Голая сестренка

Выбор

Пролог и первый день: http://vn.reactor.cc/post/2379959

День второй(ч.1)

Ах, это прекрасное утро нового дня! Только здесь, вместо лучшего друга - будильника, его старшие братья - горн и бодрая песня, разносящаяся по всему лагерю. Время 7:00. Мы с Толей заправили постели, оделись и отправились совершать утренние процедуры. Вода в умывальниках ещё не успела нагреться и была обжигающе холодной. Ничего, Артём, ты сильный, ты будешь закаляться! По крайней мере, это бодрит сильнее, чем кофе. Тем более, что пионерам кофе не положен. Умывшись, я отнес «мыльнорыльные», переоделся в спортивный костюм. Так, до зарядки есть еще немного времени. Стоит повнимательнее покопаться в чемодане со “своими” вещами. Сменные рубашки и брюки, очень похожие на пионерскую форму, кеды, куча носок и трусов, пара плавок и несколько футболок, да так, всякая необходимая мелочевка. Оу, духи Lauder For Men! Учитывая наличие модной рубашки, чёрных классических брюк и остромысых туфель, я могу покорить любую девушку на местной дискотеке.

На стадион уже пришла добрая половина всего лагеря, в том числе вожатые и даже директор. Наверное, подает правильный пример. Физрук дождался, пока все соберутся и скомандовал построение.

Вдох глубокий. Руки шире.
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще -
гимнастика!

Да, молодость, спорт и здоровье-это волшебно! На юных пионерок можно было любоваться до крови из носа. Но зарядка у Владимира Викторовича была весьма интенсивной, и уже через 30 минут я думал не о прекрасном, а о том, как добежать круг и не упасть.

Ну наконец-то, всё закончилось. До завтрака еще минут 20 и можно успеть переодеться в форму. Я выходил со стадиона и столкнулся с какой-то девушкой. Кажется это Женя, соседка Слави. Вот блин, даже не извинилась! Толик переоделся быстрее, и когда я подходил к домику, он уже шагал в сторону столовой. Снимая шорты, я заметил в кармане записку:

Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! Желудок предложил «заправиться», прежде, чем отправляться на встречу приключениям.

На завтрак была манная каша, какао и печенье. Неплохо, осталось выбрать, куда сесть. Чтение и уничтожение записки потребовало некоторого времени и в итоге выбор места оказался небольшим. Столик, за которым одиноко сидела Лена Синявцева или «истинно мужская» компания Серёги, Вити и Толика. Выбор, разумеется, пал на Лену. Тем более с ней я ещё не перекинулся и парой слов.

-Привет. Прости тут занято, можно присесть? Приятного аппетита тебе. - я широко улыбнулся и посмотрел на вполне себе красивую девушку. Она и личиком, и фигуркой была хороша - этого не скрыть.

Лена подняла глаза, скромно улыбнулась, слегка покраснев.

-Да, присаживайся. И тебе приятного аппетита.

-Спасибо. Прости за вопрос, если что то не так, но почему ты сидишь тут одна, а не с кем-нибудь еще? Надеюсь, я не буду тебе мешать - я улыбнулся и сел рядом, поставив еду перед собой.

-Нет, ты мне не мешаешь – Лена опустила взгляд и продолжила кушать.

Я тоже принялся за еду, задумавшись о своем. Особенно о том, кто же подбросил мне эту записку.Толик вряд ли это мог видеть, но почему-то стало жутко интересно и появилось желание разгадать эту тайну. Ага, эту то тайну хочу разгадать, а вот как выбраться отсюда домой не интересует, и я на это забил. Кажется, я медленно схожу с ума…

Пару минут мы сидели в полном молчании, думая о своём. Но тут на стол с грохотом опускаются две ладони.

- Воркуете, голубки? – Алиса, с ехидной ухмылкой поочередно посмотрела сначала на Лену, потом на меня. Краем глаза я подметил, что Лена сильно, до белых костяшек, сжала ложку, но продолжала молчать.

- Ай-да после линейки на пляж! С удовольствием посмотрю, как ты плаваешь… «топориком». – Алиса резко взъерошила мне волосы, развернулась на каблуках и пошла к выходу.

- А что, сегодня можно будет искупаться на озере? – спросил я у Лены.

- Не знаю! – резко бросила она, глядя в след Алисе, но потом вдруг покраснела и виновато опустила глаза. – Прости…я…мне пора. Она встает и относит свой поднос.

Проклятая Алиса! Ну ничего, я ей покажу, кто из нас плавает «топориком»!

Я допиваю какао, отношу поднос и направляешься к выходу. Скоро линейка на площади – опаздывать нельзя, а то можно упустить важную информацию. По пути меня догоняет «истинно мужская» троица.

- А вот идет наш герой! – заявляет Серёга, и хлопает тебя по плечу.

- Очень смешно…

- Как раз совершенно не смешно, – спокойно отвечает Витя – Алиса втюрилась в тебя.

- Издеваетесь?!

- Ни разу. Мы её давно знаем, она с нашего двора. Поверь, если бы ты был ей безразличен, то Алиса даже не взглянула в твою сторону.

- Ага, а тут вон как взглянула. До сих пор нос и спина побаливают.

Ребята дружно рассмеялись.

- Да, это она может! Мы с Витьком тоже когда-то проходили такое «боевое крещение».

- Только вот хлюпиков она не любит точно. Так что тебе бы подкачаться. Хочешь, давай вместе на стадионе заниматься? Или в секцию по плаванию вместе с Толяном?

- Да, я вот собираюсь пойти записаться после линейки, давай вместе?

-Я подумаю над вашим предложением ребят. Спасибо что сказали мне про Алису. Черт, не было печали! Почему Алиса? Почему не Славя, не Лена, не Таня, на худой конец?

Началась линейка. И на середину площади первым вышел Максим Николаевич. Он всем представился, поздравил с тем, что мы попали именно в «Совёнок», такой замечательный советский лагерь, и задвинул пламенную речь! Следом за директором вышла Ольга Дмитриевна и на правах старшей вожатой, пояснила программу на предстоящий день. Итак, важная информация:

Сегодня «банный день». Все отряды идут мыться по очереди в строго определенный промежуток времени. Время первого отряда с 18:15 до 19:30. Девушки и парни моются одновременно, но в разных помещениях бани.

После линейки и до обеда можно купаться на озере. Работает лодочная станция, где можно взять на прокат весельные лодки и катамараны.

До 18:00(до полдника) можно посетить библиотеку или записаться в кружки и секции. Доступно: спортивные секции: плавание, легкая атлетика, бокс, футбол, волейбол(пионербол); кружки: музыкальный, художественный, оригами, кройка и шитьё, столярное дело, радиоэлектроника, шахматы(шашки).

После ужина, в 21:00 – «кинотеатр на воздухе». Премьера «Человек с бульвара Капуцинов»

После линейки пионеры разбежались по домам, чтобы переодеться и дружной гурьбой отправиться на пляж. Что ж, поддадимся всеобщей радости и веселью, а “Великий Поиск Ответов” подождет. В конце концов, надо воспользоваться неожиданным отпуском по полной!

На пляже уже собрался весь лагерь, кроме четвертого отряда – у них «банное время». Солнце щедро одаривало «Совёнок» своим теплом. Я шел по пляжу и высматривал знакомые лица. Таня и Алиса, стоя по колено в воде, играли в мяч с девчонками из второго отряда. Мокрые от брызг, раскрасневшиеся от солнца и игры, они визжали, кричали и веселились от души. Серега и Витя красовались своими мышцами перед «фанатками». Толя и Маша играли в карты на щелбаны. Толя явно поддавался, и Маша, высунув язычок, примеривалась отвесить ему очередной “штрафной” в лоб. Лена читала книжку в тени зонтика. Кажется, она даже ни разу еще не искупалась. Славя и Женя только что выйдя из воды, прогуливались вдоль берега. Я разместился на свободном месте, разделся и побежал в воду. Внезапно захотелось риска и адреналина, и прыгнув между Таней и Алисой, я украл мячик и поплыл подальше пока они не успели опомнится.

- Хей! От нас тебе не уплыть! – в один голос выкрикнули Алиса и Таня и бросились в погоню.

Алиса, мощным брасом, неуклонно приближалась, а вот Тани было не было видно. И это напрягало. Тут моё тело испытало на себе «закон Архимеда» во всей красе и в полной мере.

- Не бойся, не утоплю, - Таня поддерживала меня на плаву, давая прокашляться.

- А ты смельчак! – Алиса уже была за моей спиной.

Обе девушки были не более, чем в двадцати сантиметрах от тебя. У них на лицах расцветали игривые улыбки, а в глазах заблестели недобрые огоньки. Я почувствовал под водой на себе их руки, которые медленно и нежно скользили по спине, животу, ниже, ниже…

Твою ж №%@. Как банально. Так, теперь надо выяснить, у которой из них сейчас мои плавки.

- Эй, смельчак, давай за нами до буйков! – прокричала Таня, а Алиса победно махала над водой плавками.

Делать нечего, пришлось совершить этот заплыв. К тому времени как я с трудом дотянул до буйков, девочки уже нежились на солнышке, плавая на спине.

- Неплохо, - похвалила тебя Таня – как насчет секции плавания? Будем вместе заниматься.

- Держи, одевай. – Алиса протянула тебе плавки и улыбнулась, на этот раз приветливо и ласково - Отдохнем на буйке и можно плыть назад.

Через несколько минут мы отправились к берегу. Мяч уже перехватила ребятня помладше. Ульянка снова была центром внимания, показывая небольшой группе пионеров свежевыловленного рака. Электроник и Шурик тоже пришли к озеру, но даже здесь продолжали обсуждать и спорить про свою радиотехнику.

- Ну, мы пойдем обсохнем - сказала Алиса, направляясь к расстеленным полотенцам.

А я вернулся к своему месту, сел на полотенце и опустил лицо на руки. Теперь уже и голым успел засветится сразу перед двумя девушками. Несправедливо! Как же отомстить? Благо они сняли плавки в отдалении от пляжа. Я глубоко задумался, размышляя над планом мести.

- Привет Артём.

Я поднял глаза, чтобы посмотреть, кто поздоровался. Женя. Неожиданно.

- Привет. Как дела? Что-то случилось? - я улыбнулся, пытаясь быть более вежливым.

- Нет, ничего не случилось. Просто Славе срочно понадобилось в медпункт по своим…делам. Я заскучала и решила попросить тебя покатать меня на катамаране. Пожалуйста.

Не будь дураком, я понял, что имела ввиду Женя, поэтому не стал лезть с излишними расспросами.

-Хорошо. Идем на станцию.

Мы пошли к лодочной станции, где "старый морской волк" дядя Лёша отшвартовал от причала катамаран для нас.

Женя почему-то молчала, смотрела себе под ноги и выглядела очень напряженной. Странно, попросила покатать её, а сама молчит и словно прогулка по воде ей не в радость. Когда отплыли от берега метров на сто, она вдруг повернулась ко мне.

- А теперь отвечай на мои вопросы, спокойно и четко, чтобы не привлекать лишнего внимания. Записку уничтожил?

-Уничтожил, порвал на мелкие кусочки и раскидал по разным урнам. Никто не видел, никто не узнал об этом. - спокойно проговорил я и посмотрел серьезно на Женю, ожидая объяснений. Я убрал ноги с педалей катамарана, позволив ему свободно дрейфовать, и приготовился к рассказу.

- Для начала, подробно расскажи то, что успел увидеть ты.

- Практически ничего. Шел в сторону площади, Увидев толпу пионеров, я ринулся туда, но пробиться не смог. Еще и Ольга Дмитриевна оттолкнула.

Женя одобрительно кивнула.

- А теперь слушай, что произошло. Мы с Леной сидели на лавочке и обсуждали разные книжки. Время уже подходило к ужину, и мы стали собираться в столовую. Тут я заметила, что у неё болтается значок на рубашке. «Лен, у тебя значок сейчас оторвётся». Но, она не успела. Он упал и откатился за лавку. И вот тут началось странное. В глазах у Лены застыл ужас, она побледнела, опустилась на колени и начала судорожно искать значок, что-то бормоча себе под нос, но через пару секунд схватилась за голову, сжалась вся, затряслась и через секунду потеряла сознание. Как раз в это время вы все шли в столовую. Ольга Дмитриевна ещё издалека увидела, что на площади твориться что-то неладное и быстро подбежала к нам. «Женя, что здесь случилось?!». Я коротко объяснила. «Где значок? Найди его, быстро!». Я очень удивилась и полезла под лавку. Достала его и отдала вожатой. Тут подошел директор. Дальше ты сам знаешь. Но на этом странности не закончились. Как ты, наверное, заметил, ни во время ужина, ни после него никто не говорил об этом. Лену я тоже до сегодняшнего утра не видела. Я еще вчера после ужина сразу пошла в медпункт, ведь её должны были туда отвести, но медпункт оказался закрыт. Около десяти вечера вернулась Славя. Я дала ей кефир и пару булочек, а то ведь она не попала на ужин, и стала рассказывать, что произошло с Леной. Славя упомянула, что ты тоже говорил про это. Мы легли спать, а утром я предложила Славе подойти вместе к Ольге и спросить, что с Леной и как она себя чувствует. Славя посмотрела на меня непонимающим взглядом. «Жень, ты о чем?» Пришлось придумать нелепую отговорку про дурной сон… Ну, что ты на ЭТО скажешь?

-Так я сегодня завтракал вместе с Леной за одним столиком, и она вроде была в порядке. Интересно и чего она так переживала из-за значка? Особенные они здесь что ли какие? И как это связано с её обмороком? Кажется, у этого лагеря есть свои тайны.

- Согласна, мне тоже от этого всего не по себе. Только вот правду узнать не у кого. Если только у самой Лены. Мы с ней вроде сдружились, да и в библиотеке будем часто видится – меня назначили помощницей библиотекарши. Но тебе тоже стоит попробовать с ней пообщаться. Только будь осторожен! Я не думаю, что у Слави плохая память, а ведь она на утро не помнила нашего разговора. Кто знает, что случиться с тем, кто будет слишком настойчив. Ладно, капитан, правь к берегу.

Я развернул катамаран и налег на педали. Женя решила играть роль отдыхающей принцессы до конца, закинула свои стройные ножки на перекладину и нежилась на солнышке. Через пять минут я уже вместе с дядей Лёшей, вязал швартовые, а Женя стояла в задумчивости скрестив руки на груди. Мы закончили, смотритель в очередной раз закурил трубку и отправился на станцию. Женя подошла ко мне вплотную и строго посмотрела прямо в глаза.

- Итак, надеюсь ты понимаешь, что это всё только между нами.

- Конечно.

Женя расслабленно вздохнула и спокойно опустила руки.

- Ну, я еще поплаваю немного, а тебе советую заглянуть к Славе. Она жаловалась, что первый день у неё проходит очень болезненно, поэтому наверняка сейчас лежит в кровати.

Женя рассказала мне, как дойти до их домика и убегает к другим девчонкам играть в мяч.

Помахав ей рукой, я пошел по указанному пути к Славе. И что она имела ввиду про первый день и болезненно? Не спутала ли она меня с кем-то? Или я не то подумал? За этими мыслями я не заметил как дошел до домика и осторожно постучался.

- Войдите.

Славя сидела на кровати, поджав под себя ножки, и вышивала крестиком узор на белом носовом платочке.

- О, Артём, привет.

- Привет. Я решил тебя навестить. Как ты себя чувствуешь, все в порядке? - я улыбнулся и прошел в домик, прикрыв за собой входную дверь.

- Да, ничего страшного, как всегда – Славя обреченно вздохнула, вдруг опомнилась и густо покраснела, как земляничка – ой, а ты откуда знаешь?

- Мне Женя сказала, и попросила тебя навестить. Не думаю, что в этом есть что-то плохое - если все так как я и думал, то сейчас выгляжу не в лучшем свете, а хотя нет ничего плохого в том, что ты поддерживаешь девочку даже в эти дни и моменты.

- Может я могу тебе чем-нибудь помочь?

Славя от души рассмеялась.

- Ну, если только поменяешься со мной телами на ближайшие пять дней! Эх, мальчишки…Я действительно очень рада, что ты зашел. Присядь ко мне на кровать, побудь рядом.

Я присел рядом. В присутствии Слави тянуло на откровенности. Почему, я не знал. Но решил рассказать о том, что было на пляже.

-Знаешь, после того, что я сделал, меня теперь будут называть камикадзе. Отобрал мяч у Таньки с Алисой и поплыл от них прочь. Как результат - остался висеть на буйке без плавок. Затем, катал Женю на катамаране, а она почему-то посоветовала к тебе заглянуть, сказав что твой первый день проходит очень болезненно.

Когда я говорил Славе про приключения с мячом и плавками, мы вместе смеялись и Славя даже удивилась тому, что я такой рисковый. А когда рассказ перешел к Жене, она погрустнела и потом долго сидела молча, продолжая что-то вышивать крестиком.

- Я что-то не так сказал? Извини, я не хотел тебя обидеть! - начал я быстренько исправлять ситуацию, одновременно пытаясь понять в чем же накосячил.

- Всё нормально. Тебе не за что передо мной извиняться. Ты лучше поспеши на обед, а я посплю. Женя мне потом занесет из столовой что-нибудь поесть.

Славя отложила вышивку, легла на бок, отвернулась к стенке и свернулась калачиком.

-Слушай, а давай я зайду в медпункт и возьму что-нибудь от боли и спазмов для тебя? И тогда после обеда занесу.

- Спасибо, но я стараюсь принимать как можно меньше всякой химии. К тому же, к вечеру уже должно пройти.

-Хорошо. Ты вечером пойдешь гулять? Или я навещу тебя - я смущенно улыбнулся. И что я творю? Это с каких пор я зову девочек на свидания, а? Даже странно, но ничего не поделаешь. Слово, как говориться, не воробей...

- Пока не знаю...для начала мне хотелось бы всё-таки поспать.

Протрубил сигнал на обед. Я попрощался со Славей и пошел строиться для похода в столовую.

На этот раз я стоял в «паре» с Кириллом Петровым. Кирилл был единственным парнем в отряде, которому уже исполнилось 17 лет. Я с ним почти не общался, поэтому и поговорить в пути было не о чем. На обед давали гороховый суп, гречку с котлетой и яблочный сок. Народ запаздывал с пляжа, поэтому мест было достаточно. Я занял свободный столик.

- Можно? – Кирилл стоял с подносом около моего стола и ожидал ответа.

-А? Да, Садись! Приятного аппетита! - сказал я и принялся есть. Желудок неумолимо урчал. Сам я думал о Славе, Алисе и Тане, только зачем и почему понять не мог.

Кирилл сел и тоже принялся за обед.

- Тём, ты сам откуда будешь?

- Подмосковье, город Воскресенск.

- Земляки! Я с Лопатино. Мой дед «Воскресенские минеральные удобрения» строил. Мама с папой на «Фетре» познакомились. А ты, видать, городской. Кем родители работают?

-Отца у меня нет. Мама трудится в котельной. И бабушка там же. - тихо проговорил я, опасаясь сказать что-нибудь лишнее и нарваться на анахронизм. - А ты на кого учишься, Кир?

- Я - на электрика! – Гордо ответил Кирилл. – Нужная профессия, где угодно пригодится.

- А что это у тебя на руке? – спросил я, глядя на красную повязку у Кирилла на правом плече.

- «Дежурный». Это я вроде заместителя нашей Ольги. Так что не боись, земляка в обиду не дам. – Кирилл дружески потрепал меня по плечу, собрал посуду и понес сдавать её на кухню.

Да уж, такой точно в обиду не даст. Невысокого роста, но крепкого телосложения с натруженными руками - сразу видно, что на земле работать умеет.

Обед подошел к концу. Теперь надо подумать чем занять себя дальше в этом паранормальном «Совёнке». Думал не особо долго - бурлящая внутри энергия требовала выплеска наружу. Я решил пойти погонять мяч на площадке.

На стадионе было многолюдно. Владимир Викторович и ещё двое мужчин сидели на трибуне в окружении толпы пионеров и вели запись в секции. Я снова стал искать знакомые лица. Таня и Алиса нарезали круги на беговой дорожке. Серёга и Витя, как и следовало ожидать, "зависали" на тренажерах и турниках. А вот и то, что нужно! Ульянка собирала команды для футбольного матча.

-Эй, Ульянка! Запиши меня в команду. Хочется растрястись.

- А не боишься? - Ульяна хитро прищурилась.

- Я ничего не боюсь. Играть умею, голы буду забивать. А ты сама не боишься, что я всех обыграю?

- Бросаешь вызов? Ну хорошо, ты принят. Как раз в их команде не хватает нападающего. Только сходи переоденься, а то физрук не разрешает играть в пионерской форме. У тебя 20 минут.

- Хорошо. Я сейчас приду.

Так, сбегать в домик переодеться, и на стадион! Интересно, что же получится из этой игры?

На поле обе команды уже заняли свои позиции. Мне машут, указывая на место центрального нападающего. Черт, судить будет Алиса! "Ну ничего, я обеим Двачевским покажу" Я прошел на центр поля. Напротив встала Ульянка.

- Решил растрястись? Смотри не развались! - выкрикивает она достаточно громко, чтобы слышали обе команды и шепотом добавляет - Только чур не поддаваться.

Свисток. Мяч в игре!

Я резко ринулся вперед, взял мяч и повел его через поле. Видя как меня окружают, отдаю пас между ногами игроков одному из своей команды. Игрок отдал пас обратно и я протиснулся к воротам и ударил по мячу. Гол! Я, под аплодисменты, вернулся на свою часть поля. Матч продолжался недолго, и вскоре он превратился в противостояние Ульянки и меня. И вот счет 4-4. Последние минуты. Дыхалка сдохла и бежать дальше не было сил. Пара защитников закрыли мне дорогу и я рискнул пробить мяч из центра поля, он ударился в штангу и рикошетом залетел в сетку. Раздался свисток.

Хорошая игра! Пионеры бросились поздравлять друг друга. Парни жали друг другу руки, девчонки обнимались. Все стали потихоньку расходиться и тут ко мне подошла Ульянка.

- Ну что, Пеле, смотрю, не развалился. Горд небось, что обыграл маленькую беззащитную девочку?

Маленькую и беззащитную?! Начинаю «закипать» и уже готов сказать что-то обидное, но Ульянка глядя на мою физиономию звонко рассмеялась.

- Да ладно тебе. Это была отличная игра. Честно, мне понравились твои голы, финты и пасы. Дай «пять»!

Мы ударили ладонями, и тут заработал громкоговоритель: ТРЕТИЙ ОТРЯД. ПОШЛИ ВСЕ В БАНЮ. ПОВТОРЯЮ, ТРЕТИЙ ОТРЯД, ИДИТЕ В БАНЮ. Если смех дарит здоровье, то Тамара Николаевна сейчас подарила всем нам бессмертие! Ну мне-то в баню попозже, а сейчас можно просто поваляться на травке – ноги «гудели». Я заложил руки за голову и закрыл глаза. Через минуту кто-то закрыл солнечный свет, присев над моей головой.

- Так-так…плаваешь ты неплохо, в футбол играть умеешь – Алиса присела на корточки и с нескрываемым любопытством щелкнула по твоему значку – интересно, а что ты еще умеешь?

И тут я открыл глаза.

Немая сцена. Пощечина. Алиса разворачивается и уходит со сцены. Занавес. Зрители аплодируют стоя!

- Кажется судья выдал тебе «красную карточку» - смеясь, ко мне подходит Серёга и протягивает руку.

- Уверен, оно того стоило – с видом ценителя заявил Витя, глядя вслед уходящей Алисе.

- Ух, ну и удар у нее! - потирая щеку, я поднялся - Ребят ну вы же видели, что она сама так села - начал я оправдываться, но парни лишь смеялись, говоря, что я удален с поля. Посмеявшись с ними от души, я задумался над всей ситуацией. Зачем Алиса встала в такую пикантную позу? Эх, Тёма, разучился ты понимать женский пол.

С этими размышлениями, я отправился в душевые - ждать баню было уже выше моих сил, футболка липла к телу, всё зудело и требовало водных процедур.

Спокойно приняв душ, я отправился в домик, чтобы переодеться в форму. Толика не было. Наверное, в музыкальном кружке, бренчит на гитаре. Блин, и почему парни с гитарой так нравятся девчонкам. Вон, вокруг Толика, тогда на крыльце сколько их кружилось… и даже Алиса. Перестегивая значок с футболки на форменную рубашку, я задумался: «Интересно, что такого в этом значке? Лена так переживала, да и Ольга Дмитриевна тоже…Даже Алиса была неравнодушна к моему «Всегда готов!».

Продолжение
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2310619
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2336203
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2344710


IV
Очень приятно, Царь. (часть 1)

Утром поднялся еще до будильника – все еще волнуюсь. Поднялся, открыл дверь и обнаружил сидящих в спортзале Сашу с Ульяной. Сидят, каждая в своем углу, смотрят на меня и молчат. Вот хорошо, что я брюки натянул.
– Барышни, дорогие, вы ко мне?
– Вообще то нет, но спать не можем, а идти, все равно, больше некуда. Ты же нас не выгонишь? – Саша явно испытывает на мне силу своей улыбки.
– Вы не поверите… – Широко улыбаюсь в ответ. Ляксандра… – Грожу ей пальцем, а Саша уже просто улыбается, без кокетства. Конечно не выгоню, знаете же. Ладно, раз пришли, подождите, я умоюсь, а ты Ульяна пока чайник поставь.
Я же чайником обзавелся и электроплиткой. Электроплиткой, потому что электрические чайники на складе кончились, остался только обычный. Эмалированный чайник темно-зеленого цвета, вместимостью в два с половиной литра, широким днищем, на всю конфорку, и маленькой, меньше, чем крышка у стеклянной банки, горловиной. Когда вода в чайнике закипает эта крышка начинает энергично подпрыгивать и дребезжать.
Беру пакет с умывальными принадлежностями, вафельное полотенце вешаю на шею и отправляюсь в душ, вообще то умываться в душе не удобно, но топать до общего умывальника мне лень, хорошо хоть туалет в спортзале свой. Возвращаюсь через пять минут чистый, умытый и дрожащий от ледяной воды.
Чайник еще только запел, достал кружки, достал пол-литровую банку под заварку, достал пачку чая – Краснодарский №36, в оранжево-красной полосатой пачке, достал коробку рафинада. Достал пачку сухарей из сухого пайка – привет из бомбоубежища, а Ульянка, увидев и узнав сухари, хитро улыбнулась, и вытянула откуда-то газетный сверток, развернула, а там несколько картонных трубок. Прочитала надписи на них, одну оставила себе, а остальные протянула мне.
– Держи.
Держу, разглядываю. Картонные трубки, с одного конца закрытые металлическим колпачком, на боку маркировка СХТ-40. Сигнальные ракеты из того же бомбоубежища. Алиса будет довольна – пиротехник любитель наш. А Ульяна зря туда в одиночку лазила, потом выскажу ей свое фи.
– Небольшое дополнение к сценарию. Когда все будет готово – следите за лагерем, я подам сигнал, а вы подадите в ответ. И потом, когда к берегу будете подходить стреляйте, а то пираты какие-то не страшные получаются. Главное – сами не напугайтесь.
– Ты думаешь я это октябрятам доверю? А мне и русалкам – по статусу не положено. Ладно, пусть будет Алисе счастье.
Чайник вскипел, заварка настоялась, сидим, макаем сухари в чай, а сам чай с шумом и фырканьем втягиваем в себя. Время от времени хихикаем – какие-же мы невоспитанно-некультурные люди.
Обращаюсь к Ляксандре.
– Саш, вы с Мику не обижаетесь, что у вас роли такие получились – бессловесные?
– Вообще-то обижаемся, но все понимаем. Если петь, то дуэтом, а я против Мику – никакая, а если танцевать, то наоборот. Но если вам очень нужны живые носовые фигуры на лодках, то мы не против.
– А ты танцуешь? Вот не знал.
Тут вмешивается Ульяна.
– Ты много чего не знал, царь морской.
– Ну, теперь то я это знаю. – Замечаю в ответ. Ну что, успокоились, трястись перестали? Пойдем на линейку?
Сегодня, в честь нашего якобы отъезда на фестиваль, линейка и завтрак сдвинулись на час, за счет утренней зарядки. Пионеры явно уже ворчат, ведь все рассматривают это время исключительно, как дополнительный час сна, ничего – развлечения начнутся прямо на линейке.
Выходим на площадь, Ольга уже там и уже все построились. Девочки бегут занимать места в строю, а я, уже привычно, встаю на полшага позади Ольги. Ольга Дмитриевна начинает свое выступление.
– Дорогие пионеры! Сегодня команда нашего лагеря отправляется в райцентр на фестиваль, и я надеюсь, что меньше чем первое место мы не займем! Ведь мы так много и хорошо готовились!
В это время я наблюдаю, как позади пионеров проходит баба Глаша, направляясь к лодочной станции. Ольга Дмитриевна тоже ее видит и поворачивается ко мне.
– Семен, ваша команда готова?
Начинаю оправдываться и канючить.
– Ольга Дмитриевна, вот еще бы одну репетицию.
Вожатая принимает устрашающий вид и, надвигаясь на меня, возмущенно восклицает.
– Тогда почему вы еще здесь? Немедленно в столовую, пусть вас покормят по быстрому и на репетицию! Через три часа машина, а у вас ничего не готово! Надежда лагеря, называется!
Все, процесс запущен. Киваю девочкам, командую: «Футболисты, за мной!» и мы срываемся в сторону столовой. Быстро-быстро, дольше получаса Ольга удерживать пионеров на площади не сможет, а нам надо отчалить с пристани, в наших костюмах, без посторонних глаз. В столовой нас уже ждут: на одном из столов стоят шестнадцать стаканов с чаем, две тарелки с бутербродами и блюдо с яблоками. Быстро закидываемся бутербродами, заливаем их чаем, кладем яблоки в карманы – потом съедим и опять быстрым шагом, почти бегом спешим к пристани. Я еще успеваю пробурчать на выходе из столовой, догоняя Мику.
– Извините, ромштексов сегодня нет.
На полдороги до площади сталкиваемся с пионерами спешащими на завтрак. Находим с Ульяной друг-друга.
– Все в порядке. Ольга их сейчас еще у входа подержит, время отойти подальше у вас будет. А потом глядите в сторону бани, я оттуда сигнал подам.
– Ни пуха нам всем…
– К черту, к черту, к черту!
Догоняю своих, выходим на пристань. Баба Глаша уже переоделась и разгуливает по ней в царском облачении. Царское облачение, по задумке Лены, в исполнении Саши и исходя из возможностей лагеря выглядит как длинное темно-зеленое, как мой чайник, платье и небольшая картонная корона, выкрашенная бронзовой краской. Посох тут же, прислонен к ограждению пристани.
Надо ребятишкам дать пинка, чтобы они переключились, поэтому выхожу первым на пристань, низко кланяюсь Владычице морской и говорю.
– Матушка, не сочти за дерзость, что явились не по чину одетыми. Дозволь исправить.
Матушка только коротко отвечает.
– Поторапливайтесь. И ты Владыка не задерживай, а то сухопутные набегут.
Поворачиваюсь к своим.
– Так, слушайте меня, девочкам переодеваться, мальчикам – готовить лодки.
– Суров ты, владыка. – Это матушка, с иронией в голосе. Корона не жмет?
– Нам царям иначе нельзя, а то на шею сядут, – отвечаю, зато не злой и справедливый.
На лодки прибивается на живую нитку декоративный фальшборт – раскрашенные полосы фанеры, на них нанесены красной и зеленой краской полосы, (на полосах – полосы, не красиво, а как еще описать?) имитирующие доски обшивки. На носах лодок укрепляются драконьи головы – та же фанера в несколько слоев, за них будут держаться русалки, думали, думали, но ничего, кроме драконьих голов, как у викингов в голову не пришло. Наконец дамы наши выходят во всей красе, я еще раз кланяюсь им, а они, надо же, леди Алиса с подчиненными коротко кланяются, а русалки делают реверанс. Смешались в кучу… ладно, не важно. Девочки переоделись, теперь мальчики. Выносим из сарая весла и перевязи с саблями, всё, мы готовы. Командую.
– Все по местам!
И, уже обращаясь к Владычице.
– Матушка, соизвольте пройти в лодку.
Помогаю ей спуститься и пройти в корму, сам сажусь за весла, а леди Алиса устраивается в носу. В двух других лодках располагаются русалки – по одному хвосту и пираты – по шесть сабель на лодку, многовато, конечно, но пираты — они легкие и мелкие, так что перегрузки не будет. Отчаливаем к Длинному, нужно успеть спрятаться за мысом, пока пионеры не позавтракали и не поплелись на берег.
Добрались, спрятались за мысом Длинного, Алиса выставила наблюдателя – Гришку, я разрешаю сойти на берег и поправить костюмы, но дальше десяти шагов и ближайших кустов от лодок не отходить.
– Гриш, свою задачу знаешь?
– Да Алиса.
– Повтори для всех, пожалуйста.
– Смотреть в сторону бани, сообщить вам, как только наш человек в лагере подаст сигнал – запустит ракету.
– Все верно, действуй.
Сидим, ждем, грызем яблоки. Хуже нет, чем ждать и догонять. Оглядываю еще раз свою команду.
Капитан, леди Алиса. Широкополая шляпа из мушкетерского гардероба, оранжевый камзол, узкие черные брюки и ботфорты. На поясе сабля, деревянная, как и у прочих пиратов, за пояс заткнуты трубки сигнальных ракет. В брюках узнаю ее джинсы, а вот остальной гардероб…
– Миледи, откуда такой наряд?
– Чего только нет на складе, в том числе большой мешок с биркой «Три мушкетера». Так это из него, наверное костюм гвардейцев кардинала.
– Понятно, надеюсь, что пионеры костюм не опознают.
Русалки, Саша и Мику. Волосы распущены, в волосах кувшинки, у Александры желтая, у Мику белая. Купальники. Обе, от талии и ниже обмотаны сетками, в которых узнаю остатки гамаков. Сетки покрашены бронзовой и алюминиевой краской и должны символизировать рыбью чешую.
Пираты. Босые. Джентльмены в одних шортах, на леди дополнительно короткие жилеты. С головными уборами полный беспорядок, на ком-то шляпы, на ком-то банданы, банданы либо черные, либо красные. Перевязи с саблями. Пряжки на перевязях тех же цветов, что и чешуя на русалках. Так и зовем отряды: «серебряный» и «золотой».
Моё величество. Моё величество носит парик и бороду салатного цвета, картонную корону, такую же, как у матушки, но побольше. Вооружен я трезубцем, но главное – это костюм. Мой костюм представляет собой сложносочиненный комбинезон из совершенно новой волейбольной сетки, сетка тоже, по мысли Лены, должна символизировать собой чешую. Я босиком, как и пираты, хотя Ульяна с Алисой очень долго уговаривали меня надеть ласты. Ага, Ихтиандра нашли.
Всю эту красоту Саша с Ульяной, засиживаясь за полночь, ваяли в спортзале по Лениным эскизам. Я, признаться, надеялся, что девочки подружатся, но не вышло. С уважением друг к другу относятся, но держатся порознь. Еще один антагонизм назревает: Лена-Алиса, Саша-Ульяна, кто следующий?. И я бедный, в качестве изолятора, ну, лишь бы не громоотвода.
– Ракета!
Прибежал пират Грег, он-же – октябренок Гриша. Вскакиваю на ноги – две бледно-желтые звездочки взлетели над баней и уже падают на лес. Теперь надо дать Ульяне пять минут, чтобы она, не привлекая внимания, дошла до домика Лены, стукнулась к ней, дошла до кибернетиков, стукнулась к ним, взяла у них радиомикрофон и вышла на пляж. Пока тянутся эти пять минут мы закрепляем буксиры, а то не пристало Морскому царю веслами махать. Впервые в жизни поеду на детях, вспоминаю картину из школьного учебника, где несколько детишек тянут на санках по зимней дороге огромную бочку с водой.
Отталкиваемся от берега, командую Алисе: «Стреляй!». Та, достает из-за пояса одну из ракет, скручивает с торца колпачок, нащупывает в трубке вытяжное кольцо, вытягивает левую руку с зажатой в ней ракетой, а правой резко выдергивает кольцо. Хлопок, и в руке у Алисы пустая трубка, а ракета, взлетев, в верхней точке рассыпается на пять красных огней, и начинает противно и очень громко свистеть. Да, такое только совсем глухой не услышит, думаю, непосвященные в лагере уже крутят шеями, пытаясь понять – что происходит.
Пираты начинают грести, буксиры потихоньку натягиваются и ладья с Морским царем, закрепленная за двумя пиратскими, гм, ну, пусть будет драккарами, выползает на всеобщее обозрение. Мы пока не торопимся, опытным путем установлено, что наш караван набирает максимальную скорость на дистанции в сто метров, так что зачем ребятишкам зря уставать, опять же, нужно дать пионерам время отреагировать.
Ага, нас кажется заметили. Пионеры на пляже начали привставать с полотенец, кто-то побежал в лагерь, Ульянка уже что-то кричит в микрофон – пока не разобрать.
– Леди Алиса, пустите еще ракету, расшевелим этих сухопутных!
– С удовольствием, Ваше величество!
Развлекаемся мы так. Еще один хлопок и новые пять красных звездочек повисают на несколько секунд в небе, и снова режущий уши свист.
– Вожатая прибежала.
И действительно, на отведенном ей месте, появляется Ольга. С воды ее прикрывают кибернетики, оба в камуфляжных комбинезонах и с арбалетами в руках. Надеюсь, что за ночь новые спусковые механизмы на них не появились – ужасно боюсь всяких ЧП, поэтому вчера, после ужина подстраховался – арбалеты отнес в домик к Ольге, а механизмы по дороге снял и спрятал у себя.
– Алис, костюмы этих охранников тоже со склада?
– Ну да.
– Знал бы раньше, я бы там покопался у вас.
Ольга стоит на помосте и разглядывает нас в бинокль. Все как давным-давно. Только тогда я думал, что навсегда уплываю из лагеря, а сейчас наоборот – собираюсь высаживаться на берег. Сегодня Ольга не в форме вожатой, а почему-то в платье.
– Алиса, как называется платье, которое сейчас на вожатой?
– Сафари.
– Спасибо, на языке вертелось, а вспомнить не мог. Странно, что она не в форме.
Баба Глаша вмешивается в разговор.
– Так узнала, что Морской царь неженатый, вот и принарядилась. Вдруг заметишь.
– Кое-кого в лагере, такой вариант сильно бы огорчил, – отвечает Алиса на реплику бабы Глаши.
Подумал – интересно, о ком это она. И тут вспомнил о своей ситуации и кольнуло внутри, когда-то разволновался бы, а сейчас вот – кольнуло. Наверное, уже не интересно, а через несколько циклов мне станет вообще – все равно, правда – это уже буду не я. Вот, действительно, полная аналогия с застарело-больным зубом, все хорошо, пока не надкусишь им что-нибудь твердое – и сразу боль, потом боль проходит и опять все хорошо. Чтобы отвлечься разглядываю пляжников дальше.
Лена с Женей, те обе в купальниках, прячутся за вожатую. Остальные пионеры уже выстроились неровной шеренгой позади этой пятерки.
Наверное, пора.
– Алиса, запускай еще пару ракет, и, давайте разгоняться, что-ли. А то эффекта не будет.
И, обращаясь к пиратам, добавляю.
– Последней топим вожатую! По тем же правилам, что и остальных!
В ответ с драккаров прилетает вопль восторга. Алиса только молча показывает мне большой палец.
Еще две ракеты летят вверх, еще десять красных звездочек виснут в небе, еще два раза звучит противный пиротехнический свисток, а наш караван медленно начинает набирать скорость.
Прикидываю, как это выглядит со стороны. Впереди, практически борт о борт идут две лодки с пиратами: раскрашенные борта, носы в виде драконьих голов, впереди всех, держась за эти головы, сидят русалки; пираты, привстав на одно колено, гребут, по трое с каждого борта, короткими веслами, как индейцы на каноэ. За пиратами, на буксире, идет наша ладья, баба Глаша на корме, я в середине, а Алиса на носу лодки. С мотором в двенадцать детских сил мы уже развили довольно неплохую скорость, уже слышно как за кормой журчит вода. Берег уже совсем близко, Алиса сдвигается в лодке максимально вперед и встает на ноги, драконью голову, в качестве опоры, она игнорирует и стоит скрестив руки на груди, раз такое дело, то я тоже встаю, стараясь зацепиться ногами за скамью, чтобы хоть так подстраховаться от падения. Пираты разогнались и кажется, что мы несемся. Однажды в детстве я попробовал прокатиться на велосипеде, стоя на седле – ощущения похожие. А буксировщики расходятся в стороны и наша ладья начинает догонять их, вклиниваясь в промежуток. Перед самым берегом пираты бросают весла на дно лодок и, едва лодки касаются носами песка, прыгают с бортов и выбегают на пляж, где выстраиваются клином, прикрывая место высадки. В это время царская ладья врезается в берег, но миледи-капитан легко перепрыгивает через борт и оказывается в основании пиратского клина. Однако, толчок довольно ощутимый, Морскому царю удается устоять на ногах и даже не покачнуться, хотя синяк на правой голени ему гарантирован.
Легко, но без суеты, перепрыгиваю через борт, прохожу вдоль лодки к корме, предлагаю руку Владычице, помогаю ей встать и сойти с лодки, Владычица морская, оказывается, совсем не тяжелая. Рука об руку мы проходим в основание того-же клина и встаем рядом с капитаном. Забавно, но сам я, в этот момент верю, что все по настоящему, что позади меня оставшиеся в лодках русалки, что слева я чувствую плечо капитана, а за правую руку меня держит Владычица морская – матушка моя, строй пиратов прикрывает нас от непонятной толпы сухопутных. Напротив нас, под охраной двух арбалетчиков, на помосте стоят местная правительница и две ее фрейлины, чуть левее, на своем небольшом помосте соловьем заливается глашатай. Мгновение, и морок проходит, но ощущение я успеваю поймать.

Фендомачане и мимокракадилы, вайфу и их почитатели, мы объявляем конкурс персонажей! Задача, описать любым удобным для вас способом персонажа придуманного вами же. Его характер, привычки, предыстория, рисунок или даже песня о нем (О_о). Больше подробностей богу подробностей! Может быть именно ваш персонаж станет полюбившимся всем (или хотя бы местным обитателям) маскотом.
Победитель будет определен при помощи голосования и может рассчитывать на скромную награду.
Крайний срок приема работ воскресенье, начало голосования в понедельник.
Удачи, и да пребудет с вами вдохновение!

Продолжение
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2165923
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/2193107

VII
Тамбурины судьбы

Предпоследний день смены начинается удивительно спокойно. Утром просыпаюсь в прекрасном состоянии духа. Шесть утра, а сна ни в одном глазу. Хочется переводить старушек через дорогу, подсаживать выпавших птенцов обратно в гнезда и помогать белочкам собирать запасы. Причем делать это все, непременно, радостно и с доброй улыбкой. А старушки в ответ будут крестить меня в спину, птички щебетать над головой, а белочки провожать, прыгая по веткам. Даже ледяной душ настроение не портит, а только добавляет оптимизма. Вспоминаю, что у нас, вроде как, футбольный матч запланирован на сегодня. Остаются две проблемы: идти ли на линейку, и, чем занять вторую половину дня. Памятуя болезненное самолюбие вожатой, решаю согласовать с ней это мероприятие, пусть поставит где надо галочку и отчитается, не знаю уж перед кем, так что, жди меня – линейка.
Но еще до линейки прибегает Саша, приносит железную кружку с вареньем.
– Вот, возьми. - И застенчиво улыбается.
Все таки, это не Славя. Похожа – да и, наверное, со временем и характер будет похожий, но, вот эта застенчивая улыбка – это её. У Слави этого не было, а я представил себе, как Саша, через несколько циклов встречает такой улыбкой очередного запоздавшего пионера у ворот лагеря, и даже пожалел, что не я буду этим пионером. Даже ерничать не хочется, и спрашивать про варенье: «Что мол, в банку не влезло?» Вообще, или Саша изменилась за вчерашнюю вторую половину дня, или, может, мое отношение к ней. Еще сутки назад не воспринимал ее никак, а сейчас вот смотрю в эти глаза и вижу там маленькую, ну не совсем маленькую, конечно, а так, примерно лет десяти, девочку. Очень славную девочку, по ошибке попавшую в семнадцатилетнее тело. Одна надежда, что догонит и выровняется. Тут, кстати, вспоминаю, что есть одно дело, с которым лучше Саши никто не справится.
– У тебя почерк хороший? Должен быть хороший.
– Почерк? Да, наверное. – И опять фирменная улыбка, Саша не дразнись.
– Тогда у меня к тебе «малэнькое, но атвэтствэнное поручэнье!»
Где-то я их видел… Ага, вот они. В недрах шкафа нахожу стопку бланков почетных грамот. Отбираю по пять штук с золотой и серебряной каймой, достаю ручку, показываю на стол.
– Садись и пиши.
«Футбольная команда п/л «Совенок. За участие в финальной игре».
Надо же, чем-то октябрят моих отметить, если вожатой наплевать. А ведь они старались, и на игре еще постараются, я уверен. Корявый текст получился, но сочинять некогда было, вот все в течение пяти минут придумалось.
– Спасибо огромное, Ляксандра, а то я бы понаписал. Дети бы обижались потом.
– Нет, на тебя обижаться не будут. Они тебя любят. Жаль, что, когда я тут маленькая отдыхала у нас такого тренера не было.
Это мы уже вышли из спортзала и движемся в сторону Генды.
– А ты здесь раньше отдыхала? В этом лагере?
– Ага, каждый год. И когда маленькая была, и сейчас.
Какие интересные сведения иногда на нас сваливаются. Дети все таки здесь растут. Надо будет еще порасспрашивать, если не забуду. Если не забуду и если успею. Времени то осталось всего-ничего — завтра же отъезд.
– Меня папа Ляксандрой зовет, когда настроение хорошее.
– Понятно. А братья и сестры у тебя есть?
– Нет, я одна у родителей.
Да, это точно не Славя, но как похожа.
– А то я девочку встречал, ну копия твоя.
– Да, мне говорили, ее Славяна зовут. Нет, это не моя сестра.
Логичным был бы следующий вопрос: «А где ты была, когда она здесь отдыхала?» Но не решился, вдруг услышу в ответ: «На центральном складе, стеллаж пять, место четырнадцать», или что-то подобное.
Против опасений, линейка никак не нарушает возникшей гармонии между мной и здешней вселенной, и проходит гладко и бесконфликтно. Ольга Дмитриевна объявляет о завтрашнем отъезде, бубнит про образцовых пионеров, оглашает, очевидно, планы на день, каюсь, я опять пропустил этот момент, я оглашаю свои планы. ОД благосклонно кивает, что-то записывает в блокнотик и закрывает линейку. Про наше вчерашнее приключение ни слова. То, что амазонки никуда этой ночью караулить никого не ходили, тоже не всплыло. Спросил у Ульяны перед завтраком, не хотелось ли им в старом лагере в засаде посидеть? На что получил ответ: «Мы что, больные? Ну, вообще то, была такая мысль, но мы ее по-бо-ро-ли!» Кстати, приходит в голову, что здешний лагерь — первый, где я боле-менее регулярно посещаю линейки, и вообще, э-э-э-э… участвую в лагерной жизни. Дожили! Представляю себе, как я втянулся, мне понравилось, и я превращаюсь во вторую Ольгу Дмитриевну. Не сдержавшись фыркаю, Ульяна принимает это на свой счет.
– Что я смешного сказала?
– Нет, ничего, это я так, о своем. Ты тут не причем.
– А все таки?
– Хочешь все знать? Ну, если хочешь – держи, я представил себя на месте вожатой. Это меня и рассмешило.
Ульяна серьезно смотрит на меня.
– Не вижу ничего смешного, у тебя бы получилось. Уж точно не хуже, чем у Ольги!
Как меня «Совенок» то искалечил, оказывается. Сказал бы мне кто подобное, в прошлых жизнях. Да и не сказал бы никто, никому и в голову бы не пришло. Второй сигнал за сегодняшнее утро: первый был от Ляксандры, а это второй. Надо что-то менять
– Это вряд ли. Я и пионером то никогда не был, и так вдохновенно нести чушь на линейках тоже не умею.
Тут уже фыркает Ульяна:
– Не умеешь — научим!
Посмотреть на футбол собралось пол лагеря. Видимо здешний мир настолько беден развлечениями, что даже рядовой детский междусобойчик, если назвать его красиво: «Отчетная игра детской футбольной секции», – собирает трибуны. Вспомнил же, кстати, и похожую историю с концертом в «родном» своем лагере. Это вам не мифический кошкоробот. Когда увидел полную трибуну народу, стало как-то неудобно и за то, что у нас всего по пять человек в каждой команде, и за то, что провел-то всего две ленивых тренировки. Ну чему, спрашивается, бывший игрок юношеской команды может научить за две тренировки? Но игра прошла на ура, видимо создатели здешнего мира знали о футболе только то, что он существует. Недостаток техники и сыгранности октябрята заменяли азартом, азартом заражали и публику. На награждении вылезла Ольга и опять несла что-то про «образцовых пионеров». А я стоял, скучал и думал: «Покажите мне этих образцовых пионеров». А еще зародилась мысль-шутка: «А не разбудить ли в Ольге Дмитриевне человека?» Проблема одна, я не знаю с какой стороны за вожатую взяться (гусары, молчать!), но будет так доставать — обязательно разбужу.
А после обеда накатила хандра. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Взял лодку и уплыл на остров Длинный, там меня точно никто не станет домогаться.
Есть тут в лесу место непроходимо заросшее кустарником и дикой смородиной. Кустарник растет столь плотно, что между стволами приходиться протискиваться, если только ты вырос чуть крупнее Ульянки. Так вот, если все же протиснуться между стволами, то можно выйти на небольшую, где-то с половину волейбольной площадки, поляну, я ее случайно открыл, в один из ранних своих разведочных выходов и, не похоже, чтобы кто-то, кроме меня про эту поляну знал. Вот туда я и направился.
На поляне завалился в траву и, заложив руки за голову, уставился на облака. К черту всю эту компанию: одержимую вожатую, амазонок, Лену с её проблемами, октябрят, Ляксандру и бабу Глашу. Что, вон тем облакам до нас всех, пусть даже эти облака и не настоящие. Полчаса или сколько то там ни о чем не думалось, потом, сам собой стал складываться стишок:

Вот лагерь, в который приехал Семен…

Да уж, лагерь. Пионерский лагерь «Совенок», он же объект «Убежище» образца 1987 года. Это он, получается, на семь лет младше меня, только я вырос, а он застрял в том лете. Он в этом лете, в этом лете навсегда… м-да. Кстати, с сезонами здесь полный бардак. Сирень цветет, одновременно-же и земляника созрела, дотянулся до куста дикой смородины — сорвал одну ягоду: бр-р-р-р… Ну и кислятина, хотя, тоже созрела. Полный лес грибов, опять же и всякой мелкой непуганой живности. Из крупных птиц мы имеем сову — одна штука, а самое крупное животное, это барсук, тоже одна штука. А пшеница в полях вокруг лагеря еще зеленая и только-только колоски показались. Что еще странного? Каждую ночь полнолуние, да.

А это пшеница,
Которой много в полях колосится.
Вокруг лагеря,
В который приехал Семен...

Квазизамкнутая система пространственных вакуолей. Ежику же все понятно! А живут в этой системе квазиживые: квазипионеры и их квазивожатая. Пять тысяч Семенов, пять тысяч Алис, пять тысяч Ольг Дмитриевн, в общем всех по пять тысяч. Ну, в семье не без урода, поэтому отклонения встречаются. Вот, одно из них сейчас лежит, облака разглядывает, поправка — квазиоблака.

А это девица.
С косой цвета спелой пшеницы,
Которой много в полях колосится...

Не так то все просто, с обитателями. Ну, допустим есть пять тысяч Славь со сроком жизни в две недели. Ну, можно взять одну, поковыряться в настройках, и сделать из Слави Славяну, с неопределенным жизненным циклом. Некрасиво, конечно, так говорить, и не дай бог такое ковыряние в своих настройках пережить, но получилось удачно. Это даже если отвлечься от моего отношения к Славяне. Сомневаюсь я, что с живым человеком такое получится. Но вот откуда возникла Ляксандра, я не понимаю. Как будто, однажды, из этого лагеря выдернули Славю и системе пришлось срочно создавать замену.

А это вожатая,
Не пьяная и не помятая.
К которой Семена приводит девица.
С косой цвета спелой пшеницы…

«Вожатая» рифмуется еще и с «бесноватая», но я все же не рискнул. Интересно, есть ли у Ольги Дмитриевны реальный прототип, или это продукт исключительно программный? Тут оба варианта равновероятны, ничего не могу сказать.

А это Ульянка.
Малолетняя хулиганка,
Которую часто ругает вожатая.
Ни разу не пьяная и не помятая…

Как получится с Ульянкой и Алисой? Вот вопрос. А еще, если я уеду со всеми на автобусе, вернусь ли я в этот же лагерь? Славяна то уехала и не вернулась. Это вопрос номер два. Рискнуть, и поставить эксперимент: остаться в лагере в день отъезда? Что там Пионер говорил, кажется, что просто засыпал, а просыпался в автобусе? То есть, пока не заснул, то ничего и не происходит, так выходит? Вот еще мысль: если я засыпаю, причем явно недобровольно засыпаю, значит все черные дела здесь происходят пока мы спим. Значит я такая же часть всей системы, как и все остальные, только с чуть большей автономией. Значит, чтобы не уснуть придется выпить весь запас кофе у бабы Глаши? Баба Глаша мне не простит. Любопытно, как сочетается в одном человеке повариха из пионерлагеря и человек из научной среды? Но ведь сочетается же.

– Сбежал от всех? А ведь тебя по всему лагерю уже ищут!
Помяни черта, он и придет.
– Официально ищут, или только отдельные личности?
– Ну, в эти детали я не собираюсь за тебя вникать. Твой лагерь, сам и разбирайся.
Поворачиваю голову, отводя взгляд от облаков.
– Давно не появлялся. Ты, конечно, нематериальная проекция, но не возвышайся надо мною башней. Сядь, посиди.
Пионер обходит меня и пристраивается рядом, усевшись на траву. Однако для нематериальной проекции он траву эту ощутимо приминает. Нехотя спрашиваю:
– Все царствуешь? Ты там хоть короновался уже? Или, может, божеством себя объявил, земным воплощением Великого Генды?
– А ты все бегаешь? Понимаешь же, что ТАК отсюда нет выхода.
– Всё лучше, чем твой метод. Зачем пришел?
– Вот забеспокоился, как ты там? А тебя на старом месте нет! Пришлось попотеть, пока нашел.
– И кто там, вместо меня, на старом месте? А у меня, как видишь, все без изменений.
– Не скажи, ты вот лично между лагерями путешествовать теперь можешь.
– Так и ты можешь. Разница в том, что меня лично перебрасывает куда-то без моего ведома, а ты попадаешь в виде проекции, но, зато, по своему выбору.
– С поварихой здешней общался.
– Ты тоже общался, и на тебя она, до сих пор, обижается, понял, говорит, ее не так, и теперь дел наворотил.
– Ну, знаешь, после того, что тут устроил этот кружок физиков, мои лагеря, это просто детская игра в куклы.
– В куклы, да. Ну, ничего другого я от тебя и не жду.
Кого, интересно, принцессой нарядил?..
– Кого то принцессой назначил и в домик посадил, кому то руки и ноги оторвал.
– Слушай, оставь свое морализаторство при себе. Знаешь же, что это бесполезный спор.
Лица Пионера я, как обычно, не вижу. Это даже не тень, а просто взгляд на нем не задерживается, вот такая магия. А еще я, к сожалению, даже ударить его по этому лицу не могу, нематериальные проекции, они такие. И все таки, что ему надо?
– И все таки, ты же не просто так меня искал?
– Я пришел напомнить о своем предложении.
– Присоединиться к тебе? Видел я этих присоединившихся. Уж лучше безмозглым аборигеном-репликантом быть.
– Ну зачем так грубо? Им не так плохо живется, как ты думаешь, а, во-вторых, если не хочешь, давай просто договоримся, хоть на словах. Меня устроит.
– О чем нам договариваться? Не воевать между лагерями? Так это глупо, как ты это себе представляешь? А о чем еще? Информацией делиться? Так делимся же, а всю информацию все равно никогда друг-другу не отдаём.
– Да ты пойми, что таких, как мы здесь единицы. Которые что-то знают, понимают, осознают себя и хотят действовать! Мы вместе держаться должны. Мы вырваться сможем только объединив все усилия!
– Зачем вместе? Знаешь, - говорю, я, пока, сам по себе похожу. А то пять тысяч пионеров, как вырвутся на свободу. Все разом и в одном городе.
– Ну, смотри, я ведь не в последний раз к тебе прихожу. Времени у нас вагон и маленькая тележка.
Молчим, глядя на облака.
– Ладно, мне пора. А вот тебе от меня подарок: в мозгу у каждого из твоих «репликантов» есть личность кого то из создателей лагеря. Это мне твоя повариха рассказала, они, таким образом, личного бессмертия достичь пытались.
– Пока. А вот тебе уже от меня подарок: отсюда, действительно, нет выхода. По крайней мере тот наш коллега, он сидит с наполовину стертой памятью, в специально созданном для него макете города, хотя и свято верит, что вырвался в реальный мир.
– Пока. В любом случае, приятно было с живым человеком поговорить.
Поворачиваю голову — Пионера уже нету, нету и на траве никаких следов от него. Вот умеют же люди оказываться там, где им нужно. А что там сейчас, в моем родном лагере, он так и не сказал.

Слышу, кто-то зовет меня. Ульяна?
– Вот ты где! Тебя вожатая по всему лагерю обыскалась и уже собралась в милицию звонить!
Хотел бы я увидеть здешнюю милицию, хоть раз.
– А с чего она меня обыскалась то?
– Ну как же, обед пропустил, ужин пропустил, лодки одной нет. Она решила, что ты сбежал! Ну, или утонул. Хорошо я лодки пересчитала, все на месте, на одной только Лена на Ближний уплыла.
Вот как мой побег на лодке обернулся. Он теперь, похоже, зашит в коллективную память системы.
– Интересно, как думаешь, что бы она стала делать, если бы я действительно сбежал? Стоп! Я что ужин пропустил? Ведь всего-то на полчаса прилег.
– Пропустил. А там котлеты давали… А у тебя тут хорошо. Почему я про это место раньше не знала?
«А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают...», – киноклассика вспомнилась.
– Гм. Наверное потому, что это моё место.
– И что, мне совсем-совсем нельзя сюда приходить?
– А если я скажу «Нет», как я это проконтролирую? И что я тебе сделаю? Главное, не пакости здесь: битое стекло, окурки, консервные банки, кострища, пр… прочее. Ну, ты поняла. Ладно, пошли, действительно, скоро уже темнеть начнет.
Пробираемся через кустарник, а когда под ногами появляется тропинка Ульянка поворачивается ко мне и говорит:
– Гад ты, Семен. Мог бы и предупредить, чтоб не теряли.
– Ульяна, знаешь такое волшебное слово «проспал»?
На опушке, в самом начале тропинки нас встречает Алиса, и не похоже, чтобы она собиралась пропускать меня в лагерь. Вид у нее такой, как будто хочет закатить мне оплеуху, но сдерживается.
– Сволочь ты! Ладно — вожатая, но хоть кому из нас мог бы сказать, что с тобой все в порядке!
Они с Ульянкой сговорились, что ли? Я ведь не давал и повода, и обещаний. Интересно, как я мог сказать, если меня не было в лагере? Однако монолог продолжается:
– Собрался удирать — беги, но предупреди, хоть кого-нибудь!
Значит, в моё утопление не верят, а вот побег считают реальностью. Я же вроде не рассказывал, как из лагерей бегал. Или рассказал, не помню. Нет, не рассказывал, никому, кроме Славяны. Точно, коллективная память.
Пока все это происходит я, на всякий случай, перехватываю ладонь Алисы и слегка ее сжимаю.
– А почему ты решила, что я сбежал? Я уйду отсюда, когда буду готов и сочту нужным, но постараюсь, чтобы вы об этом узнали. До бункера бы, ушел по английски, а сейчас уже нет. И вообще…
А что «вообще», я придумать не могу. Пауза затягивается и я только машу рукой.
– Ладно, я к себе. Если хотите продолжить ругаться — пойдемте со мной.
Обхожу Алису и не торопясь иду в сторону спортзала. Чем-то эта сцена напомнила мне мой первый день здесь. Алиса возмущенно фыркает и направляется следом.
– Имей в виду, ужин давно закончился, колбасу ты позавчера сожрал, так что кормить мы тебя не будем.
– Ничего, консервами перекушу. Две банки и пакет сухарей у меня еще остались.
Пока идем к площади стремительно темнеет.
– Подожди, - Алиса меняет гнев на милость, пошли уж в столовую.
В столовой Алиса приносит из буфета несколько булок и пару пакетов кефира. Ульянка, откуда то с кухни, котлету на тарелке. Сижу, жую бутерброд из сладкой булки и холодной котлеты, запиваю кефиром, просто царский ужин. Алиса читает мне нотацию, что-то о моей ответственности, кажется, и о их беспокойстве. Позавчера я на нее орал, сегодня она мне нотацию читает, гармония. А ведь волновались за меня они, совершенно искренне. Жаль, что волновались, но приятно, что искренне, но жаль, что волновались, и далее по кругу.
– Мне жаль, что я заставил вас волноваться, но вины я за собой не чувствую.
– Да все, проехали, но ты, все равно, гад.
Потом, возникает пауза…
– Знаете что, девчонки, завтра же отъезд, и я, наверное, с вами не поеду, коль уж вожатая решила, что я сбежал, я и ей на глаза показываться не буду, так что, считайте это нашим прощальным ужином.
В столовой свет, только от уличных фонарей, но я вижу, что лица у девчонок вытягиваются совершенно одинаково.
– Мы что, больше никогда не увидимся?
– Если бы это от меня зависело. Я, попробую вас встретить здесь, хотя, меня обычно выкидывает на неделю позже, чем вас. Так что, постарайтесь случайно не застрелить меня.
– Ну вот опять ты…
– Шучу я. Не обижайтесь, все будет нормально.
Девки мои, я почти серьезно об этом. Я хочу, чтобы вы сохранили полную память, и действовали по собственной воле, вот как сейчас, а не так, как вам навязывает программа.
– Семен, а можно серьезный вопрос?
– …
– Как ты к нам относишься?
– Сестренки мои, понятно?
Я, на самом деле, даже к вожатой так отношусь, она в той же ловушке, что и все мы.
– А подробнее?
– Что подробнее? Про искусственных людей читали в справочнике? Вот, все мы из одной колбы выбрались. Только воспоминания чужие, о прошлой жизни, которые мы считаем своими. И свои, о жизни в «Совенке», у одних полные и настоящие, а у других порезанные, подчищенные и заново записанные. Мне просто повезло чуть больше чем вам.
– А как у тебя все началось?
– Со случайной записки к самому себе «Ты здесь не просто так!» Я тогда ничего еще не знал, не понимал и не помнил, и написал записку по какому то наитию. А потом пошло по нарастающей.
– А лет тебе сколько?
А кой тебе годик...
– Я года на два постарше Ольги Дмитриевны, это если верить чужим воспоминаниям. Ну и вас, лет на десять - двенадцать, соответственно.
– Семен, а можно еще один вопрос? - это Ульянка.
– Ну задавай, - вздыхаю. Раз уж у нас начался вечер вопросов и ответов.
– Только он секретный, Алиса, выйди, пожалуйста.
Алиса только качает головой и выходит. Из дверей на кухню говорит:
– Ульянка, у тебя время, пока я стаканы помою.
Ульянка серьезно смотрит на меня, а потом тихо спрашивает:
– Семен?
– Что?
Очень долгая пауза, а потом Ульянка слегка краснеет и отводит глаза:
– Нет, ничего, я так.
Ульяна пододвигает стул и садится рядом со мной прижавшись к моему боку.
– Девушка, не слишком ли часто ты так стала сидеть?
– Нет, не слишком.
В этот момент входит Алиса, окидывает нас взглядом и встав в позу «руки в боки» передразнивает вожатую:
– Вы же пионеры, Семен, Ульяна! Как вы себя ведете? Ульяна, ты же еще маленькая, а у тебя Семен, девушка есть, и вообще, ты Ульяну в два раза старше!
– Иди сюда, сестренка, у меня второе плечо свободное.
Алиса еще раз меряет нас взглядом, принимает нормальный вид и садится рядом, тоже прижимаясь ко мне, а я обнимаю их обеих и чувствую, как они расслабляются. Забавно, но кроме ощущения теплоты и заботы о девках, во мне сейчас нет ничего. Сказал бы мне кто об этом три дня назад.
– Алис, а почему ты решила, что я маленькая? Семен вон на десять лет старше, чем кажется. Может и мне уже скоро двадцать четыре?
– Так и веди себя на двадцать четыре, а не воруй чужие котлеты и не пугай Лену кузнечиками.
Аргумент убойный и Ульяна временно замолкает.
А вечер личных вопросов продолжается, девки хотят все знать:
– Семен, а расскажи еще, как ты жил в «Совенке»?
– Плохо жил. Как будто меня окружали роботы из дурной фантастики. Всегда одни и те же слова, одни и те же поступки, я всегда знал, что будет завтра, послезавтра, через три дня… Помнишь, Ульяна, нас в библиотеку отправили? Вот тогда я, как раз воспользовался своим опытом... Я тогда сел с тобой в столовой за один столик, а дальше все пошло по сценарию, ты облила меня супом, вожатая оставила нас убираться, а потом отправила в библиотеку и ни от тебя, ни от нее ничего уже не зависело. Я злой был на тебя тогда, но все равно неприятно было, не люблю я этого. Еще раз прости меня.
– Гад ты, Семен, - беззлобно произносит Ульянка, и тычет меня пальцем в бок.
– Я знаю, третий раз за сегодня слышу про гада. И такое в каждом лагере... Развлекался тем, что задавал вам неудобные вопросы и смотрел, как вы выкрутитесь. А если с кем подружишься, тот, как-то постепенно очеловечивается, и в последние день-два раскрывается. А на следующий цикл ждешь этого человека, а для него все по новой началось, с нуля – готов болванчик, знаешь как мне было плохо от этого. А если кого из вас оттолкнуть на пятый день, то с вами тогда трагедия и беда происходит. Вы же не роботы, все таки, вы же тоже чувствуете, свободы вас лишили, но эмоции и чувства оставили. Так и держался на дистанции от вас. Не знаю, из жалости к вам, или из жалости к самому себе.
Алиса чуть сильнее прижимается ко мне.
– Плохо же тебе было...
– Семен, я тебе обещаю, что мы в болванчиков обратно не превратимся! – Это уже Ульянка. А дальше что – рассказывай.
– Дальше совсем тоска заела, решил сбежать из лагеря. Долго готовился – сбежал, вот с тех пор бегаю от лагеря к лагерю. А еще хочу, чтобы тут было побольше людей и поменьше роботов.
Ладно, засиделись мы, давайте по койкам уже. Завтра меня не дергайте тогда, а я буду в засаде отсиживаться.
– Мы только поесть тебе принесем!
– Ульян, вот исключительно на твои способности по добыванию еды и надеюсь.

Когда подходил к спортзалу услышал звуки со стороны бадминтонной площадки. В голубоватом свете фонаря видно, как взлетает воланчик. Все верно, сегодня, в это время там должна быть Лена. Не хотел идти, а ноги сами понесли, да и попрощаться надо. Пришел, сел поодаль, смотрю. Играть Лена так и не научилась.

Вот девушка, с романтической книжкой,
Которая прячет ножик под мышкой.
Которую часто пугает Ульянка,
Которая малолетняя хулиганка.

– Привет. А я не верила, что ты сбежал.
Лена меня заметила, подошла, присела рядом. Сегодня на ней веселая и приветливая личина. Ох Лена, не завидую я своему двойнику, разбираться в тебе ему предстоит долго и упорно, не знаю, справится ли за 20 лет. Хотя, в любом образе, ты, конечно, исключительно мила. Гм, почти в любом.
– Привет, а почему одна ракеткой машешь? Саша спит уже?
– Ну да, она знаешь какая, все-таки правильная. Если в десять отбой, значит в половину одиннадцатого она уже под одеялом.
– Слушай, если у тебя есть настроение, расскажи, пожалуйста, как там у тебя с моим сиамским близнецом все заканчивается?
Лена грустнеет.
– Это важно?
– Ты знаешь, я думаю да. Я знаю, ты врать не будешь, но и фактами не манипулируй, пожалуйста, как ты умеешь. Если не хочешь, то лучше не отвечай вовсе.
– Ну почему, если важно, то я отвечу. Обычно я говорю вожатой, что у меня тут дела и я уеду на рейсовом автобусе. Когда все уезжают, я привожу его в лагерь, мы остаемся вместе до вечера, а вечером уезжаем на четыреста десятом.
Ну слава богу, как я и думал. А то я боялся, что сон Лены, о котором она рассказала не просто сон.
– Понятно. А автобус во сколько?
– А вот, как раз сейчас, в половину одиннадцатого где-то.
– Ну, завтра тебе можно будет вместе со всеми уехать. В чем-то, правда, и по моей вине.
– Ты же пообещал, что он вернется?
– Лен, я сказал, что есть очень большая вероятность. И, я считаю, что да – вернется. Потерпи, пожалуйста, только, моё общество еще одну смену и всё.
– Твоё общество я согласна потерпеть.
– Вот и славно. А можно я еще вопрос задам?
Полчаса назад меня амазонки терроризировали, а теперь я пытаю Лену.
– Задавай.
– Вот вы садитесь в автобус, по дороге засыпаете, а когда ты просыпаешься, его уже нет. Так?
– Так. Просыпаюсь, его уже нет.
– А когда возвращаешься сюда, и встречаешься с ним, он что-нибудь помнит?
– Нет, мне все приходится начинать заново. Остальные тоже мало что помнят, в основном, только, как зовут друг-друга, да где что находится.
– Спасибо Лен. Больше тебя вопросами мучить не буду, я знаю, ты не любишь откровенничать. Я вообще то попрощаться подошел. Если уж вожатая считает, что я сбежал, то не буду ее расстраивать.
– На 410-м уедешь? Хочешь, вместе уедем?
Преувеличенно активно машу руками.
– Ни-ни-ни-ни-ни… А то мой индийский брат-близнец ревновать будет. Я, пожалуй, пешком. До трассы доберусь, а там на попутке. Ладно, до свиданья. Еще встретимся.
– Конечно.

Позже, когда уже лежал под одеялом — думал: получается, как я и предполагал, Лена сейчас, где-то в той же стадии, что и я несколько десятков циклов назад, и ей какого то толчка не хватает, чтобы начать осознавать себя, а я, значит, ее разговорами к этому подталкиваю, разговорами и запиской этой дурацкой. Ну и ладно, ну и хорошо. А потом вспомнил Толика, как он мне одобрительно подмигнул, когда застал меня за рисованием плана лагеря. Да, тут есть над чем подумать.
И, уже засыпая, пожалел о том, что не простился с моими октябрятами и с Александрой. Больше, пожалуй, мне никто в лагере и не дорог.