Хоть и старался не обращать внимания на мир вокруг, но приветствие Тани всё же заметил и ответил тем же. Они все, всё же, в похожем положении, и игнорировать их - не самое логичное решение.

Не знаю зачем, но в обед я сбежал из медпункта. Дождался, пока медсестра выйдет, и пошёл за ней, а в столовую зашёл тогда, когда Виола её покинула. Глупо, конечно, но не было никакого желания оставаться в четырёх стенах. Зашёл в столовую, взял порцию и приступил к еде. К счастью, Её в столовой уже (или ещё?) не было. 'Ну и хорошо, у меня итак сейчас крыша течёт, сейчас совсем не хочу оказывать на неё лишнее давление.' Я немедленно приступил к еде, стараясь не смотреть вокруг, и надеясь, что на меня никто не обратит внимания.

Ну, мне в принципе нравится, как и сам рисунок)

Вечер! Вроде отошёл, почти полностью, хотя печальки иногда проскакивают.

Воу, я что-то непонятно-загадочное! Что это я такое?

Ну что сказать, меня покормили. И чуть не устроили допрос с о-очень близким контактом. Отбиться удалось лишь чудом, привычная отмазка с переутомлением сработала плохо, видимо, система здравоохранения здесь ещё подаёт признаки жизни. Впрочем, Виола, видя, что я постепенно оживаю, согласилась отпустить меня уже к ужину, в крайнем случае, 'Если буду неподобающее себя вести', меня 'выгоняет завтра утром'. Идти в общество не хотелось, но я просто не знал, чего бы такого сотворить, чтобы меня и не убили, и задержали в медпункте.

Сон помог мне окончательно перебрать воспоминания. 'Я в Совёнке. Лагере из визуальной новеллы Бесконечное Лето. И это уже пиздец. А уж то, что я в женском теле попал сюда именно в тот день, когда решил забыть о нём, пресытивщись болью, которую мне доставляла моя... Пожалуй, любовь. Как ещё назвать это безумие? То ярчайшее счастье, сменяющееся непроглядной пучиной отчаянья? Ту любовь ко всему миру, сменяющуюся ненавистью к нему же? И всё из-за воспоминаний о Ней. И ведь не влюблённость, слишком продолжительны и всепожирающи были эти чувства.

И теперь я здесь. И она ближе, чем я мог представить даже в самых смелых мечтах. Но я... Я всё тот же. Даже если я попытаюсь, я просто всё испорчу. Как и всегда. Но и оставить это попадание без внимания? Нет, это будет просто глупо. Глупее всего, что я делал в своей жизни.

Я в очередной раз отвернулся к стене. Из глаз полились слёзы. 'Что же мне делать, Алиса? И зачем я здесь оказался!?' Неожиданно пришло воспоминание о том, как близко я был к смерти и спасению, стоя в захвате Ани с паядьником у лица. 'Лучше бы я умер... Всё было бы куда проще.'

А меня, меня можно?

Тяжкое, мутное и мрачное забытье, которое я не был в силах отринуть самостоятельно, было прервано осмотром моей тушки медсестрой. Виола Церновна, не ограничившись одним осмотром и ощупыванием моего бренного тела, заставила меня проглотить таблетки и запить их водой. Состояние, что не удивительно, было крайне паршивым: голова болела, сигналы от органов чувств поступали с перебоями, ну или не могли быть обработаны мозгом. Но хуже всего было мне в эмоциональном плане: разбитость, подавленность и отчаяние. В голове улеглась ещё не вся информация, но того, что уже было обработано, хватало для констатации одного простого факта. "Я в жопе." Виола, кажется вышла, пообещав принести еды и накормить меня. "Хоть бы она там в столовой и осталась!" - Мелькнула отнюдь не непрошеная мысль - "И всех остальных вместе с собой заперла!" Сейчас мне не хотелось никого видеть. Я повертелся, выбирая наименее освещенное солнцем положение тела, и вновь уснул, понимая, что надолго меня в таком желанном одиночестве не оставят: я успел насоздавать знатное количество проблем и себе и окружающим.

Вечер. Депрессия перешла в обречённость, а та - в смирение. Погода сегодня хорошая, поэтому все мысли протекали под лежание на скамейке в парке, курение и наблюдение за облаками. Кстати, в 7ДЛ просто прекрасное музыкальное сопровождение, как по мне. Особенно Deadman по нраву пришелся.

Не знаю, что-нибудь да выберу, понадеявшись на удачу.