Потные тянки

Лагерь у моря 2. Часть 48. Финальная глава перед эпилогом (Продолжение в комментах)

«Люди. В каждом из нас скрыта как огромная любовь, так и дьявольская жестокость, божественная сила и критическая слабость, храбрость легендарного героя и страх самого жалкого животного. Многогранные существа, что в равной степени приближены как к сиянию жизни, так и к забвению смерти. За годы скитаний я стал своего рода, — ну, будем называть вещи своими именами, — расистом, и мало кого признавал себе равным, кроме homo sapiens. Почти все старейшие расы называют нас «жалкие смертные»… Ха… идиоты.

Разве что… дракондоры, или, как они себя сами называли, — драконьи жрецы. О, вот эти оказались вполне адекватными, хоть можно было договориться. А что до остальных… Я был поистине счастлив доказывать всем и каждому, насколько сильно они заблуждались, переходя мне дорогу. Когда пылали города надменных эльфов, когда рушились катакомбы уверенных в своей несокрушимости гномов, когда ударная волна стерла в пыль огромную зеленокожую орду, что имела глупость напасть на меня. Стоя выше всех, сминая врагов, защищая друзей, снося преграды и уничтожая опасности, я гордо называл себя тем, кто я есть. Я — это Я. Человек. Ничто так и не смогло остановить простого жалкого смертного… Люди — венец творения. Этот урок они запомнят надолго.»


Личный дневник Генды.



***



Ночь становилась всё темнее и темнее, мрак всегда становится непроглядным, перед тем переломным моментом, когда свет робко вступает в свои права. Время теперь перестало играть на стороне хищного альбиноса, с рассветом её преимущество сойдет на нет. Харди, породившая своим порочным разумом чудовищного монстра, передала ему как свою силу, так и свои слабости. Свет лишал альбиноса львиной доли сил.


Несмотря на это, Ехидна вполне могла отступить в тектонические катакомбы, а затем напасть уже следующей ночью, но… Демоница понимала, что рано или поздно тут будет ещё один враг, враг, с которым лучше сражаться отдельно. День, максимум два — и летающий пузырь доберется до острова. Док плюс вооруженный лайнер вместе взятые — они слишком крепкий орешек даже для неё. Альбинос самонадеянно думала, что ослабленный повелитель порталов, лишенный почти всей своей силы, будет уязвим. И это чуть не стоило ей жизни. В этот раз на одни и те же грабли она не наступит.


С Ехидной творилось что-то поистине странное. Никто не мог увидеть чудовищную мощь, что она излучает, но чувствовали всем нутром, как их окутывает противоестественный ужас. Да ещё сходили с ума детекторы аномалий на лайнере. Пауки, от мала до велика, вдруг разом дрогнули, сменив направление. Целая сотня шелестящих жвалами членистоногих в едином порыве бросилась к своей хозяйке. Они облепили её со всех сторон, образовав шевелящуюся гору из тел. Мгновение — и она поплыла, заколыхалась, превращаясь в кокон кипящей изнутри плоти.


— Это нехорошо, — пробормотала Хаку, поворачивая все камеры лайнера в сторону берега. На лице у красавицы появилось испуганное выражение, она сжала кулачки. — Совсем нехорошо! Никогда раньше она такого не делала!

— Трансформации, белая гадина меняет тело как ей угодно! — догадалась Виолетта Церновна. Она как никто другой следила за боем врага с мечницей, и старалась разработать стратегию по её устранению. Смогла же гетерохромный гений однажды загнать в угол даже Неуязвимую Рептилию! — Зачем ей столько материи?

— Без понятия, — вставил свои пять копеек Шурик. — Но лучше что-нибудь предпринять, пока не стало слишком поздно, не нравится мне происходящее.


— Артиллерия, вы слышали? — произнес Седой, обращаясь к орудийным расчетам. Кокон пугал всех и каждого, кто его видел.

— Да, капитан! — хором ответили солдаты, и грянул гром. Все пушки корабля отвлеклись от истребления ползущей на «Ленин» орды, разом разрядившись по кокону. Атаку поддержали и драконы-близнецы, закружив над врагом смертельный хоровод и поливая пламенем землю не слабее, чем арта. Синхронный удар канонады и раскаленного синего потока — аргумент в бою более чем серьезный. Но…

— Да ладно?! — Взгляд Виолы прикипел к мониторам. Стоило дыму рассеяться, как оказалось, что кокон даже не пострадал, словно его что-то защищает!


— Там какой-то энергетический барьер, — доложили аналитики, чудом собрав информацию с детекторов уцелевших дронов. Механические камикадзе кружили над полем боя, снуя между рвущими их в клочья обломками и плавящим армированный металл голубым огнем. — Мощная физическая преграда. Он совсем как…

— Как кинетическое поле Генды, — Виола, перебившая аналитика на полуслове, пришла в ужас от одной только мысли, что им противостоит сила, хотя бы приблизительно равная Доку. Даже работая на Организацию, этот человек ни разу не показал свою настоящую мощь. Для этого требовалось загнать носителя в угол, а он был умён, хитёр и труслив. Неплохое сочетание для агента. Враг опасен, но он не может быть всесилен, ведь так? А значит, есть шансы. — Поле. Или, во всяком случае, что-то очень на него похожее. Скорость, подобная защита… Кажется, наша гостья подражает Доку, а значит, у нее вполне могут быть схожие недостатки. Плазма!


По команде Виолетты Церновны, все солдаты разрядили прототипы оружия будущего, и несколько десятков плюющихся сгустков одновременно обрушились на колыхавшуюся под коконом плоть. Ещё раз, и ещё. Они легко прожигали первую защиту, но увязали в толстом хитине: для такой крупной цели огневой мощи слишком мало. Сгусток плоти тем временем рос, будто надувался изнутри, и постоянно пульсировал. Ритмично содрогался, так, словно…

— Черт меня побери, если это не сердцебиение… — Заворожено прошептала Виола, зачарованно приподнимаясь в кресле. Звук был слышен даже на палубе. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… — Боюсь представить, ЧТО оттуда вылезет! Седой, быстро в хранилище, собери кого успеешь, и улетайте на оставшихся воздушных средствах эвакуации! Пару дирижаблей и вертолетов найдется! Боюсь, с лайнером покончено, надо спасти хоть кого-то…

— Но я… — попытался было оспорить приказ старый вояка, искренне считая, что долг капитана пойти на дно вместе с кораблем. Не увидит больше сына, ну и ладно, Ричард вырос настоящим мужчиной. — Пусть лучше моё место займет беззащитная девочка, и спасется она, чем пятидесятилетний старик. Я своё пожил, а умереть на таком корабле — чем не мечта?


В один момент кокон просто лопнул со страшным хлюпающим звуком. В воздухе ещё только оседала уносимая ветром невесомая паутина, а окрестности уже сотряс чудовищный по своей силе рёв. Он заставлял тела храбрейших, стоящих под сотней перестрелок бойцов, дрожать. Да что там солдаты — даже могучие драконы резко развернулись, инстинктивно стараясь отдалиться от того, во что превратилась Ехидна.


Оставаясь верна себе, она сражалась, используя подобное против подобного — меч против меча, клык против клыка. Превосходи, развивайся, уничтожай, поглощай. Фиаско в битве с Доком много лет назад вылилось в её эволюцию, как моральную, так и физическую. Форма для сражений с целой армией! Драконоподобный монстр колоссального размера, по габаритам приближающийся к небольшому крейсеру, он намного превосходил кружащих над ним близнецов. А по разрушительной силе приближался вплотную к их далёким прародителям — Логам.


Абсолютно белый дракон, с красными как кровь глазами. Вместо чешуи — прочнейший даже на вид хитин, переливающийся в свете прожекторов всему цветами радуги. По нему ещё стекала густая жидкость после кокона. Вместо кожистых крыльев — голые кости с натянутой на них прозрачной пленкой, как у стрекозы. На морде — паучьи хелицеры вместо клыков, а на кончике хвоста — скорпионье жало (наверняка, нет, даже стопроцентно ядовитое!).


Изо рта Ехидны при дыхании вырывался раскаленный поток жара, от которого плавился пляжный песок — настолько выросла её температура во время трансформации. Скоро она придет в норму, твердо встанет на ноги, адаптируется к этой форме, и тогда мало никому не покажется! Эта мысль одновременно пришла в головы драконов, Виолетты Церновны и доброй половины солдат на корабле. Но враг не собирался отдавать инициативу, не для этого она коснулась источника силы, который вполне мог её убить. Энергия растекалась вокруг демоницы, пропитывая всё, чего только касалась. Эманации Ехидны заставляли траву и деревья увядать, а с трупами пауков по всему острову творилось что-то действительно жуткое.


Умерщвленные ранее членистоногие, павшие от клыков, огня, артиллерии — снова зашевелились. Вроде бы ещё секунду назад не подававшие никаких признаков жизни, разорванные, обугленные тела стали двигаться, и, кто сохранил конечности, вновь поднялись на ноги. Ползущие в сторону лайнера мертвые пауки, пропитанные сутью Ехидны, из каждой раны которых сочился белый ядовитый пар, стали последней каплей. Даже среди обученных солдат поднялась вполне оправданная паника. Драконы в небе заревели от ярости, пытаясь спалить белоснежного «собрата» с остервенеем конченых маньяков. То, что древний враг принял подобную уродливую форму, они посчитали кровным оскорблением, и это затуманило обычно холодный рассудок повелителей неба.


Однако ни драконье пламя, ни артиллерийский обстрел, ни даже прямое попадание главного калибра «Ленина» не достигло врага. Прочнейшая броня, сверху прикрытая тонкой энергетической пленкой, абсорбировала повреждения на раз-два. Плазма — и та оставляла только подпалины, которые прямо на глазах бесследно затягивались. Что до самой твари, то она вовсе не собиралась просто так стоять и смотреть, как её обстреливают все кому не лень. Взмах титанических крыльев — и в вихре песка и пепла Ехидна отряхивается от остатков кокона и поднимается в воздух. Громоподобный рык ярости разносится по округе. Страшный звук. Погребальный реквием существа, что старше иных планет.


— Вы все сегодня умрете! — Монстр не бросал слова не ветер, он резко хлестнул неосторожную близняшку хвостом, да так молниеносно, что даже она не успела увернуться. Ловкость прирожденной летуньи в этот раз подвела сестру. С поразительной для такой туши скоростью скорпионье жало вонзилось в чешуйчатое бедро, сокращением мешка впрыскивая смертельный яд, и тонкий девичий визг услышали даже на корме корабле.

— Но ведь… на нас не действует … — пролепетала крылатая рептилия обиженным голосом. Тело стремительно немело, из последних сил она отлетела от врага, падая на палубу, а Ехидна не стала добивать подранка. Зачем? Губительный для всего живого токсин сделает всё за неё. Черная сестра не могла отправиться следом и защитить собрата, сдерживая Ехидну постоянным огнем и соблюдая четко выверенную дистанцию. Знание того, что нельзя подлетать к альбиносу на расстояние удара хвостом, стоило слишком дорого, чтобы им разбрасываться.


Приземлившись на палубу, ослабевшая близняшка сделала от силы всего пару шагов, после чего, тяжело подволакивая одеревеневшую ногу, свалилась без чувств. Даже палуба ощутимо дрогнула. Крылатую союзницу тут же окружил отряд солдат, подгоняемый Олегом. Отбиваться от мертвых пауков было намного сложнее. Только с размозженными конечностями они и переставали двигаться. Ладно мелочь, а попробуй остановить таким образом колосса?

Крупнокалиберные винтовки работали не смолкая. Картечь и пули рвали хитин слуг в клочья, огнеметы солдаты отбросили за ненадобностью. Для того чтобы остановить тварей теперь, приходилось сжигать их чуть ли не в пепел, а спокойно стоять под струёй пламени они не собирались! Оттого что сдохли, прыть пауков только возросла. Не чувствуя боли, арахниды наступали, пересыщенные эманациями Ехидны. Теперь уже точно не цепные псы — марионетки. Без боли, без даже отголосков эмоций. Зомби.


— Оль, бросай свой сраный героизм, и валите оттуда нахрен! Время прикрытия закончилось, всё стало слишком опасным! Оставьте чертову ящерицу, спасите хотя бы себя! — Виола вцепилась в край стола до обеления кончиков пальцев, даже свой интеллигентный тон отбросила. Хаку на экране согласно закивала, когда Церновна добавила: — Ваши жизни важнее всего! Живо, я кому сказала!

— Простите, Виолетта Церновна, но я не могу. Солдат не держу, а сам останусь. Сердце и так не на месте, — теплым басом ответила «Ольга», жестами показывая бойцам, что те в принципе свободны. Не ушел никто, ни один человек. Всем было страшно, но… Круг военных рассредоточился по периметру и не подпускал пауков к парализованному ядом дракону. Беглый огонь оружия не смолкал ни на секунду, а артиллерия не могла работать на таком расстоянии. Свои пострадают больше.

— Как глупо… — фыркнула драконица, глубоким женским голосом, едва ли в силах приоткрыть хоть один глаз. Вертикальный зрачок с ярко-голубой радужкой расширялся, дыхание стало прерывистым, тяжелым. Какое другое живое существо нейротоксин Ехидны прикончил бы в мгновение ока, слон — и тот пикнуть не успеет, а вот кровь черного дракона боролась. Из последних сил, но боролась. — Меня защищают смертные. Уж лучше умереть, чем умереть с позором.


— Ой, да заткнись ты. Мы не бросим тех, кто нам помогал в трудную минуту. Ну что, парни? Зажжем напоследок?! — Олег вскочил на спину ящера, ловко цепляясь за черную чешую и гребни. Отстреливаться с этой позиции было легче, плюс обзор открывался намного шире. Одна из сильнейших драконов, черный дракон-близнец, потеряла дар речи, и только широко открыла удивленные от шока глаза.

— Помирать, так с музыкой, командир! — отозвался ближайший солдат, удачным выстрелом отправляя за борт только-только сунувшегося наверх паука-гиганта. Стальной сердечник крупнокалиберного снаряда перебил подсвеченный Хаку сустав, оторвав ему лапу к чертовой бабушке. — Тем более, музыка играет очень даже ничего, а?

— Спасибо, старалась! — отозвалась по внутренней связи польщенная Хаку.


***



В небесах тем временем разразилась нешуточная баталия. Падение сестры отрезвило второго дракона, и она зашла к врагу со спины, лавируя между прозрачных крыльев, размах которых превышал сотню метров. Тщательно выбранный момент и место удара. Хищница вцепилась в их основания, пробуя плоть Ехидны на прочность зубами и огнем. Повреди крылья, и тогда противник падет. Беспроигрышная тактика воздушного боя. Безрезультатно. Защитный покров альбиноса, сотканный из заемной энергии, был куда слабее, чем кинетическое поле Дока, но, вместе с прочнейшим хитином, вполне выдержал тысячетонный пресс драконьих зубов.


Белый кошмар перевернулся в воздухе, собираясь упасть на спину и тем самым окончательно похоронить вцепившегося в спину паразита. Но осторожная и ловкая, как ящерица, близняшка вовремя соскочила. Гребни на её спине засветились, а вдогонку монстру отправился поток синего огня. В воздухе стоял невыносимый шум. Смешалась музыка Хаку, играющая из каждого динамика, симфония грохочущих выстрелов, канонада артиллерии, хруст хитина паучья, треск огня, но один звук перекрыл все остальные. Когда Ехидна упала у самого берега, на многие мили вокруг дрогнула земля. Поднявшаяся волна ощутимо тряхнула даже лайнер, а грохот оглушил всех и каждого в округе.


Враг довольно ловко перевернулся на все четыре лапы, будто и не было тяжелого падения. Колоссальные размеры этой формы позволяли Ехидне доставать почти до середины корпуса корабля, а вода на берегу едва покрывала лапы до бронированного брюха. Хоть древняя тварь и копировала своего исконного врага — драконов, но не на все сто процентов. Панцирь на животе альбиноса (место, где чешуя у рептилий тоньше) не пробивали даже бронебойные заряды, в чем лично убедилась команда корабля, когда тварь, встав на задние лапы, дотянулась до палубы. Огромная пасть плавно открылась, выдыхая на борт поток медленного белого пара, как раз в сторону неподвижной близняшки и окруживших её солдат. То, что крылатая не скопытилась от яда, монстр воспринял чуть ли не как личное оскорбление.


— Противогазы же нас спасут? — нервно икнув, поинтересовался один из солдат у Олега, который тем временем внимательно смотрел на ползущую к ним взвесь.

— От яда бы спасли, — голос носителя не дрогнул, а вот по его спине пробежал холодок липкого страха. Каким бы храбрым человек не был, перед лицом гибели все равны, а особо безбашенной Ольга себя никогда не считала. Палуба под текущим паром плавилась, как пломбир под знойным летним солнцем. — А вот от кислоты, навряд ли.

— Уходите, двуногие молокососы, — рыкнула черная рептилия, не в силах не то что крылом взмахнуть, даже самым кончиком хвоста дернуть.


— Да куда?! — воскликнул боец, лихорадочно стреляющий в сторону раскрытой пасти, из которой сочилась сама смерть всему живому. Бесполезно, глотку тоже покрывал хитин, а языка там не было. — Помирать, так вместе, красавицы!

— Приятно было с вами служить, парни, и с тобой особенно, агент Футунарь, — один из бойцов достал гранату, собираясь разменять жуткую участь в кислоте на мгновенный суицид.


***



Выручила солдат драконица, спикировав вниз в потоках собственного пламени прямо на палубу — красивый, отработанный годами боевой прием повелителя небес. Выдохнув синий огонь, она резко рванула вниз, прикрывая себя покровом раскаленного потока — собственный огонь не ранил близнецов. Стремительный удар крыльев по воздуху прозвучал как громкий хлопок. Близняшка приземлилась когтистыми лапами прямо на голову Ехидны, всем своим немалым весом обрушившись на раскрытую пасть, тем самым заставив её захлопнуться и прекратить выдыхать кислоту.


— Наглая мелочь! — Альбинос зарычала от досады и снова попробовала достать врага хвостом, но тем самым только добавила себе головной боли, обрушив многотонный удар на то самое место, где мгновение назад сидела крылатая дева. Прочный хитин выдержал напор, и когти дракона, и выстрелы команды корабля, и собственное жало просто отскакивали от непрошибаемой белоснежной шкуры. Грязь не липла к древней твари, оставляя её обманчиво чистой внешне, но глубоко порочной внутри. — Вы все сегодня умрете!


— Вот заладила. «Умрете, умрете»… Пластинку заело? — Олег собрался с духом, и больше не чувствовал страха, поливая врага огнем из винтовки, он думал только о том, как там пострадавшая Ямада. Что будет с жителями «Ленина», если последняя преграда между ЭТИМ и беззащитными людьми рухнет. — Нам конец, да, союзнички вы наши крылатые?

— Дерзкое дитя. Её сила почти равна Логу, и никто в целом мире не сможет… — Хотела было ответить черная драконица, но прервалась, и, ловко подцепив хвостом одного из солдат, рванула бедолагу на себя. В то место, где стоял уже попрощавшийся с белым светом боец, ударила добрая сотня отравленных шипов. Дракон только что спас человека. Ехидна торжествующе оскалилась, предчувствуя скорую победу, опасности для себя она не видела. Не для этого наращивала личную мощь двести лет, чтобы бояться столь незначительной угрозы. Энергия щедро лилась по жилам альбиноса, изнутри, оттуда, где был сокрыт исток истинной силы, могущественнейшей в материальном и нематериальном мире. Но тут в бой вмешалась третья сила… Высоко в небе раздался оглушительный гул. Реальность будто порвалась, затрещав, распалась на сотни мелких осколков. В ночном небе засиял нестабильный, плюющийся искрами, портал…


***



Ричард.



Этот портал не напоминал красивые переходы Дока, наоборот — он весь дрожал, искрился, и, казалось, вот-вот схлопнется. Из огромного колыхающегося проема медленно выплыл дирижабль с гордым названием «Причеши бровь». Свет прожекторов выловил его корпус из ночной темноты. Ночь становилась непроглядной, и там, куда не доставали лампы, царила глубокая тьма. Ветер нес с собой горький запах горелой плоти и, чем черт не шутит, яда, ощутимые даже высоко над землей. К счастью, в противогазах были почти все, включая Хоро.


— Ты как, Сашка? — обеспокоенно спросила у подруги Славя, заботливо поддерживая лежащую на спине неку. Все сейчас находились на мостике, кроме Ульяны, которую Док самолично запер в каюте шантажом и угрозой расправы ремнем над тощей задницей.

— М-м-ожно я-я н-н-небуду от-в-вечать? — заикаясь, пробормотала кошечка. Всё тело Александры содрогалось: минуту назад через хрупкую девочку протекала вся чудовищная мощь Дока, без неё она подобное чудо и не осилила бы. — Будто поездом переехали. Всё болит, даже шерстка! Чтобы я ещё раз на такое… Да никогда в жизни. Ты что, ядерный реактор?!

— Гораздо хуже, моя маленькая, гораздо хуже, — зло проворчал Док, оглядывая происходящее внизу и сжимая зубы. — Прости, пожалуйста, что мы рисковали тобой.


— Ничего, я куда крепче, чем кажусь на первый взгляд, — мяукнула ушастая прелесть, старательно улыбаясь. Ведь видно же что ей больно, а нет, показывает свои белые зубки! Набралась от Слави всякого героизма! — Там же ваши друзья? А вы мои друзья. Друзьям надо помогать. Славь, атпути, задушишь!

— Ну нет, ты прелесть, Саша! Спасибо. Спасибо. Спасибо! — Блондинка уткнулась в волосы кошечки, старательно наглаживая пушистую макушку, в уголках голубых глаз предательски блестело.

— Это всё, конечно, здорово, но что делать будем? Спускать дирижабль в этот писец — форменное самоубийство. Вы на своих двоих вниз, мальчики? — поинтересовалась Женя у меня и у Дока. Идея совместить энергию сильнейшего носителя и способность Саши открывать порталы в этом мире пришла именно в её светлую вихрастую голову. За это Славяна поглядывала на аналитика с легким осуждением.


— Естественно, — Док оскалился, по его телу струилась энергия, невидимая другим, но мои глаза унаследовали способность Кукулькана, и всё это чудо было как на ладони. За что мне нравились силы этого парня, так за то, что они полностью завязаны на физиологию. Не непонятный «ахалай-махалай», не «суперсила», а четко структурированный поток энергии. Каждый процесс, каждая клетка, каждая искра его тумана — это произведение искусства, ни у одного живого существа я пока не видел ничего даже близко похожего. Кожа Дока исчезала под слоем черно-белой чешуи, формирующей причудливый узор? как у тигрового питона. Радужка поменяла цвет, будто капнули жидкое золото на карие глаза, зрачок — и тот стал вертикальным? как у Юли, когда та зла или возбуждена.


— А там ведь Алиса… — dспомнил Кэп, уж он-то как никто другой знал: злой Док — это бедствие локального масштаба, а вывести его из себя проще всего угрожая тем, кто ему дорог.

— Хоро? — Джо первым заметил, как волчица вся напряглась, медленно пятясь назад, неосознанно увеличивая дистанцию между ней и Гендой, вокруг которого гудел воздух. — Что-то не так?

— Всё не так, — серьезно сказала девушка, исподлобья глядя на переливающуюся энергией чешую, а её вставший дыбом хвост сейчас напоминал ёршик. Напряжение на борту ощущалось невооруженным взглядом. — Он больше не пахнет как человек.


— Да кто бы говорил! — Голос Дока тоже менялся, становился глубже, вкрадчивее. Он уже не походил на тот спокойный, иногда даже менторский, тон, каким любил говорить наш товарищ. — Я Человек, не надо тут вводить в заблуждение, да и время поджимает о всякой фигне болтать! Сашка!

— Да! — ойкнула нека, отзываясь на голос. Кончик кошачьего хвоста затрепетал, а мягкие ушки неосознанно прижались к голове.

— Котенок, ты помогла нам успеть вовремя. Если бы не ты, то… Спасибо. Я (!), никогда этого не забуду. Клянусь именем Стража, — гигант вдруг повернулся к Саше, и все взоры устремились на уставшую неку. Солдаты смотрели с нескрываемым восхищением, Юля и Женя с любопытством, а глаза Слави излучали такую нежность, что под этим теплым взглядом растаял бы даже тот чертов ледник. — Поехали, мужики, у меня сил не так много после портала, и растягивать поле слишком далеко пока не получится. Редко такое говорю, но… В БООООООООООЙ!


— Мои ушки-и! Предупреждать надо, — промяукала Юля, прижав пушистые локаторы к голове, я её еле слышал, почти распрощавшись с дорогими сердцу барабанными перепонками. Рык, громом разнесшийся по округе, оглушил стоящих на мостике бойцов, что уж говорить про чувствительные кошачьи ушки.


Док прыгнул за борт первым, оставляя за собой след из кинетической энергии. Она покрывала всё тело, меняя форму и прорастая поверх одежды шипастой броней. Напряжение поля было настолько сильным, что его сияние предстало перед глазами всех, а не только в зрении охотника. Над костюмом носителя засверкала полупрозрачная защита, напоминая рыцарскую броню и двигаясь вместе с телом. Способность «бегунка» услужливо подсветила его как «Кинетический бастион».

Своим громким появлением он безраздельно привлек внимание врага, перехватив всю инициативу атакующих орд на себя. Внизу, на лайнере, творился сущий пиз… АД! Титанический белый дракон, с до боли знакомыми кровавыми глазами, опирался на борт двумя лапами, конкретно сейчас собираясь отправить к праотцам двух черных драконов, смотревшихся на её фоне мелкими голубями, и отряд солдат. Своими фанфарами Док переключил всё внимание на себя, и белоснежный кошмар, зло оскалившись, отпрыгнул в сторону берега. И, я готов поклясться, досадливо перед этим сплюнув!


— Будьте осторожнее, все вы! — сказал я, прыгая за борт. Что ж, мне тоже нельзя тут ошиваться. Внизу нужна помощь, и причем срочно. Крылья раскрылись почти сразу, в груди клокотал азарт, ощущение, что по жилам тек чистый адреналин, с легкой примесью крови. Интересно, когда-нибудь это чувство, чувство полета, станет для меня обыденным? Надеюсь, никогда! Переворачиваюсь в воздухе, делая мертвую петлю — не только Генда умеет дразнить противника, могу и я! Взмах крыльев, импульс энергии аномалии — и на море поднимается шквальный ветер. Потоки воздуха нужны для перестраховки, в таких условиях медленный газ пауков будет бесполезен. Теперь надо что-то сделать с окружившей лайнер каменной ловушкой, сверху напоминающей ровный круг из скал. Сам «Ленин» заплыть сюда не смог бы…

Что до нашего могучего союзника, он вовсе не терял времени впустую, рухнув на палубу перед отстреливающимся от орды пауков солдатом. Жесткое приземление смягчила полупрозрачная мембрана под его ногами, но все же, удар должен был быть нехилым. Скорее всего, чешуя — это только обертка основных изменений, вон как клубится туман по всему телу. Смутно знакомым, кстати, солдатом. Отсюда не очень хорошо видно, но… Отец! Папа?! Воевать лично в его-то годы?! Док приземлился рядом с ним, и… никто не успел разглядеть его движений.


Трансформация выводила его и так огромную скорость на совершенно недосягаемый уровень восприятия. По палубе будто ударили установкой залпового огня. Разъяренный, как тысяча демонов, Док ускорился, превращая врагов в фарш скупыми атаками кулаков и ног. Покрытый кинетической бронёй, удар оказался настолько мощным, что буквально раздирал плоть. Арахниды лопались, как перезрелые арбузы. Удар — и голова разлетается в клочья. Взмах ноги — и кинетическое поле выбрасывает за борт мешанину из искореженных тел.

Инцидент в Гинзе (продолжение в комментах)

Страница на фикбуке

«За время своих долгих скитаний я слышал очень интересную фразу от одного японца: Величайшая сила человека — в способности изменить себя».
Личный дневник Генды

 Торговый квартал в Гинзе был в меру шумным, в меру ярким, в меру душным. Центр Токио. Оживленные улицы среди высоких зданий, множество лавок с самыми разными товарами и услугами. Магазины с самой разнообразной атрибутикой. Кафе с горничными, кафе с дворецкими, кафе с кошками, где посетители могли перекусить и поиграться с пушистыми кисками (семейства кошачьих, мои маленькие извращенцы). Основное отличие от наших рынков в том, что не было толкотни и бардака — типичных спутников русских мероприятий, где собирается больше чем сотня человек. Нет, тут всё культурно. Перед каждой лавкой стоит табличка с иероглифами «очередь начинается здесь». Не то чтобы так было всегда, но сейчас проводится традиционный летний ивент, который стянул под сень небоскребов всех отаку с окраин. Подумать только, территория по сравнению с той же Россией — так, небольшой пятачок земли, а насколько развитая инфраструктура!

 — Солнечный денек сегодня выдался. Классно же? — обратилась к спутникам неописуемой красоты девушка истинно славянской внешности. Родители у неё либо юмористы, либо старомодны. В итоге блондинку с голубыми глазами, атлетическим телом, загорелой гладкой кожей и толстыми косами цвета пшеницы, спускающимися до самого пояса, так и звали — Славя. — Оля, ну что ты ходишь как не на празднике! Тут же распродажа всего и вся, да и концерт скоро, Мику нас ждет. А вечером перекусим барбекю.
 — Жарко, как в аду, и народу здесь тьма тьмущая! Откуда в тебе столько энергии? — ответила среднего роста темноволосая девушка, волосы которой блестели на солнце и длиной практически не уступали блондинке. От подруги девушка отличалась более худым телосложением, особенно в груди, а также острыми чертами лица из-за худобы. Карие глаза из-под прищуренных век смотрели на мир с непоколебимым пофигизмом. Девушка держалась ближе к Славе, одно только присутствие которой приводило падких на эстетику японцев в полный восторг. Прохожие не докучали девушкам, но не глазеть исподтишка не могли. Блондинка с ясно-голубыми большими глазами, подтянутой фигурой, самую малость не дотягивающей до идеальных 90-60-90, и лицом, в которое можно влюбиться с первого взгляда — трудно остаться равнодушным. Правильные черты лица. Но самое невероятное — это глаза. Да. Глаза Слави смотрели на мир с теплотой и как две капли воды походили на драгоценные сапфиры. Тем временем флегматичная девочка, которую, если бы не нежный голосок, на первый взгляд можно принять и за мальчика, продолжила изливать свою скуку. — Ещё и этого вот навязали…

 — Эй, а вот сейчас обидно было! — возмутился шагавший рядом с девочками темнокожий солдат. Пусть он и одет в гражданское, но за серой майкой и потертыми джинсами не скрыть ни мускул, ни походки. Опытный глаз сразу скажет — боец, из тех, что знают, с какой стороны держать автомат, а не просто таскать железки и наращивать мясо протеиновыми коктейлями. Девочки же, в отличие от своего невзрачно одетого друга, щеголяли более яркими цветами. На Славе красовалась белая хлопковая рубашка, такого же цвета юбка до колен и широкополая шляпа. Дополняли образ изящные белые туфли без каблуков. А чтобы всё это не смотрелось однотонно, в комплект входили бирюзовые серьги, пояс, лента на шляпе и сумочка. — И, может, хватит называть меня «этот»? Джо! У меня имя есть, бессовестная ты девчонка!
 Темноволосая не прониклась, только фыркнула что-то про доставучих негров, переходя в сторону, так, чтобы от афроамериканца её отделяла Славя. На ней свободно сидел приталенный джинсовый костюм из темно-синей ткани и спортивные кеды. Одежда на ней смотрелась на пару размеров больше, но у малышки были свои причины так одеваться. Кроме того, Оля носила солнцезащитные очки, не дешевого понта ради, а как реальное подспорье чувствительным глазам. Несмотря на то, что вся честная компания экипировалась в легкую летнюю одежду, летом в Токио всё равно было очень жарко. Свет, казалось, хочет спалить всё к чертовой матери: те, кто стоял на ярмарке, либо бегали от лавки к лавке, где спасались с помощью кондиционеров, либо обливались потом в три ручья. Насколько же значимое событие эта «ярмарка»?

 — Оля, не будь врединой, — попеняла ей Славяна, прекрасно зная, что та подразнивает гору мышц просто из спортивного интереса. Да и сам Джо не сердился, вяло отшучиваясь от миниатюрной на его фоне Ольги. Толпа вокруг гомонила, обсуждая покупки, выход манги и додзинси, а также новых и старых музыкальных идолов, чей концерт сегодня состоится. Если, конечно, все не зажарятся насмерть под палящим светилом. — Не дразни нашего телохранителя.
 — Телохранителя? Да ради бога, одной меня было бы вполне достаточно, — девушка отмахнулась, провожая взглядом лоток с мороженным. Иероглифы она не особо различала, но для туристов были пояснения на английском. — Раз так не перестраховываетесь, то могли бы Яму с нами отправить, а не качка-рэпера. О, мороженое! Хочу!
 — Я ненавижу рэп! Только рок и метал, только хардкор! Почему, если у человека темная кожа, то… Ну что за детские стереотипы, Оля? — поднял глаза к небу солдат. Без оружия он чувствовал себя неуютно, но пронести в такое место ствол… это не Россия, тут строго. Везде металлоискатели и полицейские. Вряд ли случится что-то стремное в самом центре Токио. Тут даже крупных терактов не было, лет эдак десять.
 — Ей просто скучно. Вот и дергает тебя, — улыбнулась блондинка, наблюдая, как подруга пытается на ломанном английском объяснить мороженщику, какого, собственно, пломбира ей надобно. При этом Ольга махала в воздухе руками, выводя что-то среднее между рожком и непристойным символом. Со стороны соседнего квартала слышался шум машин — это была одна из немногих улиц, которую не перекрыли.

 — Да знаю, но ничего не могу с собой поделать, — ответил Джо, добавляя: — А Ямада на другой миссии. Охраняет Мику. Так что довольствуйтесь мной.
 — Джо, — Славя мягко обхватила ладонями мускулистую руку солдата. Блондинка работала в организации не так давно, но уже знала подход к каждому своему подчиненному, в том числе и к нему. — Понимаешь, ни я, ни Оля, ни даже сама Яма не выглядим как опасные люди, а вот с тобой, таким… внушительным, нам хулиганы не страшны.
 — Вот! А она это не ценит! Бессовестное создание. Думаешь, если красивая, то тебе все можно? — солдат обличительно ткнул пальцем в темноволосую, как раз возвращавшуюся с тремя порциями мороженого. Славя тактично умолчала, что Оля стоит в бою небольшого отряда, но да ладно. Детали, детали…
 — Держи, и не куксись, — девушка угостила мороженным и блондинку, и здоровяка, причем безошибочно выбрав каждому по вкусу. Славя получила большой рожок с пломбиром, Джо достался фруктовый лед, а сама Оля потихоньку облизывала стаканчик шоколадного крема, попутно стараясь держаться края толпы. Будь на то её воля, никакими коврижками в такое скопления народа не заманишь. Но Хатсунэ выступает именно в этом квартале. — Хочу домой, на диванчик, и под кондиционер! У меня куст на столе, не политый, засохнет ведь.

 — Проживет один день фикус без тебя, отдыхать активно тоже надо уметь. Спасибо за мороженку, холодное как раз кстати, — весело сказала Славяна, удостоившись сразу двух удивленных взглядов. Спутники девушки поражались её оптимизму. — О, мы, кстати, почти на месте. Здорово тут, смотрите сколько автоматов и магазинов с едой, попробуем еще что-нибудь? Вон тот имбирный лимонад выглядит интересно.
 Толпа становилась всё плотнее и плотнее, заставляя троицу прижиматься теснее друг к дружке. Все спешили к сцене, откуда уже раздавался бодрый голос ведущего. Может, он легко переносил жару? Или, может, на помосте есть кондиционер? Или японец где-то раздобыл щепотку кокаина — кто знает? Сцену окружал парк, с газонами и разнообразными деревьями. Пусть здесь и нет тесных улиц, но людей столько, что не протолкнуться.  Недалеко от навеса, в специальном помещении, разбили комикон, где продавали своё творчество как начинающие авторы, так и матерые мангаки. Праздник жизни и веселья, отмечаемый с традиционным для местных размахом. На сцене появились пузырьки и пар, вырабатываемые приборами по бокам. Наличие Джо в тактической группе под названием «поход на концерт Мику» полностью оправдалось. Крепкий и широкий в плечах мужик исполнял в толпе роль живого ледокола, особенно он старался почаще проходить мимо хорошеньких азиаток.

 — Вы что так долго? — Из толпы чудесным образом материализовалась ещё одна девушка. Высокая, худая, с черными волосами до середины спины. От Ольги её отличали азиатские черты лица, обманчиво кукольное личико с раскосыми глазами и аристократично бледный цвет кожи. Ямада была на работе, и поэтому сейчас пришла в строгом пиджаке, брюках и белой рубашке. Даже галстук надела, а вот из аксессуаров могла похвастаться только браслетом из черного металла. Скромное украшение тихо позвякивало на правом запястье девушки. Что до её целей… — Давайте быстро за кулисы! Мику уже там извелась, и где вы, блин, рыжих непосед потеряли?
 — Привет вообще-то! — улыбнулась Славя, хлопая мечницу по плечу. Наполовину японка, наполовину русская, Яма унаследовала плюсы каждого народа. Славянская привлекательность плюс восточное изящество. Однако сейчас она выглядела нервной. — Что-то ты сама не своя. А рыжие не придут, в «Совенке» сейчас новая смена приезжает, вот Док и припахал всех, кого смог. Ты бы видела, как Ульяна пытается строить пионеров — умора! Сам директор лагеря, правда, пропал куда-то. Ты же знаешь Дока, он может быть где угодно.
 — Представляю. Прости. Просто нервы, организация концерта, ещё этот придурок всякое несет, — смущенно улыбнулась девушка, хватая за руку Ольгу (та легко терялась в толпе). — Быстрее, быстрее, быстрее!
 — Какой придурок? — поинтересовался Джо, замыкая шествие. Впереди шла Ямада, не особо церемонясь и расталкивая зевак, за ней девочки, а в конце он сам. Зрители были в экстазе и гомонили, как на базаре, на многих светились флаеры и аквамаринового цвета повязки с иероглифами. Парочка молодых парней размахивала флагами с фотографией своего кумира — миловидной японки с двумя хвостиками, к ним уже спешила охрана: праздновать празднуй, а другим не мешай, баннеры размером с небольшое покрывало — это уже маленько перебор.
 — Оракул, — дернула плечом Ямада, так, что волосы цвета вороного крыла всколыхнулись, как от порыва ветра. — Сказал, что тут ему делать нечего, когда Виолетта раздавала билеты. Называется, как хочешь, так и понимай! В смысле, ему просто скучно, или тут что-то намечается странное? Вы же помните, его предсказания практически всегда сбывались.

 — И ничего не предприняли? — забеспокоилась Славя. Как глава департамента по чрезвычайным ситуациям, она считала, что все напророченные Оракулом неприятности обязательно сбывались — от землетрясений и терактов до внезапного пожара в его любимом ларьке с шаурмой. Как человек он был донельзя странным, но как носитель аномальной способности — практически бесценен.
 — Охрану утроили, сообщили местным силам самообороны, ужесточили контроль на проходных пунктах… — начала перечислять Ямада, загибая пальцы. — Ах да, и прислали сюда Кэпа с его отрядом, вон в той будке с охраной сидят. Местных задохликов пугают.
 — Их можно понять, — скромно улыбнулась Оля. Перед глазами девчушки маячила картина: десяток могучих русских бойцов спецподразделения в полной экипировке — и дрожащие в уголке японские полицаи.
 Стоило только девочкам подняться за кулисы, кожей чувствуя завистливые взгляды толпы (половина пришедших на концерт удавились бы за такую возможность), как на всю компанию налетел беспощадный аквамариновый вихрь, в виде хрупкой на первый взгляд Хатсунэ Мику. Девочка обнимала подруг, трогала ладонями, висла на шее, радуясь, как дитя малое.
 — Вот вы где! Я места себе не находила. Раньше никого не приглашала лично на свой концерт. Виола отдала вам письма с билетами? Вам тут нравится? Не слишком жарко? Сцена большая, но прямо под солнцем, и даже крыша не…

 — Стоп, стоп, стоп! — рот Мику накрыла изящная ладошка Ямады. Славю и Оли агенты Хатсунэ усадили в углу, прямо возле переносного кондиционера, даже сбегали за холодным чаем. Вот что значит сервис! Ну, определенную роль играло и то, что она друзья поп-идола Японии. — Ты опять пытаешься затараторить нас насмерть?!
 — Нифефо я не пыта… — попробовала промычать певица. Мику была в своем сценическом платье, состоящем из изящной рубашки без рукавов и короткой, на самой грани приличия юбки, дополняли образ чулки и галстук. Обувь на певице была спортивная — серо-голубые кеды. Хатсунэ, благодаря текущей в её жилах русской крови, могла похвастаться не только хрупкой и милой фигурой, но и довольно высоким для японских девушек ростом, и на каблуках её можно было увидеть редко. Собранные в два фирменных хвостика аквамариновые волосы и сияющие азартом глаза, минимум косметики, а также легкий аромат эвкалипта, шлейфом следующий за девушкой. Она влюбляла в себя практически сразу, первым же робким взглядом из-под густых ресниц, первой пулеметной очередью неловких фраз из мягких губ. Подруги даже не успели как следует пообщаться, когда за кулисы ворвался вспотевший менеджер, жестами намекая, что пора бы и на сцену. — Ладно, я быстренько оттанцую свою программу, и вместе побродим по Гинзе!
 — Ага, конечно, — полным скепсиса тоном сказала Оля, глядя, как поп-идол последний раз покрутилась у зеркала, поправила микрофон на галстуке, тряхнула юбкой, подпрыгнула и была такова. — Как будто нам дадут проход с такой звездой, да мы на первом же квартале под фанатиками утонем! Тысячи потных тел повсюду! Мама, роди меня обратно…
 — Тшш… начинается, — Славе не было нужды просить подруг вести себя потише. Стоило только Мику начать петь, как заработала акустическая система, перекрывая уже даже не крик — натуральный рёв фанатов. До безобразий вроде бросания чего-то на сцену посторонних предметов не доходило, но экстаз зрителей колотил не по-детски. — Какой талант у нашей Мику, она же просто парит над сценой, и ещё поёт, и ещё без фанеры!
 — И это ещё только самое начало! — Кое-как докричалась до Слави Ямада. Из-за кулис открывался отличный вид на помост. Мику не просто пела, она отдавала себя всем по чуть-чуть, Каждым прыжком, каждой нотой, каждым движением великолепного тела и волос, она встречала своих зрителей, город, и даже само летнее небо. — И это не столько талант, сколько суровые репетиции, до истощения связок и мозолей на ногах.

 — Тут под конец концерта её на сувениры не растащат?! — Забеспокоилась Оля. Мику тем временем запевала уже третью песню. Её искусство зачаровало людей настолько, что само время текло иначе. Однако это не давалось просто так. Аквамариновая искорка обливалась потом, если внимательно приглядеться, то видно, что, хоть она ещё держит темп и дыхание, но подмышки намокли, а по нежной коже катятся блестящие капельки. Яма судорожно сглотнула и поспешила отвернуться. Щеку мечницы тронул едва заметный румянец. Какие между ними отношения?!
 — Пусть только попробуют! — Недовольно посмотрела на море народу полуяпонка, зачем-то касаясь браслета на правой руке. Вдруг все колонки разом замолкли. — А там что творится? Для фейерверка вроде рано.
 — Обесточено, — Ольга пощелкала выключатель на электрическом щитке за сценой, чтобы понять причину выключения техники. — Не думаю, что у педантичных япошек могло выбить пробки на таком важном мероприятии.

 Со стороны центрального квартала раздались несколько громких тресков, а в жарком воздухе вдруг появились дымные нотки. И крики. Не только крики расстроенных фанатов, но и другие. Со стороны самого сердца Гинзы воздух принес крики боли.
 — Мне это не нравится, — Прямо сказала Славя, краем глаза наблюдая за толпой. Мику пыталась докричаться до фанатов, успокаивая их, даже пела, пусть и без микрофона, но поставленный голос идола звучал громко, наполняя сердца уверенностью. Толпа нервничала, кто-то уткнулся в телефон, кто-то испуганно озирался. Крики приближались… — Смотрите!
 С улиц Гинзы бежали люди. Беспорядок, стоны, паника. Педантичные в своем большинстве японцы сломя голову спасались бегством, толкая друг друга и не обращая внимания ни на что. Вот два парня буквально снесли с ног маленькую девочку, а толстый, обливающийся потом мужик растолкал стайку школьниц. И откуда столько прыти? Что стряслось в этот солнечный день, посреди столицы почти самой безопасной страны в мире?
 — Встать можешь? Где твои родители? — Славя протянула руку упавшей школьнице, пока на сцене менеджеры обзванивали охрану, она не теряла времени. Маленькая и хрупкая, на вид лет одиннадцать, не больше. Мику вернулась за кулисы подавленной и в спешке переодевалась. Обычно позитивную спортсменку, певицу и просто красавицу давно никто не видел в таком расположении духа.

 — Она тебя не понимает, — произнесла Ямада, коснувшись плеча блондинки. Славя как обычно поспешила помочь, упустив сущую мелочь, такую, как незнание иностранной школьницей русской речи. Толпа огибала девушек, как река обтекает большой камень, ведь перед ними стоял Джо, упирая руки в бока и сурово пыхтя. Темнокожий, прищурившись, смотрел, откуда они бегут, но так и не мог разобрать, что там. Взрыв? В Стране восходящего солнца преступность не настолько наглая. Тем временем Яма, прекрасно знающая свой родной язык, спросила девочку на японском: — Что произошло?
 — Т-там… Там… Там… — Малышка дрожала с головы до пят, на руках и ногах множество кровоточащих ссадин, белые детские колготки порваны в хлам, а в детских глазах застыл животный ужас. Маленькая ручка только и смогла, что показать пальцем на центральный квартал, голос её не слушался. — Убили. Много.
 — Вызывай охрану. И где Кэпа носит? — Ольга заозиралась, оценивая обстановку. Поток людей стал заметно реже. Сегодня среди небоскребов Гинзы разразилась трагедия. Темноволосая заметила, что некоторые бегут с ранами! Лысый старичок промчался мимо, баюкая порезанную руку. Две женщины заметно хромали. — А это что за цирк и клоуны?

 Таких слов удостоилась группа из пяти человек, преследовавшая беглецов. Пять вооруженных мечами мужчин, в пластинчатых доспехах и шлемах, отдаленно напоминающих римские. Дубленая кожа и металл, броня потертая, и явно не для показухи. Полуторные мечи беспощадно рубили всех, до кого только могли дотянуться. Не разбирая, где ребенок, женщина или старик. Воины просто калечили граждан, но, самое страшное… они улыбались. Скалились, проливая кровь. Хохотали, когда клинок пронзал очередное беззащитное тело. Кровь орошала асфальт, скатываясь с лезвий густыми каплями.
 — Косплей? На представление не похоже, все взаправду. Вот психи! — Сурово подметил Джо. Рука солдата схватила пустое место, там, где обычно находилась кобура. — Куда, блин! Славя! Стой!
 Но блондинка, никого не слушая, уже со всех ног неслась в гущу сражения. За неполные два года девушка стала во главе отряда, отвечающего за спасение людей. Золотистые локоны не раз и не два дарили надежду там, где царили бедствия и буйства стихий. Она многого достигла и совершенствовалась с каждым днем, но в момент, когда невинным людям угрожала опасность, бежала вперед сломя голову. Ни Виоле, ни целой армии инструкторов не удалось её от этого отучить. Панама слетела с головы, а косы дергались, словно крепились не к милой девушке, а к реактивному самолету. Расстояние, отделяющее Славю от чужаков, она преодолела в полмига, и, в момент, когда меч готов был забрать очередную жертву, подошва атлетки впечаталась в наглое лицо. Шлем полетел на землю, а изо рта врага потекла кровь, вперемешку с парой выбитых зубов. Сила удара была такая, что мускулистый воин упал на землю.
 — Кто вы такие и что тут забыли?! Убийство гражданских вам с рук не сойдет! — строго крикнула Славяна. Блондинка строила из себя дуру, стараясь заговорить вооруженных до зубов противников, а сама тем временем посылала сигнал бедствия со своего наручного КПК. Джо подошел и встал сбоку от нее, Ольга тоже не осталась в стороне. Одна только Яма, как единственная, кто знал язык, громко руководила эвакуацией, не забывая вполглаза поглядывать на пятерку и раздраженно шипеть. Разорваться на две части она никак не могла.
 — Кажется, они не понимают нас, — примерила на себя шкуру Капитана Очевидность Ольга. Деревья на обочине шумели, а несколько машин, которых задели убегающие в панике люди, до сих пор визжали сигнализацией. Язык незнакомцев пестрил множеством согласных и не походил ни на один известный диалект Востока. Тот противник, с кого слетел шлем, на вид был не старше тридцати. Отплевываясь кровью из разбитых губ, он орал во все горло. Остальные, тем временем, стали дружно окружать троицу.

 — Как же ствола не хватает! — Джо пригнулся, ноги солдата напряглись, готовые в любой момент бросить тренированное тело в сторону. Противник не стал дальше тратить время. Мотивы врага пока не известны, но такое ощущение, что им дали команду просто подавить все живое. То, что это не просто горстка странных террористов, ясно по экипировке. Броня, мечи — всё это не выглядит бутафорски. А ещё, каждый противник был силен физически, почти не уступая матерому афроамериканцу. Но сила не всё… Стоило только первому врагу напасть на Джо с мечом, как тот мастерски перехватил его руку и вывернул тому кисть. Крик боли завис в воздухе. Бить по доспехам — фигня затея, а вот такой способ принес плоды. Правда, Джо пришлось тут же разорвать дистанцию. На то место, где миг назад стоял солдат, обрушились сразу два меча.
 — Эй, а у ребят слишком хорошо поставлен удар! Будто всю жизнь мечом машут. — Оля внимательно наблюдала за мужиками, переговаривающимися вполголоса. — Кажется, дела у нас на букву «х», и это не «хорошо»! Бежим?!
 — Я за, всеми лапами! — Джо увернулся от очередного выпада, попутно награждая врага смачным пинком в колено. Доспех смягчил удар, но приятного все равно мало. На бегу воин Организации жаловался на судьбу: — Кэп что-то задерживается. Он и его ребята хотя бы при оружии. Нет, эти клоуны никак не отстанут!

 — Н-на! — Широкий замах — и ближайшая металлическая урна, брошенная точно в цель, бьет в голову бегущему солдату. Бронированный зад знакомится с асфальтом, меч падает на землю и тут же подхватывается недремлющим Джо.
 — Они снова на гражданских переключаются! — Славя замедлила бег, заметив, как чужаки направляются к ближайшему ларьку, из-за стекол которого смотрели испуганные дети. — И их четверо! Куда делся ещё один?
 — Побежал, поди, за подмогой, — проворчал темнокожий, прокручивая в руке трофейный клинок. Он поддразнивал врагов, отвлекая от беззащитных жителей и оттесняя буквально беснующуюся за его спиной Славю. Блондинка не могла оставаться равнодушной, когда людям угрожала опасность.– Не привычный мачете, конечно, но и этот сойдет. Давайте по одному, сукины дети! По одному!
 — Так они тебя и послушали! — Ольга подошла ближе, намереваясь забрать себе одного противника. Четверо вооруженных мужчин не собирались играть в благородство, и, выставив вперед мечи, медленно, но неотвратимо, надвигались. Хрупкая девочка совсем не боялась. В критические моменты все, кто работает в Организации, выкладывались на все сто. Так и она, согнув слегка колени, следила за противником.

 Подкрепления до сих пор не появилось, что заставляло волноваться. Улицы Гинзы остались без электричества. Стояли выключенные рекламные щитки и потухшие автоматы, на обочине валялись брошенные велосипеды и пустые машины. Момент, когда все четверо бросились вперед, произошел стремительно. Сапоги отстукивали на асфальте ритм галопа. Тренированные ноги и легкие ничуть не устали даже в такую жару. Четыре широких лезвия целились в грудь Джо. Именно его противник посчитал главной угрозой, и серьезно просчитался. Первый мечник даже не понял, отчего он упал — настолько стремительную подножку получил от Слави, второго взял на себя Джо, отбив пару жестоких ударов трофейным мечом. В тот момент, когда враг заносил меч, негр просто изо всех сил рубанул его сбоку. Кровь из рассеченной артерии забрызгала как самого солдата, так и стоявшую неподалеку Ольгу.
 Девушка застыла, когда горячие капли попали на красивое юное лицо. Она затряслась, закрыв глаза, и оставшиеся враги напали на неё. Рефлексы твердили вымуштрованным мечникам, что тот, кто отрешился от происходящего — легкая добыча, но удача сегодня явно не на их стороне. Когда до критического соприкосновения кромки клинков и нежной кожи оставался всего один удар сердца… Тело носителя аномалии изменилось. Изящные девичьи руки и ноги на глазах наливались силой, рост стал немного выше, плечи шире, с кожи девочки повалил пар. Хотя… Уже далеко не девочки.

 Объект «Футунарь»: запись в информационных файлах Организации.
 Тип: разумная аномалия (уровень контроля у носителя — высокий)
 Код: серебряный (полезна организации)
 Уровень регистрируемого излучения: 6-21%
 Примечание:
 Обычная на первый взгляд девчонка. Хрупкая, робкая, стеснительная. От сверстниц её отличает только глубокий взгляд, не характерный для столь юного возраста. В поле зрения организации попала давно, ещё со школы, когда в одиночку отбилась от нападения группы завистниц. Дело в том, что именно у этой носительницы имеется множество поклонников (и даже поклонниц), что не всем одноклассницам нравилось. Приборы регистрировали довольно высокий аномальный фон, и с девочкой решили установить контакт на взаимовыгодных условиях.

 Особенность её физиологии в том, что она не она. И даже не он. Объект может произвольно менять свой пол, перестраивая анатомические структуры организма. В облике девушки она робкая, ловкая, умная Оля. В облике парня — сильный, решительный, могучий Олег. При этом сама личность не меняется — только эмоции и поведение. Никакого раздвоения. Процесс перевоплощения сопровождается ускоренным метаболизмом и повышением температуры всего тела вплоть до восьмидесяти градусов по Цельсию. Практически неуязвима к инфекциям, большинство возбудителей просто погибают при таком нагреве, нарушая все законы физиологии и генетики. Кроме того, во время перемены пола, кожа носителя выделяет в воздух огромное количество феромонов. Все существа противоположного пола начинают испытывать сильное влечение к объекту.

 Прошла/ел базовый курс подготовки агентов Организации. Благодаря особенностям анатомии и излучению аномалии примерно втрое сильнее простых людей в облике мужчины. Гибкая и ловкая, как кошка, в облике женщины. Большую часть времени проводит как дама. Умна, красива, весьма деликатна и женственна на публике и ужасающе извращена в моменты комфорта, когда рядом только друзья. Любит ухаживать за растениями, особенно за фикусом, которому по никому не понятным причинам дала имя «Куст». Участвует в разведывательных и дипломатических миссиях. Благодаря способности к выделению феромонов способна охмурить почти любую цель. Благородна до ужаса, чем-то напоминает Славю. Пойдет наперекор принципам только если это действительно необходимо.
 Заключение:
 Приоритеты: следить за здоровьем ценного носителя. Процесс трансформации сопровождается очень неприятными ощущениями, со слов самой Оли — «будто плавишься заживо». Так что досконально изучить механизм действия аномалии пока не удается. Ясно одно: тело перестраивается полностью, вплоть до скелета и желез внутренней секреции. Теоретически, объект может как забеременеть, так и оплодотворить кого-то (и то, и другое делать она отказалась, а предложившему подобный эксперимент Шурику только недавно сняли швы). Как и многие агенты, девочка уже немало сделала для мира, и является одним из драгоценных кадров Организации. Я буду только рада, если её дети унаследуют часть способностей родителя. Каким бы способом они не появились на свет.

Доктор В.Ц. Коллайдер.

 — Э-м-м-м… Оль. А что это с тобой? — Джо, как и ошарашенные враги, смотрел на мужчину, поправлявшего свой джинсовый костюм. Теперь понятно, почему он был на пару размеров больше. Белая майка и брюки из грубой ткани сидели впритык, четко контрастируя с крепким прессом и мускулистой фигурой. При этом боевой агент не напоминал «качка», больше всего он похож на легкоатлета. Жилистая, подтянутая фигура. Тонкие черты лица, едва заметная щетина. Словно персонаж со страницы спортивного журнала.
 — Не подкалывай меня! Будто не знал про эту способность. — Голос агента тоже изменился, стал более глубоким и хриплым, совсем не похож на звонкий говор Ольги. Играючи увернувшись, он просто выбил мечи у врагов двумя ударами ног, а затем приложил их мордой об асфальт, придавив коленями к земле. Сила, которую никто не ждал, в том числе солдаты, вовсе не зеленые новички в плане ближнего боя.
 — Знать знали. Но видеть своими глазами как-то прежде не доводилось. Оль, а от тебя так приятно пахнет в этом облике. А что ты морщишься? — Славя принюхивалась, зажмурив глаза и подходя поближе, неосознанно очарованная испускаемыми аномалией феромонами.
 — Обувь жмёт, — сквозь зубы честно признала… признался Олег! Решив похвастаться обновкой, Оля, как настоящая девушка, пришла в изящных кедах, больше подходящих к костюму, а не в специально сделанных для неё растягивающихся туфлях. — Черт, а вот и подкрепление. Откуда они только лезут?!

Изменены описания медалек по зарубежкам. 

Теперь вот так:

	За 10 рейтинга в Foreign vn вам дается на опеку маленькая девочка Сильви. Позаботьтесь о ней!
ссылка на гифку	Мяу! Ты начитал зарубежных новелл на 20 рейтинга! Теперь можешь погладит мой хвостик
	Получил 50 рейтинга в Foreign vn и пошел кушать мясо вместе с Саечкой!
	За 100 рейтинга в Foreign VN!
	Вкусный тортик ты получил за 200 рейтинга в Foreign vn? Конечно же вкусный! Ведь он сначала был в моем лоне любви.... (ну тот более подходить для VN porn)
	Зацеловал виртуальных невест аж на 300 рейтинга в Foreign vn!
	Виртуальные невесты мечтают о нем! Ведь у него более 500 рейтинга в Foreign vn!
	За 700 рейтинга в Foreign VN!

Остальное в процессе. И вы можете помочь этому процессу! Если у вас есть идеи по описанию медалек или более лучшие варианты картинок для них, то пишите под этим постом или мне в личку. Кто поможет - будет иметь право на медаль за помощь фэндому

Замерзающий мир. Глава 2: Холодная правда.

Страница на фикбуке

Глава 1

                                                                  «И Бог шагнул в пустоту. И Он поглядел вокруг и сказал — Я одинок. Сотворю себе мир».
                                                                                                                                                                           Джонсон Дж. У.

 Дааааааа. Прогулялся, ни во что не ввязываясь. От души так погулял! А хорошо тут в роще. Птички поют, солнышко, ветерок свежий. Вот только наручники немного жмут… Да. Я в наручниках. Peace death! Рядом на траве сидят те две девочки, с поникшими головами, а у дерева неподалеку тихо прижималась к стволу девочка с пожаром рыжих волос на голове. Она и привела охрану с полицией. Лена сидела обняв свои колени, зависнув, с пустующим выражением лица глядя вдаль, будто словила синий экран смерти. Неудивительно, что её перемкнуло, после такого-то. Блондинка смотрела на наших несостоявшихся преступников. Двое из которых до сих пор не пришли в себя. Того, кто получил камнем по башке, я перевязал, благо средства первой помощи я всегда ношу в рюкзаке. Причем она мне даже помогала бинтовать рану, а как только мы закончили, словно потеряла все силы, буквально рухнув на землю.

 — Слушайте его больше! — крикнул я полицейским, записывающим протокол со слов первого выведенного мной из строя противника. Он перемежал льющийся из него поток слов и соплей, со стонами, от чудовищной боли в сломанном коленном суставе. Как он не потерял сознание? Видимо, желание подставить виноватыми нас держало его сильнее чем стремление забыться. Вот ублюдок! — Сейчас он вам скажет, что это я на них первый напал!
 «Ну, в принципе так и было, однако это уже детали!»
 Все вокруг были на взводе. Полицейские нервно переминались с ноги на ногу, поглядывая на меня исподлобья, охранник с кем-то переговаривался по рации, поторапливая скорую помощь, дружно вызванную одновременно Славей и мной. Ещё двое зевак стояли на тропинке, бросая на нас заинтересованные взгляды. Хотя, не очень они и похожи на случайных прохожих — мужик отдаленно напоминает одного моего знакомого омоновца, если судить по манере держаться и физической форме. А вот его спутница — отсюда точно не видно, но уж очень у неё задумчивый взгляд, и пялится постоянно на какой-то прибор в руках. Один только пёс охранника, породы немецкая овчарка, сидел попой на траве, вывалив язык и, прищурив довольные глаза, смотрел на восходящее солнце. Счастливый сукин сын (в прямом смысле этого слова).

 — Всё так и было? — сурово, как ему наверняка кажется, спросил жирдяй в фуражке. Это уже не просто лишний вес. Он реально почти круглый! Интересно, а попавшихся с поличным преступников они что, жрут? По ним с напарником очень даже похоже.
 — Конечно, я был целый один, и их всего трое, вот и напал. Очень похоже на это?! — смотрю прямо в глаза, а они у него мелкие, маслянистые. Фу! Рожа потеет, одышка. Нет, и как он сдал физические нормативы? А? — Мы тут жертвы!
 — Девочки. Потерпевший утверждает, что вы заманили их сюда, к гаражу, где поджидал ваш сообщник, с целью ограбить, — сказал он, зачитывая протокол на бумаге, который один из трех говнюков успел подписать, прихрамывая при этом. Ох, знал бы ты, что сейчас творишь!
 — Ничего подобного! — блондинка аж вскипела от праведной ярости, мгновенно, как вода на раскаленной лаве. — Мы ничего не делали!

 Супер девчонка. А её разгневанным видом даже можно залюбоваться. Я не шучу! Золотистые волосы колышутся на ветру, лицо раскраснелось, грудь вздымается от глубокого дыхания. В глазах — огонь. Думала, что раз сама честная, то все кругом поголовно такие же? Ха, и ещё раз ха! Сними уже свои розовые очки, дурочка! Что за звук сбоку? А, всего лишь собака. Она спокойно подошла ко мне, легонько уткнувшись влажным носом в руку. На автомате погладив её по голове, я замечаю довольно обеспокоенный взгляд охранника. Служебные животные себя так не ведут.

 — Избили троих невиновных граждан, один из которых сын мэра города! Тот, кто ударил парнишку камнем, сядет! Я гарантирую, — перешел на угрожающий тон один полицейский. А, так вот в чем дело. Сраная страна (да-да, пропущенной буквы «т» в этом слове нет), где законы равны далеко не для всех. Смотрю на пустой взгляд фиолетововолосой девушки, даже в таком состоянии очень милой. Боится до чертиков. Выставить НАС виновниками?! Внутри всё вскипает. Черт. Дышать, Док! Хватит на сегодня одного инцидента! Двое наблюдателей засуетились. Мужик двинулся к нам, а его спутница кому-то активно втолковывала ситуацию по телефону, иногда забываясь и жестикулируя. И, судя по жестам, она та ещё дамочка.

 — Так, да? — медленно встаю на ноги, разом оказавшись на две головы выше собеседников, обвожу всех взглядом. Как глупо. Всё. Вся эта ситуация в целом. Эту троицу не первый раз, видимо покрывают, и не последний. Наручники впиваются в запястья при каждом неосторожном движении. От волнения по телу пробегает дрожь, но сейчас всё равно. Будет звучать напыщенно, но меня не напугать. Не каким-то двум продажным рожам. — Значит, я напал? Напал! Я защищал СВОЮ жизнь, и СВОЁ здоровье! И если на меня полезут опять, результат другим не будет! Я останусь цел, а противники будут отбиты в мясо! Да! Это я их избил, и камнем по голове тоже! Допустимая самооборона! На шокере отпечатки пальцев сынка вашего ебаного мэра, но он уже в машине. Спрятали вещдок, это тоже норма?! Каждый, кто тронет меня, пожалеет. Вы, лично, не исключение. Ищете неприятности?!

 Мой голос без намека на крик. Громкий, но спокойный. Холоден, как зимняя стужа. Открывшая было рот Лена удивленно застыла, переводя взгляд с окровавленной повязки и камня, тоже испачканного в алой жидкости, на меня. Брови малышки поползли вверх, а челюсть чуть не упала на пол. И клянусь, я бы многое отдал, чтобы понять те мысли, которые сейчас летают в очаровательной голове. Что-то очень странное у неё выражение лица, а эти два зеленых омута на месте глаз? Ну не должно быть у молодой девочки такого взгляда!

 — Да как ты… — «служитель закона» наивно потянулся к табельному оружию, а заливающийся соловьем мудила, морщась от боли, посмотрел на меня с победным выражением лица. Но оба они оборвались и отпрянули, стоило им разглядеть, что отражается в моих глазах.

 Стук-стук. Стук. Вы, я, все вокруг — всего лишь органические формы жизни. Глупые законы, которые можно обойти. Они ничто, перед древнейшим из них. Закон Силы. Выживает сильнейший. И такой здесь есть. Я могу убить каждого в этой роще, просто захотев. Просто выпустив наружу холод, гложущий меня годами. Проклятие и благословение одновременно. Он с легкостью защитит меня. Но тогда и девочек заденет, основательно так, и к тому же, на мне будет поставлен жирный крест — бегать всю жизнь, или просидеть за решеткой. Подул холодный ветер. Вокруг стало тише и на пару тонов темнее. Если сейчас на меня бросятся, то здесь будет месиво. Женщина неподалеку прокричала в телефон так громко, что даже досюда долетел обрывок разговора — слово «ЖИВО!!!»

 — Сейчас уже давно не девяностые, а вы всё никак не отвыкните, –спокойно говорю я, садясь обратно возле собаки и помахивая включенным телефоном. — Я всё записываю, с самого начала, как только ТЫ, — специально выделил это обращение, обойдутся без уважительного тона, — начал вести протокол. — Шерсть на спине бобика встала дыбом, но он не убегал и не проявлял ко мне агрессии. Непонятное напряжение в воздухе — вот то, что почуял зверь. — Двадцать первый век. Понадобится — и вся сегодняшняя история будет в сети через пять минут. Думаю, мы далеко не первые, кто пострадал от их рук. Дело разберут, и даже если мэр отвертится, и каким-то чудом сохранит свою должность — даже так он однозначно получит хороших люлей сверху: никто не любит, когда под задницей раскачивают кресло. Затем от него получит люлей ваш непосредственный начальник, а потом вы оба. Лично, каждый. Так что советую не нагнетать обстановку ложью. О, а вот и ещё свидетели полицейского произвола!

 По тропинке шли сразу несколько человек в таких родных сердцу белых медицинских халатах. Видимо, сюда прислали сразу две бригады скорой помощи. Логично. Может, по-тихому накинуть такой же камуфляж из своего рюкзака, да тихо свалить? Ха! Крадущийся тихой мышкой по лесу Док. Умора! Что до медиков… Они быстро осмотрели пострадавших, сразу погрузив на носилки раненых, и только потом, когда фельдшера с водителями уносили первых двух, добрались до находящегося в сознании. Тот уже не мог стоять на ногах, рухнув на землю как подкошенный, и подвывал, баюкая колено.

 — Что это с ним? — сказал один из оборотней в погонах, по лицу у него градом катился пот — не понравилось, как я обставил ситуацию. Бывает. Извини, мужик, но ты просто тупой. Вини в этом природу. Да и свидетелей много. Нарвались трое гопарей на этот раз, и нарвались конкретно. Получивший удар по ноге так не факт, что однажды сможет ходить без костыля. И мне его нисколько не жалко. Ни капли. Мир выбил из меня это чувство уже очень давно. Сделав замкнутым циником. И по сей день этот панцирь отчуждения неплохо меня защищал.
 — Сейчас посмотрим, — устало сказал доктор и вместе с коллегой стал осматривать пострадавшего. — Кстати, кто перевязал того с черепно-мозговым ранением, вы? Кровь на руках оттуда, да?
 — Ну да, а ещё возле меня раскиданы пакеты от бинтов. Тоже — чем не улика? Не хватало ещё, чтобы он откинулся тут, вот и оказал первую помощь, — киваю доктору, искренне улыбаясь. Эх, недолгая у меня была практика на скорой, но веселая. Тот здоровый мужик почти дошел до нас по тропинке. И почему у него такой уверенный взгляд, будто он в роще хозяин положения? Бесит. Сейчас бы я уже сидел в автобусе, попивая холодную колу, а через пару часов обустроился в кабинете лагеря, или даже, чем черт не шутит, на берегу моря, если работы не подвалит. Вот почему этих троих дебилов не переехал поезд? Года эдак два назад.

 — Случайно не наш коллега? Классическая крестообразная повязка. Далекому от медицины человеку так аккуратно никогда не её не наложить. Что у вас по десмургии стояло? — спрашивает второй врач, велев пострадавшему закатать джинсы. Он прощупал поврежденный сустав руками, но решил уточнить. Славя бросилась ему помогать, пока менты просто смотрели. Альтруист-девочка. Ужас! Это же настоящий диагноз! Бери пример с меня.
 — Да не помню уже, если честно. Учился как мог, плыл по течению. Последняя практика — перед ординатурой, — соврал я, решив не хвастать в своем положении. Хотя у меня в аттестате только одна четверка была, да и то по кожвену, препод которого, несмотря на седины, оказался тем ещё пидарасом. Не путать с геями. Геи — это мужики, которые любят мужиков, а пидоры — те, кто не ставит нормальные оценки без взяток. Гордиться, в принципе, нечем. Если нет ни друзей, ни личной жизни, то времени на учебу полно. Тут любой бы смог.

 — Для протокола. Раны пострадавших опасны для жизни? — обратился к людям в халатах первый полицейский, косясь на ставшего рядом мужика с тропинки. Видно по выражению потного, что он его раздражает, но незнакомец выглядит слишком мускулистым и внушительным. И эти люди следят за правопорядком! Ну и ссыкуны. Вам только детей с петардами ловить, и то, если угнаться сможете. А как он сказал! «Пострадавших»! Пострадали они ещё в ходе эволюции, как тупиковое звено.

 — Будет видно. С переломом челюсти точно поживет ещё, — говорил медик, вглядываясь и ощупывая колено, под аккомпанемент стонов негодяя. — А вот второй, тот, кому досталось черепно-мозговая, не факт. Дыхание у него ровное, но кто знает насколько пострадал мо… надо же. Это вы их так?!
 — Да. Пришлось. Первые напали на девочек и меня, вот, защищался. И еще нападали с электрошокером, он вон у этих, в машине, — попутно сдав продажных полицейских, отвечаю врачам, уже понимая, куда он клонит. Резко бледнеет лицо доктора в двух случаях: когда разливается медицинский спирт, или когда попадается неожиданное осложнение. Да и какая нафиг черепно-мозговая? Мозга там с рождения кот наплакал.

 — Если вы перевязали рану тому парню, так почему не иммобилизировали сразу колено? Не могли же не знать, что сустав после такого нельзя двигать? Он теперь на всю жизнь калекой остаться может, — второй доктор помогал вернувшимся фельдшерам загрузить последнего пациента, неспособного нормально говорить от боли. Первичный адреналин выветрился, и только теперь он заметил, насколько серьезно пострадал. Если бы я наложил повязку и ему, то парень вполне бы отделался неделей в травматологии и гипсом, а так…
 — Ой! Забыл. Состояние аффекта, все дела, — развожу руками, прекрасно понимая, что актер из меня никакой. Да, я немного злораден. Самую малость. Блондинка, ну не пялься ты на меня с таким осуждением! Они на вас тут вообще-то нападали! А вот вторая девушка посмотрела без негатива, что-то одобрительно хмыкнув под нос.

 — Ну-ну, — обрадовался полицейский. — Значит, этого пакуем, сейчас вызовем на вокзал патруль и…
 — Не вызовете, — спокойно сказал незнакомый мужик, перебивая поток слов свиньи в фуражке. Перед этим он посмотрел на стоящую неподалеку девушку. Она уже успела подойти поближе, и, даже не смотря на далеко не штатную ситуацию, я не мог не отметить, насколько та красива (что-то многовато сегодня милых девушек на квадратный метр, все проблемы от них!). Особенно поражали гетерохромные глаза, настолько умные и внимательные, что даже мне стало немного страшно. Так смотрит ученый, на свою цель.

 — Это почему ещё?! — повернулся второй коп, уже собираясь звонить по телефону. Он начал было быковать, но тут же осекся. — Вы кто вообще такой?
 — Минутку, — мужик просто отмахнулся, с выражением крайнего отвращения, и стал чего-то ждать. И уже спустя пару мгновений у старшего патрульного зазвонил телефон. По мере разговора было видно, как меняются цвет и выражение их лиц, с довольных зажравшихся рож до кислых бледно-розовых. Нет, реально, сейчас в России из десяти только один нормальный полицейский, остальные — просто беспринципная и наглая мразь в патрульной форме. У этих так вообще, скоро своя гравитационная орбита будет.

 — Можете идти, — словно не веря процедил первый коп сквозь зубы, снимая с меня наручники. — Быстро! Вы, все трое!
 Мда. Дело пахнет керосином. Мужик, а откуда у тебя такие связи, а? Смотрю на нашего спасителя, а там только пренебрежение в ответном взгляде. Думаешь, ты МЕНЯ выручил? Жопы полицейских — вот что только что спас ваш звонок сверху! Взять себя в руки. Который уже раз за сегодня! Вдох-выдох. Успокаиваемся-я-я. Кто бы он ни был, только что чувак оказал нам услугу.

 — Спасибо большое, — благодарю я, краем глаза отмечая, что полицейские стоят соляными столпами, слушая указания из телефонов.
 — Да не… — начал было говорить один из них, думая что обращаются к нему. Но я тут же перебил.
 — Не вам, — протягиваю руку незнакомцу. — Вам спасибо.
 — Мелочи. — Рукопожатие у мужика оказалось крепким, даже моя большая ладонь ощутимо хрустнула. — Забирай своих девочек, и шуруйте.
 — Да мы и не знакомы вовсе, — сердце пропустило пару ударов, когда я на один короткий миг представил, будь это действительно МОИ девочки, или хотя бы просто подруги… Нет. Мечтать не вредно, Док.

 — О, так ты вступился за девушек которых даже не знал! Молодец, — к нам подошла та гетерохромная красавица с черными волосами. Остановившись, она проводила рукой по воздуху, будто щупая его пальцами. А взгляд у неё действительно что надо: смотрит прямо в глаза, изучая открыто и спокойно, вот только голос больно томный. Она это специально? Окажись мы наедине — от одного только этого голоса я бы уже перевозбудился. Её спутник только фыркнул. — Меня зовут Виолетта Церновна, а ты, видимо, Док. Новый дежурный медицинского крыла в лагере.
 — Знаете меня? — удивление вырвалось само. ТАКУЮ женщину я бы однозначно запомнил.

 — А то, лично выбирала из списка практикантов себе на замену. Ознакомилась с личным делом, а там и фото прилагалось. Так что вы переезжаете сегодня в мой кабинет, коллега, — она улыбнулась, продемонстрировав идеальный ряд белых зубов и делая особый акцент на слове «коллега». Чего это она так близко подошла? Шаг ко мне, теперь шаг назад, и снова. Глаза ненадолго зажмурились, как у довольной лисы. Затем она томно добавила: — Я бы с удовольствием пообщалась с таким… как вы, как-нибудь за чашечкой кофе с коньяком. А пока вам троим лучше не задерживаться. Автобус скоро уезжает, хотите стоять на солнцепеке лишний час, ожидая следующего?
 — Так. А вы, дамочка, кто такая? Уходите с места преступления немедленно, — полицейский ненадолго отвлекся от разговора, но лишь для того, чтобы удостоиться презрительного взгляда темноволосой женщины. О, у нее на лице появилась такая гримаса отвращения, будто доктор увидела навозного жука!

 Ну, намеки я понимаю, хоть и стал последние годы весьма асоциален, а может, именно поэтому и подмечаю каждую мелочь, так что быстрым шагом побрел прочь. Девочки двинулись следом, но я не притормозил, чтобы они меня не нагнали. Что сейчас хотелось меньше всего, так это с кем-то говорить. Черт! Повезло, что так легко отделались. Опять сорвался! Не всегда будет так гладко, Док. Почему те двое нам помогли? Может, знают девочек? Неужели только из-за того, что я заменю её в кабинете? Блин! Всё прошло бы куда проще, не приведи рыжая мелочь сюда тех говнюков в форме. Хотя… Она ведь помочь хотела. Добрый ребенок. Пусть ещё и мелочь совсем.

***

 — И что думаешь? Не зря мы ему помогли? — задал вопрос Кэп, когда они с Виолой остались одни. Полицейские ушли вместе с прибывшим следователем, который, пожимая им руки, обрадованно заявил вместо приветствия: «Наконец-то они нарвались! Теперь даже папочка не отмажет». Охранник тоже ушел. А вот собака его осталась, заинтересованно обнюхивая то самое место, где ещё не высохла кровь.
 — Могу сказать одно: почти наверняка этот парень — неслабый носитель, — доктор Коллайдер всматривалась в показатели портативного датчика. — Надо будет исследовать это место.
 — Мне не понравился этот тип, — выложил солдат, доставая из кармана сигареты, заодно предлагая и спутнице.
 –Нет, спасибо, — отмахнулась та, не отрывая взгляд от экрана. — Двенадцать процентов остаточного фона, некоторые аномалии даже вблизи такое излучение не дают. И почему он тебе не понравился, если не секрет? Парень башковитый, и неслабый, судя по всему. Да и с трудом верится, что доктор будет бить насмерть. Тем камнем заехал не он.
 — Да про камень понятно, Ви. Ты его телосложение видела? Ударь им именно он — и голова… пуф-ф-ф, — вояка показал руками нечто, напоминающее лопание арбуза. — Тут в другом дело. Глаза.

 — А что — глаза? — Виола отошла от места стычки на несколько шагов и замерла. От жары её нежная кожа начала потеть, и девушка стала обмахиваться, дергая край воротника, на котором уже появлялись мокрые пятна.
 — Это не взгляд простого гражданского, — Кэп сделал первую затяжку, выпуская вверх тонкую струйку дыма. — Я видел ребят, которые побывали в самых разных переделках. Этот холодный прицел, который смотрит на мир, как настоящий зверь. Он бы не задумываясь порешил там всех троих, будь уверен, что никто этого не увидит. Не приведи та школьница сюда полицию, трупы бы уже остывали.

 — Но пошел на это, защищая незнакомых ему девочек, — встала на сторону Дока Виола, возвращаясь на прежнее место. По пути она погладила довольно тявкнувшую овчарку. — Ничто не мешало ему их бросить, а Док поступил очень благородно.
 — Вот как раз поэтому всё очень плохо, — солдат положил окурок в переносную пепельницу с крышкой. — Он на перепутье. И если рухнет в омут с головой… Ви, сколько лет ты меня знаешь? Эй, не злись! Это не шутка про возраст! Слушай, я не то чтобы охренеть какой психолог или ангел во плоти, но, сорвавшись однажды, человек забывает о ценности жизни окружающих. Помнишь того моего стрелка, прошедшего пять горячих точек?

 — Ну да, его же до сих пор лечат. После того, как он перестрелял тех бандитов в клубе, — Виола прислушалась к ощущениям и снова отошла на пять метров.
 — Вот! — мужик назидательно поднял палец вверх. — Он убил не задумываясь, пустил в расход тогда, когда мог просто распугать эту шпану парой выстрелов в воздух, а то и просто побить. Но наградил каждого пулей промеж глаз. Ему и в голову не пришло, что можно поступить иначе! Ви! Что с тобой?

 — Подойди сюда. И скажи, что чувствуешь, — девушка стояла безмолвно. Прибор в её правой руке опущен. Глаза закрыты. Ветер трепал черные волосы. Красиво: солнце отражалось в каждом блестящем локоне, и солдат невольно залюбовался их переливами. Никому не чуждо прекрасное. Те, кто день за днем рисковали жизнью, порой ценят такие вещи гораздо дороже, чем все искусствоведы мира.
 — Ну подошел, и что?
 — Что. Ты. Чувствуешь? — Повторила свой вопрос девушка.
 — Жарко. Воздух душный. Лето на дворе, Ви, это норма… — не успев договорить, солдат дернулся обратно, увлекаемый схватившей его за руку ученой.

 — А сейчас? — спросила она, глядя мужику прямо в глаза, и замечая, как меняется выражение его лица.
 — Прохладно… Черт! Тут прохладно, как весенним утром! Мы же сейчас на солнце, но здесь холоднее, чем там, в тени, — капитан оглядывался, но источник холода найти не мог. Он даже чуть не наступил на хвост собаке, которая тоже пришла в уютную зону.
 — Аномалия, одним своим присутствием способная влиять на окружающую материю, — Виола что-то печатала в телефоне, рассылая сообщения по закрытым каналам. — И, скорее всего, для него это не новость. Док — носитель-самоучка.

 — То есть, знает о своих способностях? — удивился Кэп. Многие люди, являющиеся носителями аномалий, даже не подозревали об их возможностях, а те, что работали на Организацию, годами тренировались под пристальным наблюдением аналитиков, чтобы хоть как-то обуздать эту сверхъестественную мощь. Он лично знал всего несколько таких. Например, одну японскую мечницу, или девушку-перевертыша. Был ещё Оракул, но его большая часть военных обходила за километр.

 — В точку, Кэп, — Виолетта Церновна улыбнулась. — Тащи вещи обратно в машину, мой отъезд отменяется. Я лично понаблюдаю за его поведением, вместе со своей командой. Не будем пока привлекать основные силы. Пусть интенданты оформят мне путевку в лагерь как вожатой. А, и ещё, кибернетикам тоже выбей по билету, пусть отдохнут от своего неработающего робота, заодно и мне подсобят. А то страдают фигней, расходуя бюджет.
 — Хорошо, — солдат ответил, обратив внимание на взволнованную собаку. Овчарка повернулась к кустам, поджав уши и хвост, она к чему-то старательно принюхивалась. — Что, барбос, кошку учуял?

 Роща утопающая в буйной растительности. Ласковый летний бриз. Шелест листьев, сквозь которые пробиваются яркие лучи. В этот момент со стороны кустов раздался ощутимый, постепенно удаляющийся, шорох, по звуку принадлежащий существу намного крупнее кошки. Остальные не могли разглядеть, но пес с большим удовольствием облаял мелькнувшие среди летней зелени мохнатые ушки и длинный пушистый хвост.