Сестрёнку в попку

Кошкин дом. (Дубликат, часть без номера) Окончание.

Часть 1 http://vn.reactor.cc/post/3449322
Часть 2 http://vn.reactor.cc/post/3452548
Часть 3 http://vn.reactor.cc/post/3459030
Часть 4 http://vn.reactor.cc/post/3463379

5 (Богиня?)

Прошел еще один цикл, последний цикл, отведенный Анатолием девушке-кошке. А в остальном — ничем не примечательный.
Наверху, «на материке», как говорили в поселке, уже распалась Империя. Старая система разрушилась, а новая еще не успела сложиться. Перемены докатились и до поселка: кого-то из обитателей возвращали на материк, кого-то просто сокращали. Старожилы, еще из первых поколений исследователей, ходили потерянные и работали больше по многолетней привычке, утратив привычные ориентиры.
Сворачивались военные, закрывая свои, неизвестные гражданским, проекты и сокращая присутствие до неполной роты, охранявшей имущество, которое пока еще не вывезено на материк.
А вместо уехавших появились новые люди: моложавые, в кожаных пиджаках, с красными папками в руках и уверенно-накатанной речью; и их товарищи, в пиджаках красных, черных джинсах, стриженые ежиком и неспособные связать без мата двух слов.
Так что об «оборотне» большинство населения поселка просто позабыло, тем более, что пошел устойчивый слух о полном закрытии филиала.
Девушка-кошку это не интересовало, она жила своей жизнью: общаясь с Виолой, наблюдая за жизнью людей, воруя еду в столовых. Однажды украв у одной из Лен пачку печенья, она оставила Лене на столе горсть орехов. Просто так. Нет, совесть за кражу ее не мучила, она не знала ни что значит «украсть», ни что такое «совесть». Бывшей кошке просто понравилась идея обмена. И идея подарков, с её практическим воплощением. То, что люди, кроме Виолы, либо от нее убегают, либо ее не замечают, стало привычным, и к людям она больше не подходила, наблюдая за их жизнью издалека.
Изменилось мировосприятие. То, что раньше казалось ей прорехами в туманном флере, постоянно висящем в воздухе, теперь воспринималось ей как тоннели в другой мир. Она шагала в них, на мгновение оказывалась в коридоре со стенами, сотканными из тумана, и следующим шагом уже выходила в нужном ей месте нужного ей узла Сети. Стали видимы входы и в другие тоннели, похожие, но другие. Девушка-кошка, несколько раз сунувшись в них, в дальнейшем этого избегала. Всякая попытка шагнуть в новый тоннель приводила ее или в место, заполненное людьми, большими домами и механизмами, или на пустую, продуваемую ледяным ветром равнину, украшенную только грудой черных камней. И то, и другое ее пугало, поэтому она сразу пряталась назад, в привычный ей мир, едва высунув голову и осмотревшись в новом месте.

— Виола, я оценил результат.
Анатолий и Виола сидели в медпункте и беседовали.
— … вот только, зачем ты это сделала?
— Мне показалось неправильным, что мы не даем им шанса. Просто уничтожаем их.
— Думаешь, ты первая? Сначала они хорошие, а потом в них просыпается. Нет, не зверь. Не знаю что или кто. И они начинают таскать людей, сначала сюда, а потом на… Не важно куда.
— А мне стало ее жалко.
— Жалко. Мне кошку жалко. Может быть, человека было бы жалко. А вот это существо, нет. Так что, не проси меня ни о чем. И не пытайся ее уговорить, спрятать или запереть, это бесполезно. В любом случае, она только думает, что гуляет сама по себе. А в нужное время она прибежит в нужное место и будет думать, что так и надо.
Так, ни о чем не договорившись, два заместителя руководителя расстались, недовольные.
— Что же с тобой делать, «существо»? — Час спустя спросила Виола. — И кто ты есть? Толя знает, но он молчит и он… практик. А я разглядывала твои клетки в микроскоп и ничего не поняла.
— Я незна-а-а-ю.
Виола повернулась спиной к окну и посмотрела на девушку, усевшуюся, поджав ноги и обернувшись хвостом, на диване.
— А что ты вообще знаешь? То, что ты в опасности, ты знаешь? То, что Анатолий вот-вот убьет тебя, ты знаешь? То, что тебе лучше залечь где-нибудь в пятьдесят лохматом узле и не отсвечивать месяца два, ты знаешь? — И мысленно дополнила. — «Ты знаешь, что я сама еще не уверена, правильно ли я сделала, или прав Анатолий?»
— А что такое «убьет»? — девушка безмятежно улыбнулась.
Попытаться объяснить девушке что такое смерть, заняло все оставшиеся до обеда три часа. Бесполезно.
— Я есть и вот меня нет? Так не бывает. Я была всегда и буду всегда.
— Ты трудная… Только обещай не показываться Анатолию на глаза.
— Я попробую. — Девушка улыбнулась чему-то своему и убежала из комнаты.
«Она попробует, — Виола потерла виски, — нечеловеческий разум. Чтоб ее. Как была кошка, так кошкой и осталась». Пора было возвращаться в поселок и работать: вчера Глафира привезла приказ о ликвидации филиала и передачи материальных ценностей и результатов научных разработок вновьсоздаваемой коммерческой структуре. И надо было решить: что отдать, что оставить, а что уничтожить, как будто этого и не было. И судьба отдельной бывшей кошки, которую Виола так и не приняла, как равную себе и к которой продолжала относиться, в глубине души, как к лабораторному животному, отошла на второй план. «Сумеет она не попасться Толе, значит сумеет, значит это уже проблема новых хозяев, попадется, значит так тому и быть, я пыталась до нее достучаться», — была последняя мысль, которую Виола посвятила бывшей кошке.

А у девушке-кошке неожиданные обстоятельства подарили еще три дня. Потому что Анатолию пришлось присутствовать на совместном совещании нового и старого руководства и обсуждать порядок передачи дел, и никакие указания на «особые полномочия» не помогли.
Девушка-кошка устроилась на крыше поселковой столовой. Скинув с себя платье, грелась на солнце и думала. Кажется, впервые в жизни. Все-таки Виоле удалось заставить ее думать, заставить шагнуть от животного «сейчас», к человеческому «настоящему». «Вот я есть, а вот меня нет. Как это — нет? Как вот этой осы?» Девушка ловко смахнула рукой надоевшее насекомое. Покрутила головой — нет ли у насекомого группы поддержки и опять легла, закинув руки за голову и глядя в небо. «Я помню, как я бегала на четырех… лапах и не умела разговаривать. Или умела? Не знаю, но люди меня не понимали. Я была меньше ростом и покрыта шерстью. Со мной жили двое: мужчина и женщина. А потом женщина посадила меня в мешок и унесла далеко. Я стала от нее далеко, как оса от меня. — Девушка опять подняла голову и посмотрела на трупик осы, откатившийся к самому краю крыши. — Но я прибежала, назад, а оса уже никуда не прилетит. Как и те мыши. Значит, если меня сильно ударить, то я уже ничего не буду понимать и чувствовать. Не буду двигаться, вообще, от меня останется только тело. Об этом говорила та женщина? А тем мышам было больно? Я вот разрезала себе голень — было больно, а если ударить так что «умру», то будет еще больнее? Надо будет поговорить об этом с той женщиной. И с тем мужчиной. Он, правда хочет меня «убить», он сильнее меня, но я быстрее».
Девушке надоело валяться на крыше и захотелось есть. Она поднялась, надела платье и прямо с крыши столовой шагнула на кухню. Сейчас, когда порядок после обеда наведен, у нее есть немного времени, пока не начнут готовить ужин. Девушка прислушалась, в столовой было тихо, только с крыльца доносился разговор. Разговор заинтересовал девушку, пускай она и не понимала почти ничего, но она любила наблюдать за людьми. Поэтому, неслышно ступая, она прошла через кухню и обеденный зал и встала спрятавшись за распахнутой дверью так, чтобы ее не было видно, насторожив свои кошачьи уши.
— И что ты думаешь об оборотне? — Один невидимый собеседник спрашивал у другого.
— О том, которого гоняли три месяца назад? Славная была погоня, только глупая. Что бы эти охотники с ним делали, если бы поймали? Мы не знаем и десятой доли о здешних местах. Мало ли, что за неизученная живность в поселок забрела. И теперь уже не узнаем. — Второй собеседник грустно вздохнул. — А в поселке за тридцать пять лет уже накопилось столько легенд, в том числе и об оборотнях. Мифы и легенды образованщины. Про черные алтари и жертвоприношения слышал? Ладно, слушай.

В общем, есть такая теория, что, кроме нас, сюда лезут или лезли обитатели другой реальности. Мы сосуществуем с ними в одной вселенной, но ощутить друг друга не можем. Просто не пересекаемся. А здесь мы и они чужие и, пусть не друг друга, а только следы, но попадаются. Это все подтверждается расчетами, но там столько переменных, что вывести можно что угодно. Так вот, тринадцатая экспедиция, когда создавала Сеть, натыкалась на вакуоли с примитивными каменными алтарями, расположенными там, где у нас стоит этот бронзовый мужик. Понимаешь? У нас репер узла, это бронзовая статуя. А у них — пирамида из базальтовых глыб. И на глыбах, прямо на базальте, оплавленные углубления, в форме ладоней. А в Справочнике написано просто: «Экспедиция №13 — изучение узлов четвертого порядка (эфемерных узлов)»
А вот дальше уже мистика пойдет. Мы проникли сюда, используя взрыв водородной бомбы, а они — человеческие жертвоприношения, и отпечатки ладоней, как раз остались от жертв. Они тоже люди, но у них совершенно другая цивилизация. И если что-то непонятно здесь, то можно приложить ладони к камню и получить ответ там. Или исчезнуть. Муж Бабули приложил. И исчез.
А потом трассу к тем вакуолям стерли из памяти ЭВМ, поставили двойной барьер, непроницаемый для людей и НБО, отчет экспедиции засекретили, а сами участники как-то быстро исчезли. Но и это еще не все. Говорят, что среди наших пионеров иногда появляются копии людей оттуда, и кончается это трагедией. Либо резней в узле, либо узел просто исчезает. Как попадают сюда из-за барьера? Да кто-ж их знает. Например в виде нейтринных колец. Для них-то все проницаемо. Вот и оборотни наши, вполне могут оказаться пришельцами с той стороны. Ведь так?

Девушка не сразу поняла, что обращаются к ней. А когда поняла — вздрогнула. Рассказчик, молодой темноволосый парень смотрел на отражение девушки в зеркале, висящем в тамбуре столовой.
— Ты у меня спрашиваешь? — Собеседник парня оставался невидимым. — Я человек практический, и люблю легенды слушать, а не придумывать. Ладно, побежал я, демонтаж у меня. А ты приходи через два часа, машина придет — будем твоё оборудование грузить.

Застучали шаги и невидимый собеседник сбежал с крыльца. А девушка-кошка продолжала стоять и смотреть в глаза парню. Хотела убежать и не могла. Хотела спрятать лицо, закрыв его руками, и тоже не могла. Было и тревожно, и радостно одновременно. И еще непонятное ощущение, смесь тепла и щекотки, разливалось по телу, беря начало где-то в районе диафрагмы.
— Ты удивительно красивая. — Первым нарушил молчание парень. — Не пойму, почему тебя назвали «оборотнем». Лучше я буду считать тебя нимфой или, знаешь, была такая богиня, женщина-кошка, а звали ее… Баст. Весьма положительный персонаж. — Парень шагнул в двери столовой.
Никуда он не пошел через два часа, так что лаборатория грузила оборудование без него. А в общежитии он появился только поздно вечером и на вопрос соседа по секции: «Где был?» — лишь тепло улыбнулся.
Они бродили, взявшись за руки, по всей Сети и говорили обо всем на свете. Парень находил очень доходчивые слова и за шесть часов сумел сделать то, что не смогла Виола. А она, она просто была. И показывала ему весь свой мир.
Они стояли на крыше Старого корпуса и смотрели, как Генда, на мгновение превращается в черный цилиндр, достающий до неба.
Они шли вдоль кромки леса, парень, в своих больших ладонях нес полную пригоршню малины, а девушка брала ягоду и клала её парню в рот.
Они купались в Зеркальном озере, где до воды можно добросить камнем, но нельзя дойти пешком и жарили на прутьях пойманную девушкой рыбу.
Они стояли перед пирамидой, сложенной из базальтовых блоков. «Значит это правда, — сказал парень, ежась от ледяного ветра, и долго держал руку над одним из отпечатков ладоней, но так и не приложил, — мне не о чем просить у мертвых». Потом он склонился над алтарем, над каменным желобами уходящими под основание пирамиды, над бронзовыми кольцами, вделанными в камень. Провел пальцем по значкам, вырезанным на алтаре. «Похоже на Египет. Но, наверное, это какой-то другой Египет».
— Знаешь, это плохое место, — сказал он девушке чуть позже, — не ходи туда, оставайся лучше местной богиней. Хранительницей этой земли. Завтра я уеду, но я буду помнить, что любил настоящую богиню. Прощай.
— Прощай. — Ответила девушка. — Но однажды я приду за тобой. Что толку от хранительницы, если эта земля существует, только пока на нее смотрят люди?
Она подала ему руку и провела по туманному коридору прямо на площадь и там, в тени памятника, они поцеловались в последний раз. А утром, она лежала на крыше столовой и смотрела, как на площадь выехал автобус, как оттуда выгрузились приехавшие, в том числе и смутно знакомая рыжеволосая девушка, как в автобус садились уезжающие, а вчерашний парень, прежде чем скрыться в автобусе, долго смотрел на то место, где засела девушка. Он не мог ее видеть сквозь деревья, но безошибочно угадал направление. А потом вскинул руку в прощальном взмахе и полез в автобус, а девушка плакала, впервые в жизни.
А потом ей стало так плохо, что она, забыв обещания, шагнула к черной пирамиде и, не задумываясь, приложила руки к углублениям в базальте.
— Что ты хочешь? — Прошелестело у нее в голове.
— Забыть!
— Хорошо. Завтра ты забудешь, не навсегда, но надолго. Может быть даже на всю твою нынешнюю жизнь.
— Подожди! Я не хочу забывать!
— Ты хочешь отменить то, что уже решено? Тогда ты должна принести жертву. — И углубления под ее ладонями исчезли, сравнявшись с поверхностью камня. Что-то брякнуло под ногами — нож. Она подняла его, подержала в руках и уронила на землю. Делать у пирамиды было больше нечего и девушка-кошка вернулась в привычный лес.

Анатолий лежал, распластавшись животом на трясине, и пытался отстегнуть ружейный ремень. Паники не было, была злость «Бескрайнее болото, надо же. А Толяныч дурак и не поверил. Толяныч дурак. Вот были бы здесь горы, или нормальный лес. А тут… Место он для засады искал. Ну знал, что болото, ну почва колышется под ногами, а она возьми да провались — почва. Черт, карабин тугой, а пальцы скользкие».
Отстегнул. Забросил ружье на твердую землю, по соседству с полевой сумкой. Ремешок от полевой сумки и поясной ремень, уже связанные между собой были намотаны на левую руку Анатолия. Теперь нужно было зацепить одним карабином оружейный ремень за пряжку поясного ремня, а ко второму карабину зацепить нож в ножнах. И попытаться забросить его так, чтобы он зацепился за ствол одной из двух чахлых сосенок, росших на самом краю трясины. Проблема была еще и в том, что от каждого резкого движения тело Анатолия чуть-чуть погружалось, уменьшая шансы на спасение.
С третьей попытки Анатолию это удалось. Конец ремня с ножом закрутился вокруг ствола и Анатолий осторожно потянул. Сосенка начала угрожающе наклоняться в его сторону, выворачиваясь с корнями из слабой почвы. «Это ничего, это нормально. Я сейчас подтяну ее к себе и будет мне опора. Я пока еще не очень глубоко погрузился, мне бы только до твердого дотянуться». Сосенка наклонилась еще сильнее и конец ремня соскользнул со ствола. «…! Сколько я там выиграл? Сантиметров десять? Сейчас отдохну чуть и продолжу».
Но продолжить не вышло. Сосенка изменила свое положение, и зацепиться не получалось, а каждый бросок чуть притапливал Анатолия. Какое-то время спустя Анатолий выдохся. Он лежал, повернув голову, так чтобы можно было дышать и старался не шевелиться. «Темнеет. Скоро туман будет, тот самый. Если я не буду двигаться, чтобы меня не засасывало дальше, я, наверное, долежу здесь до тумана. А там уже не важно. Не хотелось бы, конечно. Я все делал, чтобы люди не попадали в лапы к этой мерзости, а сейчас вот сам жду тумана. Шестьдесят маленьких Толь, ничего не помнящих и живущих двухнедельными циклами, это тоже жизнь». Что-то потянуло его за левую руку — ремень от полевой сумки. Анатолий проследил глазами и увидел «свою» девушку-кошку. «Вот и встретились. Глупо». А та развернула буйную деятельность: поискав глазами увидела ружье и положила его стволами поперек сосенок-близнецов, обмотала конец ремня вокруг стволов и крикнула Анатолию: «Тяни!», сама взявшись помогать, а, когда Анатолий подтащил себя поближе, легла на землю и схватившись обеими руками за его правую руку, с неожиданной силой дернула его к себе. Что-то под ним зачавкало, когда трясина была вынуждена отпустить добычу.
Через час, уже в темноте, они сидели плечом к плечу у костра и сушили одежду. И девушка выглядела и разговаривала совсем не так, как два дня назад с Виолой.
— Я должна была позвать тебя с собой, но подумала, что неправильно звать тебя в таком состоянии. Ты бы согласился сейчас на что угодно, а зачем ты такой «доброволец» нужен?
«Трансформировалась полностью», — подумал Анатолий.
— А я должен убить тебя, а сейчас не знаю, что мне делать. Ты же трансформировалась? Так что теперь я просто обязан это сделать. А я не хочу.
— Преобразилась, — поправила Анатолия девушка, — и теперь, чтобы остаться такой, я просто обязана привести тебя на алтарь. А я не хочу. И, можешь меня убить. Все равно кто-то притащит сюда кошку и я опять воплощусь. И, может быть, вспомню то, что забуду завтра.
Трещали сучья в костре. Анатолий разглядывал девушку, доедающую его бутерброд. Сейчас она выглядела скорее безвозрастной и казалась то пятнадцати-, а то сорокапятилетней.
— Преобразилась и воплощаешься. Еще скажи, что ты богиня.
— Точно, Баст. Или Сехмет. Мифы Древнего Египта. Я еще не решила. Говоря вашим языком, блуждающее нейтринное кольцо, которое может материализоваться в достаточно интеллектуальном домашнем животном.
— А слов таких где нахваталась?
— Вытаскивала из памяти животных, — девушка пожала плечами, — животные все запоминают. Не понимают, но запоминают. Шучу. Мне рассказали и объяснили, а завтра я это забуду. Ну, ты закончил сушиться? Отвести тебя домой? Или ты здесь ночевать думаешь?

Девушка-кошка возвращалась домой. Шаг и ты прямо с автобусной остановки оказываешься в тоннеле со стенами, сотканными из тумана: одна стена розовая, как небо на восходе, а другая — молочно-белая, как облака в полдень. Еще шаг, и ты оказываешься у себя, в одной из квартир, пусть сегодня это будет лесная поляна. Там такая удобная ветка, не высоко нависающая над землей. И есть зажигалка, которую подарил тот человек, на прощание. Можно развести костер, а самой запрыгнуть на ветку и смотреть на пламя сверху, как оно разгорается, пожирая сучья и как оно умирает, когда пища заканчивается. Смотреть, как бегают красные искры по остывающим углям, а потом уснуть. А проснувшись спрыгнуть вниз, прямо с ветки, прямо к погасшему костру. Потрогать тыльной стороной ладони ещё теплое кострище и убежать к озеру умываться, а оттуда — на промысел еды. Девушка-кошка остановилась, выбирая, куда ей шагнуть, когда услышала плач.
Плакала девочка, лет семи-восьми. Плакала где-то не далеко, за одним из выходов. Плакала горько и безнадежно. И девушка-кошка не задумываясь шагнула туда.
— Что стряслось у тебя? Расскажешь?
Девочка. Рыжая. Конопатая. Вся зареванная. В красной футболке и шортах. С плюшевым медведем в руках, в которого всхлипывает, уткнувшись лицом. Сидит в круглом пузыре, со стенками из того же тумана. И в то же время, вторым каким-то зрением девушка-кошка видит за этой мелюзгой статичную картинку: девушку, сидящую на полу в каком-то сарае, в сарае тоже клубится туман, сквозь туман просвечивают деревянные стены и потолок.
— А я тебя помню. — Сквозь всхлипы говорит девочка. — Я тебя видела в поселке год назад. Ты тогда была кошкой, а теперь выросла.
— Я тоже тебя помню. — Отвечает девушка-кошка, присаживаясь рядом и обнимая девочку хвостом. — Ты была большой, а стала маленькой. Ты обещала, что мы еще встретимся, вот и встретились. Так что случилось у тебя?
— Я. Я осталась Сёмку ждать, а его нету и нету. И теперь мне страшно. И назад я уйти не хочу, потому что Сёмка где-то здесь. А если уйду — ему совсем плохо будет. У него никого кроме меня нету. И мне плохо будет.
— Ну так пойдем. — Девушка-кошка поднимается на ноги и протягивает руку. — Ты пойдешь со мной?
— Куда?
— Туда, где тебя обязательно найдет твой Сёмка.
Девочка доверчиво хватает девушку-кошку за руку. И они идут по тоннелю сотканному из тумана, правая стена которого молочно-белая, а левая — розовая, как облака на восходе. Девушке-кошке достаточно одного шага, а вот девочка так не умеет и приходится идти дольше. Но это ничего не значит, потому что здесь, в тумане, время и расстояния — вещь субъективная.
— Только… — заговаривает девочка, — я была большой, и Сёмка — большой. А сейчас я маленькая. Он же может меня не заметить. Или не узнать.
— Захочет — заметит и узнает. Но твоему горю можно помочь. Только ты должна будешь поделиться.
— Чем? У меня же ничего нет, только медведь.
— Собой. Не бойся, это не больно. Ты ничего не потеряешь и ничего не почувствуешь. Просто у тебя появится много сестренок. Похожих на тебя, но других. Совсем большой ты не станешь, но наполовину подрастешь. Где-то до границы детства. Дальше у меня силы нет, дальше — сама.
— Я согласна! — Не задумываясь восклицает девочка.
А девушка-кошка чувствует, что ее ладонь сжимает не одна ладошка, а сразу несколько десятков. Это странное место нуждается в обитателях-людях, без них его не существует, а заселить себя оно может только так.
— Вот мы и пришли. — Они стоят около одного из выходов из тоннеля: короткий коридор, сквозь легкую туманную завесу в конце которого видны железные ворота с прорезанной в них пятиконечной звездой. — Тебе туда. Вам всем — туда.
Ладошка (ладошки, все, кроме одной) отцепляются и девочка бежит, обнимая медведя, к воротам. Девушка-кошка видит, как коридор раздваивается и по каждому уже бежит по девочке. Потом еще и еще. Внезапно одна из девочек останавливается, разворачивается и бежит обратно.
— Спасибо, сестрёнка. — Обращается она к оставшейся девочке. — Ещё увидимся, киса! — Обнимает оставшихся и убегает к ждущим ее воротам.
— Прощай, тебе тоже туда. — Девушка-кошка легонько подталкивает в спину последнюю девочку.
Та идет, но у самого выхода оборачивается и машет рукой. И на зареванном лице проступает озорная улыбка. А девочка оказывается уже не девочка, а девушка. Молоденькая, еще одной ногой стоящее в детстве, но уже девушка. Бывшая кошка машет в ответ, делает шаг в сторону и оказывается на знакомой поляне. «Мифы древнего Египта закончились, осталась полусказка-полунаука, — думает она, — сутки отпущенные на жертвоприношение истекли и пора возвращаться в обычное состояние кошки-мутанта. Но это лучше, чем убивать того охотника на алтаре. Я Баст, а не Семхет». Она еще размышляет, не развести ли ей костер, но решает, что и так хорошо. Запрыгивает на ветку, устраивается на ней и засыпает, свесив вниз руки.

Доклад заместителя руководителя филиала НИИ *** Г-ва Анатолия Васильевича.

Секретно
Экземпляр: единственный.
Заместителю директора ИИБ АН СССР
Тема: «Куколка»

По результатам наблюдений, ожидаемый срок трансформации объекта — не позднее 05 июня 1992 года. Доставка объекта в институт, в связи с ликвидацией филиала, невозможна. Вследствие вышеизложенного, согласно Руководящей инструкции, и необходимостью оперативного реагирования, мною, по согласованию с руководством филиала, было принято решение об изъятии и ликвидации объекта.
В ходе оперативных мероприятий объект был блокирован и уничтожен 31 мая 1992 года в 20-32, в точке с координатами: Узел 22; квадрат 1134; квартал Ж6; в 550 метрах от центра квартала в направлении на репер Узла.
Расход спецбоеприпасов - 1 патрон.
В связи с тем, что данная точка находится в болоте, достать физическое тело объекта без применения тяжелой техники и осушения болота не представляется возможным.
Сфотографировать объект не удалось в связи с темным временем суток.
Приложения:
1. План местности с указанием точки захоронения объекта и привязкой ее к центру квадрата и реперу узла.
2. Образец тканей объекта (волосы).

Заместитель руководителя филиала ИИБ АН ССС Р, Г-в Анатолий Васильевич.

Приквел (Сёмка, Сёмка, Сёмочка): https://ficbook.net/readfic/6254297

Описание приквела:

Прислали практикантку. Зачем?
История, случившаяся за пятнадцать лет до известных событий

*Первая часть (Исход): https://ficbook.net/readfic/3718846

Описание:

Скри-и-ип – пауза, скри-и-ип – пауза, скри-и-ип – пауза... Что ж ты не смазал уключину маслом, а пионер? Сколько я уже здесь? Не скажу точно. Сейчас кажется, что все бесчисленные циклы слились в один, бесконечной длины. И за этим бесконечным циклом еще маячат воспоминания о прошлой жизни. Вот, строчка из песни моего детства вспомнилась.
Греби, пионер, греби. Может эта попытка удастся...

*Сон Алисы между циклами, между первой и второй частью Дубликата (Год дракона): https://ficbook.net/readfic/5815358

Описание про сон Алисы:

Сегодня Алиса уезжает в пионерский лагерь...

Примечания автора:

Вставка в последнюю главу первой части Дубликата. События, снящиеся Алисе, уехавшей из лагеря между циклами. Есть небольшие отсылки к событиям второй, третьей и пятой части.

*Вторая часть цикла (Имена в облаках): https://ficbook.net/readfic/4225614

Описание второго цикла:

Осторожно поворачиваю голову влево и открываю сперва один глаз, потом второй. Ночь и искусственный свет, много света. Галогенные прожектора отражаются на полированном корпусе кошкоробота Яны. "Ты хотел со мной познакомиться. Меня Яна зовут".

*Третья часть цикла. События происходившие в промежутке между 2-й и 3-й главами первой части

(Потерянный цикл): https://ficbook.net/readfic/4380576

Описание третьего цикла:

Нет! Я ни о чем не жалею!

Посвящение:

Мику из 7ДЛ и БКРР, как источнику вдохновения.

Примечания автора:

Дубликат - третья часть. Здесь события происходившие в промежутке между 2-й и 3-й главами первой части. Планировалось продолжение истории Славяны, а получился чистый Мику-рут.

*Четвертая часть (Четвертая смена): https://ficbook.net/readfic/4635467

Описание четвертой части:

Ульяна-маленькая еще раз обвела взглядом остановку, стараясь запомнить детали, и отступила назад, на тропинку, ведущую к их с Алисой озеру и дальше к старому лагерю. На дороге остались лежать топор и две покореженные металлические коробочки. А Семен и сестрёнка, перепрыгнув через придорожную канаву, скрылись в кустах на противоположной стороне, унося с собой и тайну, и приключения.

*Пятая часть (Эффектор): https://ficbook.net/readfic/4998274

Описание:

Но что могут сделать две одиннадцатилетние девочки против Системы?

Примечания автора:

Пришли Лена с Алисой и говорят: "Про Семку написал, про Ракету написал, про балаболку Мику написал. А мы как же?" Пришлось писать. 

*Шестая часть  (Монетка в фонтане): https://ficbook.net/readfic/5156331

Описание:

— Вот, это Майя. — Говорит Ульяна.
Но я и сам догадался. Подхожу, сажусь напротив Майи на корточки, чтобы не смотреть на нее сверху вниз.
— Здравствуй, Майя. — Протягиваю правую руку и осторожно касаюсь бронзового запястья.
Кажется, что взгляд Майи на мгновение фокусируется на мне. Краем глаза вижу, как расцветает в улыбке Ульянка, а до того стояла, замерев в непонятно-тревожном ожидании.

*Седьмая часть (Кошкин дом): https://ficbook.net/readfic/6682787

Описание:

Юля-рут в мире Дубликата. Еще одна история, начавшаяся в 91 году.
Полу сказка, полу фантастика.

*Восьмая часть (О — значит Ольга): https://ficbook.net/readfic/7022906

Описание: Кто такая Ольга Дмитриевна и что мы о ней знаем? Действие происходит в 1987 году. В лагере нет еще ни Ульяны, ни Шурика. До закрытия проекта, истории Юли, истории Семена и Ульяны еще 5 лет. До основных событий еще 20 лет.

*Группа в ВК: https://vk.com/dublicatum

Автор - Двадцатьвторой

Лагерь у моря 2. Часть 28 (продолжение в комментах)

Страничка на фикбуке. 

Часть 26

Часть 27

Ричард. Бункер 112.

 И это они называют ванной? Серьезно? «Ванна №13» оказалась настоящим банным комплексом. В большом, размером со спортзал, помещении находился как минимум средних размеров бассейн, сейчас до краёв заполненный горячей водой. Потолки высокие, как в настоящем крытом аквапарке. Скорее всего, Искра заранее запустила краны, чтобы я уже пришел на всё готовое. Огромное ей за это спасибо. Поднимающийся с поверхности бассейна пар наводил на мысли о горячих источниках. Он всасывался вентиляцией, решетки которой были расположены на стенах, поэтому воздух здесь не казался слишком влажным, или наоборот, слишком сухим — в самый раз. Также, в отличие от классического блеклого интерьера бункера, пол и сам бассейн выложены темно-красными плитами, расцветкой напоминающими мокрый кирпич. Уютно. Даже глаз радуется. Лампы здесь такие же, как и в коридоре, бросаемый ими желтоватый свет отражался от воды яркими бликами, разбавлявшими насыщенные тона кафеля.
 — А это не слишком? Я имею в виду, тратить столько ресурсов только для того, чтобы нагреть тонну воды на одного меня, — спросил я вслух. Действительно, классически, в условиях замкнутой экосистемы, такая комната — непомерная роскошь. У них же здесь не волшебные генераторы с бесконечным электричеством?
 — Ничуть, — ответила Искра, пользуясь для коммуникации моим джоем: либо другие экраны в помещении отсутствовали, либо Мику уже привыкла общаться через КПК. Цифровая девочка появилась на экране, зачем-то добавив к образу деловой костюм, очки и указку. Помахивая в воздухе последней, она продолжила свой монолог: — Вода поступает из геотермальных источников, только через фильтры заранее пропускаем, чтоб гадость какая не затесалась. Бывали прецеденты. А энергии хватает, мы берем её из реакторов на подземных уровнях, из тех же геотермальных источников, и ещё из одной аномалии. Не удивляйся, тут много такого, что в вашем времени даже представить сложно было. Покажу что успею, дай только время.
 — Это да, — согласился я с Мику, прикидывая, куда деть вещи перед омовением — не бросать же на пол! Вон те шкафчики с номерами, кажется, вполне подойдут. — Например, мы и в кошмарном сне не могли увидеть, как сами же разрушим планету, на которой живем.
 –Люди, — сказала Искорка, принимая свой обычный вид, а жаль: ей определенно шла в меру строгая одежда. — Вы можете всё. Создавать как великолепные предметы искусства и быта, так и страшное оружие с ним наравне. Кстати, в правильном направлении смотришь, вот тут в шкафчике можешь взять себе мыло, и одежду тоже сюда бросай. И это, джой, как и все устройства его серии, водонепроницаем. Его можешь оставить как есть, я бы ещё поболтала. Ну, если ты не устал от моего трепа.
 — Вовсе нет, — усмехнулся я, глядя на кривляния Искры на экране. Действительно живая, а не компьютерная имитация! Уверен, она может создавать не одну проекцию и контролировать сразу много вещей, но, тем не менее, продолжает оставаться человечной. Гораздо более человечной, чем некоторые из органических homo sapiens. — Буду рад общению с тобой, только вот камеру к стене отверну.
 — Ой, да ладно! Чего я, голых мужиков никогда не видела? Тебя, например, ещё в боксе обеззараживания рассмотрела. И ты хорош! А сам-то, не забыл, что доступ к своему КПК мне дал, и знаешь, там недавно несколько фотографий появилось… моего искусственного тела в очень пикантных ракурсах. — Искра хитро-хитро усмехнулась, пряча улыбку за ладошкой, и вывела на экран самые смелые снимки, которые я только успел сделать. — Не парься, я не против, вот только камеру не отворачивай. Так будет честно. И вообще, кто так снимает? Потом покажу на себе идеальный пример того, как надо фотографировать девушек.

 — Да хорошо, хорошо, — буркнул я. Блин, палево чистой воды! Вот сдался ей голый я? Хотя, возможно, она тут не слабо так заскучала, в одиночестве-то. Дразнить и смущать мужика, попутно общаясь с ним обо всём на свете… чем не развлечение? Тогда становится понятно, откуда взялись её чрезмерная говорливость и озорство.
 Серые вещи бункера 112 аккуратной кучкой легли в шкафчик, оттуда же были извлечены на свет серое мыло и серая мочалка. Внутри остался ещё серый флакон с надписью «крем для бритья». Что-то совсем тут не в ходу яркие цвета. Да что там яркие — вообще цвета! Почти всё в убежище — серое. Люди будущего настолько безразличны к интерьеру, или под землей тотальный дефицит красителей? Однако же, одно из двух: либо тут очень хорошая вентиляция, либо роботы-уборщики не зря потребляют свои килоджоули. Даже учитывая то, что виверна основательно разорила надстройки чуть больше двух месяцев назад, странно, что нигде нет даже пылинки, а сам бункер вовсе не производит впечатления безлюдного.
 — О-о-о! Кайф! — не сдержал я стона наслаждения, когда тело, чесавшееся ещё после обработки дезинфицирующим паром, оказалось не просто в тёплой — горячей воде. Джой я снял и пристроил возле бортика. Разумеется, он был водонепроницаем, можно было его оставить и на руке, но я хотел отмыть каждый миллиметр кожи, даже ту мизерную полоску, которую он закрывал. Уж больно въедливая гадость эти дезрастворы. Мылом я решил не пользоваться, просто оттирался мочалкой до чистого скрипа кожи. Периодически поглядывая одним глазом на джой.
 — Да ладно тебе стесняться! Слушай, а у всех парней прошлого были такие мускулы на спине? И на руках, и на ногах, и на… оу. Мне нравится! А какое тело у Слави?! Эти длинные волосы, формы… и глаза. Давно ни у кого не видела таких полных жизни голубых глаз, а ведь это она ещё не отдохнула как следует! Общаясь с твоей подругой, невольно вспоминаю Виолу, её взгляд тоже лучился жизнью и стремлениями. Подземные жители, те, что родились и провели всю жизнь в убежище, — лишь бледные тени по сравнению с вами двумя. Вот бы ещё ЮВАО увидеть своими глазами! — весело хихикнула Искра, появляясь на экране. На этот раз проекция Мику красовалась в банном полотенце на голое тело, да и волосы были укутаны в аналогичный белый кусок ткани. Искра не поленилась создать антураж, даже на фон поставила картинку деревянной бани. Но и этого ей показалось мало. Бесшабашная цифровая леди «случайно» уронила полотенце. — Ай-ай-ай, а ещё мне пенял! Безобразник! Отвернись.
 — Кто бы говорил, — я старательно высунул язык, демонстрируя своё отношение в сторону камеры. Аквамариновая негодница всё просчитала заранее: как только полотенце соскользнуло с груди, она создала на экране проекцию белого пара, спешно зацензуривая всё самое интересное и будоражащее.
 — Кстати, я тут подумала… — Мику неспешно вернула полотенце на положенное ему место. За происходящим на джое я расслабленно следил из-под полуприкрытых век. Теплая вода творит чудеса! — Ваши костюмы и снаряжение почти приведено в порядок, но неплохо бы заменить, да и добавить к ним чего. Оружия там нормального, или припасов. Я поделюсь всем.
 — Про припасы и бытовое оснащение понятно. А что с боевым? В бункере много оружия? — спросил я, в воображении представляя, как Юля расцеловывает Искру на фразе: «поделюсь с вами припасами».

 — Немало, — Мику серьезно кивнула, выводя на экран список. Чего там только не было! — Ричард. Все эти бункеры строились на случай войны. Что в России, что в других странах, снабжению ключевых зон уделили немало внимания. В политике как: стоит лишь сказать слово «война» — и деньги на ресурсы льются широкой рекой. У меня в закромах есть и тяжелое вооружение, и плазменное, и более консервативные типы винтовок. При этом заметь, бункер 112 закладывался как НЕ военный. Представь, что лежит в тех, где планировалось содержать резервные армии? Кстати о винтовках: та, что была у Слави — кустарная модификация стандартной модели плазменного огня, немного грубая, но весьма эффективная.
 — И ты всё это нам дашь? — вопрос прозвучал без обиняков, но Мику надулась. — Ну, я имею ввиду просто так без…
 — Если ты думаешь, что мне надо что-то взамен, то ошибаешься! Я не буду ничего выпытывать, ни про вашего Генду, ни про человека, отправившего вас сюда. Джой вел записи с того самого момента, когда ты его надел. Уникум, способный взмахом руки открыть портал в другой мир — это не просто необычно, это невозможно! И заметь, я не допытываюсь ни у тебя, ни у Слави, что да как, хотя меня и гложет чистой воды любопытство! — выдав длинную тираду, Искра фыркнула, отвернувшись так, что мне оставалось только любоваться затылком с торчащими из-под полотенца аквамариновыми волосами. — Между прочим, вы оба — действующие агенты Организации, которая меня вырастила. Из цифровой программы в полноценную личность! Вы друзья Виолетты Церновны, которую я иначе как «мама» и не называла! Хвостатая невидимка не в счет, но раз она с вами, то тоже мне далеко не чужая. Да как ты, да как…
 — Прости, прости! — я раскаивался, одновременно улыбаясь. Даже здесь, черт знает где, нашлось живое существо, которому мы небезразличны! Ну и сволочь же я: в голосе Мику проскользнули мокрые нотки… — Виноват. Исправлюсь.
 — Вот то-то же, — Искра снова стала ко мне передом, скрестив руки на груди. Только шмыгнувший нос и едва блестящие глаза её и выдавали. Будь картинка в полный рост, то и за задом было бы неплохо понаблюдать… Так. Чисто из любви к эстетической красоте.
 — Эх… — опускаюсь в бассейн до самого подбородка. Хочется сидеть тут вечность, можно даже травить байки вслух, тем более, есть благодарная слушательница. — Вспоминаю тренировки в заснеженных горах Кавказа. С самого утра приходилось карабкаться на вершины с минимумом альпинистского снаряжения, а потом спускаться за ограниченное время. В те дни только горячая еда и вода спасали меня от депрессии. Веришь, нет? Искра, я иногда говорил себе: «Ричард, а давай столкни с горы инструктора, чтобы он больше не мучал меня! Скажу — потерялся, в пропасть рухнул, своими глазами видел». Но стоило немного отогреться и залезть в бочку с водой, попутно наминая тушенку и перловку, разогретые прямо в консервной банке… понимаешь, что ещё немного можно потерпеть. Человеку иногда так мало надо для счастья…
 — Да. Времена, когда на поверхности спокойно можно было свободно ходить, даже по горам… Сейчас наверху сплошной экстрим. Ах да, мы говорили про человеческие потребности, — Мику на дисплее щелкнула пальцами, и из динамиков джоя полилась спокойная, приятная слуху музыка. — Неплохо?
 — Красиво, — согласился я с собеседницей, облокачиваясь спиной к бортику и слушая нехитрый, ласкающий уши мотив.
 — Сама написала, — гордо похвасталась проекция. — Иногда накатывает неодолимое желание творить. Тогда я или пишу музыку, или копаюсь в старых архивах. Мне же практически не нужен сон, как органическим формам жизни. Вот. Нахожу чем себя занять. Раз уж зашла речь о физиологических и духовных нуждах… В моём кибернетическом теле есть все стандартные женские органы, если ты понимаешь, о чем я…

 — Издеваешься! — было первым словом, которое я произнес, отплевываясь от воды. А рухнул я как раз от удивления. Прозвучал не вопрос, а констатация факта! Искра весело хихикала, прикрывая снова рот ладошкой, довольная моей бурной реакцией. Мокрые волосы падали мне на лицо, заслоняя глаза, пришлось потратить миг на то, чтобы убрать мешающую шевелюру. Это никуда не годится, надо будет радикально укоротить прическу.
 — Может быть, издеваюсь, а может, и нет. Ну ты это, просто имей в виду, если что — технологии будущего в твоем полном распоряжении. В удовлетворении сексуальных потребностей нет ничего противоестественного. Или ты с кем-то из своих спутниц… — Мику выдержала многозначительную паузу, продолжая испытывать мои бедные нервы. Вот что за человек, а? В комплексе бункера хоть где-то есть место, не просматриваемое камерами? Мне оно нужно, можно сказать необходимо, очень!
 Водные процедуры успокоили разгоряченное тело, но, тем не менее, поглощенная энергия виверны никуда не делась. Сила струилась по жилам, согревая не хуже самой парилки. Причем, судя по ощущениям, это теперь моя собственная мощь, а не просто заемная. Почему бы не совместить приятное с полезным? Сосредотачиваюсь. На окружающей меня воде, на воздухе, на земле. Энергия аномалии потоком льется наружу, я чувствую её как часть себя. Вода из глубочайших подземных источников, обтекающая моё тело, и собственная кровь, что течет по жилам, влажный воздух в комнате циркулирует через вентиляцию и попадает в легкие. Мельчайшие частички пара, каждая капля конденсата на шахте вентиляции. Пожелай я — и они направятся куда мне угодно. Каждый вдох роднит меня с ветром, каждый выдох способен превратиться в бушующий поток, сносящий дома. Превратить стихию в оружие. Как делал это он однажды… Земля. Незыблемая и могущественная, на многие километры окружает убежище. Поглотить ещё больше энергии — и, чисто теоретически, я легко сокрушу даже защищенный подземный бункер, обрушив на него всю тяжесть горных пород.
 Тряхнув головой, проговариваю засевшую в голове фразу: «Я — это я!» Держать себя в руках, Ричард! Это не просто сила, как казалось ранее, а нечто гораздо, гораздо большее! Стихии — не просто оружие, и даже не инструмент, который контролируется аномалией — они часть меня, часть жизни, плоть и кровь планеты! Поэтому Кукулькан мог не только повелевать силами природы, но и поглощать чужие жизненные силы. Живые организмы и стихии — взаимосвязаны, очень тесно взаимосвязаны. Как бы сильно человек ни развивался, он остается зависим от природы: погибнет она — не станет человечества. Происходящее сейчас наверху — тому главное доказательство. Даже в бункерах или космических станциях системы жизнеобеспечения лишь создают суррогат, но не саму природу. Она есть мир, она есть жизнь. Да, Виола — гений. Она смогла создать и, что самое главное, воплотить в жизнь замкнутую и изолированную экосистему бункеров (мельком глянул данные, которыми щедро поделилась Искорка, и слегка ох… удивился!). Убежище — система, что может существовать полностью автономно, независимо от внешнего мира. Но сколько она ещё продержится? Сто лет? Двести? Что потом?

 — Мда. Я видела много странных способов использовать аномалию. Но такой, признаюсь, наблюдаю впервые, — Искра во все глаза смотрела на бассейн, вода в котором пузырилась не хуже оригинального джакузи. Воздушные пузырьки хаотично массировали кожу, а сам я лежал, поддерживая себя на водной глади легким восходящим потоком. Лежал, балдел и думал. — Погоди, в твоём прототипе вроде встроен измеритель аномалий, их же ещё тогда делали универсальными, ну-ка… Вот. Нашла.
 — И что там? — поворачиваюсь к Искре, которая уже запустила программу локализации излучения. Мой голос сейчас слегка подрагивает, не от волнения, нет: телу просто передается вибрация от напора тысяч и тысяч пузырьков. Хм, а многие девушки бы оценили… Опять всё к этому у меня сводится, надо что-то срочно делать с переизбытком гормонов! Честное слово, превращаюсь в озабоченного подростка. Давно не выпадало случая воспользоваться самым щедрым даром мужской физиологии. Да. Тем самым.
 — В спокойном состоянии, когда ты не пользуешься способностями, то вообще не фонишь. В атриуме стоят несколько датчиков аномальной энергии, и в день вашего прибытия они уверенно показывали ноль. — Искра на экране задумчиво вглядывалась в данные. Все эти «телодвижения» являлись для неё способом общения с людьми, чтобы им было комфортнее и привычней. Больше чем уверен, для обработки и вывода данных ей не нужна как проекция, так и сам дисплей. — А вот когда ты взбаламутил воду, то показатель подскочил до пяти процентов. Сейчас колеблется от одного до семи, и постоянно меняется.
 — А если так? — от одного до семи? Кукулькан мог рушить горы! Пусть я не древний бог майя, но тоже кое-что могу. Усилие воли — и вода расступается в стороны, двумя ровными стенами поднимаясь на много метров вверх. По поверхности водяных стен легкими волнами пробегает дрожащая пленка, но они стоят ровно, не падая и не наклоняясь.
 –Двенадцать, и скачет до двадцати, — Мику внимательно посмотрела на меня, гордо стоящего на сухом дне бассейна в позе морской звезды, с широко расставленными руками и ногами, затем она прыснула со смеху, не особо-то и скрывая этого: — Стриптизер Моисей!
 — Подловила. Опять. Молодец! Смейся-смейся, бессовестная девушка, — я, старательно скрывая красные щеки, садился обратно в бассейн, постепенно возвращая воду на прежнее место. Если отпустить сразу, то многотонные потоки меня размажут о кафель. Потихоооньку льем…
 — Да не со зла я! Не дуйся, улыбнись, — Мику ненадолго умолкла, а затем, не моргнув ни одним виртуальным глазом, спросила: — У тебя случайно не возникло желания поводить евреев по пустыне? Лет эдак с сорок.
 — Искра! — Ну и сравнения у неё!
 — Да что «Искра»? Я так скучала вот по нормальной реакции на шутки! Знаешь, что было бы, задай такой вопрос жителю бункера? Он с каменной рожей ответит: «нет»! — Мику откровенно хохотала, возвращая проекции стандартный костюм и юбку. — Вы все для меня — как глоток свежего воздуха в затхлом и скучном мире! За это стоит показать вам кое-что. Кое-что особенное. То, ради чего я ещё живу, ради чего не сожгла свои носители к чертям собачьим, прерывая собственное бренное существование в умирающем времени. Но это потом. А пока у нас гости!

 — Какие ещё го… — моя речь прервалась открывающейся дверью ванной. В проеме показались сначала любопытные ушки и лобик, а затем желтые глаза Юлии. Нека принюхалась, привычно проверяя запахи незнакомого помещения, может, на присутствие опасности, а может, и на наличие еды, наверное, пятьдесят на пятьдесят, и уже потом спокойно зашла внутрь. Та-а-ак, Ричард, тактическое отступление. — Юля, ты не подождешь минутку? Я сейчас закончу, и ты спокойно помоешься.
 — А зачем? — девочка-аномалия дернула ушками, поправляя немного великоватую для неё серую майку — ничего больше она на себя так и не надела! Пушистый хвостик свободно двигался, норовя поднять и так ничего особо не скрывающую ткань. Боги! Задав вопрос, девочка стала загибать пальцы, считая: — Ты уже видел меня голой, мы купались вместе, вместе ели, вместе спали…
 –Ну, это, понимаешь… — опустившись в воду поглубже и сдвигая колени, я посмотрел на джой. Искра была вся внимание, видеть Юлию она не могла, но явно навострила уши и не пропускала единого нашего слова. Тоже мне, нашла телепередачу. — Я всё-таки мужчина, и…
 — Ты про тот случай, когда почти набросился на меня там, на поверхности? — Юля едва заметно улыбнулась, обнажив аккуратный ряд белоснежных зубов с явно выделяющимися клыками. Девочка подошла ближе к краю бортика и села на корточки. Хвост Юли двигался, плавно покачиваясь на ходу в такт бедрам, и я невольно следил за ним. — Не страшно, ты ведь не хотел меня обидеть, я бы это почувствовала и хорошенько цапнула тебя, а не просто легонько куснула. Ты не виноват, что кипящая энергия так подействовала на человеческое тело, и что рядом была вся такая красивая Я.
 — То есть как это — «легонько куснула»?! Да я чуть Ван Гогом не стал, и это называется «не сильно цапнула»? — возмущение было чисто показным, сердиться на Юлию не получалось в принципе. Хочет ухо? Да пусть оба откусывает, не жалко. Майк Тайсон кошачьего мира.
 — Тебе правда не стоит переживать о таких пустяках. Мне даже понравилось. Мало кто меня способен просто увидеть, а уж чувствовать в направленном на тебя взгляде — искреннее восхищение… — Юля прикусила нижнюю губу, а голос её вдруг стал очень глубоким, грудным. Мне кажется, или она только что мурлыкнула? Девочка-аномалия встала на четвереньки, склонив лицо поближе. — Не знаю, как описать ощущения, но дрожь от этого чувства дошла до самого кончика моего хвоста. И было то приятное чувство, Ричард. Приятное, потому что это делал ты.
 — Юль. А что это ты собралась сделать? — нервно икнув, спросил я раздевающуюся девочку. Нека уже стянула через голову и небрежно откинула в сторону майку, обнажая прекрасные груди. Два мягких холмика заметно подпрыгнули, когда серая ткань майки перестала сковывать их. На ушастой соблазнительнице остались только трусики. Обувь, лифчики и штаны она не признавала и признавать не собиралась, явно считая эти предметы гардероба лишними. По телу невольно пробежала горячая волна, шокировав не хуже электрического тока, она ушла, оставив за собой сладкую истому. Уже тише я обратился к Искре, буквально шепотом выговаривая в динамик:  — Ты зачем её сюда привела?! Дала бы пока мне закончить.
 — Я пахну, как кабинет Виолы! — Юля, недовольно морщившись обнюхивала свои руки, плечи, подмышки и даже кончик хвоста. При этом её уши прижались к макушке, а глаза она зажмурила. Видимо, из нас троих больше всех от дезинфекции не в восторге именно хвостатая со своим чувствительным носом. — Поэтому и попросила Мику помочь.
 — Как видишь, в том нет моей вины. Она сама пришла, — Искра на джое развела руками и присвистнула. Юля коротко глянула на цифровую девочку, но одеваться обратно не спешила. Да ей всё равно! По довольной мордочке видно! — Вот только вести и открывать двери невидимке не так просто, большая часть моих сенсоров визуальные, а ходит она практически бесшумно. Колокольчик ей, что ли, подарить…

 — Выглядит неплохо, — пока мы с Мику болтали, Юлия не теряла времени. Мгновение — и ушастая опускает в воду ногу, касаясь поверхности бассейна кончиками пальцев. Что удивительно, передвигаясь босиком, она умудряется поддерживать стопы без мозолей и порезов. Ногти аккуратные, ни одного синяки или ушиба, а ведь мы наверху не на курорте отдыхали. Даже я сейчас чувствую, как ощутимо зудят пятки, натертые после нескольких дней в плотных сапогах.
 Сочтя температуру воды подходящей для её персоны, девочка-кошка подцепила серые трусики пальцем и, изгибаясь с поистине кошачьей грацией, сняла их, ненадолго подержав в подвешенном состоянии на кончике стопы и только потом бросая поверх лежащей на полу майки. При этом наклон был настолько низкий, что животные инстинкты чуть ли не заставили меня взвыть, глядя на такое непотребство. В воду же девочка залезала постепенно. Юля и горячая вода сочетались, но не то чтобы очень. Сначала она села на бортик бассейна, свесив ноги вниз и пару раз шлепнув стопами по горячей поверхности. Когда вода накрыла ножки до колен, по коже девочки пробежали мурашки, а сама Юля покрылась гусиной кожей. Ушки и хвост встали торчком, шерсть на них вздыбилась, как после статического электричества. Странно. Разве не на холод бывает такая реакция? Юля удивительная, во всех смыслах! Ну нельзя быть такой сексуальной! Нельзя! Я же не железный. Господи, не могу отвернуться, просто не могу перестать смотреть на красавицу!
 — Снова не можешь отвести от меня взгляд? — Она мысли читает… или кокетничает? Нет. Она правда кокетничает? Ушастая права, оторвать взгляд не получалось. Меня к ней тянули как нежные чувства к доброй девушке, так и банальные животные инстинкты к объекту вожделения. Изящные изгибы миниатюрной хищницы пленили разум, и уже давно. Часть мозга понимала, что передо мной аномалия. Существо, которое, вполне возможно, старше нашего мира, со своей физиологией и мотивами. Да элементарно, Славя несколько последних дней купалась не поднимая рук и не показываясь спереди, а ведь она не стесняется своего тела! А Юля не изменилась, не устала за время путешествия, не обросла. Подмышки, ноги и вообще вся кожа девушки оставались гладкими, только в области лобка была аккуратная, едва различимая полоска карего пушка, под цвет шерстки.
 — Да. Не могу. Ты слишком красивая, — как прыжок с высоты в глубокий омут. Признание вылетело само. Тем более, ушастая прелесть уже подошла очень близко. По ходу движения, девочка плавно водила ладонями по воде и даже разок нырнула, смывая с кожи остатки химии. Вынырнув у меня под носом, она отряхнулась. Несколько капель попали на завороженного зрелищем меня, приводя в чувство. Сейчас, когда Юля рядом, сразу становится заметно, насколько я выше неё ростом, до моего носа достают только кончики мокрых пушистых ушек. Сердце в груди забилось чаще, а ноги, казалось, приросли к кафелю, когда желтые глаза посмотрели прямо на меня. По спине прошлись мурашки. Чертовски приятные мурашки.
 — Пока мы втроем путешествовали, и ты, и Славя очень хорошо ко мне относились. Во многих мирах я находила в людях лишь эгоизм и жестокость. От вас двоих шла лишь доброта, тепло, забота. Всё это время, — когда Юлия спокойна, то её глаза практически не отличить от человеческих, разве что цвет более насыщен. Эти два желтых глаза просвечивали меня насквозь, снова поставив на перепутье желаний. Я так и видел, как на правом плече появляется классический красный дьяволенок, и кричит мне в ухо: «Не тормози, идиот! Она же сама заигрывает, возьми её! Будь мужиком!». В противовес на левом плече появляется ангелочек и, помахивая крылышками, шепчет: «На этот раз рогатый прав, Ричард. Возьми её!».
 — Прости, я некрасиво поступил с тобой, неожиданно набросился, поцеловал без разрешения. — Я замялся, не зная, куда деть руки, почесал затылок и, собрав волю в кулак, наконец отвел взгляд от обнаженной Юли. Ричард, ну что ты мямлишь! Сказывается отсутствие опыта в общении с девушками. Нека — особенная форма жизни, с кошачьими ушками и хвостом, но всё же девушка.
 — Да нет, мне понравился сам поцелуй, — кошкодевочка коснулась пальцами шеи, в том самом месте, куда пришелся лихорадочный засос. Юля вела себя, не испытывая и тени смущения, даже стоя обнаженной напротив голого мужика, совсем как Славя. Вот ведь две нудистки! — Но когда ты схватил меня, я почувствовала, что становлюсь добычей, а обычно бывает наоборот… Именно я охотник.
 — Юля… — Имя. Произнес вслух лишь имя неки, не придумав, что ещё сказать. Девочка коснулась моей груди двумя руками, и под её теплыми ладонями я буквально растаял. Напряженные мускулы блаженно расслабились, а хоровод мыслей вылетел из головы. Что плохого может случиться? Рядом столь чудесная и добрая девушка, которая мне далеко не безразлична.

 — Ричард. Ты мне нравишься. Хочешь стать моей добычей? — Глаза девочки изменились, приняв хищную форму. Юля прикусила нижнюю губу и навалилась на меня. Мягкие холмики уперлись мне в грудь, а пушистые кончики ушек щекотали нос. Она искренняя. Естественная и открытая. Такая, какой никогда не стать большинству людей. Когда она хочет есть, то ест, даже сырую рыбу, ещё барахтающуюся, когда хочет играть — веселится как дитя. Когда ей любопытно, Юля просто сует свой милый носик куда надо и куда не надо. Следует своим желаниям и никогда не врет никому, и в первую очередь — себе самой. Дьявольски соблазнительная девочка. Ушастая хмыкнула и добавила: — Хотя, чего я спрашиваю? Добыче выбора не дают. Иди ко мне.
 Судорожно сглотнув, я сделал глубокий вдох, выдох, чувствуя, как тело дрожит в предвкушении, чувствуя, как до ноздрей доносится специфический запах ЮВАО. Юля одновременно пахла, как девушка после душа и как мокрая кошка после летнего дождя, а ещё, это не объяснить никакими терминами, только сердцем, она пахла природой и ночным лесом. Очаровывающий аромат. И я шагнул навстречу своим желаниям, как делали Юля и Славя. Без лишних колебаний, без сомнений. Мои руки обвили мурлыкнувшую неку, и её гибкая спинка оказалась в плену страстных ладоней, сантиметр за сантиметром изучавших кожу девочки. Я перестал обращать внимания на окружение, целиком отдавшись Юле. Да и сама ушастая не стояла столбом. Коготки прошлись по моей спине, оставляя неглубокие царапины. Юля прикусила мою шею, одной ногой обхватив мою ногу и потираясь об меня щекой. Грудь девочки вибрировала от натурального мурлыканья! Ласки оказались как раз кстати, и хвостатая принимала их с благодарностью, выражавшейся в новых укусах. Мику на экране джоя сменила заставку на зал кинотеатра, и наколдовала себе ведро поп корна.
 Уже собираясь отвернуть камеру, я даже сделал шаг в сторону, как Юля настойчиво перегородила мне путь, прерывая раздумья легким укусом в шею.
 –Куда ты собрался, Ричард? Добыче не уйти от хищницы, — большая кошка медленно лизнула то место, которое только что укусила, и присосалась к мочке уха. Для этого девочке пришлось встать на носочки и прижаться ко мне так плотно, что выбило все мысли из головы. Бедра неки показались из-под поверхности воды, руки так и тянулись обхватить их. –Разве только она сама ещё не отпустит, а я не отпущу. Ты — мой.
 Медлить дальше я не стал, дав волю рукам. Попка Юли оказалась упругой, как у заядлой спортсменки, но, одновременно с этим, невероятно нежной и мягкой. Кожа девушки просто заставляла гладить и гладить её, не в силах оторвать ладоней и губ от мягкой шкурки соблазнительной хищницы. Губами касаюсь её шеи, сначала мягко, а затем сильнее, оставляя видимый засос. Ладони девушки ощутимо впиваются в плечи, а сама Юля выгибается, дергая хвостом. Пушистый маятник живет своей жизнью, периодически охаживая мои руки.
 — Ау, — громко выдыхает нека, когда моя ладонь трогает основание хвоста. Желтые глаза плавно меняют форму зрачка на вертикальную. Передо мной чудо, а не просто девчонка!
 — Не понравилось? — отдергиваю руку и задаю вопрос глядя прямо в лицо прелестницы. Дыхание не восстанавливается, тяжело ровно дышать, когда изнутри сгораешь от возбуждения.
 Вместо ответа Юлия закатила глаза, схватила моё запястье и вернула на прежнее место, сурово фыркнув. Мол, не говори глупостей, продолжай. Девушка приоткрыла рот и подалась к моему лицу, вставая на носочки. Её губы так близко, а запах волос действует одуряюще. Я в раю?