teromioset Art VN Ольга Дмитриевна(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Новый Год праздник Визуальные новеллы фэндомы
Результаты поиска по запросу «
ольга дмитриевна купальник
»
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Дубликат(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
О — значит Ольга (Дубликат, часть без номера)
Продолжение.Часть 1 http://vn.reactor.cc/post/3547726
Часть 2 http://vn.reactor.cc/post/3555329
Часть 3 http://vn.reactor.cc/post/3562282
Часть 4 http://vn.reactor.cc/post/3572857
Часть 5 http://vn.reactor.cc/post/3575478
Часть 6 http://vn.reactor.cc/post/3578894
VII
— Ты как, Семен Семеныч?
— Переживу. Бывало и больнее.
— Чтобы между нами было честно: обнулял его лично я. Минимальным импульсом. Так что, есть большой шанс, что он очнется, циклов через пять. И тогда забирай его, как договорился с бабулей. Но это всё, что я могу для тебя сделать.
— Расстрелял, но понарошку. Я не знаю, как к тебе относиться: спасибо сказать или по морде дать. Давай, мы просто на глаза попадаться друг другу не будем.
— Простите, вас Ольга Дмитриевна зовут? — Семен смущенно переминался перед вожатой с ноги на ногу.
«Неужели не забыл ничего? Но они же все забывают. И начальство говорило, и Олеся подтвердила. Да я и сама убедилась: Славя ничего не помнит и встречала меня почти теми же словами, что и в прошлый раз. А может, всё проще?»
— Да, это я. — Осторожно ответила Ольга. — Тебе Славя сказала?
— Славя? Да, Славя сказала. — Семен окончательно смутился, хотел еще что-то сказать, но только махнул рукой и отошел к отряду.
А вожатая оглядела площадь, убедилась, что почти все пионеры уже собрались, дождалась когда секундная стрелка на часах сольется с минутной, и, уже привычно, скомандовала: «Лагерь, по отрядам. Становись!» Началась новая смена, новое знакомство со старыми знакомыми.
— Здравствуйте, пионеры!
— Здрав… — прозвучал нестройный хор в ответ.
Дальше работали только рефлексы, а рассудок у Ольги Дмитриевны вновь включился лишь на финальной реплике:
— Линейка закончена. Через десять минут завтрак, кто не хочет — может не ходить. Разойтись!
Строй пионеров распался, мальчики и девочки: кто побежал в домик, кто — сразу в столовую, а уже нашедшие друзей не спешили покидать площадь, собираясь в компании. «Почему в детстве достаточно пяти минут знакомства и ровесник уже твой лучший друг? Почему в двадцать лет так не выходит?» — Думала Ольга, обходя одну из таких компаний, но не стала искать ответ, просто принимая жизнь, как она есть.
Мельком глянув на самых голодных пионеров, уже оккупировавших крыльцо столовой, вожатая обошла здание с обратной стороны, постучала в заднюю дверь, спросила у открывшей двери мрачной поварихи: «Всё готово?» — дождалась едва заметного кивка. «Тогда отпирайте через минуту после горна, а я их попробую организованно запустить».
«Я и про персонал теперь знаю. Интересно, что у них в головах творится? Вот эта тетка, если ее разговорить, пожалуется, наверное, на мужа пьяницу, а доктор — на сына-оболтуса, которого армия только и исправит». — Ольга взбежала по ступенькам, отмахнувшись от лишних мыслей.
Большая часть пионеров уже собралась перед столовой окружив крыльцо, кое кого пришлось с этого крыльца сгонять. А громкоговорители уже тихонько гудели, знак того, что Славя уже в радиорубке и усилитель уже включен. Ольга Дмитриевна представила себе, как сейчас, в этот самый момент, в радиорубке Славя нажимает на клавишу воспроизведения, и сразу же над лагерем полетело: «Бери ложку, бери хлеб!» За спиной скрипнула дверь, запертая изнутри на ножку стула. А Ольга Дмитриевна бесстрашно встала на пути у ринувшейся внутрь голодной толпы: «Стой! Справа по одному! Или никто не зайдет!».
Удивительно, но Ольгу послушались. Она пропустила в столовую основную массу пионеров и отошла в сторону, когда опасность затора миновала. Дождалась Славю, прибежавшую из радиорубки, выждала еще пару минут и осторожно, со страхом, заглянула в тамбур, чтобы через зеркало, висящее в нем, посмотреть на пионеров.
«Ура! Олька, неужели у меня получилось?»
Пионеры вели себя как нормальные дети: толкались, разговаривали между собой, воровали друг у друга выпечку, кто-то набычившись сидел в углу. Самое главное, что вели они себя каждый по своему, согласно своему собственному темпераменту, воспитанию и характеру. И не было мертвых лиц, синхронности движений и пустых глаз. Ольга Дмитриевна напустила на себя строгий вид и шагнула в столовую, пресекая и утихомиривая одним только выражением лица.
«Девочки: Алиса, Лена, Мику и Женя почти не изменились, ну может совсем чуть-чуть». — вожатая, стоя в дверях, смотрела на подопечных. Славя перехватила ее взгляд и вопросительно подняла брови. Ольга чуть улыбнулась, отрицательно покачав головой: «Все в порядке».
«Славя стала самостоятельной и действует без команды. Взяла сейчас и усадила всех младших в один угол, чтобы их не затоптали. Правда, она и прошлую смену, не могу говорить «цикл», уже начинала действовать без команды. Самая развитая из них. Но вот эта ее роль — помощник вожатого, она остается. А сама Славя сейчас сидит рядом с Семеном, который ей явно нравится, и пытается за ним ухаживать. Что там про путь к сердцу через желудок? Вот и Славя скармливает Семену свою булочку. Жаль что сидят далеко — подслушать не удастся. А Семен что-то говорит Славе, я бы даже сказала горячо доказывает, горячо для Семена, и оба поглядывают на меня. Нет, жаль что они далеко сидят».
«Сыроежкин — я узнала о его происхождении! Ну и что? Изменилось моё к нему отношение — ничуть. Расскажу ли я ему правду про него — никогда. Но то, что он «умница и туповатый» одновременно — да. Олеся хорошо сказала, может только не туповатый, а простоватый. Но теперь понятно, что он делает в помещении кружков: все эти приборы и инструменты, они для него родные, и, кажется, понятно почему он ничего не делает в помещении кружков — ждет команды. Надо бы этим заняться, но я же ничего не понимаю в технике! Может, хотя бы, мелкий ремонт ему поручить?»
«Я и о происхождении Мику узнала, ведь это о ней Олеся сказала: «Первый удачный микс». Вот только, Мику здесь, а та, о которой говорила Олеся — там. Значит их больше одной? Значит и мой двойник будет не один? Надо будет спросить об этом».
Ольга еще раз обвела глазами столовую, шагнула к раздаче и, взяв свою порцию, принялась за завтрак. Позже, вожатая собиралась пройтись по домикам и переписать всех, кто в каком домике живет, вдруг что-то изменилось с предыдущей смены. Потом надо было как-то организовывать досуг пионеров, разбивая их на отдельные группы и заставляя действовать самостоятельно. Ольга очень боялась, что они опять собьются в одно стадо, не осознающих самих себя организмов, как две недели назад в столовой.
«И План мероприятий. Надо будет сочинить и вывесить на стенд, с прошлой смены собираюсь. Самой же будет легче. Вот с этого и начну: с библиотеки, с Жени и с пишущей машинки из ее хозяйства».
Женя встретила вожатую не ласково. Выгонять не выгоняла, субординацию Женя уважала, но засела за своей конторкой, раскрыла какой-то журнал, делая вид что читает, а сама недобро сверкала на Ольгу стеклами очков, все время, пока вожатая тюкала по клавишам двумя пальцами.
До полудня в библиотеку заглянуло всего два посетителя: Лена, опасливо покосившаяся на вожатую, взявшая книжку и убежавшая, и Электроник, который преувеличенно жизнерадостно поздоровался с Женей, но, обернувшись на стук печатной машинки, увидел Ольгу Дмитриевну, сбился на полуслове и исчез, аккуратно прикрыв за собой дверь. «Олеся, что ты натворила? — подумала в тот момент Ольга. — Я теперь Сережу, иначе чем Электроником называть не могу».
Ольга закончила печатать, зачехлила машинку, попыталась завести разговор с Женей, но та идею не поддержала, отвечала односложно и всем своим видом показывала, что Ольге Дмитриевне здесь по прежнему не рады. Пришлось выцыганить коробку кнопок и уйти, оставляя библиотекаря наедине с ее несомненно злобными замыслами. «Или она на меня злится, что я Сыроежкина спугнула?» — подумала Ольга закрывая за собой двери библиотеки.
Информационные стенды располагались: один — на площади, один — перед столовой и один почему-то около кружков. Вот у третьего стенда Ольгу и нашел Семен. Он подошел к ней со спины, пробежал глазами по пунктам Плана, перевел взгляд на вожатую.
— Но ведь это же неправильно, Ольга Дмитриевна.
— Ну-ка, ну-ка. Что именно неправильно?
— Всё! Вы не должны были вывешивать этот План, вы вообще не должны были его печатать. Мы должны были сегодня утром уехать по домам на автобусах. А вместо этого остались еще на смену! И все, все уверяют меня, что мы только сюда приехали! Даже Славя, ведет себя так, будто только познакомилась со мной! Скажите мне, что это сон, пожалуйста! — пионер размахивал руками, кричал на вожатую, надвигался на её, едва не хватая за галстук.
— Семен, Семен, успокойся. Сейчас во всем разберемся. — Оля пыталась отступать не теряя достоинства. Она помнила инструктаж и помнила обязательное условие: ни в коем случае не рассказывать пионерам о реальном положении вещей, во избежание разбалансировки их психики.
— Нет, Семен, это не сон, поздравляем тебя.
Пионер и вожатая синхронно вздрогнули и оглянулись. Пока Семен скандалил к ним подошли двое: мужчина и женщина. Мужчина хранил строгий вид, а женщина преувеличенно добродушно улыбалась.
— Пойдемте на остановку, а то сейчас сюда толпа сбежится. — Говоривший мужчина явно был за старшего.
— Чувствуют они нас, пока без памяти. — Добавила женщина.
Судя по отсутствию листьев и веток на асфальте, Славя уже побывала на остановке. «Еще плюс мне в копилку. Смена прошла, а она спокойно за ворота выходит». Темно-красный Икарус стоял мордой к воротам, тихо урча на холостом ходу в ожидании пассажиров.
— Чтобы у вас не было сомнений, Ольга Дмитриевна.
Мужчина извлек из портфеля два служебных удостоверения и выписку из приказа: «… Мироновой О. Д. передать… в срок, не позднее…»
— Распишитесь, пожалуйста, что ознакомлены. А Семена вашего мы забираем. Что тут ему делать, раз у него память появилась? Всё, санаторный курс закончен.
— Правда? — В голосе Семена зазвучала надежда. — Значит все так и есть, и я не сумасшедший?
— Правда, правда. Ты разумнее всех нас, вместе взятых.
— А вещи?
— У тебя есть что-то, чего не жалко бросить? — Женщина взяла Семена под руку, увлекая того в автобус.
Что-то, какая-то тревога, не отпускала Ольгу. Она проводила взглядом Семена, посмотрела на мужчину.
— С ним точно всё будет в порядке?
— Абсолютно. Подкормим, проверим, подкорректируем и вернем вам, лучше чем был. С ними бывает такое: старые воспоминания не стираются до конца и наслаиваются на новые. И возможны последствия, вплоть до… неприятных. Да, неприятных для всех. И для него самого, и для вас. Например, он может объявить вас куклами-марионетками, а себя — единственным настоящим человеком и начать уничтожать вас, или может убить себя. Так что, приходится забрать его у вас, временно. Не беспокойтесь, Анатолий Васильевич обещал лично проследить, чтобы вашему подопечному вреда не причинили.
Мужчина забрал у Ольги бумаги, сложил их в портфель и побежал к автобусу, догоняя тех двоих. Вот он запрыгнул в автобус, вот мотор заработал громче, вот автобус начал разворачиваться. В раскрытых дверях автобуса стоял Семен и улыбаясь махал рукой. Вот дверь с шипением и не торопясь поползла, закрывая проем.
— Семен, прощай! — От ворот отчаянно закричала Славя.
Семен дернулся, кажется собираясь спрыгнуть на ходу, но дверь уже закрылась, отсекая Семена от лагеря. Какое-то время его лицо еще мелькало в окне, но вот автобус развернулся и повез пионера навстречу его судьбе, постепенно набирая скорость.
— Зачем! Зачем вы его отпустили? С этими? — Две минуты спустя Славя плакала, уткнувшись в плечо вожатой.
А Ольга не знала, как отвечать.
— Ну что ты, Славя, ведь он же вернется.
— Да, вернется. — Славя всхлипнула возле уха. — Вы знаете, кто это? Эти двое? Это… Это… — Славя растерянно замолчала. — Он точно вернется, Ольга Дмитриевна?
— Да, через несколько дней.
Больше на эту тему Славя не говорила, а пионеры, те вообще, к ужину почти забыли о Семене. Ольге тоже хватало хлопот и, за пару дней, беспокойство сменилось просто галочкой в памяти, что вот он: есть такой пионер, по имени Семен, который подъедет чуть позже.
Тем более, что Ольге Дмитриевне хватало и своих забот. И главной заботой было продолжающееся ощущение постороннего взгляда. Кто-то внимательный и безэмоциональный изучал Ольгу, откладывал в памяти ее поступки и анализировал ее поведение. Днем это чувство исчезало, а ночью, когда Ольга оставалась одна в домике, ей хотелось запереться в шкафу. И заперлась бы, если бы не уверенность, что это не поможет. И каждый раз, когда Ольга подскакивала ночью с бешено колотящимся сердцем, ей казалось, что рядом с кроватью стоит женская фигура: черная, безликая и бесплотная. Из-за этого вожатая не высыпалась ночью, из-за этого, случалось, срывалась на пионерах.
— Что у тебя стряслось, Дима? — Ольга, обходя лагерь, наткнулась на футбольном поле на грустного малька, сидящего над какими-то обломками.
— Вот, тётя Оля. — Пионер показал на обломки. — Змей не летает.
— Ну, со змеем я помочь тебе не смогу, — вожатая попробовала разложить на траве сломанные рейки в том порядке, в котором они были соединены в каркасе воздушного змея, — но я знаю, кто тебе поможет. Пойдем.
Пионер и вожатая пересекли лагерь и оказались перед зданием кружков.
— Видишь — кружки открыты. Дуй к Сыроежкину и попроси его помочь. Только про то что это я тебя привела не говори.
Малёк подхватил обломки и скрылся в здании. А Ольга Дмитриевна уселась на скамью и стала ждать. Через три минуты грустный Дима показался на крыльце.
— Тётя Оля, он говорит, что ему некогда.
— Некогда… А что он делает?
— Я не знаю, тётя Оля. Просто сидит и приборы трогает. Я попросил его змея мне сделать, а он говорит, что некогда.
— Ну, пойдем.
Сыроежкин сидел и трогал приборы, а иногда трогал инструменты. Вид он при этом имел очень задумчивый. Увидев Ольгу Дмитриевну он вскочил и засуетился, не зная куда деть руки, а увидев выглядывающего из-за Ольги Димку скорчил кислую физиономию.
— Сережа, — очень ласково произнесла Ольга Дмитриевна, — я хотела попросить тебя сделать Диме змея. Но вижу, что ты очень занят. Поэтому я тебя попрошу о другом. Научи мальчиков делать воздушных змеев, так чтобы змеи не падали на землю, а мальчики тебя больше не отвлекали от важных дел.
— Но, Ольга Дмитриевна. У меня же занятия, у меня же расписания, у меня же… — Сергей начал отказываться, но его перебила вожатая.
— Собственно, Сережа, у тебя есть выбор. — Ольга Дмитриевна взялась за пуговицу на Сережиной рубашке. — Соглашаешься?
— Я? Ну? Да.
— Или ты учишь мальчиков делать воздушных змеев. Или… — Пауза была исключительно драматической. — Или ты сейчас пойдешь и скажешь Жене, что она тебе очень нравится.
— Но она… Но я не… Давай сюда эти обломки, Димка. Посмотрим, что ты сделал не так.
«Ну и дурак», — только и подумала Ольга, выходя из кружков. Посмотрела налево, направо и замерла. В воротах, привычно сутулясь, стоял и озирался Семен.
— Ну, заходи, что стоишь? — Звонким голосом крикнула с крыльца Ольга.
Семен повернул голову на голос, увидел Ольгу, кивнул и не торопясь пошел к ней, все так же продолжая озираться.
— Здравствуйте, Ольга Дмитриевна.
— Ну, как ты?
— Я не понял. Привезли в какой-то академгородок, побеседовали со мной, извинились, сказали что ошибка вышла и вернули назад. Лучше расскажите, что тут без меня было. Я же столько дней потерял. Как в первый день после приезда уехал с этими, так только сейчас и вернулся. А скоро уже и смена закончится.
И опять потекла смена, перевалив через экватор и неотвратимо двигаясь к своему окончанию. Вот только Семен больше не улыбался своей редкой и странно знакомой Ольге улыбкой. И со Славей у него ничего не вышло. Или это у Слави с ним ничего не вышло? Не известно. Славя плакала, заперевшись на складе, но никому ничего не говорила. А однажды Ольга застала Семена одного, в столовой. Была его очередь дежурить: все столы уже были протерты, пол в зале вымыт и стулья расставлены. Повара на кухне гремели кастрюлями, напарник Семена уже убежал, а Семен стоял перед окном ссутулившись и обхватив себя руками.
— Что-то случилось, Сём? — Необычно мягко для этой смены спросила Ольга, обращаясь к обтянутой белой рубашкой спине.
— Понимаете, Ольга Дмитриевна. Такое чувство, что я потерял или забыл что-то очень важное. И никак не могу вспомнить — что.
Ольга Дмитриевна(БЛ) Бесконечное лето Ru VN нарисовал сам Художественный кружок (БЛ) Kamitsukun artist Визуальные новеллы фэндомы
ОД и BubbleTeaChallenge
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Дубликат(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) Толик(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
О — значит Ольга (Дубликат, часть без номера)
Таки, решился выложить. Время действия, примерно 1987 год, до закрытия проекта еще 5 лет, до основных событий — 20 лет, до историй Юли, Ульяны и Семена еще 5 лет.
***
I
Заскрипели ворота. В окно было видно, как их вручную откатывают двое солдат. Как водитель автобуса, не обращая внимания на погоду, торопливо курит, выскочив на улицу. Как дежурный по КПП бежит в караулку, пряча от дождя список пассажиров с разрешающей визой режимщика. Голубой, с белыми ромашками, зонт совершенно по дурацки смотрелся в сочетании с военной формой, но дежурному было все равно. Дежурному важно было донести список сухим и подшить его в папку, записав дату и номер списка к себе в журнал. Чтобы потом, когда-нибудь, если возникнет такая необходимость, любой проверяющий мог убедиться, что в дежурство этого прапорщика ни одна копия, микс или подлинник не покидали поселок через восточные ворота. Разумеется, никого, кроме оригиналов в этой вакуоли и не было, но порядок, есть порядок.
Режимщик, кажется, собирался что-то сказать Ольге, но промолчал, лишь едва заметно кивнул, возвращая документы, и вышел из автобуса под дождь. И это правильно, потому что говорить с Анатолием Ольге было совершенно не о чем. Как не о чем было говорить и с соседом, который, начиная с посадки в автобус, все пытался разговорить сидящую рядом красивую девушку, но вот, кажется, отчаялся и замолчал, уткнувшись в детектив. Ворота наконец открылись, водитель, бросив окурок, забрался в кабину, что-то хрюкнуло в механизмах автобуса, и железная коробка покатила по извилистой гравийке, навсегда увозя Ольгу из бесконечного лета.
— Хорошо что дождь, значит в салоне пыли не будет. — Сосед опять попытался завязать беседу. — Редко здесь такие дожди бывают. Либо жара, либо бури.
Ольга пожала плечами и отвернулась к окну. Говорить не хотелось совершенно. Попыталась разглядеть восточные ворота, или хотя бы забор, окружающий поселок, но автобус отъехал уже слишком далеко, чтобы можно было что-то увидеть сквозь деревья.
А дождь действительно шел, редкий для этих мест. Мелкий, холодный и затяжной — совершенно осенний. Под стать настроению.
— Вы слышали? Собрались НБО организовывать в пионерские лагеря. Как двадцать лет назад. Зачем? — Докучливый сосед всё перебирал и перебирал темы, не теряя надежды на разговор.
«Как там мои? В их тонких рубашечках. — Ольга не хотела думать о пионерах, но не получалось. — Лена сейчас испуганно выглядывает из домика и вздрагивает от каждой попадающей на нее капли. А ей в спину несется бесконечный монолог Мику о том, как та любит дождь, но конечно не такой холодный. Алиса валяется на кровати, дымит сигаретой, кашляя при каждой затяжке, и перебирает струны на гитаре. Сережа или у себя в кружке, или в библиотеке. Семен… Семен безучастно уставился в стену. Что же с ним здесь сделали? А я себе не прощу теперь, что струсила и отдала его этим. Средние и младшие у себя в домиках дисциплинированно ждут сигнала на завтрак. И только Славя, наплевав на дождь, бегает из домика в домик и всем объявляет, что вожатую срочно вызвали в город, что сегодня Славя за старшую, что завтрак будет в девять ноль-ноль. Что сегодня из-за дождя вся программа отменяется. Что смена закончилась и сегодня последний день, а завтра утром на автобусе приедет вожатая и все уедут в райцентр. Вот только завтра для них начнется просто новый цикл, с новой вожатой. Остается только утешать себя, что я сделала все что могла, что завтрашняя — искусственная «Ольга Дмитриевна», сможет защитить их и чуть-чуть, но скрасит их жизнь».
Гравийка сменилась бетонкой, бетонка — асфальтом. Автобус смог разогнаться и наконец-то выскочить из леса, полукольцом окружающего поселок, и сейчас катился по степи, подбираясь к границам вакуоли. Как обычно, при приближении к точке перехода, начало темнеть, а пассажиров автобуса потянуло в сон. Человеческое сознание протестовало таким образом против невозможных, с его точки зрения, вещей. Пять, десять, пятнадцать минут и в автобусе не осталось ни одного бодрствующего человека. Уснул и надоедливый сосед, уснула и Ольга. Последним уснул водитель, в своей экранированной кабине. Повинуясь автоматике автобус плавно затормозил и остановился, тихо ворча двигателем работающем на холостом ходу.
Молоденькая девушка, в стройотрядовской форме с прошлогодним шевроном на рукаве, стояла на площади и растерянно крутила головой. Как-то так получилось, что она не догадалась спросить дорогу, когда все выгружались из автобуса, а ее чемодан оказался в самой глубине багажного отделения и, пока его доставали, площадь успела опустеть. Водитель буркнул что-то неразборчивое, пожал плечами и скрылся, а больше спросить оказалось не у кого.
— Не стой на дороге!
— Да-да, извините. А вы не подскажете? Мне в отдел кадров надо.
— В отдел ка-а-адров. — Спаситель, пожилой дядечка одетый в серый рабочий халат, скептически посмотрел на вновь прибывшую, но сжалился и махнул рукой. — Модуль видишь? — Дядечка поймал растерянный взгляд зеленых глаз и поправился. — Да вот, из гофрированного железа здание. Вот, тебе туда. Первый этаж, налево, а там табличка на дверях.
— Спасибо вам!
Девушка улыбнулась спасителю, подхватила со скамейки чемодан и быстро зашагала в указанном направлении. А спаситель пожал плечами, пробурчал про себя что-то про детский сад и потолкал дальше складскую тележку, нагруженную тремя здоровенными деревянными ящиками, окрашенными в темно-зеленый цвет.
В коридорах модуля было прохладно и пусто. За обитыми оцинкованным железом дверями чувствовалась жизнь, со второго этажа доносился стук печатной машинки, какой-то трансформатор едва слышно гудел на низких частотах. Вот только дверь с табличкой «Отдел кадров», кстати — единственная дверь с табличкой, оказалась заперта. Никто не отзывался на стук и никто не выглядывал в коридор из соседних дверей. «Да что это такое?! — Ругалась про себя девушка. — Сначала завкафедрой с деканом, в два рта, лично, уговаривают меня согласиться поехать именно сюда на эту практику. Потом заполняешь кучу анкет, где указываешь, что ты: Миронова Ольга Дмитриевна, 1967 года рождения, русская, из семьи служащих, член ВЛКСМ, не судимая, на оккупированной территории не проживала… Приезжаешь в какую-то дыру и до тебя нет никому дела! Сейчас пойду стучать во все двери подряд!»
Но, к счастью, стучать во все двери не пришлось. С лестницы, ведущей на второй этаж, послышались шаги и в коридор завернул темноволосый, начинающий лысеть, круглолицый и плотный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Цепко глянул на девушку, отпер заветную дверь. «Если вы ко мне, то заходите».
Заходить не хотелось, хотелось развернуться, уйти, сесть в автобус и уехать назад. Наверное это настолько ясно читалось на лице девушки, что хозяин кабинета продолжил: «Имейте в виду, автобус только завтра. А ночевать вам где-то надо. Правда, если хотите, то можете заночевать на скамье, на площади. Я попрошу, чтобы патруль вас не трогал. Но лучше ночевать под одеялом в кровати, как вы полагаете? Так что, заходите».
Усадив девушку на стул для посетителей, хозяин кабинета углубился в привезенные той бумаги. Не надолго, впрочем, углубился. До Направления на практику. Посмотрел на шапку документа, удивленно поднял вверх брови, пробежал его глазами. Пробурчал про себя: «И причем тут мы?»
— Боюсь что вы зря сюда приехали, Ольга… Дмитриевна. — Хозяин кабинета заглянул в бумаги, чтобы вспомнить отчество девушки. — Меня зовут Анатолий Васильевич, я являюсь заместителем руководителя филиала по кадрам и режиму, и официально вам заявляю: здесь нет потребности ни в вожатых, ни в иных педагогах.
А Ольга, которая десять минут назад была готова хлопнуть дверью и уехать вдруг испугалась: «Как же так? А где я сейчас отметку о прохождении практики получу?»
— Но, меня же направили к вам, сюда. В пионерский лагерь, вожатой. Я же не сама сюда приехала.
— Конечно не сами, иначе меня бы уволили. — Не совсем понятно ответил Анатолий. — Вот что, Ольга Дмитриевна, давайте сделаем так. — Анатолий порылся у себя в ящике стола и выудил оттуда несколько квадратных бумажек. — Вот вам талоны в столовую. Сейчас идите к коменданту — это на складе, рядом со столовой. Скажете что от меня, получите у него ключи от комнаты, и до завтра вы свободны, только за территорию не выходите. Можете на пляж сходить, в библиотеку, в бильярдную, можете лодку взять и на ближний остров сплавать. А завтра утром, после завтрака, приходите. А мы пока решим, что с вами делать.
Что оставалось делать Ольге? Только послушаться. Комната в пустой четырехместной секции, по всей видимости и предназначавшаяся для таких вот залетных гостей, была совершенно не обжитой и встретила Ольгу запахом пыли и почему-то ржавчины. Горшок с засохшей фиалкой прилагался, как стандартный гостевой набор. Ольга повздыхала над незаслуженно погибшим цветком, пообещала себе, что завтра обругает коменданта, когда будет отдавать ключи и спрятала горшок в тумбочку. Раскатала матрас по панцирной сетке, кинула на него постельное белье, оглядела еще раз комнату, брезгливо поморщилась, но, не увидев половой тряпки, решила, что одну ночь она вытерпит. Тем более, что дарить свой труд месту, которое ее так не ласково встретило, не хотелось. До ужина оставалось еще часа четыре, если верить графику работы столовой и наручным часам, поэтому Ольга, вняв совету Анатолия пошла погулять, переодевшись в платье.
Несмотря на плохое первое впечатление поселок Ольге скорее понравился. Окруженный лесом, застроенный трехэтажными корпусами, с небольшим стадионом, пляжем и лодочной станцией он напоминал, скорее, дом отдыха, чем секретный городок, куда попадешь не раньше, чем упомянешь в анкете всех своих родственников до седьмого колена. И атмосфера здесь была скорее расслабленная, чем деловая. Шорты, футболки, короткие юбки и легкие платья, яркие цвета в одежде — сказывалась удаленность высокого начальства. И только попадающиеся военные хранили верность своей форме.
Вот только за все это время Ольге не попалось ни одного пионера. Нет, дети носящиеся по дорожкам, встречались, но это явно были дети сотрудников. Один раз показалось, что вдалеке мелькнули белая рубашка и красный галстук, но пока Ольга дошла до того самого далека их обладательница уже куда-то исчезла. «И зачем я здесь? — Думала Ольга, спасаясь от жары в редкой рощице, разделяющей пляж и лодочную станцию. — Ошибка? Но я же не номера домов перепутала. И, когда я садилась в тот автобус, дежурный мою фамилию со списком сверял. Ничего не понимаю. Может не я ошиблась, а в деканате ошиблись? Тогда, пусть они мне сами зачет по практике и ставят».
Зашипел репродуктор на пристани, и оттуда зазвучал сигнал пионерского горна: «Бери ложку, бери хлеб...» — кажется, единственный признак пионерлагеря. «А может это у здешнего радиста юмор такой», — подумала девушка отправляясь на ужин. «Завтра меня отсюда вышибут, и я побегу в деканат ругаться. Вот только ругаться будет не с кем, каникулы же. Ну, найду, кто-то же должен нашу практику курировать».
В столовой было людно. По поведению и обрывкам разговоров чувствовалось, что коллектив здесь стабильный и все знакомы друг с другом не первый день. На Ольгу поглядывали с любопытством, но знакомиться никто не лез. Девушка пристроилась в конец очереди, отыскала в кошельке талон — квадратик розовой бумаги с надписью: «Ужин. Комплекс №1», и мысленно охнула, когда перед ней возник поднос, с полными тарелками: «Я что, должна все это съесть?»
Но готовили вкусно. Настолько, что Ольга, пропустившая обед, сама не заметила, как разделалась и с гречневой кашей, и с котлетой, и с салатом. И остановилась только перед сдобной булкой. Минуту поколебалась, а потом решила, что раз обеда сегодня не было, то — можно. «Ладно, будем считать это однодневной путевкой в профилакторий. Осталось, для того чтобы поставить галочку, сходить на пляж, потанцевать, пофлиртовать и что там еще делают в домах отдыха. А утром явиться пред светлы очи, получить от ворот поворот и отчалить на автобусе».
Уже поздно вечером, засыпая в пустой секции предназначенной для размещения командировочных и ворочаясь на скрипучей и провисшей кровати, Ольга вспомнила, что обладательницу белой рубашки и красного галстука украшали два длинных, чуть не до лодыжек, хвоста волос абсолютно бирюзового цвета. «От жары голову напекло, — еще успела подумать девушка, прежде чем заснуть, — не бывает у людей таких волос».
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Дубликат(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
О — значит Ольга (Дубликат, часть без номера)
Продолжение.Часть 1 http://vn.reactor.cc/post/3547726
II
— И что ты об этом думаешь?
— Девочку немного жалко, но она молодая, она ничего не потеряет. В худшем случае, поругается с деканатом. И будет проходить практику где-нибудь в городском лагере.
— Нет, я о том, что она здесь вообще оказалась.
— А кто в программе на прошлый год написал: «В связи со стабилизацией субъективного возраста НБО в пределах 7 — 17 лет организовать в узлах детские лагеря», — и далее по тексту. А потом, чтобы расход средств обосновать, отчитался как о выполненной работе? Это скажи спасибо, что только одну прислали. А мы теперь страдай и думай: что с ней делать? Особенно мне будет неприятно, если всплывет правда о том, что творится у нас под ногами. Итак применение Выключателя по активным НБО с трудом обосновали.
— Может, давай рискнем и отправим ее, скажем, в первый узел. Все равно нам нужно обитателей узлов организовывать. Цикла на три, а потом, когда она и Система адаптируются друг к другу, сделаем миксов и закроем вакансии во всех узлах. А ее отчет автоматически окажется секретным, те кто имеет допуск — ничего не поймут, а кто поймет, те допуска не имеют. А что касается Выключателя: ты уверенна, что была права?
— Ох, я не знаю… Но другого выхода я не вижу и не видела. А вынести всю информацию наверх, чтобы там решали, — это еще хуже. Для местных обитателей хуже, за которых ты всегда заступаешься. Потому что иначе, тут все выжгут, во всех узлах, включая эфемерные. В общем, приглашай девочку в директорский кабинет на завтра, на десять ноль-ноль, остальных я сама обзвоню. Там и посмотрим и решим, как с ней быть.
Ольгу разбудил солнечный зайчик, неяркий, но настойчивый. Он щекотал лицо, пробиваясь между неплотно задернутыми занавесками, и совершенно не давал доспать.
Пришлось открывать глаза, глядя на облупившуюся краску на потолке вспоминать где находишься, обводить взглядом комнату и опять давить в себе желание навести в ней порядок или хотя бы просто вытереть пыль. Зазвенел будильник: «Семь тридцать, — отметила про себя девушка, — сейчас умоюсь, позавтракаю и в половину десятого подойду в отдел кадров. И, до самого автобуса, я свободна. Хоть снова пляже поваляюсь, когда еще дома выберусь?»
Но в столовой девушку выловил Анатолий и поваляться на пляже не удалось.
— Ольга Дмитриевна, подходите, пожалуйста, через час в кабинет Руководителя филиала. Будем вас ждать. — Подумал несколько секунд и уточнил. — Это в модуле, на втором этаже напротив лестницы…
Ольга подождала продолжения, но не дождавшись спросила:
— Чемодан брать?
— Оставьте пока. Сдать ключи коменданту вы всегда успеете. — И Анатолий ушел по своим делам.
А Ольга, неожиданно для себя, обрадовалась. Она, оказывается, успела привязаться к этому месту, несмотря на неласковую встречу. Так что почувствовала в этом «оставьте пока», брошенном Анатолием, что-то такое, какое-то обещание продолжения истории. Поэтому оставшийся час она провела в радостно-возбужденном настроении. Быстро поела, убежала в комнату, которая, кажется, вот-вот станет её, в комнате постояла над раскрытым чемоданом, выбирая в чем пойти, так чтобы произвести благоприятное впечатление, и, за десять минут до назначенного срока уже стучала в двери приемной.
— Заходите, Ольга Дмитриевна. — Анатолий взял инициативу представления девушки присутствующим на себя. — Позвольте представить, Миронова Ольга Дмитриевна, направлена к нам, для прохождения практики в качестве пионервожатой.
Кабинет оказался полон народа. От такой концентрации начальства и от того, что кто-то тихонько хмыкнул на словах про пионервожатую Ольга даже чуть растерялась и смутилась, почувствовав себя как на экзамене перед комиссией.
— Ольга Дмитриевна, что вы думаете о человекоподобных роботах? — Едва все расселись вдоль стола для совещаний, задал вопрос один из «экзаменаторов», лицом напоминающий Шурика из кинокомедии. Вот только выражение этого лица было высокомерное и жесткое. Совсем не такое, как у его киношного двойника. С таким Шуриком, пожалуй, даже царь Иван Васильевич поостерегся бы фамильярничать.
Ольге захотелось сдерзить, ответив что-то вроде «фантастикой не увлекаюсь», но она только и смогла что выдавить из себя: «Никогда не интересовалась».
— Очень плохо, — отреагировал «Шурик» и, кажется, потерял интерес к разговору.
А разговор продолжился. То превращаясь в коллективную лекцию, то в перекрестный допрос. Иногда Ольга слушала раскрыв рот, иногда тряслась, как на экзамене. Кажется экзаменаторов (или допрашивающих) интересовало про Ольгу буквально все: от успеваемости, до хобби, от школьных влюбленностей, до любимого времени года. Но и узнала она не мало о том странном месте, куда привез ее автобус. Помалкивали двое: пожилая, на грани старости, женщина очень властного вида, кажется исполняющая обязанности здешнего директора и мужчина с копной каштановых волос и такой же бородой, больше всего похожий на геолога из старого, еще черно-белого фильма.
А потом Ольгу попросили покинуть помещение.
— Ольга, — из Ольги Дмитриевны она уже стала Ольгой, впрочем, она и не возражала, — Ольга, погуляйте, пожалуйста, полчасика. А мы пока посоветуемся, сможем ли мы вам помочь с практикой.
Ольга, послушно кивнув, оставила совещаться местную элиту, а сама спустилась по лестнице, затем чтобы увидеть хвост отъезжающего с площади автобуса. Оставалось только философски отметить про себя: «В этой истории один плюс: еще сутки здесь, на курорте, я получила». Уходить далеко не хотелось, поэтому Ольга, завернув за угол, присела на замеченную еще вчера лавочку. Простая деревянная лавка из трех досок, даже без спинки. Ее специально вкопали в землю там, где можно было покурить, с наименьшей вероятностью попасться на глаза начальству: стена модуля с глухими окнами за спиной, линии кустарника по границе аллей и площади с трех оставшихся сторон, и тень от модуля сверху.
Одиннадцать утра: разгар рабочего дня. Вряд ли кто-то сейчас выйдет покурить. Ольга вытянула ноги, прикрыла глаза и почти прислонилась к ребристой стене модуля, но вовремя вспомнила, что на ней светлая блузка, а не стройотрядовская куртка и так и замерла, в положении неустойчивого равновесия, вцепившись в край лавки руками.
Кто-то сел рядом, на дальний край лавочки. Ольга открыла глаза и повернула голову — тот самый, заросший и бородатый дядька из кабинета, заведующий то ли лабораторией, то ли сектором. Звали его Семен Семенович, а вот фамилию Ольга не запомнила.
— Оля, чем вы занимались в стройотряде?
— Мы были проводниками на поездах. Объездили страну от Бреста до Владивостока.
— Значит справитесь. С пассажирами справлялись и с пионерами справитесь. Вас ждёт начальство, Оля. Сейчас вам сделают предложение, от которого вы конечно сможете отказаться. Только помните, те пионеры, они нуждаются в вас больше, чем вам сперва покажется. Дядька на мгновение сбросил с лица непроницаемое выражение и улыбнулся удивительно доброжелательной и грустной улыбкой.
— Так я пойду? — Ольга ничего не поняла из сказанного: «Какой-то блаженный, хорошо что, кажется, безобидный.
— Да-да, конечно. — Дядька уже успел спрятать свою улыбку и опять невыразительно смотрел на Ольгу через глаза-заслонки серо-стального цвета.
А в кабинете Ольге действительно было сделано предложение, правда «Шурик», в начале, чуть было все не испортил:
— Ольга, у нас действительно нет вакансий для пионервожатых, но вы можете попробовать себя в программировании человекоподобных роботов.
— Но я же ничего не понимаю в программировании.
И чуть не прозвучало: «Знаете, нет. Без меня». Но спасла ситуацию главная здесь Глафира, кажется, Денисовна.
— Александр, ну причем тут ваши взгляды? Оля, Александр слишком много общался с машинами, не слушайте его. Нету никаких кассет с программами и нету никаких роботов. Они почти такие же, как мы с вами. Есть, конечно, отличия, но ничего сверхъестественного, по сути это обычные подростки, которые сейчас неорганизованно болтаются. Тут, скорее, ваши педагогические знания пойдут на пользу. Вы сюда как пионервожатая приехали, вот и попробуйте организовать пионерский лагерь. Тем более, что основы там уже заложены.
Ольгу не пришлось долго уговаривать, Ольге стало интересно. И дальше события потекли по бюрократической колее. Ольга подписывала какие-то бумаги, кажется трудовой договор и обязательство о неразглашении государственной тайны. Ольга посетила инструктажи по технике безопасности, по медицинской подготовке, по режиму обеспечения секретности (Видите ли, Ольга. В самом пионерском лагере, конечно, секретного ничего нет. Весь секрет в том, где он находится и в его обитателях). Ольга прошла медосмотр, а потом еще непонятный тест (Зовут меня Виолетта Церновна Коллайдер, что запоминать тебе абсолютно не обязательно. Надевай шлем на голову и смотри на экран. Сейчас тебе будут быстро-быстро показывать картинки, если содержание картинки тебе нравится — жми на кнопку). Прослушала лекцию по этике (Ольга Дмитриевна, вам предстоит общаться с не совсем обычными… людьми). Получала на складе вожатскую форму и лично у Анатолия два комплекта ключей от всех помещений лагеря. Весело, чуть ли не напевая, наводила порядок у себя в комнате (ну и что, что всего на полтора месяца и жить в ней все равно не придется — порядок то должен быть). И так далее.
Закрутилась настолько, что в десять вечера рухнула на кровать без задних ног и уснула, чтобы проснуться в половину четвертого утра от вежливого, но настойчивого стука в дверь.
— Ольга Дмитриевна? Через полчаса автобус, я провожу вас. Собирайтесь, пожалуйста.
Офицер с повязкой на рукаве присел на стул в общем холле секции и деликатно прикрыл глаза. Запах одеколона «Шипр», табака, гуталина, офицерской сбруи и мужского пота волнами начал заполнять холл, так что, когда Ольга, уже одетая в вожатскую форму, вышла из комнаты, пригодного для дыхания воздуха там почти не осталось.
На улице легкий ветерок отнес в сторону «военные» запахи и сразу же запахло цветами, и близким лесом. Фонари на аллеях светили через два на третий и те только на одной стороне. «Странно, — подумала Ольга, — уже должно начать светать, а темно, как-будто мы где-то на юге, хотя ехали сюда на автобусе всего часов пять».
Офицер шел чуть впереди, показывая дорогу. Ольга отставала на полшага, а еще на два шага позади шел солдат с вещмешком, замыкая процессию. Солдату Ольгин чемодан не доверили, и офицер нес его самолично, держа в левой руке. Ночные аллеи были пустынны, только один раз навстречу попались еще трое военных — тот самый патруль, судя по повязкам, заступиться перед которым обещал ей Анатолий.
Девушка ожидала, что они выйдут к площади, но провожатый свернул на узкую тропку и, обогнув с тыльной стороны административный модуль, вывел Ольгу к западным воротам. Вот здесь света хватало: четыре прожектора с крыш, как уже знала Ольга, механической мастерской и химлаборатории освещали пространство перед воротами. Одна створка ворот была приоткрыта и сквозь щель угадывался красный бок Икаруса.
— Ну, удачи вам, Ольга Дмитриевна. К семи утра будете на месте. — Режимщик вынырнул как из ниоткуда и помог дневальному пошире приоткрыть ворота. — Совсем одну вас не оставим, не беспокойтесь, раза два-три в неделю кто-то будет к вам заглядывать, а пока, желаю вам проявить себя. И, — Анатолий оглянулся на военных и понизил голос, — если вам покажется знакомым кто-то из пионеров, не говорите никому об этом. А ему самому — тем более.
Сопровождающие военные прошли с Ольгой к автобусу, офицер подал Ольге чемодан, принял у солдатика вещмешок и подал в салон вслед за чемоданом.
— Это вам, на случай если что-то пойдет не так. И, — офицер зеркально скопировал действия режимщика, оглянувшись на фигуру Анатолия, маячущую в воротах, — если все пойдет совсем не так, то послезавтра в двадцать три ноль-ноль на остановке будет автобус.
«Как? Что? Что значит, не так?» — хотела спросить Ольга, но офицер только отдал честь, прощаясь, отвернулся и зашагал к воротам. Что-то он знал, невзрачный капитан с повязкой дежурного по части. А у Ольги впервые мелькнуло, еще даже не подозрение, а предчувствие подозрения, что утром в приемной ей рассказали не всю правду. Но мелькнуло и исчезло. Двери автобуса с шипением закрылись и автобус, мазнув фарами по кирпичному забору и воротам, развернулся и понес Ольгу сквозь южную ночь навстречу будущему.
