you and me and her

Интервью у Mike Inel

Относительно недавно мы решили немного разнообразить контент нашей группы, и возникла идея взять интервью у одного из участников разработки Katawa Shoujo. В комментариях разгорелся интерес к Mike Inel, известному художнику и аниматору, автору таких работ, как Draw with me, Missing Halloween, серии What if this was anime и множеству рисунков.
Майк с лёгкостью согласился на интервью, и через некоторое время оно состоялось. И сегодня, в честь недавнего юбилея в 11 111 подписчиков, мы рады представить перевод этого интервью)

Комментарии: KS - наша группа, MI - Mike Inel.
Приятного чтения)

KS:
- Когда и как ты заинтересовался искусством?

MI:
- Насколько я себя помню, если быть откровенным. Думаю, я уже держал в руках карандаш, когда был в детсаду (смеётся)

KS:
- Что сподвигло тебя сделать первый шаг в искусстве?

MI:
- Мои сёстры были большим вдохновением для меня, когда я был младше, поскольку мы тогда (да и до сих пор) очень увлекались, когда дело доходило до искусства аниме. Если бы не они, я, наверное, не был бы так хорош, как сейчас.

KS:
- Какое умение давалось сложнее всего? Легче всего?

MI:
- Как по мне, есть много таких навыков, которые я считаю самыми сложными. Большинство из них упускается из виду, как, например, рисование ног, животных, уравновешивание презентации и так далее. Но, конечно, есть и такие, которые более очевидны для художников, как, например, перспектива, анатомия, положения рук, правильные движения (если говорить об анимации) и так далее. Для меня сложно говорить об умении, которое легко освоить - я считаю, что все они тяжелы (смеется)

KS:
- Какие виды искусства тебе нравятся больше всего?

MI:
- Такие же, как и большинству художников: связанные с людьми и эмоциями.

KS:
- Как ты попал в 4LS? Ты поддерживаешь связь с командой?

MI:
- Тогда, перед тем, как я попал в 4LS, они выпустили демо первого акта. Katawa Shoujo стала популярной, все были в восторге (включая меня) и я был в самом деле вдохновлён их самоотдачей в создании проекта, который никогда не требовал финансовой поддержки. С тех пор, как я действительно насладился их демо, я захотел помочь их проекту с тем, что я умею лучше всего - с анимациями. Тогда я послал им на почту письмо (или фанатичное письмо) с предложением создать анимации для Katawa Shoujo бесплатно, прямо как они. Месяц спустя они приняли моё предложение, и, таким образом, работа над анимацией началась. Я был более чем третьей стороной на протяжении производства, было тяжело поддерживать контакт, учитывая малое количество времени, которое я имел для встреч и развлечений. Но Aura (автор рута Рин) был тем, кто обрабатывал мою работу, и тем, с кем я общался больше всего.

KS:
- Кто твой любимый персонаж из Katawa Shoujo? Кого больше всего нравится рисовать?

MI:
- Миша, конечно же! (смеётся) Помню, фанаты продолжали аргументировать в пользу отдельного рута Миши, но как по мне, это часть её обаяния. Я рад, что 4LS не предоставили ей официальный рут.

KS:
- Что ты получил от Katawa Shoujo? Вдохновение, полезный опыт, чувства?

MI:
- Чувства, много чувств, это уж точно. (смеётся) Но мне действительно нравится, как им удалось представить инвалидность позитивно и в то же время реалистично. Греет сердце и заставляет думать, делает нас более открытыми для мира, который нам трудно понять.

KS:
- Над чем ты работаешь сейчас? Какие-нибудь крупные проекты?

MI:
- В то время как я пишу это, я работаю над фан-игрой по мотивам мультфильма Adventure Time. Она довольно большая, учитывая, что она уже почти год в разработке, но после того, как я закончу с фан-игрой, я сосредоточусь на оригинальном контенте.

KS:
- Что есть искусство для тебя: работа или хобби? Как вы думаете, это изменится со временем?

MI:
- Для меня это одновременно и работа, и хобби. Благодаря краудфандинговым сайтам вроде Patreon, я могу сделать свою работу приятной.

Хотя это не является частью интервью, я хочу сказать, что мне очень нравилось работать с 4Ls. На самом деле, самое душераздирающее событие (кроме самой игры) было, когда разработка закончилась, и мне пришлось уйти. Я хочу поблагодарить поклонников 4Ls за настоящее наслаждение игрой, и конечно, 4Ls позволил мне показать свои способности с помощью этой замечательной игры. И ещё я хочу поблагодарить ваше сообщество за это интервью и возможность поделиться своими мыслями.

Всем спасибо за прочтение! Если кто хочет ознакомиться с оригиналом на английском, он доступен в нашей группе ВК.

Ссылки:
Mike Inel: DeviatnArt | Tumblr | Patreon | YouTube | Picarto

И спустился он в бездну,и отпустил грехи павшим,и остались на счет только выстоявшие и пронесшие свой крест костры.

                Так почтим же память первого костра,первой флудилки!
                                                                                           

ссылка на гифку

Перекрестки наших дорог

Ночь.Лето. Улица. Фонарь мерцает тусклым светом. Пусто. На улице неожиданно пусто,даже машин нет. Саманта бы сказала, что это всего лишь дурацкое стечениеобстоятельств. Не знаю... Я чувствую себя таким одиноким сейчас. В Совенке мнебыло весело, ребята приняли меня, хоть я и был до мозга костей асоциален.Больше того, там была Саманта... Была ли? Несомненно! Счастливое время. Япросто радовался моменту и не думал о будущем.

Возвращатьсяоказалось тяжелее, чем я думал. Возможно, будь я чуть сильнее, прояви я хоть накапельку больше напора, тогда перед отъездом, и его бы не было. Но нет, менявышвырнуло в мой мир, точно также как до этого забросило в лагерь — резко, безобъяснений, без особых причин. Или, быть может, я просто не мог их понять. Мнене хотелось об этом думать. Проезжая теперь на автобусе по пустым улочкамсвоего городка я думал о том лишь, как бы быстрее попасть домой, закутаться водеяло и проспать, по меньшей мере, вечность.

* * *

«Совенок»…Я почти забыла о нем. Воспоминания о тех днях почти полностью стерлись из моейпамяти. Остались обрывки-фотокарточки — самые яркие моменты. Не сохранились иобразы обитателей, их место заняла пустота. Только одно лицо я помнила всовершенстве. Семен. Его образ словно вырезали на моих веках. Он засел у меня вмозгу намертво. И я знала, что и через десять лет он будет столь же четок иточен.

Смомента моего возвращения в мой мир прошло полгода — двадцать шесть недель.Срок крохотный, даже в рамках человеческой жизни. Достаточный, однако, чтобыизменить ее кардинально. В первые недели по возвращении я испытала настоящийводоворот чувств. Апатия сменялась гневом, а ему на смену приходилоисступление.

* * *

Впрочем,неважно... Что-то изменилось внутри меня. Это я понимал ясно. Мой прежний образжизни теперь был мне противен — девяносто процентов своего времени я проводилдома за компьютером, а те редкие моменты, когда все же возвращался в реальныймир, теперь казались обрывочными, бессвязными декорациями к чьим-то чужимспектаклям. Кажется, стоило мне задержаться в объятьях одиночества чутьподольше, и меня списали бы, словно старый, никому не нужный манекен.

* * *

Ивот я решилась приехать в Россию. Не знаю, на что я надеялась — мне ведь даженеизвестен его адрес. И есть ли Он вообще? Все эти вопросы крутились у меня вголове, пока я стояла в очереди на посадку.

Самолет.Облака. Лента реки. Мне всегда нравилось летать вот так — сидя возле окна иглядя на проплывающие внизу земли. Семен наверно сказал бы: «Этот миг слишкомпрекрасен, чтобы портить его, поэтому просто давай насладимся им». Да толькогде он сейчас?

* * *

Моторзатих, автобус замер, услужливо открывая двери — остальные два квартала яобязан пройти пешком. Я мог бы ездить на метро, благо оно в ста метрах от дома,но такая вот обязательная прогулка до остановки и обратно, это своего родаритуал, который ни к чему не обязывает, но позволяет хоть на чуть-чуть продлитьмое слияние с людским потоком.

* * *

Какнайти одного единственного человека среди ста сорока шести миллионов других?Кто-то из русских утверждал что «лиха беда — начало». Еще кто-то, возможно,тоже русский, сказал, что для того чтобы найти иголку в стоге сена, тебе нужналишь спичка, чтобы зажечь, и магнит, чтобы притянуть. Но что, если сено слишкомсырое, магнит давно уже потерян, а спички рассыпались прахом? Как мне быть?

Вто лето все казалось таким простым, я знала, что вот оно, мое счастье. Дажепосле того, как покинула СССР, мне хотелось верить, что это лишь на время. Таконо и было... Почти... Он писал мне, а я ему. И вот, спустя каких-то два годамне позволили вернуться. На этом все и кончилось, мой Сем пропал. Просто исчез,не оставив ни письма, ни даже вшивой весточки.

* * *

Я вновьшагаю по старым, изломленным плитам. В руке тлеет сигарета. Мысли тяжелые,неприятные... Настроение паршивое. Впрочем, во мне уже нет той гнетущей тоски,того едкого исступления. Все это уже исчезло, уступив место пустоте. Язатягиваюсь горьким дымом.

Прошлоровно полгода с тех пор, как я проснулся в старом ЛиАЗе посреди зимы. За этовремя мне не удалось найти Ее. Придя домой, я снова буду искать — исступленнопрочесывать интернет в надежде найти хоть малейшие зацепки.

* * *

Шереметьевовстречает меня оживленной толпой из улетающих и их провожающих, прилетевших иих встречающих. Если даже его и нет в Москве, все равно ведь нужно откуда-тоначинать?

Автобуседет в ночи, разрезая чернильный мрак светом фар. Городские огни с другойстороны вторят ему. В миниатюрном наушнике-бусинке играет «drive», группы «Thecars», простая, и одновременно красиваяпесня. «...Who's gonna pick you up Whenyou fall?...» Впрочем, я не успеваю дослушать ее — автобус встает, едвапреодолев городскую черту. Немолодой и не бритый водитель просит прощения наломанном русском. Почти на таком же, но с американским акцентом, русском яспрашиваю его, как мне добраться до центра. Он не вполне уверенно отвечаетчто-то про попутки.

Дома.Дома. Дома. Дома. Я иду мимо них почти уже час. Одни остаются позади, но ихсменяют сотни новых. Кажется, я просто иду по кругу, или наоборот, вокруг менядвижется лишь десяток декораций. Еще чуть-чуть, и я упаду без сил.

* * *

Дома.Дома. Дома. Дома. Все ближе и ближе мой дом. Но черт, как же не хочется возвращаться.Хочется просто сесть и сидеть где-нибудь. К примеру, вот на этой скамейке.

* * *

—Все. Больше не могу! Я должна присесть.

Буквальнов сотне метров я вижу скамейку. Почти такую же, как в «Совенке». Буквально замиг до меня на нее садится какой-то парень. На вид — лет двадцать пять,тридцать. Почти недельная щетина покрывает его щеки и подбородок. Он чем-тонеуловимо мне знаком, однако я не в состоянии вспомнить, когда он мог мневстретиться.

* * *

Кскамейке подходит девушка. Лица не разглядеть — слишком темно, но во всем,движениях, в силуэте, да даже в молчании угадывается нечто до боли знакомое.

Охрипшимот волнения голосом я произношу:

—Семми?

* * *

—Семми?

Голосу него хриплый, почти не узнаваемый, но я уже уверенно подхожу к нему. Я знаю,что это мой Семен, постаревший, побитый жизнью, отчаявшийся, но мой. Слезытекут по щекам, но я не могу и не хочу их сдерживать. Мы просто стоимобнявшись, как в ту ночь, и никто нас уже не потревожит.