже булычёвщина какая-то. Это только в мультфильмах молодой учёный способен из подручных материалов собрать на коленке андроида или установку, позволяющую прогуляться по Москве времён Ивана Грозного. Ну и санаторий, блин, чудеса сплошные.
— Ну Ульяна! — грозно воскликнул профессор, — просил же молчать. Ничего больше не получит!
— Да я правда догадался, Шур, — попытался я успокоить его, — да и кто этой занозе поверит? Мало ли, что она болтать будет.
— Д-да? — неуверенно проговорил изобретатель, успокоившись, — А-а-а ты не мог бы тоже не распространяться? Тут дело очень секретное, сам должен понимать…
— Можешь на меня положиться.
Шурику устного обещания хватило и кивнув, он опять ушёл в работу.
— Я отчего про робота подумал, — продолжил я, — у нас ведь тоже в доме пионеров любители имеются. Совпадение вышло. Прогресс, правда, у них небольшой, пока отдельные узлы испытывают, да на компьютере что-то считают.
— Зачем ты это рассказал?
— Условия сравнять. Можешь воспользоваться этой информацией в своих целях, если я выдам твой секрет.
— А у них робот какого типа? — спросил Шурик после продолжительной паузы. — Мобильный или стационарный?
— Откуда я знаю? — хмыкнул я. — Эти тоже секретничают.
— Наверняка стационарный, — с важным видом объявил Шурик, — промышленные роботы нужнее всего пока. Вот перейдём на автоматизированное производство, а там и до коммунизма рукой подать.
Ясно-понятно, ещё один мечтатель. Вот сейчас как построит свою чудо-машину, как поможет человечеству рывок совершить, а послезавтра уже, глядишь, как в стенгазете — кольца Юпитера вместо целины осваиваем. Только не выйдет так, друг. Бедняга Эйнштейн за голову схватился, когда узнал о бомбах, сброшенных на Японию. А Фон Браун, грезивший Луной? Сколько его ракет в итоге до шестьдесят девятого года упали на Лондон? Сколько их могло полететь через Атлантику в шестьдесят втором? А ты о коммунизме мечтаешь. Нет, не выйдет так, опять споткнёмся об кочку раздора и какой-нибудь идиот снова бросит новые технологии к алтарю разрушения. Давно эта привычка завелась у человека — с тех пор, как первобытные охотники огонь освоили. Да, Прометей, спору нет, огонь нас согрел, но обрати свой взор на Землю повторно! Понравится тебе то, что ты увидишь? Ради этого ты крал огонь из кузницы Гефеста? Огонь обжигает, Прометей. Смертным хватает ума не обжигать самих себя, но не всякому смертному хватает мудрости, чтоб не обжигать других.
Может, стоит сделать небольшую прививку от оптимизма? Нет, пожалуй, не буду лезть. Шурик парень образованный, пусть сам разбирается. В конце концов, в тот же карибский кризис до взаимного обмена подарками дело не дошло.
— Получается, — заговорил я, выдержав паузу, — у вас конкуренты завелись.
— Не конкуренты они нам, — опроверг мою новую догадку профессор, — у нас с Сергеем робот совсем другой, мобильный!
— А как же коммунизм? — растерялся я.
— Промышленных роботов уже вовсю и без нас делают, — пояснил Шурик. — Вот представь себе робота, который способен работать в опасных или труднодоступных для человека условиях. Типа луноходов.
— А ещё можно гуманоидного робота сколотить, — скривившись, я кивнул в сторону покрывала.
— Верно, — согласился Шурик, — человекоподобные роботы тоже пригодятся. Например, — он задумчиво нахмурился, — можно будет обучить такого робота выполнять работу младшего медицинского персонала или организовать почтовое отделение. Роботы-секретари… роботы-солдаты! А люди смогут уделять время другим областям, в которых автоматизация не оказывает такого влияния…
Нет, это уже выше моих сил. Не хочу подражать Анне, но этот высокоинтеллектуальный идиот нас всех поубивает!
— Ну вот что, — вздохнул я, — вопрос человекоподобных роботов в армии пока опустим, но ты действительно хочешь заставить роботов убивать?
— Не совсем. Это ведь не односторонний процесс, рано или поздно все армии перейдут к использованию беспилотных образцов техники и применению роботов-пехотинцев. Ведь это лучше, чем отправлять на войну живых людей. Гуманнее, в конце концов.
— Лучше, вот только не будет такого, — я сдержанно кивнул, но внутри меня всего трясло от нахлынувшего изумления.
Как?! Как можно не замечать очевидную ошибку?! Ладно, сейчас просветим по-чапаевски.
— Вот смотри, — я схватил стоявшую рядом коробку с шурупами и начал расставлять их в два ряда друг напротив друга, — каждый такой шуруп это условный человек. На старте обе армии состоят из одних людей. Моделируем боевые действия между ними. Что получаем на выходе?
— Одна сторона побеждает, но люди гибнут.
— Верно, — я убрал одну из «армий» обратно в ящик и выстроил на их месте роту из другого ящика — с такими же как тот, что пытался вытащить Шурик, конденсаторами. — А теперь наступает мирное время и командование одной из сторон приходит к выводу, что может сберечь людей, если на следующей войне их заменят электронные бойцы с кремниевыми мозгами. И вторая армия, — я повторил операцию с другой армией, — проводит такую же модернизацию.
— Ну вот! — торжествовал Шурик.
— И потом начинается новая войнушка, — продолжил я. — Люди вроде бы не гибнут, вместо них генералы гробят кучу дорогой электроники. Долго ли, коротко ли, это приводит к тому, что из-за множества факторов одна сторона, выбив достаточно боевых единиц у противника начинает понемногу теснить другую. Что будем делать?
— Так надо построить новых роботов!
— А завода по производству роботов больше нет, — развёл я руками. Диверсия на линии автоматической сборки. На восстановление уйдёт три месяца, которых противнику позашиворот хватит для успешного завершения компании.
— Тогда их можно собирать вручную, — предложил кибернетик.
— Нельзя, — отрезал я. — Человек не может обеспечить нужную скорость и точность сборки, да и стоимость ручного труда… Тем временем, противник продолжает продвижение вглубь территории. Что. Будем. Делать?
— Не знаю, — Вид у Шуры был совсем обескураженный.
— Товарищ генерал, — приложил я руку к голове, — у нас тут на складах куча экипировки с прошлой войны осталась, а народ уже сам в партизаны идти готов! И разве красивые слова о бескровной войне не забываются при соблазне получить преимущество? И вот спасённые тобой солдаты вновь добровольно маршируют на фронт бок о бок со своими новыми железными товарищами. И вряд ли противник станет долго тянуть с такой же мобилизацией.
— Но ведь если отказаться от внедрения роботов… их всё равно внедрят другие! Тогда у нас вообще не будет шансов, — нашёлся обескураженный изобретатель.
— Справедливо, — заметил я. — А у меня есть дикая идея. Пусть и они откажутся от них.
— Но это же невозможно! — воскликнул Шурик. — Они не станут осознанно предоставлять нам преимущество!
— Какое преимущество?
— Наличие армии роботов!
— Так мы же от неё отказались, — усмехнулся я.
— А вдруг не отказались? Что если отказались только на словах, а сами в это время разворачиваем производство на секретных заводах? — Шурик никак не унимался.
На колу мочало… Попробуем с другого края зайти.
— Шура, вот представь, что у тебя есть стальной прут. И ты можешь меня им ткнуть.
— Зачем мне в тебя тыкать? — смутился он.
— А в качестве самообороны. Ведь у меня есть… да хотя бы камень в кармане. И этим камнем я буду отбиваться, если ты полезешь ко мне со своей арматуриной. А теперь, внимание — фокус! Я выбрасываю камень в реку! Твои действия?
— А если у тебя в кармане есть ещё один камень? — Шурик не унимался.
— Я что, по-твоему, маньяк? Делать мне нечего, кроме как кидаться в людей камнями.
— Но мне откуда знать, может ты обманом меня заставил разоружиться?
— Тебе не кажется, что это очень тупой план? Чего я добьюсь, если в самом деле на это рассчитываю? Ни один здравомыслящий генерал не поверит в искренность моих намерений.
— Вот видишь! Об этом я и говорю! Почему я должен тебе верить?
— Потому что мы оба умные люди и понимаем, что дальнейшее наращивание вооружений до добра не доведёт?
Шурик надолго замолчал, обдумывая услышанное.
— Мне кажется, твой аргумент не слишком убедителен, — наконец разродился он. Всеобщее разоружение это, очень здорово, но человечество всё ещё слишком разобщено и до реализации данной идеи в полной мере пока не доросло.
— Но ты же понимаешь, что вопрос гонки вооружений становится всё острее! — вспылил я. — Твоё изобретение — прямое тому доказательство! Люди тысячелетиями изобретают всё более эффективные способы убийства себе подобных и ты слепо продолжаешь дело той обезьяны, что размозжила камнем череп соседа!
— Пожалуй, — согласился профессор. — Но единственная пока что альтернатива этому — стагнация и регресс. Любая страна, не желающая содержать свою армию всё равно обречена содержать таковую, но уже чужую. С этим ничего не попишешь. Может быть, в будущем это и изменится, но до тех пор, другого выхода нет.
Теперь уже задумался я. По всему выходило, что Шурик прав, но я прекрасно помнил, что в моём времени вполне себе нормально существовали государства, полностью, либо частично отказавшиеся от содержания собственных вооружённых сил. Разумеется, гигантов вроде СССР среди них не было, да чего уж там душой кривить, самыми крупными из таких были, наверное, Япония и Исландия. Но даже если так, против кого держат такие группировки такие политические гиганты как Франция и Германия? До крушения социализма их ещё можно было понять, но теперь? Для совместных разборок в какой-нибудь глуши вроде того же Афганистана им хватило бы и десятикратно меньших сил, а развязывать новое «кто кого» на континенте им попросту невыгодно. Да и с кем им там махаться-то? С Россией? Не смешите.
В общем, — подытожил я, — история нас рассудит, а до тех пор, оставим вопрос открытым.
— Обя-зательно, — процедил Шурик, снова пытаясь отковырнуть что-то от платы.
Я просидел, следя за работой кибернетика где-то с час. Больше говорить мы не пытались. Шурику вполне хватало возни с роботом, а я продолжал размышления. В общем и целом выходило, что армия в ближайшей перспективе ни нам, ни Европе не так уж и нужна будет. А если принять во внимание, что в этом мире Союз, судя по рассказам о культурных обменах от того же Электроника, не очень горит желанием устраивать мировую революцию, чем тот, что я помнил из уроков истории, а склонен скорее к сотрудничеству нежели давлению соседних режимов танками. Да хотя бы Мику взять! Чёрта с два я бы поверил в таких посланцев из проамериканской Японии, если б своими глазами не увидел! Короче, мне было совершенно неясно, с кем собрался воевать Шурик.
Неожиданно я поймал себя на том, что зеваю и клюю носом. Атмосфера мастерской действовала на меня усыпляюще. Ну что ж, переубедить профессора мне всё равно не удалось, а оставаться в мастерской и молча тухнуть в ожидании Электроника, теряя при этом время — тоже не вариант, так что пойду, прошвырнусь по лагерю. Может, случайно и наткнусь на решение проблемы с диктофоном. В любом случае, тут ловить пока нечего.
— Ладно, пойду пожалуй, — встав и потянувшись обратился я к Шуре, — передай Электронику, когда он заявится, что я его ищу. А пока что будет здорово, если ты всё-таки как следует подумаешь обо всём, что мы тут наспорили. И учти, если меня однажды убьёт покрашенный в хаки андроид, я буду винить в этом тебя.
— Непременно, — не отрываясь от работы проговорил Шурик, — вот только…
Но я уже закрыл за собой дверь.
Ну-с, есть ли у вас план, мистер Фикс? До сумерек времени пока хватает, но оно не бесконечно, а у меня до сих пор разбитое корыто только и есть. Если прикинуть варианты, то план был. Даже целых два. Первый — пойти и задать вопрос вожатой в лоб — а не завалялось ли у неё лишнего диктофона, а если нет, то у кого завалялось. Ах да, она же урулила куда-то. Ладно. Второй — вернуться к Шурику и уговорить его бросить свою машину судного дня и помочь мне изготовить к закату нужный агрегат. Ну и третий до кучи — сестра вернётся и сделает мне капут. Ну уж нет, мистер Фикс, думаем дальше. Можно пойти вызволять Электроника из подземелий — это раз. Можно опросить вообще всё население. А ещё можно… можно прикинуть, у кого вообще есть смысл диктофон тащить с собой в лагерь. Пора прекращать так безбожно тупить! Стыдоба. Я проиграл на повторе комментарий Шурика насчёт диктофона и понял, что источник импорта на ближайшие несколько десятков километров есть только один. Этот вариант и примем к исполнению.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Семен(БЛ) и все все все Визуальные новеллы фэндомы
Туман, похожий на огромное, свалившееся с небес, облако, своей исполинской массой придавил верхушки деревьев, крыши домиков. Солнце только начинало восходить. Вот первый луч дневного светила ворвался в вязкую волокнистую пелену и, словно муха, запутался в этой паутине. За ним еще несколько лучиков солнца влетело в это белесое море и, как стая волков, начали разрывать его. Через несколько мгновений этот молочный гигант был изрешечен лучами, как голландский сыр. Когда с туманом было покончено, свет разлился по еще спящему лагерю, освещая все его тропинки и укромные места.
На голове Генды, недавно приобрётшего красный оттенок, сложив ноги в позе лотоса, сидел пионер, с ног до головы испачканный краской. Он смотрел куда-то вдаль и улыбался.
«Ну и зачем я сделал это?» – мозг еще не совсем пришел в себя, а проблемы уже навалились на мои плечи. Насколько нужно быть отбитым, чтобы обливать памятник краской, находясь на этом самом памятнике? Правильно достаточно быть мной.
В который раз проверив высохла ли краска и вновь убедившись, что еще нет, Семён от досады стукнул по бетонной голове генсека, что было с его стороны весьма необдуманно. Его немного качнуло, и, не сумев удержать равновесие, он полетел вниз, чтобы на собственной шкуре ощутить закон притяжения. К счастью пионер успел зацепиться за руку статуи и соскользнул на землю, попутно снимая на себя слой краски, так тщательно размазываемой им ранее.
- Не пили сук, на котором сидишь! – подняв палец, в никуда произнес пионер. Осмотрел предмет своей работы, ухмыльнулся, затем посмотрел на свою форму, хотя формой это уже точно назвать было нельзя, мало того, что его рубашка теперь стала красной, так он еще умудрился ее порвать. И, раздосадовано хмыкнув, направился к складу через одному ему известные тропинки.
Через полчаса паренек уже прокрался в свою кровать, не разбудив свою соседку, а по совместительству вожатую. Перед тем как направиться в царство Морфея он еще пару раз прокрутил в голове модель утренней линейки и невольно улыбнулся - «сегодня точно будет весело».
Утро началось с топота вожатой и её недовольного ворчания о «неправильности» нынешних пионеров. Тихое ворчание постепенно перешло в звонкую агитационную речь, она словно не замечала своего соседа и продолжала причитать.
- Ольга Дмитриевна, - сонным голосом пробубнил Семён – ну что стряслось, неужели нельзя было после подъема начать свои инсинуации?
И это было роковой ошибкой. Знаете, что будет если ткнуть иголкой в воздушный шарик, правильно он лопнет. Тоже самое случилось с терпением вожатой, и она вылила на полусонного пионера такой поток информации, что его мозги закипели. Из всей триады он понял лишь, что он один из главных подозреваемых в деле о перекраске лагерного достояния и вообще совсем не настоящий пионер, и милиция по нему хулигану эдакому плачет.
- А теперь марш умываться и сразу на площадь! – хлопнув дверью выкрикнула вожатая, оставив озадаченного Семёна наедине с мыслями.
«Шоу началось слишком рано, я то надеялся увидеть улыбающихся пионеров на утренней линейке, а тут получается, что линейку для меня персонально перенесли на раннее утро. Теперь еще и Генду отмывать заставят»
И понурой походкой горе-маляр отправился к умывальникам. Там он столкнулся с остальными членами его отряда. На всех, кроме Слави, было больно смотреть, они еле передвигались, то и дело задевая углы раковин.
«Значит не я один под подозрением, хотя разве можно было думать, что это сделал кто-то из них? Единственный кто это мог сделать, кроме меня, Алиса, все остальные видимо попали под горячую руку нашей любимой вожатой»
- Салют пионерам! – улыбнувшись крикнул я, - как спалось?
В ответ каждый из этих сомнамбул буркнул что-то нечленораздельное и скорее всего оскорбительное, лишь Славяна, улыбнувшись так, как может улыбаться только она, бодро ответила:
- Привет Семён, лично мне отлично, ну а тебе судя по всему так себе!
На что Алиса хмыкнула и вроде собралась что-то сказать, однако промолчала и начала еще усерднее тереть свои зубы.
Через довольно короткое время наш отряд уже стоял на площади, осматривая плод моих утренних работ.
- И вот из-за этого меня подняли в такую рань? – возмущалась Алиса – подумаешь обновили стиль, а мы что оценивать теперь проделанную работу обязаны?
- Вы обязаны отмыть этот памятник Двачевская, - грозным голосом произнесла вожатая, волшебным образом материализовавшаяся за нашей спиной, как раз в конце фразы рыжей пионерки. – вообще это должен сделать этот ночной маляр, но кто он, к сожалению, не узнать.
Еще раз оглядев нас, Ольга Дмитриевна скомандовала
- Пионеры пулей на склад за тряпками и ведрами
- Но… - попытались отговорить мы вожатую, но, наткнувшись на ее грозный взгляд, решили промолчать, уж лучше чистить памятник, чем быть похороненными под ним.
И мы шеренгой двинулись по направлению к складу.
- Двачевская! Где галстук? – крикнула вожатая нам в спину.
- Потеряла! – ответила ей Алиса.
- Когда по памятнику лазила? Ребята похоже вы свободны, мы нашли нашего художника.
- Но я ничего не красила! – начала возмущаться Алиса.
- Да, а, что тогда тут забыл твой галстук?
- Я же говорю, что потеряла его! – начала от злости краснеть бунтарка.
- Правильно не потеряла, а обронила. И обронила ты его, когда памятнику новый стиль предавала, и как же не стыдно, ведь из-за тебя ребятам чуть напрасно не досталось – прикрикнула ОД на нее, а затем добавила командным тоном – отмывай теперь, Славя тебе ведро с тряпкой выдаст.
- Но я правда не красила ничего – топнув ногой от обиды крикнула Алиса. – и в душе не чаю, от куда тут этот галстук взялся!
«Зато я знаю, т.к. сам его туда и положил, как раз для того чтобы ее подставить, правда сейчас об этом очень жалел, признаться что ли?»
Вожатая была неумолима. Она и слушать не желала, что там за аргументы приводит рыжая. Похоже наша Алиса уже смирилась со своим проигрышем и была готова отдуваться за то, чего не делала. Тут в игру и вошел я.
- Ольга Дмитриевна! Это я раскрасил памятник, и галстук этот мой.
Вожатая смерила меня взглядом и улыбнувшись сказала
- Семен, во-первых, вытащи галстук из кармана пока он не помялся, во-вторых не выгораживай Двачевскую, пусть уж получит по заслугам, может пакостить перестанет.
-Ольг…- начал было я, однако вожатая меня перебила
-Не слова больше, все по домикам через час начнется линейка, чтобы никто не пропустил!
И все начали разбредаться, оставляя злую на весь мир Алису и красного Генду наедине.
Сделав вид, что тоже направился домой, я скользнул в кусты и по тропинкам вернулся на площадь. Алиса что-то бубнила себе под нос и с остервенением терла тряпкой поверхность памятника.
- Осторожнее, дырку протрешь, панама тебя еще и чинить заставит. – с усмешкой произнес я, подойдя поближе.
Алиса дернулась, и повернулась. Я еще ни разу не видел ее слез, хотя поводов было хоть отбавляй, видимо, единственное, что могло ее пробить это несправедливость. Она лишь на пару секунд остановила свой взгляд на мне, а затем вновь вернулась к своему занятию.
- Спасибо, что вступился, хотя не стоило – ее голос еще немного дрожал, однако справившись с ним он продолжила уже более знакомым нахальным тоном – хотя я знаю зачем ты это сделал, даже не думай, что так ты мне сможешь понравиться.
«Все-таки жаль, что у меня есть совесть, надо было бросить ее тут одну и направиться творить свои проказы дальше, ведь осталась всего неделя до конца смены, а дальше я отправлюсь домой в родной город под названием. Стоп, я не помню его название, рановато для склероза»
-Ты живой там? Ауу Семена вызывает Алиса, как слышно? – махая перед глазами тряпкой спросила рыжая, на лице уже не осталось и намека на слезы.
- Да я…задумался просто.
- Думает он, - фыркнула она – либо помогай, либо дуй на все четыре стороны!
Ну и что мне оставалось делать? Собственно, то для чего я сюда и пришел. Справились мы чуть раньше начала линейки поэтому решили дождаться всех здесь, мимо шныряли пионеры, спешащие пораньше умыться, а мы с коллегой сидели на лавочке и наслаждались утренним солнцем.
- Эх найду я этого художника и руки ему оторву – спокойно произнесла Алиса, глядя на стрекозу, крутившуюся, над недавно образовавшейся, не без помощи доблестных пионеров-памятникомоек, лужей.
- Можешь рвать, - улыбнувшись ответил ей я и протянул руки – только поклянись, что они достанутся Рин
- Погоди, так это, что действительно ты сделал? – начала заводиться рыжая, - да я тебя.
Что она со мной сделать хотела я уже не слышал, т.к. улетучился куда подальше, ведь в мои планы не входило умирать молодым. Гнались за мной не долго, видимо наша юная мстительница решила, что выцепит меня на завтраке. Ха-ха три раза. Вот мне и занятие до обеда.
Когда горн начал созывать пионеров на завтрак, я уже за обе щеки уплетал завтрак туриста. Вообще-то это было припасено на последний день, но вышло как вышло.
Он устроил себе пикник на обочине у ворот лагеря, конечно можно было уйти в глубь леса или на полянку за пляжем, но там были кровопийцы, а делиться кровью в его планы не входило. Костерок уже потух, и пионер собрался уходить, как вдруг из-за поворота послышался звук приближающегося автобуса. Семен скользнул за остановку и принялся ждать. Через пару минут на кострище уже стояло колесо Икаруса. Дверь со скрипом распахнулась. Но никто не торопился покидать салон.
Что-то эта картина ему напоминала. Какие-то странные картинки замелькали в его голове. Заросший мужик с недельной щетиной одетый в пионерскую форму сидит на краю крыши, сжимая в руках магнитофон. Вот он же, но в черном пальто забегает в автобус. В луже крови, держа на руках искалеченное тело рыжеволосой красавицы, парень кричит что-то в небо, и Семен в ужасе узнает в нем себя.
Видения исчезли так же быстро, как и появились. Тряхнув головой, он направился прочь от остановки, не то, чтобы он испугался этих картинок. Напротив, его заинтересовало это явление, но если сюда приехал автобус, то с минуты на минуту здесь должна появиться вожатая, а встречаться с ней он не очень хотел.
На голове Генды, недавно приобрётшего красный оттенок, сложив ноги в позе лотоса, сидел пионер, с ног до головы испачканный краской. Он смотрел куда-то вдаль и улыбался.
«Ну и зачем я сделал это?» – мозг еще не совсем пришел в себя, а проблемы уже навалились на мои плечи. Насколько нужно быть отбитым, чтобы обливать памятник краской, находясь на этом самом памятнике? Правильно достаточно быть мной.
В который раз проверив высохла ли краска и вновь убедившись, что еще нет, Семён от досады стукнул по бетонной голове генсека, что было с его стороны весьма необдуманно. Его немного качнуло, и, не сумев удержать равновесие, он полетел вниз, чтобы на собственной шкуре ощутить закон притяжения. К счастью пионер успел зацепиться за руку статуи и соскользнул на землю, попутно снимая на себя слой краски, так тщательно размазываемой им ранее.
- Не пили сук, на котором сидишь! – подняв палец, в никуда произнес пионер. Осмотрел предмет своей работы, ухмыльнулся, затем посмотрел на свою форму, хотя формой это уже точно назвать было нельзя, мало того, что его рубашка теперь стала красной, так он еще умудрился ее порвать. И, раздосадовано хмыкнув, направился к складу через одному ему известные тропинки.
Через полчаса паренек уже прокрался в свою кровать, не разбудив свою соседку, а по совместительству вожатую. Перед тем как направиться в царство Морфея он еще пару раз прокрутил в голове модель утренней линейки и невольно улыбнулся - «сегодня точно будет весело».
Утро началось с топота вожатой и её недовольного ворчания о «неправильности» нынешних пионеров. Тихое ворчание постепенно перешло в звонкую агитационную речь, она словно не замечала своего соседа и продолжала причитать.
- Ольга Дмитриевна, - сонным голосом пробубнил Семён – ну что стряслось, неужели нельзя было после подъема начать свои инсинуации?
И это было роковой ошибкой. Знаете, что будет если ткнуть иголкой в воздушный шарик, правильно он лопнет. Тоже самое случилось с терпением вожатой, и она вылила на полусонного пионера такой поток информации, что его мозги закипели. Из всей триады он понял лишь, что он один из главных подозреваемых в деле о перекраске лагерного достояния и вообще совсем не настоящий пионер, и милиция по нему хулигану эдакому плачет.
- А теперь марш умываться и сразу на площадь! – хлопнув дверью выкрикнула вожатая, оставив озадаченного Семёна наедине с мыслями.
«Шоу началось слишком рано, я то надеялся увидеть улыбающихся пионеров на утренней линейке, а тут получается, что линейку для меня персонально перенесли на раннее утро. Теперь еще и Генду отмывать заставят»
И понурой походкой горе-маляр отправился к умывальникам. Там он столкнулся с остальными членами его отряда. На всех, кроме Слави, было больно смотреть, они еле передвигались, то и дело задевая углы раковин.
«Значит не я один под подозрением, хотя разве можно было думать, что это сделал кто-то из них? Единственный кто это мог сделать, кроме меня, Алиса, все остальные видимо попали под горячую руку нашей любимой вожатой»
- Салют пионерам! – улыбнувшись крикнул я, - как спалось?
В ответ каждый из этих сомнамбул буркнул что-то нечленораздельное и скорее всего оскорбительное, лишь Славяна, улыбнувшись так, как может улыбаться только она, бодро ответила:
- Привет Семён, лично мне отлично, ну а тебе судя по всему так себе!
На что Алиса хмыкнула и вроде собралась что-то сказать, однако промолчала и начала еще усерднее тереть свои зубы.
Через довольно короткое время наш отряд уже стоял на площади, осматривая плод моих утренних работ.
- И вот из-за этого меня подняли в такую рань? – возмущалась Алиса – подумаешь обновили стиль, а мы что оценивать теперь проделанную работу обязаны?
- Вы обязаны отмыть этот памятник Двачевская, - грозным голосом произнесла вожатая, волшебным образом материализовавшаяся за нашей спиной, как раз в конце фразы рыжей пионерки. – вообще это должен сделать этот ночной маляр, но кто он, к сожалению, не узнать.
Еще раз оглядев нас, Ольга Дмитриевна скомандовала
- Пионеры пулей на склад за тряпками и ведрами
- Но… - попытались отговорить мы вожатую, но, наткнувшись на ее грозный взгляд, решили промолчать, уж лучше чистить памятник, чем быть похороненными под ним.
И мы шеренгой двинулись по направлению к складу.
- Двачевская! Где галстук? – крикнула вожатая нам в спину.
- Потеряла! – ответила ей Алиса.
- Когда по памятнику лазила? Ребята похоже вы свободны, мы нашли нашего художника.
- Но я ничего не красила! – начала возмущаться Алиса.
- Да, а, что тогда тут забыл твой галстук?
- Я же говорю, что потеряла его! – начала от злости краснеть бунтарка.
- Правильно не потеряла, а обронила. И обронила ты его, когда памятнику новый стиль предавала, и как же не стыдно, ведь из-за тебя ребятам чуть напрасно не досталось – прикрикнула ОД на нее, а затем добавила командным тоном – отмывай теперь, Славя тебе ведро с тряпкой выдаст.
- Но я правда не красила ничего – топнув ногой от обиды крикнула Алиса. – и в душе не чаю, от куда тут этот галстук взялся!
«Зато я знаю, т.к. сам его туда и положил, как раз для того чтобы ее подставить, правда сейчас об этом очень жалел, признаться что ли?»
Вожатая была неумолима. Она и слушать не желала, что там за аргументы приводит рыжая. Похоже наша Алиса уже смирилась со своим проигрышем и была готова отдуваться за то, чего не делала. Тут в игру и вошел я.
- Ольга Дмитриевна! Это я раскрасил памятник, и галстук этот мой.
Вожатая смерила меня взглядом и улыбнувшись сказала
- Семен, во-первых, вытащи галстук из кармана пока он не помялся, во-вторых не выгораживай Двачевскую, пусть уж получит по заслугам, может пакостить перестанет.
-Ольг…- начал было я, однако вожатая меня перебила
-Не слова больше, все по домикам через час начнется линейка, чтобы никто не пропустил!
И все начали разбредаться, оставляя злую на весь мир Алису и красного Генду наедине.
Сделав вид, что тоже направился домой, я скользнул в кусты и по тропинкам вернулся на площадь. Алиса что-то бубнила себе под нос и с остервенением терла тряпкой поверхность памятника.
- Осторожнее, дырку протрешь, панама тебя еще и чинить заставит. – с усмешкой произнес я, подойдя поближе.
Алиса дернулась, и повернулась. Я еще ни разу не видел ее слез, хотя поводов было хоть отбавляй, видимо, единственное, что могло ее пробить это несправедливость. Она лишь на пару секунд остановила свой взгляд на мне, а затем вновь вернулась к своему занятию.
- Спасибо, что вступился, хотя не стоило – ее голос еще немного дрожал, однако справившись с ним он продолжила уже более знакомым нахальным тоном – хотя я знаю зачем ты это сделал, даже не думай, что так ты мне сможешь понравиться.
«Все-таки жаль, что у меня есть совесть, надо было бросить ее тут одну и направиться творить свои проказы дальше, ведь осталась всего неделя до конца смены, а дальше я отправлюсь домой в родной город под названием. Стоп, я не помню его название, рановато для склероза»
-Ты живой там? Ауу Семена вызывает Алиса, как слышно? – махая перед глазами тряпкой спросила рыжая, на лице уже не осталось и намека на слезы.
- Да я…задумался просто.
- Думает он, - фыркнула она – либо помогай, либо дуй на все четыре стороны!
Ну и что мне оставалось делать? Собственно, то для чего я сюда и пришел. Справились мы чуть раньше начала линейки поэтому решили дождаться всех здесь, мимо шныряли пионеры, спешащие пораньше умыться, а мы с коллегой сидели на лавочке и наслаждались утренним солнцем.
- Эх найду я этого художника и руки ему оторву – спокойно произнесла Алиса, глядя на стрекозу, крутившуюся, над недавно образовавшейся, не без помощи доблестных пионеров-памятникомоек, лужей.
- Можешь рвать, - улыбнувшись ответил ей я и протянул руки – только поклянись, что они достанутся Рин
- Погоди, так это, что действительно ты сделал? – начала заводиться рыжая, - да я тебя.
Что она со мной сделать хотела я уже не слышал, т.к. улетучился куда подальше, ведь в мои планы не входило умирать молодым. Гнались за мной не долго, видимо наша юная мстительница решила, что выцепит меня на завтраке. Ха-ха три раза. Вот мне и занятие до обеда.
Когда горн начал созывать пионеров на завтрак, я уже за обе щеки уплетал завтрак туриста. Вообще-то это было припасено на последний день, но вышло как вышло.
Он устроил себе пикник на обочине у ворот лагеря, конечно можно было уйти в глубь леса или на полянку за пляжем, но там были кровопийцы, а делиться кровью в его планы не входило. Костерок уже потух, и пионер собрался уходить, как вдруг из-за поворота послышался звук приближающегося автобуса. Семен скользнул за остановку и принялся ждать. Через пару минут на кострище уже стояло колесо Икаруса. Дверь со скрипом распахнулась. Но никто не торопился покидать салон.
Что-то эта картина ему напоминала. Какие-то странные картинки замелькали в его голове. Заросший мужик с недельной щетиной одетый в пионерскую форму сидит на краю крыши, сжимая в руках магнитофон. Вот он же, но в черном пальто забегает в автобус. В луже крови, держа на руках искалеченное тело рыжеволосой красавицы, парень кричит что-то в небо, и Семен в ужасе узнает в нем себя.
Видения исчезли так же быстро, как и появились. Тряхнув головой, он направился прочь от остановки, не то, чтобы он испугался этих картинок. Напротив, его заинтересовало это явление, но если сюда приехал автобус, то с минуты на минуту здесь должна появиться вожатая, а встречаться с ней он не очень хотел.
Бесконечное лето Ru VN ТКЖ Тот кто живет Фанфики(БЛ) Славя(БЛ) Ульяна(БЛ) Алиса(БЛ) Лена(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Выбор
Пролог и первый день: http://vn.reactor.cc/post/2379959
День второй(ч.1)
Ах, это прекрасное утро нового дня! Только здесь, вместо лучшего друга - будильника, его старшие братья - горн и бодрая песня, разносящаяся по всему лагерю. Время 7:00. Мы с Толей заправили постели, оделись и отправились совершать утренние процедуры. Вода в умывальниках ещё не успела нагреться и была обжигающе холодной. Ничего, Артём, ты сильный, ты будешь закаляться! По крайней мере, это бодрит сильнее, чем кофе. Тем более, что пионерам кофе не положен. Умывшись, я отнес «мыльнорыльные», переоделся в спортивный костюм. Так, до зарядки есть еще немного времени. Стоит повнимательнее покопаться в чемодане со “своими” вещами. Сменные рубашки и брюки, очень похожие на пионерскую форму, кеды, куча носок и трусов, пара плавок и несколько футболок, да так, всякая необходимая мелочевка. Оу, духи Lauder For Men! Учитывая наличие модной рубашки, чёрных классических брюк и остромысых туфель, я могу покорить любую девушку на местной дискотеке.
На стадион уже пришла добрая половина всего лагеря, в том числе вожатые и даже директор. Наверное, подает правильный пример. Физрук дождался, пока все соберутся и скомандовал построение.Вдох глубокий. Руки шире.
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще -
гимнастика!
Да, молодость, спорт и здоровье-это волшебно! На юных пионерок можно было любоваться до крови из носа. Но зарядка у Владимира Викторовича была весьма интенсивной, и уже через 30 минут я думал не о прекрасном, а о том, как добежать круг и не упасть.
Ну наконец-то, всё закончилось. До завтрака еще минут 20 и можно успеть переодеться в форму. Я выходил со стадиона и столкнулся с какой-то девушкой. Кажется это Женя, соседка Слави. Вот блин, даже не извинилась! Толик переоделся быстрее, и когда я подходил к домику, он уже шагал в сторону столовой. Снимая шорты, я заметил в кармане записку:
Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Желудок предложил «заправиться», прежде, чем отправляться на встречу приключениям.
На завтрак была манная каша, какао и печенье. Неплохо, осталось выбрать, куда сесть. Чтение и уничтожение записки потребовало некоторого времени и в итоге выбор места оказался небольшим. Столик, за которым одиноко сидела Лена Синявцева или «истинно мужская» компания Серёги, Вити и Толика. Выбор, разумеется, пал на Лену. Тем более с ней я ещё не перекинулся и парой слов.
-Привет. Прости тут занято, можно присесть? Приятного аппетита тебе. - я широко улыбнулся и посмотрел на вполне себе красивую девушку. Она и личиком, и фигуркой была хороша - этого не скрыть.
Лена подняла глаза, скромно улыбнулась, слегка покраснев.
-Да, присаживайся. И тебе приятного аппетита.
-Спасибо. Прости за вопрос, если что то не так, но почему ты сидишь тут одна, а не с кем-нибудь еще? Надеюсь, я не буду тебе мешать - я улыбнулся и сел рядом, поставив еду перед собой.
-Нет, ты мне не мешаешь – Лена опустила взгляд и продолжила кушать.
Я тоже принялся за еду, задумавшись о своем. Особенно о том, кто же подбросил мне эту записку.Толик вряд ли это мог видеть, но почему-то стало жутко интересно и появилось желание разгадать эту тайну. Ага, эту то тайну хочу разгадать, а вот как выбраться отсюда домой не интересует, и я на это забил. Кажется, я медленно схожу с ума…
Пару минут мы сидели в полном молчании, думая о своём. Но тут на стол с грохотом опускаются две ладони.
- Воркуете, голубки? – Алиса, с ехидной ухмылкой поочередно посмотрела сначала на Лену, потом на меня. Краем глаза я подметил, что Лена сильно, до белых костяшек, сжала ложку, но продолжала молчать.
- Ай-да после линейки на пляж! С удовольствием посмотрю, как ты плаваешь… «топориком». – Алиса резко взъерошила мне волосы, развернулась на каблуках и пошла к выходу.
- А что, сегодня можно будет искупаться на озере? – спросил я у Лены.
- Не знаю! – резко бросила она, глядя в след Алисе, но потом вдруг покраснела и виновато опустила глаза. – Прости…я…мне пора. Она встает и относит свой поднос.
Проклятая Алиса! Ну ничего, я ей покажу, кто из нас плавает «топориком»!
Я допиваю какао, отношу поднос и направляешься к выходу. Скоро линейка на площади – опаздывать нельзя, а то можно упустить важную информацию. По пути меня догоняет «истинно мужская» троица.
- А вот идет наш герой! – заявляет Серёга, и хлопает тебя по плечу.
- Очень смешно…
- Как раз совершенно не смешно, – спокойно отвечает Витя – Алиса втюрилась в тебя.
- Издеваетесь?!
- Ни разу. Мы её давно знаем, она с нашего двора. Поверь, если бы ты был ей безразличен, то Алиса даже не взглянула в твою сторону.
- Ага, а тут вон как взглянула. До сих пор нос и спина побаливают.
Ребята дружно рассмеялись.
- Да, это она может! Мы с Витьком тоже когда-то проходили такое «боевое крещение».
- Только вот хлюпиков она не любит точно. Так что тебе бы подкачаться. Хочешь, давай вместе на стадионе заниматься? Или в секцию по плаванию вместе с Толяном?
- Да, я вот собираюсь пойти записаться после линейки, давай вместе?
-Я подумаю над вашим предложением ребят. Спасибо что сказали мне про Алису. Черт, не было печали! Почему Алиса? Почему не Славя, не Лена, не Таня, на худой конец?
Началась линейка. И на середину площади первым вышел Максим Николаевич. Он всем представился, поздравил с тем, что мы попали именно в «Совёнок», такой замечательный советский лагерь, и задвинул пламенную речь! Следом за директором вышла Ольга Дмитриевна и на правах старшей вожатой, пояснила программу на предстоящий день. Итак, важная информация:
Сегодня «банный день». Все отряды идут мыться по очереди в строго определенный промежуток времени. Время первого отряда с 18:15 до 19:30. Девушки и парни моются одновременно, но в разных помещениях бани.
После линейки и до обеда можно купаться на озере. Работает лодочная станция, где можно взять на прокат весельные лодки и катамараны.
До 18:00(до полдника) можно посетить библиотеку или записаться в кружки и секции. Доступно: спортивные секции: плавание, легкая атлетика, бокс, футбол, волейбол(пионербол); кружки: музыкальный, художественный, оригами, кройка и шитьё, столярное дело, радиоэлектроника, шахматы(шашки).
После ужина, в 21:00 – «кинотеатр на воздухе». Премьера «Человек с бульвара Капуцинов»
После линейки пионеры разбежались по домам, чтобы переодеться и дружной гурьбой отправиться на пляж. Что ж, поддадимся всеобщей радости и веселью, а “Великий Поиск Ответов” подождет. В конце концов, надо воспользоваться неожиданным отпуском по полной!
На пляже уже собрался весь лагерь, кроме четвертого отряда – у них «банное время». Солнце щедро одаривало «Совёнок» своим теплом. Я шел по пляжу и высматривал знакомые лица. Таня и Алиса, стоя по колено в воде, играли в мяч с девчонками из второго отряда. Мокрые от брызг, раскрасневшиеся от солнца и игры, они визжали, кричали и веселились от души. Серега и Витя красовались своими мышцами перед «фанатками». Толя и Маша играли в карты на щелбаны. Толя явно поддавался, и Маша, высунув язычок, примеривалась отвесить ему очередной “штрафной” в лоб. Лена читала книжку в тени зонтика. Кажется, она даже ни разу еще не искупалась. Славя и Женя только что выйдя из воды, прогуливались вдоль берега. Я разместился на свободном месте, разделся и побежал в воду. Внезапно захотелось риска и адреналина, и прыгнув между Таней и Алисой, я украл мячик и поплыл подальше пока они не успели опомнится.
- Хей! От нас тебе не уплыть! – в один голос выкрикнули Алиса и Таня и бросились в погоню.
Алиса, мощным брасом, неуклонно приближалась, а вот Тани было не было видно. И это напрягало. Тут моё тело испытало на себе «закон Архимеда» во всей красе и в полной мере.
- Не бойся, не утоплю, - Таня поддерживала меня на плаву, давая прокашляться.
- А ты смельчак! – Алиса уже была за моей спиной.
Обе девушки были не более, чем в двадцати сантиметрах от тебя. У них на лицах расцветали игривые улыбки, а в глазах заблестели недобрые огоньки. Я почувствовал под водой на себе их руки, которые медленно и нежно скользили по спине, животу, ниже, ниже…
Твою ж №%@. Как банально. Так, теперь надо выяснить, у которой из них сейчас мои плавки.
- Эй, смельчак, давай за нами до буйков! – прокричала Таня, а Алиса победно махала над водой плавками.
Делать нечего, пришлось совершить этот заплыв. К тому времени как я с трудом дотянул до буйков, девочки уже нежились на солнышке, плавая на спине.
- Неплохо, - похвалила тебя Таня – как насчет секции плавания? Будем вместе заниматься.
- Держи, одевай. – Алиса протянула тебе плавки и улыбнулась, на этот раз приветливо и ласково - Отдохнем на буйке и можно плыть назад.
Через несколько минут мы отправились к берегу. Мяч уже перехватила ребятня помладше. Ульянка снова была центром внимания, показывая небольшой группе пионеров свежевыловленного рака. Электроник и Шурик тоже пришли к озеру, но даже здесь продолжали обсуждать и спорить про свою радиотехнику.
- Ну, мы пойдем обсохнем - сказала Алиса, направляясь к расстеленным полотенцам.
А я вернулся к своему месту, сел на полотенце и опустил лицо на руки. Теперь уже и голым успел засветится сразу перед двумя девушками. Несправедливо! Как же отомстить? Благо они сняли плавки в отдалении от пляжа. Я глубоко задумался, размышляя над планом мести.
- Привет Артём.
Я поднял глаза, чтобы посмотреть, кто поздоровался. Женя. Неожиданно.
- Привет. Как дела? Что-то случилось? - я улыбнулся, пытаясь быть более вежливым.
- Нет, ничего не случилось. Просто Славе срочно понадобилось в медпункт по своим…делам. Я заскучала и решила попросить тебя покатать меня на катамаране. Пожалуйста.
Не будь дураком, я понял, что имела ввиду Женя, поэтому не стал лезть с излишними расспросами.
-Хорошо. Идем на станцию.
Мы пошли к лодочной станции, где "старый морской волк" дядя Лёша отшвартовал от причала катамаран для нас.
Женя почему-то молчала, смотрела себе под ноги и выглядела очень напряженной. Странно, попросила покатать её, а сама молчит и словно прогулка по воде ей не в радость. Когда отплыли от берега метров на сто, она вдруг повернулась ко мне.
- А теперь отвечай на мои вопросы, спокойно и четко, чтобы не привлекать лишнего внимания. Записку уничтожил?
-Уничтожил, порвал на мелкие кусочки и раскидал по разным урнам. Никто не видел, никто не узнал об этом. - спокойно проговорил я и посмотрел серьезно на Женю, ожидая объяснений. Я убрал ноги с педалей катамарана, позволив ему свободно дрейфовать, и приготовился к рассказу.
- Для начала, подробно расскажи то, что успел увидеть ты.
- Практически ничего. Шел в сторону площади, Увидев толпу пионеров, я ринулся туда, но пробиться не смог. Еще и Ольга Дмитриевна оттолкнула.
Женя одобрительно кивнула.
- А теперь слушай, что произошло. Мы с Леной сидели на лавочке и обсуждали разные книжки. Время уже подходило к ужину, и мы стали собираться в столовую. Тут я заметила, что у неё болтается значок на рубашке. «Лен, у тебя значок сейчас оторвётся». Но, она не успела. Он упал и откатился за лавку. И вот тут началось странное. В глазах у Лены застыл ужас, она побледнела, опустилась на колени и начала судорожно искать значок, что-то бормоча себе под нос, но через пару секунд схватилась за голову, сжалась вся, затряслась и через секунду потеряла сознание. Как раз в это время вы все шли в столовую. Ольга Дмитриевна ещё издалека увидела, что на площади твориться что-то неладное и быстро подбежала к нам. «Женя, что здесь случилось?!». Я коротко объяснила. «Где значок? Найди его, быстро!». Я очень удивилась и полезла под лавку. Достала его и отдала вожатой. Тут подошел директор. Дальше ты сам знаешь. Но на этом странности не закончились. Как ты, наверное, заметил, ни во время ужина, ни после него никто не говорил об этом. Лену я тоже до сегодняшнего утра не видела. Я еще вчера после ужина сразу пошла в медпункт, ведь её должны были туда отвести, но медпункт оказался закрыт. Около десяти вечера вернулась Славя. Я дала ей кефир и пару булочек, а то ведь она не попала на ужин, и стала рассказывать, что произошло с Леной. Славя упомянула, что ты тоже говорил про это. Мы легли спать, а утром я предложила Славе подойти вместе к Ольге и спросить, что с Леной и как она себя чувствует. Славя посмотрела на меня непонимающим взглядом. «Жень, ты о чем?» Пришлось придумать нелепую отговорку про дурной сон… Ну, что ты на ЭТО скажешь?
-Так я сегодня завтракал вместе с Леной за одним столиком, и она вроде была в порядке. Интересно и чего она так переживала из-за значка? Особенные они здесь что ли какие? И как это связано с её обмороком? Кажется, у этого лагеря есть свои тайны.
- Согласна, мне тоже от этого всего не по себе. Только вот правду узнать не у кого. Если только у самой Лены. Мы с ней вроде сдружились, да и в библиотеке будем часто видится – меня назначили помощницей библиотекарши. Но тебе тоже стоит попробовать с ней пообщаться. Только будь осторожен! Я не думаю, что у Слави плохая память, а ведь она на утро не помнила нашего разговора. Кто знает, что случиться с тем, кто будет слишком настойчив. Ладно, капитан, правь к берегу.
Я развернул катамаран и налег на педали. Женя решила играть роль отдыхающей принцессы до конца, закинула свои стройные ножки на перекладину и нежилась на солнышке. Через пять минут я уже вместе с дядей Лёшей, вязал швартовые, а Женя стояла в задумчивости скрестив руки на груди. Мы закончили, смотритель в очередной раз закурил трубку и отправился на станцию. Женя подошла ко мне вплотную и строго посмотрела прямо в глаза.
- Итак, надеюсь ты понимаешь, что это всё только между нами.
- Конечно.
Женя расслабленно вздохнула и спокойно опустила руки.
- Ну, я еще поплаваю немного, а тебе советую заглянуть к Славе. Она жаловалась, что первый день у неё проходит очень болезненно, поэтому наверняка сейчас лежит в кровати.
Женя рассказала мне, как дойти до их домика и убегает к другим девчонкам играть в мяч.
Помахав ей рукой, я пошел по указанному пути к Славе. И что она имела ввиду про первый день и болезненно? Не спутала ли она меня с кем-то? Или я не то подумал? За этими мыслями я не заметил как дошел до домика и осторожно постучался.
- Войдите.
Славя сидела на кровати, поджав под себя ножки, и вышивала крестиком узор на белом носовом платочке.
- О, Артём, привет.
- Привет. Я решил тебя навестить. Как ты себя чувствуешь, все в порядке? - я улыбнулся и прошел в домик, прикрыв за собой входную дверь.
- Да, ничего страшного, как всегда – Славя обреченно вздохнула, вдруг опомнилась и густо покраснела, как земляничка – ой, а ты откуда знаешь?
- Мне Женя сказала, и попросила тебя навестить. Не думаю, что в этом есть что-то плохое - если все так как я и думал, то сейчас выгляжу не в лучшем свете, а хотя нет ничего плохого в том, что ты поддерживаешь девочку даже в эти дни и моменты.
- Может я могу тебе чем-нибудь помочь?
Славя от души рассмеялась.
- Ну, если только поменяешься со мной телами на ближайшие пять дней! Эх, мальчишки…Я действительно очень рада, что ты зашел. Присядь ко мне на кровать, побудь рядом.
Я присел рядом. В присутствии Слави тянуло на откровенности. Почему, я не знал. Но решил рассказать о том, что было на пляже.
-Знаешь, после того, что я сделал, меня теперь будут называть камикадзе. Отобрал мяч у Таньки с Алисой и поплыл от них прочь. Как результат - остался висеть на буйке без плавок. Затем, катал Женю на катамаране, а она почему-то посоветовала к тебе заглянуть, сказав что твой первый день проходит очень болезненно.
Когда я говорил Славе про приключения с мячом и плавками, мы вместе смеялись и Славя даже удивилась тому, что я такой рисковый. А когда рассказ перешел к Жене, она погрустнела и потом долго сидела молча, продолжая что-то вышивать крестиком.
- Я что-то не так сказал? Извини, я не хотел тебя обидеть! - начал я быстренько исправлять ситуацию, одновременно пытаясь понять в чем же накосячил.
- Всё нормально. Тебе не за что передо мной извиняться. Ты лучше поспеши на обед, а я посплю. Женя мне потом занесет из столовой что-нибудь поесть.
Славя отложила вышивку, легла на бок, отвернулась к стенке и свернулась калачиком.
-Слушай, а давай я зайду в медпункт и возьму что-нибудь от боли и спазмов для тебя? И тогда после обеда занесу.
- Спасибо, но я стараюсь принимать как можно меньше всякой химии. К тому же, к вечеру уже должно пройти.
-Хорошо. Ты вечером пойдешь гулять? Или я навещу тебя - я смущенно улыбнулся. И что я творю? Это с каких пор я зову девочек на свидания, а? Даже странно, но ничего не поделаешь. Слово, как говориться, не воробей...
- Пока не знаю...для начала мне хотелось бы всё-таки поспать.
Протрубил сигнал на обед. Я попрощался со Славей и пошел строиться для похода в столовую.
На этот раз я стоял в «паре» с Кириллом Петровым. Кирилл был единственным парнем в отряде, которому уже исполнилось 17 лет. Я с ним почти не общался, поэтому и поговорить в пути было не о чем. На обед давали гороховый суп, гречку с котлетой и яблочный сок. Народ запаздывал с пляжа, поэтому мест было достаточно. Я занял свободный столик.
- Можно? – Кирилл стоял с подносом около моего стола и ожидал ответа.
-А? Да, Садись! Приятного аппетита! - сказал я и принялся есть. Желудок неумолимо урчал. Сам я думал о Славе, Алисе и Тане, только зачем и почему понять не мог.
Кирилл сел и тоже принялся за обед.
- Тём, ты сам откуда будешь?
- Подмосковье, город Воскресенск.
- Земляки! Я с Лопатино. Мой дед «Воскресенские минеральные удобрения» строил. Мама с папой на «Фетре» познакомились. А ты, видать, городской. Кем родители работают?
-Отца у меня нет. Мама трудится в котельной. И бабушка там же. - тихо проговорил я, опасаясь сказать что-нибудь лишнее и нарваться на анахронизм. - А ты на кого учишься, Кир?
- Я - на электрика! – Гордо ответил Кирилл. – Нужная профессия, где угодно пригодится.
- А что это у тебя на руке? – спросил я, глядя на красную повязку у Кирилла на правом плече.
- «Дежурный». Это я вроде заместителя нашей Ольги. Так что не боись, земляка в обиду не дам. – Кирилл дружески потрепал меня по плечу, собрал посуду и понес сдавать её на кухню.
Да уж, такой точно в обиду не даст. Невысокого роста, но крепкого телосложения с натруженными руками - сразу видно, что на земле работать умеет.
Обед подошел к концу. Теперь надо подумать чем занять себя дальше в этом паранормальном «Совёнке». Думал не особо долго - бурлящая внутри энергия требовала выплеска наружу. Я решил пойти погонять мяч на площадке.
На стадионе было многолюдно. Владимир Викторович и ещё двое мужчин сидели на трибуне в окружении толпы пионеров и вели запись в секции. Я снова стал искать знакомые лица. Таня и Алиса нарезали круги на беговой дорожке. Серёга и Витя, как и следовало ожидать, "зависали" на тренажерах и турниках. А вот и то, что нужно! Ульянка собирала команды для футбольного матча.
-Эй, Ульянка! Запиши меня в команду. Хочется растрястись.
- А не боишься? - Ульяна хитро прищурилась.
- Я ничего не боюсь. Играть умею, голы буду забивать. А ты сама не боишься, что я всех обыграю?
- Бросаешь вызов? Ну хорошо, ты принят. Как раз в их команде не хватает нападающего. Только сходи переоденься, а то физрук не разрешает играть в пионерской форме. У тебя 20 минут.
- Хорошо. Я сейчас приду.
Так, сбегать в домик переодеться, и на стадион! Интересно, что же получится из этой игры?
На поле обе команды уже заняли свои позиции. Мне машут, указывая на место центрального нападающего. Черт, судить будет Алиса! "Ну ничего, я обеим Двачевским покажу" Я прошел на центр поля. Напротив встала Ульянка.
- Решил растрястись? Смотри не развались! - выкрикивает она достаточно громко, чтобы слышали обе команды и шепотом добавляет - Только чур не поддаваться.
Свисток. Мяч в игре!
Я резко ринулся вперед, взял мяч и повел его через поле. Видя как меня окружают, отдаю пас между ногами игроков одному из своей команды. Игрок отдал пас обратно и я протиснулся к воротам и ударил по мячу. Гол! Я, под аплодисменты, вернулся на свою часть поля. Матч продолжался недолго, и вскоре он превратился в противостояние Ульянки и меня. И вот счет 4-4. Последние минуты. Дыхалка сдохла и бежать дальше не было сил. Пара защитников закрыли мне дорогу и я рискнул пробить мяч из центра поля, он ударился в штангу и рикошетом залетел в сетку. Раздался свисток.
Хорошая игра! Пионеры бросились поздравлять друг друга. Парни жали друг другу руки, девчонки обнимались. Все стали потихоньку расходиться и тут ко мне подошла Ульянка.
- Ну что, Пеле, смотрю, не развалился. Горд небось, что обыграл маленькую беззащитную девочку?
Маленькую и беззащитную?! Начинаю «закипать» и уже готов сказать что-то обидное, но Ульянка глядя на мою физиономию звонко рассмеялась.
- Да ладно тебе. Это была отличная игра. Честно, мне понравились твои голы, финты и пасы. Дай «пять»!
Мы ударили ладонями, и тут заработал громкоговоритель: ТРЕТИЙ ОТРЯД. ПОШЛИ ВСЕ В БАНЮ. ПОВТОРЯЮ, ТРЕТИЙ ОТРЯД, ИДИТЕ В БАНЮ. Если смех дарит здоровье, то Тамара Николаевна сейчас подарила всем нам бессмертие! Ну мне-то в баню попозже, а сейчас можно просто поваляться на травке – ноги «гудели». Я заложил руки за голову и закрыл глаза. Через минуту кто-то закрыл солнечный свет, присев над моей головой.
- Так-так…плаваешь ты неплохо, в футбол играть умеешь – Алиса присела на корточки и с нескрываемым любопытством щелкнула по твоему значку – интересно, а что ты еще умеешь?
И тут я открыл глаза.
Немая сцена. Пощечина. Алиса разворачивается и уходит со сцены. Занавес. Зрители аплодируют стоя!
- Кажется судья выдал тебе «красную карточку» - смеясь, ко мне подходит Серёга и протягивает руку.
- Уверен, оно того стоило – с видом ценителя заявил Витя, глядя вслед уходящей Алисе.
- Ух, ну и удар у нее! - потирая щеку, я поднялся - Ребят ну вы же видели, что она сама так села - начал я оправдываться, но парни лишь смеялись, говоря, что я удален с поля. Посмеявшись с ними от души, я задумался над всей ситуацией. Зачем Алиса встала в такую пикантную позу? Эх, Тёма, разучился ты понимать женский пол.
С этими размышлениями, я отправился в душевые - ждать баню было уже выше моих сил, футболка липла к телу, всё зудело и требовало водных процедур.
Спокойно приняв душ, я отправился в домик, чтобы переодеться в форму. Толика не было. Наверное, в музыкальном кружке, бренчит на гитаре. Блин, и почему парни с гитарой так нравятся девчонкам. Вон, вокруг Толика, тогда на крыльце сколько их кружилось… и даже Алиса. Перестегивая значок с футболки на форменную рубашку, я задумался: «Интересно, что такого в этом значке? Лена так переживала, да и Ольга Дмитриевна тоже…Даже Алиса была неравнодушна к моему «Всегда готов!».
