лена(БЛ) грудь

Задача с двумя неизвестными

«Куриный суп… гуляш… гречка… компот из сухофруктов…», Лена стоит зажмурившись перед входом в обеденный зал и водит носиком по сторонам. «Булочка… «Студенческая»… И хватит изображать ищейку, а то слюной захлебнёшься мисс Марпл». Открыв глаза, подходит к меню у окна раздачи и довольно улыбается, всё правильно угадала. Заглядывает на кухню и окликает повара, которая нарезает зелень и одновременно умудряется присматривать за всеми кастрюлями, исходящими паром на четырёх плитах.
- Тётя Вера! Тётя Вера!
Не переставая орудовать ножом, женщина поворачивает голову на голос, всматривается.
- Леночка? Рано пришла, обед через полчаса, - улыбается она.
- Я знаю. Мне для Жени еда нужна.
- Сейчас соберу, а ты пока зайди и гуляш помешай.
Спустя пять минут Лена аккуратно поддев носком ноги тянет дверь на себя и выходит из столовой. В правой руке судки с супом и вторым, под мышкой левой – термос с компотом, в руке пакет с булочками, из кармана рубашки выглядывают вилка с ложкой. И идёт в сторону медпункта. А тут уже номер с ногой не провернёшь, нужно ручку поворачивать. Ставит судки на крыльцо и открывает дверь. Заходит и видит Женю застилающую постель.
- А я тебе обед принесла, - растерянно говорит ей, наблюдая, как Женя поправляет одеяло, взбивает подушку и ставит её пирамидой.
- Что? Совесть замучила? – недобро усмехнувшись, поинтересовалась она.
- Женя… Ну что ты так? – задрожали руки, скривились губы, в глазах блеснули слёзы.
- Да шучу я, - подходит и забирает судки, вытягивает термос, пока не уронила и разбила, ставит на стол.
- Шучу, - возвращается к Лене и силой тянет её к табурету, заставляет сесть, - Всё хорошо, все живы, контракт выполнен, регенерация прошла отлично.
Открывает судки, наклоняется над ними, вдыхает поднимающийся пар и с мечтательной улыбкой закрывает глаза.
- Как у мамы…
Открывает ящик стола и достаёт ложку, тянет судок с супом к себе. Вновь оборачивается к Лене. Вздохнув, идёт к ней, вытягивает из кармана незамеченные ложку с вилкой. Тормошит, щекочет.
- Ну, Лена. Шутки у меня такие. Хватит кукситься. Давай поедим вместе. Ну, давай. Ложку в руку. Ну, давай же.
Вкладывает в безвольную ладонь ложку, заставляет сжать её. Вместе зачерпывают суп, подносят ко рту.
- Вот так… Ложечку за маму… Ложечку за папу… Ложечку за Олю свет-Дмитриевну… Ложечку за Генду, чтоб ему ни дна, ни покрышки… Ложечку за Женю… Ложечку за Лену…
Наконец, Лена успокаивается, начинает есть самостоятельно. Женя облегчённо выдыхает и принимается сама за еду. Закончили с супом, умяли гуляш с кашей, компот разлили по стаканам, достали из пакета по булочке. Ещё по одной.
- Уф… Так и лопнуть можно, - Женя лениво встаёт и медленно идёт к кровати. Жалобно взвизгнули пружины.
- Благода-а-ать то какая… Лен, иди сюда, места много, - хлопает ладонью по кровати рядом с собой.
- Нет, спасибо, я так посижу, - качает та головой.
- Как хочешь. Отдохнём минут двадцать и в библиотеку пойдём, порядок наводить, после вчерашнего.
Лена бледнеет и в испуге трясёт головой.
- Н-нет… Я туда не пойду.
- Ой, глупышка впечатлительная, да там только книги надо будет порасставлять. И всё.
- А кровь?
- Да как тебя такую субтильную на этот контракт подписали?
- Так, а там ничего про это и не было сказано конкретно, - всхлипнула Лена, - как вспомню нашу первоначальную историю… И поехало потом.
- Ладно. Давай, вставай. Пойдём в наш филиал имени товарища Авгия.


- Вот видишь, только книги разбросаны. Давай, твой зал, мой стол.
- Хорошо.
Лена бродит по залу библиотеки и собирает книги с пола. Собравшуюся стопку относит Жене, которая их потом рассортировывает.
- Смотри, - Женя берёт потрёпанный том БСЭ, - в следующий раз, когда какому-нибудь умнику придёт светлая и очень оригинальная мысль сделать из тебя маньяка пришедшего по мою душу, ты такие не бери. Лучше вот отсюда.
Подходит к одной из полок заставленной разнообразными справочниками. Яркими, новыми. Берёт один из них
- Достаточно тяжёлый, а главное обложка очень твёрдая и углы острые. Раз, и всё. Сцена сыграна. А то этими ископаемыми… Пока достучишься… До сути вещей. Хорошо?
- Д-да, - Лена шумно сглатывает и судорожно кивает головой.
- Эх! И чего только не видела эта библиотека. Помнишь историю про Шурика и Электроника?
- Угу, - хихикнула Лена, - до сих пор на гипнотерапию бегают.
- А мы им всё про неё напоминаем и напоминаем. Ну что? Вроде порядок? - Женя убирает последнюю стопку на стеллаж и оглядывает зал.
- Чем теперь займёмся? Может на пляж? – спрашивает Лена.
- Нет, там наверняка рыжие в себя приходят. А когда окончательно вернуться, Алиса свой «блатняк» затянет, вперемешку с историями «мутила я как-то с одним фраером». И не скажешь, что профессорская дочь.
- А я видела этого «фраера», - улыбается Лена, - он её провожал при отправке до «Конторы», нежно придерживал за локоть, а потом плакал, когда она прошла в дверь. И если не пляж, то куда, здесь куковать или в домиках?
- Пойдём в лес, набредём на какую-нибудь полянку, полежим в тенёчке, возьмём с собой новые сценарии почитаем, попробуем морально подготовиться. К грядущему.
- Давай. Чур, я выбираю!
- Не глядя!
Женя отпирает шкаф, стоящий в углу библиотеки. Достаёт из него странно мерцнувшую папку, открывает её. Лена отворачивается и даже закрывает глаза (мол, не подглядываю я) и начинает перебирать запечатанные конверты, которыми эта папка забита. Вытягивает один, затем второй. И зажав их в ладонях, прячет за спиной. Женя тут же убирает папку и закрывает шкаф.
- Левый? Правый?
- Правый.
Протягивает Жене выбранный конверт, и девушки выходят из библиотеки. По дороге заходят в один из домиков, берут пару одеял, бутылку воды и, негромко переговариваясь о разных пустяках, идут в лес. Побродив минут двадцать выходят на поляну, которая устроила обеих и, расстелив одеяла, садятся, распечатывают конверты, достают листы бумаги из них и начинают читать.
Женя прочитывает первые пару страниц, затем бегло проглядывает остальные.
- Бывает нечто, про что говорят, смотри, вот это новое… - и убирает листы назад в конверт, - Ну и дальше по тексту.
Снимает очки, близоруко щурясь, протирает их полой рубашки и убирает в карман.
- А хорошо быть второстепенной героиней. Чаще всего про тебя забывают, а если и вспоминают, то в качестве:
«Женя спит, она устала.
Но ворчать не перестала.»
- Благодать.
Зажмурившись, задирает голову вверх и, подставляя лицо под солнечные лучи, почти как кошка мурчит, напевает мотив какой-то песни.
- А у тебя про что, Лена?
Молчание.
- Лена! Ау! Что у тебя за история?
Опять тишина. Женя надевает очки и смотрит на Лену, а она с удивлённо распахнутыми глазами, с розовым румянцем смущения на щеках, не слыша ничего и никого, читает попавшийся ей рассказ.
- Лена, очнись, - трясёт её за плечо Женя.
- А? Что? Что ты сказала? – встрепенулась та.
- Что у тебя за история?
- Ну, как тебе сказать, - Лена отводит глаза и покусывает губы.
- Как есть, так и скажи.
- Как Саша отбивает тебя у Слави.
- Какой Саша? Шурик? И как отбивает? Дерётся что ли?
- Какая, - жарко покраснев и потупив глаза, отвечает Лена.
- Чего! – вскакивает, выхватывает листы у неё. Читает.
- Да что у них там, сезонное обострение? До весны ещё далеко.
- Обрадовалась, называется… Чёрт… Да мне и истории с Мику хватило, - садится, сжимая кулак, комкает листы. Лена аккуратно разжимает её руку и достаёт их.
- Чёрт, чёрт, чёрт, - Женя бьёт кулаком по земле, поранившись и рассадив до крови себе костяшки пальцев, тянет их ко рту и облизывает.
Сидит, не шелохнувшись, несколько минут, затем шумно выдыхает.
- Ладно, знала, на что подписывалась. Ничего, прорвёмся, составлю потом компанию Шурику с Элом.
- А тебе какая история попалась? – несмело спрашивает Лена.
- Да так, - Женя в раздражении взмахивает рукой и, выделяя почти каждое слово, продолжает, - Жутко. Уставший. От жизни. Девятнадцатилетний! Девятнадцатилетний, прикинь! Чудак оказывается в «Совёнке» и находит своё счастье с Мику. Ну и ты там немного с ножом побегаешь.
Лена вздыхает, расправляет подол юбки, а затем отрешённо начинает разглаживать листы с рассказом. Дойдя то пятого листа, косится на Женю и, собравшись с духом, спрашивает.
- Женя, а вот тут слово, что это?
- Где? Покажи, - тянет лист к себе.
- Вот это, - Лена чиркает ногтем, выделяя текст.
Женя читает, лукавая искорка блеснула в глазах, улыбнулась краешками губ.
- Святая простота ты всё-таки. Вытяни руку. Вытягивай, не бойся. Сожми кулак. Указательный и средний палец вытяни. Ага, так, - сама делает также, - а теперь продевай пальцы в мои. И представь, пальцы – это ноги, а кулак – это откуда они растут.
- Фу, Женя, - Лена испуганно отдёргивает руку назад, - зачем ты так?
Женя смеётся. - Не нравится такое объяснение, спроси у Виолы.
Глядя на неё несмело улыбается Лена.
- И пошли, наверно, назад. К нашим.
- Да, пойдём.
- И Славе пока не говори про это. Лотерея послезавтра будет. А историй много, авось не выпадет.
Девушки встают, собирают одеяла и не спеша идут в лагерь.


- Как раз к полднику угадали. Пойдёшь? – Женя убирает папку в шкаф и смотрит на Лену.
- Да. Конечно.
А в столовой тихо и пусто.
- Ну и где все остальные? – спрашивает их повариха, - Одна Ульянка прибегала, набрала булочек и назад.
- Не знаем, тёть Вер, сами в лесу гуляли.
- Ну что же, вам больше достанется, кушайте на здоровье, - укоризненно покачивая головой, как это так, полдник пропустить, повариха уходит на кухню.
- Спасибо, - вдогонку ей кричат девушки.
- Случилось что? Как думаешь? – тихо интересуется у Жени Лена.
- Поедим, узнаем.
Выйдя из столовой, девушки стоят в раздумьях, куда пойти.
- Наверно, к домикам надо идти, - задумчиво говорит Лена.
- Наверно, - соглашается с ней Женя.
Проверяют один домик, второй, третий и, наконец, застают всех у Алисы. Пахнет валерьянкой, на кровати, уткнувшись лицом в подушку, рыдает Славя. Рядом сидит Мику и гладит ту по плечу. Растерянная Алиса стоит у стола и держит стакан с водой.
- Привет. И что тут у нас случилось? – интересуется Женя.
Алиса ставит стакан, подходит к ней и, покосившись на Лену, шепчет на ухо. До Лены только доносятся несколько слов «вызывала… Ольга… Виола… инструктаж… выбрали…». Выслушав Алису, Женя бледнеет, стискивает ладони в кулаки.
- Да что за …, они там что …? Эти … выдумщики. Какой … … конь? Да … куда … этот старый … Генда смотрит? Что за … эксперименты такие? Да пусть там … его самого этот … конь … во все его … дыры! … экспериментаторы … …! … … на всех … … …!
- Женя! Женя! – испуганно дёргает её за руку Алиса, - Успокойся.
Женя, переводя дыхание, оглядывает девушек. Мику с Леной соревнуются, у кого больше глаза на блюдца похожи, Алиса всё продолжает держать её за руку, приговаривая: «Успокойся, успокойся». Даже Славя приподнялась и уставилась на неё зарёванными глазищами.
- Ого! Вот это да! – раздаётся восхищённый голосок Ульяны из-за Жениной спины, - Как ты умеешь, оказывается.
- В общем так. Хватит этих экспериментов. Идём к нашим гениям, и пусть они нас отсюда извлекают. Сыроега как-то болтал, что они почти собрали какую-то приблуду. А если нет, то я их так мотивирую, ни один гипнотерапевт потом не поможет. Славка, вставай.
Женя разворачивается и выходит из домика, чуть не сбив Ульянку на крыльце.


- Да пойми, я не знаю, как он сработает. Мы даже в теории толком не разобрались, - вжавшись в стену мастерской, Шурик оправдывается перед Женей.
- А я тебе в пятый раз повторяю. Вытаскивай нас отсюда, - сложив руки на груди, зло смотрит на парня девушка.
- Ну, пойми, ты, наконец…
- Ещё раз от тебя услышу «пойми», - Женя указательным пальцем давит на грудь Шурика, затем хватает его за мочку уха, тянет, заставляя того пригнуться и долго шепчет ему.
- Понял меня? А теперь, вытаскивай нас отсюда.
Шурик с Сергеем начинают метаться по мастерской, достают какие-то платы, приборы, включают паяльники. Собирают из алюминиевых шин подобие круга на полу, паяют, подсоединяют. А девушки, отойдя в угол, наблюдают за ними.
- Ну, вот как-то так, - наконец говорит Шурик, переключает тумблеры, загудел блок питания.
Становится в центр, следом заходит Сыроежкин. Переглянувшись, девушки присоединяются к ним.
- Ну, ребята, попытка к бегству, исполняется впервые, - Женя обводит всех взглядом, бледная Славя, Мику зажмурилась и что-то шепчет, Алиса прижала к себе Ульяну и уткнулась в её макушку, Лена закрыла лицо ладонями, негромко переговариваются Шурик с Сергеем.
- Поехали!
Шурик нажимает на кнопку, послышались щелчки, усилилось гудение, а затем – вспышка света, темнота. И снова свет.
Щурясь и прикрывая глаза осматриваются. Поляна в лесу.
- Алис, ты же хорошо лес у «Совёнка» знаешь? – спрашивает Женя.
- Да.
- И как, видела что-нибудь похожее?
- Вроде как нет, - пристально вглядывается Алиса, - точно нет.
- Не видела, не видела, - раздаётся из глубины кроны ближайшего дерева мелодичный, мягкий голос, - так далеко она ленилась гулять.
Девушки вздрагивают, Мику и Лена испуганно вскрикивают, всматриваются в ветви, пытаясь рассмотреть говорящего. Зашуршали ветки, показалась голова девушки с длинными тёмно-русыми волосами.
- Быстро вы что-то вернулись, и часа не прошло. Ольга просила передать, файл со сценарием ОС612, реализация – послезавтра. Тропинка до лагеря за тем пригорком. И я же просила вас, когда решите убежать, меня захватить. Так что в следующий раз не забудьте. Только это у вас не скоро получится.
И юркнула назад. Затрещали негромко ветки, мелькнула тень в кронах соседних деревьев и исчезла.
- Кто-нибудь её раньше видел? И что такое «файл»? – безответно повисает в воздухе вопрос Жени.

Подписался на бл, думал будут постить няш и хентай? Авотхуй.

Автор: 

LEONZO

Лагерь у моря 2. Часть 19.

 

Страничка на фикбуке. 

Часть 16

часть 17

часть 18

 Объект «Пророк»: запись в информационных файлах организации.
 Тип: разумная аномалия.
 Код: желтый (относительно опасен).
 Уровень регистрируемого излучения: 3-9%.
 Примечания: «Пророк» - один из самых любопытных феноменов, который встречала организация. Обнаружен агентами в Санкт-Петербурге, но является уроженцем Кавказа, возраст [Удалено]. Носитель аномалии, выглядит как обычный человек, высокий худой шатен с карими глазами, ростом два метра, весит девяносто килограмм, имеет характерные черты лица. Взгляд пустой, апатичный, глаза «мертвой рыбы», движения вялые, голос меланхоличный, принцип построения фраз объекта, не поддается логике. Обычный стиль общения для него – чередующиеся друг за другом предложения, не связанные по смыслу. За всё это, агенты и аналитики за глаза называют его «Унылый философ»
 На контакт с объектом вышли во время захвата аномалии [Удалено], когда на оцепленной бойцами улице появился объект. Не понятно как он миновал кордон, непонятно, как загнанная в угол [Удалено] не растерзала безоружного человека, но факт остается фактом. Проходя мимо зоны боевых действий, он, не обращая внимания ни на вооруженных людей, ни на [Удалено], шел по своим делам и ел шаурму. Цитата «-Красивое оружие, на каком заводе собрали? – Спросил объект, и добавил, показывая на [Удалено]. – Но его лучше током, или кислотой, тогда бы ты выжил». В завязавшемся затем бою, пострадало множество солдат организации, а сам объект, пешим шагом миновал улицу, легко избегая как пули, так и когти [Удалено]. Через час, он возвращался этой же дорогой, за второй шаурмой. Учитывая что в сражении погиб именно тот человек. на которого указал объект, а так же то, как он предугадывал угрозу, послужило причиной внимания к этой персоне.

 Объект излучает слабые аномальные помехи, регистрируемые датчиком. В захвате не было необходимости, на контакт идет свободно. Однако общаться с ним тяжело, вычленить что-то логическое из слов аномалии, задача непростая. Интерес представляют его фразы, касающиеся будущего. Например, именно «Пророк» однажды сказал, когда смотрел на карту лагеря, где доктор В.Ц. Коллайдер, занималась поиском ЮВАО. «-Хороший лагерь, жалко будет если кто-нибудь…Утопит его».
Для содержания объекта выделена комната со всеми удобствами. Носитель неприхотлив, не требует каких-либо особых ресурсов, фактически, он хочет одного, спокойной жизни. Ни к чему не проявляет интерес, растягивает слова, общается так, будто всё на свете ему окончательно надоело. Вызывает странное напряжение при общении с ним, длительностью превышающей несколько минут. Свободно перемещается по общей территории организации, имеет допуск стандартного уровня. В боевых операциях не участвует, он вообще ни в чем не участвует, не хочет.
 Заключение: Объект необходимо держать под наблюдением, следить за его здоровьем и психическим состоянием, записывать абсолютно все его слова, каким бы бредом они не казались. Однажды, аналитики уже проигнорировали слова «-Слишком глуп и нагл. – Сказал объект одному из бойцов. – Из-за этого, черная змея разжует и выплюнет тебя». Мы не предали этому значения, ведь змеи не жуют. А через неделю, бойца уничтожила аномалия [Засекречено], с тех пор, рядовые солдаты стараются его избегать, опасаясь такого же предсказания. Планируется создание отдельного подразделения аналитиков, разбирающих слова аномалии. Носителю будут предоставляться фотографии и записи не раскрытых аномалий и событий.

Доктор В.Ц. Коллайдер.

Банкетный зал «Ленина».

 Довольно занятное зрелище, наблюдалось вечером на корабле. Все деятели организации, так или иначе попавшие на корабль, сейчас беззаботно отдыхали. Запланированный банкет не отменили, он просто плавно переместился в другой мир. Все виды развлечения, от бильярда и азартных игр, до танцпола и кино-кабинок, а к концу мероприятия планировался фейерверк. По этому поводу немало спорили, но иллюминации быть, а то что демаскировка, так пушки торпеды и сонары работают. Да и будь в этой зоне враги, не заметить лайнер такого размера…
 Кто-то из отдыхающих ел, кто-то просто общался с коллегами (особенно аналитики, эти вообще пришли в халатах, прямо с работы), некоторые оккупировали диваны и стулья, томно потягивая напитки. Кто-то танцевал, под красивую и ритмичную музыку. О, музыка была что надо. На сцене вооружившись гитарами и современным аудио оборудованием, выступал довольно интересный дуэт. Рыжеволосая Алиса, активно играла медиатором, ни разу не сбиваясь и производя впечатление профессионального музыканта, не смотря на молодой возраст. И Мику, пританцовывающая за синтезатором, аквамариновые хвостики порхали по сцене вместе с хозяйкой. Девушки нарядились в специальные свободные платья, сшитые на заказ для концерта, Алиса в янтарном, с белыми вставками, Мику в аквамариновом, с черными вставками. Смотрелось очень гармонично и изысканно, а навыки и подготовка концерта была выше всяких похвал. Зал аплодировал и свистел, особенно бесновались работники японского отдела, хоть и были солидными дядьками в возрасте, они не могли устоять перед обаянием поп-идола Страны Восходящего Солнца.
 -Мику-саааан! – Скандировала восточная толпа.
 В царстве беззаботности и праздника, особняком, стоял накрытый на десять персон столик, за которым расположилась Виола, Седой, Лена и Ямада. Пустые места дожидались своих гостей. На столике у медсестры, впрочем, как и на всех остальных, было сервировано множество блюд. Жаркое из всех видов мяса, от классической говядины, на которую индийские гости смотрели с ужасом, до тушеных рябчиков с ягодами, и вареной нутрии. Десерты и салаты, повара превратили в произведение искусства, сделав не только вкусными, но и красивыми. Чего стоили только торты с зеркальной глазурью, или сладкие прозрачные «капли» из агар-агара. Даже гости соблюдавшие диету и пост, не всегда сдерживались. Виола своими глазами видела, как арабский посол отщипнул кусочек молочного поросенка запеченного с яблоками, и съел, приговаривая что-то вроде - Будем считать, что ты ягненок.

 -Прямо картина, пир во время чумы. – Задумчиво проговорила Виола, баюкая в руках бокал с белым вином, на тарелке перед ней лежал кусочек недоеденной осетрины. Музыкальный дуэт закончил выступление, овации стихли, поэтому слова женщины расслышали все, кто был за столом. – Не знаем, вернемся ли домой, не знаем, что будет завтра, а веселимся, как ни в чем не бывало.
 -Так это же отлично, Ви. – Покачал головой капитан. – Лучше так, чем всеобщая паника. Да и сама посуди, Виола, когда у нас была полностью безопасная работа? Половина из наших парней, те ещё сорви головы. А аналитикам, так счастья привалило по самые уши, я их такими счастливыми сто лет не видел. Вчера выловили пучок голубых водорослей, дружно кипятком писались, только их изучать стали.
 -Тем более, еды купили на тысячу человек, и с солидным запасом. А прибыть на лайнер успело чуть больше половины. Хранить такую кучу скоропортящихся продуктов у нас просто негде, не рассчитан лайнер на это. – Добавила Лена. По случаю праздника, интендант организации надела зеленое платье, и украшения с изумрудами, всё это прекрасно сочеталось с зелеными глазами девушки, а платье так облегало фигуру, что непонятно, кто сорвал бы больше внимания, окажись она сейчас на сцене. Во всяком случае, все гости восхищенно оборачивались, проходя мимо неё, подобранные лично Леной духи, тоже производили сногсшибательный эффект. – На счет провианта можно не волноваться. Запасов СП-1 хватит на несколько лет, голодать не придется. Так что надо набивать животы, пока есть вкусная еда, а не пресные, но жутко полезные батончики.
 -Фух. – К столу, сквозь толпу поклонников, пробрались Мику и Алиса, потные, уставшие, но довольные. Рыжая, тяжело дыша, сразу схватила причитавшийся ей бокал с вином, и осушила до дна. Девушка дунула на челку, убирая с глаз выбившийся локон. – Найду мелкую заразу, выпорю. Как раз большой ремень Дока у меня в комнате остался. Нет ну надо же, спряталась черт знает где, весь день искали.
 -Пришлось партию на барабанах с записи крутить. – Кивнула Мику, и потянулась к тарелке с жареными овощами. – Первый раз ощутила, что такое играть под фанеру, ужас. Лена, передай пожалуйста соевый соус.
 -То есть, Ульяну не нашли? – Обеспокоенно уточнил Седой, нахмурив брови и встопорщив усы. Мужик облачился в свой парадный китель, он вообще на все официальные мероприятия надевал именно его.
 -Найдем. – Алиса допила второй бокал, и положила на свою тарелку цыпленка табака. – Сидит небось где-нибудь, и дуется.
 -Виолетта Церновна, а может… - Многозначительно посмотрел на девушку Седой.
 -Да как? Мимо Дока не то что мышь, блоха не проскочит, если только он ей не позволит. – Медсестра всплеснула руками, и огляделась вокруг, словно выискивая своими гетерохромными глазами сбежавшую проказницу. – Куда там девчонке.

 В этот момент, ещё два места заняли Шурик и Электроник. Оба аналитика пришли в халатах прямо с рабочего отсека, уставшие, но довольные своим занятием, совсем как музыкальный дуэт, который по идее был трио. При этом блондины несли в руках по большой тарелке.
 -С каких это пор, вы ребята официантами успели стать? – Удивленно спросила Виола. Необходимость нести еду, к уже переполненному столу отсутствовала.
 -Это. – Гордо сказал Шурик. – Наш сегодняшний улов.
 Взгляды всех сидящих за столом скрестились на тарелках, где кучками лежали фрукты, похожие на небольшие, размером с кулак, синие арбузы с черными полосками.
 -Это то, что я думаю? – Подняла бровь медсестра.
 -Ага, плоды выловленных водорослей. – Кивнул Шурик, поправляя сползающие очки. – Уникальный состав, что в водорослях, что в корке плодов, вместо хлорофилла совсем другое звено, не зеленого, а синего цвета, но тоже осуществляющее фотосинтез. В мякоти целая таблица микроэлементов и витаминов, а косточек просто нет, водоросль размножается вегетативно. А вкусовые качества, просто нечто.
 -Вы что их ели?! – Ахнула Лена, когда аналитики упомянули вкус. – Это же фрукты другого мира.
 -Не волнуйтесь. Мы проверили их, вплоть до молекулярного уровня, на наличие опасности для человеческого организма. Благодаря вам, Елена, на лайнере нет нехватки в оборудовании. – Уважительно ответил Шурик, и шепотом добавил. – Правда уже после того как попробовали.
 Спустя несколько минут, все за столом кроме Ямады, попробовали желтую мякоть плода. Темноволосая пробурчала что-то вроде «извращенцы», и мановением руки вытребовала у проходящего повара сочный, исходящий паром и ароматами стейк.
 -А вкусно. – Резюмировала Виола, аккуратно откусывая мякоть, и вытирая салфеткой влажные губы. – Ни на что не похоже, из известных мне фруктов.
 -Вот и повара так сказали. – Подал голос необычно сегодня молчаливый Электроник. – Говорят, такой вкус не знают, чтоб и солоноватый, и с лимонной кислинкой, и сладкий как личи, и немного пряный одновременно, а они профи.
 -Надо будет данные в архив внести. – Вздохнул Шурик. – А без Жени, мы запаримся возиться. Хоть и вредничала, но в электронной библиотеке, она была как рыба в воде.
 -Скоро Женя вернется? – Оживился Электроник, впервые проявив активный интерес к разговору. – Она там одна, в компании кучи мужиков.
 -Кто знает?! – Всплеснула руками Алиса, до этого ковырявшая вилкой салат. – Хотела бы я быть вместо неё, и да, это же Женя, тут за нервы мужиков переживать надо. Как бы там вредину не прибили, причем наши же.
 -Не, Док не позволит. – Виола добавила свои пять копеек. – Ещё в лагере ей помогал, а тут тем более позаботится, не даст в обиду.
 -Вы, девочки, как знаете. – Встал из-за стола Седой, при этом поддерживая поясницу руками. Немолодой уже вояка, скорее свой китель съест, чем признает, что волнение за сына подорвало его здоровье. – А я в зал наблюдения, посмотрю, мелькнут ли где на камерах рыжие хвостики.

 Праздник плавно подходил к концу. Лена и Виолой пошли заниматься делами, кибернетики вообще, соскочили сразу же, как поели. Создавалось впечатление, что парни пришли только утолить голод, ну и похвастать плодами заодно, которые, кстати, пока так и не назвали. Ямада, внимательно следила за Алисой и Мику, девочки явно решили злоупотребить сладким, но коварным вином.
 -Может, хватит. – Попробовала угомонить подруг Яма. – Кто вас до кают тащить будет? Алис. Док не говорил тебе, что пить вредно?
 -По чуть-чуть можно! – Икнула рыжая, пока Мику наливала ей ещё бокал. – Мы же совершеннолетние!
 -Вот-вот. По чуть-чуть! – Ямада и сама немного захмелела, но волнующиеся музыкальные подружки, решили убить сразу двух зайцев. Отметить удачное выступление, и залить вином встревоженные нервы. Хорошо, что поклонники дуэта не докучали, субординация для этих людей не была пустым звуком. Хоть япошки и пожирали глазами своего идола издалека, но в стакан не лезли. А самые горячие головы, сдерживал авторитет Виолы и Ямы, сказано было не докучать певицам. – Да, Мику, сразу видно русские корни, да хватит вам пить! Я кому сказала?!
 -Да мам. – Пьяно хихикнула Алиса, а Мику согласно покивала, не сводя осоловевших глаз с бокала.
 -Так, баиньки! Пойдем в номер и на боковую, обе, а завтра поговорим о вашем поведении. – Яма подняла пьяный дуэт, и поволокла в каюту. Большинство народа уже рассосалось, только несколько столиков всё ещё заняты курящими и беседующими людьми. К чести присутствующих, каждый второй предлагал помощь, глядя, как Яма тащит на своих плечах веселых пьянчуг. До каюты Алисы добрались без приключений, и уже полусонную девушку сгрузила на кровать.
 -Вот, одной проблемой меньше. – Ямада закрыла дверь, убедившись, что ключи на тумбочке, а замок надежно заперт. Ох, не сладкое завтра будет утро у Алисы, да и у самой мечницы тоже. Палуба так и норовит уплыть из-под ног. – Нашла за кого переживать, он сам тут, самый страшный.
 -Пойдем, отведу тебя в каюту. – Ямада хотела было проводить Мику, но девочка-оркестр внезапно заупрямилась.
 -Хочу посмотреть на звезды. – Мику потянула подругу за рукав, довольно сильный ветер, колыхал платье девушки, то и дело, выставляя на обозрение её стройные ножки. – Яма-сан, ну пожалуйста. Ну что будет?
 -Хорошо. – Сдалась под таким напором темноволосая, при этом отмечая про себя, странность. Мику ведь могла попросить об этом и ДО того, как они Алису уложили.

 -Вот, одно из самых высоких мест на корабле. – Ямада привела подругу на смотровую вышку, рядом с радаром. Который кстати работал и сейчас, вращался практически не издавая звуков, лишь шумел беспокойный ветер. На площадке было удобно, и достаточно места чтобы развернуться, опять же и перила предусмотрены. – Отсюда хорошо будет видно, вот только сесть негде. Мне без разницы, и на холодном посижу, привыкла.
 -Ну, тогда я посижу вот так. – Мику улыбнулась, придержала платье и уселась на колени мечнице. – Тепло, удобно, приятно. Я же не тяжелая, Яма-сан?
 -Ты то? – Ямада усмехнулась. – Тебе надо вес набрать, слишком худая, болеть будешь много.
 -Говоришь как моя ба. – Мику надула губки, в притворной вредности, однако её глаза смеялись. Аквамариновая певицы, поерзала, устраиваясь поудобнее, а затем обняла Ямаду. Всем своим телом, она прижалась к дорогому человеку.
 -Мику, что ты делаешь? Не такая уж ты и пьяная да? – Ямада вздрогнула, когда ощутила дыхание подруги у самой шеи. Мику пристроила свою голову прямо у неё на плече, и, совсем не собиралась менять столь комфортное расположение.
 -Алиса хоть и бахвалится, но, как это говорят в России…А на самом деле, малолитражка. – Девочка-оркестр усмехнулась, и немного повернула голову, устремив взгляд в темнеющее небо. – Не скажу, что сама трезвая, но меня так сильно не развозит. И пью я редко, в основном, когда тревожно на душе, как и рыжая.
 -А почему тебе тревожно, я же рядом. Мику. – Ямада не могла не обнять свою любимую девушку, руки мечницы нежно обхватили тонкую талию, а подбородок опустился на теплое плечо. – И никому не дам тебя в обиду.
 -В том то и дело. – Мику вздохнула. – Если тут есть опасности, первыми их встретят самые сильные, ты, Док, солдаты. А если с тобой что-то случится, что тогда? Мы так долго не виделись, но каждый день, засыпая, я думала, а как там Яма-сан?
 -Не бойся. Я сильная, как и ты. – Сказала темноволосая, на что Мику удивленно расширила и так большие глаза. Выразительные, с поистине прекрасным оттенком, они притягивали Яму, пробуждали чувства, которые девушка больше не испытывала ни к кому. – Да, да. Ты сильная, не смотри так, петь и танцевать, когда на душе скребутся кошки, это не просто. Алиса тоже умница.
 -Давай, добавь ещё, вот если бы вы не пили, совсем хорошо бы было, да. – Хитро подмигнула Мику. Стемнело окончательно. На палубе зажгли огни, возле тех точек, где патрулировали солдаты, в других частях было темно, а зачем зря расходовать энергию? На палубе гражданских нет, ну, кроме одной полуяпонки.
 -Да ладно, сама не святая. – Отмахнулась мечница, браслет Фаталиса на её правой руке слегка звякнул, сливаясь цветом с окружающей мглой. Ямаду развозило, причем не столько от вина, сколько от сидящей на коленях Мику. От девушки едва заметно пахло духами, а подол платья колыхал соленый ветер. Могла ли она подумать, что когда-либо будет испытывать такое влечение к девочке, с которой провела половину детства? Почти к сестре.

 -Красиво. – Просто шепнула Мику, глядя, как высоко-высоко на небе сверкают звезды. – В городе не увидишь такого, я часто выходила после концертов посмотреть на небо, но там где много искусственного света, нет истинной красоты. Другое дело здесь, или в Совенке. Знаешь, Яма-сан, нам обязательно надо облюбовать один домик в этом лагере, пожить вместе, как раньше. Док построил действительно невероятное место, там всё дышит жизнью, ну, кроме его безвкусной статуи в очках.
 -Это да, сама долго смеялась, когда сказали что Генда – его прикрытие. – Ямада прижала Мику покрепче, скорее неосознанно, на уровне инстинктов. Приблизить к себе то, что любишь, и никогда не отпускать. Она говорила тихо, но Мику слышала каждое слово, сопровождаемое далеким шумом волн. Патрулирующие солдаты, видимо передали по рациям что тут сидит Яма, и обходили вышку. – А в целом, там не плохо. Пляж, вкусная еда, люди приятные. Ольга Дмитриевна хоть и строгая, но добрая, и этот вожатый друг Дока, имя забыла, на О вроде, тоже славный малый.
 -Да, красивое место. – Мику прижалась щекой к щеке Ямады. – Люблю всё красивое: музыку, платья, места, тебя, Яма-сан…
 -Т-ты, чего это, Мику. - Расслабленную мечницу, будто током ударило. Дыхание сбилось, а сердце заколотилось в груди. – Глупости говоришь, сестренка. Я не такая красивая и популярная, как ты. Всего лишь мышцы, оружие от которого полегло куча народу. Зачем тебе такая пара?
 -Глупая. – Мику бережно взяла ладонь подруги, и прижала к своей груди. – Чувствуешь. Как моё сердце бьется. Я правда люблю тебя, больше чем кого либо ещё, больше чем просто друга или даже сестру. Именно с тобой, Ямада, я проводила свои самые счастливые часы, именно с тобой, Хатсунэ Мику хочет провести всю оставшуюся жизнь.
 -Мику. – Мечница не могла найти слов, чтобы выразить накатившие эмоции.
 -Не говори ничего. – Аквамариновый ангел, приподнялся, робко целуя её в уголок губ, обнимая руками и прижавшись к груди. Она словно извиняясь, нерешительно и нежно-нежно, покрывала поцелуями любимую. Легкое касание губами, губ, щек, подбородка. – Ты замечательная, Ямада. Такая спортивная, красивая, не слушай никого! Да, тебе приходилось проливать кровь на заданиях, но с нами ты добра, жестокость к врагам, это нормально.
 -Тебе, правда, всё равно? – Спросила мечница, проводя рукой по браслету на запястье.
 -Нет. Не всё равно. – Ответила Мику, лаская руками талию девушки. – Всё, что касается тебя, мне не безразлично. Твоя аномалия и работа, это часть тебя, принять и понять это, долг любящего человека. Знаешь, в Совенке, прямо у меня под домиком, жил большой кот. Большой, красивый, с пушистой черной шерсткой, он каждое утро ловил и убивал мышей, но его всё равно любили, и я в том числе.
 -Мику. – Ямада, как в омут с головой, нырнула в пучину своих желаний. Она ответила на объятия, и на поцелуи, но с куда большей страстью. Чего стоило долгое время сдерживающей себя мечнице предложить это, но она сказала. – Пойдем к нам.

 В каюту девушки вошли, держась за руки. Лампочки включать не стали, света луны, льющегося из иллюминатора, было вполне достаточно. Что Мику, что Ямада, красовались смущенным румянцем. Мику взяла ладонь подруги, и потянула её в сторону кровати. На ходу сбрасывая платья и мелкие аксессуары. Вечерние наряды, в которых девушки блистали на корпоративе, бесформенными кучами лежали на полу. Вот Ямада скинула заколку, и длинные волосы, цвета вороного крыла рассыпались по обнаженным плечам. Вот Мику, соблазнительно нагнувшись, снимает туфли и довольно шевелит пальцами, избавившись от бесспорно красивой, но не очень удобной обуви.
 -Думаешь, мы совершаем глупость? – Спросила Яма, тяжело дыша от возбуждения. Мику уже лежала на кровати, куда подруга уложила её на лопатки, практически голая, если не считать белых трусиков в ярко-голубую полоску и чулки. Чулки белые, настолько тонкие, что сквозь ткань просвечивается кожа.
 -Да какая разница! Мы ведь обе этого хотим. – Певица порывисто притянула её к себе, буквально впившись в губы девушки. Этот поцелуй был далек от робкого и нежного лобзания под звездами, он пылал страстным, горячим, искренним поцелуем влюбленной девчонки. Язычок Мику проник в Ямаду, влажный и глубокий поцелуй тех, кто долгое время держал всё в себе. Они целовались настолько самозабвенно, что даже не заметили стекающей по подбородку слюны. Плюс ещё в теплой каюте девочек сильнее развезло от выпитого вина.
 -Ты как всегда, чувствительная, Мику. – Прошептала Яма, чувствуя, как девушка изогнулась от простого поглаживания по внутренней стороне бедер. – Наверное и щекотки до сих пор боишься?
 -Вредина ты, Яма-сан. – Надула щечки Хатсунэ, и без предупреждения оставила засос на шее Ямады.
 Мечница томно вздохнула, ощущая легкую дрожь во всем теле, волны наслаждения исходили из того места, которого качались губы любовницы. Мику умело ласкала языком и влажными губами беззащитную шею, девочки, сами того не заметив, плотно сплелись. Поза получилась пикантная, сидящая по-турецки Яма, и Мику у неё на коленях. И если Ямада была практически парализована от накатившего наслаждения, и просто не двигалась, уперев руки в кровать, то Мику настойчиво атаковала все мало-мальски открытые места подруги, а их немало. На Яме остались только черные кружевные трусики и браслет.
 -Я тут диеты соблюдаю, зарядки делаю, а до тебя как до луны. – На выдохе прошептала Мику, лаская руками плоский животик мечницы, на котором проступали едва заметные контуры пресса. После чего, Мику хитро улыбнулась, обхватывая ногами талию Ямады. Легкий наклон, и уже мечница лежит на лопатках, с обожанием глядя в аквамариновые глаза. – И ведь всегда так было, с самого детства.
 -Но звезда ты, а не я. – Голос мечницы дрогнул, а руки сами собой коснулись изящной спины певицы, пальцы медленно и чувственно прошлись по соблазнительным изгибам, остановившись на бедрах, и так уже, с усилием прижали их ближе к телу.
 -Сейчас не имеет значения, кто мы, и кем являемся, что делаем… - Мику легла сверху, прижав свои груди к грудям Ямады. Перед тем, как снова поцеловать её в губы, она прошептала в красное ушко девушки. – Важно только то, как сильно я тебя люблю.
 Рука Мику скользнула между ног мечницы, отодвигая в сторону ткань трусиков, ловкие пальцы, способные управиться с практически любым музыкальным инструментом, добрались до потаенного места любовницы, и не оставили ей ни единого шанса. Тело Ямады напряглось, а потом блаженно расслабилось, волшебные руки Мику заставили её капитулировать без боя. Девочка не просто вводила и выводила пальцы во взмокшую киску, но ещё и двигала ими. Указательный и средний палец, извивались внутри Ямады, создавая возбужденные спазмы, один за другими, в то время как большим, она аккуратно ласкала клитор. Вспотевшая мечница стонала, закусив губами ладонь, её стройное тело изгибалось и просило ещё, ещё! Мику не прекращала ласк, полностью отдавшись порывам, как в музыке. Она словно играла на инструменте, извлекая звук за звуком, а Ямада стала скрипкой в чувственных и ласковых руках. Наконец, мечница вскрикнула, а Мику почувствовала, как её пальцы ритмично сжимает сокращающаяся от оргазма девочка. Глаза Ямы закатились, ресницы подрагивали, рот уже просто беззвучно открывался, не в силах вымолвить и звука.
 -Ну как? – Улыбнувшись, спросила она, пробегаясь кончиком языка по потной шее Ямы, и заканчивая сие действо легким укусом ушка. – Стоило нам сделать это раньше, правда же?
 -Вот это ты выдала, Микуня. – Яма, всё ещё находилась в шоке от накрывшего её блаженства. Тело девушки едва могло двигаться, будто после интенсивной тренировки. – Откуда такие навыки?
 -Это я на видео смотрела, когда мы у Алисы репетировали, то нашли в спрятанных папках Дока столько всего. Или ты думаешь, что я каждый день таким занимаюсь, а? – Усмехнулась Мику, опустив голову на грудь Ямады. – Слышу, как бьется твоё сердце. Микуня, давно ты так меня не называла. Хорошо. Яма-сан, мне так хорошо сейчас.
 -Э, нет. – Ямада поднялась, возвращая контроль над телом, хрустнула шеей… - Вот сейчас, тебе будет хорошо!
 Мечница подмяла пискнувшую Мику под себя, уложив её лицом вниз, и стала покрывать поцелуями аристократично-светлую кожу. Касалась губами шеи, ключиц, спины, она нависала и доминировала, сняв с певицы чулки. Белая ткань легко соскользнула, и Ямада увидела небольшие красные пятнышки на пальцах и пятках Мику. Скакать по сцене несколько часов в неудобной обуви…
 -Где-то тут, вот! – Яма достала массажное масло, из тумбочки подруги. Уже не раз она помогала ей разминать уставшие ножки, но сегодня всё иначе. Сегодня, тонкая грань между ними исчезла навсегда, превращая просто близких подруг, почти сестер, в нечто гораздо более близкое и интимное.

 Ямада нанесла масло на свои руки, чтобы предварительно его согреть, а затем стала разминать ступни любимой. Сначала нежные и гладящие движения, становились всё интенсивнее. Яма с силой надавливала на подошвы хрупких ножек, разминала изящные пальчики и хрустела суставами. Масло делало кожу ещё более мягкой и влажной, Мику почти визжала от восторга, с каждым разом двигая ступнями, напрягая их от удовольствия.
 -Ау. – Пискнула Мику, когда мечница, не удержавшись, куснула её пальцы, а затем нежно провела по ним языком. – Яма-сан, что ты…Ай, о-о-о, ками-сама, как приятно.
 Блеснувшие глаза Ямады, словно говорили, что это ещё не всё. Девушка медленно перевернула любовницу, без единого слова, просто показывая ладонями как её надо двигаться. В итоге, Мику оказалась на спине, с согнутыми и расставленными ногами, к тому же ещё красная, до самых корней аквамариновых волос. Ямада возбудилась ещё сильнее, увидев мокрое пятно на полосатых трусиках Мику, которая бессовестно текла от ласк и осознания происходящего. Снять этот клочок мокрой ткани, стало для неё делом пары секунд. По телу Мику прошел толчок, как от электрического импульса, когда язык Ямады лизнул сочащуюся девочку.
Сперва, просто касание языком, без резких движений, словно спрашивая разрешения и успокаивая. Затем, ритмичные и легкие движения вверх-вниз, вверх-вниз. Без сильного напора, но с чувством, и размеренностью маятника. Эти движения влажного языка, возбуждали и раскрепощали, беря не напором и единым ритмом. Мику двигала бедрами, слегка подмахивая под этот ритм, и потеряв голову от расходившегося от низа живота тепла.
 Дыхание певицы становилось тяжелым, и прерывистым, нос и щеки пылали. Горячий воздух из носа Ямады, которая полностью отдалась процессу, щекотал гладко выбритую кожу Мику. Мечница закрыла глаза от наслаждения, почувствовала как сочащегося из стонущей подруги сока становиться больше, и усилила напор. Язык выписывал пируэты, изгибался, надавливал то всей поверхностью, то самым кончиком. Двумя пальцами, Мику раздвинула половые губы, приглашая Яму глубже. Темноволосая не заставила себя просить дважды, длинные ловкие пальцы, вошли как по маслу, настолько всё там было мокро. Быстрые движения пальцев внутри киски, сопровождались ласкающими клитор и киску махами языка. Мику ёрзала, и Ямада схватила её за бедра, удурживая и не давая разорвать дистанцию. Она припала к ней как у цветку с нектаром, с наслаждением слизывая каждую капельку. Наконец, когда процесс начал сопровождаться хлюпающими звуками, а аквамариновая девочка выгнулась так сильно, будто из неё как минимум изгоняют нечисть, Мику кончила. Вскрикнув, она обмякла и упала на постель, совсем как Ямада недавно.
 -В расчете! – Хлопнула Ямада подругу по попке, и легла рядом, обнимая самого дорогого для неё человека, одна рука на талии Мику, прижимает к себе, вторая на подбородок, приподнимает голову для поцелуя. – Как же давно я этого хотела.
 -Знаю, и не ты одна. – Прошептала Мику, и ответила на поцелуй. – Теперь будем вместе, Яма-сан. Смотри, если завтра вздумаешь сказать, что это был просто дружеский секс по пьяни – поколочу! Не смейся, я страшна в гневе.
 -Знаю. Любимая. – Ответила мечница, тихо, будто пробуя на вкус это слово. За стеклом иллюминатора становилось темнее, это тучи скрыли свет луны и звезд. Первые капли забарабанили по окну, и Яма обрадовалась, что освобождена от патрулирования. Вместо этого, она проведет ночь под мягким боком Мику. – Сладких снов, всё у нас будет хорошо.
 -Сладких, Яма-сан. – Мику уронила голову на плечо темноволосой, и мгновенно уснула, трогательно при этом сопя. Яма только сняла я длинных волос резинки, чтобы ей было удобнее.

***

 Дождь усиливался, сплошной пеленой воды падая вниз. А над палубой, тем временем, пролетали две большие крылатые тени. Вглядываясь в ходящих внизу теплокровных, и выбирая момент для атаки. Однако, во внезапно сверкнувшей вспышке молнии, они увидели рисунок на палубе, переплетение и черных и белых змеиных колец. Злобно зарычав, обе тени стремительно хлопая крыльями уносились прочь, впервые за долгое время, испытав это гадкое чувство. Страх.

Версии

1. Из объяснительной вожатой.

…На утренней линейке заметила, что отсутствуют три человека: Двачевская А., Тихонова Е. и Сычёв С.. Как выяснилось, их не видели со вчерашнего вечера. Разослала пионеров на поиски, сама отправилась проверить два нежилых домика №37 и №38 на краю лагеря. В 38 домике обнаружила на кровати мёртвую Тихонову… [несколько помарок, почерк неровный, местами бумага немного покороблена, чернила размыты, как будто на них капала вода]

2. Из милицейского протокола осмотра.

…Труп лежит на спине. Голова откинута. Левая рука вытянута вдоль тела. Правая согнута в локтевом суставе, кисть находится на груди. На запястьях обеих рук ссадины и незначительные кровоподтёки…
…одна колотая рана. Края раны ровные, концы острые. Длина около 3 см…
…у кровати обнаружены 2 куска верёвки, каждый длиной около 40 см…
…при осмотре места преступления колюще-режущего оружия не обнаружено…


3. Последняя запись в блоге пользователя «СёмаСыч», дата 25.12.2011

Решил исповедаться здесь. Хотя следовало бы в милиции. Но туда не придёшь с заявлением, что вчера, где-то 25 лет назад, летом, в неизвестно где находящемся пионерлагере, я убил человека.
Чёрт бы побрал эту встречу, этот 410-ый автобус. Из тридцатилетнего анахорета в зимнем городе – в шестнадцатилетнего лопуха, в каком-то непонятном пионерском лагере. Испуг, растерянность, невозможность поверить в происходящее, а затем какая-то отстранённость от происходящего. Нереальная ситуация? Да, нереальная. Сюрреализм какой-то? А пофиг. Главное, в терновый куст не бросайте. Пока дышу – дышу, а там видно будет.
Даже не представлял себе, какая мразь живёт внутри меня. А всего-то понадобилось, две девушки да бутылка водки.
Лена. Ну, зачем я к ней тем вечером подошёл? Зачем заговорил? И что она себе нафантазировала за те несколько моих вопросов и своих односложных ответов? Видимо много чего... Но узнаю я об этом, видимо, только при встрече на том свете, если он существует.
И кто-то будто специально с Леной сводил. Да так «удачно», что про нас уже шушукаться стали, парочкой нарекли. Лена на меня посматривать стала как на что-то её собственное. Нет, чтобы сразу всё ей объяснить, что между нами ничего нет, и быть не может. Ведь мне Алиска сразу понравилась. Дерзкая, насмешливая, хулиганистая.
Как я умудрился всего за несколько дней так всё запутать? А решение придумал, знал бы, к чему это приведёт, лучше бы в первый день в библиотеке книгу перед Женей порвал, а она бы меня там, на месте, и забила бы какой-нибудь энциклопедией, лёгкая смерть. Жил по-дурацки, по-дурацки и умер. Зато никаких тебе душевных мук. Чёрт побери, я даже слов толком не могу сейчас найти, чтобы описать тот день, не говоря уже о том, чтобы рассказать то, что на душе творится. Хотя, какая там душа, так, нечто протухшее. Чёрт, лью, лью воду, пойду перекурю.
В общем, тот вечер. Не задался он с самого начала. Назначил встречу Лене в 38-ом домике, чтобы объясниться. В столовой Ульянка на меня вывернула свой поднос с ужином. Слави нигде не было, чтобы взять чистый комплект формы. Вожатая отчитала как сопляка какого-то. Пришлось идти к умывальникам, отмывать кашу и кисель с рубашки, шорт. И тут Алиса подошла ко мне такому красивому, предложила поговорить у неё в домике. Сбылась мечта идиота. Свидание с понравившейся тебе девушкой, ты весь в дерьме, а она вся в белом. И с бутылкой водки. Где Алиска её раздобыла? Да на голодный желудок. Развезло в момент. И, конечно же, я теперь самый красноречивый, самый смелый. Как доказать девушке, что ты её любишь? Только действием! Облапал всю, целоваться лез, какую-то ахинею нёс про любовь. А потом потащил её за собой, на встречу с Леной, мол, сейчас я вам всем всё объясню, покажу, докажу. Ввалились в домик, Лена спит. Пара кусков верёвки на глаза попалась. «Что, Алиска, не веришь?» - спрашиваю. И привязал Ленку за руки к кровати, а сам Алису в объятия и на соседнюю кровать.
Завелись основательно, целуемся, пыхтим, одежду друг с друга стягиваем. Короче, дошли до возвратно-поступательных. Тут и Лена проснулась. Дура сонная! Что ты, раньше не могла проснуться? Когда мы с Алисой по домику пьяные топали, когда я тебя привязывал? Тряслась бы сейчас в автобусе по дороге домой. Закричала, бьётся на кровати, а меня это ещё больше завело. Потом лежим, дух переводим, Ленка кричит, плачет. Тут всё до нас и дошло. Алиска вскочила, заплакала, мне пощёчину влепила, вещи в руки и бежать. Я поднялся, шорты натянул и поковылял Лену развязывать. Руки трясутся, бормочу что-то, извиняюсь. Наконец справился с узлами. Какой фурией на меня Лена налетела... Исхлестала всего руками, бросила подушкой, потянула одеяло и из него выпал нож, старый перочинный нож. Схватила его и на меня. Если до этого был в каком-то ступоре, то сейчас уже полностью пришёл в себя. А вот Лена наоборот. Вопит, орёт, и всё ножом пытается меня полоснуть. Попытался перехватить её руки, потерял равновесие и упал, вместе с ней. Как получилось, так и не понял, но нож по рукоятку в груди у Лены.
Побежал за помощью, переступил порог домика и вывалился из двери автобуса на своей остановке, как был, в одних шортах. Ночь, зима, никого на улице и только почти голый детина катается по снегу, воет и бьёт кулаками по земле. Сосед подобрал, в «ночник» шёл за пивом, затянул буквально на себе. Потом «Скорая», успокоительного шприц, сон на 20 часов. И вот теперь пишу всё это.


4. Из фонограммы допроса Двачевской А.

... поругались мы с ней, ещё в школе на линейке. Почему? Не помню. То ли я ей, что такого сказала, то ли она мне. Да что вы не знаете, почему девчонки ругаются между собой? Что? А-а, у вас сыновья. Повезло вам. В общем, разругались и всё. Как обычно, не впервой. Мы с ней в мире жить не можем... То есть не могли... [долгое молчание, вздох] Поездка эта дурацкая. Не малолетки же уже, какого х... А? Что? Хорошо. Так говорю, и с родителями ругалась, зачем мне эту путёвку взяли. Заладили, отдохнёшь, свежий воздух. Да на х.. он мне сдался, этот свежий воздух. А? Хорошо, не буду. Ну, так и говорю, лагерь этот дебильный. Вожатка, то есть вожатая, припыленная, она мне в прошлом году никакого житья не давала, это нельзя, то запрещено, в столовую постоянно отправляла дежурить. А Леночка вся из себя такая грустная и несчастная, что ты, и пальцем не тронь. Крылышками бяк-бяк, глазками хлоп-хлоп, чуть что – в слёзы. У-у-у, сука. Да поняла я, поняла, не буду. В общем, две недели прошли, осталось только неделю промучиться. И тут, этот мудак нарисовался. А? Да Семён, глаза б мои его не видели. И сразу возле Ленки принялся отираться. Что? Подрались с ним? Да не было у нас драки. Сыроежкин дал показания? Ну и пацаны пошли, мало, значит, он у меня отгрёб. Семён? Причём тут Семён? Я про Сыроежкина. Вот и спросите его про дваче и про два фингала за первую неделю. Кибернетик недоделанный. Что? Ближе к происшествию? В общем, смотрю, увивается он вокруг её. Уточняю, Семён, вокруг Тихоновой. И такая злость, ну как тут сказать, проснулась, поднялась? Поняли? Хорошо. Разозлилась я, и решила, что отомщу ей. Не знаю как, но отомщу. Что, за что мстить? ... [молчание, затем слышатся тихие всхлипы и звуки ударов кулаком по столу] Да, дура я потому что! Дура! Дура! Завистливая дура! [всхлипы становится громче, звякает стекло, булькает вода, женский голос «Прекращайте допрос, вызовите врача»] ...
... да спасибо со мной всё нормально... я могу говорить... это какие-то успокоительные... всё со мной нормально... я всё расскажу... что вам нужно?.. за что решила отомстить Тихоновой?.. не знаю... как решила отомстить?.. просто... она влюбилась в Семёна... Семён влюбился в неё... вот через Семёна и решила мстить... узнала что они хотели провести ночь вместе... в одном пустом домике... в медпункте украла снотворного... бутылку водки... в столовой взяла бутылку с компотом... в компоте размешала снотворное... подговорила Ульянку... чтобы она... вечером задержала Семёна... сама пошла к Тихоновой... мол хочу помириться... подсунула ей компот... она выпила... проследила за ней до 38-го домика... там она заснула... тогда я привязала её... за руки к кровати... прикрыла одеялами... тряпьём... потом искала Семёна... нашла его... у умывальников... он форму чистил умывался... сказала... что хочу поговорить с ним... о Лене... позвала к себе... начали разговаривать... достала водку... стали её пить... точнее пил Семён... я делала вид... прижималась к нему... трогала... поцеловала... села к нему на колени... он стал целовать меня... полез руками мне под юбку... я сказала... что скоро придёт Ульяна... лучше отсюда уйти... мы вышли на улицу... потянула его в 38-й домик... Семёна развезло... он плохо соображал... запинался ... про Лену и не вспоминал... всё лез ко мне целоваться... а в домике сел на кровать... заснул... я стала его трясти... чтобы проснулся... а он всё спал... спал... спал... [голос становится всё тише и, наконец, стихает. Мужской голос «Она что, заснула?». Женский «Да.» Звук звонка, скрип двери. «Сержант, возьми ещё кого-нибудь и унесите её в медчасть.» ]
... да, всё так и было. Почему Семёна вместо снотворного напоила водкой? Не знаю, подумала, что компот он, может, не станет пить, а от водки не откажется. Да не помню я! Но ведь выпил! Ну и вот, стою в домике, на одной кровати Ленка всё ещё спит, на другой Семён. Стала стягивать всё, чем Ленку укрыла, а оттуда вдруг ножик перочинный выпал, я его открыла, посмотрела и на стол положила. Стою и думаю «Что же я делаю?» Уйти хотела, а осталась. Подумала, хорошо, что Семён отрубился, а Ленке урок будет. Стянула с него рубашку, шорты с трусами. Стала ждать. Минут через 30-40 Ленка стала ворочаться, что-то мычать. Тогда я быстро разделась и села на Семёна. Смотрю, у неё веки дрожат, сейчас глаза откроет. И стала на Семёне прыгать, будто трахаемся. Упёрлась ему руками в грудь, стону, кровать скрипит. Тут Ленка и проснулась. Увидела нас, дёрнулась, попыталась встать, а руки-то привязаны, что-то крикнула. Я повернула в её сторону голову, улыбаюсь, а сама всё на Семёне скачу. И стонать громче стала. А она лежит, на нас смотрит, не мигая, и плачет... Смотрит и плачет. Ну, думаю, хватит. Застонала, будто кончила. На Семёна упала, полежала немного, потом поцеловала его и встала. Подошла к Ленке, потянулась, посмотрела на неё ухмыляясь, щёлкнула по носу, говорю «Вот так-то, Леночка». И пошла одеваться. Оделась, взяла нож и разрезала верёвки. Она села на край кровати и всё плачет. Плачет и плачет. Потом на меня посмотрела и говорит «Как ты жить после этого будешь?» Ей меня, б...., стало жалко! Меня! Дальше не помню, как переклинило. Стала на неё орать. Что-то кричала, материлась... А она молчит, смотрит на меня и молчит!.. Я уже и охрипла, закашлялась, и тут она говорит «Бедная Алиса»... И я её ударила, нож ей в грудь засадила... Она упала, а я побежала из домика... Оказалась в лесу... Запнулась за какую-то корягу... Упала и ударилась головой... Когда пришла в себя, был день... Пошла назад в лагерь, а там милиция... Я к первому попавшемуся милиционеру подошла и сказала, что убила Лену... Что? Куда делся нож и Семён? Я не знаю...


5. Лена

... Больно, больно... Болят руки от верёвок... Болит горло от крика... Болят глаза от слёз... Я же тебя так любила... А вы... С Алисой... Этим... Как вы только это придумали... Зачем смеялись, когда разрезали верёвки... Не могу... Не хочу... Не хочу так жить... Не хочу жить... Не хочу... Не могу... БОЛЬНО... БОЛЬНО... больно... темно... боль...

Скрипнула дверь, послышались осторожные шаги, человек подошёл к Лене, немного постоял и посмотрел на неё, а потом выдернул нож из груди. Снова шаги. Вышел. Дверь закрылась.

Дубликат, часть 6

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2956175
Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2967240
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2986030
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/3004497

Продолжение.

V
Дебют

Из рабочей тетради Шурика Трофимова.

«Пятый день смены.
Необычные мысли, сны и явления.
1. Опять приснился сон про полигон и маленького человечка. Рассмотрел во сне этого «человечка» и вычеркиваю его из списка загадок. Человечек похож на недоделанного робота оставленного пионерами отдыхавшими здесь до нас. Видимо во сне реализовалось мое подсознательное желание видеть этого робота функционирующим.
2. Обнаружено нештатное потребление электроэнергии. Вчера вечером, перед уходом, были обесточены все электроприборы и отключены автоматы на щитке. Сегодня утром счётчик показал расход 2 квт-ч. электроэнергии. Сыроежкин ничего не смог пояснить по этому поводу, утверждает, что ничего не включал.
3. Когда вижу кого-либо из пионеров или персонала лагеря, включая вожатую, я могу сразу сказать микс это или копия. Что значат эти слова, применительно к человеку, я не знаю.
4. Регулярно вспоминается женское имя «Яна». Твердо уверен, что у меня нет знакомых с таким именем.
План работы в кружке кибернетики на день...»

Шурик еще раз перечитал написанное и кивнул.
— Сергей, на мне сегодня пайка, а ты собираешь излучатели и приемники ультразвука. Так?
Сыроежкин только пожал плечами, все было обговорено еще вчера.
— … и, Сергей, ты говоришь, что девочки хотели поучаствовать в испытаниях прибора.
— Да, Лена и Мику. Я сказал им, что если доктор не возражает, то мы не против.
— Хорошо, тогда мнением доктора сам поинтересуйся, пожалуйста. А то девочки начнут доктору рассказывать и что-нибудь напутают.
Сыроежкин молчал. Шурик поднял голову и увидел, что тот, весь подобравшись, как охотничья собака, внимательно смотрит сквозь открытую дверь на противоположную сторону аллеи. Шурик проследил за направлением взгляда напарника. Что-то невидимое, жужжа электромоторами и иногда задевая за кусты, скрывающие заброшенное здание напротив, двигалось со скоростью пешехода, по обочине главной аллеи от перекрестка в направлении ворот.
— Уйдет ведь! — Шурик услышал шепот и увидел, как Сыроежкин вслепую шарит рукой по столу.
— Сергей, нет! Лучше понаблюдаем. Если это пришло сюда один раз, то придет и еще. И, пожалуйста, вдруг это там, за кустами, октябренок балуется?
— Ох-х-х… Да. — Небольшой трансформатор выпал из разжавшейся кисти Сыроежкина обратно на стол, глухо стукнув при этом.
— Сергей. — Шурик поправил очки и строго посмотрел на Сыроежкина. — Но, предположим, мы действительно видели то, что видели. Тогда наш долг перед наукой, описать все это. И надо обязательно указать время. Сейчас девять часов двадцать семь минут.

— Сёмк.
— Да, Рыжик?
— Хорошо. Девочки теперь знают, что они не одни. Жалко, что мы все вместе собраться не можем. Только в Шлюзе, а там мы спим. — И тут мысль Ульянки перескочила. — Сём, а ты ведь не спишь в Шлюзе. Расскажи, что ты там делаешь?
— Страдаю, Уля.
Ну как рассказать обо всем в двух словах? Рассказать, как стараешься выскочить из автобуса первым и страхуешь девочек. Видишь, как они строятся и сам борешься с желанием встать в тот же строй. Как стараешься прикоснуться ко всем пионерам, как целуешь Ульянку. А когда автобусы глушат двигатели, то над остановкой воцаряется только шаркающий звук, усиленный многократным повторением. Это спящие пионеры начинают перемещаться к воротам. Как ты идешь параллельным курсом, держа Рыжика за руку, стараясь подстроиться под ее ковыляющую походку. Как строй втягивается в ворота и ты отпускаешь руку Ульяны, оставаясь снаружи. Как ты, на прощание, пожимаешь предплечье Мику, замыкающей строй, прощаясь, в ее лице, со всеми пионерами. И как, стараясь не заглядывать в ворота, возвращаешься к остановке и там дремлешь, время от времени приходя в себя от сырости и предутреннего холода, и проверяя: далеко ли до рассвета, на месте ли автобусы, не начали ли возвращаться пионеры? Убеждаешься, что все в порядке, подкидываешь еще пару сучьев в костерок и продолжаешь ждать, пребывая в полудреме. А вокруг тебя крутятся картины вероятностных миров, с твоим и твоих близких участием. Как иногда к костру подсаживается Яна, у которой последнее время все более и более муторно в ее электронно-нейтринной душе. Кошкоробот не жалуется, но в ней все больше и больше от человека, и блики костра на алюминиевом лице и щитке закрывающем фотоматрицы вполне заменяют выражения эмоций. «Почему папа меня не видит?» — Нарушает тишину Яна. Что ей ответить? «Не положено папе», — если только. И хочется прижать к себе эту тушку, бывшую когда-то алюминиевым бидоном. Когда-нибудь Яна научится плакать. А потом начинает светлеть небо и слышно, как в автобусах заводятся двигатели, и нужно идти к воротам Шлюза и встречать своих, всматриваться в лица и пытаться понять, не подменили ли человека там, на стадионе. За Артемом не уследил, и сейчас в лагере другой Артем. Хороший парнишка, но спящий. А вот Мику перехватить удалось, но утро тогда вышло сумасшедшее, пока искал среди всех Мику всех лагерей именно нашу, и потом брал за руку и вел ее, покорную, к своему автобусу, говоря ей, спящей в обоих смыслах, какую-то ворчливо-успокоительную чушь, пока отводил «приблудную» Мику к ее автобусу. Не знаю, от Алисы заразился что-ли, но бросить своих не могу. Как все это рассказать, когда вот уже виден забор лагеря, в просветы между деревьями?
— Страдаю, Уля. Из людей нельзя делать роботов, если уж вложили в них души. А я не могу взять и отключить все. А если бы мог — побоялся бы.
— Сём. — Ульяна подождала Семена, взяла его за руку, и к воротам они подошли уже вместе. — Я не хотела, чтобы ты огорчался, прости.
— Ты то тут причем, Рыжик? Не ты же это устроила.
Лагерь встретил Семена и Ульяну тишиной и безлюдьем. Даже на клубах висел замок.
Асфальт главной аллеи уже успел раскалиться и, в колыхающемся мареве, скорее угадывались, чем были ясно различимы вдалеке фигуры бегающих между спорткомплексом и пляжем пионеров.
— И где хлеб-соль, где встречающие? Ладно Лена с Алисой, но хоть один пионер должен бегать. Уж Шурик-то должен быть на месте.
— Сёмк, напомни мне. Когда я тебе последний раз говорила, что ты тормоз?
— В день нашего знакомства, да?
— У тебя еще и склероз. Сегодня открытие купального сезона же. Ты что, Ольгу не знаешь? Наверняка все на пляже сейчас. — И, подражая интонациям вожатой, Ульяна добавила. — Мероприятие общелагерное, никаких исключений!

«Мальчики, девочки, младший отряд! Все построились и по моей команде заходим в воду! О! Вот и физруки подошли! Семен, Ульяна! Вы почти не опоздали, поэтому я почти не буду вас ругать. Забирайте себе средний отряд и отпустите уже Алису купаться! Младший отряд! Стоять! Еще накупаетесь так, что из ушей вода побежит, а в первый раз заходим в воду по моей команде и ровно на две минуты. Кто не услышит команды на выход, тот завтра останется без купания!»
«С таким голосом можно охотиться без ружья. Птицы сами падать будут. Или деревья таким голосом можно валить. Как там героиню сказки звали? Перепилиха, кажется». — Женя сидела на опушке рощицы, отделяющей пляж от лодочной станции, и страдальчески морщилась. «Зачем звали, спрашивается? Слушать эти вопли? Или…» Женя подняла глаза, чтобы глянуть на противоположный край пляжа, перехватила взгляд Сыроежкина, вздрогнула и опять зарылась носом в книгу. Пошарила левой рукой в пакете, извлекла оттуда бутылку с минералкой и пластиковый складной стаканчик. Сделала пару глотков и перелистнула страницу. Вообще-то на пляже было неплохо: лезть в воду Женю никто не заставлял и общество не навязывал. Вообще, большинство делало вид что Жени не замечает. Только Лена и Саша кивнули, но подходить не стали, хотя, как раз против их общества Женя не возражала. И Сыроежкин еще притягивал взгляд. Не хотела на него смотреть, но каждый раз, как пересекались взгляды что-то так обмирало внутри, и было так, одновременно, страшно и приятно, что Женя даже начинала злиться на обоих кибернетиков, когда Шурик отвлекал Сыроежкина и тот не бросал взглядов на Женю.
Физруки отправили в воду средний отряд и воздух заполнился криками и девчоночьим визгом. «Что за люди? Зачем так кричать?», — опять недовольно поморщилась Женя.
Официальная часть открытия купального сезона завершилась. Вожатая, окунув младший отряд, уже увела октябрят на спортплощадку. Средний отряд оказался предоставленным самому себе и устроил кучу-малу, где-то на границе воды и суши. Старший отряд, за вычетом Жени и кибернетиков, но зато с добавкой Максима и обоих физруков, затеял игру в волейбол. Рядом с заведующей библиотекой шлепнулся мячик, обдав ее ноги песком. «Так, пора закругляться, — решила Женя, — вожатая ушла, и больше меня тут никто и ничто не держит». Книжка отправилась в пакет к бутылке с минералкой, а Женя поднялась, с неожиданной грацией..
— Уходишь? — Упустивший подачу Максим прибежал за мячиком. — А может, с нами поиграешь?
Максим ждал ответа, вопросительно смотрел на Женю своими голубыми глазами невинного ангелочка и улыбался. Это предложение было так неожиданно и так нахально, что Женя чуть было не согласилась, и только осознание того, что вот она будет играть, такая неуклюжая и некрасивая, а ее будет разглядывать Сыроежкин, заставило Женю отказаться. А потом уже всплыло и подозрение, что и приглашают-то, исключительно чтобы посмеяться над ее неуклюжестью. Но все равно, отказалась Женя гораздо мягче, чем могла бы.
— Не хочу пачкать форму. Так что, без меня.
Тут Женя вспомнила про загадочные журналы, про то, что хотела допросить Максима с пристрастием — где он нашел журналы, которые напечатают только через пять лет? Но решила пока не пугать младенца и только спросила, прощаясь.
— В библиотеку-то еще зайдешь?
— Обязательно.
Женя кивнула, и, мысленно улыбаясь, пошла к себе в домик. До обеда оставалось сорок минут и открывать библиотеку смысла не было, а вот план допроса юного пионера разработать стоило.

Письмо, забытое, лежало в кармане. Когда на пляже появились довольная Ульяна и, как обычно, замороченный своими думами Сенька, Алиса взяла, протянутый Ульяной, тетрадный листок в клеточку и, засунув его в нагрудный карман рубашки накинутой на плечи, побежала сразу к старшему отряду. «Всё! А этих пионеров сами купайте, а то я с ними намучилась!» Добежала до грибка, занятого отрядом, скинула, не глядя, рубашку и побежала в воду, откуда уже махала ладошкой Мику.
На кромке воды остановилась и обвела взглядом пляж. Ольга, с секундомером в руках и свистком в зубах, готовится дать октябрятам отмашку и разрешить им залезть в воду. Семен с Ульяной построили средних лицом к воде, Семен что-то говорит им, средние хохочут в ответ, потом Ульяна отбегает к воде, а Семен отходит к левому флангу шеренги и командует: «На старт! Внимание! Марш!» Отряд срывается с места, и пионеры с визгом и хохотом несутся к воде. Даже Катька забыла что считает себя взрослой и тоже бежит в воду с визгом и хохотом. Алиса на секунду ощутила острую зависть к малолетке: самой так же с хохотом пробежать — хочется, а стеснительно, а даже вспомнить, каково это — не получается. Потому что сохраненных воспоминаний у копии — кот наплакал. «Ну и черт с ним! Зато я живу, а она еще нет! Катька, я против тебя ничего не имею, и ты тоже проснешься, но я уже живу, а ты еще нет». Алиса опять повернулась к воде, погрозила кулаком Максиму, готовящемуся пустить ладошкой веер брызг в сторону Лены и, разбежавшись, покуда глубина позволяла бежать, в скольжении вошла в воду. «Хоть Сенька и физрук, а плаваю-то я получше его», — еще подумала, а дальше уже, красивым баттерфляем, пошла к буйкам, уже ни о чем больше не думая и не видя Максима, проводившего ее восхищенным взглядом.
Купание, пляжный волейбол, обед… так часов до трех письмо и пролежало в кармане не тронутое. И только после обеда, когда Алиса завалилась в домике на койку и потянула к себе тетрадку, сложенный вчетверо листок напомнил о себе. Алиса потянула его из кармана, развернула и некоторое время просто разглядывала буквы собственного почерка.

Привет… сестренка. Раз уж Ульяны так между собой общаются, и я к тебе во сне так же обратилась, то и буду обращаться так же. Насколько я себя (тебя) знаю, ты не будешь против. Кстати, это точно был сон? Потому что нашей Ульянке и Славе снилось тоже самое. Но что-то меня не туда понесло, начинаю сначала.
Привет, сестренка! Обе Ульяны и Сенька очень хорошо о тебе отзываются, вот я и решила написать. Очень бы хотелось познакомиться лично, но Сенька бьет себя пятками в грудь, морщит верхнюю губу и качает головой. "Я, — говорит, — не уверен, что это безопасно для вас. Что одна из вас не исчезнет в течение получаса. Вы не настолько друг от друга отличаетесь, чтобы безопасно сосуществовать в одном узле. Имею, — мол, — опыт". Приходится ему верить, а жаль. А мне кажется, что мы с тобой не отражения одного и того же человека, а самостоятельные люди, просто как двойняшки. Или потомки того самого человека. Ты, конечно, поопытнее меня будешь и вон как высоко прыгнула — в помощницы вожатой (шучу), но и я не хуже. Рассказала о твоей должности Славе, а та только улыбнулась и сказала, что сочувствует тебе. Не знаю, как вы себя чувствовали, когда проснулись, а мы трое: я, Ульянка и Славя, просто в какой-то эйфории сейчас. Все, одновременно и знакомое и новое, а, главное, не знаю как у других, но у меня это чувство свободы, когда я понимаю, что могу сама построить свою жизнь, а не крутиться внутри двух недель цикла. Да, Сенька расказал мне про активную фазу, но это же не окончательный приговор, Сенька же вырвался и Ульяна ваша, надеюсь, тоже. О наших делах не пишу, они, наверное, не очень отличаются от ваших. Ульяна сказала, что на ее место в отряде вы Максима выбираете, надо будет к нашему присмотреться. Только не селите его третьим, в домик к кибернетикам — пропадет парень.
Завидую вам и сержусь на Сеньку, что он к вам сбежал (про сержусь тоже шутка), потому что новый его двойник он пока так, ни рыба ни мясо. Но хоть Сенька и сбежал к вам, он проснулся именно у нас, я надеюсь, что в этом есть и моя доля, пусть я и не понимала что делаю. Так что тоже можешь мне завидовать.
Сестренка, я очень хочу рискнуть и тебя увидеть, и, если ты не против, дай знать. Хоть через ваших Сеньку с Ульянкой дай знать, они через цикл собрались опять к нам.
Алиса.
PS. Приготовь свои детские воспоминания. Мы обязательно должны их сравнить!

Из-за открытия купального сезона работа у кибернетиков сдвинулась на послеобеденное время. Ну и Оксана пришла, ей выделили место за верстаком в углу, где она тихо, никому не мешая, вырезала из коры свой прощальный подарок Василию, иногда спрашивая помощи или совета у Электроника.
Шурик, тот весь погрузился в пайку и отключился от внешнего мира. Очень уж ему хотелось, если не приступить к настройке, то хотя бы спаять электронную часть схемы. Поэтому он сидел спиной ко всем, время от времени бормотал что-то про себя, шипел, когда пальцы хватали раскаленные после облуживания выводы радиодеталей и концы проводов, да канифольный дым все больше и больше наполнял комнату.
Когда в помещении кружка стало есть глаза Электроник не выдержал. Открыл окно, распахнул дверь, выдернул из розетки паяльник и громко объявил: «Как ответственный за технику безопасности объявляю пятнадцатиминутный перерыв на проветривание. Просьба всем выйти на улицу. Шурик, тебя это тоже касается!» Так и вышли на крыльцо все трое: Шурик, с листом миллиметровки в руках, тут же убежавший на полюбившееся ему место за зданием клубов и Сергей с Оксаной, которые никуда не пошли, а присели тут же, на крылечке.
— Оксан, а ты почему не спишь? У младшего отряда же тихий час?
— Не хочу. Подарок важнее.
— А как же распорядок? — Сергей искренне недоумевал.
— Ну, распорядок, Сережа, это…
Когда пятнадцать минут истекли, и пунктуальный Шурик появился на крыльце клубов, Оксана и Сергей все еще увлеченно беседовали. И так и продолжили разговор до самого вечера. Электроник закончил монтировать приемники и излучатели на каркас установки, Оксана оставила почти готовый корпус корабля на верстаке, дождалась Сергея и пошла с ним по главной аллее в сторону площади, продолжая что-то объяснять, иногда забегая вперед и пятясь задом, чтобы видеть лицо Сергея. После ужина Электроник у себя в домике завалился на кровать, закинул руки за голову и улыбнулся.
«"Сережа, а давай я как-будто на тихом часе?" — Хорошо им, маленьким. Даже если вожатая и обратит внимание, то скажет, что маленькая же, какой с нее спрос? Никакого. Ну а, с другой стороны, когда ей еще чем-то заниматься? Распорядок просто не предусматривает, что девочка из младшего отряда будет заниматься судомоделизмом. А у Оксаны хорошо получается. Жаль, что она сейчас свой кораблик вырежет и уйдет, славная девочка, с ней как-то веселее работается. Но вот получается, что Оксана нарушила правила, чтобы сделать что-то новое. Никому же раньше она кораблики не вырезала? Наверное нет. И мальчику тому никто раньше корабликов не дарил. То есть, чтобы сделать что-то новое, нужно нарушить старые правила. Кстати, мы же должны были делать робота, вот и корпус для него уже готовый, и деталей куча, и в плане работы кружка у вожатой тоже робот записан. А Шурик сказал Ольге Дмитриевне, что план это не забор, чтобы вдоль него ходить. Надо будет еще поговорить с Шуриком на эту тему. Интересно, а к отношениям между людьми это можно применить?»

— Как сходили?
Сегодня за ужином у Леночки было настроение пообщаться, поэтому вопрос был задан с улыбкой и даже глядя в глаза.
— Замечательно. — Улыбнулся Семен, аккуратно перекладывая свой кусок рыбы на пустую тарелку. — Девочки, кто хочет рыбу, может не стесняться.
Лена кивнула Семену, пододвинув тарелку к себе.
— Ленка, тебе большое и даже огромное спасибо от тамошней Мику. — Ульяна включилась в беседу. — Она так и сказала: "А вашей Леночке передайте мою большую благодарность и даже огромное спасибо! Все так, как я и представляла, когда писала, и даже лучше!"
— Передавайте. — Лена с преувеличенно серьезным выражением лица протянула обе руки к Персуновым. — Передавайте, передавайте. Ребята, я конечно девушка угрюмая, но знаете, как я хочу попасть туда и посмотреть что там.
Ужин шел своим чередом. Электроник, неожиданно оказался за одним столом с тремя октябрятами из младшего отряда и о чем-то с ними оживленно беседовал. Судя по особенно мрачному выражению лица Жени, то, что Сергей отвлекается на кого-то ей явно не нравилось. Еще одна драма: Максим за одним столом с Сашей и Мику, и от их стола тоже доносится смех и оживленный разговор. Вот только недовольные взгляды на Максима кидают двое: Катя — что ожидаемо и Алиса. Нет, Максим тоже на Алису посматривает, вот они неожиданно пересеклись взглядами, покраснели и уткнулись в тарелки.
— Как интересно. Пока мы ходили туда и обратно Максим запал на пани Двачевскую?
— Ты иронизируешь, Сём. А вот Алиса подсчитала возраст своего тела и теперь комплексует по этому поводу.
— Рыжик, так большинству здесь под сорок, минимум.
— А кое-кому и сильно больше, — тихо произнесла Лена.
Подошла вожатая со стаканом чая в руках, присела четвертой за столик. Посмотрела на Семена с Ульяной, хотела что-то сказать, но передумала. Только кивнула, улыбнулась и молча ушла.
— Зря от рыбы отказался. Кажется повара научились готовить без указаний бабы Глаши.

Книжка не шла, Лена сидела на своей любимой лавочке, пыталась вчитаться и ничего не получалось. Вместо этого вспоминался разговор с Семеном и Ульяной за ужином и привет от чужой Мику: «Спасибо Мику, твою сказку я зачитаю до дыр», опять вспомнилась баба Глаша. Лена погрустнела: «Вот так умрешь, а через три дня о тебе уже никто и не помнит».
Уже стемнело. Семен, совершающий вечерний обход лагеря, на минутку подсел рядом.
— Лен, я все думал, что ты будешь делать, когда в библиотеке кончатся книги? И вот, кажется я дождался.
— Буду просить вас с Ульяной проводить меня в Шлюз и обратно. В тамошнюю библиотеку. Там, наверное, есть еще что-то.
— Знаешь, я не помню. На тот момент меня содержимое библиотеки интересовало слабо. Но можно еще пройтись по жилым корпусам… — Семен оборвал сам себя. — Лен, если пойти сейчас — там Второй. Ты выдержишь, но я не уверен, что тебе понравится увиденное. А через три дня он приедет сюда, и тебе не захочется покидать лагерь.
— Да, ты прав. Только, пожалуйста, не называй его больше Вторым. Я понимаю, что ничего обидного ты в это прозвище не вкладываешь, но не надо.
Семен глянул в глаза Лене, хотел что-то сказать, но только кивнул, дернулся, чтобы пожать предплечье, но не стал, а снова кивнул. Пожелал спокойной ночи и, махнув рукой пробегавшей мимо Ульяне, чтобы подождала, ушел к себе в спорткомплекс.
«Надо будет обязательно собраться: мне, физрукам, Алисе, может быть моему Семену. — Подумала Лена. — Собраться и поговорить о прошлом цикле. Алиса что-то знает, но молчит, несколько раз порывалась поговорить, но сама же передумывала. Персуновы тоже странно смотрели на ожоги на моих руках. А я ничего почти не помню, провал в памяти и словно обрывки сна. Но они же держали свои руки на моих плечах, отдавая мне свою силу, это точно. И я помню это, и они помнят. Сегодня Алиска на пляже положила свою ладонь мне на плечо, так мы обе вздрогнули!»
На площади появился Максим с горном под мышкой. Кивнул Лене, поставил горн на землю, повозился с металлической коробочкой, прикрепленной позавчера кибернетиками к одному из флагштоков. В громкоговорителях, развешанных на столбах, что-то зашипело, а потом зазвучал сигнал отбоя. Максим протрубил трижды, выключил усилитель, улыбнулся Лене, еще раз кивнул и убежал к домикам.
«Пора и мне умываться и спать». Лена закрыла книгу, глянула на название и вздохнула. «Завтра верну в библиотеку, незачем себя мучить».