секс\

Королевская ночь (часть 1)

Королевская ночь. Последняя ночь перед отъездом из лагеря. Ночь, когда можно всё.

Семён был наслышан о том, как отмечали Королевскую ночь в летних лагерях, хотя сам там никогда не был. Сколько весёлых гулянок, сколько шалостей и бесчинств творилось в это время при явном попустительстве вожатых! Некоторые потеряли невинность именно этой ночью.

Семёну не хотелось уезжать — ведь за неделю в «Совёнке» с ним случилось приятных событий больше, чем за всю жизнь. Но грустить было некогда — он предвкушал грядущее веселье. Рыжие наверняка что-нибудь замутят!

По случаю прощального вечера был объявлен костюмированный бал-дискотека. Ульянка нарядилась пиратом. Лена сшила платье русской дворянки. Её сестра Алёна ожидаемо пришла в костюме Алисы Селезнёвой. Кибернетики изображали то ли космонавтов, то ли роботов. Женя нацепила простой дождевик и каждому, кто подходил к ней, шипела: «Я  — Смерть. Если не отстанешь — убью!»

На сцене давали концерт Мику и Алиса. На Мику была странная рубашка-сарафан с длинными рукавами и открытыми плечами. Она сказала, что это её сценический костюм, в котором она выступала в Японии. Алиса же пыталась одеться как тру-металлист или панк, но, поскольку в лагере достать подходящие шмотки было невозможно, она надела драные штаны и чёрную футболку (размера на два короче), намалевала на спине знак «анархия», а в качестве ожерелья намотала на шею велосипедную цепь. И они ещё как-то умудрялись играть со всем этим безобразием!

Над толпой преобразившихся порой до полного неузнавания пионеров возвышалась фигура Ольги Дмитриевны в костюме сказочной волшебницы, но злые рыжие языки тотчас же окрестили её «ведьмой». Отчудила Виола: она где-то взяла обтягивающий латексный костюм с откровенным декольте — наверное выписала из ГДР (в медпункте лежал какой-то журнал на немецком языке). Удивлённым обитателям лагеря медсестра наплела, что она —гостья из будущего, но Семён знал: она изображает «секс-бомбу» или «женщину-вамп». А Толик приклеил синей изолентой пучок травы к лысине и говорил всем: «Я — Чипулино».

В целом, короткие сроки на подготовку и ограничения лагеря, а ещё, возможно, нехватка фантазии и рукожопие местных пионеров привели к тому, что большинство импровизированных костюмов смотрелись крайне убого. Созерцание происходящего вызывало в голове Семёна желчные мысли:

«Наверное, отсюда берёт начало традиция уродливого русского косплея — бессмысленного и беспощадного».

Сам он поначалу хотел вырядиться Леной,но потом подумал, что это не лучшая идея. Да и лень было готовиться. Поэтому он просто снял галстук со значком и в таком виде пришёл на бал. На претензии вожатой он заявил, что подготовил костюм бедного рабочего мальчика, угнетаемого капиталистическим классом, предъявив в качестве доказательства дырку на шортах и рубашку без нескольких пуговиц (всё это стало следствием насыщенной жизни в лагере).

Концерт был в самом разгаре, когда Семён заметил в толпе пионеров незнакомую девочку в зелёной толстовке с большими круглыми блямбами на капюшоне.

«Интересно, кого она косплеит? Лягушку что ли?»

Увидев, что странная девушка разговаривает с Алёной, он собрался было подойти и узнать, кто это, как его окликнула Славя.

— Семён!

Славя... Первая девушка, которая встретилась ему в лагере. Девушка, спасшая его от голода в первую ночь. Всегда собранная и внимательная, всегда дружелюбная. Рядом с ней Семёну было легко и спокойно.

— Привет! — отозвался Семён, оглядывая её с головы до ног.

На ней было длинное белое платье в народном стиле с вышитыми красными орнаментами. Голову украшал венок из полевых цветов. «Русская красавица» — по другому не скажешь. В «Совёнке» вообще не было некрасивых девушек, но красота Слави была какой-то особенной. Тёплой что ли.

— Тебе очень идёт этот наряд! — искренне восхитился он.

— Спасибо, — улыбнулась Славя, — я сама его ткала, а потом вышивала узоры. Ты тоже хорошо выглядишь.

За последние дни они много времени проводили вместе и успели сблизиться.

— Семён, я хочу позвать тебя со мной водно место.

— Зачем? — напрягся он.

— У меня там есть дело, и нужна твоя помощь, — она обворожительно посмотрела на него.

Славя ему очень нравилась, но всё их совместное времяпрепровождение сводилось к одному — она загружала Семёна работой: то они вместе собирали ягоды, то ходили в лес за грибами, а сегодня он рубил дрова для бани. И не то, чтобы она заставляла его трудиться — просто, наблюдая за вечно занятой девушкой, было неловко оставаться в стороне.

— А может хватит дел на сегодня? —Семёну не хотелось ей отказывать, но и грядущая работа совсем не радовала. —Давай лучше отдохнём, повеселимся...

— Это очень важно, и одной мне никак не справиться. — она посерьёзнела.

— Ну тогда попроси кого-нибудь ещё... —попытался открестится он.

— Нет, Семён, нужен именно ты, — она достала из большой холщовой сумки через плечо венок и надела ему на голову.

— Ну, Славь, сегодня ведь наша последняя ночь в лагере, — заныл Семён, — Королевская ночь, а я так пропущу всё веселье...

— Будет тебе веселье, — она игриво посмотрела ему в глаза, — я покажу тебе такое веселье, какое ты больше нигде не увидишь!

И Семён сдался.

— Ну ладно, ловлю на слове, — сказал он,хотя прекрасно понимал, что опять придётся вкалывать.

Семён нехотя поплёлся за ней.

«Эх, пропущу всё самое интересное...» —вздохнул он.

Они завернули за сцену и вышли в лес.

Рассказ — мой, картинки — чужие

Первый урок (часть 3)

ОД взяла рюмку в руку и, похоже, собралась снова толкнуть речь:

— Я поднимаю бокал за силу, что управляет миром. За великую силу, что заставляет людей совершать подвиги и убивать друг друга. За силу, которая вдохновляет творить поэтов и художников, которая примиряет заклятых врагов. За единственную силу, которая способна создавать новую жизнь. Я хочу выпить за ту Великую Силу, что сближает людей — за Любовь.

— Хорошо сказано! — искренне впечатлился Семён вдохновенной речью и чокнулся рюмками. — За любовь!

В этот раз он занюхивал не рукавом, а голым предплечьем. И краем глаза заметил, что вожатая наклоняла голову куда-то вбок и вниз.

«Наверно, тоже занюхала рукавом», —сперва подумал он, а потом опомнился. — «У неё же нет рукавов! Она что... занюхивает грудью?!!»

В голове всё поплыло: то ли от выпитого,то ли от возбуждения.

— Что-то душно, надо форточку открыть. —попросил он.

Вожатая встала, и Семён залюбовался её полногрудой фигурой, плотно обтянутой вечерним платьем, с вызывающе открытым декольте и бесстыдно торчащими сосками. Они словно призывали: сожми нас!

— Ты в порядке, Сёма? — обратилась к нему Ольга Дмитриевна. — Тебя не мутит?

— Не, всё нормально.

— На вот, возьми, — она протянула ему булочку.

Семёна совсем не мутило, но ему не хотелось отказываться от заботы — о нём крайне редко заботились женщины, а красивые взрослые женщины —никогда. Он откусил немного, прожевал и тут же отложил булку в сторону.

— Ещё по одной, и будем закругляться. —заявила ОД.

Семёну теперь вовсе не хотелось закругляться, но он не стал спорить.

«Интересно, а её сильно штырит?»

Красивая до умопомрачения женщина наливала самогон в его рюмку, а он откровенно пялился в её декольте, совершенно позабыв о приличиях.

«У неё же сиськи размером с мою голову!Это даже не дыни, это арбузы!»

— Сёма, а давай на брудершафт.

— Давайте! — он не нашёл причин для отказа.

Вожатая, покачивая своими спелыми«арбузами», прошлась по комнате и села на кровать Семёна, почти вплотную.

— Бери рюмку, — сказала она.

— А тост?

— Тебе нужен тост? Придумай сам.

Семён уже тяжело соображал:

«За дружбу! Нет, не то... Мы же на брудершафт пьём — за братство! Какое братство, она же женщина... Тогда за сестринство! Ерунда какая-то... За любовь! Уже пили...»

Так ничего и не придумав за то время,что они складывали руки, он решил сказать первое, что придёт в голову:

— За нас! — и испугавшись, что это звучит как-то дерзко и двусмысленно, сразу поправился. — За наши желания!

— Правильно! — поддержала его ОД. — За исполнение наших желаний!

Они опрокинули рюмки внутрь. Семёну уже не понадобилось занюхивать, а вожатая уткнулась носом ему в воротник.

— Ольга Дмитриевна, что вы делаете?

— Э, нет, Сёмчик, мы с тобой на брудершафт пили — отныне называй меня Ольга. — и шёпотом добавила. — А лучше просто Оля.

Семён ошалел.

— Что, так и говорить при всех — «Оля»?

— Ну, при всех уж не надо. Но, когда мы одни, — говорила она вкрадчиво, — когда мы одни, как сейчас... Когда нас никто не услышит...

Семён чувствовал жар её тела, находящегося всего в паре сантиметров от него. От этого перехватывало дыхание.

— Сёма, я хочу задать тебе откровенный вопрос, — дохнула она алкоголем прямо в лицо.

 —А до этого весь вечер неоткровенные что ли были?

Ольга понизила голос:

— Этот вопрос очень откровенный.

И, не дожидаясь разрешения, спросила:

— Ты когда-нибудь делал это?

Семёна бросило в дрожь.

— Что «это»? — не поверил он, что она имеет в виду что-то непристойное.

— Ты был как мужчина с женщиной? — она приблизилась вплотную к его лицу. — Ты был в женщине?

Семён инстинктивно попытался отпрянуть,но отстраниться ему было некуда — он осознал, что зажат между стеной, столом и её «арбузами».

— Ольга Д... Ольга! Зачем вы, ты это спрашиваешь?

— Это моя обязанность как вожатой —знать всё о моих пионерах.

Семён потерял дар речи.

— Не бойся. — успокаивающе говорила она,при этом её мягкая грудь как бы невзначай касалась его плеча. — Какой бы ни была правда, в этом нет ничего постыдного.

Семёну всё равно не хотелось отвечать.

Ольга положила ладонь ему на бедро. Она была горячей, но его кожа всё равно покрылась мурашками.

— Это же неприлично... — только и смог промямлить Семён.

— А мы никому не скажем. — зашептала Оля ему прямо в ухо. — Ну же, признайся: ты занимался сексом? — и лизнула шею.

— Нннет, не довелось... —пришлось ему сознаться.

— Ничего страшного, — она поглаживала его бедро. — Это нормально для твоего возраста. Главное, чтобы было желание.

— Какое? — Семён уже плохо понимал, что происходит.

— Сильное. — продолжала шептать Ольга. —И крепкое.

Она просунула руку в его штанину. Семён почувствовал, что к его другу прикасается что-то мягкое и горячее.

— Это мой долг как вожатой — заняться твоим половым воспитанием, — она расстёгивала ремень второй рукой.

Семён не мог сопротивляться. Не хотел. И не думал.

Ольга встала с кровати и присела на корточки прямо перед ним. Её огромные груди легли ему на колени.

— Я стану твоей первой учительницей, —сладострастно шептала она, стягивая шорты.

Самая мужественная часть Семёна вырвалась наружу, беззастенчиво выставляя миру напоказ все его потаённые желания.

— Это будет самый приятный урок в твоей жизни!

У Семёна всё поплыло в глазах. Теперь он мог только стонать от удовольствия.

Получено достижение «Первый урок»

По традиции, рассказ — мой, картинка — чужая (малость доработанная мной)