Саманта секс

не удержался, скаламбурил немношк в конце)

Лагерь у моря 2. Часть 32

Страничка на фикбуке. 

Док. Небо над пустошью.

 — Ну, хоть занятие себе все нашли, — тихо пробормотал я, глядя на идиллическую картину. Сумерки. Солнце село за горизонт, но темнота ещё только готовится занять своё законное время, вдалеке светится багровая полоса света, а воздух уже пахнет свежестью ночи. Отлично. Жара последнее время такая, что не спасает даже климат-контроль на судне. Тем временем на небе появились первые звезды, всего несколько блестящих точек, но скоро их будет тысячи. Люблю ночь. Пейзаж бесконечного моря, раньше однообразным ковром простиравшийся от горизонта до горизонта, сменила суша. И, пусть она и не отличалась обилием интересных мест, по большей части представляя собой сухую саванну и пустыни, следить за поверхностью теперь было интересно, чем, собственно, и занимался практически весь экипаж. Ульяна нагло уселась на правом бортике дирижабля и вместе с Кэпом и одним из солдат смотрела в бинокль. Рыжая непоседа отвлекалась только на то, чтобы сходить в душ или поесть, любопытные глаза постоянно пялились в окуляры, иногда замечая детали, упускаемые сложным оборудованием и профи. Всё, что она находила интересным, будь то сухое дерево, большая ящерица или куст, тут же удостаивалось громких комментариев.
 «А что, устроилась она со всем комфортом, — подчеркнул Шиза. — Вон, постелила себе плед, и лежит, балдеет. Только зачем ещё ту штуку острую с собой таскает, не наигралась, поди, в китайского полководца? Пойдем к ней?»

 Так я только что оттуда, ещё буквально минуту назад Ульяна сидела у меня под боком. С другого борта смотрели на землю Женя и наш снайпер, не выпускавший из рук оружия. Биноклем ему служил оптический прицел. Хороший мужик, пусть многих и обманывает его угрюмое молчание. Аналитик не сидела на месте, хотя нет, она как раз сидела, но при этом записывала в свой ноутбук все поступающие данные — от карты до проб почвы. И как у неё голова не пухнет? Я лично могу похвастаться такой концентрацией только в режиме ускорения. На плечи девушка накинула лабораторный халат, заранее утеплив его камуфлированным жилетом. Все уже привыкли к дебильному климату этого неба, когда днем жара такая, что земля трескается, а ночью — дубак, что аж зубы сводит. Надеюсь, ближе к земле перепады температуры мягче, иначе Ричарду и девочкам придется несладко. То и дело один из её дронов, с которыми темноволосая управлялась с завидной виртуозностью, срывался вниз и возвращался через пару мгновений с горсткой земли или пойманным насекомым. Парочка дроидов так и не вернулась. Камеры напоследок сняли смазанные тени, нападавшие с веток и раздолбавшие ценные механизмы. Но спускаться и разбираться, что да как, времени и желания не было. Одно ясно: в кронах деревьев встречаются довольно крупные хищники. Мстительно сносить всё на своем пути нет и необходимости: мы наверху — они внизу. На Ричарде был прототип персонального компьютера нового поколения, так что даже без спутника мы его запеленгуем, только надо сократить радиус до нескольких километров. Дальше даже его сенсоры не ловят.
 Джо и остальные наблюдали за обстановкой из капитанской рубки, где был расположен перископ и пульт управления самим судном. Темнокожий боец всё время сидел за штурвалом, а когда спал, то включал автопилот себе на замену, благо лететь можно просто прямо, по курсу, который указал Оракул. Провидец-псих не ошибается: если он сказал, что, следуя в этом направлении, мы найдем наших попаданцев, значит, так оно и есть. Надеюсь, они не столкнулись с местным отребьем, Ричард ещё ладно — перебьет врагов не медля, а вот альтруизм и чрезмерная мягкость Слави однажды её погубят. В Гинзе доброта блондинки чуть не стоила ей жизни.

 — Как продвигается сбор анамне… тьфу, привычка… данных? — Мне тоже было нечем заняться, вот я и курсировал от левого борта к правому, на данный момент решив поинтересоваться работой Евгении. Раньше тут стоял раскладной стул, но, беря пример с Ульяны, девушка притащила себе большое теплое одеяло, устроив весьма удобную площадку, на которой и разложила ноутбук с программой управления дронами. Рядом одиноко лежал батончик СП в индивидуальной упаковке, на случай внезапного нападения голода, и колба с водой. Бутылка легко упадет и скатится за борт, а посуда с широким основанием — нет. Женя гораздо предусмотрительнее остальных, её проницательности можно только позавидовать.
 — Радиации нет и следа, но климат слишком влажный, да и температура воздуха больно высокая. В этом мире если и есть зима в умеренных поясах, то она очень мягкая, — Женя сортировала поступающую информацию, одновременно поглядывая на меня. Причем делала это она очень ненавязчиво: глянет, слегка покраснеет, отвернется. Не привыкла, что кто-то, кроме Виолы, интересуется её делами? — Давление воздуха непостоянное, вот погода и шалит. Этот мир ещё исследовать и исследовать.
 «Обычно она всех своим ворчанием на милю отгоняет, а к тебе, смотрю, совсем привыкла. Вон как запросто лялякает, — шепнул в ухо внутренний голос. — А замечательная девочка, как ни посмотри. И сколько таких милашек, что прячутся за масками отчуждения? Определенно, современный социум и общество свернули где-то не туда».
 — И чего нам ждать? — краем глаза смотрю на карту. Женя добросовестно расчертила весь пройденный маршрут. Наверняка работала даже по ночам, о чем красноречиво свидетельствуют мешки под усталыми глазами.
 — Радиоактивного фона я и правда не обнаружила. Нигде. Следов токсинов или прочей химии — тоже, но вот… — Женя замялась, непроизвольно начав крутить пальцем один из своих темных локонов. Сердце девушки стучало быстрее, чем обычно, а дыхание было неровным. Устала она, но долг не позволяет спать. Виола, что ты сказала ей такого, что лентяйка наподобие Жени из кожи вон лезет?
 — Но вот что? — подтолкнул я уставшую девушку к ответу, а то зависла на ходу. Сейчас вытяну всё и потом сразу отправлю её спать: мне тут только полного истощения не хватало для счастья!

 — Местная фауна очень странная, — Женя кивнула на проплывающие внизу кусты. Дирижабль летел невысоко, метрах в пятидесяти над землей. В местах, где было в достатке воды, например, возле рек или озер, жизнь просто кипела. Леса сменялись саванной, болота соседствовали с полями. А вот в остальных района царила засуха. Например, сейчас мы пролетаем над глубоким ущельем. Справа и слева высокие горы, а на земле — широкая река. — Насекомые превосходят размерами все мыслимые и немыслимые пределы. Что тому причина — не знаю, но, скорее всего, изменения климата и позволили им так вырасти. Я сфотографировала муравья размером метра полтора, не меньше, когда мы час назад пролетали над большим холмом, скажу даже больше: подозреваю, что тот холм — это муравейник. Эхолокаторы показывают огромные пустоты под землей, размерами с тоннели метро. Представляешь? А в озере, куда Джо так рвался остановиться на рыбалку? Дроны спустили туда сонар — там рыбины размером с корову! Хотя, кому я рассказываю…
 «Вот-вот, милочка, — согласился Шиза, прокручивая в своей абсолютной памяти самые странные реальности, в которых мы только ни скитались. — Подумаешь, фауна странная. Мы побывали в мире, населенном цветными говорящими пони! Милейшие, кстати, создания».
 — Жизнь удивительна, — я присел рядом с девушкой, которая сразу сделала вид, что поправляет очки. И чего она вдруг застеснялась смотреть в глаза? Краснеет ещё. — Она всегда разная, порой странная, порой пугающая, а порой прекрасна настолько, что от одного только её созерцания невозможно оторваться.
 «Чувак, опять тебя понесло в философию. Лучше бы чаю сварил».
 — Жизнь и смерть, черное и белое, созидание и разрушение. Сочетание противоположностей рождает чудеса, Женя. А любопытство человека не имеет границ. — С легким шелестом аномалия пробуждается. Черная змея переползает на правую кисть, а белая — на левую. Они обретают трехмерную форму, переплетаются, но размерами пока не больше обычных степных змеек. Если надо, моя аномалия превосходит размерами ствол баобаба. Девочка во все глаза смотрела на причудливый танец антрацитовой и светящейся, как свежевыпавший снег, чешуи. Отблески с белой части аномалии играли на коже её лица, отчего оно казалось бледнее обычного. — Ведь именно это тебя толкает к изучению нового и работе аналитика в целом. Я угадал?
 — Д-да, — ответила темноволосая, на этот раз посмотрев мне прямо в глаза. Свет солнца почти полностью пропал, а далеко внизу разносились трели сверчков, которые, если верить Жене, тут должны быть размером с собаку. Солдат, карауливший неподалеку, коротко кивнул и тактично ушел в каюту, не забыв прихватить свою винтовку. — Очень интересно. Знаешь… Я мало кому говорила это, но мне нравится наука, и история, и вообще, почти все исследования и творчество. Нравятся книги, пыльная тишина библиотек, архивы, накопители с самой разной информацией. Подумать только, мне их уже складывать некуда! Поэтому в детстве меня постоянно дразнили. Другие дети бегали и играли на улице, пока я смотрела «В мире животных» и сама себе читала сказки. Мелочь в большинстве своем так жестока, они стараются поддеть всех, кто отличается от привычного им стада. Когда ты непохожа на других, жизнь вовсе не сахар. И портфель рвали, и тетради пачкали, иногда даже били. Однажды выкрали мой личный дневник и зачитывали оттуда стихи прямо в классе. Чуть от стыда в тот день не сгорела! Все смеялись. Как не наложила на себя руки — не знаю. Родителям было наплевать, в жизни дочери их интересовала только отметка в конце четверти. Признаюсь, я всем отомстила. Когда стадо разделяется, оно теряет свою силу.

 — И поэтому ты спряталась за маской злой ворчуньи? Чтобы никто и никогда тебя не больше не задел? — осторожно обнимаю хрупкие плечи. Это дружеская поддержка, Шиза! Не надо пошлостей! — Не бойся. Ты больше не одна. Если кто обидит, за твоей спиной целая армия и я. А это не самая слабая сила в мире.
 — Маска… может быть. — Она улыбнулась! Черт! Я много всего видел, но такую улыбку, пожалуй, вижу впервые. Загадочная, чуть тронувшая уголки губ, одновременно печальная и бесконечно светлая. В глазах девочки отражались далекие звезды, на которые она смотрела. Неожиданно темноволосая макушка ткнулась мне в плечо. Губы тихо прошептали: — Как жалко, что мы познакомились так поздно.Док.
 — Впереди ещё вся жизнь, — пожал я плечами, думая про себя: «Если только Алиса не узнает, что мы тут обнимаемся, и не прибьет нас обоих». — Успеешь. И радоваться, и творить.
 «Гениально! — фыркнул внутренний критик. — Из всех фраз для поддержки ты выбрал самую непонятную».
 — Творить… Было дело. А хочешь, я сочиню стих? Вот прямо сейчас придумаю, талант не пропьешь! — предложила Женя, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что рядом никого нет. — Раньше неплохо получалось, хоть единственным критиком моих произведений была я сама.
 — Спрашиваешь! Момент, — змейки нырнули обратно в тело, и нас накрыло мощное кинетическое поле, свежесть ночи как отрезало, но вместе с ней — и звуки. Плотный щит ничего не впускал и не выпускал. — Теперь хоть петь будем — нас никто не услышит.
 — Это да, — хихикнула в кулак девчонка. — Про твоё пение в организации ходят легенды. Другие аналитики реально предлагали использовать его как оружие, но Виола сказала, что это чересчур жестоко даже против самых отъявленных преступников! Ладно, слушай. Только никому не рассказывай! Даже рыжим. Засмеют! Кха-кхм. — Девушка демонстративно поднялась на ноги, отряхивая халат от несуществующей пыли, откашлялась, и почти пропела:

Однажды ночью на прогулке
Наверх смотрю, нет больше слов.
На небе звезды ярко светят,
Туманным отблеском веков.

Среди незыблемых теней,
Сверкая россыпью алмазов,
Их свет ласкает взор людей
Сквозь необъятное пространство.

Зашла домой, легла в кровать.
Накрылась теплым одеялом.
Сегодня я не буду спать.
Со мной осталась только память.

Когда не вижу их глазами,
Свет звезд почувствую душой.
Он проникает прямо в сердце
Даруя девушке, покой.

 «Рифма самую малость прихрамывает, а так норм», — выдал свой вердикт Шиза.
 — Не то чтобы я большой спец по стихам, но звучит приятно, — прозвучала искренняя похвала Жене. Наверняка я — единственное живое существо, удостоившееся слушать творчество нашего аналитика, пусть и спонтанное.
 — Спасибо, — прошептала она, тут же меняя тембр голоса. Всё-таки смутилась. — Представить не могла, что кому-нибудь покажу такую себя. Только чтобы между нами!
 «Ой, да ради бога! — вставил свои пять копеек Шиза. — Тайна века. Можно подумать, вы тут сексом занимались! Чувак, кстати, про секс. Девушка красивая. Ты только посмотри, какие у неё… ну, эти самые, под халатом. Он же в груди ей жмет, совсем как Виоле! Ух!»
 «Шиза! Тебе не надоело?»
 «Не. Ничуточки, — отмахнулся альтер-Я. — Должен же быть островок стабильности в этой вселенной? Трава зеленая, небо голубое, Шиза — пошляк. Эх! Будь у меня тело, такой гарем бы сколотил!.. Мечты-мечты».

 — Знаешь, чего мне сейчас немного не хватает? — заговорщически прошептала Женя, оглядываясь по сторонам. Романтика! Темнота и звезды, только парочка прожекторов работает на носу дирижабля, нарушая природное спокойствие ночи. Эх, Алиса, почему тебя нет рядом?
 — Хмм. Может… Нет. Не знаю. Удиви меня. — Действительно, что творится в этой вихрастой голове — одному богу известно.
 — Бу-тер-бро-да! — выложила она как на духу. Удивительная девушка: только что обсуждали с ней звезды и стиха, а тут переключились на столь приземленную материю! — Только где хлеба взять в постапокалиптическом мире? Пекарни поблизости что-то не вижу.
 «А может, она просто исчерпала лимит уверенности в себе и резко меняет тему? — предположил Шиза. — В конце концов, за один день полностью характер не перекуёшь. Годы закомплексованности берут своё».
 — Мда. С рационом у нас действительно туго, — согласился я с аналитиком. — СП и воды хватит на месяцы, тем более та, что используется для гигиены, просто циркулирует через фильтры и практически не тратится. А вот с разнообразием еды и воды — проблемы, не насекомыми же питаться. И колы почти не осталось. Вот где боль. Хотяяяя… Некоторые личинки на вкус очень даже ничего, а короеды — так практически деликатес. Не смотри на меня так! Не представляешь, где я только не побывал. Иногда приходилось есть то, что вслух назвать страшно.
 — Док, — тихо хихикнула девушка, прикрывая рот ладонью и зажмуривая глаза. — Удивительно, но мне начинает нравиться говорить с тобой по душам.
 — Чего тут удивительного? Я же классный! Так что всегда пожалуйста! Мне тоже с тобой интересно. Это даже можно отметить. — Шифт. Для Жени прошло мгновение, а я уже стою с двумя флягами колы, протягивая одну ей. Перелить напиток в компактные фляжки-термосы было гениально, как минимум! Какой я молодец!
 «Приехали. Очередной приступ самовосхваления. Можно я сидя похлопаю?»
 «Ши, иди в жопу», — ответил я своему альтер-эго.
 «Да, да, Чувак, я тоже тебя люблю», — он ещё и ржет!

 — Всё ТАК серьезно? — деланно удивилась Евгения, пробуя содержимое фляги и широко раскрывая глаза. Красивые брови медленно, но верно полезли на лоб. — В условиях, где её запас строго ограничен, жадный до сладкой воды Док делится колой? Эй, я тут Алису подменять не буду!
 — Ой, не раздувай из мухи слона. Алису мне никто не заменит. Принимай знаки внимания как подруга. Давай! Твоё здоровье. — Шутит ведь? Блин, что-то тоска вдруг обрушилась. Как там поживает моё рыжее чудо? Женя, блин, взяла и расшатала нервы! Чокаюсь с ней посудой. Бока фляг издают мелодичный металлический звон, тонкий слух привычно улавливает всё вокруг. Вот Ульяна напевает какую-то мелодию из репертуара Мику. Точно, это та, с концерта в Гинзе. Вот приелась! Стыдно признаться, но присутствие Ульяны меня дико радует. Пусть и опасно, но без неё я бы сейчас волком выл. А чем маются остальные? Кэп — хомячит сало на камбузе. Ха! Думает, никто не в курсе, но мои ушки на макушке. Помня свои прошлые похождения при погрузке корабля, я первым делом занес на борт почти мешок соли. Её-то Кэп и использовал. Добытый нами на берегу кабанчик был безжалостно разделан и пущен на всевозможные блюда — от супчика и жаркого до холодца. В капитане же, видимо, проснулись дремлющие гены его отца с Украины. Он аккуратно срезал с тушки жир, весьма неплохо его засолив. Но, как подметила ранее наш аналитик, есть приходилось без гарнира. Ни хлеба, ни круп — да почти ничего нет! Уминать жирное соленое сало всухую могли разве что сам Кэп и Ульяна. Рыжик вообще способна за милую душу умять практически всё, что угодно. Нет конфет? Нет котлет? И сало сойдет!
 Что до других звуков, то далекое стрекотание сверчков и звук работающего двигателя дирижабля стали уже привычны. Опять холодать начинает. И как насекомые не дохнут по ночам? Или, став в разы больше, они могут переносить холод? Помню нечто подобное. Морозные пауки в одном из тех миров, где пришлось искать портал очень долго, спокойно бегали по снегу, наплевав на все законы биологии, жрали оленей, лисиц, людей, медведей и опять людей. Жуткие твари. Кстати, что за шорох там внизу?

 — Жень, а твои механические разведчики ещё не разрядились? — спрашиваю девушку, вглядываясь вниз. Что-то среди кустов шевелится в темноте.
 — Нет, там заряда ещё хватает. А что? — Девушка поправила очки, проверяя данные автоматических разведчиков на экране ноутбука.
 — Пошли одного вниз, пусть посмотрит, что сейчас под нами, — воздух пахнет странно —
сладковато-гнилостный запах. Запах разлагающейся плоти. Пока что его чует только мой нос с обонянием в разы сильнее человеческого. Один из лежащих рядом с аналитиком дронов бесшумно взлетел и камнем рухнул вниз в темноту, только у самой земли переходя из падения в свободный полет. На нем был встроенный прибор ночного видения, тепловизор и ещё куча разнообразной херн… очень нужной аппаратуры, так что нужды включать лампочки пока не наблюдалось.Что-то неспокойно мне от этого запаха. Вдыхаю побольше воздуха, и мой громкий голос разносится по всему кораблю: — Джо! Набираем высоту, и желательно быстрее. Турпоход закончен, всем внутрь! Вооружаемся. Чтобы за пределами бронированного корпуса и иллюминаторов оставались только солдаты с оружием! Я СКАЗАЛ — СОЛДАТЫ, УЛЬЯНА! БЫСТРО В КАЮТУ!
 — Ты тоже дуй внутрь, оттуда сообщишь, что да как, — беру Женю за руку, помогая той подняться на ноги, но девушка завороженно смотрит на ноутбук.
 — Смотри, смотри! Только посмотри на это! — возбужденно махала руками девушка, привлекая к себе внимание.
 — Да уж, такое захочешь — мимо глаз не пропустишь. — На экране ноутбука, транслировавшего запись с камер, кишмя кишели пауки, тысячи черных пауков размером с пекинеса или небольшую кошку! Они сновали среди зарослей, деловито пеленая в паутину неподвижных сверчков и прочую живность. За спинами паукообразных не было видно земли — столько их собралось. Вот с куста падает мышь, прямо в лапы к хищникам, даже я не разглядел, кто её укусил. Молниеносно, бесшумно. Вспомни черта — он и явится. Только эти пауки выглядят иначе. — Ядовитые. Не надо быть детективом, чтобы это понять. Вон какие жвала. Лапками так херак, херак. Бррр!
 — Да ладно? Могучий Док боится пауков? — удивилась темноволосая красавица, поднимаясь вместе с компьютером, но не спеша его закрывать.
 — Док много чего боится, — поделился я с Женей, осматриваясь по сторонам и приготовившись накрыть щитом хоть весь воздушный корабль. — Потому и могучий, чтобы уничтожать то, чего боюсь.
 «От сейчас хорошо сказано, — похвалил Шиза. — По делу и без пафоса. Респект! И вообще, Чувак, тебе не кажется, что с ними что-то не так?»

 — Невероятно! — Женя внимательно смотрела за происходящим, умные желтые глаза подозрительно прищурились. — Это рой! Они работают сообща, как муравьи или пчелы. Обрати внимание: добычу не едят, а утаскивают, причем в одну и ту же сторону.
 — Женя. Внутрь, — подталкиваю девушку в спину, но она ничего не видит, кроме экрана, управляя полетом дрона. А машина тем временем летела над самыми спинами пауков. Всё хитиновое брюшко покрывали какие-то наросты, напоминая бородавки. Длинные лапы и хелицеры животных не были покрыты волосками, как это бывает у тех же тарантулов. Но один фиг смотрелись ужасно стремно.
 — Они всё в пещеру тащат, явно искусственно вырытую, — Евгения провела изящным пальцем по тачпаду, приказывая дрону приближаться к большому отверстию в земле. Свежевырытый провал, диаметром, навскидку, метров десять, в бездну которого спускались и поднимались пауки. Конвейер для добычи пищи. — Ничего не видно даже с прибором ночного видения.
 — Стой, не на… — я хотел остановить девушку, но не успел. Женя включила свет, и дрон ярко вспыхнул в темноте десятком светодиодных фонариков.
 Что тут началось! Первым делом, пауки мгновенно застыли, словно примороженные, а затем медленно повернули головы к чуду шпионской, блядь, техники. Жуть! Восемь глаз каждого гада жутко светились, отражая лучи прожекторов, напоминая рассыпанный по земле жемчуг. Но самое страшное, что из провала светились ещё восемь «глазиков», только размером с бочку! Миг — и все пауки разбежались в стороны, дергаясь, как припадочные, и потирая лапками моргала. А в пещере послышался удаляющийся грохот. Именно оттуда тянуло падалью, да так сильно, что отголоски вони долетали до дирижабля.
 — Боятся света, как огня, значит. Хорошо! — сделал я нехитрый вывод. — ДЖО! Врубай всё, что светится! От прожекторов до подсветки на своих беспонтовых часах!
 — Есть! — отрапортовал темнокожий боец, бурча, что нормальные у него часы, и все прожекторы, что только были на дирижабле, одновременно засияли в ночи. Большие светильники спереди, средние по бокам и сзади, много-много ламп. Привыкшие к темноте глаза даже ослепли на пару мгновений. А когда мы проморгались, то увидели две вещи. Первое — это огромное черное море из пауков, расступающееся в стороны от набирающего высоту дирижабля. И второе… как Женя и сказала: пещера оказалась искусственной, на наших глазах вход закрыл клапан из камней и песка, прочно склеенных паутиной. Причем неведомая тварь работала паутиной изнутри, снаружи же ничего не отличало крышку от поверхности земли. На ней даже кусты и мелкие деревца росли!
 «Ебаный кошмар! — выругался Шиза. Даже обожающее приключения альтер-эго терпеть не могло такую крипоту. — А если бы мы на своих двоих шагали? Ну не пиздец? А? Пизде-е-ец!»
 — Согласен, — от мысли того, как такая ловушка открывается перед нами, да ещё и в кромешной темноте… Бррр.
 — Ты с кем-то говоришь? — дрожа, пробормотала Женя. Девушка так и осталась возле меня, одной рукой вцепившись в майку, а другой продолжая управлять своими механизмами. Виола как-то обмолвилась, что лентяйка даже приноровилась носить дронами себе перекусы.
 — Да так, мысли вслух. Боюсь спросить, а что ты делаешь? — приглядываю за дирижаблем, одновременно наблюдая за пауками. Мерзкие твари разбежались от света, но там, за кромкой сумерек, мои глаза ещё различали шевеление цепких лапок. Фу! Скажите мне, что бойцы захватили хоть один хороший огнемет. Такую пакость надо жечь. ЖЕЧЬ ДОТЛА! — Женя, что там тащит твоя машинка снизу?
 — Образцы, — девушка, посвистывая, пыталась улизнуть, но на хрупкое плечо опустилась большая ладонь.
 — Ну мне же интересно! Я аккуратно его изучу, честно, — Женя сделала попытку имитировать глаза «просительная Ульяна», но повторить подвиг рыжей у неё не вышло, мордочка не такая жалобная.
 — Выкинь его нафиг! — Дрон поднимался наверх, а под ним болтался паук, почти не уступающий механизму размерами, но здорово проигрывающий в весе, а посему тщетно пытающийся вырваться из металлического захвата.
 — Ну пожалуйста! Я его быстро препарирую и выброшу, — продолжала клянчить девушка, прекрасно понимая, что последнее слово будет за мной.
 — Хорошо, но только с одним условием.
 — Каким?
 — Вот таким! — Создаю на левой руке кинетическое поле, маленький, но острый, как бритва, диск, и щелчком пальцев отправляю его прямо между глаз подлетевшего довольно близко паука. На землю фонтаном льется прозрачная кровь. Вокруг и так воняет до одури, не хочу чуять ещё и это.
 Женя философски пожала плечами — надо так надо — и уже хотела заходить внутрь, сопровождаемая дроном с отвратительной ношей (что бы там она не говорила, трогать паука руками девушка не стала), как пошатнулась и чуть было не упала. Очки съехали набок.

 — Эй, товарищ аналитик, что с тобой? — я успел вовремя подхватить одной рукой талию девушки, другой — ноутбук. Лишившись управления, дрон с глухим треском врезался в дверь, выронив тушку паука. Женя молчала, а я прилагал все силы, чтобы понять, что с ней произошло. Говорить и стоять не может, только открытые глаза показывают на пау…
 — Вот гадство! — Взмах руки — и труп накрывает непроницаемый купол, воздух внутри которого тут же покрывается едва уловимыми разводами. Такие видны, когда из труб протекает газ. Бородавки на брюхе паука выделяли отраву в воздух, даже несмотря на то, что он уже издох. Вот как они охотились — пробегали по периметру, собирая надышавшуюся паралитического газа добычу! Та мышь упала именно от этого, а не от быстрого укуса. Как обычно, в экстренной ситуации голова работала подобно вычислительной машине. Пауки обычно хранят запасы пищи живой, им невыгодно убивать мгновенно, достаточно обездвижить и замотать в паутину. В пользу этой теории говорит ещё и легкая слабость в ногах. Я тоже успел вдохнуть газ, но, по сравнению с хрупкой Женей, моя выносливость куда как выше, а метаболизм и сила белой аномалии спасали от ядов в разы страшнее этого. Жалко, что змейка только ускоряла естественные процессы, себя я лечил не задумываясь, а хрупкая девчонка может не перенести.
 «Никогда не забуду яд Василиска, — передернуло внутренний голос. Он-то помнил все наши скитания, в отличии от меня. Человек такое существо, что стремится забыть страшные моменты. Иногда абсолютная память — не самая прекрасная вещь. — Как его клыки в пасти вообще помещались. Ох и больно тогда было!»

 Паук полетел за борт, в свете софитов и со всеми спецэффектами. Я подхватил Женю, которая слабо шевелила губами и покраснела до самых корней волос, а майка задралась, пока она соскальзывала с рук. Девочка парализована, и сама прикрыться не может. Поправил майку. Покраснела ещё сильнее, бешено вращая глазами. Забравшись внутрь, мы застали картину настоящей катавасии. Солдаты спешно вооружились, сосредоточенно наблюдая за экранами камер и видом из иллюминаторов. Джо жал на педали, рычаги, кнопки и вращал штурвал, задавая курс подъема. Снайпер спешно менял магазин с бронебойными патронами на разрывные, более эффективные против фауны. В этом хаосе одна лишь Ульяна тихо сидела в углу, сжимая в потных ладошках гуань-дао. Прямо когнитивный диссонанс какой-то. Вокруг творится бардак, а главный энерджайзер даже не шевелится.
 — Никому не бояться, — успокаиваю солдат тихим голосом, про себя думая: «Достаточно того, что боюсь я…»
 — Что с Женей? — Ульяна уставилась на нас широко раскрытыми глазами. — Там пауки, огромные! Я ловила пауков, но не таких же! Её укусили? Укусили?!
 — Нет. С Женей всё в порядке, — укладываю обмякшую девочку рядом с Ульяной. И правда: пульс и дыхание ровные, скоро придет в себя. С моим обостренным восприятием даже на расстоянии можно наблюдать за её самочувствием. Если что, прибегну к последнему козырю и исцелю её. А пока лучше пусть оклемается сама, без истощения тела от мгновенной регенерации.
 — Как там с обстановкой? — спокойно спрашивает Капитан, щелкая предохранителем плазменной винтовки. Изначально их планировали использовать против другого противника, но и тут лучше полагаться не только на огнестрельное оружие. Тем более, яд паукам не страшен, раз уж они паралитическим газом как воздухом дышат.

 — Fuck! — выругался рулевой, переходя на родной язык, а наш летательный аппарат ощутимо тряхнуло. Подъем значительно замедлился, или, лучше сказать, практически остановился. Интересно из-за чего? — Мы за что-то зацепились!
 — За что можно зацепиться в двухстах метрах над землей? — подал голос один из бойцов. Мужики уже успели полностью экипироваться и были вооружены до зубов. Ульяна щупала лоб Жени, покрывшийся холодным потом, и кутала ноги девушки в плед. Аналитик, не привыкшая к подобной заботе, пыталась ёрзать и отнекиваться, но нормально передвигаться ещё не могла. Отлично, значит, эффект недолгий, либо она просто не успела вдохнуть много яда.
 — Я осмотрюсь, — двигаюсь к выходу, подхватывая небольшой мини-наушник, предусмотрительно брошенный снайпером.
 — А всё будет в порядке? Ты же боишься пауков? — сдала меня Ульяна с потрохами. Кто-кто, а она, проживая с нами в Совёнке, прекрасно знала, какую «любовь» я питаю к паукообразным.
 — Я когда-нибудь лез зря на рожон почем зря? — Все молчат.
 «О! Я могу назвать кучу случае…»
 «Цыц, Шиза».

 Выхожу наружу. Этот запах никуда не делся, только бы он не въелся в обшивку. Небо чистое, под нами кусты и целое море шуршащей живности. Хорошо хоть свет держит их на расстоянии. Шаг. Привычно ставлю под ногами кинетическое поле, твердая дорожка, по которой отхожу на десяток шагов в сторону. Дирижабль висит в воздухе, двигатели работают на полную, но корабль стоит на месте. Шелест цепких лапок действует на нервы. Залить бы тут всё напалмом к ебени матери. Но что это? Ветер гудит, будто колышутся невидимые струны. Закрываю глаза. Я сам слух. Само восприятие. Мужики, ну кто шептуна пускает в такой-то момент?
 — Джо, — тихо говорю под нос, устройство связи передаст даже шепот. В груди холодеет от догадок. — У нас есть ультрафиолетовый источник света?
 — Включаю, Док, — ответил темнокожий вояка. Вот циркач циркачом, а в критической ситуации на него можно положиться. Чем-то напоминает Анн со своей постоянной маской, толстыми очками и чудовищной ленью, которая, как только запахнет керосином, выкладывается на все двести процентов. Уже бы оба давно могли стать главами отделов, но Джо любит работать в поле, а Анн слишком ленива, чтобы добровольно брать на себя большую ответственность.
 — Кажется, у нас проблемы, — как только на борту дирижабля загорелся фиолетовый прожектор, с которым обычно искали обширные утечки топлива, стала видна истинная картина происходящего. Мы увязли в паутине. Тонкие, не толще бельевой веревки, нити опутали корабль. Их и днем не увидишь, пока не попадешь в ловушку. В ультрафиолетовом спектре они проявлялись и начинали светиться. Но мы высоко, очень высоко. Куда она крепится?
 «– К горам, Чувак! Она крепится к горам! На много, сука, километров! Посмотри направо?!»
 Паутина дергалась, раскачивая дирижабль. Из кабины послышался визг Ульяны, а нити так и прыгали. Ритмично, будто по ним кто-то ползет. Почему будто? Паутина для этого и нужна — западня. Весь выход из ущелья перекрыт паутиной.
 — Ладно, иногда надо встречать свой страх лицом к лицу, –окружить нас сейчас куполом защиты значит — оборвать нити. Корабль может пострадать, если резко потеряет опору. Тем более, двигатели почти заглохли, намотав на себя столько паутины, что стали напоминать мотки ниток для шитья. А со стороны гор медленно двигалась огромная тень с восемью длинными лапами и стекающим с хелицер ядом. — Бах!
 В сторону врага бьет огромное, пересыщенное энергией кинетическое копье. Настолько мощное, что оставляет за собой иммерсионный след. Сражаться на износ, падать, вставать, кричать пафосные фразы? Не, это для героев-показушников. Уничтожить. Одним единственным, смертоносным ударом, вот так проблемы устраняю я! Треск лопающейся плоти нарушает тишину. Со всех сторон раздается возмущенное клацанье челюстей. Ход сделан.