Доки-доки

Лагерь у моря 2. Часть 40

 Страничка на фикбуке. 

***



Опять это пространство! Двойственное чувство. Не могу окончательно решить, нравится мне тут или век бы его не видеть. Бесконечная реальность, где нет ничего, кроме темноты, мерцающих звезд и далеких туманностей. Одно лишь присутствие в этом месте заставляет человека в полной мере ощутить свою неполноценность. Чувство, будто ты всего в крошечном шаге от чего-то очень-очень важного. Протяни руку — и вот оно, стоит только захотеть всей душой, и обретешь нечто невероятное. Реальность дрогнула, звезды на миг моргнули. Напротив меня вдруг появилось нечто. Огромные змеиные кольца, настолько крепкие, что покрывающая их полупрозрачная чешуя больше походила на композитную танковую броню. Два багровых глаза повернулись, в их глубине плескалось очень странное чувство… Даже не злость. Нечто более глубокое, нечто, которое сидит в глубине разума каждого живого существа. Оно хочет поделиться этим. Глаза всё ближе, и вот точка зрения меняется. Я словно стал на несколько метров выше. Передо мной человек. Знакомый чело… СТОП! Это же я! Я вижу самого себя со стороны!


Ричард. Ущелье.



Чертовы кошмары нагло пытаются вернуться обратно. Почему, стоило покинуть убежище, как они начались вновь? После того как я постепенно осваивал силу аномалии, они на время притупились. Да, каждый второй сон был про полеты, но без шоковых состояний! Первая половина ночи прошла спокойно. Единственным, кто потревожил наш сон, был ёжик. Здоровенный такой ёжик, габаритами с молодого дикобраза. Он пофыркал, пошуршал лесной подстилкой возле стоянки, аппетитно похрустел в кустах выброшенными нами рыбьими косточками и был таков. Тепло спящей под моим боком кошки было таким приятным… Никак не могу привыкнуть, что это не сон, а настоящая реальность. Такая красивая, в чем-то наивная, девушка. Со мной! Приобняв её покрепче, так, что та удовлетворенно мурлыкнула сквозь сон, я собирался добить короткий остаток ночи крепким отдыхом, чтобы с первыми лучами солнца двинуться в путь, как случилось нечто непредвиденное. Что-то я перестаю любить экшен. Оставьте меня в покое!


Теплый воздух. Слишком теплый для сырой ночи. Глаза открылись мгновенно, и, судя по тому, что первое ими увиденное были вертикальные зрачки насторожившейся Юли, что-то явно не так. На самом краю поля зрения вдруг мелькнули резкие помехи. Да что это такое?! Как рябь на экране. Кажется, я даже видел буквы.

— Крики слышу, ниже по ущелью, — прошептала нека, двигая пушистыми ушками. Её теплое дыхание прошлось по коже приятным потоком. Девочка по-хозяйски коснулась ладонью моего плеча, вылезая из-под такого теплого одеяла и со стоном потягиваясь. От этого зрелища по животу пробежали сладкие колики, но я подавил желание приласкать котенка. В данный момент что-то явно не чисто в лесу.

— И треск деревьев тоже доносится, — добавила Саша, аккуратно расталкивая мирно посапывающую Славю, не обладавшую неко-ушками.


Даже мой слух далеко не ровня пушистым кошачьим локаторам, но и я, пусть обделенный такими совершенными рецепторами, кое-что да умею. Касаюсь пальцами земли, пробуждая способности аномалии, и одновременно перехожу на зрение охотника, не раз и не два выручавшее Кукулькана в ночных джунглях. Теперь этот невероятный талант служит мне, и очень даже исправно. Земля и правда вибрирует, а вдалеке носятся около тридцати сгустков энергии размером с человека, и один огромный, что порхает НАД деревьями. Приплыли. Смауг местного разлива. Пиздуй обратно в Средиземье, нафиг ты тут не нужен!


— Дракон? — смотрю на Сашу, наполовину вопросительно, наполовину утвердительно. Ну не голубь же там летает размером с грузовик, поливая землю пламенем?! Мелкая нека согласно кивнула, прижала ушки к голове и тихонько задрожала. Кошачий хвост стоял трубой, шерсть на нем и ушках торчала дыбом, видно, прошлые её встречи с крылатыми товарищами прошли не совсем гладко.

— Надо отсюда бежать, и срочно, — предложила Саша, бегло накидывая свой комбинезон, я успел мельком полюбоваться красивыми плечами и нежной шеей девочки. Юля уже была в полной готовности. Хвост трубой, грудь колесом, глаза в хищной форме. Ноздри молодой неки раздувались, жадно принюхиваясь к слабому ветру, да я и сам уже ощутил запах гари в воздухе, а не просто тепло.

— Что он делает, ты видишь, Ричард? — тихо задала вопрос Славя, проверяя заряд винтовки и смотря прямо мне в глаза. Зная её, больше чем уверен: говорить сейчас правду глупо, но…


— Нападает на отряд людей. Там десятка три, не меньше, — честно ответил я, не отводя взгляд от голубых озер, в которых отражалась луна. Даже животные — и те почуяли угрозу. Инстинкты — это вам не шутки. Птицы уже давно разлетелись прочь, мыши забились глубоко в норы, а искорки рыб и лягушек сверкали глубоко на дне реки. Каждый спасал свою шкуру, прятался в той стихии, в которой умел. В дополнение к моим словам, послышались звуки выстрелов и громкий, пробирающий до костей… РЁВ! Листья на деревьях задрожали, а с сосен посыпались сухие иголки.


— Тогда мы должны им помочь, — заключила командир, без раздумий делая шаг в сторону поля боя.

— Нет, Славя, не должны, — я положил руку на плечо девушки, останавливая самоубийцу. Дрожит. Она дрожит, но упорно идет вперед! Ну откуда в ней столько сострадания? Неизвестно, кто там. Может, дракоша просто чистит поверхность от всяких отбросов? — Мы не должны рисковать своими жизнями. Мы — никому — и ничего — не дол-жны.

— Он прав, — поддержала меня Саша, нервно дергая кончиком хвоста. — Не то чтобы я была законченной эгоисткой, как раз очень даже наоборот, но… В этой местности до самого Реликта нет ни одного мирного поселения, а единственное убежище мы не так давно покинули. Там наверняка бандиты. Нарвались на крылатого, пока искали, кого ограбить, или добывали сырьё для наркоты, это целиком и полностью их проблемы! Я довольно долго выживала на поверхности, с большинством людей тут дело лучше не иметь.


— И ты тоже так думаешь, Юля? — Славя повернулась к единственному члену команды, которая ещё не высказалась.

— Я? — нека вопросительно встопорщила ушки, двигая ими из стороны в сторону, девочка старалась уловить каждый шорох в ночи. Она помахала рукой, будто отгоняя от себя назойливое насекомое. — Мне всё равно, что там и с кем будет, но куда вы, туда и я. Потому что ВЫ мне не безразличны, а никак не какие-то бандиты.

— Но нельзя же просто взять и бросить их? — глаза блондинки подозрительно заблестели, а со стороны конфликта раздался звук взрыва. — И почему вы трое сошлись на мнении, что там именно рейдеры?!


— Очень даже можно. Ты собираешься рисковать жизнью ради тех, кто, вполне возможно, наш враг? — задаю вопрос, в корне не соглашаясь с логикой этой альтруистки. Повторюсь, очень даже можно забить на них. — Подумай очень хорошо, Славя. Этот мир куда более опасный, чем наш. Я не хочу рисковать своей жизнью (а на самом деле вашими, девочки).

Мелкая нека поддержала меня коротким кивком головы, переводя взгляд с блондинки на источник шума. Невооруженным взглядом было видно, как она разрывается между желанием поддержать Славяну, к которой весьма привязалась в бункере, и старым добрым здравым смыслом. Я ещё раз взглянул на происходящее глазами аномалии. Мелких сгустков стало в разы меньше. Дракон уже успел прикончить около пяти врагов. Как вообще можно нарваться на открытом пространстве на такого демона? Он же размером с дом, как они его прозевали? Перепутали с птичкой?!


— Этот мир полон жестокости, — Славя посмотрела на небо, где вовсю сияли звезды. — Если мы тоже поддадимся его философии, разве это будет правильно? Ричард, ты сможешь победить дракона? Или хотя бы отвлечь его, пока мы спасаем людей?

— Вот про это Док и говорил, — фыркнула Юля, подбираясь ко мне и явно пародируя тон своего старого знакомого. Хвостик неки задорно торчал вверх, а голосе — ни намека на страх. — Человеколюбие, неизлечимая стадия. Ну что, пойдем спасать чьи-то задницы?

— И почему я чувствую, что пожалею об этом?.. — глубоко вздохнув, смотрю на мелкую. Саша явно не горит желанием соваться в пекло (причем в самом прямом смысле этого слова!), но кивает, всем своим видом показывая, что бросать нас не будет. — Тогда я пойду вперед, а вы трое подождете здесь.


— И оставить тебя одного? — ушки Юлии поднялись вверх, хвост выписывал в воздухе замысловатые пируэты, а желтые глаза смотрели с укоризной. — Ты МОЯ добыча! А если этот плешивый ящер тебя сожрет? А?

— Идея принадлежит мне, так что мне и отдуваться, — вздохнула Славя, проверяя заряд винтовки. Искра не поскупилась, это оружие действительно нечто. Оптический прицел и дизайн, напоминающий старую добрую форму М-21, а в качестве боеприпасов — два вида снарядов: плазма-пушка — основа, и плазма-граната в подствольнике, если нужен массивный залп, чтобы прямо всё в клочья. При этом состоит из прочных полимеров. Притащим её домой целой и невредимой — аналитики будут целовать блондинке ноги. Хотя я бы тоже от кое-чего не отказа… тьфу! Гнать похотливые мысли! А тем временем она не унималась: — Мы можем помочь им. Тем более ТЫ. Помнишь же, чем больше сила, тем больше ответственность?


— Ну вот, пошли фразочки из «Человека-паука». Если кто спросит — я была против! — Саша закатила глаза, неодобрительно вздохнула и добавила: — Будьте готовы сразу делать ноги. В любой миг! Не думаю, что там бьются добрые самаритяне. Как говорится, делай добро и беги.

— Раз так, то пошли, — сказал я, делая глоток воды из фляги. Что ж, если смотреть на вещи хладнокровно, лишней информации никогда не бывает. Однако, в глубине души, всё же я искренне надеюсь, что они там перебьют друг друга, пока мы не доберемся.


***



Двигаться по ночному лесу бесшумно, словно призраки — о, неки это хорошо умели. Что Юля, что Саша, шли, не задевая ни один кустик, не наступая ни на одну сухую ветку. По сравнению с ними, я и Славя топали, как стадо слонов. Хотя, учитывая, какой ор и рев стоит впереди, мало кто расслышит тихий треск.

— Ничего не унюхать, серой и дымом воняет так, что глаза слезятся! — пожаловалась Юля, когда мы почти достигла цели. Внешне она была совершенно спокойна, кошку выдавал только задорный блеск в глазах.

— И не расслышать, — добавила Саша, прижимая пушистые локаторы к голове. Крики людей и рев дракона перемежались с колебанием земли и звуком ломающейся древесины. В отличии от Юли, она больше полагалась на слух, а хвостик нервно дрожал. Сама Александра двигалась пригнувшись. Стройные ножки пружинили, готовясь в любой момент спасать свою очаровательную хозяйку от опасности. — У меня сейчас уши в трубочку свернутся от этого грохота!


— К счастью, у нас есть и другой радар, — я сосредоточился. Миг — и ночь исчезает, я вижу всё — каждый листик, каждый кустик. Отсутствие цветового восприятия — небольшая цена за такое. — Большое красное облако, скорее всего, — дракон, сколько в нем энергии! И кучка мелких, семь осталось. Вы уверены, что стоит вмешаться? Командир, мы уже в одном шаге от поля боя!

— Да. Нам нужны те, кто знает, что сейчас творится на поверхности. Карты Искры и Семнадцатого — это хорошо, но живой «язык» нам нужнее, — сказала блондинка, наверняка свято веря, что убедила нас в своей корысти. Как бы не так — помочь им бежишь!

— Ладно. Поехали. Держитесь сзади. И ещё, Саша права! — киваю на мелкую неку, подобравшуюся перед решающим рывком. — Чуть что — даем деру так, чтобы гепарды от зависти дохли!


В авангарде крался я, дальше Юля, а Славяна и Саша прикрывали тыл. Первым, что встретило нас на поляне, был пикирующий ящер, размерами поменьше чем виверна, но был один нонсенс… Он, в отличии от прошлого противника, был не ранен! И летает очень шустро. Эдакий пикирующий домик с оскаленной пастью. Огромные, налитые кровью глаза с вертикальной щелочкой зрачков высматривали очередную жертву. На земле уже валялось несколько десятков обугленных человек. А кусты и деревья вокруг частично горели, наполняя воздух едким дымом.

— Неужели он… — начала было говорить Славя, заворожено глядя на переливы коричневой чешуи в сполохах пламени. В этот момент ящер повернул голову к ней и плюнул. Так и есть, натурально плюнул сгустком огня, напоминающим фаербол из компьютерных бродилок! И быть бы альтруистке поджаренной, но я среагировал мгновенно. Взмах руки — и резкий порыв ветра уносит её в кусты вместе с бросившейся спасать подругу Сашей. Шар пролетел несколько метров, и упал, расплескался по земле жидким напалмом. Страшная штука. Из кустов раздался конец фразы Слави, вместе с возмущенным мявом придавленной неки: — Огнедышащий…


— Простите! — на бегу извиняюсь перед товарищами. Не зная свойств атаки ящера, я не стал рисковать, и вместо того, чтобы сбить снаряд, сбил в кусты потенциальную мишень. Мишень, оказывается, умеет ругаться, надо же! Эх Славя, Славя… Так. Что мы имеем? Выжившие попрятались кто куда, и явно даже не пробуют отбиваться или убежать. Да и от летающей цели на пересеченной местности особо не побегаешь. На земле, возле поверженных людей, простой огнестрел, он навряд ли пробьет такую чешую. Тем временем дракон «грациозно» приземлился. Вес туши под несколько тонн такой, что почва под нашими ногами дрогнула, как от землетрясения (вот эти толчки-то мы и чувствовали)! Голова на длинной шее сделала бросок к ближайшему дереву, снимая цеплявшегося за ветки человека. Хруст костей резанул по ушам, вместе с оборвавшимся криком агонии. Дальше совсем странно, дракон выплюнул тело на траву и выдохнул на него поток пламени, испепеляя до состояния уголька. Зачем? И что это за странные буквы вокруг? Мелькание в воздухе…


— Человек! — прорычал ящер, чем поверг меня в настоящий ступор. Его челюсти и язык двигались, вполне воспроизводя человеческую речь! Да и отличия от виверны на лицо. В буквальном смысле. У этого товарища были и четыре лапы (переднюю левую он поджимал в кулак), и два крыла, размаху которых позавидовал бы пассажирский «Боинг», и мимика! Чешуя на морде выражала крайнюю степень раздражения. — Ещё один прислужник лживой суки! Сгори!


Живой! Огнедышащий! Летающий танк! Вот во что мы ввязались?! Дракон уперся лапами, отводя шею назад. Когти глубоко впились в землю, а пасть открылась гораздо шире, чем в первый раз. Реальность задрожала, и я на миг ощутил какой-то сюрреализм происходящего. Над титаническим ящером хаотичные буквы сложились в текст «Прожигатель пещер», с ползущей под ним шкалой заряда. Когда полоска почти заполнилась, мозг провел параллель текущего события, с интерфейсом каста из видеоигр и… Буквы с помехами исчезли мгновенно, так же резко как и появились.

Ветер, уноси мою жопу! Собираю энергию вокруг себя. За спиной потоки воздуха собираются в бушующие жгуты, развевая волосы и одежду, а затем… Одновременно с ударом ревущего пламени, крылья ветра подбрасывают меня вверх, уводя с линии прямой атаки. Это даже не огонь, как в фильмах про драконов, которые я смотрел словно вечность назад. Поток огня напоминал струю из газосварочного аппарата. Синее пламя под высоким давлением глубоко взрывало землю, а деревья — превращало в тлеющие спички. Неки и Славя пошли помогать пострадавшим и, слава богам, находились в другой стороне, не попадая под раздачу.


— Ты разговариваешь?! Что тебе надо от этих людей?! — мой удивленный крик перебивает треск огня и далекие возгласы. Зрачки дракона, смотрящего вверх прямо на меня, удивленно расширяются.

— Удивительно, — пророкотал крылатый монстр. С нижней челюсти упало на траву несколько горящих капель, оставшихся в пасти после огненного дыхания. — Червяк, отрастивший крылья. Ваша продавшаяся раса не смеет общаться со мной!

— Твою прабабку! — чтобы уйти от следующей напасти, мне пришлось сделать кульбит, которому позавидует и пилот истребителя. Дракон ударил, хлопнув крыльями, он направил ветер в мою сторону. Исполнив в воздухе что-то вроде мертвой петли, я создал ещё два крыла, чтобы увеличить маневренность, и заодно не пиздану… не упасть на землю! С дополнительной парой вихрей за спиной держаться в небе стало легче. Осмотрев пространство внизу глазами аномалии, я убедился, что девочки добрались до пострадавших, и тут же замер на месте как вкопанный. Вблизи было заметно, что среди искр энергии людей плавали грязно-серые сгустки, по несколько в каждом теле. Что-то не так.


— Стой! — Воздушной волной прыгаю влево, разминувшись с зубастой пастью, челюсти щелкнули у самой моей головы. Ещё один укус, и ещё один. Видимо, дышать огнем без остановки он не мог, вот и пустил в ход второе оружие. Так и гонялся за мной по лесу, ломая деревья, которые я огибал. Скорость монстр развивал приличную, и лишь благодаря куда большей маневренности я не стал его завтраком. Один раз он чуть не достал меня ударом хвоста, но удалось вовремя уйти за толстую сосну. — Да выслушай меня, скотина!

Дракон зашипел, когда я крутнулся прямо возле оскаленной морды, ударив его вихрем ветра, который служил мне хвостом. Воздушный жгут даже не поцарапал чешую, но пыл крылатому ощутимо охладил. Он сел на задние лапы, и спросил. — Ты кто, юркое создание? И почему мешаешь мне?

— Да ладно?! И почему же я мешаю тебе сожрать других людей? Дай подумать. Может, потому, что они со мной одного вида? — приближаться к говорящей мясорубке я не стал, благоразумно приземлившись возле стоящего неподалеку валуна. Крылья схлопывать не стал, и потоки ветра поднимали с замшелой скалы пыль и прочую сухую ветошь. Рассвет ещё не скоро, небо заволокло густыми тучами. Луна и звезды скрылись за пеленой непроглядных облаков, а на землю упали первые капли. Если бы не глаза Кукулькана, ориентироваться было бы ой как нелегко.


— Одного вида?! С ними?! Глупый мальчишка, — прошипел дракон, теряя ко мне всякий интерес. Взмахивая крыльями, он поднялся в воздух, и, разворачиваясь в сторону где скрылись мои подруги, прорычал, глядя высоко в черное небо. Зрачки его глаз сузились, а изо рта вырвался огненный всполох. — Если ты и твои спутницы не на их стороне… Боюсь, уже поздно.


Черт! Дракон наверняка знатно офигел, когда я пронесся прямо над ним с такой скоростью, что тот рефлекторно пригнулся. Страх. Страх за девочек! Он проникал в разум, заставляя сердце биться подобно пойманной в ловушку птице. Всё было нечисто с самого начала. Дыхание сбилось как после долгого бега, но я рассекал воздух со скоростью пушечного выстрела, рвал жилы, пока не поравнялся с поляной, на которой происходило нечто. От одного этого зрелища, на сердце сжались огненные тиски.

Славя и неки, стояли окруженные личностями самого отвратительного вида. Сальная, грязная кожа, свалявшиеся волосы, мятая одежда. Они направляли оружие на тех, кто наивно собирался им помочь. Разбойники жестами показывали блондинке бросить на пол оружие, рты их не открывались. Но самым страшным было другое — под землей двигались грязные сгустки тумана, такие же, как и те, что курсировали в телах людей. Они кишели под многометровым слоем почвы.

— Ричард! — Саша заметила меня первой. — Это не лю…


И тут случилось то, что будет сниться мне в кошмарах ещё долгие-долгие годы — земля задрожала. То тут, то там, она обрушивалась вниз целыми тоннами, открывая круглые проемы. Из темных глубин сотнями повалили пауки. Много пауков! Сотни, тысячи! Разного размера! Незнакомцы не обратили на них никакого внимания, да и твари не трогали этих людей. Все пауки до единого, как по команде, разом ринулись на девочек. Славя и Саша успели включить фонари, которые легко отогнали мелких паучков, снующих туда-сюда и превращающих ущелье в сплошной шевелящийся ковер. Как вдруг земля у них под ногами обрушилась, и девочки синхронно рухнули вниз, в шевелящееся месиво хитиновых лап и тел.

— Нет! — крик чуть не разорвал моё горло на части. Сложив крылья, я камнем рухнул вниз, и, коснувшись земли, буквально разорвал ближайших ко мне врагов ударом крыльев. Реактивные потоки воздуха заострились, разошлись в стороны, перемалывая пауков, отбрасывая в стороны. Я уже бросился в сторону пещеры, как инстинкты заставили пригнуться. Над головой пронесся заряд картечи. Подарок от одного из бандитов.

— Вы охренели, твари?! — никто мне не отвечал, все происходило в зловещем молчании. Без слов, без криков. Только шорох двигающихся паучьих лап и щелканье жвал, с которых стекала слизь. Я сделал вдох и пошатнулся. Тело немело, а перед глазами выскочил очередной глюк. «Вы отравлены: здоровье уменьшается, паралич».


Ноги подкосились, и я упал на колени, стиснув челюсти, упрямо опираясь одной рукой в землю. Передо мной мельтешила паучья мелюзга, над спинами которых воздух затуманивался, как над незажженной газовой конфоркой. Славя! Юля! Саша!

— Яд, значит, — пробубнил я онемевшими губами. Ко мне подошел один из людей, хотя называть их людьми — очень большая натяжка. Пустой взгляд, мутные, молочно-белые зрачки, подернутые густой пеленой. И самое главное — они же тоже дышат отравой, но ходят, как ни в чем не бывало! Он заносит приклад, метя мне в лицо. Девочки, держитесь.

Отбросить все пределы. Энергия собирается вокруг меня, воздух из последних сил бьет в спину атакующему, бросая на меня, а руки на автомате ломают ему шею. Хруст — и тело оседает на пол. Жадный рывок руки, хватающей холодное (!) горло разбойника — и крохи тумана беспощадно поглощаются. Враг сохнет и рассыпается кучкой праха. Сила струится по венам. Само естество жизни, крупица которого есть в каждом существе. Земля под ногами, ветер высоко в небесах, вода, что течет в полноводном потоке — все они наполняют меня частью своей первозданной мощи. Руки и ноги снова слушаются. Распрямляюсь, дергая плечами. Взмах почти невидимых крыльев рассеивает невидимую отраву. Тело такое легкое. Прыжок. На место, где я только что находился, опускается длинная, покрытая шипами и паутиной лапа. А вот и гиганты повылазили.

Не время медлить. От скорости решений и силы сейчас зависит не только моя жизнь…


«Разорви. Уничтожь. Сотри врага в порошок. Поглоти! Больше! Ещё!» Память древнего майя, когда-то ценившего семью дороже жизни, и потерявшего жену и дочь. Она кипела от ярости.


Шквал! Порывы шторма обрушились на ущелье, били вниз с ужасающей силой. Они расшвыривали пауков, как игрушки, переворачивая на спины даже самых огромных тварей. Нельзя дать им подняться! Сотни раз отточенные под присмотром Искорки движения, ещё там, в глубинах бункера сто двенадцать, ставшие смертоносным оружием. Взмах всё ещё дрожащей от газа руки — и напротив каждого пальца появляется небольшая капля вращающейся воды. Моя цель — перевернутые вверх тормашками монстры, шевелящие своими длинными лапами. Указываю рукой направление, и снаряды со свистом срываются вперед, под огромным давлением впиваясь в уязвимые брюшки. Фонтанчики зеленой крови взмывают в воздух, а крылья подбрасывают меня наверх, спасая от рушащейся под ногами почвы. Сейчас я чувствую каждый сантиметр почвы на километры вокруг — червяк не подползет, не то что тарантул с автомобиль размером. Тренировки плюс память прошлого носителя сделали меня тысячекратно сильнее. Пусть я и не могу стереть с лица земли небольшой городок, что играючи делал Кукулькан, но даже с ограничениями, даже будучи простым человеком, вполне опасен. Да ещё и помощь пришла, откуда не ждали.


— Горите, ползучие гады! — пророкотало небо, и из-за низко нависших туч молнией вынырнул разъяренный чешуйчатый демон. Дракон распахнул крылья, перешел в вираж, поливая жидким пламенем ущелье, он очерчивал ровный круг со мной в центре. Ветер всё не унимался, раздувая пожар сильнее и сильнее. Огонь! Пауки боятся его, вон как сваливают по норам! Яркие языки пламени напугали и меня, но было нечто гораздо более важное, чем банальный страх перед огнем.

— Куда! Жить надоело?! — огромная лапа перехватила меня прямо в прыжке к черному зеву пещеры. — Под землей ИХ место, даже мне там не выжить. Пауки уже далеко, направляются к своей мерзкой повелительнице. Не все двуногие продались, значит…


«А вот тут ты ошибаешься, ящерица, — раздался вдруг незнакомый голос. Очаровательный, мягкий, вкрадчивый женский шепот. От него по спине пробежали мурашки. Казалось, что его хозяйка наклонилась, шепча горячими губами прямо в ухо: — Мои малыши. Ещё. Здесь».


Опасность пришла снизу. Я успел увернуться, а вот ящер нет. Сначала показалось, что из-под земли наружу вылезли искривленные фонарные столбы. Ну, есть такие ЛЭП. Огромные, высотой далеко за десятки метров. Но это были лапы! Шевелящиеся паучьи лапы! С них с грохотом осыпалась влажная земля и камни. Взлетев вверх, я резко дал вправо, обстреляв конечности залпом водяных пуль. Бесполезно. Хитин оказался слишком толстым. Такими темпами я не управлюсь и за день.

Мои скромные размеры позволили проскочить роковой захват, а вот дракон оказался скован, однако без борьбы он сдаваться явно не планировал. Гибкая шея повернула голову к врагу, открылась пасть, и по морде вынырнувшего из земли гигантского тарантула ударила струя синего огня под высоким давлением, превращая морду с восемью глазами в тлеющий уголь. Звук был отвратителен. Треск горящего хитина и шипение поджаривающейся плоти.

Лапы отпустили нежданного союзника, и я уже было подумал, что он выкарабкается, но в последний момент, в последнюю предсмертную конвульсию, паук-монстр нанес прощальный удар. Выскочившее из-под брюшка метровое жало вонзилось в грудь дракона. Удар был настолько мощным, что пронзил бронированную чешую, сминая, как снаряд черепицу.


— Тварь! — ящер оттолкнулся лапами от умирающего противника, разрывая дистанцию. Из кончика жала, наружу продолжал выплескиваться яд. Конвульсивно. Одна струя зеленоватой жидкости, исходящей паром, за другой. — Достал всё же.

Мы серьезно недооценили врага. Полный разгром. Семнадцатый столкнулся с роем, но в нем не было ТАКОГО монстра. Из-за горизонта постепенно поднималось солнце. Свет прогнал всех тварей с поверхности. И когда последняя волосатая лапа скрылась в пещере… Надо идти за девчатами, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни! Лучше помру, чем брошу тех ком не дорог. Но пока надо сделать ещё одну вещь.

— Ты как? — задал я «гениальный» вопрос неподвижно лежащему на земле дракону. Издалека его вполне можно принять за причудливый холм.

— А ты забавный. Не думал, что ещё остались такие люди, — рыкнул зверь, издав что-то похожее на смешок. А потом закашлялся. При этом из пасти вылетали крупные красные брызги. Жало пробило даже легкое, и, судя по тому как скукоживается трава и плавится камень в месте, куда пролился яд, он, кхм… не очень полезен для здоровья. Хвост ящера мстительно хлестнул по трупу паука, ломая дымящуюся, тлеющую изнутри голову. Ну и запах стоит в воздухе! Тошнотворный.


— Разве вы нас не едите? Почему ты помог мне, и как Я могу помочь тебе? — спросил я в лоб. Нет времени на долгие разговоры. Зрение охотника не видит под землей ничего живого, значит, девочек уже утащили, и утащили далеко. О худшем варианте я старался не думать. Не спасет даже невидимость Юли. Пауки — это звери. Пусть эти и с зачатками разума, но видеть её могут.

— Помог? Просто так совпало, что у нас общий враг. А что до еды — не все драконы любят есть человечину. Фу, людское мясо… — брезгливо фыркнул ящер, высовывая язык, и дергая кончиком хвоста, он складывал крылья, накрывая дрожащее от боли тело. Из раны, оставленной ядовитым гигантом, на землю сочилась алая жидкость. Видимо, в кислотном яде паука был ещё и сильный антиагрегант, мешающий остановке кровотечения. Логично: это мелкая живность убивает нейротоксинами, такое же колоссальное чудовище, по размерам даже превосходящее крылатого ящера, просто впрыскивает внутрь жертвы растворитель, высасывая её потом, как коктейль. — Слушай, человек. Мне недолго осталось. После жала паука-колосса… не выживают. Не знаю, кто ты, откуда обладаешь такой силой, и почему не слышал про этих мерзких тварей… Люди. Они уже давно продались хозяйке пауков. Её глаза и уши повсюду, там, где нет света солнца и луны, мир принадлежит ей. Мы пытались очистить этот мир от её поганого потомства, но пауков слишком много, к тому же, часть из нас тоже перешла на сторону велеречивой суки. Не верь ей. Она… Как же больно…

— Тише. Тише, — я положил руку на блестящую чешую. На спине она была покрыта шипами, и напоминала крепостью черепаший панцирь, а вот по бокам оказалась не менее прочной, но более гладкой. Достав из сумки стимулятор, я помахал им перед глазами ящера, заметив как тот втягивает воздух носом. — Может это поможет?


— Откуда?! — глаза дракона расширились, стремясь вылезти из орбит. — Кровь обезумевшего собрата, потерявшего как крылья, так и разум. Нет. Очень жаль. Человека она спасет, а вот дракона — никогда. Не хочу стать такой же безумной тварью, как её источник. Возьми. Они ещё живы… Твои спутницы… Наверняка… Повелительница любит смаковать девушек, без разницы, какого они вида… Ей нужны… живые инкубаторы.

–Где она, кто она? И… как её убить? — Рука на шприце сама собой сжалась в побелевший кулак. К счастью, корпус инъектора оказался крепким и уберег драгоценное лекарство. Вокруг занимались пламенем тела пауков. Они удивительно хорошо горели, оставляя после себя лишь пепел. Или это драконий огонь какой-то особенный? Да и лес нескоро оклемается от пожара. Двойственное чувство. Пламя и пугает, и манит, обещая покой. Перед глазами проплывают отрывки жизни охотника. Вот он сидит возле костра, ореол его света и тепла держит ночных хищников на расстоянии, а вот он возле пепелища, оставшегося на месте родного дома.


— Убить? Это вряд ли. Храбрая ты мелочь, — дракон оскалился, протягивая ко мне левую лапу и разжимая кулак. Машинально я отметил, что у него есть противостоящий большой палец, совсем как у человека. Его конечности напоминали кисти людей, а не лапы рептилии. — Возьми. Видел, как ты поглощаешь энергию. Совсем как дракон. Это души её проклятых слуг. Оскверненные люди, пауки, звери. Все они сгорели, отдавая камню своё естество. Мерзкая, но тем не менее, сила.

— Спасибо, — я держал в ладонях кристалл размером с теннисный мяч, глядя прямо в вертикальные зрачки дракона. На ум тут же пришли похожие, только с ярко-желтой радужкой. Сердце сжалось от боли. Далеко не от физической.

Я отвернулся, не в силах смотреть, как могучий зверь испускает последний вздох. Как обманчива порой жизнь! Мы могли не прийти на помощь, и дракон спокойно сжег бы бандитов, каким-то образом действующих вместе с пауками. Странно даже не это, в мире всегда хватает беспринципной мрази. Откуда в их телах такая же материя, как и у пауков? Ведь яд, парализовавший меня, они даже не чувствовали. Дышали свободно. Кстати, о дыхании…

— Прощальный подарок, козявка. Передай его Ехидне, — дракон за спиной втягивал в легкие воздух, раздуваясь, подобно кузнечным мехам.

— Твою ж прабабушку! — я обернулся, чтобы столкнуться лицом с огромным потоком золотистого огня.

Лагерь у моря 2. Часть 34

 

Страничка на фикбуке. 

Паутинный рой: бестиарий Семнадцатого.

 Сегодня мы лишь чудом вырвались из лап рока. Преследуемые по пятам бандитами, мы дошли до самого края ущелья, там, где проход наиболее широк, река глубока, а горы возвышаются на километры вверх. Отсюда мы выбрались в большой мир, и теперь возвращаемся обратно. Бандиты не отстают, наверное, не надо было освобождать рабов и убивать надсмотрщика. Теперь прикончить наш и так небольшой отряд для них дело даже не выгоды, а принципа. Ублюдки! Двадцать первый уже подстелил с десяток рейдеров, но врагов ещё слишком много. Ущелье встретило нас запахом мертвечины и тоннами мошкары, кружащей в воздухе. Следов падали в поле зрения не было. Меня это насторожило, ведь в прошлый раз всё было по-другому. Бояться того, что сильнее тебя — это не глупость, а благоразумие. Ледник намертво вбил в нас этот урок. Ребята называли меня трусом с того самого дня, как мы ступили на поверхность. Однако сейчас я бесспорно глава отряда, не раз и не два сохранив наши шкуры.

 Именно я создал бестиарий нового мира, исследуя тварей, которых другие даже в глаза не видели. Именно я, Семнадцатый, выходец из убежища сто двенадцать, первым разгадал самую смертоносную тайну этого мира. Ночной убийца. На поверхности нельзя спать без источника света. Когда нет луны, сама гибель рыщет по поверхности, и риск не проснуться весьма, весьма велик. Это не призрак, не какая-нибудь потусторонняя или мистическая тварь, и даже не порождение радиации. Всё до ужаса сложно, но банально просто. Такой вот парадокс. Пауки. Реликтовые пауки. Они причина всех загадочных смертей. Страшно подумать — нас спасла простая случайность! В ту ночь, когда мы ночевали на цветущем плато, я спал в противогазе. Мои постоянные спутники — страшная аллергия на пыльцу и очень тонкий слух — в тот день сохранили нам жизнь. Шорох травы разбудил меня. Стоило только взяться за оружие, в глаза бросилась первая странность: мои товарищи, заматеревшие в стычках бойцы, не могли подняться на ноги. Растолкать их не получалось, а шум всё приближался. Мотыльки и прочая живность вокруг лежала неподвижно. Паралич накрыл всех, кроме защищенного противогазом меня.

 Они выползали отовсюду, из подземных нор. Замаскированные землей входы не разглядеть невооруженным взглядом. Нас зажали. Вырваться из западни, со всех сторон окруженной огромными пауками… Если у меня когда-нибудь появится семья, именно эту историю я буду рассказывать детям как страшилку на ночь. Первым делом я нацепил противогазы всем в отряде, а затем истратил практически весь запас нашего стимулятора. Ресурс ценный, но жизни в разы дороже. Более быстрого способа подняться на ноги и вывести из организма друзей отраву не было. Ох и блевали они потом!..

 Поднявшись на ноги, мы чудом прорвали кольцо пауков, всё продолжавших лезть из тоннелей. Нам помогало не столько оружие, сколько свет фонарей. Монстры боялись его как огня. Буквально! Мы подожгли поляну, расчищая путь. Огонь уничтожил ещё и паутину, практически невидимую в темноте. Мы радостно бежали прямо в ловушку, от которой нас спасло пламя. Красиво. Пылающие в небе нити были так красивы, что, даже находясь на грани и рискуя лишиться жизни, я сфотографировал происходящее на свой наручный КПК. Будет что показать Искорке, когда вернемся. Скучает она, наверное, после нападения виверны вход завалило, но мы расчистим. Только бы крылатая тварь убралась оттуда, в бункер всё равно не пролезет, жрать захочет — улетит.

 Итак, из той битвы мы унесли не только ноги, но и главное сокровище — Знание. В том числе и тела нескольких небольших пауков. Первое, и самое главное, наблюдение: все пауки — колония. Они действуют сообща и разделяют роли. Самые мелкие, размером с шакала — это пауки-рабочие. Их тела нам и достались в качестве трофеев. Мощный хитиновый каркас и панцирь, прочностью способный дать фору черепашьему. Также внутри их брюшка происходит постоянная химическая реакция, создающая нейропаралитический газ, выходящий наружу через крупные поры. Любые живые существа с поверхности даже не могли понять, что именно их убило. Газ предшествует появлению роя.

 Вскрывая тварей в противогазе и слушая «ласковые» эпитеты своих спутников, я заметил странность: у них не было паутинных желез, а также сетчатка аномально развита. Твари прекрасно видели в кромешной тьме, как следствие, оказались неспособны адаптироваться, получая сильнейший ожог глаз от любого света. Также, только пауки-рабочие носили пищу в туннели: мелких животных и насекомых — сразу, крупных, скорее всего, забирают потом, делая под трупом подкоп. Поэтому иногда удавалось находить тела павших от их лап людей, которые не успели закопать ночью, и поэтому некоторые искатели приключений так и пропали без вести.
 Вторая каста — огромные пауки, размером со скаковую лошадь — пауки-воины. Мы смогли убить лишь одного такого, и то благодаря моим не совсем обычным навыкам из Элизиума. Воины отличались от мелких тем, что не выделяли ядовитый газ, вместо этого они спокойно могут перекусить человека пополам мощными жвалами. Играют роль кавалерии, если попадается сильная добыча, которую не сразу валит яд.
 Ну и, наконец, третья каста. Её мы не видели, но они же уносят куда-то еду, а не поглощают её на месте. А значит, там, в тоннелях, что-то есть, что-то страшное. Скорее всего, это своеобразная паук-матка, которая откладывает новые яйца, раз уж они так похожи на пчелиный улей.

 Мои теории неполные, но вполне объясняют странность этого феномена, а также причину, по которой драконы ещё не полноправные хозяева поверхности. Катаклизм привел в наш мир этих рептилий, а вот пауки… про исчезновения во тьме слухи появились намного раньше. Пауки нападают из тоннелей и постоянно мигрируют глубоко под землей, расставляя свою ловушку то там, то здесь. На охоту выходят ночью, и, по-видимому, не переносят даже лунный свет. Паутина крепче стали и уязвима лишь к воздействию пламени. Кроме того, пока что это только предположение, они появились из глубин, а не как продукт радиации последней войны. На это указывает сложность строения, а также повадки. Что-то загнало их в недра планеты, а потасовка наверху выпустила наружу. Пауки с большим удовольствием жрут абсолютно всё. Мы так и не видели королеву тварей, но Двадцатый клянется, что пока лежал на земле, слышал, как что-то поистине огромное рвет скальную породу под плато. Скорее всего, это матка роя — именно она плетет ловушку, в которой дохнут даже виверны (убегая, мы заметили два скелета в паутине), и именно в её ненасытную утробу рабочие таскают собранную на поверхности еду.

 Мы выжили лишь чудом, и теперь сладковато-гнилостный запах от пиршества членистоногих я чую на мили. Его ни с чем не спутать. Вход в наше родное ущелье стал новым местом кормежки роя (если, конечно, их не несколько). Столкновение с каждым из врагов по-отдельности стало бы нашим концом, но, как говорится, в битве двух супостатов побеждает третий. Столкнувшись с роем во второй раз, мы были готовы к опасности и завели преследователей в ловушку, подгадав время. Наш отряд покинул паутину в сумерках, выжигая дорогу огнем, а рейдеры… они не могли даже кричать, пока их, парализованных, заживо пожирали монстры. Этот хруст костей и звук рвущейся плоти в ночи до сих пор снится в кошмарах. А ведь на их месте могли быть мы.
 Эти пауки… Реликты дней давно минувших, старше нашей цивилизации, а может, старше самих динозавров. Живучие, сильные, злобные, голодные. Кто знает, сколько они спали в толще земли? Скольких людей они уже погубили? Ещё одна серьезная преграда для возвращения к жизни на поверхности, но ведь однажды наши предки прогнали их во мрак глубин? Человечеству стоит объединиться, иначе нас ждет поистине незавидная участь. Бойтесь темноты.

Дирижабль «Причеши бровь». Ловушка паутинного роя.

 «Есть! Мы достали его!» — скандировал возбужденно Шиза. Этому парню, в отличие от меня, был знаком азарт битвы. Лично я предпочитаю быстро разобраться, и не рисковать лишний раз.
 — Не похоже. Шифт! — Сосредоточиться. Время. Мир замирает, застывает колышущаяся паутина, затихают все звуки, кроме стука моего сердца. Столь долгое оттачивание навыков сейчас приносит плоды. Энергия аномалии — часть меня, абсолютная, неотделимая. Перенаправляя её на какой-то отдельный фокус, можно многократно усилить и так нечеловеческое восприятие. Сейчас рисунок на моей спине переполз на лицо. Черная и белая змеи поднялись по шее, и разрез их глаз совпал с моим. Правый глаз окружает черная, а левый — белая чешуя. Свет становится невыносимо ярким, а ночь за пределами освещенного круга отступает. — Картина, достойная фильма ужасов.
 «И не говори, чувак!»

 Их очень много, лезут отовсюду. Прожекторы держат мелочь на расстоянии, а крупные особи уже поднимаются по нитям вверх. Нет сомнений: если свет погаснет хоть на миг — нам конец. Плюс ко всему, нельзя сбрасывать со счетов газ. Ветер практически стих, а надышавшись его, мы станем легкой добычей. Ускорение расходует очень много энергии, придется выйти из него. Шифт! Копьё. Спрессованная в один мощный залп кинетическая энергия, удар которой насквозь пробивает танковую броню не хуже снаряда артиллерии, оказалась неэффективна. Здоровенный паук, в холке повыше меня будет, держался на нитях с пробитым насквозь брюшком, но падать не спешил. Около тридцати таких же здоровых ползало вокруг, не спеша приближаться. Подпрыгиваю и толчком энергии бросаю тело в сторону дирижабля.
 — Твою мать! — Совсем забыл про паутину! Уделяя всё внимание копошащимся вокруг и внизу гадам, я упустил из виду висящую ловушку и влип. Дергание ничего не дало, только раззадорило больших пауков, чувствующих биение добычи. Добычи? А ВОТ ХРЕН! Группируясь, прижимаю ноги и руки к телу в позе эмбриона. Гул энергии, текущей вокруг меня, нарастает, напоминая работающий трансформатор. Выкусите! Кинетический всплеск. Резкий выброс поля во все стороны, сопровождающийся грохотом больше двухсот децибел. Что-то вроде мини-взрыва. Двойной слой поля покрывает всё тело, а потом наружный просто разлетается в стороны, создавая обширный удар по площади. Не повезет в этот момент всему, что на расстоянии меньше метров пяти от источника. Опутывающую ловушку просто порвало в клочья.

 А паучки-то забегали. Понимают, что поймали проблемы на свою голову? Жалко, двигатели так не освободить — тут нужна тонкая работа, на которую просто нет времени. Запас электричества не бесконечен, а большинство генераторов работают на солнечных батареях. Кто знал, что на военном судне придется устраивать светопреставление посреди ночи? Точно не проектировщики. Вонь вокруг невыносима, скоро воздух даже здесь, наверху, насытится ядом, срочно нужен противогаз, за ним я к дирижаблю и направля…
 — Держи! — В открытое окно иллюминатора высовывается хрупкая ладошка со шлемом. Ульяна дрожит, но двигается вопреки страху. На голове — наспех натянутый шлем с воздушным фильтром, а второй она протягивает мне. — Женя еле говорит, но заставила нас надеть это, и дать один тебе.
 «Определенно, они с Виолой одного поля ягоды, — восхитился альтер-я. — Мгновенно сориентироваться в такой ситуации, да ещё после собственного отравления!»
 — Старайся не высовываться наружу, — кладу руку на плечо Ули. Девочка так и сжимает за спиной копьё — для уверенности, что ли? Как же она дрожит. Страх перед пауками потихоньку меняется на злость к этим насекомым.
 «Грубо говоря, пауки не насекомые, скорее, животные», — включил зануду Шиза. О! Он такое может в любой момент, независимо от ситуации. Кстати, о ситуации.
 — Джо! — обращаюсь к пилоту по внутренней связи.
 — Если ты спрашиваешь про то, полетим мы или нет, то разочарую, — из рубки доносится возня и приглушенный противогазом голос. — Двигатели сдохли. Паутина?
 — Она самая, — подтвердил я, наблюдая, как раненый паук, едва волоча лапы, продолжает раскачиваться на паутине, орошая своих собратьев внизу зеленой кровью. Даже слишком живучие! — Пропеллеры там целый клубок намотали. Если я порву сеть, мы упадем или зависнем?
 — Зависнем, но двигаться не сможем, — обеспокоенно сказал Кэп вместо пилота. Кроме того, где гарантии, что впереди не ждут опасности похлеще?

 Два едва уловимых щелчка — глушитель превращает звук выстрелов крупнокалиберной винтовки в пшик. Раненый паук только покачнулся, пуля выбила сноп искр из его хитинового щита, а вот ползающий намного дальше мелкий черный гад рухнул вниз с лопнувшей головой.
 — Пули больших не берут, даже бронебойные, а вот тех что помельче — вполне, — снайпер успел забраться на каркас судна, устроившись между двумя прожекторами. Таким образом, мужик убивал сразу двух зайцев: свет из-за спины был в глаза паукам, не давая сосредоточить на нем внимание, и получал неплохой обзор округи. — Есть ещё идея бросить пару светошумовых гранат, но их количество ограничено. Отсюда всё видно, как мы избавимся от этого моря врагов?
 «Не считая той скалы под нами, за ней обзора ноль!» — Шиза тоже оценивал обстановку, и расклад его явно не радовал. В этом мире мы слишком ограничены. Я слишком привык, что по щелчку пальца за моей спиной открывается портал со всей мощью Организации.

 — Полетаем! — По телу прошелся импульс энергии, как удар тока. Мышцы напряглись, кровь побежала быстрее, сердце забилось в разы чаще. Резкий разворот вокруг своей оси, сопровождающийся рубящим ударом руки — и сорвавшееся в бой кинетическое лезвие, рассекает подраненного паука пополам. — Такое даже вы не переживете. — Делаю глубокий вдох, живая татуировка двигается, переползая на кожу. Связки и легкие наполняются нечеловеческой силой. — ПРОЧЬ!
 Последняя попытка вырваться без боя. Крик, обращавший, а бегство целые отряды, подобный раскату грома разносится по ущелью, заставляя членистоногих удивленно замереть, а несколько мелких пауков даже сорвались вниз с прочных нитей. Не сработало. Самые крупные особи полезли вперед, клацая хелицерами и протирая лапками глаза.
 «Смотри, они страдают, дохнут, но упорно ползут вперед, — подметил внутренний советчик метания пауков. — Будто их подгоняют. Прислушайся!»
 — И правда, — в ночном воздухе раздавалось странное шептание, глухое, будто бормочет шепелявящий старик, откуда-то снизу, от скалы, перегородившей треть ущелья. Других привычных звуков не было — паучье разогнало всю живность в округе, половина разбежалась, а другую сейчас, скорее всего, уже едят. Я бы тоже сейчас перекусил, аномалия жрет много энергии. — Они уже близко.
 — Док, — раздался приглушенный шепот в наушнике. Голос Жени был очень слаб, как у только что проснувшейся девушки, а не оклемавшийся от паралича язык ощутимо заплетался.
 –Тебе нельзя говорить! Поперхнешься! — я поспешил ответить, попутно отсекая самому ретивому из громадных пауков передние лапы. Тот кубарем свалился вниз, раздавив несколько десятков мелких сородичей, но продолжал упорно трепыхаться. Даже падение с такой высоты не пробило хитин чудища. Вечер перестает быть томным, как любила говорить одна гетерохромная подруга.
 — У них… Кх-а… Черт. Горло. У них должно быть уязвимое место, нервное сплетение под глоткой. Пусть и не обычные, но это пауки, там, где головогрудь переходит в брюшко, есть нервный ганглий, бейте туда, — Женя замолчала, и на фоне послышался голос Ульяны. Рыжая была в легкой панике, и наверняка раскаивалась в том, что пробралась на дирижабль. Голос выдавал, что она вот-вот разрыдается:
 — Женя! Женя, не спи! Ей снова плохо!
 — Ребята, берем самый крупный калибр, что у нас есть, и палим, куда сказала аналитик! — Дал команду Кэп, выходя на мостик с тяжелой винтовкой. Такая пробивает бронежилеты, как дешевый картон. Из-за шлема с противогазом лица командира не разглядеть, но наверняка на нем застыло отвращение.

 Выстрел — и ещё один крупный враг падает вниз, а снайпер отчитывается по внутренней связи:
 — Действительно, если попасть под брюхо и ближе к центру — дохнут. Только надо подгадать момент, когда они задирают лапы, а то сверху хитин слишком прочный, рикошетит почти всё.
 Мда. Почему у нас не как в кино, когда героя окружает толпа монстров, но нападают благородно по одному, по два? Их действительно слишком много, и это только крупные особи, мелочи не сосчитать! На небе, как назло, ни луны, ни даже звезд не видно — всё заволокло густыми тучами. В воздухе едва заметна рябь растворенного газа, парализующая отрава уже добралась наверх. Надеюсь, противогазы помогут. Что-то они чересчур ускорились! Пауки спешили к добыче. Мелочь свет держал на расстоянии, а вот большие членистоногие продолжали приближаться. Настоящие махины для убийства, весят под полтонны, если судить по тому, как под ними прогибается паутина.
 Сила хищников велика, но к вашему несчастью… Я рвал на части тварей и пострашнее! Прикончим всех! И спокойно полетим дальше. Рывок вперед, к ближайшему противнику — паук, несмотря на размеры, отреагировал мгновенно, выставив вперед передние лапы и челюсти. Шифт! И время для меня практически останавливается, а враг замирает соляным столбом.
 «Улыбнись. Сейчас вылетит птичка!»
 Змея с левой руки буквально выстрелила из рукава, появляясь в воздухе в трехмерном виде и засверкав ярче любого прожектора. Я заранее отвернулся и закрыл глаза, а не переносящий яркого света гигант заметался, до крови потирая лапами все свои восемь глаз и корчась от боли. Чем ближе ко мне поле, тем сильнее я могу его зарядить, и лучше контролировать.
 «Давай, чувак! — Подбадривал внутренний голос. — Бей в уязвимое место, как говорил наш очкастый соблазн. Эх, ну что за девушка! Мне б такую…»

 Шифт! Выходу из скоростного режима, но парировать удар враг уже не успеет, да и пусть попробует отбить это! Кинетический бур! Замахиваюсь кулаком. Удар по воздуху, сопровождающийся направленным всплеском силы. Вращающаяся со скоростью дрели атака, разрывающая на части всё, чего коснется. Мощнее, чем копьё — не только пробивает материю, но ещё и сверлит насквозь. Жалко, радиус не такой уж и большой — метров десять, а дальше дестабилизируется. Паука просто растащило на вонючий фарш, будто его закинули в миксер. Ошметки брызнули во все стороны. Хорошо что я защищен полем. Гадость! По полупрозрачной преграде перед моим лицом стекали склизкие внутренности, в которых плавал один из глаз паука. Он будто не верил, что уже мертв.
 «Ну, или так», — поддержал радикальный способ уничтожения альтер-я.

 Им нет числа! Я без остановки изучал врага, с каждой секундой, с каждым вздохом. Взгляд тщательно подмечал слабые места, моторику движений, слепые зоны. Как наиболее эффективное оружие против пауков зарекомендовали себя кинетические лезвия — тонкие, но запредельно мощные сгустки энергии в форме полумесяца отсекали им мерзкие лапы, а даже когда твари удавалось выжить, продолжать сражение она не могла.
 Лезвиями я прикончил ещё троих гигантов, двух, подставивших под огонь брюшко, снял снайпер, подобравшегося близко к дирижаблю паука сжег огнеметом Джо. Модификация огненного девастатора, когда-то использовавшегося против Рептилии. Модель более легкая и компактная, напоминает листодув, если смотреть со стороны. В рюкзаке за спиной — метательный механизм с капсулами размером с теннисный мяч. Пневматический выстрел мечет такой почти на триста метров, а, разбиваясь, капсула покрывает цель липким напалмом, тут же вступающим в реакцию с кислородом и воспламеняющимся. Адовая штука. Пауканы оценили.

 — Он же натурально вопит! — удивился Джо, когда подстреленный им враг стал шипеть, свистеть и дрыгаться в бесполезных попытках сбить с себя пламя. Хитиновый панцирь слишком прочный, и сразу не сгорает, но этого и не нужно. Огонь превращает его в живой котелок, делая из противника агонизирующее фрикасе. А затем пламенный поток перекинулся с него на опору, и паутина весело затрещала, сгорая дотла. Огненной кометой монстр сорвался на землю, оставляя дымный след. Фух, представляю, какой сейчас запах в воздухе! Спасибо противогазам, они не только фильтруют яд, но и спасают от вони.
 «Вот бы ещё выглядели нормально, а то фильтр на нижней половине так и намекает сказать фразу: „Люк, я твой отец!“»
 — Джо, — обратился я к солдату, перекрикивая визг горящих заживо тварей. Пламя перекинулось на сухой кустарник и успело сжечь немало копошащейся там мелочи. Вот только погасло подозрительно быстро, интересно, почему? Навскидку, в яде, который они выделяют в воздух, много углекислого газа, а с ним у огня дружба не очень. Показываю бойцу на полыхающую паутину. — Пропеллеры двигателей ведь металлические?
 — О! Понял! — вспотевшее от перенапряжения лицо Джо просияло, и он побежал в сторону хвоста корабля. Почему-то, пот на темной коже напомнил мне вкусное эскимо, там, на шоколаде тоже капельки когда его развора… тьфу. Мне определенно хочется поесть.
 — Дооооок! — протянул снайпер, даже отсюда видно, как не самый трусливый мужик ощутимо бледнеет. Палец стрелка указывал на скалу под нами, точнее, на то, что казалось скалой. Обрушилась почва. Мощные лапы габаритами с фонарный столб выкапывали огромное тело. По сравнению с этим тарантулом висящие сейчас на паутине — просто жалкие букашки. Он больше дирижабля! Хитин даже на вид непробиваемый.
 — Кошмар арахнофоба, — сглатываю слюну, готовясь выкладывать козыри. А паук тем временем повернул голову к нам. Восемь фасеточных глаз отливали молочной белизной, ему безразличен свет, он слеп! Черное волосатое тело двигалось, ломая тонкие деревья, на спине у паука бледнели участки седых нитей, а сзади волочились обрывки паутины. Он привстал на задних лапах, поворачивая низ брюха в нашу сторо…
 «Атас!»

 — Спасибо, Ши, успел. Фух! — Появившееся между дирижаблем и атакующим кинетическое поле приняло на себя заряд паутины. Прилепившийся трос паук тут же потянул на себя: успей он зацепить каркас судна — и нам не позавидуешь, а так я просто убрал поле, и паутина шелковым каскадом поплыла по воздуху. Как он, сука, видит, куда стрелять? А, понятно! Всё плохо. По громадине бегали крупные пауки, на его фоне казавшиеся паразитами. Они смотрели в нашу сторону, а затем наклонялись к великану и щелкали челюстями. После чего он снова готовился к выстрелу. Они общаются! Это не просто тупые твари, а рой! Женя, ты тысячу раз права! Надо делать решительные ходы. Время играет на нашей стороне, с восходом солнца враг потеряет боеспособность, но до рассвета ещё надо дожить. Жизни тех, кто там наверху, слишком ценны для меня. И даже если придется выложится на полную, даже если я сейчас ограничен как никогда… — Я защищу вас! Кэп! Помнишь, ты однажды спрашивал, какая у меня самая мощная атакующая форма поля? — Ситуация, скажем прямо, не очень. Выхода нет, начинаем козырять. Ох и больно мне будет! От одной мысли передергивает.
 — Было такое, — вспомнил вояка, снимая одного их ползущих к кораблю пауков из плазменной винтовки. Фантастическое оружие пригодилось гораздо раньше, чем мы планировали. Сгусток светящейся плазмы оставил в черепе паука приличную такую дырень. Тем временем Джо поджег огнеметом паутину на двигателях. Багровый огонь яростно накинулся на легковоспламеняемую ткань, испепеляя клубки, сковывающие механизм.
 — Уводи всех внутрь, — солдаты на миг застыли, посмотрев на командира. — Живо!
 — Есть! — Третий раз повторять не пришлось, солдаты быстро нырнули внутрь дирижабля, спрятавшись за обшивкой и пуленепробиваемым стеклом. Что ж, целее будут.

 «У нас тут ещё два здоровяка лезут как бы, — подметил Шиза двух подобравшихся близко пауков. Кроме них были ещё сотни крупных особей, ползали внизу. Если вся эта орава рванет наверх, мало не покажется. — По-видимому, первое время лезли те, что раньше других адаптировались к свету. Скоро поток ядовитых гадов станет неиссякаем, ещё и тот здоровый сейчас снова пальнет паутиной».
 Сила не имеет ценности, если не использовать её в нужное время. Сила не принесет пользы, если разбрасываться ей просто так. Сила не достигнет совершенства, если ей не придать форму и не направить. Змеи обретают форму, на пару мгновений становясь толще древесных стволов. Молниеносный рывок — и черно-белый таран сбивает двух оставшихся наверху врагов. Вокруг разносится треск хитиновых панцирей. Аномалия буквально размазала их, заставив остальных оцепенеть. Она определенно не просто тупые животные.
 — Долгая дорога домой не прошла бесследно, — ослабляю поток, позволяя себе опуститься прямо на кишащую пауками землю, два оставшихся наверху врага замерли на миг и тут же получили по смертоносному удару лезвием. Двигатели корабля снова работают, но паутина, что сковала корпус, ещё держится, её так просто без риска не спалить. Пусть этот прием и не совершенен, пусть он практически разрушает меня изнутри, но сейчас это самый оптимальный выход. Аналитики однажды предположили, что убить меня можно только внезапно, и были правы. Анализ, расчет, оценка ситуации. Враги уже трупы! Самое время им это доказать. Кинетический…КАТАКЛИЗМ!

 Чистая кинетическая мощь раскидывает в стороны землю и камни, поднимает в воздух тонны пыли. Чудовищный поток энергии, многократно превышающий даже ударную волну, вихрится вокруг. Аномалия обретает трехмерную форму, черная змея обвивает ноги, укрепляя стойку. Белая же окутывает кольцами остальное тело, постоянно исцеляя лопающиеся сосуды и погибающие ткани. Сила настолько опасная, что разрушает даже тело носителя. Человеческая физиология просто не выдерживает такой поток. Если бы не способности к регенерации, то лежать мне тут трупом. Опускаюсь на колени, вихри вокруг становится плотнее, образуя вращающееся кольцо кинетической энергии, в которое продолжает поступать сила. Ещё! Ещё! Ещё!
 Гул становится невыносимым, чувствую, как из ушей что-то течет, горячей мокрой дорожкой прямо по шее. Почему что-то? Кровь! Трещат кости, ломаясь и срастаясь вновь, болят и сокращаются мышцы, глаза, кажется, сейчас вылетят из орбит. Боль. Больно! Как же больно! Не люблю боль. Именно поэтому можно по пальцам пересчитать количество раз, когда я использовал это умение. Кольцо вращается уже со скоростью звука, аномалия наполнила его таким количеством силы и разогнала до такой скорости, что оно шипело и сверкало, выбивая из влаги и пыли в воздухе мелкие молнии. Давление становится как на глубине в километр под водой, тело трещит, а рисунок полностью покрыл кожу чешуей, защищая от отдачи.
 Собери! Придай форму! Отпусти! Приходится удерживать поток в форме кольца. Если он ударит хаотично, то от дирижабля останутся рожки да ножки. Поднимаюсь на ноги, стиснув зубы от ужасной боли, будто по всему тело одновременно вонзились сотни раскаленных игл. Шлем лопается на части, разлетаясь десятком осколков. Одежда рвется. На руках появляются и тут же заживают десятки ссадин и глубоких порезов. Сила аномалии пульсирует в теле, наполняя первозданной мощью. Не раз и не два я доказывал самым сильным врагам, что Человек — это существо, с которым придется считаться.

 Пора! Резкий толчок руками в стороны — и бешеный поток энергии бьет по кругу. Выброс такого количества силы страшен. Это даже не волна, что сносит и ломает предметы, это чистое физическое уничтожение. Средоточие аннигиляции. Квинтэссенция разрушения. Кинетическая энергия высвободилась, стирая в пыль ВСЁ на своем пути. Земля будто взорвалась на многие мили вокруг, взмывая в воздух и разлетаясь в порошок. Это не просто силовая атака — энергия постоянно резонирует, уничтожая материю почти на молекулярном уровне. Катаклизму без разницы, что встало у него на пути. Кусты, камни, почва… всё смела беспощадная мощь массовой атаки. Не прошло и полсекунды, как всё кончено. Атака, однажды стершая с лица земли целый город. А я ведь обещал себе больше не использовать её. Но тут альтернативы не было. От пауков остались лишь воспоминания, даже запах и ядовитый газ снесло потоком.
Воронка. На несколько километров вокруг осталась лишь смесь пыли, щепок и каменного крошева, даже русло реки перестало существовать, а вода постепенно заполняла кратер, превращая в грязную топь. Нихрена не видно, взвесь пыли закрывает обзор, лишь сверху едва пробивается свет прожекторов. Хорошо! Значит, корабль в порядке. Связаться нечем, наушник вытек вместе с кровью и валяется где-то в траве. После катаклизма уцелел лишь небольшой участок метр на метр где стоял, собственно, я. Кольцо свои выбросом уничтожило даже самого большого паука.
 — К-ха-х! — откашливаюсь от пыли, замечая на руке кровавые разводы. Дышать трудно, легкие еще восстанавливаются, капилляры по всему телу полопались, где только можно. На руках и ногах синяки, голову рвет на части мигрень. — Да. Здорово мне досталось.
 «Ну нахрен! Вот это накрыло! — Разделял мои ощущения Шиза, и навряд ли ему нравилось текущее состояние! — Нельзя показываться на глаза Ульяне в таком виде!»

 Моё потомство, да кто посме… а, это снова ты, — раздался прямо в голове обманчиво прекрасный женский голос. От одного только его звука по спине пробежали мурашки. — Каждый, кто прольет кровь моих детей, попла…
 Собрав волю в кулак, прогоняю наваждение. Моя ментальная защита практически безупречна, будь тут менее защищенный человек, и ему кранты. Кажется, я знаю, кто прячется в глубинах этого мира. Думал, что убил её в прошлый раз. Это всё усложняет.

 Сажусь на землю, возвращая сбитое дыхание. Он прав. Глаза сейчас наверняка кроваво-красные от полопавшихся сосудов. Напугаю только рыжика. С каждым вздохом тело восстанавливалось. Заживали раны, рассасывались синяки, срастались трещины в костях. Боль отступала, но теперь мне нужно больше суток на восстановление. Рисунок на спине потускнел, а несколько чешуек отвалились. Ничего, отдохну и буду как новенький. Щупаю поверхность рукой, пальцы успели достаточно исцелиться, натыкаюсь наконец на мелкий наушник. Сломан. Ну да ладно, пять минут — и смогу хотя бы на дирижабль взобраться.
 «Не понадобиться, Чувак».
 — Ты прав, дружище, — смотрю наверх, и треснувшие губы сами собой растягиваются в подобии улыбки. Свет приближается. Кольцо если не разрушило сами горы, то метров десять земли с них смахнуло, а значит, распылило и цепляющуюся за них паутину. Ловушки больше нет, и первое, что сделал отряд, снизил корабли для моих поисков. — И это, когда вернемся, напомни мне сделать одну вещь.
 «?»
 — Выкинуть за борт Оракула!

Лагерь у моря 2. Часть 43

 Страничка на фикбуке. 

Ричард. Побережье.

 Жуткая ночка сегодня выдалась. Отступать, в принципе, некуда. За спиной ледник, глубокое синее море и… всё. А спереди невысокие горы, лес и кишащее пауками ущелье. Ситуация, мягко говоря, не очень, а если честно смотреть между строк, то полная ЖОПА. Простыми глазами не многое можно увидеть, но сенсоры моей аномалии работают на всю катушку, и то, что они видят, пугает. Под землей двигаются сгустки красного тумана, сотни, они всё ближе. Так, стоп камера, постоянно использовать способность охотника тяжеловато — глаза болят. Хоть сейчас моя энергия бьет через край, подстегнутая жертвой дракона, она не полностью компенсирует такую банальную вещь, как усталость. Марш-бросок через подземку оказался выматывающим, даже Юля, самая выносливая из нас, тяжело дышит, раздраженно подергивая хвостом. Просто так нам отсюда не уйти. Лодку бы, на худой конец, да и плот сгодится. Источниками света остались только фонари, если на небе и есть луна, то через тучи она не пробивается.

 — Вот и мои сородичи заскочили на огонек, — печально произнесла Хоро, закашлявшись. Остальные девочки кучковались тесной стайкой, ночь выдалась прохладной, а эманации Ледника — так и вовсе пробирали до костей. Холодное дыхание льда резко контрастировало с теплым морским бризом, в зависимости от того, откуда подует ветер, мы то стучали зубами, то грелись временной оттепелью. — Когда-то — благородные волки, а теперь — просто рабы, ведомые инстинктами. Больно смотреть.

 — Вот только волков тут и не хватало! Прости, Хоро. Бежать и так некуда, а от быстроногих хищников — и подавно, — Саша прижала ушки к голове, шерстка на кошачьем хвостике встала дыбом. И было отчего. Из лесу легкой трусцой выбегали крупные волчары, не спеша ступать на пляж, они сновали между деревьями, нюхая воздух и изредка подвывая. Всё больше и больше, больше и больше. Уже почти с полсотни облезлых голов. Что примечательно, даже отсюда видны полностью белые глаза, бельмо, без единого намека на зрачки.

 — Выглядят не ахти, — прокомментировал я, изучая противника. Волки как волки, только тощие, все ребра видно, думал я, пока вновь не переключился на зрение охотника. Вот тут-то ждал сюрприз. Красный искрящийся туман, с вкраплениями грязно-серого, совсем как у Ехидны, и, что самое интересное, от каждой особи тянется небольшой жгут. Едва заметная нить энергии уходила глубоко в лес. Отсюда даже мне не разглядеть, где именно она заканчивается. Теперь понятно, почему на поверхности правят бал мутанты. Большая часть из них — марионетки Ехидны. Кто же наш враг, раз, накачивая живое существо частью своей энергии, она обретает над ними власть?

 — Подумаешь, волки. Всего лишь пятьдесят. А у нас из оружия в руках только дротики, — Славяна побледнела. Девушка села прямо на холодный песок, глядя вверх, в темное небо. С туч срывалось всё больше крупных капель, угрожая перерасти из легкого моросящего дождика в очередной ливень. — Тут и пулемет не помог бы. Ох, никогда не думала, что закончу так нелепо. В чужом мире. Хотелось дожить до глубокой старости, сидеть возле камина, в окружении любящих внуков, пирожки печь, да соленья крутить.

 — Если бы нам угрожала только эта мелочь… Всё куда хуже. На опушке просто звери, опасаться стоит того, кто ЗА ними. Прячется в глубокой чаще, — Хоро принюхивалась, шмыгая носом. Мы как раз находились с подветренной стороны, так что волчица чуяла врага, а он нас пока нет. — Там такой же, как я. Древний волк. Мужчины нашего рода проще поддавались влиянию врага, вот она ими и управляет. Он там, я чую. Огромный, побольше меня в истинном обличье будет. Запах сородичей мы ни с чем не спутаем. Измененные чуждым сознанием братья, которых уже не спасти. Будь я не в таком плачевном состоянии, то встала бы против него во весь рост…, а пока не факт, у кого клыки окажутся острее. Если и дам бой, то, с большой вероятностью, для меня он станет последним.

 — Отставить панику! — сказал я, наблюдая, как сжимаются кулаки Хоро. Волевая дамочка, не привыкла она мириться с собственной слабостью. Готов поспорить, это её нынешнее состояние бесит волчицу куда больше, чем вражеская западня. Что до меня, то я лапки кверху поднимать не собираюсь. Если попробовать рвануть на всех парах по пляжу? Нет. Норы пауков везде, просто так не отпустят, да и девочки уже на пределе. Зуб даю, блохастые не случайно показались именно сейчас. Ехидна собирает свои марионетки, чтобы поиграть с нами. Отрезает все пути к отступлению, но не спешит нападать. Целенаправленная охота. Даже не так — облава! Нас ведут, как добычу на убой! Бесит. — Саш. Ты как-то в бункере обмолвилась, что, имея на руках приличный источник энергии, можешь открыть портал, так?

 — Ну да. Порталы требуют плату, — пробормотала испуганная, продрогшая от холода ника, прижимаясь к груди Слави и повесив ушки. Завидую, однако. Я бы тоже сейчас не отказался забраться к Юле под бок. — - Только где нам её до ста… Офигеть!

 Нека удивленно смотрела на появившийся в моей ладони камень душ. Чтобы переключиться на способности Бегунка, ушло всего пару мгновений. Подозреваю, что это заслуга моря адреналина, плещущегося в крови. Раньше на изменение уходило несколько минут, но человек такая сволочь, что в критической ситуации горы свернет, и даже не заметит этого. Обычно требовалось четко представить саму способность, настроиться, вспомнить ощущение при контакте с носителем, а тут бац! — и получите, распишитесь. Инвентарь очень удобная штука, хоть до сих пор и не верится, что я такое могу. Волшебство, по-другому и не скажешь.

 — Ай-ай! Ай! — пискнула девочка, попытавшись коснуться камня. Подарок дракона просто обжег её, оставив на ладони красный волдырь. Странно. А я легко держу, причем голыми руками. Может, меня не жжет потому, что я не пытаюсь его использовать?
 — Осторожнее надо быть с такими вещами, — Юля взяла Сашу за запястье и потянула руку к себе, начав вылизывать место ожога. Бедная пострадавшая ника залилась густым румянцем, пробормотав тихое «спасибо».
 — Не потяну. Весовые категории не те, — с сожалением вздохнула Александра. — Слишком сильный у тебя камешек, где только достал… Даже если открою портал с его помощью, то проход выбросит нас мало того неизвестно где, так ещё и…
 — Так ещё что? — нервно встряла в разговор Хоро, не сводя глаз с опушки. Верхняя губа волчицы периодически дергалась, обнажая клыки. С деревьев в глубине леса вспорхнула стая птиц, будто кто-то потревожил их, задев ствол. Точно. Здоровенная полусухая ель только что пошатнулась. Там что, слон? У меня очень нехорошее предчувствие.
 — Выбросить нас может по частям. Нестабильные порталы спокойно отправят одну руку в одно место, ногу в другое, продолжать? — нервно икнула нека, боясь даже коснуться камешка. Ладно, уберем его обратно в инвентарь. Забавно наблюдать, как он тает в воздухе, а ещё забавнее видеть широко раскрытые от удивления глаза девочек. Эх, выбраться бы из этой передряги живыми…

 — Противогазы держим под рукой, — Славяна демонстративно коснулась висящей на поясе маски. — Если полезут мелкие пауки, нас снова отравит газом.

***

 Ехидна показалась истинно по-королевски, с апломбом и спецэффектами. Сука. Я начинаю ненавидеть её сильнее, стоит только бросить взгляд на эту надменную рожу. Из-под земли вылез огромный паук, на спине которого спокойно сидела стройная повелительница монстров. Кокон из паутины, сотканный наподобие балдахина, защищал её от дождя. За ними, внутри проема, копошились твари помельче, пока что не высовываясь наружу, но угрожающе щелкая жвалами. Надеюсь, иммунитет к свету есть только у некоторых, иначе дело совсем швах.

 –Ричард, Ричард, — девушка пропела моё имя, что ни говори, а голос у неё чертовски соблазнительный. Мурашки по спине пробежали, и не только по спине. Однако я прекрасно помню, что случилось с порабощенными ей людьми… — Не стоит убегать. Я не желаю тебе зла. Просто такой уж родилась, жуткой собственницей. Если мне что-то нравится, я это беру, если нет — уничтожаю. Всё просто. Так что будь паинькой, иди ко мне.
 — Ага, уже бегу и спотыкаюсь. Я так похож на идиота?! Хочешь, чтобы я добровольно прыгнул к тебе в пасть? — последнее это «иди ко мне», прозвучало так эротично, что… Ах. Выбрось из головы эти мысли, Ричард! Она, блядь, демон! Ноги дрожали, и, не надену я маску, то списал бы это на паучий яд. Девочки испуганно стояли за моей спиной, ну, разве что, кроме Хоро. Волчица не собиралась попадать в плен второй раз, и, оскалив клыки, смотрела на нашу преследовательницу с пылающим гневом. Судя по тому, что больше никто не реагировал, враг направил всё своё давление на меня. В голове плыло, инстинкты требовали пойти и пасть к ногам обольстительницы. Я — это я, я — это я! Твердить три слова словно мантру. Не поддаваться. Как бы сильно не хотелось. У меня уже есть та, кого я люблю. — Не верю я вам, женщина. Может, оставите нас в покое?

 –Как глупо. Взять, — она щелкнула пальцами, и все волки дружно бросились на нас. Лавина голодных хищников, вывалив языки с капающей изо рта слюной, галопом бежала по песку. Пустые глаза только добавляли жути, но адреналин в крови просто зашкаливал. Ни холода, ни страха. Сердце бешеным ритмом разгоняет кровь, запуская механизм выживания, однажды поднявший людей на вершину пищевой пирамиды. Дать себя сожрать? Щас!
 Кукулькан мог вызывать землетрясения и тайфуны, пусть его сила мне не полностью доступна, но…
 — Убирайтесь! — Я хлопнул в ладони, и резкий порыв ветра ударил вперед. Воздух рванул со скоростью звука, распространяясь полусферой, так, чтобы не задеть тех, кто за моей спиной. Песок разогнало до такой степени, что его струи вперемешку с порывами буквально резали волков на части, отбрасывая их тела изломанными куклами. Сила била ключом, но поддаваться азарту не стоит. Тренеры выбили их меня эту дурь ещё во время освоения азов рукопашного боя. Всегда думай, что враг сильнее.
 Сзади поднималась на ноги Саша, стряхивая с нежных ушек песок. Миниатюрную нику не задело, но опрокинуло отдачей, так же как и Славю. Падение оказалось не самым приятным. С запястья кошечки на песок падали темные капли крови. Один из камней в песке оказался слишком острым. На своих двоих держались я, Хоро, Юля, и… Ехидну что, вообще не задело?! Хочется крыть всё вокруг трехэтажным матом.

 — Отлично. Просто отлично, — эта гадина даже похлопала мне, своими хрупкими ладонями. Лапы паука, служившего ей ездовым, увязли в землю наполовину, однако он устоял, ценой двух вытекших глаз, сочащиеся лимфой ран и оторванного жвала. С самой же девушки сыпался песок, но никаких повреждений видно не было. — Эти игрушки куда крепче, чем все остальные, но ты и их ломаешь! Посмотри, что стало с половиной моих щеночков! Я тут подумала, раз не понимаешь по-хорошему, то стоит ударить как следует. Не по тебе, ты мне очень нужен. Ричард, хватит сопротивляться, я чувствую твоё сердце, и оно хочет меня. Впусти в себя наслаждение, глупый человек. Ты и понятия не имеешь, от чего отказываешься.

 Своей атакой я не так уж и много добился. Ветер отбросил врагов обратно к кромке леса, ломая с одинаковой силой как хребты псин, так и стволы ближайших к пляжу деревьев, но убил не всех. Оставшиеся в живых волки словно обезумели. С кровавой пеной изо рта, израненные, истекающие кровью, они шли вперед, кто не мог идти, ползти, подволакивая перебитые моей атакой лапы. И тут раздался вой. Нет, не так. ВОЙ! Хоро, запрокинув голову, вырывала из души древний, как мир, клич. Даже я, понимая, что сейчас сильнее истощенной пленом волчицы, испугался. Память предков, что заставляет человека до сих пор бояться темноты и рева хищников, память крови кричала: здесь Зверь! И враги замерли, не в силах напасть на могучего сородича. Странно, кстати, на вид просто молодая девушка, с волчьими ушками и хвостом, но аура (я всё же решил называть туман, который вижу глазами Кукулькана, аурой, а что это ещё?), она просто огромна. Почти как у дракона!

 — О, мы это уже проходили, — усмехнулась белобрысая, спрыгивая на землю с умирающего паука (надо будет взять на заметку: ветер — довольно смертоносное оружие в сочетании с мелким песком). — Ты им больше не хозяйка!

 Враг оскалился. Сфотографируй я сейчас эту девушку, то за подобные кадры японцы отвалили бы целое состояние. Кукольное личико, без единого изъяна, исказила гримаса злорадного торжества. До безумия красивая тварь, но такая же смертоносная. В носу до сих пор стоит запах крови из подземелий. Всё же Ехидну основательно выводит из себя попытка перехватить хоть крупицу власти из её цепких лап. Запомним и это. Силой её не победить, значит, надо выяснить, если ли у чудовища слабое место. Из чащи раздалось утробное рычание и потянулись невидимые нити к выжившим животным. Нападение возобновилось, только в этот раз звери бежали к девочкам, полностью игнорируя меня! Единственное, что я успел, это прикончить несколько атакующих водяными пулями. Дождевые капли, не долетая до земли, собирались на кончиках пальцев, а затем, с резким взмахом руки, летели вперед, подобно пуле, и с такой же пробивающей силой! Обиженно заскулив, три особи упали, с множеством кровоточащих ран. Попадая в тело со скорость звука, водяная пуля разрывала плоть не хуже металлических. Вот только, второй залп мне сделать не дали.

 –Ты никуда не пойдешь, — услышал я над самым ухом. Зря отвернулся на целую секунду! Главный враг совсем не волки! Она уже стояла прямо возле меня. Годами тренированное тело отреагировало даже раньше, чем я понял что делаю. Удар ногой по коленной чашечке, и добивающий в шею, вот только мне показалось, что руки коснулись железа, а не плоти. Белая кожа Ехидны оказалась крепче закаленной стали. – Стой на месте и смотри, что бывает с непослушными игрушками!

 — Отстань от него! — Юля попробовала прийти на помощь, но пальцы Ехидны крепко сжались на моём горле. Шею словно обмотали арматурой, смертельная схватка. Сколько силы у этой твари?! Два красных глаза сейчас находились прямо напротив меня. Ни белков, ни радужки. Озера крови завораживали, а чужая воля пыталась проломить моё сознание.
 — Ещё шаг, кошка драная, ещё шаг, и я разорву ему горло! — довольно зажмурившись, прошипела альбинос. Способности не слушались меня. Силы уходили в никуда, как будто их выпивали. Почему «как будто»? Я видел, как часть моей энергии впитывается через руку девушки, поступая прямо в её тело. — Тем более, вам тоже будет с кем поиграть. Выходи, мой послушный пёсик.

 До чего же театрально она себя ведет, словно играет во второсортной пьесе. Манеры, мимика, жесты. Ехидна весьма самовлюбленная, и очень любит играть с жертвами, как кошка с мышкой. Запомнить! Осознавать, как именно враг контролирует свои пешки, и не иметь ни малейшей возможности ей помешать, очень неприятно. С помощью зрения охотника я точно видел импульс, который она послала в лес. Легкий поток грязно-серой сущности ушел в рощу, и вот уже из укрытия медленно выползает огромный волк. Гипертрофированный торс и мощные передние лапищи, черная шерсть, оскаленная пасть, в которой спокойно поместится корова, но самыми страшными оказались глаза. Два мутных от бельма, слепых, и один зрячий, на лбу. Третий глаз неотрывно смотрел на Хоро, постепенно наливаясь кровью. Монстр повалил дерево, просто протискиваясь на опушку. Волк размером с грузовик. Черт! Сердце колотится, как птица в клетке. От пальцев Ехидны по горлу растекается жар, словно температура при болезни. Противная слабость и головокружение… Я — ЭТО Я! Умру, но твоим не стану! Вспышка — и вокруг моего кулака крутится воздушный вихрь. Удар! Отдача оставила несколько порезов на руке, а впившийся в скулу девушки кулак, она просто проигнорировала. Даже не пошатнулась! Кажется, я сломал костяшки…

 — Не дергайся, — облизнула она мою кровь, оставшуюся на щеке после удара. Раздвоенный белый язык с аппетитом смахнул капли, и как только Ехидна их проглотила, её брови поползли вверх. — Ты… да ладно?! Этот вкус… ты был ТАМ?! Точно был! Мне сегодня крупно повезло. Знаешь, пожалуй, больше ничего и не нужно. Только ТЫ! Один.
 Не понимаю, о чем она… стоп. Нет!
 — Лишних — убить! — Нетерпеливо бросила она, даже не моргнув, когда выстрел Слави отрикошетил от белоснежного бедра. Дротик с транквилизатором исправно попал в цель, но стальная игла, обиженно звякнув, с лязгом сложилась пополам, не способная пробить странный покров врага. Ехидна забыла обо всех, пристально вглядываясь в моё лицо, так, будто держит в руках выигрышный лотерейный билет на круглую сумму.
 Волки, тем временем, неотвратимо бежали вперед. Двух успела вырубить блондинка, а потом…

 — Прости. Не сохранишь это для меня? — Хоро передала Саше какой-то небольшой холщовый мешочек, хранившийся у неё в нагрудном кармане. А затем… — Пока это зерно целое, у меня есть шанс. Спасибо что вызволили.
 — Что ты… — Хотела было спросить Славя, но не успела.
 — Плата принята, — Волчица взяла ладонь Саши, и наклонившись, словно целуя, выпила вытекающую из раны кровь. Тело Хоро мелко затряслось, она повернулась лицом к гиганту. На лице смешанные чувства: жалость, отвращение, злость. — - Спасти собрата я не смогу, но хотя бы успокою дитя северного леса. Пусть даже это будет последней моей охотой!

 Превращение Хоро нельзя назвать красивым. Оно было… мгновенным! Вот. Подходящее слово. Секунда — и в воздухе тихо кружат клочки изорванной ткани. На место, где стояла наша спутница, сейчас пригнувшись к земле, рычала огромная рыжая волчица. Дождь шел сильнее, стекая с меха ручейками. Такими темпами мы все продрогнем от дыхания ледника. Размерами она уступала монстру из леса, но, в отличие от безумного оружия Ехидны, в её взгляде была осознанность, а затем… она вообще заговорила. Видимо, голосовые связки у неё устроены не как у простых зверей. — Убегайте, пока она занята. Волков беру на себя.
 — Мы не можем его бросить! — Хором закричали Славя и Саша, пока Юля лихорадочно кусая губы, смотрела на меня.
 — Слушать… кха… слушайте её. Уходите! — кое-как прохрипел я, чувствуя, как хватка немного ослабевает, позволяя сделать пару вздохов. Пока все нападающие заняты волчицей, у остальных есть шанс. Нет смысла меня спасать, если даже сила Кукулькана не берет эту гадину. — Что ты делаешь?!

 –Играю, конечно же. Разве не видно? — усмехнулась альбинос, делая вид, что вопрос задан донельзя дурацкий. Она посмотрела на свои руки и, прямо на моих глазах белоснежный ноготь на указательном пальце вытянулся, став напоминать лезвие. Вот и всё. Прощай, жестокий мир, за последний месяц ты подарил мне больше эмоций и радости, чем двадцать лет моей никчемной одинокой жизни. — Уберем пока это, только мешает.
 Коготь вспорол костюм (который, если верить Искре, не каждая пуля пробьет), так, будто он был из обыкновенной бумаги. Кончик острого хитина медленно прошелся от шеи к животу, одновременно с одеждой царапая кожу. Боли почти не было, страх за девочек и какое-то непонятное чувство в груди, затмили банальные болевые сигналы. Ехидна не сдавалась. В голове уже не просто звенело, а бил настоящий набат. Ментальные способности монстра поражали.

 Я отвел взгляд, разрывая зрительный контакт, только чтобы увидеть, как два чудовищных волка сцепились друг с другом не на жизнь, а насмерть. По песку катались мохнатые тела и беспощадно рвали противника клыками. Клочья шерсти летели вперемешку с каплями крови. Мелкие волки (мелкие по сравнению с вожаком, так это эти твари почти с сенбернара!), поджав хвосты, бросились в лес. Превращение временно вернуло Волчице силы, и одно только её присутствие обратило их в бегство. От того, кто выйдет победителем в схватке, сейчас зависит жизнь девочек. Стоит исчезнуть влиянию Хоро, как вся эта орава вернется, и бросится на них. Черт! Черт! Черт! Что же делать?! Раз за разом я пытался использовать способности, но ничего не получалось, будто их и не было. Даже зрение охотника пропало. Невозможность видеть токи энергии основательно затрудняли оценку ситуации. Хотя какая оценка, меня тут то ли убивают, то ли насилуют!

 — Никто так долго не мог противиться, — очень удивилась девушка, ослабляя хватку на горле, только чтобы повернуть меня к себе. Тонкая ладонь удерживала подбородок, не давая отвести взгляд. От неё сладко пахло чем-то приторным. — Обожаю ломать людей с сильной волей. Это как угадывать загадки. Искать слабости, страхи, подбирать ключик за ключиком к замку разума, пока он не поддастся. Страхом и силой тебя не покорить. А если так?

 Контуры тела Ехидны поплыли. Оборотень на оборотне, блин! Если вспомнить туман, который у неё имел форму грязно-серого облака, то я очень не хочу видеть гадину в истинном облике. Белоснежная кожа превратилась в кипящий воск, меняя очертания прямо на глазах. На голове демоницы появились два нароста, плавно превращаясь в кошачьи ушки, за спиной замаячил длинный хвост. Она скопировала облик Юли, полностью. Но только форму. Глаза остались красными, кожа белой, шерсть и волосы напоминали скорее шелковую паутину.

 — Тебе же такое нравится, да? Глупая кошка никогда не сможет отдаться тебе полностью, рано или поздно ей наскучит. Кошки, знаешь ли, гуляют сами по себе, а я… Буду любить тебя вечно. Сделаю частью себя, — она без всякого перехода сорвала противогаз и впилась в мои губы. Тело будто парализовало, когда длинный язык бесцеремонно проник внутрь. Она наслаждалась этим! Ехидна возбужденно дышала, изучая руками моё тело. В голове становится пусто… А почему нет? Прямо здесь и сейчас… Мои руки, всё как в тумане, ладони нащупали спину девушки, обхватывая сначала талию, а потом гладкие бедра. Холодная кожа Ехидны касалась обнаженной груди, костюм она с меня сбросила, оставив под проливным дождем. На ощупь мягкая, но ведь она не пробиваема. Думать… не хочется… Сопротивляться… я должен… сопротив… Как приятно. Не надо бояться, или страдать. Осталось только одно чувство, остальные размылись, они несущественны. Жажда близости к НЕЙ. Рука тянется к поясу, и зачем я так долго сдерживался? Ехидна же сразу сказала, что…

 Толчок. Тонкий вскрик. ВСПЫШКА! Перед глазами пронесся калейдоскоп видений. Или даже воспоминаний, если верить нахлынувшему чувству дежавю. Портал. Падение. Нож в руке. Бесконечная мощь, что старается тебя растворить. Вечность, полная сияющих звезд. Ощущение единства со всем, что только тебя окружает и одновременно пустоты. Осознаешь, насколько до этого был наивен. Я стоял в космосе, чувствуя, как миллионы терабайт информации проносятся через сознание, угрожая унести его бушующим потоком. Человек, по сравнению с ЭТИМ, такой незначительный. Вдалеке клубятся туманности галактик. Ласка. И… теплая рука, сжимающая мою ладонь. Она не дает вечности забрать одинокого стоящего в ней наглеца. Тепло. Очень знакомое, доброе тепло…

***

 — Ричард! Ричард! Вставай давай! — по моим щекам хлестануло, ещё раз, и ещё. Обжигающие пощечины привели в чувство, прервав очень уж реальный сон.
 — Что произошло? — кряхтя, открываю глаза, в которые тут же попадает капля. Я на спине? Когда только успел упасть? Открываю пересохший рот, в который капля по капле льется дождевая влага. Голова сейчас лопнет от боли.
 — Юля отбросила её! — с восхищением сказала Славя, помогая мне подняться на ноги. Саша держала под руку Юлю, баюкающую правую ногу. Перелома не видно, но представляю, каково ей было. — Только эта тварь потянулась к тебе, как она её прямо как в фильмах — ногой в челюсть! Надо уходить, пока она…

 — Это уже переходит все границы, — послышался разъярённый голос врага. Ехидна поднималась на ноги. Не знаю, насколько сильным был удар у моей неки, но на десяток метров она монстра отбросила. А видимых повреждений на ней снова ноль. Альбинос приняла прежний облик, широко расставила руки и закричала: — Не смей отнимать моё!

 — Он не твой! — оскалилась в ответ чудо-девочка, и на душе стало теплее. Даже сейчас, когда я не верю, что мы выберемся отсюда живыми, мне хорошо с ней. Все эти дни — в ущелье, в бункере, в тени скал. Ради этих дней с любимой кошкой, стоило попасть сюда. — Он мой! Мой и только мой! Убирайся туда, откуда выползла!
 — Да! — поддержал я, чувствуя как силы возвращаются, а в голове проясняется. Юля сказала, что я принадлежу ей, причем с таким сердитым выражением лица… Приятно. Так, нельзя Ехидне снова меня коснуться, ещё одна монетка в копилку знаний о противнике. Поймает — ты труп.
 — Уходим пока есть ша… — Славя уже делала шаг в сторону леса, где Хоро основательно расчистила путь. Стая исчезла, остались только два гиганта, ещё продолжавшие грызться, но лучше уж туда. Как вдруг, блондинка осеклась и зашаталась. Медленно повернувшись, она смотрела на нас пустым взглядом. В обычно ясных голубых глазах, не было прежнего блеска, их подернула мутная пелена. На лице ноль эмоций, только губы шепчут. — Не могу, пошевели… помогите… я ничего не…

 –Глупая девчонка! — Ехидна злорадно оскалилась, демонстрируя частокол заострившихся зубов, становясь выше ростом и больше в целом. Энергия за её спиной странно пульсировала, будто там скрыт какой-то источник силы. — Твой разум не подвластен мне, похвальная воля, а вот тело парализовать — вполне. Люди. Жалкие твари. Даже ваша нервная система несовершенна!
 — Отпусти Славю! — Саша выхватила у блондинки пистолет, выпуская в чудовище дротики, но, как и раньше, они просто не пробивали её кожу, а если и пробьют, не факт, что подействует. Маленькая нека дрожала от злости и беспомощности. Её подруге грозила опасность, а она ничего, НИЧЕГО не могла сделать!

 — Вы все принадлежите мне! Глупые, беспомощные животные! Вся ваша поганая раса, тысячелетиями беспечно населявшая поверхность! Вы мои! Скот! Рабы! — Она гневно выплевывала слова, тело Ехидны корежило в судорогах, слышно было, как трещат её кости и кипит плоть. Но страшнее всего была аура, она наливалась потусторонней силой. Пересыщенное облако грязного тумана, видимое глазами аномалии, не предвещало ничего хорошего. — Я — хозяйка Земли! Я перессорила ваших тупых предводителей, заставив развязать войну, в которой этот жалкий мир и сгорел дотла. Я двести лет перестраивала его, как МНЕ угодно! Взяв в руки власть, которой не решались касаться даже боги! И теперь кучка облезлых животных смеет вытаскивать лакомство прямо у меня изо рта?!

 — Ой-ёй, — нахмурилась Юля. Шерстка на её прямом от страха хвосте, как и на хвостике Александры, стояла дыбом, а сам он напоминал мохнатую трубу. — Кажется, ей надоело играться.

 — В моих силах остановить сердце этой девочки, одной только мыслью! — Ехидна окуталась в паутину, всё, что ниже пояса, находилось в непроницаемом, постоянно двигающемся коконе нехилых размеров. Она возвышалась над нами на три метра, красные глаза горели, и это не фигура речи, они светились! — Ты! Подойди сюда, иначе она умрет. Или хочешь проверить, серьезна ли я на этот раз?
 — Нет. Стой! Иду. Только отпусти её, — я кивнул застывшей в ужасе Саше, остановил шагнувшую следом Юлю, шепнув, чтобы не мешала. — Не убивай моего друга, забери мою жизнь, раз уж положила на неё глаз, а их отпусти.
 — Торговаться вздумал?! А давай. В мире ещё много самок, а ты, скажу по секрету, весьма ценный ресурс. В прошлый раз, я не смогла поглотить тебе подобного, но сейчас…— Девушка-альбинос усмехнулась, она, совсем как человек, пыталась обуздать кипящие эмоции, но алчный взгляд выдавал её с потрохами. Сейчас, во всяком случае, хоть слюной не брызжет. Может и не прикончит сразу. И что это, черт побери, за источник энергии в коконе? От неё к блондинке, тянулся жгут невидимой энергии, такой же, как ко всем нам. Гадина не оставляет попыток подавить волю противника. Просто капитан оказалась самой уязвимой в этом плане. Шаг, ещё один. Ноги вязнут в мокром песке.

 Сейчас или никогда. Враг передо мной, а под землей ещё целая армия пауков, это если учесть, что Хоро справится с трехглазым волком (что вызывает сомнения: вой и рыки всё ещё раздаются в лесу, два зверя устроили такую бойню, что деревья падают). Пан или пропал! Скопировать способность врага не получалось. Искра говорила, что важно понимание работы аномалии, а что лежит в природе этой злобной суки, я без понятия. Да и, скопируй я тупо неизвестные возможности, использовать на всю катушку сразу не смогу. Так почему бы не достать из рукава старый козырь? Доставшийся ещё от Кукулькана и дополненный памятью дракона.
 — Вот он я. Весь твой, делай что хочешь, — стоять напротив неё — сущее испытание. Из приоткрытого рта Ехидны снова капали слюнки, она возбужденно дышала, соски на обнаженной груди стояли торчком. Пи-пеец я тут детали подмечаю! Завтра, если живым останусь, обязательно проверю, не поседел ли за эту ночь. И, когда руки девушки почти коснулись меня…

 В зажатом за спиной кулаке рассыпается прахом подарок дракона, передавая мне всю накопленную мощь, в груди клокочет огонь. Энергия отвратительная, совсем не похоже на то чувство, что рождал искрящийся туман. Дракон говорил, что это суть слуг Ехидны. Мерзкое чувство, будто выпил залпом литр отвратительного протухшего пойла. Однако энергия есть энергия, аномалия перерабатывает её в собственную силу. ВЫДОХ! Я чуть было сам не сгорел, когда из моего рта вырвался поток синего пламени. Он не просто горел, а ревел, рвал, выжигал насмерть.
 Напор раскаленной силы, сравнимый разве что с гигантской газовой сваркой, ударил по врагу, попутно окутывая паром всё вокруг. Температура зашкаливала, плавила даже песок! Ехидна не успела уклониться, да и в коконе этом особо не побегаешь. Запах горелого мяса и крик боли стали самой приятной наградой. Сила переполняла, я боялся, что сейчас взорвусь, забрав с собой в Вальхаллу весь пляж. Треск сгорающей заживо твари долго не стихал. Через пару минут, от врага остался только обугленный кокон.

 — Ты сделал это? — неуверенно спросила Саша, переводя взгляд с упавшей, но живой (если судить по золотым искрам ауры) Слави, на останки Ехидны. — Славя! Славя, ответь! Ты можешь подняться?
 — Вам надо бежать к пляжу, сейчас тут будет жарко, — задыхаясь, попросил я девочек, в первую очередь Юлю, которая всё рвалась ко мне. А эта способность опасна. Кокон Ехидны всё ещё светился энергией. Она жива, а значит, каждая минута на счету. Мобильность! Нельзя дать врагу перехватить инициативу! Ветер за спиной сформировался в крылья, шесть вихрей, которые отталкивали от себя капли дождя. — Мы все промокли, устали, и до сих пор находимся в смертельной опасности. Я попробу… нет! Я точно придумаю, как от неё избавиться! Помогите Хоро, а затем уходите!
 — Не глупи, бежим вместе! — Юля продрогла, и, насколько я помню, нека терпеть не может холодную воду. Хвостик дрожал, впервые за сколько себя помню, она выглядит напуганной. — Её не смог Док убить, а он… неважно сейчас! Брось это, поглотить её, как ты делал с животными, не выйдет. Попробуешь — и сущность Ехидны разрушит тебя.

 –Знаешь, это довольно невежливо. Сначала отдаться даме, а потом так поступить, — из глубин кокона раздался чарующий женский голос. Ласковый, очень мелодичный, спой она любую, даже самую обычную песню, то мигом заворожила бы даже очень капризную публику. Покров трескается, осыпаясь на песок. Те части паутины, что всё ещё тлели, несмотря на проливной дождь, красиво оседали в воздухе, оставляя дымный след. Перед нами стояло существо, ужасающее и невыразимо прекрасное одновременно. Большое паучье тело, покрытое белоснежным, будто изваянным из мрамора хитином, а вместо передней части, начиналась тонкая талия девушки альбиноса. Красивая грудь, гладкая кожа, длинные белые волосы… и всё это на восьмилапом монстре. Эдакий паучий кентавр, верхняя половина которого, красивая женщина, а нижняя смертоносный паук. На спине брюшка, осталась паутина, закрывающая ещё что-то. Фон от неё сейчас шел такой, что волосы дыбом становились.
 — Уходите! Вы будете только мешать! — я взмыл вверх со скоростью пушечного снаряда. Сразу шесть крыльев давали просто невероятную подъемную силу, на месте где я стоял мгновение назад, реактивная отдача оставила небольшую воронку. Сейчас я чувствовал каждый камешек, каждую падающую с небес дождевую каплю.

 — Полет тебя не спасет, глупенький,— Раздался шепот прямо в голове. Ехидна смотрела на меня с такой искренней любовью, что пришла пора усомниться в своей адекватности. Её взгляд светился, красные глаза мерцали, а губы улыбались. Без издевки, злорадства, или фальши. — Ты прекрасен, и обязательно будешь моим. Спускайся, иначе твоим подругам не поздоровится. Не забывай, я чувствую эмоции людей, бросить их такой человек, как ты, не сможет физически. Бежать им некуда.

 — Сейчас, спускаюсь. Уже беру разгон. — И я нисколько не врал! Концентрируя в себе энергию, я штопором устремился вниз. Искра однажды сказала, что недостаток моей мимикрии (неполное копирование оригинала) можно компенсировать бОльшим количеством вкладываемой в аномалию энергии. В камне её было более чем достаточно. Сейчас я могу не только синхронизироваться со стихиями, но так же… В штанах сзади стало тесно, когда у меня мгновенно вырос кошачий хвост, а на голове появились пушистые ушки. Блин. Чувствовать сразу две пары ушей, и торчащий из копчика хвост, как-то очень странно. АХАХАХА! Странно. Я в небе, использую силы сразу двух аномалий, а внизу древняя тварь, что однажды уничтожила мир, пытается съесть двух кошкодевочек, красивую блондинку-альтруистку и одну антропоморфную волчицу-оборотня. Странно?! Да, черт побери! Странно! Вперед, Ричард! Пришла пора показать этой суке, что нельзя недооценивать людей!