голие женщины

Лагерь у моря 2. Часть 39

 Страничка на фикбуке. 

«Ленин». Верхняя палуба.

 Вечер на морской глади — это всегда нечто особенное. Но на этот раз за считанные часы до заката, когда солнце уже начинает заходить за горизонт, окрашивая воду в оранжевые тона, у побережья одинокого острова началось подозрительное движение. Бороздивший волны морской тихоход внезапно начал ощетиниваться многочисленными пушками. По палубе забегали вооруженные люди, а в рубке наводчиков играла музыка из ретро-боевиков.

 — Поверить не могу, что мы на это согласились, — ворчал Седой, глядя, как разворачиваются орудия лайнера. Старому морскому волку было очень непривычно находиться на палубе, не ощуща[я] хоть какой-то морской качки. Система противовесов «Ленина» превращала даже средней силы шторм в просто легкое недоразумение. Центральное орудие, вспомогательные орудия, ПВО — всё привели в полную боевую готовность. — Виолетта Церновна, может, ещё получится остановить это безобразие?
 — Если бы, — стоящая рядом с капитаном корабля девушка была непривычно хмурой. Окружающие их солдаты в полной боевой экипировке тихо переговаривались. Про себя Виола смирилась с тем, что её команды не самые приоритетные. Формально, являясь лидером аналитиков, она возглавляла только исследования аномалий, а вовсе не боевое звено. Вот как раз это самое звено, позабыв об осторожности, решило проблему с островом просто. Как говорили американские тактики: «Давайте взорвем здесь всё нахрен!» Образно, конечно, говорили, но всё свелось к тому, что тихий рейд рекогносцировки заменили залповым артиллерийским обстрелом! — Эти закостенелые солдафоны всё привыкли решать грубой силой. Кэп тоже был таким, пока кое-кто не выбил из него эту дурь.

 Виола прикусив губу, ожидала, когда начнется атака. Развед-дроны уже кружили в небе над ящером, указывая цель. Оставались считанные минуты до залпа из главных орудий. Черт! Минус анонимного управления структурой Организации на лицо. Знай все на корабле, что на самом деле именно ОНА стоит на самой вершине и командует системой, Виола смогла бы не допустить подобного фарса. А так совещание прошло под эгидой вояк и закончилось на их условиях. До переноса Организация получала много докладом. Например, за вратами Гинзы японцы уже прибили парочку драконов артиллерией. Вдохновленные их успехом, тактики решили повторить ход конем. Виола радовалась лишь одной вещи… Ямада с остальными девочками и гражданскими перебрались из кают в трюмы. На всякий случай.
 Лайнер постепенно ускорялся, кружа на приличном расстоянии вокруг острова. Рифов поблизости не наблюдалось, так что даже плавучая крепость с глубокой осадкой не нарвется на мель. Виолетта и Седой вернулись на мостик, под защиту армированного железа и пуленепробиваемого стекла. Отсчет пошел. Десять. Девять. Восемь. Пушки поворачиваются на указанные дронами координаты, а летающие механизмы резко убираются подальше от дракона. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два…
 Залп! Уши заложило почти всем — настолько чудовищной вышла канонада. Четырнадцать фугасных снарядов, а также столько же бронебойных, с пронзительным свистом взлетели в воздух, обрушиваясь на дракона смертоносным дождем. В воздух взлетели тонны земли и болотной жижи, а воздух пронзил яростный рёв зверя.

 — Есть! — обрадовался один из тактиков. Громкая связь транслировала его слова всем агентам до единого. — Прямое попадание.
 — Неужто и вправду сработает? — пробормотал в усы Седой, как все, завороженно наблюдая за картинкой, тран[с]лируемой с дронов. Взвесь земли и дыма оседали, открывая картину локального артиллерийского удара. Место, где несколько мгновений назад лежал зверь, представляло собой огромный пылающий фугасом кратер, вразброс валялись кусочки его тела и обломки попавших под раздачу деревьев.
 — Да! И никаких рискованных вылазок! — воскликнул из рубки ещё один вояка. — Теперь можете собирать что угодно. Остров — НАШ!
 — Виолетта Церновна, вы чем-то недовольны? — спросил через внутренний канал Электроник. Аналитики тоже наблюдали за происходящим, во все глаза. Ученые были не на стороне насилия, но, тем не менее, радостно потирали лапки, предвкушая новые образцы. Перенос в другой мир, изменившийся после двухсотлетних потрясений, сулил огромный прорыв в области знаний. Осталась только самая малость — унести ноги обратно на Землю.
 — Слишком всё просто. Годы работ в аномальных условиях научили меня одной простой вещи — не верь. Не верь, когда что-то идет слишком гладко! — девушка облокотила подбородок на кисти и смотрела на экран. Гетерохромные глаза совсем не разделяли радости экипажа. — Прочесать весь остров беспилотниками. Сверху донизу. До последней травинки, до каждой кочки. Я хочу, чтобы даже малейшая угроза экипажу была полностью исключена!

***

 К тому времени, как погас пожар, наступила глубокая ночь. Тьма опустилась на остров, одновременно с причаливающим кораблем. Надувная лодка с бесшумным мотором — как раз то, что надо, если хочешь переправить на сушу небольшой, но вооруженный до зубов, отряд военных. Тем более, на колоссальном лайнере к берегу и на пушечный выстрел не подобраться. На мягкий песок ступила первая нога в кирзовых сапогах. Бронированную форму отряд из пятнадцати человек сменил на простой тактический камуфляж, а вот оружие все взяли тяжелое — крупнокалиберные винтовки, навылет пробивающие бронежилет средней тяжести, куча взрывчатки, и пару ракетниц. Неплохой баланс между маневренностью и огневой мощью. Светить не стали, просто каждый, кто участвовал в операции, имел при себе прибор ночного видения, встроенный прямо в шлем. Ближе к ночи небо стало пасмурным, тяжелые тучи загородили свет звезд и луны.

 — А вы уверены, что мне стоило остаться на корабле? — спросила Ямада у Виолы. Боевая носительница сидела в рубке, вместе с тактиками, и принимала участие в обороне корабля. Остальных снова передислоцировали. Гражданские лица будут в относительной безопасности в хранилище аномалий.
 — Более чем, — кивнул Шурик, вместе с двумя военными координируя действия полевой команды. Развед-дроны серыми призраками летали между деревьев, все виды высокочувствительных сенсоров, установленные на машинах, позволяли командному центру не испытывать недостатка в данных. — Если что, доставим тебя туда на вертолете, «Ленин» изначально экспериментальный проект, и его системы несовершенны. Два дракона, не так давно полетавшие над палубой и спокойно скрывшиеся в закате, — прямое тому доказательство. Слепые зоны, которые не простреливаются ничем, они есть и их много. Ты, Яма, ес[л]и что, станешь нашим мобильным звеном.

 — Кроме того, сейчас судно усиленно патрулируется агентами Организации, пусть лучшие из них и на берегу, — добавила Виолетта. Девушка удобно расположилась в кресле, выпив пару таблеток кофеина и уставившись в мониторы покрасневшими глазами. Она уже предвкушала долгий и сладкий сон, как только закончится эта разведка. Последние два года они с подачи Генды устроили в родном мире хорошую встряску: прикрыли сотни преступных группировок, стерли в порошок несколько крупных наркоторговых конгломератов, перебили немало коррупционных угроз. Но даже там не приходилось столько нервничать. Виола сама не заметила, как привыкла к ощущению безопасности рядом со своим могучим союзником. Привыкла, что стоит только позвонить, как за спиной открывается портал, из которого вылезает отряд агентов, во главе с готовым помочь в чем угодно другом.
 — Дроны собрали несколько образцов почвы и растений, а также куски тканей самого ящера. И если флора и фауна на суше вполне обычные, то с клетками дракона что-то не то. Мы ещё проведем пару тестов и скажем точнее, — отрапортовали аналитики по внутренней связи. — Сергей с Романом даже оторвались от своего основного дела и погрузились в эту загадку с головой.
 — Что может быть не так с куском мяса? — прошептала мечница, машинально поглаживая браслет на правой руке. Она ещё с Гинзы помнила, что у летающих ящериц вполне такая же кровь и плоть, как и у большинства животных.

 — Отряд «Левая бровь», докладываю: берег чист. Из живности только дюжина крабов, да два опоссума на деревьях, — сообщили высадившиеся на остров военные. — Остальных, видимо, распугали по норам.
 — Отряд «Правая бровь», на палубе всё спокойно. Радары молчат, пушки в полной боевой готовности. Если что-то полезет на палубу без спроса, расстрэляем, — выложил Седой, отвечающий за безопасность на судне, тихо добавляя: — И кто делал такие позывные для операции?
 — Кстати, насч[е]т того, кто придумал названия… — Виолетта нажала на кнопку связи с хранилищем, где, по состоявшейся невеселой традиции, укрылись гражданские: — Анна, как вы там? И особенно этот, прибабахнутый.
 — Все живы-здоровы, отдыхают, болтают, японка так вообще поёт, — охотно отозвалась Анн из хранилища. Чтобы компенсировать неизбежный стресс ленивой девушке, Виола лично проследила, чтобы все самые вкусные сладости отправились из камбуза в её вотчину. Даже сейчас, из динамиков раздается едва слышное чавканье и далекий напев поп-идола. Мику старается приободрить всех своим чудесным голосом. — Ах да, а предсказатель наш что-то молчит. Обложился подушками, завернулся в одеяло. Но на нем микрофоны висят, так что если что выдаст путного, запомним. Так! Кто там полез в центральные отсеки?! А ну кыш от клетки, [ж]ить надоело?! До связи, Виолетта Церновна. Отбой.
 — Ну, пока всё тихо-гладко, — пробормотала гетерохромная красавица, сжимая подлокотники. Именно Оракул был инициатором названия многих объектов. Так и говорил: «а хорошо бы назвать этот дирижабль «Причеши бровь». Аналитики смирились с их бредовостью, в угоду носителю. Ну, не так уж много он и просит, для своего уникального дара, сущие пустяки. — Направляйтесь вглубь острова, и глаза в оба: камеры с дронов — это хорошо, но лишняя предосторожность никому не помешает.

 — Да ладно, что может произойти? У них оружие и броня высочайшего класса, — отмахнулся один из тактиков.
 — Очень жаль, что основные деятели военного отдела не прибыли на корпоратив во время переноса, а с нами к черту на кулички попали вот такие бездари, — кивнул Седой на сморозившего глупость вояку.
 — Ага, — Яма с Виолой понимающе переглянулись. — Мы знаем человека, почти окруженного непробиваемой защитой, которую даже крупнокалиберная гаубица не поцарапает, однако это не мешает ему быть осмотрительным и не лезть на рожон.
 Через двадцать минут отряд достиг места артиллерийского удара — приличных размеров воронка с разбросанными взрывом элементами ландшафта. Самое интересное, что нигде нет тела твари. Крупнокалиберная тяжелая арта — это, конечно, адская штука, но аннигилировать материю до нуля не способна.

 — Говорит «Левая бровь», объект не найден, — отрапортовал глава операции.
 — Ни одной части тела? — переспросила Виолетта, кликая на экран перед собой, где появился отчет аналитиков об образцах.
 — Так точно. Даже кончика хвоста нет, мэм, — подтвердили солдаты. — И тут приличных размеров дыра в земле. Кажется, воронка от взрыва обрушила потолок подземной пещеры.
 — И куда тогда он дел… — слова Шурика вдруг прервал жуткий треск. Он пробирал до самых костей. Шум, казалось, шел отовсюду. — Какого лешего?!
 — Это береговая команда. Докладываем. Земля вдр[у]г начала трястись, баллов под восемь, может, даже больше!
 — Докладывает отдел аналитиков, быстро уходим от острова, отряд пусть тоже на лодку — и по газам! — крики Сергея и Романа раздались из динамиков почти одновременно. — Ходу!
 — Выполнять! Сворачиваем операцию! — Виола дула на обожженную горячим кофе кисть, на которую пролила половину чашки. — Что происходит?!
 — Не верю. Так не бывает… — шептал Шурик. Он смотрел не в то, что присылают аналитики, а просто в окно иллюминатора. А посмотреть было на что. Вода тряслась мелкой дрожью, будто само дно моря кипело изнутри. Из глубокой синевы поднимались отвесные зубцы скал, словно вторая стена окружающие остров, и спустя несколько минут…

 — Мы в жопе, — коротко и ясно резюмировал Седой, доставая из нагрудного кармана сигареты. Тряска прекратилась так же внезапно, как началась.
 — Это антинаучно, — добавил Сергей.
 — Ну нахер, — бормотали солдаты с палубы.
 — Что показывают сонары? — Виола взяла себя в руки, только капелька пота, прокатившаяся с шеи и теряющаяся в ложбинке грудей, выдавала её ступор.
 — Так товарищ капитан уже все сказал, — отозвался аналитический отдел. — Ситуация у нас не самая приятная, и, что совсем плохо, не самая ПОНЯТНАЯ. Как вообще появился этот барьер?!

 За радиусом в несколько километров от острова, захватывая часть моря вместе с кораблем, возвышалась каменная стена из скал. С голых отвесных стен стекала вода и разная морская мелочь, вроде небольших крабов и моллюсков, с удивлением обнаруживших, что их дом внезапно поднялся над уровнем моря. В итоге, сушу окружила каменная преграда из сотен возвышающихся каменных глыб, и при этом весьма толстая. Кроме того, в получившейся чаше то тут, то там торчали отдельные зубцы.
 — Такое артиллерией не снесешь и не протаранишь, — Ямада всматривалась в происходящее, сжимая ладонь на рукояти черного клинка. В момент опасности, она сама не заметила, как Фаталис преобразился в катану. Меч и мечница давно существовали как единое целое, взаимодействуя уже на подсознательном уровне.
 — Над поверхностью воды только верхушки, как каменные айсберги, основание намного прочнее и шире, — аналитики всматривались в данные с сонаров и подводных дронов. — Что до тех, которые стоят стеной. Небольшая лодка между ними проплывет, а вот линкор — вряд ли, тем более, наша «малышка».
 — Два вопроса, — устало в[з]дохнула Виолетта Церновна. — Как? И кто?

 — Позвольте на это ответить мне, — вдруг заработал коммуникатор командира берегового отряда, неестественно коверкая слова. Тембр отличался. Говорила женщина, с очень глубоким, очаровывающим грудным голосом.
 — Стоп, это не он говорит! Кто-то пользуется его устройством! — воскликнул Шурик. — Быстро картинку!
 — Как? — отчаянно барабанили аналитики по клавиатуре. — Связь барахлит, сигнал на дроны не проходит!
 А неизвестная собеседница спокойно продолжила. В её тоне появились нотки придыхания.
 – Спасибо, что оказали мне большую услугу, добив эту глупую ящерицу. Он и так был одной ногой за гранью, но спасибо. Простите, но отпустить так неосмотрительно сам приплывший ко мне в руки трофей я не могу. Так что, вы теперь мои, людишки, — а теперь в голосе сквозила неприкрытая похоть вперемешку с чем-то жутким. — И да, этих чудесных мальчиков, я, пожалуй, заберу прямо сейчас. Они многое мне расскажут, так ведь?

 — Что за чертовщина?! — Седой метал молнии из глаз. — «Левая бровь», доложите ситуацию! Живо!
 — Связь оборв[а]лась, — Шурик рухнул в кресло. — Я ничего не понимаю.
 — Дроны вновь под контролем, но они не находят отряд! Ребята не отвечают на позывные. Все датчики в костюмах молчат, — отрапортовал Сергей. Механические разведчики кружили над территорией, включив все светодиоды, но на земле было пусто. — Никаких следов. Как сквозь землю провалились. И кстати, мы получили результаты обследования тканей дракона. Он, как бы…
 — Ну что там, Эл, говори, — Виола массировала ноющие от нервного напряжения виски.
 — Клетки такие, будто подверглись воздействию очень мощного нейротоксина. Внутренняя мембрана и с[т]руктура словно расплавились, — тихо добавил кибернетик. — Нам такие яды просто неизвестны. По сравнению с ним, смертоносный токсин ботулизма — это безвредная пищевая добавка.
 — Остается только ждать наступления дня и уже тогда высылать поисковую команду, — вздохнула Виола. — Что-то мне подсказывает, в этот лес лучше не лезть в темноте. А пока не рассвело, пусть каждый свободный оператор возьмет по дрону. Распределите обязанности на три группы. Первая пусть патрулирует судно. Вторая — ищет береговой отряд. Ну, а третья…
 — Обследует скалы на предмет пути [о]тступления, — подхватил Шурик, за что удостоился жеста «палец вверх» от Виолы и одобрительного хмыка Седого.

***

 — Что накопали? — без приветствия спросила Виола Шурика, когда тот вошел к ней в кабинет. Прошло уже два часа, и она держалась из последних сил. Долгое недосыпание и стресс имеют одну отвратительную тенденцию: они накапливаются. Девушка ловила се[б]я на том, что, даже закрывая глаза, она не может спокойно уснуть, и надо будет пить то же лекарство, что и бедная Алиса.
 — Через скалы не проплыть, дно похоже на шипованный ёжик из камней, — кибернетик положил на ст[о]л перед ней папку с картой морского дна. — Непонятно, какая сила их подняла, но цель у неё одна.
 — Клетка, — безрадостно выдохнула Виолетта Церновна. — Тут не надо быть семи пядей во лбу. Если есть сила, способная на такое, значит, она хочет нас пленить, а не убить. Убить потом, или ещё чего страшнее. Мы серьезно влипли. А что на земле?
 — Наших ни следа, только несколько винтовок нашли, — отозвался динамик настольного компьютера голосом Седого. — Но это не самое главное, на месте обстрела…
 — Провал в пещеру, а точнее — в сеть пещер, — сказала Виола, кусая свой указательный палец и глядя в никуда. — Аналитики уже прожужжали, докуда достают беспилотники. Там многие километры подземных ходов, и, судя по тому, что на поверхности ничего нет, наш враг под землей.
 — Это не объясняет, почему не работают маячки! — Шурик сжал кулаки. Обычно холодный ко всему, что не касается разработки робота, даже кибернетик негодовал от сложившейся ситуации. — В каждом костюме был спасательный жучок, чтобы найти агента, для них несколько сот метров под землей не помеха.
 — Там не метры, Шура, — дверь открылась, впуская в кабинет донельзя взбудораженного Электроника. — КИЛОметры. На глубине эти туннели древнее, чем наша эра, я даже боюсь представить, что их вырыло. Они прочные, и уходят прямиком в тектонические пл[и]ты! Пока это теория аналитиков, но вполне возможно, что сеть соединяет несколько континентов.
 — Доооок! — протянула жалобно Виола. — Вот где он, когда так нужен! Гражданских не выпускать на палубу! Пусть сидят внутри бронированных глубоких отсеков. Все пушки держать в полной боеготовности. Пусть Лена распределит между всем самое лучшее снаряжение и припасы, даже прототипы. Я не знаю, стоит ли отправлять спасательную группу. Как бы все там не остались…

Лагерь у моря 2. Часть 18.

 

Страничка на фикбуке. 

Часть 16

часть 17

 Белая змея «Кадуцея»: запись в закрытых файлах организации.

 Половина аномалии «Кадуцей», воплощенная в виде белой змеи, вырабатывает уникальную энергию. Единственная в своем роде, она не имеет аналогов. Еще когда объект только начал осознавать природу своей аномалии, эта энергия уже оказывала влияние на организм. Обостряя все чувства и усиливая органы: осязание, обоняние, обмен веществ, иммунную систему, внутренние органы, слух. Объект многократно превосходит стандартные параметры физического развития и восприятия homo sapiens. В отличие от кинетического поля, эта энергия переходит в видимый спектр уже при слабом излучении. Способность белой змеи, проявляется в виде потока чистого света, с вкраплениями сгустков энергии, напоминающих драгоценную пыль. Если носитель вкладывает в это больше сил, то интенсивность и ширина потока возрастают, а свет становиться ослепительным лучом.

 Сила белой аномалии исцеляет раны, причем не только носителя, но и тех, на кого эта энергия будет направлена. Разумеется, я не могла не изучить это явление досконально, настолько насколько это вообще возможно. Исцеление это не чудо, как может показаться на первый взгляд, и у него есть ряд ограничений. Энергия аномалии, не лечит, как какое-нибудь мистическое заклинание, нет, она проникает в ткани, тысячекратно ускоряя клеточную регенерацию. Даже самые глубокие, почти смертельные раны, под воздействием этой аномалии заживают первичным натяжением, не оставляя даже шрамов. Однако материя не берется просто так, регенерация расходует ресурсы самого организма. И, если раненный истощен, или повреждения обширные, то даже аномалия не сможет спасти его. Это же относится к отравлениям и инфекциям. Излучение «Кадуцея», помогает организму быстрее очиститься, но, если бактерии или вирус, или яд, слишком сильные, то даже ускоренный обмен веществ и усиленный иммунитет не спасут. Так же, аномалия бессильна при канцерогенных заболеваниях, человека больного раком, она мгновенно убьёт, вызвав неконтролируемый рост атипичных тканей. К тому же, энергия не способна реанимировать погибшие ткани, направив восстановление аномалии на человека, мозг которого уже необратимо погиб, регенерирует только тело, а сам человек, останется в коме.

 Как и в случае с кинетическим полем, и черным туманом, объект Док научился управлять этой энергией, перешагнув с природных способностей, на уровень оточенных навыков. Он может направить её в один мощный импульс, или в масштабное излучение, способное накрыть область в несколько сотен метров. Эта сила, воздействует на любую органику, ускоряя её рост и регенерацию. Экспериментально (или, как я подозреваю по просьбе ЮВАО) объект использовал это излучения, чтобы вырастить целую плантацию грибов. Мицелий гриба разросся со страшной силой и скоростью, пока не исчерпал все питательные вещества из почвы, не останови объект эксперимент, и всё грибы могли погибнуть.

 Заключение: Белая часть аномалии основательно изучена, но, ввиду невозможности хоть частично воссоздать генерируемую ей энергию, весьма ограниченна в использовании. Ни один из известных накопителей не способен не то, что сохранить эту энергию, но даже просто её засечь. Сам объект тратит на белую способность больше всего сил, она изматывает носителя куда быстрее, чем туман или кинетическое поле. Кроме того, использование объекта в качестве вне боевого целителя – нецелесообразно. С большинством ран вполне может справиться стандартная бригада военных медиков или палата интенсивной терапии и реанимации, различие только в скорости. Разумеется, в бою объект очень виртуозно объединяет все грани своих способностей, потери, при миссиях с участием Дока, всегда минимальны. Непонятным остается одно, каким образом он восстановил тот лагерь, два года назад. Тогда, когда змеи засверкали как портал, энергия «Кадуцея» подняла из руин целый лагерь, восстановив траву, железо, бетон и стекло (воздействуя при этом и на неорганическую материю). Есть теория, что объект способен использовать энергию абсолюта, становясь своего рода проводником между мирами, но последнее время, всё, что так или иначе связанно с межизмерением, объект использовать избегает. Отмечу, что мне лично запомнились следующие его слова «-Эта часть моих способностей, может стать самым страшным оружием. Как кинетическое поле и туман могут спасти, так и эта энергия, при определенных условиях, может убить». Продемонстрировать, как этим излучением можно погубить живой организм, а конкретно лабораторную мышь, Док категорически отказался. Позже, мышь из моей лаборатории пропала. Док утверждает, что Юля делает честные глаза, и говорит что не причем.

Доктор В.Ц. Коллайдер.

Ричард.

 К очередному сновидению я оказался не готов. Совершенно. То, что ко мне постепенно переходят память и сила Кукулькана, я уже осознал, и принял. Не смирился, а именно принял. Могущество и возможности древнего божества уже спасали нам жизнь. Беспокоило другое, я начинал ощущать его чувства, как свои. Это не одержимость или её подобие, просто со временем стиралась грань, сейчас, пусть и осознавая что это сон, я не мог провести четкую черту между нами. Не мог точно сказать, где заканчивается Ричард, и начинается Кукулькан. Пока что, сходства между смуглым парнем из моих снов, и летающим чудовищем не наблюдалось. Но это он, точно он, та же сила, те же ощущения от его присутствия. Погруженное в сон сознание, затягивало в самые глубины я.

 Вспышка света

 В глазах постепенно проясняется. Солнечно, вокруг влажный тропический лес, такой знакомый пейзаж. Молодой охотник стоит у входа в деревню со шкурой ягуара у ног, и копьем в руках. Жители неверяще оборачиваются, это не тот зверь которого можно добыть в одиночку. Каждый протягивает руку, чтобы коснуться плеча, спины или шеи, идущего к вождю человека. На смуглой коже остаются разводы глины и красок, нанесенных на пальцы жителей. Сегодня праздник, юноша исчез, а в племени появился новый мужчина. Вождь лично забирает шкуру, и дает право завести семью. Даже те, кто когда-то дразнил или бил его, смотрят с удивлением. Слова не нужны, в племени не любили зря чесать языком. Вместо пустых оваций, деревня встречает его едой и напитками. Отдельно стоят восемь молодых свободных девушек, каждая из которых готова стать женой охотника, победившего царя джунглей.

 Вспышка света.

 Охотник забрал себе жену. Выбор пал на молодую темноволосую девушку, которая ему давно приглянулась, раньше, она и не посмотрела бы на убогого сироту, но в древности человека делают его поступки и навыки, а не лицемерная замена современной цивилизации. Охотник всем доказал, на что способен. Его мечта исполнилась, он больше не будет одинок. Два тела, сплелись в страстном соитии. Её губы шептали в темноте, а плоть была податливой и гибкой, словно молодая ветка. Охотник засыпал и просыпался в объятиях любимой, у него появилась собственная семья, о которой, будучи ребенком, он мечтал каждый день. Долгими ночами, молодой парень смотрел на звезды, долгими годами тренировал свои природные силы. Ветер, земля, огонь и вода - его плоть и кровь, его щит и меч. Но тепло стихий, меркло перед стуком сердца любимой девушки, и осознанием нового себя.

 Вспышка света.

 Уже повзрослевший охотник, стоит на заросшем лианами и деревьями холме. Не юноша – мужчина, со смуглой кожей и перекатывающимися под ней канатами мышц. Он не один, с ним маленькая девочка, чертами лица очень напоминающая отца. Лет семь навскидку, совсем юная, худая и смуглая, но полная детской энергии и шалостей. Веселая малышка, которая выросла в любящей семье, она собирала цветы для мамы, ждущей их дома с ужином. То, чего сам охотник был всегда лишен, он беззаветно дарил семье, не раздумывая. Каждый миг, каждый вздох, он посвящал любимым. Я чувствовал это, все его мысли и чаяния, все его страхи. Единственное, чего боялся древний носитель, это потерять дорогих людей. Собственная смерть не пугала повелителя стихий, не раз и не два, он смотрел ей в глаза. Она выглядывала из кустов глазами хищного зверя, она нападала, в форме примитивного оружия врагов племени, но каждый раз охотник выходил победителем.
 Девочка держала в руках воздушного змея, из тонких тростинок и ткани, отец лично сделал его для любимой дочки. Кукулькан стал вторым в своём селении, все спорные моменты и сложные ситуации, решал именно он. Именно к нему, приходили в поисках помощи и совета, именно он научил свой народ столь многому, что барельефы с его изображением уже разошлись по другим племенам. Родные туземцы с трепетом произносили его имя, а враги пугали Кукульканом детей. Даже в древности, без стычек не обходилось, и примитивное оружие проливало немало крови. Обнимая пищащую от восторга девочку, с веревкой от парящего в небесах змея в маленькой ладошке, охотник испытывал ни с чем несравнимое счастье. Бывший сирота, стал пользоваться своими способностями и знаниями, он создал календарь, новые принципы земледелия, механизмы и рычаги. Способности он не скрывал, и некоторые соплеменники стали поклоняться ему как живому идолу. Однако, сам он с большим удовольствием направлял потоки ветра в крылья змея, чтобы развлечь дочь, чем использовать дар для боя. Пусть он и поглощал души животных, питаясь их жизненной энергией, Кукулькан не переходил тонкую грань, не позволял своей жажде крови, поглотить человека. Пока…

 Вспышка света.

 Пепелище. Обугленный дом, сгоревший полностью, остались только каменные стены. Вокруг убитого горем охотника, стоят молчавшие соплеменники. Если бы он только был ЗДЕСЬ! Если бы мог спасти свою семью, а не воевал с другими племенами! Ветер выл как дикий зверь, небо полностью заволокло стальными тучами, отвечая на боль и горечь носителя аномалии. Молния ударила совсем рядом, ослепив зевак, следом за ней пришел оглушительный раскат грома, настолько сильный, что люди попадали на колени. Мужественный первобытный охотник, проливавший кровь и разящий врагов, плакал, не в силах заставить себя смотреть на останки жены и дочери.
 -Они напали ночью, пока тебя не было. – Прозвучал рядом печальный голос. Сам вождь пришел. Невысокого роста толстый туземец. Когда-то он был силен и статен, но оседлый образ жизни, праздность и возраст, сделали его таким. – Мы успели отбиться и прогнать поджигателей, но два дома потеряли. В долине больше нет врагов.
 -Кто? – Просто спросил Кукулькан. Слезы аномалии мгновенно высохли, он жаждал мести. Раз вокруг нет трупов врагов, убийцы его семьи живы, на их несчастье. Именно сейчас, я впервые почувствовал в нем отголоски того беспощадного монстра, в которого майя превратился спустя много лет.
 -Племена Ацтеков. – Ответил один из воинов, приближенных вождя. – Я узнал их по рисункам на телах, и вот, это осталось на поле брани.
 Воин протянул Кукулькану копье, которое он сразу узнал. С таким оружием в бой ходили соседние племена, не раз и не два спорившие с ними за территорию. Но напасть на женщин и детей, ни ограбить, ни пленить, уж пленников он бы отбил, а предать жуткой смерти в огне. Вернуть любимых оттуда, он не сможет, никто не сможет. Снова один, без семьи, без смысла жизни. Опустошение Кукульна, я чувствовал как своё. Своими глазами видел его мысли, как девочка уже проявляла любопытство, к исследованиям отца, как жена ласково гладила его волосы, каждый раз как он возвращался из походов. Другие охотники и воины удивлялись, как можно НАСТОЛЬКО любить женщину и ребенка, но только за спиной. В открытую, никто не смел, осуждать живого бога.

 Вспышка света.

 Тайфун, яростный, беспощадный тропический тайфун. Чудовищной силы ветер рушил примитивные дома, сбивал с ног воинов, ломал деревья. Кукулькан уничтожал очередное селение вражеского племени, вдумчиво, жестоко, как это может только человек. Он был один, без воинов, без оружия. Он сам, оружие, стихия обретшая плоть и кровь. Двое воинов выбежали прямо на него, метя наконечниками копий в сердце. Усилие воли, и земля разверзлась под их ногами, погребая заживо. Он был глух к крикам и мольбам, как были глухи они, к плачу маленькой девочки сгорающей в пламени. Торнадо, землетрясения, наводнения, множество природных катаклизмов обрушились на голову Ацтеков. Убивать и убивать, не останавливаясь ни на мгновение. Пусть и ненадолго, но залить потоками крови пустоту в истерзанной душе.
 -Какая беспросветная глупость. – Безжизненным голосом сказал охотник, глядя, как племя приносит в жертву своим богам одного из воинов. – Никто не откликнется на ваши мольбы. Где теперь ваши боги? Где они были, когда вы погубили мою семью?! Просто исчезните!
Взмах руки, и земля обрушилась под алтарем, просто поглотив около сотни человек. Вырвавшаяся из глубокой каверны на поверхность лава, воспламенила лес, но Кукулькан мгновенно потушил его. Он проклинал огонь, прекрасно понимая, что в смерти дорогих ему людей, виновно не пламя, Кукулькан тем не менее ненавидел, эти багровые языки пламени и треск горящего дерева, в котором он слышал детский плачь.

 Вспышка света.

 Он поднимался к вождю, пирамида которого уже достроена. Величественная каменная гробница, фундамент которой охотник помогал закладывать, будучи ребенком, уже при жизни она стала символом процветания правителя. Не став тревожить стражей, Кукулькан приземлился прямо на вершину, где проводил обряды и отдыхал вождь. Он давно умел летать, ветер стал его крыльями, но радости полет не приносил, некому было разделить с ним восторг свободы, как когда-то. Прошел почти год, а боль утраты ещё не утихла в его сердце. Любая девушка его, и не только его племени, готова была покорно раздвинуть перед ним ноги, любую девушку из чужого племени, он мог взять силой. Но разве будет на дне их глаз такая же любовь, разве родится ребенок, способный хоть частично заполнить пустоту, оставшуюся после его родной крови? Непокорные племена, Кукулькан истребил, последнее сопротивление Ацтеков сломлено, даже враги, признали его богом, и называли не иначе как пернатый змей, Кетцалькоатль, повелитель ветров. Сегодня он доложит вождю, что племя теперь правит всеми землями, получилось это даже раньше, чем все предполагали.
 В комнате за стеной, переговариваются тихо два человека. Воздух доносит до уха повелителя каждое слово. Охотник как всегда передвигался бесшумно, давняя привычка, родившаяся под сенью первобытных лесов.
 -Уже скоро, наш бог уничтожит последних врагов. – Послышался голос вождя, сопровождающегося чавканьем. Слово бог, он произносил с издевательской интонацией. Толстяк как всегда ел, ел не переставая. – Завтра прилетит к пирамиде. Великий пернатый змей, так его теперь называют племена. Скоро и править его сподвигнут.
 -Наш вождь вы. – Отозвался второй человек, самый приближенный к патриарху воитель.
 -Но не бог! – Взвизгнул правитель, удивив Кукулькана настолько, что он не стал спешить, и появляться перед ними. Толстая стена отделяла вождя от него, но это не мешало аномалии слышать каждое его слово. – Кукулькан обладает властью, которая не снилась ни мне, ни моему отцу, ни даже отцу моего отца! Презренная чернь, поклоняется ему. Прикажи он, и все головы сложат ради своего божества. Кто сделает так для меня? Но он слеп! Слеп и глуп! Вместо власти, подавай ему открытия, новые земли и знания, семью.
 -Ему не нужна власть, повелитель. – Разумно сказал собеседник вождю. – Кукулькан стремится к совсем другому.
 -Пусть не нужна! Но она, у него, есть! – Перешел почти на крик толстяк. – Кого приветствуют громче и искренней? Кому ставят алтари добровольно, а не возводят за плату? К кому люди идут за советом, и с подношениями чаще и охотнее? К НЕМУУУУ, НЕ КО МНЕ - ВОЖДЮ!
 -Он нам нужен. Кукулькан сделал для народа больше, чем несколько поколений до него, и не сделают ещё несколько поколений после. – Сказал воин, то, как даже самый преданный правителю боец, защищает охотника, взбесило его окончательно.
 -Теперь не нужен! – Торжественно произнес вождь. – Последние племена падут, и мы избавимся от него. Отравим, как когда-то его жену и ребенка, а потом предадим огню. Страшно представить, что могла случиться, унаследуй его отродье хоть крупицу сил отца.
 Внутри Кукулькана что-то сломалось. Ричард чувствовал, как исчезает его гнев, страх, ненависть…не остается ни малейших чувств. В опустошенной и изорванной, преданной своим народом душе, поднималось безумие, оно вырастало как раковая опухоль, на обломках былого сознания. Если и есть переломный момент, который превратил Кукулькана из человека в одержимого монстра, то это именно он.
 -Мой вождь, не стоит поминать наш грех. – Безжизненным голосом ответил воин. – Это было недостойным деянием. Девочка могла вырасти прекрасным человеком племени, а теперь нам не отмыть с рук их кровь.
 -Что достойно, а что нет, решать мне. Я вождь! – Отрезал толстяк, ударив кулаком по столу, на пол упала золотая посуда, и звон металла эхом отразился от стен.
 Он не убьет их сейчас, решил Кукулькан. Зачем? Это не вернет дорогих ему людей, не вернет в мир их улыбки, тепло и смех. Все кто был ему дорог, погибли. Его родители, его жена, его бедная маленькая дочь, которая совсем не успела вкусить жизни. Хрупкие, родные, любимые девушки, их больше нет. Те же, кто остались, просто…Мусор. Убогая, жалкая масса мяса, которая годиться только для того, чтобы стать пищей.

 Вспышка света.

 На вершине пирамиды стоит вождь, десяток его воинов, и Кукулькан. У подножия собралось практически всё племя. Все у кого были хоть какие-то украшения, будь то золото или кости и перья, щеголяли в них. Лица разукрашены по поводу праздника. Кукулькан печально усмехнулся, как недалеко они ушли от обезьян, крикливые, вычурные, как животные стремящиеся показать друг другу свою яркость и значимость, как попугаи украшают свои перья всякой ветошью.
 -Сегодня мы объявим окончательную победу. Да? – Спросил патриарх у Кукулькана, который кутался в свой плащ из перьев. О, если бы вождь умел читать по глазам, то бежал бы, а то и вовсе, покончил с собой. – А вечером будет пир, с лучшим вином и яствами. Может и траур свой сбросишь, выберешь себе новую жену.
 -Разумеется, сегодня всё изменится к лучшему, повелитель. – Ответил он. Воины с тревогой смотрели на лицо аномалии, оно осунулось, будто постарело за ночь, оно теряло человеческие черты, в нем проскальзывало… что- то страшное. На дне глаз плескались багровые искры. Кукулькан взял с собой копьё, и воины удивленно шептались, ведь за последние три года, никто не видел, как он пользовался оружием смертных. Следующие слова, ножом прошлись по окружающим, даже самые храбрые воины, ощутили дыхание страха. – Как изменилось в ночь, когда ты, вождь, убил мою семью.
 Лицо вождя посерело, лоб покрылся капельками холодного пота, глаза в панике забегали вокруг. Мгновение назад ясное небо, заволокло серыми тучами, сам день померк.
 -Прикажешь убить меня? – Безжизненным голосом спросил охотник. – Вот только я не беззащитная женщина и не малое дитя, которому не исполнилось и десяти лет. Посмотри на своих воинов, кто из них посмеет, напасть на меня, на бога?
 Кукулькан был прав, ни одно копье, ни один меч или дротик, не указывали на аномалию, да что там, воины боялись даже посмотреть в сторону разгневанного майя. Взмах руки, и камень под ногами вождя крошится, вздымается наверх, и замуровывает ноги человека, не позволяя ему шевелиться. Лицо вождя озарило понимание, он понял всё, понял, что сегодня, его дни сочтены. В глубине души, ещё жил былой воин, поэтому он не просил пощады, не скулил. Пусть. Он уйдет, как подобает майя.
 -Сегодня, каждый из майя выберет, за кем вы будете идти. – Обратился к замершей в ошеломлении толпе Кукулькан, он не кричал, но в наступившей тишине, ветер донес слова до каждого жителя. Охотник указал мускулистой рукой сначала на вождя, а затем на себя. – За человеком, или, за богом!
 Всего пару мгновений, и на колени опустились первые майя, те, что давно основали культ пернатого змея, и ждали этот час. На лицах аборигенов сияла улыбка, а в глазах фанатическая преданность. Вслед за ними, пали ниц остальные, даже воины из свиты вождя. Кукулькан поднял копье над головой, устремив навершие вверх, со стальных небес сорвалась ветвистая молния, с громовым раскатом поразившее остриё. Очень редко охотник пользовался этой частью своей силы, самой разрушительной, от которой не было защиты, не было спасения. Уже давно, ещё когда он смотрел в окно на грозу, усадив на колени маленькую дочь, буря шептала ему, что ударит куда захочет Кукулькан. Металл наконечника раскалился, принимая разрушительный напор, разряд испепелил древко, и прошелся по коже аномалии, оставляя ветвистые ожоги. Для людей прошла сотая доля секунды, но сам Кукулькан чувствовал, как его кровь и гнев наполняют молнию. Разряд прошел с левой руки, которой он держал копьё, до правой, которой указывал на вождя. На кончиках пальцев аномалии, сверкал и плевался искрами багровый шар, размером с небольшой мячик, но сиявший подобно солнцу. Свет шаровой молнии превратил пирамиду в нечто невероятное, окрасив сами камни в кроваво красный цвет.
 -В долине больше нет врагов. – Безумная улыбка, в лучах багрового света, стала последней картиной которую увидел вождь. Чудовищной силы разряд, сорвался с рук Кукулькана сопровождаемый раскатом грома, настолько мощным, что лопались барабанные перепонки, и превратил человека в полыхающий факел. Толстое тело вождя сгорало изнутри, было видно каждую косточку, крик не успел вырваться из осыпавшихся прахом легких. Испепеление. От врага аномалии, осталась только горстка тлеющего пепла.
 -Ку-куль-кан. Ку-куль-кан. КУ-КУЛЬ-КАН. – Хор голосов становился всё громче. Культисты бились в экстазе, а простые соплеменники тряслись от ужаса. Живой бог смотрел на своих людей, смотрел светящимися багровыми глазами, из уголков которых, сочилась на лицо густая кровь.

***

 -Вашу мать! – Проснулся я с криком, при этом напугав Юлю, Славю, и несколько сидящих на ветках птиц. Кошкодевочка, до этого спокойно лежавшая рядом, отпрыгнула, и прижав ушки к голове испуганно за озиралась. Мелкие пернатые, хлопая крыльями уносились прочь.
 -Кошмар приснился? – Славя отреагировала не в пример спокойнее, но палец на курке держала. Мы вообще уснули очень весело, я в центре, с левого бока Юля, с правого Славя, положившая винтовку возле себя. Думал, глаз не сомкну, но тепло и уютное сопение девочек быстро вырубили усталое сознание.
 -Не то слово. – Ответил я, вспоминая все подробности. Слишком реалистично, слишком. Утро очень раннее, но уже пора начинать собираться, хорошо, что я не проснулся посреди ночи и не испортил девочкам отдых, силы нам понадобятся. Шум жизни вокруг, постепенно забирал ночные тревоги. Щебетали птицы, стрекотали кузнечики, в мокрой от росы траве шуршали ящерицы, выползающие греться на первые лучи солнца, да и воздух, нес в себе неповторимую утреннюю свежесть.
 Впервые, чтобы не терять времени, мы подкрепились СП – 1. Юля при этом скорчила настолько недовольную мордочку, что мы со Славей искренне посмеялись.
 -Ну правда, хоть соли бы добавили! – Мяукнула недовольная нека, возмущенно дернув хвостиком. Кошачьи атрибуты аномалии, здорово показывали её настроение, никакого индикатора не нужно. Однако, Юля всё же сжевала свою порцию, после чего, мы дружным шагом отправились дальше. Дождь так и не пошел, но разрушительное действие ночной бури, просматривалось невооруженным взглядом. Тут и там, на деревьях зияли свежие раны от отвалившихся веток, а река несла в своих водах целую кучу природного мусора и пыли.
 Природа стала ощущаться ещё ближе. С каждым погружением в себя, я перенимал всё больше способностей повелителя стихий. Сосредоточившись на воздушном потоке, я чувствовал всё, чего он касается, от камней, до пушистого хвоста Юли. Земля под ногами уже не чувствовалась как простая твердь, с каждым шагом, я ощущал как по ней проходит сейсмическая волна. Чувствовал большие подземные камни, норы грызунов и прибрежный ил реки, в котором копошились лягушки. Странно, как можно жить, не ощущая всего этого? Объективно говоря, сейчас я понимал Кукулькана. Да, он стал чудовищем, но на его месте, любой бы сошел с ума. Самых страшных демонов, люди создают сами: ядерное оружие, упадок экологии, политических тиранов, беляши на вокзале, в конце концов.

 Внезапно, запищало устройство на моей левой руке. Джой всё же смог подобрать ключик к данным на флешке. На экране высветилась информация о данных на накопителе, а так же то, что десять процентов этих данных, безвозвратно утеряны.
 -Это то, что я думаю? – Славя внимательно разглядывала экран через моё плечо.
 -Именно. – Я быстро пробежался глазами по файлам. Личный дневник, шифры, а так же, коротко и лаконично подписанная папка «бестиарий», и, самое главное, карта! – Это. Просто. Клад.
 Информация с носителя, как раз то, чего нам сейчас не хватало. Со стороны реки доносился шум текущей воды, над ухом начинали жужжать разные насекомые, а я, неотрывно смотрел на экран. думая, что открыть первым.
 -Рич. – Привлекла моё внимание блондинка. Славе даже пришлось потормошить моё плечо, настолько я был увлечен новой информацией. – Давай доберемся до дневного привала, и там спокойно это всё просмотрим.
 -Так точно, но сначала. – Я открыл файл с картой, и приложение в джое, мгновенно интегрировало новую информацию в свои архивы. Без связи со спутником, о точной геопозиции можно было и не мечтать. Но к счастью, предыдущий владелец накопителя, отмечал на карте свой маршрут. – Смотрите девочки, это ущелье, в котором мы сейчас находимся, оно заканчивается у самого моря, а начинается высоко в горах.
 -А это, отметки разных объектов! – Славя указывала пальцем на пометки в карте. – Бункер 112, Ледниковый Реликт, а вот это, судя по всему, подземелье, в котором мы очутились после прыжка.
 -Да, кто бы ни вел этот дневник и карту, он оказал нам огромную услугу. – Снимаю перед ним шляпу. – И ещё, язык интерфейса и файлов, что-то на английском, но большая часть, на нашем, родном. Славя, дата! Посмотри на дату!
 -Боже. – Девушка ахнула, прикрыв рот ладошкой. Последняя дата записи в дневнике 22.05.2238 года. – Май, две тысячи тридцать восьмого года. Мы в будущем.
 -Или, в одном из вариантов будущего. – Добавила Юлия, многозначительно кивнув головой. Она только что заканчивала осматривать косичку, которую спящей неке заплела Славя, и, по виду, осталась очень довольна. – Миров много, и некоторые, живут по совсем другим физическим законам.
 -Теперь, можно двигаться не вслепую. – К большинству зон, тут есть комментарии. А в дневнике аудио файлы.
 -Включим последний? – Предложила Славя.

 Так, не прерывая движения, мы с девочками прослушали последние слова хозяина флешки. Осторожность, тем не менее, я не терял, периодически переходя на зрение охотника, теперь это стало до безобразия просто, одно лишь желание, и мир теряет краски.
 -Конец мая. – Начал говорить мужской голос из динамиков джоя. Немного хриплый и уставший, он явно принадлежал мужчине далеко за тридцать. – Я остался один. Думаю, эта тварь не станет меня преследовать, после того, как Двадцатый прострелил ей крыло. Жаль, что перед этим, гадина буквально смяла его в кашу, нашего товарища не спасли ни огнеупорные щитки, ни плазменное оружие. Да, я убежал. А что может сделать человек с пистолетом? Обычные пули ИХ шкуру не берут.
 -Господи. – Тихо шепнула рядом идущая Славя. Девушка так увлеклась, что чуть не вписалась в большой куст возле дороги, но бдительная Юля потянула её за локоть.
 -Раны ноют всё сильнее. К экспедиции в ущелье, мы оказались совершенно не готовы. – Продолжил свой рассказ неизвестный. – Я, Семнадцатый, последний из выживших обитателей бункера. Как отвратительно умирать, даже не имея собственного имени. Мы родились под землей, и под землей бы и сдохли. Смотритель так и не решился открыть затвор, за столько лет. Потом, пришли ОНИ. Кха, твари вскрыли многотонную стальную дверь, как консервную банку. Пятерым удалось сбежать, но теперь, все кроме одного, уже отправились к праотцам. Как же болит нога, наверное, мне недолго осталось. Я диктую последние слова в свой дневник, в шаге от вершины ущелья. Кто бы ни нашел эти записи, надеюсь, собранные нами данные о внешнем мире, принесут пользу. Отдохну пока вон на том камне, как раз будет время снять все пароли с данных. Дневник, видимо у меня уже горячка, камень что, шевелиться? Так не быва...
 -Да уж, страшные вещи творятся в этом мире. – Покачала головой Славя. Запись окончилась захлебывающимся криком, и звуками выстрелов. – Жалко его, умер в одиночестве, израненный.
 -Но подарил шанс на выживание нам. – Сказал я, и серьезно задумался. Теперь есть карта, и возможность выбрать, куда идти. Редкие тучи на небе, вроде не предвещают бури, какая покатилась вчера. – Если верить карте, то река впадает в черное море, то есть, можно выйти к большой воде. Правда, тут какая-то странная пометка.
 -Ага, и что-то мне кажется, это не обозначение «тут безопасно». – Славя смотрела на карту, где у самого конца ущелья, в месте соединения реки и моря, нарисован красный перечеркнутый круг.
 -Как назло, именно эта часть данных повреждена. – Посетовал я на судьбу. – Хотя, надо быть благодарными, что хоть что-то сохранилось. Итак, товарищи. Куда пойдем?

 «Стая»: запись в бестиарии Семнадцатого.

 Внешний вид: В стае, есть два типа живых существ. Простые волки, и вожак. За время ядерной зимы, это один из немногих видов относительно крупных млекопитающих, не сильно изменившихся внешне. Выглядит стая, как группа крупных волков, разного цвета. Как правило, во встречавшихся нам группах, стая не превышала пяти-семи голов. В каждой стае, есть вожак, наиболее крупная особь, вот здесь уже видны и первые мутации. У вожака более удлиненное тело, крупные челюсти, и дополнительный орган зрения на лбу, выглядящий как третий глаз.
 Повадки: Полностью их изучить не удалось, на большие группы людей стая не нападает, предпочитая избегать. Ведет себя разумно, некоторые особи играют роль разведчиков, двое всегда в арьергарде. Поведение стаи, в корне отличается, от описанного в довоенных энциклопедиях поведения волков. Есть предположение, что вожак каким-то образом контролирует действия остальных животных, превращая стаю в единый макроорганизм. Стоит убить вожака, и стая разбегается, это и спасло в свою время от смерти Пятнадцатого. Для одиночек или ослабленных групп, стая смертельно опасна, человечиной на поверхности вообще, хищники не брезгуют.
 После столетий жизни без участия цивилизации, большая часть мутировавшей флоры и фауны, считает нас просто ещё одним источником белка. Человек больше не вершина эволюции, миром правят мутанты. Убить простого хищника стаи, не сложно, сердце, легкие, мозг: тело волка вполне уязвимо к огнестрельному и холодному оружию. С вожаком сложнее, во первых, сам вожак никогда не приближается к жертве, пока стая не истощит её, предпочитая добивать уже израненную добычу. Так же, у него очень прочный скелет, особенно череп, а сердце мутанта заключено в своеобразную костно-хрящевую сумку, которую не каждая пуля пробьет. Целиться надо в глаза. Вскрыв убитого Пятнадцатым зверя, я отметил серьезные изменения в органах вожака, показывающие, насколько мутировали звери за двухсотлетний период. Мозг хищника большой, с глубокими извилинами, так что тварь практически разумна, мышцы прочнее, и их больше в грудном отделе. Скелет легкий, с большим количеством хрящей, благодаря этому тварь может двигаться даже с перемолотыми костями. Пятнадцатый убил тварь из крупнокалиберной снайперской винтовки, пробив её центральный «третий глаз», тем самым нанеся критический урон.
 При встрече со стаей, стоит немедленно сгруппироваться, если вас много, или бежать, если ты один. Волков одиночек на поверхности больше нет, так или иначе, они прибиваются к вожакам. Если умирает вожак, то остальные особи ищут нового покровителя, это у них теперь на уровне инстинктов. Выяснить, рождаются ли вожаки от простых особей, или как-то иначе, полка не возможно. Товарищи и так считают меня психом, который тратит время на исследования. Но что наша жизнь? Мгновение, а добытые знания, смогут помочь остальным, выжить во враждебном мире.

Замерзающий мир. Глава 11: Айсберг

Ох. Нехорошее у меня предчувствие. На этот раз легким обморожением точно не отделаюсь. Организму доставалось по полной программе, каждая минута без сердцебиения ещё ой как аукнется. Вполне возможно, что сегодня я в последний раз вижу небо. Не, я не жалуюсь, это так, озвучивание факта. Терять особо было нечего. Скучная и одинокая жизнь, подумаешь… Ну, радует, что в лагере было кому скрасить оставшееся время даже такого человека как я. Лена, Славя, Юля… Когда Славя позвала на пробежку и была так добра со мной, я удивился. Когда не так давно Юля вынырнула из портала и попросила чего-нибудь вкусненького, я очень удивился. Когда Лена сегодня посмотрела на меня полным тепла взглядом, я вообще офигел. Всё только начало налаживаться — и вот нате вам. Катаклизм. Получите — распишитесь. Перемены к лучшему… да со мной? Надо было сразу заподозрить неладное. Хотя, к чему сейчас рефлексии? Что ж, погнали!


Это чувство… Что-то явно менялось внутри. С каждым шагом, пока жизнь в теле замерзла, вопреки всем законам медицины, чувствовался всё нарастающий подъем. Эйфория. Ощущение собственного могущества опьяняло. Волна силы прокатилась по спине, вихрясь бушующим потоком. Хорошо, что боли не чувствую, что-то мне подсказывает, что звон падающих сзади ледышек — это моя собственная кожа. Фу. Исполинский поток воды почти докатился до пляжа. От первозданной мощи цунами просто захватывало дух. Уши сейчас лопнут. Грохот, плеск, ошеломление! Гребень нависшей угрозы закрыл собой небо! Да оно выше десятиэтажного здания! Сейчас! Замерзни!

Волки-призраки исчезли, растворились в холодном тумане, как будто и не было. Да их и не было, если смотреть объективно. Они существуют только в сознании одного человека, да и ему недолго осталось. Это была жизнь. Временами тяжелая, одинокая, но… прекрасная! Рано или поздно, она заканчивается. Никто в этом бренном мире не бессмертен.


Я ощутил себя там, на самой вершине заснеженных гор. Где над тобой только бескрайнее небо, а под тобой глубина. Лёд. Спасибо тебе, проклятье и благословение одновременно. Спасибо, что не раз спасал мою жопу, и за то, что сейчас поможешь защитить немногих, кто стал действительно дорог. Дорог, даже такому как я! Тех, кто улыбался. Искренне, тепло. Если этот мир так жесток, что готов погубить Лену, то пусть он замерзнет.

Темноту ночи озарил свет. Яркий, даже не так — ослепительный! Сине-голубой свет. Он вырвался из моих ладоней и резко ударил по приближающейся волне. Звук этой силы перекрыл даже рокот цунами. Не знаю, с чем сравнить. Над пляжем будто лопнула исполинская струна, и луч заставил всё море светиться так же, как до этого моё тело. С режущим нервы треском волна… ЗАСТЫЛА. Мгновенно. За секунду, даже за полсекунды! Раз — и вместо неё сверкающий в лунном свете айсберг, с которого стекает холодный пар.

— Всё. Получилось. Какой же я молодец. — Темноту пляжа оглашает тихий смех. Да! Черт побери, ДА!


Но остановка такого количества материи не прошла даром. Земля сотряслась. Сильнее даже, чем раньше. Настолько сильно, что меня отбросило отдачей прямо к кромке леса. Воздух стал нереально сухим, обжигая легкие. Пасмурное небо очистилось, угрожающий разразиться нешуточным ливнем небосвод сверкал тысячами далеких звезд. Стоп. Я чувствую (!), какой вокруг воздух? Холодно. Изо рта идет пар. Дышу! Стук. Ещё стук. Робко забилось сердце. Ура! Никогда не думал, что буду так радоваться обычным вещам. Кожа оттаивала, с неё падали куски льда, под которым не было даже царапинки. Аномалия вылизала и залатала всё дочиста, наплевав на то, что я почти десять минут был фактически ходячим трупом. Усталости — и той нет. Выходит, зря я боял… Нет. Не зря. Отдача пришла, да ещё какая! Секунду. Это состояние накрыло на одну секунду, не более. Но лучше бы я умер.


Словами не выразить. Это было. Нечто… Чувство, что тело просто пропало, а разум оказался заперт в каком-то странном пространстве. Кругом ничего, и одновременно всё. Как открытый космос. Одиночество. Пустота. Тысячи и тысячи образов и мыслей проникали в голову, угрожали смыть моё сознание прочь. Я стал всем. Каждым живым существом на планете Земля, каждой крупицей материи, каждой искрой в проводах, каждым вздохом и мыслью. Ещё миг — и всё, поминай, как звали. Но в самый последний момент, когда-то, что называет себя «Док», готово было уплыть в нахлынувшем потоке, перед глазами вдруг появилась её улыбка. Господи, как же она прекрасна. Нет! Я не собираюсь так просто помирать! И пусть она меня теперь ненавидит! Главное, что жива! Главное, что где-то в мире есть чудо по имени Лена! А на меня… Плевать. Жил как зверь, и буду жить. Я. Буду. ЖИТЬ!


Вдох-выдох. Отпустило так же резко, как и пришло. Что это, блядь, было сейчас?! На миг я ощутил себя всем, что есть, всем, что было, всем, что будет и… одновременно, ничем. Сначала было страшно, но потом… Нечто. Неописуемое и невероятное. Разорвать это состояние — сродни преступлению над личностью. Как спуститься с небес на землю. Оглядываюсь по сторонам.

— Мать моя женщина. Это точно я сделал? — Стало страшно. Никогда ранее лёд не создавал атаку таких масштабов. Замерзла не только волна — ВСЁ море, до самого горизонта, от края до края, от самой поверхности до самого дна. Почему я это знаю? Перед тем, как состояние концентрации силы прервалось, я почувствовал его. Ощутил каждый сантиметр замороженного мира как часть себя. Весело. Филиал Антарктиды в субтропиках. Поздравляю, Док, теперь весь мир просто в край оху… очень удивится. Надо перевести дыхание и валить в туман!


Может, ещё спишут на какую-нибудь высосанную из пальца чушь. Америка, там, испытывала климатическое оружие, например. Люди так охотно верят в ересь, особенно если она тупая и нелогичная, как например здоровый вегетарианец. Существует же по сей день такой канал как «Рен-ТВ»? Пусть посоревнуется с другими теле-помойками, как получше подать этот феномен.


Однако. Ледяная гора ощутимо разила холодом на всю округу. Кроны деревьев покрылись снегом, да и сверху срывалось немало «снежинок», тех самых ледяных лепестков. Окажись сегодня ночью на берегу ученый-физик, и его кондрашка хватит от нереальности происходящего. Отряхиваю то, что раньше было джинсами. Не беда, всегда хотел себе модные летние шорты, а вот телефон немного жалко. Там было столько хента… то есть, очень важной медицинской информации! Вот.


Надо перевести дух. Следующие пять минут я просто сидел на покрытом ледяной коркой камне, не зная, что делать дальше — хохотать, радуясь тому, что выжил, или плакать, помня слезы в глазах Лены. Рядом валяется чудом выживший в бардаке печатный роман. Книга потрепалась, но уцелела. Почитать, что ли? Хотя я уже не раз знакомился с бестселлером Сэлинджера. Даже цитаты помню наизусть. Тихо говорю, глядя в ночное небо.

— Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.


О, и голос в норму пришел. А ведь сегодня, моя сила спасла тысячи жизней. Холод. Смертоносная, беспощадная мощь, раньше способная только на убийство. Но одна-единственная девочка своей искренней добротой показала, что он способен на многое, когда есть кого защищать. Корона. Ледяная корона на голове, и луч, запросто заковавший в морозную тюрьму несколько десятков километров южного моря! Можно смело собой гордиться. Это уже за гранью простой аномалии. Если в прошлый раз я оставался незамеченным, то проморгать ТАКОЕ вряд ли кто сможет. Даже если бы очень захотеть. Да и те две поджарые темноволосые девушки в форме… воспоминания как в тумане, всё же я был не совсем в адеквате, но зуб даю — они точно не туристы! Стоп! Лена. Как там Лена? Больше в принципе ничего не волнует. Проверить бы. Но идти туда сейчас не самый лучший выход.


— Бррр… ну и дела, — раздался неподалёку очень знакомый девичий голосок. Он чем-то напоминал недовольное кошачье мяуканье. На сердце сразу потеплело от осознания, что пушистая рядом. Правда, именно сейчас от айсберга откололась часть верхушки, падая на землю с громким грохотом. Жуть. Есть надежда, что эта махина растает быстрее в жарком климате?

— Привет, киса, — поздоровался я с некой. Ну заморозил море, подумаешь, у кого-то вон вообще — ушки и хвост кошачьи присутствуют. Радует, когда ты не один странный. — Смотри, какая красота. Не каждый день такое увидишь.

— Я же просила называть меня по имени, — надулась кошкодевочка, отчего стала выглядеть ещё милее. — Ю-ля, Ю-ля, так меня зовут!


— Ищешь у меня хвост, кис? — грустно усмехнулся я, наблюдая, как гостья осматривает меня с ног до головы. Надо было тебе прийти пять минут назад, вот тогда было на что глянуть.

— Да ну тебя, я, между прочим, помочь пришла, — скрестив руки на груди и отвернувшись, надулась Юля, всем видом выражая, насколько она обиделась. Выдавали её только лукавые глаза и едва заметная улыбка. Как же я рад, что ты здесь, нека.

— Ну, как видишь, я и сам справился, — махнул рукой в сторону ледника. Правда, тактично умолчал, чего мне это стоило. Обратил на себя внимание кучи посторонних, не удивлюсь, если сюда уже кто-то двигается. Лену обидел, как последняя тварь, наговорил гадостей. Сдохнуть бы, да ведь инстинкт самосохранения не позволит. Или исчезнуть. Она же вроде порталы могла открывать? А что? Жизнь с чистого листа, на новом месте. Пусть портанет меня в какой-нибудь мир меча и магии, наведу там шороха, страну, например, завоюю. — Если хочешь помочь, кис, научи меня путешествовать между мирами, как ты. Этому — я уже не нужен…


— Злой ты, Док. Знаешь, там, где я недавно была… — и небольшая девушка одним ловким прыжком уселась мне на колени и, удобно устроившись, продолжила свой рассказ. Ой, мамочки. Как же классно! Будто кошку в холодную ночь пригрел. Тепло сквозь джинсы, а как каштановые волосы щекочут кожу! Кажется, Юля вот-вот замурчит. Хорошая ты девочка, даром что наполовину кошка. — Ты веселый, и рядом с тобой не замерзает всё подряд. Там, в это время, — продолжила она, — шел дождь, а ты остановил цунами по-другому. Правда, чуть ласты не склеил, вот я и пришла сюда.


— Спасибо за беспокойство, кис, но последнее — уже перебор, — я задумчиво погладил девочку по голове, почесал за нежным, пушистым ушком. — Твоя поддержка многое значит. Честно. Но… не верю, что кто-то не убежал от меня.

— Ты к себе слишком критичен, — Юля, прижав ушки к голове, тихонько мурлыкала от удовольствия, пока моя ладонь гладила пушистую макушку. Удивительная девочка, рядом с ней даже такой как я не испытывает ни малейшего дискомфорта. — Если не получалось до этого, может, просто ты ещё не нашел ту самую?

— И когда это ты успела начитаться любовных романов, ки-са?


— Ты специально меня дразнишь! — хвост девочки распушился, и она, в притворной агрессии, обнажила небольшие клыки. — Укушу!

— Перестань, Юль, — я снова погладил девочку, в знак примирения проведя рукой по пушистой голове, изящной спинке и…

— Хвост не трогать! — Юля покраснела и отняла свой хвостик, вытащив его из загребущих больших рук.

— Прости, прости, — и тогда я, немного развернувшись, посмотрел на замерзшую волну. Мда. Палево чистой воды. — Пора уходить, в отличие от кое-кого, Док не невидимый. Тут скоро половина лагеря будет, а может, и ещё кто на огонек заскочит.

— Я очень даже видимая! — сказала Юля, и тихо добавила, чтоб никто не слышал: — Только вот видят меня не все…


Налетевший порыв ветра взметнул с земли песок, который уже постепенно начинал освобождаться от наледи и слегка приподнял подол платья девочки. Оу, беленькие. Шум листьев стал отчетливее, а причудливый айсберг затрещал с удвоенной силой.

— Ты так что, поссорился с ней? — прервала молчание ушастая. — Ну с этой, которую спас?

— Поссорился? — Поднимаю с песка обрывки своей майки, а вместе с ней и книгу. Слабо сказано, подруга. Буквально своими руками задушил зарождающееся счастье. — Я сам во всем виноват, а она заслуживает большего. Она, — я выдержал паузу, приводя мысли в порядок, — заслуживает светлого будущего. Я, — киваю на ледяную громаду, — просто помог ей, а заодно и другим в этом лагере, не упасть с дороги жизни, о большем — не мечтаю, большего не прошу. Мир — большая мозаика, а я в нем — лишняя деталь. —

Вот смотрю на эту ушастую моську, и так хорошо на душе. Ты удивительная, Юлька. — Научи меня однажды как покинуть этот мир, — прозвучали из темноты мои прощальные слова.

— Глупый, — грустно вздохнула она, поглаживая руками свою шевелюру, причем именно те места, которых касались мои ладони, — ты только себе кажешься холодным и ненужным. Люди! Сколько с вами возни!


***



— Виолетта Церновна! Виолетта Церновна! Вы меня слышите? Приём! — Сергей махал руками перед лицом босса, вот только безрезультатно. Доктор была в полном и беспросветном ступоре, а на внешние раздражители никак не реагировала. Приоткрытый рот, под ногами валяется выпавшая сигарета, остекленевшие глаза смотрят на ледяную глыбу. Волна уже добралась до пирса, когда вдалеке около обсерватории полыхнул яркий свет, напрочь заморозив всю воду в поле зрения. Кто такого ждал? Виола офигела, Сергей визжал, как сучка, и не стыдился самому себе в этом признаться. Единственный, кто не проявил эмоций — это Шурик. Но он у нас личность особенная, во всех хороших и немного плохих смыслах этого слова…


— Где… Где он? — спросила аналитик, медленно сползая прямо на бетонный пол, ноги просто не держали её. Сидеть на крыше становилось холодно, с неба срывались необычные снежинки. Но… Гетерохромные глаза светились той самой одержимостью, что однажды привела умную темноволосую девушку из медицинского колледжа прямо под знамена Организации. Одержимостью неизведанным. Ветер сменился и теперь дул со стороны ледника. Все, кто был в лагере, ощутили пронизывающий до костей холод. Люди внизу, что ещё минуту назад успели распрощаться с жизнью, с удивлением смотрели на сверкающий в лунном свете айсберг. Кто-то снимал на камеру, кто-то плакал, кто-то истерически смеялся. Второй день рождения не каждому выпадает. Славя, мелко подрагивая, растаскивала по комнатам растерявшуюся, брошенную вожатыми на произвол судьбы малышню.


— Без понятия, — ответил вместо друга Шурик, который яро колдовал над экраном планшета. — Видимо его мобильнику настал конец. Не отследить. Вы только гляньте, фон излучения даже здесь процентов под двадцать, представляете, сколько будет в эпицентре? Шутки кончились, это действительно СТРАШНО! Сделай он такое в населенном городе…


— Заткнись, Саня, не говори ерунды. Док нам жизнь спас. Кстати, мне кажется, или дышать как-то тяжело стало, чувствуете? Легкие горят, — Виола делала вдох за вдохом, чувствуя странное покалывание внутри. Девушка ведь уже успела сдаться перед надвигающимся роком, даже слезу пустила, Сергея напоследок обняла, Шурика по макушке потрепала. А тут вот оно как — радостно и стыдно одновременно. Взять себя в руки!


— Ой, нашли ангела. Себя он спасал. Пусть нам и на руку. Что до ваших ощущений, то нет, не кажется. Влаги в воздухе почти не осталось, — Александр пользовался тем, что на его устройство подаются данные со всех расставленных в лагере датчиков. Он с детства был странным парнем, и сейчас один из немногих сохранил хладнокровие. И, положа руку на сердце, трезво смотрел на вещи, в том числе и на присутствие носителя колоссальной мощи. — Аномалия высушила. Скорее всего, бОльшая часть этой влаги ушла на эти вот падающие с неба лепестки. Отдача после её использования?


— Красивые, как будто настоящие, — Электроник вытянул руку ладонью вверх, поймав кружащийся кусочек замороженной воды, но тот тут же растаял, стоило ему только оказаться на теплой коже.


В воздухе раздался звук лопастей. К крыше корпуса подлетал вертолет Организации, зависая рядом с троицей. Потоки воздуха от вертушки разгоняли снег подальше, превращая просто падающие белые хлопья в причудливый хоровод. По веревочной лестнице ловко спустилась Ямада, а за ней и Ольга с Леной. Причем последнюю пассажирку страховали обе девушки — не дай бог навернется. Док ясно дал понять, что она ему не просто дорога, раз уж пошел на ТАКОЕ. Голову открутит за милую душу, а потом скажет, что так оно и было. Полуяпонка периодически поглядывала на несостоявшееся цунами, и, как и тысячи людей в лагере, просто не верила. С дрожащих от холода губ периодически срывался иностранный мат вперемешку с русским. Резкая перемена климата никого не оставила равнодушным. Ну, разве что, Лену: девчонка была в полной прострации и эмоциональном шоке.


— Так не бывает, Виолетта Церновна! — Ольга первая озвучила очевидную мысль и неожиданно чихнула: — Апчхи! — Один из ледяных лепестков попал прямо ей в нос. Агент Футунарь многое повидала на своём веку, но чтобы тонны морской воды застыли в мгновении ока… нет, этому сложно найти объяснение.


— Бывает или нет, сейчас абсолютно никакой разницы. Кто это с вами? Лена, говорите. Всё видела, значит. И что теперь с ней делать?! Боже, ну что за день! Что за день! — События нарастали как снежный ком. От остальных больше не скрыть происходящее на побережье. Сегодня Виола лишилась облюбованного тихого уголка. Аналитик лихорадочно думала, как разрулить происшедшее. Да хотя бы что теперь делать с Леной? Ладно. Одними только размышлениями делу не поможешь. Будем решать проблемы по мере их появления. — Ребята, быстро залезли в сеть и запустили какой-нибудь высосанный из пальца слух про испытание нового средства для защиты от цунами. Я более чем уверена, что какая-то тупая «звезда» уже выложила это, — кивок в сторону ледяной горы, — в инстаграм. Оля, отведи гражданскую в мой кабинет, успокой, согрей, напои чаем. Мы тебе не враги, Леночка, а очень даже друзья. Запомни это. Яма, а ты найди нашего подопечного и позаботься о том, чтобы его никто не тронул. Кэп вроде собирался прибыть к нам.


— А Док сам-то в курсе, что он наш подопечный? Да кто ЕГО тронет? Я Мику найти хочу, а туда не хочу! — Мечница передернула плечами и поёжилась, не столько от холодного ветра, сколько от предстоящей мороки. — Не нравится мне всё это.


— А кому нравится? — Виола раздраженно дернула плечом, про себя думая, что ей. Ей — нравится. Наконец появился носитель, способный творить со своей аномалией невероятные вещи. Добрый, сильный, умный. Как он спас целый лагерь, а? Самопожертвование и высшей степени хладнокровие. Удивительный объект. Да хрена с два она его кому-нибудь отдаст! — Вперед и с песней, девочки и мальчики! Работаем! Кто будет тормозить — не пущу к своей кофемолке!


Док.



Странно. Какое необычное ощущение. Я просто иду по лесу, аккуратно огибая кусты и большие камни, но чувствую себя очень странно. На душе стало заметно легче, после общения с Юлей, но дело тут не только в ней. То пространство, что привиделось мне после использования разом всей своей силы. Бездна звезд. Побывав там, просто нельзя остаться прежним. Есть такие вещи, что делят жизнь на до и после, к ним относятся, например… моменты, когда ты на грани жизни и смерти, восхитительная, будоражащая душу, музыка, новый ларек, где готовят вкусную шаурму. Так! В голове творится полный бред! Точно, ну что за глупости! Музыку из списка вычеркиваем… Жизнь, смерть и шаурма. Звучит? Звучит!


Господи, прийти бы в норму. Бедный мозг только начинает переваривать информацию и постепенно приходить в себя, но уже сейчас проблемы, волновавшие меня час назад, кажутся такими мелочными. Никчемными. Словно сама жизнь повернулась лицом и презрительно фыркнула: «Чувак. Ты парился из-за такого пустяка?!» Что-то изменилось в глубине души, когда волна поднялась надо мной, угрожая похоронить под тоннами соленой воды. В тот момент я успел несколько раз проститься с миром, но выжил. Дышу, хожу, в груди бьется сердце. Что меня ещё может напугать?! Пойти, что ли, Лене признаться, что в ту ночь сам чуть не сошел с ума в кабинете? Не, с волной было не так страшно. Может, мечтать об отношениях с этим чудом — не такой уж и бред? Высплюсь, приведу голову в порядок после потрясения, и подумаю. Серьезно подумаю. Основательно так, как только я умею (слишком много думать, и нифига не делать!)


Я — человек. Существо с неограниченными возможностями. Считая лёд чем-то вроде бешеного цепного пса, очень сильно заблуждался. Это инструмент. Могущественная, неограннёная мощь. Обточи её, освой, срастись, и не будет друга вернее. Значит, надо постепенно учиться жить с ним. Не подавлять, не убивать с его помощью, а использовать. Как руки, ноги, мозги, в конце концов! Он был прекрасен, защищая Лену, он был совершенен, уберегая лагерь от неминуемого разрушения. Так что, есть о чем задуматься.


Наконец, я достиг границ корпусов. Люди сновали туда-сюда как безумные, на полуголого мужика, вышедшего прямо рядом с лестницей обсерватории, никто не обратил даже грамма внимания. Класс. Сейчас быстро поднимусь к себе, переоденусь, и представлю, что это не я устроил тут ледниковый период. Холод. Он почти не чувствуется, несмотря на кутающихся потеплее зевак, моя голая кожа не ощущает ни капли дискомфорта. Спать! Срочно! Пока не слетел с катушек!



Примечания:

Отбечено.

Бонус от автора и художников, и не один! (З.Ы. Там годнота бывает, так что подписывайтесь на страницы этих ребят=):

1) Арт от Кабриолет [Юри 18+] https://vk.com/wall-154124149_88

2) Арт от Леонзо https://vk.com/wall398723120_32

3) Арт от Deredereday [18+] https://vk.com/wall398723120_33

Лагерь у моря 2. Часть 48. Финальная глава перед эпилогом (Продолжение в комментах)

«Люди. В каждом из нас скрыта как огромная любовь, так и дьявольская жестокость, божественная сила и критическая слабость, храбрость легендарного героя и страх самого жалкого животного. Многогранные существа, что в равной степени приближены как к сиянию жизни, так и к забвению смерти. За годы скитаний я стал своего рода, — ну, будем называть вещи своими именами, — расистом, и мало кого признавал себе равным, кроме homo sapiens. Почти все старейшие расы называют нас «жалкие смертные»… Ха… идиоты.

Разве что… дракондоры, или, как они себя сами называли, — драконьи жрецы. О, вот эти оказались вполне адекватными, хоть можно было договориться. А что до остальных… Я был поистине счастлив доказывать всем и каждому, насколько сильно они заблуждались, переходя мне дорогу. Когда пылали города надменных эльфов, когда рушились катакомбы уверенных в своей несокрушимости гномов, когда ударная волна стерла в пыль огромную зеленокожую орду, что имела глупость напасть на меня. Стоя выше всех, сминая врагов, защищая друзей, снося преграды и уничтожая опасности, я гордо называл себя тем, кто я есть. Я — это Я. Человек. Ничто так и не смогло остановить простого жалкого смертного… Люди — венец творения. Этот урок они запомнят надолго.»


Личный дневник Генды.



***



Ночь становилась всё темнее и темнее, мрак всегда становится непроглядным, перед тем переломным моментом, когда свет робко вступает в свои права. Время теперь перестало играть на стороне хищного альбиноса, с рассветом её преимущество сойдет на нет. Харди, породившая своим порочным разумом чудовищного монстра, передала ему как свою силу, так и свои слабости. Свет лишал альбиноса львиной доли сил.


Несмотря на это, Ехидна вполне могла отступить в тектонические катакомбы, а затем напасть уже следующей ночью, но… Демоница понимала, что рано или поздно тут будет ещё один враг, враг, с которым лучше сражаться отдельно. День, максимум два — и летающий пузырь доберется до острова. Док плюс вооруженный лайнер вместе взятые — они слишком крепкий орешек даже для неё. Альбинос самонадеянно думала, что ослабленный повелитель порталов, лишенный почти всей своей силы, будет уязвим. И это чуть не стоило ей жизни. В этот раз на одни и те же грабли она не наступит.


С Ехидной творилось что-то поистине странное. Никто не мог увидеть чудовищную мощь, что она излучает, но чувствовали всем нутром, как их окутывает противоестественный ужас. Да ещё сходили с ума детекторы аномалий на лайнере. Пауки, от мала до велика, вдруг разом дрогнули, сменив направление. Целая сотня шелестящих жвалами членистоногих в едином порыве бросилась к своей хозяйке. Они облепили её со всех сторон, образовав шевелящуюся гору из тел. Мгновение — и она поплыла, заколыхалась, превращаясь в кокон кипящей изнутри плоти.


— Это нехорошо, — пробормотала Хаку, поворачивая все камеры лайнера в сторону берега. На лице у красавицы появилось испуганное выражение, она сжала кулачки. — Совсем нехорошо! Никогда раньше она такого не делала!

— Трансформации, белая гадина меняет тело как ей угодно! — догадалась Виолетта Церновна. Она как никто другой следила за боем врага с мечницей, и старалась разработать стратегию по её устранению. Смогла же гетерохромный гений однажды загнать в угол даже Неуязвимую Рептилию! — Зачем ей столько материи?

— Без понятия, — вставил свои пять копеек Шурик. — Но лучше что-нибудь предпринять, пока не стало слишком поздно, не нравится мне происходящее.


— Артиллерия, вы слышали? — произнес Седой, обращаясь к орудийным расчетам. Кокон пугал всех и каждого, кто его видел.

— Да, капитан! — хором ответили солдаты, и грянул гром. Все пушки корабля отвлеклись от истребления ползущей на «Ленин» орды, разом разрядившись по кокону. Атаку поддержали и драконы-близнецы, закружив над врагом смертельный хоровод и поливая пламенем землю не слабее, чем арта. Синхронный удар канонады и раскаленного синего потока — аргумент в бою более чем серьезный. Но…

— Да ладно?! — Взгляд Виолы прикипел к мониторам. Стоило дыму рассеяться, как оказалось, что кокон даже не пострадал, словно его что-то защищает!


— Там какой-то энергетический барьер, — доложили аналитики, чудом собрав информацию с детекторов уцелевших дронов. Механические камикадзе кружили над полем боя, снуя между рвущими их в клочья обломками и плавящим армированный металл голубым огнем. — Мощная физическая преграда. Он совсем как…

— Как кинетическое поле Генды, — Виола, перебившая аналитика на полуслове, пришла в ужас от одной только мысли, что им противостоит сила, хотя бы приблизительно равная Доку. Даже работая на Организацию, этот человек ни разу не показал свою настоящую мощь. Для этого требовалось загнать носителя в угол, а он был умён, хитёр и труслив. Неплохое сочетание для агента. Враг опасен, но он не может быть всесилен, ведь так? А значит, есть шансы. — Поле. Или, во всяком случае, что-то очень на него похожее. Скорость, подобная защита… Кажется, наша гостья подражает Доку, а значит, у нее вполне могут быть схожие недостатки. Плазма!


По команде Виолетты Церновны, все солдаты разрядили прототипы оружия будущего, и несколько десятков плюющихся сгустков одновременно обрушились на колыхавшуюся под коконом плоть. Ещё раз, и ещё. Они легко прожигали первую защиту, но увязали в толстом хитине: для такой крупной цели огневой мощи слишком мало. Сгусток плоти тем временем рос, будто надувался изнутри, и постоянно пульсировал. Ритмично содрогался, так, словно…

— Черт меня побери, если это не сердцебиение… — Заворожено прошептала Виола, зачарованно приподнимаясь в кресле. Звук был слышен даже на палубе. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… — Боюсь представить, ЧТО оттуда вылезет! Седой, быстро в хранилище, собери кого успеешь, и улетайте на оставшихся воздушных средствах эвакуации! Пару дирижаблей и вертолетов найдется! Боюсь, с лайнером покончено, надо спасти хоть кого-то…

— Но я… — попытался было оспорить приказ старый вояка, искренне считая, что долг капитана пойти на дно вместе с кораблем. Не увидит больше сына, ну и ладно, Ричард вырос настоящим мужчиной. — Пусть лучше моё место займет беззащитная девочка, и спасется она, чем пятидесятилетний старик. Я своё пожил, а умереть на таком корабле — чем не мечта?


В один момент кокон просто лопнул со страшным хлюпающим звуком. В воздухе ещё только оседала уносимая ветром невесомая паутина, а окрестности уже сотряс чудовищный по своей силе рёв. Он заставлял тела храбрейших, стоящих под сотней перестрелок бойцов, дрожать. Да что там солдаты — даже могучие драконы резко развернулись, инстинктивно стараясь отдалиться от того, во что превратилась Ехидна.


Оставаясь верна себе, она сражалась, используя подобное против подобного — меч против меча, клык против клыка. Превосходи, развивайся, уничтожай, поглощай. Фиаско в битве с Доком много лет назад вылилось в её эволюцию, как моральную, так и физическую. Форма для сражений с целой армией! Драконоподобный монстр колоссального размера, по габаритам приближающийся к небольшому крейсеру, он намного превосходил кружащих над ним близнецов. А по разрушительной силе приближался вплотную к их далёким прародителям — Логам.


Абсолютно белый дракон, с красными как кровь глазами. Вместо чешуи — прочнейший даже на вид хитин, переливающийся в свете прожекторов всему цветами радуги. По нему ещё стекала густая жидкость после кокона. Вместо кожистых крыльев — голые кости с натянутой на них прозрачной пленкой, как у стрекозы. На морде — паучьи хелицеры вместо клыков, а на кончике хвоста — скорпионье жало (наверняка, нет, даже стопроцентно ядовитое!).


Изо рта Ехидны при дыхании вырывался раскаленный поток жара, от которого плавился пляжный песок — настолько выросла её температура во время трансформации. Скоро она придет в норму, твердо встанет на ноги, адаптируется к этой форме, и тогда мало никому не покажется! Эта мысль одновременно пришла в головы драконов, Виолетты Церновны и доброй половины солдат на корабле. Но враг не собирался отдавать инициативу, не для этого она коснулась источника силы, который вполне мог её убить. Энергия растекалась вокруг демоницы, пропитывая всё, чего только касалась. Эманации Ехидны заставляли траву и деревья увядать, а с трупами пауков по всему острову творилось что-то действительно жуткое.


Умерщвленные ранее членистоногие, павшие от клыков, огня, артиллерии — снова зашевелились. Вроде бы ещё секунду назад не подававшие никаких признаков жизни, разорванные, обугленные тела стали двигаться, и, кто сохранил конечности, вновь поднялись на ноги. Ползущие в сторону лайнера мертвые пауки, пропитанные сутью Ехидны, из каждой раны которых сочился белый ядовитый пар, стали последней каплей. Даже среди обученных солдат поднялась вполне оправданная паника. Драконы в небе заревели от ярости, пытаясь спалить белоснежного «собрата» с остервенеем конченых маньяков. То, что древний враг принял подобную уродливую форму, они посчитали кровным оскорблением, и это затуманило обычно холодный рассудок повелителей неба.


Однако ни драконье пламя, ни артиллерийский обстрел, ни даже прямое попадание главного калибра «Ленина» не достигло врага. Прочнейшая броня, сверху прикрытая тонкой энергетической пленкой, абсорбировала повреждения на раз-два. Плазма — и та оставляла только подпалины, которые прямо на глазах бесследно затягивались. Что до самой твари, то она вовсе не собиралась просто так стоять и смотреть, как её обстреливают все кому не лень. Взмах титанических крыльев — и в вихре песка и пепла Ехидна отряхивается от остатков кокона и поднимается в воздух. Громоподобный рык ярости разносится по округе. Страшный звук. Погребальный реквием существа, что старше иных планет.


— Вы все сегодня умрете! — Монстр не бросал слова не ветер, он резко хлестнул неосторожную близняшку хвостом, да так молниеносно, что даже она не успела увернуться. Ловкость прирожденной летуньи в этот раз подвела сестру. С поразительной для такой туши скоростью скорпионье жало вонзилось в чешуйчатое бедро, сокращением мешка впрыскивая смертельный яд, и тонкий девичий визг услышали даже на корме корабле.

— Но ведь… на нас не действует … — пролепетала крылатая рептилия обиженным голосом. Тело стремительно немело, из последних сил она отлетела от врага, падая на палубу, а Ехидна не стала добивать подранка. Зачем? Губительный для всего живого токсин сделает всё за неё. Черная сестра не могла отправиться следом и защитить собрата, сдерживая Ехидну постоянным огнем и соблюдая четко выверенную дистанцию. Знание того, что нельзя подлетать к альбиносу на расстояние удара хвостом, стоило слишком дорого, чтобы им разбрасываться.


Приземлившись на палубу, ослабевшая близняшка сделала от силы всего пару шагов, после чего, тяжело подволакивая одеревеневшую ногу, свалилась без чувств. Даже палуба ощутимо дрогнула. Крылатую союзницу тут же окружил отряд солдат, подгоняемый Олегом. Отбиваться от мертвых пауков было намного сложнее. Только с размозженными конечностями они и переставали двигаться. Ладно мелочь, а попробуй остановить таким образом колосса?

Крупнокалиберные винтовки работали не смолкая. Картечь и пули рвали хитин слуг в клочья, огнеметы солдаты отбросили за ненадобностью. Для того чтобы остановить тварей теперь, приходилось сжигать их чуть ли не в пепел, а спокойно стоять под струёй пламени они не собирались! Оттого что сдохли, прыть пауков только возросла. Не чувствуя боли, арахниды наступали, пересыщенные эманациями Ехидны. Теперь уже точно не цепные псы — марионетки. Без боли, без даже отголосков эмоций. Зомби.


— Оль, бросай свой сраный героизм, и валите оттуда нахрен! Время прикрытия закончилось, всё стало слишком опасным! Оставьте чертову ящерицу, спасите хотя бы себя! — Виола вцепилась в край стола до обеления кончиков пальцев, даже свой интеллигентный тон отбросила. Хаку на экране согласно закивала, когда Церновна добавила: — Ваши жизни важнее всего! Живо, я кому сказала!

— Простите, Виолетта Церновна, но я не могу. Солдат не держу, а сам останусь. Сердце и так не на месте, — теплым басом ответила «Ольга», жестами показывая бойцам, что те в принципе свободны. Не ушел никто, ни один человек. Всем было страшно, но… Круг военных рассредоточился по периметру и не подпускал пауков к парализованному ядом дракону. Беглый огонь оружия не смолкал ни на секунду, а артиллерия не могла работать на таком расстоянии. Свои пострадают больше.

— Как глупо… — фыркнула драконица, глубоким женским голосом, едва ли в силах приоткрыть хоть один глаз. Вертикальный зрачок с ярко-голубой радужкой расширялся, дыхание стало прерывистым, тяжелым. Какое другое живое существо нейротоксин Ехидны прикончил бы в мгновение ока, слон — и тот пикнуть не успеет, а вот кровь черного дракона боролась. Из последних сил, но боролась. — Меня защищают смертные. Уж лучше умереть, чем умереть с позором.


— Ой, да заткнись ты. Мы не бросим тех, кто нам помогал в трудную минуту. Ну что, парни? Зажжем напоследок?! — Олег вскочил на спину ящера, ловко цепляясь за черную чешую и гребни. Отстреливаться с этой позиции было легче, плюс обзор открывался намного шире. Одна из сильнейших драконов, черный дракон-близнец, потеряла дар речи, и только широко открыла удивленные от шока глаза.

— Помирать, так с музыкой, командир! — отозвался ближайший солдат, удачным выстрелом отправляя за борт только-только сунувшегося наверх паука-гиганта. Стальной сердечник крупнокалиберного снаряда перебил подсвеченный Хаку сустав, оторвав ему лапу к чертовой бабушке. — Тем более, музыка играет очень даже ничего, а?

— Спасибо, старалась! — отозвалась по внутренней связи польщенная Хаку.


***



В небесах тем временем разразилась нешуточная баталия. Падение сестры отрезвило второго дракона, и она зашла к врагу со спины, лавируя между прозрачных крыльев, размах которых превышал сотню метров. Тщательно выбранный момент и место удара. Хищница вцепилась в их основания, пробуя плоть Ехидны на прочность зубами и огнем. Повреди крылья, и тогда противник падет. Беспроигрышная тактика воздушного боя. Безрезультатно. Защитный покров альбиноса, сотканный из заемной энергии, был куда слабее, чем кинетическое поле Дока, но, вместе с прочнейшим хитином, вполне выдержал тысячетонный пресс драконьих зубов.


Белый кошмар перевернулся в воздухе, собираясь упасть на спину и тем самым окончательно похоронить вцепившегося в спину паразита. Но осторожная и ловкая, как ящерица, близняшка вовремя соскочила. Гребни на её спине засветились, а вдогонку монстру отправился поток синего огня. В воздухе стоял невыносимый шум. Смешалась музыка Хаку, играющая из каждого динамика, симфония грохочущих выстрелов, канонада артиллерии, хруст хитина паучья, треск огня, но один звук перекрыл все остальные. Когда Ехидна упала у самого берега, на многие мили вокруг дрогнула земля. Поднявшаяся волна ощутимо тряхнула даже лайнер, а грохот оглушил всех и каждого в округе.


Враг довольно ловко перевернулся на все четыре лапы, будто и не было тяжелого падения. Колоссальные размеры этой формы позволяли Ехидне доставать почти до середины корпуса корабля, а вода на берегу едва покрывала лапы до бронированного брюха. Хоть древняя тварь и копировала своего исконного врага — драконов, но не на все сто процентов. Панцирь на животе альбиноса (место, где чешуя у рептилий тоньше) не пробивали даже бронебойные заряды, в чем лично убедилась команда корабля, когда тварь, встав на задние лапы, дотянулась до палубы. Огромная пасть плавно открылась, выдыхая на борт поток медленного белого пара, как раз в сторону неподвижной близняшки и окруживших её солдат. То, что крылатая не скопытилась от яда, монстр воспринял чуть ли не как личное оскорбление.


— Противогазы же нас спасут? — нервно икнув, поинтересовался один из солдат у Олега, который тем временем внимательно смотрел на ползущую к ним взвесь.

— От яда бы спасли, — голос носителя не дрогнул, а вот по его спине пробежал холодок липкого страха. Каким бы храбрым человек не был, перед лицом гибели все равны, а особо безбашенной Ольга себя никогда не считала. Палуба под текущим паром плавилась, как пломбир под знойным летним солнцем. — А вот от кислоты, навряд ли.

— Уходите, двуногие молокососы, — рыкнула черная рептилия, не в силах не то что крылом взмахнуть, даже самым кончиком хвоста дернуть.


— Да куда?! — воскликнул боец, лихорадочно стреляющий в сторону раскрытой пасти, из которой сочилась сама смерть всему живому. Бесполезно, глотку тоже покрывал хитин, а языка там не было. — Помирать, так вместе, красавицы!

— Приятно было с вами служить, парни, и с тобой особенно, агент Футунарь, — один из бойцов достал гранату, собираясь разменять жуткую участь в кислоте на мгновенный суицид.


***



Выручила солдат драконица, спикировав вниз в потоках собственного пламени прямо на палубу — красивый, отработанный годами боевой прием повелителя небес. Выдохнув синий огонь, она резко рванула вниз, прикрывая себя покровом раскаленного потока — собственный огонь не ранил близнецов. Стремительный удар крыльев по воздуху прозвучал как громкий хлопок. Близняшка приземлилась когтистыми лапами прямо на голову Ехидны, всем своим немалым весом обрушившись на раскрытую пасть, тем самым заставив её захлопнуться и прекратить выдыхать кислоту.


— Наглая мелочь! — Альбинос зарычала от досады и снова попробовала достать врага хвостом, но тем самым только добавила себе головной боли, обрушив многотонный удар на то самое место, где мгновение назад сидела крылатая дева. Прочный хитин выдержал напор, и когти дракона, и выстрелы команды корабля, и собственное жало просто отскакивали от непрошибаемой белоснежной шкуры. Грязь не липла к древней твари, оставляя её обманчиво чистой внешне, но глубоко порочной внутри. — Вы все сегодня умрете!


— Вот заладила. «Умрете, умрете»… Пластинку заело? — Олег собрался с духом, и больше не чувствовал страха, поливая врага огнем из винтовки, он думал только о том, как там пострадавшая Ямада. Что будет с жителями «Ленина», если последняя преграда между ЭТИМ и беззащитными людьми рухнет. — Нам конец, да, союзнички вы наши крылатые?

— Дерзкое дитя. Её сила почти равна Логу, и никто в целом мире не сможет… — Хотела было ответить черная драконица, но прервалась, и, ловко подцепив хвостом одного из солдат, рванула бедолагу на себя. В то место, где стоял уже попрощавшийся с белым светом боец, ударила добрая сотня отравленных шипов. Дракон только что спас человека. Ехидна торжествующе оскалилась, предчувствуя скорую победу, опасности для себя она не видела. Не для этого наращивала личную мощь двести лет, чтобы бояться столь незначительной угрозы. Энергия щедро лилась по жилам альбиноса, изнутри, оттуда, где был сокрыт исток истинной силы, могущественнейшей в материальном и нематериальном мире. Но тут в бой вмешалась третья сила… Высоко в небе раздался оглушительный гул. Реальность будто порвалась, затрещав, распалась на сотни мелких осколков. В ночном небе засиял нестабильный, плюющийся искрами, портал…


***



Ричард.



Этот портал не напоминал красивые переходы Дока, наоборот — он весь дрожал, искрился, и, казалось, вот-вот схлопнется. Из огромного колыхающегося проема медленно выплыл дирижабль с гордым названием «Причеши бровь». Свет прожекторов выловил его корпус из ночной темноты. Ночь становилась непроглядной, и там, куда не доставали лампы, царила глубокая тьма. Ветер нес с собой горький запах горелой плоти и, чем черт не шутит, яда, ощутимые даже высоко над землей. К счастью, в противогазах были почти все, включая Хоро.


— Ты как, Сашка? — обеспокоенно спросила у подруги Славя, заботливо поддерживая лежащую на спине неку. Все сейчас находились на мостике, кроме Ульяны, которую Док самолично запер в каюте шантажом и угрозой расправы ремнем над тощей задницей.

— М-м-ожно я-я н-н-небуду от-в-вечать? — заикаясь, пробормотала кошечка. Всё тело Александры содрогалось: минуту назад через хрупкую девочку протекала вся чудовищная мощь Дока, без неё она подобное чудо и не осилила бы. — Будто поездом переехали. Всё болит, даже шерстка! Чтобы я ещё раз на такое… Да никогда в жизни. Ты что, ядерный реактор?!

— Гораздо хуже, моя маленькая, гораздо хуже, — зло проворчал Док, оглядывая происходящее внизу и сжимая зубы. — Прости, пожалуйста, что мы рисковали тобой.


— Ничего, я куда крепче, чем кажусь на первый взгляд, — мяукнула ушастая прелесть, старательно улыбаясь. Ведь видно же что ей больно, а нет, показывает свои белые зубки! Набралась от Слави всякого героизма! — Там же ваши друзья? А вы мои друзья. Друзьям надо помогать. Славь, атпути, задушишь!

— Ну нет, ты прелесть, Саша! Спасибо. Спасибо. Спасибо! — Блондинка уткнулась в волосы кошечки, старательно наглаживая пушистую макушку, в уголках голубых глаз предательски блестело.

— Это всё, конечно, здорово, но что делать будем? Спускать дирижабль в этот писец — форменное самоубийство. Вы на своих двоих вниз, мальчики? — поинтересовалась Женя у меня и у Дока. Идея совместить энергию сильнейшего носителя и способность Саши открывать порталы в этом мире пришла именно в её светлую вихрастую голову. За это Славяна поглядывала на аналитика с легким осуждением.


— Естественно, — Док оскалился, по его телу струилась энергия, невидимая другим, но мои глаза унаследовали способность Кукулькана, и всё это чудо было как на ладони. За что мне нравились силы этого парня, так за то, что они полностью завязаны на физиологию. Не непонятный «ахалай-махалай», не «суперсила», а четко структурированный поток энергии. Каждый процесс, каждая клетка, каждая искра его тумана — это произведение искусства, ни у одного живого существа я пока не видел ничего даже близко похожего. Кожа Дока исчезала под слоем черно-белой чешуи, формирующей причудливый узор? как у тигрового питона. Радужка поменяла цвет, будто капнули жидкое золото на карие глаза, зрачок — и тот стал вертикальным? как у Юли, когда та зла или возбуждена.


— А там ведь Алиса… — dспомнил Кэп, уж он-то как никто другой знал: злой Док — это бедствие локального масштаба, а вывести его из себя проще всего угрожая тем, кто ему дорог.

— Хоро? — Джо первым заметил, как волчица вся напряглась, медленно пятясь назад, неосознанно увеличивая дистанцию между ней и Гендой, вокруг которого гудел воздух. — Что-то не так?

— Всё не так, — серьезно сказала девушка, исподлобья глядя на переливающуюся энергией чешую, а её вставший дыбом хвост сейчас напоминал ёршик. Напряжение на борту ощущалось невооруженным взглядом. — Он больше не пахнет как человек.


— Да кто бы говорил! — Голос Дока тоже менялся, становился глубже, вкрадчивее. Он уже не походил на тот спокойный, иногда даже менторский, тон, каким любил говорить наш товарищ. — Я Человек, не надо тут вводить в заблуждение, да и время поджимает о всякой фигне болтать! Сашка!

— Да! — ойкнула нека, отзываясь на голос. Кончик кошачьего хвоста затрепетал, а мягкие ушки неосознанно прижались к голове.

— Котенок, ты помогла нам успеть вовремя. Если бы не ты, то… Спасибо. Я (!), никогда этого не забуду. Клянусь именем Стража, — гигант вдруг повернулся к Саше, и все взоры устремились на уставшую неку. Солдаты смотрели с нескрываемым восхищением, Юля и Женя с любопытством, а глаза Слави излучали такую нежность, что под этим теплым взглядом растаял бы даже тот чертов ледник. — Поехали, мужики, у меня сил не так много после портала, и растягивать поле слишком далеко пока не получится. Редко такое говорю, но… В БООООООООООЙ!


— Мои ушки-и! Предупреждать надо, — промяукала Юля, прижав пушистые локаторы к голове, я её еле слышал, почти распрощавшись с дорогими сердцу барабанными перепонками. Рык, громом разнесшийся по округе, оглушил стоящих на мостике бойцов, что уж говорить про чувствительные кошачьи ушки.


Док прыгнул за борт первым, оставляя за собой след из кинетической энергии. Она покрывала всё тело, меняя форму и прорастая поверх одежды шипастой броней. Напряжение поля было настолько сильным, что его сияние предстало перед глазами всех, а не только в зрении охотника. Над костюмом носителя засверкала полупрозрачная защита, напоминая рыцарскую броню и двигаясь вместе с телом. Способность «бегунка» услужливо подсветила его как «Кинетический бастион».

Своим громким появлением он безраздельно привлек внимание врага, перехватив всю инициативу атакующих орд на себя. Внизу, на лайнере, творился сущий пиз… АД! Титанический белый дракон, с до боли знакомыми кровавыми глазами, опирался на борт двумя лапами, конкретно сейчас собираясь отправить к праотцам двух черных драконов, смотревшихся на её фоне мелкими голубями, и отряд солдат. Своими фанфарами Док переключил всё внимание на себя, и белоснежный кошмар, зло оскалившись, отпрыгнул в сторону берега. И, я готов поклясться, досадливо перед этим сплюнув!


— Будьте осторожнее, все вы! — сказал я, прыгая за борт. Что ж, мне тоже нельзя тут ошиваться. Внизу нужна помощь, и причем срочно. Крылья раскрылись почти сразу, в груди клокотал азарт, ощущение, что по жилам тек чистый адреналин, с легкой примесью крови. Интересно, когда-нибудь это чувство, чувство полета, станет для меня обыденным? Надеюсь, никогда! Переворачиваюсь в воздухе, делая мертвую петлю — не только Генда умеет дразнить противника, могу и я! Взмах крыльев, импульс энергии аномалии — и на море поднимается шквальный ветер. Потоки воздуха нужны для перестраховки, в таких условиях медленный газ пауков будет бесполезен. Теперь надо что-то сделать с окружившей лайнер каменной ловушкой, сверху напоминающей ровный круг из скал. Сам «Ленин» заплыть сюда не смог бы…

Что до нашего могучего союзника, он вовсе не терял времени впустую, рухнув на палубу перед отстреливающимся от орды пауков солдатом. Жесткое приземление смягчила полупрозрачная мембрана под его ногами, но все же, удар должен был быть нехилым. Скорее всего, чешуя — это только обертка основных изменений, вон как клубится туман по всему телу. Смутно знакомым, кстати, солдатом. Отсюда не очень хорошо видно, но… Отец! Папа?! Воевать лично в его-то годы?! Док приземлился рядом с ним, и… никто не успел разглядеть его движений.


Трансформация выводила его и так огромную скорость на совершенно недосягаемый уровень восприятия. По палубе будто ударили установкой залпового огня. Разъяренный, как тысяча демонов, Док ускорился, превращая врагов в фарш скупыми атаками кулаков и ног. Покрытый кинетической бронёй, удар оказался настолько мощным, что буквально раздирал плоть. Арахниды лопались, как перезрелые арбузы. Удар — и голова разлетается в клочья. Взмах ноги — и кинетическое поле выбрасывает за борт мешанину из искореженных тел.