семен очки арт бл

Подборка необычных артов от художницы с ником PILYUSHA

"Скоро лето."

перерисовал известную картинку (в комментах), какой пост уже не найду.

Королевская ночь (часть 6)

Тем временем невидимая музыка стала более размеренной и при этом... более чувственной. Лягушки квакали ей в такт. Какой-то зверь рычал вдали. Кровь пульсировала по венам удар за ударом, вызывая в теле немыслимый резонанс.

«Кумушки» тоже сменили свой танец: теперь они двигались плавно и при этом с вожделением посматривали на Семёна. Они манили его руками, они призывали его взглядами, они шептали:

— Семён! Семён! Иди к нам! С нами будет хорошо, Семён!

Он было начал ползти к ним поближе, как подошла Славя в своём красивом платье и с блаженной улыбкой на лице. Её зрачки были широки как сияющая в небе полная луна. Она провела рукой по своим развязным волосам с цветочным венком на макушке.

«И как она умудрилась до сих не потерять его?» — поразился Семён, ведь свой венок он давно обронил.

— Далеко ли ты собрался? — угадала она его намерения и, не дожидаясь ответа, со смехом повалила на траву.

Семён попытался встать, но девушка снова повалила его и стала катать по земле. Тогда он схватил её за талию и потащил за собой. Они валялись, хохотали и перекатывали друг друга. Семён был рад каждой возможности прикоснуться к ней, и это дурачество доставляло ему неимоверное наслаждение.

Он обратил внимание, что даже сейчас все их действия согласовываются с будоражащей тело музыкой. Они кувыркались на траве, перекатываясь друг через друга, и одновременно исполняли чувственный танец. Они танцевали лежа!

В какой-то момент Славя нависла над Семёном, придавленным к земле. Её сочные груди распластались на нём, прекрасно ощущаемые сквозь тонкое платье, насквозь промокшее от пота. Их лица разделяли лишь несколько сантиметров. Оба замерли в неловкости. Семёну очень хотелось обнять и поцеловать её, но он не решался переступить черту между дружеской проказой и чем-то большим. Чем-то сильным. Чем-то запретным.

И пока в душе Семёна боролись страсть и доводы приличия, Славя взяла и затянула его губами. Сладко. Жадно. Упоённо.Взасос. Не успел он опомниться от нахлынувших чувств, как та уже вскочила и с громким хохотом бросилась к танцующим подружкам.

Семён подобрал упавший венок и приблизился к ней. Славя, взирая невыносимо приветливо, приняла венок из рук,но надела не на себя, а на него. Словно подарок. Семёну захотелось от благодарить её. Он огляделся по сторонам, сходил за валяющимся в траве вторым венком и,вернувшись, не стал его протягивать, а без лишних слов возложил девушке наголову. В её бездонных глазах читалось одобрение.

Семён снова танцевал. Он заметил что все движения присутствующих — невероятно эротичны, изгибы тела — немыслимо откровенны. Сексуальность была разлита повсюду. Вот хвост кошкодевочки обвился вокруг ноги, словно любовник вокруг своей пассии. Он перевёл взгляд на траву —да она же чуть не совокуплялась в похотливых переплетениях! Он обернулся на клён с лентами — и увидел развязные трещины на коре, бесстыдно раскрытые как женские гениталии. Он посмотрел на тянущиеся вверх ветви — и узрел эрегированные фаллосы. Всё стремилось сплестись, соединиться друг с другом в сладострастном экстазе.

«Кумушки» тоже не отставали в этом всеобщем желании. Они обнимались, они касались друг друга, они почти что целовались. Все выпуклости их тела легко читались сквозь полупрозрачные платья.Они стонали от вожделения.

Внезапно «кумушки» дружно сбросили свои сорочки, оказавшись совершенно обнажёнными.

«Вот это да!» — Семён и не мечталкогда-либо увидеть столько голых девушек одновременно.

Они продолжали свой томный танец, и теперь его притягательность стала умопомрачительной. Эти улыбки... эти груди...эти бёдра... эти зелёные волосы.

Семён подошёл почти к самой черте. Он наблюдал радость на их лицах. Он созерцал страсть в их глазах. Каждый жест был призывом, каждый жест был одобрением.

— Иди к нам, Семён! Мы хотим тебя, Семён! — шептали.

Вот уже «кумушки» раскрыли объятия,чтобы принять его, как вдруг Семён разглядел вблизи, что полупрозрачными былине их сорочки, а они сами.

«Вы меня не проведёте!» — погрозил он пальцем и отвернулся от искушения.

— Куда же ты, Семён? Не оставляй нас! —в их мольбах были неподдельные слёзы и отчаянье.

У Семёна в груди всё сжалось от сострадания.

«Они какие-то нереальные! Но они так страдают... Нельзя переступать черту! Я разбиваю им сердце... Может, вернуться?..»

И он бы точно вернулся, если бы не обнаружил, что Славя также осталась без платья и кружится нагишом в свете костра.Она закрыла глаза и исполняла свой голый танец. Совершенно не обращая внимания ни на кого и ни на что.

Если тела «кумушек» были бледными и тонкими, то тело Слави было горячим, было стройным, спортивным, живым.

Хоть Семёну и доводилось уже несколько раз видеть её ничем не прикрытой, оторвать взгляд всё равно было невозможно.

Он плавно, не торопясь двигался навстречу, любуясь её естественной, наполненной жизнью красотой. Её подтянутая грудь заманчиво колыхалась, поблескивая от пота. Её сильные ноги кружили тело.Её широкие бёдра покачивались в такт сводящей с ума музыке. Её натруженные руки были подняты над головой и притягательно двигались. Её светлые, едва заметные волоски прикрывали лоно, но не скрывали желаний.

Две другие девушки тоже остались без платьев. Их стройные, худощавые тела были преисполнены природной грациозностью.Любое их движение соблазняло само по себе. В любом изгибе читалась страсть. Их маленькие груди не так бросались в глаза, зато пленяли сердце своей аккуратностью и нежностью. Словно спелые яблочки, они завлекали и пробуждали аппетит.Сексуальный аппетит. И они же обещали насыщение, стоит лишь их вкусить...

Девушки приблизились к Семёну и, без лишних слов, принялись его раздевать. Обе были пьяны от истомы.

— Освободи себя, — говорила женщина-кошка.

— Сбрось всё лишнее, — вторила Сова.

Одним рывком они расстегнули рубашку — остававшиеся пуговицы разлетелись по поляне. Нека тянула за рукава, а её подруга снимала шорты. Оттопыренные трусы последовали за ними. Ботинки Семён скинул сам. Сова сдёрнула носки, пока кошкодевочка поддерживала его, упираясь в спину твёрдыми сосцами.

Похоже, неловкость здесь испытывал только Семён. Но его стеснение быстро прошло, улетучившись вместе с одеждой,вместе со страхами, вместе с запретами.

Сегодня Купала. Сегодня Королевская ночь. Сегодня можно всё. Совсем всё.

Купала!

И вот все четверо снова пляшут у костра.Нескромные взгляды исследуют тела друг друга. Никто не скрывает своих желаний. Никто их не стыдится. Достоинство Семёна стремится ввысь. Капли опадают с кучерявых волосков.

Купала!

Действия стали откровенными как никогда. Они трогают друг друга. Они гладят друг друга. Они обнимают друг друга. Они целуют друг друга.

Купала!

Язык Семёна облизывает сосок Совы, пока сама она ласкает крупную славину грудь. Семён отвлекается, чтобы поцеловать Славянку, но его губы врезаются в кошачье ушко, потому что она сосётся с некой.А та уже давно трётся об его ногу влажной промежностью. Он хотел бы обнять кошкодевочку, но к сожалению, у него только две руки: левой он поглаживает ягодицы Слави, а правой держит за талию Сову, беспредельно выгибающую спину назад и дрожащую от просунутого между ног хвоста, мохнатого и щекотного. Очень щекотного. Это Семёну доподлинно известно, поскольку он обвит вокруг его хозяйства.

Рассказ — мой, картинки — чужие

Листая старенький планшет, на котором срочно нужно освободить место

Всем быстро притвориться, что этот парень летит сражаться в Восьмичасовой Войне с Альянсом