92 – 93 годы
Правительство завлабов, битвы пенсионеров с омоном, рэкет, спирт Рояль и ликёр Амаретто. Шок без терапии. Попытки выжить. Праворульки. Безденежье.
Житие:
И пришел 92-й год, и поздравил Михаил Задорнов народ с Новым Годом.
Отпустили цены. То есть совсем. Перестали регулировать зарплаты. Вот только цены поднялись сразу и раз в 5, а зарплата только раза в два и будет через месяц.
Ценники меняются каждый день и цены растут процентов на 20 в месяц, и та зарплата, которую тебе повысили вчера, внезапно оказывается маленькой. Есть только две стабильные вещи: доллар и марка ФРГ. И всё начинает оцениваться в долларах. Даже то, что производится внутри страны и для внутреннего рынка, и каждый знает курс валюты. Чтобы хоть как-то поддержать народ разрешили торговать всем и вся, и везде. И все тротуары превратились в блошиные рынки. Торговали всем: от мяса до газовых пистолетов, от трусов до спирта. Кто-то шел таксовать, кто-то искал калымы. Деньги, вырученные от калыма либо сразу проедались, либо вкладывались в товар для перепродажи, либо ложились в банк. Вот только банки регулярно закрывались и ты оказывался каким-нибудь пятисотым в списке кредиторов третьей очереди.
Общее ощущение неуверенности и ожидания личного пиздеца: тебя могли убить конкуренты, могли похитить твоих близких – если ты по богаче; могли сжечь твой ларёк рэкетиры или конкуренты – если ты в середине; могли оставить без денег работодатели – если ты продолжаешь работать на дядю.
Коммунальный пиздец. У муниципалитетов нет денег на ремонты, на уголь для котельных. Население и промка не платит за свет. И понеслась: отключения, аварии, которые никто не устраняет. В общем: жопа кругом. А тут еще и зарплату не платят.
Зарплату чаще не платили не по злому умыслу, а по безденежью. Пришли деньги от прошлых контрактов, а цены на сырьё уже успели вырасти. И перед руководством стоит выбор: заплатить народу и закрыться, или купить сырьё, а персоналу дать чуть-чуть аванса, чтобы с голоду не умерли. Фактически брали беспроцентный кредит у собственных работников. С мамой моей окончательно рассчитались только в 98. Без учета инфляции, конечно же.
Пенсии при этом платили, в общем, регулярно. И часто пенсия бабушки становилась единственным регулярным, а в деревнях и малых городах и просто единственным источником дохода.
Очень и очень плохо было: молодым семьям с маленькими детьми, у которых не было бабушек; больным чем-то экзотическим; жителям моногородов. Нечего было есть, не было лекарств, просто твой город умирал у тебя на глазах.
Настроение:
Жопа. Большая.
Но я же не зря написал про черно-белое время.
Ты мог найти подработку, денежную. Или торгануть удачно. Назанимать денег и поехать за автомобилем, чтобы перепродать. Или научиться чинить иномарки. Или научиться собирать компьютеры. И подняться и даже потом не упасть. Всегда была надежда и надежда не пустая.
И в политике твой голос действительно что-то решал. И губернаторами становились неожиданные фигуры, и в парламенте расклад бывал очень интересный.
И, в общем, мало кто тебя контролировал, кроме собственной совести.
ТВ, газеты, радио. Продолжение прошлой эпохи.
Личное. Дали мне диплом и сказали: «Иди куда хочешь». И открыли мы с одногруппником «свечной заводик», с штатом из двух человек. Предложение на тот момент было уникальное, но не особо денежное, поэтому до первого автомобиля пришлось работать года два. Но опять же, на еду и одежду хватало и получалось подкидывать родителям. А вот у тех – да: сидели без зарплаты, на одних авансах. Отец пытался таксовать по ночам, пока не устроился электриком в строительную бригаду (я писал выше о шансах), так что уровень жизни просел, конечно, но не так критично, даже не смотря на болячку, обнаружившуюся у брата.
Немного критики: не освящён момент, когда после талончиков и полупустых прилавков магазины начали ломиться от всяких импортных вкусняшек и непищевых товаров, рекламу которых крутили по телеку.
Стало можно свободно ездить за границу и резко появились челноки как профессия.
У меня батя так пару раз ездил в Польшу продавать матрёшки, а оттуда привозил джинсы и прочий дефицит. Но что-то у него не пошло, и он быстро завязал.
Я конечно знаю, что меня не касается то, как выглядят другие люди. До меня впринципе тоже из-за внешности часто докапываются. Но может мне кто объяснить? Вот зачем некоторые красят челку так, как-будто им старый дед на лицо сел и волосы с известного места у них на лбу прижились? Полу светловолосые эльфы блъ. Ну выглядит же издалека как залысина. Ну покрасьте вы в фиолетовый/розовый йопт. Ну что с ними (или со мной?) не так!?
»как-будто им старый дед на лицо сел
»волосы с известного места у них на лбу прижились?
Очень красивый оборот, только я не понял, что ты имеешь ввиду.
Как выглядит чёлка, после того как на лицо садится дед?
И какое известное место есть на лбу?
Вот именно такого мне видеть не доводилось. Зато повально вижу товарищей, которые осветление делают. Причём, в основном это пацанята лет десяти где-то. И так до двадцатилетних можно проследить тенденцию. Ещё удивляет то, что со временем волосы отрастают и видно, что цвет совсем неродной. Но нет, продолжают так ходить.
Ну, например я. Ни сами джинсы, ни вообще какую-либо одежду из денима.
А ещё не пользуюсь сенсорными телефонами и не зарегистрировани ни в одной соц.сети или мессенджере.
Вполне возможно, что у этих самых людей просто извращённое чувство красоты. Знаю, о чём говорю, ибо сам такой. Патлы и редкие волосы - дивное сочетание, но всё же. Рекорд был, когда аж до пояса хвост болтался (да, именно так), многие люди к тому моменту уже перестали наседать на мою внешность, поняли, что уже ничего не изменится в моём поведении. Да только недавно родственники ближние начали наседать, теперь уже почти что все, хотя раньше отцу, например, было по барабану. А поводом стали усы, ибо чего-то мне в голову стрельнуло, что длинные и завивающиеся - красиво. Мама назвала дедом, отец - Карабасом-Барабасом. Спасибо отцу за то, что хоть единожды он совет дал, мама же не унимается. Мы не можем знать, что творится в головах других. А уж про закидоны довольно разной степени тяжести - тем более. Понятие красоты для каждого своё. Нравится так людям и всё, хотя и в глазах других это может выглядеть странно или даже ужасно.
Салам и привет всем. Сегодня вынудили пойти на массаж и позвоночник говорит что ему хана, вроде боль утихла. Нехилл конечно на прошлом костре поговорили, даже было весело
Всё! Всё кончено!!! Я теперь полностью свободен! Карантин завершился, о температуре можно не докладывать дважды в день. Буду родину заражать, готовьтесь, людишки. Вам всем кабзда! Добрый вечер!
Месяца полтора назад трудно было представить, чтобы более сотни набежало. Хотя в датировках могу, как всегда, ошибаться. Но я число не считаю показателем повышенного интереса общей структуры.
Спасибо моим кускам фанфика, благодаря им народ хоть что то писал. Фанфик я теперь не выкладываю, но работа идёт, пока без того бреда, который был на костре
Сейчас скину продолжение 90-х.
Часть вторая.
Черно-белое время.
92 – 93 годы
Правительство завлабов, битвы пенсионеров с омоном, рэкет, спирт Рояль и ликёр Амаретто. Шок без терапии. Попытки выжить. Праворульки. Безденежье.
Житие:
И пришел 92-й год, и поздравил Михаил Задорнов народ с Новым Годом.
Отпустили цены. То есть совсем. Перестали регулировать зарплаты. Вот только цены поднялись сразу и раз в 5, а зарплата только раза в два и будет через месяц.
Ценники меняются каждый день и цены растут процентов на 20 в месяц, и та зарплата, которую тебе повысили вчера, внезапно оказывается маленькой. Есть только две стабильные вещи: доллар и марка ФРГ. И всё начинает оцениваться в долларах. Даже то, что производится внутри страны и для внутреннего рынка, и каждый знает курс валюты. Чтобы хоть как-то поддержать народ разрешили торговать всем и вся, и везде. И все тротуары превратились в блошиные рынки. Торговали всем: от мяса до газовых пистолетов, от трусов до спирта. Кто-то шел таксовать, кто-то искал калымы. Деньги, вырученные от калыма либо сразу проедались, либо вкладывались в товар для перепродажи, либо ложились в банк. Вот только банки регулярно закрывались и ты оказывался каким-нибудь пятисотым в списке кредиторов третьей очереди.
Общее ощущение неуверенности и ожидания личного пиздеца: тебя могли убить конкуренты, могли похитить твоих близких – если ты по богаче; могли сжечь твой ларёк рэкетиры или конкуренты – если ты в середине; могли оставить без денег работодатели – если ты продолжаешь работать на дядю.
Коммунальный пиздец. У муниципалитетов нет денег на ремонты, на уголь для котельных. Население и промка не платит за свет. И понеслась: отключения, аварии, которые никто не устраняет. В общем: жопа кругом. А тут еще и зарплату не платят.
Зарплату чаще не платили не по злому умыслу, а по безденежью. Пришли деньги от прошлых контрактов, а цены на сырьё уже успели вырасти. И перед руководством стоит выбор: заплатить народу и закрыться, или купить сырьё, а персоналу дать чуть-чуть аванса, чтобы с голоду не умерли. Фактически брали беспроцентный кредит у собственных работников. С мамой моей окончательно рассчитались только в 98. Без учета инфляции, конечно же.
Пенсии при этом платили, в общем, регулярно. И часто пенсия бабушки становилась единственным регулярным, а в деревнях и малых городах и просто единственным источником дохода.
Очень и очень плохо было: молодым семьям с маленькими детьми, у которых не было бабушек; больным чем-то экзотическим; жителям моногородов. Нечего было есть, не было лекарств, просто твой город умирал у тебя на глазах.
Настроение:
Жопа. Большая.
Но я же не зря написал про черно-белое время.
Ты мог найти подработку, денежную. Или торгануть удачно. Назанимать денег и поехать за автомобилем, чтобы перепродать. Или научиться чинить иномарки. Или научиться собирать компьютеры. И подняться и даже потом не упасть. Всегда была надежда и надежда не пустая.
И в политике твой голос действительно что-то решал. И губернаторами становились неожиданные фигуры, и в парламенте расклад бывал очень интересный.
И, в общем, мало кто тебя контролировал, кроме собственной совести.
ТВ, газеты, радио. Продолжение прошлой эпохи.
Личное. Дали мне диплом и сказали: «Иди куда хочешь». И открыли мы с одногруппником «свечной заводик», с штатом из двух человек. Предложение на тот момент было уникальное, но не особо денежное, поэтому до первого автомобиля пришлось работать года два. Но опять же, на еду и одежду хватало и получалось подкидывать родителям. А вот у тех – да: сидели без зарплаты, на одних авансах. Отец пытался таксовать по ночам, пока не устроился электриком в строительную бригаду (я писал выше о шансах), так что уровень жизни просел, конечно, но не так критично, даже не смотря на болячку, обнаружившуюся у брата.
Стало можно свободно ездить за границу и резко появились челноки как профессия.
У меня батя так пару раз ездил в Польшу продавать матрёшки, а оттуда привозил джинсы и прочий дефицит. Но что-то у него не пошло, и он быстро завязал.
»волосы с известного места у них на лбу прижились?
Очень красивый оборот, только я не понял, что ты имеешь ввиду.
Как выглядит чёлка, после того как на лицо садится дед?
И какое известное место есть на лбу?
По, моему, это не чёлка
А как ты выглядишь?
А ещё не пользуюсь сенсорными телефонами и не зарегистрировани ни в одной соц.сети или мессенджере.
Карантин отступает
Бомжи, например
От вторых польза есть
(или покажи, где ты взял его профиль)
*чешу*
Паук ползет по руке.
-ну ползи сцука
»волосы с известного места у них на лбу
Известное место зачесалось? :)
-Девушка, у меня встал вопрос.
- У меня уже чешется ответ.
Простите.
— Девушка, вы мне нравитесь...
— Я вижу.
Пляж. Мама спрашивает свою маленькую дочку.
- А с кем ты там разговаривала?
- Не знаю. Мы же голые.