Юля(БЛ) арт

Лагерь у моря 2. Часть 40

 Страничка на фикбуке. 

***



Опять это пространство! Двойственное чувство. Не могу окончательно решить, нравится мне тут или век бы его не видеть. Бесконечная реальность, где нет ничего, кроме темноты, мерцающих звезд и далеких туманностей. Одно лишь присутствие в этом месте заставляет человека в полной мере ощутить свою неполноценность. Чувство, будто ты всего в крошечном шаге от чего-то очень-очень важного. Протяни руку — и вот оно, стоит только захотеть всей душой, и обретешь нечто невероятное. Реальность дрогнула, звезды на миг моргнули. Напротив меня вдруг появилось нечто. Огромные змеиные кольца, настолько крепкие, что покрывающая их полупрозрачная чешуя больше походила на композитную танковую броню. Два багровых глаза повернулись, в их глубине плескалось очень странное чувство… Даже не злость. Нечто более глубокое, нечто, которое сидит в глубине разума каждого живого существа. Оно хочет поделиться этим. Глаза всё ближе, и вот точка зрения меняется. Я словно стал на несколько метров выше. Передо мной человек. Знакомый чело… СТОП! Это же я! Я вижу самого себя со стороны!


Ричард. Ущелье.



Чертовы кошмары нагло пытаются вернуться обратно. Почему, стоило покинуть убежище, как они начались вновь? После того как я постепенно осваивал силу аномалии, они на время притупились. Да, каждый второй сон был про полеты, но без шоковых состояний! Первая половина ночи прошла спокойно. Единственным, кто потревожил наш сон, был ёжик. Здоровенный такой ёжик, габаритами с молодого дикобраза. Он пофыркал, пошуршал лесной подстилкой возле стоянки, аппетитно похрустел в кустах выброшенными нами рыбьими косточками и был таков. Тепло спящей под моим боком кошки было таким приятным… Никак не могу привыкнуть, что это не сон, а настоящая реальность. Такая красивая, в чем-то наивная, девушка. Со мной! Приобняв её покрепче, так, что та удовлетворенно мурлыкнула сквозь сон, я собирался добить короткий остаток ночи крепким отдыхом, чтобы с первыми лучами солнца двинуться в путь, как случилось нечто непредвиденное. Что-то я перестаю любить экшен. Оставьте меня в покое!


Теплый воздух. Слишком теплый для сырой ночи. Глаза открылись мгновенно, и, судя по тому, что первое ими увиденное были вертикальные зрачки насторожившейся Юли, что-то явно не так. На самом краю поля зрения вдруг мелькнули резкие помехи. Да что это такое?! Как рябь на экране. Кажется, я даже видел буквы.

— Крики слышу, ниже по ущелью, — прошептала нека, двигая пушистыми ушками. Её теплое дыхание прошлось по коже приятным потоком. Девочка по-хозяйски коснулась ладонью моего плеча, вылезая из-под такого теплого одеяла и со стоном потягиваясь. От этого зрелища по животу пробежали сладкие колики, но я подавил желание приласкать котенка. В данный момент что-то явно не чисто в лесу.

— И треск деревьев тоже доносится, — добавила Саша, аккуратно расталкивая мирно посапывающую Славю, не обладавшую неко-ушками.


Даже мой слух далеко не ровня пушистым кошачьим локаторам, но и я, пусть обделенный такими совершенными рецепторами, кое-что да умею. Касаюсь пальцами земли, пробуждая способности аномалии, и одновременно перехожу на зрение охотника, не раз и не два выручавшее Кукулькана в ночных джунглях. Теперь этот невероятный талант служит мне, и очень даже исправно. Земля и правда вибрирует, а вдалеке носятся около тридцати сгустков энергии размером с человека, и один огромный, что порхает НАД деревьями. Приплыли. Смауг местного разлива. Пиздуй обратно в Средиземье, нафиг ты тут не нужен!


— Дракон? — смотрю на Сашу, наполовину вопросительно, наполовину утвердительно. Ну не голубь же там летает размером с грузовик, поливая землю пламенем?! Мелкая нека согласно кивнула, прижала ушки к голове и тихонько задрожала. Кошачий хвост стоял трубой, шерсть на нем и ушках торчала дыбом, видно, прошлые её встречи с крылатыми товарищами прошли не совсем гладко.

— Надо отсюда бежать, и срочно, — предложила Саша, бегло накидывая свой комбинезон, я успел мельком полюбоваться красивыми плечами и нежной шеей девочки. Юля уже была в полной готовности. Хвост трубой, грудь колесом, глаза в хищной форме. Ноздри молодой неки раздувались, жадно принюхиваясь к слабому ветру, да я и сам уже ощутил запах гари в воздухе, а не просто тепло.

— Что он делает, ты видишь, Ричард? — тихо задала вопрос Славя, проверяя заряд винтовки и смотря прямо мне в глаза. Зная её, больше чем уверен: говорить сейчас правду глупо, но…


— Нападает на отряд людей. Там десятка три, не меньше, — честно ответил я, не отводя взгляд от голубых озер, в которых отражалась луна. Даже животные — и те почуяли угрозу. Инстинкты — это вам не шутки. Птицы уже давно разлетелись прочь, мыши забились глубоко в норы, а искорки рыб и лягушек сверкали глубоко на дне реки. Каждый спасал свою шкуру, прятался в той стихии, в которой умел. В дополнение к моим словам, послышались звуки выстрелов и громкий, пробирающий до костей… РЁВ! Листья на деревьях задрожали, а с сосен посыпались сухие иголки.


— Тогда мы должны им помочь, — заключила командир, без раздумий делая шаг в сторону поля боя.

— Нет, Славя, не должны, — я положил руку на плечо девушки, останавливая самоубийцу. Дрожит. Она дрожит, но упорно идет вперед! Ну откуда в ней столько сострадания? Неизвестно, кто там. Может, дракоша просто чистит поверхность от всяких отбросов? — Мы не должны рисковать своими жизнями. Мы — никому — и ничего — не дол-жны.

— Он прав, — поддержала меня Саша, нервно дергая кончиком хвоста. — Не то чтобы я была законченной эгоисткой, как раз очень даже наоборот, но… В этой местности до самого Реликта нет ни одного мирного поселения, а единственное убежище мы не так давно покинули. Там наверняка бандиты. Нарвались на крылатого, пока искали, кого ограбить, или добывали сырьё для наркоты, это целиком и полностью их проблемы! Я довольно долго выживала на поверхности, с большинством людей тут дело лучше не иметь.


— И ты тоже так думаешь, Юля? — Славя повернулась к единственному члену команды, которая ещё не высказалась.

— Я? — нека вопросительно встопорщила ушки, двигая ими из стороны в сторону, девочка старалась уловить каждый шорох в ночи. Она помахала рукой, будто отгоняя от себя назойливое насекомое. — Мне всё равно, что там и с кем будет, но куда вы, туда и я. Потому что ВЫ мне не безразличны, а никак не какие-то бандиты.

— Но нельзя же просто взять и бросить их? — глаза блондинки подозрительно заблестели, а со стороны конфликта раздался звук взрыва. — И почему вы трое сошлись на мнении, что там именно рейдеры?!


— Очень даже можно. Ты собираешься рисковать жизнью ради тех, кто, вполне возможно, наш враг? — задаю вопрос, в корне не соглашаясь с логикой этой альтруистки. Повторюсь, очень даже можно забить на них. — Подумай очень хорошо, Славя. Этот мир куда более опасный, чем наш. Я не хочу рисковать своей жизнью (а на самом деле вашими, девочки).

Мелкая нека поддержала меня коротким кивком головы, переводя взгляд с блондинки на источник шума. Невооруженным взглядом было видно, как она разрывается между желанием поддержать Славяну, к которой весьма привязалась в бункере, и старым добрым здравым смыслом. Я ещё раз взглянул на происходящее глазами аномалии. Мелких сгустков стало в разы меньше. Дракон уже успел прикончить около пяти врагов. Как вообще можно нарваться на открытом пространстве на такого демона? Он же размером с дом, как они его прозевали? Перепутали с птичкой?!


— Этот мир полон жестокости, — Славя посмотрела на небо, где вовсю сияли звезды. — Если мы тоже поддадимся его философии, разве это будет правильно? Ричард, ты сможешь победить дракона? Или хотя бы отвлечь его, пока мы спасаем людей?

— Вот про это Док и говорил, — фыркнула Юля, подбираясь ко мне и явно пародируя тон своего старого знакомого. Хвостик неки задорно торчал вверх, а голосе — ни намека на страх. — Человеколюбие, неизлечимая стадия. Ну что, пойдем спасать чьи-то задницы?

— И почему я чувствую, что пожалею об этом?.. — глубоко вздохнув, смотрю на мелкую. Саша явно не горит желанием соваться в пекло (причем в самом прямом смысле этого слова!), но кивает, всем своим видом показывая, что бросать нас не будет. — Тогда я пойду вперед, а вы трое подождете здесь.


— И оставить тебя одного? — ушки Юлии поднялись вверх, хвост выписывал в воздухе замысловатые пируэты, а желтые глаза смотрели с укоризной. — Ты МОЯ добыча! А если этот плешивый ящер тебя сожрет? А?

— Идея принадлежит мне, так что мне и отдуваться, — вздохнула Славя, проверяя заряд винтовки. Искра не поскупилась, это оружие действительно нечто. Оптический прицел и дизайн, напоминающий старую добрую форму М-21, а в качестве боеприпасов — два вида снарядов: плазма-пушка — основа, и плазма-граната в подствольнике, если нужен массивный залп, чтобы прямо всё в клочья. При этом состоит из прочных полимеров. Притащим её домой целой и невредимой — аналитики будут целовать блондинке ноги. Хотя я бы тоже от кое-чего не отказа… тьфу! Гнать похотливые мысли! А тем временем она не унималась: — Мы можем помочь им. Тем более ТЫ. Помнишь же, чем больше сила, тем больше ответственность?


— Ну вот, пошли фразочки из «Человека-паука». Если кто спросит — я была против! — Саша закатила глаза, неодобрительно вздохнула и добавила: — Будьте готовы сразу делать ноги. В любой миг! Не думаю, что там бьются добрые самаритяне. Как говорится, делай добро и беги.

— Раз так, то пошли, — сказал я, делая глоток воды из фляги. Что ж, если смотреть на вещи хладнокровно, лишней информации никогда не бывает. Однако, в глубине души, всё же я искренне надеюсь, что они там перебьют друг друга, пока мы не доберемся.


***



Двигаться по ночному лесу бесшумно, словно призраки — о, неки это хорошо умели. Что Юля, что Саша, шли, не задевая ни один кустик, не наступая ни на одну сухую ветку. По сравнению с ними, я и Славя топали, как стадо слонов. Хотя, учитывая, какой ор и рев стоит впереди, мало кто расслышит тихий треск.

— Ничего не унюхать, серой и дымом воняет так, что глаза слезятся! — пожаловалась Юля, когда мы почти достигла цели. Внешне она была совершенно спокойна, кошку выдавал только задорный блеск в глазах.

— И не расслышать, — добавила Саша, прижимая пушистые локаторы к голове. Крики людей и рев дракона перемежались с колебанием земли и звуком ломающейся древесины. В отличии от Юли, она больше полагалась на слух, а хвостик нервно дрожал. Сама Александра двигалась пригнувшись. Стройные ножки пружинили, готовясь в любой момент спасать свою очаровательную хозяйку от опасности. — У меня сейчас уши в трубочку свернутся от этого грохота!


— К счастью, у нас есть и другой радар, — я сосредоточился. Миг — и ночь исчезает, я вижу всё — каждый листик, каждый кустик. Отсутствие цветового восприятия — небольшая цена за такое. — Большое красное облако, скорее всего, — дракон, сколько в нем энергии! И кучка мелких, семь осталось. Вы уверены, что стоит вмешаться? Командир, мы уже в одном шаге от поля боя!

— Да. Нам нужны те, кто знает, что сейчас творится на поверхности. Карты Искры и Семнадцатого — это хорошо, но живой «язык» нам нужнее, — сказала блондинка, наверняка свято веря, что убедила нас в своей корысти. Как бы не так — помочь им бежишь!

— Ладно. Поехали. Держитесь сзади. И ещё, Саша права! — киваю на мелкую неку, подобравшуюся перед решающим рывком. — Чуть что — даем деру так, чтобы гепарды от зависти дохли!


В авангарде крался я, дальше Юля, а Славяна и Саша прикрывали тыл. Первым, что встретило нас на поляне, был пикирующий ящер, размерами поменьше чем виверна, но был один нонсенс… Он, в отличии от прошлого противника, был не ранен! И летает очень шустро. Эдакий пикирующий домик с оскаленной пастью. Огромные, налитые кровью глаза с вертикальной щелочкой зрачков высматривали очередную жертву. На земле уже валялось несколько десятков обугленных человек. А кусты и деревья вокруг частично горели, наполняя воздух едким дымом.

— Неужели он… — начала было говорить Славя, заворожено глядя на переливы коричневой чешуи в сполохах пламени. В этот момент ящер повернул голову к ней и плюнул. Так и есть, натурально плюнул сгустком огня, напоминающим фаербол из компьютерных бродилок! И быть бы альтруистке поджаренной, но я среагировал мгновенно. Взмах руки — и резкий порыв ветра уносит её в кусты вместе с бросившейся спасать подругу Сашей. Шар пролетел несколько метров, и упал, расплескался по земле жидким напалмом. Страшная штука. Из кустов раздался конец фразы Слави, вместе с возмущенным мявом придавленной неки: — Огнедышащий…


— Простите! — на бегу извиняюсь перед товарищами. Не зная свойств атаки ящера, я не стал рисковать, и вместо того, чтобы сбить снаряд, сбил в кусты потенциальную мишень. Мишень, оказывается, умеет ругаться, надо же! Эх Славя, Славя… Так. Что мы имеем? Выжившие попрятались кто куда, и явно даже не пробуют отбиваться или убежать. Да и от летающей цели на пересеченной местности особо не побегаешь. На земле, возле поверженных людей, простой огнестрел, он навряд ли пробьет такую чешую. Тем временем дракон «грациозно» приземлился. Вес туши под несколько тонн такой, что почва под нашими ногами дрогнула, как от землетрясения (вот эти толчки-то мы и чувствовали)! Голова на длинной шее сделала бросок к ближайшему дереву, снимая цеплявшегося за ветки человека. Хруст костей резанул по ушам, вместе с оборвавшимся криком агонии. Дальше совсем странно, дракон выплюнул тело на траву и выдохнул на него поток пламени, испепеляя до состояния уголька. Зачем? И что это за странные буквы вокруг? Мелькание в воздухе…


— Человек! — прорычал ящер, чем поверг меня в настоящий ступор. Его челюсти и язык двигались, вполне воспроизводя человеческую речь! Да и отличия от виверны на лицо. В буквальном смысле. У этого товарища были и четыре лапы (переднюю левую он поджимал в кулак), и два крыла, размаху которых позавидовал бы пассажирский «Боинг», и мимика! Чешуя на морде выражала крайнюю степень раздражения. — Ещё один прислужник лживой суки! Сгори!


Живой! Огнедышащий! Летающий танк! Вот во что мы ввязались?! Дракон уперся лапами, отводя шею назад. Когти глубоко впились в землю, а пасть открылась гораздо шире, чем в первый раз. Реальность задрожала, и я на миг ощутил какой-то сюрреализм происходящего. Над титаническим ящером хаотичные буквы сложились в текст «Прожигатель пещер», с ползущей под ним шкалой заряда. Когда полоска почти заполнилась, мозг провел параллель текущего события, с интерфейсом каста из видеоигр и… Буквы с помехами исчезли мгновенно, так же резко как и появились.

Ветер, уноси мою жопу! Собираю энергию вокруг себя. За спиной потоки воздуха собираются в бушующие жгуты, развевая волосы и одежду, а затем… Одновременно с ударом ревущего пламени, крылья ветра подбрасывают меня вверх, уводя с линии прямой атаки. Это даже не огонь, как в фильмах про драконов, которые я смотрел словно вечность назад. Поток огня напоминал струю из газосварочного аппарата. Синее пламя под высоким давлением глубоко взрывало землю, а деревья — превращало в тлеющие спички. Неки и Славя пошли помогать пострадавшим и, слава богам, находились в другой стороне, не попадая под раздачу.


— Ты разговариваешь?! Что тебе надо от этих людей?! — мой удивленный крик перебивает треск огня и далекие возгласы. Зрачки дракона, смотрящего вверх прямо на меня, удивленно расширяются.

— Удивительно, — пророкотал крылатый монстр. С нижней челюсти упало на траву несколько горящих капель, оставшихся в пасти после огненного дыхания. — Червяк, отрастивший крылья. Ваша продавшаяся раса не смеет общаться со мной!

— Твою прабабку! — чтобы уйти от следующей напасти, мне пришлось сделать кульбит, которому позавидует и пилот истребителя. Дракон ударил, хлопнув крыльями, он направил ветер в мою сторону. Исполнив в воздухе что-то вроде мертвой петли, я создал ещё два крыла, чтобы увеличить маневренность, и заодно не пиздану… не упасть на землю! С дополнительной парой вихрей за спиной держаться в небе стало легче. Осмотрев пространство внизу глазами аномалии, я убедился, что девочки добрались до пострадавших, и тут же замер на месте как вкопанный. Вблизи было заметно, что среди искр энергии людей плавали грязно-серые сгустки, по несколько в каждом теле. Что-то не так.


— Стой! — Воздушной волной прыгаю влево, разминувшись с зубастой пастью, челюсти щелкнули у самой моей головы. Ещё один укус, и ещё один. Видимо, дышать огнем без остановки он не мог, вот и пустил в ход второе оружие. Так и гонялся за мной по лесу, ломая деревья, которые я огибал. Скорость монстр развивал приличную, и лишь благодаря куда большей маневренности я не стал его завтраком. Один раз он чуть не достал меня ударом хвоста, но удалось вовремя уйти за толстую сосну. — Да выслушай меня, скотина!

Дракон зашипел, когда я крутнулся прямо возле оскаленной морды, ударив его вихрем ветра, который служил мне хвостом. Воздушный жгут даже не поцарапал чешую, но пыл крылатому ощутимо охладил. Он сел на задние лапы, и спросил. — Ты кто, юркое создание? И почему мешаешь мне?

— Да ладно?! И почему же я мешаю тебе сожрать других людей? Дай подумать. Может, потому, что они со мной одного вида? — приближаться к говорящей мясорубке я не стал, благоразумно приземлившись возле стоящего неподалеку валуна. Крылья схлопывать не стал, и потоки ветра поднимали с замшелой скалы пыль и прочую сухую ветошь. Рассвет ещё не скоро, небо заволокло густыми тучами. Луна и звезды скрылись за пеленой непроглядных облаков, а на землю упали первые капли. Если бы не глаза Кукулькана, ориентироваться было бы ой как нелегко.


— Одного вида?! С ними?! Глупый мальчишка, — прошипел дракон, теряя ко мне всякий интерес. Взмахивая крыльями, он поднялся в воздух, и, разворачиваясь в сторону где скрылись мои подруги, прорычал, глядя высоко в черное небо. Зрачки его глаз сузились, а изо рта вырвался огненный всполох. — Если ты и твои спутницы не на их стороне… Боюсь, уже поздно.


Черт! Дракон наверняка знатно офигел, когда я пронесся прямо над ним с такой скоростью, что тот рефлекторно пригнулся. Страх. Страх за девочек! Он проникал в разум, заставляя сердце биться подобно пойманной в ловушку птице. Всё было нечисто с самого начала. Дыхание сбилось как после долгого бега, но я рассекал воздух со скоростью пушечного выстрела, рвал жилы, пока не поравнялся с поляной, на которой происходило нечто. От одного этого зрелища, на сердце сжались огненные тиски.

Славя и неки, стояли окруженные личностями самого отвратительного вида. Сальная, грязная кожа, свалявшиеся волосы, мятая одежда. Они направляли оружие на тех, кто наивно собирался им помочь. Разбойники жестами показывали блондинке бросить на пол оружие, рты их не открывались. Но самым страшным было другое — под землей двигались грязные сгустки тумана, такие же, как и те, что курсировали в телах людей. Они кишели под многометровым слоем почвы.

— Ричард! — Саша заметила меня первой. — Это не лю…


И тут случилось то, что будет сниться мне в кошмарах ещё долгие-долгие годы — земля задрожала. То тут, то там, она обрушивалась вниз целыми тоннами, открывая круглые проемы. Из темных глубин сотнями повалили пауки. Много пауков! Сотни, тысячи! Разного размера! Незнакомцы не обратили на них никакого внимания, да и твари не трогали этих людей. Все пауки до единого, как по команде, разом ринулись на девочек. Славя и Саша успели включить фонари, которые легко отогнали мелких паучков, снующих туда-сюда и превращающих ущелье в сплошной шевелящийся ковер. Как вдруг земля у них под ногами обрушилась, и девочки синхронно рухнули вниз, в шевелящееся месиво хитиновых лап и тел.

— Нет! — крик чуть не разорвал моё горло на части. Сложив крылья, я камнем рухнул вниз, и, коснувшись земли, буквально разорвал ближайших ко мне врагов ударом крыльев. Реактивные потоки воздуха заострились, разошлись в стороны, перемалывая пауков, отбрасывая в стороны. Я уже бросился в сторону пещеры, как инстинкты заставили пригнуться. Над головой пронесся заряд картечи. Подарок от одного из бандитов.

— Вы охренели, твари?! — никто мне не отвечал, все происходило в зловещем молчании. Без слов, без криков. Только шорох двигающихся паучьих лап и щелканье жвал, с которых стекала слизь. Я сделал вдох и пошатнулся. Тело немело, а перед глазами выскочил очередной глюк. «Вы отравлены: здоровье уменьшается, паралич».


Ноги подкосились, и я упал на колени, стиснув челюсти, упрямо опираясь одной рукой в землю. Передо мной мельтешила паучья мелюзга, над спинами которых воздух затуманивался, как над незажженной газовой конфоркой. Славя! Юля! Саша!

— Яд, значит, — пробубнил я онемевшими губами. Ко мне подошел один из людей, хотя называть их людьми — очень большая натяжка. Пустой взгляд, мутные, молочно-белые зрачки, подернутые густой пеленой. И самое главное — они же тоже дышат отравой, но ходят, как ни в чем не бывало! Он заносит приклад, метя мне в лицо. Девочки, держитесь.

Отбросить все пределы. Энергия собирается вокруг меня, воздух из последних сил бьет в спину атакующему, бросая на меня, а руки на автомате ломают ему шею. Хруст — и тело оседает на пол. Жадный рывок руки, хватающей холодное (!) горло разбойника — и крохи тумана беспощадно поглощаются. Враг сохнет и рассыпается кучкой праха. Сила струится по венам. Само естество жизни, крупица которого есть в каждом существе. Земля под ногами, ветер высоко в небесах, вода, что течет в полноводном потоке — все они наполняют меня частью своей первозданной мощи. Руки и ноги снова слушаются. Распрямляюсь, дергая плечами. Взмах почти невидимых крыльев рассеивает невидимую отраву. Тело такое легкое. Прыжок. На место, где я только что находился, опускается длинная, покрытая шипами и паутиной лапа. А вот и гиганты повылазили.

Не время медлить. От скорости решений и силы сейчас зависит не только моя жизнь…


«Разорви. Уничтожь. Сотри врага в порошок. Поглоти! Больше! Ещё!» Память древнего майя, когда-то ценившего семью дороже жизни, и потерявшего жену и дочь. Она кипела от ярости.


Шквал! Порывы шторма обрушились на ущелье, били вниз с ужасающей силой. Они расшвыривали пауков, как игрушки, переворачивая на спины даже самых огромных тварей. Нельзя дать им подняться! Сотни раз отточенные под присмотром Искорки движения, ещё там, в глубинах бункера сто двенадцать, ставшие смертоносным оружием. Взмах всё ещё дрожащей от газа руки — и напротив каждого пальца появляется небольшая капля вращающейся воды. Моя цель — перевернутые вверх тормашками монстры, шевелящие своими длинными лапами. Указываю рукой направление, и снаряды со свистом срываются вперед, под огромным давлением впиваясь в уязвимые брюшки. Фонтанчики зеленой крови взмывают в воздух, а крылья подбрасывают меня наверх, спасая от рушащейся под ногами почвы. Сейчас я чувствую каждый сантиметр почвы на километры вокруг — червяк не подползет, не то что тарантул с автомобиль размером. Тренировки плюс память прошлого носителя сделали меня тысячекратно сильнее. Пусть я и не могу стереть с лица земли небольшой городок, что играючи делал Кукулькан, но даже с ограничениями, даже будучи простым человеком, вполне опасен. Да ещё и помощь пришла, откуда не ждали.


— Горите, ползучие гады! — пророкотало небо, и из-за низко нависших туч молнией вынырнул разъяренный чешуйчатый демон. Дракон распахнул крылья, перешел в вираж, поливая жидким пламенем ущелье, он очерчивал ровный круг со мной в центре. Ветер всё не унимался, раздувая пожар сильнее и сильнее. Огонь! Пауки боятся его, вон как сваливают по норам! Яркие языки пламени напугали и меня, но было нечто гораздо более важное, чем банальный страх перед огнем.

— Куда! Жить надоело?! — огромная лапа перехватила меня прямо в прыжке к черному зеву пещеры. — Под землей ИХ место, даже мне там не выжить. Пауки уже далеко, направляются к своей мерзкой повелительнице. Не все двуногие продались, значит…


«А вот тут ты ошибаешься, ящерица, — раздался вдруг незнакомый голос. Очаровательный, мягкий, вкрадчивый женский шепот. От него по спине пробежали мурашки. Казалось, что его хозяйка наклонилась, шепча горячими губами прямо в ухо: — Мои малыши. Ещё. Здесь».


Опасность пришла снизу. Я успел увернуться, а вот ящер нет. Сначала показалось, что из-под земли наружу вылезли искривленные фонарные столбы. Ну, есть такие ЛЭП. Огромные, высотой далеко за десятки метров. Но это были лапы! Шевелящиеся паучьи лапы! С них с грохотом осыпалась влажная земля и камни. Взлетев вверх, я резко дал вправо, обстреляв конечности залпом водяных пуль. Бесполезно. Хитин оказался слишком толстым. Такими темпами я не управлюсь и за день.

Мои скромные размеры позволили проскочить роковой захват, а вот дракон оказался скован, однако без борьбы он сдаваться явно не планировал. Гибкая шея повернула голову к врагу, открылась пасть, и по морде вынырнувшего из земли гигантского тарантула ударила струя синего огня под высоким давлением, превращая морду с восемью глазами в тлеющий уголь. Звук был отвратителен. Треск горящего хитина и шипение поджаривающейся плоти.

Лапы отпустили нежданного союзника, и я уже было подумал, что он выкарабкается, но в последний момент, в последнюю предсмертную конвульсию, паук-монстр нанес прощальный удар. Выскочившее из-под брюшка метровое жало вонзилось в грудь дракона. Удар был настолько мощным, что пронзил бронированную чешую, сминая, как снаряд черепицу.


— Тварь! — ящер оттолкнулся лапами от умирающего противника, разрывая дистанцию. Из кончика жала, наружу продолжал выплескиваться яд. Конвульсивно. Одна струя зеленоватой жидкости, исходящей паром, за другой. — Достал всё же.

Мы серьезно недооценили врага. Полный разгром. Семнадцатый столкнулся с роем, но в нем не было ТАКОГО монстра. Из-за горизонта постепенно поднималось солнце. Свет прогнал всех тварей с поверхности. И когда последняя волосатая лапа скрылась в пещере… Надо идти за девчатами, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни! Лучше помру, чем брошу тех ком не дорог. Но пока надо сделать ещё одну вещь.

— Ты как? — задал я «гениальный» вопрос неподвижно лежащему на земле дракону. Издалека его вполне можно принять за причудливый холм.

— А ты забавный. Не думал, что ещё остались такие люди, — рыкнул зверь, издав что-то похожее на смешок. А потом закашлялся. При этом из пасти вылетали крупные красные брызги. Жало пробило даже легкое, и, судя по тому как скукоживается трава и плавится камень в месте, куда пролился яд, он, кхм… не очень полезен для здоровья. Хвост ящера мстительно хлестнул по трупу паука, ломая дымящуюся, тлеющую изнутри голову. Ну и запах стоит в воздухе! Тошнотворный.


— Разве вы нас не едите? Почему ты помог мне, и как Я могу помочь тебе? — спросил я в лоб. Нет времени на долгие разговоры. Зрение охотника не видит под землей ничего живого, значит, девочек уже утащили, и утащили далеко. О худшем варианте я старался не думать. Не спасет даже невидимость Юли. Пауки — это звери. Пусть эти и с зачатками разума, но видеть её могут.

— Помог? Просто так совпало, что у нас общий враг. А что до еды — не все драконы любят есть человечину. Фу, людское мясо… — брезгливо фыркнул ящер, высовывая язык, и дергая кончиком хвоста, он складывал крылья, накрывая дрожащее от боли тело. Из раны, оставленной ядовитым гигантом, на землю сочилась алая жидкость. Видимо, в кислотном яде паука был ещё и сильный антиагрегант, мешающий остановке кровотечения. Логично: это мелкая живность убивает нейротоксинами, такое же колоссальное чудовище, по размерам даже превосходящее крылатого ящера, просто впрыскивает внутрь жертвы растворитель, высасывая её потом, как коктейль. — Слушай, человек. Мне недолго осталось. После жала паука-колосса… не выживают. Не знаю, кто ты, откуда обладаешь такой силой, и почему не слышал про этих мерзких тварей… Люди. Они уже давно продались хозяйке пауков. Её глаза и уши повсюду, там, где нет света солнца и луны, мир принадлежит ей. Мы пытались очистить этот мир от её поганого потомства, но пауков слишком много, к тому же, часть из нас тоже перешла на сторону велеречивой суки. Не верь ей. Она… Как же больно…

— Тише. Тише, — я положил руку на блестящую чешую. На спине она была покрыта шипами, и напоминала крепостью черепаший панцирь, а вот по бокам оказалась не менее прочной, но более гладкой. Достав из сумки стимулятор, я помахал им перед глазами ящера, заметив как тот втягивает воздух носом. — Может это поможет?


— Откуда?! — глаза дракона расширились, стремясь вылезти из орбит. — Кровь обезумевшего собрата, потерявшего как крылья, так и разум. Нет. Очень жаль. Человека она спасет, а вот дракона — никогда. Не хочу стать такой же безумной тварью, как её источник. Возьми. Они ещё живы… Твои спутницы… Наверняка… Повелительница любит смаковать девушек, без разницы, какого они вида… Ей нужны… живые инкубаторы.

–Где она, кто она? И… как её убить? — Рука на шприце сама собой сжалась в побелевший кулак. К счастью, корпус инъектора оказался крепким и уберег драгоценное лекарство. Вокруг занимались пламенем тела пауков. Они удивительно хорошо горели, оставляя после себя лишь пепел. Или это драконий огонь какой-то особенный? Да и лес нескоро оклемается от пожара. Двойственное чувство. Пламя и пугает, и манит, обещая покой. Перед глазами проплывают отрывки жизни охотника. Вот он сидит возле костра, ореол его света и тепла держит ночных хищников на расстоянии, а вот он возле пепелища, оставшегося на месте родного дома.


— Убить? Это вряд ли. Храбрая ты мелочь, — дракон оскалился, протягивая ко мне левую лапу и разжимая кулак. Машинально я отметил, что у него есть противостоящий большой палец, совсем как у человека. Его конечности напоминали кисти людей, а не лапы рептилии. — Возьми. Видел, как ты поглощаешь энергию. Совсем как дракон. Это души её проклятых слуг. Оскверненные люди, пауки, звери. Все они сгорели, отдавая камню своё естество. Мерзкая, но тем не менее, сила.

— Спасибо, — я держал в ладонях кристалл размером с теннисный мяч, глядя прямо в вертикальные зрачки дракона. На ум тут же пришли похожие, только с ярко-желтой радужкой. Сердце сжалось от боли. Далеко не от физической.

Я отвернулся, не в силах смотреть, как могучий зверь испускает последний вздох. Как обманчива порой жизнь! Мы могли не прийти на помощь, и дракон спокойно сжег бы бандитов, каким-то образом действующих вместе с пауками. Странно даже не это, в мире всегда хватает беспринципной мрази. Откуда в их телах такая же материя, как и у пауков? Ведь яд, парализовавший меня, они даже не чувствовали. Дышали свободно. Кстати, о дыхании…

— Прощальный подарок, козявка. Передай его Ехидне, — дракон за спиной втягивал в легкие воздух, раздуваясь, подобно кузнечным мехам.

— Твою ж прабабушку! — я обернулся, чтобы столкнуться лицом с огромным потоком золотистого огня.

Кошкин дом. (Дубликат, часть без номера)

Обещал себе к этой теме и персонажам не возвращаться. Но пришла в голову мысль и рука сама потянулась к любимым инструментам.

***

КОШКИН ДОМ

1

— Миша! Не забывай девочку кормить! И играть с ней! И будешь уходить, смотри чтобы она не убежала! Все, тороплюсь, а то на автобус опоздаю!
Хлопнула дверь и послышался затихающий стук каблуков по коридору. Едва слышно хлопнула дверь из коридора на лестницу и наступила тишина.
«Девочка, девочка… Зачем только притащили ее с сюда? — Михаил поискал, близоруко щурясь, глазами по комнате и никого не увидел. — Может на кухне?». Спустил ноги с кровати, всунул их в шлепанцы и вздрогнул, когда кошачьи коготки полоснули ему по левой лодыжке. «Брысь!»
Из под кровати, донельзя довольный собой, выкатился маленький каштановый комок — та самая девочка. Посмотрела с интересом на правую лодыжку, но передумала и устроилась умываться. Охота и так прошла удачно, а теперь ее ждет завтрак.
«Светка, завела себе заменителя ребенка, а сама ему даже имя дать не удосужилась: доча, девочка, иногда — кошечка, а чаще всего — кошкодевочка. А теперь Светка на материк укатила, а эту «кошкодевочку» на меня спихнула. Вообще, с ее характером, лучше бы комнатную собачку завела, но нет, кошечку ей захотелось».
— Мя!
— Получишь ты свой паёк, дай умыться.
— Мя.

В ванной Михаил посмотрел на себя в зеркало, потрогал залысины: «Кажется, еще больше стали», — подумал. Перевел взгляд пониже, на отражение выглядывающего из под ванны лотка, заполненного рваными газетам. «Надо будет опять газеты в библиотеке просить. А потом кто-нибудь спросит: «Михаил Сергеевич, а куда вам столько газет?» — и что я отвечу? Сколько риска, оказывается, в содержании одной маленькой кошечки».
— Кошкодевочка, может ты на песок перейдешь?
— Мя. — Кошка посмотрела в глаза Михаилу и, кажется, отрицательно покачала головой.
— Ну, как скажешь. — Вздохнул грустно и потянулся за зубной щеткой.

Десять минут спустя, уже на кухне, Михаил Сергеевич налил из треугольного пакета молока себе, налил «кошкодевочке». Сделал пару бутербродов, поделившись колбасой с кошкой. И приступил к завтраку, попутно беседуя.
— Ну что, зверь. Проживешь без меня пол дня?
— Мя.
— Радуйся, завтра смена цикла, так что сегодня рабочий день сокращенный.
— Мя.
— Не проси, больше не дам.
Завтрак закончился. Михаил Сергеевич посмотрел на грязный стакан, посмотрел на мойку. Возиться не хотелось, но он вспомнил про «девочку». Лучше все помыть и убрать в шкафчик, а то мало ли, что ей в голову взбредет.
— Не доверяю я тебе. Боюсь — приду домой сегодня, а тут все разгромлено одной ма-а-а-аленькой кошечкой. Выгнать ее из дому тогда придется.
— ...
— Молчишь? Понимаешь, что не выгоню? Так и ты веди себя прилично.
— Мя.
Михаил Сергеевич еще поколебался: надеть шорты или длинные брюки. Выбрал брюки, было жарко, но он немного стеснялся своих голых ног. Худые и кривоватые, они не увязывались в его голове с мужественным образом.
— А ты только и рада будешь, если выгоню. Да я понимаю, что тебе надоело тут сидеть. Что эта каморка даже для кошки тесная. Что кошка должна жить в деревне и ловить мышей. Так и человек тоже не должен просиживать восемь часов в лаборатории. Но потерпи, командировка закончится, мы на материк вернемся в нормальную квартиру. Все, пока. Жди к обеду и веди себя хорошо.

А кошечка-подросток еще поиграла, пытаясь поймать собственную тень, подремала на хозяйской кровати, посидела на подоконнике. А потом, когда порыв ветра распахнул не закрытую на защелку форточку, перебралась туда. Были бы дома хозяева, они бы не допустили такого. Домашних животных запрещалось держать в поселке и котенка они протащили нелегально, но хозяйка укатила на материк, хозяин ушел на работу и снимать безымянную кошку с окна было некому.
Бывают кошки домоседки. Можно открыть на весь день дверь в квартиру, а она испуганно спрячется в самую дальнюю комнату и будет из под дивана сверкать глазами, ожидая, пока хозяева не придут и не закроют страшную дыру во внешний мир. Эта же оказалась из тех, что ходят где вздумается. Посидела на форточке, потом чем-то заинтересовалась и перепрыгнула на разросшуюся поблизости старую рябину, а оттуда уже спустилась на землю. И пошла изучать территорию попутно пытаясь охотиться на воробьев.

— Кис-кис-кис… Ты чья такая будешь, красивая?
«Кто там? Большая. Незнакомая. Рыжая. Руку протягивает и присела на корточки. Подойти знакомиться или сделать вид что испугалась?»
— Ульяна! Ну где вы опять застряли? Мотовоз вас ждать не будет, давайте быстрее! Бумаги заберете и с дневным поездом сразу назад. А то в тех краях буря ожидается.
— Иду, Семен Семенович!… Вот ведь дядька: мало того, что похож на Сёмку как старший брат, так и такой же гад и зануда. Ладно, живи пока, киса. Еще увидимся. Встретишь моего Сёмку — привет передавай!
И убежала. А через пять минут кошачьи уши уловили гудок отходящего мотовоза. Кошечка еще постояла, прислушиваясь, и решительно свернула в сторону забора, окружающего поселок. Там шебуршало что-то интересное, а большие, они никуда не денутся.

В два часа дня заскребся ключ в замке — Михаил вернулся домой.
— Животное, я дома. Выходи, сейчас обедать будем.
Скрипнуло, чуть слышно, кресло, на которое лег портфель. Зашуршала одежда: брюки отправились в шкаф, а рубашка — в корзину для грязного белья. Зашумела вода в ванной, а потом забренчала посуда на кухне. И только тут хозяин обнаружил отсутствие кошки. Никто не мявкал, голодный, никто не пытался охотиться на ногу и никто о ногу не терся.

Паники не было. Михаил доел обед, с неудовольствием покачал головой — хотелось поваляться на диване, а придется идти в самое полуденное пекло. «Вряд ли она ушла далеко. Плохо, если на глаза кому попалась, особенно начальству. Тогда и вылететь из поселка на материк можно. Уволить, конечно не уволят, но на материк вышлют, Толяныч постарается. И тогда прощай тема, прощай премия, прощай двойной оклад. И прощай кооператив и трешка в нем. Светка меня убьет. Сначала за то, что кошка сбежала, а потом за все остальное».
Михаил ходил по аллеям вокруг корпуса по расходящейся спирали и, по возможности незаметно для окружающих, старался заглядывать под каждый куст. «А если она в подвале где-то? Кошки же любят в подвалах прятаться. Это значит у коменданта ключи просить, а как объяснишь — зачем? А хуже будет, если она нагуляется, а потом корпус перепутает и придет к чужим людям. Тогда придется отказываться, врать что не знаю, чья это кошка».
— Михаил Сергеевич, потеряли что-то?
«Толяныч. Принесла нелегкая».
— Нет, то есть да, Анатолий Васильевич. То есть нет — бурундука выслеживаю. Хотел его семечками угостить, а он сбежал. Я за ним, но кажется увлекся.
— А, ну тогда, доброй охоты. И ни пуха, ни пера.
— Спасибо…
«Про-нес-ло. Или надо было к черту его послать? А ловко я вывернулся с бурундуком. Так, никого поблизости нет? Ну тогда вслух: «Кис-кис-кис»».

А в семь вечера Михаил сидел у себя на кухне, ужинал склеившимися макаронами и мысленно прощался с поселком: «Обошел весь поселок, от мастерских до казармы и от пакгаузов до пристани. Нету. Плохо, что попросить о помощи не могу. И на кой черт мы ее сюда притащили? Это все Светка, ее прихоть. Ладно, если просто сбежала. Светка покричит, по дуется и простит. А если ее нашел кто? Это же ЧП, нарушение режима — домашнее животное на территории поселка. Не знаю я, кто придумал это правило, но Толяныч своего не упустит. Завтра же вызовет: «Михаил Сергеевич, как ваша вчерашняя охота на бурундука? А ваш бурундучок, он случайно не мяукает?»
Зашипела радиоточка и голосом радиста Кеши проинформировала: «Добрый вечер жители поселка, напоминаю, что начинается смена циклов, в связи с чем, с двадцати ноль-ноль пятницы и до восьми ноль-ноль понедельника, выход из поселка запрещен. Не рекомендуется в ночное время выходить из зданий и сооружений без крайней необходимости. Исследовательские группы, находящиеся за пределами поселка, должны укрыться в экранированных убежищах».
«Вот так. А ведь я мог бы еще успеть и за территорией пробежаться. Корпус то вот он: ближайший к забору. И дыр в этом заборе полно». Михаил не любил покидать территорию поселка, хотя ему, по долгу службы, и приходилось это делать. Потому что почвоведу без образцов никуда. Сейчас то он старался оставаться в поселке, посылая за образцами своих аспирантов, но в молодости Михаил основательно походил по нулевому узлу. И во всех этих походах его преследовало то ощущение, что вот-вот его окликнут откуда-то со спины не знакомые люди. Очень его нервировавшее ощущение.
«Остались три варианта: хороший — кошка найдется сама, плохой — она уже не найдется, и очень плохой — кто-то ее уже нашел», — так ничего и не придумав Михаил дождался десяти вечера и отправился спать, полный плохих предчувствий.

А кошка действительно ушла наружу, за забор. Сначала охотилась на мелкую живность, потом, когда уже собралась возвращаться, пришлось спасаться на дереве от голодной лисы. Так и просидела до темноты на дереве, зовя хозяев на помощь. А когда стемнело, когда засвистело с частотой пять с половиной килогерц проволочное ограждение вокруг поселка, когда над забором вспыхнули тускло-красные огни от земли начал подниматься туман. Туман сочился, кажется, из самой почвы и постепенно распространялся вверх, достигая вершин самых высоких деревьев. Только поселок оставался в чистом пятне, да несколько пятен поменьше располагались в окружающих поселок лесах. Что интересно: всякая дикая ночная живность вела себя так, будто этого тумана вовсе не существует. Ежики топотали. Летучие мыши носились, пронзая пространство пучками ультразвука. Сова спикировала на мышку, и никакой туман не помог той мышке укрыться, так она и отправилась в свой последний полет в когтях совы. Кошечка же боялась, звала хозяев на помощь, все громче и громче: «Где же вы! Помогите! Мне страшно!» Что-то, чего не замечали дикие твари из дикого леса, заставляло ее бояться. Так продолжалось до тех пор пока туман не поднялся настолько, что коснулся кончика ее хвоста. Крики о помощи тут же прекратились, когти втянулись, тельце расслабилось и съехало вниз по ветке к стволу, а оттуда уже безвольным комком рухнуло на землю.
А туман продолжал стоять, молочно белой стеной окружая поселок, иногда выпуская щупальце, которым касался ограды, пробуя ее то ли на вкус, то ли на прочность. А где-то за час до рассвета туман просто исчез, словно его просто выключили. А еще через пятнадцать минут пришла в себя каштановая кошечка. Встала, как ни в чем не бывало, умылась и побежала к калитке в заборе, пролезла под калиткой, прокралась мимо дремлющего дневального, и оттуда уже по прямой направилась к дому. Очень хотелось есть и она ужасно соскучилась по хозяевам.

Михаил проснулся как всегда в восемь утра, вставил ноги в шлепанцы и привычно замер на мгновение, ожидая атаки. Потом вспомнил вчерашний день и поскучнел. «Что же делать? Светка расстроится». Пока умывался и жарил яичницу на завтрак, Михаил решил еще раз поискать пропажу. До приезда жены оставался порядочный промежуток времени, можно было даже пробежаться вдоль ограды. «Чем черт не шутит, вдруг найду».
Но идти никуда не пришлось. Едва зайдя в комнату Михаил почувствовал на себе чей то взгляд. Поднял глаза, на рябине, прямо напротив форточки, сидела пропажа и гипнотизировала хозяина желтыми глазами.
Михаил дернул шпингалеты, рванул присохшую на краске, никогда не открывавшуюся раму, высунулся по пояс в окно, едва не уронив горшок с цветком и подставил руки под рухнувшую с дерева кошку.
Все что она хотела в данный момент, это спать. Спать дома, на одном из своих привычных мест. Глаза у нее закрылись сами собой, она обвисла на руках у хозяина и даже не почувствовала, как ее положили на спинку кресла. Только приблизительно через час кошка проснулась не надолго, с тем, чтобы перебраться на колени, к сидящему здесь же в кресле хозяину. Так они и продремали, снимая стресс друг у друга почти до самого приезда хозяйки.

— Ня-ня-ня-ня-ня…
— Ну и где ты шлялась?
— Ня-ня-ня.
— Я весь поселок обежал.
— Ня-ня-ня-ня.
— Ты, главное, Светке не рассказывай. И выпускай меня из дома уже. Пойду Светку встречать.
Полчаса спустя кошачий рассказ повторился.
— Ой ты моя девочка, по маме соскучилась, вон как разговорилась. Ой ты какая ласковая.
— Это она с тобой ласковая. А на меня она охотится.
— Правильно, доченька. На папку можно охотится, он большой и сильный.
Попозже Света спросила у мужа:
— Миша, тебе не кажется, что она подросла?
— Свет, она же котенок еще, дети всегда растут.
— Нет, это другое… ну ладно.

И опять потянулись цикл за циклом. Может быть только кошечка росла чуть быстрее и становилась чуть крупнее, чем это положено обычной кошке, да стала интересоваться растительной пищей, опять же больше обычного. Но не настолько, чтобы это казалось чем-то из ряда вон. Да Светлана периодически восхищалась кошачьей разумностью: «Такая умница, такая умница! Миш, она шпингалеты открывать научилась! А вчера я пришла раньше тебя, так она меня так встречала и всё-всё мне рассказала. Казалось, что я вот-вот ее пойму! Правда? Кошкодевочка ты моя!» Михаил так и не рассказал Светлане о пропаже и возвращении кошки.
Светлана между циклами каждый раз уезжала на материк, проверить старую квартиру. Михаил оставался, работал над своей темой, зарабатывая себе непрерывный стаж работы в удаленном районе и приближая свою пенсию. «Кошкодевочка» всегда встречала хозяев с работы и больше не заставляла себя искать. Форточку в спальне, через которую кошка убежала, понятливый Михаил завесил сеткой, якобы от ос. Вот только в ночь между циклами, когда Михаил засыпал или, бывало что днем, когда все были на работе, уже в кухонном окне открывалась форточка, темный силуэт выскальзывал наружу и устремлялся за забор, за пределы экранированной территории. Но утром форточка оказывалась запертой, а «кошкодевочка» как обычно караулила в засаде под кроватью, ожидая, когда Михаил спустит ноги и всунет их в шлепанцы, чтобы атаковать его левую лодыжку.