алиса ульяна мику

Дубликат. Часть 6

I
Пробуждение

Полуоткинутое кресло, шум мотора, мягкое покачивание. Да, это автобус, очередной цикл. Это значит, что у меня, как и всегда, есть полчаса до того, как начнут просыпаться здешние обитатели: копии и миксы. Как и всегда… «Вы умерли и у вас в запасе вечность!» — Только это меня и утешает. Я про то, что я умер. Хорошо, я, как всегда, потерплю до сегодняшней ночи, не буду нагонять жути и мрачных мыслей на «пионеров». В конце-концов они дети, сколько бы им не было лет на самом деле, и сколько бы не было лет их оригиналам. И, чтобы не портить смену в пионерском лагере той копии, с которой я делю это тело, надо произвести на товарищей по отряду боле-менее приятное первое впечатление. Пусть я буду не привлекателен, но, хотя-бы, забавен и безобиден. Как и всегда… «Разрешите представиться, Паганель, версия тысяча сто сорок вторая, стереотипная». Плохо то, что моя и память той копии, практически не пересекаются. Он даже в более выгодном положении, чем я. Я о нем вообще ничего не знаю, а у него хотя-бы мои имя, фамилия и все мои способности. А может быть ему роль Д'Артаньяна больше по душе?
Ну что-ж, пора присмотреться к компании. Хотя, что к ней присматриваться? Все те же и там же. Я никогда особо не интересовался здешними копиями, но, за столько циклов, запомнил — деваться некуда. Даже если от этих циклов я оставляю себе всего лишь шесть часов.
Сыроежкин на соседнем сиденье, сейчас проснется и начнет знакомиться. Через проход — Женя и Лена. Позади, в конце салона — Ульяна и Алиса. Где-то впереди Мику и Саша. Вроде и всё, остальные меня не интересуют. Пока Сыроежкин не проснулся надо сообразить, как избежать диалога с Глафирой Денисовной. Хотя, я не видел ее десяток циклов, не меньше. Неужели всё? Интересно, как Система это обыграла? Хотя, ничего интересного, повариха и повариха, кто ее запоминает, кроме активированных? Прислали заглушку: копию или микс из резерва. Можно и глаза открыть. Все равно скоро уже и лагерь.

Александр Трофимов открыл глаза, осторожно покосился на соседа справа и вздрогнул. Вместо привычного и ожидаемого Электроника на сиденье рядом дремал полузнакомый парень лет двадцати пяти. Каштановые волосы, пионерская рубашка с закатанными рукавами, галстука нет, а на шее черный капроновый шнурок прячущий что-то под рубашкой, длинные брюки. «Э-э-э… Физрук, кажется. Как его? Семен, да. Копия… забыл. Забыл должность, кажется он миксами занимался. Только он, вроде как постарше стал выглядеть». А парень почувствовал, что его разглядывают, открыл глаза, посмотрел на Александра понимающим взглядом, кивнул здороваясь. И, ничего не говоря, поднялся с кресла и пошел в хвост автобуса, где, с последнего ряда уже раздавались голоса проснувшихся Алисы и Ульяны. «Проснулись уже. Значит — активированные. О, и Лена с ними. А на ее месте кто?» Александр поправил очки и пригляделся через проход. В кресле рядом с Женей, подставив ей свое плечо, вместо подушки, и прижавшись щекой к ее затылку, спал Сыроежкин. «Сейчас они проснутся и случится скандал, — равнодушно подумал Александр, — обычно скандал за ужином случается, а тут случится в автобусе. Флуктуация».
«Сёмка...» — Раздалось сзади. Александр подождал продолжения, но ничего, просто «Сёмка», и дальше шуршание, пыхтение и скрипнуло один раз. Как будто кто-то потеснился на сиденье, чтобы посадить еще одного человека. Разговор за спиной продолжился, но разговаривали в четверть голоса, так что слышны были, за шумом автобуса, только голоса.
Под эти голоса Александр и задремал. А разбудил его протестующий девичий крик. Слова, спросонья, были не понятны, но вот то, что так может кричать только оскорбленная невинность, ясно было и без слов. Когда вопль прервался стали слышны сдерживаемые смешки с заднего ряда. «Хоть вы и активировались, но, как были детьми, так и остались», — подумал Александр. Кто-то шлепнулся рядом на сиденье и тут же, следом, прилетела тряпка, зацепив Александра по носу и сбив с него очки. Пришлось открывать глаза и изображать проснувшегося, благо без очков это было не трудно.
— Как тебя там? Шурик? Прости, Шурик, я не хотела. А ты, лохматый, соберешься руки распускать, лучше сразу костыли заказывай!
Александр, наконец, нашел очки и смог разглядеть и уже отвернувшуюся к окну и демонстрирующую всем свой затылок Женю, и сбитого с толку Сыроежкина, и бейсболку, принадлежащую тому же Сыроежкину и валяющуюся сейчас на полу. «Ведь ничего же не делал. Проснулся, а ты у меня на плече спишь и с плеча сползать начала. Ну я и пошевелился чуть, чтобы тебе удобно было», — тихо бормотал смущенный сосед. «Пора вживаться в роль», — подумал Александр. Он поднял с пола бейсболку, непонимающе оглядел ее, отряхнул. Потом, словно что-то сообразив, протянул ее Сыроежкину.
— Вот, возьми, пожалуйста. Ты, наверное, уронил, когда спал.
— Да, спасибо. — Сыроежкин чуть покраснел, но говорить, как было дело не стал.
У Сыроежкина нашлась другая тема для разговора. Внимательно посмотрев на Александра, он округлил глаза и уже другим голосом, обращаясь как к старшему, спросил.
— А ты тот самый Шурик Трофимов?
— Да, я … Шурик Трофимов, но почему, тот самый?
— Ну как же. Я читал о тебе в журнале, победитель трех всесоюзных олимпиад: по программированию, по кибернетике и по робототехнике. Мы, по твоей статье, в кружке робота собирали.
И разговор пошел по накатанной многими циклами колее. Можно было не задумываться об ответах, язык сам знал, что нужно говорить. Александр и не задумывался, поглядывая между репликами в окно автобуса. Вот и последняя опора ЛЭП перед воротами, автобус начал плавно сбавлять ход. Зашевелились пионеры, самые нетерпеливые уже откинули подлокотники кресел и сидели выставив чемоданы и свесив ноги в проход, готовые сорваться с места и побежать на выход, в ответ на шипение пневматики. По проходу быстрым шагом прошел Семен. Да, Александр узнал его, вот только, когда они расстались в поселке, Семен выглядел на семнадцать лет, а сейчас казался двадцатипятилетним. «Видимо, встроился в систему, — подумал Александр, — и система привела его облик в соответствие с новой функцией. Помнил бы я циклы, я бы знал точно».
Когда автобус начал разворачиваться, перед тем, как окончательно остановиться и открыть двери, а пионеры приготовились сорваться с места и устроить свалку перед дверями, от передних сидений раздался резкий свисток. Это было настолько неожиданно, что все вздрогнули. «Не по программе, — отметил про себя Александр, — хотя да, он же активированный».
— Уважаемые пионеры и примкнувшие, — с интонациями экскурсовода заговорил Семен, — наш самолет совершил посадку в аэропорту «Совенок один», через несколько минут подадут трап, а пока прослушайте…
«Дурачится», — не то, чтобы Александр был против, но не полагалось так. Пионеры должны были сейчас, под управлением заложенных алгоритмов, встать и, устроив, конечно, свалку, но свалку управляемую и декоративную, выйти из автобуса. И уже там, на площадке, поведенческие алгоритмы первого и второго уровней должны были перестать действовать. А то, что делал сейчас Семен, оно просто сбивало с толку управляющие программы… Александр опять прислушался к Семену.
— … поэтому тот, кто выйдет последним…
— Тот — тухлый помидор! — Закричал неизвестный пионер из среднего отряда.
Это Александру он был неизвестный, но не Семену, заблокировавшему входные двери.
— Умница, Виктор. — Делая ударение на последнем слоге имени, отчего оно начало звучать на французский манер, парировал Семен. — Но ты не угадал. Я всего лишь хотел сказать, что тот, кто покинет автобус последним, получит право выбрать себе любой домик для проживания. А первого выскочившего на улицу администрация заселит в домик по своему выбору.
— Эй!.. — Закричали с задних рядов.
— Поправку принимаю. Это касается только пионеров среднего отряда и их домиков.

Давно уже вышел младший отряд, был встречен вожатой и построен у ворот, только две девочки и три мальчика подбежали к компании с заднего сиденья Икаруса. Обнялись, некоторые с удовольствием, некоторые неловко, и убежали назад, к своим. Давно уже чинно (по сравнению с октябрятами чинно и степенно) вышел из Икаруса отряд старший и стоял кучкой на обочине. Уже Ольга Дмитриевна подошла к старшим пионерам, заглянула в автобус, шепнула на ухо Семену: «Сам кашу заварил, сам и расхлебывай», — и увела октябрят в лагерь. А средний отряд продолжал сидеть в автобусах, причем, как в Икарусе, так и, откуда-то прознавшая об праве выбора домиков, та часть отряда, что ехала в Лазе, вместе с октябрятами.
Старшие отошли с асфальта в тень и уселись, кто на чемоданы, кто просто на траву.
— Алис, может уведешь старшаков? А то им еще белье и форму получать, и домики, кстати, занимать.
— И пропустить всё веселье?
Александр сидел на своем чемодане, вполуха слушал Сыроежкина, севшего на своего любимого конька о перспективах робототехники, и, неожиданно для себя, начал мысленно анализировать сбой поведенческого алгоритма среднего отряда.
«Нет, со своими бы я элементарно разобрался: перезагрузил бы, и всё. А эти, это Виолетты подопечные, и даже не Виолетты, а того, кто там у нее главный по этологии был. Длинный такой блондин, имени не помню. Можно и этих перезагрузить, конечно. Сейчас самое начало цикла, они даже не поймут ничего. Но где взять Выключатель, что делать с активированными, и уж очень они все похожи на людей, причем на тех, которых когда-то знал. Где-то среди них есть и… Стоп! Вот мысли об этом — табу! Ну хорошо, если нельзя перезагрузить, то надо на них влиять с другой стороны...»
— Сенька, давай их пинками выгоним! — Прервал размышления голос Алисы.
— Что? И Катьку с Викой, Макса и Витьку тоже выгонишь?
— М-да, проблема. А может это не те?
— Те-те. Я проверил.
«… а активированные, оказывается, могут дружить с пассивными. Интересно, чья это заслуга? Так, я, кажется, нашел выход. Но стоит ли помогать "Сеньке"? Наверное стоит. Я, правда выйду из образа и подставлю Шурика, но не сидеть же здесь до конца цикла».
Александр встал, извинился перед Сыроежкиным и, не глядя ни на кого, подошел к Семену.
— Простите пожалуйста. Можно вас на пару минут?
— Да, конечно. И, Александр, можно на «Ты»?
— Тогда я Шурик, в крайнем случае, Саша. А Александр… Я… тебе уже говорил…

Две минуты спустя сидячая забастовка среднего отряда закончилась. Повеселевший Семен сначала попросил весь средний отряд собраться в одном автобусе, чтобы не повторять два раза. Потом, когда просьба была выполнена и все пионеры собрались в Икарусе, от администрации лагеря последовала еще одна вводная.
— Я говорил, что последний вышедший из автобуса будет сам выбирать себе домик?
— Да-а-а!
— Я говорил, что первого вышедшего из автобуса, администрация поселит не спросив его мнения?
— Да-а-а!
— Так вот, продолжаем разговор. Вас здесь сорок два человека (Александр, услышавший эти слова, качнул головой). Домик себе будет выбирать не один самый последний, а домики будут выбирать те двадцать один человек, что выйдут последними. Последний выбирает из двадцати одного домика, предпоследний из двадцати, пред-предпоследний из девятнадцати. Вы меня поняли. Согласны?
— Да-а-а!
— Но сначала администрация расселит вышедших первыми пионеров. А вы уже напрашивайтесь к ним в соседи. Если они захотят вас взять.
— У-у-у-у…
— Вот такое у-у-у-у… Или вы сейчас разобьетесь на пары и сами разберетесь, кто, где и с кем будет жить. — Семен сунул в руки ближайшему пионеру план лагеря. — Кстати, для этого не обязательно сидеть в автобусе.

Потом был сумасшедший вечер: расселение по домикам, визит на склад за бельем и пионерской формой, где задерганные Алиса с Ульяной рычали на самых бестолковых пионеров. («Ульяна тоже выросла», — отметил про себя Александр). Ужин и вечерняя линейка, на которой вожатая зачитала правила внутреннего распорядка и познакомила пионеров с персоналом лагеря. А после линейки наступило некоторое затишье: пионеры распаковывали чемоданы, Алиса с Ульяной, умаявшиеся на складе, валялись у Алисы в домике и неспешно беседовали, Семен валялся на лавочке на футбольной трибуне, закинув руки за голову, разглядывая облака и размышляя, Лена, в который уже раз за все циклы, обходила с Сашкой и Мику лагерь, показывая достопримечательности и закоулки, Ольга Дмитриевна, у себя в домике, спешно перепечатывала, на взятой в библиотеке машинке, «План мероприятий на I смену».

— Шурик, ты не хочешь в библиотеку записаться? — Пряча глаза спросил Сыроежкин.
«В библиотеку? И читать здешнюю идеологическую макулатуру и книги о приключениях?»
— Знаешь, Сергей, наверное у меня не будет времени на библиотеку. Но я подумаю до завтра. — Александр спохватился, что не знает — записывался ли Шурик в библиотеку. — Все равно с обходными бегать. Ты иди сейчас, если хочешь. Заодно посмотришь, что там есть. А я… поработаю.
Несколько минут Сергей колебался между интересом к науке и интересом к Жене. А потом убежал, для очистки совести пообещав, что вернется, как только запишется.

Это «как только» продлится почти до полуночи. Сперва Сыроежкин несколько раз, с независимым видом, пройдет мимо библиотеки, как-будто он там случайно гуляет. Потом, почти решившись, подойдет к двери и уже почти возьмется за ручку, когда услышит смех голоса Мику и Саши. Сыроежкин испуганно отпрыгнет и сделает вид, что он снова здесь не причем. Девочки, даром что не проснувшиеся, прекрасно сообразят — в чем дело и, проходя мимо, захихикают. Отчего бедный Сыроежкин потеряет половину решимости, сделает еще круг по лагерным «Ульянкиным тропам» и вновь окажется у библиотеки только через полчаса после ее закрытия, подергает дверь, вздохнет, взъерошит волосы и уйдет на берег, между пристанью и пляжем и там, укрывшись за деревьями от посторонних глаз, будет грустно кидать камушки в воду.
А Женя, наблюдавшая за всеми этими танцами через окно, и прождавшая Сыроежкина еще двадцать минут после закрытия, расстроенная сидела в своем домике и грустила: вот, в общем-то, неплохой и, кажется, серьезный и интеллигентный парень так и не решился зайти. «Может моя жизнь бы изменилась? Может зря я на него наорала там, в автобусе? Он же ничего плохого и не хотел? Может извиниться перед ним завтра?»

Александр Трофимов, после ухода соседа подождал еще минут тридцать, потом поднялся, и, оставив записку Сыроежкину, отправился в кружок кибернетики. До нужного ему времени оставалось еще больше двух с половиной часов, но Александру делать в домике было совершенно нечего — домик принадлежал Шурику. Хотелось просто посидеть в одиночестве, когда никто не будет восхищаться «стальным фанатиком науки» (кажется так), но не получилось. В клубе пахло свежезаваренным чаем и выпечкой, в клубе оказались Семен и Ульяна. Александр мысленно поморщился, но не выдал своего неудовольствия.
— Это ведь Шурика обиталище, а не Александра. А я все таки, замначальника здешней богадельни. — Семен иронически хмыкнул. — Так что, присоединяйся.
— Мы скоро уйдем, — добавила Ульяна. — Попрощаемся с тобой и уйдем. А то нехорошо тебя просто так отпускать.
Александр молча сел на свободный стул, налил, в придвинутый к нему Ульяной стакан, чаю из литровой банки, благодарно кивнул, посмотрел на Ульяну и спросил.
— Ульяна? Нашлась? — Не хотелось ему, чтобы кто-то начинал выспрашивать о причинах его поведения, или уговаривать остаться. Поэтому Александр и задал тему разговора.
Ульяна смущенно покраснела и пожала плечами.
— Да, наверное. Мне… нам подарили одну фотографию. И на ней точно мы с Сёмкой. И я мало что помню, но как я печатала эту фотографию я вспомнила. Сыроежка печатал фото по чьему-то заданию и я попросилась в лабораторию. Ты знаешь, Александр, он почти не изменился с тех пор. Все тот же очень способный, безотказный, старательный и очень наивный мальчик. — Ульяна постепенно заводилась, это чувствовалось по голосу. — Он все рассказывал, что отучится еще год и поедет в Москву поступать в Бауманку. Как он жалеет о том, что побоялся написать заявление и сдавать экзамены за десятый класс и теперь из-за этого еще год в школе потеряет. А я тогдашняя слушала его и все не решалась ему сказать, что никакого будущего, никакого «через год» и никакой Бауманки у него не будет. Что он так и останется тут, вечным Сыроежкой. Универсальным помощником-лаборантом. Александр, за что вы с ним так поступили? За что вы с ними так поступили? Я понимаю, копии, те — побочный эффект, дубликаты и подлинники — они хоть информированы были. Но миксы? Которых можно было и не создавать, не отправлять в этот бесцельный бег по кругу! Я спрашивала с Сёмки, но он всего-лишь дубликат, а вы — последний подлинник здесь. Я бы у бабы Глаши спросила, но тогда, когда она ушла, я еще не понимала ничего. Виола и Анатолий — Сёмка сбросил их до нуля, тоже не спросишь. Остались вы. Я вас не обвиняю, но хочу понять, хочу услышать хоть какой-то ответ. Вы сейчас уйдете, я не собираюсь вам мешать. Но в следующем цикле я задам тот же вопрос. — Ульяна вскочила на ноги и выбежала из здания клубов.
Александр проводил Ульяну непонимающим взглядом.
— Семен. Это ведь твой оригинал был заведующим лабораторией синтеза биосистем. Если хочешь Ульяне помочь — покопайся в памяти. А моё мнение: всё, что может быть создано — должно быть создано. Вопрос только правильного применения.
— «Какая великолепная физика!» Кроме того, что не мешать, я могу еще что-то для тебя сделать?
— У тебя есть Выключатель?
— Нет, я уничтожил их. И свой, и Виолы.
— Тогда ничего.
Они поднялись одновременно, подошли к двери, Александр, как хозяин, протянул руку Семену, прощаясь.
— Спасибо, что зашли. И, передай Ульяне, пожалуйста, что когда рожают детей, то их согласия тоже не спрашивают. — Потом посмотрел на часы. — Еще примерно час, если что понадобится, то обращайся. После — не приходи.

Когда пришел Семен, Ульяна сидела в бывшей тренерской, а теперь официальной квартире Персуновых, и всхлипывала.
— Сёмк, ты ведь у Шурика узнать что-то хотел. А я все испортила. Но мне вдруг их так жалко стало. Миксов этих. Что Женю, что Мику, что Сыроежку. У нас у всех хоть какое-то прошлое, но было. Помнишь, как плясала от радости Алиса, когда о своем детстве рассказывала. Хотя там рассказов то на полчаса. А она его все вспоминает и вспоминает. Вот и сегодня тоже. А у этих то и детства нет — всё придуманное, и вся жизнь только бег по кругу. Я же сама была в их шкуре. Я же, как проснулась, не могла ничего вспомнить о себе, о своем детстве. Знаешь, как это тоскливо. Пока девочки нам ту папку не принесли, у меня и начала память просыпаться. А Шурик, ну, он не Шурик сейчас, конечно, но мне так привычнее, спросил: «Нашлась?» — Я-то нашлась, но я вот взяла и о миксах вспомнила. Они то никогда не найдутся.
— Рыжик. — Семен привычно коснулся кончика Ульянкиного носа указательным пальцем. Куда ты дела Ульянку?
— Да никуда я ее не дела. Тут она, где всегда. Просто, бывает и Ульянке грустно. Ты лучше скажи, Сёмк, почему ты в автобусе не стал делать, как Шурик предложил? А взял и поступил по своему. Ведь ты же этим пионерам ничего нового не сказал. А они взяли и послушались.
— Просто, Рыжик, те пионеры и сами понимали, что сидячая забастовка зашла слишком далеко. Вот и ухватились с радостью за компромисс с администрацией. Помнишь, как в прошлом цикле двое чуть не подрались из-за Катьки? И тоже зависли на полушаге к драке, и не знали что делать. Алгоритмы поведения сыпятся постепенно. Пионерам все больше приходится думать своей головой, а голову тренировать нужно. Вот я и пытаюсь делать так, чтоб потом не бегать за ними и носы не подтирать, чтобы они сами за себя думали. Часто вот такие казусы получаются, как в автобусе.

А Александр сидел перед включенным компьютером и набивал по памяти длинную последовательность знаков, лишенную видимого смысла. Нажал «Ввод», подождал, пока на экран не выползет таблица, просмотрел ее, удовлетворенно кивнул, достал наушники и подключил их к компьютеру. Посмотрел на часы, до нужного времени оставалось еще десять минут, хватит на одну сигарету. Выдвинул нижний ящик стола, вытряхнул из него электрический хлам: обрезки проводов, мотки припоя, старые динамики — и снял фальшивое дно. Несколько пачек сигарет. «Дожили, — подумал, — сигареты храню как величайшую драгоценность». Достал из начатой пачки одну сигарету, потом, собрав ящик как было, вышел на крыльцо.
Чтобы случайный прохожий не заметил огонек приходилось курить в кулак, и прятаться как пацану. Александр курил не торопясь и вспоминал… Хотя и всеми силами пытался этого не делать, с самого времени пробуждения в автобусе. «Па, ты зачем наврал Семену?» — показалось что детский голос задал вопрос. «Лучше сразу отсечь лишнее». «И меня?» «И тебя».
Александр затушил окурок, закопал его, подвернувшейся кстати щепкой, в рыхлую землю вернулся в кружок. Надел наушники, сел перед экраном, набрал пароль и, как полчаса назад, нажал «Ввод». В наушниках зашумело, а таблицу на экране сменили хаотически мелькающие разноцветные треугольники. Через десять минут все закончилось, Александр встал, с видимым трудом выключил компьютер и деревянной ковыляющей походкой зашагал к выходу из кружка и дальше в сторону площади и домика. «Это инерция, сейчас все закончится. Удачи тебе!» — думалось тоже с трудом. Показалось, что кто-то смотрит в спину, но оглядываться уже не было сил. Александр Трофимов, подлинник заведующего лабораторией спецавтоматики, в очередной раз перестал существовать.

«Удачи тебе!» — Шурик вздрогнул, огляделся, узнал памятник Генде и удовлетворенно кивнул. Посмотрел на часы, было начало первого часа ночи. «Надо же, заработался. И голова болит нехорошо, не пришлось бы завтра в медпункт обращаться. Планов много, а смена такая короткая. Надо выспаться и все пройдет».
Маленькая серебристая фигурка, незаметная ночью на фоне крашенных серебрянкой ворот была неподвижна, как статуя. Но любой взгляд увидел бы в позе этой статуи грусть и печаль.

Дубликат, часть 6

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2956175
Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2967240
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2986030
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/3004497
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/3021621
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/3051251
Глава 7 http://vn.reactor.cc/post/3063271
Глава 8 http://vn.reactor.cc/post/3073250
Глава 9 http://vn.reactor.cc/post/3087408
Глава 10 http://vn.reactor.cc/post/3095547

XI
Монетка в фонтане


— Ты пойдешь со мной?
— Брысь! Юля, ты же знаешь, что со мной это не работает. Тем более в этом варианте «Совенка».
— Знаю. — Юля подумала, не сделать ли вид, что обижена, но потом улыбнулась. — Хорошо что я не материализовавшееся подсознание и не ходячий портал, а всего-лишь кошка-мутант.
— Ага. Была бы ты, на самом деле, кошкой, ты бы об этом не задумывалась. Животным, знаешь по барабану. Так что смирись с тем, что ты человек.
Наклонилась, надо мной, загораживая весь обзор и глядя мне прямо в глаза. Зрачки расширились, сейчас гипнотизировать будет. А я делаю рывок и целую Юлю в нос. Хотел в губы, но она дернулась и получилось в нос. Ну, тоже неплохо.
— Ну вот, всю таинственность момента нарушил. Ладно, пойду. Скоро Славя придет, не люблю, когда меня видят. Я, в конце-концов, как там у тебя: «Кошкодевочка, легенда лагеря», — и должна являться избранным и в критические минуты. Еще увидимся, пока.
— Мяу!
— Не дразнись!
И убежала. А я выхожу в проход между сиденьями, подбираю пакет и свитер. Пальто, кажется, нужно оставить, а вот телефон не забыть. Или смартфон? Или МР3-плеер? Под моим взглядом старенькая кнопочная Нокия начинает увеличиваться в размерах, экран у нее наползает на кнопки… Кручу головой, «Отставить!». Телефон возвращается к привычному облику. М-да, и вот пошел бы я такой за Юлей, я бы натворил там дел, в лагере-то. А так… Пригибая шею смотрю в окна автобуса, снаружи все как положено: приоткрытые ворота с прорезанной звездой, надпись «Пионерлагерь Совенок», два гипсовых пионера, кирпичный забор, лес по обе стороны забора, автобусная остановка. Оглядываюсь назад: дорога убегающая в холмы, ЛЭП, то ли поля, то ли луга, непонятно. Оставляю вещи в автобусе, а сам выхожу. Не стоит заставлять Славю ждать.
— Привет, ты, наверное, только что приехал?
— Славюшка, ты же давно уже проснулась. А все повторяешь так, как тебя научили.
Какая она все-таки красавица, смотрю в эти глаза и чуть не тону в них.
— Ты… Ты… Это ты приехал?! Так что ж стоишь, пойдем скорее.
Рад бы, но нет. Внутрь мне нельзя, я сам себе такое правило установил и поэтому я его выполню. Вспоминаю трансформацию телефона. Здесь я еще сдерживаюсь, а внутри, боюсь что не смогу.
— Нет Славюшка, туда мне вход заказан.
— Тогда подожди, я быстро. Мы быстро!
Срывается с места к воротам. Внезапно останавливается, разворачивается и бежит ко мне. Виснет у меня на шее и целует. Вот у Слави получилось в губы. В уста сахарные, именно.
— Пока никто не видит! — Хохочет. А потом, на мгновение построжев. — И не думай ничего такого, это тебе от всех нас! Другие то постесняются. И обязательно дождись! Или нет, костровую поляну знаешь? Подходи туда через час!
И бегом, в темпе приличном Ульянке-маленькой, а не помощнице вожатой, скрывается за воротами. «Конечно знаю, конечно подойду, за тем я тут и оказался». Присаживаюсь на лавочку, до поляны двадцать минут хода, так что полчаса свободного времени-то у меня есть. Или я лучше даже прилягу. Устраиваюсь у ног правого пионера, в удивительно не пыльной и мягкой здешней траве, закидываю руки за голову и лежу, разглядывая облака. Как их называют? Цирусы, если я правильно вспомнил. Когда я еще здешнее небо увижу?
— Спасибо, что не стал описывать меня, как абсолютного злодея.
Облака загораживает фигура, вставшая надо мной башней. Пионер. Визитер третий, виртуальный. Через него небо просвечивает, значит — виртуальный.
— Пожалуйста. Абсолютных злодеев вообще не бывает. А ты и на относительного злодея не тянешь.
— Любопытно, а на кого же я тяну? Как ты меня характеризуешь?
— Как, в общем-то, неплохого человека, загнавшего себя в причинно-следственную воронку событий. И вот за то, что он загнал, или позволил загнать, себя в эту воронку, он и должен нести ответственность. А ведь и нужно было тебе, всего-то, встать на чужое место и посмотреть оттуда.
— Мудрено. Но, прощай.
— Прощай.
Интересно, в какой материнский мир, из всего пакета, его тогда выкинуло вместе с лодкой? Ну это так, праздный интерес, оставим эту тему в покое. Перевожу взгляд с облаков на средний план. На кусте барбариса сидит птичка, не разбираюсь я в них. Мелкая, чуть побольше воробья, очень аккуратное тельце, небольшой тонкий клюв, по серо-коричневому тельцу желто-коричневые продолговатые пятнышки. Птиц косит на меня правым глазом, потом я перестаю его интересовать. Вдруг он вспархивает с места, подлетает метра на полтора и возвращается на свою ветку с каким-то насекомым в клюве. Значит назовем этого птица мухоловкой.
Трещит ветка, вспугнутая мухоловка улетает, бросив добычу. Кто-то кидает в меня сосновой шишкой.
— Его все уже ждут, а он тут разлегся!
— Имею право, Рыжая белка. — Я знаю, она не обидится.
Поднимаюсь со скамейки, оглядываюсь. Вон там — начало тропинки к озеру и дальше к Старому лагерю. Туда мне можно, но время поджимает. Поэтому я протягиваю Ульянке руку.
— Пошли?
И мы идем на костровую поляну, не заходя в лагерь. Мне же в лагерь нельзя, я помню. Карман на Ульянкиных шортах оттопырен до пределов возможности. Ну конечно — яблоко. Ульянка хочет откусить, но останавливает руку не донеся фрукт до рта.
— У тебя есть нож?
Нож у меня есть, но не в этом случае. Так и говорю Ульяне.
— Тогда давай так, я кусаю с одной стороны, а ты с другой.
— Давай лучше по другому.
Забираю у Ульяны яблоко и разламываю по его яблочному меридиану. Вот теперь каждый грызет свою половину. Пока Ульяна занята яблоком, я кручу головой по сторонам. Вот так, вживую увидеть все, когда еще удастся? Куча мелких деталей, вроде муравейнка у самой тропы или лесных цветов, или заросшей просеки, уходящей неизвестно куда. И все это раньше не замечалось или проскакивало мимо сознания. И пахнет грибами и хорошо бы проверить на этот счет во-о-он тот косогор.
— А я знаю, зачем ты приехал. — Ульянка справилась с яблоком.
— Молодец, Рыжик. Я тоже знаю.
— Жалко?
— Грустно. Но не жалко.
Кто-то еще идет за нами по тропинке, я это чувствую. Резко оглядываюсь и успеваю заметить мелькнувшее в кусты коричневое платьице.
— Не оглядывайся, это Юлька сзади, просто она стесняется.
Ну да, Ульянка же о нашей встрече ничего не знает.
Мы идем к костровой поляне, оставляя забор лагеря по правую руку. Слева мелькает прогал, в той стороне озеро, где купается Славя.
— Расскажи, как ты живешь?
— Нормально живу, Уля. Все вроде бы нормально, и проблем не много и не мало, так среднее количество. И близкие люди есть, которые меня понимают и которых понимаю я. Но вот узнал о вас, и захотел познакомиться.
— И напридумывал всякого.
— Нет. Все что можно придумать, где-то уже существует. В моем мире придуманные вы, в вашем мире — я. Где-то еще кто-то третий. Так что я просто подсмотрел, как вы живете. Было трудно, но кое-что я увидел.
Ульянка некоторое время молчит, переваривая мои слова, а потом уточняет.
— Значит мы настоящие?
— Самые настоящие.
— И ты настоящий?
— Хочешь ущипну? Конечно настоящий.
— А скажи тогда, как тебя зовут?
Сказать? Да легко. Называю ей сетевой ник. Рыжик недовольно морщит носик.
— Нет, не то! Как зовут по настоящему? Как мама с папой назвали. Не бойся, я умею хранить тайны.
Да я, собственно и не боюсь, я просто не хочу. Но Ульянка настаивает и, кажется, ей действительно это надо.
— Рыжая белка, зачем тебе моё имя?
— Надо!
— Ну хорошо, скажу перед уходом.
А мы, собственно, уже вышли на костровую поляну.
— Ну наконец-то!
Оглядываю поляну. Знакомые все лица и все улыбаются.
— Здесь все. Кто смог и кто захотел. — Славя, похоже, взяла на себя роль распорядителя.
Да, действительно, все кто смог и кто захотел.
— Узнаешь тех двоих?
Дети лет семи. Темноволосая девочка нацепила фонендоскоп и с серьезным видом слушает полноватого мальчишку, задравшего по такому случаю рубашку. Ха! А у девочки-то глаза разного цвета. Она замечает меня, улыбается, что-то говорит мальчику. Мальчик поворачивает голову в мою сторону, на мгновение мы пересекаемся взглядами и из глубины семилетних глаз на меня смотрят глаза сорокалетнего дядьки. Очень опасного дядьки. Смотрят и прячутся. Я взвешен, оценен и признан безопасным. Интересно, что бы стал делать этот пузанчик, если бы решил, что я представляю опасность? Забил бы фонендоскопом? Самый первый цикл в младшем отряде и старые привычки еще не стерлись до конца.
— Что-то много народу, Славя.
— Сколько смогло и сколько захотело. А захотели все, кто понял, что происходит, про кого ты упомянул, и даже просто подумал, и еще сверх того. Ну, будешь речь толкать или пойдешь к костру?
К костру, конечно. Ишь чего удумала — речь ей толкать. Мне освобождают место рядом с Алисами, дают в руки уже очищенную печеную картошку, ставят рядом кружку с заваренной смородиной. Алисы вот они, обе. Здороваются со мной по мужски, за руку, улыбаются.
— Значит все-таки Семен?
Загадка для меня: угадай кто-откуда. И тут же моя отгадка.
— Алис, ты ведь та, которая помощница вожатой, в лагере физруков и бабы Глаши? — Спрашиваю, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжаю. — Нет, не Семен. Я просто воспользовался на три-четыре часа его телом, пока он спит в автобусе. Надо будет вернуть.
— А я то думала!
— Нет. И даже близко не попала.
А теперь моя очередь спрашивать.
— Алиска, а ты поедешь с концертами по лагерям?
— Цикл назад собиралась. А сейчас — думаю. — Алиса бросает взгляд в дальний конец поляны, где кто-то учит кого-то играть на горне.
Ну, это уже не моя забота, я просто полюбопытствовал. Алисы встают, обе с гитарами, обе, нет, не одинаковые, но очень похожие. Я делаю на прощание им подарок: «Между прочим, квартира в двухэтажке, сорок шестого года постройки, была на первом этаже, в ней было три комнаты, кухня и туалет с ванной. Только вот, чтобы помыться в горячей воде, приходилось топить дровяной титан и плита на кухне тоже была дровяная. Это вам в копилку ваших общих воспоминаний». Девушки улыбаются очень по доброму и уходят на край поляны.
А я начинаю изучать печеную картошку. Дегустировать. Ее и смородиновый чай. Странно, но пионеры почти не обращают на меня внимания, а больше заняты друг-другом. Где-то двойники общаются между собой, а где-то двойники оказываются в разных компаниях. Интересно почему?
Скорее угадываю, чем улавливаю, настолько он слаб, запах грейпфрута. Поворачиваю голову и тону в зеленых глазищах. Ко мне подсела Лена.
— Привет. Ты одна здесь?
— Да, остальные не могут. Пока не могут. Жаль.
— Они проснуться, Лен, обязательно.
— Я знаю, ***.
И Лена называет меня настоящим именем. Тем, которое я обещал Ульянке. Я чуть не обливаюсь чаем и на некоторое время теряю дар речи. Как?
— Как? Как ты…
— Ты же сумел узнать наши имена.
— Ну к вам-то заглядывал не я один. Так что имена я уже знал. Так, несколько имен добавил в копилку и всё.
— Ну вот, а мы со здешней Мику вдвоем заглянули к тебе. Не бойся, обещаю тебе, что все подумают, что это выдуманное нами имя. — Лена делает паузу, а потом задает свой вопрос. — Скажи, как ты думаешь, когда мой Семен проснется?
— Скоро Лен. Не в этом цикле, но очень скоро. Он зайдет в лагерь, повернет к голову к клубам, увидит тебя, и скажет одними губами: «Ленка! Я прорвался!», но ты его прекрасно услышишь и бросишься к нему на шею, завизжав так, что перепуганные кибернетики выскочат на крыльцо. Тебя спасать, между прочим, выскочат. Вот только ты сейчас забудешь всё, а вспомнишь уже потом, когда его встретишь.
Что я там говорил Ульянке, что не выдумывал их мир? Что я только наблюдатель и регистратор? Но это правда, просто наблюдатель всегда влияет на наблюдаемый объект, и я пользуюсь этой возможностью. И, кажется Лена это знает, если задала такой вопрос. А если еще не знает, то догадается. Но, я не жду ничего плохого, ни от Лены, ни от Мику, пусть они заглядывают ко мне. Мне будет приятно.
Пока я так размышляю, Лена бесшумно уходит.
Пора и мне подойти к кому-нибудь. К Сашке, которая застенчиво мне улыбается, сидя между здешней Мику и вернувшейся к ним Леной? Проснулась? Нет, просто захотела компанию Лене составить. Но уже скоро, чувствую, что от хорошего пинка, она уже готова проснуться и проснуться безболезненно. Обойдемся без пинков, все должно быть естественно. Поэтому я улыбаюсь этим троим девочкам, машу им рукой: «Я узнал вас, кто вы и откуда, и очень рад вас видеть», Мику, в ответ, энергично машет мне рукой, но я иду к своему протагонисту. Они тоже сидят своей компанией: Семен, Ульяна-большая, Ульяна-маленькая и, чуть поодаль, все три Ольги. Но Ольги уткнулись носом в какие-то вожатские бумаги и, кажется, им не до нас. Когда еще получится встретиться? Пока ресурсы системы заняты на то, чтобы выкинуть меня из здешнего мира, двойники могут сосуществовать в одном узле и не аннигилировать, но сколько мне здесь еще находиться? Час-два, вряд ли больше.
— Привет. Ты знаешь, я давно уже чувствовал, что за мной кто-то подглядывает.
— Ну прости. Я больше не буду.
— А куда-ты денешься? — Семен хмыкает скептически.
— Есть много миров, кроме вашего. В том числе те, куда еще никто не заглядывал.
Но за вами тоже подглядывать буду, тут я наврал Семену, и мы оба это понимаем, и не только мы.
— Врешь ты всё. — Говорит Ульяна-большая. — Не будет он… Ты уже отравился «Совенком». Подглядывай, тебе можно. Слышишь Сёмк, ему можно!
Ну да. Наблюдатель влияет на объект, а объект влияет на наблюдателя.
— Конечно можно, — бурчит Семен, — никто и не запрещает. Все только за.
Обращаюсь к Ульяне-большой.
— Ульяна, зря ты про миксов переживала. Вон, здешняя Мику проснулась и прекрасно себя чувствует.
— Проснулась. Но для этого пришлось исчезнуть «Микусе» и самой Мику такую работу проделать, какую я бы не смогла, например.
— Все бы ты смогла. Решилась же тогда, в девяносто втором. И другие смогут или уже смогли, им просто нужно вспомнить.
Сидим еще некоторое время молча. Слышны только общий гул голосов и две гитары. Обе Алисы, друг напротив друга устроили гитарную дуэль. Одна начинает играть, а другая подхватывает, потом порядок меняется, и так до первого сбоя — кто не узнает мелодию. И столько азарта в их глазах и так хочется дождаться конца состязания, но чувствую, что время уже поджимает, что мне все труднее и труднее удерживаться в лагере.
— Я сейчас подойду. — Говорю собеседникам, а сам встаю и ищу глазами… Ага, вот он.
Сидит и несколько рассеянно водит глазами по сторонам.
— Привет. И кто ты сейчас?
— Добрый день. Я? А… ты имеешь в виду… Я как Ольга, стал целым, и знаешь, я больше Шурик. Александр, он… Он растворился во мне. Я знаю и помню все, что знал он. Но я — Шурик, который никогда не был знаком с его Янами, только заочно. Ни полигон, ни тот автобус, ни то что было потом, — меня не коснулось. Даже пожар на маяке.
Еще один вопрос меня мучает.
— А скажи, я понимаю — робот. Могу догадаться, почему робот-девочка. Но кошка тут причем?
— Не знаю. — Шурик равнодушно пожимает плечами. — Наверное подсознательно вспомнил ту историю с кошкой-мутантом.
— Юля. Ее зовут Юля. И она человек.
— Я запомню.
Вот, собственно, и все. Есть еще несколько человек с которыми я бы пообщался, но и время поджимает, и столько общения уже тяжело для меня. Пора уходить. Пионеры тоже это чувствуют. Ольги поднимаются, одна сразу уходит куда-то вбок, по тропинке, а две других начинают строить, каждая своих подопечных. Какой-то младенец возмущается.
— Я большая! Я сама дорогу найду, я большая!
Подхожу поближе, Славя уговаривает встать в строй маленькую девочку, тоже из новичков. Коротенькое платьице, сандалики, бантики, две жиденьких светленьких косички. И возмущенный взгляд серых глаз.
— Как тебя зовут, большая?
— А тебе какое дело? В стенгазете напишешь? Глафира Андрейко, я! Денисовна!
— Ну, удачи тебе, Глафира Андрейко Денисовна.

— Я провожу тебя, — говорит мне Ульяна-маленькая.
Конечно проводишь. Тем более, я тебе обещал кое-что. Мы остались втроем на костровой поляне: я, Ульянка и выскочившая из кустов, как только все ушли, Юля. Вот, кстати о Юле. Раз уж наблюдателю суждено влиять на объект наблюдения, сделаю-ка я, в очередной раз, этот процесс управляемым. Представляю себе, как изрядно обветшалое платье на Юле становится новым, а потом, расшалившись, пускаю по подолу и вороту платья полосы вышивки. Фелициоид краснеет, но делает вид, что ничего не произошло.
— Пошли?
И мы идем обратно к автобусу, только на этот раз Юля не прячется по кустам, а идет рядом с нами.
— Так как тебя зовут? — Напоминает мне об обещании Ульяна.
— ***. Как Мику и написала.
— Значит это правда? Значит и там ты не придуманный, а живой!
— Конечно, у меня же вы тоже живые.
Юле, в конце-концов, наскучило нас сопровождать и она где-то отстала. Ульянка думает о чем-то своем, я опять верчу головой, чтобы запомнить детали. Вон уже и остановка, вон уже и Икарус. Никуда он не уехал родимый.
— Мы еще увидимся? По настоящему?
— Каким образом, Рыжая белка? У вас я могу существовать только несколько часов и в чужом теле, вот как сейчас; у нас ты — только в виде картинки на мониторе. Разве что, в следующей моей жизни. Так что, если в лагерь приедет новенький, по характеру и любви к книгам и технике, что-то среднее, между Электроником и Женей, присмотрись к нему, прежде чем подбрасывать членистоногих в пюре.
— Вот, далось вам всем это пюре! А скажи, мы здесь сильно отличаемся от того, что ты и другие про нас написали.
— И да, и нет. В основном деталями. Например, вот скажи Рыжик, у тебя же веснушки с шеи переходят на плечи и дальше на грудь? По моему — очень мило.
Ульянка смущенно вспыхивает, прижимает левой рукой ворот футболки к горлу, а правой пытается меня бить, впрочем не сильно.
— Ты! Ты! Ты подглядывал! — возмущенно кричит она.
— Нет, Рыжик, я догадался. Эти веснушки — обычное для рыжих дело, а у нас про них никто не вспомнил. Ладно, прощай.
— Прощай. Нет, подожди, время еще есть. Побежали, я тебя с Майей познакомлю!
«Что еще за Майя такая?» — бурчу про себя, но послушно бегу за Улькой по шоссе. Двести метров, пятьсот, восемьсот… Ульянка останавливается в одном ей ведомом месте и ждет меня. Догоняю, оглядываюсь.
Когда-то здесь был сверток с шоссе на Старый лагерь. Потом лагерь закрыли, а дорожную насыпь срыли бульдозерами. О том, что здесь была дорога можно догадаться только по чуть отличающемуся оттенку пшеницы и по заросшей уже просеке, просматривающейся там, где насыпь упиралась в лес. И еще есть она: девочка, пионерка, как будто из моего отряда. Футболка, шорты, галстук на голой шее, стрижка, закрывающая уши. Лет ей двенадцать или тринадцать, не больше. Шла вдоль дороги из Старого лагеря, дошла до шоссе, присела на гранитный валун, сняла сандалию, подтянула правую ногу ступней к себе, и что-то там рассматривает, то ли камешек, то ли занозу. То есть рассматривала только что, а сейчас услышала шум мотора, подняла голову, и так и превратилась в бронзовую скульптуру. И теперь вечно, со спокойным любопытством, смотрит на шоссе: кого там везут во внеурочный день? Хорошее такое лицо.
— Вот, это Майя. — Говорит Ульяна.
Но я и сам догадался. Подхожу, сажусь напротив Майи на корточки, чтобы не смотреть на нее сверху вниз.
— Здравствуй, Майя. — Протягиваю правую руку и осторожно трогаю ее бронзовое запястье.
Кажется, что взгляд у Майи на мгновение сфокусировался на мне. Краем глаза вижу, как расцветает в улыбке Ульянка, а до того стояла, замерев в непонятно-тревожном ожидании.
— Врешь ты все, что никогда здесь не был! Ты же все сделал правильно! — Заявляет она, не утруждая себя подробностями. — А теперь, побежали обратно.
И действительно, пора, а то Семен проснется непонятно где.
Мы стоим у автобуса, я, прежде чем залезть внутрь, пытаюсь отдышаться. Вот теперь уже совсем пора.
— Послушай, — Ульянка не хочет меня отпускать, — Вот ты наблюдал за нами. А, можно я тоже буду наблюдать, как там ты живешь?
— Конечно можно. Мне будет очень приятно, что ты обо мне беспокоишься.
Обнимаюсь с Ульянкой, целую ее в щеку, обнимаюсь с прибежавшей Юлей, она целует меня в нос и хохочет — отомстила, и лезу в автобус. Все на месте: и пальто, и пакет. Сейчас я усну, а проснется уже Семен, и, через положенное время, выйдет из автобуса и пойдет к воротам «Совенка» навстречу Славе. А я уже, наверное, не стану узнавать, что его там ждет. Надо бы сделать для него что-то хорошее, но что? Делаю последнее усилие и заряжаю аккумулятор в его телефоне по самую крышку. Потом заполняю карту памяти музыкой со своей автомагнитолы, пусть разбирается, может что и пригодится. Вот удивится-то. Все, спать! Посчитаю-ка я для разнообразия автобусы: «Первый четырестодесятый подъехал к остановке, второй четырестодесятый подъехал к остановке, третий...»

— Зая хренов, я думала он работает, а он беспардонно дрыхнет! Ужин готов! Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!
— Повинуюсь, мой злобный хомячок!
— Все написал?
— Возможно…
— Мистер загадочность…
Ну да, я такой. Поднимаюсь с дивана, подхожу к столу. Шевелю мышкой, чтобы разбудить комп. Сохраняю написанное и закрываю редактор. Обои рабочего стола с рыжей егозой. Улыбаюсь егозе и егоза подмигивает мне левым глазом. Все хорошо, сестренка.

That is all, folks

Дневники разработчиков.
"Накидали концепт по проекту Endless Fall
По механике игра должна напоминать True Love.
Как вы понимаете, всем героиням 18+"

От меня: сразу извиняюсь, за то что сюда прилепил тег БЛ, а то просто на moonworks не кто и не увидел бы. Но хотя тут Славя. Но если, что прошу прощение.

Что то мне это явно напоминает....

Очередное коллективное сочинение группы графоманов, собравшихся в подвале библиотеки.
(Личное. Я давно точил зуб на Генду, ваш 22й.)
Авторы:
an22qw глава 4, глава 11
Berkyt_Attack глава 10
chelovek_motylek глава 2
d542 глава 6, эпилог Г, эпилог Д - финал.
jrnidjan глава 7, эпилог Б
Kabanchik(Am2) глава 8, эпилог А
Kommunizm глава 9 ,эпилог Д
Regret глава 3
Двадцатьвторой глава 1, эпилог В
ОгненныйЛев глава 5


1
В тот день я увязалась за Семеном искать Шурика в старом лагере. В начале все было хорошо, и даже немного страшно, но приключения закончились, а в бомбоубежище началось сплошное занудство, вообще то с Семеном интересно, но бывают у него такие приступы. То сидит на площади перед памятником, глаза в пустоту смотрят, а сам про какие то ответы шепчет, то вот, как сейчас, пришли в бомбоубежище, а Семен, зачем-то открыл шкафы и повыкидывал из них кучу каких то толстых тетрадей, книг и папок. Я взяла одну: «Журнал приема-сдачи дежурств по объекту «Совенок»». Ну скукотища же! «За время дежурства происшествий не случилось, лиц незаконно отсутствующих нет. Роботы активированы в автономном режиме. Связь и инженерные коммуникации исправны. Дежурство сдал, дежурство принял.» И так вся книга.
— Семен, что ты тут забыл? Пошли Шурика искать, пока его, где-нибудь, зомби не съели.
— Да ничего с этим Шуриком не случится, под кочегаркой он, в тепловом узле сидит. Даже если не найдем, то сам выберется часам к двум ночи и спать отправится. Лучше вон в той папке самую последнюю бумагу поищи.
Сижу ищу, делать все равно нечего. Смотрю, что он читает — какие то блекло-голубые листочки с темно-синими буквами. Шрифт, как на уроке черчения. Нашла ему в папке самую свежую бумажку.
— Нашла!
— Ну, читай, что там написано.
«Приказ. В связи с ликвидацией объекта «Совенок» приказываю: личный состав и технику переместить в пункт постоянной дислокации, боевого робота разоружить и перевести в режим консервации, робота-делопроизводителя переключить на функцию «библиотекарь» и передать на баланс местных властей, жилые, вспомогательные и подсобные помещения, здания и сооружения, инженерные коммуникации передать на баланс местных властей. Командир части»
— Прекрасно! Я так и думал.
Ну что прекрасного то? Скукота же, ну!!! Зачем я сюда полезла только? Мазала бы Лену или Электроника пастой сейчас, с Алисой истории бы рассказывала или даже бы просто спала.
А Семен, наконец, положил свою пачку бумаги на стол, с нее слетел верхний листок и спланировал ко мне. Читаю, что там написано: «Гуманоидная Единица - Носитель Дистанционного Аннигилятора, Техническое описание и руководство по обслуживанию и эксплуатации»
Семен так хитро смотрит на меня: «А что, Ульяна Батьковна, утрем нос кибернетикам? Давай Генду реанимировать!» Кажется занудство закончилось, кажется будет интересно...

А уже, когда начало светать мы стояли, перепачканные смазкой и ржавчиной. Из Генды, нет, из ГЕНДЫ, свисала веревочная лесенка, сквозь раскрытый люк был виден зеленоватый отсвет кабины. Робот едва уловимо вибрировал.
— Ну вот, а вы его порохом взорвать хотели. Он рассчитан на действия в зоне ядерных ударов, а вы его самодельным порохом.
И совсем тихо, но я услышала: «Вот такие штуки изобретали ваши инженеры вместо наших танков»
— Ты о чем, Семен? А кататься будем?
Семен смотрит на меня, поправляет на моей голове шлемофон.
— Ах ты ж моя Гаечка! (Что за Гаечка, кто такая?) Конечно будем, только вот ключ управления найдем и будем! А то без ключа это просто обитаемая башня.
Ну, тут уже моя очередь настала Семена удивлять.
— А я знаю где ключ! У робота-делопроизводителя, переведенного в режим библиотекарь! У Жени же!
— Женя? Женя — робот? Ну конечно, как я не догадался! Жизнеподобная Единица - Носитель чего то там... черт, надо было глянуть документацию. Только так она тебе и отдала.
— Отдаст, никуда не денется! А знаешь как я догадалась! Я сейчас вспомнила, как она на гимн реагирует! Сразу вскакивает, глаза стекленеют и подпевать начинает, и пока гимн не закончится стоит неподвижно и поет, хоть пожар кругом, хоть наводнение. Так что, сейчас закрываем робота, а сами — в засаду, в библиотеку, и, как Женя туда зайдет, сразу начинаем гимн петь, а пока гимн не закончится — ключ ищем.

2.
— Ну так вперед, быстрее в библиотеку! Наш Генда еще заживет, он еще покажет. Нет, это даже не Генда, это настоящий гандам!
Какой еще гандом и кому он покажет я не поняла, но Семен был очень доволен наверно будет что-то интересное.
— Только сначала закроем Генду, чтобы никто не заподозрил неладного, пока мы ключи искать будем.
— Ну давай быстрее Семен, я уже покататься хочу.
Где-то за спиной, в ближайших кустах, послышался шорох. Я оглянулась, но там никого не было.
— Чего то увидела?
Спросил уже спустившийся Семен.
— Тебя я увидела черепаха, уже Женя скоро в библиотеку придет, пошли скорее. Искать ключи и кататься на Генде. Ура!
— Не подгоняй малявка, мы все успеем, никто ведь больше о Генде и ключе не знает, никуда он от нас не денется.
— А ты больно большой значит? Вот и будешь тогда гимн Жене петь пока я ключ искать буду, прокричала я уже на пути в библиотеку.
— Ну да, конфеты ты хорошо ищешь, может и ключ быстро найдешь.
Через пару минут мы были уже на подходе в библиотеку которую как раз открывала Женя

3.
Пока я ковырялась в поисках ключа, гимн был пропет два раза. И пел не Семён, а, как-будто из радио. Но это неважно! Главное, что я нашла какой-то ход то ли в подвал, то ли в катакомбы вчерашние. Пошла Семёну сказать, смотрю — гимн играет, а этот стоит, ничего не делает, от скуки чуть не помирает. Заметив меня, он лениво подошёл.
— Нашла ключ?
— Я нашла кое-что получше! Там ход куда-то вниз! Надо проверить, а то вдруг Женя ключ там хранит?!
— Лучше бы ты всё-таки именно ключ нашла... — недовольно пробурчал Семён и поплёлся за мной.
— Скучный ты.
Первым спустился Семён. И тут же начал бухтеть, что вот, мол, света нет, хоть глаз там выколи. А Ульянка — молодец, Ульянка взяла фонарик! И кинула в своего товарища. А Семён — засранец, опять ругаться стал. Ну и что, что в голову попала? Не убила же, в конце концов.
В конце концов и я спустилась. Смотрю, как-то странно тут: на стене надпись красным: «Ты здесь не просто так». Семён почему-то хмыкнул: «Ну да, кто бы сомневался». На полу валяются железки, осколки, арматура. Куча мусора, одним словом. На потолке откуда-то были пятна от копоти. Вдаль уходил коридор, куда мы, собственно, и направились. Кажется, у нас тут целое приключение намечается!


4.
Коридор плавно переходил в небольшей туннель, как тот, что в бункере, но уже. По краям начали появляться силовые кабеля. С потолка постоянно срывались капельки води, над нами был слышен странный гул.
— Семен, извини конечно за то что забираю твою роль зануды, но мы уже долго идём по этому туннелю и к тому же тут холодно.
— Да тут не долго осталось, вон ступеньки.
В конце виднелись ступеньки и едва видный лучик света.
— Вот и выход, а ты боялась.
— Ничего я не боялась, и вообще, будешь так говорить, я тебя укушу!
В конце ступенек нас встретила хлипкая деревянная дверь.
— Где мы?
— Я по твоему знать всё должна? К тому же я навигатор не брала, осмотрись может узнаешь.
Поднявшись на бугорок я обнаружила что мы на острове, на том берегу виднелся пляж и лодочная станция.
— Сёмка, мы на Ближнем!
Туннель, оказывается, был подводный.
— Ульяна, поди ка сюда, ты должна это видеть!
Ну что он там увидел?
— Ты чего орёшь? Что сколопендру размером с...
От увиденного у меня отняло язык. Перед нами лежал, наполовину зарытый в землю боевой звездолёт.
— Я знаю что это! Это ОГП-3! у меня дедушка на таких летал, это очень старая модель транспортника.
— Транспортник с вооружением?
— Это на всякий случай. чего встал помоги открыть!
Судя по всему он тут очень давно, весь оброс зеленью. Как Сёмка только смог его найти?
— Отойди, дай я открою.
Несколько покряхтев дверь с противным скрипом открылась.
— У таких есть резервные батареи, они даже через 100 лет включатся! Так а вот и аварийная система. по моей команде жми вон тот тумблер.
-Жми!
Кабину озарил свет приборов и мониторов.
— Ну вот! Умеют же делать! Чудо агрегат. Сейчас глянем в его базе что он такое вез.
«Данные не найдены»
— Ну вот, черный ящик забрали, носители тоже! Специалисты! Тьфу на них.
— Если информация цифровая, то, скорее всего, она была доставлена в библиотеку нашему роботу, для расшифровки. Иди как сюда, грузовой отсек пытались вскрыть, но не смогли. Подай мою сумку, в ней плазменный резак есть.
— Ого Сёма откуда у пионера оборудование штатного инженера?
— Места знать надо.
Резак вошёл как горячий нож в масло. Вот-вот и дверь отвалилась.
— Ну-с, чего везла эта пташка?
В отсеке виднелись сложенные роботы различных специальностей. Вот инженерные боты, пара медицинских, даже тяжелые штурмовые есть.
— И куда, по твоему, могли это вести?
— может быть их к нам везли, чтоб... ликвидировать лагерь! Как в том документе! Там последней строкой было написано что-то про ликвидацию!
— Не паникуй, такого не может быть. Нас бы тогда сюда не привозили на отдых, и пока мы полной информации не достали строить догадки не стоит. Нужно вернуться и рассказать о находке.
— А как-же силовая броня «Генда», мы же хотели покататься на ней?
— Найдём ключ, покатаемся.


5.
— Ну стой, погоди, ну что мы расскажем? Что нашли звездолёт с роботами? Так нам и поверят, нужно осмотреться тут сначала! - Мне жутко хотелось рассмотреть роботов поближе.
Семён скептически поглядел на меня, но потом махнул рукой.
— Ладно, ты права.
Пока он пытался в свете тусклой лампочки прочитать надписи на роботе с большим красным крестом на груди, я пошла вглубь отсека. При ближайшем рассмотрении стало очевидно, что штурмовых ботов здесь подавляющее большинство. Вот среди них попалось несколько со здоровыми пушками на спине, а дальше стояли роботы обтекаемой формы со сложенными короткими крыльями."Вот это да!" - у меня просто глаза разбегались. Тут моё внимание привлекло мерцание в дальнем конце отсека. У стены негромко гудел внушительных размеров стальной ящик, на верхней грани, сделанной чуть под наклоном, располагался экран а под ним - ряды кнопок. "Ну-ка, ну-ка..." - осмотрев кнопки, я нажала на самую большую, с надписью «Запуск». Агрегат загудел громче, а на экране появилась надпись:

--Проект"Витязь"--

Операция № 0004 - 18 августа 1974 года. Полевые испытания образцов 136а - 186а.
Ответственный за проведение операции - майор Н. Е. Иванов.

Вставьте кассету с целеуказаниями

«Хммм, полевые испытания, значит. Интересненько!» Поискав вокруг, я нашла опечатанную кожаную сумку. В сумке обнаружился конверт из плотной бумаги, а в конверте — кассета с надписью "0004".
По уши довольная своей находкой, я вставила кассету в приёмник на боку ящика. Надпись на экране сменилась другой — «Идёт обработка», и ящик замолчал на полминуты, переваривая информацию.
Наконец кассета вылезла назад, а надпись на экране теперь гласила: «Целеуказания загружены. Чтобы начать операцию, нажмите кнопку Ввод.»
«ОЙ-ой-ой! Они же сейчас наверное ходить начнут!» - вся в предвкушении зрелища, я ткнула в нужную кнопку.
— Эй, рыжая, ты что там делаешь?
От неожидоннасти я вздрогнула, выронив кассету, которая воспользовалась моментом и разбилась.
— Ты чего так кричишь?
Семён ответить не успел, так как стоящий рядом робот издал утробный рокот и повернул голову с засветившимися глазами.
— Якорь мне в бухту, ты что наделала, демоница?!
Семён как ошпаренный подскочил к ящику, и быстро-быстро застучал по кнопкам.
— Я... это... Мысль о том, что, может быть, не стоило включать эту операцию, пришла ко мне только сейчас.
— Ой Ульянка, ну ты совсем поехавшая. - простонал Семён, отходя от ящика и схватившись за голову.
А тем временем роботы вокруг нас оживали один за другим, пока ещё неуверенно двигая конечностями.
— Валим отсюда!
И мы побежали, успев только схватить сумку Семёна и захлопнуть дверь в звездолёт, вихрем пронеслись по подземному коридору и выбрались в библиотеку. Там нас уже ждала госпожа библиотекарь.
— Так, как вы там оказались и что делали? - Грозно смотря на нас сквозь стёкла очков, Женя совсем не была похожа на робота.
— Фух, там такое дело! - Отдышавшись, Семён вывалил ей всю информацию о наших похождениях.
Теперь Женя не выглядела грозной, наоборот, смотрела даже как-то сочувственно. Так глядят на психов. Она секунду подумала, затем, тяжело вздохнув, подошла к стене и что-то там понажимала. Часть стены отъехала в сторону, обнажив небольшую приборную панель. Потыкав по разным кнопкам, она дёрнула за рычаг и тотчас по лагерю раздался протяжный вой сирены.
— Идёмте.
Закрыв дверь в библиотеку, мы быстро пошли к площади, параллельно Женя выдавала нам информацию.
— Значит так, вы обнаружили продукцию проекта "Витязь". Проект основан в 1968 году, первая база на которой велись разработки находилась здесь, но затем, по причинам, мне неизвестным, базу перенесли в другое место, оставив здесь только меня и Генду. В 1974 году решили провести испытания роботов одной из первых партий, и в качестве задачи им было приказано уничтожить этот комплекс. Но транспортник, вёзший роботов, упал на острове, ответственный за испытания офицер был ранен и их с пилотом эвакуировали. После этого сюда никого не присылали и что стало с проектом, я не знаю. Далее несколько лет ничего не происходило а потом власти снова сделали здесь пионерлагерь, только уже не в старом корпусе. Ну и сегодня вот вы довели дело до конца и теперь нам грозит уничтожение.
— Да при чём тут мы? Им же приказано комплекс уничтожить!
— При том, девочка, что комплекс не ограничивается тем бункером который вы нашли, мы прямо сейчас стоим над ним. Как думаешь, что останется от Совёнка после его уничтожения?
Семён снова схватился за голову.
— Я активировала старые системы защиты, но их уже давно не проверяли и надолго они роботов не удержат. - Словно в подтверждение её слов со стороны озера донеслось стрекотание пулемётов и глухое буханье.
— Ульянка, ты просто бич Божий, насылаешь на бедный лагерь все кары небесные! - Семён был явно обеспокоен, а я мне вот совсем было не страшно - наоборот, с каждой минутой всё веселее. "Тайные подземелья, роботы, взрывы! Уууух, ну и замес намечается!"
— Мне нужно увести пионеров, а вы пока отвлекёте атакующих.
— Чего? Как?! - Семён беспокоился всё сильнее, что с ним сегодня такое?
— Лови - Женя бросила ему ключ - это от Генды, там внутри всё подписано, так что разберётесь. Правда, это старая опытная модель, скорее всего, долго вы их не удержите, но хоть что-то.
С этими словами Женя умчалась, а Семён тупо смотрел на ключ у себя в руке.
— Пойдём скорее! - Я потащила его за руку в нужную сторону.
Мы ещё посмотрим, кто кого!


6.
Шагал Генда широко. Правда недолго. Не каждый день девочкам и мальчикам разрешается покататься на настоящем боевом роботе. Пока я пыталась научить машину более менее ровно идти, Семен шарил по кабине в поисках намеков на вооружение.
— Как то не густо у нас. – задумчиво обронил Сеня.-Получается кулаки да ноги.
— Думай Сеня, думай, шапку куплю… - пробормотала я, целиком уйдя в премудрости моторики Генды.
Семен почесал затылок.
— Где можно спрятать оружие? Так чтоб не бегать за ним по всему полигону?
— Ну и тормоз же ты.. –крикнула я пытаясь развернуть робота.
— Точно, Ульянка! Постамент! Разворачивай!
— Я по-твоему что делаю?
Большой железный дяденька в очках, полупьяным шагом вернулся к постаменту, присел около него .
Я дернула рычаг отвечающий за руки. С потолка упали перчатки соединённые с пультом проводами.
— Семен одевай. Я не смогу одновременно управлять и движением и руками.
Семен одел перчатки и протянул правую руку Генды к постаменту. Тот распался на две части и из -под него выползла огромная стойка с такой же огромной штурмовой винтовкой. Под основным стволом на месте штыка, была присобачена … Короче такой штык нож больше походил на меч.
— Нифига себе! -шепнул Семен.
— Ну давай уже, бери и поехали.
Словно в подтверждении моих слов, по корпусу Генды забарабанили пули. Семен схватил винтовку, передернул затвор, снял предохранитель, и я резко развернула робота на встречу врагу.


7.
Роботы налетали стаями по три-пять особей... Не, кажется, это из другой оперы.
НА НАС НАБЕЖАЛИ!!! Вот так больше похоже на правду.
Но ГЕНДА и Ульянка не подвели. Шатаясь, как пьяный мастер какого-нибудь карате, наш робот развернулся к нападающим и размашисто махнул винтовкой.
Половина роботов, оказавшихся на пути штык-меча, жужжа, разлетелись на части, другие улетели за речку.
Я попытался прицелиться в оставшихся... Но они метались вокруг и обстреливали ГЕНДУ с безопасного расстояния, не давая мне поймать их в прицел.
— Получай! - внезапно раздалось у меня в левом ухе... Слева от ГЕНДЫ из воздуха возникла стройная женская фигурка, затянутая в белый комбинезон, и обрушила на зазевавшегося робота молот. Не, не так — МОЛОТ!!!
— Ольга Дмитриевна? - ошарашенно произнес я. ОД же замерцала и снова исчезла.
Роботы озадаченно замерли над остатками собрата - и тут уж я не сплоховал. Трататата!
Оставшихся роботов можно было прихлопнуть ногой, что и с удовольствием проделала Ульянка.
— Эй, вы, герои, вылезайте, - кто-то постучал по ноге ГЕНДЫ.
Я открыл люк и выглянул. Вожатая, в белом обтягивающем комбинезоне, нетерпеливо постукивала бронированным кулаком по металлу ГЕНДЫ. У её ног валялся всё тот же МОЛОТ.
— Это ты, Семён? - удивилась она. - Вот уж от кого не ожидала. Вылезай, будешь рассказывать мне, откуда такая рухлядь вылезла... А, и Ульяна с тобой. Совсем хорошо, - заметила она мелькнувшие рыжие косы.
— Мы... - в нос шибанула гарь от сгоревшего пороха. - Мы звездолёт нашли, на Ближнем острове!
— ОГП-3, - влезла в разговор Ульянка, - у меня дедушка на таких летал!
— Ах вот откуда старье повылазило, - протянула ОД. - Но вы молодцы. Когда нас на практике на охоту за киберами гоняли, мы дольше валандались.
И, нажав какую-то кнопку на рукаве, вожатая вздохнула:
— Ну вот, теперь мусорщиков вызывать, целый день терять... А то и всю смену.
Белый комбинезон шустро сползал по её телу, превращаясь.. Превращаясь... В белую панамку!
ОД поправила её привычным жестом и строго посмотрела на нас:
— Вы сейчас отправитесь по домикам и будете тихо-тихо сидеть. Понятно?
— Понятно... - протянула Ульянка, с сожалением отворачиваясь от груды хлама на месте злых роботов.
ОД кивнула, подхватила молот... И уронила его обратно. На площадь, запыхаясь, выбежали Электроник, Шурик и... Робот-девочка-кошка! Все трое тащили какие-то трубы, очень тяжелые на взгляд.
— А вам-то что здесь надо?! - взревела вожатая.
— Стреляли, - покраснел Шурик, поправляя очки и стараясь не уронить тяжелую трубу, зажатую подмышкой.
— А что делали пионеры, когда стреляют?!
— Бегут смотреть и спасать?... - рискнул спросить Электроник.
— Прячутся в убежище!... Ну всё, точно пропала смена, - обреченно вздохнула ОД и удалилась на юг, толкая перед собой парней и рободевочку. Спокойнее всего шла именно рободевочка.
— Уль.. - я, впав в прострацию, окликнул Ульяну. - А какой на самом деле сейчас год?...
— Какой-какой, - она нервно дернулась. - Две тысячи пятнадцатый, какой же ещё.
Она повесила голову и, загребая песок сандалиями, пошла к своему домику.


8.
Мы шли молча, моя рыжая спутница повесив нос, так и шла всю дорогу. Интересно, о чём она думала? О том как сильно ей влетит сегодня вечером или как теперь спереть конфетки из столовой?
Время клонилось к потёмкам, последние лучи летнего солнца заливали аллею, по которой шли Ульяна и я. Почему я раньше не обращал внимания на такие мелочи природы? Почему просто не останавливался что бы взглянуть на то, как колышется листва на дереве, не останавливался и не присаживался на травку в лесополосе, где я часто бывал…Почему я не находил времени просто остановиться и вдохнуть всей грудью воздуха? Ради чего я стал жить? Жить ради того что бы жить? Ульяна ещё не понимает всего этого, для неё важны такие мелочи ка конфеты и общение с людьми, она не погрязла в обыденной суете жизни, впрочем как и все обитатели лагеря, они были непорочны… или мне так только казалось?
Пройдя очередной поворот стройных и строгих рядов пионерских домиков, мы увидели Лену сидящую на лавочке и как всегда читающую книжку.
— Лена? Ты что, сидела здесь всё время?
Она явно не ожидала нашего появления, и слегка вздрогнув и спрятала за спину книгу.
— Ой! Привет, ребята! Вы чего подкрадываетесь?- с улыбкой на лице спросила Лена.
— Да мы, как бы...
*ХЕРАК*-ноги подкосились и через минуту я поцеловал Землю-матушку…больше я ничего не помню…
Я не помню сколько было времени когда я очнулся, да и это не имело значения в тот момент. Первое, что я увидел, струйку крови тёкшую из-за домика Алисы и Ульяны. Башка трещала и от крови слиплись на голове волосы.
— Сука! Что здесь за херня творится?!
Неуверенно и падая на колени, я поднялся и сделал пару шагов…упал и пополз …
Я полз без цели просто полз что бы увидеть что творится на площади… Ад…АД сошёл на Землю! Сошёл на «Совёнок» …обугленные тела пионеров и пионерок валялись в вперемешку с измельчёнными и искромсанными кусками мяса и деталей…Кровь и масло смешалось в одно…Лагерь пылал! Тела были подвощены на фонарях и ветвях деревьев…
*Бип-бип-бип*
Пронзающий душу скрип и шум помех приближался сзади… что-то холодное подняло меня схватив за шею и повернув лицом к себе…Это было отродие Сатаны! Робот! Ни глаз ни их замещающего не было место глазниц было пустым и с кровоподтёками в металлической груди были живые органы было сердце и лёгкие…
Резкая боль пронзила меня… я хотел крикнуть не не смог ! Силы начали покидать меня !
В голове стоял оглушающий крик , снаружи лишь звук рвущейся плоти и треск кости.
И снова темнота и холод брусчатки…снова кровь…моя кровь…а звёзды так красивы….так прекрасны… так спокойны…

*ШШШшш-ШШШшшш-ШШШшш*
— Лена, Алиса! Кладите его на стол!
— Виола! Он выживет? Милый, держись! Прошу тебя! Держись! Сейчас мы тебя залатаем! Только не закрывай глаза! Слышишь! Не закрывай глаза!!!
В глаза бил свет 12ти вольной лампочки Ильича.
— Пионер! Дыши! Дыши и не закрывай глаза! Сволочь !Дыши кому сказала!!!!
— Лена делай искусственное дыхание! Алиса, не прямой массаж сердца!
…Два зелёных глаза склонились надомной, какие нежные губы…только ради этого стоило умереть…
— Дыши, сука! ДЫШИ!!!Алиса, дави сильнее!
Тьма снова объяла мои глаза… две слезинки упали на них…но я этого уже не чувствовал…
— АААААА!!!!-грудь воброла столько воздуха сколько могла-ААААА!!!!
Я упал на плиточный пол…кровь…повсюду была моя кровь, весь пол вокруг каталки был её залит…Я сам весь в крови…Алиса и Лена сидели забившись в угол комнаты, Виола стояла надо мной и курила сигарету. Она вся была в крови и смазке.
— С возвращением в этот Мир, Пионер!
— Что с моей рукой? Что ЭТО?!-процедил я сквозь агонию.
— Протез из старых запасов, ПРС-4\1 ,не шик, но руку заменит, оружие держать сможешь!
Она говорила это так спокойно и уверено, словно она только вернулась с Афганистана и для неё это обычное дело - Поздравляю, вы пробудили древнее зло, которое дремало в глубинах того корабля, МУФ-52-2, «Чёрная вожатая», как её прозвали мы, впрочем…ты с ней уже встречался…