Виола(БЛ)

Кошкин дом (Дубликат, часть без номера) Продолжение

Часть 1 http://vn.reactor.cc/post/3449322
Часть 2 http://vn.reactor.cc/post/3452548

3

«Вот и начинается самая неприятная часть моей работы. Спасибо вам, люди! — Анатолий механически разбирался в следах, оставленных людьми и животными на лесной тропинке, и ворчал про себя. — До каждого под роспись доводится при получении допуска, и еще раз в шесть месяцев каждого здесь инструктируют. Но нет, стабильно, как по расписанию раз в два года, кто-то контрабандой провозит сюда кошку или собаку. «Ах мы ее так любим, так любим, ах она без нас от тоски пропадает!» Точно, без вас — от тоски. А с вами ее Толяныч в конце концов убъет. Можно подумать, что Толянычу это нравится. Любите домашних животных? Везите сюда черепаху. Ничего не случится, проверенно. Или рыбок. Да хоть канарейку. Нарушения, но глаза можно закрыть и сделать вид, что ничего не знаешь. Стоп!» Анатолий остановился, разглядывая след босой ноги, отпечатавшийся в высыхающей грязи. Достал из рюкзака рулетку, компас и фотоаппарат. «Судя по размеру и форме стопы — девушка лет пятнадцати. Ну да, сколько там той кошке было, год? Где-то пятнадцати или шестнадцати человеческим годам и соответствует». Анатолий отпил холодного чая из фляги. «Вот значит как. Значит трансформация завершилась полностью или почти полностью. Значит у меня осталось, ну скажем четыре месяца, это с запасом, пока она не стала представлять настоящую опасность. Прости меня, киса, но наши миры опасны друг для друга и ты как раз и есть одна из опасностей». Закончив замеры и записи он поднялся на ноги и пошел дальше, выбирая маршрут по одному ему известным правилам. «Самые близкие людям существа превращаются здесь в такое вот… С дикими животным почему-то ничего не происходит. Но вот кошек и собак здесь даже в виварии не держат».
Что-то мелькнуло впереди. Анатолий сделал шаг с тропы влево, слившись с кустами. Потом медленно потянул с плеча ружье, на ходу переключая селектор на нарезной ствол. Прицелился, чуть подавшись туловищем назад, выдохнул и задержал дыхание, и плавно потянул спусковой крючок. Довел его до середины и опустил оружие. Хорошо видимая в оптический прицел девушка шагнула и вдруг сделалась прозрачной, и пропала, как будто ее и не было. «По горячему следу взять тебя не получилось, — Анатолий стоял на том самом месте, где исчезла девушка-кошка, — придется вести осаду по науке. Не ты первая, киса, не ты последняя».

— Лет ей пятнадцать и человеческий облик она уже обрела. Как мужчина скажу, что весьма симпатичный облик. Из остаточных явлений: хвост, кошачьи уши и когти на руках и, как выяснилось, на ногах. — Анатолий положил перед Виолой и Глафирой Денисовной по фотографии. — Наверное, они так и останутся. Теперь о грустном: она уже научилась перемещаться между Узлами. Так что времени у нас — четыре месяца без запаса. Я думал — с запасом, а оказалось — без.
— Справитесь, Анатолий? — Глафира Денисовна закончила рассматривать фотографию и теперь смотрела на Анатолия.
— Справлюсь, но с помощниками мне будет легче. Мне нужен человек, который разгрузит меня от бумажной работы здесь и человек, который поможет мне в лесу. Оба из местных, чтобы не плодить формальности с допуском к секретным документам.
— Человек. — вопросительный взгляд исполняющей обязанности руководителя филиала сменился заинтересованным. — Способностей к активации у вас, кажется, нет… Хорошо, берите двоих из первого узла, на ваш выбор.

— Думал ли я двадцать лет назад, что закончу свою карьеру охотником на кошек? — Час спустя, уже у себя в кабинете, Анатолий беседовал с Виолеттой.
— Толя, хватит ворчать, это не кошка.
— Пока еще это кошка, — Анатолий невесело усмехнулся, — в почти человеческом облике, со сверхъестественными способностями, но кошка. А в прошлый раз на ее месте была собака. А все началось с овчарки Глафиры.
Виола понимающе покачала головой.
— Я знаю, почему домашние животные здесь становятся похожими на людей. На нашем маленьком острове доктора Моро. Мы оба знаем, почему они приходят к своим хозяевам. Но, почему они не превращаются в людей, хотя мозг у них вполне человеческий, я не знаю.

И жизнь в поселке потекла своим чередом. В нем появился новый обитатель: Женя из числа пионеров. Для непосвященных, в том числе и для себя самой, — племянница Анатолия, а для посвященных — еще один микс, в компанию к Мику и Сыроежкину, постоянно живущим в поселке. О непонятном существе все скоро забыли, поглощенные своими делами, тем более, что девушка-кошка больше не давала о себе знать. И еще Анатолий стал пропадать, когда на пол дня, когда на весь день, а когда и на несколько дней. Но, опять-же, жизнь в поселке текла и без него, а в части выдачи всяких справок и сочинения приказов, Женя успешно справлялась одна.

Где-то на материке зима перевалила через середину. Скоро февраль, скоро воздух запахнет весной, как всегда обещая перемены к лучшему и как всегда обманывая. А в мире бесконечного лета жизнь бывшей кошки стабилизировалась. Бывшая кошка перестала расти и менять облик и сейчас больше всего походила на девушку лет пятнадцати, какой она собственно и была, по кошачьим меркам. А из кошачьего у ней остались только втяжные когти, длинный хвост и, скрывающиеся под копной каштановых волос, треугольные подвижные уши. Все, как и описал Анатолий. Единственное, что он не разглядел — это вертикальные зрачки в желтых глазах. И её интеллект, интеллект пока спал. Интеллектом она пока оставалась не намного выше той кошечки-подростка, какой была еще полгода назад. Утром и вечером охотясь на мышей, дни и ночи она проводила подремывая или в Старом корпусе, или на одной из своих лёжек в лесу окружающем поселок. Часто же она скрывалась в центре какого-нибудь пионерского лагеря, прячась в кустах и наблюдая оттуда за жизнью пионеров. Лагеря решали и проблему с добыванием пищи, потому что мышами прокормить девушку, пусть даже миниатюрную, было сложно и ловля мышей давно уже превратилась просто в игру.
А если что-то чужое и поселилось в ней, то пока оно никак себя не проявляло. Беспокойство шло, скорее, снаружи. Девушке-кошке казалось, что что-то все сильнее и сильнее ограничивает ее свободу и это что-то рисовалось в ее голове в образе плотного, невысокого человека лет сорока с небольшим, с остатками темных волос вокруг лысины, с цепким и жестким взглядом. Несколько раз она встречала этого человека в лесу, несколько раз скрадывала, наблюдая из кустов, как он приседает над тропой, что-то на ней высматривая.

— Ульяна, можно вас на минутку?
— Я слушаю вас, Анатолий… Васильевич.
— Вы сейчас в будку, то есть на удаленный пост?
— Да. У меня…
— Не важно. Ульяна, у меня к вам просьба. Если вы увидите в лесах что-то необычное, или встретите кого-то необычного. Что-то выбивающееся из картины мира, то не пытайтесь с этим разобраться сами, а обратитесь к руководству. К руководству филиала, я имею в виду, а не Персунова-старшего. В крайнем случае, обратитесь ко мне. Вы меня поняли?
— Д-да, Анатолий Васильевич.
— Благодарю вас. И своему Семену передайте эту же мою просьбу.

Виола зачастила в Старый корпус. Придумала себе какой-то повод и, каждое утро, стала пропадать там. Армейцы, по ее просьбе, даже телефонную линию в Старый корпус восстановили. А Виола, придя на место, устраивалась за уцелевшим от разгрома столом и работала. Какой-то остряк назвал это место «дачей Виолы». Так и повелось:
— Виолетту Церновну не встречали?
— Так она на даче у себя. С площади пойдете на запад, по ближней к берегу аллее, пока не упретесь в калитку. А там через лес по тропинке, никуда не сворачивая, еще с километр. Не бойтесь заблудиться, дорога одна.
К счастью, посетителей было не много. Большинство обитателей поселка не любило выбираться за пределы его экранированной территории, даже в безопасные дни первой половины цикла. Максимум, это взять лодку и выбраться на остров Ближний.
«Некоторые наивно думают, что если они окружены со всех сторон водой, а сами находятся на просматриваемой во все стороны местности, то они в безопасности. И что они будут делать, если перед ними, прямо из воздуха сформируется вот такое?» — Виола, разговаривала сама с собой, рисуя в общей тетради девичью головку, но почему-то с кошачьими ушами. О чем говорить было не важно. Важны были интонация и тембр голоса.
Зафырчал и смолк внизу мотор Уазика, хлопнула дверца. К Виоле приехал посетитель. «Командир армейцев? Ему то что надо?» На лестнице раздались неторопливые шаги. «Не угадала».
— Приручаешь?
— Приручаю? Да, наверное, Глафира Денисовна.
Исполняющая обязанности руководителя филиала присела на краешек дивана.
— Будь осторожна, Виолетта. Однажды она спросит тебя человеческим голосом: «Ты пойдешь со мной?» А ты не сможешь ответить: «Нет».
— Глафира Денисовна, зачем вы мне страшилку, которой молодых солдатиков пугают, рассказываете.
— Да, в общем, ни за чем. Будь осторожнее. — Глафира Денисовна пожевала по стариковски губами и продолжила. — Как ты думаешь, откуда взялось население Узлов? Все эти пионеры?
«Что-то бабулю заносит», — подумала Виола, но ответила вежливо.
— Это же азы, их на вводном инструктаже читают. Это постепенно изменившиеся копии участников первой экспедиции и…
— Двенадцать, — Глафира Денисовна перебила Виолу, — двенадцать участников первой экспедиции, семь участников второй экспедиции, посланных спасать первую. Восемь удачных миксов. И восемнадцать несчастных случаев, связанных с попаданием человека в туман, за все годы. А в каждом узле, в среднем, по шестьдесят обитателей. Вопрос: откуда взялись еще пятнадцать? Прости, что не сказала раньше, думала — тебе это известно.
Глафира Денисовна поднялась, и, не дожидаясь ответа, вышла. Опять прозвучали шаги, где-то внизу завелся Уазик и Виола опять осталась в одиночестве.

"Страшилка", рассказанная "духу", рядовому С., "дедушкой", младшим сержантом М.. Отредактирована, мат удален.

Сигареты принес? Шаришь, давай их сюда. Ты сегодня в первый раз на ворота заступаешь, так вот, я тебя инструктировать буду. Про то, что спать нельзя, как сигнализацию проверить, еще про всякую муйню, это тебе в караулке расскажут. А я тебе расскажу про то, что офицеры не рассказывают. Помнишь Неделина? И то что он оборотня увидел? Вот об оборотне и расскажу. Нет, оборотень не сказка. Тот, которого Неделин увидел, он еще говорить не умел, а то мы Неделина больше бы не увидели.
Так вот, слушай сюда. Вводная: вот сидишь ты в будке и к тебе подходит то ли человек, то ли зверь. Может шерстью быть заросший, могут звериные уши или хвост быть, может быть весь как человек, но глаза, допустим кошачьи. Твои действия? Нет, убегать бесполезно. Он тебя запомнил и теперь найдет тебя и придет к тебе. Драться? Ты дурак? Ты царапины на будке видел? Он только лапой махнет и тебя нету. Но ты не бойся, сами они никогда первыми не нападают. Нет больше ответов?
Ладно, дедушка сегодня добрый, даже отжиматься не заставит. Если ты видишь, что оборотень далеко, то спрячься. Запрись в будке, заберись там под стол и сиди как в домике, пока смена не придет. А если добежать до будки не успеваешь, то сядь на корточки, а лицо уткни в колени, чтобы зверь твое лицо не увидел и не запомнил. Сам глаза закрой, чтобы его не видеть, а уши зажми руками, чтобы его не слышать. А то позовет он тебя с собой и песец. Куда позовёт? Знаешь, как у нас говорят, «в пионеры». А вот это уже сказки, я сам в них не верю, а Лёва верил.
Что за Лёва? Ну слушай, я же говорил — дедушка добрый. Я еще духом был, а Лёве уже приказ вышел, так что он в дембеля перешел. Умный, как здешние гражданские. Его отец в университет пристроил, только Лёва пять лет отучился и документы забрал. Не знаю я, что там у него вышло с университетом или с родителями, но только он документы забрал, его через три дня уже в армию позвали, и он здесь два года гражданских охранял.
Так вот, отправили как-то Лёву и еще одного этим гражданским помогать. Погрузили они ящики в автобус, сами сели, с ними еще двое гражданских, и поехали. Долго ехали, аж заснули все, а проснулись — лагерь пионерский. Взяли они вчетвером один ящик, занесли его в ворота, а там у ворот здание, вроде здешней химлаборатории, только заколоченное. И пожарный щит на нем, поверх дверей. Ну, гражданские берут этот щит и убирают в сторону, дверь отпирают своими ключами и внутрь. Заносит Лёва ящик в дверь, гражданские ящик открывают, а в ящике прибор какой-то. Они его включили и так включенным оставили. А сами назад к автобусу. Только щит пожарный на место вернули. А снаружи и правда — пионерлагерь. Только Лёва смотрит, а пионеры в нем какие-то взрослые. Ну где ты видел пионеров семнадцати лет? Ну и мелкие были, но и взрослые тоже. А тут еще к ним подходит пионерка: вот такие буфера. А сама спрашивает: «Привет, вы только что приехали?» Ну ей гражданский отвечает, что уже уезжают, погрузились в автобус и уехали. Лёва еще спросил у гражданского, почему пионеры такие старые. А тот говорит, что здесь еще и школа вожатых, в том лагере.
Опять они в автобус сели и дальше едут. Опять все заснули, а проснулись перед воротами. Опять пионерский лагерь. Взяли ящик, понесли его. Опять дверь за пожарным щитом. Лева думал, что старый прибор сейчас заберут, а новый поставят. А старого прибора-то и нету. А гражданские, как ни в чем не бывало, ящик оставляют и наружу. А там девка знакомая, и опять: «Вы только что приехали?» — как будто не узнала. А они в автобус и дальше. И так, пока все ящики не развезли. А потом гражданские приказали всё забыть, накормили, разрешили на пляж до вечера сходить и отпустили.
Понимаешь, шестьдесят одинаковых лагерей, а в них одинаковые пионеры. И среди пионеров, забыл как зовут, то ли Гришка, то ли Гошка. В общем, когда Лёва духом был, тот был дедушкой. И к этому Гошке оборотень приходил, а Гошка убежал. Своё отслужил, на дембель уехал, а через полгода Лёва его в пионерском лагере встретил. В каждом лагере. Не веришь? Вот и я не верю. А Лёва верил.
Что, в школу вожатых захотел? Знаешь, Лёва говорил, они там все как роботы ходили. И девка та, как робот подходила и спрашивала, и Гошка тот как робот мимо проходил, ни на кого не глядя. Я лучше дембеля дождусь и к нормальным бабам уеду, чем на шестьдесят человек расщепиться и ходить как робот.
Всё, утомил ты дедушку. Забирай одну, нет, черт с тобой, две сигареты и вали отсюда.

Анатолий допил чай и занялся своими записями. Было позднее утро и солнце успело раскалить воздух, но здесь, в тени деревьев, на берегу небольшого идеально круглого озерка было прохладно. Легкий ветерок шевелил листву, не спускаясь ниже вершин деревьев. Какая-то птица вспархивала, невидимая, в кустах. Альбомный лист был расчерчен на таблицу, в ячейках которой, в виде условных значков, Анатолием сейчас наносились обнаруженные им факты. И уже скоро, в расположении значков стал виден определенный ритмически повторяющийся узор. «Ты удивительно предсказуемая, — мысленно обратился он к бывшей кошке, — осталось посетить еще пару узлов и я составлю твое поминутное расписание, и тогда мне нужно будет просто придти и оказаться в нужном месте, в нужное время. Кто сказал, что трудно ловить черную кошку в темной комнате? Это только вопрос системного подхода и правильной методики. Хоть ты и прыгаешь по узлам сети, как кошка по мебели». Очень довольный собой Анатолий снял одежду и полез в озеро, решив, что заслужил небольшое поощрение. Искупавшись Анатолий собрал рюкзак, затушил маленький костер и отправился в сторону лагеря. Нужно было, перед отъездом в поселок, еще подарить здешней Лене альбом для рисования и коробку с красками, просто в благодарность за помощь. «Я сейчас вмешиваюсь в естественный ход цикла и очень может быть, что закрепляю в этой Лене, а через нее и в прочих, определенные навыки, ну и пусть. Совсем не вмешиваться не возможно. Начальство поворчит, мол поставлен охранять от вмешательства, а сам нарушает, но плевать. Выговором больше, выговором меньше. Главное, чтобы эта киса с материка сюда людей не начала таскать. Системе надо заселять узлы, а другого способа взять для них обитателей она не придумала».
Когда Анатолий ушел, кусты раздвинулись, и на поляну вышла девушка-кошка. Обошла по кругу место, где сидел Анатолий, то нагибаясь, чтобы рассмотреть следы получше, то отходя на несколько шагов. Присела на бревно, принимая при этом разные позы, подражая Анатолию. Потом сбегала к росшему на краю поляны лопуху, оторвала от него самый большой лист, подобрала с земли обгорелую щепку и, опять усевшись на бревно, стала имитировать процесс письма, периодически зажимая второй конец щепки в зубах и издавая различные звуки, которые все чаще и чаще складывались в двух-трехсложные сочетания. А когда ей это наскучило девушка-кошка со смехом отбросила лист и побежала к озеру. Не останавливаясь прыгнула в воду, чтобы вынырнуть уже на середине водного зеркала и, сжимая в зубах свежепойманную рыбину, по собачьи погребла к противоположному берегу. На противоположном берегу она вынула изо рта рыбу, встряхнулась по кошачьи, выбросила рыбу обратно в озеро и, опять засмеявшись, шагнула в открывшийся тоннель перехода. Смеялась она уже совсем по человечески.

Кошкин дом (Дубликат, часть без номера) Продолжение

Часть 1 http://vn.reactor.cc/post/3449322

2

Уснул? Да уснул. Жаль, с ним не скучно. Всегда что-то говорит, о чем-то рассказывает. И колени у него теплые. Может залезть к нему под… «одеяло» это называется — я вчера новое слово узнала. Залезть к нему под одеяло? Нет, он проснется, будет недоволен. Не хочу его огорчать, он забавный.
Вот так всегда. Почему они спят в это время? Столько всего интересного. Я пыталась рассказать им, звала с собой, а они не понимают. Сами виноваты. Пойду гулять.
Кошка бесшумно спрыгнула со стола и прошла на кухню. Постояла в дверях несколько секунд, потом осторожно толкнула лапой дверь, отделяющую кухню от спальни. Когда дверь закрылась кошка запрыгнула на подоконник, с подоконника — вертикально вверх к форточке, а там, зацепившись тремя лапами за переплет, ухватилась четвертой за форточную завертку. Неожиданно длинные пальцы обхватили металл, повернули и потянули. Путь на улицу был свободен.

Довольно крупная кошка каштановой масти бежала, держась по ту сторону кустов, растущих вдоль аллеи, в сторону калитки к Старому корпусу. Можно было не опасаться что ее обнаружат: давно уже стемнело, а люди, в последние ночи циклов, предпочитали отсиживаться по домам. Очередной дневальный, спешащий на смену, или со смены у ворот? Но те не особо вглядывались по сторонам, им бы добежать быстрее до будки или обратно — до казармы, под защиту двойной экранировки. Тем более что дневальные туман у ворот видели отчетливо и он, мягко говоря, их беспокоил. Но все равно кошка старалась избегать открытых пространств, перемещаясь от тени к тени, а когда ей надо было эти пространства пересечь, она всегда осторожно перед этим выглядывала откуда-то из тени, сканируя взглядом и слухом окрестности.
Но вот наконец и калитка. Кошка обежала будку дневального сзади, прокралась вдоль забора, пролезла под калиткой и побежала прямо в туман, вся дрожа от радостного возбуждения. И когда язык тумана прикоснулся к ее голове, она не упала в обморок, а только замерла, подавшись чуть вперед и тихо, незаметно для себя, мурлыкая. Так продолжалось с половину минуты, а потом кошка пришла в себя, встряхнулась, умылась, отойдя с тропинки, и побежала в старый лагерь, по пути устраивая засады на мышей. Какое-то время ее скрадывала старая знакомая лиса, но, оценив размеры кошки, решила не связываться, а поискать добычу попроще, благо мышей, кузнечиков и лягушек хватало на всех. А кошка, закусив по пути неосторожной мышкой, добежала до Старого корпуса, забралась там на чердак, где и проспала большую часть ночи. Проснувшись незадолго до рассвета кошка тем же путем вернулась домой, прихватив по пути еще одну мышку, которую и положила на подушку, перед лицом Михаила. Не забыв закрыть за собой форточку она свернулась клубком на спинке кресла и уснула, довольная собой. Она даже не поняла, что, пока она спала в Старом корпусе, ее пропорции слегка изменились: задние ноги чуть вытянулись, передние укоротились, голова тоже стала чуть больше обычной и с более плоской мордой. Да и размеры и вес уже начали выходить за рамки кошачьих норм.

— Ты решила со мной едой поделиться?
— М-ня! — Кошка явно ожидала благодарности.
— И за мышкой на улицу бегала, потому что дома у нас нет мышей.
— Ня-дя
— Ты понимаешь, что нельзя так делать?
— Няу?
— Вот тебе и «Няу». Попадешься, рано или поздно, скандал будет.
— Ня!
Невнимательный к мелочам, как и большинство мужчин, Михаил совсем не обратил внимание на произошедшие с кошкой перемены.
А вот хозяйка…
— Ня-ня-ня-ня-ня!
— Ах ты моя кошечка, ну ка иди сюда, мам сейчас посмотрит, что с тобой такое.
— Ня-ня!
— Ми-и-иш! Кажется наша девочка заболела.
Светлана продемонстрировала Михаилу клок каштановой шерсти, оставшейся у ней в руках.
— Видишь? Я ее только погладила, а тут вот. И смотри как голова у нее опухла. Может ее ветеринару показать? У тебя есть знакомые?
— Мои знакомые все на материке. И те коров и лошадей пользуют. А здесь… В виварий отнести, как то же они своих крыс и макак лечат. Только это прямой путь вылететь отсюда в двадцать четыре часа.
— Мя.
— Доча, помолчи! Видишь, от тебя одни проблемы!
Больше, в течение дня, к этому разговору не возвращались, только уже в постели Света сказала:
— Миш, как думаешь, может она мутацию какую подцепила? Может и мы такие же станем? Вдруг она нас укусит?
— Ага, с нами живет оборотень. Но мы такими же не станем. Кусать нужно в полнолуние, а здесь Луна всегда в три четверти. Не говори глупостей, Свет. Давай понаблюдаем за ней, а там видно будет.
Так слово «оборотень» было произнесено в первый раз.

Однако понаблюдать не удалось. В воскресенье ничего нового не произошло, а в понедельник Михаил ушел на работу с твердым намерением договориться с ветеринаром вивария. Светлана же, которой на работу надо было на час позже, осталась с кошкой наедине.
«Чем же ты болеешь, киса? Нет, ничем ты не болеешь, вон какая веселая. А может ты уже и не киса вовсе? Знаешь что, давай-ка я тебя колбаской угощу. Любишь ведь колбаску?» Мать (пусть не сейчас, но в будущем), жена и хозяйка дома защищала свой дом от непонятной ей опасности, пока мужчина добывал где-то своего мамонта. То, что неведомая опасность была когда-то частью этого дома и этой семьи ничего не меняло. Кошка, изменившись, потеряла право быть частью дома.
Ловко перехваченная под живот кошка отправилась в старую спортивную сумку, с которой Михаил иногда ходил на рыбалку. Кошка не возражала, она доверяла своим хозяевам и помнила, как приехала сюда в этой самой сумке. Светлана позвонила на работу, сказав, что плохо себя чувствует и придет только к обеду. А сама, подождав, пока не хлопнет дверь за последним обитателем корпуса, подхватила сумку и отправилась в лес, начинающийся сразу за забором.
Да, Светлана страдала топографическим кретинизмом, да, она не бывала в здешнем лесу вообще никогда. Но река служила достаточно хорошим ориентиром, чтобы, держась вдоль берега, двигаться в общем направлении к старой аллее, ведшей от Старого корпуса к берегу. Самое трудное было, это пролезть через дырку в заборе, чтобы не привлекать лишнего внимания дневальных, но дальше все прошло как по маслу. Час по натоптанной тропинке вдоль берега, постепенно поднимающегося обрывом над рекой. Пришлось перебираться, правда, через овраг, промытый ручьем, впадающим в реку, но и это не составило трудностей. Постояла на верхней площадке лестницы, спускающейся с обрыва к реке, взвесила в руке сумку, прикинула: добросит до воды или нет, но пожалела животинку, все-таки много хороших воспоминаний с ней было связано, и пошла дальше. Наконец, удалившись от поселка километров на пять, и почти упершись здесь в Периметр, Светлана остановилась. Она где-то читала, что кошки не отходят, в своих странствиях от дома дальше, чем на два километра, поэтому посчитала расстояние достаточным. Она скинула с плеча сумку и чуть ослабила молнию.
— Ну всё, киса. Будь счастлива.
И пошла домой, плача на ходу и стараясь не слышать жалобное «Мяу», несущееся вслед.

— Миша, доча убежала. Я выходить, а она вперед меня и на улицу. А я еще не обутая была, пока обувалась, а дочи уже нету нигде. — Светлана плакала вполне искренне. Она и сейчас любила эту кошечку.
— Может, вернется еще? Не переживай. — Михаил сам огорчился, но надеялся, что к утру та сама, неведомым путем, окажется дома.
А доча смогла, наконец, раздвинуть половинки молнии, выползти наружу и убежать перепуганная, сама не зная куда. При этом она не замечала, что бежит на двух ногах, лишь изредка опускаясь на четвереньки, для нее все было естественно.

Так начался третий этап кошачьей жизни. В общем-то это была обычная жизнь дикой кошки: утром и вечером поймать по паре мышей, днем и ночью поспать. А то, что шерсть с боков вылазит, оставляя голую кожу, это же, наверное, так и должно быть. И тело подрастало раз в две недели, так что мышей на пропитание скоро перестало хватать. Бывшая кошка открыла для себя грибы, орехи и ягоды. Холодно ей в бесконечном лете не было, а в те дни, когда налетали местные, короткие и мощные, бури, всегда можно было укрыться в Старом корпусе или в подземелье. Изменилось зрение, казалось, что все пространство наполнено легкой светящейся дымкой, разреженной в некоторых местах. И если сделать определенное усилие, она бы не смогла объяснить какое, то можно, шагнув туда, в это место и сквозь это место, оказаться совсем в другом лесу. Очень похожем на привычной, но все же в другом. Шагнуть, поохотиться, но потом обязательно вернуться обратно. О своих хозяевах и старом доме она почти не вспоминала. Так, две большие фигуры, весьма расплывчатые. И место, где не нужно было ловить мышей, и где можно было спать на теплых коленях. Что такое колени бывшая кошка помнила и понимала, потому что у нее самой теперь были почти такие же.
Кошки, даже бывшие, на самом деле не любят отходить далеко. Вот и эта только и освоила, что пятно радиусом два километра по горизонтали, и еще такие же пятна в остальных узлах сети, до которых могла дотянуться. Вот только центр этого промыслового участка постепенно смещался на восток, в сторону поселка, пока не совпал со Старым корпусом.

Рядовой Неделин сидел в будке дневального и скучал. Журнал «Юность», присланный из дома, был прочитан на пятый раз, письмо домой написано и отправлено еще два дня назад, журналы «Советский воин», в изобилии имевшиеся в Ленинской комнате, рядовой — призванный со второго курса Политеха студент, откровенно презирал за пропагандистский характер и низкий интеллектуальный уровень. Можно было позвонить в казарму и по телефону потрепаться с дежурным по роте, но с сегодняшним дежурным у рядового были натянутые отношения. Можно было еще раз проверить замок на воротах и завалиться спать, но старшина и замполит имели обыкновение обходить посты в два часа ночи. Приходилось сидеть и страдать, вставив в глаза спички. Рядовой уже скурил ночной запас сигарет и обежал несколько кругов вокруг будки, когда коротко брякнул телефон. Один звонок и тишина. Можно было не отвечать, дневальный, дежуривший у калитки к Старому корпусу, сообщал таким образом, что проверяющий пошел к Неделину. Через десять минут кусты, росшие вдоль аллеи зашевелились, и на асфальт шагнула знакомая фигура — замполит. Неделин подождал, пока проверяющий дойдет до середины аллеи, чтобы тот не подумал, что его тут ждали, предупрежденные, после чего включил фонарь висящий на будке, включил внутреннее освещение в будке и вышел на улицу, навстречу замполиту.
— Товарищ старший лейтенант. За время моего дежурства происшествий не случилось, ворота заперты, электрическое освещение, связь, сигнализация и система экранирования исправны. Лиц покинувших территорию поселка и лиц прибывших в поселок нет. Дневальный по западным воротам, рядовой Неделин. Угостите сигаретой, пожалуйста.
Замполит поделился сигаретой, вставил пистон за затоптанный пол в будке и незаполненный журнал смены дежурств, и отбыл по центральной аллее в сторону площади. Рядовой же дождался, когда проверяющий, пройдя вдоль мастерских, свернет налево, в направлении бильярдной, и набрав номер будки дневального, стоящей у калитки, той, что была за умывальниками, на тропе ведущей к озеру, положил трубку после первого же гудка. Если дневальный в той будке не спит, то он все понял, если же спит, то он сам виноват. Можно было расслабиться до смены, которая будет через три часа. Рядовой снял ремень со штык-ножом и повесил его на спинку стула, погасил фонарь на будке и лампочку в будке. И уснул, лежа на столе, положив под голову журналы смены дежурств, прибытия-убытия и накрыв их пилоткой для мягкости. Уснул, чтобы проснуться через сорок минут от ощущения постороннего взгляда. Ведомый звериным инстинктом рядовой скатился со стола и, первое, что проверил — заперта ли дверь в будку. После этого опоясался штык-ножом и осторожно приподнявшись над подоконником выглянул в окно. Прямо на него через стекло смотрело оно: горящие оранжевым светом глаза, хищные клыки видимые в распахнутой пасти, звериные уши, торчашие над копной спутанных волос, лицо — смесь звериного и человеческого, тело покрытое росшей клочками шерстью. Существо протянуло руку, выпустив когти из тонких, но видимо сильных пальцев и провело со скрежетом ими по стеклу, издав одновременно то ли крик, то ли вой. Так рядового и нашли утром: лежащего в позе эмбриона на полу запертой изнутри будки (пришлось вынимать стекло), поседевшего, и повторявшего все время: «Докладывает дневальный по западным воротам: на поселок напал оборотень». Заместитель директора филиала по режиму долго разглядывал царапину на оконном переплете, потом позвонил из будки Виоле, дождался ее и они разглядывали царапину уже вдвоем, после чего ушли, что-то обсуждая между собой.

— Родственник, в поселке пока не показывайся.
— А что такое?
— Охота на ведьм там развернулась. Все ловят «оборотня». Не хочу, чтобы ты под горячую руку попал. Ну и я вместе с тобой.
— Поймали?
— Нет, но двоих в двадцать четыре часа на материк выслали.
— А оборотень?
— А оборотень, это уже забота Толяныча.

— Толя, что-то надо делать с этим «оборотнем». — Виола подняла взгляд от чашки кофе.
Анатолий стоял отвернувшись к окну и наблюдал, как рабочие пытаются восстановить клумбу, растоптанную толпой во время вчерашней погони.
— Согласно инструкции, чужеродные биологические объекты, попавшие в вакуоль, должны быть ликвидированы. Я то смогу ее выследить и поймать, а ты вернешь ее такую на материк? Будет еще один экспонат, еще одно чучело в спецхранилище? И, Вилка, ты представляешь, что будет, если она впишется в Систему? Инстинкты зверя и интеллект человека? Хищного зверя, между прочим. После вчерашней погони ни разу не доверяющего людям. — Анатолий отвернулся от окна, подошел к столу и потрогал лежащую на нем спортивную сумку, всю облепленную изнутри каштановой шерстью. — К бойцу тому она поласкаться приходила, я уверен. А теперь мы для нее кто? А если Система ее размножит, как пионеров? Я уже молчу о том, что будет, если она проникнет на нижний уровень Системы. Сегодня же и начну. Тебе что-нибудь надо?
— Тушку? Ты про спецхранилище сам всё сказал — обойдутся. Действуй, только постарайся, чтобы она не мучилась.
Час спустя Анатолий, переодевшись в старую форму-афганку, с бывалым походным рюкзаком за плечами, вышел из западных ворот лагеря, предупредив дневального, что вернется после ужина. Свернув с шоссе на ближайшую тропинку он достал из рюкзака разделенное на две части ружье, собрал его, и уже вооруженный зашагал по тропе, внимательно вглядываясь себе то под ноги, то вдоль тропы и оглядываясь, каждые пятнадцать — двадцать шагов.

Лагерь у моря 2. Часть 39

 Страничка на фикбуке. 

«Ленин». Верхняя палуба.

 Вечер на морской глади — это всегда нечто особенное. Но на этот раз за считанные часы до заката, когда солнце уже начинает заходить за горизонт, окрашивая воду в оранжевые тона, у побережья одинокого острова началось подозрительное движение. Бороздивший волны морской тихоход внезапно начал ощетиниваться многочисленными пушками. По палубе забегали вооруженные люди, а в рубке наводчиков играла музыка из ретро-боевиков.

 — Поверить не могу, что мы на это согласились, — ворчал Седой, глядя, как разворачиваются орудия лайнера. Старому морскому волку было очень непривычно находиться на палубе, не ощуща[я] хоть какой-то морской качки. Система противовесов «Ленина» превращала даже средней силы шторм в просто легкое недоразумение. Центральное орудие, вспомогательные орудия, ПВО — всё привели в полную боевую готовность. — Виолетта Церновна, может, ещё получится остановить это безобразие?
 — Если бы, — стоящая рядом с капитаном корабля девушка была непривычно хмурой. Окружающие их солдаты в полной боевой экипировке тихо переговаривались. Про себя Виола смирилась с тем, что её команды не самые приоритетные. Формально, являясь лидером аналитиков, она возглавляла только исследования аномалий, а вовсе не боевое звено. Вот как раз это самое звено, позабыв об осторожности, решило проблему с островом просто. Как говорили американские тактики: «Давайте взорвем здесь всё нахрен!» Образно, конечно, говорили, но всё свелось к тому, что тихий рейд рекогносцировки заменили залповым артиллерийским обстрелом! — Эти закостенелые солдафоны всё привыкли решать грубой силой. Кэп тоже был таким, пока кое-кто не выбил из него эту дурь.

 Виола прикусив губу, ожидала, когда начнется атака. Развед-дроны уже кружили в небе над ящером, указывая цель. Оставались считанные минуты до залпа из главных орудий. Черт! Минус анонимного управления структурой Организации на лицо. Знай все на корабле, что на самом деле именно ОНА стоит на самой вершине и командует системой, Виола смогла бы не допустить подобного фарса. А так совещание прошло под эгидой вояк и закончилось на их условиях. До переноса Организация получала много докладом. Например, за вратами Гинзы японцы уже прибили парочку драконов артиллерией. Вдохновленные их успехом, тактики решили повторить ход конем. Виола радовалась лишь одной вещи… Ямада с остальными девочками и гражданскими перебрались из кают в трюмы. На всякий случай.
 Лайнер постепенно ускорялся, кружа на приличном расстоянии вокруг острова. Рифов поблизости не наблюдалось, так что даже плавучая крепость с глубокой осадкой не нарвется на мель. Виолетта и Седой вернулись на мостик, под защиту армированного железа и пуленепробиваемого стекла. Отсчет пошел. Десять. Девять. Восемь. Пушки поворачиваются на указанные дронами координаты, а летающие механизмы резко убираются подальше от дракона. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два…
 Залп! Уши заложило почти всем — настолько чудовищной вышла канонада. Четырнадцать фугасных снарядов, а также столько же бронебойных, с пронзительным свистом взлетели в воздух, обрушиваясь на дракона смертоносным дождем. В воздух взлетели тонны земли и болотной жижи, а воздух пронзил яростный рёв зверя.

 — Есть! — обрадовался один из тактиков. Громкая связь транслировала его слова всем агентам до единого. — Прямое попадание.
 — Неужто и вправду сработает? — пробормотал в усы Седой, как все, завороженно наблюдая за картинкой, тран[с]лируемой с дронов. Взвесь земли и дыма оседали, открывая картину локального артиллерийского удара. Место, где несколько мгновений назад лежал зверь, представляло собой огромный пылающий фугасом кратер, вразброс валялись кусочки его тела и обломки попавших под раздачу деревьев.
 — Да! И никаких рискованных вылазок! — воскликнул из рубки ещё один вояка. — Теперь можете собирать что угодно. Остров — НАШ!
 — Виолетта Церновна, вы чем-то недовольны? — спросил через внутренний канал Электроник. Аналитики тоже наблюдали за происходящим, во все глаза. Ученые были не на стороне насилия, но, тем не менее, радостно потирали лапки, предвкушая новые образцы. Перенос в другой мир, изменившийся после двухсотлетних потрясений, сулил огромный прорыв в области знаний. Осталась только самая малость — унести ноги обратно на Землю.
 — Слишком всё просто. Годы работ в аномальных условиях научили меня одной простой вещи — не верь. Не верь, когда что-то идет слишком гладко! — девушка облокотила подбородок на кисти и смотрела на экран. Гетерохромные глаза совсем не разделяли радости экипажа. — Прочесать весь остров беспилотниками. Сверху донизу. До последней травинки, до каждой кочки. Я хочу, чтобы даже малейшая угроза экипажу была полностью исключена!

***

 К тому времени, как погас пожар, наступила глубокая ночь. Тьма опустилась на остров, одновременно с причаливающим кораблем. Надувная лодка с бесшумным мотором — как раз то, что надо, если хочешь переправить на сушу небольшой, но вооруженный до зубов, отряд военных. Тем более, на колоссальном лайнере к берегу и на пушечный выстрел не подобраться. На мягкий песок ступила первая нога в кирзовых сапогах. Бронированную форму отряд из пятнадцати человек сменил на простой тактический камуфляж, а вот оружие все взяли тяжелое — крупнокалиберные винтовки, навылет пробивающие бронежилет средней тяжести, куча взрывчатки, и пару ракетниц. Неплохой баланс между маневренностью и огневой мощью. Светить не стали, просто каждый, кто участвовал в операции, имел при себе прибор ночного видения, встроенный прямо в шлем. Ближе к ночи небо стало пасмурным, тяжелые тучи загородили свет звезд и луны.

 — А вы уверены, что мне стоило остаться на корабле? — спросила Ямада у Виолы. Боевая носительница сидела в рубке, вместе с тактиками, и принимала участие в обороне корабля. Остальных снова передислоцировали. Гражданские лица будут в относительной безопасности в хранилище аномалий.
 — Более чем, — кивнул Шурик, вместе с двумя военными координируя действия полевой команды. Развед-дроны серыми призраками летали между деревьев, все виды высокочувствительных сенсоров, установленные на машинах, позволяли командному центру не испытывать недостатка в данных. — Если что, доставим тебя туда на вертолете, «Ленин» изначально экспериментальный проект, и его системы несовершенны. Два дракона, не так давно полетавшие над палубой и спокойно скрывшиеся в закате, — прямое тому доказательство. Слепые зоны, которые не простреливаются ничем, они есть и их много. Ты, Яма, ес[л]и что, станешь нашим мобильным звеном.

 — Кроме того, сейчас судно усиленно патрулируется агентами Организации, пусть лучшие из них и на берегу, — добавила Виолетта. Девушка удобно расположилась в кресле, выпив пару таблеток кофеина и уставившись в мониторы покрасневшими глазами. Она уже предвкушала долгий и сладкий сон, как только закончится эта разведка. Последние два года они с подачи Генды устроили в родном мире хорошую встряску: прикрыли сотни преступных группировок, стерли в порошок несколько крупных наркоторговых конгломератов, перебили немало коррупционных угроз. Но даже там не приходилось столько нервничать. Виола сама не заметила, как привыкла к ощущению безопасности рядом со своим могучим союзником. Привыкла, что стоит только позвонить, как за спиной открывается портал, из которого вылезает отряд агентов, во главе с готовым помочь в чем угодно другом.
 — Дроны собрали несколько образцов почвы и растений, а также куски тканей самого ящера. И если флора и фауна на суше вполне обычные, то с клетками дракона что-то не то. Мы ещё проведем пару тестов и скажем точнее, — отрапортовали аналитики по внутренней связи. — Сергей с Романом даже оторвались от своего основного дела и погрузились в эту загадку с головой.
 — Что может быть не так с куском мяса? — прошептала мечница, машинально поглаживая браслет на правой руке. Она ещё с Гинзы помнила, что у летающих ящериц вполне такая же кровь и плоть, как и у большинства животных.

 — Отряд «Левая бровь», докладываю: берег чист. Из живности только дюжина крабов, да два опоссума на деревьях, — сообщили высадившиеся на остров военные. — Остальных, видимо, распугали по норам.
 — Отряд «Правая бровь», на палубе всё спокойно. Радары молчат, пушки в полной боевой готовности. Если что-то полезет на палубу без спроса, расстрэляем, — выложил Седой, отвечающий за безопасность на судне, тихо добавляя: — И кто делал такие позывные для операции?
 — Кстати, насч[е]т того, кто придумал названия… — Виолетта нажала на кнопку связи с хранилищем, где, по состоявшейся невеселой традиции, укрылись гражданские: — Анна, как вы там? И особенно этот, прибабахнутый.
 — Все живы-здоровы, отдыхают, болтают, японка так вообще поёт, — охотно отозвалась Анн из хранилища. Чтобы компенсировать неизбежный стресс ленивой девушке, Виола лично проследила, чтобы все самые вкусные сладости отправились из камбуза в её вотчину. Даже сейчас, из динамиков раздается едва слышное чавканье и далекий напев поп-идола. Мику старается приободрить всех своим чудесным голосом. — Ах да, а предсказатель наш что-то молчит. Обложился подушками, завернулся в одеяло. Но на нем микрофоны висят, так что если что выдаст путного, запомним. Так! Кто там полез в центральные отсеки?! А ну кыш от клетки, [ж]ить надоело?! До связи, Виолетта Церновна. Отбой.
 — Ну, пока всё тихо-гладко, — пробормотала гетерохромная красавица, сжимая подлокотники. Именно Оракул был инициатором названия многих объектов. Так и говорил: «а хорошо бы назвать этот дирижабль «Причеши бровь». Аналитики смирились с их бредовостью, в угоду носителю. Ну, не так уж много он и просит, для своего уникального дара, сущие пустяки. — Направляйтесь вглубь острова, и глаза в оба: камеры с дронов — это хорошо, но лишняя предосторожность никому не помешает.

 — Да ладно, что может произойти? У них оружие и броня высочайшего класса, — отмахнулся один из тактиков.
 — Очень жаль, что основные деятели военного отдела не прибыли на корпоратив во время переноса, а с нами к черту на кулички попали вот такие бездари, — кивнул Седой на сморозившего глупость вояку.
 — Ага, — Яма с Виолой понимающе переглянулись. — Мы знаем человека, почти окруженного непробиваемой защитой, которую даже крупнокалиберная гаубица не поцарапает, однако это не мешает ему быть осмотрительным и не лезть на рожон.
 Через двадцать минут отряд достиг места артиллерийского удара — приличных размеров воронка с разбросанными взрывом элементами ландшафта. Самое интересное, что нигде нет тела твари. Крупнокалиберная тяжелая арта — это, конечно, адская штука, но аннигилировать материю до нуля не способна.

 — Говорит «Левая бровь», объект не найден, — отрапортовал глава операции.
 — Ни одной части тела? — переспросила Виолетта, кликая на экран перед собой, где появился отчет аналитиков об образцах.
 — Так точно. Даже кончика хвоста нет, мэм, — подтвердили солдаты. — И тут приличных размеров дыра в земле. Кажется, воронка от взрыва обрушила потолок подземной пещеры.
 — И куда тогда он дел… — слова Шурика вдруг прервал жуткий треск. Он пробирал до самых костей. Шум, казалось, шел отовсюду. — Какого лешего?!
 — Это береговая команда. Докладываем. Земля вдр[у]г начала трястись, баллов под восемь, может, даже больше!
 — Докладывает отдел аналитиков, быстро уходим от острова, отряд пусть тоже на лодку — и по газам! — крики Сергея и Романа раздались из динамиков почти одновременно. — Ходу!
 — Выполнять! Сворачиваем операцию! — Виола дула на обожженную горячим кофе кисть, на которую пролила половину чашки. — Что происходит?!
 — Не верю. Так не бывает… — шептал Шурик. Он смотрел не в то, что присылают аналитики, а просто в окно иллюминатора. А посмотреть было на что. Вода тряслась мелкой дрожью, будто само дно моря кипело изнутри. Из глубокой синевы поднимались отвесные зубцы скал, словно вторая стена окружающие остров, и спустя несколько минут…

 — Мы в жопе, — коротко и ясно резюмировал Седой, доставая из нагрудного кармана сигареты. Тряска прекратилась так же внезапно, как началась.
 — Это антинаучно, — добавил Сергей.
 — Ну нахер, — бормотали солдаты с палубы.
 — Что показывают сонары? — Виола взяла себя в руки, только капелька пота, прокатившаяся с шеи и теряющаяся в ложбинке грудей, выдавала её ступор.
 — Так товарищ капитан уже все сказал, — отозвался аналитический отдел. — Ситуация у нас не самая приятная, и, что совсем плохо, не самая ПОНЯТНАЯ. Как вообще появился этот барьер?!

 За радиусом в несколько километров от острова, захватывая часть моря вместе с кораблем, возвышалась каменная стена из скал. С голых отвесных стен стекала вода и разная морская мелочь, вроде небольших крабов и моллюсков, с удивлением обнаруживших, что их дом внезапно поднялся над уровнем моря. В итоге, сушу окружила каменная преграда из сотен возвышающихся каменных глыб, и при этом весьма толстая. Кроме того, в получившейся чаше то тут, то там торчали отдельные зубцы.
 — Такое артиллерией не снесешь и не протаранишь, — Ямада всматривалась в происходящее, сжимая ладонь на рукояти черного клинка. В момент опасности, она сама не заметила, как Фаталис преобразился в катану. Меч и мечница давно существовали как единое целое, взаимодействуя уже на подсознательном уровне.
 — Над поверхностью воды только верхушки, как каменные айсберги, основание намного прочнее и шире, — аналитики всматривались в данные с сонаров и подводных дронов. — Что до тех, которые стоят стеной. Небольшая лодка между ними проплывет, а вот линкор — вряд ли, тем более, наша «малышка».
 — Два вопроса, — устало в[з]дохнула Виолетта Церновна. — Как? И кто?

 — Позвольте на это ответить мне, — вдруг заработал коммуникатор командира берегового отряда, неестественно коверкая слова. Тембр отличался. Говорила женщина, с очень глубоким, очаровывающим грудным голосом.
 — Стоп, это не он говорит! Кто-то пользуется его устройством! — воскликнул Шурик. — Быстро картинку!
 — Как? — отчаянно барабанили аналитики по клавиатуре. — Связь барахлит, сигнал на дроны не проходит!
 А неизвестная собеседница спокойно продолжила. В её тоне появились нотки придыхания.
 – Спасибо, что оказали мне большую услугу, добив эту глупую ящерицу. Он и так был одной ногой за гранью, но спасибо. Простите, но отпустить так неосмотрительно сам приплывший ко мне в руки трофей я не могу. Так что, вы теперь мои, людишки, — а теперь в голосе сквозила неприкрытая похоть вперемешку с чем-то жутким. — И да, этих чудесных мальчиков, я, пожалуй, заберу прямо сейчас. Они многое мне расскажут, так ведь?

 — Что за чертовщина?! — Седой метал молнии из глаз. — «Левая бровь», доложите ситуацию! Живо!
 — Связь оборв[а]лась, — Шурик рухнул в кресло. — Я ничего не понимаю.
 — Дроны вновь под контролем, но они не находят отряд! Ребята не отвечают на позывные. Все датчики в костюмах молчат, — отрапортовал Сергей. Механические разведчики кружили над территорией, включив все светодиоды, но на земле было пусто. — Никаких следов. Как сквозь землю провалились. И кстати, мы получили результаты обследования тканей дракона. Он, как бы…
 — Ну что там, Эл, говори, — Виола массировала ноющие от нервного напряжения виски.
 — Клетки такие, будто подверглись воздействию очень мощного нейротоксина. Внутренняя мембрана и с[т]руктура словно расплавились, — тихо добавил кибернетик. — Нам такие яды просто неизвестны. По сравнению с ним, смертоносный токсин ботулизма — это безвредная пищевая добавка.
 — Остается только ждать наступления дня и уже тогда высылать поисковую команду, — вздохнула Виола. — Что-то мне подсказывает, в этот лес лучше не лезть в темноте. А пока не рассвело, пусть каждый свободный оператор возьмет по дрону. Распределите обязанности на три группы. Первая пусть патрулирует судно. Вторая — ищет береговой отряд. Ну, а третья…
 — Обследует скалы на предмет пути [о]тступления, — подхватил Шурик, за что удостоился жеста «палец вверх» от Виолы и одобрительного хмыка Седого.

***

 — Что накопали? — без приветствия спросила Виола Шурика, когда тот вошел к ней в кабинет. Прошло уже два часа, и она держалась из последних сил. Долгое недосыпание и стресс имеют одну отвратительную тенденцию: они накапливаются. Девушка ловила се[б]я на том, что, даже закрывая глаза, она не может спокойно уснуть, и надо будет пить то же лекарство, что и бедная Алиса.
 — Через скалы не проплыть, дно похоже на шипованный ёжик из камней, — кибернетик положил на ст[о]л перед ней папку с картой морского дна. — Непонятно, какая сила их подняла, но цель у неё одна.
 — Клетка, — безрадостно выдохнула Виолетта Церновна. — Тут не надо быть семи пядей во лбу. Если есть сила, способная на такое, значит, она хочет нас пленить, а не убить. Убить потом, или ещё чего страшнее. Мы серьезно влипли. А что на земле?
 — Наших ни следа, только несколько винтовок нашли, — отозвался динамик настольного компьютера голосом Седого. — Но это не самое главное, на месте обстрела…
 — Провал в пещеру, а точнее — в сеть пещер, — сказала Виола, кусая свой указательный палец и глядя в никуда. — Аналитики уже прожужжали, докуда достают беспилотники. Там многие километры подземных ходов, и, судя по тому, что на поверхности ничего нет, наш враг под землей.
 — Это не объясняет, почему не работают маячки! — Шурик сжал кулаки. Обычно холодный ко всему, что не касается разработки робота, даже кибернетик негодовал от сложившейся ситуации. — В каждом костюме был спасательный жучок, чтобы найти агента, для них несколько сот метров под землей не помеха.
 — Там не метры, Шура, — дверь открылась, впуская в кабинет донельзя взбудораженного Электроника. — КИЛОметры. На глубине эти туннели древнее, чем наша эра, я даже боюсь представить, что их вырыло. Они прочные, и уходят прямиком в тектонические пл[и]ты! Пока это теория аналитиков, но вполне возможно, что сеть соединяет несколько континентов.
 — Доооок! — протянула жалобно Виола. — Вот где он, когда так нужен! Гражданских не выпускать на палубу! Пусть сидят внутри бронированных глубоких отсеков. Все пушки держать в полной боеготовности. Пусть Лена распределит между всем самое лучшее снаряжение и припасы, даже прототипы. Я не знаю, стоит ли отправлять спасательную группу. Как бы все там не остались…