Результаты поиска по запросу «
ван зант
»
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Глава 20 «нет места лучше дома?»
группа ВК с самыми оперативными новостями и не только
И очень-очень-очень заблаговременный анонс (никому не рассказывайте!) релиз: не в этом году
Стенд спрятался на самом отшибе площади, со стороны жилой зоны. Место было выбрано так удачно, что разглядеть что-либо на фоне зелёных насаждений можно было либо в результате тщательных поисков, либо по чистой случайности.
— А если дождь? — я вдавил кнопку в деревянный щит, — размокнет же всё.
— Какой, в бездну, дождь? Жара плюс тридцать. Ты вверх-то смотрел? — сестра отступила на пару шагов, чтоб оценить, насколько ровно пришпилена стенгазета. — Того и гляди облака испарятся.
— Мало ли. Вдруг завтра ветер поменяется? Тучи налетят, гром, молнии, солнечное затмение…
— …извержение вулкана, — подсказала Анна. — После того как вожатая всё зачтёт — хоть трава не расти. Лучше бы ты подумал, где диктофон искать будешь.
— А почему это я должен его искать?
— Потому что на мне вся нагрузка по организации опыта.
— Этим и я мог бы заняться.
— Да что ты, — притворно удивилась сестра. — А может, тогда всю методику целиком изложишь?
— Пожалуйста, — я задумался. — На диктофон предполагается записать речь одного из нас?
Анна утвердительно кивнула и жестом велела продолжать.
— А с другим, значит, в это время будет Славя. — Только почему бы не использовать два диктофона?
— Вот поэтому думать буду я, — ответила она, — ты хотя бы один для начала достань, а там посмотрим.
— Тогда скажи ещё, как ты собираешься определить, что передача происходит без задержки?
— Ты так ничего и не понял, — вздохнув, сестра снова скорчила разочарованную мину. — Повторяю, мы не можем адекватно измерить скорость передачи на доступной дистанции. Да это и не нужно. Важен сам факт коммуникации без визуального контакта, он уже будет говорить о том, что мы вопреки всем постулатам являемся сверхсложной квантовой запутанностью.
— Либо о том, что в головы нам вшили по радиопередатчику, напрямую подключённому к мозгу.
— Что выглядит на фоне предыдущего варианта гораздо более реально, — посетовала Анна. — Но к сожалению законы физики несовершенны и реальность изредка даёт течь. Ну да к чёрту лирику, вернёмся к делу. Погуляете вечером с отличницей вдоль берега, поболтаете как бы невзначай. Но она не должна знать в чём на самом деле заключается эксперимент. А потом дадим ей прослушать то, что запишу я. Вопросы?
— Так, а почему…
— Потому что если она будет знать, чего от неё ждут, то появится возможность сфальсифицировать показания.
— Я не об этом, почему мы не можем обойтись без Слави? Я ведь и сам могу запомнить, что говорю.
— Ты — исследуемый объект, твои показания не могут быть восприняты в отрыве от стороннего наблюдателя, — пояснила Анна с явно скучающим видом. — Тем более, вы явно наслаждаетесь обществом друг друга.
— Ты на что намекаешь? — насторожился я.
— Да так… ни на что, — буркнула сестра. — Мне, если хочешь знать, всё равно. Просто придумай ложную цель эксперимента и минут двадцать пошатайтесь где-нибудь на задворках лагеря.
— Я ведь уже говорил, что она мне не нравится.
— Да, конечно. Рада за вас обоих…
Наконец, с кнопками было покончено и я тоже попятился назад чтоб взглянуть на результат труда.
— Вот чёрт! — внезапно, Анька без объяснений припала к стенду и сделала вид, что изучает написанное.
— А, разнояйцевые, — бархатный голос, раздавшийся у нас за спиной, позволил не глядя опознать свою владелицу, но было уже поздно. — Голова не болит? Температуры нет? — Виолетта Церновна бесцеремонно развернула меня лицом к себе и приложила мне ко лбу тыльную сторону ладони.
— Н-нет? — меня невольно прошиб пот.
— Славно, — заключила она с не очень-то скрываемым сожалением. Жарко сегодня… Поплохеет — живо ко мне.
— Спасибо, мы как-нибудь сами справимся, — пообещала Анна.
— Вы, пионеры, все по зорьке сами с усами, — равнодушно ответила Виолетта Церновна, — а потом в медпункт через одного… Впрочем, — она покосилась на меня, — есть и ответственные, которые… предохраняются.
Я бы с радостью запечатлел реакцию сестры на фотоплёнку, будь у меня сейчас камера. Уши красные, глаз дёргается, рот на замке.
Не обращая на Анну внимания, доктор Коллайдер продолжала.
-…надевают... головные уборы, жидкости много пьют. С тепловым ударом шутки плохи.
А сейчас я осознаю, что если заржу, то сразу поковыляю в медпункт с черепно-мозговой травмой.
— Ну-с, что у нас новенького повесили? Посторонись, фазанята. — скомандовала Виола, расчищая себе дорогу к стенду.
— Вам это интересно? — поразилась Анна.
— А то, — ответила она, склонившись над рисунком Лены, где с эстакады стартовала ракета класса «Земля-мимо», — подростки, девочка моя, выдают время от времени перлы ничуть не хуже военных. Ваших рук?
— Нет, — соврала Анна.
— Да, — я тоже соврал, нашей работы там был самый мизер.
— Он врёт, — добавила сестра.
— Впервые вижу работу, которую не за что раскритиковать, — сдержанно похвалила Виолетта Церновна. — Весьма... минималистично. Надеюсь, в в этом сонном царстве хоть кто-нибудь увлекается антиутопиями, к сожалению мир полудня Стругацких приторно-скучен.
— Брэдбери? Замятин? Или может быть, Оруэлл? — как бы невзначай поинтересовалась Анна.
— Гражданин Оруэлл передёргивает, — прокомментировала Виолетта Церновна с самодовольной улыбкой, — если вы понимаете, о чём я…
— Вы его читали? — изумился я.
— А вы? — Виола подозрительно сощурилась, стрельнула глазами в сторону, напоминая классического чекиста, для вида натянувшего врачебный халат, но быстро вернулась в роль. — Самиздат, разумеется. Ещё никто настолько не сошёл с ума, чтоб антисоветчину выпускать в открытую печать. Как видите, никому такое досадное ограничение жизнь не омрачает. Впрочем, в вашем возрасте такое читать ещё рановато.
[впервые в СССР роман «Мы» Евгения Замятина был опубликован в 1988 году, тогда же был снят запрет и на книгу Джорджа Оруэлла «1984», однако, Анна о данном обстоятельстве не в курсе, как, возможно, не в курсе и Виолетта Церновна, дело-то происходит явно не в привычном нам Союзе, а вот «451 по Фаренгейту пустили в печать ещё в 1956 году]
— Я думала, — Анна вернула мяч на другую половину поля — в вашем возрасте такое уже не читают.
— Все люди могут совершать глупости время от времени, для этого им не обязательно быть юными школярами, разве нет? - отыгралась Виолетта Церновна.
Горн захрипел прямо надо головой — по мозгам ударил сигнал к обеду и я невольно зажмурился. Когда репродуктор наконец заткнулся, самые резвые пионеры уже бежали мимо Генды в столовую.
— Какая жалость, — покачав головой протянула Виола. — Сейчас раздаток штурмом брать будут. Ведь хотела пораньше придти… Ладно, фазанята, пока черкну кое-что в назидание потомкам, а вы марш в столовую.
Достав из кармана авторучку, она принялась что-то писать, мурлыкая под нос странную песню:
— Как вам только не лень в этот солнечный день играть со смертью…
Анна к еде не притрагивалась. Вместо этого, подперев голову рукой, она задумчиво рассматривала пейзаж сквозь то самое окно, через которое вчера пыталась выйти Ульяна.
— Может хотя бы ложку поднимешь для вида?
— Аппетита нет… — безразлично квакнула она не поворачиваясь.
— Без подпитки белками, жирами и углеводами, — заговорил я наставительным тоном, — человек может просуществовать на запасах собственного тела двадцать-двадцать пять дней, но только при условии употребления воды. Смерть от обезвоживания наступает гораздо раньше — от трёх дней до…
— Ты так и будешь нудеть? — огрызнулась сестра.
— Буду, — пообещал я. Если не скажешь, в чём дело.
— Ни в чём. Просто думаю.
— Подели-и-ись ты думкою своей… — стал напевать я.
— Оставь меня в покое, а? — взмолилась Анна. — Вон, лучше гуляш жри.
— Она откинулась на спинку стула, скрестила на груди руки, и, обозначая, что продолжения разговора не будет, снова отвернулась в сторону.
Ладно. Пускай сестра хандрит сколько хочет. Раз на то пошло, она имеет на это полное право. Да и гуляш в самом деле такая вещь, от которой очень нелегко отказаться… Между прочим, сегодня и впрямь жарко, может на речку рвануть после обеда? И Аньку сманить, авось у неё настроение поднимется. Н-да, размечтался. Она скорее меня пинком за диктофоном отправит. Надо Электроника с Шуриком будет по совету Слави порасспрашивать на этот счёт.
— Я докатилась до пошлых вещей, — задумчиво проговорила Анна спустя пять минут, — в пятницу мир был прост и понятен. Спокойно себе существовала по-тихому, книжки читала, на метро каталась, а потом бац — и я уже паранормальное явление. А закончилось всё попаданчеством на чёртов курорт в страну, прекратившую существовать четверть века назад.
— Не против? — я отодвинул уже опустевшую тарелку и потянулся за её стаканом компота. Сестра смерила меня сердитым взглядом и я почти почувствовал, как на лбу у меня пристраиваются две красные точки лазерных прицелов. От намерений захватить лишний стакан пришлось отказаться.
— А ещё я к тебе привязалась, дурья голова. И вслед за тобой другие людишки полезли.
— Не нравится?
— Я не знаю, — растерянно проговорила она, — тут такая штука — мозгами понимаю что правильней будет вернуться в гадкий унылый монохромный мир и дальше влачить существование. А вот прочие вычислительные мощности… в общем, по их мнению оно того не стоит. Зачем возвращаться? Кто вообще придумал, что так правильно?
— На минуточку, аргумент про то, что инопланетяне так людей воруют ещё в силе?
— Маловероятно. Я бы скорее поставила на промывку мозгов. И всё же, вот скажи, стой прямо сейчас перед тобой выбор, остаться тут или вернуться в будущее…
— Это не прошлое.
— Не важно, суть ты понял. Что бы ты предпочёл?
— Ну, это место нас до сих пор не убило, — собрался я с мыслями, — и вероятно, таких планов у него нет. К тому же, тут всё такое ретро. С другой стороны, впереди девяностые… Впрочем, тут они могут и не состояться. А ещё в будущем интернет и всё такое… Блин, не знаю я! Мне везде хорошо.
— Вот и я о том же, — кивнула сестра. — Вроде там семья, учёба, жизнь, а в то же время отсюда эта жизнь кажется далёкой и неважной. Как файл сохранения в игре — записал прогресс на середине прохождения и забросил. И графика отличная, и сюжет как взаправду, только без тебя ничего не двигается. Нет тебя — нет и мира. Для нас сейчас не существует ни двадцать первого века, ни прекрасной России будущего, — Анна пальцами обозначила кавычки, — нигде, кроме тех нейронов, которые хранят наши воспоминания.
— А как же насчёт вернуться в родной Канзас к нищим дяде и тёте, а, Дороти?
— Канзас… — она вяло усмехнулась, — здесь тоже есть Канзас. И в других реальностях тоже есть Канзасы. А в ещё более других злосчастный ураган не только унёс домик в зелёную долину за пустыней [автор предполагает, что страна Оз на самом деле не что иное, как Калифорния, которую по недоразумению Баум считал сплошь зелёной и изобилующей золотом, коим отчего-то мостят дороги], но и оборвал неудачно пролетавшей мимо кочергой жизнь дяди Генри, бросившегося из погреба спасать племянницу. Не стоит зацикливаться на переменных. Важно то, что есть здесь и сейчас, а не то, что было или может быть. В конце концов, если этот мир будет настолько же реален, то есть ли смысл возвращаться в прежний?
— Теперь ты рассуждаешь как Оз, — подметил я. — Вот только ты сама говорила, что нас могут в дурку упечь чуть что.
— А ещё я говорила что это не полноценная реальность, а карманное пространство или симуляция в компьютере. И второе предположение было отброшено после того, как я подумала над этим дольше минуты. В итоге, всё вокруг работает и реагирует как вполне обыкновенная реальность. С тем же успехом мы могли бы искать однозначные свидетельства наличия или отсутствия бога. Это место отвечает отдельным признакам почти каждой гипотезы и всё указывает на то, что это настоящая Земля с настоящими людьми, хоть и немного альтернативная.
— Я тебя не узнаю. А как же все те параноидальные теории? Просто откажешься от них?
— Слушай, — утратив внутреннее напряжение конструкции, Анна опустила плечи и теперь напоминала брошенную на стул небрежным кукловодом марионетку, — я надеялась, что смогу разобраться во всём этом, но не справляюсь — она помрачнела, — ровным счётом ничего не добилась, только запуталась больше. Заигралась в науку, институтка недоученная.
Сестра молча какое-то время разглядывала плитку на полу. Я молча ждал, что будет дальше.
— Я пыталась доказать себе, что всё, что вокруг — подделка, — мрачно призналась она, — пыталась дать всему хоть немного вменяемое, а не научно обоснованное объяснение. На это ушло два дня. За это время случались вещи гораздо странней, но я продолжала упираться рогами. Хватит. Какой от меня вообще толк, если для вывода того же, что все болваны и так принимают на веру я убиваю двое суток, ища в чёрной комнате несуществующую чёрную кошку?!
Анька злилась. И злилась она на себя, что сильно меня беспокоило. Что происходит, когда волна её недовольства выплёскивается на окружающих было уже известно — всё случалось быстро и одной волной, после чего всё переходило на стадию оттепели. Сможет ли она так же по-доброму отнестись к себе — загадка.
— Ньютона не устраивала констатация факта «если поднять предмет и отпустить, он падает вниз» — решил я подбодрить сестру, — и он занялся этим вопросом вплотную, открыв впоследствии закон всемирного тяготения. Траектория падающих тел от этого не поменялась, а вот мир впоследствии поменялся. Эйнштейн [на самом деле его фамилия — Айнштайн, спасибо надомзговому методу транслитерации] в своих исследованиях дошёл до предела, при котором не работала ньютоновская механика, и тоже изменил мир, создав релятивистскую механику. Эти двое, как и многие другие не планировали изменять мир, а только совали свой нос дальше других, так что не смей…
— А я не поняла! — возмущённый голос Алисы, а следом и сама Двачевская грянули как гром посреди ясного неба, — ты меня кинуть решила, да?
— Аха… — вяло приветствовала подружку Анна.
— Гамарджоба, рыжая, — поздоровался я, расплывшись в улыбке, — ты как раз вовремя…
— Алис, не до тебя сейчас, — буркнула сестра. — Вожатая работой завалила…
— Да? И как она тебя из райцентра загрузить сумела? — хмыкнула Двачевская. — Колись, где всё утро торчала?
— Где-где… Там уже нет. Слушай, мне некогда.
— Короче так, — перебила сестру Алиса — ты меня утром кинула, ты мне теперь должна. Пошли, пока народ слинял, потом поздно будет.
— Двачевская, тебе говорят, я не могу! — взорвалась сестра. — А теперь, пожалуйста, не заставляй меня усугублять ситуацию, спасибо!
— Я-ясно, — протянула Двачевская. — Псих, — обратилась она ко мне — что за проблемы?
— Горе от ума у неё. Слишком много думает, а в башне от этого немного перекипает. Можешь её отвлечь до вечера?
— Спрашиваешь, — любезно отозвалась рыжая.
Я попытался взять сестру за запястье, но она выкрутилась, упорствовать я не стал.
— Ань, я не шаман и в бубен дать не могу, но вот тебе мой совет — сходи с Алисой и взбодрись немного.
— Во первых, я не устала, — проворчала она. — А во-вторых, как посмотрю, за меня тут всё решили?
— Да, решили. У тебя вон глаз от нервов дёргается.
— У нас нет на это времени… — запротестовала сестра.
— Уж чего-чего, а времени у нас до вечера вагон. — парировал я. Иди и без счастливой мины на лице не возвращайся. А я пока всё подготовлю.
Анна тяжело вздохнула.
— Праздный разгильдяй, — объявила она мне приговор.
— Слышь, — вмешалась Алиса, — а что вечером будет?
— Танцы будут, — буркнула Анна. — А ты! — она указала пальцем на меня, — если я вернусь и ничего не будет готово — я из тебя ван Гога сделаю.
— Я стану посмертно известным импрессионистом? — отшутился я.
— Ухо отрежу, - прорычала она.
— Это мне подходит.
На том и порешили. Алиса утащила сестру из столовой, а я, всё-таки допив её компот, собрался наведаться в кружок кибернетики имени косыгинской экономической реформы.
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) Виола(БЛ) Лена(БЛ) лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Глава 4: Прохладное приветствие.
Страница на фикбукеОднажды я был счастлив. Глуп, слеп, беспечен…, но счастлив. О, эта иллюзия любви и взаимности! Как же легко она разбивается, раз и навсегда обжигая душу ледяным отчуждением! Когда человек, которого ценил больше всего на свете, предал меня, тогда и появился «Я», Я-настоящий. Не глупый юнец, что счастливо смотрит в будущее и верит другим. Нет. Этот поезд ушел. Мир перестал играть прежними красками. Больше никому и никогда я не открою место для удара. Ничего не прощу и жестоко расквитаюсь за каждую царапину. Рано или поздно, так или иначе.
***
А в атриуме этого корпуса довольно просторно, впрочем, все корпуса лагеря — многоэтажные монстры. Большие окна, высокие потолки, несколько стендов с различными вывесками. Стоило только переступить порог, как на мне скрестились взгляды сразу нескольких десятков глаз отдыхающих, разного пола и возраста. Блин! В таком непрезентабельном виде попасть прямо на сбор отрядов! А, ладно, пофиг. Перед кем тут перьями махать? Тем временем от основной кучки людей отделилась одна девушка и быстрым шагом направилась в мою сторону. Её ладная фигурка оказалась мутно знакомо… Стоп. Нет-нет-нет! Бежать отсюда нафиг!
— Док! Почему ты выглядишь так, будто добирался сюда пешком и при этом ночевал на вокзалах с бомжами?! — сказала Ольга Дмитриевна, то ли сочувствуя, то ли строго осуждая. Личность она весьма колоритная. Красивая и стройная фигура, правильные черты лица, зеленые глаза и густая копна блестящих карих волос. Форма вожатой лагеря с её любимой изюминкой — небольшой белой панамой на голове. Смотрится, между прочим, просто супер. Юбка до колен, подчеркивающая стройные бедра, белоснежная рубашка, повязка на руке с орлиным гербом и подписью, обозначающей наш корпус. Несмотря на то, что она старше меня (главное вслух не ляпнуть), Ольга напоминает восемнадцатилетнюю девчонку. Коварная красота, за которой скрывается строгая, но в глубине души добрая и чуткая женщина. Очень в глубине.
— Много чего случилось. Рад тебя видеть, Оль, — улыбка вышла абсолютно искренней. Без грамма натяжки, правда, я правда рад видеть эту девушку. Мы познакомились ещё на курсах первой помощи, давным-давно. Мне они были нужны в обязательном порядке, ну, а ей же… Ольга училась на педагогическом факультете, но хотела уметь оказать медицинскую помощь своим подопечным. В любой ситуации. Уже тогда я был немного не в себе, после определенных обстоятельств, но она быстро раскусила, что да как, и попыталась сблизиться. Не сказать, что мы стали друзьями, но я помогал ей с учебой, а она помогла мне не сойти с ума в этот тяжелый период моей жизни. Поддержка, пусть даже только моральная, очень многое значит для человека. Вот такой вот немного грустный, взаимовыгодный симбиоз.
— Боже, ну и ужас! Ты опять в историю попал?! Кто на этот раз отправился в реанимацию? — Девушка отряхивала мою одежду, но этого ей было явно недостаточно. Заботливая, внимательная, добрая. Столь прекрасные качества в ней удивительным образом сочетались с чудовищной ленью, невообразимой властностью и чистой формой женской тирании. Вон её отряд уже стоит по стойке смирно, в отличие от галдящих и прыгающих козликами детишек других вожатых. Мда, товарищи, не повезло вам. Или повезло? Это с какой стороны посмотреть. Ольга вас в обиду не даст, но баклуши бить не позволит. Это лето вы запомните на всю свою жизнь.
— Я?! В историю? — Какая экспрессия, какое мастерство! Да мне можно «Оскара» дать, за натурально сыгранное удивление. — Когда это я в неприятности влипал? Они сами напросились. Даже не покалечены, почти…
Пару мгновений девушка стояла с каменным лицом. Затем, краешки её губ растянулись в улыбке. Оля. Она изо всех сил старалась себя сдержать, но всё же совсем по-детски прыснула со смеху.
— Аха-х! Ты!.. Ты как всегда!.. Ладно. Будем считать, что просто споткнулся и испачкался. Лови, катастрофа ходячая.
— Это от чего? — я «ловко» поймал звякнувшую связку из трех ключей. Ну как поймал —
уронил, поднял, отряхнул. Вот.
— На первом этаже есть душевая для вожатых, — объяснила Ольга Дмитриевна, поправляя повязку на предплечье и хитро улыбнувшись. Да-да, дай угадаю, ты там точно сачкуешь минимум час в день, госпожа «лень во плоти»! — Сейчас там точно никого не будет, у нас по расписанию знакомство смены с лагерем, так что иди, и приведи себя в порядок.
— Спасибо.
— Нет уж, одним «спасибо» ты не отделаешься, — Ольга уперла руки в бока в её любимой манере «я тут царь, все быстро падите ниц». Смотрелось довольно комично, но отдыхающих наверняка пугало. Эта показная строгость, за которой скрыт океан доброты. И почему у нас ничего не сложилось? Наверное, мы просто встретились слишком поздно. — Потом жду от тебя всех подробностей. В красках! Надеюсь, твой талант рассказчика не исчез.
— А куда он денется? — проворчал я. Ольга одна из немногих, кто знал мои хобби. Охота, рыбалка, туризм и графомания. Мы и правда о многом болтали, казалось, вечность назад. Ещё один жирный плюс лагерю — за такую вожатую.
Поблагодарив её за заботу, я направился в сторону душевых, распугав по пути стайку школьниц своим неопрятным видом. Тихо брел, стараясь держаться подальше от скоплений народа, благо ширина коридора позволяла. Однако от косых взглядов это не спасало. Ладно. Как будто мне не всё равно. Неловко, но не смертельно. Мнение большинства для меня уже давно ничего ровным счетом не значит. О, а вот и дверь в душевую.
С легким щелчком замок отворяется, и я попадаю в полутемное царство шкафчиков и скамеек. Со стороны самих душевых кабинок пахнет сыростью — кто-то уже успел ополоснуться с утра пораньше. Так, а вот мыла и полотенца для меня пока не предусмотрели. Хорошо, что и мочалка и полотенце есть с собой, в рюкзаке. Заодно и одежку сменю, чтобы не стыдно было в административный корпус показаться. Свет включать, пожалуй, не буду. Дам глазам отдохнуть от яркого солнца.
Через минут десять усиленного оттирания кожи щеткой (моя личная находка, по идее, её делали для купания лошадей, но уж больно она приятная, и мытье, и легкий пилинг в одном флаконе — красота!), можно сказать, я заново родился. Приятно, свежо, даже хочется просто так постоять, в темном и спокойном месте. Выключив душ, я поднял голову кверху, прислушиваясь к ликующему телу. Усталость, пыль, нервное напряжение — всё это утекло вместе с теплой водой. Свет я так и не включал. Тишина… Спокойствие… В такие моменты напрочь выпадаешь из реальности.
К сожалению, пора закругляться. Не торчать же тут целый час? Открываю дверцу душевой, мельком подметив, что что-то маячит за матовой поверхностью стекла кабинки. Я не придал этому значения сразу, а зря… Когда в мозгу щелкнула мысль, что кто-то тут есть ещё, я уже стоял в помещении, в одном только полотенце, и то, на голове. Мой взгляд встретился с двумя парами глаз. Лазурными, и светло-зелеными, принадлежавшими тем самым двум девицам, а затем, тело молниеносно переместилось за шкафчик, открытая дверца которого, позволяла видеть только мои щиколотки. Жалобный скрип разнесся по комнате, а сама створка чуть не сорвалась с петель, настолько резко я её дернул.
Так. Дело пахнет керосином! Уже представляю заголовки завтрашней газеты: «Затаившийся в душе маньяк-извращенец подкараулил двух невинных девочек». Блин, а я ведь так расслабился, что даже не слышал, как они вошли! Вода и свет были выключены… Как ни посмотри, а со стороны, это выглядит очень даже странно!
— П-простите, мы не знали, что тут кто-то есть, — первой обрела дар речи блондинка. Я аккуратно выглянул сверху дверцы, дабы оценить дислокацию противника. Для этого мне не пришлось даже вставать на носочки. Блин, могла бы хоть покраснеть, ради приличия! Девочки не успели раздеться, и слава богу, хоть на этом. Хотя-я-я-я… Так. Не время мечтать. 3D девушки — зло!
— Я думал, это душевая для вожатых, — максимум спокойствия в голосе. Нельзя выдавать того, что у меня сердце сейчас в пятки уйдет. О, да, так в протоколе и напишут… «Извращенец пытался оправдаться общими фразами».
— Так-то да. Но другие ванны сейчас закрыты, а тут было так тихо и… — сказала вторая девушка. Лена усиленно отводила взгляд, но пару раз мельком глянула в мою сторону. Вот у кого видно смущение. Всё личико ярко-красное, до самых корней волос. Да и голос слегка звенит. От этого зрелища в душе что-то перевернулось. Захотелось обнять её. Коварная девчонка, одним своим нежным голосом зачаровывает! Держись, Док.
— И мы подумали быстренько освежиться, — закончила за неё Славя, нервно улыбнувшись и пожимая плечами. Нет, правда. Что за реакция? У тебя нервы из стали? — Кто знал. Прости ещё раз. Нам выйти, наверное?
«Наверное?!» Вот…вот… да писец! Девочка, ты — это что-то с чем-то!
— Да я уже всё. Купайтесь, — пока мы болтали, я успел нацепить свою нехитрую сменную одежду и даже совладать с бешеным сердцебиением. Надо же, растем! За сегодняшний день я говорил с девушками больше, чем за последние два года (не считая работы, надевая халат, я абстрагируюсь от собственной личности, превращаясь в робота)! — Только пусть этот… инцидент, — о как завернул! — останется между нами, я не специально. Просто… увлекся, вот и не услышал, как вы вошли. — «Записи прокурора: преступник умышленно пытался скрыть свои грязные намерения, вводя в заблуждение двух доверчивых девушек».
Покидал я душевую в легком смятении. Блондинка вела себя так, будто по десять раз на дню видит голых мужиков: улыбалась, подбадривала, говорила, что казусы случаются с каждым. Лена же, напротив, просто молчала, по-моему, даже дышала через раз. Произвел впечатление, ничего не скажешь. А с другой стороны — сами же в вожатскую душевую приперлись! Никто их не звал! Они жгли меня одним своим видом, своей красотой и теплом. Хотелось разорваться между двумя чувствами: либо броситься прочь, либо не отходить ни на шаг. Оба варианта пугали. Чертов социум! Просто. Оставьте. Меня. В покое!
***
Вечерело. Солнце медленно и неохотно садилось за горизонт, напоследок окрашивая мир в багровые тона. Красота. Ничего не скажешь. Этот свет красил даже белые стены кабинета, заменяя собой самую красивую живопись. Умиротворяет. Природа — одна из тех вещей, что ещё радует меня в этом мире. Ну, ещё жратва. Определенно, жратва. И ещё… нет. О таком в приличном обществе не говорят… Хотя… Все мы подвержены древним, как мир, инстинктам. Человек — это примат. Высокоорганизованный, умный, жестокий, но примат. Живое, сука, существо. Мы тоже любим есть, спать и трахаться. Все. А куда ни посмотри, так наткнешься на чистоплюя с нимбом над головой. «Приличное общество», фу! Лицемерие и ложь.
Хватит думать о плохом. Последние годы я что-то совсем скурвился. Скоро смотреть нормально на других людей не смогу. Хва-тит. Надо искать в жизни положительные стороны (аж самому смешно стало). За окном затихает шум лагеря. Всё реже доносятся наверх детские крики, смех, смолкают птицы, затихает последнее эхо лагерного радио. И только шум прибоя всё так же размеренно звучит за окном. Кстати, о положительных моментах. Я наконец-то спокойно покурил, втягивая в легкие горячий дым. Иногда мне кажется, что пристрастие у меня вовсе не к никотину, а к этому вот ощущению тепла в груди. Раз уж больше согреться нечем. Даже кондиционер стоит выключенным. Мне не жарко. Любое тепло — это благо. Ха. Надеюсь, в аду мне найдут котёл погорячее.
В принципе, день пролетел незаметно, прошел мимо в кромешной суете, почти не отложившись в памяти. Ну, разве что те бездонные зеленые глаза, в выражении которых не разобраться даже мне. Так, что вообще сегодня произошло? Сначала я отчитался в администрации о прибытии, получил ключи от своего кабинета и соседней с ним комнаты, в которой, собственно, буду жить. Осмотрел медицинское крыло, чтобы знать, какое оборудование и лекарства есть под рукой. Хорошая, кстати, привычка, оставшаяся ещё со скорой. Умение вслепую найти нужную ампулу и шприц в укладке. Иногда счет шел на секунды. Давно уже я не испытывал того чувства адреналинового подъема, которое дарила работа в бригаде. Даже когда дрался сегодня утром, сердце не трепетало. Не было ни страха, ни особой боли. Чувства сглаживаются. Замерзают… Со мной творится что-то не то. Определенно. И, хуже всего, что мне абсолютно наплевать. Выживу. Это главное.
Так, а что тут? Удивительно! В сейфах простого лагерного кабинета столько разных препаратов, что позавидует даже небольшой стационар! Да и само крыло, располагавшееся на третьем этаже корпуса, оказалось очень уютным. Хотя бы то, что оно упиралось в тупик, и по нему не бегали туда-сюда все кто попало, уже большой плюс. На рабочем столе кабинета, в котором раньше хозяйничала Виолетта Церновна, располагался довольно мощный компьютер, и даже присутствовало соединение с Интернетом! Дас ист фантастиш! Вот сейчас ещё отделаюсь от одного надоедливого засра… кхм… пациента, и будет совсем хорошо.
— Входите. Кто там стучит?
***
— Итак. Вы утверждаете, что страдаете от запора, и просите самое сильное слабительное, какое только есть в наличии, я правильно понял? — Передо мной стоял один из вожатых, знакомый мне ещё по вокзалу. Тот самый, который просто так пнул пробегавшую по перрону псину. Личность, которая из банальной жестокости причиняет боль животному, просто не может быть душевно здоровой. Тщедушный паренек, с крысиными чертами лица и бегающими глазками. За всё время, что он провел в кабинете, Павел ни разу не посмотрел мне прямо в лицо. Дурак. Хочешь меня обмануть? Долгие годы вынужденного одиночества, где общение с людьми я заменил наблюдением за ними же. Каждый жест, каждый взгляд и каждое движение что-то да значат на языке тела. Ты для меня как открытая книга. И ты пиздишь.
— Именно-именно! Всё так, — он охотно закивал, не замечая скептического выражения на моем лице. Сарказм уже настолько пропитал моё мировоззрение, что порой я сам не замечал, когда начинаю его использовать. — Уже неделю не могу сходить на дальняк, помоги мне, Док!
— Да легко. Сейчас мы вас вылечим. Ложитесь на кушетку, снимайте штаны. — Так. Контролировать голос. Спокойно, без капли издевки! Тоньше сарказм. Ещё тоньше! Вот. Идеально.
— К-как, ложиться? Может, мне немного с собой дашь? А там я сам попринимаю… — замялся он, чем окончательно утвердил моё мнение: лекарства ему нужны для чего угодно, но не для лечения. — Чисто по-братски. Давай!
— О нет, конечно. Давать сильнодействующие препараты пациентам на руки врач не имеет права, так что колоть будем прямо тут. — А вот сейчас улыбка у меня получилась не самая приятная. Ну не люблю я таких людей! Скажу даже так — терпеть не могу. Даже больше, чем остальных. Подлый, гад, и кого он собирается травануть моими препаратами?
— А может, всё-таки…
— Нет, — спокойно перебил его я, скрестив пальцы и опуская на них подбородок. Внимательно смотрю на вожатого и внятно отчеканиваю, отбрасывая уважительный тон. А может, его вообще в окно выбросить? А что, там травка, не помрет. — Ты за кого меня держишь?
— Да я…
— Вали, — указываю рукой на дверь. Не собираюсь даже слушать его мямлящие писки, и так голова болит уже! Общение с идиотами надо строго ограничивать.
— Но ты должен! — козыряет вожатый, найдя, как ему кажется, очень весомый аргумент. Ой, давай, вспомни ещё клятву Гиппократа.
— Что и в какой ситуации должен делать врач, то я прекрасно знаю. А ты, если через пять секунд не свалишь, то очень, я повторяю, очень пожалеешь об этом. — По моей спине пробегает холодок, несмотря на жаркий вечер, а голос становится глубоким и пустым. Подлые люди, самые отвратительные из всех. — Ты ещё здесь?
***
Вечер скоро перейдет в ночь, на часах уже почти девять. Павлика как ветром сдуло, он успел только недобро зыркнуть напоследок. Ой, боюсь-боюсь. Мусор, по недоразумению природы родившийся человеком. Понадобится — по земле размажу. Так, успокоиться. Хватит и того, что я устроил сегодня в роще. Моя особенность слишком опасна, и контролировать её полностью не выходит. Раз уж здесь такое изобилие препаратов, то надо пользоваться моментом. А что? Спишу потом в журнале учета сильнодействующих. Ампула упала, и разбилась. Бывает. Ветерок подул, а пол кафельный, твердый. В сейфе как раз есть парочка ампул довольно сильного транквилизатора. Очень интересно, откуда… Простого человека такой легко с ног свалит, а мне, ну, хотя бы даст выспаться без очередных проблем. И когда я стал разделять себя и «простых людей»? Нехорошая это тенденция. Пофиг. Поди, не самая большая проблема в этой жизни.
Итак, я занялся корыстным делом, а именно, расхищением местных запасов. Растворил содержимое двух ампул в стакане воды, а сами стекляшки, разбив, сохранил в шкафу, на случай проверки. Стакан пусть пока побудет на столе. Поставлю скачиваться нужные мне штуки, а потом выпью и лягу спать, как раз моя комната отдыха прямо тут, за соседней дверью. Удобно. Правда, отсюда всё ещё не выветрился запах духов предыдущей жительницы. Виола. Ну что за женщина! Один её внешний вид — будоражит. Сочетание прекрасного тела и умных глаз — очень, вам скажу, опасное сочетание. Что до лекарства. Кольнуть его, конечно, надежнее, но я просто физически не люблю делать себе уколы. Пациенту — запросто: и в вену, и в мышцу, и под лопатку — да куда угодно! Практики море, и любую инъекцию я делаю на раз-два и практически без осложнений. А вот себя — жалко. Ну-ка, какая тут скорость интернета? Ого. Оптоволоконное соединение в сто мегабайт!. Пора устанавливать все игры и качать аниме! О, да! Думаю, пока гляну что-нибудь легкое, расслабить мозги. Эччи-гаремники? Нет. Не настолько расслабить. А хотя, настроение для драмы есть? Есть. Пришла пора рвать душу! Кланнад, второй сезон. Поеха…
«Тук-тук», — раздался вдруг робкий стук в дверь, такой тихий, что его едва можно было различить за мерным шумом компьютерного кулера. Ну, кого ещё там черти принесли? Не отвлекайте от отдыха со своей работой! Тук-тук. Уже немножко громче. Если это вернулся Павел, или пришел кто из его дружков, то сейчас я им устрою. Даже бить не обязательно, просто донесу, что они собираются сделать, как…
— Входите, — обреченно вздыхаю я, сворачивая окно загрузки аниме и «корабликов».
В следующий момент сердце забилось чаще. В этом мире не так много вещей, способных повлиять на моё самообладание, но эта девчонка пробивает броню пофигизма напрочь! Лена! В спортивной форме! Свободная прическа, а не знакомые с прошлого раза хвостики. Водопад волос с лиловым оттенком и здоровым блеском ниспадает на её плечи. Белая хлопковая майка, изящно подчеркивающая талию, и простые черные штаны, с белыми же полосками. Правда, их карманы странно оттопыривались. Ладно, в одном телефон, а в другом что? Просто преступно красивая девчонка. Поэтому будет лучше, если она свалит побыстрее… Надеюсь, мисс ходячий соблазн пришла не по поводу сегодняшнего случая в душевой. Только не смотри мне в глаза! Караул!
— Я… ну-у-у… — Лена замялась. Она уставилась в пол, покраснев до самых корней волос, и, сцепив руки на уровне пояса, окончательно ушла в себя. Прекрасно. Теперь я чувствую себя сволочью, что сказал входить таким тоном. Надо извиниться и быть с ней помягче. Нет, нельзя расслабляться! Опасно играть в такие игры, тем более, с прекрасной нимфой. На поле социума и отношений я, как никто другой, привык отступать и перестраховываться.
— Заходи, не стой в дверях, — обращаюсь к гостье, постаравшись добавить в голос побольше спокойствия. Не выдать бы своё волнение. — Чем могу вам помочь?
— Я… — Лену аж передернуло при слове «вам». Она сделала глубокий вдох и расправила плечи, отчего майка на груди натянулась так, что мои глаза предательски бегали по фигуре девушки, полностью игнорируя команды мозга. И она это заметила, заметно приободрившись. — Зашла сказать спасибо.
И что я должен ответить в такой ситуации? Попробуем нейтральное.
— Ничего особенного. Рад, что смог помочь.
— А можно… — тут юная особа меня удивила, мгновенно изменившись в лице. Лена подняла глаза, посмотрела прямо, даже с некоторым вызовом. И куда только улетучилось всё стеснение? Румянец — и тот пропал, сменившись решительным блеском зеленых омутов. Блин! Полцарства за секрет её характера! Она же как луковица, кажется, только-только начинаешь понимать эту девушку, как она тут же тебя удивляет. — Можно мне обращаться на «ты»?
— Да… м-м-ожно… — пришел черед мне затормозить от такого напора. — Конечно. Я не против.
«Ещё как против! От девушек одни беды, а от красивых — тем более! Мы с тобой слишком разные. Уйди, и дай спокойно гробить время в интернете!»
— Я так рада! — Лена буквально просияла, облегченно выдыхая, и вместе с этим запуская по моей спине марш мурашек. Эти приоткрытые губы, эти глаза, волосы… Она тут пять минут, а мне уже не отвести от неё взгляд! — Ты же и правда нас спас, а мы так и не отблагодарили. Вот. Мелочь, конечно, но тебе же нравится?
— Спасибо, — я удивленно крутил в руках баночку колы, которую девушка жестом фокусника извлекла из кармана спортивок. Теплая. Согретая телом девушки с ангельским голосо… стоп-стоп-стоп! Док, дыши! Гони от себя мысль сохранить этот кусок алюминия как сокровище!
— Видела, как ты пользовался торговым автоматом, — она вдруг покраснела снова, переключившись в режим няши-стесняши. Эй, ненормальная девчонка, ты меня, между прочим, смущаешь, знаешь ли! Кто настоящая Лена? Где твой характер, а где искусная маска, помогающая тебе жить в этом холодном мире под названием «общество»? Знакомо мне это, сам такой. — Не подумай, что я специально следила… хотя да. Следила.
Опять обезоруживающая улыбка, и два ненавязчивых шага в мою сторону. Ок. Сдаюсь. У меня нет слов. Вот, правда! Лена, ты бы хоть вслух не признавалась, что сталкерила за парнем старше тебя на несколько лет! Отойди, блин! У меня же сейчас душа в пятки уйдет! Иди играй со сверстницами, или что там молодые девушки обычно делают.
— Я правда, очень-очень тебе благодарна, — ещё шаг, и я встану из-за стола! И убегу! Честное слово! — Никто раньше меня не защищал. Так… по-рыцарски, что ли. Дело даже не в том, что ты за нас вступился, и один отметелил троих. Ты взял вину на себя, за тот камень. Я испугалась, вот и ударила, а потом, когда он упал весь в крови, я… я испугалась ещё сильнее.
«Это я-то — рыцарь? Ха-ха-ха!»
— Ударила, прикрывая меня. Так что это мне надо благодарить, — спокойно сказал я в ответ, хотя клянусь солнцем, это показное спокойствие мне дорого стоит. Эмоции под контролем только внешне, внутри меня бушует настоящий нервный коктейль. И… мне не холодно. По-настоящему не холодно. Одно только присутствие этой молодой девчонки так влияет?
— Тогда давай дружить, Док, — после почти минутной паузы выпалила она, зажмуриваясь так, будто прыгала с обрыва. Шах и мат.
— Почему в…ты прихрамываешь, Лена? — вдруг обратил я внимание на её немного неестественную позу. Черт, красота этой малышки полностью меня сбила с толку, да так, что я не заметил, как она держит вес только на левой ноге, а правую подволакивает, слегка морщась.
***
Кабинет Виолетты Церновны в прибрежном лагере был для неё не то чтобы неудобным, нет, просто ещё не оборудованным. Под вкусы ученой тут придется многое менять. Старый кабинет она оставила Доку. Незапланированное возвращение в лагерь не стоит усугублять ещё сильнее. Сгонять своего заместителя с собственных апартаментов она не стала, вместо этого оккупировав другой корпус, где тоже не хватало медика. С ними вообще последние годы беда. Для одной из лучших аналитиков Организации эта должность являлась своего рода прикрытием во время поисков ЮВАО, но оформили её по всем правилам, и, заглядывая иногда на тот мизер, что ей начисляют в качестве зарплаты штатной медицинской сестры, гетерохромная красавица вполне понимала своих коллег.
В самом помещении царил форменный бардак переезда. Капитан затащил сумки внутрь, но разбирать их… Виола планировала сделать это сама, тем более, там личные вещи, а не только техника. Пока что девушка задумчиво попивала кофе — растворимый ширпотреб из пакетика. Фу. Доктор пообещала, что первым оборудованием в списке у интендантов будет передовая кофемашина. Нет, ну как люди пьют эту гадость? Пискнул телефон, ненавязчиво сообщая, что прибыли ещё два участника операции. Она ждала их с самого утра. Пойти, что ли, встретить этих двух обормотов?
— А, ладно. Не маленькие, не заблудятся, — устало выдохнула девушка, поправляя немного маловатый для неё халат. Прошлые месяцы она специально носила вызывающую одежду. Чисто для того, чтобы наслаждаться взглядами отдыхающих и персонала. Этим она хоть развеивала скуку от монотонного ожидания хоть какой-то активности со стороны неуловимой аномалии. Даже будучи одним из умнейших специалистов в мире, она все же оставалась женщиной, и купаться в лучах восхищения очень даже любила. Жалко только, из-за специфики работы, найти себе пару так пока и не смогла. Пару раз аналитики подкалывали её по этому поводу, но после того, как шутники получили по неделе внеурочной работы, сразу же перестали. Да и шутка вышла из-под контроля, когда на Виолу в лагере стали засматриваться даже девушки.
— Виолетта Церновна! — в кабинет без стука вломились два человека. Оба — обладатели светлых волос, умных глаз и уставших лиц.
— Мы весь день в пути, неужели в этот раз нельзя работать удаленно! — возмутился первый, он был в джинсах и льняной рубашке, а так же очках. Несколько старомодная роговая оправа была любимой у Александра, или, как его называют знакомые, у Шурика. Он отказывался как от линз, так и от операции по коррекции зрения, только недовольно поправлял очки на переносице указательным пальцем.
— Доброй ночи вам, — вежливо поздоровался вихрастый паренек, по виду которого и не скажешь, что ему уже двадцать — настолько молодым выглядело лицо Сергея. Простые темные брюки и белая рубашка на нем смотрелись, как форма на школьнике. Дуэт кибернетиков собственной персоной. — Он просто устал в дороге, не обращайте внимания.
— Устал, — буркнул Шурик, садясь на один из не заваленных барахлом стульев и доставая из-за спины рюкзак. — Вытащить нас в такое место…
— Надоело одной горбатиться, — призналась Виола с очаровательной улыбкой. Изящные губы приоткрылись, демонстрируя ряд ровных белых зубов. Брови девушки вопросительно изогнулись. — Вот вы и здесь. Что-нибудь выяснили по моему вопросу?
— А то! Первое, — Александр достал из сумки миниатюрный планшет, листая собранные данные. — Вы совершенно правы, что так зацепились за этого человека. Проанализировав фон его излучения, который приборы засекли ещё в роще, могу точно сказать: это нечто невероятное! Плотность регистрируется такая, что даже неуязвимая рептилия нервно курит в сторонке! Удивительно, что носитель выглядит как простой человек. Сами же исследовали аномальных, и за пределами двадцати процентов тело обычно меняется.
— А природа его аномалии? Я, конечно, тоже предположила одну вещь, хотелось бы услышать ваше мнение, — Виолетта очень внимательно слушала блондина. Несмотря на показное недовольство поездкой, в его глазах ощутимо играл азарт, как и всегда, когда пытливый ум кибернетика сталкивался с загадками.
— Холод, — вместо него ответил Сергей. Второй кибернетик был в разы спокойнее, хоть и выглядел помятым после долгого перелета. — Мы облазили место выброса, где он дрался с теми тремя, и в этой области температура воздуха до сих пор на десять градусов ниже, чем на километр вокруг. Кстати, что с теми нападавшими сейчас, и не пострадал ли наш носитель?
— На Доке ни царапины. Во всяком случае, на видных местах. Крепкий малый, — она особенно выделила слово «малый», с легкой усмешкой вспоминая, как Кэп смотрел на него снизу вверх. — А вот с нападавшими — не так радужно. Придется много связей задействовать, чтобы у Дока не было проблем. У одного перелом, у второго — сотрясение, но это ещё цветочки. Парень, которого носитель бил кулаками… В общем, с ним всё плохо.
— Не жилец? — удивленно поднял брови Сергей.
— Да не то что бы… Просто после удара в челюсть её ткани получили очень нетипичные повреждения. Да сами смотрите, — Виола кликнула по клавиатуре своего рабочего ноутбука, пересылая данные, полученные недавно из стационара, куда были госпитализированы хулиганы. Девушка не особо сочувствовала этой троице, всё же никто не просил их домогаться до девчонок, да и грешков за душами они имели немало. Из того, что нарыла Организация, троица не за решеткой только по протекции свыше, но тем не менее…
— Молекулярное сотрясение, остеонекроз, обморожение — да писец! Такие раны не заживут. Ни-ког-да. Ощущение, будто их проморозили до самого основания, а потом мгновенно разморозили. Жизнеспособность нулевая, так что ходить ему с протезом, если вообще выкарабкается, — Александр полностью ушел в полученную информацию, тщательно работая своим основным органом — мозгом. — Простой физический удар настолько навредить не может. Значит, вы были правы, он осознанно использует свои способности. Надо же — носитель-самоучка! Остальные аналитики не поверят.
— Остальным пока знать и не надо, — вдруг очень резко отрезала Виолетта. — Это пока наше дело, и впутывать всех подряд я не собираюсь.
— Но такое излучение… — попробовал вклиниться Электроник. Да-да, прозвище у Сергея оказалось ещё более странным, чем у остальных аналитиков. — Это может быть опасно.
— Это не просто «может быть опасно», — сарказм в голосе Шурика можно было есть ложкой, и подавиться. — Это ОЧЕНЬ опасно. И сказать, почему?
— Удиви, Шерлок, — махнула рукой темноволосая девушка, бросив печальный взгляд на пустой стакан из-под кофе.
— Вот почему, — на экране высветилось два изображения. — Отпечаток его пальцев на песке, когда Док вставал в роще, и отпечаток возле ледяной кляксы в горах. Напомните, Виолетта Церновна, те убитые льдом волки — растаяли?
— Нет… До сих пор статуи, даже из огнемета поливали — не тают, — девушка лихорадочно размышляла. — Черт… Спутник тогда нереальный выброс засек, неужели…
— Ужели, — уверенно подтвердил Александр. — Размер отпечатка ладони, и то, как он поджимает мизинец, наверное, старая травма. Они идентичны чуть более чем полностью.
— Ага, и ещё Док проживает в городке неподалеку — тоже аргумент, — хмыкнул Эл, оглядываясь. Именно ему, а не двум гениям аналитики, первому пришла в голову мысль банально посмотреть его прописку. — Виолетта Церновна, а давайте как-нибудь без нас? Что-то мне не нравится эта ситуация.
