Результаты поиска по запросу «
лес минет
»
Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Фанфики(БЛ) сделал сам Визуальные новеллы фэндомы
Бесконечный рассвет.
АХТУНГ! Все те кому не нравится романтическая романтика и любовная любовь, а так же немного беготня и переживания-идем дальше, а остальным приятного чтения. Спасибо за внимание!
Глава 4.
Утро. 6:45. Сижу на лавке возле дома. Курю. Наташа еще спит. "Надо бы поговорить с ней на счет нас." -подумал я и вошел в дом за принадлежностями, и видимо разбудил Наташу пока выходил.
-Прости, разбудил?
-Нет, я уже просто дремала.
-Раз встала пойдешь умываться?
-Да, конечно, сейчас только переоденусь.
-Я на улице.
С этими словами я вышел. "И что ей сказать? Давай встречаться? Нет. Слишком банально. Ладно, она выходит, с импровизирую."
-Ну что пошли?
-Да пошли. -"И почему я так нервничаю?"
Мы молчали всю дорогу до умывальников. Да и обратно я тоже не решился ничего сказать. Вот мы подошли к домику. Думаю все таки стоит попробовать.
-Наташ. Ты свободна сегодня вечером?
-Ну вроде да, а что такое?
-Ды вот, знаешь, хотел предложить прогуляться вечером. Часов так в 6 встречаемся на площади, если ты не против.
Наташа отвела глаза и покраснела. Потом еле слышно сказала:
-Хорошо, я приду.
Я обрадовался, конечно же, и тут же подумал, что не идти же с пустыми руками. Посидев немного я решил сделать что-то типа романтического ужина. Первым делом я подумал, что стоит найти цветы. И сразу вспомнилось, что Славя их выращивает. Я уже не помню на каком цикле она мне это рассказала, но факт оставался фактом. Я пошел искать Славю. Логичней всего было сейчас идти к столовой, куда я собственно и пошел. Дойдя до столовой я не обнаружил Славю. "Может быть внутри?". Подумал и вошел внутрь. Так и оказалось. Славя очередной раз отчитывала Ульяну за какие-то проказы. Подождав пока она закончит я сел к ней за столик.
-Не занято?
-Нет, садись.
-Слушай, Славь. Может тут где-нибудь растут цветы? -решил начать издалека.
-Ну вроде нет.
-А может быть ты их сама выращиваешь? В лесу, например?
-Как ты узнал?
-Ну допустим, что видел. Не бойся никто не узнает. Мне просто нужно пару цветочков для... кхм, кхм... свидания. -прошептал я Славе на ушко.
-Если скажешь с кем идешь, то смогу дать.
-Шантажируешь? С Наташей иду.
-А я знала! Я так рада за вас!
-Откуда узнала?
-Видно как вы друг на друга смотрите.
-Как думаешь еще кто-нибудь догадался?
-Ну не знаю, может да, а может и нет. Тут в основном все собой заняты. Поэтому вряд ли.
-Я к тебе зайду за цветами ближе к 6-ти, хорошо?
-Хорошо.
Поставив поднос на мойку, я вышел из столовой воплощать свой план в жизнь дальше. Не долго думая. Я решил, что нужен термос, для чаю. Вспомнилось, что он был у Ольги Дмитриевной. "И как быть? Рассказать прямо или соврать? Думаю все таки рассказать, если совру потом проблем не оберусь." Дойдя до домика вожатой, я постучался. "Надеюсь не спит". Мне открыла дверь полуголая Ольга Дмитриевна.
-Доброе утро и с прошедшим днем рождения, Ольга Дмитриевна!
-Чего ты так орешь-то, Семен? Ты чего хотел?
-Можно зайти?
-НЕТ! -приободрившись ото сна, чуть ли не закричала Ольга Дмитриевна. -Давай я лучше сама выйду, жди!
Не прошло и 5-ти минут, как вернулась Ольга Дмитриевна.
-Ну и чего ты хотел?
-Мне нужен термос.
-И за этим ты меня разбудил? Ладно, что сделано, то сделано. И зачем он тебе?
Собрав всю волю в кулак, я сказал:
-Я хочу устроить романтический ужин для Наташи.
-Вот оно как. Ну ладно. Главное не делай ничего такого, от чего у тебя потом будут проблемы.
-Да я и не собирался.
-Вот и молодец.
Ольга Дмитриевна дала мне термос. Улыбнулась и потрепала за волосы. После чего закрыла дверь. "Я думал все пройдет гораздо уже." Теперь свечи. На сколько помню они были у Виолы в столе. Заодно должок заберу. Направился я в медпункт, попутно закинув термос в домик. "Ну, с богом!" Я постучался и затем вошел.
-Добрый день, Виола.
-А это ты, пионер, ну проходи, говори зачем пришел.
-Мне нужны свечи, я знаю, что они у вас в столе.
-А, ты про эти свечи. Ну хорошо, держи. Что-то еще?
-Нет, точнее да. Что там за сюрприз меня ждет о котором я не пожалею. -после моих слов Виола засмеялась, я подумал, что это странно как минимум. -Чего смешного?
-Ты правда поверил? Ну ладно, не злись. Сейчас что-нибудь дам если так хочешь. А не хочешь для храбрости 50 гр. накинуть?
-Нет, спасибо. Я пойду.
-Ну удачи тебе, пионер.
Получив, с горем пополам, чего желал. Я вспомнил, что нужно какое-нибудь покрывало. Не на траве же сидеть. И что мне с ним делать? К Славе идти просить? Неудобно. Может быть у Жени есть? Или у Алисы? Нет, у Алисы, точно нет. Значит идем к Жене. Закинув свечки в домик. Я решил по пути зайти к Лене взять печенек. Дошел. Постучался. Вошел.
-Лен, привет. У тебя случайно нет печенья?
-Есть. А тебе зачем?
-Для великих нужд. Хочу устроить романтический ужин Наташе, с печеньками и чайком. Не выделишь пачечку? Кстати, как вы там с Мику?
-Конечно выделю! С Мику все хорошо. Может быть всем расскажем перед отъездом.
-Ну отлично. Пока-пока, Лен.
-Пока.
Осталось только покрывало. Положив печенье к себе, я сел на лавочку и закурил. Посидев, подумав, как получить минимум урона при встрече с жужелицей, япочти задремал. Так и ничего не придумав, я решил действовать в открытую и направился к библиотеке. Дойдя до нее, я постоял у двери, помялся, но вошел.
-Тук, тук, тук. Земля вызывает Женю. Проснись.
Женя еще сильнее растянулась на столе, но видимо поняв через некоторое время, что ей говорят извне, она подскочила на месте. Увидела меня и закричала:
-Какого черта ты так людей пугаешь?!... -она продолжала что-то кричать, но я ее перебил.
-Я, это, Жень послушай уже! - Женя притихла- Вот так лучше. Мне нужно какое-нибудь покрывало, которое можно постелить на траву и сесть на него. У тебя нет такого?
-Откуда же? Это библиотека, а не склад!
-Но мука то у тебя есть, почему бы и покрывалу не быть. Ладно, извини, что разбудил.
Я удалился из помещения. "Знал ведь, что зря иду, только порцию криков получил. Ладно, придется к Славе идти брать ключ от склада." Узнав у Ольги Дмитриевны, которая стояла у умывальников, куда могла направиться Славя, я отправился туда, на пляж точнее. Как мне сообщили, она там сегодня дежурная. Дойдя до пляжа, я стал разглядывать всех кто там был в поисках моей спасительницы. Там были все наши. Алиса с Ульяной плескались в воде, Лена с Мику о чем-то мило болтали на песке, даже Наташа тут была, а вот Слави не наблюдалось. Поглазев еще минут 10, я все таки наше Славю спящую в теньке под деревом. Как это на нее не похоже. я подошел к ней максимально тихо, но меня все равно рассекретили и схватили за ногу.
-Всегда в боевой готовности?
-Приходится, а вдруг маньяк.
-В таком месте маньяк? Не смеши меня. Ладно. Я чего хотел. Мне не удобно просить тебя снова, но мне нужна твоя помощь, точнее твои ключи от склада.
-Зачем же?
-Ну как зачем? Ужин. Забыла? А т.к. мы будем на природе, мне нужно покрывало, и как раз я одно приметил на складе, когда переучет делал.
-Ладно, дам я тебе ключи, но только после обеда. *ГУДОК* А, кстати, вот и он.
Я подождал Славю пока она одевается. Мы пришли к столовой. К ней подойти нельзя. Какие-то сегодня все активные. Кое-как всех распихав мы все же вошли. Обедал я со Славей. Молча. Наверное о чем то думает. Закончив с обедом мы вышли.
-Ну что, Славь, давай я быстренько сбегаю на склад и вернусь отдам ключи.
Славя дала мне ключи и я пошел к складу. Открыв его я начал искать плед. Но не нашел.
-Не это ищешь? -в углу стоял тот пионер и держал в руках плед.
-Как ты узнал про плед?
-Ооо, я много чего знаю. Даже знаю, что будет завтра и, что будет в день отъезда. -он кинул мне плед и сказал: -Пойдем выйдем.
-Ну так расскажи, чего тебе стоит это?
-Нееет, Семен, ты еще не готов, вот как вспомнишь, так сразу все сам и поймешь.
Вдруг зашевелились кусты и оттуда выскочила кошкодевочка. Она сразу кинулась на пионера и похоже задела щеку. Крови не было. Это вообще не похоже на кожу. Пионер пустил пыль нам в лицо и скрылся. Как все это странно.
-Ты видела?
-Что видела?
-Ты оцарапала ему щеку, а крови не было, и она порвалась как... резина. Да! Как резина. Ты что об этом думаешь? -но похоже я уже разговаривал с пустотой. Кошкодевочка тоже исчезла.
Получив плед я направился к домику. Все собрав, то что мне нужно было, я проверил время. 5:40. Пора к Славе. Славя убиралась на площади. Я к ней подошел. Сказал что уже пора и мы пошли в лес, хорошо что тут было не далеко. Я взял 3 розы. Поблагодарил Славю еще раз, я пошел ждать Наташу на площадь. 6:00. Наташи нет. "Наверно задерживается, а может вообще не придет? Нееет, такого не может быть, я же видел как она тихо радовалась." Прошло еще 15 минут. Ее все не было. Мне начало срывать крышу. Я уже думал закурить прям на площади, как из-за угла показалась ее аккуратная фигурка. Вроде отпустило.
-Ну что пошли?
-Пошли. А куда мы идем если не секрет?
-Сейчас все увидишь.
Мы вышли к пристани. Я аккуратно усадил ее в лодку, дал корзинку и плед, а сам пошел за веслами. Долго искать не пришлось, кто-то оставил в одной из нескольких лодок. Я забрал их и мы поплыли.
-А куда мы плывем?
-Видишь остров?
-Тот впереди?
-Да. Вот к нему. Там на другом берегу очень красивы вид открывается.
Доплыв до берега. Наташа взяла меня за руку. Я ее провел на другу сторону, откуда открывался прекрасный вид. Я разложил плед, поставил свечи, налил чай. Печенье никто не стал. Ну ладно, целые отдам Лене. Мило посидев, попив чай и посмотрев на звезды, я решил прояснить все раз и на всегда. Про наши отношения и про ее причастность к этому месту.
-Наташ, мне нужно кое-что тебе сказать. Я не мастер красиво говорить, так что, я тебя люблю. -Она расплакалась.- Наташ, ты чего? Не плачь.
-Не переживай, это слезы радости, я просто думала, что ты этого не скажешь. Я тоже люблю тебя, Сем.
Она обняла меня, а через секунду мы слились в поцелуе, это могло длиться вечно, но мы не поговорили о главном.
-Наташ, а теперь серьезно. Ты ведь не из этого мира?
-Да -грусть на ее лице была слишком очевидна.- А как ты понял? Я вот догадалась только после того, как увидела твой смарт.
-По волосам, ну это была моя первая догадка. Вряд ли кто-то во время Совкового периода красил пряди в розовый. Я так понял это твои волосы в 17? А какие они сейчас, и сколько тебе на самом деле?
-Ну сейчас брюнетка, а так 23.
-Я постарше. 25.
-А вторая тогда какая догадка?
-Ты немного не так разговариваешь, не как кукла, не как одна из них. -Наташа ничего не ответила, просто удивленно смотрела на меня, я решил задать следующий вопрос, самый, меня интересующий.- Наташ, а сколько ты уже здесь циклов?
-Здесь первый, а так... я уже считать перестала. Но все равно мне кажется, что ты дольше тут, чем я.
-Почему?
-Ну ты так отыгрывал свою роль, что я подумала, что ты тоже кукла.
-Сомнительный комплимент, ну да ладно, я тут где-то больше года. Хочешь примерно посчитай. Год раздели на неделю, будет где-то 52, но я тут дольше, в этом я уверен.
-Смотри звезда упала, загадывай желание.
"Хочу выбраться из этого проклятого места вместе с Наташей." -почему-то сейчас я желал этого больше всего.
-Что ты загадал?
-Не скажу, а то не сбудется.
-Ладно, давай еще полежим и пойдем, а то холодает.
Я ничего не сказал, мы просто лежали в обнимку и молчали. Примерно через минут 20, мы поплыли обратно. И у меня возникла идея. Уговорить Ольгу Дмитриевну поселить ко мне Наташу. Шанс конечно был 1 на миллион, но ведь он был, и стоит попробовать. В этом лагере столько изменилось. И вот мы доплыли. Я привязал лодку, отнес весла, пошли к умывальникам, дабы помыть термос. И вот мы уже около ее домика. Горит свет. Стучимся.
-Добрый вечер, Ольга Дмитриевна, спасибо, вот ваш термос, я его вымыл.
-Добрый добрый. Ну что, как погуляли?
-Отлично. А теперь у меня встречный вопрос, можно Наташа поживет у меня оставшиеся дни, мы обещаем не делать ничего такого.
-Нет, нельзя, Семен, или ты забыл, что я не селю мальчика с девочкой. -"Я так и знал!"- Хотя ладно живите. Только не делайте ничего запрещенного.
От радости я обнял Ольгу Дмитриевну, мы поблагодарили ее и ушли теперь уже в НАШ домик. Шли мы под ручку. В полной тишине. Дойдя до домика мы немного посидели на лавочке, в надежде, что хоть кто-то, что-то скажет, но нет. Мы были сильно заняты сегодняшними вопросами. Так, что не разговаривали мы до самого утра.
Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Игры графомания Визуальные новеллы фэндомы
Да начнётся второй сход графоманов
правила те же что и на прошлом конкурсе. всем участникам на написание выделено 1 час, ограничения по знакам нет.немного по сюжету все ГГ желательно должны выжить, калечить можно. ну и не сильно отходить от заданной тематики.
"Черная вожатая" - паранормальное явление в лагере, которое представляет из себя призрак давно погибшей вожатой, который начал изводить пионеров, смогут ли они остановить её раньше чем она изведёт их?
список участников:
11:00 Двадцатьвторой
12:00 chelovek_motylek
13:00 El Fuerte
14:00 Regret
15:00 an22qw
16:00 ОгненныйЛев
17:00 kmolitor
18:00 Eruantalon
19:00 -------
20:00 d542
21:00 jrnidjan
22:00 Kabanchik(Am2)
23:00 -------
24:00 Berkyt_Attack
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
It's Jooooooooni!
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN графомания очередной бред Семен(БЛ) Шурик(БЛ) Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Продолжение
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
V
Введение в специальность
Вчера отправил Ульянку спать в тренерскую на свое место, а сам устроился в кладовой почитать найденную в библиотеке тетрадку. Вертелся на стуле так и эдак — и неудобно, и планки спину режут, и сидеть жестко. Наконец, отодвинул стол и стул подальше, а сам подтащил мат под лампочку, и лег. Понял что решение прилечь было ловушкой, но уже ничего не мог сделать, тетрадь выпадала из рук, а глаза закрылись без моего участия. Показалось даже, что мат подо мной слегка покачивался и я заснул.
Снился мне бункер под старым лагерем, стол, а скорее пульт с наклонной столешницей, какие то старомодные приборы. Я сидел на таком же жестком и неудобном стуле, как у меня в кладовой, позади меня и чуть справа, я не вижу, но знаю точно, еще один стул и стол. За тем столом сидела девушка с которой я там, во сне, хорошо знаком. Наверное она мне даже нравилась. Может быть и я ей тоже. Но вот как ее зовут, я не помню сейчас и не помнил во сне, сон такой, ничего не поделаешь. Перед девушкой тетрадь, такая же, как та, что я забрал из библиотеки. Девушка ее старательно заполняла. А потом я понял, что сейчас произойдет несчастье, и я знаю, как этому несчастью помешать. Но решил сперва спасти девушку. А для этого надо было встать и вытолкнуть ее из бункера в коридор. Именно вытолкнуть, а не попросить уйти, а все потому, что я не помню ее имени. Но я не смог, по законам сна, ни встать, ни заговорить. И тут загремел звонок аварийной сигнализации. Бункер как то незаметно превратился в погреб под библиотекой, а звонок сигнализации сменился звонком будильника.
Это не звонок, а будильник. Поискал рукой вокруг себя, но не смог его найти. Постепенно просыпаясь сообразил, что звук идет откуда-то сверху, и то нарастает, то ослабевает. Сел. Бабах! Мам-ма! Что-то прилетело мне в лоб и будильник замолчал. Вместо будильника теперь стал слышен исключительно жизнерадостный смех, а я проснулся окончательно.
Эта рыжая, проснулась раньше меня, взяла мой будильник, привязала его к лампочке над моей головой, запустила звонок и отправила будильник качаться, как маятник. А когда я, полупроснувшийся, подскочил, голова моя пересеклась с траекторией будильника. Было больно.
- Ах ты...!! - Запускаю в Ульянку тетрадью. Даже попал. Злость прошла, а Ульянка перестала хохотать, подошла и села рядом со мной на мат.
- Семен, ну прости, я не хотела, чтоб ты ударился, я только хотела чтоб ты проснулся.
- Сколько время?
- Шесть утра.
- Зачем? До подъема еще час, до линейки еще два часа, а до завтрака еще три!
- Ну, ты же не хотел, чтобы нас вместе в спортзале поймали, а вожатая раньше встает, может придти. И Алиса скоро вернется, а меня нет в домике — она волноваться будет.
- А зачем для этого меня то будить?
- Ты же запираешься всегда, когда спишь, на ключ, вот я и подумала.
- Подожди, а откуда ты знаешь, что я запираюсь? Так это ты в первый день приходила?
Молчит, покраснела, глаза опустила, сейчас заревет.
- Имей ввиду, я уже видел, как ты ревешь, ничего нового я уже не увижу. Можешь, конечно, пореветь, но лучше рассказывай спокойно.
Ульяна делает несколько вдохов и прерываясь, но все же удержавшись от рыданий продолжила.
- Ну да, это я приходила. Мы решили… Я хотела тебя ...
Длинная пауза. Пришел Ульяне на помощь, и, вопросительно глядя на нее, провел пальцем поперек своего горла. Ульяна только молча кивает несколько раз.
- А смогла бы?
- Я, я не знаю.
Все таки разревелась, сидит, уткнувшись мне носом в бок и всхлипывает, а я размышляю. Если Ульянка действовала от себя, как личность, то не факт, что смогла бы, а вот если была под программным принуждением, то вполне. Кстати, не факт же, что и Алиса случайно в меня попала из арбалета, может Алиса и не хотела, а наверняка и не хотела, но управляющая программа заставила, а уж потом их мозги интерпретировали эти действия, как несчастный случай. И еще, повторяется старая история, Ульянка, в моем обществе, стремительно очеловечивается. Надо как то прекратить этот процесс, если смогу, чтобы потом не было мучительно больно. Вот тут я и сплоховал, не хватило сил оборвать отношения.
- Семен, ты не сердишься на нас?
- Ты знаешь, кое-что зная о вас, я не сержусь. Но я еще не решил, что мне с вами делать.
- А что ты знаешь о нас?
Ляпнул не подумав, пришлось выкручиваться.
- Вот, когда решу, как с вами быть, тогда и узнаете. Ну давай, поднимайся, и дуй домой к себе, а то, действительно, сейчас Алиса придет. Только умойся, вон, хоть в душевой.
Наконец выпроводил Ульянку, посмотрел, как она бежит к себе в домик, на ходу махнув мне рукой, прежде чем свернуть на главную аллею и скрыться, вернулся обратно в спортзал и, действительно, заперся. Бережёного - бог бережет, что бы там не говорила баба Глаша. До линейки еще полтора часа, лезу под душ, под холодный душ, вода льется сверху из бака установленного на крыше, который нагревается на солнце, а в полседьмого утра душ, конечно-же, холодный. После душа сажусь, наконец то, за тетрадку. Вчера то я сонный был, а в погребе просто ее бегло проглядывал. А сегодня утром мне отчего-то страшно тетрадку открывать. Сижу несколько минут, тупо верчу манускрипт в руках, наконец, решительно открываю на первой странице. Пф-ф-ф... Вся моя решительность сморщивается, как старый воздушный шарик. Какая то, неизвестная мне девушка, писала в этой тетрадке черновик отчета о практике в пионерском лагере «Совенок». Позвольте, но как же формулы и графики? Перевернул тетрадку и открыл с другой стороны - конспект лекций по физике, не более. Закрываю тетрадку и прячу ее в рюкзаке, надо будет потом выбросить незаметно. Однако, пора на линейку.
Уже запирая спортзал сообразил, что неплохо бы прикинуть — что делать сегодня. Собственно, нужно покопаться в старом лагере и в бомбоубежище, а еще тренировать октябрят, сам напросился и сам же пообещал — деваться некуда. Исходя из этих двух дел буду импровизировать остальное
Еще на подходе к площади меня перехватывает Ульяна. Опять Ульяна! Исключительное зрелище — встревоженная Ульяна.
- Что стряслось у тебя?
- Семен, Алиса потерялась.
- То есть как потерялась? Из старого корпуса не пришла что ли?
- Да. Должна была прийти к линейке, а ее нету, до сих пор.
- Ну, «До сих пор», это полчаса всего. Может задержало что-нибудь. Может к завтраку подойдет. Вожатой сказала? Она что?
Нас прерывает начало линейки, поэтому приходится слушать ежедневную порцию чуши от Ольги Дмитриевны. Я задремываю под ее бубнение, и едва не просыпаю вопрос обращенный ко мне.
- Семен, какой у вас на сегодня план работы?
- Ну, э-э-э, до обеда планировалась тренировка с младшим отрядом, а после обеда — могу подменить вас на пляже, и вы позавчера про секцию для старших говорили, хочу лодки проверить. Но Ольга Дмитриевна... мне Ульяна сказала, что Алиса до-сих пор не вернулась. Маловероятно, конечно, но, вдруг случилось, что. Может поискать ее?
Вожатая, подумав несколько секунд.
- Двачевская просто заснула на посту! Я хочу, когда она, наконец, проспится и появится, лишить ее звания своей помощницы и попросить вас взяться за эти обязанности. Вы можете ее поискать, но, конечно, не в ущерб работе по вашему плану.
Линейка закончилась, а меня сразу же берут в оборот мои зайцы.
- Семен. А тренировка сегодня будет?
- Будет-будет, после завтрака жду вас на поле.
На завтраке присел рядом с Ульяной. Ульяна кислая, вяло ковыряет вилкой в каше. Похоже, кроме нее, исчезновение Алисы никого не волновала.
- Так и не появилась?
- Нет.
- А раньше бывало такое? А в прошлые ц... смены? - Чуть не проговорился.
- Нет, никогда.
- Ладно давай подумаем, где она может быть.
- Да что думать то? В старый лагерь идти надо!
Я тогда вот и поддался Ульянкиной панике, по крайней мере, даже не сообразил, что, в сущности, Алисе ничего не грозило. Ну воскресла бы, самое позднее, в следующем цикле, это в самом худшем случае. А тут начинаю прикидывать варианты, вдруг она где-то со сломанной ногой ползет в лагерь истекая кровью и обливаясь слезами, и прочую чушь. Если бы не это, то отделался бы от Ульянки, отправил бы на поиски ее одну в конце концов, спокойно дотянул бы до конца смены и свалил на поезд. Но, правда, и свой интерес у меня тоже есть.
- Давай сделаем так, я сейчас проведу тренировку. Обещал, деваться некуда, а ты, пока принеси альпинистскую веревку, метров двадцать, мощный фонарь, бутербродов, воды, спички, упаковку бинта и рюкзак, все это тащить. - Не знаю, зачем я столько всего перечислил, наверное, подсознательно хотел чтобы Ульянка подольше побегала.
- Фонарь, веревку, рюкзак... ага, я побежала!
Надо же, как мало надо, чтобы человека успокоить, ребенок вернулся в привычное состояние прямо на глазах.
А я пошел на стадион вспоминая все, что знал о тренировках футболистов. Октябрята не подвели, явились все, кто вчера записался. Чертыхнулся про себя, что не взял никакой бумажки, хоть бы так имена запомнить. Ну, двоих я знаю, а остальных, пока, только в лицо. Запустил разминку, потом раздал мячи из кладовой, начал объяснять и показывать, как правильно вести и отбирать мяч. Неожиданно увлекся, удивительно, но и октябрятам понравилось, поэтому приход Ульяны встретил с сожалением. Скомандовал конец тренировки, разрешил остаться на поле и поиграть.
Ульянка принесла все заказанное, кроме веревки. Веревка есть в клубе, но кибернетики упираются, и согласны отдать только мне лично. Пошли в клуб.
- Вы пошто боярыню обижаете, старцы? Пошто шпагату пожалели? Ведь не корысти ради.
- Не корысти, говоришь? Верно, не корысти ради, а пакости для.
- Вот видишь Ульяна, какая у тебя здесь репутация? И, признайся, что не на пустом месте.
Веревку мне все же дают, предварительно поглумившись, а потом Шурик спрашивает
- Вы и правда собрались Алису искать?
- А что? Остальные то не шевелятся.
- Ну, у нас, как бы свои дела.
Шурику, похоже, стыдно. Он переглянулся с Электроником, перемигнулся с ним о чем то, потом идет к верстаку и сдергивает с него одеяло.
- Вот, возьми, испытаешь в полевых условиях.
Мама моя дорогая! Арбалет. Арбалетище! Средневековье, мракобесие и джаз. Здоровенная дура весом, осторожно поднимаю, уж никак не меньше десяти килограмм. Материала пошедшего на приклад хватит на пару Буратин. Дуга, похоже, из рессоры той несчастной Волги, что стоит у столовой. Рядом полено, насквозь пробитое цельнометаллической стрелой.
- Только стрелы береги, их всего пять штук.
- А как вы его натягиваете?
- Вот!- Предъявляется механизм переделанный из автомобильного домкрата.
Представляю себя в шахте с этим чудовищем. Мало того, что он здесь нафиг не нужен, так и таскать на себе его приятного мало. Но свой отказ объясняю другой причиной.
- Ребята, пока я его заряжу, меня десять раз голыми руками убьют, лучше ножик какой дайте.
Вот так, укомплектовавшись, спасательная экспедиция, в лице пионера и пионерки, в полдень четвертого дня, наконец, выходит из базового лагеря.
Два идиота топают в старый лагерь. Был бы я мудрецом, я бы еще вчера догадался, что этим все закончится, ведь даже к мысли этой подходил, но увы. Мы - спасательная экспедиция, неофициальная, просто Чип и Дейл. Ульяна, хоть и девочка, но явно не Гайка, а я не Вжик и не Рокфор, так что только Чип и Дейл, ну а спасаем мы тогда кого? Малдуна? Наверное да, его, рыжий, худой, и вляпывается куда-нибудь. Только этот Малдун женского пола, Малдун-тян. Нет, не поймут - дикие люди. На обратном пути расскажу им какую-нибудь историю про Чипа и Дейла, выдав за собственное сочинение. Кстати, идиот здесь один, и тот я, Ульянка то вполне искренне действует.
Нас никто не провожает. Мелюзга живет своей жизнью, вожатая убеждена, что Малдун-тян проспала и сейчас просто прячется, а я бы еще, на ее месте, проверил сохранность единственной в лагере бутылки водки, остальные пионеры заняты своими делами. И где же тот отрядный коллектив, в который мне предлагалось влиться? Сейчас разбудим Малдун-тян, отправлю амазонок в лагерь, а сам пошарю по кладовым и шкафам, наверху и в бункере.
- Семен, а ты почему арбалет не взял?
- А вам он хоть раз понадобился? Кроме единственного случая?
- Ну вот, ты нас так и не простил. А мне что теперь самой застрелиться?
- Не поможет.
- Семен, расскажи про ту девочку, которую ты искал?
- Зачем?
- Ну интересно же. Ты ее любишь, да? Как вы с ней познакомились?
Ага, сейчас расскажу, особенно последний пункт, ты же задумываться начнешь, вспоминать всё, а потом еще и вспомнишь, и в себя придешь. И что с тобой делать после этого? Не за собой же по лагерям таскать. Молчу, не отвечаю.
- Семен, Семен...
- Что?
- Мы пришли.
И правда, сквозь просвет между кустами уже видно здание старого лагеря, а вооон там я шнурок завязывал, когда первый раз амазонок увидел. До здания метров пятьдесят по открытому пространству, а я стою, и не решаюсь шагнуть. Так и представляю себе, как арбалетный болт прилетает в меня с чердака. Со страху, чего только не сделаешь. Объясняю Ульянке, почему мы встали, та пренебрежительно фыркает, потом выходит на поляну, свистит в два пальца, мне аж завидно стало, что я так не умею и с криком «Алиса, это мы!» бежит к зданию. А я опять представляю себе картину со стрелой с чердака, на этот раз по Ульянке. Ульянка, однако, добежала спокойно, сейчас стоит на крыльце, приплясывает, меня ждет. Мне рюкзак бежать мешает, поэтому иду спокойно, но подлое ожидание выстрела осложняет жизнь. Иду не сводя глаз с чердака.
- Ты почему так медленно шел? Меня пауты всю съели уже!
Заходим внутрь. Днем старый лагерь являет собой печальное зрелище мерзости запустения. Никакой мистики. Ульяна несется на чердак перепрыгивая через три ступеньки, я, внимательно оглядываясь, поднимаюсь следом. На чердаке девочки устроились совсем не плохо. Тропинка просматривается из окна почти до самого «Совенка», из противоположного окна видна река, кусок берега с замусоренным пляжем и тот самый железнодорожный мост на горизонте. Умилительно выглядит веночек лежащий на подоконнике. Вчерашний, или позавчерашний, судя по цветам. Все на месте, но Алисы нет. Я даже поискал глазами пустую бутылку, Алисе такое вполне могло придти в голову, но нет.
- И где она по твоему может быть?
0 Я не знаю, Семен... Я думала она здесь
Ну, я тоже на это надеялся, что девушка просто проспала линейку и завтрак, а сейчас отсиживается, пока вожатая не остынет. А проспать есть на чем, вон, в углу матрас с одеялом, кстати, одеяло аккуратно сложено, либо им этой ночью вообще не пользовались, либо уже встали, собрались, и ушли.
- Ну и что дальше будем делать? Где искать?
Возвращаемся назад, заглядывая в каждую дверь. Я, наконец-то, уяснил для себя планировку здания. На втором этаже две спальни, видимо, мальчиков и девочек, холл, и комната вожатого. На первом этаже еще две спальни, столовая, с каморкой поварихи, и пара комнат помельче, или кружки там какие были или медпункт. По дороге поднимаю все бумаги, какие попадаются на глаза. Старые детские книги, без конца и без начала, обрывки газет, накладные на постельное белье. Похоже, что тридцать — сорок лет назад здесь был самый обычный пионерский лагерь. Это если забыть о бомбоубежище, конечно. Какие то заинтересовавшие меня бумаги сую в рюкзак, вечером буду разбираться. Ульяна косится в мою сторону, зло сопит, но помалкивает.
- Теперь мы с чистой совестью можем сказать, что Алисы здесь нет. Давай думать, где еще она может быть.
- Может, в бомбоубежище?- Ульяна показывает на люк в полу. Люк, кстати, расчищенный, его явно открывали недавно.
Алиса, одна, в бомбоубежище, без фонаря, в полной темноте. Сомнительно.
- Вы там были? Далеко заходили?
- Нет, не далеко, пока люк было видно, дальше не ходили. Алиса не захотела.
- Как ты думаешь, почему не захотела с тобой, а одна вдруг, захочет. Ты вот тоже боишься в домике одна ночевать. Давай дальше думать. Тропинка в лагерь одна, разминуться мы не могли, в ваших шпионов, прости меня, но я просто не верю, потому и арбалет не взял. Вам мозги дурят, а вы и ведетесь.
Открыли люк, покричали, позвали Алису, закрыли люк. Сидим молча, размышляем. Я вспоминаю про своих двойников, как их баба Глаша назвала, «проекции», про анонимные проекции и, дальше, вплоть до самого Пионера. Копаюсь в его памяти, но никакого намека на здешний лагерь не нахожу. В любом случае, озеро, кажется, стоит проверить. Сама Алиса туда вряд ли сунется, а вот с посторонней помощью — вполне. Озеро, кстати, на плане лагеря не обозначено, так что аборигены о нем могут и не знать. Предлагаю Ульянке подождать здесь, а сам собираюсь к выходу.
- Я здесь одна не останусь! Я с тобой!
- Ну пошли. Страшно, что ли? Ты ж не боишься одна ночью по лесу шастать, я знаю.
- По лесу не боюсь, а тут — жутко. Кажется, что те пионеры никуда отсюда не уехали.
До озера днем пятнадцать минут хода. Осторожно выглядываю на памятную поляну — никого. Вот кострище позавчерашнее, вот пустая консервная банка, вот зимняя куртка висит. Ульяна притихла и жмется позади. Пока оглядываюсь на противоположной стороне зашевелились кусты и на поляну вышла Лена. Господи! Лена то как здесь? Потом вспоминаю слова Ульянки, что Лена тут, вроде как, в патруле. Потом вспоминаю привычку Лены незаметно подбираться. Лена оглядывается вокруг, и, не заметив нас, неслышно ступая подходит к дереву, снимает с него зимнюю куртку и удаляется в ту же сторону, откуда пришла.
Алисы на поляне явно нет и никогда не было. Других укромных мест в округе я не припомню. Есть еще одно озеро, где любила купаться Славя, но до него довольно далеко. Возвращаемся к старому лагерю.
- Давай пройдем еще раз вдоль тропы и посмотрим внимательно, может следы какие увидим.
- Давай.
Возвращаемся к «Совенку» по тропе, я по правой стороне, Ульянка по левой, отвлекаясь на все, что вызывает подозрения. Наконец Ульяна что- то находит, и зовет меня.
Подбегаю. Ульяна стоит перед дырой в земле, из дыры тянет сыростью. Сразу вспоминаю поиски Шурика в прошлой жизни. Падение Алисы в обрушившийся туннель, это тоже часть сценария?
- Стой, отойди от края!
Достаю веревку, надо же, пригодилась. Привязываю к дереву и так, держась за веревку, подхожу к краю дыры. Осторожно заглядываю вниз, потом уступаю место Ульяне. Похоже, мы нашли то, что нужно. На полу куча свежей земли, и на этой куче ясно видны отпечатки. Кто то свалился сверху, потом встал, опираясь на руки, потом сошел с на твердый пол, оставив следы от сандалий.
Зовем Алису по одиночке и дуэтом. Реакция нулевая. Хочешь, не хочешь, но придется лезть. Проверяю еще раз, как держится веревка и спускаюсь через провал в туннель. Следом Ульянка спускает на веревке рюкзак, а за рюкзаком спускается сама. До поверхности метра четыре, без веревки явно не выбраться.
- Куда пойдем искать? В какую сторону?
Расходиться сейчас явно не стоит, даже в шутку этого не предлагаю. Рассуждаю вслух: «Назад — выход к бункеру, и, через бункер, к старому лагерю, вперед — к провалу в шахту и по лабиринту под Генду, или, если в шахту не спускаться — под пионера у ворот лагеря. Вряд ли Алиса с ее фобиями ломанулась вперед, по неизвестному туннелю, уж скорее пошла назад, в надежде выбраться в старый лагерь. Хорошо если так, потому что в панике могла и ломануться, а потом ищи ее по всей шахте». И, уже обращаясь к Ульяне: «Ну что, пойдем, для начала назад? Алиса, конечно, люк не открывала, но может где в туннеле сидит, или разминулись мы с ней».
Подергал еще раз веревку, нацарапал на стене туннеля стрелку, и пошли. Через 50 метров натыкаемся на брошенный разряженный арбалет, похоже, мы на верном пути.
- Ульян, как вы арбалеты заряжаете, они же тугие?
- Вдвоем. Одна держит, вторая тянет.
- Семен, а ты все таки шпион. Откуда ты все тут знаешь?
- Я не шпион, просто я тут уже был (мысленно дополняю, что десятки раз был), а память у меня хорошая.
- Семен.
- Что?
- А когда ты тут был, если позавчера только приехал?
- В прошлой жизни. Мы уже пришли, видишь свет, видишь дверь?
Над входом в бункер тускло светит дежурная лампочка, берусь за штурвал и начинаю крутить. Механизм туго, но идет, наконец замок щелкает и дверь слегка отходит. Бункер ярко освещен, во всяком случае, после туннеля, на стеллажах все те же приборы, все то же барахло в шкафах, двухэтажные кровати вдоль одной из стен, и, на одной из кроватей, уткнувшись лицом в стену, лежит Алиса.
Ульяна сразу же бросается к ней, а я осматриваюсь еще раз и подхожу к шкафу с книгами. Да, похоже, здесь есть чем поживиться. Оборачиваюсь назад, Алиса зло смотрит на меня.
- Ты это ищешь? - В меня летит какая то книжка.
Ловлю, кидаю ее, не глядя на стол, а сам скидываю со спины рюкзак.
- Ты долго тут сидеть собираешься? Имей ввиду, на этот бункер я сам глаз положил, и... я здесь был раньше тебя.
- Давай-давай, командуй, я же робот, а «робот должен исполнять приказы человека, если это не противоречит первому закону».
- Ты что, сюда забралась Азимова читать? Так у него еще и нулевой закон есть. Хотя эту часть, кажется, еще у вас не перевели. А уж как ты три дня назад по первому закону потопталась, я просто молчу.
Надоело мне прятаться, умалчивать и уклоняться, гори оно все огнем. Захотелось залезть на памятник и начать раскрывать глаза пионерам и персоналу.
- Во первых, психиатров здесь нет, и лечить тебя я не собираюсь! Хочешь быть роботом — будь им! Во-вторых, - кидаю в Алису пакет с бутербродами, ешь! Зря, что ли тащил. Как поешь, пойдем в лагерь, по дороге расскажешь, что там тебе в голову взбрело, а от вожатой я тебя прикрою. А я пока почитаю, чем ты там в меня запустила. Мне твои истерики за все циклы уже вот где! То орет, то ластится, щас узнаю, какая муха тебя укусила. Робот она! Вы не роботы, вы просто болванчики какие то. Знала бы ты, как мне надоела ваша еженедельная амнезия! Ваше идиотское поведение! В моем телефоне интеллекта больше! «Где мы находимся? - Где то на юге» «А когда автобус придет? - Тебе что здесь не нравится?» «Какое сегодня число? - А тебе зачем?» «А откуда ты приехала? - С холодного севера.» «Синюю линию на карте видишь? - Какую линию?». И на каждый, на каждый простой вопрос следует идиотский ответ ни о чем. В каждом цикле каждого лагеря! Только встретишь живого человека, сразу же раскидывает и не найти! Только приведешь в чувство кого то из вас, кучу сил, нервов, душу свою тратишь на это, и бац! Через неделю она опять как робот ходит, ничего не помнит, ничего не знает, и весь сценарий повторяется! А двойники эти: один минигитлер - свою империю строит, второй — маньяк, садист и убийца, и то, что это на почве несчастной любви, я, что - его пожалеть должен? Слезы ему вытереть? А то, что вами управляет, почему то просто стерло ему память и отправило в ссылку со всеми удобствами. И ведь притом вы же люди, я же вижу! Я сам в вашей шкуре не знаю сколько времени пробыл. Знаешь, как это обидно, когда понимаешь наконец КАК ты существуешь? Нашел бы автора всей этой комедии, голову в задницу бы ему засунул, перегнув через спину!
Ору на девчонок, еще долго ору. Наболело за столько времени. Алиса, что-то сказать пытается, Ульянка просто испуганно смотрит. Алиса мне, по большом счету, безразлична, а вот Ульянку я зря напугал. Думаю об этом, пока набираю воздуха, и мне становится стыдно. Истерика, конечно, вышла шикарнейшая, но мне все равно стыдно, нельзя так.
- Простите меня! - говорю девушкам, ставлю рядом с пакетом с бутербродами термос с чаем, надо же, как Ульянка расстаралась, а я на нее орал.
Сам беру стул, беру со стола ту книжку, которой Алиса в меня запустила, и ухожу в предбанник, прикрыв за собой дверь. В предбаннике прижимаюсь лбом к влажной бетонной стене и, некоторое время, просто стою. Наконец сердце успокаивается, я устраиваюсь на стуле под лампочкой и начинаю читать, сперва просто, чтобы остыть, потом, постепенно, вчитываюсь.
«Объект «Убежище», Справочник для руководства страны» Введение на пол книжки и дальше все подробно по алфавиту и по разделам. Что я понял и как я понял.
Вся эта красота начала создаваться сразу после войны и предназначалась для спасения высшего руководства в условиях ядерной зимы. Были созданы вот такие лагеря, то есть изначально лагерь был один, но, во первых, академики научились сворачивать пространство в пузырь, потом научились создавать устойчивые системы из таких пузырей, а потом научились размещать в каждом пузыре по копии лагеря, вместе с копиями обитателей. Так и представил себе пионеров подвергающихся углубленному медосмотру, а параметры самых здоровых из них записываются на большие катушки с магнитной лентой. Отличие копий от прототипов на уровне биологии или там физики справочник толком не объяснял, да я и не понял бы, а отличия на уровне сознания были следующими, каждая копия обладала несколькими уровнями самосознания и свободы воли, от абсолютного выполнения программы, до самостоятельного принятия решений, однако все они могли управляться с центральных ЭВМ лагерей, и главной ЭВМ, да, так и написано ЭВМ, а не компьютеров. Копии могли быть восстановленными в случае разрушения, да и сами по себе обладали высокой способностью к регенерации. Назначение обитателей лагерей было одно, носить записанное на незадействованных нейронах сознание какого-нибудь члена Политбюро, пока его тело хранится где-то в ванне с жидким гелием. Чтобы собственная личность копии не вытеснила и не повредила случайно драгоценную личность вождя, раз в две недели происходило обновление организма копии и обнуление приобретенной ею памяти. Дальше шло описания функционирования «Совенка» в критической ситуации, порядок эвакуации членов Политбюро, и порядок их реэвакуации и прочая, и прочая. Лагеря многократно дублировались для надежности, число программ по которым могли действовать искусственные существа, было огромным, это не считая самостоятельных их поступков. Существовала и система связи между отдельными лагерями, в общем, целый замкнутый, в справочнике написано «квазизамкнутый», и, по своему, бесконечный мир.
Задумываюсь, похоже, что с развалом СССР лагеря начали жить собственной автономной жизнью. Найти бы этих академиков и засунуть их в здешние циклы, так чтобы они все понимали, все знали, но не могли отсюда выбраться.
А еще есть вопрос: «Я то кто?», - циклам не подвержен, внешнему программному управлению вроде тоже, но то, что я не член Политбюро, я больше чем уверен. И еще вопросы: откуда я знаю бабу Глашу, кто она такая, и какую ответственность несет за происходящее?
Девушки сидят за дверью, о чем то тихо разговаривают, слов отсюда не разобрать, да и не надо. Оставляю все вопросы на потом, поднимаюсь со стула и захожу обратно в бункер. Девушки, поели, что уже радует, сидят рядышком, на меня поглядывают. Глаза красные, по понятным причинам.
- Пошли, до «Совенка» я вас доведу, вещи свои заберу, а потом разбежимся, живите, как знаете.
Подбираю свой рюкзак, кидаю туда «Справочник» и направляюсь ко второму выходу. Однако проникнуть в старый лагерь не удалось, выход из бункера оказался заблокированным. Алиса хмыкает и говорит в полголоса: «Вот потому я здесь и оказалась». «Это карма твоя такая», - отвечаю ей. Смотрю на девушек внимательно: «Лучше, идемте со мной, все равно вас на веревку подсадить кто-то должен». Этот аргумент убеждает, девчонки, наконец, встают с кровати и всем своим видом показывают полную готовность двигаться. Возвращаемся, наконец, к провалу, я же прихватил с собой еще и фомку, сейчас отправлю девушек наверх, а сам пройдусь по шахте и выберусь через Генду.
Однако, за все время наших похождений наверху уже стемнело, сквозь провал одиноким глазом светит какая-то звезда. Интересно, здесь те же звезды, что дома, или тоже искусственные, и, где именно, кстати, мой дом? Может он здесь?
- А ты помнишь свой дом? - Алиса подала голос.
Разговаривает, это хорошо, значит не насмерть обидел. А ведь два часа назад еще думал - какая мне разница, но вот успокоился, и оказалось, что есть она - эта разница. И еще, я, выходит, вслух про звезды сказал, совсем плохой стал, однако.
- Помню Алис, очень хорошо помню.
- Завидую. А я вот свой почти нет. Пыльный южный город с населением в сто тысяч, квартира в двухэтажке, двор огороженный сараями. Турник, веревки для белья, сосед с мотоциклом возится. А Ульяна, вон, свой вообще не помнит.
- Ну, так я и постарше вас буду, хотя, если я помолодел лет на десять, то, может и вы. Ладно, хватит лирики. - Дергаю веревку. Ну, кого первую подсадить?
- А тебя кто подсадит? Мы то тебя не вытащим.
- А я уж сам, как нибудь, ножками по коридорам.
- Э, нет, так не пойдет. Мы с тобой!
- Ага, мне то надо, а вам то зачем? Ваших шпионов там нет, прошу поверить мне на слово.
- Да что ты, с этими шпионами! Они не наши, и, спасибо тебе...
- Не за что, если соскочите, вы, может, еще проклянете меня за все, так что, считайте, что мы в расчете, за... вы поняли за что.
- А расскажи еще.
- О чем?
- Ну, о себе, о других лагерях, о нас в тех, других лагерях
- Ага, о девочке той расскажи, наконец, - Ульяна тоже включается в диалог.
- Тебе еще рано об этом слушать, отвечаю строгим голосом, да еще и от педагога, - сам не выдерживаю, сам же и фыркаю. Ну, хотите слушать — слушайте.
Пока идем до провала из коридора в шахту, и там, до первой развилки рассказываю о себе, о своей жизни до «Совенка», о попадании сюда.
Алиса все так же боится коридоров и туннелей. Когда спускались в провал категорически отказалась спускаться первой или последней, чтоб не оказаться одной.
- Слушай, что за фобия у тебя глупая. Сама то понимаешь, что страх на пустом месте?
- Нету у меня никакого страха!
А сама жмется поближе, все норовит между мной и Ульянкой спрятаться. Переглядываюсь молча с рыжухой.
- Ну да, боюсь я темных коридоров! И, сколько помню, всегда боялась.
- Все нормально. Все мы чего то боимся.
Когда дошли до первой развилки я задумался. К Генде — налево, в забой, куда мне надо — направо, выход под пионеров у ворот — назад через провал и дальше по коридору. Неохота все тайники вот так вот взять и выдать, но, наверное, придется. Я только что решил этот лагерь на девчонок оставить, целиком, и, надеюсь, что они его к нормальной жизни вернут. Плюс, двойники мои про свойства бункера ничего не знают, надеюсь, девчонки смогут этим воспользоваться.
- Запоминайте дорогу. Вообще, выход — налево, но сейчас нам — два раза направо.
В забое все так же сыро и темно, и белеет придавленная камнем записка.
Славяна гораздо суровее, но, где-то в ней спит Славя. Вот и записка оказалась очень теплая и ламповая, совершенно в Славином стиле. Представляю себе ее улыбку, улыбаюсь сам, прячу записку в карман, достаю из другого кармана заранее заготовленную свою «семен, 35 цикл от выхода» Дописываю ниже: «Славяна, мы встретимся», пририсовываю сердечко, и прижимаю тем же камнем. Имя мое так и написано, с маленькой буквы. Все же у меня Семен ассоциируется с тем, кто ушел, а я, же непонятно кто, как там баба Глаша назвала, «проекция»? Ну, тоже неплохо, не хуже «репликанта».
- Это мы сейчас в почтовом ящике и камере хранения побывали. От цикла к циклу здесь можно сохранить небольшие вещи.
Двинулись обратно до первой развилки, и дальше к Генде. По дороге рассказываю девушкам о Семене, кстати и о его гареме, и о том, как он уехал на автобусе. От Семена перехожу к двойникам, рассказываю про Пионера, рассказываю про еще одного пионера и про его историю, не так жестко, как, когда приводил Славяну в чувство, но рассказываю.
- И не вздумайте вздыхать, что, мол, романтика! Этот романтик вырезал десятка три лагерей. Есть у меня подозрения, что они, сейчас, восстанавливаются заново, и это, как раз те лагеря, по которым я проехал перед вашим. Лагеря в порядке, но обитатели их, двойники ваши... Сашу вашу вспомните, так вот с ними все еще хуже.
Лекция прерывается небольшим расширением в коридоре. Садимся передохнуть. Сразу же понимаю, что хочу есть и спать. Прошлую ночь толком не поспал, да еще и Ульяна разбудила и не ел ничего кроме завтрака, надо было хоть сухой паек в бомбоубежище взять, все равно запас походный пополнять надо.
- Семен, а расскажи про девочку то, это от нее записка?
- От нее. Я вам про пионера-романтика только что рассказывал. Так вот, она уцелевшая обитательница лагеря с другой стороны ареала этого романтика. Если еще раз к вам попадет, уж отнеситесь к ней хорошо. Славяна ее зовут, если забыли, и она двойник вашей Саши.
Дальше идем молча, еще несколько поворотов налево, и вот она старая дверь. Перед тем, как открыть дверь на мгновение замираю, вдруг Шурик там.
- Долго еще?
- Нет, почти пришли. Мы сейчас где-то под кочегаркой. Нам вон в ту дверь, и дальше по коридрору.
Пройти по коридору до конца, подняться по скобам, взломать решетку — с фомкой и дурак сломает решетку, и, здравствуй газон, здравствуй площадь! Воздух, небо, звезды... Падаем все втроем на траву и некоторое время просто смотрим на небо. Сейчас к себе и спать, надо будет сказать завтра вожатой, что Алиса в дыру в земле провалилась, а веревка послужит доказательством. А еще поужинать было бы совершенно неплохо, можно у Алисы ключи от столовой попросить, но вдруг баба Глаша не спит, а общаться мне с ней совершенно не хочется. Поэтому будем доедать сухой паек. Нехотя поднимаюсь на ноги, собираюсь попрощаться, но урчащий живот меня опережает. Неловкая пауза с моей стороны, а Алиса реагирует первой.
- Ты же не ел с утра! Идем к нам, мы тебя покормим!
Хватает меня за одну руку, тут же Ульянка хватает меня за другую, и обе синхронно тянут меня к домику.
- Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь... ведите, кормите. Рюкзак только подберу.
Ульяна оглядывается на Генду: «Надо же, никогда бы не подумала, что там люк». Лагерь давно спит. Будильник в спортзале, телефон я уже и не помню, где оставил и когда оставил, но, по ощущениям, первый час ночи. Лечь бы спать до двух, хоть просплю часов пять тогда. Жара отпустила, всяческие ночные насекомые и птицы летают над головами. Наши три пары ног слышно, наверное, даже на спортплощадке. Сейчас еще Ольга Дмитриевна придет на огонек.
Внутри домик амазонок в точности такой, как и в прочих лагерях. Ульяна лезет в шкафчик и достает батон колбасы и полбуханки хлеба, Алиса лезет в свою тумбочку и достает, нет, не бутылку «Столичной», а электрочайник.
- Садись, кормить тебя будем, спаситель ты наш, а ты, пока рассказывай дальше.
- Ты знаешь, что вы двое, не считая Славяны, первые здесь, кто мне поверил. Правда, Лена еще, вроде бы, поверила Семену, но это только предположение.
- Ты нам зубы не заговаривай, лучше еще что по делу расскажи.
А по делу — утомили они меня, голова не соображает уже вовсе, только бы добраться до подушки, даже та мысль, что милитаризм здешних обитателей и отстрел семенов связан с реакцией общелагерного центра управления на Палача. Просто потом, когда тревогу отменили это забыли довести до здешних обитателей.
Оглушительно зеваю. Однако сегодня доброта здешних амазонок не знает границ. Меня приглашают остаться. На тех условиях, что девушки спят на одной кровати, а я на другой. Сил никаких нет, даже на пошлые шутки. Выключаем свет и засыпаем.
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
V
Введение в специальность
Вчера отправил Ульянку спать в тренерскую на свое место, а сам устроился в кладовой почитать найденную в библиотеке тетрадку. Вертелся на стуле так и эдак — и неудобно, и планки спину режут, и сидеть жестко. Наконец, отодвинул стол и стул подальше, а сам подтащил мат под лампочку, и лег. Понял что решение прилечь было ловушкой, но уже ничего не мог сделать, тетрадь выпадала из рук, а глаза закрылись без моего участия. Показалось даже, что мат подо мной слегка покачивался и я заснул.
Снился мне бункер под старым лагерем, стол, а скорее пульт с наклонной столешницей, какие то старомодные приборы. Я сидел на таком же жестком и неудобном стуле, как у меня в кладовой, позади меня и чуть справа, я не вижу, но знаю точно, еще один стул и стол. За тем столом сидела девушка с которой я там, во сне, хорошо знаком. Наверное она мне даже нравилась. Может быть и я ей тоже. Но вот как ее зовут, я не помню сейчас и не помнил во сне, сон такой, ничего не поделаешь. Перед девушкой тетрадь, такая же, как та, что я забрал из библиотеки. Девушка ее старательно заполняла. А потом я понял, что сейчас произойдет несчастье, и я знаю, как этому несчастью помешать. Но решил сперва спасти девушку. А для этого надо было встать и вытолкнуть ее из бункера в коридор. Именно вытолкнуть, а не попросить уйти, а все потому, что я не помню ее имени. Но я не смог, по законам сна, ни встать, ни заговорить. И тут загремел звонок аварийной сигнализации. Бункер как то незаметно превратился в погреб под библиотекой, а звонок сигнализации сменился звонком будильника.
Это не звонок, а будильник. Поискал рукой вокруг себя, но не смог его найти. Постепенно просыпаясь сообразил, что звук идет откуда-то сверху, и то нарастает, то ослабевает. Сел. Бабах! Мам-ма! Что-то прилетело мне в лоб и будильник замолчал. Вместо будильника теперь стал слышен исключительно жизнерадостный смех, а я проснулся окончательно.
Эта рыжая, проснулась раньше меня, взяла мой будильник, привязала его к лампочке над моей головой, запустила звонок и отправила будильник качаться, как маятник. А когда я, полупроснувшийся, подскочил, голова моя пересеклась с траекторией будильника. Было больно.
- Ах ты...!! - Запускаю в Ульянку тетрадью. Даже попал. Злость прошла, а Ульянка перестала хохотать, подошла и села рядом со мной на мат.
- Семен, ну прости, я не хотела, чтоб ты ударился, я только хотела чтоб ты проснулся.
- Сколько время?
- Шесть утра.
- Зачем? До подъема еще час, до линейки еще два часа, а до завтрака еще три!
- Ну, ты же не хотел, чтобы нас вместе в спортзале поймали, а вожатая раньше встает, может придти. И Алиса скоро вернется, а меня нет в домике — она волноваться будет.
- А зачем для этого меня то будить?
- Ты же запираешься всегда, когда спишь, на ключ, вот я и подумала.
- Подожди, а откуда ты знаешь, что я запираюсь? Так это ты в первый день приходила?
Молчит, покраснела, глаза опустила, сейчас заревет.
- Имей ввиду, я уже видел, как ты ревешь, ничего нового я уже не увижу. Можешь, конечно, пореветь, но лучше рассказывай спокойно.
Ульяна делает несколько вдохов и прерываясь, но все же удержавшись от рыданий продолжила.
- Ну да, это я приходила. Мы решили… Я хотела тебя ...
Длинная пауза. Пришел Ульяне на помощь, и, вопросительно глядя на нее, провел пальцем поперек своего горла. Ульяна только молча кивает несколько раз.
- А смогла бы?
- Я, я не знаю.
Все таки разревелась, сидит, уткнувшись мне носом в бок и всхлипывает, а я размышляю. Если Ульянка действовала от себя, как личность, то не факт, что смогла бы, а вот если была под программным принуждением, то вполне. Кстати, не факт же, что и Алиса случайно в меня попала из арбалета, может Алиса и не хотела, а наверняка и не хотела, но управляющая программа заставила, а уж потом их мозги интерпретировали эти действия, как несчастный случай. И еще, повторяется старая история, Ульянка, в моем обществе, стремительно очеловечивается. Надо как то прекратить этот процесс, если смогу, чтобы потом не было мучительно больно. Вот тут я и сплоховал, не хватило сил оборвать отношения.
- Семен, ты не сердишься на нас?
- Ты знаешь, кое-что зная о вас, я не сержусь. Но я еще не решил, что мне с вами делать.
- А что ты знаешь о нас?
Ляпнул не подумав, пришлось выкручиваться.
- Вот, когда решу, как с вами быть, тогда и узнаете. Ну давай, поднимайся, и дуй домой к себе, а то, действительно, сейчас Алиса придет. Только умойся, вон, хоть в душевой.
Наконец выпроводил Ульянку, посмотрел, как она бежит к себе в домик, на ходу махнув мне рукой, прежде чем свернуть на главную аллею и скрыться, вернулся обратно в спортзал и, действительно, заперся. Бережёного - бог бережет, что бы там не говорила баба Глаша. До линейки еще полтора часа, лезу под душ, под холодный душ, вода льется сверху из бака установленного на крыше, который нагревается на солнце, а в полседьмого утра душ, конечно-же, холодный. После душа сажусь, наконец то, за тетрадку. Вчера то я сонный был, а в погребе просто ее бегло проглядывал. А сегодня утром мне отчего-то страшно тетрадку открывать. Сижу несколько минут, тупо верчу манускрипт в руках, наконец, решительно открываю на первой странице. Пф-ф-ф... Вся моя решительность сморщивается, как старый воздушный шарик. Какая то, неизвестная мне девушка, писала в этой тетрадке черновик отчета о практике в пионерском лагере «Совенок». Позвольте, но как же формулы и графики? Перевернул тетрадку и открыл с другой стороны - конспект лекций по физике, не более. Закрываю тетрадку и прячу ее в рюкзаке, надо будет потом выбросить незаметно. Однако, пора на линейку.
Уже запирая спортзал сообразил, что неплохо бы прикинуть — что делать сегодня. Собственно, нужно покопаться в старом лагере и в бомбоубежище, а еще тренировать октябрят, сам напросился и сам же пообещал — деваться некуда. Исходя из этих двух дел буду импровизировать остальное
Еще на подходе к площади меня перехватывает Ульяна. Опять Ульяна! Исключительное зрелище — встревоженная Ульяна.
- Что стряслось у тебя?
- Семен, Алиса потерялась.
- То есть как потерялась? Из старого корпуса не пришла что ли?
- Да. Должна была прийти к линейке, а ее нету, до сих пор.
- Ну, «До сих пор», это полчаса всего. Может задержало что-нибудь. Может к завтраку подойдет. Вожатой сказала? Она что?
Нас прерывает начало линейки, поэтому приходится слушать ежедневную порцию чуши от Ольги Дмитриевны. Я задремываю под ее бубнение, и едва не просыпаю вопрос обращенный ко мне.
- Семен, какой у вас на сегодня план работы?
- Ну, э-э-э, до обеда планировалась тренировка с младшим отрядом, а после обеда — могу подменить вас на пляже, и вы позавчера про секцию для старших говорили, хочу лодки проверить. Но Ольга Дмитриевна... мне Ульяна сказала, что Алиса до-сих пор не вернулась. Маловероятно, конечно, но, вдруг случилось, что. Может поискать ее?
Вожатая, подумав несколько секунд.
- Двачевская просто заснула на посту! Я хочу, когда она, наконец, проспится и появится, лишить ее звания своей помощницы и попросить вас взяться за эти обязанности. Вы можете ее поискать, но, конечно, не в ущерб работе по вашему плану.
Линейка закончилась, а меня сразу же берут в оборот мои зайцы.
- Семен. А тренировка сегодня будет?
- Будет-будет, после завтрака жду вас на поле.
На завтраке присел рядом с Ульяной. Ульяна кислая, вяло ковыряет вилкой в каше. Похоже, кроме нее, исчезновение Алисы никого не волновала.
- Так и не появилась?
- Нет.
- А раньше бывало такое? А в прошлые ц... смены? - Чуть не проговорился.
- Нет, никогда.
- Ладно давай подумаем, где она может быть.
- Да что думать то? В старый лагерь идти надо!
Я тогда вот и поддался Ульянкиной панике, по крайней мере, даже не сообразил, что, в сущности, Алисе ничего не грозило. Ну воскресла бы, самое позднее, в следующем цикле, это в самом худшем случае. А тут начинаю прикидывать варианты, вдруг она где-то со сломанной ногой ползет в лагерь истекая кровью и обливаясь слезами, и прочую чушь. Если бы не это, то отделался бы от Ульянки, отправил бы на поиски ее одну в конце концов, спокойно дотянул бы до конца смены и свалил на поезд. Но, правда, и свой интерес у меня тоже есть.
- Давай сделаем так, я сейчас проведу тренировку. Обещал, деваться некуда, а ты, пока принеси альпинистскую веревку, метров двадцать, мощный фонарь, бутербродов, воды, спички, упаковку бинта и рюкзак, все это тащить. - Не знаю, зачем я столько всего перечислил, наверное, подсознательно хотел чтобы Ульянка подольше побегала.
- Фонарь, веревку, рюкзак... ага, я побежала!
Надо же, как мало надо, чтобы человека успокоить, ребенок вернулся в привычное состояние прямо на глазах.
А я пошел на стадион вспоминая все, что знал о тренировках футболистов. Октябрята не подвели, явились все, кто вчера записался. Чертыхнулся про себя, что не взял никакой бумажки, хоть бы так имена запомнить. Ну, двоих я знаю, а остальных, пока, только в лицо. Запустил разминку, потом раздал мячи из кладовой, начал объяснять и показывать, как правильно вести и отбирать мяч. Неожиданно увлекся, удивительно, но и октябрятам понравилось, поэтому приход Ульяны встретил с сожалением. Скомандовал конец тренировки, разрешил остаться на поле и поиграть.
Ульянка принесла все заказанное, кроме веревки. Веревка есть в клубе, но кибернетики упираются, и согласны отдать только мне лично. Пошли в клуб.
- Вы пошто боярыню обижаете, старцы? Пошто шпагату пожалели? Ведь не корысти ради.
- Не корысти, говоришь? Верно, не корысти ради, а пакости для.
- Вот видишь Ульяна, какая у тебя здесь репутация? И, признайся, что не на пустом месте.
Веревку мне все же дают, предварительно поглумившись, а потом Шурик спрашивает
- Вы и правда собрались Алису искать?
- А что? Остальные то не шевелятся.
- Ну, у нас, как бы свои дела.
Шурику, похоже, стыдно. Он переглянулся с Электроником, перемигнулся с ним о чем то, потом идет к верстаку и сдергивает с него одеяло.
- Вот, возьми, испытаешь в полевых условиях.
Мама моя дорогая! Арбалет. Арбалетище! Средневековье, мракобесие и джаз. Здоровенная дура весом, осторожно поднимаю, уж никак не меньше десяти килограмм. Материала пошедшего на приклад хватит на пару Буратин. Дуга, похоже, из рессоры той несчастной Волги, что стоит у столовой. Рядом полено, насквозь пробитое цельнометаллической стрелой.
- Только стрелы береги, их всего пять штук.
- А как вы его натягиваете?
- Вот!- Предъявляется механизм переделанный из автомобильного домкрата.
Представляю себя в шахте с этим чудовищем. Мало того, что он здесь нафиг не нужен, так и таскать на себе его приятного мало. Но свой отказ объясняю другой причиной.
- Ребята, пока я его заряжу, меня десять раз голыми руками убьют, лучше ножик какой дайте.
Вот так, укомплектовавшись, спасательная экспедиция, в лице пионера и пионерки, в полдень четвертого дня, наконец, выходит из базового лагеря.
Два идиота топают в старый лагерь. Был бы я мудрецом, я бы еще вчера догадался, что этим все закончится, ведь даже к мысли этой подходил, но увы. Мы - спасательная экспедиция, неофициальная, просто Чип и Дейл. Ульяна, хоть и девочка, но явно не Гайка, а я не Вжик и не Рокфор, так что только Чип и Дейл, ну а спасаем мы тогда кого? Малдуна? Наверное да, его, рыжий, худой, и вляпывается куда-нибудь. Только этот Малдун женского пола, Малдун-тян. Нет, не поймут - дикие люди. На обратном пути расскажу им какую-нибудь историю про Чипа и Дейла, выдав за собственное сочинение. Кстати, идиот здесь один, и тот я, Ульянка то вполне искренне действует.
Нас никто не провожает. Мелюзга живет своей жизнью, вожатая убеждена, что Малдун-тян проспала и сейчас просто прячется, а я бы еще, на ее месте, проверил сохранность единственной в лагере бутылки водки, остальные пионеры заняты своими делами. И где же тот отрядный коллектив, в который мне предлагалось влиться? Сейчас разбудим Малдун-тян, отправлю амазонок в лагерь, а сам пошарю по кладовым и шкафам, наверху и в бункере.
- Семен, а ты почему арбалет не взял?
- А вам он хоть раз понадобился? Кроме единственного случая?
- Ну вот, ты нас так и не простил. А мне что теперь самой застрелиться?
- Не поможет.
- Семен, расскажи про ту девочку, которую ты искал?
- Зачем?
- Ну интересно же. Ты ее любишь, да? Как вы с ней познакомились?
Ага, сейчас расскажу, особенно последний пункт, ты же задумываться начнешь, вспоминать всё, а потом еще и вспомнишь, и в себя придешь. И что с тобой делать после этого? Не за собой же по лагерям таскать. Молчу, не отвечаю.
- Семен, Семен...
- Что?
- Мы пришли.
И правда, сквозь просвет между кустами уже видно здание старого лагеря, а вооон там я шнурок завязывал, когда первый раз амазонок увидел. До здания метров пятьдесят по открытому пространству, а я стою, и не решаюсь шагнуть. Так и представляю себе, как арбалетный болт прилетает в меня с чердака. Со страху, чего только не сделаешь. Объясняю Ульянке, почему мы встали, та пренебрежительно фыркает, потом выходит на поляну, свистит в два пальца, мне аж завидно стало, что я так не умею и с криком «Алиса, это мы!» бежит к зданию. А я опять представляю себе картину со стрелой с чердака, на этот раз по Ульянке. Ульянка, однако, добежала спокойно, сейчас стоит на крыльце, приплясывает, меня ждет. Мне рюкзак бежать мешает, поэтому иду спокойно, но подлое ожидание выстрела осложняет жизнь. Иду не сводя глаз с чердака.
- Ты почему так медленно шел? Меня пауты всю съели уже!
Заходим внутрь. Днем старый лагерь являет собой печальное зрелище мерзости запустения. Никакой мистики. Ульяна несется на чердак перепрыгивая через три ступеньки, я, внимательно оглядываясь, поднимаюсь следом. На чердаке девочки устроились совсем не плохо. Тропинка просматривается из окна почти до самого «Совенка», из противоположного окна видна река, кусок берега с замусоренным пляжем и тот самый железнодорожный мост на горизонте. Умилительно выглядит веночек лежащий на подоконнике. Вчерашний, или позавчерашний, судя по цветам. Все на месте, но Алисы нет. Я даже поискал глазами пустую бутылку, Алисе такое вполне могло придти в голову, но нет.
- И где она по твоему может быть?
0 Я не знаю, Семен... Я думала она здесь
Ну, я тоже на это надеялся, что девушка просто проспала линейку и завтрак, а сейчас отсиживается, пока вожатая не остынет. А проспать есть на чем, вон, в углу матрас с одеялом, кстати, одеяло аккуратно сложено, либо им этой ночью вообще не пользовались, либо уже встали, собрались, и ушли.
- Ну и что дальше будем делать? Где искать?
Возвращаемся назад, заглядывая в каждую дверь. Я, наконец-то, уяснил для себя планировку здания. На втором этаже две спальни, видимо, мальчиков и девочек, холл, и комната вожатого. На первом этаже еще две спальни, столовая, с каморкой поварихи, и пара комнат помельче, или кружки там какие были или медпункт. По дороге поднимаю все бумаги, какие попадаются на глаза. Старые детские книги, без конца и без начала, обрывки газет, накладные на постельное белье. Похоже, что тридцать — сорок лет назад здесь был самый обычный пионерский лагерь. Это если забыть о бомбоубежище, конечно. Какие то заинтересовавшие меня бумаги сую в рюкзак, вечером буду разбираться. Ульяна косится в мою сторону, зло сопит, но помалкивает.
- Теперь мы с чистой совестью можем сказать, что Алисы здесь нет. Давай думать, где еще она может быть.
- Может, в бомбоубежище?- Ульяна показывает на люк в полу. Люк, кстати, расчищенный, его явно открывали недавно.
Алиса, одна, в бомбоубежище, без фонаря, в полной темноте. Сомнительно.
- Вы там были? Далеко заходили?
- Нет, не далеко, пока люк было видно, дальше не ходили. Алиса не захотела.
- Как ты думаешь, почему не захотела с тобой, а одна вдруг, захочет. Ты вот тоже боишься в домике одна ночевать. Давай дальше думать. Тропинка в лагерь одна, разминуться мы не могли, в ваших шпионов, прости меня, но я просто не верю, потому и арбалет не взял. Вам мозги дурят, а вы и ведетесь.
Открыли люк, покричали, позвали Алису, закрыли люк. Сидим молча, размышляем. Я вспоминаю про своих двойников, как их баба Глаша назвала, «проекции», про анонимные проекции и, дальше, вплоть до самого Пионера. Копаюсь в его памяти, но никакого намека на здешний лагерь не нахожу. В любом случае, озеро, кажется, стоит проверить. Сама Алиса туда вряд ли сунется, а вот с посторонней помощью — вполне. Озеро, кстати, на плане лагеря не обозначено, так что аборигены о нем могут и не знать. Предлагаю Ульянке подождать здесь, а сам собираюсь к выходу.
- Я здесь одна не останусь! Я с тобой!
- Ну пошли. Страшно, что ли? Ты ж не боишься одна ночью по лесу шастать, я знаю.
- По лесу не боюсь, а тут — жутко. Кажется, что те пионеры никуда отсюда не уехали.
До озера днем пятнадцать минут хода. Осторожно выглядываю на памятную поляну — никого. Вот кострище позавчерашнее, вот пустая консервная банка, вот зимняя куртка висит. Ульяна притихла и жмется позади. Пока оглядываюсь на противоположной стороне зашевелились кусты и на поляну вышла Лена. Господи! Лена то как здесь? Потом вспоминаю слова Ульянки, что Лена тут, вроде как, в патруле. Потом вспоминаю привычку Лены незаметно подбираться. Лена оглядывается вокруг, и, не заметив нас, неслышно ступая подходит к дереву, снимает с него зимнюю куртку и удаляется в ту же сторону, откуда пришла.
Алисы на поляне явно нет и никогда не было. Других укромных мест в округе я не припомню. Есть еще одно озеро, где любила купаться Славя, но до него довольно далеко. Возвращаемся к старому лагерю.
- Давай пройдем еще раз вдоль тропы и посмотрим внимательно, может следы какие увидим.
- Давай.
Возвращаемся к «Совенку» по тропе, я по правой стороне, Ульянка по левой, отвлекаясь на все, что вызывает подозрения. Наконец Ульяна что- то находит, и зовет меня.
Подбегаю. Ульяна стоит перед дырой в земле, из дыры тянет сыростью. Сразу вспоминаю поиски Шурика в прошлой жизни. Падение Алисы в обрушившийся туннель, это тоже часть сценария?
- Стой, отойди от края!
Достаю веревку, надо же, пригодилась. Привязываю к дереву и так, держась за веревку, подхожу к краю дыры. Осторожно заглядываю вниз, потом уступаю место Ульяне. Похоже, мы нашли то, что нужно. На полу куча свежей земли, и на этой куче ясно видны отпечатки. Кто то свалился сверху, потом встал, опираясь на руки, потом сошел с на твердый пол, оставив следы от сандалий.
Зовем Алису по одиночке и дуэтом. Реакция нулевая. Хочешь, не хочешь, но придется лезть. Проверяю еще раз, как держится веревка и спускаюсь через провал в туннель. Следом Ульянка спускает на веревке рюкзак, а за рюкзаком спускается сама. До поверхности метра четыре, без веревки явно не выбраться.
- Куда пойдем искать? В какую сторону?
Расходиться сейчас явно не стоит, даже в шутку этого не предлагаю. Рассуждаю вслух: «Назад — выход к бункеру, и, через бункер, к старому лагерю, вперед — к провалу в шахту и по лабиринту под Генду, или, если в шахту не спускаться — под пионера у ворот лагеря. Вряд ли Алиса с ее фобиями ломанулась вперед, по неизвестному туннелю, уж скорее пошла назад, в надежде выбраться в старый лагерь. Хорошо если так, потому что в панике могла и ломануться, а потом ищи ее по всей шахте». И, уже обращаясь к Ульяне: «Ну что, пойдем, для начала назад? Алиса, конечно, люк не открывала, но может где в туннеле сидит, или разминулись мы с ней».
Подергал еще раз веревку, нацарапал на стене туннеля стрелку, и пошли. Через 50 метров натыкаемся на брошенный разряженный арбалет, похоже, мы на верном пути.
- Ульян, как вы арбалеты заряжаете, они же тугие?
- Вдвоем. Одна держит, вторая тянет.
- Семен, а ты все таки шпион. Откуда ты все тут знаешь?
- Я не шпион, просто я тут уже был (мысленно дополняю, что десятки раз был), а память у меня хорошая.
- Семен.
- Что?
- А когда ты тут был, если позавчера только приехал?
- В прошлой жизни. Мы уже пришли, видишь свет, видишь дверь?
Над входом в бункер тускло светит дежурная лампочка, берусь за штурвал и начинаю крутить. Механизм туго, но идет, наконец замок щелкает и дверь слегка отходит. Бункер ярко освещен, во всяком случае, после туннеля, на стеллажах все те же приборы, все то же барахло в шкафах, двухэтажные кровати вдоль одной из стен, и, на одной из кроватей, уткнувшись лицом в стену, лежит Алиса.
Ульяна сразу же бросается к ней, а я осматриваюсь еще раз и подхожу к шкафу с книгами. Да, похоже, здесь есть чем поживиться. Оборачиваюсь назад, Алиса зло смотрит на меня.
- Ты это ищешь? - В меня летит какая то книжка.
Ловлю, кидаю ее, не глядя на стол, а сам скидываю со спины рюкзак.
- Ты долго тут сидеть собираешься? Имей ввиду, на этот бункер я сам глаз положил, и... я здесь был раньше тебя.
- Давай-давай, командуй, я же робот, а «робот должен исполнять приказы человека, если это не противоречит первому закону».
- Ты что, сюда забралась Азимова читать? Так у него еще и нулевой закон есть. Хотя эту часть, кажется, еще у вас не перевели. А уж как ты три дня назад по первому закону потопталась, я просто молчу.
Надоело мне прятаться, умалчивать и уклоняться, гори оно все огнем. Захотелось залезть на памятник и начать раскрывать глаза пионерам и персоналу.
- Во первых, психиатров здесь нет, и лечить тебя я не собираюсь! Хочешь быть роботом — будь им! Во-вторых, - кидаю в Алису пакет с бутербродами, ешь! Зря, что ли тащил. Как поешь, пойдем в лагерь, по дороге расскажешь, что там тебе в голову взбрело, а от вожатой я тебя прикрою. А я пока почитаю, чем ты там в меня запустила. Мне твои истерики за все циклы уже вот где! То орет, то ластится, щас узнаю, какая муха тебя укусила. Робот она! Вы не роботы, вы просто болванчики какие то. Знала бы ты, как мне надоела ваша еженедельная амнезия! Ваше идиотское поведение! В моем телефоне интеллекта больше! «Где мы находимся? - Где то на юге» «А когда автобус придет? - Тебе что здесь не нравится?» «Какое сегодня число? - А тебе зачем?» «А откуда ты приехала? - С холодного севера.» «Синюю линию на карте видишь? - Какую линию?». И на каждый, на каждый простой вопрос следует идиотский ответ ни о чем. В каждом цикле каждого лагеря! Только встретишь живого человека, сразу же раскидывает и не найти! Только приведешь в чувство кого то из вас, кучу сил, нервов, душу свою тратишь на это, и бац! Через неделю она опять как робот ходит, ничего не помнит, ничего не знает, и весь сценарий повторяется! А двойники эти: один минигитлер - свою империю строит, второй — маньяк, садист и убийца, и то, что это на почве несчастной любви, я, что - его пожалеть должен? Слезы ему вытереть? А то, что вами управляет, почему то просто стерло ему память и отправило в ссылку со всеми удобствами. И ведь притом вы же люди, я же вижу! Я сам в вашей шкуре не знаю сколько времени пробыл. Знаешь, как это обидно, когда понимаешь наконец КАК ты существуешь? Нашел бы автора всей этой комедии, голову в задницу бы ему засунул, перегнув через спину!
Ору на девчонок, еще долго ору. Наболело за столько времени. Алиса, что-то сказать пытается, Ульянка просто испуганно смотрит. Алиса мне, по большом счету, безразлична, а вот Ульянку я зря напугал. Думаю об этом, пока набираю воздуха, и мне становится стыдно. Истерика, конечно, вышла шикарнейшая, но мне все равно стыдно, нельзя так.
- Простите меня! - говорю девушкам, ставлю рядом с пакетом с бутербродами термос с чаем, надо же, как Ульянка расстаралась, а я на нее орал.
Сам беру стул, беру со стола ту книжку, которой Алиса в меня запустила, и ухожу в предбанник, прикрыв за собой дверь. В предбаннике прижимаюсь лбом к влажной бетонной стене и, некоторое время, просто стою. Наконец сердце успокаивается, я устраиваюсь на стуле под лампочкой и начинаю читать, сперва просто, чтобы остыть, потом, постепенно, вчитываюсь.
«Объект «Убежище», Справочник для руководства страны» Введение на пол книжки и дальше все подробно по алфавиту и по разделам. Что я понял и как я понял.
Вся эта красота начала создаваться сразу после войны и предназначалась для спасения высшего руководства в условиях ядерной зимы. Были созданы вот такие лагеря, то есть изначально лагерь был один, но, во первых, академики научились сворачивать пространство в пузырь, потом научились создавать устойчивые системы из таких пузырей, а потом научились размещать в каждом пузыре по копии лагеря, вместе с копиями обитателей. Так и представил себе пионеров подвергающихся углубленному медосмотру, а параметры самых здоровых из них записываются на большие катушки с магнитной лентой. Отличие копий от прототипов на уровне биологии или там физики справочник толком не объяснял, да я и не понял бы, а отличия на уровне сознания были следующими, каждая копия обладала несколькими уровнями самосознания и свободы воли, от абсолютного выполнения программы, до самостоятельного принятия решений, однако все они могли управляться с центральных ЭВМ лагерей, и главной ЭВМ, да, так и написано ЭВМ, а не компьютеров. Копии могли быть восстановленными в случае разрушения, да и сами по себе обладали высокой способностью к регенерации. Назначение обитателей лагерей было одно, носить записанное на незадействованных нейронах сознание какого-нибудь члена Политбюро, пока его тело хранится где-то в ванне с жидким гелием. Чтобы собственная личность копии не вытеснила и не повредила случайно драгоценную личность вождя, раз в две недели происходило обновление организма копии и обнуление приобретенной ею памяти. Дальше шло описания функционирования «Совенка» в критической ситуации, порядок эвакуации членов Политбюро, и порядок их реэвакуации и прочая, и прочая. Лагеря многократно дублировались для надежности, число программ по которым могли действовать искусственные существа, было огромным, это не считая самостоятельных их поступков. Существовала и система связи между отдельными лагерями, в общем, целый замкнутый, в справочнике написано «квазизамкнутый», и, по своему, бесконечный мир.
Задумываюсь, похоже, что с развалом СССР лагеря начали жить собственной автономной жизнью. Найти бы этих академиков и засунуть их в здешние циклы, так чтобы они все понимали, все знали, но не могли отсюда выбраться.
А еще есть вопрос: «Я то кто?», - циклам не подвержен, внешнему программному управлению вроде тоже, но то, что я не член Политбюро, я больше чем уверен. И еще вопросы: откуда я знаю бабу Глашу, кто она такая, и какую ответственность несет за происходящее?
Девушки сидят за дверью, о чем то тихо разговаривают, слов отсюда не разобрать, да и не надо. Оставляю все вопросы на потом, поднимаюсь со стула и захожу обратно в бункер. Девушки, поели, что уже радует, сидят рядышком, на меня поглядывают. Глаза красные, по понятным причинам.
- Пошли, до «Совенка» я вас доведу, вещи свои заберу, а потом разбежимся, живите, как знаете.
Подбираю свой рюкзак, кидаю туда «Справочник» и направляюсь ко второму выходу. Однако проникнуть в старый лагерь не удалось, выход из бункера оказался заблокированным. Алиса хмыкает и говорит в полголоса: «Вот потому я здесь и оказалась». «Это карма твоя такая», - отвечаю ей. Смотрю на девушек внимательно: «Лучше, идемте со мной, все равно вас на веревку подсадить кто-то должен». Этот аргумент убеждает, девчонки, наконец, встают с кровати и всем своим видом показывают полную готовность двигаться. Возвращаемся, наконец, к провалу, я же прихватил с собой еще и фомку, сейчас отправлю девушек наверх, а сам пройдусь по шахте и выберусь через Генду.
Однако, за все время наших похождений наверху уже стемнело, сквозь провал одиноким глазом светит какая-то звезда. Интересно, здесь те же звезды, что дома, или тоже искусственные, и, где именно, кстати, мой дом? Может он здесь?
- А ты помнишь свой дом? - Алиса подала голос.
Разговаривает, это хорошо, значит не насмерть обидел. А ведь два часа назад еще думал - какая мне разница, но вот успокоился, и оказалось, что есть она - эта разница. И еще, я, выходит, вслух про звезды сказал, совсем плохой стал, однако.
- Помню Алис, очень хорошо помню.
- Завидую. А я вот свой почти нет. Пыльный южный город с населением в сто тысяч, квартира в двухэтажке, двор огороженный сараями. Турник, веревки для белья, сосед с мотоциклом возится. А Ульяна, вон, свой вообще не помнит.
- Ну, так я и постарше вас буду, хотя, если я помолодел лет на десять, то, может и вы. Ладно, хватит лирики. - Дергаю веревку. Ну, кого первую подсадить?
- А тебя кто подсадит? Мы то тебя не вытащим.
- А я уж сам, как нибудь, ножками по коридорам.
- Э, нет, так не пойдет. Мы с тобой!
- Ага, мне то надо, а вам то зачем? Ваших шпионов там нет, прошу поверить мне на слово.
- Да что ты, с этими шпионами! Они не наши, и, спасибо тебе...
- Не за что, если соскочите, вы, может, еще проклянете меня за все, так что, считайте, что мы в расчете, за... вы поняли за что.
- А расскажи еще.
- О чем?
- Ну, о себе, о других лагерях, о нас в тех, других лагерях
- Ага, о девочке той расскажи, наконец, - Ульяна тоже включается в диалог.
- Тебе еще рано об этом слушать, отвечаю строгим голосом, да еще и от педагога, - сам не выдерживаю, сам же и фыркаю. Ну, хотите слушать — слушайте.
Пока идем до провала из коридора в шахту, и там, до первой развилки рассказываю о себе, о своей жизни до «Совенка», о попадании сюда.
Алиса все так же боится коридоров и туннелей. Когда спускались в провал категорически отказалась спускаться первой или последней, чтоб не оказаться одной.
- Слушай, что за фобия у тебя глупая. Сама то понимаешь, что страх на пустом месте?
- Нету у меня никакого страха!
А сама жмется поближе, все норовит между мной и Ульянкой спрятаться. Переглядываюсь молча с рыжухой.
- Ну да, боюсь я темных коридоров! И, сколько помню, всегда боялась.
- Все нормально. Все мы чего то боимся.
Когда дошли до первой развилки я задумался. К Генде — налево, в забой, куда мне надо — направо, выход под пионеров у ворот — назад через провал и дальше по коридору. Неохота все тайники вот так вот взять и выдать, но, наверное, придется. Я только что решил этот лагерь на девчонок оставить, целиком, и, надеюсь, что они его к нормальной жизни вернут. Плюс, двойники мои про свойства бункера ничего не знают, надеюсь, девчонки смогут этим воспользоваться.
- Запоминайте дорогу. Вообще, выход — налево, но сейчас нам — два раза направо.
В забое все так же сыро и темно, и белеет придавленная камнем записка.
Славяна гораздо суровее, но, где-то в ней спит Славя. Вот и записка оказалась очень теплая и ламповая, совершенно в Славином стиле. Представляю себе ее улыбку, улыбаюсь сам, прячу записку в карман, достаю из другого кармана заранее заготовленную свою «семен, 35 цикл от выхода» Дописываю ниже: «Славяна, мы встретимся», пририсовываю сердечко, и прижимаю тем же камнем. Имя мое так и написано, с маленькой буквы. Все же у меня Семен ассоциируется с тем, кто ушел, а я, же непонятно кто, как там баба Глаша назвала, «проекция»? Ну, тоже неплохо, не хуже «репликанта».
- Это мы сейчас в почтовом ящике и камере хранения побывали. От цикла к циклу здесь можно сохранить небольшие вещи.
Двинулись обратно до первой развилки, и дальше к Генде. По дороге рассказываю девушкам о Семене, кстати и о его гареме, и о том, как он уехал на автобусе. От Семена перехожу к двойникам, рассказываю про Пионера, рассказываю про еще одного пионера и про его историю, не так жестко, как, когда приводил Славяну в чувство, но рассказываю.
- И не вздумайте вздыхать, что, мол, романтика! Этот романтик вырезал десятка три лагерей. Есть у меня подозрения, что они, сейчас, восстанавливаются заново, и это, как раз те лагеря, по которым я проехал перед вашим. Лагеря в порядке, но обитатели их, двойники ваши... Сашу вашу вспомните, так вот с ними все еще хуже.
Лекция прерывается небольшим расширением в коридоре. Садимся передохнуть. Сразу же понимаю, что хочу есть и спать. Прошлую ночь толком не поспал, да еще и Ульяна разбудила и не ел ничего кроме завтрака, надо было хоть сухой паек в бомбоубежище взять, все равно запас походный пополнять надо.
- Семен, а расскажи про девочку то, это от нее записка?
- От нее. Я вам про пионера-романтика только что рассказывал. Так вот, она уцелевшая обитательница лагеря с другой стороны ареала этого романтика. Если еще раз к вам попадет, уж отнеситесь к ней хорошо. Славяна ее зовут, если забыли, и она двойник вашей Саши.
Дальше идем молча, еще несколько поворотов налево, и вот она старая дверь. Перед тем, как открыть дверь на мгновение замираю, вдруг Шурик там.
- Долго еще?
- Нет, почти пришли. Мы сейчас где-то под кочегаркой. Нам вон в ту дверь, и дальше по коридрору.
Пройти по коридору до конца, подняться по скобам, взломать решетку — с фомкой и дурак сломает решетку, и, здравствуй газон, здравствуй площадь! Воздух, небо, звезды... Падаем все втроем на траву и некоторое время просто смотрим на небо. Сейчас к себе и спать, надо будет сказать завтра вожатой, что Алиса в дыру в земле провалилась, а веревка послужит доказательством. А еще поужинать было бы совершенно неплохо, можно у Алисы ключи от столовой попросить, но вдруг баба Глаша не спит, а общаться мне с ней совершенно не хочется. Поэтому будем доедать сухой паек. Нехотя поднимаюсь на ноги, собираюсь попрощаться, но урчащий живот меня опережает. Неловкая пауза с моей стороны, а Алиса реагирует первой.
- Ты же не ел с утра! Идем к нам, мы тебя покормим!
Хватает меня за одну руку, тут же Ульянка хватает меня за другую, и обе синхронно тянут меня к домику.
- Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь... ведите, кормите. Рюкзак только подберу.
Ульяна оглядывается на Генду: «Надо же, никогда бы не подумала, что там люк». Лагерь давно спит. Будильник в спортзале, телефон я уже и не помню, где оставил и когда оставил, но, по ощущениям, первый час ночи. Лечь бы спать до двух, хоть просплю часов пять тогда. Жара отпустила, всяческие ночные насекомые и птицы летают над головами. Наши три пары ног слышно, наверное, даже на спортплощадке. Сейчас еще Ольга Дмитриевна придет на огонек.
Внутри домик амазонок в точности такой, как и в прочих лагерях. Ульяна лезет в шкафчик и достает батон колбасы и полбуханки хлеба, Алиса лезет в свою тумбочку и достает, нет, не бутылку «Столичной», а электрочайник.
- Садись, кормить тебя будем, спаситель ты наш, а ты, пока рассказывай дальше.
- Ты знаешь, что вы двое, не считая Славяны, первые здесь, кто мне поверил. Правда, Лена еще, вроде бы, поверила Семену, но это только предположение.
- Ты нам зубы не заговаривай, лучше еще что по делу расскажи.
А по делу — утомили они меня, голова не соображает уже вовсе, только бы добраться до подушки, даже та мысль, что милитаризм здешних обитателей и отстрел семенов связан с реакцией общелагерного центра управления на Палача. Просто потом, когда тревогу отменили это забыли довести до здешних обитателей.
Оглушительно зеваю. Однако сегодня доброта здешних амазонок не знает границ. Меня приглашают остаться. На тех условиях, что девушки спят на одной кровати, а я на другой. Сил никаких нет, даже на пошлые шутки. Выключаем свет и засыпаем.
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
ew3q-errq2-fe32e-3001-3143
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Я верю в вас!
Сделайте правильный выбор!
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN личное Лена(БЛ) Алиса(БЛ) Семен(БЛ) смерть персонажа (я предупредил) Визуальные новеллы фэндомы
Версии
1. Из объяснительной вожатой.…На утренней линейке заметила, что отсутствуют три человека: Двачевская А., Тихонова Е. и Сычёв С.. Как выяснилось, их не видели со вчерашнего вечера. Разослала пионеров на поиски, сама отправилась проверить два нежилых домика №37 и №38 на краю лагеря. В 38 домике обнаружила на кровати мёртвую Тихонову… [несколько помарок, почерк неровный, местами бумага немного покороблена, чернила размыты, как будто на них капала вода]
2. Из милицейского протокола осмотра.
…Труп лежит на спине. Голова откинута. Левая рука вытянута вдоль тела. Правая согнута в локтевом суставе, кисть находится на груди. На запястьях обеих рук ссадины и незначительные кровоподтёки…
…одна колотая рана. Края раны ровные, концы острые. Длина около 3 см…
…у кровати обнаружены 2 куска верёвки, каждый длиной около 40 см…
…при осмотре места преступления колюще-режущего оружия не обнаружено…
3. Последняя запись в блоге пользователя «СёмаСыч», дата 25.12.2011
Решил исповедаться здесь. Хотя следовало бы в милиции. Но туда не придёшь с заявлением, что вчера, где-то 25 лет назад, летом, в неизвестно где находящемся пионерлагере, я убил человека.
Чёрт бы побрал эту встречу, этот 410-ый автобус. Из тридцатилетнего анахорета в зимнем городе – в шестнадцатилетнего лопуха, в каком-то непонятном пионерском лагере. Испуг, растерянность, невозможность поверить в происходящее, а затем какая-то отстранённость от происходящего. Нереальная ситуация? Да, нереальная. Сюрреализм какой-то? А пофиг. Главное, в терновый куст не бросайте. Пока дышу – дышу, а там видно будет.
Даже не представлял себе, какая мразь живёт внутри меня. А всего-то понадобилось, две девушки да бутылка водки.
Лена. Ну, зачем я к ней тем вечером подошёл? Зачем заговорил? И что она себе нафантазировала за те несколько моих вопросов и своих односложных ответов? Видимо много чего... Но узнаю я об этом, видимо, только при встрече на том свете, если он существует.
И кто-то будто специально с Леной сводил. Да так «удачно», что про нас уже шушукаться стали, парочкой нарекли. Лена на меня посматривать стала как на что-то её собственное. Нет, чтобы сразу всё ей объяснить, что между нами ничего нет, и быть не может. Ведь мне Алиска сразу понравилась. Дерзкая, насмешливая, хулиганистая.
Как я умудрился всего за несколько дней так всё запутать? А решение придумал, знал бы, к чему это приведёт, лучше бы в первый день в библиотеке книгу перед Женей порвал, а она бы меня там, на месте, и забила бы какой-нибудь энциклопедией, лёгкая смерть. Жил по-дурацки, по-дурацки и умер. Зато никаких тебе душевных мук. Чёрт побери, я даже слов толком не могу сейчас найти, чтобы описать тот день, не говоря уже о том, чтобы рассказать то, что на душе творится. Хотя, какая там душа, так, нечто протухшее. Чёрт, лью, лью воду, пойду перекурю.
В общем, тот вечер. Не задался он с самого начала. Назначил встречу Лене в 38-ом домике, чтобы объясниться. В столовой Ульянка на меня вывернула свой поднос с ужином. Слави нигде не было, чтобы взять чистый комплект формы. Вожатая отчитала как сопляка какого-то. Пришлось идти к умывальникам, отмывать кашу и кисель с рубашки, шорт. И тут Алиса подошла ко мне такому красивому, предложила поговорить у неё в домике. Сбылась мечта идиота. Свидание с понравившейся тебе девушкой, ты весь в дерьме, а она вся в белом. И с бутылкой водки. Где Алиска её раздобыла? Да на голодный желудок. Развезло в момент. И, конечно же, я теперь самый красноречивый, самый смелый. Как доказать девушке, что ты её любишь? Только действием! Облапал всю, целоваться лез, какую-то ахинею нёс про любовь. А потом потащил её за собой, на встречу с Леной, мол, сейчас я вам всем всё объясню, покажу, докажу. Ввалились в домик, Лена спит. Пара кусков верёвки на глаза попалась. «Что, Алиска, не веришь?» - спрашиваю. И привязал Ленку за руки к кровати, а сам Алису в объятия и на соседнюю кровать.
Завелись основательно, целуемся, пыхтим, одежду друг с друга стягиваем. Короче, дошли до возвратно-поступательных. Тут и Лена проснулась. Дура сонная! Что ты, раньше не могла проснуться? Когда мы с Алисой по домику пьяные топали, когда я тебя привязывал? Тряслась бы сейчас в автобусе по дороге домой. Закричала, бьётся на кровати, а меня это ещё больше завело. Потом лежим, дух переводим, Ленка кричит, плачет. Тут всё до нас и дошло. Алиска вскочила, заплакала, мне пощёчину влепила, вещи в руки и бежать. Я поднялся, шорты натянул и поковылял Лену развязывать. Руки трясутся, бормочу что-то, извиняюсь. Наконец справился с узлами. Какой фурией на меня Лена налетела... Исхлестала всего руками, бросила подушкой, потянула одеяло и из него выпал нож, старый перочинный нож. Схватила его и на меня. Если до этого был в каком-то ступоре, то сейчас уже полностью пришёл в себя. А вот Лена наоборот. Вопит, орёт, и всё ножом пытается меня полоснуть. Попытался перехватить её руки, потерял равновесие и упал, вместе с ней. Как получилось, так и не понял, но нож по рукоятку в груди у Лены.
Побежал за помощью, переступил порог домика и вывалился из двери автобуса на своей остановке, как был, в одних шортах. Ночь, зима, никого на улице и только почти голый детина катается по снегу, воет и бьёт кулаками по земле. Сосед подобрал, в «ночник» шёл за пивом, затянул буквально на себе. Потом «Скорая», успокоительного шприц, сон на 20 часов. И вот теперь пишу всё это.
4. Из фонограммы допроса Двачевской А.
... поругались мы с ней, ещё в школе на линейке. Почему? Не помню. То ли я ей, что такого сказала, то ли она мне. Да что вы не знаете, почему девчонки ругаются между собой? Что? А-а, у вас сыновья. Повезло вам. В общем, разругались и всё. Как обычно, не впервой. Мы с ней в мире жить не можем... То есть не могли... [долгое молчание, вздох] Поездка эта дурацкая. Не малолетки же уже, какого х... А? Что? Хорошо. Так говорю, и с родителями ругалась, зачем мне эту путёвку взяли. Заладили, отдохнёшь, свежий воздух. Да на х.. он мне сдался, этот свежий воздух. А? Хорошо, не буду. Ну, так и говорю, лагерь этот дебильный. Вожатка, то есть вожатая, припыленная, она мне в прошлом году никакого житья не давала, это нельзя, то запрещено, в столовую постоянно отправляла дежурить. А Леночка вся из себя такая грустная и несчастная, что ты, и пальцем не тронь. Крылышками бяк-бяк, глазками хлоп-хлоп, чуть что – в слёзы. У-у-у, сука. Да поняла я, поняла, не буду. В общем, две недели прошли, осталось только неделю промучиться. И тут, этот мудак нарисовался. А? Да Семён, глаза б мои его не видели. И сразу возле Ленки принялся отираться. Что? Подрались с ним? Да не было у нас драки. Сыроежкин дал показания? Ну и пацаны пошли, мало, значит, он у меня отгрёб. Семён? Причём тут Семён? Я про Сыроежкина. Вот и спросите его про дваче и про два фингала за первую неделю. Кибернетик недоделанный. Что? Ближе к происшествию? В общем, смотрю, увивается он вокруг её. Уточняю, Семён, вокруг Тихоновой. И такая злость, ну как тут сказать, проснулась, поднялась? Поняли? Хорошо. Разозлилась я, и решила, что отомщу ей. Не знаю как, но отомщу. Что, за что мстить? ... [молчание, затем слышатся тихие всхлипы и звуки ударов кулаком по столу] Да, дура я потому что! Дура! Дура! Завистливая дура! [всхлипы становится громче, звякает стекло, булькает вода, женский голос «Прекращайте допрос, вызовите врача»] ...
... да спасибо со мной всё нормально... я могу говорить... это какие-то успокоительные... всё со мной нормально... я всё расскажу... что вам нужно?.. за что решила отомстить Тихоновой?.. не знаю... как решила отомстить?.. просто... она влюбилась в Семёна... Семён влюбился в неё... вот через Семёна и решила мстить... узнала что они хотели провести ночь вместе... в одном пустом домике... в медпункте украла снотворного... бутылку водки... в столовой взяла бутылку с компотом... в компоте размешала снотворное... подговорила Ульянку... чтобы она... вечером задержала Семёна... сама пошла к Тихоновой... мол хочу помириться... подсунула ей компот... она выпила... проследила за ней до 38-го домика... там она заснула... тогда я привязала её... за руки к кровати... прикрыла одеялами... тряпьём... потом искала Семёна... нашла его... у умывальников... он форму чистил умывался... сказала... что хочу поговорить с ним... о Лене... позвала к себе... начали разговаривать... достала водку... стали её пить... точнее пил Семён... я делала вид... прижималась к нему... трогала... поцеловала... села к нему на колени... он стал целовать меня... полез руками мне под юбку... я сказала... что скоро придёт Ульяна... лучше отсюда уйти... мы вышли на улицу... потянула его в 38-й домик... Семёна развезло... он плохо соображал... запинался ... про Лену и не вспоминал... всё лез ко мне целоваться... а в домике сел на кровать... заснул... я стала его трясти... чтобы проснулся... а он всё спал... спал... спал... [голос становится всё тише и, наконец, стихает. Мужской голос «Она что, заснула?». Женский «Да.» Звук звонка, скрип двери. «Сержант, возьми ещё кого-нибудь и унесите её в медчасть.» ]
... да, всё так и было. Почему Семёна вместо снотворного напоила водкой? Не знаю, подумала, что компот он, может, не станет пить, а от водки не откажется. Да не помню я! Но ведь выпил! Ну и вот, стою в домике, на одной кровати Ленка всё ещё спит, на другой Семён. Стала стягивать всё, чем Ленку укрыла, а оттуда вдруг ножик перочинный выпал, я его открыла, посмотрела и на стол положила. Стою и думаю «Что же я делаю?» Уйти хотела, а осталась. Подумала, хорошо, что Семён отрубился, а Ленке урок будет. Стянула с него рубашку, шорты с трусами. Стала ждать. Минут через 30-40 Ленка стала ворочаться, что-то мычать. Тогда я быстро разделась и села на Семёна. Смотрю, у неё веки дрожат, сейчас глаза откроет. И стала на Семёне прыгать, будто трахаемся. Упёрлась ему руками в грудь, стону, кровать скрипит. Тут Ленка и проснулась. Увидела нас, дёрнулась, попыталась встать, а руки-то привязаны, что-то крикнула. Я повернула в её сторону голову, улыбаюсь, а сама всё на Семёне скачу. И стонать громче стала. А она лежит, на нас смотрит, не мигая, и плачет... Смотрит и плачет. Ну, думаю, хватит. Застонала, будто кончила. На Семёна упала, полежала немного, потом поцеловала его и встала. Подошла к Ленке, потянулась, посмотрела на неё ухмыляясь, щёлкнула по носу, говорю «Вот так-то, Леночка». И пошла одеваться. Оделась, взяла нож и разрезала верёвки. Она села на край кровати и всё плачет. Плачет и плачет. Потом на меня посмотрела и говорит «Как ты жить после этого будешь?» Ей меня, б...., стало жалко! Меня! Дальше не помню, как переклинило. Стала на неё орать. Что-то кричала, материлась... А она молчит, смотрит на меня и молчит!.. Я уже и охрипла, закашлялась, и тут она говорит «Бедная Алиса»... И я её ударила, нож ей в грудь засадила... Она упала, а я побежала из домика... Оказалась в лесу... Запнулась за какую-то корягу... Упала и ударилась головой... Когда пришла в себя, был день... Пошла назад в лагерь, а там милиция... Я к первому попавшемуся милиционеру подошла и сказала, что убила Лену... Что? Куда делся нож и Семён? Я не знаю...
5. Лена
... Больно, больно... Болят руки от верёвок... Болит горло от крика... Болят глаза от слёз... Я же тебя так любила... А вы... С Алисой... Этим... Как вы только это придумали... Зачем смеялись, когда разрезали верёвки... Не могу... Не хочу... Не хочу так жить... Не хочу жить... Не хочу... Не могу... БОЛЬНО... БОЛЬНО... больно... темно... боль...
Скрипнула дверь, послышались осторожные шаги, человек подошёл к Лене, немного постоял и посмотрел на неё, а потом выдернул нож из груди. Снова шаги. Вышел. Дверь закрылась.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Soviet Games Ru VN БЛ Эротика Мику(МашаБЛ) Женя(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Тишина должна быть в библиотеке!
Пожалуй, поделюсь еще одним хентайчиком. На этот раз - юри. Многабукв!
***
Библиотека. Единственное спокойное место в лагере, где можно спокойно посидеть и помечтать, где никто не пристанет с дурацкими идеями, мероприятиями этими, разговорами... Женя привычно села за стол, закрыла глаза и...
"Мадемуазель, я очарован. Кстати, позвольте представиться, меня зовут Юджин."
"Евгения."
"Невероятное совпадение! Я уверен, что наше знакомство не случайно. Вы так не считаете?"
"А вы, Юджин, порядочный нахал."
"Ничего не могу с собой поделать, ваша красота заставляет меня забыть о правилах приличия. Кажется, я попал в безвыходную ситуацию - чего, признаюсь, со мной давненько не случалось!"
"И каков же выход?"
"Единственный выход, который я вижу, предполагает ваше присутствие на вечернем балу, у графа. Иначе я обречен вечно преследовать вас, мадемуазель Евгения, в том числе и после моей скорой смерти от истощения."
...
"Мадемуазель Евгения, окажите мне честь. Позвольте пригласить вас на вальс!"
"Нет, Юджин. Вынуждена вам отказать."
"Простите за назойливость, неужели у меня появился соперник? Или причина Вашего отказа в чем-то другом?"
"Соперник здесь ни при чем. Я не люблю танцевать, вот и вся причина"
"И все-таки, я настаиваю, окажите мне такую честь. Ручаюсь, вы не будете разочарованы!"
"Но, я не умею!"
"Ничего страшного, просто отдайтесь музыке, чувствам и позвольте мне вести."
...
"Спокойнее, фройляйн, ведите себя тихо, и никто не пострадает."
"Кто вы?! Что вам от меня надо?!"
"О, сущая безделица. Нам нужен Юджин. Я уверен, узнав, что мамзель Евгения в наших руках, он немедленно примчится сюда, и тут-то мы его и схватим! Ха-ха-ха-ха!"
...
"Юджин, бросай оружие и выходи! Иначе твоя разлюбезная мамзель Евгения окажется на дне залива! А погода сегодня не очень подходящая для купания, ха-ха-ха!"
"Юджин, нет! Это ловушка!"
"Фройляйн, я же предупреждал - ведите себя тихо!" Пощёчина. Ответный пинок в пах.
"Уууу…. ААААААААААААААА!"
...
"Евгения! Слава Богу, я успел! Вы не пострадали?"
"Нет, вы как раз вовремя. Только промокла"
"Пойдёмте скорее, за углом нас ждёт экипаж. Буквально через пять минут мы будем в моём скромном жилище, и вы сможете привести себя в порядок, согреться и обсохнуть."
"В вашем жилище? Не слишком ли вы торопите события, Юджин?"
"В вашем случае это, можно сказать, вопрос жизни и смерти. Вы рискуете подхватить воспаление лёгких, если немедленно не согреетесь. Не беспокойтесь, я заметил как ловко вы расправились с тем негодяем, и, пожалуй, не рискну повторить его судьбу. Прошу вас, сюда!"
...
"Нет-нет-нет, весь мой опыт, как врача, так и путешественника, утверждает - небольшая доза бренди в вашем случае просто необходима!”
…
Взгляд, прямой и теплый, глаза в глаза. От губ до губ - чуть больше десяти сантиметров…
…
Тук-тук-тук.
Черт. Кого это принесло так вовремя?
- Не заперто! - чтоб вас всех…
- Привет, Женя! А я тебя в столовой видела, подумала, что надо зайти, но ты так быстро убежала, я даже не успела доесть, и пришлось скорее относить поднос, а потом я по привычке вернулась в клуб, и только там вспомнила, что хотела зайти, и пришлось возвращаться, а тут внезапно ливень…
Мику-тараторка. Женя подняла ладонь, прерывая этот Ниагарский водопад.
- Привет, Мику. Ты за нотами, что ли?
- Да! То есть, нет! А у тебя есть новые ноты? А когда привезли, я не помню чтобы на этой неделе кто-то приезжал. Только этот новенький, Семен, но он все вокруг Лены увивается, смешно, правда? Или у него с собой были книги? Я не видела, но вдруг...
- Мику, притормози! Нет, никаких новых нот нету. И не будет, смена уже почти закончилась. Повторяю вопрос - ты с чем пришла?
С ума сойдешь с ней! Всего пара минут прошла, а нить разговора уже не найти.
Мику, к удивлению, не разразилась новым малосвязным потоком слов, а смущаясь и запинаясь, выдавила из себя.
- Нуу… я подумала… Я ты вот всегда одна тут сидишь, ни с кем не общаешься… И я тоже у себя в клубе сижу... Меня когда руководителем клуба выбрали, я думала будет весело… Нет-нет, я не жалуюсь, но все время одной немного грустно...
Интересный поворот.
- Так это ты решила так просто зайти? Поболта-а-а-ать?!
- Ну да… Нет, если я помешала - я пойду. Мне еще там надо одну вещь проработать…
Печальная и молчаливая Мику… да полно ли, бывает ли такое?
- Да ладно, ты не помешала. Хочешь чаю?
- Хочу! Плохо, я не догадалась конфет захватить, но если хочешь, я могу быстро сбегать! Там такие вкусные, мне папа привёз, когда приезжал, они у меня в клубе лежат...
- Тпрррууу! Мику, пожалуйста, притормози! - кажется, она вернулась в своё обычное состояние девочки-радио.- У меня пряники есть.
- Хорошо, пряники тоже вкусные!
Чайник был ещё горячий, и поэтому вскипел буквально за считанные секунды. Мику схватила обе горячие кружки, и танцующей походкой полетела к столикам. Достав из шкафчика пакет, Женя двинулась следом - и увидела, как бирюзовый вихрь описал немыслимый пируэт и плюхнулся в потертое кресло, закинув ноги на подлокотник. Из дымящихся кружек при этом не упало ни капли. Развязав пакет и поставив его в центр столика, Женя села на стул, требовательно протянув руку.
- Давай чашку! И бери пряники. Лучше макать в чай, они чуть-чуть засохли.
Дурашливо улыбнувшись, Мику подняла свою кружку в воздух.
- Ну, за встречу! Кампай!
Фыркнув, Женя звякнула своей чашкой об ее кружку.
- Прямо как будто и не японка!
- Ой, ну у меня же Па русский, инженер! К нам домой часто его друзья приходили посидеть, а я подглядывала в щелку. Чего только не наслушаешься от них! Ма наутро все время на мигрень жаловалась - на кухне накурено, всю ночь галдели, а Па говорит - ничего ты, женщина, не понимаешь в русской душе! И еще ворчал, что это ваше сакэ - дрянь полнейшая, а нормальную водку приходится из дому везти.
Мику так артистично изображала то недовольную мать, то ворчащего отца, что удержаться от смеха было невозможно.
- Мику, ты прямо театр одного актера, умрёшь с тебя. А тут у меня представляешь что было? Ты же знаешь, Электроник все за мной хвостиком ходит, надоел до смерти... Так вот представляешь, что он сегодня придумал? Приходит такой с каким-то пакетом, и говорит - смотри, мол, что у меня для тебя есть! А сам при этом чуть ли не сияет, как медный таз...
- Ну, а что в пакете было-то?! Не томи!
- Слушай дальше. Я спрашиваю - что ты принёс, Сыроежкин? А он такой - та-дааам! - и достаёт из пакета бутылку "Столичной"! Додумался!
Мику сложилась пополам от хохота в своём кресле.
- Так он... так он... Ой, не могу!... Так он думал тебя так соблазнить?... Ой-ей-ей!
- Да! Будто я прямо с порога начну с ним пьянствовать! И ведь додумался же, гений-изобретатель! Кто только надоумил его... Ну что ты все ржешь, Мику?
Мику все никак не могла разогнуться и отдышаться.
- Ой, не могу... Мамочки... Это же... Ой-ей-ей... Это же ему Алиса подсказала!
- Да ты что?! Она же его не переносит!
- Да, но он ей предложил к усилителю какую-то новую примочку спаять. Прибегает недавно в клуб, спрашивает, где Алису найти. Я так удивилась, спрашиваю - ты так по фингалам соскучился? А тут Алиса идёт. Ну она его сначала погнала, но он какой-то журнал достал и начал что-то объяснять... В общем, бить его она не стала. А на следующий день Алиса приходит, а её аж распирает, Сыроежкин, говорит, спрашивал, как ему сделать, чтоб девушка посговорчивее была! А она вон ему что посоветовала, оказывается!... Женечка? Жень, ты в порядке? Ты дышать-то не забывай!
Женя уже не смеялась, а подвывала, уткнувшись лбом в стол.
- Жень, ну все понятно, но откуда он бутылку-то достал? Неужели с собой привёз, или у Алисы выменял?
- Да нет. Я у него отобрала и пригрозила вожатой рассказать, и он мне все выложил! Им для чего-то в клубе нужно, вот Славя из медпункта и выдаёт понемногу. Протирают там что-то...
- Оптические оси? У меня Па так шутил - выпишите мне спирт для протирки оптических осей. Не знаю, что это означает, что-то инженерное, наверно.
- Оптические оси я ему на задний привод натяну, если ещё раз ко мне подойдёт! Тоже мне, Казанова нашёлся!
- Ой, да чего это ты так ругаешься? Влюбился парень, они когда влюбляются - все дураки становятся... Слууушай, так значит бутылка у тебя лежит? А покажи!
- Да что там смотреть, будто не видела никогда... Ладно, только дверь запру, а то если кто-нибудь увидит - замучаемся объяснять.
Выглянув за дверь, Женя огляделась - ничего подозрительного, никто не спешит приобщиться к знаниям - и закрыла дверь обратно. Щелкнул замок.
Открыв нижний ящик стола, она извлекла оттуда бумажный пакет.
- Та-даааам! Тьфу, вот привязалось! В общем, вот.
Бутылка была извлечена на свет божий и утвердилась рядом с пряниками. Девочки некоторое время смотрели на неё, потом Мику спросила:
- Женя. А ты пробовала когда-нибудь?
- Я? Нет... Только шампанское, на Новый Год. А ты?
- И я тоже нет... Может, попробуем?
- Ты серьёзно?!
- Ну интересно же! Когда ещё доведётся попробовать?
Мику прямо подпрыгивала на месте.
- А если мы станем пьяные, и нас заметят? Это такой скандал будет...
- Не заметят, мы же тут заперлись! Всё закрыто, подумают, что здесь никого нет, все ушли. А мы будем друг за другом следить, чтобы не стать пьяными. Тебе что, не любопытно попробовать?
Женя задумалась. Сказать по правде, Мику была права - было очень интересно, какого эффекта ожидал Электроник?
- Ну, наверно, если немножко - то ничего страшного? Только ты следи за мной!
- А ты за мной, ладно? А то мало ли, вдруг что.
Вылив из кружек остатки чая, Женя подковырнула ногтем металлическую крышечку.
- По сколько наливать? Полчашки?
- Давай поменьше, мы же только попробовать. Чуть-чуть на донышке, только следи чтоб нам одинаково досталось!
Затаив дыхание, будто бы проводя опыт на уроке химии, Женя наклонила бутылку над чашкой. Бульк, бульк...
- Хватит! Теперь себе наливай.
Такой же двойной бульк, и к эксперименту все было готово. Девочки взяли чашки и заглянули внутрь, собираясь с духом.
- Пахнет, как в медпункте...
- Ну там же спирт! Надо только разом, как лекарство. Давай на раз-два-три?
- Раз! - они переглянулись
- Два! - поднесли чашки к губам, и
- Три! - синхронно влили в себя содержимое.
Секунда тишины, судорожный вздох, вытаращеные глаза.
- КХЕ! КХЕ! Хааа... Аааа... Кошмар, как они это пьют! Отвратительно! Надо заесть скорее! - Мику с хрустом вгрызлась в недоеденный пряник.
Высохший пряник был, если честно, не лучшей закуской. Кашляя и задыхаясь, Женя достала из тумбочки оставшийся с завтрака бутерброд с колбасой и откусила от него приличный кусок.
- Кхеее… Уффф. На, заешь вот этим, только все не съедай, оставь чуть-чуть.
- Кхе… Спасибо! - Мику вытерла выступившие слезы. - Жуть, наверно мы как-то неправильно ее пили. Ну и что теперь? Какие ощущения?
Обе девочки сосредоточенно прислушивались к тому, что происходило внутри.
- Только в животе горячо, а так больше ничего не чувствую.
- И я, как будто что-то горячее разом проглотила.
- Может быть, надо еще? Беее…
- Наверное… Тьфу, опять эту гадость глотать!
- Ну ладно, давай все-таки попробуем. Надо же разобраться.
Женя опять разлила по чашкам водку, а Мику тем временем разрезала остатки бутерброда на мелкие кусочки.
- Так, давай снова. Раз! Два! Три!
Опрокинув чашки, экспериментаторши немедленно схватили по кусочку бутерброда, закинули в рот и разжевали.
- А теперь не так противно, хихи! - удивленно сказала Мику.
- Ага, наверно мы научились! - Женю тоже разбирало непонятное веселье - Мы теперь умеем пить водку! Какие мы молодцы! Хи-хи-хи!
- Ага, Женечка, прямо как взрослые! - Мику вытянулась в кресле, раскинув руки и ноги как морская звезда. Солнце за окном клонилось к закату, и теплые лучи подсвечивали точеную фигурку, превращая белую рубашку в полупрозрачный пеньюар. Женя застыла, поглощенная видом.
"Мадемуазель, я очарован. Кстати, позвольте представиться, меня зовут Юджин." - внезапно произнес ее внутренний голос.
“А вы, Юджин, порядочный нахал…” - подумала Женя, но ощущение странной решимости не пропадало.
- Мику? Давай еще? На брудершафт? - предложила она, слегка запнувшись на последнем слове.
- Брудершаа-а-афт? Это когда целуются? Ой-ёй-ёй, Женечка! - раскрасневшаяся Мику прикрыла улыбающиеся губы ладошкой.
Женя деловито набулькала водки в чашки и протянула японке.
- Раз! - Женя склонилась к сидящей Мику -
- Два! - их руки переплелись -
- Три! - мгновенно опустошив емкости, закинули в рот еще по крохотному кусочку закуски.
“Маленькая порция алкоголя - это то, что вам сейчас жизненно необходимо, мадемуазель!”
Выдох. Взгляд глаза в глаза. Раскрасневшиеся щеки - то ли от алкоголя, то ли от смущения.
Сближение. Ее бирюзовые глаза - немного темнее цвета волос - полуприкрыты, носик кокетливо вздернут… Касание мягких губ - будто бы теплая искра проскочила между ними. Мику удивленно распахнула глаза.
- Же… Женечка?!... Ты...
- Тсс... - Женя приложила указательный палец к губам подружки, прерывая готовый вырваться наружу поток слов.
"Просто отдайтесь чувствам, мадемуазель, и позвольте мне вести."
Ладонь скользит по гладкой коже щеки, и спускается к шее. Твёрдый воротник рубашки - преграда! Палец проникает в узел галстука, секунда - и алый шелк безвольно распластался на плечах. Пуговицы сдались ещё быстрее. Мику ахнула. Повинуясь все тому же внутреннему импульсу, Женя накрыла её губы своими, язык осторожно скользнул внутрь, будто знакомясь. Мягкими прикосновениями он добился ответа, и два кончика принялись изучать друг друга. Сплетенное дыхание, танцующие язычки - все это заставило Мику глухо застонать и податься навстречу. Руки Жени обняли её талию и, выпростав рубашку из-под пояса, скользя по обнаженной коже притянули их друг к другу.
- Аааах… Женечка... - выдохнула Мику, когда недостаток воздуха вынудил их прервать поцелуй. - Ты сумасшедшая, правда-правда! Что ты делаешь?
Женя не отвечала. Удивленные глаза Мику, румянец на щеках, сбивающееся дыхание, расстегнутая рубашка и выглядывающий оттуда лифчик в полосочку, ощущение тепла её тела - все это вызвало в ней необычайную бурю чувств. Такого она никогда не испытывала... Что же делать? Отстраниться? Свести все в шутку? Но тогда... все прекратится?! Нет!
"Главное - уверенность в себе. Не стоит тратить время на рассуждения, когда нужно действовать."
В который уже раз за сегодня совет воображаемого друга оказался дельным. Прямо и твёрдо глядя в бирюзовые глаза, Женя накрыла ладонью полушарие ее груди. Твердое кружево - совсем не то, чего ей хотелось коснуться! Вторая рука скользнула вверх вдоль позвоночника, нашаривая застежку.
- Женя, Женя, погоди, что ты делаешь? Женечка, постой... - смущенно забормотала Мику, но в этот момент непривычная пластиковая пряжка поддалась, и кружевной доспех сдал свои позиции. Пальцы немедленно ощутили прикосновение нежной кожи, небольшая грудь удобно уместилась в ладони. Маленький сосочек, похожий на спелую ягоду земляники, естественным образом оказался зажат между указательным и средним пальцами.
- Женя-а-а-а-а-ах! - протянула Мику, и выгнулась, запрокинув голову. Воодушевленная такой реакцией, она немного покатала ягодку между пальцами, и новые сладкие стоны нарушили тишину библиотеки.
"Хорошо, что все окна закрыты, а то кто-нибудь мог бы услышать" - мелькнула мысль, но тут же утонула в потоке жарких сумасшедших идей и желаний - например, попробовать эту ягоду на вкус. Не теряя времени на раздумья, Женя мимолетно поцеловала девочку в губы, потом в шею, над ключицей, пробежалась вниз, в ложбинку между грудей... И наконец-то коснулась губами торчащего соска, вызвав у разомлевшей Мику очередной полу-стон, полу-крик.
"Она вся - будто выточенная из слоновой кости статуэтка, только тёплая и гибкая" - всплыло внезапное сравнение. Жене вдруг захотелось сделать так, чтобы и мысли, и тело этой прекрасной девочки принадлежали только ей, утвердить свою власть… Она описала кончиком языка кольцо вокруг “земляничины”, поддразнивая ее и наслаждаясь тем, как Мику неосознанно пытается подставить его под ласки, потом сжалилась и легонько прикусила сосочек зубами. Девочка тонко вскрикнула, ее пальцы вцепились Жене в волосы. “Прошу тебя, продолжай! только не прекращай!” - недвусмысленно читалось в этом жесте.
“Ну, если ты так просишь, подружка…” - усмехнулась про себя Женя и великодушно продолжила. Каждому движению языка аккомпанировал протяжный стон, они становились все чаще и громче, побуждая действовать все сильнее и грубее. “Как же она кричит… так нас кто-нибудь обязательно услышит, даже через закрытые стекла!” - подумала Женя и, оставив грудь на попечение рук, снова накрыла ее рот губами.
- Женечка-а-а… еще-е-е… - прошептала Мику, отвечая на поцелуй.
“Нет, дорогая, у меня есть идея получше”.
Ладонь ложится на резинку чулка и уверенно, не спеша, движется выше. Юбка с еле слышным шелестом сминается, открывая полосатые трусики, в пару к лифчику… чуть влажные на ощупь. От прикосновения девочка вздрагивает, пытается сжать ноги - не-е-е-ет, этого тебе сегодня не позволено! Ты в моей власти! Ладонь проникает под хлопковую преграду…
- М-м-м-м-м! - жадный поцелуй все продолжается и продолжается, и этот глухой стон - единственный звук, который ей сейчас доступен.
Пальцы скользят по горячим влажным лепесткам, заставляя ее двигаться навстречу, поддерживают ритм, проверяют - а если коснуться тут? а здесь? а там, поглубже? нравится? хорошо-о-о… Амплитуда нарастает, а за ней и темп - старое кресло поскрипывает, но чтоб разломать этот образчик советской мебели потребуется что-то серьезнее двух юных девушек, так что не о чем беспокоиться. Стоны, хоть и приглушенные, становятся все громче, иногда даже можно разобрать какие-то слова - что-то на японском, похоже.
Мелькнула мысль - "Эта похотливая шлюшка сейчас обкончается прямо у меня в руках!", и грубость слов странным образом сливалась с чувством нежности и умиления, охватившим Женю. Обняв её за талию и прижав плотнее к себе - чтобы не оставить ни малейшего шанса вырваться, она старалась воздействовать на самые-самые чувствительные места, спеша наполнить её наслаждением до краев, прежде чем эта чаша опрокинется. Вскрики слились в непрерывный сдавленный стон, ритмичные движения бедер превратились в крупную дрожь - о да, уже почти, точка невозврата уже пройдена, и с последним тоненьким "А-а-а-а-и-и-и-и-и-и!!" Мику безвольно обвисла в её руках, тяжело дыша и едва слышно что-то шепча. Женя бережно опустила ее в кресло и села рядом, обнимая и гладя по голове - удивительно, несмотря ни на что, длинные волосы ни капельки не растрепались!
- Женечка... Ты сумасшедшая, ты знаешь? Я едва не умерла, кажется. Ещё бы чуть-чуть - и я, наверное, сгорела бы, или взорвалась! - прошептала Мику спустя некоторое время. - Никогда такого не испытывала... Откуда ты... Ой, я и не думала, что ты... что тебя девочки привлекают...
- Я тоже не думала - смущённо ответила Женя. - Просто сначала залюбовалась тобой, а потом... Само как-то вышло. Прости, я и не предполагала, что...
- Ну теперь хотя бы понятно, на что рассчитывал Сыроежкин - рассмеялась Мику.
- Нет, ему бы точно ничего не обломилось! Ни на вот столечко! - присоединилась к веселью Женя.
- Да-а, вот это приключение-е-е... - произнесла, отсмеявшись, Мику. - Ой, Женечка... А ты как же?
- Я? А что я? - смутилась обычно непробиваемая Женя.
Мику вскочила с кресла.
- Нет-нет, так будет нечестно! И вообще, я читала, что это вредно - когда возбуждаешься и не... - она смущённо запнулась и схватила чашки. - Садись, Женечка! За любовь? - хитро прищурилась она.
Уже привычным методом опрокинув в рот порцию "огненной воды" и зажевав микро-бутербродом, Женя села на стул, пытаясь отдышаться.
Внезапно Мику прыгнула ей на колени и уселась лицом к ней, будто верхом. Казалось, её не смущает ни поза, ни распахнутая рубашка. Смешливо улыбаясь, она обняла Женю и крепко поцеловала прямо в губы. Женя обняла её в ответ, но девочка придержала её руки.
- Сиди и не шевелись! - погрозила она пальцем. - А то ты меня опять так заведешь, что я про все забуду!
Она задумалась на мгновение, потом, со странной улыбкой потянула за хвост своего галстука. Несколько быстрых движений - и руки Жени оказались связаны сзади за спинкой стула. Свернутый в жгут шелк не врезался в запястья, но держал прочно.
- Вот так лучше! - сказала Мику, все так же странно улыбаясь. Её взгляд был непривычно тверд - уже не тёплая бирюза, но ледяная глубина горного озёра, с проблеском стали. Она снова прильнула к губам Жени, вызывая её язык на состязание, и Женя не нашла в себе ни сил сопротивляться этому натиску, ни желания этого делать. Вся её недавняя решительность исчезла так же внезапно, как и появилась, и она с замиранием сердца ожидала, что же случится дальше.
Прервав поцелуй как раз тогда, когда Жене перестало хватать воздуха, Мику медленными движениями стала развязывать её галстук, и расстегивать пуговицы на рубашке, одну за другой. Стыд за свое старенькое застиранное бельё неприятно кольнул Женю, она отвела взгляд в сторону, но Мику не обратила на это никакого внимания.
- Какая у тебя красивая грудь, Женя. - прошептала она на ухо смущенной девушке. - Большая и красивая. Ну-ка, давай не будем её прятать, я хочу её как следует рассмотреть...
Женя почувствовала, как узкая ладонь проникла в чашечку бюстгальтера и по-хозяйски обхватила её содержимое.
- Такая большая и мягкая! Так приятно её трогать! - продолжала жарко шептать Мику, и волны мурашек разбегались по телу Жени от этих слов. А ловкие пальчики тем временем расстегнули застёжку на спине и сдвинули неуместную сбрую в сторону.
- Смотри, у меня маленькая, а у тебя... Тебе, наверно ещё приятнее, когда гладишь, да? - Мику прижалась вплотную и, придерживая руками, стала тереться своей грудью об её. - Тебе нравится? Это называется "тайский массаж", только надо ещё маслом или мылом намазаться... М-м-м, так приятно... А тебе? Тебе хорошо?
- М-м... а-а-а-а... - все усилия Жени удержаться от неприличных звуков оказались тщетными. Связанные за спиной руки, заголенная грудь и бесстыдно трущаяся об неё Мику с пошловатыми комментариями - Женя будто бы оказалась в декорациях какого-то любовного романа, про приключения в гареме некоего властного раджи. Хоть литературные качества таких романов и оставляли желать лучшего, описания любовных сцен каждый раз волновали её. А уж ощутить это в реальности... Женя разрывалась между стыдом и нарастающим желанием - сказать ей, чтобы перестала? Или чтобы продолжала? О нет, так стыдно... И так волнительно! Но надо же что-то сказать?!
- Мику-у-у... А-а-ах... Что ты творишь... Не надо...
- Нет, Женечка, надо! - хихикала Мику, явно наслаждаясь своей доминирующей ролью. - Ты так меня ублажила... Я должна тебе отплатить тем же, иначе это будет против кодекса чести самурая. Так что... Готовься!
Она спустилась ниже, сжала обе её груди вместе и принялась ласкать.
- Видишь как здорово с большими, их можно целовать обе вместе! И вот так облизывать! И ещё вот так! - при этом она еще и умудрялась болтать - Ты такая соблазнительная, Женечка, такая вкусная, ммм... Я хочу тебя прямо заласкать-заласкать!
Женя уже окончательно, что называется, "поплыла", отдавшись происходящему без остатка - коварная Мику не оставляла ей выбора, сбивчивого дыхания хватало только на невнятные стоны. А та, распалившись, уже не ограничивалась поцелуями и поглаживаниями - в один момент прикусила жаждущий сосок зубами, вызвав у Жени непроизвольный крик.
- А-а-а-й, Мику-у-у-у...
- Ой, прости, тебе больно?... Может быть, прекратить? - Мику с хитрой улыбкой продолжала пощипывать сосочек пальцами.
- Да-а-а... Нет! О-ох, ты меня с ума своди-и-ишь...
- Ой, какая ты противоречивая, Женечка! Ты прямо сама не знаешь, чего хочешь. И ты так кричишь, сюда могут сбежаться люди. Ты ведь не хочешь, чтобы нас в таком виде застала Ольга Дмитриевна или Славя? - кажется, она опять что-то задумала. Что-то сумасшедшее… Волнение, предвкушение, страх - этот коктейль чувств смешался с чувственным желанием, заставляя Женю замереть, как кролика перед удавом. Мику же нежно поцеловала ее, покусывая за губу, а потом вдруг вложила ей в рот скрученный галстук - и когда она успела его стянуть? - и завязала концы на затылке.
- Ы-м-у-м?! - удивлено и возмущенно воскликнула Женя сквозь этот импровизированный кляп.
- Ну как это зачем, Женечка? - хихикнула Мику. Она склонилась к ней и прошептала на ушко, щекоча губами мочку - Потому что… тишина… должна быть… в библиотеке!
С этими словами она опустилась на колени на пол и снова принялась мять, облизывать, целовать, покусывать, дразнить, не обращая больше внимания на протесты Жени. Впрочем, Женя скоро оставила все мысли о сопротивлении. Шелковый кляп надёжно глушил все громкие крики, так что ей не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза и отдаться прикосновениям волшебного язычка Мику.
Внезапно она почувствовала, как острые ноготки, едва касаясь кожи, прокрались вверх по бедрам, проскользнули под юбкой и подцепили резинку трусов!
"Она же сейчас... О нет... О-о-о, да-а-а!" - в голове плясали только невнятные обрывки мыслей, ей одновременно хотелось и убежать, и скорее ощутить её ладонь там... Но ни того, ни другого не было ей позволено, поэтому ничего не оставалось, кроме как ждать, дрожа от предвкушения и тревоги. Вот резинка медленно поползла вниз, Женя даже привстала, чтобы пропустить её, вот они спустились до коленей, вот они упали на пол, вот две ладошки поползли вверх...
"Сейчас-сейчас-сейчас! И-и-и-и..." - Ничего не происходило! "Эта вредная сучка дразнит меня!" - задыхаясь от вожделения, подумала Женя.- "Ну же, не тяни-и-и!" - пыталась сказать она, но - чертов галстук! Подалась бедрами ей навстречу, в надежде, что Мику поймёт и перестанет её дразнить - нет! Ладошки продолжали топтаться на одном месте, то поднимаясь выше, почти до самого места, то отступая... Женя чуть не плакала от досады - "Она меня мучае-е-ет!!! Ну же, поласкай меня! Я не выдержу больше! Хочу-хочу-хочу-у-у...". Из-под плотно сомкнутых век текли слезы, дыхание больше походило на всхлипы.
Вдруг, без предупреждения, что-то горячее и скользкое коснулось самого центра и, раздвинув складки, проникло внутрь. Женя дернулась как от удара током, выгнулась, едва не опрокинув стул... Но руки Мику крепко обвивали её бедра, а неутомимый язычок продолжал и продолжал описывать фигуры, то выше, то глубже, заставляя Женю выгибаться как на "мостике" и кричать в голос - точнее, выть и мычать сквозь алый шелк. Это продолжалось и продолжалось, пока наконец всесносящая волна - "Цунами!" - внезапно всплыло откуда-то из глубин памяти - пока волна цунами не накрыла её целиком с головой.
...
Открыв глаза, Женя увидела над собой обеспокоенное лицо Мику.
- Женечка? Ты очнулась? Ты меня так напугала! Я и не ожидала, что...
"Не ожидала?!" - хотела возмутиться Женя, но получилось лишь мычание.
- Ой, прости, сейчас развяжу! - смущённо затараторила Мику, распутывая узелки на галстуках. - Вот, сейчас-сейчас!
- Мику! Ты... Ты... Ты! - у Жени не было слов.
- Что, Женечка? Тебе не понравилось? - Мику снова хитро улыбалась. - А мне показалось, у тебя был сумасшедший оргазм, ты едва меня не скинула, как дикая лошадка, так брыкалась!
- Придушу! - прошептала Женя и попыталась встать, но тут же обессилено плюхнулась обратно. Нет, на то, чтобы встать, сил уже не осталось. Мику обняла её и чмокнула в губы.
- Ну вот теперь мы в рассчете, ведь так? Один-один, ничья, хи-хи!
Женя усмехнулась.
- Один-один. Но так как игра проводилась на моём поле - мне начисляются дополнительные пол-очка!
- Хи-и-и-итра-я-а-а! Тогда я требую матч-реванш на моём поле! -притворно возмутилась Мику.
- О-о-ой, только не сегодня. Ты из меня все силы выпила... - сказала Женя и вдруг покраснела, осознав буквальный смысл слов.
- Да-да, именно так, и только посмей сказать, что ты этого не хотела! Не поверю!
Посидев в обнимку, девочки принялись приводить себя в порядок.
- Женя, надо куда-то пустую бутылку спрятать. Может, в лес выкинем? Или в реку? Правда, нехорошо природу загрязнять. Но если тут выкинуть - ее найдут, и будет скандал! Всех на уши поставят.
- А давай закинем на крышу столовой? Там никто не найдет, а если потом она свалится, то подумают на каких-нибудь ремонтников, которые крышу чинили.
- Ой, как ты здорово придумала! Давай тогда вечером закинем, чтоб никто не заметил! А пока спрячем тут у тебя.
С улицы раздались звуки горна. Ужин. Засмеявшись и держась за руки, девочки побежали к столовой.
