+1 в копилку пикч для костра
Результаты поиска по запросу «
Секси милфы
»
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Славя(БЛ) Юля(БЛ) Сова-тян Семен(БЛ) Нажми «ссылка» чтобы увидеть целиком ЮВАО-тян Ветала Визуальные новеллы фэндомы
Королевская ночь (часть последняя)
Вожатая крепко отчитала его за расхристанную рубашку, обгоревшие шорты и неподобающий внешний вид.
«Я тебе выдала комплект новой одежды, а ты за неделю умудрился испортить её так, что теперь только выбрасывать! — ругалась она. — Настоящие пионеры так себя не ведут! Ходи теперь в своей, новую форму перед отъездом я тебе не дам!»
Из всей собственной одежды Семёна к ношению летом была пригодна только засаленная футболка.
«Да пофиг, что грязная — скоро всё равно уезжать».
В лагере вовсю устраняли последствия Королевской ночи: отмывали зубную пасту от дверей, подметали стеклянные осколки и окурки, чинили сломанные лавочки и выбитые окна. Славя активно помогала наводить порядок, так что возможности поговорить с ней наедине не представилось.Лазарет был переполнен пионерами: наверное, косили от работы, а может, не рассчитали силы прошлой ночью. Во всяком случае, Виола несколько раз посылала Толика в столовую за кефиром. ОД хотела и Семёна нагрузить, но он отсиживался в домике рыжих.
После обеда Славя куда-то подевалась.Семён обошёл весь лагерь, но нигде не встретил. Он уже собирался плыть на острова, когда заметил её сидящей на пристани. Рядом с ней были кошка и сова: пернатая сидела на руке, а мохнатая ласкалась и мурлыкала.
«Это что, вчерашние кошкодевочка и Сова?— ошалел Семён. — Нет, не может быть! Я, конечно, догадался, что отвар был не из простых грибочков, но не мог же я спутать их с девушками. Не мог же я путаться с животными!»
Славя смотрела, как обычно, благосклонно:
— Семён, ты искал меня?
Он начал нерешительно.
— Да, я хотел тебя увидеть (она улыбнулась от этих слов) и спросить кое-что про прошедшую ночь.
— Спрашивай, — в её голосе звучало участие.
— А кто играл всё время на дудке?
— Какой дудке? — в её глазах читалось непонимание.
— Ну там, ночью в лесу, когда мы танцевали у костра, у тебя был бубен, а кто-то играл на флейте или свирели, ноя не видел ни у кого никаких дудок.
— Семён, тебе это что, приснилось? —Славя заливисто засмеялась.
— В смысле, приснилось? Мы же всю ночь танцевали,прыгали через костёр, там ещё были две девочки не из лагеря, а потом цветок папортника взорвался!
Славя обеспокоенно посмотрела на него.
— По-моему, тебе стоит сходить в медпункт.
Он опешил.
— Разве ты не ходила со мной ночью в лес отмечать Купалу и смотреть на цветок папортника?
— Семён, я всю ночь была в лагере. —говорила она серьёзно. — Ты куда-то пропал после концерта, а утром во время пробежки я нашла тебя спящим в лесу. Ты ещё всю дорогу говорил о каких-то девочках с кошачьими ушками. Тогда я не придала этому значения, а сейчас думаю, что тебя нужно показать Виоле.
Семён сел от таких известий.
Славя смотрела на него и поглаживала киску.Сова улетела на дерево.
«Ничего не понимаю! Что же получается:это всё мне померещилось? Приснилось? Ничего не было: ни костра, ни голых танцев, ни Совы, ни неки?.. Не было никакого секса... А это значит, что мы со Славей — просто друзья! И сегодня она уедет на свой север, и я её никогда больше не увижу...»
Семён застонал от отчаянья. Сейчас он понимал, что чувствовали те русалки, когда он отказал им. Русалки, которых не было... А чувства остались.
— Славя, я не хочу уезжать! — вскричал Семён.
— Да, мне здесь тоже очень нравится, так что жаль покидать «Совёнок».
— Ты не понимаешь! — из глаз брызнули слёзы. — Я не хочу тебя терять!
— Семён, — она обняла его за плечи. — Ты мне тоже стал очень дорог. Мне не хочется расставаться, но нас же не будут держать здесь вечно. И дома меня ждут. Твои родители тоже, наверное,соскучились. Но это не значит, что мы потеряем друг друга! Мы оставим адреса,будем переписываться, в гости иногда приезжать, — говорила она совершенно искренне, чувствовалось, что она сама вот-вот заплачет. — А может, поступим в один институт, переедем друг к другу, кто знает...
Её слова звучали разумно и обнадёживающе. Они могли ободрить, если бы Семён был простым советским пионером, а не пришельцем из будущего. Если бы ему было, куда ехать из лагеря.Если бы он был уверен, что не вернётся в любой момент в свою пустую квартиру с унылой жизнью сыча. Если бы он был уверен, что однажды его не закинет на необитаемый остров к людоедам или вообще в ад.
«Если я расскажу Славе, что мы вряд ли когда-нибудь встретимся, потому что я — не из этого мира, она точно сочтёт меня психом!»
Посему Семёну оставалось только утереть слёзы и сделать вид, что будет писать и приедет в гости.
***
В автобусе Семён хотел сесть со Славей,но его опередила Мику. Места рядом с другими знакомыми девочками тоже были заняты. Пришлось ехать одному на заднем сиденье.
Не имея возможности занять себя, Семён размышлял. И чем больше он размышлял, тем больше несоответствий он находил в версии Слави со своими воспоминаниями.
«Так было что вчера или не было? Если это всё мне приснилось, почему воспоминания такие яркие? Почему я помню этот ритм, это „Эй, на-на-на, эй, на-на“? Почему во сне ничем не обусловленного восторга было больше, чем от любого радостного события в „реальной“ жизни? Почему я помню каждое ощущение внутри Слави? Почему я видел Сову вечером в лагере? Где я прожёг свои шорты? Что я вообще делал один ночью в лесу, вместо того, чтобы мазать ручки зубной пастой и бухать с рыжими? А самое главное, откуда у меня этот укус на ключице — свидетельство необузданной животной страсти кошкодевочки?!!»
Время от времени он замечал краем глаза,что Славя поглядывает в его сторону, но, когда он поворачивал голову, она переводила взгляд на Мику, которая трещала без умолку всю дорогу.
«Если все мои воспоминания — правда,почему тогда Славя притворяется, что всего этого не было?» — не понимал он.
И ответ вскоре нашёлся.
Всё, что произошло в Королевскую ночь,проходит вместе с Королевской ночью. Это не берут в обычную жизнь. Это остаётся в памяти юных пионеров, в душах счастливых любовников. Это пополняет легенды лагеря.
Это как курортный роман — вся его прелесть в мимолётности.
После такого осознания Семёну сразу стало легче.
Примерно через час пути Толик стал настойчиво проситься в туалет, и автобусу пришлось сделать остановку в поле возле кустов. Некоторые пионеры тоже решили проветриться и облегчиться.
Пока Мику выходила из автобуса, Семён воспользовался случаем и подсел к Славе.
— Мне бы хотелось ещё побывать в«Совёнке», — заговорил он, — и чтобы ты тоже была здесь. И чтобы в лагере было также хорошо.
Славя посмотрела на него голубыми,ставшими родными глазами.
— Мне бы тоже этого очень хотелось... —она взяла его за руку. — Но мы по возрасту уже не подходим. Да и некогда потом будет: институт, работа, взрослые заботы...
Славя вздохнула.
— Но нельзя унывать и опускать руки, —продолжила она, — и, возможно, у нас ещё появится такая возможность.
Помолчали.
— А что ты загадала у папортника? —спросил он как бы невзначай.
— Секрет! — она лукаво улыбнулась. —Нельзя рассказывать, пока не исполнится.
Семён хотел уже незаметно для окружающих обнять её, но вернулась Мику, обиженная тем, что он так и не вступил в музклуб,и согнала его. И Семён, испытывая неловкость перед японкой, пересел на задний ряд.
Автобус вёз его в неизвестном направлении, в неясное будущее. Но, независимо от того, что ждёт впереди, у него теперь есть прошлое, о коем приятно вспоминать. А если не сдаваться, то,возможно, ему удастся пережить ещё много хороших событий.
Семён с лёгким сердцем мчался навстречу будущему и счастливо улыбался, вспоминая прошлое.
Неизвестно, что там загадала Славя, но его собственное желание уже исполнилось. Три раза.
Рассказ — мой, картинки — чужие
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Да ну что за хернь - стоит только появиться и все перестают общаться! (©Kommunizm)
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) лагерь у моря Лена(БЛ) Алиса(БЛ) Мику(БЛ) Виола(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 19.
часть 17
Объект «Пророк»: запись в информационных файлах организации.
Тип: разумная аномалия.
Код: желтый (относительно опасен).
Уровень регистрируемого излучения: 3-9%.
Примечания: «Пророк» - один из самых любопытных феноменов, который встречала организация. Обнаружен агентами в Санкт-Петербурге, но является уроженцем Кавказа, возраст [Удалено]. Носитель аномалии, выглядит как обычный человек, высокий худой шатен с карими глазами, ростом два метра, весит девяносто килограмм, имеет характерные черты лица. Взгляд пустой, апатичный, глаза «мертвой рыбы», движения вялые, голос меланхоличный, принцип построения фраз объекта, не поддается логике. Обычный стиль общения для него – чередующиеся друг за другом предложения, не связанные по смыслу. За всё это, агенты и аналитики за глаза называют его «Унылый философ»
На контакт с объектом вышли во время захвата аномалии [Удалено], когда на оцепленной бойцами улице появился объект. Не понятно как он миновал кордон, непонятно, как загнанная в угол [Удалено] не растерзала безоружного человека, но факт остается фактом. Проходя мимо зоны боевых действий, он, не обращая внимания ни на вооруженных людей, ни на [Удалено], шел по своим делам и ел шаурму. Цитата «-Красивое оружие, на каком заводе собрали? – Спросил объект, и добавил, показывая на [Удалено]. – Но его лучше током, или кислотой, тогда бы ты выжил». В завязавшемся затем бою, пострадало множество солдат организации, а сам объект, пешим шагом миновал улицу, легко избегая как пули, так и когти [Удалено]. Через час, он возвращался этой же дорогой, за второй шаурмой. Учитывая что в сражении погиб именно тот человек. на которого указал объект, а так же то, как он предугадывал угрозу, послужило причиной внимания к этой персоне.
Объект излучает слабые аномальные помехи, регистрируемые датчиком. В захвате не было необходимости, на контакт идет свободно. Однако общаться с ним тяжело, вычленить что-то логическое из слов аномалии, задача непростая. Интерес представляют его фразы, касающиеся будущего. Например, именно «Пророк» однажды сказал, когда смотрел на карту лагеря, где доктор В.Ц. Коллайдер, занималась поиском ЮВАО. «-Хороший лагерь, жалко будет если кто-нибудь…Утопит его».
Для содержания объекта выделена комната со всеми удобствами. Носитель неприхотлив, не требует каких-либо особых ресурсов, фактически, он хочет одного, спокойной жизни. Ни к чему не проявляет интерес, растягивает слова, общается так, будто всё на свете ему окончательно надоело. Вызывает странное напряжение при общении с ним, длительностью превышающей несколько минут. Свободно перемещается по общей территории организации, имеет допуск стандартного уровня. В боевых операциях не участвует, он вообще ни в чем не участвует, не хочет.
Заключение: Объект необходимо держать под наблюдением, следить за его здоровьем и психическим состоянием, записывать абсолютно все его слова, каким бы бредом они не казались. Однажды, аналитики уже проигнорировали слова «-Слишком глуп и нагл. – Сказал объект одному из бойцов. – Из-за этого, черная змея разжует и выплюнет тебя». Мы не предали этому значения, ведь змеи не жуют. А через неделю, бойца уничтожила аномалия [Засекречено], с тех пор, рядовые солдаты стараются его избегать, опасаясь такого же предсказания. Планируется создание отдельного подразделения аналитиков, разбирающих слова аномалии. Носителю будут предоставляться фотографии и записи не раскрытых аномалий и событий.
Доктор В.Ц. Коллайдер.
Банкетный зал «Ленина».
Довольно занятное зрелище, наблюдалось вечером на корабле. Все деятели организации, так или иначе попавшие на корабль, сейчас беззаботно отдыхали. Запланированный банкет не отменили, он просто плавно переместился в другой мир. Все виды развлечения, от бильярда и азартных игр, до танцпола и кино-кабинок, а к концу мероприятия планировался фейерверк. По этому поводу немало спорили, но иллюминации быть, а то что демаскировка, так пушки торпеды и сонары работают. Да и будь в этой зоне враги, не заметить лайнер такого размера…
Кто-то из отдыхающих ел, кто-то просто общался с коллегами (особенно аналитики, эти вообще пришли в халатах, прямо с работы), некоторые оккупировали диваны и стулья, томно потягивая напитки. Кто-то танцевал, под красивую и ритмичную музыку. О, музыка была что надо. На сцене вооружившись гитарами и современным аудио оборудованием, выступал довольно интересный дуэт. Рыжеволосая Алиса, активно играла медиатором, ни разу не сбиваясь и производя впечатление профессионального музыканта, не смотря на молодой возраст. И Мику, пританцовывающая за синтезатором, аквамариновые хвостики порхали по сцене вместе с хозяйкой. Девушки нарядились в специальные свободные платья, сшитые на заказ для концерта, Алиса в янтарном, с белыми вставками, Мику в аквамариновом, с черными вставками. Смотрелось очень гармонично и изысканно, а навыки и подготовка концерта была выше всяких похвал. Зал аплодировал и свистел, особенно бесновались работники японского отдела, хоть и были солидными дядьками в возрасте, они не могли устоять перед обаянием поп-идола Страны Восходящего Солнца.
-Мику-саааан! – Скандировала восточная толпа.
В царстве беззаботности и праздника, особняком, стоял накрытый на десять персон столик, за которым расположилась Виола, Седой, Лена и Ямада. Пустые места дожидались своих гостей. На столике у медсестры, впрочем, как и на всех остальных, было сервировано множество блюд. Жаркое из всех видов мяса, от классической говядины, на которую индийские гости смотрели с ужасом, до тушеных рябчиков с ягодами, и вареной нутрии. Десерты и салаты, повара превратили в произведение искусства, сделав не только вкусными, но и красивыми. Чего стоили только торты с зеркальной глазурью, или сладкие прозрачные «капли» из агар-агара. Даже гости соблюдавшие диету и пост, не всегда сдерживались. Виола своими глазами видела, как арабский посол отщипнул кусочек молочного поросенка запеченного с яблоками, и съел, приговаривая что-то вроде - Будем считать, что ты ягненок.
-Прямо картина, пир во время чумы. – Задумчиво проговорила Виола, баюкая в руках бокал с белым вином, на тарелке перед ней лежал кусочек недоеденной осетрины. Музыкальный дуэт закончил выступление, овации стихли, поэтому слова женщины расслышали все, кто был за столом. – Не знаем, вернемся ли домой, не знаем, что будет завтра, а веселимся, как ни в чем не бывало.
-Так это же отлично, Ви. – Покачал головой капитан. – Лучше так, чем всеобщая паника. Да и сама посуди, Виола, когда у нас была полностью безопасная работа? Половина из наших парней, те ещё сорви головы. А аналитикам, так счастья привалило по самые уши, я их такими счастливыми сто лет не видел. Вчера выловили пучок голубых водорослей, дружно кипятком писались, только их изучать стали.
-Тем более, еды купили на тысячу человек, и с солидным запасом. А прибыть на лайнер успело чуть больше половины. Хранить такую кучу скоропортящихся продуктов у нас просто негде, не рассчитан лайнер на это. – Добавила Лена. По случаю праздника, интендант организации надела зеленое платье, и украшения с изумрудами, всё это прекрасно сочеталось с зелеными глазами девушки, а платье так облегало фигуру, что непонятно, кто сорвал бы больше внимания, окажись она сейчас на сцене. Во всяком случае, все гости восхищенно оборачивались, проходя мимо неё, подобранные лично Леной духи, тоже производили сногсшибательный эффект. – На счет провианта можно не волноваться. Запасов СП-1 хватит на несколько лет, голодать не придется. Так что надо набивать животы, пока есть вкусная еда, а не пресные, но жутко полезные батончики.
-Фух. – К столу, сквозь толпу поклонников, пробрались Мику и Алиса, потные, уставшие, но довольные. Рыжая, тяжело дыша, сразу схватила причитавшийся ей бокал с вином, и осушила до дна. Девушка дунула на челку, убирая с глаз выбившийся локон. – Найду мелкую заразу, выпорю. Как раз большой ремень Дока у меня в комнате остался. Нет ну надо же, спряталась черт знает где, весь день искали.
-Пришлось партию на барабанах с записи крутить. – Кивнула Мику, и потянулась к тарелке с жареными овощами. – Первый раз ощутила, что такое играть под фанеру, ужас. Лена, передай пожалуйста соевый соус.
-То есть, Ульяну не нашли? – Обеспокоенно уточнил Седой, нахмурив брови и встопорщив усы. Мужик облачился в свой парадный китель, он вообще на все официальные мероприятия надевал именно его.
-Найдем. – Алиса допила второй бокал, и положила на свою тарелку цыпленка табака. – Сидит небось где-нибудь, и дуется.
-Виолетта Церновна, а может… - Многозначительно посмотрел на девушку Седой.
-Да как? Мимо Дока не то что мышь, блоха не проскочит, если только он ей не позволит. – Медсестра всплеснула руками, и огляделась вокруг, словно выискивая своими гетерохромными глазами сбежавшую проказницу. – Куда там девчонке.
В этот момент, ещё два места заняли Шурик и Электроник. Оба аналитика пришли в халатах прямо с рабочего отсека, уставшие, но довольные своим занятием, совсем как музыкальный дуэт, который по идее был трио. При этом блондины несли в руках по большой тарелке.
-С каких это пор, вы ребята официантами успели стать? – Удивленно спросила Виола. Необходимость нести еду, к уже переполненному столу отсутствовала.
-Это. – Гордо сказал Шурик. – Наш сегодняшний улов.
Взгляды всех сидящих за столом скрестились на тарелках, где кучками лежали фрукты, похожие на небольшие, размером с кулак, синие арбузы с черными полосками.
-Это то, что я думаю? – Подняла бровь медсестра.
-Ага, плоды выловленных водорослей. – Кивнул Шурик, поправляя сползающие очки. – Уникальный состав, что в водорослях, что в корке плодов, вместо хлорофилла совсем другое звено, не зеленого, а синего цвета, но тоже осуществляющее фотосинтез. В мякоти целая таблица микроэлементов и витаминов, а косточек просто нет, водоросль размножается вегетативно. А вкусовые качества, просто нечто.
-Вы что их ели?! – Ахнула Лена, когда аналитики упомянули вкус. – Это же фрукты другого мира.
-Не волнуйтесь. Мы проверили их, вплоть до молекулярного уровня, на наличие опасности для человеческого организма. Благодаря вам, Елена, на лайнере нет нехватки в оборудовании. – Уважительно ответил Шурик, и шепотом добавил. – Правда уже после того как попробовали.
Спустя несколько минут, все за столом кроме Ямады, попробовали желтую мякоть плода. Темноволосая пробурчала что-то вроде «извращенцы», и мановением руки вытребовала у проходящего повара сочный, исходящий паром и ароматами стейк.
-А вкусно. – Резюмировала Виола, аккуратно откусывая мякоть, и вытирая салфеткой влажные губы. – Ни на что не похоже, из известных мне фруктов.
-Вот и повара так сказали. – Подал голос необычно сегодня молчаливый Электроник. – Говорят, такой вкус не знают, чтоб и солоноватый, и с лимонной кислинкой, и сладкий как личи, и немного пряный одновременно, а они профи.
-Надо будет данные в архив внести. – Вздохнул Шурик. – А без Жени, мы запаримся возиться. Хоть и вредничала, но в электронной библиотеке, она была как рыба в воде.
-Скоро Женя вернется? – Оживился Электроник, впервые проявив активный интерес к разговору. – Она там одна, в компании кучи мужиков.
-Кто знает?! – Всплеснула руками Алиса, до этого ковырявшая вилкой салат. – Хотела бы я быть вместо неё, и да, это же Женя, тут за нервы мужиков переживать надо. Как бы там вредину не прибили, причем наши же.
-Не, Док не позволит. – Виола добавила свои пять копеек. – Ещё в лагере ей помогал, а тут тем более позаботится, не даст в обиду.
-Вы, девочки, как знаете. – Встал из-за стола Седой, при этом поддерживая поясницу руками. Немолодой уже вояка, скорее свой китель съест, чем признает, что волнение за сына подорвало его здоровье. – А я в зал наблюдения, посмотрю, мелькнут ли где на камерах рыжие хвостики.
Праздник плавно подходил к концу. Лена и Виолой пошли заниматься делами, кибернетики вообще, соскочили сразу же, как поели. Создавалось впечатление, что парни пришли только утолить голод, ну и похвастать плодами заодно, которые, кстати, пока так и не назвали. Ямада, внимательно следила за Алисой и Мику, девочки явно решили злоупотребить сладким, но коварным вином.
-Может, хватит. – Попробовала угомонить подруг Яма. – Кто вас до кают тащить будет? Алис. Док не говорил тебе, что пить вредно?
-По чуть-чуть можно! – Икнула рыжая, пока Мику наливала ей ещё бокал. – Мы же совершеннолетние!
-Вот-вот. По чуть-чуть! – Ямада и сама немного захмелела, но волнующиеся музыкальные подружки, решили убить сразу двух зайцев. Отметить удачное выступление, и залить вином встревоженные нервы. Хорошо, что поклонники дуэта не докучали, субординация для этих людей не была пустым звуком. Хоть япошки и пожирали глазами своего идола издалека, но в стакан не лезли. А самые горячие головы, сдерживал авторитет Виолы и Ямы, сказано было не докучать певицам. – Да, Мику, сразу видно русские корни, да хватит вам пить! Я кому сказала?!
-Да мам. – Пьяно хихикнула Алиса, а Мику согласно покивала, не сводя осоловевших глаз с бокала.
-Так, баиньки! Пойдем в номер и на боковую, обе, а завтра поговорим о вашем поведении. – Яма подняла пьяный дуэт, и поволокла в каюту. Большинство народа уже рассосалось, только несколько столиков всё ещё заняты курящими и беседующими людьми. К чести присутствующих, каждый второй предлагал помощь, глядя, как Яма тащит на своих плечах веселых пьянчуг. До каюты Алисы добрались без приключений, и уже полусонную девушку сгрузила на кровать.
-Вот, одной проблемой меньше. – Ямада закрыла дверь, убедившись, что ключи на тумбочке, а замок надежно заперт. Ох, не сладкое завтра будет утро у Алисы, да и у самой мечницы тоже. Палуба так и норовит уплыть из-под ног. – Нашла за кого переживать, он сам тут, самый страшный.
-Пойдем, отведу тебя в каюту. – Ямада хотела было проводить Мику, но девочка-оркестр внезапно заупрямилась.
-Хочу посмотреть на звезды. – Мику потянула подругу за рукав, довольно сильный ветер, колыхал платье девушки, то и дело, выставляя на обозрение её стройные ножки. – Яма-сан, ну пожалуйста. Ну что будет?
-Хорошо. – Сдалась под таким напором темноволосая, при этом отмечая про себя, странность. Мику ведь могла попросить об этом и ДО того, как они Алису уложили.
-Вот, одно из самых высоких мест на корабле. – Ямада привела подругу на смотровую вышку, рядом с радаром. Который кстати работал и сейчас, вращался практически не издавая звуков, лишь шумел беспокойный ветер. На площадке было удобно, и достаточно места чтобы развернуться, опять же и перила предусмотрены. – Отсюда хорошо будет видно, вот только сесть негде. Мне без разницы, и на холодном посижу, привыкла.
-Ну, тогда я посижу вот так. – Мику улыбнулась, придержала платье и уселась на колени мечнице. – Тепло, удобно, приятно. Я же не тяжелая, Яма-сан?
-Ты то? – Ямада усмехнулась. – Тебе надо вес набрать, слишком худая, болеть будешь много.
-Говоришь как моя ба. – Мику надула губки, в притворной вредности, однако её глаза смеялись. Аквамариновая певицы, поерзала, устраиваясь поудобнее, а затем обняла Ямаду. Всем своим телом, она прижалась к дорогому человеку.
-Мику, что ты делаешь? Не такая уж ты и пьяная да? – Ямада вздрогнула, когда ощутила дыхание подруги у самой шеи. Мику пристроила свою голову прямо у неё на плече, и, совсем не собиралась менять столь комфортное расположение.
-Алиса хоть и бахвалится, но, как это говорят в России…А на самом деле, малолитражка. – Девочка-оркестр усмехнулась, и немного повернула голову, устремив взгляд в темнеющее небо. – Не скажу, что сама трезвая, но меня так сильно не развозит. И пью я редко, в основном, когда тревожно на душе, как и рыжая.
-А почему тебе тревожно, я же рядом. Мику. – Ямада не могла не обнять свою любимую девушку, руки мечницы нежно обхватили тонкую талию, а подбородок опустился на теплое плечо. – И никому не дам тебя в обиду.
-В том то и дело. – Мику вздохнула. – Если тут есть опасности, первыми их встретят самые сильные, ты, Док, солдаты. А если с тобой что-то случится, что тогда? Мы так долго не виделись, но каждый день, засыпая, я думала, а как там Яма-сан?
-Не бойся. Я сильная, как и ты. – Сказала темноволосая, на что Мику удивленно расширила и так большие глаза. Выразительные, с поистине прекрасным оттенком, они притягивали Яму, пробуждали чувства, которые девушка больше не испытывала ни к кому. – Да, да. Ты сильная, не смотри так, петь и танцевать, когда на душе скребутся кошки, это не просто. Алиса тоже умница.
-Давай, добавь ещё, вот если бы вы не пили, совсем хорошо бы было, да. – Хитро подмигнула Мику. Стемнело окончательно. На палубе зажгли огни, возле тех точек, где патрулировали солдаты, в других частях было темно, а зачем зря расходовать энергию? На палубе гражданских нет, ну, кроме одной полуяпонки.
-Да ладно, сама не святая. – Отмахнулась мечница, браслет Фаталиса на её правой руке слегка звякнул, сливаясь цветом с окружающей мглой. Ямаду развозило, причем не столько от вина, сколько от сидящей на коленях Мику. От девушки едва заметно пахло духами, а подол платья колыхал соленый ветер. Могла ли она подумать, что когда-либо будет испытывать такое влечение к девочке, с которой провела половину детства? Почти к сестре.
-Красиво. – Просто шепнула Мику, глядя, как высоко-высоко на небе сверкают звезды. – В городе не увидишь такого, я часто выходила после концертов посмотреть на небо, но там где много искусственного света, нет истинной красоты. Другое дело здесь, или в Совенке. Знаешь, Яма-сан, нам обязательно надо облюбовать один домик в этом лагере, пожить вместе, как раньше. Док построил действительно невероятное место, там всё дышит жизнью, ну, кроме его безвкусной статуи в очках.
-Это да, сама долго смеялась, когда сказали что Генда – его прикрытие. – Ямада прижала Мику покрепче, скорее неосознанно, на уровне инстинктов. Приблизить к себе то, что любишь, и никогда не отпускать. Она говорила тихо, но Мику слышала каждое слово, сопровождаемое далеким шумом волн. Патрулирующие солдаты, видимо передали по рациям что тут сидит Яма, и обходили вышку. – А в целом, там не плохо. Пляж, вкусная еда, люди приятные. Ольга Дмитриевна хоть и строгая, но добрая, и этот вожатый друг Дока, имя забыла, на О вроде, тоже славный малый.
-Да, красивое место. – Мику прижалась щекой к щеке Ямады. – Люблю всё красивое: музыку, платья, места, тебя, Яма-сан…
-Т-ты, чего это, Мику. - Расслабленную мечницу, будто током ударило. Дыхание сбилось, а сердце заколотилось в груди. – Глупости говоришь, сестренка. Я не такая красивая и популярная, как ты. Всего лишь мышцы, оружие от которого полегло куча народу. Зачем тебе такая пара?
-Глупая. – Мику бережно взяла ладонь подруги, и прижала к своей груди. – Чувствуешь. Как моё сердце бьется. Я правда люблю тебя, больше чем кого либо ещё, больше чем просто друга или даже сестру. Именно с тобой, Ямада, я проводила свои самые счастливые часы, именно с тобой, Хатсунэ Мику хочет провести всю оставшуюся жизнь.
-Мику. – Мечница не могла найти слов, чтобы выразить накатившие эмоции.
-Не говори ничего. – Аквамариновый ангел, приподнялся, робко целуя её в уголок губ, обнимая руками и прижавшись к груди. Она словно извиняясь, нерешительно и нежно-нежно, покрывала поцелуями любимую. Легкое касание губами, губ, щек, подбородка. – Ты замечательная, Ямада. Такая спортивная, красивая, не слушай никого! Да, тебе приходилось проливать кровь на заданиях, но с нами ты добра, жестокость к врагам, это нормально.
-Тебе, правда, всё равно? – Спросила мечница, проводя рукой по браслету на запястье.
-Нет. Не всё равно. – Ответила Мику, лаская руками талию девушки. – Всё, что касается тебя, мне не безразлично. Твоя аномалия и работа, это часть тебя, принять и понять это, долг любящего человека. Знаешь, в Совенке, прямо у меня под домиком, жил большой кот. Большой, красивый, с пушистой черной шерсткой, он каждое утро ловил и убивал мышей, но его всё равно любили, и я в том числе.
-Мику. – Ямада, как в омут с головой, нырнула в пучину своих желаний. Она ответила на объятия, и на поцелуи, но с куда большей страстью. Чего стоило долгое время сдерживающей себя мечнице предложить это, но она сказала. – Пойдем к нам.
В каюту девушки вошли, держась за руки. Лампочки включать не стали, света луны, льющегося из иллюминатора, было вполне достаточно. Что Мику, что Ямада, красовались смущенным румянцем. Мику взяла ладонь подруги, и потянула её в сторону кровати. На ходу сбрасывая платья и мелкие аксессуары. Вечерние наряды, в которых девушки блистали на корпоративе, бесформенными кучами лежали на полу. Вот Ямада скинула заколку, и длинные волосы, цвета вороного крыла рассыпались по обнаженным плечам. Вот Мику, соблазнительно нагнувшись, снимает туфли и довольно шевелит пальцами, избавившись от бесспорно красивой, но не очень удобной обуви.
-Думаешь, мы совершаем глупость? – Спросила Яма, тяжело дыша от возбуждения. Мику уже лежала на кровати, куда подруга уложила её на лопатки, практически голая, если не считать белых трусиков в ярко-голубую полоску и чулки. Чулки белые, настолько тонкие, что сквозь ткань просвечивается кожа.
-Да какая разница! Мы ведь обе этого хотим. – Певица порывисто притянула её к себе, буквально впившись в губы девушки. Этот поцелуй был далек от робкого и нежного лобзания под звездами, он пылал страстным, горячим, искренним поцелуем влюбленной девчонки. Язычок Мику проник в Ямаду, влажный и глубокий поцелуй тех, кто долгое время держал всё в себе. Они целовались настолько самозабвенно, что даже не заметили стекающей по подбородку слюны. Плюс ещё в теплой каюте девочек сильнее развезло от выпитого вина.
-Ты как всегда, чувствительная, Мику. – Прошептала Яма, чувствуя, как девушка изогнулась от простого поглаживания по внутренней стороне бедер. – Наверное и щекотки до сих пор боишься?
-Вредина ты, Яма-сан. – Надула щечки Хатсунэ, и без предупреждения оставила засос на шее Ямады.
Мечница томно вздохнула, ощущая легкую дрожь во всем теле, волны наслаждения исходили из того места, которого качались губы любовницы. Мику умело ласкала языком и влажными губами беззащитную шею, девочки, сами того не заметив, плотно сплелись. Поза получилась пикантная, сидящая по-турецки Яма, и Мику у неё на коленях. И если Ямада была практически парализована от накатившего наслаждения, и просто не двигалась, уперев руки в кровать, то Мику настойчиво атаковала все мало-мальски открытые места подруги, а их немало. На Яме остались только черные кружевные трусики и браслет.
-Я тут диеты соблюдаю, зарядки делаю, а до тебя как до луны. – На выдохе прошептала Мику, лаская руками плоский животик мечницы, на котором проступали едва заметные контуры пресса. После чего, Мику хитро улыбнулась, обхватывая ногами талию Ямады. Легкий наклон, и уже мечница лежит на лопатках, с обожанием глядя в аквамариновые глаза. – И ведь всегда так было, с самого детства.
-Но звезда ты, а не я. – Голос мечницы дрогнул, а руки сами собой коснулись изящной спины певицы, пальцы медленно и чувственно прошлись по соблазнительным изгибам, остановившись на бедрах, и так уже, с усилием прижали их ближе к телу.
-Сейчас не имеет значения, кто мы, и кем являемся, что делаем… - Мику легла сверху, прижав свои груди к грудям Ямады. Перед тем, как снова поцеловать её в губы, она прошептала в красное ушко девушки. – Важно только то, как сильно я тебя люблю.
Рука Мику скользнула между ног мечницы, отодвигая в сторону ткань трусиков, ловкие пальцы, способные управиться с практически любым музыкальным инструментом, добрались до потаенного места любовницы, и не оставили ей ни единого шанса. Тело Ямады напряглось, а потом блаженно расслабилось, волшебные руки Мику заставили её капитулировать без боя. Девочка не просто вводила и выводила пальцы во взмокшую киску, но ещё и двигала ими. Указательный и средний палец, извивались внутри Ямады, создавая возбужденные спазмы, один за другими, в то время как большим, она аккуратно ласкала клитор. Вспотевшая мечница стонала, закусив губами ладонь, её стройное тело изгибалось и просило ещё, ещё! Мику не прекращала ласк, полностью отдавшись порывам, как в музыке. Она словно играла на инструменте, извлекая звук за звуком, а Ямада стала скрипкой в чувственных и ласковых руках. Наконец, мечница вскрикнула, а Мику почувствовала, как её пальцы ритмично сжимает сокращающаяся от оргазма девочка. Глаза Ямы закатились, ресницы подрагивали, рот уже просто беззвучно открывался, не в силах вымолвить и звука.
-Ну как? – Улыбнувшись, спросила она, пробегаясь кончиком языка по потной шее Ямы, и заканчивая сие действо легким укусом ушка. – Стоило нам сделать это раньше, правда же?
-Вот это ты выдала, Микуня. – Яма, всё ещё находилась в шоке от накрывшего её блаженства. Тело девушки едва могло двигаться, будто после интенсивной тренировки. – Откуда такие навыки?
-Это я на видео смотрела, когда мы у Алисы репетировали, то нашли в спрятанных папках Дока столько всего. Или ты думаешь, что я каждый день таким занимаюсь, а? – Усмехнулась Мику, опустив голову на грудь Ямады. – Слышу, как бьется твоё сердце. Микуня, давно ты так меня не называла. Хорошо. Яма-сан, мне так хорошо сейчас.
-Э, нет. – Ямада поднялась, возвращая контроль над телом, хрустнула шеей… - Вот сейчас, тебе будет хорошо!
Мечница подмяла пискнувшую Мику под себя, уложив её лицом вниз, и стала покрывать поцелуями аристократично-светлую кожу. Касалась губами шеи, ключиц, спины, она нависала и доминировала, сняв с певицы чулки. Белая ткань легко соскользнула, и Ямада увидела небольшие красные пятнышки на пальцах и пятках Мику. Скакать по сцене несколько часов в неудобной обуви…
-Где-то тут, вот! – Яма достала массажное масло, из тумбочки подруги. Уже не раз она помогала ей разминать уставшие ножки, но сегодня всё иначе. Сегодня, тонкая грань между ними исчезла навсегда, превращая просто близких подруг, почти сестер, в нечто гораздо более близкое и интимное.
Ямада нанесла масло на свои руки, чтобы предварительно его согреть, а затем стала разминать ступни любимой. Сначала нежные и гладящие движения, становились всё интенсивнее. Яма с силой надавливала на подошвы хрупких ножек, разминала изящные пальчики и хрустела суставами. Масло делало кожу ещё более мягкой и влажной, Мику почти визжала от восторга, с каждым разом двигая ступнями, напрягая их от удовольствия.
-Ау. – Пискнула Мику, когда мечница, не удержавшись, куснула её пальцы, а затем нежно провела по ним языком. – Яма-сан, что ты…Ай, о-о-о, ками-сама, как приятно.
Блеснувшие глаза Ямады, словно говорили, что это ещё не всё. Девушка медленно перевернула любовницу, без единого слова, просто показывая ладонями как её надо двигаться. В итоге, Мику оказалась на спине, с согнутыми и расставленными ногами, к тому же ещё красная, до самых корней аквамариновых волос. Ямада возбудилась ещё сильнее, увидев мокрое пятно на полосатых трусиках Мику, которая бессовестно текла от ласк и осознания происходящего. Снять этот клочок мокрой ткани, стало для неё делом пары секунд. По телу Мику прошел толчок, как от электрического импульса, когда язык Ямады лизнул сочащуюся девочку.
Сперва, просто касание языком, без резких движений, словно спрашивая разрешения и успокаивая. Затем, ритмичные и легкие движения вверх-вниз, вверх-вниз. Без сильного напора, но с чувством, и размеренностью маятника. Эти движения влажного языка, возбуждали и раскрепощали, беря не напором и единым ритмом. Мику двигала бедрами, слегка подмахивая под этот ритм, и потеряв голову от расходившегося от низа живота тепла.
Дыхание певицы становилось тяжелым, и прерывистым, нос и щеки пылали. Горячий воздух из носа Ямады, которая полностью отдалась процессу, щекотал гладко выбритую кожу Мику. Мечница закрыла глаза от наслаждения, почувствовала как сочащегося из стонущей подруги сока становиться больше, и усилила напор. Язык выписывал пируэты, изгибался, надавливал то всей поверхностью, то самым кончиком. Двумя пальцами, Мику раздвинула половые губы, приглашая Яму глубже. Темноволосая не заставила себя просить дважды, длинные ловкие пальцы, вошли как по маслу, настолько всё там было мокро. Быстрые движения пальцев внутри киски, сопровождались ласкающими клитор и киску махами языка. Мику ёрзала, и Ямада схватила её за бедра, удурживая и не давая разорвать дистанцию. Она припала к ней как у цветку с нектаром, с наслаждением слизывая каждую капельку. Наконец, когда процесс начал сопровождаться хлюпающими звуками, а аквамариновая девочка выгнулась так сильно, будто из неё как минимум изгоняют нечисть, Мику кончила. Вскрикнув, она обмякла и упала на постель, совсем как Ямада недавно.
-В расчете! – Хлопнула Ямада подругу по попке, и легла рядом, обнимая самого дорогого для неё человека, одна рука на талии Мику, прижимает к себе, вторая на подбородок, приподнимает голову для поцелуя. – Как же давно я этого хотела.
-Знаю, и не ты одна. – Прошептала Мику, и ответила на поцелуй. – Теперь будем вместе, Яма-сан. Смотри, если завтра вздумаешь сказать, что это был просто дружеский секс по пьяни – поколочу! Не смейся, я страшна в гневе.
-Знаю. Любимая. – Ответила мечница, тихо, будто пробуя на вкус это слово. За стеклом иллюминатора становилось темнее, это тучи скрыли свет луны и звезд. Первые капли забарабанили по окну, и Яма обрадовалась, что освобождена от патрулирования. Вместо этого, она проведет ночь под мягким боком Мику. – Сладких снов, всё у нас будет хорошо.
-Сладких, Яма-сан. – Мику уронила голову на плечо темноволосой, и мгновенно уснула, трогательно при этом сопя. Яма только сняла я длинных волос резинки, чтобы ей было удобнее.
***
Дождь усиливался, сплошной пеленой воды падая вниз. А над палубой, тем временем, пролетали две большие крылатые тени. Вглядываясь в ходящих внизу теплокровных, и выбирая момент для атаки. Однако, во внезапно сверкнувшей вспышке молнии, они увидели рисунок на палубе, переплетение и черных и белых змеиных колец. Злобно зарычав, обе тени стремительно хлопая крыльями уносились прочь, впервые за долгое время, испытав это гадкое чувство. Страх.
Бесконечное лето Ru VN лагерь у моря Фанфики(БЛ) Юля(БЛ) Славя(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 21
Вспышка света.
Высокий человек в маске, закрывающей верхнюю половину лица, спускается с пирамиды, окидывая тяжелым взглядом павших на колени туземцев. Он не касается ногами ступеней, ветер сам несет бога вперед, развевая плащ за спиной.
Вспышка света.
Кукулькан ведет свой народ в бой, взяв армию скорее для антуража, ведь стоило только использовать силу аномалии, и тайфуны, землетрясения, наводнения, ровняли его врагов с землей. Никто не мог остановить владыку стихий. Племена либо присоединялись к нему, либо гибли. Жалость и доброта Кукулькан давно сгорели, стали пеплом, на месте где раньше стоял его дом.
Вспышка света.
Помещение на вершине пирамиды, то, которое раньше занимал вождь, утопает в полумраке. Сейчас пирамида всецело принадлежало Кукулькану, как впрочем, и сам материк. Тех же, кто осмеливался перечить и воевать с новоявленным божеством, уже давно покоились под толщей земли. Многие племена пытались посылать убийц за головой бога, некоторые, наиболее удачливые из них, даже нападали на Кукулькана, проскользнув через охрану культистов и его родного племени. Но в прямом столкновении с такой чудовищной мощью, не у кого из смертных не было, ни единого шанса. Стрелы и дротики не долетали до аномалии, ветер и земля загодя предупреждали Кукулькана об опасности. Отравленная пища не могла убить уже превзошедшее слабость тела существо, капля яда способного унести жизни сотен людей, была для бога, словно изысканная приправа.
Сейчас тут оставался только Кукулькан, и две наложницы. Молодые и стройные близняшки ацтеков, они были чудо как хороши, и владыка не стал их убивать. Хоть перед этим и обрушил на деревню в которой они жили тропический шквал. Девушек спасло то, что они в то время находились на окраине, и собирали фрукты. Культисты и слуги покинули помещение, вокруг, на столах, ещё лежали недоеденные яства и вино, а на стенах чадили дымным пламенем факелы, озаряя тусклым светом святилище. Отсветы огня плясали по голым каменным стенам, а снаружи доносились звуки ночных джунглей. Звезды на небе сияли, в безлунную ночь.
Сам Кукулькан полусидел, полулежал на подобии трона, выточенного из слоновой кости специально для вождя. От старого предводителя племени осталась горстка пепла, а на троне теперь сидел изрядно изменившийся Кукулькан. Глаза охотника стали пустыми, и холодными, он бесстрастно смотрел, как две худенькие девушки убирают комнату. Но всё же, часть человеческого эго, ещё не до конца покинула носителя.
-Подойди ко мне. – Медленно, но властно сказал бог одной из наложниц, что имела неосторожность нагнуться перед ним. Пока она подбирала упавший кубок, Кукулькан соблазнился изящными формами рабыни. Молодая, едва-едва созревшая девушка, с тонкими чертами лица, длинными темными волосами, стройной талией и бедрами. Смуглая оливковая кожа, и большие зеленые глаза, да, определенно стоило сохранить им жизнь. Минимум одежды, лишь тонкие набедренные повязки, и вырез ткани, закрывающий молодую упругую грудь, тоже способствовали случившемуся. Большинство наложниц, которых племя взяло с боем, уже давно стали подстилкой для воинов, но не эти две пленницы. Похоть похотью, а портить девушек, на которых положил глаз сам владыка, никто не посмел. Кого-то останавливало уважение к владыке, но преимущественно, страх.
Девочка приблизилась к сидящему человеку, она боялась, боялась ослушаться приказа, и равно как боялась приблизиться к живому воплощению силы. Смелости посмотреть прямо в глаза хозяину, она в себе не нашла, поэтому так и стояла уткнувшись в пол. Сцепив руки перед собой, и ссутулившись, она нервничала, и бледнела.
-Подойди. – Повторил он, и по комнате пронесся шорох ветра. Девушка, быстро засеменив мелкими шажками, подбежала к трону. Кукулькан заметил, как её кожа покрылась липким потом страха, как дрожат кисти девушки. Так удовольствие не получишь. – Пей, и сестре дай половину.
Магновение, и один из глинянных кувшинов с вином взлетел в воздух, и оказался в руках аномалии, глина часть земли, и легко попадала под влияние Кукулькана. На подлокотнике трона лежали красные теонана́катль, вызывающие галлюцинации, этим грибом делились покоренные ацтеки, они же и назвали его так. Теонана́катль – тело бога. Этот наркотик, стал одним из способов ненадолго отрешиться от пустоты, которая терзала идол майя, и повелитель старался всегда держать под рукой хоть парочку таких. Раскрошив шляпки грибов, Кукулькан бросил их в кувшин, и опасный галлюциноген растворился в сладком вине.
Наложницы подчинились, а куда им было деваться? Жажда жизни сильна в людях, за редким исключением, а молодые девушки очень хотели жить, прекрасно зная, что бывает с теми, кто разгневает Кукулькана. Первая туземка, ополовинив кувшин, передала его сестре. Фактически, безобидные на вид грибы являлись сильным наркотиком, не каждый современный синтетический мог похвастаться таким воздействием. И если одна из двух близняшек оказалась одурманена галлюциногеном. То вторая, та, что выпила с вином осевшие на дно кусочки грибов, упала без чувств. Она ещё пыталась удержать равновесие, схватившись за край стола, но глаза закатились наверх, ноги подкосились, а сама девочка тихо пискнув, потеряла сознание.
-Оставь её. – Одернул Кукулькан вторую пошатывающуюся девушку, которая хотела помочь сестре. Идол сделал манящий жест рукой, и беспомощную рабыню притянуло к нему потоками воздуха. – Ты пленница, и твоя жизнь, в моих руках. Хочешь, чтобы ваши сердца и дальше бились, повинуйся, и ублажай меня.
Кукулькан бросил в рот горсть грибов, его движения ещё минуту назад скованные, стали свободны. Девушка успела заметить, насколько большие его клыки, как у ягуара… Наркотик не действовал на аномалию полностью, мистическая энергия уже давно изменила человеческое тело, и доза теонана́катль, способная убить десять взрослых мужей, его просто слегка опьянила и расслабила.
Кукулькан обхватил наложницу руками, и сорвал с её груди повязку. Губы впились в нежные соски, пока вторая рука освобождала её от набедренной повязки. Девочка уже не боялась носителя, галлюциногены практически погрузили её в транс. Глаза полуприкрыты, тело расслаблено, ноги подкашивались, а на щеках появился румянец. Это то, чего и добивался владыка. Ему не нужна в постели перепуганная до смерти самка. Вот так, массирующими движениями рук между её расслабленными бедрами, он подготовил её к соитию. Еда, женщины и охота, остались единственными доступными ему радостями. Тот, кто раньше стремился к познанию, сейчас мало чем отличался от зверя, одержимого одними лишь инстинктами.
-Начинай. – Сказал Кукулькан, краем глаза наблюдая за второй девушкой, и убеждаясь, что она ещё дышит. Не то чтобы он беспокоился, за чью либо жизнь, просто заниматься сексом рядом с погибшей от отравления наложницей ему не хотелось. Последнее время, он чувствовал омерзения, от одного только вида трупов. Слишком много уже жизней он оборвал, своими собственными руками.
Оставшаяся в сознании близняшка, не понимала, чего от неё хотят, так сильно затуманило её зельем. Поэтому Кукулькан сам поднял девочку, и, раздвинув рабыне ноги, насадил её на стоящий член. Девушка даже не вскрикнула, когда отнюдь не маленькое мужское достоинство майя пронзило её девственную плоть. Только слезы, текущие из глаз, прочертили влажные дорожки на смуглых щеках.
Кукулькан не собирался останавливаться, пока наркотик хоть ненадолго погасил сковывающий его душу мрак, он собирался насладиться простыми плотскими радостями. Обхватив бедра хрупкой девушки, он начал двигать её, заставляя раз за разом впускать в себя эрегированный орган. В свете факелов слившиеся на троне тела представляли удивительную картину. Молодая, стройная и хрупкая девочка, только недавно перешагнувшая восемнадцать сезонов, с плоским животом и узкой талией, и огромный, больше любого из воинов племени, властелин. Каждая пора Кукулькана дышала силой, канаты мышц, бугрящиеся под кожей, прочные кости, могучая грудь и широкие плечи. Титан, который фактически насиловал одурманенную рабыню.
Мужчина наслаждался теплом, дыханием, и запахами молодой живой девочки, радовался даже суррогату истинных чувств. Он любил, когда то и правда любил, безумно и сильно. Он любил одну женщину, и никто её полностью не заменит. Остальные – только игрушки, которые очень быстро ломаются. Скоро девочка и сама начала стонать, сквозь пелену наркотической вуали, стали пробиваться её простые животные инстинкты. Наложница обхватила руками шею Кукулькана, и сама стала двигать бедрами, повинуясь простым, заложенным в каждой самке порывам и инстинкту размножения. Постепенно, в себя стала приходить вторая рабыня, она медленно поднялась, окидывая пространство затуманенным взглядом.
Уже приближаясь к кульминации, Кукулькан довольно откинул спину назад, выгибая могучее тело. Член проник в рабыню ещё глубже, и начал выплескивать внутрь струю за струей, которые наполняли белым семенем девушку, упавшую без сил ему на грудь. Она тяжело дышала, почти потеряв сознание. В этот момент, краем глаза, Кукулькан увидел нависшую над ними тень, за спиной которой горели факелы. Единственный раз, он оказался уязвим, так уж сошлись обстоятельства. Не ожидавший атаки Кукулькан, и лишенная грибами всякого страха девушка. Вторая близняшка, подобрала с одного из столов нож, и ударила в сердце аномалии, пронзая мышцы.
Простой человек тут же отправился бы к праотцам, но не Кукулькан. Сдавленно застонав, он отпихнул мешавшую ему первую наложницу, и она кубарем скатилась на каменный пол, тряся головой и не понимая, что происходит. Сил убежать у убийцы не было, она так и стояла рядом с троном, удерживая нож, который вошел по самую рукоять. Раненное сердце билось в агонии, и носитель понял, что ещё чуть-чуть, и он умрет. Именно это, и подвигло его нарушить ту границу, которую он раньше не переступал. Питаясь душами животных, бог понял, что эта энергия и есть сама жизнь, а может даже нечто большее.
Кукулькан схватил горло дикарки, и, недолго думая, сдавил его в смертельном капкане. Трахея и позвонки с жутким хрустом мялись и ломались, под сильными пальцами титана, а обреченная девушка делала последний хриплый вдох, только продлевая свою агонию. Кукулькан поглощал, поглощал сверкающий туман, истекавший из тела погибающей пленницы. Он впитывался без остатка, пробегая горячим потоком по руке, и разливаясь по телу, наполняя его ощущением небывалой легкости и силы. Экстаз, рядом с которым приход от грибов, сущая мелочь. Поглощая душу разумного, он видел проносящиеся перед глазами картины её жизни, от самого детства, до конца. Он видел, как девочка впервые играла в лесу, как молодая туземка училась у матери следить за домашним очагом, как катастрофа, вызванная Кукульканом, уничтожает её деревню. И как последнее, что увидела дикарка, это два светящихся багровым светом глаза, в которых она утопает. Это была феерия, ничего похожего на простые удовольствия. Квинтэссенция наслаждения, удовлетворения абсолютно всех потребностей, какие только могут быть, единственная радость и единственная цель, с которой теперь ничего не сравнится. Пожирание души разумного.
Первая близняшка рыдала, своими глазами увидев, как рассыпается прахом тело её сестры, с которой она прожила всю жизнь, а кровоточащая на груди Кукулькана рана затягивается, выталкивая из себя лезвие ножа. Она поднялась, и на нетвердых ногах побрела прочь, чувствуя, как по ногам у неё стекает кровь вперемешку с семенем того, кто только что убил её сестру.
Удар за ударом, сердце монстра оживало, напитанное поглощенной энергией, оно билось как ненасытный зверь в клетке из ребер. Первым порывом идола было сожрать эту хрупкую девушку, пятящуюся к стене, а затем начать крошить всех, абсолютно всех людей, до которых только он сможет добраться. Каждая душа в этом мире, станет его пищей. Чудовищным усилием воли, Кукулькан переборол это желание. Не из альтруизма, а просто поняв одну простую вещь, он смертный, чья жизнь сегодня вполне могла оборваться. Погибнув, он не сможет пить души, а значит… надо стать тем, что просто нельзя убить.
-Одевайся. – Бросил он дрожащей на полу девочке одежду, но та даже не обратила на неё внимания, продолжая размазывать сопли и плакать. Голос майя, сейчас походил на звериный рык, от которого по спине девочки пробегали мурашки. – ТЫ расскажешь всем, что случается с врагами Кукулькана.
Если бы пернатый змей видел выражение её глаз, то без раздумий оборвал бы хрупкую жизнь рабыни. Но он был слишком занят, спускаясь с пирамиды, идол готовил план, план обретения собственного бессмертия. С сегодняшнего дня, он будет принимать только одни жертвы – человеческие. Как раз ещё остались мелкие непокоренные племена, что ведут партизанскую войну, он собирался закрыть глаза на эти мелочи, но теперь…теперь будет глупо, упускать добычу.
Вспышка света.
Величие природы порой давит, оно угнетает слабого человека, заставляя его ощущать свою ничтожность, но оно же вдохновляет сильного, открывая тому новые горизонты. Вулкан. Дышащая жаром и исторгающая пепел гора, возвышающаяся на многие мили над землей. Когда-то, склоны горы были щедро усеяны зелеными лозами винограда, и кофе, но год назад всё изменилось. Орисаба проснулся от тысячелетнего сна, и огненным потоком смыл всё, что росло и зиждилось на его склонах. Дым, чадящий из самых глубин, тогда закрыл всё небо, от горизонта до горизонта, и многие годы, ни майя, ни ацтеки, не смели приближаться к нему. Но всё меняется. На вершине стояло с полсотни человек, что преодолели восхождение на пять тысяч метров над уровнем моря, и один из них, человеком уже не был…почти. Всего шаг, отделял его от грани.
В окружении туземцев, сидел Кукулькан. Он стал ещё выше, когда-то темная кожа стала отсвечивать зеленым, а в глубине глаз зародился, и больше не пропадал зловещий красный блеск. На лице у гиганта была маска, из дерева, костей и перьев, с прорезями для глаз. Она закрывала верхнюю половину изменившегося лица. На спине, он всё так же носил плащ из перьев тропических птиц, и набедренную повязку, больше ему ничего не требовалось. Оружие осталось в прошлом, оно не нужно тому, что может заставить небеса разразиться бурей, или саму твердь земли, обрушиться в бездну. Все остальные, кто находился на горе, являлись либо слугами, либо жертвой. Жестокой дланью, Кукулькан объединил все народы континента до единого, и провозгласил себя богом, пока только провозгласил, но сегодня, сегодня он собирается по-настоящему им стать.
-Всё готово. – Склонился перед Кукульканом один из его жрецов. Они не называли его богом, или ещё как-то словами выделяя особенность своего покровителя, в отличие от других людей. Вместо слов, они приносили ему жертвы, сотни животных, тысячи драгоценных изделий и яств, а последнее время, ещё и людей. Преступники, враги, без разницы, главное принести жертву живому богу. Каждый культист, из тех, кто не в страхе, а по велению фанатизма пошел за ним, готов был отдать саму жизнь, во славу владыки стихий. – Можете начинать, верховный.
Кукулькан молча поднялся, он вообще стал очень мало говорить, да и было бы с кем. Движения его отличались плавность, и нечеловеческой гибкостью, потоки ветра сами несли его. Владыка заметил, как блестят глаза у всех его последователей, фанатики, сумасшедшие, но полезные, во всяком случае, пока. Окончательно утонувший в безумии мозг, преследовал последнюю, навязчивую цель, что хоть отчасти могла назваться человеческой. Месть. Вокруг жерла стояли деревянные столбы, вбитые прямо в твердую вулканическую почву, и к каждому привязали по жертве. Не просто случайного человека, не просто врага племён. Каждый, кто сегодня погибнет, так или иначе, принимал участие в гибели его семьи. Эти жертвы намного ценнее, чем простые души. Сколько же лет ушло, чтобы собрать их всех, и как сокрушался молодой бог, что двое из них умерли раньше, чем тот смог добраться до убийц.
-Солнце в зените, прекрасный день, чтобы родиться заново. – Кукулькан сделал глубокий вдох, могучая мускулистая грудь увеличилась в объеме. Голос бога был сух, а глаза осматривали площадку для жертвоприношения. Под ногами, толстым слоем, лежали вулканическое стекло и пепел, а в раскаленном воздухе витал запах серы. Где-то внизу бурлила лава, которой было глубоко наплевать на собравшихся сверху людей, кровь земных глубин жила своей жизнью. Ещё немного, и произойдет очередное извержение, об этом свидетельствовали многочисленные газовые выбросы, на склонах горы, а так же нарастающий подземный гул. Серые хлопья, подобно снегу оседали на землю, и на стоящий здесь же на вершине алтарь, сложенный культистами из костей животных и людей.
Кукулькан сорвал маску с лица, от этого зрелища, никто из окружающих не остался равнодушным, правда, чувства у всех оказались в корне противоположными. Глядя на испещренное древними символами лицо, на котором уже просвечивались темно-зеленые чешуйки, и исчезала человеческая мимика, культисты – восторженно шептались, простые туземцы пали ниц, а пленники, забились в ужасе. Их крики разносились далеко вокруг, заглушая даже рокот раскаленной магмы в жерле горы, Кукулькан специально не стал затыкать им рты, пусть кричат, это один из немногих звуков, которые ещё радуют его пустую душу. Отдельно, возле алтаря, стояла одна из рабынь, та самая, кто выжила на вершине пирамиды, она довольно долго ублажала его, в отличие от прошлых, которых носитель аномалии погубил немало. Не то чтобы девушка хотела этого, но выбор у неё был невелик.
Идол посмотрел на небо, и резкий порыв ветра сдул с площадки весь пепел, а редкие облака наверху растаяли, как будто их и не бывало. Шаг, ещё шаг. Кукулькан медленно обошел стоящие полукругом столбы, он, прищурив глаза, с удовольствием слушал, как могучие воины просят пощады, или хотя бы смерти, а не того что им приготовил безумец. Сейчас он сожалел, что в порыве гнева убил вождя так быстро, стоило и его заставить страдать, долго, мучительно, а не просто испепелить на месте. Каждый раз, как охотник ступал на землю, под босыми ногами аномалии, трескался обсидиан, вулканическое стекло тоже порождение земли, тоже часть силы повелителя майя. Осколки чистого минерала, повинуясь его воле, взмывали с воздух, и оседали на руках бога.
-Сегодня, слабый человек исчезнет, те, кто шел за мной, получат награду, о которой и не мечтали. – Кукулькан дернул руками, словно стряхивая воду, и хаотично налипшее вулканическое стекло, резко слилось в длинные черные когти, хищно блестевшие в лучах солнца. – Те же из вас, кто повинен в убийстве моей семьи, сегодня, вы первыми отправитесь во мрак.
Резкий, неуловимый, словно порыв ветра взмах, и горло первого пленника расцветает широким, рваным разрывом. Из вскрытых артерий и вен, струями выплескивается алая кровь, щедро орошая вулканическую почву. Часть капель попали на лицо Кукулькана, застывшее в чудовищной ухмылке. Он радовался, глядя, как его враг заходится в булькающей агонии, как по телу пробегают последние спазмы, затихая, вместе с покидающей его жизнью. Где-то, в самой потаенной глубине души, где ещё был тот охотник, который любил свою семью, и больше всего в жизни страшился одиночества, он почувствовал удовлетворение. Но потом, жажда смыла все другие чувства и желания. Следующий! Крики, как же они прекрасны! РЫВОК!! СИЛЬНАЯ ХВАТКА БУКВАЛЬНО КРОШИТ ГОРЛО ВТОРОГО ПЛЕННИКА, ВЗМАХ, И ТРЕТИЙ СТОНЕТ С ОГРОМНОЙ РАНОЙ В ГРУДИ, ГДЕ СРЕДИ РЁБЕР ДЕЛАЕТ ПОСЛЕДНИЙ СПАЗМ ИСТЕРЗАННОЕ СЕРДЦЕ! СДОХНИТЕ! ВСЕ! ВСЕ, ДО ЕДИНОГО! ВСЕ КТО ЖЕГ, ТРАВИЛ, ВСЕ КТО ПОМОГАЛ БЫВШЕМУ ВОЖДЮ УБИТЬ ЕДИНСТВЕННЫХ ДОРОГИХ ЕМУ ЛЮДЕЙ. УМРИИИИТЕ!!!
Хруст костей, звук рвущейся плоти и льющейся крови, становился громче, а мольбы и крики жертв затихли, с уменьшением их количества... Обезумевшая аномалия рвала на части людей, словно игрушки. Мучительно, жестоко, без тени пощады. Культисты бились в экстазе, но благоразумно держались подальше от разбушевавшегося божества. Простые майя дрожали от страха, как осенние листья на ветру, а прикованная к алтарю молодая туземка плакала, всхлипывала, потеряла способность двигаться от ужаса, но не могла отвести загнанный взгляд от разыгравшейся бойни.
-Ашь-шь! – Вскрикнул Кукулькан, поднимая руки к солнцу. Обсидиановые когти рассыпались, опадая на землю, а из безжизненных тел, к нему потянулись видимые сейчас даже обычным глазом сверкающие нити. Одно за другим, иссыхающие трупы прахом падали на землю, а Кукулькан шагнул к обрыву. Когда он оказался на самом краю, культисты в фанатическом экстазе забормотали, пожирая глазами владыку.
-Ку-куль-кан! Ку-куль-кан. – Скандировала толпа, когда бог прыгнул прямо в жерло. Охотник отправлялся в огонь, ненависть к которому так и не угасла. Плащ сгорел еще в воздухе, задолго до того как тело аномалии упало в раскаленную лаву. С глухим, сдавленным звуком, геенна огненная поглотила его, только несколько огненных брызг взлетело в воздух в том месте, где Кукулькан ушел под лаву.
-Умри, ну же. – Раздался тоненький голос прикованной к алтарю наложницы. Несколько минут ничего не происходило. Рабыня уже начала надеяться, что идол сгорел, сгинул в раскаленной пучине, избавив мир от своего присутствия. Хор культистов затих, фантики стали нерешительно переглядываться между собой, и в этот самый момент, земля дрогнула.
Вулканическая почва вибрировла и трескалась, на склонах горы то и дело выстреливали в воздух огненные и пепельные гейзеры. На много миль вокруг, сейсмические волны всполошили всю живность, но это было только начало. Вулкан извергся, взорвался изнутри, выбрасывая из жерла раскаленную лаву и пепел. Свет дня померк, после того как солнце заволокло серой взвесью, запахло серой. В бьющем вверх потоке, дикари различили движение.
Огромный сгусток лавы, принимал форму змея, длинное гибкое тело обрастало черным вулканическим стеклом, из которого формировались бронированные пластины, сквозь щели в которых пробивался оранжевый свет. Пасть прорезалась частоколом длинных, размером с меч зубов, а на спине выросли черные крылья, ровно шесть, словно собранная мозаика из острых осколков. Но самым ужасным зрелищем, стали глаза. Два багровых шара, лучащиеся первозданной жаждой крови, без малейшего отблеска человеческого сознания. Титан обратил их взор на замерших внизу людей. И, даже самые храбрые воины, почувствовали себя добычей, на которую сквозь тропическую листву смотрит ягуар. Почувствовали себя просто пищей.
Первыми побежали воины ацтеков, за ними остальные племена, наконец, даже культисты, помчались прочь, уступив животному страху. Люди бросали оружие, прекрасно осознавая, что примитивные копья и дротики, это совсем не аргумент против такого врага. Но спасения не было, пернатый змей раскрыл крылья, и, пикируя, пожрал одного воина за другим. Никто и ничто не могло спастись от его пасти. Обрушиваясь с небес, он настигал всех и каждого. Смыкал на убегающих смертных свои челюсти. Но майя не ел людей… Пойманные воины, просто высыхали в его пасти, а на землю падали выплюнутые кости и прах.
Аномалии не нужна была физическая еда, Кукулькан, ставший чем-то гораздо большим, чем просто живое существо их плоти и крови, поглощал души. Извержение заканчивалось, потоки лавы уже просто стекали по склонам горы вниз, а на вершине остался только один человек, тот, кто не мог её покинуть. Прикованная к алтарю девушка, смотрела налетающего монстра, и на прах, оставшийся от жертв. Хрупкая рука, нащупала под ногами острый кусок обсидиана, и медленно подняла его.
-Если душа оного человека, хоть что-то может, то я отдам её. – Девушка обреченно смотрела на летящего монстра, который разворачивался к ней. Поглощенные жизни усилили бога, на спине Кукулькана появился шипастый гребень, а у основания головы, подобие короны из перьев. Её голос дрогнул, но руки двигались. – Тогда я отдам её, и пусть огонь примет мою жертву.
Решительный взмах, и острые края обсидиана впиваются в беззащитную грудь, протыкая сердце. Рабыня шипит сквозь сжатые губы, боль заполняет всё её тело, а на мену ей приходит онемение и темнота. Лишь об одном она жалеет… Слабеющая рука проводит последний раз, по слегка округлившемуся животу, и падает. Кровь щедро окропляет алтарь, на который оседает умирающая девушка.
Гора словно сошла с ума, последний выброс оказывается такой силы, что попадает в пролетающего над жерлом Кукулькана. Было ли это совпадение, или Орисаба принял жертву молодой девчонки, но лава облепила пернатого змея, который, уже не мог просто так погибнуть. Вместо этого, он свил свои кольца, защищая морду и глаза от раскаленной стихии, и упал прямо в кипящий ад. Но лава не могла убить то, что в ней же и родилось. Монстр погрузился в сон, в самых недрах земли, чтобы однажды, когда глупые люди забудут его жестокость и снова прольют кровь в его честь, в небо вновь взмыли шесть черных крыльев. О, он вернется, подумал Кукулькан, закрывая глаза. Обязательно вернется.
Очередное погружение в чужие воспоминания, и очередное пробуждение в страхе. Вот чем встретило меня утро. В этот раз я даже не закричал, успел заранее сомкнуть челюсти, чтобы ненароком не перебудить своих спутниц. Такие видения скоро станут привычкой, а то ощущение, когда энергия души впитывается, и наполняет всё тело трепещущей радостью, кошмар, я же ощутил это извращенное наслаждение как наяву!
-Доброе, Ричард. – Лежащая рядом на листьях Славя, томно потянулась, и заразительно зевнула. Блондинка без всякого стеснения мылась и спала с нами, даже не краснея. Я так не мог. Каждый раз, как взгляд украдкой падал на обнаженные тела, равнодушным остаться не получалось. А затем хитро подметила. – Смотрю, не только ты встал.
-Вы о чем? – Сонно завозилась под другим боком Юлия. Девочка моргнув и дернув левым ушком, вопросительно уставилась на улыбающуюся Славю, и перевернувшегося на живот меня. – Что там встало?
-Да не обращай внимания. – Отмахнулась блондинка. Какой у неё всё же приятный голос. – Так, что естественно, то не безобразно.
-Прости. – Я покраснел, точно покраснел!
-Оставь Ричи, думаешь, я не видела, какими ты глазами смотрел вчера на то, как я Юле спинку мыла в реке? – Славя совершенно не осуждала меня, наоборот, всё тот же открытый, понимающий взгляд голубых глаз, и как у неё получается?. – Надо всегда быть честным с самим собой.
-Хвост теребил? Да, парни это любят. – Юля вставила свои пять копеек, попутно прилизываясь. Натурально прилизываясь! Девочка смачивала языком тыльную сторону ладони и уже ей приглаживала взъерошенные волосы.
-Что любят? – Прыснула блондинка.
-Ну, хвост, который у них спереди. – Юля назидательно подняла палец вверх. – Когда он у них опухает, парни начинают его теребить, пока не станет как раньше.
-Мда. – Резюмировал я. Невидимость вполне способна нанести психическую травму своему обладателю, даром что ЮВАЮ наверное старше нас всех. – Шутишь же!
-А то. – Юля обнажила белые клыки, в веселой ухмылке. – Что я, совсем зеленая? Сколько раз за спариванием наблюдала, и вообще, за всяким. Интересно же было. Меня саму никто не видит, ну, почти, вот оставалось, наблюдать, наблюдать, наблюдаааать.
Мы пошли вперед рано, небо постепенно светлело, и дорогу разобрать вполне удавалось, но само солнце ещё даже не показалось на горизонте. Вокруг стоял гвалт от целой стаи мелких серых птиц, и пришлось очень часто прибегать к зрению аномалии. Кто знает, что может скрываться среди деревьев или травы, ещё и скрытое фоновым шумом. Завтракали яблоками, которые ещё вчера нарвали перед привалом, и напились воды из реки, не используя фильтры. То, что вода в ней чистая, мы уже поняли, а если там есть какие-либо необычные вирусы или бактерии, так от них ни один фильтр не спасет. Небо радовало облаками, белыми, легкими, без намека на дождь, но от палящих лучей вполне спасут. Дышалось тоже очень легко, свежий утренний воздух, разбавленный влагой реки и ароматом растущих на берегу цветов, словно сам втягивался в легкие.
-Всё же, может, в бункер схожу я один, а вы девочки подождете неподалёку? – В который раз уговаривал я капитана, попутно хрустя яблоком. Пусть и кислая, но мякоть утоляла голод, а заодно избавляла от неприятного утреннего привкуса во рту.
-Нет. Будем идти вместе, разделяться не стоит. Аккуратно, с оружием наготове, но вместе. – Славя кивнула на Юлю. – Если бы посылали одиночку, то невидимая девочка первый выбор, но кто знает что имел ввиду Семнадцатый, когда писал ОНИ. Это вполне может оказаться какой-нибудь зверь, а они нашу ушастую видят.
-Я за вас волнуюсь. – Вылетели слова раньше, чем мозг успел их обдумать.
-Как и мы за тебя. Ричард. – Славя и глазом не моргнула в ответ на это заявление. – Оставь эти геройства, ты бесспорно хорош, но мы отряд, и в данных обстоятельствах, должны держаться вместе.
Как ни крути, а в принципе она права. Вот только знай Славя про козырь у меня в рукаве, может и поменяла бы своё решение, а так... Вход в бункер обнаружился внезапно. Мы, как и указанно в карте и записях Семнадцатого, двигались у самого подножия скал, с левого края ущелья, когда увидели огромный проем. Переглянувшись, мы отступили в сторону деревьев, и разглядывали вход уже с расстояния, и замаскировавшись в кустах.
-Не похоже, чтобы это так задумывали. – Славя оглядывала пещеру, в которую вполне мог въехать белаз. Сам проход был неглубокий, десяток метров от силы и заканчивался тем, что когда-то было дверью…
-Не могу сказать, что именно тут случилось, но разруха действительно эпическая. – Согласился я с блондинкой. Вход в бункер, изначально был замаскирован землей, и закрыт стальной дверью. Сейчас же, вся почва вокруг перерыта, хаотично раскиданы камни и куски скал, а две стальные затворки, запирающие вход в бункер, валялись на земле, искореженные и черные от копоти.
В этот момент, я почувствовал дуновение, отдающее смрадом гнили, и сделал то, что наверное надо было предусмотреть заранее. Я перешел на зрение аномалии. В темноте прохода, за сломанными вратами, куда не попадали солнечные лучи, стояло огромное облако красного тумана, буквально пересыщенного энергией. По спине пробежали мурашки, когда в полумраке загорелось два больших, размером с мяч, красных глаза, которые пристально смотрели прямо на нас.
Высокий человек в маске, закрывающей верхнюю половину лица, спускается с пирамиды, окидывая тяжелым взглядом павших на колени туземцев. Он не касается ногами ступеней, ветер сам несет бога вперед, развевая плащ за спиной.
Вспышка света.
Кукулькан ведет свой народ в бой, взяв армию скорее для антуража, ведь стоило только использовать силу аномалии, и тайфуны, землетрясения, наводнения, ровняли его врагов с землей. Никто не мог остановить владыку стихий. Племена либо присоединялись к нему, либо гибли. Жалость и доброта Кукулькан давно сгорели, стали пеплом, на месте где раньше стоял его дом.
Вспышка света.
Помещение на вершине пирамиды, то, которое раньше занимал вождь, утопает в полумраке. Сейчас пирамида всецело принадлежало Кукулькану, как впрочем, и сам материк. Тех же, кто осмеливался перечить и воевать с новоявленным божеством, уже давно покоились под толщей земли. Многие племена пытались посылать убийц за головой бога, некоторые, наиболее удачливые из них, даже нападали на Кукулькана, проскользнув через охрану культистов и его родного племени. Но в прямом столкновении с такой чудовищной мощью, не у кого из смертных не было, ни единого шанса. Стрелы и дротики не долетали до аномалии, ветер и земля загодя предупреждали Кукулькана об опасности. Отравленная пища не могла убить уже превзошедшее слабость тела существо, капля яда способного унести жизни сотен людей, была для бога, словно изысканная приправа.
Сейчас тут оставался только Кукулькан, и две наложницы. Молодые и стройные близняшки ацтеков, они были чудо как хороши, и владыка не стал их убивать. Хоть перед этим и обрушил на деревню в которой они жили тропический шквал. Девушек спасло то, что они в то время находились на окраине, и собирали фрукты. Культисты и слуги покинули помещение, вокруг, на столах, ещё лежали недоеденные яства и вино, а на стенах чадили дымным пламенем факелы, озаряя тусклым светом святилище. Отсветы огня плясали по голым каменным стенам, а снаружи доносились звуки ночных джунглей. Звезды на небе сияли, в безлунную ночь.
Сам Кукулькан полусидел, полулежал на подобии трона, выточенного из слоновой кости специально для вождя. От старого предводителя племени осталась горстка пепла, а на троне теперь сидел изрядно изменившийся Кукулькан. Глаза охотника стали пустыми, и холодными, он бесстрастно смотрел, как две худенькие девушки убирают комнату. Но всё же, часть человеческого эго, ещё не до конца покинула носителя.
-Подойди ко мне. – Медленно, но властно сказал бог одной из наложниц, что имела неосторожность нагнуться перед ним. Пока она подбирала упавший кубок, Кукулькан соблазнился изящными формами рабыни. Молодая, едва-едва созревшая девушка, с тонкими чертами лица, длинными темными волосами, стройной талией и бедрами. Смуглая оливковая кожа, и большие зеленые глаза, да, определенно стоило сохранить им жизнь. Минимум одежды, лишь тонкие набедренные повязки, и вырез ткани, закрывающий молодую упругую грудь, тоже способствовали случившемуся. Большинство наложниц, которых племя взяло с боем, уже давно стали подстилкой для воинов, но не эти две пленницы. Похоть похотью, а портить девушек, на которых положил глаз сам владыка, никто не посмел. Кого-то останавливало уважение к владыке, но преимущественно, страх.
Девочка приблизилась к сидящему человеку, она боялась, боялась ослушаться приказа, и равно как боялась приблизиться к живому воплощению силы. Смелости посмотреть прямо в глаза хозяину, она в себе не нашла, поэтому так и стояла уткнувшись в пол. Сцепив руки перед собой, и ссутулившись, она нервничала, и бледнела.
-Подойди. – Повторил он, и по комнате пронесся шорох ветра. Девушка, быстро засеменив мелкими шажками, подбежала к трону. Кукулькан заметил, как её кожа покрылась липким потом страха, как дрожат кисти девушки. Так удовольствие не получишь. – Пей, и сестре дай половину.
Магновение, и один из глинянных кувшинов с вином взлетел в воздух, и оказался в руках аномалии, глина часть земли, и легко попадала под влияние Кукулькана. На подлокотнике трона лежали красные теонана́катль, вызывающие галлюцинации, этим грибом делились покоренные ацтеки, они же и назвали его так. Теонана́катль – тело бога. Этот наркотик, стал одним из способов ненадолго отрешиться от пустоты, которая терзала идол майя, и повелитель старался всегда держать под рукой хоть парочку таких. Раскрошив шляпки грибов, Кукулькан бросил их в кувшин, и опасный галлюциноген растворился в сладком вине.
Наложницы подчинились, а куда им было деваться? Жажда жизни сильна в людях, за редким исключением, а молодые девушки очень хотели жить, прекрасно зная, что бывает с теми, кто разгневает Кукулькана. Первая туземка, ополовинив кувшин, передала его сестре. Фактически, безобидные на вид грибы являлись сильным наркотиком, не каждый современный синтетический мог похвастаться таким воздействием. И если одна из двух близняшек оказалась одурманена галлюциногеном. То вторая, та, что выпила с вином осевшие на дно кусочки грибов, упала без чувств. Она ещё пыталась удержать равновесие, схватившись за край стола, но глаза закатились наверх, ноги подкосились, а сама девочка тихо пискнув, потеряла сознание.
-Оставь её. – Одернул Кукулькан вторую пошатывающуюся девушку, которая хотела помочь сестре. Идол сделал манящий жест рукой, и беспомощную рабыню притянуло к нему потоками воздуха. – Ты пленница, и твоя жизнь, в моих руках. Хочешь, чтобы ваши сердца и дальше бились, повинуйся, и ублажай меня.
Кукулькан бросил в рот горсть грибов, его движения ещё минуту назад скованные, стали свободны. Девушка успела заметить, насколько большие его клыки, как у ягуара… Наркотик не действовал на аномалию полностью, мистическая энергия уже давно изменила человеческое тело, и доза теонана́катль, способная убить десять взрослых мужей, его просто слегка опьянила и расслабила.
Кукулькан обхватил наложницу руками, и сорвал с её груди повязку. Губы впились в нежные соски, пока вторая рука освобождала её от набедренной повязки. Девочка уже не боялась носителя, галлюциногены практически погрузили её в транс. Глаза полуприкрыты, тело расслаблено, ноги подкашивались, а на щеках появился румянец. Это то, чего и добивался владыка. Ему не нужна в постели перепуганная до смерти самка. Вот так, массирующими движениями рук между её расслабленными бедрами, он подготовил её к соитию. Еда, женщины и охота, остались единственными доступными ему радостями. Тот, кто раньше стремился к познанию, сейчас мало чем отличался от зверя, одержимого одними лишь инстинктами.
-Начинай. – Сказал Кукулькан, краем глаза наблюдая за второй девушкой, и убеждаясь, что она ещё дышит. Не то чтобы он беспокоился, за чью либо жизнь, просто заниматься сексом рядом с погибшей от отравления наложницей ему не хотелось. Последнее время, он чувствовал омерзения, от одного только вида трупов. Слишком много уже жизней он оборвал, своими собственными руками.
Оставшаяся в сознании близняшка, не понимала, чего от неё хотят, так сильно затуманило её зельем. Поэтому Кукулькан сам поднял девочку, и, раздвинув рабыне ноги, насадил её на стоящий член. Девушка даже не вскрикнула, когда отнюдь не маленькое мужское достоинство майя пронзило её девственную плоть. Только слезы, текущие из глаз, прочертили влажные дорожки на смуглых щеках.
Кукулькан не собирался останавливаться, пока наркотик хоть ненадолго погасил сковывающий его душу мрак, он собирался насладиться простыми плотскими радостями. Обхватив бедра хрупкой девушки, он начал двигать её, заставляя раз за разом впускать в себя эрегированный орган. В свете факелов слившиеся на троне тела представляли удивительную картину. Молодая, стройная и хрупкая девочка, только недавно перешагнувшая восемнадцать сезонов, с плоским животом и узкой талией, и огромный, больше любого из воинов племени, властелин. Каждая пора Кукулькана дышала силой, канаты мышц, бугрящиеся под кожей, прочные кости, могучая грудь и широкие плечи. Титан, который фактически насиловал одурманенную рабыню.
Мужчина наслаждался теплом, дыханием, и запахами молодой живой девочки, радовался даже суррогату истинных чувств. Он любил, когда то и правда любил, безумно и сильно. Он любил одну женщину, и никто её полностью не заменит. Остальные – только игрушки, которые очень быстро ломаются. Скоро девочка и сама начала стонать, сквозь пелену наркотической вуали, стали пробиваться её простые животные инстинкты. Наложница обхватила руками шею Кукулькана, и сама стала двигать бедрами, повинуясь простым, заложенным в каждой самке порывам и инстинкту размножения. Постепенно, в себя стала приходить вторая рабыня, она медленно поднялась, окидывая пространство затуманенным взглядом.
Уже приближаясь к кульминации, Кукулькан довольно откинул спину назад, выгибая могучее тело. Член проник в рабыню ещё глубже, и начал выплескивать внутрь струю за струей, которые наполняли белым семенем девушку, упавшую без сил ему на грудь. Она тяжело дышала, почти потеряв сознание. В этот момент, краем глаза, Кукулькан увидел нависшую над ними тень, за спиной которой горели факелы. Единственный раз, он оказался уязвим, так уж сошлись обстоятельства. Не ожидавший атаки Кукулькан, и лишенная грибами всякого страха девушка. Вторая близняшка, подобрала с одного из столов нож, и ударила в сердце аномалии, пронзая мышцы.
Простой человек тут же отправился бы к праотцам, но не Кукулькан. Сдавленно застонав, он отпихнул мешавшую ему первую наложницу, и она кубарем скатилась на каменный пол, тряся головой и не понимая, что происходит. Сил убежать у убийцы не было, она так и стояла рядом с троном, удерживая нож, который вошел по самую рукоять. Раненное сердце билось в агонии, и носитель понял, что ещё чуть-чуть, и он умрет. Именно это, и подвигло его нарушить ту границу, которую он раньше не переступал. Питаясь душами животных, бог понял, что эта энергия и есть сама жизнь, а может даже нечто большее.
Кукулькан схватил горло дикарки, и, недолго думая, сдавил его в смертельном капкане. Трахея и позвонки с жутким хрустом мялись и ломались, под сильными пальцами титана, а обреченная девушка делала последний хриплый вдох, только продлевая свою агонию. Кукулькан поглощал, поглощал сверкающий туман, истекавший из тела погибающей пленницы. Он впитывался без остатка, пробегая горячим потоком по руке, и разливаясь по телу, наполняя его ощущением небывалой легкости и силы. Экстаз, рядом с которым приход от грибов, сущая мелочь. Поглощая душу разумного, он видел проносящиеся перед глазами картины её жизни, от самого детства, до конца. Он видел, как девочка впервые играла в лесу, как молодая туземка училась у матери следить за домашним очагом, как катастрофа, вызванная Кукульканом, уничтожает её деревню. И как последнее, что увидела дикарка, это два светящихся багровым светом глаза, в которых она утопает. Это была феерия, ничего похожего на простые удовольствия. Квинтэссенция наслаждения, удовлетворения абсолютно всех потребностей, какие только могут быть, единственная радость и единственная цель, с которой теперь ничего не сравнится. Пожирание души разумного.
Первая близняшка рыдала, своими глазами увидев, как рассыпается прахом тело её сестры, с которой она прожила всю жизнь, а кровоточащая на груди Кукулькана рана затягивается, выталкивая из себя лезвие ножа. Она поднялась, и на нетвердых ногах побрела прочь, чувствуя, как по ногам у неё стекает кровь вперемешку с семенем того, кто только что убил её сестру.
Удар за ударом, сердце монстра оживало, напитанное поглощенной энергией, оно билось как ненасытный зверь в клетке из ребер. Первым порывом идола было сожрать эту хрупкую девушку, пятящуюся к стене, а затем начать крошить всех, абсолютно всех людей, до которых только он сможет добраться. Каждая душа в этом мире, станет его пищей. Чудовищным усилием воли, Кукулькан переборол это желание. Не из альтруизма, а просто поняв одну простую вещь, он смертный, чья жизнь сегодня вполне могла оборваться. Погибнув, он не сможет пить души, а значит… надо стать тем, что просто нельзя убить.
-Одевайся. – Бросил он дрожащей на полу девочке одежду, но та даже не обратила на неё внимания, продолжая размазывать сопли и плакать. Голос майя, сейчас походил на звериный рык, от которого по спине девочки пробегали мурашки. – ТЫ расскажешь всем, что случается с врагами Кукулькана.
Если бы пернатый змей видел выражение её глаз, то без раздумий оборвал бы хрупкую жизнь рабыни. Но он был слишком занят, спускаясь с пирамиды, идол готовил план, план обретения собственного бессмертия. С сегодняшнего дня, он будет принимать только одни жертвы – человеческие. Как раз ещё остались мелкие непокоренные племена, что ведут партизанскую войну, он собирался закрыть глаза на эти мелочи, но теперь…теперь будет глупо, упускать добычу.
Вспышка света.
Величие природы порой давит, оно угнетает слабого человека, заставляя его ощущать свою ничтожность, но оно же вдохновляет сильного, открывая тому новые горизонты. Вулкан. Дышащая жаром и исторгающая пепел гора, возвышающаяся на многие мили над землей. Когда-то, склоны горы были щедро усеяны зелеными лозами винограда, и кофе, но год назад всё изменилось. Орисаба проснулся от тысячелетнего сна, и огненным потоком смыл всё, что росло и зиждилось на его склонах. Дым, чадящий из самых глубин, тогда закрыл всё небо, от горизонта до горизонта, и многие годы, ни майя, ни ацтеки, не смели приближаться к нему. Но всё меняется. На вершине стояло с полсотни человек, что преодолели восхождение на пять тысяч метров над уровнем моря, и один из них, человеком уже не был…почти. Всего шаг, отделял его от грани.
В окружении туземцев, сидел Кукулькан. Он стал ещё выше, когда-то темная кожа стала отсвечивать зеленым, а в глубине глаз зародился, и больше не пропадал зловещий красный блеск. На лице у гиганта была маска, из дерева, костей и перьев, с прорезями для глаз. Она закрывала верхнюю половину изменившегося лица. На спине, он всё так же носил плащ из перьев тропических птиц, и набедренную повязку, больше ему ничего не требовалось. Оружие осталось в прошлом, оно не нужно тому, что может заставить небеса разразиться бурей, или саму твердь земли, обрушиться в бездну. Все остальные, кто находился на горе, являлись либо слугами, либо жертвой. Жестокой дланью, Кукулькан объединил все народы континента до единого, и провозгласил себя богом, пока только провозгласил, но сегодня, сегодня он собирается по-настоящему им стать.
-Всё готово. – Склонился перед Кукульканом один из его жрецов. Они не называли его богом, или ещё как-то словами выделяя особенность своего покровителя, в отличие от других людей. Вместо слов, они приносили ему жертвы, сотни животных, тысячи драгоценных изделий и яств, а последнее время, ещё и людей. Преступники, враги, без разницы, главное принести жертву живому богу. Каждый культист, из тех, кто не в страхе, а по велению фанатизма пошел за ним, готов был отдать саму жизнь, во славу владыки стихий. – Можете начинать, верховный.
Кукулькан молча поднялся, он вообще стал очень мало говорить, да и было бы с кем. Движения его отличались плавность, и нечеловеческой гибкостью, потоки ветра сами несли его. Владыка заметил, как блестят глаза у всех его последователей, фанатики, сумасшедшие, но полезные, во всяком случае, пока. Окончательно утонувший в безумии мозг, преследовал последнюю, навязчивую цель, что хоть отчасти могла назваться человеческой. Месть. Вокруг жерла стояли деревянные столбы, вбитые прямо в твердую вулканическую почву, и к каждому привязали по жертве. Не просто случайного человека, не просто врага племён. Каждый, кто сегодня погибнет, так или иначе, принимал участие в гибели его семьи. Эти жертвы намного ценнее, чем простые души. Сколько же лет ушло, чтобы собрать их всех, и как сокрушался молодой бог, что двое из них умерли раньше, чем тот смог добраться до убийц.
-Солнце в зените, прекрасный день, чтобы родиться заново. – Кукулькан сделал глубокий вдох, могучая мускулистая грудь увеличилась в объеме. Голос бога был сух, а глаза осматривали площадку для жертвоприношения. Под ногами, толстым слоем, лежали вулканическое стекло и пепел, а в раскаленном воздухе витал запах серы. Где-то внизу бурлила лава, которой было глубоко наплевать на собравшихся сверху людей, кровь земных глубин жила своей жизнью. Ещё немного, и произойдет очередное извержение, об этом свидетельствовали многочисленные газовые выбросы, на склонах горы, а так же нарастающий подземный гул. Серые хлопья, подобно снегу оседали на землю, и на стоящий здесь же на вершине алтарь, сложенный культистами из костей животных и людей.
Кукулькан сорвал маску с лица, от этого зрелища, никто из окружающих не остался равнодушным, правда, чувства у всех оказались в корне противоположными. Глядя на испещренное древними символами лицо, на котором уже просвечивались темно-зеленые чешуйки, и исчезала человеческая мимика, культисты – восторженно шептались, простые туземцы пали ниц, а пленники, забились в ужасе. Их крики разносились далеко вокруг, заглушая даже рокот раскаленной магмы в жерле горы, Кукулькан специально не стал затыкать им рты, пусть кричат, это один из немногих звуков, которые ещё радуют его пустую душу. Отдельно, возле алтаря, стояла одна из рабынь, та самая, кто выжила на вершине пирамиды, она довольно долго ублажала его, в отличие от прошлых, которых носитель аномалии погубил немало. Не то чтобы девушка хотела этого, но выбор у неё был невелик.
Идол посмотрел на небо, и резкий порыв ветра сдул с площадки весь пепел, а редкие облака наверху растаяли, как будто их и не бывало. Шаг, ещё шаг. Кукулькан медленно обошел стоящие полукругом столбы, он, прищурив глаза, с удовольствием слушал, как могучие воины просят пощады, или хотя бы смерти, а не того что им приготовил безумец. Сейчас он сожалел, что в порыве гнева убил вождя так быстро, стоило и его заставить страдать, долго, мучительно, а не просто испепелить на месте. Каждый раз, как охотник ступал на землю, под босыми ногами аномалии, трескался обсидиан, вулканическое стекло тоже порождение земли, тоже часть силы повелителя майя. Осколки чистого минерала, повинуясь его воле, взмывали с воздух, и оседали на руках бога.
-Сегодня, слабый человек исчезнет, те, кто шел за мной, получат награду, о которой и не мечтали. – Кукулькан дернул руками, словно стряхивая воду, и хаотично налипшее вулканическое стекло, резко слилось в длинные черные когти, хищно блестевшие в лучах солнца. – Те же из вас, кто повинен в убийстве моей семьи, сегодня, вы первыми отправитесь во мрак.
Резкий, неуловимый, словно порыв ветра взмах, и горло первого пленника расцветает широким, рваным разрывом. Из вскрытых артерий и вен, струями выплескивается алая кровь, щедро орошая вулканическую почву. Часть капель попали на лицо Кукулькана, застывшее в чудовищной ухмылке. Он радовался, глядя, как его враг заходится в булькающей агонии, как по телу пробегают последние спазмы, затихая, вместе с покидающей его жизнью. Где-то, в самой потаенной глубине души, где ещё был тот охотник, который любил свою семью, и больше всего в жизни страшился одиночества, он почувствовал удовлетворение. Но потом, жажда смыла все другие чувства и желания. Следующий! Крики, как же они прекрасны! РЫВОК!! СИЛЬНАЯ ХВАТКА БУКВАЛЬНО КРОШИТ ГОРЛО ВТОРОГО ПЛЕННИКА, ВЗМАХ, И ТРЕТИЙ СТОНЕТ С ОГРОМНОЙ РАНОЙ В ГРУДИ, ГДЕ СРЕДИ РЁБЕР ДЕЛАЕТ ПОСЛЕДНИЙ СПАЗМ ИСТЕРЗАННОЕ СЕРДЦЕ! СДОХНИТЕ! ВСЕ! ВСЕ, ДО ЕДИНОГО! ВСЕ КТО ЖЕГ, ТРАВИЛ, ВСЕ КТО ПОМОГАЛ БЫВШЕМУ ВОЖДЮ УБИТЬ ЕДИНСТВЕННЫХ ДОРОГИХ ЕМУ ЛЮДЕЙ. УМРИИИИТЕ!!!
Хруст костей, звук рвущейся плоти и льющейся крови, становился громче, а мольбы и крики жертв затихли, с уменьшением их количества... Обезумевшая аномалия рвала на части людей, словно игрушки. Мучительно, жестоко, без тени пощады. Культисты бились в экстазе, но благоразумно держались подальше от разбушевавшегося божества. Простые майя дрожали от страха, как осенние листья на ветру, а прикованная к алтарю молодая туземка плакала, всхлипывала, потеряла способность двигаться от ужаса, но не могла отвести загнанный взгляд от разыгравшейся бойни.
-Ашь-шь! – Вскрикнул Кукулькан, поднимая руки к солнцу. Обсидиановые когти рассыпались, опадая на землю, а из безжизненных тел, к нему потянулись видимые сейчас даже обычным глазом сверкающие нити. Одно за другим, иссыхающие трупы прахом падали на землю, а Кукулькан шагнул к обрыву. Когда он оказался на самом краю, культисты в фанатическом экстазе забормотали, пожирая глазами владыку.
-Ку-куль-кан! Ку-куль-кан. – Скандировала толпа, когда бог прыгнул прямо в жерло. Охотник отправлялся в огонь, ненависть к которому так и не угасла. Плащ сгорел еще в воздухе, задолго до того как тело аномалии упало в раскаленную лаву. С глухим, сдавленным звуком, геенна огненная поглотила его, только несколько огненных брызг взлетело в воздух в том месте, где Кукулькан ушел под лаву.
-Умри, ну же. – Раздался тоненький голос прикованной к алтарю наложницы. Несколько минут ничего не происходило. Рабыня уже начала надеяться, что идол сгорел, сгинул в раскаленной пучине, избавив мир от своего присутствия. Хор культистов затих, фантики стали нерешительно переглядываться между собой, и в этот самый момент, земля дрогнула.
Вулканическая почва вибрировла и трескалась, на склонах горы то и дело выстреливали в воздух огненные и пепельные гейзеры. На много миль вокруг, сейсмические волны всполошили всю живность, но это было только начало. Вулкан извергся, взорвался изнутри, выбрасывая из жерла раскаленную лаву и пепел. Свет дня померк, после того как солнце заволокло серой взвесью, запахло серой. В бьющем вверх потоке, дикари различили движение.
Огромный сгусток лавы, принимал форму змея, длинное гибкое тело обрастало черным вулканическим стеклом, из которого формировались бронированные пластины, сквозь щели в которых пробивался оранжевый свет. Пасть прорезалась частоколом длинных, размером с меч зубов, а на спине выросли черные крылья, ровно шесть, словно собранная мозаика из острых осколков. Но самым ужасным зрелищем, стали глаза. Два багровых шара, лучащиеся первозданной жаждой крови, без малейшего отблеска человеческого сознания. Титан обратил их взор на замерших внизу людей. И, даже самые храбрые воины, почувствовали себя добычей, на которую сквозь тропическую листву смотрит ягуар. Почувствовали себя просто пищей.
Первыми побежали воины ацтеков, за ними остальные племена, наконец, даже культисты, помчались прочь, уступив животному страху. Люди бросали оружие, прекрасно осознавая, что примитивные копья и дротики, это совсем не аргумент против такого врага. Но спасения не было, пернатый змей раскрыл крылья, и, пикируя, пожрал одного воина за другим. Никто и ничто не могло спастись от его пасти. Обрушиваясь с небес, он настигал всех и каждого. Смыкал на убегающих смертных свои челюсти. Но майя не ел людей… Пойманные воины, просто высыхали в его пасти, а на землю падали выплюнутые кости и прах.
Аномалии не нужна была физическая еда, Кукулькан, ставший чем-то гораздо большим, чем просто живое существо их плоти и крови, поглощал души. Извержение заканчивалось, потоки лавы уже просто стекали по склонам горы вниз, а на вершине остался только один человек, тот, кто не мог её покинуть. Прикованная к алтарю девушка, смотрела налетающего монстра, и на прах, оставшийся от жертв. Хрупкая рука, нащупала под ногами острый кусок обсидиана, и медленно подняла его.
-Если душа оного человека, хоть что-то может, то я отдам её. – Девушка обреченно смотрела на летящего монстра, который разворачивался к ней. Поглощенные жизни усилили бога, на спине Кукулькана появился шипастый гребень, а у основания головы, подобие короны из перьев. Её голос дрогнул, но руки двигались. – Тогда я отдам её, и пусть огонь примет мою жертву.
Решительный взмах, и острые края обсидиана впиваются в беззащитную грудь, протыкая сердце. Рабыня шипит сквозь сжатые губы, боль заполняет всё её тело, а на мену ей приходит онемение и темнота. Лишь об одном она жалеет… Слабеющая рука проводит последний раз, по слегка округлившемуся животу, и падает. Кровь щедро окропляет алтарь, на который оседает умирающая девушка.
Гора словно сошла с ума, последний выброс оказывается такой силы, что попадает в пролетающего над жерлом Кукулькана. Было ли это совпадение, или Орисаба принял жертву молодой девчонки, но лава облепила пернатого змея, который, уже не мог просто так погибнуть. Вместо этого, он свил свои кольца, защищая морду и глаза от раскаленной стихии, и упал прямо в кипящий ад. Но лава не могла убить то, что в ней же и родилось. Монстр погрузился в сон, в самых недрах земли, чтобы однажды, когда глупые люди забудут его жестокость и снова прольют кровь в его честь, в небо вновь взмыли шесть черных крыльев. О, он вернется, подумал Кукулькан, закрывая глаза. Обязательно вернется.
Ричард.
Очередное погружение в чужие воспоминания, и очередное пробуждение в страхе. Вот чем встретило меня утро. В этот раз я даже не закричал, успел заранее сомкнуть челюсти, чтобы ненароком не перебудить своих спутниц. Такие видения скоро станут привычкой, а то ощущение, когда энергия души впитывается, и наполняет всё тело трепещущей радостью, кошмар, я же ощутил это извращенное наслаждение как наяву!
-Доброе, Ричард. – Лежащая рядом на листьях Славя, томно потянулась, и заразительно зевнула. Блондинка без всякого стеснения мылась и спала с нами, даже не краснея. Я так не мог. Каждый раз, как взгляд украдкой падал на обнаженные тела, равнодушным остаться не получалось. А затем хитро подметила. – Смотрю, не только ты встал.
-Вы о чем? – Сонно завозилась под другим боком Юлия. Девочка моргнув и дернув левым ушком, вопросительно уставилась на улыбающуюся Славю, и перевернувшегося на живот меня. – Что там встало?
-Да не обращай внимания. – Отмахнулась блондинка. Какой у неё всё же приятный голос. – Так, что естественно, то не безобразно.
-Прости. – Я покраснел, точно покраснел!
-Оставь Ричи, думаешь, я не видела, какими ты глазами смотрел вчера на то, как я Юле спинку мыла в реке? – Славя совершенно не осуждала меня, наоборот, всё тот же открытый, понимающий взгляд голубых глаз, и как у неё получается?. – Надо всегда быть честным с самим собой.
-Хвост теребил? Да, парни это любят. – Юля вставила свои пять копеек, попутно прилизываясь. Натурально прилизываясь! Девочка смачивала языком тыльную сторону ладони и уже ей приглаживала взъерошенные волосы.
-Что любят? – Прыснула блондинка.
-Ну, хвост, который у них спереди. – Юля назидательно подняла палец вверх. – Когда он у них опухает, парни начинают его теребить, пока не станет как раньше.
-Мда. – Резюмировал я. Невидимость вполне способна нанести психическую травму своему обладателю, даром что ЮВАЮ наверное старше нас всех. – Шутишь же!
-А то. – Юля обнажила белые клыки, в веселой ухмылке. – Что я, совсем зеленая? Сколько раз за спариванием наблюдала, и вообще, за всяким. Интересно же было. Меня саму никто не видит, ну, почти, вот оставалось, наблюдать, наблюдать, наблюдаааать.
Мы пошли вперед рано, небо постепенно светлело, и дорогу разобрать вполне удавалось, но само солнце ещё даже не показалось на горизонте. Вокруг стоял гвалт от целой стаи мелких серых птиц, и пришлось очень часто прибегать к зрению аномалии. Кто знает, что может скрываться среди деревьев или травы, ещё и скрытое фоновым шумом. Завтракали яблоками, которые ещё вчера нарвали перед привалом, и напились воды из реки, не используя фильтры. То, что вода в ней чистая, мы уже поняли, а если там есть какие-либо необычные вирусы или бактерии, так от них ни один фильтр не спасет. Небо радовало облаками, белыми, легкими, без намека на дождь, но от палящих лучей вполне спасут. Дышалось тоже очень легко, свежий утренний воздух, разбавленный влагой реки и ароматом растущих на берегу цветов, словно сам втягивался в легкие.
-Всё же, может, в бункер схожу я один, а вы девочки подождете неподалёку? – В который раз уговаривал я капитана, попутно хрустя яблоком. Пусть и кислая, но мякоть утоляла голод, а заодно избавляла от неприятного утреннего привкуса во рту.
-Нет. Будем идти вместе, разделяться не стоит. Аккуратно, с оружием наготове, но вместе. – Славя кивнула на Юлю. – Если бы посылали одиночку, то невидимая девочка первый выбор, но кто знает что имел ввиду Семнадцатый, когда писал ОНИ. Это вполне может оказаться какой-нибудь зверь, а они нашу ушастую видят.
-Я за вас волнуюсь. – Вылетели слова раньше, чем мозг успел их обдумать.
-Как и мы за тебя. Ричард. – Славя и глазом не моргнула в ответ на это заявление. – Оставь эти геройства, ты бесспорно хорош, но мы отряд, и в данных обстоятельствах, должны держаться вместе.
Как ни крути, а в принципе она права. Вот только знай Славя про козырь у меня в рукаве, может и поменяла бы своё решение, а так... Вход в бункер обнаружился внезапно. Мы, как и указанно в карте и записях Семнадцатого, двигались у самого подножия скал, с левого края ущелья, когда увидели огромный проем. Переглянувшись, мы отступили в сторону деревьев, и разглядывали вход уже с расстояния, и замаскировавшись в кустах.
-Не похоже, чтобы это так задумывали. – Славя оглядывала пещеру, в которую вполне мог въехать белаз. Сам проход был неглубокий, десяток метров от силы и заканчивался тем, что когда-то было дверью…
-Не могу сказать, что именно тут случилось, но разруха действительно эпическая. – Согласился я с блондинкой. Вход в бункер, изначально был замаскирован землей, и закрыт стальной дверью. Сейчас же, вся почва вокруг перерыта, хаотично раскиданы камни и куски скал, а две стальные затворки, запирающие вход в бункер, валялись на земле, искореженные и черные от копоти.
В этот момент, я почувствовал дуновение, отдающее смрадом гнили, и сделал то, что наверное надо было предусмотреть заранее. Я перешел на зрение аномалии. В темноте прохода, за сломанными вратами, куда не попадали солнечные лучи, стояло огромное облако красного тумана, буквально пересыщенного энергией. По спине пробежали мурашки, когда в полумраке загорелось два больших, размером с мяч, красных глаза, которые пристально смотрели прямо на нас.
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Славя(БЛ) Лена(БЛ) лагерь у моря Ольга Дмитриевна(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря часть 52. Рут Алисы.
Страница фанфика на ФикбукеЧасть 50
Дискотека шла полным ходом, а я наблюдал за ней с периферии, сидя на скамейке. Мику перебирала весь свой арсенал из самых разных композиций, некоторые, для меня звучали впервые.
"-Не удивительно, - вмешался Шиза, - скорее всего, авторство и исполнение тоже принадлежат этой очаровательной хафу".
После того как ушла Ульянка, я вдруг почувствовал себя одиноким. Несмотря на громкую музыку, много людей вокруг, и залитую разноцветным светом площадь. Для меня, без рыжиков, всё вокруг вновь затихало и теряло краски. Посмотрев на небо, и глубоко вдохнув, я закрыл глаза. Этот лагерь, эти девочки, они изменили мою жизнь. Док больше никогда не станет прежним. Разве прежний Док, сидел бы тут на танцах? Да в жизни бы сюда не пришел! Прошлое такое мероприятие, я просидел возле обсерватории, любуясь ночным морем и запивая одиночество колой. Правда, тогда мне составил кампанию Толик. Интересно, где он сейчас?
Не знаю, сколько так прошло времени, пока мне на глаза не опустились теплые ладони. Я молча положил на них свои, чувствуя руками их тепло и мягкость.
-Алиса, - мир снова наполнялся звуками и красками, прогоняя внезапную хандру, и я негромко добавил - я тебя узнаю, в любом случае.
-Прямо в любом? – спросил сзади немного ехидный, но такой любимый голос.
Я обернулся, и застыл, просто потеряв дар речи. Алиса пришла в потрясающем наряде: черное платье, с открытой до середины спиной, и смелым декольте. Оно облегало фигуру девушки так, словно пошито на заказ, сантиметр к сантиметру. Обволакивая груди и талию, тонкая темная ткань подчеркивала соблазнительные изгибы, заканчиваясь, немного не доходя до коленок. Кроме того, этот ходячий соблазн сегодня была в колготках, через которые просвечивала её гладкая загорелая кожа. Дополняли образ девушки черные туфли, на невысоких каблуках, и такого же цвета перчатки. Распущенные рыжие волосы, цвета расплавленной меди, слегка прикрывали обнаженные плечи и шею. От моего внимания вся такая боевая Алиса, буквально час назад заехавшая по лицу вожатому, застеснялась как…Хотя почему как, она и есть молоденькая девушка. Еще недавно девочка.
"-Ага, до встречи с тобой, - усмехнулся Шиза, - челюсть с пола подними, ты смущаешь нашего ангела!".
-Нет слов, - искренне сказал я, целуя запястье неприкрытое тканью, - ты просто обворожительна.
-Мне Мику выбирать помогала, - призналась Алиса, по глазам видно, что девушка довольна произведенным впечатлением. А я думал об одном, боже храни Мику! - почти весь день по магазинам бегали. Видел бы ты, с каким боем мы отвоевывали перчатки.
Алиса улыбнулась, всем нутром чувствовалось, что эта улыбка для меня. Я ни разу не видел, чтобы рыжая улыбалась так кому-нибудь, кроме нас с мелкой диверсанткой. Одно это наполняло душу теплом. И как я раньше жил, без этой улыбки?
Музыка сменилась на медленную, и я галантно подал руку рыжей. Мгновение Алиса сомневалась, посмотрела по сторонам... Особое внимание, уделяя Ольге и Лене. Ольга посмотрев на нас пожала плечами, мол, что с вами поделать. А Лена стояла возле одной из стел, и смотрела в небо, фиолетовые хвостики грустно поникли, взгляд стремился вдаль. По белому платью девушки, светлыми пятнышками бегали зайчики от висящих на стеле гирлянд. Подумалось, может и она тоже, чувствует себя одинокой? Как я минуту назад.
Танцевать с Алисой, было одно удовольствие, не думал, что однажды смогу так наслаждаться банальной дискотекой. От фигурки девушки, веяло теплом и легким флером духов, волосы пахли шампунем. Алиса даже накрасила губы, весьма умело подобрав красный цвет. И сейчас они манили загадочным блеском и влажностью. Сегодня вечером, мне было всё равно, сколько вокруг людей, смотрят ли они на нас. У меня в объятиях было чудо. Рыжий хулиганистый ангел, спустившийся по ошибке с небес. Мы танцевали уже третий танец, когда Шиза не выдержал.
"-Сколько розовых соплей, - проворчал он, - мне сейчас плохо станет! Не пора ли валить отсюда? Разумеется в охапку с Алисой".
-Алиса, любимая, - шепнул я в ушко девочке, - как думаешь, нам на сегодня хватит танцев?
Под рукой, спинка девушки покрылась мурашками. Алиса зарделась, но решительно кивнула. И мы тихонько испарились, прошмыгнув прямо по краю площади.
-Фух, - сказала Алиса, присев на скамейку и переводя дыхание, она закинула ногу на ногу, - не помню, когда последний раз так танцевала. Не то чтобы мне очень нравились дискотеки.
-Как и мне, - прозвучал мой ответ, - вот только любое событие, куда мы идем вместе, превращается в праздник.
Кажется, эти слова её окончательно смутили, Алиса подняла голову наверх, и я с трудом удержался, чтобы не поцеловать открытую шею. Такой одуряющий запах пота и духов, донес от неё легкий порыв ветра.
Алиса старалась не смотреть мне в глаза, и я видел только её соблазнительную спину и рыжий затылок. Внезапно она хихикнула, проследив направление её взгляда, усмехнулся и я. Кто-то маркером исправил на столбе плакат, рекламирующий очередной крем "Бархатные ручки". Заменив букву "р", в слове ручки, на "с".
"-Ха, вот вандалы, - в голосе Шизы, явно звучало одобрение. - Помнишь, как мы переправили букву "м", на "л"? В объявлении: Магазину требуются мучницы. А тут смотри, детишки дальше пошли".
-Алиса, - тихо позвал я, и когда девушка повернулась, посмотрел прямо в янтарные глаза, - ты мне доверяешь?
И, дождавшись утвердительного кивка…
-Шифт!
Миг, и звуки музыки затихают, мир окутывает легкая тишина. Именно приятная тишина, а не давящее звенящее безмолвие. Застывают танцующие на площади, замирают колышимые ветром листики на деревьях. Вот уже не двигается трава, и ночные бабочки возле фонарных столбов, оказались вмурованы в воздух. Осталась только ночь, звезды над головой, и такая любимая малышка рядом…
Для Алисы прошло меньше секунды, а мы уже сидели на крыше. Под нами был теплый плед, а рядом шампанское и два бокала. Вдалеке шумела музыка, и море. По запотевшей бутылке скатывались капли, образованные конденсатом. Рыжая удивленно смотрела на меня.
-Каждый раз удивляюсь, - сказала она, почему-то ощупывая себя с ног до головы. Думает я опять стащил её лифчик?
-Привыкнешь, - отмахнулся я, - у нас ещё вся жизнь впереди. Я разлил пенящийся, игристый напиток по бокалам, и мы выпили. Я держал эту бутылочку в холодильнике как раз для такого случая. Много раз пресекая коварные поползновения в её сторону, от моего друга из соседнего корпуса.
-Если ты не найдешь себе другую девушку, - с непонятным тоном проговорила Алиса, облизнув губы, - видела я как ты мило беседовал с Леной недавно.
-Так, а ну-ка, - я уселся на плед, вытянув ноги, и уложил рыжую макушку себе на колени. – Я просто ей помогал, и ничего больше. В моем сердце, есть место только для одной наглой рыжей моськи!
Я стал щекотать бессовестную девушку, тонкая ткань совсем не защищала бока девочки, от моих ловких пальцев. В глазах смеющейся Алисы отражались звезды и луна. Тут, на крыше, не было постоянного освещения, но так уж совпало ясное небо с почти полной луной, стали неплохой заменой лампочкам. Сейчас всё вокруг, заливал мягкий бледный свет, тени вокруг были зыбкими, а лунные блики делали мир призрачным. Будто нереальным.
-Прекрати! – наконец взвизгнула рыжая, запросив пощады, - я больше не буду, честно! Верю тебе, верю!
-Вот и славно, - остановил я экзекуцию. Одну ладонь, положив под голову Алисе, чтоб девочке было удобнее, а второй накрыл её мягкий животик. Сквозь тонкую ткань, чувствовалось как упругая и одновременно нежная кожа, едва уловимо двигается в такт дыханию. Алиса смотрела на меня не отрываясь. Обычно долгий взгляд меня раздражал, но с рыжиками было иначе. Я готов был всю жизнь, провести под сенью этих ласковых глаз. И Ольга называла её бунтаркой? Да девочке нимб можно вешать над головой!
"-Любовь слепа, - прозвучал внутренний голос, - у ангела неплохо поставлен удар правой, и ведет она себя так по-доброму, только с двумя в этом лагере…".
-Знаешь Алиса, - сказал я, поглаживая животик девушки, которая замерла лежа головой на моих коленях. И, вроде, была совсем не против. – Как считаешь, родители отпустят тебя ко мне? Сразу не отвечай, просто подумай…
Глаза девочки сразу стали печальнее. Неужели, я просто разрушил волшебство момента? Ведь лагерь это здесь, это новая жизнь, которая длится лето. А я взял и просто…Эх. Док, ты ду-ра-к!
-Давай сменим те… - попытался я перевести разговор в другое русло.
-Нет Док, всё в порядке, правда. – Прошептали любимые губы, - рано или поздно, ты бы и так узнал.
Лежа на спине, Алиса скрестила руки на груди, словно пытаясь согреться. И правда, немного прохладно тут, наверху. Накрыв девушку уголком пледа, я удостоился благодарного мурлыканья, когда рыжая потерлась лбом о мою руку.
-У меня нет родителей, - голос девушки был спокоен, даже не печален. Было видно, что время притупило боль утраты. – Я их и не помню почти. Авария. Несчастный случай.
Алиса повернулась на бок, спиной ко мне, лицом к морю. Она глубоко дышала, и теплый воздух пробегал по моей ладони, на которой примостилась мягкая щечка. Вторая рука, теперь была на её талии. Я просто не мог перестать касаться, такого милого и родного тела.
-Родственники не захотели брать к себе, и последние несколько лет… - на миг она замолчала, а потом снова повернулась, и продолжила, смотря прямо на меня. – Детдомовская я. Док.
-Только не надо меня жалеть! – сказала она, заметив, как изменился мой взгляд. – Я привыкла. Всегда была сильной… Знаешь, ты второй в лагере, кому я это рассказала.
-Дай угадаю, - усмехнулся я в ответ, - кроме меня, это знает ещё одна маленькая сладкоежка, да? Ну и твоя вожатая, из документов.
-С Ульянкой мы уже не первый год знакомы, - подтвердила Алиса. - Она как младшая сестренка, которой у меня никогда не было.
-Мне повезло, Док. Не думала, что однажды вытяну счастливый билет. – Алиса поднялась, и уселась ко мне на колени. – Я встретила тебя. Обычно, мальчики меня раздражают. Еще с детдома, где часто приходилось даже драться с ними. Но ты, другое дело. Ещё в первую нашу встречу, сердце забилось чаще. К тому же: ты Ульянку вылечил, спас меня, потом спас целый лагерь.
-Всегда был добр к нам, - после этих слов, она замолчала. И просто обняла меня, прижавшись всем телом, и уткнувшись носом мне в плечо. Так тепло. – Ульянка, первые дни, только о тебе и говорила. Когда ты пропал, я первый раз за последние годы, плакала…
-Алиса, до встречи с тобой, моя жизни была серой, - сказал я, поглаживая спину доверчиво расслабившейся рыжей, - учеба-дом, дом-работа. Я уже давно не живу с родителями.
-Они, видишь ли, хотели, чтобы сын продолжил семейный бизнес, - пояснил я, в ответ на вопросительный взгляд, - у нас небольшой ресторанчик в провинции, и мне приписывали неплохой кулинарный талант. Но я выбрал другой путь, уехал в большой город, легко поступил в медицинский. Разбив тем самым их надежды.
"-Вот и встретились, два одиночества, - произнес альтер-я, - кстати, Чувак. Не тормози, девочка ждет между прочим".
Выпитое на голодный желудок шампанское, ударило девочке в голову. Щеки и носик Алисы, представляли собой сплошную красную полоску. Двачевская обнимала руками мою шею, удобно устроившись на коленях, и, по-видимому, не собиралась менять дислокацию. Не отрываясь от блестящих янтарных глаз, я осторожно притянул её к себе. Кожей я чувствовал, как грудь малышки двигается в такт дыханию. Слышал биение наших сердец.
-Алиса, - шептал я заветное имя, какие ещё нужны слова? Только одно имя. – Алиса…
Её губы были мягкими, влажными, с легким привкусом помады. Было ощущение, что мы целуемся целую вечность, даже дыхание сбилось. К тому моменту, как мы смогли оторваться друг от друга, я уже гладил бедра девушки, задрав подол черного платья. Гладкие, манящие. От столь желанной кожи, меня отделяла лишь тонкая ткань колготок. Алиса облизнула губы, своим мокрым язычком, ещё недавно дарившим мне несравненное блаженство.
-Что? Прямо здесь? – усмехнулась она, посмотрев сначала на мой возбужденный взгляд, а потом на джинсы, ставшие весьма тесными.
Вместо ответа, я впился в нежную, податливую шею и целовал, целовал,целовал используя язык и губы. Лишь самую малость соленая кожа, влажная после танцев, каждый её сантиметр сейчас в моей власти. Пока девочка ворочалась на моих коленях, тщетно стараясь сдержать стоны, я стянул с неё трусики, прямо из-под короткого подола. Рыжая приподняла одну ногу, позволяя избавить её от мешавшего предмета гардероба. Черные кружевные трусики, оказались на её правой лодыжке.
Рубашка полетела на землю, а за ней пояс, джинсы…
-Как хорошо, - на выдохе простонала она, пока я, потеряв абсолютно весь контроль, ласкал пальцами её киску. Алиса, целовала мои плечи, попутно избавляясь от платья и лифчика. Руками проводила по спине, вызывая сладкую дрожь. Даже рисунок, казалось, ожил, и ластился к ней. Что уж говорить обо мне? Лаская такое любимое тело, глядя в озорные янтарные глаза, слыша прерывистое дыхание любимой, я хотел одного. Пусть так будет всегда.
-Думаешь, стоит продолжить? – лукаво спросила она, приподняв одну бровь в фирменном «Алисовском» жесте, - вдруг сюда кто-то поднимется? Все узнают, что похотливый Док, соблазнил невинную девушку.
-Дааааа? А это что? – протянул я, показывая Алисе свою руку. На ней, в свете луны, отчетливо блестела влага. Но не только это, показывало, что возбужден не я один. Рыжик нетерпеливо ерзала сидя на мне, раззадоривая ещё сильнее. На двух холмиках грудей, сосочки набухли…в общем, предательское тело выдавало свою хозяйку с потрохами.
Алиса ничего не ответила, только прикрыла лицо руками, покраснев до самых кончиков волос. Запахи и тепло девушки сводили с ума. Коротко рыкнув, я уложил её на лопатки, и полностью отдался инстинктам и сердцу. Первым делом, я слегка укусил мочку ушка, отчего Алиса вздрогнула, и прошлась ногтями по моей спине. Высунув язык, я начал изучать каждый изгиб её тела. Вот язычок проходит по шее, мимо ключиц, ненадолго задерживаясь на груди. Он идет всё дальше, по гладкому животику, заставляя хозяйку извиваться, пока одна моя рука массирует её грудь, а другая поддерживает аппетитную попку.
Добившись того, что к кульминации ласк Алиса тяжело дышала, закатив глаза. Мы, наконец, приступили к делу. Лежа на спине, обнаженная, вся такая ласковая, беззащитная. Невероятно красивая и родная девушка, в лучах бледного света. Полная взаимность, стоило мне слегка провести горячими ладонями, по внутренней стороне её бедер, как Алиса подалась навстречу. Я взял в плен губы девушки, чувствуя, как она раздвигает ножки, принимая меня. Это было как падение в воду, после долгой и сухой пустыни. Мой стоящий колом от возбуждения инструмент, который уже начинал болеть, от сумасшедшей эрекции, оказался внутри Алисы. Пришлось подумать о чем-нибудь отстраненном и не сексуальном, чтобы не кончить на месте. Вот был бы конфуз.
Кое-как справившись, я начал движения. Алиса тоже нехило раззадорилась, смазки было столько, что я, несмотря что в ней было узко, двигался как в раю. Рыжая закусила нижнюю губу, тщетно сдерживая вырывающиеся стоны. Глаза, от блаженства, закатились наверх, ресницы подрагивали. Руками она вцепилась в плед, сжав его изо всех сил. Каждый раз с Алисой, это что-то невероятное, крышу просто срывало. Каждое движение, дарило огромное наслаждение, по низу живота, волнами расходилось приятное тепло. Желая подарить девочке ещё больше любви, я начал ласкать её киску ещё и пальцами, предварительно смочив их слюной и уделяя особое внимание клитору. Наградой мне, стали её дрожащие ноги, и уплывающий взгляд. На самом пике наслаждения, уже мне пришлось изо всех сил сжать челюсти, чтобы не огорошить лагерь рёвом. Тело просто взорвалось в фонтане наслаждения, я чувствовал, как каждая мышца, расслабляется, как Алиска, дрожит, оргазм накрывал её спазм, за спазмом. Она сжимала меня там, и ещё руками, и ещё ногами. Прильнув друг к другу, мы разделяли нашу любовь и нежность, каждой порой, каждой фиброй души.
-Это было… - с трудом выдохнула она, и запнулась, не зная как продолжить.
Вместо ответа, я запустил пальцы в любимые рыжие волосы, и в который раз поцеловал эти нежные губы. Мы пролежали очень долго, говорили обо всем, в эту лунную ночь. Общение с Алисой, было не хуже секса, её хотелось слушать и слушать. Про проказы и шалости, про её жизнь, знакомство с мелкой... Часы показывали два ночи, когда мы с трудом оторвались друг от друга. Как бы нам не хотелось расставаться, но Алиса всё же, пошла спать к Ульянке.
"-Ну, прошлый раз вы же переночевали вместе, - справедливо рассудил Шиза, - у вас ещё вся жизнь впереди, а маленький рыжий чижик-пыжик, что? Будет спать теперь всегда одна?"
От пронесшегося в голове образа, недовольно надувшейся маленькой рыжей птички, захотелось смеяться, и даже спеть. А что? Неплохое сравнение. Я даже попробовал протянуть басом «Ла-ла-лаааа», получилось, не очень… Готов был поклясться, что пролетавшая мимо летучая мышь, в ужасе зажимала лапками уши и тихо материлась. Мда, петь мне лучше не пытаться.
-Ну, должен же быть в человеке один недостаток? – философски пожал я плечами.
"-Скромность, например, - фыркнул Шиза, - а вообще, за сегодняшний интим тебе тройка с минусом".
-Что?! – моему возмущению не было предела.
"-Да,да, - безжалостно припечатал внутренний я, - столько посмотреть немецкого, и, прости хоспади, японского кинематографа 18+. И после этого ограничиваться только классикой. Эх. Чувак."
-Да ну тебя, извращенец.
"-Ну-ну, нюхательный фетишист, посмотрим, сколько ты продержишься. Тем более рыжий соблазн и сама, не против…"
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Ульяна(БЛ) Алиса(БЛ) лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря часть 39. Рут Алисы. Выбрано "Рассказать правду".
Часть 32
Часть 33
Часть 34
Часть 35
Часть 37
Док.
Душевая встретила меня тишиной и темнотой. Щелчок выключателя, и вот уже небольшое помещение озаряется тускло-желтым светом. В воздухе пахнет влагой, вокруг, стройными рядами, ютятся несколько шкафчиков для одежды, в том числе и мой, кроме них, ещё две длинные скамейки в центре комнаты. Стены и пол выложены плиткой, есть подозрение, что ещё советских времен, лишь кабинки, сияли новизной и чистым матовым стеклом.
Я снял одежду и убрал её, джинсы и обувь в шкаф, майку - в мусорку. Ха, это скоро станет традицией, после каждого приключения, выкидывать часть гардероба. Док гробит майки, а бедные китайцы, своё здровье, вкалывая на текстильных фабриках. Наконец, я стал под горячую струю воды, которая смывала пот и усталость. Кра-со-та. Слава личной гигиене! Помню, как приходил завхоз лагеря, жаловался на резь в глазах и слезотечение. Тогда только воспитание, не позволило сказать ему, что с его приходом, резь и слезотечение в глазах начались и у меня! После него, я битый час проветривал кабинет.
Алиса. Немногим ранее.
Когда волнение перешло уже все границы, Док вернулся. Просто зашел, как ни в чем не бывало, в свой кабинет. Мелкая тут же бросилась ему на шею. А я, сохраняя достоинство, просто обняла его, хоть в глубине души, и желала повторить маневр Ульяны.
-Ну и что дальше? – спросила я у подруги, когда он ушел купаться.
-Не знаю как ты, - ответила Ульяна, - а я спать, думаю, до утра он никуда не денется.
-Но Алиса, - тут мелкая хитро усмехнулась, - если хочешь, можешь пойти покараулить его ночью.
-Ах, ты, - Ульянка ловко увернулась от дружеского подзатыльника, и рыжей кометой умчалась к себе.
-Зараза! – крикнула я ей вдогонку, – но идею подкинула…
Спустя несколько минут, я уже стояла возле входа в душевые. Ноги сами привели сюда! Половина меня сейчас, хотела забежать внутрь, а другая, спрятаться под одеяло, и сгореть со стыда. Не знаю, что бы я сделала, и к какому решению пришла после раздумий, но в коридоре раздались чьи-то шаги, и я шмыгнула внутрь, благо дверь была не заперта. Блин! И что я делаю! А если этот кто-то, идет сюда? Но шагов слышно не было, звучал лишь шум воды, и сосредоточенное сопение в одной из кабинок.
-Дооок, - позвала я, - ты здесь?
Вода тут же замолкла, это купающийся закрыл душ, вот будет весело, если там кто-то из вожатых! Но пронесло, из кабинки вышел Док, собственной мокрой персоной, с одним лишь полотенцем на талии. Какой он все же, большой… Он посмотрел на меня, и сердце в груди, забилось быстрее, предательское тело, а ну, веди себя нормально! Но было поздно, я прямо чувствовала, как лицо заливает краска, а дыхание учащается, память подкидывала картинки того, чем мы занимались в прошлый раз, этой самой комнате.
-Привет ещё раз, - Док обнял меня, и по всему телу прошла легкая дрожь, - как же я скучал.
Он попытался поцеловать меня в губы, но я сделала шаг назад, сама не знаю почему. Наверное, понимала, что начни он меня ласкать, из головы всё вылетит, а мне нужно выведать, куда он пропадал.
-Док, скажи мне, - я опустила голову вниз, уткнувшись взглядом в большие босые ступни, спрашивать такое, глядя в глаза, я стеснялась, - скажи, ты меня…я тебе нравлюсь?
Ну вот, спросила в лоб, я дура? Дура. В душевой стало тихо, лишь капала вода с одного из кранов. Что-то Алиса, странно себя ведешь сегодня, слишком много сумбурных действий, от радости, что Док вернулся, или само его присутствие, так на меня действует? Воздух был душным, от пара после купания. Пауза затянулось...
-Знаешь, я бы назвал это не совсем так, - слегка хрипловатый, глубокий голос нарушил воцарившееся молчание,- то, что я испытываю к тебе Алиса, простой симпатией не назовешь.
-Я не могу сказать, что до встречи с тобой, кого-то по-настоящему любил, - Док продолжал говорить, и после каждого его слова, сердечко отзывалось непривычным ему трепетом. – Я хочу, всегда быть с тобой.
-Я хочу, видеть тебя каждый день, - он обнял меня, и я больше не могла отстраниться, ноги стали ватными, отпусти он меня сейчас, и я рухну как подкошенная, - каждый час, каждую минуту, каждый миг, моей жизни.
-Я не знал любви, и мне некому было её подарить, - Док наклонился ко мне, и шептал слова прямо в ушко, жар его дыхания и тела, делал меня слабой, как-то не привыкла я к такому отношению, обычно я парней била, стоило им только начать заигрывать со мной.
-Но если это чувство, бесконечной нежности, желания всегда быть рядом, защитить, обнять, приласкать, называется любовью, - он говорил, просто и открыто, а я стояла, как язык проглотив, - то да, я в тебя влюблен.
Я попыталась отвернуться, чтобы Док не видел моё красное лицо, но он взял меня одной рукой за подбородок, и аккуратно повернул, чтобы наши глаза встретились. Карие, казалось бы, самые обычные глаза, но смотрит так, так…не знаю, как сказать! От этого пронзительного взгляда, по спине бегали мурашки.
-Ты от меня что-то скрываешь, - тихо прошептали мои непослушные губы, - пропадаешь уже не в первый раз, возвращаешься потрепанный, и ничего не рассказываешь.
-Алиса, хочешь ли, знать правду? – Док говорил серьезно.
-Долгие отношения, без доверия, возможны, но это будет уже не то, подделка, муляж - он говорил странные вещи, но я слушала и понимала, сейчас Док решает, стоит ли мне рассказывать всё.
-Я хочу знать, хочу знать, что с тобой происходит, - ответила я, - не потому, что мне любопытно, просто, ты мне небезразличен!
«-Он тут в любви признался, - подумала я про себя, - а в ответ получил "небезразличен". Боже, что я делаю? Если он сейчас развернется и уйдет, я его пойму».
-Хорошо, я расскажу всё, но сначала, - Док сложил вещи в шкаф, а меня поднял на руки, как принцессу, - закрой глаза.
Я послушалась, легкий ветерок в лицо, и чувство толчка в спину. Я не верила свои глазам, стоило их открыть, и душевая пропала, вместо неё небольшая комната.
-Это мой уголок, - сказал Док, опуская меня на кровать, стоило моей пятой точке занять удобное положение, он сел рядом, и начал рассказывать про свою жизнь в лагере.
По мере повествования, мои глаза становились всё шире, и шире. Ну, кто в такое поверит? Наверное…я. Если бы он хотел соврать, то придумал что-то подостоверней, попроще в конце концов. Если принимать, сказанное им, за правду. Всё сходилось, и его исчезновения, и злополучное цунами, вообще всё! Кроме того, он воспользовался своим ускорением, пока нес меня сюда. Время пролетело незаметно, к концу откровенного рассказа, была уже глубокая ночь.
-Ладно, допустим, я поверю тебе, - пыталась сказать я ровным голосом, но он всё же дрожал от волнения.
-И что дальше? – спросила я Дока.
-А дальше, - он, казалось, до последнего был уверен, что я просто посчитаю его последним психом, - а дальше, мы идем спать, а завтра живем полной жизнью! Проблемы будем решать, по мере их поступления.
-До сих пор не верится, - улыбка против воли, всё-таки растянула мои губы, - мой парень – супергерой, весь лагерь спас.
-Да ладно, - Док ответил на мою улыбку, - не герой, да и не супер, хотяяя, хочешь фокус?
-Какой? – осторожно спросила я.
Док хитро улыбнулся, и выключил свет. О, я кажется догадываюсь какой сейчас будет фокус… Но фиг я угадала.
-Подними руки вверх, - попросил он.
Стоило мне выполнить это, как фигура Дока на секунду исчезла, словно мигнула, и появилась, а потом, он демонстративно показал мне, зажатый в левой руке белый лифчик. Стоп, откуда это чувство свободы в груди? МОЙ ЛИФЧИК!
-Ты! – злость, смущение и веселье, сдетонировали целым коктейлем эмоций. Я кинулась на Дока, и мы как были, растянулись на обиженно скрипнувшей кровати.
-А ну отдай! – я задумалась, что бы такого сказать, а сама тем временем пыталась отнять своё богатство – Если не отдашь, я буду всю ночь тебя…ну…это самое…вот!
Что я несу? Голова совсем не работает, одно его присутствие, заставляет мысли путаться, а щеки пылать. Я лежала на широкой груди, и, не отрываясь, смотрела в эти теплые, лукавые глаза. Будь с собой честна Алиса, ты хочешь его.
-Не отдам, - Док нагло усмехнулся, и спрятал лиф за спиной, а когда я за ним потянулась, схватил, и поцеловал в губы.
Страстный, обжигающий, но одновременно такой чувственный и нежный поцелуй, во время которого он запустил руки мне под кофту, и ласкал обнаженную грудь. По телу, с головы до пят, прошла волна истомы, внизу живота стало так тепло.
-Малышка, - тихо прошептал Док, ненадолго оторвавшись от моих влажных губ.
Его руки медленно, поглаживая то там, то здесь, играли со мной, постепенно освобождая от одежды. Не переставая, он осыпал моё тело поцелуями, ВЕЗДЕ! Я так расслабилась, что даже не заметила, как оказалась полностью обнаженной.
-Не смотри на меня так, - сказала я, хотя на самом деле просто млела от этого возбужденного, пристального взгляда, про себя думая «Только попробуй отвернуться!».
-Может снова завязать тебе глаза? – игривым тоном спросил Док, пока его пальцы массировали мои бедра. Ммм, как классно, я готова была замурлыкать от удовольствия.
-Иди сюда уже! – не выдержав этой пытки, я залезла сверху, нагло утвердившись в позе наездницы.
Он обхватил ладонями мои бедра, и мы стали одним целым, на пике возбуждения, было очень приятно. Я, я не помня себя, всё ускоряла темп, целовала его в губы, прижимаясь всем телом к такому большому, любящему меня Доку, чувствуя что вот-вот, и кончу. Но он, всегда приостанавливал меня, руками замедляя движения моих бедер. Гладил меня по спине, массировал шею, слегка покусывая грудь и ямки у ключиц, в общем, превратил секс в пытку. Не давая разрядиться ни себе, ни мне. Наконец, когда мы оба уже были потные, и не имели ни сил, ни желания сдерживаться, больше не стали сбавлять темп. Мой крик, не закрой мне Док рот поцелуем, разбудил бы половину лагеря.
Вымоталась, это того стоило! За окном сияли звезды, после недавнего дождя, было так свежо. В тишине, нарушаемой лишь шумом нашего дыхания, и звуками ночного лагеря, я чувствовала, как меня заполняют странные, непривычные чувства. Как там он говорил, бесконечная нежность? Благодарно чмокнув Дока в губы, я без сил упала на кровать, лицом к стене, а мой, теперь я уверенна, мой любимый, обнял меня, прижав к себе, так тепло, так, уютно… глаза, сами собой, стали слипаться.
-Всю ночь, она будет со мной это самое, - усмехаясь передразнивал Док мои слова, накрывая одеялом утомившуюся девушку - сладких снов, половая бандитка.
