Трусики(бл)

Небо в чашечке цветка (часть 2)

Персунов всё так же стоял у входа, не торопясь спасать даму в беде.

В душе заворошилось недовольство.

«Ну чего он там мешкает?» — и немой вопрос тут же сменился озарением. — «Да он же пялится!»

— Эй, чего стоишь как осёл? Не видишь — у меня рука застряла?! Помоги мне!!!

Семён вышел из прострации и, видимо, припомнив все оскорбления, что ему пришлось услышать от вечно недовольной библиотекарши, нахально улыбнулся, щёлкнул дверной задвижкой и расстегнул пряжку на ремне.

По спине пробежали мурашки.

Пионер уверенной, неспешной походкой приближался к ней и, позвякивая бляхой, на ходу вытаскивал ремень из шорт.

Евгения с ужасом осознала, что ещё никогда так сильно не рисковала поплатиться за свою несдержанность. И хорошо, если только седалищем...

Остановившись в паре шагов, он демонстративно сжал и резко выпрямил ремень, а потом хлестнул им по полу. Мерзкий хлопок ударил по барабанным перепонкам.

— Ты чего удумал? — спросила она с дрожью в голосе.

Вместо ответа Семён всё с той же паскудной ухмылкой на лице размахнулся для мощного удара. Женя зажмурилась.

— Ай! — взвизгнула она как ужаленная.

Её филейные части ощутили лишь лёгкий шлепок ладонью вместо ожидавшейся жгучей боли от порки металлической бляхой, но и одного предвкушения хватило, чтобы до смерти перепугаться.

— Ты что творишь, хунта проклятая! — запротестовала она.

— Это тебе за острый язык! — самодовольно заявил пионер.

Он отшвырнул ремень в сторону и внезапным, резким движением задрал ей подол, обнажив белые трусики.

— Помогите! — завопила Женя.

Семён прижался вплотную, норовя ухватить за ягодицы.

Она кое-как вывернулась на спину и поджала голени, прикрывая оставшиеся беззащитными органы.

— А это за то, что игнорируешь меня! — протянул он с упоением, явно не собираясь останавливаться.

Евгения принялась яростно брыкаться, надеясь отбиться. Но это привело к обратному результату — наглый ублюдок оказался в пространстве между её ног.

«Горе мне, я сама облегчила ему задачу!» — сжалось её сердце.

Она попыталась залепить пощёчину свободной рукой, но пионер перехватил удар и крепко сжал запястье — так, что не вырвешься.

Женя поняла, что все её возможности исчерпаны, и, наплевав на свой образ сильной и независимой женщины, разрыдалась.

— Пожалуйста... не надо... не делай это... — только и могла она прореветь.

Семён же приблизил свою гадкую рожу с юношеской, ни разу не бритой порослью к её лицу и сказал как-то твёрдо, добродушно и в то же время грустно и с недоумением:

— Зачем мне тебя насиловать? Я же люблю тебя, дурочка! — и поцеловал в лоб.

Евгения была ошеломлена таким деянием.

Семён быстро встал и приподнял Треклятый шкаф так, что ни одна книга не вывалилась из него.

Женя незамедлительно вытащила свою руку на свободу.

Не вставая, она забилась в угол и принялась тереть затёкшее запястье, совершенно не зная, чего ещё ожидать от полоумного Персунова, даже не заметив, что всё это время продолжала сжимать обретённую ручку.

Семён выпрямился, отошёл к библиотечному столу, повернулся и дружелюбно промолвил:

— Вижу, тебе сейчас не хочется общаться. Что ж, не смею мешать, — и добавил с неловкостью в голосе, — поговорим позднее.

Только пошути про "Столичную"

Любовь с первого взгляда (часть 4)

Рассказ — мой, картинка — чужая.

Семён стоял возле домика Лены и Мику смотрел в предрассветное синее небо. На улице было тепло, и облезлый парик давно высох, но его знобило, и он водил руками по бокам, тщетно пытаясь согреться.После всего пережитого за сегодня требовалось срочно успокоить нервы, однако ничего, что можно было бы выпить или пожевать, у него не было.

Семён начал похлопывать по карманам в надежде найти там случайно завалявшуюся конфетку или жевачку. Внезапно он нащупал в шортах крупный прямоугольный предмет — пачку«Явы», которую он схватил со стола у Алисы и забыл отдать. Сигарет была только половина, зато внутри пачки оказалась цилиндрическая зажигалка.

«Как удачно!» —подумал он.

Семён несколько раз пытался курить в школе и в институте, но не зашло. А сейчас от сигаретки не хотелось отказываться. Семён прикурил и затянулся. Горький вкус ему, как всегда, не понравился, но было пофиг.

«Лучше бы,конечно, кальян, но если есть в кармане пачка сигарет...»

Семён глубоко затягивался и неторопливо выдыхал. Риск, что его заметят, был минимальный — все пионеры вернулись по своим домам и наконец-то погрузились в объятия Морфея после того как Мику, несмотря на шоковое состояние и позабытые в домике трусики, нашла и смогла убедить ОД, что Лена вернулась домой и с ней всё в порядке, она уже крепко спит, и не стоит тревожить её до утра. И что Семён помогал её искать и, надо думать, тоже скоро придёт.

Как-то нехорошо было посылать её объясняться с вожатой сразу после случившего, но, в конце концов, это она заварила всю эту кашу, так что можно считать для неё это расплатой,а для Семёна — моральной компенсацией.

«Надо завтра сделать ей что-нибудь приятное. Цветы там нарвать или, может, в клуб записаться...» — решил он.

Семён понемногу согрелся. Нужно было возвращаться в домик вожатой, придумывать отмазку, где он был и чем занимался всю ночь, — и ему совершенно не хотелось этого делать.Лучше подождать, пока ОД уснёт, и тихо пробраться в домик, а там уже его не добудятся до обеда. Главное, чтобы Лена проснулась пораньше, и никто не заметил, как она выходит из домика Алисы и крадётся к себе через весь лагерь.Но это уже не его проблемы, он свою миссию выполнил.

Докурив первую сигарету, он тотчас же затянулся второй.

«„Приходи к нам на вечеринку“, — говорили они... „Будет весело“, — говорили они...» — злился Семён на рыжих.

Он перебирал в памяти все свои сегодняшние «подвиги»: распивал спиртные напитки в детском лагере, тем самым поспособствовал растлению несовершеннолетних; непонятно зачем грубо отверг просьбы нетрезвой пионерки о первом поцелуе; собирал пыль под кроватью; вогнал в ступор слабоумного инвалида; переоделся девушкой; весь перемазался в чернилах; в добровольно-принудительном порядке дефлорировал иностранную школьницу, после чего заставил её бегать решать чужие проблемы; наконец, свой первый секс он получил не как парень, а как трап с резиновыми мячиками вместо сисек.

«И сейчас я курю прямо посреди пионерского лагеря. Сходил на вписку, называется...»

На смену нервному возбуждению пришли усталость и апатия.

Начинало светать, нужно было идти спать, а Семён всё стоял и курил сигареты одну за другой, одну за другой, до боли в горле, до позеленения в глазах, не получая от этого никакого удовольствия — но он всё равно затягивал в себя их горький дым.

Стоял и невидящим взором смотрел куда-то вдаль...

Разумеется,ничего из этого Семён и Мику никогда не рассказывали своей милой дочурке, столь неожиданно для всех появившейся на свет.

Когда она спрашивала что-то наподобие «Мам, а как ты встретила папу?» или «Пап, а почему вы поженились?», они всегда отвечали ей: «Это была любовь с первого взгляда».