Бесконечное лето Ru VN Ульяна(БЛ) Купальники (VN) Ero VN Art VN БЛ Эротика Визуальные новеллы фэндомы
Результаты поиска по запросу «
Бесконечно е лето грудь
»
VN Дайджест Стенгазета лагеря Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
№13 — 2021
№13 — 2021 / №250
22-28.03.21
Чертова дюжина.
Зайдешь на чай? Поставишь Винду? Вкрутишь лампочку? Ты в опасности, дорогой!
Это не грудь, это сисяндры.
Однажды Алиса попросила показать Семёна секс по комсомольски. "Хорошо, — сказал Семен, — сейчас ласты принесу."
Это Порно? Это — Порно! Весела и задорна!
Костер. Костер. Маленький такой костерок.
Ой-е-е-е... Батарейка!
Сова, открывай! Медведь пришел!
Не пей вина, Гертруда!
63 или 64 пионера.
События недели: День рождения Pink Dildo.
Лагерь у моря (БЛ) Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Лена(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Глава 19: Закат и предатели.
«Хочешь победить сильного противника — собирай армию, непобедимого — информацию»
Нахиде Браун
***
Западная площадка летнего лагеря стояла непривычно пустой для вечернего времени, зато обдувалась приятным морским бризом. Правда, ветерок становился всё сильнее… Тишь и благодать, если не считать летающего всюду сора и пыли. Нет даже вездесущих обнимающихся (и не только обнимающихся) на каждой тенистой скамейке парочек. Светильники фонарей ещё не зажгли, но света заходящего солнца пока вполне достаточно, чтобы не заблудиться. Даже в зыбком неясном полумраке можно легко заметить одинокого прохожего.
Тихо себе насвистывающего во время прогулки прохожего. Высокий человек, чуть ссутулившись, мирно и плавно шагал вперед. По дорожке, мимо кустов, зданий и арок. Множество брошенных палаток и наспех сколоченных для фестиваля ларьков стояли в практически полной тишине, в расположенном буквально в паре метров от ограды лесу стрекотал хор цикад. Единственная фальшивая нота нарушала гармонию — последствия фестиваля. Никто не торопился убирать ни мусор, ни сыгравший свою роль инвентарь.
— Мда. Тяжело иметь дело с умственно отсталыми, — спокойно пробормотал Док, поджигая сигарету и затягиваясь. Густой дым мгновенно уносило ветром, волосы парня развевались, а поза оставалась расслабленной, однако сосредоточенные глаза даже не моргнули хоть разок за всё это время. Вместе с белым от смога дыханием изо рта парня вылетела злая фраза: — Никак вы, блядь, не научитесь!
— Он что, видит нас? — задал вопрос остальным товарищам затаившийся в подлеске солдат. Окруженный растительностью со всех сторон, кроме разве что берега, лагерь являлся просто идеальным полигоном для засад. Костюмы именно этого отряда благоразумно оснастили термоизоляцией, не пропускавшей тепло изнутри и холод снаружи. Были и недостатки: внутри банально жарко, даже встроенная вентиляция не до конца справляется. Зато в нем тебя невозможно обнаружить тепловидением, должно помочь в битве с ледяным врагом. Идеально. Накидал сверху веток и притаился, можно спокойно наступить на такого соглядатая, и даже не заметить этого.
— Да как? Может, просто болтает, на понт берет? — Ответ пришел по внутренней связи, звучавшей громко и четко (это про качество микрофона, голос вояки ощутимо дрожал), однако за пределы современного шлема не вырвется даже шорох. Больше тридцати обученных спецназовцев, оборудование каждого из которых стоит небольшое состояние, не шевелясь наблюдали за аномалией.
— Ага, как некоторые любители теории заговоров. Сидят себе в пустой комнате, залипают на джойреакторе, и вдруг ка-ак скажут на полном серьезе: «Я знаю, что вы за мной наблюдаете!». Вот не идиоты?
— Стоп, а откуда столько деталей?
— Ат-ставить болтовню! Он не просто так остановился. — Глава отряда откровенно завидовал Кэпу. Лучше бы его отправили на поимку беззащитной девочки, а зажравшегося помощника аналитиков (бывшего, быв-ше-го!) бросили вот сюда, к чудовищу в облике человека. Инструктаж группе дали более чем подробный, с видео, звуком и комментариями аналитиков. Бойцов, недооценивающих ледяного короля, в отряде просто нет, и вообще, в Организации больше не будет. — Блин, дрожь берет, когда на его лицо смотришь. Выглядит как обычный человек, вот хоть убейте, но опаснее ядерной бомбы.
— Остановился. И что? Наша маскировка безупречна, командир. Никакими приборами, ни визуально с дорожки не увидеть. Систему охраны периметра кое-как взломали. Предупредить о нападении некому. Просто воспользуемся подарком свыше и… — Солдат оборвался на полуслове. — Командир! Тут какая-то странная птица на меня с ветки смотри…
Договорить он не успел. Док решил, что не будет больше играть в игрушки. Устраивать тут ещё одно представление? Хватит. Есть враг. Вооруженный и весьма опасный. Были предупреждения, просьбы, уловки, дипломатия. Баста. Проигнорировав их, главы Организации подписали солдатам смертный приговор. Щадить их только за то, что парни исполняют приказ? Не-е-е. Плевать. Ситуация, в принципе, проста и понятна. «Кто к нам с мечом придет, тот с сосулькой в за… Короче, будет наказан». И ледяной король был полон решимости продемонстрировать всем, насколько ОПАСНО связываться с логией!
— Кх-х-х. — Последний стон неудачливого бойца прозвучал сигналом к атаке. Ледяная ласточка, сотканная из энергии и замерзшей воды, но, тем не менее, вполне живая, спикировала с ветки и прошила того насквозь! Пусть она и выглядит, как хрупкая пташка, сотворенный Доком организм остается осколком страшнейшей аномалии в мире. Парень никому не рассказывал, что разделяет восприятие со своими созданиями. Даже Виоле с Леной. При желании, носитель мог видеть, слышать, чуять их рецепторами, а также — передавать своё излучение. Ласточка получила заряд логии — что ей теперь какая-то жалкая композитная броня? Подумаешь, спасает от автоматной очереди хоть в упор.
— Шутки кончились, детишки. – Спокойный голос Дока мгновенно потяжелел (первый ПНП — признак надвигающегося пиздеца, как было на видео прошлого боя!), прозвучал в тишине вечера словно гром. Наполненный силой и первозданной, неукротимой мощью природы, носитель не щадил противника. Первая жертва столкновения кубарем выкатилась на тропинку. Из пробитой груди не вытекало ни капли крови. Обмороженные края рваной раны зияли зловещим провалом, но кровоточить не кровоточили. Страшно. — Славно, даже дорожку не испачкаем. Хотите играть? Валите нахуй в песочницу. Покушение на мою жизнь и свободу дорого вам обойдётся. Я ведь говорил, не так ли?
— План «А», поехали! Да не ссыте вы! Он один. — Капитан первым открыл огонь по противнику, подбадривая струхнувшее подразделение. Вот только он забыл правило старых добрых фэнтези-фильмов: после этих вот «враг всего один», как правило, толпа нападающих нехило отгребает. Против регенерирующего физические раны носителя полетели заранее подготовленные дротики. Нахи хорошо снабдила отряд. Военные интенданты дали каждому по прототипу экипировки будущего, а глава контроля аномалий — клеточный яд.
Даже не яд, а синтетический супертоксин. Убивает живые ткани на молекулярном уровне. Аналитики так и не смогли докопаться до его природы, но он почти прикончил даже Рептилию (чешуйчатая тварь восстанавливается вопреки всему, даже распыли её на атомы). Такой коктейль — хорошее оружие против постоянно заживающего тела носителей. Док сдавленно застонал, когда в него воткнулись сразу несколько снарядов со смертельной начинкой. Могучие ноги подкосились, а сам он рухнул на асфальт лицом вниз и больше не шевелился.
— Готов? — Глава не верил, что всё будет так просто. Ветер усиливался, однако холодом не отдавал. Значит ли это, что миф о неуязвимости логии развеян? — Умники, что там?!
— Излучения нет, только остаточное. — Ученые на побегушках имелись не только у Виолы, несколько умельцев в белых халатах прикормили вояки. Давно, когда решали проблемы не только силой. Сейчас они редковато пользуются услугами умников, но тут сделали исключение. Над полем боя бесшумно летали дроны, оснащенные датчиками на все случаи жизни. — Кажись, достали… И ласточка его, окровавленная, вон на дороге лежит.
— Кровь не её, а нашего погибшего штурмовика. Контрольный! — Короткая команда, и в неподвижное тело вонзился ещё один шприц с нейротоксином.
— Живой или нет, но надо его забрать, — аналитик военного отдела озвучил очевидное. Захват или уничтожение — такова цель операции. — Долго мы прятаться не сможем, система защиты лагеря и так на уровне Пентагона. Чертовы кибернетики, Виола хорошо их натаскала!
— Вперед. Не то чтобы они представляют угрозу без Кэпа, но связываться с главой одного из подразделений неохота. — Командир первым вышел из укрытия (гордость на поле боя оставим для идиотов, можешь спрятать жопу за лавочкой — спрячь!), за ним неуверенно последовали остальные. Медленно, словно стая шакалов, они окружали свою цель. — Лежит, не дышит. Фух. Справились! Пакуем его, ребята.
— Сердце не бьется, дыхания и правда нет, — резюмировал оператор одного из дронов, подлетевших к поверженно… — ВСЕ НАЗАД!!!
— Поздно. – Док встал на ноги, во все стороны от его фигуры разошлась волна холода, окатив арктическим дыханием ошеломленных вояк. Теплое и мирное лето отпрянуло в страхе. Зима пришла. Отряхивая с себя пыль, самый жуткий противник, которого они когда-либо видели, сбросил на землю вонзившиеся в него дротики. Шприцы с полностью замерзшим содержимым. Лед и инъекции как-то не особо сочетаются.
Датчики дронов засекли нереальный всплеск энергии. На фоне затишья, стоявшего ещё минуту назад, данные на экране выглядели как бред сумасшедшего. Аномалия льда не просто фонила, она буквально затапливала своим излучением всё вокруг! Предохранители половины приборов на всех беспилотниках сгорели сразу, даже высокотехнологичные части костюмов отряда, будь то сенсоры ночного видения или банальный коммуникатор, искрились и шипели. Тонко настроенная техника не выдерживала одного только присутствия разъяренной логии.
— ОГОНЬ! — В аномалию полетело всё что можно. Бронебойные патроны, ядовитый газ, гранаты, напалм. Вояки — всегда вояки, решили брать не качеством, так хотя бы количеством.
— Смешно, не так ли? – усмехнулся парень, до которого так и не долетел ни один «подарок». Тело повелителя льда покрывал тончайший, но непробиваемый щит. Покров пересыщенной аномалией воды, собранной прямо из воздуха (иссушение климата — второй ПНП). Наподобие плаща с капюшоном, легкий, прочный, и, самое главное, практически невидимый. Он легко гасил убойную силу снарядов, от которых не спасали не то что кевларовые бронежилеты — толстые стены порой прошивало. Лагерь явно понесет убытки. Военному отделу хотя бы хватило мозгов на эвакуацию отдыхающих. Славя долго искала Дока и свою подругу, вот только к ним никого не подпустили. — О, нет. Нет, нет, нет… бежать никому не позволю. Это не сражения, к которым вы, шакальё, наверняка привыкли. А теперь, по собственной глупости, пришли… на бойню!
— Да машу вать, что так… — Оператор последнего работающего дрона успел лишь пару раз матюкнуться (последний раз нецензурную речь этого ученого слышали только одногодки-первоклассники), как связь с тактическим центром оборвалась. Чудовищной силы поток энергии продолжал течь из тела Дока, искажая мир вокруг. Подобно незримому магнитному полю, дыхание зимы наполнило округу помехами. Миниатюрные машины, способные пережить арктический буран, попадали с неба, как спелые фрукты. Заледеневшие лопасти, сгоревшие к херам собачьим микросхемы… Миллионы долларов уже коту под хвост.
— Мда, а Шурик говорил, что этот побочный эффект никогда не пригодится. «Трата ресурсов, трата ресу-ур-сов!» – передразнивал блондина Док. Вопреки ожиданиям нападавших, парень оставался спокоен как удав. Огромная нога носителя медленно опустилась на ближайший квадрокоптер. Смял титановый корпус, как игрушку. Но это было не всё. На пути убега… оперативно отступающего отряда зародилась буря. Ледяной вихрь неожиданно рухнул с неба, перекрыв собой площадку. Непроглядное кольцо вращающегося крошева острых, как лезвие, сосулек и пробирающего до костей тумана.
— Судя по тому, как оно режет скамейки, лучше нам туда не соваться, — заикаясь, промямлил ближайший к барьеру солдат. Он как раз бросил в поток пару камней, и своими глазами видел, как те распидорасило. Попытки прикончить логию возобновились с новой силой, но теперь приоритетом стало просто выживание. Однако все старания раньше никогда не попадавших впросак отряда оказались тщетны. Взрывчатка падала к ногам носителя, превращаясь в безобидные ледышки, огонь напалма бессильно гас, а пули рикошетили от прочной поверхности только так! Плащ, переливающийся синим светом, красивый, как драгоценность. Самым бесполезным оружием оказался газ: мало того что ветром сносило, так логия мог вообще не дышать! Отдача от излучения освещала местность не хуже лампочек (неуловимо светилась броня, вихрь, сам Док). Это делало его прекрасной мишенью в темноте, но разве неуязвимому гаду на это пофиг? А кольцо холода вращалось всё быстрее, играя, как снег на солнечном свете, смотрелось, конечно, красиво, вот бы ещё не сужалось…
— Что делать?! Командир?! — Паника накрыла солдат.
— План «Б»!!! Запускайте! — заорал в рацию глава отряда, но в пределах эпицентра никакая связь просто не работала. Теплоэлементы, встроенные в броню спецназовцев, пахали на полную, с бойцов так и валил пар. Экипировка, как могла, защищала от смертельной стужи. Без неё боевики могли окоченеть ещё в начале выброса.
— Температура на КПК под минус семьдесят! — посмотрел на левую руку помощник командира, чтобы едва работающая ближняя связь доносила хоть обрывки слов, приходилось орать в микрофон. Прямо не солдат, а бомбящий в онлайн-игре школьник.
— Я же не трогал никого первым, хотел жить спокойно, – печально вздохнул так и не сдвинувшийся с места враг. Доктор спокойно докуривал сигарету, но его слова не вязались с моторикой, они звучали сталью. Северный ветер, казалось, вообще не перебивал голос своего источника, пока бойцы в ужасе не осознали, что звук идет отовсюду. Даже из самого вихря. В центре, где стоял виновник «вечеринки», было относительно тепло и спокойно, будто в оке торнадо. Но кончик табака всё равно тлел ярче, чем обычно. — В конце концов, нельзя никого отпускать. Простите, ребятки, но вы станете жестоким уроком остальным. Ценность человеческой жизни — штука хорошая, как и её, этой ценности, осознание, но моё спокойствие дороже. Пора вас увековечить. Будет небольно.
***
Осваивая свою аномалию день за днем, и так изначально не слабый носитель на данный момент являлся самой опасной силой на континенте. Кроме того, то странное место… Оно не отпускало. Являлось во снах и наяву, открывало вещи, недоступные другим. Повелитель льда только-только начал свой осознанный путь, но дыхание вечности давно идет за ним следом. Сила и знания Абсолюта — весьма грозное оружие, однако пока они не станут частью тебя полностью, личность будет нестабильна. Док этого не знал, сейчас он не видел перед собой людей. Тот, кто всячески избегал опасных конфликтов, всегда смотрел на мир сквозь призму здорового цинизма, сегодня действовал чисто по наитию. Можно сказать, тактик отступил назад, а его место занял суровый, беспощадный, мыслящий совсем иными ценностями зверь.
— Какого хрена внезапная атака не сработала?! Чертова тварь! — Командир даже сорвал шлем, чтобы выкрикнуть оскорбления прямо в лицо противнику. — Как?!
— Забавно слышать такое от подтишочников. – Док не просто не боялся, он откровенно презирал солдат. В глазах логии то были лишь сорняки, а сорняки надо выкорчевывать. Жизни членов отряда сейчас и гроша не стоили. — Я не «подготовился» к нападению, когда заметил засаду.
— Что?
— О чем это он?
— Я был настороже ВСЁ время! Каждый день, каждую минуту, каждую секунду… — Голос логии становился тяжелее. Для солдат рокот его слов был неотличим от вьюги. Не человек сейчас на площади, а концентрированная, холодная, как лёд, кара. Дамоклов меч. Буран двигался всё быстрее, разрезая и разрывая с одинаковой легкостью кусты и бетон. Асфальт исчез под скользким налетом. Площадь скоро перестанет существовать. С неба уже срывались первые «снежинки». — Прозвучит банально, но… Вы не могли застать врасплох того, кто ждал атаки каждый миг!
— Свинство! — Командир вдруг понял одну простую вещь, или, думал, что понимает. Во всяком случае, бывалый стрелок считал, что Док хочет убить их как можно более унизительно, а Организация просто отправила на убой. Пока остальные ловят девчонку, их размажут ради отвлекающего маневра. При этом продемонстрировав своё превосходство во всей красе, и, возможно, Док оставит пару свидетелей побоища. — Да достаньте его уже хоть чем-то!!!
— Какая-то у нас не красочная битва выходит, скажи? – «Фокус» был прост: контролируя своё излучение (приборы кибернетиков эти тренировки изрядно проредили) так, чтобы не фонить, Док оставался в шаге формы логии постоянно… Стопроцентная. Неуязвимая. Сущность льда. Практически — живая аномалия, в форме человека и с разумом человека. За такой промежуток чудовищных нагрузок на тело и психику волей-неволей научишься тончайшему контролю. Сейчас он на голову превосходил любого, даже самого обученного, носителя Организации.
— Начеку был, да? — Издевательски выплюнул один из солдат, активируя динамики на шлеме. — А вот девочку свою не уберег…
— Заткнись! — Зашипел на него ближайший союзник, отчаянно бледнея прямо на глазах (выглядело бы забавно, имей костюм хоть один открытый участок кожи). — Что ты несешь?! От страха кукушка поехала?!
Остальные в отряде тоже не разделяли позицию сорвиголовы. На видео всё смотрелось иначе, да и в открытый бой вступать планировалось лишь в самом поганом случае. Все надеялись на яд и поддержку плана «Б». Оказавшись же лицом к лицу с логией, спесь как-то сама слетает!
— Знаете, я передумал… — Вихрь перестал сжимать кольца, из непроглядного ледяного ветра отчетливо раздался волчий вой. Глаза Дока сверкнули, стали… светиться. Призрачно-синим светом, от которого у бывалых вояк мурашки по коже бежали. Это взгляд человека, готового не просто убивать — рвать на части. Плащ-броня стал видимым, пересыщенный энергией по самое нехочу, на голове появилась корона (главный ПНП). — Будет больно. Очень больно.
***
Несколькими минутами ранее, возле умывальников.
Лена неподвижно лежала прямо на земле в своих черных спортивных шортиках и майке. Девочка недавно отлучилась припудрить носик, умыться и заодно совершить привычный вечерний моцион. Вот только у судьбы были совсем другие планы. Красавица почувствовала, как что-то больно укололо в бедро, а потом всё поплыло… по-плы-ло… И вот теперь она валялась без сознания, а из нижних девяносто торчал пустой дротик. Грудь девушки вздымалась в такт мерному дыханию, ресницы подрагивали. Тяжелое лекарство вызвало негативную реакцию организма и сопровождалось это судорогами.
— Кэп, ты дрожишь? — спросил главу отряда солдат, прошедший с ним огонь и воду. Поэтому, собственно, он и имел неофициальное право фамильярничать со старшим по званию. Боевая дружина, ранее работавшая только на Виолетту Церновну, сейчас разбавилась целой кучей разношерстного народа.
— А сам будто нет. Ха, — грустно усмехнулся здоровый мужик с ходящим ходуном ружьем. — Дротик надежно усыпил девочку на пару часов, но стоит только представить, как об этом узнаёт её парень… На этот раз живых точно не будет. Время не на нашей стороне.
— Второй отряд справится, у них столько оружия, можно небольшой город штурмом брать, — вклинился в диалог один из новичков, щедро выделенных военным отделом. У них не было цельных бронекомбинезонов, так что участники захвата пленницы говорили напрямую или в рации.
— Пиздеть — не мешки ворочать, тебя бы туда, во время первого столкновения, — агенты переговаривались, стараясь унять напряжение, но ни на секунду не переставали работать. Трое оцепили периметр, гражданских зевак разогнали заранее, сразу после окончания фестиваля, но чего не бывает? Выпрется не вовремя какой-нибудь блогер с камерой — потом проблем не оберешься. Ещё двое снайперов прикрывали с деревьев, внимательно осматривая территорию в оптику, а целый десяток тренированных вояк быстро бежал к бессознательной пленнице — захватить и доставить на корабль. Так звучал приказ от Нахи. — Давайте, осторожно поднимаем, выглядит хрупкой. Эх, чувствую себя последней тварью, босс. Невинную девочку похищаем, как какие-то преступники.
— Другого рычага на ледяного монстра не сыщешь. Аккуратно берите! Останется синяк — и я сам вас прибью! Где там этот гребаный вертолет? — Зубы Кэпа стучали от нервов, бинокль он сжимал с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Каждая секунда на счету, пилот уже давно должен быть на месте!
— Холодает… да и ветер ненормально разошелся, может, поэтому задержка? — Штурмовик, который из новых, снял одну термонепроницаемую перчатку — попробовать воздух ладонью. — Второй отряд на связь не вышел?
— Не выйдет он на связь. — Сердце главы отряда отбивало пулеметную очередь. Оно отчаянно стучало в грудную клетку, не желая участвовать во всем этом безобразии. Организму не прикажешь. Вон, даже глаз дергается. Адреналина в крови бойцов, уже сражавшихся с Доком, сейчас хватило бы взбодрить целую роту. — Не выйдет… блллин. Ребят отправили на смерть, чтобы выиграть нам время!
Военный отдел и Нахи могли сколько угодно верить, что победят ледяное чудище, но он, Кэп, видел его вблизи. Успел почувствовать пробирающий до костей холод и липкий пот страха. Животного, позорного для бойца страха. Если с головы Лены упадет хоть волос, он виновнику сердце вырвет! Голыми руками разорвет, как того бедолагу на спортплощадке. Любимая девушка для Дока — не «рычаг», скорее — последний предохранитель кукушки, а мы его дергаем.
— Что там по периметру? — Кэп включил коммуникатор и моргнул от попавшей в глаза соринки (блядский ветер!). Всего секунда. Когда мужик открыл глаза ближайшие к корпусу союзники, уже валялись на земле. На шее у каждого была зияющая рана. Кровь фонтаном хлестала из перерезанных артерий, от тягучей жидкости, растекающейся по асфальту, поднимался пар. Ребята даже не успели понять, что случилось. Лица выражали крайнюю степень удивления.
— Лето в этом году определенно холодное, да, товарищ-ч? — Последнее слово Ямада произнесла с таким презрением, что оскорбление можно было попробовать на вкус. Темноволосая девушка пряталась за углом, но этот голос Кэп узнает из тысячи. Когда она вышла из укрытия, за стеной осталась лишь правая рука. От взгляда бывшей соратницы в груди ветерана сражений разлилось неприятное, омерзительное чувство вины, а тем временем носитель аномалии ускорения продолжила: — Виола предусмотрела и этот вариант. Нахи никогда не отличалась деликатностью, а уж с вояками на пару попытка похитить его любимую была лишь вопросом времени. Твари. И ты теперь с ними заодно? С такими скотами?
Вместо ответа Кэп открыл по бывшей подруге шквальный огонь. Десятки дротиков бессильно разбились о стену, а на том месте, где только что стояла мечница, тихо оседала пыль. А бросившийся к ней штурмовик оказался зарезан, словно свинья на бойне. Какого хрена? У каждого в отряде усиленный кольчужный костюм, он и шею тоже защищает! Под тканью столько металла, что меч полуяпонки просто не должен был выдержать второй, а тем более — третий удар!
— Оставьте Лену в покое и валите, — раздался голос справа, и как только все, кроме Кэпа, туда повернулись, воительница атаковала… слева. Ускорение. В умелых руках это поистине страшная штука. У мечницы был лишь один единственный минус: восприятие девушки не всегда поспевало за чудовищной скоростью. Нападение сдержал командир, он как никто другой знал уловки и модель боя бывшей напарницы. Просто поливая округу постоянными выстрелами, можно не дать Яме спокойно сражаться.
— Попасть бы хоть раз… — Выплюнул Кэп, краем глаза замечая, как один из новичков целиться в спящую Лену. — НЕТ! Не взду…
— Уходи, или я вышибу ей мозги! Считаю до… — хотел было крикнуть молодой, но борзый спецназовец. Блин, вот за что чистых вояк просто никто не переваривает в Организации. Их учат хоть чему-нибудь, кроме сражений?!
Чпок. Со страшным звуком голова парня просто разорвалась на куски, как перезрелый арбуз. Виновная в этом пуля пробила каску и череп насквозь, да ещё в самой земле оставила приличных размеров кратер. Только вспахав асфальт на несколько сантиметров, снаряд растерял убойную силу. Крупнокалиберная снайперская винтовка с усиленными сердечниками боеприпасов. Такое оружие в охотничьем магазине не купишь, контрабандой тоже не достать, и из всех присутствующих оно могло быть только у…
— СОНЯ-Я-Я?! — Заорал Капитан, на этот раз окончательно теряя остатки самообладания. Он швырнул под ноги банку с вакуумно-упакованным клеем. Бах! Жидкость растеклась на несколько метров вокруг, образовав ловушку для каждого, кто вздумает наступить на поверхность. Теперь даже в ускорении Яма не приблизится. А обувь отряда пропитана анти-реагентом, он вполне позволяет перемещаться по ловушке, хоть и с трудом. И битва вполне могла подойти к завершению, но группа захвата сейчас как на ладони. Опытный снайпер проредит отряд как минимум на половину, а снайпер такого уровня не оставит в живых никого. — Быстро, «паутинку» в бой, пока нас всех не зарезали! СОНЯ! ЗА ЧТО?!
— И не надо так орать, частоту твоей рации я помню наизусть, — спокойно сказала невольная «санитарка», докуривая на крыше корпуса тонкую ментоловую сигарету. Так-то тлеющий огонек не самое лучшее решение с учетом важности маскировки. Однако достать её могли лишь двое дозорных с деревьев, но салаги уже крепко спали. Не только у вояк есть транквилизаторы. Лучший снайпер Организации спокойно прикрывала мечницу… с вершины лесного корпуса, самого дальнего во всём лагере. Точные выстрелы с расстояния больше пары километров — её конёк. — Кэп. Сами вынудили. Застрелила его боевым, иначе щенок и курок мог спустить.
— Ты… т-т-ты? — Кэп определенно не верил тому, что происходит. Ладно Яма, преданность Виоле та не променяет ни на что, но его личная помощница, не раз и не два прикрывавшая спину?! Пусть грохнула пока только новичка из военного отдела, но всё же… Даже связанная обязательствами снайпер Организации перешла на сторону логии! Как? Док — угроза всему живому, Нахи же сама сказала его устранить, и все военные тактики её поддержали. — За что, Сонь? Почему?
— Серьезно? — Голос девушки звучал издевательски. — Да посмотри на себя! Я провела у вашего «монстра» под носом всего ничего, но теперь вижу, насколько все ошибались. Писала же на почту, пи-са-ла, что он хороший человек! Невозможно — ТАК — сыграть! Он специально резал себе руки — проверить, может ли аномалия заживить раны не только ему напрямую. Фигачил на глубокие порезы холодом, учился спасать людей хоть так. Думал, никто не видит. Я — видела! Наблюдала каждый божий день, и, кстати, лучше тебе не знать, что Док творит в ванной — обзавидуешься. Краснела, но смотрела… Прямо в эту оптику, на мушке которой сейчас один старый дурак.
— Он враг!
— Тебе — да, — отрезала Соня, метким выстрелом сбив шлем у дернувшегося лишний раз вояки. — Не глупите. Док, может, и не ангел, но он человек. При мне лечил отдыхающих. Нахи не знает, на кого она… или стоп… знает. Наверняка знает! Я тут подумала, и ты тоже пораскинь давай мозгами. Зачем кому-то избавляться от сильнейшей аномалии на планете?
— Что будем делать? — Все оставшиеся в живых похитители окружили сонно сопящую Ленку, но второго дурака наставлять на пленницу ствол пока не нашлось. Предательство Сони… мда. Поручить девушке с острым чувством справедливости не спускать глаз с Дока вышло им боком. — Вертолет? Где ебаный вертолет?!
— Соня собьет и воробья с закрытыми глазами, а бронированные стекла от крупнокалиберных патронов не спасут, — выдохнул Кэп. Эту битву они проиграли. Снова… Опять! Ямада уже не таилась, а обманчиво медленно шла в сторону замерших солдат. В руке полуяпонки переливался прозрачный, как слеза, меч, отражавший лучи заката. — Что за…
— Мой новый напарник. — Темноволосая фурия легко поймала направление чужого взгляда. — Даже имя дала, у великих клинков должно быть имя, ведь так? Юкионна. Никогда не растает, не холодный, острый, как бритва, но крошит даже армированный бетон, неразрушимый и легкий. Рукоятка — и та в ладони не скользит. Аномалия Дока просто чудо что может создать. Создать, а не разрушить. И меч, он такая штука… не предаст, в отличие от кое-кого.
— Я не предавал НАС! Разве нападал хоть кто-то из отряда на аналитиков? Виолу? Нет! Атаковал мирных людей?! НЕТ! Док — чудовище и вот его нужно убить! Очнись уже! — Капитан медленно отходил от беспомощной девчонки, подавая сигнал остальным делать тоже самое. Ветер усиливался. Странно, шторм ведь сегодня не обещали.
— Так сказала Нахи, да? Устранить логию. А военные идиоты, как всегда, решили разрулить все проблемы силой, — спокойно кивнула изящная девушка, волосы её стелились параллельно земле — настолько разыгрался бриз. — Виола считает иначе. Вопрос только в том, кому верить, Кэп. Сколько раз глава аналитиков ошибалась в серьезных вопросах?
— Скажи своим людям, что я вижу даже то, как скрипят от злости их зубы. — Снайпер прицеливалась. Ожерелье приятно сидело на шее, даруя прохладу и легкую, ставшую привычной тяжесть. Теперь она ни на что не променяет такую красоту! — «Бомба». Ха, актер, блин, недоделанный, — тихо шепнула девушка, вспоминая, как чуть не обосра… оконфузилась от страха, впервые увидев суровые голубые глаза. Сейчас она поняла многое, и верила в Дока с Виолой. Давненько ей не доводилось стрелять, улыбаясь краешком губ.
— Негритоска и Военные задумали что-то нехорошее, и неконтролируемый носитель в их планы не вписывается, — снайпер в последний раз попыталась достучаться до бывшего командира. — Охота на логию началась после демонстрации его силы на цунами, корень последующего противостояния очевиден, и для этого не нужно быть аналитиком.
— Соня. — Капитан не мог связно мыслить. Происходящее просто не вязалось в его голове с реальностью. Слова Нахи казались истиной в последней инстанции, когда она говорила их с глазу на глаз. А теперь… действительно. Что-то не так! — Хм-м… как? Как так вышло? Мы уйдем, не тронем Лену, только отпустите.
— Что будем делать, Виолетта Церновна? — Яма включила зашифрованный канал, но минуту назад работавший коммуникатор сейчас шипел, как дешевая рация. Из динамиков раздавались лишь обрывки криков кибернетиков и начальницы, летящих сюда на самолете.
*Белый шум*
— Б-ъье…
*Шипение*
— …ги!
*Помехи*
— БЕ*т-щ*ГИ*ш-ш-ш*ТЕ! — Связь пробилась буквально на секунду, а затем снова умолкла. Паника в голосе Виолы звучала нешуточная. Ещё и Серега на заднем плане так и вовсе нечленораздельно вопил, чередуя в равных пропорциях портовый мат и физико-математические термины.
–̱͍͎̘͖͒͛͠ ̜̫͚͙͂̈́̎ͯ̚О̗̤̬̻ͦн̑̈́͛̚и̭͚͇͡, ̴̳͙͓̩̲̣͊ͮ͂́͌ͭ̚ͅ ̹͇͔м̼̊о͎̠ͤ̆̚ж̪̇̃е̣̱͙̽̃̕т̶̺̘̬̫̮̫͕̈͂̒͋̐, ͂͂ͧ͆̋̎̈͏͖̬̖͔̼̹̦й̢̼̰̫͈̼̋̉͗ͮ̆ͤ ̷̘̤̪ͤ́͛ͪ̀ͣо̶͕͇͔ͣͥͅт͙̼̖̇п̢ͫу̳̹̔с̠̘̠̬ͨ͆̈͑͛ͅт̟̒ͮя̜͘т̠̄͛̂̒ͤͨ͝.͙̝̠͔͓̱͊ͨ ̻̗̬̻̰̬ͭ͋̚Я͍͎͙͍̦̋́ͧ́͡ ̟͋̽̀͘–̿̇͒ͪ̋ ̴͈̗̄͊̋ͧͪͅн̴̩͚̟̻͚̒е̛̱̩̱͔͍̖̣̏ͤͬͨ͐̿ͣт͐.̍̌͋ͤ͏̰ ̖̺̬̦͞–̙̰̱̝͌̔͘ ̭͍̦̝̤͇̿ͦͨ̃͂̀̚Загремели стены, резонируя жестоким словам. Дрожали окна корпусов. Трепетали кроны деревьев. Туман надвигался. Холодный, густой, воющий туман! Подобно лавине, ледяная мгла наползала с запада. На этой единственной фразе разговоры закончились. В темноте вспыхнули сотни голубых глаз… Логия пришла убивать!
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Тащи баян, друзей зови!
Нам завезли нормальные заставки.
Лагерь у моря (БЛ) Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Юля(БЛ) Виола(БЛ) Лена(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Замерзающий мир, глава 15: Разгром
[Результат голосования можно глянуть в комментариях предыдущей части. В̵͍͙̺̅ͭ͑ͮ́̚̚ыͯ̊̇̓͌ͪ̑̈́҉̰б͊̈̃̅ͤͦ̏̅͏̜̼͍̼̙р̪̲̩̱͇̿͒̂͐ͣ̕͠а̷̮͇̟̜̝ͭ̎͋ͫ̈́͛͢͟н̸̠͈̹̟͖͎̂̂̄ ̒̎͏͔͎̭̹͉̭̙в̪̬̍̈̅̊̈́ͮ͠͞а͖͉̼͕ͯ̓͆̒͢р̧̧̰̄̽̓͑͗̔ͦͦ̔и̵̒͏̱̣͇̥̞а̡̣̇̓̆́ͮͥ͟н̡̫̬̟̙ͦ̐͊ͦ̀т̸̯̭̳ͤ
̬̠̙̟̘̪ͯͪ͆̿͋у͊̈͋̿ͬͭ̀̚͏̴͔͙̼͈̣̠̗с̢̦̼̻͎̤̈̕͡т͙̱̦̯̤̣̰͒̊ͣ̑ͬр̷̾͗͑̏̓̊҉̭̖̟̹͍̼̹̣̺͠а̸͕͕ͭ͑̏ͮ̿ͭ͌̔н͙̩͍͙̤̱̼͍͐̄̀̈́ͩ͞и̛̛̜̔̈́͗̐ͬͨ̚т̯͔̺̻̻̅͑̉̈́̀͡ͅь̭̪͈͔̻̘̤͐ͦ͂ͣ̾̇̇͞
̒̉ͨ͑҉̛̖̝̭͕͝с̵͕͚̖̟̞͔͇̞́̓ͥ̇̿̊ͮ͊ͥ̕͠н̛̘ͤ͗ӑ̹͍̺̞̳͕͗̋й͔̲̓̔ͫ̌̄͂ͩ̈̅́͘п̛͈̟̺̼̝̘̹̦̉̓̌ͨе̝̩̜̗̉̅ͭ̕͟р͓̉̊͝а̖̻͖̝̎̿̒ͥ]
Сказать по правде, выстрел был неожиданным, примерно как гром среди ясного неба. Лёд всегда меня защищал, даже от смертельных ран, но пуля попала прямо в сердце… Инстинкт самосохранения никуда не девается, я же человек, а не бездушная машина. Как только пришло понимание происходящего, так сразу и накрыло. Была и боль, и ужас, и осознание того что всё, вот он, пизде…, то есть, конец. Конец моего бренного существования, которое только сегодня можно было бы назвать — Жизнь. Никогда больше не вздохнуть полной грудью, не увидеть солнца, никогда не почувствовать вкуса, запаха, тепла. И, что самое жуткое, никогда не увидеть дорогих людей. Особенно Леночку. Черт! Не собираюсь так просто подыхать! Скоты!..
Раньше в памяти не откладывалось, что именно творил освобождённый от контроля сознания лёд. Когда тело получало критические повреждения, он просто вырывался наружу, устраивая локальный конец света. В день, когда я по собственной дурости чуть не утонул, то просто очнулся на берегу заледеневшей реки. Сейчас же всё было немножко… нет, даже совершенно иначе. Сначала накатила пустота, на душе стало очень спокойно. Ничего. Совсем. Только остатки мыслей растворялись в ничто. Даже не темнота — забвение. Все эти религиозные учителя могут сколько угодно болтать про рай и ад, рассказывать всему миру древние еврейские сказки, придуманные, чтобы управлять чернью, но смерть — это пустота. Когда человек умирает, происходит то же, что было до его рождения — его просто не становится, нет, и всё тут. Так я искренне полагал до сегодняшнего дня…
В какой-то миг пустота исчезла! Каламбур, да? Ничто — исчезло! Или, вернее, окончательно трансформировавшийся разум, наконец, смог разглядеть, ЧТО его окружает. Вокруг меня появилось всё. То есть, не так — АБСОЛЮТНО ВСЁ! Всё, что было, всё, что есть, всё, что будет. Бесконечность самой разной информации: чувства, знания, сила, огромное многообразие существующего и несуществующего. Материя, энергия, мысли. Грани между реальным нереальным стирались. Словами это не передать. Ты перестаёшь существовать, но, одновременно, становишься чем-то бОльшим, чем банальное физическое тело (которое, кстати, даже не чувствуешь там). Совсем как тогда на пляже (может, это связано с тем, что и в тот раз наступила, фактически, клиническая смерть?), состояние длилось… может, миг, а может — бесконечность, и за это время мир успел умереть, родился заново в тысячи вариациях и стать таким же, каким и был. А может, это всё было бредом умирающей нервной системы?
Я вернулся. Просто осознал себя снова куском плоти. Обидненько, знаете ли. Боли не было. Не было и эмоций, только хладнокровный, кристально чистый, работающий, как суперкомпьютер, разум и… Сила. Переполняющая меня древняя мощь, источником которой являлся Абсолют. Мозг хоть и пострадал от неисчислимых терабайт проехавшейся по нему железнодорожным составом информации, но кое-что запасливо ухватил с собой. Пусть и жалкая, ничтожная часть, пусть она лишь песчинка на пляже бесконечного океана звезд — даже этой крупицы, достаточно чтобы стереть в порошок наш мир. Дыхание самой Вечности. Вместе с моим внутренним холодом, получился ужасающий симбиоз!
Первым делом я прикончил того, кто стоял надо мной с пистолетом и собирался выстрелить. Даже как-то буднично, словно муху прихлопнул. Не из мести, просто не хочу получить ещё одну пулю, на этот раз в лоб, да и количество врагов ограничу. Достаточно было просто коснуться его ноги и выпустить крупицу той силы, которая циркулировала по организму. Теперь организм чувствовал её как никогда. Она изменяла тело, восстанавливала раны, поддерживала существование тогда, когда не билось даже сердце. Оно и сейчас не бьётся, вместо него работает неисчерпаемый поток энергии, заменяя нормальный метаболизм.
Крики. Не могу ничего разобрать в этой какофонии, ни хрена! И это профессионалы? Что за идиотская ругань? Так. Не хочу, чтобы меня ещё раз подстрелили. Кожа покрывается тонким слоем льда, плотного, пересыщенного силой настолько же противоестественной, насколько ненормален я сам. Непробиваемая, но гибкая броня, текучая, как вода, легкая, как воздух, и прочная, куда прочнее алмаза. Ледяная корона снова сжимает голову (но в этот раз сидит привычно, даже не давит), и появляется это жуткое зрение… Мир просто стал синим, однотонным, и уже в нём, туда-сюда, маячили разноцветные люди. Контуры тел врагов неравномерно светились разными цветами от зеленого до желтого и ярко-красного. Замечательно, я теперь живой тепловизор. Надеюсь, они не станут стрелять, после такого-то? Не идиоты же, в конце концо…
Ударивший по мне залп из штурмовых винтовок прошелся по коже легкими массирующими тычками. А нет — идиоты. Прозрачная корка гасила убойную силу снарядов практически в ноль, а ведь даже в бронежилете человек вполне может умереть от боли или гематомы. Ха. Всё настолько глупо, настолько странно, что было бы даже смешно, не будь я теперь уязвим как никогда…
Ещё неделю назад, в таком состоянии, я вырезал бы всех напавших солдат, не особо считаясь с моралью (смертельный выстрел как-то не настраивает, блядь, на дружеский лад!). И имел бы на это полное право! Разве нет? Насрать, что они люди и у каждого своя точка зрения. Они спустили курок, автоматически переводя простой конфликт в смертельное столкновение. Сколько книг читал про осознание ценности жизни, про моральные терзания тех, кому приходилось её отнимать… Одно из двух: либо у меня не всё нормально с головой, либо все эти истории — такая же ложь. Ценить жизнь можно, даже нужно, но далеко не каждую. Например, если бросить на одну чашу весов меня, а на другую — вот этот вот сброд… А, ладно, к черту всё! Сейчас стоит просто показать им, насколько льду начхать на любое оружие. Жалко, сразу не сдержался, надо было и первого пощадить. Что бы он мне сделал? Пистолет?! Не смешите. Ага, задним умом все крепки. Шоу начинается, дамы и господа, занимайте места в зрительном зале!
Демонстрация вышла знатная. Может, я даже перегнул палку. Итог столкновения был более чем предсказуем. В глазах солдат — ненависть, вперемешку со страхом. Ненависти больше. Вы совсем оборзели, да? Мало было?! Ок. Знаю. Прикончу того, кто выстрелил исподтишка, первым пролив кровь, и плевать, что невезучий снайпер — лишь инструмент. Пусть думают головой в следующий раз. Они говорили про какую-то Нахи, отдавшую приказ на моё устранение.
Что ж, одна цель уже определена, на этом маленьком земном шарике нам двоим теперь будет тесно. Однако так просто к подобной личности не подобраться, но… эх, всему своё время. Это будет как дрессировка кошки струей из пульверизатора. Пусть животное знает, что кусать меня нельзя! Один раз их предупредили, и теперь я действительно убью любого из этих солдат, стоит ему наставить на меня ствол. Не из мстительной жестокости. Просто чтобы знали — Док своим словам хозяин. Урок усвоен?
Видимо, да. У-умницы. Скрипят зубами, шипят, плюются, но стрелять больше не пробуют. Итак, я потребовал жизнь снайпера в качестве моральной компенсации. Думай, Виолетта Церновна, это и правда небольшая цена за перемирие. Два бойца вместо десятков жизней. От меня никто не скроется, с каждым срывом лёд пропитывает тело всё больше, слушается всё лучше. Пока они с тем мужиком обсуждают дальнейшие действия, солдаты рассасываются среди деревьев. Наивные! В термальном зрении вас будет видно как на ладони.
Цирк. Удивительно, как весь лагерь на уши не подняли, а если бы сюда детишки забрели, то что? Их тоже устранить?! Ладно, бегите. Ваш главный всё равно здесь. Мне же меньше руки марать при оказии. Н-ненавижу. Испортить такой день! Надеюсь, это будет первое и последнее нападение на мою персону. Во всяком случае, приложу все усилия. Бессмысленность любых атак уже продемонстрирована. Взрывчатка, огонь, пули… Всё равно. О бое напоминает только потрепанная пулями майка. Новая почти, и не зашить столько дырок. Ух, вот не суки, а?! Суки! В следующий раз надо будет покрыть льдом ещё и одежду (надеюсь, этот случай будет нескоро или его не будет вообще!).
— Я не пойду на это! — Тот, кого доктор называла Кэп, орал так, что с деревьев листья слетали. Он размахивал руками, брызгал слюной и бешено матерился, как последний маргинал. — Своего собственного бойца, молодую девушку, отдать ёбаному монстру?! Издеваешься?!
— За языком, следи, ссыкло подтишочное. Вышел бы и выстрелил первым, лицом к лицу, тогда только тебя бы и прибил. С-солдат удачи хр-ренов, — спокойно сказал я, выбрав паузу между воплями спорящих агентов спецслужб. Гнева всё ещё не было, только хладнокровный расчёт, но зубки показывать надо. Мне придется убить этого снайпера. Просто чтобы показать серьезность намерений. Они. Должны. Оставить. Меня. В покое! Иначе спокойная жизнь превратится в кошмар. Вдруг попробуют достать меня через Лену? Запросто. Вот. Вот она, опасность привязываться к кому-то! Не утешает даже то, что после того, как они ей навредят, я устрою всем локальный ледниковый период. Могу-у. Теперь могу, дыхание вечности успело показать мне, как. Кэп тем временем положил руку на кобуру. Шутит? — Ну, давай, чучело в камуфляже, возьми меня на мушку. Заодно убедишься в том, что в отличие от вас, трусов, я своё слово держу. Ты даже успеешь нажать на курок, перед тем как стать ледяной скульптурой, наверное, успеешь.
— Нет, стой. Не вздумай. — Виола осадила горячую голову и тем самым уменьшила мне геморроя. Вот бы всё просто закончилось, а ещё лучше, чтобы этот конфликт даже не начинался. Хочу обнимать Лену, любоваться с ней закатом на море, попивая холодную колу, а не вот это вот всё. — А ты, Док, слушай внимательно. Мы с девочками не знали о засаде. Правда. Это недоразумение, и я решу его в ближайшее время. Это ни в коем случае не оправдание произошедшего! Просто озвучивание факта. Я верну твоё доверие, как бы дорого это не обошлось.
— Мне без разницы, знали вы или нет. — А хорош-шо я играю роль «злодея», ничего не скажешь. Может, замутить типичный монолог с пафосом и самолюбием? Не-е, нафиг. — Просто хочу, чтобы даже последняя шестеренка, нацепившая на свою жопу камуфляж, понимала одно: приказ, не приказ — я убью любого, кто поднимет на меня руку, а того, кто поднимет руку на дорогих мне людей, — ну, сама понимаешь. Очень легко причинить человеку адскую боль, когда понимаешь, где и как проходят нервные пучки. Знаешь, не можешь не знать. Отдайте мне вашего снайпера — и мы в расчете. Жизнь за жизнь. Так будет справедливо.
— Но ты не умер! — Вояка обличительно ткнул в мою сторону пальцем, как будто я ещё и виноват! Вот контрацептив недоделанный! — И одного из моих ребят уже убил!
— Никто не мешает ей тоже… не умереть, — монотонно парирую, сам себе кажусь идиотом… Ладно, а если по словам? — Жизнь — того — кто мне навредил — моя. И это не обсуждается. Забудьте о позиции силы, тут она далеко не на вашей стороне. А тот солдат целился мне в голову, когда её ещё не покрыла защита. Не обольщайся, даже тогда меня не достать.
— Он прав, логия нарушает все законы физики, её и теоретически невозможно убить. Считай, перед тобой второй образец Неуязвимой Рептилии, — обозвала меня гетерохромная красавица каким-то незнакомым словом. Обе её спутницы так и стояли рядом с доктором Коллайдер. Смешно. Мужики вояки смазали лыжи, а они тут, как ни в чем не бывало. Стоят, ветер развевает черные волосы. Кто-нибудь, сделайте им прививку от пафоса! — Хорошо. Будь по-твоему, Док. Но ты же сам понимаешь, она просто исполняла приказ. Агент секретной службы — это не работа в продуктовом ларьке, захотел — продал пиво школьнику, захотел — не продал. Нет? Пощади девочку, проси любые ресурсы, и ты их получишь. Лю-бы-е.
— Нет. — Стоило большого труда удержаться потребовать заменить бедолагу стрелка на эту самую Нахи. Пусть наивно думают, что я просто кровожадный и мстительный идиот, пока не станет слишком поздно. Снайпер лишь оружие, верно сказано. Понимаю. Но мне нужно её прикончить. После этого в глазах Организации я буду подобен собаке, которая кусает бьющую её палку, а не руку, которая эту палку, собственно, держит. Это заблуждение будет им дорогого стоить…
— Ви! Ты правда собираешься это сделать?! — Мужик сдулся, будто из него разом выпустили весь воздух. А затем резко вздохнул, и во всю глотку прокричал в рацию: — БЕГИ, СОНЯ!
— Ей не скрыться, — тихо сказал я, собирая вокруг энергию. Сила пульсировала внутри, нарастая внутри подобно лавине, всё больше и больше, с каждым ударом сердца. Сейчас я контролирую её, и даже почти не гроблю свой организм перегрузкой. Расту, однако. Так-с, посмотрим. Лес, лес… Лес. О, а вот и наша беглянка. — Вижу.
Способность чувствовать тепло — просто нечто. Снайпер умело маскировалась среди листвы, довольно шустро покидая несостоявшееся поле боя, но её это не спасло. Лёд слушался даже слишком хорошо. Настораживает этот прирост контроля силы. Он очень вовремя, но так ли просто всё с тем пространством? Не думаю. Лёд. Форма, природа, сама суть этой невероятной мощи (ранее совершенно не управляемой) стала теперь практически полностью подвластна воле. Так что, можно сказать, её выстрел сыграл мне на руку. Желание жить, желание увидеть любимые, чуть грустные зеленые глаза, боль — всё это вылилось в чудовищную эволюцию аномалии (так они вроде меня называли?). Раз — и ледяной вихрь окутывает тело. Два — и под ногами появляется обманчиво тонкий покров изо льда. Три — и он с чудовищной скоростью несется вперед, огибая деревья и промораживая кусты. В воздухе стоит хруст замерзающей материи, а сам он становится сухим. Ну да, логично, надо же откуда-то браться воде.
У девочки не было шансов. Сверкающая на солнце ледяная тюрьма преградила путь к отступлению. Вокруг снайперши выросла стена из чистейшей замороженной воды. Пара выстрелов из пистолета не оставили на превосходной поверхности ни следа (а винтовку она бросила почти сразу — слишком тяжелая). Вмятины от пуль восстанавливались на глазах. Просто часть стены растекалась, заполняя прореху, и тут же замерзала вновь.
— Кэп, нет! Я сказала «нет»! Ольга! — Виола дала отмашку, и боевой носитель уложила капитана отряда лицом в пол раньше, чем мужик успел хотя бы вякнуть. Однако, держать его её приходилось с трудом, вояка явно не слабак. Жалко только, что тварь предательская. — Док, ещё раз прошу тебя. Не убивай её.
— Она выстрелила мне в сердце, Виолетта Церновна. В буквальном смысле! — Мой ответ сопровождался паром изо рта. Воздух вокруг холодел… Хрупкая девочка в камуфляже прижалась спиной к непрошибаемой стене, наставила на меня пистолет. Всё. Это финиш. Я же предупреждал, рация в тот момент стопудово работала. — БРОСЬ!
Сам не ожидал такого повелительного тона. Короткое слово-приказ сопровождалось нехилым выбросом внутренней силы, от которой и так перенервничавшая девочка окончательно сдалась. Пистолет упал из разжавшихся пальцев, прямо на покрытую инеем траву. Она плакала, как простая девчонка. Виола и все остальные только смотрели, не делая попыток мне помешать. Я ведь действительно её сейчас прикончу. Просто обязан! Пожалуйста, остановите меня! Вон, Кэпа хотя бы отпустите. Чёрт! И ведь сам себя загнал в угол, а теперь вдруг про жалость вспомнил. Убить!
— Что ты чувствовала, стреляя меня? — спросил я врага, склонившись ближе. Лёд вырывался наружу, бился внутри подобно зверю в клетке, просовывая между прутьев когтистые лапы, он просто умолял порвать её на клочки, сделать статуей, воплощением моей мести, предупреждением для других. Она невысокая, длинные русые волосы, стройное и крепкое тело, зеленые глаза… Красавица, одним словом, хоть и уступает Лене по всем параметрам. Даже жалко, что всё так получилось. Прости, девочка.
— Что чувствовала? Отдачу! — выплюнула воительница, взяв себя в руки и доставая из кармана гранату. Чека с тихим металлическим звоном упала на заледеневшую землю. Улыбка стрелка, решившего дорого продать свою жизнь. Ха. Не прокатит. Импульс силы превращает смертельную взрывчатку в безобидный кусок ледышки.
— Вот так, Соня. — Улыбка появилась сама собой. Страшная, наверное, вон, даже Виола отпрянула. Пропадает во мне артист, ой, пропадает. Надо было поступать на театральный факультет, а не в медицинскую академию. Что я творю, а? — Жизнь за жизнь, твоя — отныне принадлежит мне.
«Отныне?! Я сказал — отныне?! Фу! Но надо, надо и дальше покосить под дурачка, а вдруг выгорит?»
Между деревьями снова маячат призраки волков. Летний лес шагнул в глубокую зиму, будто так и надо. Живущий внутри лёд перекраивает мир вокруг под себя, не особо считаясь с такой мелочью, как климат или время года. Слишком я увлёкся, раз даже воющие блохастики опять мерещатся. Кэп что-то там орёт про ненормальных докторов. Ольга отвернулась и тяжело вздохнула. Полуяпонка вцепилась в меч так, что у той побелели не только костяшки пальцев, а почти весь кулак.
— Не вздумай, Яма. — Доктор Коллайдер остановила мечницу, уже наверняка собиравшуюся снести мне голову. Бесполезно, девочки, я же уже доказал вам это! — Он логия. Величайшее воплощение аномалии. С обычным оружием мы просто ничего ему не сделаем.
— Верно. А вы умны, коллега. Были бы ещё умнее, не стали бы доверять всем подряд. — Материя слушалась как родные руки. Землю уже не видно, под ногами сплошной ковёр чистого льда, через который видно каждую травинку. Он окутал снайпера, примораживая к земле. Девчачьи слёзы. Ненавижу! Причём не только её. Себя тоже. Соня стала разменной монетой в руках Организации, сыграет роль и для моего плана. Руки и ноги скованы так, что ей ничего не остается, кроме как кричать. — Плачешь?! А когда спускала курок, пролила хотя бы слезинку?! Вряд ли. А теперь… уж извини меня. Будет почти не больно.
Виола просто смотрела, и ничего не могла поделать. Ситуация напоминала бред сумасшедшего, она сама до сих пор не верила в происходящее, в то, что Кэп её предал, и логию, и эту… казнь! По другому и не назовешь. Док собирался убить напавшего на него солдата. Соня. Бедная девочка, которая виновата лишь в том, что выполняла приказ. Нахи, сука, дорого поплатится за этот выверт! Доктору надо лишь добраться до терминала связи — и пиздец! Всем! Солдатов — в кутузку, Кэпа — на пенсию, а наглую овцу из кабинета главы — прямо в газовую камеру! Церновну просто раздирали противоречия. Она искренне восхищалась Доком, понимала его мотивы, понимала, что происходящее, скорее всего, вынужденная акция устрашения (надо сказать, весьма действенная!!!), но ненавидела за то, что он собирался сейчас сделать.
— Умоляю! Всё что хочешь! — Виола прокричала, надрывая горло. Носитель самой могущественной на планете аномалии уже занёс руку для добивающего удара. На его пальцах выросли прозрачные когти, крепкие даже на вид, будто Док нацепил ледяную перчатку. Вот только они стопроцентно не декоративные! Голову носителя окутала дымка, из которой вновь проросла кристальная корона. Красиво. Смертельно красиво… — Прошу, пощади девочку! Деньги! Предметы! Хочешь машину?! Дом на Гавайских островах, а? Да хоть небоскрёб, только не убивай её! Дороги назад больше не будет!
— Знаю. Её уже давно и нет. Отнимать чью-то жизнь, чтобы обезопасить свою, мне не ново, вы наверняка и до этого докопались, — Док ответил совершенно спокойным голосом, будто не человека собирается убить, а выбирал помидоры за прилавком. — Но, как я и говорил, жизнь её — теперь моя. И умирать она будет долго. Долго и мучительно. Первой почувствует настоящую мою силу. Смотри, коллега!
То, что случилось на окраине лагеря, будет сниться в кошмарах и доктору Коллайдер, и Кэпу, и даже Яме с Ольгой. Бесстрашные девушки, способные в одиночку заменить боевой отряд спецназа, почувствовали, как по спине ползет противный холодок липкого ужаса, а сердце трепещет в груди. Холод окутывал всё, на много метров вокруг, заставляя содрогаться от соседства с чем-то настолько могущественным. Это как стоять рядом с ядерным реактором. Док озарился ярким синим светом, перебивающим даже лучи солнца.
Лёд сковывающий Соню, закипел (!)… меняя форму. Виола хоть и находилась на грани нервного срыва, сделала очередную галочку в копилку знаний. Вода оставалась замерзшей, но меняла плотность как угодно. Она превращалась в цепи… Ледяные цепи облепили снайпера, не давая девушке шелохнуться. Она могла только кричать, пока и рот не оказался запечатан слоем прозрачной материи. Выброс! Ветер засвистел, будто они не на равнине, а на заснеженном пике гор. Датчик аномалий верещал как ненормальный, а лед Дока засверкал тысячей огоньков. Сначала их было немного. Один, два, три, десять, сотня! Искорки появлялись на стене тюрьмы, на цепях, на руках самого носителя. Прозрачные кристаллы очень хорошо проводили свет, и выглядело это зрелище просто великолепно, если бы не служило оружием палача. Стоп, а оружием ли…
— Ты — принадлежишь мне! — Цепи взорвались! Исчезая легким паром так, словно их и не было. Только сейчас, Виола и остальные смогли вздохнуть полной грудью теплый прибрежный воздух. Соня лежала на земле. Живая! А на шее у девушки появилась цепочка. Изящная, словно созданная искуснейшим ювелиром в мире. Прозрачный кулон в форме цветка кувшинки, на тонком кристальном шнурке. — Эта штука будет на твоей шее до конца жизни! Ослушаешься — и она тебя просто заморозит. Мгновенно и насмерть. Её не снять, для этого придется найти кого-то сильнее меня.
— Тварь! — Уверенность противника очень больно била по самолюбию воительницы. Девушка поднялась на ноги, со злостью глядя на пленившего её врага. Ноги и руки снова слушались её, и просто так терпеть издевательства бойкая засранка не собиралась.
— Остынь. — Док даже не шелохнулся, получив удар тренированной ногой прямо по лицу. Ему даже понравилась такая прыть. — Сделка была честной. Виолетта Церновна, теперь мы друг к другу без претензий, так?
— Ты собираешься…
— Да, это что-то вроде детонируемой бомбы, — не моргнув и глазом, ответил окутанный паром человек. Лёд рассеивался, подчиняясь своему господину. Корона медленно таяла, не оставляя лишней воды на коже, а гетерохромная ученая окончательно уверилась в одном: его сила — это что угодно, но только не холод. Носитель аномалии, тем временем, приказал (!) вконец обескураженной Соне: — Завтра придешь ко мне в кабинет, и не дай бог ослушаешься, я же сказал — будешь умирать долго и мучительно, до конца своих дней отрабатывая сегодняшний расчёт. Работу тебе найдем. О, придумал! Будешь санитаркой, я тебя даже оформлю, смогу. Соцпакет, белая зарплата, ровно по МРОТу, как они обычно получают. Искупишь грехи благородным трудом.
— Рабство, — тихо прошептала Ямада. — Это же натуральное рабство в двадцать первом веке!
— Ага, а стрелять в людей прямо пиздец как толерантно, ничего не скажешь, — огрызнулся здоровяк, отряхивая с себя несуществующую пыль. Он всем своим видом показывал, насколько ему пофиг. — И вообще, а ну -ка быстро извинилась перед всеми санитарками страны! Они для людей больше делают, чем вы тут со своими клоунадами. Меч! Господи! А у второй что припрятано, посох? Лук?!
— Считаешь себя человеком? Монстр! — выплюнул Кэп, с ненавистью глядя на спокойного как удав доктора.
— О, пошли моральные упрёки. А-баж-жаю, –усмехнулся тот фирменной улыбкой «я Homo sapiens, а ты биомусор». — Чья бы корова мычала, солдатик. Что ТЫ знаешь о человечности? Я могу стереть в порошок небольшую страну, и никто мне не помешает, просто не сможет остановить. Я могу жить, как настоящий тиран, забирая всё, что хочу, но не делаю этого. Просто потому, что в этом не вижу необходимости. Меня просто устраивает спокойная, размеренная жизнь, но если вдруг окажется, что из-за вас, скотов, моим тихим денькам пришел конец, то мало никому не покажется. Понятно? Вот и славно. Я всё сказал, девочки. Не беспокойте меня больше, всё равно максимум, чего добьетесь, это одежду испортите, просто, и оружие, и что бы вы не придумали… бессильно против МЕНЯ. Пошли ВОН!
— Бляяяяяяяяяяяяя! Дыши, Док, дыши. Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох, — успокаивал я сам себя, бесцельно наворачивая круги между труб вентиляции. Крыша. Самая высокая часть корпуса, и самая грязная, но есть и плюсы, сюда никто не ходит. — Тебя всего лишь попытались убить, подумаешь, первый раз что ли?
Больше всего хотелось запрокинуть голову к безоблачному небу и заорать во всю глотку. Причем заорать нецензурно и от всей души. Аааааааа! Испортить такой день! А я?! Тоже хорош. Устроил, сука, цирк. С этим боем, бронёй, сраным, ёб его душу мать, ожерельем. Какой, нафиг, поводок? Какая детонирующая бомба? Нашли мага! Это просто безделушка. Неразрушимая, даже не холодная, безделушка. Вот только хрен они её снимут, разве что только вместе с головой своего снайпера. А что я там нёс? Позор! Убейте меня! Ах да, не сможете.
На девочку я зла не держал. Ну выстрелила, да. Вот только мазать тонким слоем на асфальт надо не пешку, а того, кто её двигает. Ветерок сегодня приятный… Палец спокойно пролезает в дырку на майке. Не верится, что я цел. Абсолютно цел! Ни царапины. Впрочем, как и всегда после выброса. Лёд восстанавливает даже волосы. Даже на ногах…
Подхожу к краю здания, сажусь на бетонную поверхность, свешиваю вниз ноги. Если даже и упаду, пострадает разве что только… асфальт. Думать! Думать! Думать! Давайте, мозги. Помогите телу очередной раз выбраться из передряги. Они не оставят меня в покое, а завтра ещё с этой Соней разбираться. Просто так не отмахнёшься. Вышел на сцену — играй роль до конца. До самого занавеса. Лена. Мы встретились в очень странный период моей жизни. Надо было прогнать девочку ещё утром, чтобы ей ничего не угрожало. Теперь же будет сложно. Очень сложно. Она простой человек (ну, не считая многогранного характера, прекрасных зеленых глаз, чарующего голоса и мягких волос). Её можно пленить, ранить, или ещё чего похуже. Вот тогда всё. Руки мои будут по локоть в крови.
Леночка. Солнышко. Теплый лучик в этом холодном мире. Думать только о ней. Фух. Отпустило. Стоило только представить образ любимой девушки, как волнение немного улеглось. Любимая, как же нам быть, а? Сегодняшнее утро стало самым прекрасным в моей жизни. Отказаться от этой ненормальной соблазнительницы теперь просто не получится. Она как наркотик — подсаживаешься раз и навсегда. Блин.
По лагерю снуют толпы людей. Отдыхающие, приезжие… особенно людно у главных ворот. Вот бы ещё на место каждого уезжающего гражданина не прибывало по два новых! Айсберг таял всё быстрее, обрушиваясь вниз огромными кусками. Происходящее напоминало дешевый сериал, или нет, по спецэффектам — даже дорогой сериал, с хорошим сюжетом и графикой. Будто Netflix снимают. Хотя тогда на меня напали бы хоть один негр, лесбуха и трансгендер. Куда. Катится. Этот. Мир!
Ещё вчера всё было нормально (относительно нормально). Итак, за мной ведется охота. Причем без всяких там «руки вверх, вы имеете право хранить молчание» и прочее, и далее. Нет. Пуля! Сразу! Без разговоров. Пидары? Пидары. Убить мало! А если бы Лена пошла со мной?! Если бы… она… пострадала? В душе появилась пустота. Это чувство — оно ужасно. Ненависть, густо замешанная на страхе.
Я освоил немалую часть своих сил. Лёд больше не цепная собака. Он мои руки, мои ноги, мои глаза. Черт подери, я же контролировал его природу настолько, что менял даже физические свойства! Ожерелье неразрушимо. Сломать его могу только я. Странное пространство чуть не угробило бедную голову, но очень щедро заплатило за причиненные неудобства. В мыслях всплывают образы знаний, которых ни один человек определенно не видел! Например. Перед глазами на миг появились драконы, самые разные! Огнедышащие, ледяные, черные, белые, бескрылые. Сотни видов и форм чешуйчатых тварей. Пейзажи, которые не выдумает ни один фантаст. Чего стоит только пустынный мир, населенный огромными песчаными червями Шаи-Хулуд. Или планета, полностью покрытая водой, но, тем не менее, населенная разумными формами жизни. Тысячи миров. И каждый отдал мне по кусочку.
Но самым странным видением, мимолетным образом, был… Я! Только не я. Точнее я, но другой. Запутался! У отражений были точь-в-точь мои лица, но сами они… Ужас. Один их был с крыльями за спиной, представляете?! Огромные, сверкающие, будто собранные из драгоценных камней, крылья! А у другого на руках и спине ползали черная и белая змеи. Рисунок, но такой реалистичный! Фу! Был ещё и третий, и четвертый, и стопятьсотый! Миг — и будто бесконечные воплощения несчастного Дока пронеслись перед глазами, как живые. А может, это просто бред?! Умирающий мозг даёт такой глюк, перед самовосстановлением. Всё может быть. Особенно поразил образ высокой женщины, с моими чертами лица. Кошмааааар!
— Почему я не в игре, или в фильме, или в книге? — тихо ворчу, говоря сам с собой. Там всегда появляется добрый бородатый волшебник с невероятным артефактом для героя, мудрый тибетский монах, способный помочь советом, или, на худой конец, НПС с квестом, где ПОНЯТНО, что делать дальше. — Свинство.
Последние слова я сказал вслух, наблюдая, как под окнами корпуса крадутся три девочки. Старая компания — Ульяна, Алиса и Хмуро. Непоседы идеально воспользовались суматохой, с таким изяществом, будто их всех породила сама мать-Анархия. Алиса шмыгнула в опустевший ларёк (продавец схватил кассу, и съеба… то есть, эвакуировался на первом же автобусе). Двачевская стащила пачку сигарет, нет, если приглядеться, то даже три пачки. Всё это время мелкота охраняла главаря банды. Хмуро следила за одной половиной периметра, а рыжий бесёнок, по чистому недоразумению родившийся человеческой девочкой (без хвоста и рожек), за второй. Старшая вышла из магазина, затем что-то пробурчала под нос и бросила внутрь несколько купюр. Робин Гуд в джинсах, блин, и с сиськами.
— Вот бы кто, и правда, подсказал мне, что делать дальше, — выдохнул я в голубое бездонное небо, щурясь от стоящего в зените летнего солнца и не особо-то и надеясь на ответ.
— Спуститься и поговорить с Виолой! Она твой друг! — раздался сзади знакомый женский голос (весьма сердитый). Ответ пришел так неожиданно, что я чуть сразу и не «спустился», прямо с края крыши. Блин, а нервишки-то пошаливают! Пусть снаружи Док и ледяная скала, любой ценой сохраняющая хладнокровие, но эта маска дорого обходится. Однажды могу и сорваться, вот тогда всем пиздец!
— Ю-ля! Ты с ума сошла? Напугала до чертиков. — Нека. Непосредственный ушастик, как всегда, в своём привычном, потрепанном, но чистом платье. Ловлю себя на мысли, что насторожился. А вдруг она тоже с этими ушлёпками? Вдруг встреча у ночного ручья была не случайной, а кошкодевочка не чудо природы, а вполне себе искусственно выведенный терминатор с шерстяным хвостом? Вышеупомянутый пушистый индикатор, торчал трубой со вставшей дыбом шерсткой. — И что значит — «поговори с Виолой»?! Они в меня стреляли, подруга. Среди друзей так не принято.
Сказать по правде, выстрел был неожиданным, примерно как гром среди ясного неба. Лёд всегда меня защищал, даже от смертельных ран, но пуля попала прямо в сердце… Инстинкт самосохранения никуда не девается, я же человек, а не бездушная машина. Как только пришло понимание происходящего, так сразу и накрыло. Была и боль, и ужас, и осознание того что всё, вот он, пизде…, то есть, конец. Конец моего бренного существования, которое только сегодня можно было бы назвать — Жизнь. Никогда больше не вздохнуть полной грудью, не увидеть солнца, никогда не почувствовать вкуса, запаха, тепла. И, что самое жуткое, никогда не увидеть дорогих людей. Особенно Леночку. Черт! Не собираюсь так просто подыхать! Скоты!..
Раньше в памяти не откладывалось, что именно творил освобождённый от контроля сознания лёд. Когда тело получало критические повреждения, он просто вырывался наружу, устраивая локальный конец света. В день, когда я по собственной дурости чуть не утонул, то просто очнулся на берегу заледеневшей реки. Сейчас же всё было немножко… нет, даже совершенно иначе. Сначала накатила пустота, на душе стало очень спокойно. Ничего. Совсем. Только остатки мыслей растворялись в ничто. Даже не темнота — забвение. Все эти религиозные учителя могут сколько угодно болтать про рай и ад, рассказывать всему миру древние еврейские сказки, придуманные, чтобы управлять чернью, но смерть — это пустота. Когда человек умирает, происходит то же, что было до его рождения — его просто не становится, нет, и всё тут. Так я искренне полагал до сегодняшнего дня…
В какой-то миг пустота исчезла! Каламбур, да? Ничто — исчезло! Или, вернее, окончательно трансформировавшийся разум, наконец, смог разглядеть, ЧТО его окружает. Вокруг меня появилось всё. То есть, не так — АБСОЛЮТНО ВСЁ! Всё, что было, всё, что есть, всё, что будет. Бесконечность самой разной информации: чувства, знания, сила, огромное многообразие существующего и несуществующего. Материя, энергия, мысли. Грани между реальным нереальным стирались. Словами это не передать. Ты перестаёшь существовать, но, одновременно, становишься чем-то бОльшим, чем банальное физическое тело (которое, кстати, даже не чувствуешь там). Совсем как тогда на пляже (может, это связано с тем, что и в тот раз наступила, фактически, клиническая смерть?), состояние длилось… может, миг, а может — бесконечность, и за это время мир успел умереть, родился заново в тысячи вариациях и стать таким же, каким и был. А может, это всё было бредом умирающей нервной системы?
Я вернулся. Просто осознал себя снова куском плоти. Обидненько, знаете ли. Боли не было. Не было и эмоций, только хладнокровный, кристально чистый, работающий, как суперкомпьютер, разум и… Сила. Переполняющая меня древняя мощь, источником которой являлся Абсолют. Мозг хоть и пострадал от неисчислимых терабайт проехавшейся по нему железнодорожным составом информации, но кое-что запасливо ухватил с собой. Пусть и жалкая, ничтожная часть, пусть она лишь песчинка на пляже бесконечного океана звезд — даже этой крупицы, достаточно чтобы стереть в порошок наш мир. Дыхание самой Вечности. Вместе с моим внутренним холодом, получился ужасающий симбиоз!
Первым делом я прикончил того, кто стоял надо мной с пистолетом и собирался выстрелить. Даже как-то буднично, словно муху прихлопнул. Не из мести, просто не хочу получить ещё одну пулю, на этот раз в лоб, да и количество врагов ограничу. Достаточно было просто коснуться его ноги и выпустить крупицу той силы, которая циркулировала по организму. Теперь организм чувствовал её как никогда. Она изменяла тело, восстанавливала раны, поддерживала существование тогда, когда не билось даже сердце. Оно и сейчас не бьётся, вместо него работает неисчерпаемый поток энергии, заменяя нормальный метаболизм.
Крики. Не могу ничего разобрать в этой какофонии, ни хрена! И это профессионалы? Что за идиотская ругань? Так. Не хочу, чтобы меня ещё раз подстрелили. Кожа покрывается тонким слоем льда, плотного, пересыщенного силой настолько же противоестественной, насколько ненормален я сам. Непробиваемая, но гибкая броня, текучая, как вода, легкая, как воздух, и прочная, куда прочнее алмаза. Ледяная корона снова сжимает голову (но в этот раз сидит привычно, даже не давит), и появляется это жуткое зрение… Мир просто стал синим, однотонным, и уже в нём, туда-сюда, маячили разноцветные люди. Контуры тел врагов неравномерно светились разными цветами от зеленого до желтого и ярко-красного. Замечательно, я теперь живой тепловизор. Надеюсь, они не станут стрелять, после такого-то? Не идиоты же, в конце концо…
Ударивший по мне залп из штурмовых винтовок прошелся по коже легкими массирующими тычками. А нет — идиоты. Прозрачная корка гасила убойную силу снарядов практически в ноль, а ведь даже в бронежилете человек вполне может умереть от боли или гематомы. Ха. Всё настолько глупо, настолько странно, что было бы даже смешно, не будь я теперь уязвим как никогда…
Ещё неделю назад, в таком состоянии, я вырезал бы всех напавших солдат, не особо считаясь с моралью (смертельный выстрел как-то не настраивает, блядь, на дружеский лад!). И имел бы на это полное право! Разве нет? Насрать, что они люди и у каждого своя точка зрения. Они спустили курок, автоматически переводя простой конфликт в смертельное столкновение. Сколько книг читал про осознание ценности жизни, про моральные терзания тех, кому приходилось её отнимать… Одно из двух: либо у меня не всё нормально с головой, либо все эти истории — такая же ложь. Ценить жизнь можно, даже нужно, но далеко не каждую. Например, если бросить на одну чашу весов меня, а на другую — вот этот вот сброд… А, ладно, к черту всё! Сейчас стоит просто показать им, насколько льду начхать на любое оружие. Жалко, сразу не сдержался, надо было и первого пощадить. Что бы он мне сделал? Пистолет?! Не смешите. Ага, задним умом все крепки. Шоу начинается, дамы и господа, занимайте места в зрительном зале!
***
Демонстрация вышла знатная. Может, я даже перегнул палку. Итог столкновения был более чем предсказуем. В глазах солдат — ненависть, вперемешку со страхом. Ненависти больше. Вы совсем оборзели, да? Мало было?! Ок. Знаю. Прикончу того, кто выстрелил исподтишка, первым пролив кровь, и плевать, что невезучий снайпер — лишь инструмент. Пусть думают головой в следующий раз. Они говорили про какую-то Нахи, отдавшую приказ на моё устранение.
Что ж, одна цель уже определена, на этом маленьком земном шарике нам двоим теперь будет тесно. Однако так просто к подобной личности не подобраться, но… эх, всему своё время. Это будет как дрессировка кошки струей из пульверизатора. Пусть животное знает, что кусать меня нельзя! Один раз их предупредили, и теперь я действительно убью любого из этих солдат, стоит ему наставить на меня ствол. Не из мстительной жестокости. Просто чтобы знали — Док своим словам хозяин. Урок усвоен?
Видимо, да. У-умницы. Скрипят зубами, шипят, плюются, но стрелять больше не пробуют. Итак, я потребовал жизнь снайпера в качестве моральной компенсации. Думай, Виолетта Церновна, это и правда небольшая цена за перемирие. Два бойца вместо десятков жизней. От меня никто не скроется, с каждым срывом лёд пропитывает тело всё больше, слушается всё лучше. Пока они с тем мужиком обсуждают дальнейшие действия, солдаты рассасываются среди деревьев. Наивные! В термальном зрении вас будет видно как на ладони.
Цирк. Удивительно, как весь лагерь на уши не подняли, а если бы сюда детишки забрели, то что? Их тоже устранить?! Ладно, бегите. Ваш главный всё равно здесь. Мне же меньше руки марать при оказии. Н-ненавижу. Испортить такой день! Надеюсь, это будет первое и последнее нападение на мою персону. Во всяком случае, приложу все усилия. Бессмысленность любых атак уже продемонстрирована. Взрывчатка, огонь, пули… Всё равно. О бое напоминает только потрепанная пулями майка. Новая почти, и не зашить столько дырок. Ух, вот не суки, а?! Суки! В следующий раз надо будет покрыть льдом ещё и одежду (надеюсь, этот случай будет нескоро или его не будет вообще!).
— Я не пойду на это! — Тот, кого доктор называла Кэп, орал так, что с деревьев листья слетали. Он размахивал руками, брызгал слюной и бешено матерился, как последний маргинал. — Своего собственного бойца, молодую девушку, отдать ёбаному монстру?! Издеваешься?!
— За языком, следи, ссыкло подтишочное. Вышел бы и выстрелил первым, лицом к лицу, тогда только тебя бы и прибил. С-солдат удачи хр-ренов, — спокойно сказал я, выбрав паузу между воплями спорящих агентов спецслужб. Гнева всё ещё не было, только хладнокровный расчёт, но зубки показывать надо. Мне придется убить этого снайпера. Просто чтобы показать серьезность намерений. Они. Должны. Оставить. Меня. В покое! Иначе спокойная жизнь превратится в кошмар. Вдруг попробуют достать меня через Лену? Запросто. Вот. Вот она, опасность привязываться к кому-то! Не утешает даже то, что после того, как они ей навредят, я устрою всем локальный ледниковый период. Могу-у. Теперь могу, дыхание вечности успело показать мне, как. Кэп тем временем положил руку на кобуру. Шутит? — Ну, давай, чучело в камуфляже, возьми меня на мушку. Заодно убедишься в том, что в отличие от вас, трусов, я своё слово держу. Ты даже успеешь нажать на курок, перед тем как стать ледяной скульптурой, наверное, успеешь.
— Нет, стой. Не вздумай. — Виола осадила горячую голову и тем самым уменьшила мне геморроя. Вот бы всё просто закончилось, а ещё лучше, чтобы этот конфликт даже не начинался. Хочу обнимать Лену, любоваться с ней закатом на море, попивая холодную колу, а не вот это вот всё. — А ты, Док, слушай внимательно. Мы с девочками не знали о засаде. Правда. Это недоразумение, и я решу его в ближайшее время. Это ни в коем случае не оправдание произошедшего! Просто озвучивание факта. Я верну твоё доверие, как бы дорого это не обошлось.
— Мне без разницы, знали вы или нет. — А хорош-шо я играю роль «злодея», ничего не скажешь. Может, замутить типичный монолог с пафосом и самолюбием? Не-е, нафиг. — Просто хочу, чтобы даже последняя шестеренка, нацепившая на свою жопу камуфляж, понимала одно: приказ, не приказ — я убью любого, кто поднимет на меня руку, а того, кто поднимет руку на дорогих мне людей, — ну, сама понимаешь. Очень легко причинить человеку адскую боль, когда понимаешь, где и как проходят нервные пучки. Знаешь, не можешь не знать. Отдайте мне вашего снайпера — и мы в расчете. Жизнь за жизнь. Так будет справедливо.
— Но ты не умер! — Вояка обличительно ткнул в мою сторону пальцем, как будто я ещё и виноват! Вот контрацептив недоделанный! — И одного из моих ребят уже убил!
— Никто не мешает ей тоже… не умереть, — монотонно парирую, сам себе кажусь идиотом… Ладно, а если по словам? — Жизнь — того — кто мне навредил — моя. И это не обсуждается. Забудьте о позиции силы, тут она далеко не на вашей стороне. А тот солдат целился мне в голову, когда её ещё не покрыла защита. Не обольщайся, даже тогда меня не достать.
— Он прав, логия нарушает все законы физики, её и теоретически невозможно убить. Считай, перед тобой второй образец Неуязвимой Рептилии, — обозвала меня гетерохромная красавица каким-то незнакомым словом. Обе её спутницы так и стояли рядом с доктором Коллайдер. Смешно. Мужики вояки смазали лыжи, а они тут, как ни в чем не бывало. Стоят, ветер развевает черные волосы. Кто-нибудь, сделайте им прививку от пафоса! — Хорошо. Будь по-твоему, Док. Но ты же сам понимаешь, она просто исполняла приказ. Агент секретной службы — это не работа в продуктовом ларьке, захотел — продал пиво школьнику, захотел — не продал. Нет? Пощади девочку, проси любые ресурсы, и ты их получишь. Лю-бы-е.
— Нет. — Стоило большого труда удержаться потребовать заменить бедолагу стрелка на эту самую Нахи. Пусть наивно думают, что я просто кровожадный и мстительный идиот, пока не станет слишком поздно. Снайпер лишь оружие, верно сказано. Понимаю. Но мне нужно её прикончить. После этого в глазах Организации я буду подобен собаке, которая кусает бьющую её палку, а не руку, которая эту палку, собственно, держит. Это заблуждение будет им дорогого стоить…
— Ви! Ты правда собираешься это сделать?! — Мужик сдулся, будто из него разом выпустили весь воздух. А затем резко вздохнул, и во всю глотку прокричал в рацию: — БЕГИ, СОНЯ!
— Ей не скрыться, — тихо сказал я, собирая вокруг энергию. Сила пульсировала внутри, нарастая внутри подобно лавине, всё больше и больше, с каждым ударом сердца. Сейчас я контролирую её, и даже почти не гроблю свой организм перегрузкой. Расту, однако. Так-с, посмотрим. Лес, лес… Лес. О, а вот и наша беглянка. — Вижу.
Способность чувствовать тепло — просто нечто. Снайпер умело маскировалась среди листвы, довольно шустро покидая несостоявшееся поле боя, но её это не спасло. Лёд слушался даже слишком хорошо. Настораживает этот прирост контроля силы. Он очень вовремя, но так ли просто всё с тем пространством? Не думаю. Лёд. Форма, природа, сама суть этой невероятной мощи (ранее совершенно не управляемой) стала теперь практически полностью подвластна воле. Так что, можно сказать, её выстрел сыграл мне на руку. Желание жить, желание увидеть любимые, чуть грустные зеленые глаза, боль — всё это вылилось в чудовищную эволюцию аномалии (так они вроде меня называли?). Раз — и ледяной вихрь окутывает тело. Два — и под ногами появляется обманчиво тонкий покров изо льда. Три — и он с чудовищной скоростью несется вперед, огибая деревья и промораживая кусты. В воздухе стоит хруст замерзающей материи, а сам он становится сухим. Ну да, логично, надо же откуда-то браться воде.
У девочки не было шансов. Сверкающая на солнце ледяная тюрьма преградила путь к отступлению. Вокруг снайперши выросла стена из чистейшей замороженной воды. Пара выстрелов из пистолета не оставили на превосходной поверхности ни следа (а винтовку она бросила почти сразу — слишком тяжелая). Вмятины от пуль восстанавливались на глазах. Просто часть стены растекалась, заполняя прореху, и тут же замерзала вновь.
— Кэп, нет! Я сказала «нет»! Ольга! — Виола дала отмашку, и боевой носитель уложила капитана отряда лицом в пол раньше, чем мужик успел хотя бы вякнуть. Однако, держать его её приходилось с трудом, вояка явно не слабак. Жалко только, что тварь предательская. — Док, ещё раз прошу тебя. Не убивай её.
— Она выстрелила мне в сердце, Виолетта Церновна. В буквальном смысле! — Мой ответ сопровождался паром изо рта. Воздух вокруг холодел… Хрупкая девочка в камуфляже прижалась спиной к непрошибаемой стене, наставила на меня пистолет. Всё. Это финиш. Я же предупреждал, рация в тот момент стопудово работала. — БРОСЬ!
Сам не ожидал такого повелительного тона. Короткое слово-приказ сопровождалось нехилым выбросом внутренней силы, от которой и так перенервничавшая девочка окончательно сдалась. Пистолет упал из разжавшихся пальцев, прямо на покрытую инеем траву. Она плакала, как простая девчонка. Виола и все остальные только смотрели, не делая попыток мне помешать. Я ведь действительно её сейчас прикончу. Просто обязан! Пожалуйста, остановите меня! Вон, Кэпа хотя бы отпустите. Чёрт! И ведь сам себя загнал в угол, а теперь вдруг про жалость вспомнил. Убить!
— Что ты чувствовала, стреляя меня? — спросил я врага, склонившись ближе. Лёд вырывался наружу, бился внутри подобно зверю в клетке, просовывая между прутьев когтистые лапы, он просто умолял порвать её на клочки, сделать статуей, воплощением моей мести, предупреждением для других. Она невысокая, длинные русые волосы, стройное и крепкое тело, зеленые глаза… Красавица, одним словом, хоть и уступает Лене по всем параметрам. Даже жалко, что всё так получилось. Прости, девочка.
— Что чувствовала? Отдачу! — выплюнула воительница, взяв себя в руки и доставая из кармана гранату. Чека с тихим металлическим звоном упала на заледеневшую землю. Улыбка стрелка, решившего дорого продать свою жизнь. Ха. Не прокатит. Импульс силы превращает смертельную взрывчатку в безобидный кусок ледышки.
— Вот так, Соня. — Улыбка появилась сама собой. Страшная, наверное, вон, даже Виола отпрянула. Пропадает во мне артист, ой, пропадает. Надо было поступать на театральный факультет, а не в медицинскую академию. Что я творю, а? — Жизнь за жизнь, твоя — отныне принадлежит мне.
«Отныне?! Я сказал — отныне?! Фу! Но надо, надо и дальше покосить под дурачка, а вдруг выгорит?»
Между деревьями снова маячат призраки волков. Летний лес шагнул в глубокую зиму, будто так и надо. Живущий внутри лёд перекраивает мир вокруг под себя, не особо считаясь с такой мелочью, как климат или время года. Слишком я увлёкся, раз даже воющие блохастики опять мерещатся. Кэп что-то там орёт про ненормальных докторов. Ольга отвернулась и тяжело вздохнула. Полуяпонка вцепилась в меч так, что у той побелели не только костяшки пальцев, а почти весь кулак.
— Не вздумай, Яма. — Доктор Коллайдер остановила мечницу, уже наверняка собиравшуюся снести мне голову. Бесполезно, девочки, я же уже доказал вам это! — Он логия. Величайшее воплощение аномалии. С обычным оружием мы просто ничего ему не сделаем.
— Верно. А вы умны, коллега. Были бы ещё умнее, не стали бы доверять всем подряд. — Материя слушалась как родные руки. Землю уже не видно, под ногами сплошной ковёр чистого льда, через который видно каждую травинку. Он окутал снайпера, примораживая к земле. Девчачьи слёзы. Ненавижу! Причём не только её. Себя тоже. Соня стала разменной монетой в руках Организации, сыграет роль и для моего плана. Руки и ноги скованы так, что ей ничего не остается, кроме как кричать. — Плачешь?! А когда спускала курок, пролила хотя бы слезинку?! Вряд ли. А теперь… уж извини меня. Будет почти не больно.
***
Виола просто смотрела, и ничего не могла поделать. Ситуация напоминала бред сумасшедшего, она сама до сих пор не верила в происходящее, в то, что Кэп её предал, и логию, и эту… казнь! По другому и не назовешь. Док собирался убить напавшего на него солдата. Соня. Бедная девочка, которая виновата лишь в том, что выполняла приказ. Нахи, сука, дорого поплатится за этот выверт! Доктору надо лишь добраться до терминала связи — и пиздец! Всем! Солдатов — в кутузку, Кэпа — на пенсию, а наглую овцу из кабинета главы — прямо в газовую камеру! Церновну просто раздирали противоречия. Она искренне восхищалась Доком, понимала его мотивы, понимала, что происходящее, скорее всего, вынужденная акция устрашения (надо сказать, весьма действенная!!!), но ненавидела за то, что он собирался сейчас сделать.
— Умоляю! Всё что хочешь! — Виола прокричала, надрывая горло. Носитель самой могущественной на планете аномалии уже занёс руку для добивающего удара. На его пальцах выросли прозрачные когти, крепкие даже на вид, будто Док нацепил ледяную перчатку. Вот только они стопроцентно не декоративные! Голову носителя окутала дымка, из которой вновь проросла кристальная корона. Красиво. Смертельно красиво… — Прошу, пощади девочку! Деньги! Предметы! Хочешь машину?! Дом на Гавайских островах, а? Да хоть небоскрёб, только не убивай её! Дороги назад больше не будет!
— Знаю. Её уже давно и нет. Отнимать чью-то жизнь, чтобы обезопасить свою, мне не ново, вы наверняка и до этого докопались, — Док ответил совершенно спокойным голосом, будто не человека собирается убить, а выбирал помидоры за прилавком. — Но, как я и говорил, жизнь её — теперь моя. И умирать она будет долго. Долго и мучительно. Первой почувствует настоящую мою силу. Смотри, коллега!
То, что случилось на окраине лагеря, будет сниться в кошмарах и доктору Коллайдер, и Кэпу, и даже Яме с Ольгой. Бесстрашные девушки, способные в одиночку заменить боевой отряд спецназа, почувствовали, как по спине ползет противный холодок липкого ужаса, а сердце трепещет в груди. Холод окутывал всё, на много метров вокруг, заставляя содрогаться от соседства с чем-то настолько могущественным. Это как стоять рядом с ядерным реактором. Док озарился ярким синим светом, перебивающим даже лучи солнца.
Лёд сковывающий Соню, закипел (!)… меняя форму. Виола хоть и находилась на грани нервного срыва, сделала очередную галочку в копилку знаний. Вода оставалась замерзшей, но меняла плотность как угодно. Она превращалась в цепи… Ледяные цепи облепили снайпера, не давая девушке шелохнуться. Она могла только кричать, пока и рот не оказался запечатан слоем прозрачной материи. Выброс! Ветер засвистел, будто они не на равнине, а на заснеженном пике гор. Датчик аномалий верещал как ненормальный, а лед Дока засверкал тысячей огоньков. Сначала их было немного. Один, два, три, десять, сотня! Искорки появлялись на стене тюрьмы, на цепях, на руках самого носителя. Прозрачные кристаллы очень хорошо проводили свет, и выглядело это зрелище просто великолепно, если бы не служило оружием палача. Стоп, а оружием ли…
— Ты — принадлежишь мне! — Цепи взорвались! Исчезая легким паром так, словно их и не было. Только сейчас, Виола и остальные смогли вздохнуть полной грудью теплый прибрежный воздух. Соня лежала на земле. Живая! А на шее у девушки появилась цепочка. Изящная, словно созданная искуснейшим ювелиром в мире. Прозрачный кулон в форме цветка кувшинки, на тонком кристальном шнурке. — Эта штука будет на твоей шее до конца жизни! Ослушаешься — и она тебя просто заморозит. Мгновенно и насмерть. Её не снять, для этого придется найти кого-то сильнее меня.
— Тварь! — Уверенность противника очень больно била по самолюбию воительницы. Девушка поднялась на ноги, со злостью глядя на пленившего её врага. Ноги и руки снова слушались её, и просто так терпеть издевательства бойкая засранка не собиралась.
— Остынь. — Док даже не шелохнулся, получив удар тренированной ногой прямо по лицу. Ему даже понравилась такая прыть. — Сделка была честной. Виолетта Церновна, теперь мы друг к другу без претензий, так?
— Ты собираешься…
— Да, это что-то вроде детонируемой бомбы, — не моргнув и глазом, ответил окутанный паром человек. Лёд рассеивался, подчиняясь своему господину. Корона медленно таяла, не оставляя лишней воды на коже, а гетерохромная ученая окончательно уверилась в одном: его сила — это что угодно, но только не холод. Носитель аномалии, тем временем, приказал (!) вконец обескураженной Соне: — Завтра придешь ко мне в кабинет, и не дай бог ослушаешься, я же сказал — будешь умирать долго и мучительно, до конца своих дней отрабатывая сегодняшний расчёт. Работу тебе найдем. О, придумал! Будешь санитаркой, я тебя даже оформлю, смогу. Соцпакет, белая зарплата, ровно по МРОТу, как они обычно получают. Искупишь грехи благородным трудом.
— Рабство, — тихо прошептала Ямада. — Это же натуральное рабство в двадцать первом веке!
— Ага, а стрелять в людей прямо пиздец как толерантно, ничего не скажешь, — огрызнулся здоровяк, отряхивая с себя несуществующую пыль. Он всем своим видом показывал, насколько ему пофиг. — И вообще, а ну -ка быстро извинилась перед всеми санитарками страны! Они для людей больше делают, чем вы тут со своими клоунадами. Меч! Господи! А у второй что припрятано, посох? Лук?!
— Считаешь себя человеком? Монстр! — выплюнул Кэп, с ненавистью глядя на спокойного как удав доктора.
— О, пошли моральные упрёки. А-баж-жаю, –усмехнулся тот фирменной улыбкой «я Homo sapiens, а ты биомусор». — Чья бы корова мычала, солдатик. Что ТЫ знаешь о человечности? Я могу стереть в порошок небольшую страну, и никто мне не помешает, просто не сможет остановить. Я могу жить, как настоящий тиран, забирая всё, что хочу, но не делаю этого. Просто потому, что в этом не вижу необходимости. Меня просто устраивает спокойная, размеренная жизнь, но если вдруг окажется, что из-за вас, скотов, моим тихим денькам пришел конец, то мало никому не покажется. Понятно? Вот и славно. Я всё сказал, девочки. Не беспокойте меня больше, всё равно максимум, чего добьетесь, это одежду испортите, просто, и оружие, и что бы вы не придумали… бессильно против МЕНЯ. Пошли ВОН!
*Док. Крыша корпуса. Десять минут спустя*
— Бляяяяяяяяяяяяя! Дыши, Док, дыши. Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох, — успокаивал я сам себя, бесцельно наворачивая круги между труб вентиляции. Крыша. Самая высокая часть корпуса, и самая грязная, но есть и плюсы, сюда никто не ходит. — Тебя всего лишь попытались убить, подумаешь, первый раз что ли?
Больше всего хотелось запрокинуть голову к безоблачному небу и заорать во всю глотку. Причем заорать нецензурно и от всей души. Аааааааа! Испортить такой день! А я?! Тоже хорош. Устроил, сука, цирк. С этим боем, бронёй, сраным, ёб его душу мать, ожерельем. Какой, нафиг, поводок? Какая детонирующая бомба? Нашли мага! Это просто безделушка. Неразрушимая, даже не холодная, безделушка. Вот только хрен они её снимут, разве что только вместе с головой своего снайпера. А что я там нёс? Позор! Убейте меня! Ах да, не сможете.
На девочку я зла не держал. Ну выстрелила, да. Вот только мазать тонким слоем на асфальт надо не пешку, а того, кто её двигает. Ветерок сегодня приятный… Палец спокойно пролезает в дырку на майке. Не верится, что я цел. Абсолютно цел! Ни царапины. Впрочем, как и всегда после выброса. Лёд восстанавливает даже волосы. Даже на ногах…
Подхожу к краю здания, сажусь на бетонную поверхность, свешиваю вниз ноги. Если даже и упаду, пострадает разве что только… асфальт. Думать! Думать! Думать! Давайте, мозги. Помогите телу очередной раз выбраться из передряги. Они не оставят меня в покое, а завтра ещё с этой Соней разбираться. Просто так не отмахнёшься. Вышел на сцену — играй роль до конца. До самого занавеса. Лена. Мы встретились в очень странный период моей жизни. Надо было прогнать девочку ещё утром, чтобы ей ничего не угрожало. Теперь же будет сложно. Очень сложно. Она простой человек (ну, не считая многогранного характера, прекрасных зеленых глаз, чарующего голоса и мягких волос). Её можно пленить, ранить, или ещё чего похуже. Вот тогда всё. Руки мои будут по локоть в крови.
Леночка. Солнышко. Теплый лучик в этом холодном мире. Думать только о ней. Фух. Отпустило. Стоило только представить образ любимой девушки, как волнение немного улеглось. Любимая, как же нам быть, а? Сегодняшнее утро стало самым прекрасным в моей жизни. Отказаться от этой ненормальной соблазнительницы теперь просто не получится. Она как наркотик — подсаживаешься раз и навсегда. Блин.
По лагерю снуют толпы людей. Отдыхающие, приезжие… особенно людно у главных ворот. Вот бы ещё на место каждого уезжающего гражданина не прибывало по два новых! Айсберг таял всё быстрее, обрушиваясь вниз огромными кусками. Происходящее напоминало дешевый сериал, или нет, по спецэффектам — даже дорогой сериал, с хорошим сюжетом и графикой. Будто Netflix снимают. Хотя тогда на меня напали бы хоть один негр, лесбуха и трансгендер. Куда. Катится. Этот. Мир!
Ещё вчера всё было нормально (относительно нормально). Итак, за мной ведется охота. Причем без всяких там «руки вверх, вы имеете право хранить молчание» и прочее, и далее. Нет. Пуля! Сразу! Без разговоров. Пидары? Пидары. Убить мало! А если бы Лена пошла со мной?! Если бы… она… пострадала? В душе появилась пустота. Это чувство — оно ужасно. Ненависть, густо замешанная на страхе.
Я освоил немалую часть своих сил. Лёд больше не цепная собака. Он мои руки, мои ноги, мои глаза. Черт подери, я же контролировал его природу настолько, что менял даже физические свойства! Ожерелье неразрушимо. Сломать его могу только я. Странное пространство чуть не угробило бедную голову, но очень щедро заплатило за причиненные неудобства. В мыслях всплывают образы знаний, которых ни один человек определенно не видел! Например. Перед глазами на миг появились драконы, самые разные! Огнедышащие, ледяные, черные, белые, бескрылые. Сотни видов и форм чешуйчатых тварей. Пейзажи, которые не выдумает ни один фантаст. Чего стоит только пустынный мир, населенный огромными песчаными червями Шаи-Хулуд. Или планета, полностью покрытая водой, но, тем не менее, населенная разумными формами жизни. Тысячи миров. И каждый отдал мне по кусочку.
Но самым странным видением, мимолетным образом, был… Я! Только не я. Точнее я, но другой. Запутался! У отражений были точь-в-точь мои лица, но сами они… Ужас. Один их был с крыльями за спиной, представляете?! Огромные, сверкающие, будто собранные из драгоценных камней, крылья! А у другого на руках и спине ползали черная и белая змеи. Рисунок, но такой реалистичный! Фу! Был ещё и третий, и четвертый, и стопятьсотый! Миг — и будто бесконечные воплощения несчастного Дока пронеслись перед глазами, как живые. А может, это просто бред?! Умирающий мозг даёт такой глюк, перед самовосстановлением. Всё может быть. Особенно поразил образ высокой женщины, с моими чертами лица. Кошмааааар!
— Почему я не в игре, или в фильме, или в книге? — тихо ворчу, говоря сам с собой. Там всегда появляется добрый бородатый волшебник с невероятным артефактом для героя, мудрый тибетский монах, способный помочь советом, или, на худой конец, НПС с квестом, где ПОНЯТНО, что делать дальше. — Свинство.
Последние слова я сказал вслух, наблюдая, как под окнами корпуса крадутся три девочки. Старая компания — Ульяна, Алиса и Хмуро. Непоседы идеально воспользовались суматохой, с таким изяществом, будто их всех породила сама мать-Анархия. Алиса шмыгнула в опустевший ларёк (продавец схватил кассу, и съеба… то есть, эвакуировался на первом же автобусе). Двачевская стащила пачку сигарет, нет, если приглядеться, то даже три пачки. Всё это время мелкота охраняла главаря банды. Хмуро следила за одной половиной периметра, а рыжий бесёнок, по чистому недоразумению родившийся человеческой девочкой (без хвоста и рожек), за второй. Старшая вышла из магазина, затем что-то пробурчала под нос и бросила внутрь несколько купюр. Робин Гуд в джинсах, блин, и с сиськами.
— Вот бы кто, и правда, подсказал мне, что делать дальше, — выдохнул я в голубое бездонное небо, щурясь от стоящего в зените летнего солнца и не особо-то и надеясь на ответ.
— Спуститься и поговорить с Виолой! Она твой друг! — раздался сзади знакомый женский голос (весьма сердитый). Ответ пришел так неожиданно, что я чуть сразу и не «спустился», прямо с края крыши. Блин, а нервишки-то пошаливают! Пусть снаружи Док и ледяная скала, любой ценой сохраняющая хладнокровие, но эта маска дорого обходится. Однажды могу и сорваться, вот тогда всем пиздец!
— Ю-ля! Ты с ума сошла? Напугала до чертиков. — Нека. Непосредственный ушастик, как всегда, в своём привычном, потрепанном, но чистом платье. Ловлю себя на мысли, что насторожился. А вдруг она тоже с этими ушлёпками? Вдруг встреча у ночного ручья была не случайной, а кошкодевочка не чудо природы, а вполне себе искусственно выведенный терминатор с шерстяным хвостом? Вышеупомянутый пушистый индикатор, торчал трубой со вставшей дыбом шерсткой. — И что значит — «поговори с Виолой»?! Они в меня стреляли, подруга. Среди друзей так не принято.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Славя(БЛ) Юля(БЛ) Виола(БЛ) лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 48. Финальная глава перед эпилогом (Продолжение в комментах)
«Люди. В каждом из нас скрыта как огромная любовь, так и дьявольская жестокость, божественная сила и критическая слабость, храбрость легендарного героя и страх самого жалкого животного. Многогранные существа, что в равной степени приближены как к сиянию жизни, так и к забвению смерти. За годы скитаний я стал своего рода, — ну, будем называть вещи своими именами, — расистом, и мало кого признавал себе равным, кроме homo sapiens. Почти все старейшие расы называют нас «жалкие смертные»… Ха… идиоты.Разве что… дракондоры, или, как они себя сами называли, — драконьи жрецы. О, вот эти оказались вполне адекватными, хоть можно было договориться. А что до остальных… Я был поистине счастлив доказывать всем и каждому, насколько сильно они заблуждались, переходя мне дорогу. Когда пылали города надменных эльфов, когда рушились катакомбы уверенных в своей несокрушимости гномов, когда ударная волна стерла в пыль огромную зеленокожую орду, что имела глупость напасть на меня. Стоя выше всех, сминая врагов, защищая друзей, снося преграды и уничтожая опасности, я гордо называл себя тем, кто я есть. Я — это Я. Человек. Ничто так и не смогло остановить простого жалкого смертного… Люди — венец творения. Этот урок они запомнят надолго.»
Личный дневник Генды.
***
Ночь становилась всё темнее и темнее, мрак всегда становится непроглядным, перед тем переломным моментом, когда свет робко вступает в свои права. Время теперь перестало играть на стороне хищного альбиноса, с рассветом её преимущество сойдет на нет. Харди, породившая своим порочным разумом чудовищного монстра, передала ему как свою силу, так и свои слабости. Свет лишал альбиноса львиной доли сил.
Несмотря на это, Ехидна вполне могла отступить в тектонические катакомбы, а затем напасть уже следующей ночью, но… Демоница понимала, что рано или поздно тут будет ещё один враг, враг, с которым лучше сражаться отдельно. День, максимум два — и летающий пузырь доберется до острова. Док плюс вооруженный лайнер вместе взятые — они слишком крепкий орешек даже для неё. Альбинос самонадеянно думала, что ослабленный повелитель порталов, лишенный почти всей своей силы, будет уязвим. И это чуть не стоило ей жизни. В этот раз на одни и те же грабли она не наступит.
С Ехидной творилось что-то поистине странное. Никто не мог увидеть чудовищную мощь, что она излучает, но чувствовали всем нутром, как их окутывает противоестественный ужас. Да ещё сходили с ума детекторы аномалий на лайнере. Пауки, от мала до велика, вдруг разом дрогнули, сменив направление. Целая сотня шелестящих жвалами членистоногих в едином порыве бросилась к своей хозяйке. Они облепили её со всех сторон, образовав шевелящуюся гору из тел. Мгновение — и она поплыла, заколыхалась, превращаясь в кокон кипящей изнутри плоти.
— Это нехорошо, — пробормотала Хаку, поворачивая все камеры лайнера в сторону берега. На лице у красавицы появилось испуганное выражение, она сжала кулачки. — Совсем нехорошо! Никогда раньше она такого не делала!
— Трансформации, белая гадина меняет тело как ей угодно! — догадалась Виолетта Церновна. Она как никто другой следила за боем врага с мечницей, и старалась разработать стратегию по её устранению. Смогла же гетерохромный гений однажды загнать в угол даже Неуязвимую Рептилию! — Зачем ей столько материи?
— Без понятия, — вставил свои пять копеек Шурик. — Но лучше что-нибудь предпринять, пока не стало слишком поздно, не нравится мне происходящее.
— Артиллерия, вы слышали? — произнес Седой, обращаясь к орудийным расчетам. Кокон пугал всех и каждого, кто его видел.
— Да, капитан! — хором ответили солдаты, и грянул гром. Все пушки корабля отвлеклись от истребления ползущей на «Ленин» орды, разом разрядившись по кокону. Атаку поддержали и драконы-близнецы, закружив над врагом смертельный хоровод и поливая пламенем землю не слабее, чем арта. Синхронный удар канонады и раскаленного синего потока — аргумент в бою более чем серьезный. Но…
— Да ладно?! — Взгляд Виолы прикипел к мониторам. Стоило дыму рассеяться, как оказалось, что кокон даже не пострадал, словно его что-то защищает!
— Там какой-то энергетический барьер, — доложили аналитики, чудом собрав информацию с детекторов уцелевших дронов. Механические камикадзе кружили над полем боя, снуя между рвущими их в клочья обломками и плавящим армированный металл голубым огнем. — Мощная физическая преграда. Он совсем как…
— Как кинетическое поле Генды, — Виола, перебившая аналитика на полуслове, пришла в ужас от одной только мысли, что им противостоит сила, хотя бы приблизительно равная Доку. Даже работая на Организацию, этот человек ни разу не показал свою настоящую мощь. Для этого требовалось загнать носителя в угол, а он был умён, хитёр и труслив. Неплохое сочетание для агента. Враг опасен, но он не может быть всесилен, ведь так? А значит, есть шансы. — Поле. Или, во всяком случае, что-то очень на него похожее. Скорость, подобная защита… Кажется, наша гостья подражает Доку, а значит, у нее вполне могут быть схожие недостатки. Плазма!
По команде Виолетты Церновны, все солдаты разрядили прототипы оружия будущего, и несколько десятков плюющихся сгустков одновременно обрушились на колыхавшуюся под коконом плоть. Ещё раз, и ещё. Они легко прожигали первую защиту, но увязали в толстом хитине: для такой крупной цели огневой мощи слишком мало. Сгусток плоти тем временем рос, будто надувался изнутри, и постоянно пульсировал. Ритмично содрогался, так, словно…
— Черт меня побери, если это не сердцебиение… — Заворожено прошептала Виола, зачарованно приподнимаясь в кресле. Звук был слышен даже на палубе. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… — Боюсь представить, ЧТО оттуда вылезет! Седой, быстро в хранилище, собери кого успеешь, и улетайте на оставшихся воздушных средствах эвакуации! Пару дирижаблей и вертолетов найдется! Боюсь, с лайнером покончено, надо спасти хоть кого-то…
— Но я… — попытался было оспорить приказ старый вояка, искренне считая, что долг капитана пойти на дно вместе с кораблем. Не увидит больше сына, ну и ладно, Ричард вырос настоящим мужчиной. — Пусть лучше моё место займет беззащитная девочка, и спасется она, чем пятидесятилетний старик. Я своё пожил, а умереть на таком корабле — чем не мечта?
В один момент кокон просто лопнул со страшным хлюпающим звуком. В воздухе ещё только оседала уносимая ветром невесомая паутина, а окрестности уже сотряс чудовищный по своей силе рёв. Он заставлял тела храбрейших, стоящих под сотней перестрелок бойцов, дрожать. Да что там солдаты — даже могучие драконы резко развернулись, инстинктивно стараясь отдалиться от того, во что превратилась Ехидна.
Оставаясь верна себе, она сражалась, используя подобное против подобного — меч против меча, клык против клыка. Превосходи, развивайся, уничтожай, поглощай. Фиаско в битве с Доком много лет назад вылилось в её эволюцию, как моральную, так и физическую. Форма для сражений с целой армией! Драконоподобный монстр колоссального размера, по габаритам приближающийся к небольшому крейсеру, он намного превосходил кружащих над ним близнецов. А по разрушительной силе приближался вплотную к их далёким прародителям — Логам.
Абсолютно белый дракон, с красными как кровь глазами. Вместо чешуи — прочнейший даже на вид хитин, переливающийся в свете прожекторов всему цветами радуги. По нему ещё стекала густая жидкость после кокона. Вместо кожистых крыльев — голые кости с натянутой на них прозрачной пленкой, как у стрекозы. На морде — паучьи хелицеры вместо клыков, а на кончике хвоста — скорпионье жало (наверняка, нет, даже стопроцентно ядовитое!).
Изо рта Ехидны при дыхании вырывался раскаленный поток жара, от которого плавился пляжный песок — настолько выросла её температура во время трансформации. Скоро она придет в норму, твердо встанет на ноги, адаптируется к этой форме, и тогда мало никому не покажется! Эта мысль одновременно пришла в головы драконов, Виолетты Церновны и доброй половины солдат на корабле. Но враг не собирался отдавать инициативу, не для этого она коснулась источника силы, который вполне мог её убить. Энергия растекалась вокруг демоницы, пропитывая всё, чего только касалась. Эманации Ехидны заставляли траву и деревья увядать, а с трупами пауков по всему острову творилось что-то действительно жуткое.
Умерщвленные ранее членистоногие, павшие от клыков, огня, артиллерии — снова зашевелились. Вроде бы ещё секунду назад не подававшие никаких признаков жизни, разорванные, обугленные тела стали двигаться, и, кто сохранил конечности, вновь поднялись на ноги. Ползущие в сторону лайнера мертвые пауки, пропитанные сутью Ехидны, из каждой раны которых сочился белый ядовитый пар, стали последней каплей. Даже среди обученных солдат поднялась вполне оправданная паника. Драконы в небе заревели от ярости, пытаясь спалить белоснежного «собрата» с остервенеем конченых маньяков. То, что древний враг принял подобную уродливую форму, они посчитали кровным оскорблением, и это затуманило обычно холодный рассудок повелителей неба.
Однако ни драконье пламя, ни артиллерийский обстрел, ни даже прямое попадание главного калибра «Ленина» не достигло врага. Прочнейшая броня, сверху прикрытая тонкой энергетической пленкой, абсорбировала повреждения на раз-два. Плазма — и та оставляла только подпалины, которые прямо на глазах бесследно затягивались. Что до самой твари, то она вовсе не собиралась просто так стоять и смотреть, как её обстреливают все кому не лень. Взмах титанических крыльев — и в вихре песка и пепла Ехидна отряхивается от остатков кокона и поднимается в воздух. Громоподобный рык ярости разносится по округе. Страшный звук. Погребальный реквием существа, что старше иных планет.
— Вы все сегодня умрете! — Монстр не бросал слова не ветер, он резко хлестнул неосторожную близняшку хвостом, да так молниеносно, что даже она не успела увернуться. Ловкость прирожденной летуньи в этот раз подвела сестру. С поразительной для такой туши скоростью скорпионье жало вонзилось в чешуйчатое бедро, сокращением мешка впрыскивая смертельный яд, и тонкий девичий визг услышали даже на корме корабле.
— Но ведь… на нас не действует … — пролепетала крылатая рептилия обиженным голосом. Тело стремительно немело, из последних сил она отлетела от врага, падая на палубу, а Ехидна не стала добивать подранка. Зачем? Губительный для всего живого токсин сделает всё за неё. Черная сестра не могла отправиться следом и защитить собрата, сдерживая Ехидну постоянным огнем и соблюдая четко выверенную дистанцию. Знание того, что нельзя подлетать к альбиносу на расстояние удара хвостом, стоило слишком дорого, чтобы им разбрасываться.
Приземлившись на палубу, ослабевшая близняшка сделала от силы всего пару шагов, после чего, тяжело подволакивая одеревеневшую ногу, свалилась без чувств. Даже палуба ощутимо дрогнула. Крылатую союзницу тут же окружил отряд солдат, подгоняемый Олегом. Отбиваться от мертвых пауков было намного сложнее. Только с размозженными конечностями они и переставали двигаться. Ладно мелочь, а попробуй остановить таким образом колосса?
Крупнокалиберные винтовки работали не смолкая. Картечь и пули рвали хитин слуг в клочья, огнеметы солдаты отбросили за ненадобностью. Для того чтобы остановить тварей теперь, приходилось сжигать их чуть ли не в пепел, а спокойно стоять под струёй пламени они не собирались! Оттого что сдохли, прыть пауков только возросла. Не чувствуя боли, арахниды наступали, пересыщенные эманациями Ехидны. Теперь уже точно не цепные псы — марионетки. Без боли, без даже отголосков эмоций. Зомби.
— Оль, бросай свой сраный героизм, и валите оттуда нахрен! Время прикрытия закончилось, всё стало слишком опасным! Оставьте чертову ящерицу, спасите хотя бы себя! — Виола вцепилась в край стола до обеления кончиков пальцев, даже свой интеллигентный тон отбросила. Хаку на экране согласно закивала, когда Церновна добавила: — Ваши жизни важнее всего! Живо, я кому сказала!
— Простите, Виолетта Церновна, но я не могу. Солдат не держу, а сам останусь. Сердце и так не на месте, — теплым басом ответила «Ольга», жестами показывая бойцам, что те в принципе свободны. Не ушел никто, ни один человек. Всем было страшно, но… Круг военных рассредоточился по периметру и не подпускал пауков к парализованному ядом дракону. Беглый огонь оружия не смолкал ни на секунду, а артиллерия не могла работать на таком расстоянии. Свои пострадают больше.
— Как глупо… — фыркнула драконица, глубоким женским голосом, едва ли в силах приоткрыть хоть один глаз. Вертикальный зрачок с ярко-голубой радужкой расширялся, дыхание стало прерывистым, тяжелым. Какое другое живое существо нейротоксин Ехидны прикончил бы в мгновение ока, слон — и тот пикнуть не успеет, а вот кровь черного дракона боролась. Из последних сил, но боролась. — Меня защищают смертные. Уж лучше умереть, чем умереть с позором.
— Ой, да заткнись ты. Мы не бросим тех, кто нам помогал в трудную минуту. Ну что, парни? Зажжем напоследок?! — Олег вскочил на спину ящера, ловко цепляясь за черную чешую и гребни. Отстреливаться с этой позиции было легче, плюс обзор открывался намного шире. Одна из сильнейших драконов, черный дракон-близнец, потеряла дар речи, и только широко открыла удивленные от шока глаза.
— Помирать, так с музыкой, командир! — отозвался ближайший солдат, удачным выстрелом отправляя за борт только-только сунувшегося наверх паука-гиганта. Стальной сердечник крупнокалиберного снаряда перебил подсвеченный Хаку сустав, оторвав ему лапу к чертовой бабушке. — Тем более, музыка играет очень даже ничего, а?
— Спасибо, старалась! — отозвалась по внутренней связи польщенная Хаку.
***
В небесах тем временем разразилась нешуточная баталия. Падение сестры отрезвило второго дракона, и она зашла к врагу со спины, лавируя между прозрачных крыльев, размах которых превышал сотню метров. Тщательно выбранный момент и место удара. Хищница вцепилась в их основания, пробуя плоть Ехидны на прочность зубами и огнем. Повреди крылья, и тогда противник падет. Беспроигрышная тактика воздушного боя. Безрезультатно. Защитный покров альбиноса, сотканный из заемной энергии, был куда слабее, чем кинетическое поле Дока, но, вместе с прочнейшим хитином, вполне выдержал тысячетонный пресс драконьих зубов.
Белый кошмар перевернулся в воздухе, собираясь упасть на спину и тем самым окончательно похоронить вцепившегося в спину паразита. Но осторожная и ловкая, как ящерица, близняшка вовремя соскочила. Гребни на её спине засветились, а вдогонку монстру отправился поток синего огня. В воздухе стоял невыносимый шум. Смешалась музыка Хаку, играющая из каждого динамика, симфония грохочущих выстрелов, канонада артиллерии, хруст хитина паучья, треск огня, но один звук перекрыл все остальные. Когда Ехидна упала у самого берега, на многие мили вокруг дрогнула земля. Поднявшаяся волна ощутимо тряхнула даже лайнер, а грохот оглушил всех и каждого в округе.
Враг довольно ловко перевернулся на все четыре лапы, будто и не было тяжелого падения. Колоссальные размеры этой формы позволяли Ехидне доставать почти до середины корпуса корабля, а вода на берегу едва покрывала лапы до бронированного брюха. Хоть древняя тварь и копировала своего исконного врага — драконов, но не на все сто процентов. Панцирь на животе альбиноса (место, где чешуя у рептилий тоньше) не пробивали даже бронебойные заряды, в чем лично убедилась команда корабля, когда тварь, встав на задние лапы, дотянулась до палубы. Огромная пасть плавно открылась, выдыхая на борт поток медленного белого пара, как раз в сторону неподвижной близняшки и окруживших её солдат. То, что крылатая не скопытилась от яда, монстр воспринял чуть ли не как личное оскорбление.
— Противогазы же нас спасут? — нервно икнув, поинтересовался один из солдат у Олега, который тем временем внимательно смотрел на ползущую к ним взвесь.
— От яда бы спасли, — голос носителя не дрогнул, а вот по его спине пробежал холодок липкого страха. Каким бы храбрым человек не был, перед лицом гибели все равны, а особо безбашенной Ольга себя никогда не считала. Палуба под текущим паром плавилась, как пломбир под знойным летним солнцем. — А вот от кислоты, навряд ли.
— Уходите, двуногие молокососы, — рыкнула черная рептилия, не в силах не то что крылом взмахнуть, даже самым кончиком хвоста дернуть.
— Да куда?! — воскликнул боец, лихорадочно стреляющий в сторону раскрытой пасти, из которой сочилась сама смерть всему живому. Бесполезно, глотку тоже покрывал хитин, а языка там не было. — Помирать, так вместе, красавицы!
— Приятно было с вами служить, парни, и с тобой особенно, агент Футунарь, — один из бойцов достал гранату, собираясь разменять жуткую участь в кислоте на мгновенный суицид.
***
Выручила солдат драконица, спикировав вниз в потоках собственного пламени прямо на палубу — красивый, отработанный годами боевой прием повелителя небес. Выдохнув синий огонь, она резко рванула вниз, прикрывая себя покровом раскаленного потока — собственный огонь не ранил близнецов. Стремительный удар крыльев по воздуху прозвучал как громкий хлопок. Близняшка приземлилась когтистыми лапами прямо на голову Ехидны, всем своим немалым весом обрушившись на раскрытую пасть, тем самым заставив её захлопнуться и прекратить выдыхать кислоту.
— Наглая мелочь! — Альбинос зарычала от досады и снова попробовала достать врага хвостом, но тем самым только добавила себе головной боли, обрушив многотонный удар на то самое место, где мгновение назад сидела крылатая дева. Прочный хитин выдержал напор, и когти дракона, и выстрелы команды корабля, и собственное жало просто отскакивали от непрошибаемой белоснежной шкуры. Грязь не липла к древней твари, оставляя её обманчиво чистой внешне, но глубоко порочной внутри. — Вы все сегодня умрете!
— Вот заладила. «Умрете, умрете»… Пластинку заело? — Олег собрался с духом, и больше не чувствовал страха, поливая врага огнем из винтовки, он думал только о том, как там пострадавшая Ямада. Что будет с жителями «Ленина», если последняя преграда между ЭТИМ и беззащитными людьми рухнет. — Нам конец, да, союзнички вы наши крылатые?
— Дерзкое дитя. Её сила почти равна Логу, и никто в целом мире не сможет… — Хотела было ответить черная драконица, но прервалась, и, ловко подцепив хвостом одного из солдат, рванула бедолагу на себя. В то место, где стоял уже попрощавшийся с белым светом боец, ударила добрая сотня отравленных шипов. Дракон только что спас человека. Ехидна торжествующе оскалилась, предчувствуя скорую победу, опасности для себя она не видела. Не для этого наращивала личную мощь двести лет, чтобы бояться столь незначительной угрозы. Энергия щедро лилась по жилам альбиноса, изнутри, оттуда, где был сокрыт исток истинной силы, могущественнейшей в материальном и нематериальном мире. Но тут в бой вмешалась третья сила… Высоко в небе раздался оглушительный гул. Реальность будто порвалась, затрещав, распалась на сотни мелких осколков. В ночном небе засиял нестабильный, плюющийся искрами, портал…
***
Ричард.
Этот портал не напоминал красивые переходы Дока, наоборот — он весь дрожал, искрился, и, казалось, вот-вот схлопнется. Из огромного колыхающегося проема медленно выплыл дирижабль с гордым названием «Причеши бровь». Свет прожекторов выловил его корпус из ночной темноты. Ночь становилась непроглядной, и там, куда не доставали лампы, царила глубокая тьма. Ветер нес с собой горький запах горелой плоти и, чем черт не шутит, яда, ощутимые даже высоко над землей. К счастью, в противогазах были почти все, включая Хоро.
— Ты как, Сашка? — обеспокоенно спросила у подруги Славя, заботливо поддерживая лежащую на спине неку. Все сейчас находились на мостике, кроме Ульяны, которую Док самолично запер в каюте шантажом и угрозой расправы ремнем над тощей задницей.
— М-м-ожно я-я н-н-небуду от-в-вечать? — заикаясь, пробормотала кошечка. Всё тело Александры содрогалось: минуту назад через хрупкую девочку протекала вся чудовищная мощь Дока, без неё она подобное чудо и не осилила бы. — Будто поездом переехали. Всё болит, даже шерстка! Чтобы я ещё раз на такое… Да никогда в жизни. Ты что, ядерный реактор?!
— Гораздо хуже, моя маленькая, гораздо хуже, — зло проворчал Док, оглядывая происходящее внизу и сжимая зубы. — Прости, пожалуйста, что мы рисковали тобой.
— Ничего, я куда крепче, чем кажусь на первый взгляд, — мяукнула ушастая прелесть, старательно улыбаясь. Ведь видно же что ей больно, а нет, показывает свои белые зубки! Набралась от Слави всякого героизма! — Там же ваши друзья? А вы мои друзья. Друзьям надо помогать. Славь, атпути, задушишь!
— Ну нет, ты прелесть, Саша! Спасибо. Спасибо. Спасибо! — Блондинка уткнулась в волосы кошечки, старательно наглаживая пушистую макушку, в уголках голубых глаз предательски блестело.
— Это всё, конечно, здорово, но что делать будем? Спускать дирижабль в этот писец — форменное самоубийство. Вы на своих двоих вниз, мальчики? — поинтересовалась Женя у меня и у Дока. Идея совместить энергию сильнейшего носителя и способность Саши открывать порталы в этом мире пришла именно в её светлую вихрастую голову. За это Славяна поглядывала на аналитика с легким осуждением.
— Естественно, — Док оскалился, по его телу струилась энергия, невидимая другим, но мои глаза унаследовали способность Кукулькана, и всё это чудо было как на ладони. За что мне нравились силы этого парня, так за то, что они полностью завязаны на физиологию. Не непонятный «ахалай-махалай», не «суперсила», а четко структурированный поток энергии. Каждый процесс, каждая клетка, каждая искра его тумана — это произведение искусства, ни у одного живого существа я пока не видел ничего даже близко похожего. Кожа Дока исчезала под слоем черно-белой чешуи, формирующей причудливый узор? как у тигрового питона. Радужка поменяла цвет, будто капнули жидкое золото на карие глаза, зрачок — и тот стал вертикальным? как у Юли, когда та зла или возбуждена.
— А там ведь Алиса… — dспомнил Кэп, уж он-то как никто другой знал: злой Док — это бедствие локального масштаба, а вывести его из себя проще всего угрожая тем, кто ему дорог.
— Хоро? — Джо первым заметил, как волчица вся напряглась, медленно пятясь назад, неосознанно увеличивая дистанцию между ней и Гендой, вокруг которого гудел воздух. — Что-то не так?
— Всё не так, — серьезно сказала девушка, исподлобья глядя на переливающуюся энергией чешую, а её вставший дыбом хвост сейчас напоминал ёршик. Напряжение на борту ощущалось невооруженным взглядом. — Он больше не пахнет как человек.
— Да кто бы говорил! — Голос Дока тоже менялся, становился глубже, вкрадчивее. Он уже не походил на тот спокойный, иногда даже менторский, тон, каким любил говорить наш товарищ. — Я Человек, не надо тут вводить в заблуждение, да и время поджимает о всякой фигне болтать! Сашка!
— Да! — ойкнула нека, отзываясь на голос. Кончик кошачьего хвоста затрепетал, а мягкие ушки неосознанно прижались к голове.
— Котенок, ты помогла нам успеть вовремя. Если бы не ты, то… Спасибо. Я (!), никогда этого не забуду. Клянусь именем Стража, — гигант вдруг повернулся к Саше, и все взоры устремились на уставшую неку. Солдаты смотрели с нескрываемым восхищением, Юля и Женя с любопытством, а глаза Слави излучали такую нежность, что под этим теплым взглядом растаял бы даже тот чертов ледник. — Поехали, мужики, у меня сил не так много после портала, и растягивать поле слишком далеко пока не получится. Редко такое говорю, но… В БООООООООООЙ!
— Мои ушки-и! Предупреждать надо, — промяукала Юля, прижав пушистые локаторы к голове, я её еле слышал, почти распрощавшись с дорогими сердцу барабанными перепонками. Рык, громом разнесшийся по округе, оглушил стоящих на мостике бойцов, что уж говорить про чувствительные кошачьи ушки.
Док прыгнул за борт первым, оставляя за собой след из кинетической энергии. Она покрывала всё тело, меняя форму и прорастая поверх одежды шипастой броней. Напряжение поля было настолько сильным, что его сияние предстало перед глазами всех, а не только в зрении охотника. Над костюмом носителя засверкала полупрозрачная защита, напоминая рыцарскую броню и двигаясь вместе с телом. Способность «бегунка» услужливо подсветила его как «Кинетический бастион».
Своим громким появлением он безраздельно привлек внимание врага, перехватив всю инициативу атакующих орд на себя. Внизу, на лайнере, творился сущий пиз… АД! Титанический белый дракон, с до боли знакомыми кровавыми глазами, опирался на борт двумя лапами, конкретно сейчас собираясь отправить к праотцам двух черных драконов, смотревшихся на её фоне мелкими голубями, и отряд солдат. Своими фанфарами Док переключил всё внимание на себя, и белоснежный кошмар, зло оскалившись, отпрыгнул в сторону берега. И, я готов поклясться, досадливо перед этим сплюнув!
— Будьте осторожнее, все вы! — сказал я, прыгая за борт. Что ж, мне тоже нельзя тут ошиваться. Внизу нужна помощь, и причем срочно. Крылья раскрылись почти сразу, в груди клокотал азарт, ощущение, что по жилам тек чистый адреналин, с легкой примесью крови. Интересно, когда-нибудь это чувство, чувство полета, станет для меня обыденным? Надеюсь, никогда! Переворачиваюсь в воздухе, делая мертвую петлю — не только Генда умеет дразнить противника, могу и я! Взмах крыльев, импульс энергии аномалии — и на море поднимается шквальный ветер. Потоки воздуха нужны для перестраховки, в таких условиях медленный газ пауков будет бесполезен. Теперь надо что-то сделать с окружившей лайнер каменной ловушкой, сверху напоминающей ровный круг из скал. Сам «Ленин» заплыть сюда не смог бы…
Что до нашего могучего союзника, он вовсе не терял времени впустую, рухнув на палубу перед отстреливающимся от орды пауков солдатом. Жесткое приземление смягчила полупрозрачная мембрана под его ногами, но все же, удар должен был быть нехилым. Скорее всего, чешуя — это только обертка основных изменений, вон как клубится туман по всему телу. Смутно знакомым, кстати, солдатом. Отсюда не очень хорошо видно, но… Отец! Папа?! Воевать лично в его-то годы?! Док приземлился рядом с ним, и… никто не успел разглядеть его движений.
Трансформация выводила его и так огромную скорость на совершенно недосягаемый уровень восприятия. По палубе будто ударили установкой залпового огня. Разъяренный, как тысяча демонов, Док ускорился, превращая врагов в фарш скупыми атаками кулаков и ног. Покрытый кинетической бронёй, удар оказался настолько мощным, что буквально раздирал плоть. Арахниды лопались, как перезрелые арбузы. Удар — и голова разлетается в клочья. Взмах ноги — и кинетическое поле выбрасывает за борт мешанину из искореженных тел.
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Юля(БЛ) лагерь у моря Славя(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря 2. Часть 30 (продолжение в комментах)
Ричард. Жилые отсеки бункера 112.
Если бы кто-нибудь подошел ко мне месяца два назад и сказал: «Ричард. Ты будешь счастливо жить в другом мире, уничтоженном ядерной войной», тогда я просто рассмеялся бы нахалу в лицо. Но сейчас мне действительно не на что жаловаться. Бункер оказался неплохим местом во всех смыслах этого слова, в нём было предусмотрено практически всё для комфортного существования — от столовой и автоматов со всевозможными газировками до сауны и развлекательного кинотеатра. А про него отдельно. Фильмы будущего с полным погружением… Это нечто! Надеваешь нейрошлем и становишься непосредственным свидетелем событий от первого лица! Принцип передачи напрямую в кору головного мозга, минуя рецепторы. Идеальная иллюзия!
Радовала не только обстановка и повышенный комфорт. Искра. Управляющая бункером с каждым днем становилась всё веселее, всё больше напоминая беззаботную девочку-припевочку, а не сверхсложный искусственный интеллект. Как-то, когда мы всей компанией собрались в кинозале, она включила в нейрошлемах трансляцию натуральной пор… кхм, эротики! Вот было неловко. Не всем, конечно же. Славя только хмыкнула, а Юля даже одним ушком не повела, словно они только это обычно и смотрят. А вот Саша, Саша покраснела до кончиков волос и с возмущенным писком ломанулась из зала, задрав трубой пушистый хвост, больше похожий в тот момент на ёршик. Ну хоть кто-то ведет себя как нормальная девочка!
Что до приколов Искры. О, фантазия у неё оказалась неиссякаема! ИИ нацепила на хвост Юли бантик с кошачьим колокольчиком. Такая круглая штучка с перекатывающимся внутри металлическим шариком. Так что теперь ЮВАО могла свободно передвигаться по бункеру, не мяукая перед каждой дверью. Звуковые сенсоры заблаговременно улавливали перезвон, и Искра открывала затворы. А может, там просто был жучок. Ушастая не возражала против такого аксессуара.
Кроме того, управляющая предоставила Славе доступ в исторические архивы и электронные терминалы библиотеки. Блондинка впечатлилась и теперь большую часть суток тратила на изучение событий, инфраструктуры, изобретений и карт будущего. Девушка просиживала перед монитором электронной библиотеки часами. Подозреваю, она записывает важные моменты, и по возвращению в наше время (если оно, конечно, будет), собирается передать данные Виоле. Золотоволосый паладин думает о благе мира, а не о себе. Не знаю почему, но мне не удалось разделить её энтузиазма. Это не наша реальность, и не факт, что информация окажется настолько полезной, как она думает. Иногда Славя банально забывала поесть — настолько её увлекла хронология событий. Благо её выручала наша новая знакомая, подкармливая девушку прямо в архивах, к вящему неудовольствию дронов-уборщиков. Механические круглые роботы, напоминающие автономный пылесос, с осуждающим писком собирали с пола крошки. Чем надо так завлечь Славяну, чтобы она не обращала внимания на то, что насорила?
Ещё два дня ушло на полное обследование наших организмов. Пользуясь своим кибернетическим воплощением, а также медицинскими дроидами, Искра исключила серьезные проблемы со здоровьем всех своих гостей. Разве что Славе придется несколько дней пить витамины и всевозможные тоники. Хуже всех негативная среда поверхности сказалась именно на командире, она оказалась просто неподготовленной к таким экстремальным условиям. К счастью, всё обошлось без серьезных болезней, чему я несказанно рад. Меня, например, спасало поглощение энергии, подстегивая весь организм и позволяя превзойти ограничение слабой плоти. Да и тренировки в самых гиблых местах нашего мира давали о себе знать. Юля же бывала в переделках и похлеще. Так что текущее приключение для неки — это так, детская песочница, что вовсе не значит, что девочка заскучала с нами, нет. Хвостатая клептоманка перерыла почти весь бункер, перевернув его буквально с ног на голову, и, как сорока, натаскала в свою комнату много блестящих и интересных штук. Навскидку, там сейчас лежат: три полных коробки рафинированного сахара; несколько металлических лазерных указок; початая бутылка с валерьянкой (один день Юля проходила румяной и шатающейся, намурлыкивая под нос веселые песенки); одна большая кола; упаковка чипсов; камешек янтаря с застывшим внутри кузнечиком. Славя, глядя на такое, тихо шепнула мне на ушко: «Значит, Ульяна не обманывала… Где-то у ушастой коллекционерки таки есть пещера сокровищ».
Но нас стало больше. Ровно на одну личность. Довольно интересную хвостатую личность. После допроса с пристрастием Искра сочла гостью достойной проживания в бункере, и в убежище 112 стало на одного жителя больше. Саша. Александра. Сашка. Вот где действительно характер практически не сходится с внешним обликом! Экзотическая внешность и ловкое тело — в маленькой неке сочетались с абсолютно нормальным, на удивление милым, характером. Темные волосы и шерстка на ушах и хвостике так и просились их погладить. Но — облом! Стеснительная. Первое время она нас троих натурально избегала, проживая на другом конце подземного уровня. Саша ела в одиночестве, и краснела, стоило только ей столкнуться в коридоре с кем-нибудь из нас, но не из неприязни… Довольно часто я замечал торчащие из-за угла любопытные ушки. Любопытство и наивность, совсем ещё мелкая, можно сказать — ребенок. Она нас остерегается, или, возможно, просто отвыкла от общества. Если сравнивать с Юлей, которая вела себя немногим серьезней, то разница всё же есть. Несмотря на то, что они, какого-то рода, одного поля ягоды, кошкодевочки совсем разные. Особенно это касается характера. В каждом движении ЮВАО скользила ненаигранная грация и вальяжность, сразу становилось заметно, кто из них больше похож на взрослую.
Спустя неделю после нашего знакомства, Саша впервые села кушать рядом с нами, а не в одиночестве. Наверняка все эти дни она присматривалась к нам. Кошкодевочка, как и она сама, и человек способный лета… ну, почти способный летать. Ничего удивительного, что она не спешила с нами общаться, не думаю, что по поверхности бродит много компаний, похожих на нас. Робко примостилась на краешке стола со своей тарелкой. Но не тут-то было! Славя, не моргнув и глазом, пересела поближе к опустившей ушки девочке и стала ненавязчиво её тормошить. Поначалу та отвечала урывками, рассказывала про свою жизнь на поверхности, как бегала от всяких мутантов, как добывала пропитание, ночевала, где придется, иногда разжигая костер посреди пустошей. Блондинка оказалась благодарным слушателем, часто переспрашивала и уточняла детали. Невооруженным глазом видно, что она делала это не ради выгоды или чтобы выведать побольше — просто дружеский интерес и доброта, на которую Славя щедра как никто другой. И Саша оттаяла. Как раз с того дня она и набралась храбрости говорить с блондинкой обо всём. Заодно тогда и начала носить ей перекусы в архивы. Девочки часто беседовали о своем, не обращая на меня внимания. Общалась Саша и с Юлей, которую, кстати, видела! Непонятно как, ведь датчики аномалий, направленные на Александру, упорно твердили, что она не фонит, вообще! Но ведь и Славя тоже сейчас видит неку, хоть в отчетах о ЮВАО и указано, что лишь носитель аномалии способен узреть хвостатое чудо. Можно предположить, что с Юли слетела её перманентная маскировка, но Искра-то не видит кошку. Я запутался!
— Кстати, Саша. Ты упомянула про костры. Но разве не опасно светиться на поверхности, тем более, в небе кружат враги? — спросил я у девушки, сейчас наслаждавшейся обществом Славяны. Если нам с грехом пополам удалось кокнуть лишь одну несчастную, подраненную виверну… Как на поверхности жила она? — Костер для имеющих крылья — он как маяк, видимый за много километров.
— Лучше так. От них хоть убежать можно… — Александра дернула ушком и отвернулась к блондинке. Ну, Искра! Мне твоя шуточка с ванной будет ещё долго аукаться. НЕ виноватый я, Са-ша! Но об этом позже… — Наверху нельзя ночевать в темноте. Если нет луны или её заволокло тучами, то разжигай костер, ищи светящийся мох — делай что угодно, но не спи в темноте! Никогда. Не засыпай. В темноте!
— Почему? — это уже спросила Искра, опуская на стол увесистый поднос с тарелками. Кстати, её тело в разы сильнее человеческого и весит больше, навскидку — килограмм на двадцать больше настоящей Мику, видимо, полимеры тяжелее простой плоти. — Из-за ночного монстра? Семнадцатый что-то такое писал…
— Монстра? Неизвестно. Слухов сотня. От того, что это не переносящий света вирус, до того, что сама смерть выходит на охоту во мраке. Никто не видел эту напасть, никогда, — Саша отвечала, обхватив плечи руками. Миниатюрная девочка казалась слишком маленькой для серого стула на котором сидела. Маленькой и беззащитной. — Просто все наверху знают, что если оказался в темноте, то ты труп. Он найдет тебя, утром ты уже не проснешься. Или, ещё хуже — проснешься не собой… Да, и ещё: костер отпугивает зомбаков, что тоже неплохо.
— Погоди-погоди. Повтори ещё раз, — я даже отвлекся от аппетитно пахнущего подноса. — Зомби? Серьёзно?
— Тут нечему удивляться. Зомби, гули — всё одно. Ходячие тела без зачатков разума, не совсем мертвые, не совсем живые. Я исследовала одного такого, давно ещё, когда совершали дальние вылазки. Первичные животные потребности — и никакой корковой деятельности. Странно, что друг друга не жрут, — ответила вместо Саши Искра, щелчком пальца выводя на экран изображение и тут же его убирая. Зрелище разлагающихся тел — это не то, что полезно для аппетита. — Катаклизм, грянувший столетия назад, выпустил аномалию, что спала в недрах Земли годами. Виола изучала её много лет, но так и не раскрыла всех секретов «Кладбища домашних животных». Копать то место никто так и не решился, а простое сканирование не пускает глубоко под землю. После сотрясшего мир удара коим мы обязаны тому мутанту, зона аномалии, годами находившаяся на одном и том же месте, сдвинулась. Само её ядро каким-то образом рассеялось по миру. И сейчас, зомби не такое уж и редкое явление. Можно сказать, что встретить на поверхности ходячих мертвецов проще, чем живых людей.
— Да. От них иногда даже весело бегать, если не брать в расчет запах, — подтвердила Саша. Кончики пушистых ушек игриво воспряли. Удобно, однако. Кошачьи хвост и уши служат неплохим индикатором настроения наших подруг.
— Например, убегать порталом, да? — решил я перевести поток разговора в интересующее русло. Юля, ещё мгновение назад увлеченная приемом пищи, ненавязчиво развернула один пушистый локатор в нашу сторону. Забавно смотрится со стороны. Она правда думает, что не палится? — Не сочти за странный вопрос, но… как? Как ты его открыла? Юля тоже умеет делать подобное, но в этом мире у неё не получается создать проход.
— А что она использует в качестве жертвы? — уточнила Саша, слегка потягивая носом. Соблазнительные запахи жареного мяса не смогли оставить её равнодушной, однако Александра всегда приступала к трапезе последней.
— Платы? — тут уже удивилась Славя, и причины такой неоднозначной реакции у блондинки имелись: ни Юля, ни, тем более, Док никогда не говорили, что для портала нужна жертва. — Это вроде того кристалла, который ты разбила?
— Ну да, — просто подтвердила Александра, и, на одно короткое мгновение, её взгляд изменился. — Для открытия портала нужна жизненная энергия. Своего рода плата. Без неё не открыть проход никуда. Я утащи… позаимствовала этот камень у драконов. Монстры хранят в них добытую прану живых. Берегла на крайний случай.
— Прости, что обломал тебе такой побег, — улыбнулся я краем губ. Саша избегала смотреть мне в глаза, но и раздражения не проявляла. Вообще, она предпочитала держаться Слави.
— Да ничего. Зато теперь я хоть в безопасности, — Александра почесала нос и подобрала под себя ноги, усевшись на стуле в позе эмбриона. — Не надо спать урывками вполглаза, бегать от каждой тени и кушать что придется. Тепло, насекомые не кусают, есть с кем поговорить. А что до порталов… Моё топливо — камень, но найдутся и те, кто использует жизни напрямую. Эх! Будь у нас таких камней несколько, то можно было бы и в ваш мир вернуться, и в мой. Для портала между реальностями жизненных сил нужно море, не думаю, что кто-то способен открыть его своими силами. Не удивляйся. Славя рассказала мне, что все тут гости. В самом прямом смысле этого слова.
— Погодите, если драконы охотятся в основном на людей, а камень с жизненными, то… — Славя в ужасе застыла, прикрыв рот ладонью.
— Да. В камнях душ в основном жизненная энергия жертв. Не только людей. Животные, даже те же зомбаки. Крылатым убийцам для растопки всё сгодится, — Саша печально поникла. — А раз энергию уже не вернуть тем, у кого отняли, использовать её плохо?
— Мда, — было над чем задуматься. В первую очередь — над Доком и ЮВАО. Кто они такие, раз способны создавать проходы между мирами и при этом не пользоваться заемными силами? Или такой способ нужен лишь в этом мире? Надо срочно сменить тему. Вон как ушастая поникла.
— Вкусно! — Видимо, такая идея пришла не мне одному. Славя с удовольствием разжевывала сочный жареный стейк. Она принимала пищу, словно аристократ, пользуясь ножом и маленькой вилкой, периодически прикладывая к губам салфетку. Примечательно, что такими глупостями в походе она не занималась, а тут, пользуясь случаем, блеснула манерами, в отличии от меня, просто и без изысков рвавшего мясо зубами. А что? В кои-то веки я не чувствую неловкость за столом. Сейчас, в окружении тех, кто мне небезразличен, пропали старые комплексы и стеснение. Скоро докачусь до того, что буду разгуливать в одной только майке и трусах, как Юля. Мы обедали в столовой, куда Мику только что прикатила целый поднос со всевозможной снедью. Девушка предпочитала делать это сама, не подключая автоматическую систему подачи. Ну и Саша иногда подключалась, даже готовить порывалась.
— Приготовлено не совсем по рецепту, а в соусе есть немного яблочного пюре, но неплохо, скажи? — улыбнулась Мику, усаживаясь с нами за стол. Она не нуждалась в органической пище, но компанию составляла всегда. Тем более, сегодня в качестве аперитива выступали печеные булочки, приготовленные лично Сашей. Как призналась сама девочка, она любила готовить: пока была такая возможность, малышка готовила вкусности. Однако последние годы на поверхности не сахар. Но даже так, кулинарные таланты Александры неоспоримы. Новенькая даже поделилась со Славей рецептом крысы, запеченной в листе лопуха и глины. Бедняга. Нелегко ей жилось.
— Кстати, о мясе. Это же белковые заменители, разве нет? Ведь запастись настоящими продуктами на много лет вперед невозможно, — отрезав кусочек мяса, я осмотрел его со всех сторон. Средней прожарки говядина, с волокнами мышц. Ближе к центру мякоть красная, а по краям — темнее и с хрустящей корочкой. Классическая медиум-прожарка.
— Нет, конечно, — фыркнула Искра. — Всё вполне себе натуральное. На глубоких уровнях расположены бассейны с генномодифицированным фитопланктоном, он растет под светом солнечных ламп. Именно из него мы добываем сахар и белок, также планктон служит кормом для животных и удобрением для растений. Ничего не стоит заморозить несколько яйцеклеток тех же коров или цыплят и при необходимости вывести через инкубаторы. А пополнять их несложно, имея хоть несколько активных особей разного пола. С семенами растений и того проще. Я даже грибы выращиваю из мицелия. Кое-кто кстати уже добрался до них, да, Юля? Мам… Виола убила на это много времени, но всё же создала изолированный подземный мир, экосистему, способную существовать веками. По большей части мир будущего держится на нескольких прорывах в науке. Организация называла их «Семь чудес Виолетты Церновны». Лампы света — одно из них. Фитопланктон — второе. Кстати, всё это есть в данных на твоем джое. Неужели не читал ещё?
— В точку! Сейчас меня больше интересуют другие книги, — ответил я, возвращаясь к трапезе. Можно подумать, что она не следит за моим КПК. Ага, конечно! Уж от чего-чего, а от недостатка любопытства Искра совершенно не страдала.
— Да, я видела, что ты от корки до корки изучил «Аэродинамику для чайников», «Продвинутую физику» и «Конструкцию современных истребителей», — выдала меня с потрохами Мику, у которой был доступ к любой технике, начиная от центрального сервера бункера и заканчивая автоматическим массажёром для ступней — хорошая, кстати, вещь. Естественно, смотреть, что я читаю в электронной библиотеке, для неё дело пяти секунд. Виола пропустила одну важную вещь в воспитании Искры — право на личную жизнь. Ну и пусть, не имею ничего против. Что до книг — да, я искал способы летать. Именно летать, аки птица в небе, а не таранить реактивным снарядом стены.
Девочки не особо следили за разговором. Саша и Славя обсуждали удобство большой ванной, в которую каким-то чудом затащили с собой хвостатую стесняшку и по полной там разошлись. Я бы посмотрел на это. Интересно, Мику ведет запись в душевых? Саша красовалась мягкими, уложенными и причесанными волосами — заслуга валькирии: сама Александра относилась к волосам по принципу «пригладила лапкой — и так сойдет». При всём при том, умываться она бежала впереди всех. Когда живешь на поверхности, начинаешь ценить горячий душ, как манну небесную, а так же по-новому смотреть на зубную щетку и бритву — по себе знакомо. Однажды даже вышел казус: я открыл дверь в купальню и неожиданно получил по морде мокрым полотенцем, слушая удаляющиеся вдаль шлепки банных тапочек. Приколистка с аквамариновыми волосами «забыла» сказать, что там занято, и даже дверь заботливо открыла! Прости, Саша, это не я! Хотя мелькнувшие на самом краю поля зрения «булочки» стоили того, чтобы схлопотать оплеуху.
Сейчас малышка сидела рядом со Славей и похлебывала чай, периодически зыркая на меня исподлобья и дуя на и так не особо горячую жидкость. В чем-то они с Юлей всё же одинаковые — обе не любят горячую еду и питье. Юля просто ела свой стейк, урча и не обращая внимания ни на что. Сейчас поест, а потом, скорее всего, уснет. Вот уж кто умеет отдыхать по-кошачьи! Исследовав бункер, ЮВАО потеряла пыл и большую часть времени откровенно бездельничала. Что примечательно, после событий в ванной, она приходила ко мне ночевать. Спали мы в разных комнатах. По идее… Как итог, ночевали у себя в кроватях только Славя и я. Саша спала в вентиляционной. И её можно понять: там была точка, где сходились теплые потоки воздуха, обдувая свежестью со всех сторон. Именно это место Александра и выбрала для ночлега: натаскав прямо на жесткий пол несколько подушек и одеял, устроила там неплохое подобие султанской лежанки. Юля же гуляла от блондинки ко мне, чередуя ночлежки по одному ей известному принципу. Одну ночь спит со Славей, другую со мной. Как приятно звучит, а?
Не раз и не два я встречал утро с прильнувшей ко мне хвостатой соней. И с каждым разом решимость перенести отношения из дружеского русла в нечто большее ощутимо росла. Слишком соблазнительна девушка Юля, слишком! Но пока что мы ограничивались только объятиями. Не последней причиной этому стали мои занятия, после которых я падал как убитый и только наутро понимал, что во время сна ко мне наглым образом залезли под одеяло. Да и кроме этого, Юля всячески оказывала мне знаки внимания. То хвостом по ноге пройдется, когда мы рядом, то потрется щекой. Одинокому сердцу уже и это бальзам. В общем, было отчего растаять и потерять голову. Но подобно герою тупого дамского романа, я боялся, боялся неосторожным движением разрушить нашу дружбу. Юля добрая, очень ласковая и невероятно прекрасная девушка. Второй такой просто нет! Не было, до появления ещё одной кошкодевочки. Однако Сашу ещё предстоит узнать получше, да и маленькая она ещё. Совсем ребенок. Ничего не рассказывает о своем прошлом. Потерять доверие такого чуда из-за половых гормонов? Да фиг там!
После приема пищи все разбежались по своим делам: Славя — в архив, Саша — на склад, а Юля… Юля пошла спать. Подозреваю, в чьей кровати! Девочка определенно на что-то намекает. Вот только на что? Решено, сегодня я ей признаюсь. Сомневаюсь, что нека ещё не в курсе моих чувств, но иногда и простые слова тоже важны. Коротко завибрировал джой-бой, оповещая о входящем послании. От Искры: «Жду в указанном месте. Других не зови. Если захочет, может присоединиться ЮВАО».
Мда. И как это понимать? Ну ладно, пойду. От Мику мы пока ничего плохого не видели. Думаю, девушка просто хочет показать что-то интересное. На это указывает расположение конечной точки маршрута. На карте мигал практически самый центр подземного сооружения. Ядро бункера 112. Если верить схеме, то это шарообразное помещение, в диаметре три километра и со стенами из стального сплава, толщиною почти с метр. Напоминает комнату, где мы впервые встретились с управляющей лицом к лицу, если это можно так назвать.
Найти в огромном, размером с небольшой город, бункере, маленькую неку не составило труда. Как и предполагалось заранее, Юля изволила дрыхнуть на моем месте. Не «спать», а именно дрыхнуть, как это умеют только представители семейства кошачьих, грациозно развалившись по всей поверхности кровати и свесив с неё великолепный хвост. ЮВАО лежала поверх одеяла, трогательно поджав колени в позе эмбриона. Не знаю, каким образом девочка определяет во сне, кто друг, а кто враг, но в ущелье она просыпалась от каждого подозрительного шороха, здесь же спит как убитая. В комнате стоял полумрак, из всех лампочек осталась включенной лишь одна. Едва слышно работала вентиляция.
— Юль, — тихо позвал я. Результат — ноль. Девочка только дернула правым ушком, повернулась на другой бок. Довольное сопение и тихий вздох стали её ответом. Она же опять только в трусиках и майке! И всё! Господи. Как прекрасны эти гладкие ножки, эти лодыжки. Из-под задравшейся во сне майки торчит плоский животик, размеренно вздымающийся в такт дыханию… — Юля, просыпайся. Рыбка. Сметана. Грибы!
Добудиться красавицу не получалось, даже используя грязные приемчики в виде её любимой еды. Придется прибегнуть к тактильному контакту. Расслабился. Стоило только положить ладонь на пушистую макушку, как я оказался на лопатках. И это я! Тренированный боец! Позор! Ушастая мгновенно поймала меня в хитрый замок и перевернула прямиком на матрас. Нечеловеческая ловкость. Слишком расходятся миловидная хрупкая фигура и настоящие возможности её тела. Кстати, о теле. Какое теплое, мягкое…
— А я предупреждала, что тебе никуда не деться, — без тени улыбки прошептала сверху нека. Боже! Она так близко, уши чувствуют горячее дыхание. Упругие бедра девушки ощутимо взяли в капкан, а ладошки Юли опирались на грудь, ненавязчиво прижимая к кровати. Дразнит, манит. Она так желанна…
— Да я и не бегу вовсе, — только и удалось выдавить, когда прошел первый шок. Голос звучал хрипло, от неожиданности и возбуждения. Глаза Юли снова стали похожи на кошачьи, с вертикальными хищными зрачками. Что сейчас тому причина — темнота или азарт? Кто знает?
— Да? Ну тогда… — начала было нека, но договорить я ей не позволил. Стоило только Юле немного ослабить хватку, как она оказалась в охапке, и, после резкого кувырка, охотница и жертва поменялись ролями. Не смог удержаться — в груди пожар и сладкая истома. Чувствую себя одновременно извращенцем, получая удовольствие от своеобразной борьбы, и счастливчиком.
— Добыча тоже хочет играть, — улыбнулся я, удерживая кисти Юли. Девочка лежала на спине, удивленно приподняв ушки. Казалось, сам факт того, что кто-то смог уложить ЮВАО на лопатки, донельзя удивил кошку. Её хвост превратился в пушистый маятник с вяло колышущимся кончиком. Пришлось прилагать усилия, наваливаясь на неё всем телом, иначе убежит. Нека вырывалась, но явно только для вида, а не изо всех сил. Движения девушки ощутимо раззадоривали, возбуждая сидящего в каждом мужике голодного хищника.
— Юля, я… я люблю тебя, — слова сказаны, и сказаны не для того, чтобы забраться к ней под юбку. Нет. Ты мне очень нравишься, очаровательная хвостатая особа. Сердце бьется как бешеное, а девочка подозрительно замерла, хотя мгновение назад елозила и выгибалась. Майка задралась почти до самой груди. Да. Лифчика и правда нет. Вообще ничего нет! Боже, и этот запах! Сейчас пар из ушей пойдет.
— Любишь? — переспросила Юля. Хвостик задрал короткую майку ещё и сзади, демонстрируя серые трусики. Слегка расслабившись, нека томно легла на спину и вопросительно посмотрела мне в глаза, демонстративно лизнув тыльную сторону кисти. — А что это такое — любовь?
— А? — сказать, что меня поставили в тупик, — значит, ничего не сказать. Я даже ослабил хватку, но нека так и осталась лежать, продолжая ждать ответа. Дыхание лежащей на лопатках девчонки так приятно чувствовалось кожей, что я неосознанно склонился ниже, стараясь, чтобы ни капли её тепла не прошло мимо. Ладони автоматически поглаживают то, до чего могли дотянуться. Левая ласкает расслабленное запястье кошечки, правая же лежит на талии. Мягкая, бархатная кожа. Такая нежная, и такая упругая одновременно. Хочется гладить и гладить, гладить и гладить, гладить и гладить… Всю жизнь!
— Не знаю, — прозвучал мой ответ. Юля не разочаровалась, не стала фыркать, а просто склонила голову на бок, ожидая продолжения. Разве что слегка зажмурилась, прогибаясь вбок, подставляя его ближе к ласкающим ладоням. Совсем как млеющая кошечка. Это придало определенной храбрости. — И никто не знает! Все только болтают. Клянутся в верности, рассыпаются в пустых комплиментах. Но никто ещё не смог сформулировать окончательно, что такое есть любовь. Я лично думаю, что каждый любит по-своему. И никогда не отвернусь от тебя, никогда не захочу покинуть. Давай будем вместе. Всегда. Всегда!
— Вместе… — повторила Юля, будто пробуя слово на вкус. Она не стала смеяться над моими глупыми словами, сказанными в горячке. Невидимая девочка, годами скитавшаяся в одиночестве. Может, она играет со мной, а может, и правда не понимает захлестнувших одинокое сердце чувств. Не понимает, насколько стала важна мне. Плевать! Я не отступлюсь от неё. Даже если буду отвергнут. — Вместе жить?
— Да, — касаюсь мягкой кисти, слегка поглаживая лапку Юлии. Тонкие ловкие пальцы неки сцепились с моими. Даже просто взяв её за руку, я счастлив. Ладонь девчонки слегка сжалась, словно девочка хотела лишний раз проверить, каково это — держаться за руки.
— Вместе ловить рыбку? — продолжила девочка, хитро прищурившись. Кончик нежно-розового язычка высунулся на миг, облизываясь. Мягкие губы Юли заблестели от влаги. Я почувствовал, как во рту скапливается слюна. Юля… От её грудного голоса по спине пробежали мурашки.
— Да, — беру её за руку, не в силах отвести глаз от столь милого лица. Будь что будет! Я весь твой, ЮВАО.
— Вместе играть? — Девочка сама подается навстречу. Губы так близко. Её груди касаются моей кожи. Эта майка такая тонкая… ткань совсем не мешает тактильным ощущениям.
— Да, — сглатываю ком в горле. От волос девушки шел тонкий, едва ощутимый аромат, которым она меня уже давно покорила.
— Вместе кушать и вместе спать? — произнесла самая желанная личность на свете, обнимая руками мою спину и слегка притягивая к себе. Нечто! Дикий микс из наивности, нежной женственности и непосредственной детской игривости. Где настоящая Юля? Этот характер уникален. Она то серьезная охотница, способная ловить голыми руками щук, то веселящийся ребенок, прыгающий за бабочками, то нежная девушка, залезающая ночью под бок, в поисках тепла. Если хищница таким образом хотела вскружить своей добыче голову, то ей удалось. И ещё КАК!
— Вместе, — шепчут мои непослушные губы, тянутся к её шее, но за миг до желанного контакта девушка сама целует меня. Мягкие губы неки едва коснулись щеки, а я уже сгораю от прилившего к лицу жара. Девочка подо мной не лежала смирно, она мягко коснулась руками моей майки, ненавязчиво освобождая от одежды. Затем настала очередь штанов…
