Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Смолев скетчи Алиса(БЛ) Лена(БЛ) Славя(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Результаты поиска по запросу «
глупый свин
»
Коллективное творчество(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
начало писанины
тема "Поездка к модератору Леночке"11:00
12:00 an22qw
13:00 Berkyt_Attack
14:00
15:00 Regret
16:00 ОгненныйЛев
17:00
18:00
19:00
20:00 Kabanchik(Am2)
21:00
22:00 Kommunizm
23:00
24:00
Soviet Games Ru VN очередной бред Алиса(БЛ) Лена(БЛ) Ульяна(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) Семен(БЛ) Электроник(БЛ) Дубликат(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ) Бесконечное лето
Продолжение
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2165923
VI
Контрольная
Спали, во всяком случае я, совершенно без сновидений и, не испытывая угрызений совести, проспали и подъем, и линейку, едва успев к завтраку. Ульяна, как самая активная подскочила без десяти восемь: «Народ, а мы на линейку идем?» На что получила резонный ответ: «Ты что, мать, с дуба рухнула?», – после чего в домике все опять затихло, еще на минут на сорок. Господи, какое, оказывается, удовольствие — спать на кровати. Напроситься к девкам в постоянные квартиранты, что ль?
Пока шли к столовой Алиса коротко рассказала о своём приключении. Она провалилась в коридор еще позавчера утром, отойдя с тропинки по... ну, в общем, отойдя с тропинки. И, в результате просидела в этом бункере больше суток и уже совсем отчаялась. Чтобы как то занять себя начала читать литературу оставленную в шкафах, и наткнулась на «Справочник», ну а после прочтения, конкретно про меня она решила, что я один из создателей лагеря, прибывший для каких то своих нехороших целей.
– Страшно было?
– Очень. По коридору шла — зажигалкой светила, а потом, когда зажигалка кончилась и пришлось на ощупь идти, и потом, когда поняла, что дверь открыть не смогу, и обратно по коридору, тоже не смогу себя заставить пройти. Подумала, что так там в бункере и останусь. А когда справочник почитала, стало просто горько и тоскливо.
Хотелось еще по расспрашивать Алису, но на входе в столовую нас перехватила Ольга Дмитриевна.
– Явились, голубчики! Ну и что вы, все трое, скажете в свое оправдание?
Я только успел сжать локоть Алисы, и выдвинуться вперед. Не имело смысла провоцировать бесполезный скандал.
В принципе, реальных рычагов у вожатой нет, вся ее власть держится на традиции и программном обеспечении, поэтому мы стоим молча, я спокойно смотрю в лицо вожатой и жду, когда она выдохнется. Берегу цветы своей селезенки. Насколько я понимаю вожатую, ей давно уже все равно, чем занимаются подопечные, и сегодняшняя, например, предполагаемая, выволочка задумывалась более для приличия, соблюдения тех же традиций и, возможно, по требованию управляющей программы, хотя я сомневаюсь, что программе есть до этого дело. Наконец Ольга Дмитриевна выдыхается, и, пообещав, что подумает, что ей с нами делать, милостиво допускает нас к завтраку. Царица. Тут мы с девочками расстаемся, они идут за один столик, я за другой. По дороге к окошку раздачи меня вылавливают, ну, конечно же, октябрята.
– Все-все будет, не беспокойтесь. После завтрака на футбольном поле.
Баба Глаша посматривает на меня, как будто что-то ждет, но я, поздоровавшись с ней, делаю вид, что не понимаю намеков.
На футбольном поле хорошо. Разминка, проверка вчерашнего материала, у кого-то не получается, этих запускаю по вчерашней программе, кто-то хорош, тем начинаю показывать простейшие удары по мячу. Один малек отсеялся, зато пришли двое новых. Нас теперь десять человек. Ну нравится, оказывается, мне это! И мелюзга нравится, кажется, это единственные нормальные люди здесь, надо будет порасспросить их осторожно, что они знают, чего не знают. Командую стоп тренировке, разрешаю просто поиграть. А сам, вообще, задумываюсь о своей прошлой жизни. Может вот то, чем я должен был заниматься? Тренировать мелюзгу? Не знаю, но я давно не получал такого удовольствия. Просто стою и наблюдаю за игрой, иногда подсказывая.
Насладиться жизнью мне не дают, ко мне подходят Лена с Сашей.
– Семен. - Это Лена, и дальше долгая пауза, Лена краснеет, смотрит то под ноги, то на меня, в общем, делает все, как делала в остальных лагерях. Семен, нам нужно собрать ягоду.
Нет! Боже мой! Это уже становится похоже на какую то комедию. Торт, в честь чудесного спасения! Земляника на острове, сахар у кибернетиков, мука в библиотеке и бутылка пива в медпункте. Везти на тележке в столовую. Истерично хихикаю.
– Что? – Лена испуганно смотрит на меня. Испугалась ли она на самом деле я не знаю. У меня давно уже сложилось убеждение, что настоящая Лена ни черта не боится.
– Нет, ничего, все хорошо. Только скажи мне, о какой ягоде речь?
Лена, на мгновение, недовольно морщится.
– О землянике.
– А растет она на острове?
– Да. А откуда ты знаешь? – Лена поднимает глаза, и, кажется, я вижу в них легкое удивление. Но если ты не хочешь, то мы…
Почему бы и не сплавать на остров. Тем более, не только за земляникой. Я еще не решил, как я буду действовать дальше в этом лагере, и как уйду отсюда, но на мост, на заграждения поглядеть стоит. Заодно и лодки гляну.
– Да так говорят. Поплыли на остров, Лен. Саша, а ты с нами?
– Я? Да. - Саша от неожиданности вздрагивает и краснеет. Все это время она, видимо, до слез заинструктированная Леной, молча стояла чуть поодаль и только демонстрировала голубые глазищи и разные варианты улыбки. Господи, как она все таки похожа на Славю. Хотя, конечно, она и есть Славя, то есть будущая Славя. А Славя — будущая Славяна. Отличия только в имени. А я, будущий, и бывший тоже - кто?
– Ну что, через полчаса на пристани? - Лена отвлекла меня от размышлений.
– Да, давай через полчаса. Корзинки с вас.
Через полчаса мы отходим от пристани в направлении острова. Непонятно, почему я так уставал, когда в первый раз сел в лагере на весла. Физическая форма не изменилась, она сбрасывается в каждом цикле, значит дело только в технике. Сейчас эти пятьсот метров кажутся легкой прогулкой, только ладони, непривычные к веслам, уже начали гореть.
Корзинок только две.
– Саша, бери корзинку и начинай собирать ягоду с того конца острова. А мы с Семеном начнем отсюда. На средине встретимся. - Лена обращается к Саше мягко и настойчиво, как к воспитаннице специнтерната.
– Хорошо, - Саша, улыбнувшись, берет корзинку и исчезает между березами.
Питомник земляники «Остров «Ближний» функционирует на полную мощность. Даже с нашими способностями потомственных горожан, мы, в четыре руки, довольно быстро наполняем корзину. Подумалось еще, что в свете прочитанного в Справочнике, правильнее сказать генератор земляники. Незаметно мы выходим на противоположный берег острова, вот и береза с кривым стволом. Та или не та, что на фото у бабы Глаши, не знаю. Не знаю, сколько живут березы, а уж тем более здесь, но очень похожая. Вот и мост виден, а вон и бетонные блоки — якоря для тросов, на противоположных концах острова. На половине расстояния от блока до нас, похоже, мелькает красный галстук Саши.
– Надо бы помочь Саше, а то нас двое, а она одна.
– Что? Нет, не надо, она легко одна справится. Она очень… старательная и ответственная. К тому же, она знает, что нужно встретиться на середине, а если мы пойдем ей навстречу, она может растеряться.
– А ты не находишь, что ты совсем ее загоняла?
– Я? Нет… Она… Ей нужно давать работу, а то она без работы совсем глуп… в общем, так ей лучше.
– А в прошлые смены как?
– Еще хуже было, сейчас немножко получше. Видишь, ее уже одну можно отпускать что-то делать.
– Ей общаться с вами больше нужно, ты не находишь? А вы ее в патруле прячете.
Лена молчит, а я, слегка подпрыгнув, усаживаюсь на изгиб березового ствола. Лена поднимает глаза на меня, и сразу отводит взгляд на реку. Я, оказывается, совершенно невоспитанный тип, который не предложил девушке присесть, но еще не поздно исправиться. Это все, кажется, читается в ее взгляде. Кстати, спасибо Лене за молчаливый сигнал. Спрыгиваю, обратно: «Вполне удобно, оказывается, хочешь, подсажу?» Лена коротко кивает. Наконец устраиваемся вдвоем и некоторое время просто смотрим на воду.
– Спасибо. Всегда мечтала здесь посидеть, но не могла допрыгнуть.
– А ты часто здесь бываешь?
– Ну, не очень часто, но бываю.
Опять пауза, не то, чтобы неловкая. Манера Лены мне знакома, и уже не пугает, но сегодня, все-же, какая то не такая, как обычно.
– Семен?
– Что?
– Ты что-то хочешь мне сказать?
– Почему ты так думаешь?
– Ну, раз ты приплыл сюда с нами.
Вот тебе и раз. Это, оказывается, я сюда приплыл.
– А я думал, что это ты мне хочешь что-то сказать. Раз звала помочь с ягодой.
Какой то кризис с Леной назревает, вспоминаю тут, кстати, и зимнюю куртку вчерашнюю, думал ее мне сейчас предъявят, а что мне делать я не представляю. Не хочу я пожары тушить, я хочу отсидеться до послезавтра и тихо срулить отсюда. Я оставлю здесь бабу Глашу и еще двух совсем неплохих людей, о которых буду вспоминать, но самому мне здесь совершенно не нравится, тесно мне в лагере. А Лена, кажется, не может, не умеет, говорить прямо и откровенно, в нормальном своем состоянии, чтобы ее прорвало, она должна испытать какие то сверхсильные эмоции. Это я давно понял на практике, но уж больно болезненные для меня, для окружающих и для самой Лены выходят эти удары. Боюсь, я тут ничем ей помочь не смогу. Спрыгиваю со ствола, и встаю напротив Лены, максимально к ней приблизившись, и, понимая, что рискую. При невысоком росте Лены получается, практически, глаза в глаза. Ловлю взгляд и пробую, опять же, мягко и настойчиво, как сама Лена недавно обращалась к Саше, достучаться до нее.
– Ленушка, если тебе что-то нужно от меня, пожалуйста, попробуй попросить об этом прямо. Если ты хочешь что-то мне рассказать, то тоже попробуй сделать это, прямо, честно и откровенно. Я не знаю, смогу ли я тебе помочь, но можно же попробовать.
Лена, когда я оказываюсь напротив нее, вздрагивает, резко тянет руку куда-то к себе за пазуху, потом так же резко останавливается, хочет что-то сказать… Я отодвигаюсь на безопасную дистанцию, потом хмыкаю про себя, еще Лены бояться не хватало, и подсаживаюсь на прежнее место.
– Саша.
– Что Саша?
– Саша уже заканчивает. Поплыли назад?
– Да, конечно.
Разговора с Леной не получилось, и даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Вернулись к лодке, гребем назад.
– Лен, а ты не знаешь, зачем ягода? Не на торт ли?
– Конечно знаю, – Лена в первый раз засмеялась. Какой еще торт? Саша обещала варенье сварить.
У меня, честно сказать, отлегло от сердца. Не то, чтобы я очень боялся таскать мешки с мукой и сахаром, но вот предсказать последующее развитие событий, не получалось. Торт? В честь чего? Потом поход? Зачем? Куда? Как себя поведет Ульяна, на этот раз? Похоже, эта часть программы отменяется.
– Ну, тогда жду приглашения на дегустацию. Зря, что ли я гребу на этой галере?
– Конечно-конечно, обязательно приходи к нам вечером, после ужина. – Это уже Саша.
Удивленно переглядываемся с Леной. Этой реплики никак не ожидалось. Это просто какой-то качественный скачок.
– А вы что, вместе живете? Я думал ты с Женей живешь.
– Ой, Женя, она же такая бука, как бы я вместе с ней жила? А с Леной хорошо, вот мы на острове были, и в лес она меня с собой берет.
Все понятно, бедная Мику или же бедная Женя, хотя, я, конечно, не знаю, что из себя здешняя Мику представляет, видел ее один раз на линейке и не общался практически.
– Лена, ты как? Не против?
– Да. То есть нет, не против. Приходи после ужина. Часов в девять.
На том и расстались. Пока я привязывал лодку девчонки похватали корзинки и убежали. Я даже не успел спросить — в каком домике они обитают.
Осталось спланировать день до вечера и не попадаться на глаза вожатой.
Иду до провала в бомбоубежище, отвязываю веревку от дерева, мне ее дали, мне ее и возвращать, на обратном пути захожу в домик к амазонкам, забрать всю набранную в старом лагере и в бомбоубежище макулатуру. Амазонки обе в домике и о чем то спорят между собой, или усваивают вновь обретенное знание, или еще что, но на меня глянули не очень приветливо, мешаю я им. А я решил, останусь-ка я здесь, пожалуй еще на цикл, гляну, как у девок все пойдет. Вот так, окрыленный появившейся определенностью, я и отправляюсь со всем барахлом к себе в тренерскую. На этом, собственно, первая половина дня и завершилась.
Обед проходит ни шатко ни валко, тот самый гороховый суп, то самое пюре, тот самый жареный минтай, сдобренный зеленым горошком. В виде исключения вместо компота дали какао. По мне так слишком приторное, а аборигенам нравится. Баба Глаша снова строит мне глазки, а я снова играю в непонимание. В последний момент, уже на крыльце столовой, меня все-таки отлавливает Ольга Дмитриевна и просит подменить ее после обеда на пляже. Интересно, если кто, действительно, соберется тонуть, то как я его спасать буду. Плаваю то я, м-да… Соглашаюсь, в итоге.
В воду лезть я не планирую, поэтому забрал в спортзале вчерашнюю тетрадку, почитать отчет по практике, может хоть дату сумею определить, переоделся в плавки, взял полотенце и отправился на пляж.
Ну что можно сказать. Пляж, как пляж. Несколько грибков, буйки, металлическая горка, фанерный щит со спасательными кругами, одним словом, все, как везде, как во всех пройденных лагерях. Народу, кстати, не очень много, видимо жара всех придавила и в относительную прохладу домиков загнала, ну мне это и на руку. Знакомых нет никого кроме моих футболистов в полном составе. Крикнул им, что поменьше дурачились, не утерпел, окунулся сам в воду пару раз, и устроился на самой границе песка. Здесь чуть повыше, мне всех видно, а от деревьев, вроде как тень.
Лежу, одним глазом поглядываю за пионерами, другим — просматриваю тетрадку.
Некая студентка 2 курса непонятно чего, прибыла в пионерский лагерь «Совенок» с целью прохождения летней педагогической практики. Почти все пролистал, но наткнулся на доктора, по имени Виолетта, хм, интересно. Полез искать бабу Глашу — нету бабы Глаши, то есть Глафиры Денисовны, ну тогда будем считать Виолу совпадением. Итого, один документ обработал, стала известна дата, 1987 год. Больше 20 лет как… Еще раз на даты смотрю — июнь 1987 года. Это, пожалуй, все, что можно отсюда вытащить. Чистые листы выдерну из тетрадки, остальное — на выброс. Все равно, похоже Справочник у меня самый ценный документ, а остальное — слишком тяжело таскать с собой в рюкзаке.
Решительно нечем заняться. Раз уж подрядился присматривать за пляжниками, то приходится, а так бы поспал. Кажется, это состояние называется сонная одурь. Встряхнулся, залез в воду, покидался мячом с октябрятами, разрешил им понырять с меня, стало чуть полегче.
– Семен, а вы будете в лагере в следующую смену?
– Не знаю еще, а что?
– А хорошо бы, чтобы были, а то совсем скучно и все время одно и то же. Пока вы не приехали все было одинаковое.
– Так, ребятки, давайте ка ко мне на вы, только на тренировках, а здесь можно на ты, я не настолько старый. А теперь расскажите мне, какое все было одинаковое.
– Ну, мы приезжали, нам говорили, что нужно шпионов ловить, что «Зарница» у нас идет. Мы две недели шпионов караулили, мы у главного входа, другие у задних ворот, третьи у прохода в старый лагерь… А ни одного шпиона никогда не видели. А потом уезжали, возвращались назад, и все снова.
– А что же вы мне тогда рассказали, в первый день, про двух шпионов, которых поймали и расстреляли?
– Мы просто играли так! Мы придумывали их.
Хорошие фантазии у ребятишек. Светлые, добрые… Интересная эпоха была двадцать лет назад. Или я ошибаюсь? Вспоминаю, как сам крушил врагов на мониторе. Эпоха, как эпоха...
– Хорошо, ну вот, я приехал и все стало по другому?
– Конечно. Раньше вы приезжали… ты приезжал, заходил в ворота, мы бежали и говорили о тебе Лене. Лена всегда тебя уводила в лес, тебе носила еду всю неделю, а потом смена заканчивалась, все уезжали на автобусе, а вы вдвоем оставались.
Оставались, и, при хорошем раскладе, очевидно, уезжали вечером на 410-м, вдвоем. Или двойник уезжал один, это при плохом. Это я занял место своего здешнего двойника, очевидно же. Интересно, тот двойник и Лена, потом проживали свои двадцать лет? Мне так хватило одного раза, чтобы в дальнейшем всячески уклоняться. Все хорошо, но просыпаться потом в автобусе у ворот лагеря... и прочие воспоминания, всплывающие в ходе цикла, а это чудо с фиолетовыми хвостиками таращит свои зеленые глазищи, краснеет и ведет себя так, будто не было двадцати лет и двух детей. Хотя, и я то о той истории почти ничего не помню, только сам факт и смутные ощущения, практически на уровне сна, а для Лены, действительно, считай, что ничего и не было. И с другой историей, кстати, та же картина.
Ну и в сегодняшних действиях Лены какая то ясность появилась, она то считает, что я, это мой двойник. Вспоминаю слова бабы Глаши про проекции, которые могут материализоваться только в мое отсутствие. Похоже я, своим появлением здесь, Ленину личную жизнь разрушил. Интересно, что было бы, если бы мы с двойником, тогда, вместе вышли из автобуса и вместе бы вошли в лагерь. Бедная Лена, жалею ее с легкой иронией. Кстати, хочешь-не хочешь, но придется с Леной поговорить, наверное, сегодня же вечером.
– А сейчас лучше что ли?
– Конечно лучше! С тобой интересно, и вообще..!
Вот спасибо за признание. Похоже, мелких тут бросили, просто на самих себя, если даже моё общество их так радует. И в самом деле, старшие ребята заняты своей паранойей, вожатая, та тоже за старшими больше следит, а до этих нет дела никому. Ни аборигенам, ни, похоже, в силу малолетства моих октябрят, управляющей программе. Даже стыдно перед октябрятами, они то думают, что я тут ради них, а я просто свои проблемы решаю.
– … и вообще, когда ты в лагерь приехал тут интересно стало и все ведут себя по другому, не так как всегда.
Честное пионерское, я не виноват. Я всего лишь хотел проехать сквозь этот лагерь, а меня втянули. Ну и естественно, я же в общий сценарий явно не вписался, всем и пришлось приспосабливаться. Потерпите еще цикл, а может и не один, может теперь всегда так будет. Если амазонки проснулись окончательно, тут весело будет. Интересно, возвращаюсь мысленно к своему местному двойнику, этот то куда делся? Перекинуло его в другой лагерь, или деактивированный лежит, где-нибудь в хранилище, ждет, когда я его место освобожу. Ну давай-давай, жди, приедешь в следующий раз — будет тебе сюрприз. Интересно, у него с памятью как? А то будет нестыковка с Леной.
– Завтра на тренировке попробуем сыграть пять на пять, делитесь на команды пока. Это вам для размышления.
Мелюзга устала купаться, собралась и пошла по своим важным делам. Кстати, футболисты мои выгодно отличаются от прочих пионеров, где-то вторая команда получилась, после старшего отряда, а уйдет старший отряд — займут его место. Но, не уйдет, все так навсегда и останется. Смотрю им вслед и грустно становится, Питеры Пены поневоле. Дети, которые никогда не повзрослеют.
Народ с пляжа разошелся, дежурить тут смысла больше не вижу, до ужина еще больше получаса, что там у меня еще по плану? Зашел в спортзал, благо он от пляжа — рукой подать, переоделся и пошел к столовой, посидеть на крылечке. Когда уже подходил к столовой, откуда то справа выскочил Электроник, встрепанный и взъерошенный.
– Привет, тебя что, опять Женя из библиотеки выгнала?
Садимся на лавочку.
– Привет. А ты уже знаешь?
Да все, и во всех лагерях, всё давно знают. В этом мире есть две неизменные вещи, это памятник Генде и чувства Электроника к Жене. Надеюсь, однажды он всё же добьется взаимности. Может, тогда хоть Женя подобрее к окружающим станет.
– Да все знают. Молчат только и за тебя переживают.
– Ох… - Электроник прячет лицо в ладони на несколько секунд.
– Да, не переживай ты так, всё будет нормально. Мы в тебя верим.
Вспоминаю про веревку.
– Кстати, веревка у меня, занесу завтра, если не срочно.
– Репшнур то? Да, занесешь, когда удобно будет.
Долго грустить Электроник не умеет.
– Слушай, а вы действительно всю ночь Алису искали? Весь лагерь об этом говорит, вы прямо герои теперь.
Меча и магии, угу, бутербродов и фомки. Я ж говорю «Слабоумие и отвага»
– Ну, не бросать же ее в яме в лесу?
– Да, непонятно только, почему вожатая на вас взъелась? На линейке ругала, и сейчас, похоже, еще не отошла.
– Ольга то? Не обращай внимания. Судьба у нее такая, следить за порядком. Алиса, с ее точки зрения, девочка самостоятельная и потеряться не может, по определению, а вот если бы Шурик потерялся, то тут весь лагерь цепью бы лес прочесывал. А еще, порядок в ее понимании, это, чтоб без ее приказа ни-ни, а мы самостоятельно пошли. Вот и злится. Хотя, конечно, в известность поставить стоило бы, но, кто же знал, что мы всю ночь проходим.
– Это да. Но она вас даже не похвалила.
Ага, а кто-то вообще вспомнил?
Опять пауза.
– Как думаешь, она про ваш поход и спасение Алисы что-то скажет хорошее?
– Ну, про Алису, может и скажет, а про нас вряд ли. Ты скажи, вы почему вашего кошкоробота забросили?
– Знаешь, не до него сейчас.
«Не до грибов мне нынче, Петька, не до грибов...» Наконец, дверь в столовую открывается и мы заходим.
– Семен...
– Еще раз здравствуйте, Глафира Денисовна. Что-то случилось?
– Вы могли бы уделить мне пару минут?
– Что-то срочное, или можно сперва поужинать?
– Семен, вы зачем людей пробуждаете? Одного-двух, еще нормально, но вот вы двух девочек разбудили, может даже навсегда, одна девочка на подходе, одной толчок дали, а уж что вы с младшими делаете, это просто ни в какие ворота…
Ну, во-первых, не хочу я никого будить, это само происходит. А, во-вторых, по идее, я сейчас должен начать закипать, ведь баба Глаша явно приложила руку, к здешнему безобразию. А я тих и кроток.
– Глафира Денисовна, знаете, я, как обитатель объекта «Убежище», сам позволю себе решать, что есть для этого мира хорошо, а что – плохо.
Вот так. Слово вылетело, теперь не поймаешь. Баба Глаша опускает взгляд, стоит некоторое время, потом опять смотрит на меня и говорит одними губами, но я, почему то, слышу каждое слово.
– Знаете, может вы и правы, Семен. В любом случае, это уже больше ваша, чем моя ответственность. Но подумайте о последствиях...
– Это вы о чем сейчас говорили?
Электроник, оказывается все это время стоял и подслушивал.
– Да так, о своем, знакомые у нас общие нашлись.
Беру свою порцию, какая-то тушеная капуста с каким-то непонятным мясом и неизменный компот. В углу одиноко сидит Лена, ковыряет вилкой в капусте и поглядывает в мою сторону.
– Можно?
– Да.
– Приглашение не отменили?
– Нет.
Ну вот как с ней разговаривать? Вроде и поглядывала с интересом, а сама молчит, как партизан на допросе.
– Варенье то сварили уже?
– Да.
– Вкусное?
– Я не знаю еще, остывает. - Лена впервые слабо улыбается.
– Ладно, что-нибудь нужно?
– Нет, ничего не нужно. Сам приходи.
– Обязательно. Вы в каком домике?
– В последнем у леса.
– Это в тринадцатом, получается?
– Да, наверное.
– Хорошо, я тогда пойду. До вечера.
– Пока.
Пришел к себе, завалился на маты, еще раз с тоской вспомнил кровать у амазонок. Лежу, пытаюсь понять: что с Леной, и что мне с этим делать.
Я так представляю ситуацию, что Лена и в этот раз встретила двойника, спрятала его в лесу, чтобы он не пострадал, и тут появился я, а двойник возьми, из-за этого, и дематериализуйся. А бедная Лена теперь недоумевает, что же произошло? Придется через пару часов разубеждать девушку, что я не тот, за кого она меня принимает. Или не придется? Предоставлю, наверное, ей инициативу, захочет спросить — спросит, не захочет — ограничимся чаем с вареньем. В голову лезет сценарий ужастика «Домик №13», с зашедшим на чай к девочкам пионером, последующей разделкой пионерками трупа пионера, и выносом составных частей пионера в лес через окно. Благо, домик номер тринадцать ближайший к лесу, Саша полностью послушна Лене, а программа Лены такие варианты, кажется, вполне допускает. Не смотря на эти страшненькие фантазии умудряюсь даже подремать минут тридцать.
В домике у Лены и Саши, в отличие от бардака амазонок очень все аккуратно и уютно. И сама Лена беспорядка не любит, и Саше скоро пора будет готовится войти в образ помощницы вожатой всея лагеря.
Стол выдвинут на середину комнаты, девчонки сидят на кроватях, а единственный стул предоставлен мне и стоит строго посередине прохода между кроватями. На столе вазочка с «Юбилейным», розетки с вареньем, электрочайник, близнец Алисиного, фарфоровые(!) чашки. И где только нашли фарфор? Или, на объекте есть всё, надо только знать, что и где лежит? Я уж сколько по этому объекту потоптался, а знаю, наверное, исчезающе малую его часть. Мой букет, а я, таки, вспомнил, как где-то читал, что в гости к девушкам полагается приходить с цветами и пришлось обрывать сирень у домика вожатой, удачно вписывается в этот интерьер.
Варенье неожиданно вкусное, кроме ягоды и сахара Саша добавила туда, при готовке, какие то травы, и теперь на языке явственно чувствуется вкус лета, закрываешь глаза и кажется, что ты стоишь на лугу, пахнет травой, полевыми цветами, немножко свежей хвоей. Это должно быть очень здорово, попробовать такое варенье, где-нибудь в феврале.
Господи, как же я хочу в зиму. Даже то ощущение, когда стоя на остановке промерз до костей совсем не пугает. Насморк, обмороженная мочка уха, потерявшие чувствительность пальцы на ногах сейчас не вспоминаются. А вспоминается тихо падающий крупными хлопьями снег в новогоднюю ночь, где-то на даче, елка, отец, пытающийся открыть бутылку шампанского, или заснеженное поле, от которого отражается ослепительно яркое солнце. Самое главное, что ты знаешь, что через несколько месяцев зима уйдет, и ты будешь собирать ягоду на острове, чтобы съесть ее следующей зимой.
Саша болтает не переставая. Или кровать Мику так действует на своих полежальцев, или она стесняться меня перестала, хотя, вроде и раньше не стеснялась, или же это закономерная стадия развития аборигенов, и скорее последнее. Лена, тоже весела, для Лены, оживлена и общительна, и поддерживает беседу, болтая о всякой чепухе. Мне остается только наслаждаться обществом двух милых барышень. Только одна мысль скребет изнутри мою затылочную кость: обычно Лена так меняет свое поведение, когда принимает какое то важное, с ее точки зрения, решение. Но время идет, чай выпит, варенье съедено, сигнал к отбою по радио прозвучал, пора и прощаться.
– Лена, Саша, а что вы будете делать с вареньем? Послезавтра отъезд, съесть не успеете, с собой везти — глупо, на всех разделить — не хватит.
Саша вопросительно смотрит на Лену, Лена, на секунду задумавшись, отвечает: «А здесь оставим, в домике, для следующей смены. Мы всегда так делаем, а нам тоже оставляют.» И весело улыбается, каким то своим воспоминаниям.
– Записку им напишите. А то подкармливаете друг-друга, а не общались ни разу.
– Ой, правда! – Саша бросается искать карандаш и бумагу, а Лена провожает меня к выходу.
У самых дверей оглядываемся, Саша сидит за столом, спиной ко входу, вся в активном творческом процессе. Лена открывает шкаф, там висит «моя» куртка.
– Заберешь?
– Зачем? Ты же знаешь, что это не моя.
Выходим на крыльцо, Саша подскакивает проводить меня, но я успокаиваю ее словами, что я еще не ухожу. Закрываем дверь и присаживаемся рядом на лавочку.
– Ничего я не знаю!
– А я думал, ты заметила разницу. Я его видел всего дважды, и один раз разговаривал, и то заметил, что я — не он. Что там ты решила, я не знаю. Ты же, как обычно, отмалчиваешься.
– А что я должна была решить? Когда ты вот он, ходишь по лагерю, каждый день на глаза попадаешься, а сам меня игнорируешь, а дружишь с этими…
– Лен, меня то ревновать не надо.
– Да понимаю я, уже понимаю. Я тоже разницу видела, но не верила. Вы же похожи, больше, чем два брата-близнеца, вас даже зовут одинаково.
– Ну да, мы и есть братья-близнецы, нас разлучили в детстве. Он воспитывался в семье первого секретаря обкома, а я в цыганском таборе. Когда мы снова встретимся, я покажу ему соску-пустышку, а он мне кусок пеленки со штампом роддома. После этого ты увидишь, как все пионеры поют и танцуют. А он вернется через смену, должен, по крайней мере я на эту надеюсь… Двойники мы, бывает такое.
Лена улыбается моей шутке.
– Ты обещаешь? Про танцы пионеров?
– Про пионеров? Нет, про них не обещаю, а про то, что вернется, есть очень большая вероятность. Лена, я здесь не бог и не начальник. Я такой же пионер, как и ты, просто, по ошибке, попавший в ваш лагерь. Помнишь, пару смен назад приезжала девочка, а Саши не было? А потом она уехала, а Саша вернулась. Так и тут, я надеюсь, будет. Вряд ли я задержусь больше, чем еще на одну смену.
Неуместно сейчас рассказывать об устройстве здешней вселенной, поэтому Лена слышит версию, согласующуюся с ее картиной мира.
– Успокоил я тебя?
– Да… Наверное... Нет, но я тебе верю.
Подымаемся с лавочки, стукаюсь в дверь.
– Саша, я пошел!
Саша выходит, расстроенная.
– Уже уходишь? А я хотела, чтобы ты сочинить записку мне помог. А то ничего в голову не приходит.
– А ты напиши: «Вы здесь не просто так!» подпись: «Лена и Саша» и положи сверху на банку, они тогда сразу поймут, что им с этой банкой варенья делать. И пошутите, и назоветесь. А если они вам ответят, то хоть знать будете, как зовут друг-друга.
Не смог удержаться от такой шутки, интересно будет посмотреть на следующем цикле на эту парочку. Особенно когда записку прочтут. Кстати, если варенье у них в домике от цикла к циклу переходит, хотя и не должно, то в этом лагере вообще все наперекосяк получается.
Саша наскоро прощается и скрывается в домике, писать послание. А Лена неожиданно вызывается меня проводить.
– Может возьмешь куртку, все-таки? Он, все равно, каждый раз в новой куртке приезжает.
Всерьез думаю над этим, но решаю не брать. Ночами в поездах прохладно, но не настолько, чтобы тащить с собой зимнюю куртку.
Какое-то время идем молча, а потом Лена начинает скупо и коротко рассказывать. Рассказывать о том, как она прятала этого двойника, как таскала ему еду, как она, каждый раз уговаривает Мику поселиться с Женей, потому что Мику обязательно все разболтает, как она каждый раз записывается в патруль, чтобы уходить в лес не возбуждая подозрений.
– И что, так необходимо было его в лесу прятать?
– Я не знаю, но ведь реально его могли убить.
– Хоть раз кого-нибудь здесь убили?
Кроме меня, естественно.
– Ты знаешь, я не помню такого. Но говорят был однажды случай, что пришел один человек под видом пионера, и убивал всех в лагере, а потом в другом лагере, а потом в третьем, пока в последнем лагере пионеры не собрались и его самого не убили. И вот с тех пор лагерь и охраняем. Легенда такая, а может и правда. Нам об этом Ольга Дмитриевна на первой линейке всегда рассказывает.
Ах, Ленушка, знала бы ты правду…
– Ну, я тебе обещаю, что больше никто никого убивать не будет, и прятать моего брата-близнеца тебе не придется.
– Семен, а я ведь тебя хотела убить. На острове, или в домике. Я думала это ты его.
Как мило.
– Как мило. А еще убей Алису с Ульяной, за то, что они в засаде сидят, кибернетиков, за то, что оружие делают, вожатую, за то, что всё это придумала, Сашу, за то, что мешает тебе с ним встречаться, Мику и Женю, не знаю за что, хоть из ревности. И всех остальных, просто за компанию…
– Я делала так.
Оп-па. О сколько нам открытий чудных…
– Когда успела?
– Не бойся, – Лена смеется, грустно и несколько нервно. В первую ночь здесь мне всегда снится такой сон. Все, слово в слово, как ты сказал. А заканчивается все плохо. Он пытается меня остановить, потом убегает от меня, потом я догоняю его и убиваю. А потом я понимаю, что я наделала, собираюсь убить себя и просыпаюсь.
– Лен, сдается мне, что из всех обитателей лагеря, ты — самая большая для них опасность.
– Я знаю, – Лена кивает несколько раз.
– Ты держись. Все только от тебя и зависит.
– Я держусь, пока.
– Мы сильно отличаемся?
– Да сильно. Теперь вижу, что сильно. Ты тоже хороший, но он лучше, не обижайся.
– Я должен обижаться? - Улыбаюсь. Не впутывай меня в ваши отношения, я и так в них впутан оказался.
Давно уже стоим на крыльце спортзала, а я держусь за дверную ручку.
– Мы еще поговорим об этом?
– Да, конечно-же. Почему то с тобой у меня получается.
– Так, сама же сказала, что я хороший.
– Сказала, и повторю. Ну, до завтра.
– Пока.
Неожиданно Лена встает на цыпочки и неловко чмокает меня в щеку. «Это тебе за то, что заставил меня выговориться». И убегает.
Лежу в тренерской, смотрю в потолок и строю мысленную беседу:
– Доктор, я только что убила всех октябрят, пионеров и комсомольцев!
– Превосходно, желаете поговорить об этом?
«Психоаналитик хренов». С этой мыслью и засыпаю.
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2165923
VI
Контрольная
Спали, во всяком случае я, совершенно без сновидений и, не испытывая угрызений совести, проспали и подъем, и линейку, едва успев к завтраку. Ульяна, как самая активная подскочила без десяти восемь: «Народ, а мы на линейку идем?» На что получила резонный ответ: «Ты что, мать, с дуба рухнула?», – после чего в домике все опять затихло, еще на минут на сорок. Господи, какое, оказывается, удовольствие — спать на кровати. Напроситься к девкам в постоянные квартиранты, что ль?
Пока шли к столовой Алиса коротко рассказала о своём приключении. Она провалилась в коридор еще позавчера утром, отойдя с тропинки по... ну, в общем, отойдя с тропинки. И, в результате просидела в этом бункере больше суток и уже совсем отчаялась. Чтобы как то занять себя начала читать литературу оставленную в шкафах, и наткнулась на «Справочник», ну а после прочтения, конкретно про меня она решила, что я один из создателей лагеря, прибывший для каких то своих нехороших целей.
– Страшно было?
– Очень. По коридору шла — зажигалкой светила, а потом, когда зажигалка кончилась и пришлось на ощупь идти, и потом, когда поняла, что дверь открыть не смогу, и обратно по коридору, тоже не смогу себя заставить пройти. Подумала, что так там в бункере и останусь. А когда справочник почитала, стало просто горько и тоскливо.
Хотелось еще по расспрашивать Алису, но на входе в столовую нас перехватила Ольга Дмитриевна.
– Явились, голубчики! Ну и что вы, все трое, скажете в свое оправдание?
Я только успел сжать локоть Алисы, и выдвинуться вперед. Не имело смысла провоцировать бесполезный скандал.
В принципе, реальных рычагов у вожатой нет, вся ее власть держится на традиции и программном обеспечении, поэтому мы стоим молча, я спокойно смотрю в лицо вожатой и жду, когда она выдохнется. Берегу цветы своей селезенки. Насколько я понимаю вожатую, ей давно уже все равно, чем занимаются подопечные, и сегодняшняя, например, предполагаемая, выволочка задумывалась более для приличия, соблюдения тех же традиций и, возможно, по требованию управляющей программы, хотя я сомневаюсь, что программе есть до этого дело. Наконец Ольга Дмитриевна выдыхается, и, пообещав, что подумает, что ей с нами делать, милостиво допускает нас к завтраку. Царица. Тут мы с девочками расстаемся, они идут за один столик, я за другой. По дороге к окошку раздачи меня вылавливают, ну, конечно же, октябрята.
– Все-все будет, не беспокойтесь. После завтрака на футбольном поле.
Баба Глаша посматривает на меня, как будто что-то ждет, но я, поздоровавшись с ней, делаю вид, что не понимаю намеков.
На футбольном поле хорошо. Разминка, проверка вчерашнего материала, у кого-то не получается, этих запускаю по вчерашней программе, кто-то хорош, тем начинаю показывать простейшие удары по мячу. Один малек отсеялся, зато пришли двое новых. Нас теперь десять человек. Ну нравится, оказывается, мне это! И мелюзга нравится, кажется, это единственные нормальные люди здесь, надо будет порасспросить их осторожно, что они знают, чего не знают. Командую стоп тренировке, разрешаю просто поиграть. А сам, вообще, задумываюсь о своей прошлой жизни. Может вот то, чем я должен был заниматься? Тренировать мелюзгу? Не знаю, но я давно не получал такого удовольствия. Просто стою и наблюдаю за игрой, иногда подсказывая.
Насладиться жизнью мне не дают, ко мне подходят Лена с Сашей.
– Семен. - Это Лена, и дальше долгая пауза, Лена краснеет, смотрит то под ноги, то на меня, в общем, делает все, как делала в остальных лагерях. Семен, нам нужно собрать ягоду.
Нет! Боже мой! Это уже становится похоже на какую то комедию. Торт, в честь чудесного спасения! Земляника на острове, сахар у кибернетиков, мука в библиотеке и бутылка пива в медпункте. Везти на тележке в столовую. Истерично хихикаю.
– Что? – Лена испуганно смотрит на меня. Испугалась ли она на самом деле я не знаю. У меня давно уже сложилось убеждение, что настоящая Лена ни черта не боится.
– Нет, ничего, все хорошо. Только скажи мне, о какой ягоде речь?
Лена, на мгновение, недовольно морщится.
– О землянике.
– А растет она на острове?
– Да. А откуда ты знаешь? – Лена поднимает глаза, и, кажется, я вижу в них легкое удивление. Но если ты не хочешь, то мы…
Почему бы и не сплавать на остров. Тем более, не только за земляникой. Я еще не решил, как я буду действовать дальше в этом лагере, и как уйду отсюда, но на мост, на заграждения поглядеть стоит. Заодно и лодки гляну.
– Да так говорят. Поплыли на остров, Лен. Саша, а ты с нами?
– Я? Да. - Саша от неожиданности вздрагивает и краснеет. Все это время она, видимо, до слез заинструктированная Леной, молча стояла чуть поодаль и только демонстрировала голубые глазищи и разные варианты улыбки. Господи, как она все таки похожа на Славю. Хотя, конечно, она и есть Славя, то есть будущая Славя. А Славя — будущая Славяна. Отличия только в имени. А я, будущий, и бывший тоже - кто?
– Ну что, через полчаса на пристани? - Лена отвлекла меня от размышлений.
– Да, давай через полчаса. Корзинки с вас.
Через полчаса мы отходим от пристани в направлении острова. Непонятно, почему я так уставал, когда в первый раз сел в лагере на весла. Физическая форма не изменилась, она сбрасывается в каждом цикле, значит дело только в технике. Сейчас эти пятьсот метров кажутся легкой прогулкой, только ладони, непривычные к веслам, уже начали гореть.
Корзинок только две.
– Саша, бери корзинку и начинай собирать ягоду с того конца острова. А мы с Семеном начнем отсюда. На средине встретимся. - Лена обращается к Саше мягко и настойчиво, как к воспитаннице специнтерната.
– Хорошо, - Саша, улыбнувшись, берет корзинку и исчезает между березами.
Питомник земляники «Остров «Ближний» функционирует на полную мощность. Даже с нашими способностями потомственных горожан, мы, в четыре руки, довольно быстро наполняем корзину. Подумалось еще, что в свете прочитанного в Справочнике, правильнее сказать генератор земляники. Незаметно мы выходим на противоположный берег острова, вот и береза с кривым стволом. Та или не та, что на фото у бабы Глаши, не знаю. Не знаю, сколько живут березы, а уж тем более здесь, но очень похожая. Вот и мост виден, а вон и бетонные блоки — якоря для тросов, на противоположных концах острова. На половине расстояния от блока до нас, похоже, мелькает красный галстук Саши.
– Надо бы помочь Саше, а то нас двое, а она одна.
– Что? Нет, не надо, она легко одна справится. Она очень… старательная и ответственная. К тому же, она знает, что нужно встретиться на середине, а если мы пойдем ей навстречу, она может растеряться.
– А ты не находишь, что ты совсем ее загоняла?
– Я? Нет… Она… Ей нужно давать работу, а то она без работы совсем глуп… в общем, так ей лучше.
– А в прошлые смены как?
– Еще хуже было, сейчас немножко получше. Видишь, ее уже одну можно отпускать что-то делать.
– Ей общаться с вами больше нужно, ты не находишь? А вы ее в патруле прячете.
Лена молчит, а я, слегка подпрыгнув, усаживаюсь на изгиб березового ствола. Лена поднимает глаза на меня, и сразу отводит взгляд на реку. Я, оказывается, совершенно невоспитанный тип, который не предложил девушке присесть, но еще не поздно исправиться. Это все, кажется, читается в ее взгляде. Кстати, спасибо Лене за молчаливый сигнал. Спрыгиваю, обратно: «Вполне удобно, оказывается, хочешь, подсажу?» Лена коротко кивает. Наконец устраиваемся вдвоем и некоторое время просто смотрим на воду.
– Спасибо. Всегда мечтала здесь посидеть, но не могла допрыгнуть.
– А ты часто здесь бываешь?
– Ну, не очень часто, но бываю.
Опять пауза, не то, чтобы неловкая. Манера Лены мне знакома, и уже не пугает, но сегодня, все-же, какая то не такая, как обычно.
– Семен?
– Что?
– Ты что-то хочешь мне сказать?
– Почему ты так думаешь?
– Ну, раз ты приплыл сюда с нами.
Вот тебе и раз. Это, оказывается, я сюда приплыл.
– А я думал, что это ты мне хочешь что-то сказать. Раз звала помочь с ягодой.
Какой то кризис с Леной назревает, вспоминаю тут, кстати, и зимнюю куртку вчерашнюю, думал ее мне сейчас предъявят, а что мне делать я не представляю. Не хочу я пожары тушить, я хочу отсидеться до послезавтра и тихо срулить отсюда. Я оставлю здесь бабу Глашу и еще двух совсем неплохих людей, о которых буду вспоминать, но самому мне здесь совершенно не нравится, тесно мне в лагере. А Лена, кажется, не может, не умеет, говорить прямо и откровенно, в нормальном своем состоянии, чтобы ее прорвало, она должна испытать какие то сверхсильные эмоции. Это я давно понял на практике, но уж больно болезненные для меня, для окружающих и для самой Лены выходят эти удары. Боюсь, я тут ничем ей помочь не смогу. Спрыгиваю со ствола, и встаю напротив Лены, максимально к ней приблизившись, и, понимая, что рискую. При невысоком росте Лены получается, практически, глаза в глаза. Ловлю взгляд и пробую, опять же, мягко и настойчиво, как сама Лена недавно обращалась к Саше, достучаться до нее.
– Ленушка, если тебе что-то нужно от меня, пожалуйста, попробуй попросить об этом прямо. Если ты хочешь что-то мне рассказать, то тоже попробуй сделать это, прямо, честно и откровенно. Я не знаю, смогу ли я тебе помочь, но можно же попробовать.
Лена, когда я оказываюсь напротив нее, вздрагивает, резко тянет руку куда-то к себе за пазуху, потом так же резко останавливается, хочет что-то сказать… Я отодвигаюсь на безопасную дистанцию, потом хмыкаю про себя, еще Лены бояться не хватало, и подсаживаюсь на прежнее место.
– Саша.
– Что Саша?
– Саша уже заканчивает. Поплыли назад?
– Да, конечно.
Разговора с Леной не получилось, и даже не знаю, радоваться этому или огорчаться. Вернулись к лодке, гребем назад.
– Лен, а ты не знаешь, зачем ягода? Не на торт ли?
– Конечно знаю, – Лена в первый раз засмеялась. Какой еще торт? Саша обещала варенье сварить.
У меня, честно сказать, отлегло от сердца. Не то, чтобы я очень боялся таскать мешки с мукой и сахаром, но вот предсказать последующее развитие событий, не получалось. Торт? В честь чего? Потом поход? Зачем? Куда? Как себя поведет Ульяна, на этот раз? Похоже, эта часть программы отменяется.
– Ну, тогда жду приглашения на дегустацию. Зря, что ли я гребу на этой галере?
– Конечно-конечно, обязательно приходи к нам вечером, после ужина. – Это уже Саша.
Удивленно переглядываемся с Леной. Этой реплики никак не ожидалось. Это просто какой-то качественный скачок.
– А вы что, вместе живете? Я думал ты с Женей живешь.
– Ой, Женя, она же такая бука, как бы я вместе с ней жила? А с Леной хорошо, вот мы на острове были, и в лес она меня с собой берет.
Все понятно, бедная Мику или же бедная Женя, хотя, я, конечно, не знаю, что из себя здешняя Мику представляет, видел ее один раз на линейке и не общался практически.
– Лена, ты как? Не против?
– Да. То есть нет, не против. Приходи после ужина. Часов в девять.
На том и расстались. Пока я привязывал лодку девчонки похватали корзинки и убежали. Я даже не успел спросить — в каком домике они обитают.
Осталось спланировать день до вечера и не попадаться на глаза вожатой.
Иду до провала в бомбоубежище, отвязываю веревку от дерева, мне ее дали, мне ее и возвращать, на обратном пути захожу в домик к амазонкам, забрать всю набранную в старом лагере и в бомбоубежище макулатуру. Амазонки обе в домике и о чем то спорят между собой, или усваивают вновь обретенное знание, или еще что, но на меня глянули не очень приветливо, мешаю я им. А я решил, останусь-ка я здесь, пожалуй еще на цикл, гляну, как у девок все пойдет. Вот так, окрыленный появившейся определенностью, я и отправляюсь со всем барахлом к себе в тренерскую. На этом, собственно, первая половина дня и завершилась.
Обед проходит ни шатко ни валко, тот самый гороховый суп, то самое пюре, тот самый жареный минтай, сдобренный зеленым горошком. В виде исключения вместо компота дали какао. По мне так слишком приторное, а аборигенам нравится. Баба Глаша снова строит мне глазки, а я снова играю в непонимание. В последний момент, уже на крыльце столовой, меня все-таки отлавливает Ольга Дмитриевна и просит подменить ее после обеда на пляже. Интересно, если кто, действительно, соберется тонуть, то как я его спасать буду. Плаваю то я, м-да… Соглашаюсь, в итоге.
В воду лезть я не планирую, поэтому забрал в спортзале вчерашнюю тетрадку, почитать отчет по практике, может хоть дату сумею определить, переоделся в плавки, взял полотенце и отправился на пляж.
Ну что можно сказать. Пляж, как пляж. Несколько грибков, буйки, металлическая горка, фанерный щит со спасательными кругами, одним словом, все, как везде, как во всех пройденных лагерях. Народу, кстати, не очень много, видимо жара всех придавила и в относительную прохладу домиков загнала, ну мне это и на руку. Знакомых нет никого кроме моих футболистов в полном составе. Крикнул им, что поменьше дурачились, не утерпел, окунулся сам в воду пару раз, и устроился на самой границе песка. Здесь чуть повыше, мне всех видно, а от деревьев, вроде как тень.
Лежу, одним глазом поглядываю за пионерами, другим — просматриваю тетрадку.
Некая студентка 2 курса непонятно чего, прибыла в пионерский лагерь «Совенок» с целью прохождения летней педагогической практики. Почти все пролистал, но наткнулся на доктора, по имени Виолетта, хм, интересно. Полез искать бабу Глашу — нету бабы Глаши, то есть Глафиры Денисовны, ну тогда будем считать Виолу совпадением. Итого, один документ обработал, стала известна дата, 1987 год. Больше 20 лет как… Еще раз на даты смотрю — июнь 1987 года. Это, пожалуй, все, что можно отсюда вытащить. Чистые листы выдерну из тетрадки, остальное — на выброс. Все равно, похоже Справочник у меня самый ценный документ, а остальное — слишком тяжело таскать с собой в рюкзаке.
Решительно нечем заняться. Раз уж подрядился присматривать за пляжниками, то приходится, а так бы поспал. Кажется, это состояние называется сонная одурь. Встряхнулся, залез в воду, покидался мячом с октябрятами, разрешил им понырять с меня, стало чуть полегче.
– Семен, а вы будете в лагере в следующую смену?
– Не знаю еще, а что?
– А хорошо бы, чтобы были, а то совсем скучно и все время одно и то же. Пока вы не приехали все было одинаковое.
– Так, ребятки, давайте ка ко мне на вы, только на тренировках, а здесь можно на ты, я не настолько старый. А теперь расскажите мне, какое все было одинаковое.
– Ну, мы приезжали, нам говорили, что нужно шпионов ловить, что «Зарница» у нас идет. Мы две недели шпионов караулили, мы у главного входа, другие у задних ворот, третьи у прохода в старый лагерь… А ни одного шпиона никогда не видели. А потом уезжали, возвращались назад, и все снова.
– А что же вы мне тогда рассказали, в первый день, про двух шпионов, которых поймали и расстреляли?
– Мы просто играли так! Мы придумывали их.
Хорошие фантазии у ребятишек. Светлые, добрые… Интересная эпоха была двадцать лет назад. Или я ошибаюсь? Вспоминаю, как сам крушил врагов на мониторе. Эпоха, как эпоха...
– Хорошо, ну вот, я приехал и все стало по другому?
– Конечно. Раньше вы приезжали… ты приезжал, заходил в ворота, мы бежали и говорили о тебе Лене. Лена всегда тебя уводила в лес, тебе носила еду всю неделю, а потом смена заканчивалась, все уезжали на автобусе, а вы вдвоем оставались.
Оставались, и, при хорошем раскладе, очевидно, уезжали вечером на 410-м, вдвоем. Или двойник уезжал один, это при плохом. Это я занял место своего здешнего двойника, очевидно же. Интересно, тот двойник и Лена, потом проживали свои двадцать лет? Мне так хватило одного раза, чтобы в дальнейшем всячески уклоняться. Все хорошо, но просыпаться потом в автобусе у ворот лагеря... и прочие воспоминания, всплывающие в ходе цикла, а это чудо с фиолетовыми хвостиками таращит свои зеленые глазищи, краснеет и ведет себя так, будто не было двадцати лет и двух детей. Хотя, и я то о той истории почти ничего не помню, только сам факт и смутные ощущения, практически на уровне сна, а для Лены, действительно, считай, что ничего и не было. И с другой историей, кстати, та же картина.
Ну и в сегодняшних действиях Лены какая то ясность появилась, она то считает, что я, это мой двойник. Вспоминаю слова бабы Глаши про проекции, которые могут материализоваться только в мое отсутствие. Похоже я, своим появлением здесь, Ленину личную жизнь разрушил. Интересно, что было бы, если бы мы с двойником, тогда, вместе вышли из автобуса и вместе бы вошли в лагерь. Бедная Лена, жалею ее с легкой иронией. Кстати, хочешь-не хочешь, но придется с Леной поговорить, наверное, сегодня же вечером.
– А сейчас лучше что ли?
– Конечно лучше! С тобой интересно, и вообще..!
Вот спасибо за признание. Похоже, мелких тут бросили, просто на самих себя, если даже моё общество их так радует. И в самом деле, старшие ребята заняты своей паранойей, вожатая, та тоже за старшими больше следит, а до этих нет дела никому. Ни аборигенам, ни, похоже, в силу малолетства моих октябрят, управляющей программе. Даже стыдно перед октябрятами, они то думают, что я тут ради них, а я просто свои проблемы решаю.
– … и вообще, когда ты в лагерь приехал тут интересно стало и все ведут себя по другому, не так как всегда.
Честное пионерское, я не виноват. Я всего лишь хотел проехать сквозь этот лагерь, а меня втянули. Ну и естественно, я же в общий сценарий явно не вписался, всем и пришлось приспосабливаться. Потерпите еще цикл, а может и не один, может теперь всегда так будет. Если амазонки проснулись окончательно, тут весело будет. Интересно, возвращаюсь мысленно к своему местному двойнику, этот то куда делся? Перекинуло его в другой лагерь, или деактивированный лежит, где-нибудь в хранилище, ждет, когда я его место освобожу. Ну давай-давай, жди, приедешь в следующий раз — будет тебе сюрприз. Интересно, у него с памятью как? А то будет нестыковка с Леной.
– Завтра на тренировке попробуем сыграть пять на пять, делитесь на команды пока. Это вам для размышления.
Мелюзга устала купаться, собралась и пошла по своим важным делам. Кстати, футболисты мои выгодно отличаются от прочих пионеров, где-то вторая команда получилась, после старшего отряда, а уйдет старший отряд — займут его место. Но, не уйдет, все так навсегда и останется. Смотрю им вслед и грустно становится, Питеры Пены поневоле. Дети, которые никогда не повзрослеют.
Народ с пляжа разошелся, дежурить тут смысла больше не вижу, до ужина еще больше получаса, что там у меня еще по плану? Зашел в спортзал, благо он от пляжа — рукой подать, переоделся и пошел к столовой, посидеть на крылечке. Когда уже подходил к столовой, откуда то справа выскочил Электроник, встрепанный и взъерошенный.
– Привет, тебя что, опять Женя из библиотеки выгнала?
Садимся на лавочку.
– Привет. А ты уже знаешь?
Да все, и во всех лагерях, всё давно знают. В этом мире есть две неизменные вещи, это памятник Генде и чувства Электроника к Жене. Надеюсь, однажды он всё же добьется взаимности. Может, тогда хоть Женя подобрее к окружающим станет.
– Да все знают. Молчат только и за тебя переживают.
– Ох… - Электроник прячет лицо в ладони на несколько секунд.
– Да, не переживай ты так, всё будет нормально. Мы в тебя верим.
Вспоминаю про веревку.
– Кстати, веревка у меня, занесу завтра, если не срочно.
– Репшнур то? Да, занесешь, когда удобно будет.
Долго грустить Электроник не умеет.
– Слушай, а вы действительно всю ночь Алису искали? Весь лагерь об этом говорит, вы прямо герои теперь.
Меча и магии, угу, бутербродов и фомки. Я ж говорю «Слабоумие и отвага»
– Ну, не бросать же ее в яме в лесу?
– Да, непонятно только, почему вожатая на вас взъелась? На линейке ругала, и сейчас, похоже, еще не отошла.
– Ольга то? Не обращай внимания. Судьба у нее такая, следить за порядком. Алиса, с ее точки зрения, девочка самостоятельная и потеряться не может, по определению, а вот если бы Шурик потерялся, то тут весь лагерь цепью бы лес прочесывал. А еще, порядок в ее понимании, это, чтоб без ее приказа ни-ни, а мы самостоятельно пошли. Вот и злится. Хотя, конечно, в известность поставить стоило бы, но, кто же знал, что мы всю ночь проходим.
– Это да. Но она вас даже не похвалила.
Ага, а кто-то вообще вспомнил?
Опять пауза.
– Как думаешь, она про ваш поход и спасение Алисы что-то скажет хорошее?
– Ну, про Алису, может и скажет, а про нас вряд ли. Ты скажи, вы почему вашего кошкоробота забросили?
– Знаешь, не до него сейчас.
«Не до грибов мне нынче, Петька, не до грибов...» Наконец, дверь в столовую открывается и мы заходим.
– Семен...
– Еще раз здравствуйте, Глафира Денисовна. Что-то случилось?
– Вы могли бы уделить мне пару минут?
– Что-то срочное, или можно сперва поужинать?
– Семен, вы зачем людей пробуждаете? Одного-двух, еще нормально, но вот вы двух девочек разбудили, может даже навсегда, одна девочка на подходе, одной толчок дали, а уж что вы с младшими делаете, это просто ни в какие ворота…
Ну, во-первых, не хочу я никого будить, это само происходит. А, во-вторых, по идее, я сейчас должен начать закипать, ведь баба Глаша явно приложила руку, к здешнему безобразию. А я тих и кроток.
– Глафира Денисовна, знаете, я, как обитатель объекта «Убежище», сам позволю себе решать, что есть для этого мира хорошо, а что – плохо.
Вот так. Слово вылетело, теперь не поймаешь. Баба Глаша опускает взгляд, стоит некоторое время, потом опять смотрит на меня и говорит одними губами, но я, почему то, слышу каждое слово.
– Знаете, может вы и правы, Семен. В любом случае, это уже больше ваша, чем моя ответственность. Но подумайте о последствиях...
– Это вы о чем сейчас говорили?
Электроник, оказывается все это время стоял и подслушивал.
– Да так, о своем, знакомые у нас общие нашлись.
Беру свою порцию, какая-то тушеная капуста с каким-то непонятным мясом и неизменный компот. В углу одиноко сидит Лена, ковыряет вилкой в капусте и поглядывает в мою сторону.
– Можно?
– Да.
– Приглашение не отменили?
– Нет.
Ну вот как с ней разговаривать? Вроде и поглядывала с интересом, а сама молчит, как партизан на допросе.
– Варенье то сварили уже?
– Да.
– Вкусное?
– Я не знаю еще, остывает. - Лена впервые слабо улыбается.
– Ладно, что-нибудь нужно?
– Нет, ничего не нужно. Сам приходи.
– Обязательно. Вы в каком домике?
– В последнем у леса.
– Это в тринадцатом, получается?
– Да, наверное.
– Хорошо, я тогда пойду. До вечера.
– Пока.
Пришел к себе, завалился на маты, еще раз с тоской вспомнил кровать у амазонок. Лежу, пытаюсь понять: что с Леной, и что мне с этим делать.
Я так представляю ситуацию, что Лена и в этот раз встретила двойника, спрятала его в лесу, чтобы он не пострадал, и тут появился я, а двойник возьми, из-за этого, и дематериализуйся. А бедная Лена теперь недоумевает, что же произошло? Придется через пару часов разубеждать девушку, что я не тот, за кого она меня принимает. Или не придется? Предоставлю, наверное, ей инициативу, захочет спросить — спросит, не захочет — ограничимся чаем с вареньем. В голову лезет сценарий ужастика «Домик №13», с зашедшим на чай к девочкам пионером, последующей разделкой пионерками трупа пионера, и выносом составных частей пионера в лес через окно. Благо, домик номер тринадцать ближайший к лесу, Саша полностью послушна Лене, а программа Лены такие варианты, кажется, вполне допускает. Не смотря на эти страшненькие фантазии умудряюсь даже подремать минут тридцать.
В домике у Лены и Саши, в отличие от бардака амазонок очень все аккуратно и уютно. И сама Лена беспорядка не любит, и Саше скоро пора будет готовится войти в образ помощницы вожатой всея лагеря.
Стол выдвинут на середину комнаты, девчонки сидят на кроватях, а единственный стул предоставлен мне и стоит строго посередине прохода между кроватями. На столе вазочка с «Юбилейным», розетки с вареньем, электрочайник, близнец Алисиного, фарфоровые(!) чашки. И где только нашли фарфор? Или, на объекте есть всё, надо только знать, что и где лежит? Я уж сколько по этому объекту потоптался, а знаю, наверное, исчезающе малую его часть. Мой букет, а я, таки, вспомнил, как где-то читал, что в гости к девушкам полагается приходить с цветами и пришлось обрывать сирень у домика вожатой, удачно вписывается в этот интерьер.
Варенье неожиданно вкусное, кроме ягоды и сахара Саша добавила туда, при готовке, какие то травы, и теперь на языке явственно чувствуется вкус лета, закрываешь глаза и кажется, что ты стоишь на лугу, пахнет травой, полевыми цветами, немножко свежей хвоей. Это должно быть очень здорово, попробовать такое варенье, где-нибудь в феврале.
Господи, как же я хочу в зиму. Даже то ощущение, когда стоя на остановке промерз до костей совсем не пугает. Насморк, обмороженная мочка уха, потерявшие чувствительность пальцы на ногах сейчас не вспоминаются. А вспоминается тихо падающий крупными хлопьями снег в новогоднюю ночь, где-то на даче, елка, отец, пытающийся открыть бутылку шампанского, или заснеженное поле, от которого отражается ослепительно яркое солнце. Самое главное, что ты знаешь, что через несколько месяцев зима уйдет, и ты будешь собирать ягоду на острове, чтобы съесть ее следующей зимой.
Саша болтает не переставая. Или кровать Мику так действует на своих полежальцев, или она стесняться меня перестала, хотя, вроде и раньше не стеснялась, или же это закономерная стадия развития аборигенов, и скорее последнее. Лена, тоже весела, для Лены, оживлена и общительна, и поддерживает беседу, болтая о всякой чепухе. Мне остается только наслаждаться обществом двух милых барышень. Только одна мысль скребет изнутри мою затылочную кость: обычно Лена так меняет свое поведение, когда принимает какое то важное, с ее точки зрения, решение. Но время идет, чай выпит, варенье съедено, сигнал к отбою по радио прозвучал, пора и прощаться.
– Лена, Саша, а что вы будете делать с вареньем? Послезавтра отъезд, съесть не успеете, с собой везти — глупо, на всех разделить — не хватит.
Саша вопросительно смотрит на Лену, Лена, на секунду задумавшись, отвечает: «А здесь оставим, в домике, для следующей смены. Мы всегда так делаем, а нам тоже оставляют.» И весело улыбается, каким то своим воспоминаниям.
– Записку им напишите. А то подкармливаете друг-друга, а не общались ни разу.
– Ой, правда! – Саша бросается искать карандаш и бумагу, а Лена провожает меня к выходу.
У самых дверей оглядываемся, Саша сидит за столом, спиной ко входу, вся в активном творческом процессе. Лена открывает шкаф, там висит «моя» куртка.
– Заберешь?
– Зачем? Ты же знаешь, что это не моя.
Выходим на крыльцо, Саша подскакивает проводить меня, но я успокаиваю ее словами, что я еще не ухожу. Закрываем дверь и присаживаемся рядом на лавочку.
– Ничего я не знаю!
– А я думал, ты заметила разницу. Я его видел всего дважды, и один раз разговаривал, и то заметил, что я — не он. Что там ты решила, я не знаю. Ты же, как обычно, отмалчиваешься.
– А что я должна была решить? Когда ты вот он, ходишь по лагерю, каждый день на глаза попадаешься, а сам меня игнорируешь, а дружишь с этими…
– Лен, меня то ревновать не надо.
– Да понимаю я, уже понимаю. Я тоже разницу видела, но не верила. Вы же похожи, больше, чем два брата-близнеца, вас даже зовут одинаково.
– Ну да, мы и есть братья-близнецы, нас разлучили в детстве. Он воспитывался в семье первого секретаря обкома, а я в цыганском таборе. Когда мы снова встретимся, я покажу ему соску-пустышку, а он мне кусок пеленки со штампом роддома. После этого ты увидишь, как все пионеры поют и танцуют. А он вернется через смену, должен, по крайней мере я на эту надеюсь… Двойники мы, бывает такое.
Лена улыбается моей шутке.
– Ты обещаешь? Про танцы пионеров?
– Про пионеров? Нет, про них не обещаю, а про то, что вернется, есть очень большая вероятность. Лена, я здесь не бог и не начальник. Я такой же пионер, как и ты, просто, по ошибке, попавший в ваш лагерь. Помнишь, пару смен назад приезжала девочка, а Саши не было? А потом она уехала, а Саша вернулась. Так и тут, я надеюсь, будет. Вряд ли я задержусь больше, чем еще на одну смену.
Неуместно сейчас рассказывать об устройстве здешней вселенной, поэтому Лена слышит версию, согласующуюся с ее картиной мира.
– Успокоил я тебя?
– Да… Наверное... Нет, но я тебе верю.
Подымаемся с лавочки, стукаюсь в дверь.
– Саша, я пошел!
Саша выходит, расстроенная.
– Уже уходишь? А я хотела, чтобы ты сочинить записку мне помог. А то ничего в голову не приходит.
– А ты напиши: «Вы здесь не просто так!» подпись: «Лена и Саша» и положи сверху на банку, они тогда сразу поймут, что им с этой банкой варенья делать. И пошутите, и назоветесь. А если они вам ответят, то хоть знать будете, как зовут друг-друга.
Не смог удержаться от такой шутки, интересно будет посмотреть на следующем цикле на эту парочку. Особенно когда записку прочтут. Кстати, если варенье у них в домике от цикла к циклу переходит, хотя и не должно, то в этом лагере вообще все наперекосяк получается.
Саша наскоро прощается и скрывается в домике, писать послание. А Лена неожиданно вызывается меня проводить.
– Может возьмешь куртку, все-таки? Он, все равно, каждый раз в новой куртке приезжает.
Всерьез думаю над этим, но решаю не брать. Ночами в поездах прохладно, но не настолько, чтобы тащить с собой зимнюю куртку.
Какое-то время идем молча, а потом Лена начинает скупо и коротко рассказывать. Рассказывать о том, как она прятала этого двойника, как таскала ему еду, как она, каждый раз уговаривает Мику поселиться с Женей, потому что Мику обязательно все разболтает, как она каждый раз записывается в патруль, чтобы уходить в лес не возбуждая подозрений.
– И что, так необходимо было его в лесу прятать?
– Я не знаю, но ведь реально его могли убить.
– Хоть раз кого-нибудь здесь убили?
Кроме меня, естественно.
– Ты знаешь, я не помню такого. Но говорят был однажды случай, что пришел один человек под видом пионера, и убивал всех в лагере, а потом в другом лагере, а потом в третьем, пока в последнем лагере пионеры не собрались и его самого не убили. И вот с тех пор лагерь и охраняем. Легенда такая, а может и правда. Нам об этом Ольга Дмитриевна на первой линейке всегда рассказывает.
Ах, Ленушка, знала бы ты правду…
– Ну, я тебе обещаю, что больше никто никого убивать не будет, и прятать моего брата-близнеца тебе не придется.
– Семен, а я ведь тебя хотела убить. На острове, или в домике. Я думала это ты его.
Как мило.
– Как мило. А еще убей Алису с Ульяной, за то, что они в засаде сидят, кибернетиков, за то, что оружие делают, вожатую, за то, что всё это придумала, Сашу, за то, что мешает тебе с ним встречаться, Мику и Женю, не знаю за что, хоть из ревности. И всех остальных, просто за компанию…
– Я делала так.
Оп-па. О сколько нам открытий чудных…
– Когда успела?
– Не бойся, – Лена смеется, грустно и несколько нервно. В первую ночь здесь мне всегда снится такой сон. Все, слово в слово, как ты сказал. А заканчивается все плохо. Он пытается меня остановить, потом убегает от меня, потом я догоняю его и убиваю. А потом я понимаю, что я наделала, собираюсь убить себя и просыпаюсь.
– Лен, сдается мне, что из всех обитателей лагеря, ты — самая большая для них опасность.
– Я знаю, – Лена кивает несколько раз.
– Ты держись. Все только от тебя и зависит.
– Я держусь, пока.
– Мы сильно отличаемся?
– Да сильно. Теперь вижу, что сильно. Ты тоже хороший, но он лучше, не обижайся.
– Я должен обижаться? - Улыбаюсь. Не впутывай меня в ваши отношения, я и так в них впутан оказался.
Давно уже стоим на крыльце спортзала, а я держусь за дверную ручку.
– Мы еще поговорим об этом?
– Да, конечно-же. Почему то с тобой у меня получается.
– Так, сама же сказала, что я хороший.
– Сказала, и повторю. Ну, до завтра.
– Пока.
Неожиданно Лена встает на цыпочки и неловко чмокает меня в щеку. «Это тебе за то, что заставил меня выговориться». И убегает.
Лежу в тренерской, смотрю в потолок и строю мысленную беседу:
– Доктор, я только что убила всех октябрят, пионеров и комсомольцев!
– Превосходно, желаете поговорить об этом?
«Психоаналитик хренов». С этой мыслью и засыпаю.
Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Игры конкурс графомании коллективное творчество (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Да начнётся неистовая писанина!
11:00 Двадцатьвторой
12:00 an22qw
13:00 chelovek_motylek
14:00 Regret
15:00 AzazelCyber
16:00 LordofDOTA2
17:00 Rayder
18:00 El Fuerte
19:00 JeyKey
20:00 d542
21:00 Kabanchik(Am2)
22:00 jrnidjan
23:00 kmolitor
24:00 berkyt attack
завершает дилда
тематика такова: "побег из совёнка", ограничений по фантазии нет. кто не успевает в своё время, тот пролетает(может пойти на 2 круг, писать мне в личку). размер=1000-2000 знаков
свой фрагмент писать в ответ к отрывку предыдущего автора
офф топ сообщений просьба не оставлять.
да начнётся хаос!
за лучший отрывок будет выдана медалька!
Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Фанфики(БЛ) БЛ Эротика сделал сам Визуальные новеллы фэндомы
Бесконечный рассвет.
Глава 5.
Утро. Еще одно утро. Я привстал, осмотрел комнату. Наташи уже не было. Умываться наверное ушла. Мне бы тоже не помешало это сделать, да и вообще помыться. Взяв полотенце и пакет, я пошел к умывальникам. Около кранчиков не было ни души. В принципе, не удивительно, я довольно поздно пришел. Решил не медлить и принялся за дело. Уухх. Леденющая. Самое-то. Теперь я бодр, как никогда. Но не успел я по бодрствовать, как меня хорошо приложили по затылку. Я отключился.
Мрак. Темно. Почему я ничего не вижу? И почему я связан? Только слышу чей-то ехидный смех, который был очень знакомый. Неужели меня пионер вырубил? Похоже он решил играть по-крупному. Кто-то снимает мне повязку с глаз. Яркий свет ослепил меня на мгновение. Перед собой я увидел Толика! Я хотел сказать, что я о нем думаю, но мой роты был по прежнему связан. Перестав смотреть на Толика, я решил оглядеть комнату. И признал в ней бункер. На столе я заметил натянутую на деревянную голову, маску, которую поцарапала Юля. Стоп. Я вспомнил как ее зовут, видимо удар мне помог в этом, но похоже было и так уже слишком поздно. Толик подошел ко мне, и начал снимать повязку со рта. Видимо захотел поговорить.
-Так это все ты? -злобно спросил я псевдопионера.
-Тише ты, тише. Здесь я буду вопросы задавать. Как ты сюда попал?
-Сюда это куда? В новый цикл? Как обычно, смена кончилась и...
-Это я знаю! -сорвался он на крик- Я спрашиваю, как ты именно в этот цикл попал?
-Я же сказал, что как обычно.
-Тут 3 варианта: Ты либо дебил, либо прикидываешься или, самый худший, ты и вправду ничего не знаешь.
-А что я должен знать?
-Ладно. Ты знаешь, что ты не в своем цикле?
-Нет. Так вот почему этот лагерь отличается. А в чьем я цикле тогда?
-В ее. -он выкатил из коридора кресло со связанной Наташей.
-Ах ты, мерзкий ублюдок, что ты с ней сделал?! -невольно я сорвался на крик.
-Ровно тоже самое, что и с тобой. Только я ее не бил, я ей вколол транквилизатор. Она еще долго проспит -у него на лице появилась мерзкая улыбка.
После этого он куда-то ушел. Я продолжил сидеть и думать, над тем, что делать дальше. "Вот почему Юли не когда она так нужна?"
-Я здесь.
-Юля. Но почему ты здесь?
-После того как ты вспомнил мое имя, я снова могу чувствовать опасность, которая тебе угрожает. Нам надо уходить, он скоро придет.
-Я не пойду без Наташи.
-Не глупи, мы еще вернемся.
-Хочешь иди, я останусь и дам ему бой, который проиграл в начале моего заключения.
-Дурак ты, ну что с тобой поделаешь. Он уже близко.
-Спрячься куда-нибудь.
Быстро окинув помещение взглядом, я заметил в углу ржавую фомку. Сойдет. Я встал, так, чтобы при открытии двери можно было сразу нанести удар. Он уже близко, слышны шаги. Открывается дверь. Оттуда выходит Шурик.
-Шурик, мать твою, я тебя чуть не ударил. Что ты тут делаешь?
-А вот это ты зря не ударил. -показалась ехидная улыбка. Удар. Похоже мне сломали нос. Течет кровь. В принципе терпимо.
-Юля, прыгай на него, это Толик. -крикнул я ей, как на него упал шкаф.
-Ой, я не так хотела. -Юля скрестила руки на груди и надула губки. -У тебя течет кровь, надо скорее обработать чем-нибудь.
-Так тоже сойдет. Не переживай, подумаешь, нос сломан. -"Кто же он такой на самом деле? И что это за маски, которые меняют внешность и голос?" Вопросов становилось все больше.
Развязав Наташу. Мы взяли веревки и связали ими псевдопионера. Связанного положили под шкаф. Предварительно закрыв его там. Я взял Наташу на руки. Юля сказала, что знает выход, не такой маленький как в старом лагере или на площади. Поблуждав минут 30, мы вышли из какой-то пещеры, недалеко от пляжа. Не долго мы там были. По ощущениям сейчас полдень. "Наверное не стоит попадаться на глаза Ольге Дмитриевной. И чего же делать? Отнести ее Виоле? Думаю не стоит, может заявиться вожатая. Лучше отнесу Наташу через лес к домику. Ольгу Дмитриевну, как-нибудь задержу."
Совсем забыв, что сегодня по плану поход. Я понес к домику Наташу. Вот будет весело, когда меня найдет вожатая. Дошли вроде без происшествий. Я положил Наташу на кровать, а сам вышел покурить на лавку. "Как вот так вот все вышло? Как меня кинуло в другой цикл? Вряд ли мне кто-то ответит." Посидев еще не много на лавочке. Я заметил как сюда несется Ольга Дмитриевна. Ну все. Прощай бренный мир.
-Семен. Семен! Ты! Ты! У тебя совесть есть? Где ты был все это время? Почему не пришел на завтрак, на линейку, даже на обед не пришел! -ее крик медленно переходил в плач. - Мы же переживали, вдруг с вами чего случится?
-Да ладно вам, ничего же не случилось.
-А где Наташа? Вас только двоих не было.
-Она приболела. Сейчас спит в домике. Ей уже лучше.
-Если болеет, ее надо к Виоле.
-Не стоит, я же говорю, что ей уже лучше.
-Это чтож получается? Ты за ней ухаживал все время? -с неким удивлением смотрела на меня Ольга Дмитриевна.
-Ну что-то типо того. -я отвел взгляд, вдруг заметит неладное.
-А как же поход? Она же не сможет на него пойти.
-И я не пойду. Но я могу помочь вам, не за бесплатно, конечно же.
-И чем ты можешь помочь?
-Поляну подготовить. Костер собрать. А от вас требуется наша полная свобода действия и чего-нибудь перекусить.
-Шантажист, ты, Семен. -она засмеялась.
-Ну мое дело предложить...
-Нет, нет. Я согласна. От Шурика с Сережой току все равно никакого.
-Тогда приступаю к делу.
Поручив Славю следить за мной, она ушла восвояси. Забрав топор у кибернетиков, я направился к лесу. Дошел до поляны минут за 40. "Даа, далековато. Сам ведь поручился... Надеюсь Наташу никто второй раз не похитил." Погруженный своими мыслями, я подготавливал поляну словно робот. Славя все это время сопела под деревом. "Думаю не стоит к ней еще раз подходить, пока она лежит." Закончив с горем пополам, я собрал костер ростом, примерно, метр в высоту и чуть больше полметра в ширину. Надо будить Славю и идти обратно.
-Славя, вставай, я закончил. -тормоша ее за плечо, приговаривал на ухо.
-Да, да, встаю.
-Давай поспешим, а то темнеет, да и скоро возвращаться тебе.
-А ты не пойдешь?
-Нет, я останусь с Наташей, ей нездоровится.
-Аааа, вот как -как-то она помрачнела. -ну раз нездоровится, то оставайся, привет ей передавай.
-Обязательно.
Оставшийся путь мы шли молча. Когда мы дошли до лагеря, сразу пошли к вожатой. Я передал ей Славю, взамен мне дали несколько бутербродов и пакет с кефиром. "Странный обмен получился, девочку на еду." Все пионеры собрались на площади. Я решил тоже постоять с ними. Все о чем-то болтали и никто не слушал Ольгу Дмитриевну. Когда она закончила речь, все развернулись и пошли в лес. Я заметил, что на меня смотрит Ольга Дмитриевна, каким-то печальным взглядом. "Сдался я им в этом походе. Без меня народу мало, чтоли?" С этими мыслями я пошел к домику. Немного постояв у двери, я вошел. Наташа уже не спала, а просто лежала на кровати.
-И давно ты не спишь? Как вообще самочувствие?
-Не думаю, что давно. Как-то еще подташнивает.
-Тебе нужно покушать, я тебе принес булок с кефиром.
Мне хотелось смотреть на это вечно, но мы не можем остановить время. Посидев в тишине и держась за руки, она все таки начала говорить:
-Слушай, Сем. А почему нас никто не ищет?
-Я все уладил, в лагере, кстати, никого. Сегодня день похода.
-Вот как. -Ее лицо налилось румянцем, а глаза забегали. -Сем, не хочешь эту ночь провести со мной?
-Я ведь и так с тобой. -"Чтож я, дебил, делаю-то, Наташа на такое отважилась, а я тут недотрогу строю." -Точнее, да конечно, я всегда буду с тобой, но сегодня ближе, чем всегда.
После этих слов, Наташа повалила меня на кровать, и начала расстегивать рубашку. Я немного потупив, присоединился к ней. Вот мы уже максимально голые. Наташа посмотрела на меня, давая понят своим взглядом, то у нее это первый раз. Наши тела слились воедино, я чувствовал ее каждой клеткой своего тела. Я старался быть максимально нежен к ней. Наташенька так мило постанывала, от чего я возбуждался еще больше. Наташа была еще слаба после утренних событий. И неизвестно чем он ее накачал. Вскоре закончив, мы уснули на одной кровати в обнимку.
Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Фанфики(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Начало тут: http://old.reactor.cc/post/2140579
Глава 3 "Добро пожаловать"
Нас повели по самого обыкновенного вида лагерю — сначала мимо домиков потрепанного вида, идентифицировать которые помогла лишь информационная доска с заголовком, гласившим: «КЛУБЫ». Окна левой стены были зарешечены. Стало быть, оттуда есть, что выносить. Однако едва ли там найдётся нечто ценнее кучи транзисторов.
Миновав клубы, мы прошествовали вдоль квартала с жилыми домиками типа «дачу снесли, чердак забыли». Не то чтоб я много ждал от возможно глючащегося мне пионерлагеря, но такое… Ну да фиг с ним, спасибо, что не палаточный городок, впрочем, тогда моему мороку было бы логичнее закосить под Грушинский фестиваль. Вот и цель всего похода. Площадь прямоугольная, одна штука. Памятник советскому деятелю, одна штука. Досадно, что не Ильич. Может, Макаренко? Ни разу не ведаю, как тот выглядит. На пьедестале вроде есть надпись, но не с моим зрением её разглядывать, даже сквозь очки.
Вытекшую из русла аллеи массу мальчишек и девчонок всех мастей и размеров по-быстрому разбили на отряды по возрастным группам. Я и Анна, само собой угодили в старший отряд, где помимо знакомой нам по автобусу русоволосой Славяны оказалось ещё пять с половиной человек. Почему с половиной? Огненно-рыжий энерджайзер, а по совместительству, Славина обуза на время поездки, в виду перенаселения отряда со сверстниками оказался приписан к нам.
Далее шли новые действующие лица - одно специфичнее другого. Тоже рыжая, но медного оттенка пионерка болтала о чём-то с азиаткой. Какое там имя на перекличке мелькнуло? Катсумэ? Неважно, дальше. Ага, узнаю брата Колю. То есть, Серёжу. Сыроежкин он и в лагере Сыроежкин. Общается с представителем местной ложи общества четырёхглазых. Кого-то мне этот персонаж напоминает… Так, а это кто в сторонке грустит с книжкой в обнимку? Ты! Да, ты, с фиолетовыми волосами, я тебя увидел, запомнил и заставлю улыбаться!
Итого, с нами в комплекте выходит девять душ. Курировать все наши будущие безобразия — а уж поверьте, они будут, - была поставлена та самая вожатая, что встречала автобус.
— Здравствуйте, ребята. Как ваша вожатая, приветствую вас в нашем лагере. Меня зовут Ольга Дмитриевна, по всем вопросам можете обращаться лично ко мне, или к моему помощнику… — тут она сверилась со списком отряда, — то есть, помощнице… — спохватилась и указала на Славю. Ни капли бы не удивился, если бы та исполнила в этот момент реверанс.
— Что же, теперь, надо вас расселить, — продолжила Ольга Дмитриевна, — Двачевская, вы с Ульяной заселяетесь в двадцать третий домик, — она махнула в сторону скопления построек чердачного типа, мимо которого мы шагали на площадь, — и постарайтесь не развалить его хотя бы в первую неделю смены. Так, Лена, тебя и Хацунэ заселим в тринадцатый. Поможешь нашей гостье освоиться в лагере.
Застенчивая грустилка, всё ещё стоявшая в стороне, только и успела схватить багаж. В следующий момент новая соседка уже метнулась в её сторону и начала оживлённо о чём-то стрекотать.
Тем временем, Ольга Дмитриевна продолжала.
— Славяна, мы с тобой занимаем домик номер семнадцать.
Славя кивнула. Всё логично — представители власти в одном домике, союз рыжих террористок, если я правильно понял, на что прямым текстом намекала этому дуэту вожатая — в другом. Дальнейшую расстановку фигур на доске предугадать было нетрудно.
— Демьяненко и Сыроежкин, в вашем распоряжении третий домик.
Наконец, внимание вожатой привлекли наши имена в конце списка. Она оглядела нас с ног до головы и задала крайне тупой вопрос.
— Родственники?
Мне так и захотелось представится темпоральными двойниками, прибывшими из альтернативного будущего, просто ради того, чтоб увидеть реакцию на столь сложный для несведущего человека термин. Но Анна меня опередила.
— Полуидентичные монозиготные близнецы - заявила она с самым благовоспитанным выражением лица из всех, какие можно представить на её личике. Ольга, видимо, удовлетворившись таким ответом, как ни в чём не бывало продолжила:
— дом номер двенадцать.
Честно говоря, странное тут представление о расселении отряда. Вот у нас, масонов, членов одной ложи обычно сажают рядом, для укрепления духа товарищества. Плечом к плечу, так сказать. Впрочем, спишем эту проблему как недостойную внимания гиганта мысли и отца русской демократии.
— …на всё это сорок минут, потом встречаемся у Генды и идём в столовую, — закончила вожатая речь, большую часть которой, я пропустил, погрузившись в размышления.
— Анна, в общих чертах, чего она от нас хотела?
— Больше в облаках витай, — огрызнулась сестра, — Забрасываем вещи в дом, знакомимся с отрядом. Через сорок минут поведут в столовую, — с этими словами она двинула вслед за Леной и интуристкой.
Только я собрался направиться следом за Анной, как меня ощутимо ударили по спине — больно, обидно, но не смертельно.
— Первый раз тут, да? — подал голос обидчик. Точнее — обидчица.
— Ну, допустим, в первый, — произнёс я и развернулся на пятках, оказавшись лицом к лицу с обладательницей медных хвостиков на заколках, — привет! Алиса, кажется?
— Ну, допустим, Алиса, — передразнила меня она, тебе-то что с того?
— Да в общем-то ничего. Слушай, Алис, ты если просто познакомиться хотела, то я пойду, ладно?
— А ну-ка погоди…
Принимая во внимание назидание Ольги Дмитриевны относительно домика, любой здравомыслящий человек на моём месте воздержался бы от любого вида наглости в сторону Двачевской. Однако на моём месте был я. И раз уж мне перепал посреди осени глюк с пионерским лагерем и полным карт-бланшем, глупо было не воспользоваться случаем. Я твёрдой походкой подошёл к границе, отделяющей крайнее безрассудство от бескрайнего и, дёрнув Алису за нос, торжественно, с криком «Джеронимо!», перепрыгнул эту самую границу с разбега.
Дальнейшие события трудно описуемы без привлечения специальной терминологии, популярной возле пивных ларьков, на лестничных клетках и прочих местах культурного и массового отдыха. Если переводить повествование на язык неискушённых в этом вопросе людей, то получится крайне лаконично: «Я бегу потому, что жив, а жив потому, что бегу».
Впрочем, продолжалась погоня не слишком долго — Алиса с лихвой скомпенсировала недостаток скорости бега знанием местности. Что и стало для меня прописной истиной в тот момент, когда кусты, мимо которых я нёсся на первой космической, породили рыжую бестию. Продолжать погоню смысла не было.
«Вот и всё, конец котёнку… — подумал было я. — Сейчас она меня в порошок сотрёт.»
— Слушай сюда, ботаник… — с этими словами она схватила меня за галстук и, удостоила чести лицезреть крупным планом свой кулак, — ещё раз так сделаешь и больше никогда так делать не сможешь!
— То есть сейчас мне ничто не грозит? — отделаться настолько легко я не ожидал, хотя и перспектива быть побитым девочкой тоже не льстила, — не подумай, что меня это не устраивает, но что-то не верится.
— Фингал для убедительности поставить?
— Ладно-ладно, верю!
— Живи пока, а после ужина жди гостей, камикадзе.
Алиса разжала хватку и зашагала в сторону площади. Что она имела в виду под этим «жди гостей»? Мордобой в её планы, как я только что убедился, не входил. Чую, жареным пахнет. А впрочем, будь что будет!
***
Наш с Анной домик обнаружился на окраине жилого квартала после непродолжительных поисков. Половинка цилиндра с побелённой двустворчатой дверью — предел мечтаний любого пионера. У входа в келью Анна о чём-то беседовала с оставшимися двумя представителями мужского контингента в отряде.
— …а вот и он как раз, — перевела она внимание на мою персону.
— Да, вот и я. А в чём, собственно, дело?
— Ничего, просто наши вещи нашли домик раньше тебя.
До меня дошло, что в пылу погони я совершенно забыл о сумках, которые благополучно остались на площади.
— М-да, неудобно как-то получилось… — замямлил я.
— Да не бери в голову, зато ты первый на моей памяти, кто дёргал Алису за нос и ушёл от неё живым, а это дорогого стоит! Я Электроник, меня все так зовут, — он протянул руку, — будем знакомы.
Мы поручкались и я перевёл взгляд на стоявшего рядом компаньона Электроника.
— Э-э-э, да, я Шурик, — представился мне собрат по ослабленному зрению, поправляя старомодные очки, подобные тем, что носил мой покойный дед, — слушай, Андрей, а ты кружок уже выбрал?
— Нет, пока не думал об этом.
Глаза парней заблестели.
— А не хочешь в клуб кибернетики записаться? Мы с Электроником там каждую смену, и лишней паре рук только рады будем…
Ну конечно, так я и поверил, что вы багаж сюда только из соображений товарищества и взаимопомощи тащили. Впрочем, доступ к электромеханическому конструктору мог бы пригодиться, если бы не одно, но — я не собираюсь целыми днями сидеть взаперти, ковыряясь в напичканном транзисторами пылесосе. Моя стихия — вольный ветер, будь то нежный бриз или чёртов ураган, роняющий на ведьм дома, но никак не полнейший штиль.
— Саш, я бы с радостью, но в моих руках даже мяч опасен, а ты мне предлагаешь за паяльник взяться.
Ни Шура, ни его правая рука — Электроник даже намёка не показали на расстройство.
— Ну, как знаешь. В любом случае, если передумаешь — будем только рады.
— Ладно, ребят, спасибо ещё раз за то, что донесли вещи за моего непутёвого братца, — вмешалась Анна, — но мы хотели успеть заселиться до ужина.
Мы распрощались с кибернетиками.
— Ну, и что там был за смертельный номер?
— В смысле? А, ты об Алисе… да не бери в голову. Установление дружеских контактов с местными старожилами. Кстати, похоже, у нас вечером гости материализуются.
— Это ещё зачем?
— Да поди узнай, она не упомянула.
С этими словами, мы вошли в нашу резиденцию. Внутренний декор, как и следовало ожидать, особым богатством не отличался — шкаф, спроектированный так, чтоб при необходимости производственную линию было можно максимально быстро перевести на постройку танков, пара кроватей с тумбочками в комплекте и столик у окна, из которого просматривалась незастроенная часть сосняка, посреди которого и размещалась жилая зона. Для освещения в тёмное время суток приспособлена была обыкновенная лампа накаливания, свисавшая с потолка и прикрытая для приличия абажуром.
Анна взялась за разбор содержимого олимпийской сумки, я, последовав её примеру, начал изучать свою поклажу. Запасная одежда была моментально отправлена в изгнание на полки шкафа, схожая судьба постигла и предметы гигиены, приговорённые к ссылке в тумбочку до востребования, но на этом лотерея не завершилась. В боковом отделении «аэрофлота» весьма кстати оказалась шпаргалка по повязке пионерского галстука.
— Андрюш, твоя коллекция? — обратилась ко мне сестра-близнец.
Из недр олимпийского сувенира Анькой была извлечена стопка книг, на корешках которых красовались наименования: «История СССР с древнейших времён до конца XVIII века», «Вокруг света за 80 дней – Ж. Верн», «В. Маяковский — жизнь и творчество», «Руководство по материальной части и эксплуатации танка Т-62» и, в качестве вишенки на шарик пломбира — «Дж. Родари — приключения Чипполино/ Голубая стрела»
— Нет, не моя, но подборка интересная, поставь на полку, — я кивнул в сторону висящих над левой кроватью полочек. Метра два над уровнем пола, блеск, — Там ещё осталось что-нибудь?
— Только туалетная бумага.
— Очень смешно.
— А у тебя что-нибудь есть?
— О, ты удивишься, — я стал выкладывать свои богатства на стол, попутно представляя их публике, — наш первый лот, дамы и господа! Известный всему Союзу, грузинский чай номер тридцать шесть, знаменитый своим неподражаемым вкусом, после которого ни пить, ни есть, ни жить уже не хочется. Но постойте же, что тут у нас ещё? Прошу дантистов и диабетиков выйти из зала, — возле упаковки с чаем возникли две банки той самой сгущёнки со вкусом детства. Это вам не та разбавленная пародия, что продаётся в супермаркетах. С точки зрения путешествий во времени — контрабандный товар, между прочим! Я был готов продолжать концерт, но с улицы прозвучал сигнал, должно быть, призывающий всех к вечернему ритуалу приёма пищи.
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
(перезапуск из-за краха)
Cкачать Stalker Call Of Pripyt OST - бесплатно на pleer.com
-Эй!проходи скорее!Эти твари повсюду!*звук скрипящей двери*,фух...ты что?ещё не понял что происходит?Не переживай,ты не первый,иди к товарищу Муравьёву,он введёт тебя в курс дела http://vn.reactor.cc/post/2143962 ,да....и опасайся Лешего,ну или по крайней мере не зли его!
P.s. у нас теперь Коневский режим закона.
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Сводка!
Участников-39Количество-83
Рейтинг-372.2
Слава-7.5
Голосовало-3065
Katawa Shoujo Foreign VN Lilly Satou Hisao Nakai Satou Akira фанфик Визуальные новеллы фэндомы
Всем доброго времени суток, тут не давно в инете наткнулся на не законченный фанфик по катаве. Вот решил сюда выложить. Дабы вас не гонять по ссылкам скопирую сюда, хорошего прочтения =)
Эпилог Лилли
Эпилог Лилли
Глава 1. Курьер
Перевод не дословный, кое-что пришлось заменить или вырезать, тем не менее суть сохранить удалось. В дальнейшем в тексте будут встречаться мои мысли и комментарии, которые я буду выделять ( (двойными скобками) ).
Автор оригинала: MEHKANIK
Перевёл: Sl1
Помощь в переводе: Molly
Приятного чтения
Эпилог Лилли. Часть первая. Курьер
Прошло несколько лет после окончания „Ямаку “. Я потратил много времени, пытаясь найти себя. Это было сложно…
Лилли осталась со мной после того как я бросился в аэропорт за ней в один „прекрасный “день.
Пока я не выздоровел. Видимо, она может ослушаться своего отца достаточно, чтобы убедиться, что я со мной всё в порядке, но недостаточно, чтобы остаться со мной. Мы поцеловались в последний раз, и она ушла, пообещав оставаться на связи.
Конечно, она исполнила обещание, но со временем нам было всё сложнее и сложнее поддерживать контакт. Узнав о наших отношениях её отец решил, что я недостаточно хорош для неё и запретил ей общаться со мной.
Никогда прежде я не слышал настолько расстроенный голос Лилли. Во время наших разговоров её голос дрожал из-за гнева. Наверное, они часто ссорились с отцом из-за меня.
„Он почти не заботился обо мне в течение многих лет, кто он мне такой чтобы указывать кого любить, а кого нет?!“
Со временем она становилась всё более спокойной. Меня это беспокоило, но я верил, что это связано с тем что её отец таки прислушался к ней.
Затем она мне позвонила.
„Привет, Хисао “
„Привет, милая. Как дела? Мы давно не общались “
Повисло молчание, глубокий вдох, выдох. Это звучало знакомо. Она всегда прислушивалась к ожиданиям людей и никогда не делала так как сама хотела поступить.
„Я не собираюсь…тянуть с этим “
„Хм…? “
„Я больше не могу продолжать эти отношения на расстоянии “
Я чувствовал себя немного разбитым, но не собирался просто сдаться.
„Это из-за твоего отца? “
„Да. “
„Почему ты сдалась? “
Затем была самая длинная тишина в моей жизни, после чего она заговорила.
«Потому что я больше не могу продолжать эту борьбу. Может я смогла бы если бы ты был здесь, я веду пустой бой за кого-то, кого я даже не могу больше обнять или поцеловать. Я не могу больше страдать, ссорясь с моим отцом или заставляя его ненавидеть меня за каждый день таких „отношений“ с тобой.»
Её слова заставили всё внутри меня кипеть от гнева. Я не знаю, что сказать, чтобы не сделать всё хуже, чем есть сейчас.
„Я люблю тебя. Ты — моя первая любовь “Более мягким голосом „Мой первый раз, мой первый поцелуй, первый человек с которым я чувствовала, что могу просто… “
„Просто что? “
Очередной вздох. „Ничего. Я… просто не хочу заставлять тебя страдать. Надеюсь ты можешь двигаться дальше и найти кого-то, кто для тебя станет лучше, чем я “
„Я не уверен, что это произойдёт “
„Что именно? “
„Всё “
Мягкий смех девушки, которая едва удерживается от того чтобы расплакаться.
„Мне жаль, Хисао “
„Мне тоже “
„Ты понимаешь почему мне приходится делать это? “
„Лучше, чем ты думаешь. Я просто с этим не согласен. Я не сдаюсь. Я не сделал этого в прошлый раз, когда ты уезжала, не сдамся и в этот “
Ответа нет, но я слышу, как она тихо плачет.
„Спасибо тебе за всё. Я люблю тебя, Хисао. “
Я хотел бы чтобы она сделала что-нибудь такое что заставило бы меня ненавидеть её.
Долгое время я ужасно себя чувствовал, но Ханако помогла мне восстановиться. Она живёт со мной в моей квартире и не позволяет мне сдаться. Если бы не она, меня бы, наверное, уволили с работы или я бы просто угас в тёмной комнате.
Вместо этого, она подсказала мне хорошую идею.
-В-во время вашего разговора она сказала одну важную вещь…
-Какую?
-Если бы ты был здесь.
„Если бы я был там… “. Это смешно звучит, когда я думаю об этом сейчас, глядя из окна самолёта. Я получил отпуск после того как сохранил работу. Акира и Ханако немного помогли мне на пути к тому чтобы всё исправить.
Итак, я в Шотландии.
Я прилетел на частном самолёте, который получил благодаря Акире. Она заимела много связей из-за своей работы юриста во влиятельном международном бизнесе. Интересно, знает ли г-н Сато, что я прилетел на одном из его частных самолётов чтобы украсть у него его дочь? Приятная ирония.
Ханако дала мне несколько книг для чтения во время полёта. Они на английском, но некоторые фразы на гэльском. В Шотландии теперь редко говорят на гэльском, но как сказала мне Ханако — „Просто, на всякий с-случай “.
Я уже читал их раза два, по крайней мере один раз в течение этого полёта. Это даже не считая всех других книг на английском, которые я уже читал. Ханако в свою очередь практически свободно говорит по-английски в основном из-за любви к литературе.
Думаю, я справлюсь, если люди смогут проигнорировать тот факт, что у меня, скорее всего, сильный акцент.
Я останавливаю одну из стюардесс, когда она проходит рядом, решив попытаться поговорить по-английски.
„Excuse me, do you know how long until we… ah, reach Scotland? “
Мне приходится прикладывать усилия чтобы говорить. Английский чувствуется так необычно по сравнению с моим родным языком.
Женщина улыбнулась и кивнула.
„We should be arriving in about an hour. “Мой пульс немного учащается. Всего час? Смотря вниз, я вижу части Европы. На протяжении полёта я сделал пару фотографий. Ханако сказала, что она всегда хотела путешествовать, так что я собираюсь скинуть некоторые из них ей по прибытию.
Итак, после нескольких лет я, наконец, увижу тебя снова, Лилли. Интересно, как ты? Как твои дела? Счастлива ли ты?
Скучаешь ли ты всё ещё по мне?
Я витаю в мыслях оставшуюся часть полёта, пока пилот не объявляет, что самолёт скоро прибудет в аэропорт Инвернесс. Акира сказала, меня будет кто-то ждать чтобы отвезти в резиденцию Сато на окраине.
Она сказала, что сама бы меня отвезла, но как всегда занята работой в компании. Это не проблема. Блин, да я поймаю такси если придётся. Я ничему не позволю остановить меня!
Я взял свои вещи и вышел в аэропорт. В главном лобби стоял несколько недовольный человек в костюме держа в руках знак с текстом „Мистер Накаи “.
Я подошёл к человеку, а он осмотрел меня сверху вниз.
„Ты тот китайский мальчик, которого я должен встретить для мисс Сато? И ты даже говоришь по-английски? “Он достаёт лист бумаги из своего кармана.
„Ay…go… hana-say-mas-oo ka? “Неплохая попытка, но она провалилась.
Я искоса гляжу на него. „Я не китаец “.
„Ah, whatever. You do speak English. That makes this easier on me. Tryin' to blend in there, kiddo? “Он указывает на кепку и жилетку в которые я одет. ( (я, пожалуй, не буду переводить английский в их диалогах. по крайней мере пока он не заговорит с кем-либо из семьи Сато) )
„…I always liked argyle. The hat was Akira's idea. I think I like it, actually. “
„Hoo, boyo. That accent's gonna kill me all day. Maybe you shouldn't talk, if possible. “
Мы молча идём к его машине. Я сажусь на заднем сиденье чёрного седана.
„So, what’s in the box?“
„I thought you didn't want me to talk?“
„Indulge me curiousity, child. I ain't give a pish about what's innit, but these drives are dull as can be.“
„Books for Lilly Satou from her friend in Japan.“
„Aye, that the blind one? Must be special books, with that braille somesuch.“
„Yeah. Are you a driver for their family?“
„Not usualleh, just some nobody driver Miss Satou sometimes charters. Said she didn't want the family especially involved in your transport, for some reason.“
Вероятно, таким образом семья Сато не узнает, что я направляюсь к ним, прежде чем я приеду.
Двигатель замолкает, после этого я некоторое время делаю снимки из окна, раздражая водителя.
„Cannae stop actin' like a tourist when yer in me car?“
„I dinnae think I can.“ Я отвечаю. Водитель смеётся. „Ah, yer a fresh little goon, ain'tchae?“
В конце концов я выхожу из машины у поместья Сато. Честно говоря, я ожидал увидеть деревянное здание, но меня встретил современный замок из камня, который выглядел так словно его строили целую вечность.
Я вышел из машины, пожал руку водителю и поблагодарил его.
Подхожу ко входной двери, беру в руку дверной молоток и несколько раз стучу им по двери. Раздаются глухие стуки, которые разносятся эхом по дому. Это звучит гораздо громче чем я предполагал.
„Подождите минутку “говорит женский голос. Спустя некоторое время дверь немного приоткрылась и из неё показалась взрослая женщина-блондинка.
„А вы…? “
Я немного застыл. Эта женщина выглядела очень похожей на Лилли, должно быть это её мать. Они почти одинаковы внешне, за исключением возраста и причёски. У них даже в одежде вкусы совпадают.
„Ибики Накай, я курьер, меня прислала Акира Сато. Она заказала доставку посылки от Ханако Икезава для Лилли Сато “. Женщина улыбается, услышав мои английский. Я практиковал это предложение больше чем любое другое.
„Ваш английский очень хорош “. Она говорит со мной по-японски, улыбаясь и открывая дверь. „Точно также ваш японский, и у нас обоих есть акцент “. Она хихикает, закрывая за мной дверь. „Акира вскользь упоминала что она пришлёт кого-то, однако сейчас Лилли нет дома, может, вы оставите посылку мне? “.
Я качаю головой. „Простите, но мне придётся отклонить ваше предложение. Мне сказали, чтобы я доставил книги лично в руки. Вот почему меня наняли. Я просто вернусь в ближайшую гостиницу и подожду пока она вернётся, затем снова приду и вручу ей посылку “
Она в ответ тоже качает головой „Нет, нет, нет. У нас есть гостевые комнаты, и вы можете подождать в одной из них если это так важно для Ханако. Она всегда была хорошей подругой Лилли, так что я не возражаю. “
Это проходит намного легче, чем я ожидал. Я некоторое время гуляю в главном зале. Высокие стены выстилают множество картин. „Впечатляющий дом… “
„Должно быть, вам он кажется слишком большим? Отец Лилли говорил мне что Япония — очень тесная страна из-за её плотности населения и малого размера “. Я киваю. „Некоторые из пожилых людей Японии, наверное, назвали бы это расточительным. Я считаю, что это довольно удивительно, если честно. “
„Ах, где же мои манеры? Я совсем забыла представиться. Меня зовут Мэри Сато. У нас так редко бывают гости, что я настолько погрузилась в разговор, совсем позабыв о своих манерах. “
Я улыбаюсь. „Ничего страшного “. Её лицо приобретает своеобразное выражение. „Вы знакомы и с этой страной? Должно быть работа отнимает у вас много времени. То что вы делаете для моей дочери, это для вас обыденно? “
( (выражением „ничего страшного“ я заменил оригинальное „nae danger“. Не то чтобы Хисао дошёл в своих книгах до диалектического английского, просто он услышал это выражение от водителя. Поэтому мама Лилли и подумала, что Хисао уже бывал в этих краях) )
Улыбаюсь. „Нет, я не слишком хорошо знаком с Шотландией. Я услышал эту фразу от водителя, который привёз меня сюда. Я обычно доставляю конфиденциальные документы для Акиры, связанные с судебными делами.“
Мэри скрещивает руки. „В таком случае, Акира, должно быть, вам доверяет?“. Киваю. „Полагаю, что так“.
„Так где же все? Здесь ужасно тихо для такого большого дома “. Пытаюсь сменить тему, прежде чем моя легенда начнёт казаться ей странной.
„У домработниц, наверное, перерыв. Они уже трижды прибрались здесь. Акира, Лилли, и мой муж пошли на обед. “Мэри ведёт меня по коридорам, в гостиную, где я чувствую запах свежего чая. С французской ванилью, судя по запаху.
Ах, как же я скучал по этому запаху. Но я не мог пить чай после отъезда Лилли.
„Чашечку чая, господин Накай? “. „Было бы здорово, спасибо. “Она наливает одну маленькую чашку мне, а затем себе.
„Вы занимаетесь чем-нибудь помимо работы курьером? “. Я киваю, делая глоток чая. Волна боли и ностальгии накатывает меня. Ставлю чашку на стол и немного улыбаюсь.
„Вкусный. “Откинувшись немного на спинку старинного кожаного дивана, я отвечаю „Да, я работаю учителем, когда не путешествую “. Мэри выглядит более заинтересованной, чем любой другой обычный человек, когда я ему об этом рассказываю. То ли это потому, что она слишком вежлива, то ли потому что ей на самом деле интересно.
„Должно быть, трудно совмещать обе работы? “. Киваю. „Иногда. Я подменяю учителей, так что сам выбираю, когда работать. Я получаю много звонков от разных школ с просьбами подменить их учителей, так что просто отказываюсь от них, когда занят работой курьером. “Мэри улыбается и потягивает чай.
„Приятно это слышать “.
Разговор уходит далеко от обсуждения меня и начинается болтовня о таких вещах как поместье, семья Мэри, её сад, и о других мелочах. Спустя некоторое время тихий дом заполняет громкий звук открывающейся двери.
„Мэри, мы дома“. Говорит мужской голос, должно быть это г-н Сато. Мэри улыбается, встаёт и разглаживает своё платье. „Теперь вы можете доставить посылку лично, как вы и хотели“. Я киваю и тихо сглатываю, я так давно не видел Лилли.
Интересно, узнает ли она мой голос?
Нет времени на раздумья. Зайдя за Мэри в главный зал я встречаю г-на Сато, генерального директора и владельца „Сато индастриз “, человека, который сорвал Солнце прямо с моих небес.
Я всё ещё должен улыбаться.
„Приятно познакомиться с вами, мистер Сато.“ Я говорю по-английски, так как не хочу, чтобы Лилли сразу мен узнала. „Хм, хорошее рукопожатие “. Я отпускаю его руку и касаюсь посылки.
„Я курьер мисс Акиры. Она предложила мне помочь другу Лилли доставить книги на Брайле для вашей дочери. “
„Можешь говорить по-японски. Я всё ещё помню язык, сынок. Как тебя зовут? “
„Ибики Накай “. Акира чуть не смеётся с псевдонима. Услышав мой голос, на лице Лилли появляется смесь волнения и ужаса.
„Что ж, вот ваша посылка, мисс Лилли. Она немного тяжелая. “Лилли на мгновенье закрывает глаза и снова открывает их, как будто она надеется, что это позволит ей увидеть меня.
„Спасибо, господин Накай. “Она делает паузу, задумываясь и кладя голову на подбородок. „Если она тяжелая, не могли бы вы отнести её в мою комнату? Я хожу при помощи трости, и отнести посылку самой будет для меня несколько трудно. “
„Конечно, мисс Лилли. “
„У меня есть слуги, которые могут об этом позаботиться, а этого человека я не знаю “. Вмешивается г-н Сато. Мэри немедленно вмешивается. „Ичиро! Не груби нашему гостю, он хороший парень. Мы долго общались, прежде чем вы вернулись, я не думаю, что он заслуживает недоверия. “Должен признаться, японский акцент Мэри восхитительно необычен.
Ичиро осматривает меня также как я его. Широкоплечий, имеет тёмно-синие волосы, аккуратно причесанные назад, носит небольшую бороду, а цвет его глаз напоминает мне глаза Акиры. Складывает руки на груди. „Хорошо “.
Мы с Лилли тихо идём через усадьбу, её рука лишь быстро скользит по стенам. Она должно быть запомнила каждый закоулок этого дома, учитывая, что она не пользуется тростью чтобы находить дорогу.
Мы поднялись по лестнице и зашли в её комнату. Я поставил посылку на ближайшем комоде. „Что Ханако отправила мне? “. Её голос был самым суровым, что я когда-либо слышал от неё. Я удивлён что она не спросила, что я здесь делаю.
„Какие-то книги на Брайле, которые она хотела бы чтобы ты прочитала и личное письмо “. Я открыл конверт и протянул ей письмо, написанное на Брайле. Не смотря на то, что я не знаю, что там написано, я догадываюсь что там. Скорее всего, я знаю, что написано в самой главной строке.
„Ты научила меня что я не должна убегать от себя. Быть может, тебе тоже следует принять свой совет? Люблю, Ханако. “
„Почему ты здесь, Хисао? “. Она шипит на меня едва слышно.
Я делаю шаг вперёд и беру её руку. „Помнишь, что ты мне сказала по телефону? Может быть, если бы ты был здесь “. Она пытается вырваться от меня.
«Хисао, ты…ты… идиот! Ты должен был сосредоточиться на „двигаться дальше “, а не поступать как безнадёжный романтик, мчась сюда. Как ты вообще сюда попал?!». Я подношу руку к своему лицу.
„Но ведь это то, что тебе нравится во мне. Я безнадёжный романтик, и ты тоже. “Она немного смягчается.
„Что если мой отец узнает кто ты? “
„Ты никогда ему не говорила, как я выгляжу, не так ли? “
„Нет, он никогда не хотел слышать о тебе. Ты — запретная тема в этом доме, Хисао. “Я тяну её ближе ко мне, а она кладёт другую руку на мою грудь, пытаясь остановить меня.
„Хисао, нет. “Но затем она начинает чувствовать мой пульс — он учащён.
„Прошло много времени, Лилли. “
„Я знаю. “Её рука ощупывает моё лицо, пытаясь найти какие-то изменения с нашей последней встречи. „Ты выглядишь ((кажешься)) более уставшим чем обычно. “
„Тяжело спать без тебя “. Она игриво бьёт меня по щеке. Это скорее было похоже на мягкое касание. „Тсс... Не говори об этом. “
„Я всё ещё люблю тебя. “Её лицо исказилось.
„Я… “. Её рука слабеет, и она позволяет мне прижать её ближе к себе.
Я не дал ей ничего сказать, чтобы не испортить этот момент, вместо этого я поцеловал её.
Её губы дрожат рядом с моими, я чувствую её дыхание на своих губах. Получаю два страстных, длинных поцелуя прежде чем она отстраняется.
„Не могу, Хисао. Правда, не могу. “
„Это из-за твоего отца…Он заставляет тебя так думать “.
„Мой отец думает, что ты не подходишь мне, что ты слишком слаб, можешь умереть в любой момент, не имеешь хорошего дохода. “
„Хоть что-нибудь из этого влияло на твоё счастье? “
Нет ответа. Это потому что она не Лилли. Она надевает маску и делает то, чего от неё хотят люди, а не она сама.
„Я собираюсь сжечь этот театр, который устроил твой отец, Лилли. Если ты не остановишь акт, я остановлю его “.
„А как ты собираешься это сделать? “
„Увидишь “— сказал я ей, покидая комнату. Её лицо краснеет, видно, что она растерялась ((взволновалась)). Уходя из спальни, я слышу её учащённое дыхание позади меня. Я устал от её притворства, я хочу, чтобы она сделала то, что делает счастливой ЕЁ, а не кого-либо другого.
Вернувшись в главный зал я вижу Акиру и г-на Сато, разговаривающих обо мне. Акира объясняет, что я её неофициальный работник, так как работаю с очень важными документами.
„Ты нелегально платишь ему? Если какой-нибудь налоговый орган узнает… “
„Ой, да ладно. Ты хорошо меня знаешь. Да и кто захочет тягаться с Акирой Сато? Я бы не стала. Никто не собирается поднимать шум, я обещаааю “.
„А вот и чудо-парень курьер. Мне никогда не рассказывали о тебе, даже не смотря на то что я владелец компании, в которой ты работаешь. Теперь, когда ты доставил посылку, я полагаю, ты вернёшься к своей работе? “. Он заговорил со мной.
„Да, такой был план, но на этой и следующей неделях в Японию нет рейсов, поэтому я вынужден ненадолго осесть в гостинице, прежде чем вернусь домой. Я не часто бываю в Шотландии, так что мне бы хотелось посмотреть местные достопримечательности. Есть ли у вас какие-нибудь хорошие предложения? “
„До ближайшей гостиницы далеко. Акира собирается отвезти тебя? “. Смотрю на Акиру. „Нет, нет. Я и так её уже достаточно побеспокоил. Мне пришлось просить её организовать остановку частного самолёта в Японии, иначе мне бы пришлось ждать месяц чтобы добраться сюда. “
Улыбаюсь. „Мне нравится ходить, я был бы благодарен если бы вы подсказали мне направление. Кроме того, я благодарен вам за гостеприимность и за чай “. Немного преклоняюсь перед Мэри.
Она кажется немного обеспокоенной тем, что мне придётся пройти неопределенное количество миль обратно в Инвернесс, я на это и рассчитывал.
„Мне эта идея не кажется хорошей. А что если кто-то в городе пристанет к тебе из-за того, что ты иностранец? “Я смеюсь. „Всё будет в порядке. “
„Погодите, господин Накай! У нас есть комнаты для гостей, почему бы вам не провести некоторое время здесь, прежде, чем прибудет ваш рейс? Я буду чувствовать себя неудобно, зная, что вы там один в городе, и что я могла бы вам помочь. “
Я останавливаюсь, оборачиваюсь. „Ну, возражать было бы невежливо. Я останусь, если господин Сато не против. “
Ичиро обдумывает предложение.
„Ммм… Да, я полагаю, что это хороший вариант. Я не хочу, чтобы одного из моих сотрудников убили в баре. Ты останешься здесь пока не найдёшь самолёт обратно. “
„Спасибо, господин Сато. “
Я украдкой улыбаюсь Лилли, любви моей жизни. Я знаю, что она не видит её, но она может чувствовать её по тону моего голоса и улыбаться в ответ.
Коротко поклоняюсь семье Сато.
„Я надеюсь мы узнаем друг друга получше во время моего пребывания. “
Конец первой части.
