Звездный огонь

Лагерь у моря 2. Часть 46 (продолжение в комментах)

Из старых дневников Виолетты Церновны Коллайдер



Небо над морем.



— Да в порядке всё, правду вам говорю! Посмотрите в мои честные глаза! — удалось выдавить подобие улыбки, с трудом скрывая самочувствие. На душе же были только два слова: «Убе-е-ейте меня». Это как после долгого перерыва, сразу приступить к интенсивной тренировке, поначалу совсем не больно… Утром, первое, что я почувствовал, — это невозможность встать. Спину и ноги сковало судорогами при каждой попытке пошевелиться, мышцы ныли, кости горели, суставы трещали, глаза — и те слезились. Одним словом — кошмар. В таком состоянии меня и застала протирающая сонные глаза Юля. И сейчас они с Хоро стояли над моей душой, пока на соседней койке пускала слюни на подушку Женя. Аналитик работала весь день, пока мы беспечно отсыпались.


— Врет. Однозначно врет. Я десятки лет торговлей занималась, и хитрецов вижу насквозь, — сказала Хоро, задумчиво склонив голову набок. Ушки девушки всё ещё потрепанные, но на шерстке уже появляется здоровый блеск. Поправляется волчица. Она до сих пор ведет себя, как простая девушка, несмотря на то, что ей, вполне возможно, лет эдак под тысячу.

— Ричард! — сердито фыркнула Юля, обследуя мою тушку ловкими лапками на предмет повреждений. При этом хмурая нека по-хозяйски забралась на мою постель, вовсю размахивая пушистым хвостиком. Блин, не будь сейчас так больно, я бы мигом прибалдел! — Вроде нет видимых ран, кроме ожога старого.

— Перенапрягся просто. Я предполагала, что так и будет, — Женя широко зевнула, демонстрируя белые зубы и полный хаос на голове вместо прически. Девушка не спешила вставать с кровати, кутаясь в одеяло и с предвкушением поглядывая на ноутбук. — Отлежится и всё пройдет, в крайнем случае — Док подлечит. Думаю, он специально не стал исцелять твоё тело полностью, чтобы в следующий раз организм был к критической нагрузке готов. Генда всегда смотрит на несколько ходов вперед, извлекая максимальную выгоду. Коварная задница, до сих пор вспоминаю тот случай перед цунами!


— Ну, не всё так плохо, ходить, во всяком случае, могу, — кое-как поднимаюсь. Аналитик смотрит с сочувствием, ушастые с интересом. Эй, совесть есть у вас? В животе урчит, во рту пустыня! Хочется сдохнуть, а если серьезно, то… есть, пить, умыться, но больше всего хочется Юлю! Обнимаю зазевавшуюся девушку, целуя в щеку. Есть стопроцентный способ обрадовать кошку. — Пойдем перекусим, что ли?

— Сидите уж, я принесу вам сухпай и воды, — Женя потянулась, зевнула, заметив поникшие мордочки, и, словно оправдываясь, добавила: — Кроме них, особо ничего нет — мы над морем, да и не та ситуация, чтобы о насыщенности рациона думать. Пусть батончики и безвкусные, но свою питательную функцию выполняют, а ещё будет чай, точно! Хоро, не смотри на этих рыбок в аквариуме голодным взглядом, они несъедобны!

— У нас в сумках есть кое-что вкусное, принеси простой воды и любую посуду, сейчас пообедаем по-царски! — вспомнил я про один из подарков Искры. Управляющая бункера была весьма щедра к нам. Скучаю по этой девочке, по её голосу и длинным аквамариновым волосам, по долгим беседам на любые темы. Программа-имитатор на джое её не заменит, нет того живого блеска в глубине глаз. Искорка научила меня нескольким важным вещам, и последней стало то, что отличает живое существо от имитации, о, это она продемонстрировала просто потрясающе. Вот только какой ценой? Глаза девочки светились абсолютной решимостью при расставании. Искра, Искра…


— Вот, держи. Собираешься размочить СП-1 в воде? Ха. Выйдет та же гадость, только мокрая, — спустя две минуты Евгения вернулась с двухлитровой бутылкой воды и четырьмя большими металлическими чашками, а я тем временем нашел в сумке под кроватью фастфуд будущего. Небольшая продолговатая упаковка, как у растворимых витаминов, да и принцип весьма похож.

— Мда уж, судя по всему, тут сложная цепь экзотермических химических реакций, — аналитик внимательно смотрела, как круглая таблетка растворяется в воде, которая тут же, прямо на наших глазах, начинает кипеть, издавая восхитительный аромат мясного бульона. — Может, всё же поедим наших СП, а это оставим для исследований?

— Не надо, их у нас много. Искра знала, что мы путешествуем по ущелью с чистой рекой, так что в питьевой воде недостатка не имели бы, а при необходимости я могу и вовсе концентрировать влагу прямо из воздуха. — Я постучал по экрану джоя, краем глаза наблюдая, как Хоро и Юля тоже заваривают себе еды. Они заметно приободрились при виде спасения от пресной еды. Волчица весело помахивала хвостом, он у неё вообще намного активнее, чем аналоги у наших кошачьих представителей (в виде последних событий, стоит ли и мне относить к некам себя любимого?). — В памяти этого малыша на моей левой руке все важные данные с бункера сто двенадцать, и исследования Организации будущего чуть ли не за двести лет.


— Жалко, что я сейчас реально занята, иначе бы первой прошерстила всё что есть. И ту программу-помощника, которая у тебя по экрану бегает. Я вижу тебя, не прячься. О, основой визуального образа стала Хатсунэ? Почему человеку надо спать? В сутках так мало часо-ов! — печально вздохнула Женя, отхлебывая из ещё дымящейся чашки. Фокус в том, что таблетка имеет не только питательные и вкусовые вещества, но при растворении минуту кипятит и обеззараживает воду.

— А чем именно ты так занята? — поинтересовалась Хоро, нюхая содержимое своего обеда. — Пахнет рыбой… уха, что ли?

— Меняемся? — живо предложила Юля, из чашки которой поднимался пар с запахом яблочного пюре. Искра просто смешала в пачках всё доступные вкусы, не промаркировав это хаотичное ассорти ни единым символом. Решила, что так будет весело, эдакая рулетка с сюрпризом: пока не заваришь, не узнаешь, что в чашке. Жалко, у нас с ней было так мало времени. Что такое месяцы в обществе доброго и замечательного человека? Так, мимолетное мгновение, но я буду всегда её помнить. Тем более, часть способностей бегунка при мне. В этой аномалии нереальный потенциал, но и использовать её тяжеловато.


— Исследую клетки Ехидны, — просто ответила Женя, и волчица чуть не подавилась своим питьем. Да и я дрогнул, чего уж там.

— З-з-зачем? Она же мертва, разве нет? — память Хоро нескоро очухается от ужасов лап паучихи. Хвост поджат, губы обнажили клыки, шерстка стоит дыбом. Напуганный зверь.

— В том-то и дело, что навряд ли. О, а у меня со вкусом свиного супа. Классно пахнет, и так натурально! — аналитик села за компьютер, открывая снимки с микроскопа. — Смотрите, это клетки той белой твари, дроны подняли несколько кусочков оторвавшейся после кинетического удара плоти. Мы, конечно, спешили, но не подобрать такой материал я не могла. Ничего странного не видишь, Ричард? Мне Виола говорила, что ты далеко не простой боевик.


— Странного? — я всмотрелся в гистологический срез. — Странного? Да тут всё странно. Ядро просто огромное, куча неизвестных органелл, а клеточная стенка, она вообще есть?

— Есть, но очень тонкая, — Женя говорила, а нека и волчица внимательно слушали, хоть по глазам и видно, что они обе ни черта не понимают. — Поэтому она может восстанавливаться и менять структуру тканей быстрее любой другой органической формы жизни. Оборотень на клеточном уровне. Док сказал, что пока цела хоть одна её клетка, Ехидна не умрет.

— Как же победить такого врага? И не опасно хранить тут её части? — мне действительно стало не по себе, даже ноющие мышцы притупили свою пытку. Нет, способов уничтожить врага на клеточном уровне куча, но не тогда, когда он так силен! Док еле покрошил её, использовав удар, который несколько километров скальной породы расколол напополам! К большинству ядов у неё наверняка иммунитет, да и скорость у альбиноса запредельная.


— Хотелось бы мне знать. А ткани я убила при окрашивании для микроскопии, так что не волнуйся, да и подобрала только кусочек хитина с каплей крови, — ответила темноволосая, забирая одну упаковку с едой. — Схожу, обрадую девочек, особенно Ульяну, вот уж кто точно будет плясать от счастья, она батончики СП просто терпеть не может.


***



— Это жалкое тело неплохо послужило мне, — потрепанная, но живая Ехидна стояла на берегу, возле скелета акулы. Владычица плоти добралась до острова в море, и скинула ненужную больше оболочку, не забыв при этом захватить с собой все полезные вещества. Восстановление клеток после ТАКИХ ран раньше занимало куда больше времени, но теперь, после обретения новой силы, всё иначе. Однако тело ещё напоминало о пережитом уроне. Чертов человек! Через осунувшуюся кожу были видны все косточки. Пережившую не одно тысячелетие демоницу сейчас буквально разрывали противоречия. Она в равной мере хотела как прибить этих двух негодяев, так и впиться в их тела жадными губами.


Солнце уже скрылось за горизонтом, а небо было затянуто пасмурной пеленой. Древний, как мир, монстр спокойно шла в сторону леса, без всяких помех вроде света луны или звезд. Из незаметных нор в земле выскакивали всё новые пауки, и ещё, и ещё. Большие, маленькие, огромные. Тысячи членистоногих тварей шуршали в ночи. Жуткое зрелище, от которого зашевелились бы волосы на голове даже самого храброго человека, но оценить его сейчас мог только один живой организм.


— Надо же, вы поймали мне новую игрушку, — обрадовалась девочка-альбинос. Белоснежная кожа, гладкая, будто у статуи, переливалась от налипшей на неё росы. Перед Ехидной лежал дракон. Титанический ящер, с темно-коричневой чешуей и панцирными щитками на спине. Зверя спеленала паутина, крепкая как сталь, и кроме того, периодически два крупных паука всаживали в него жала, в районе брюха кожа дракона была не столь прочна. Яд проникал в хозяина неба, парализуя мышцы и затуманивая разум, мешая ему сопротивляться. — Будет чем восстановить силы. Радуйся, зверушка, ты не станешь инкубатором. Только пищей…


— Лхаг кудз (проклятая тварь), — кое-как прошипел ящер, выплевывая в кровного врага струю пламени. Огонь мог бы и повредить альбиносу, но перед девушкой выросла живая стена из паукообразных тварей. Даже сгорая заживо, пауки не издавали ни единого писка. Зловещая тишина и абсолютная жертвенность марионеток. Когда Ехидна далеко, у её слуг есть хоть какое-то сознание и инстинкты, но когда госпожа рядом, она перехватывает бразды правления чуть больше чем полностью. Смертоносное пламя обуглило больше полусотни тел, в воздухе стоял отвратительный запах горелого, который жадно втягивали ноздри дракона. Ударить второй раз ему не позволили.


Миг — и тело девочки-подростка тает, подобно воску, руки удлиняются, превращаясь в паучьи хелицеры. Лицо искажает полубезумная улыбка, когда острые шипы впиваются в шею жертвы. Дракон судорожно дернулся, попытавшись достать её напоследок когтями, но паутина была слишком прочной. Зверь просто не понимал, откуда у изученного столетиями врага такие силы. Кукловод перестала дергать за нити, а стала сражаться сама, да ещё как! Скоро он затих. Могучие легкие сделали последний вздох, глаза рептилии закрылись, до последней искры жизни пронзая убийцу ненавидящим взглядом. Ехидна не стала ждать, пока и так хладнокровное тело остынет. Мысленный приказ, и один из пауков-колоссов вонзает жвала в брюхо дракона, вспарывая его до самых внутренностей. Через этот разрез Ехидна и забралась внутрь, ассимилируя плоть и поглощая кровь. Пауки бегали вокруг, суетились, рыли новые норы, расширяя и так не маленькую сеть тоннелей, но ни один не посмел коснуться добычи хозяйки. Из полураскрытой пасти дракона доносились хрипы, это остатки воздуха покидали легкие, пока паразитирующая тварь, довольно урча, ворочалась внутри.


Прошел час, кокон лопнул, выпуская наружу молодую девушку. В воздухе кружились обрывки паутины, которую поедали мелкие пауки-рабочие. Безотходное, мать его, производство. Никаких следов истощения не осталось на теле Ехидны. Кожа лоснилась блеском и здоровьем, красные глаза сияли, а длинный язык слизывал с губ остатки крови. Она снова выглядела половозрелой женщиной, а не угловатым подростком. Плоть изменчива, универсальна, всесильна. Царица запрокинула голову, вдыхая ночной воздух полной грудью. Торчащие соски обтекали остатками жидкости, она стекала со всей поверхности тела, впитываясь в истощенную засухой почву. — Как хорошо быть живой! Нам пора, как раз поспеем к главному блюду. Он обратил внимание на мои слова, про паучиху и западню. Сеть сплетена и ждет свою добычу, — она посмотрела на небо, а затем села на самого большого паука, поглаживая ворсистую голову твари. Монстр протер лапками все свои восемь глаз, а затем нырнул в ближайший туннель. Оплетенные паутиной коридоры, позволяли тварям путешествовать между континентами. Быстро. Бесшумно. Неотвратимо.

Ехидна просто дрожала от предвкушения, по подбородку текли густые ядовитые слюни. Люди. Много людей. Она уже загнала их в ловушку, и забрала свою первую дань. Играясь, тварь не стала убивать сразу всех, но теперь она возвращается, ведь так приятно будет встретить его, на корабле, который она лично превратит в кошмар! Мышеловка уже захлопнулась, декорации готовы. Очередной шаг к достижению цели, и в этот раз она не собирается кого-либо отпускать.


***



— Как обстановка, товарищ капитан? — Виола задавала вопрос Седому, сидя в своем любимом кресле на капитанском мостике. Нет, кресло как раз принадлежало бывалому солдату, но согнать пригревшуюся девушку он не мог.

— Материться можно? Тогда мне нечего сказать, — устало выдохнул морской волк, закуривая очередную сигарету. Сейчас в помещении было только два человека, и он позволил себе некоторую слабость. За окном сгущались сумерки, все солдаты готовились к очередной бессонной ночи. — Твари лезут уже третий раз, и их всё больше. Создается впечатление, что они прощупывают оборону лайнера. Каждую ночь одно и то же, одно и то же. Откуда только берутся?

— Откуда-то понятно — из самых глубин тоннелей. Другое дело — как нам выстоять. Боеприпасы не бесконечные, а Оля и Яма всё же живые люди, им надо отдыхать. Все дыры не заткнешь двумя боевыми носителями, — Виоле очень хотелось налакаться чего-нибудь сорокаградусного, но она понимала, что сейчас не время. Корабль в западне, а дела, мягко говоря, не очень. Помощи ждать не от кого, единственная надежда — это Док, но когда он вернется? Связаться с отрядом дирижабля нет возможности. В мире, где один-единственный спутник на орбите и тот запаролен напрочь, как-то не получается свободно общаться. Девушка щелкнула по клавиатуре, соединяясь с отделом аналитиков. — Шурик, что там со спутником?


— Ноль реакции, Виолетта Церновна, — лицо Александра было осунувшимся от усталости, и только огонек в глазах выдавал энтузиазм кибернетика. Он не успокоится, пока не решит поставленную задачу, но время сейчас далеко не на стороне «Ленина», и каждый час — большая роскошь. — Но есть и хорошие новости. Крылов что-то мудрит с системой «свой-чужой» и пытается выйти на связь с управляющим модулем станции, мы почти уверены, что там такой есть. А, и ещё: лаборатория закончила прототип антидота от яда пауков, спасибо, что предоставили нам тела для синтеза.

— Их на берегу предостаточно, — буркнул Седой, подбираясь к кофеварке Виолы. — Весь пляж усеян трупами блядских пауков.

И это не фигура речи. Пауки каждую ночь пытались забраться на лайнер, и каждую ночь основательно получали по щам. Пока что. Из-за того, что весь периметр вокруг остова превратился в сплошной каменный лес, вода перестала быть для них помехой. Между скал тянулись сети паутины, по которым враг пытался пробраться до человеческого мяса. Лишенный мобильности лайнер стал для них лакомой целью. Первый раз на берег выползли несколько сотен мелких пауков, которых, не мудрствуя лукаво, перестреляли из пулеметов (все ещё помнили, что случилось с пропавшей командой, так что следовали правилу американцев «сначала изрешети, а потом думай, кто там, мать его за ногу, вылез»).


К счастью, свет прожекторов с палубы держал их на расстоянии. Шустрые членистоногие бежали от света как от огня. Теории аналитиков оказались точны как никогда. Единственными потерями стали несколько слегших с отравлением солдат, но и то только потому, что выперлись на палубу без противогазов. Спасти ребят от яда удалось, но нагоняй от Виолетты получили все до единого, особенно командование. Морально стереть в порошок провинившегося, и без единого бранного слова — о, в этом Виола могла дать фору кому угодно!


День стал передышкой, под светом солнца враг не мог свободно перемещаться, а вот вторая ночь не прошла так гладко. Вместе с мелочью на свет вылезло около десятка «паучков» покрупнее… размером с ЛОШАДЬ! Солдаты все поголовно записались в арахнофобы, а учитывая, что хитин простые пули не пробивали, пришлось задействовать крупнокалиберные винтовки, плазму, взрывчатку. Особенно хорошо показали себя огнеметы (а вот ядохимикаты паучьё совсем игнорировало), однако одному крупному монстру таки удалось забраться на борт, где он и встретил героический конец от меча злой как тысяча чертей и не менее напуганной Ямы. Наутро не досчитались троих. Жвала у крупных пауков оказались подобны смертоносным капканам и прокусывали бронежилеты как картонку, а движения слишком быстрые для таких туш.


Третья ночь стала кошмаром. Лайнер уцелел только благодаря тому, что берег был заранее заминирован. Подрыв нескольких сотен тонн взрывчатки, поднял на воздух около тысячи пауков, в том числе одного просто гигантского. В этот самый момент вояки с аналитиками сошлись во мнении — «мы в беде», если мягко выразить то, что они сказали двумя словами. Сейчас, на закате четвертой ночи, не скрывая эмоций, молились даже аналитики-атеисты. Гражданских и раненных эвакуировали в хранилище, под крылышко к нервной Ан-тян. Девушка была одной из тех незаменимых людей, способности которых раскрываются во всей красе именно в критической ситуации. Ленивая и немного заторможенная девушка в неизменной маске и очках, когда необходимо, Анна превращалась в четко работающий метроном, которому можно доверить хоть целый город.


Все остальные действующие лица оккупировали укрытия на верхних палубах, вооружившись всем, чем только можно. Периметр постоянно освещался прожекторами, главные и вспомогательные орудия лайнера заряжены, даже крупнокалиберная экспериментальная пушка в самом центре палубы. То, что раньше напоминало металлическую цистерну, сейчас представляло собой футуристический макет. Стальные заслоны автоматически уехали вниз, длинное сдвоенное дуло светилось, обвитое поблескивающими голубыми нитями из сверхпроводимого материала, поднятого со дна Атлантиды. Выстрел этого оружия равняет с землей бронированный дот.


— Солнце садится, — мрачно прошептала Виолетта Церновна, прикрывая уставшие глаза. Внутренняя связь транслировала слова девушки всем солдатам. Нужно сказать что-нибудь воодушевляющее, но без лишнего. — Обманывать не буду. Сегодня нам всем придется очень и очень тяжко. Мы сражаемся за свои жизни и за жизни гражданских на борту. Не пускайте врага на палубу! Корабль скован скалами, и если он превратится в западню, мы все тут погибнем.


— Всё равно ползут, арахниды сраные, — отчитались аналитики, наблюдая движения на тепловизорах и камерах дронов. Небольшие беспилотные машины патрулировали периметр в нескольких километрах от лайнера, и, хоть периодически несли потери из-за натянутой в самых неожиданных местах паутины, свою роль глаз команды выполняли. — Днем мы завалили взрывами все обнаруженные пещеры, но они вырыли новые. И сегодня явно что-то не так… они действуют слишком слаженно.


Стоял полный штиль. Ни единого порыва ветра, ни единого всплеска волн. Каменная западня заперла несколько километров моря в чашу. Смертоносную чашу с тихой водой и хищными членистоногими, целыми армадами, ожидающими своего шанса. Хорошо ещё, что обшивка лайнера конструировалась не по гражданскому типу, и армирована достаточно, чтобы не дать течь от удара скалой. Зловещая тишина, так подумала Виола, осматриваясь вокруг. Слишком тихо, даже сам воздух казался затхлым и душным, как никогда. Аналитики правы, сегодня явно что-то не так, как в предыдущие три ночи. Чаек, вечно орущих во время заката, и тех нет. А на душе словно камень. Руки дрожат, мысли путаются и… страшно… очень страшно. Сердце колотится как бешеное, прошибает кожу холодный пот. Солнце уже скрылось, но свет заката ещё держит позиции, постепенно уступая место мраку.


— Мне кажется, или светить должно ярче? — задала глава организации вопрос механикам. Она точно помнила, что в прошлый раз свет простирался до самого леса, а тут только часть береге захватило.

— Напряжение в норме, и все прожекторы работают как обычно. Ну, это если верить стрелке трансформатора, — отчиталась вместо них Оля. Девушка-носитель дежурила на палубе, с противогазом на лице и огнеметом в хрупких руках. Она первой заподозрила неладное, а именно то, что сегодня прожекторы подозрительно тусклые. — Просто свет почему-то рассеивается, или, будет лучше сказать, на берегу клубится что-то странное.


— Они не нападают, просто выползают из нор и ждут, — Седой слушал доклады солдат и операторов разведывательных беспилотников, в свою очередь, он держал в курсе Виолетту Церновну, кратко пересказывая всё самое важное. Старый моряк сменил китель на боевую форму и вооружился автоматической винтовкой. Даже сейчас он оставался опытным воякой, а не паркетным генералом с набором медалей. Держался, и только досадливо морщил усы, чувствуя, что спина уже не такая гибкая, как раньше, а силы в руках далеки от десятилетней давности. — Артиллерия готова?

— Да, сэр! — дружно ответили орудийные расчеты. — Ждем вашей команды. Накроем всё, что шевелится, фугасом, только прикажите.

— Погоди, — подняла руку Виолетта. Девушка внимательно смотрела на экраны, транслирующие изображения с камер по периметру. Юркие тени бегали по берегу, лазали по деревьям и сновали по нитям паутины между скал. При этом держались строго в тени, только ворсистые лапы периодически показывались на самом краю освещенного поля зрения. Жуть. — Вылезла только мелочь (пауков размером с собаку сейчас называли так, ибо они были самыми миниатюрными среди врагов), подождем, пока на свет покажется кто посерьезнее. Я не Оракул, но что-то мне подсказывает быть начеку. Боеприпасы не бесконечные, и пополнить их негде. Неизвестно, сколько ещё нам тут торчать.


Виола взяла со стола чашку кофе, стараясь не замечать, как трясутся её руки. Любопытство и острый ум — опасное сочетание, но раньше она никогда не бывала в такой опасности. Изучая даже самые страшные аномалии, доктор всегда держала дистанцию и не рисковала собой. Сейчас же, когда жизнь девушки находилась в нешуточной опасности, она вдруг испытала отвратительное чувство, чувство пробирающего до самых костей страха. Древнего, как сам человеческий род. Страха за свою жизнь. И не было рядом всей боевой мощи Организации, надежных укрытий и поддержки со спутника. Только неизвестность и один-единственный лайнер, пойманный в западню, строго ограниченный как в человеческих, так и в материальных ресурсах. Ситуация, мягко говоря, далека от радужной.

Лагерь у моря 2. Часть 38

 

 Страничка на фикбуке. 

 Объект «Зеркало искушения»: запись в информационных файлах Организации.
 Тип объекта: аномалия — артефакт.
 Код: желтый (незначительная опасность)
 Уровень регистрируемого излучения: 3%
 Примечания:

 Есть множество удивительных объектов, которые попали в руки Организации при совершенно обыденном стечении обстоятельств. За ними не приходилось нырять в Марианскую впадину, или с боем отбивать у преступных группировок. Зеркало искушения — один из них. Огромное, высотой в человеческий рост зеркало в фигурной рамке, как раз такой случай. Его принес объект [Доступ запрещен], он вообще много что с собой принес, как — непонятно. Есть теория, что он способен каким-то образом хранить материю в своих порталах. Передал нам его со словами: «Один старик попросил спрятать его там, где не найдут. Ха. Пусть теперь хоть весь свой мир перероют!»

 На резной латунной рамке высечено следующее высказывание: «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi» (в зеркальном прочтении: «I show not your face but your hearts desire» — «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца»). Надпись, кстати, соответствует истине. Причем буквально. Объект отражает материю точно так же, как и обычное зеркало, до тех самых пор, пока напротив него не становится человек (эксперименты с животными положительных результатов не дали). Оказавшись под влиянием аномалии, испытуемый видит очень четкий образ, отражающий самые потаённые его желания. Самые глубокие, порой низменные, инстинкты (двух подопытных заключенных после испытания зеркалом перевели на пожизненное), всплывают наружу.

 Объект не способен воздействовать на несколько человек одновременно. Он транслирует образ прямо в разум смотрящего (так, во всяком случае, считает добрая половина аналитиков). Посторонний, пока излучение не переключилось на него, видит только простое отражение. Самое интересное, что зеркало вызывает серьезную психологическую зависимость. Результаты тестов варьируются: как сам эффект, так и биологические маркеры в крови испытуемых (тот же серотонин), у кого-то выражались сильнее.
 Заключение: Держать под строжайшим контролем. Не допускать никого, кроме привилегированных лиц. Использовать в исключительных случаях. Зеркало может стать неплохим способом развязать язык некоторым преступникам.

Доктор В.Ц. Коллайдер.

***

 — И как до такого дошло? — тихо спрашиваю сам себя. Тело почти полностью восстановилось после Катаклизма, регенерация аномалии ещё и не от такого спасала. Моё высказывание относилось, скорее, к пикантности текущей ситуации. Ночь. Дирижабль висел в воздухе прямо над разрушенной поверхностью. Пока мы не восстановим силы, лететь в неизвестность не стоит. Таково было единогласное решение Жени и Кэпа.
 — Ммм, — сонно проворчала Ульяна. Рыжая удобно устроилась на лежанке, уткнувшись носом мне в бок, так что теперь я боялся лишний раз двинуться, чтобы ненароком не разбудить малышку. Не самая приятная встреча с чертовыми членистоногими оставила серьезный, можно так сказать, неизгладимый след на команде. Мелкая, ещё в «Совенке» спокойно ловившая пауков и фасуя прочую гадость в банки, теперь боялась спать одна. Да и кто бы не испугался? Мне и самому страшно, хоть я видел штуки и похлеще, та же Унголиант — паучиха размером с небольшую гору. Ночной кошмар арахнофоба. Другое дело, что показывать свой испуг я никогда не стану, а каково девчонкам? Ульяна, пока не легла ко мне, не смогла сомкнуть глаз. А Женя заикалась, даже вылакав пузырек успокоительного.

 «Оу, ес-с-с! — обрадовался Шиза теплому комочку нежности в кровати, тем более, на ней сейчас одна только майка и нижнее белье. — Давно пора. Через сколько месяцев, ты говорил, ей восемнадцать? Да шучу, шучу, Чувак!»

 Отрешившись от альтер-эго, весьма, кстати, извращенного (!), я погладил спящую малышку по рыжей шевелюре. Бедняжка так изнервничалась, что стоило ей прижаться ко мне, как она сразу провалилась в спасительный сон. Личико Ульяны периодически хмурилось, надеюсь, ей уже не снятся кошмары, и через какое-то время пережитые страхи уйдут окончательно. Да, и надо будет начистить морду хозяйке пауков. Эта мстительная сука точно рано или поздно попробует поквитаться за своих «малышей», и если мы не найдем разлом раньше, чем это случится, будет тяжко. В самом деле, в прошлый раз я наивно полагал, что убил тварь, но каким-то чудом она уцелела! Более того, она узнала меня, не могла не узнать. Эх, как не вовремя! Без доступа к своим основным способностям с ней не справиться так легко.

 — Спит как убитая, да? — тихо и с какой-то щемящей теплотой прошептала Женя, одаривая сопящего ангелочка улыбчивым взглядом. И её называли вредной?! Аналитик тоже не собиралась оставаться одна, притащив в нашу каюту спальный мешок. То, что сама до чертиков испугалась и залпом опустошила пузырек валерьянки (мой нос не обманешь), Евгения не сознается, но оставаться одна один фиг боится. И чего так стесняться? Вон Кэп, прошел огонь и воду, а после боя его правый глаз до сих пор дергается. Джо так вообще, спит с огнеметом в обнимку тихо матерясь — и ничего. Один только снайпер не нервничает, только выпросил у начальника пачку папирос и накурил табачным дымом весь салон. На данный момент Женя сидела за ноутбуком в одной только рубашке на голое тело и что-то быстро печатала. Запах и вид двух молодых девчонок сводил с ума. Тем более, они успели ополоснуться под душем, и теперь благоухали шампунем вперемешку с испаряющейся с них влагой. Ужасающий коктейль для моего чуткого обоняния. Если глаза можно закрыть, то отрешиться от теплой Ульяны и не дышать невозможно. Блин, девочки, я же живой человек, пощадите!

 — Тебе бы тоже прилечь, Жень, — киваю на спальный мешок. Аналитик не отрывается от работы уже третий час — систематизирует полученную с каждого сенсора информацию. Как же она возмущалась, что была в отключке во время Катаклизма! Яд пауков то отпускал её, то снова заставлял проваливаться в обморок. Пока интоксикация полностью не пройдет, надо её поберечь.
 — После того, как провалялась несколько часов парализованной, сон совсем не идет, — девушка повернулась к нам, на миг в линзах очков блеснуло отражение монитора. Мешками под глазами Жени мог позавидовать и студент-медик. Бухающий студент медик с кофеиновой зависимостью и неврозом! Да и сама она выглядела далеко не нормально. Сначала укус у того ручья, теперь отравление. Ну не привыкла аналитик к такому экшену, вот и сдала немного. Однако, не желая никому быть обузой, девочка упорно делает вид, что с ней все в порядке. Она случайно от Слави не заразилась эти самым, как там его… альтруизмом? Жуткая привычка, и весьма вредная, в придачу. Тем временем Женя чуток оживилась: — А какой был залп! Нигде у нас не задокументирована такая способность твоего поля. Этот Кинетический Катаклизм — просто нечто! На несколько километров все стер в порошок, завтра соберу пробы с земли. Может, даже от самих пауков что-то осталось.

 — Это вряд ли, — тихо ответив, кошусь на мелкую. Спит. Дыхание ровное, и сердцебиение тоже. Да, можно не бояться, что мы её разбудим. Сон у маленькой рыжей ракеты поистине богатырский, мне ли не знать? — Он изначально и задумывался, как последнее средство. Эдакая граната за пазухой. Вундервафля. Резонанс ломает всё. Разрушая материю на молекулярном уровне. Так что под нами сейчас, кроме пыли, ничего и нет. Искать в таком крошеве отдельные клетки — запаришься.
 — Страшная штука, — Женя уставилась в монитор, и без эмоций добавила: — Что же тебе довелось пережить, раз кинетическое поле стало способно аннигилировать такую территорию? Если представить, что это не ущелье, а населенный город…
 — Не надо, Жень, прошу. Воспоминания не самые приятные, и я не хочу их ворошить, — аккуратно встаю, стараясь не будить сопящего ангелочка и поплотнее кутая её в одеяло. Ульяна посопела недовольно, ощутив, как большая грелка куда-то пропала, и свернулась калачиком на том месте, где я лежал. — Давай, сохраняй всё что уже сделала и ложись рядом с мелкой.
 — Но я же еще не закончи… — попыталась отвертеться Женя, когда мои руки опустились на напряженные плечи девушки. Пальцы, способные при необходимости ломать драконьи кости, беспощадно выискивали уязвимые места на теле беззащитной девушки. Несколько разминающих движений, и она сдается без боя. — Ай-ай! И за что Алисе такое счас… Ладно-ладно иду я спать, только остано… в-вись.

***

 Уложив Женю спать (а это было проще простого, стоило вихрастой голове коснуться края подушки, как она упала в глубокий нокаут и мило захрапела), я положил её очки возле ноутбука, а сам вышел на мостик, где и просидел половину ночи, думая, как нам дальше быть. Чертова гадина! Ну не хочу я с тобой сталкиваться, но нет же — докопается! Определенно, спокойно вернуться домой нам не дадут. Будь я здесь один — другое дело. Мне не привыкать спасать свою шкуру. Вот отвечать за жизни других — на самом деле, тяжело и страшно. Светало. Скорее бы уже солнце взошло на горизонт. Насколько я понял, наши паукообразные товарищи не высовываются под прямые лучи света. Дирижабль медленно плыл вперед. Кэп и я сошлись во мнении, что вынужденный привал пора сворачивать.
 — Будешь? — подошел со спины снайпер, протягивая сигарету. Щедрый жест, учитывая, что их осталось очень мало. Выглядит мужик помятым. Глаза опухшие, красные, брови нахмурены. Подозреваю, ребята будут долго реабилитироваться по прибытии домой. Только бы оно состоялось.
 — Не, спасибо. Ты же знаешь, я не курю, — отмахнулся я, глядя на горизонт, где уже появлялось утреннее зарево. Ярко-розовые тучи, теплый воздух, светлеющее небо, чей тон менялся с темно-синего на голубой. Впечатление портили только стойкий запах пыли и снующие туда-сюда небольшие птицы. Стоило только начать светать, как они буквально заполонили всю уничтоженную катаклизмом поверхность, выклевывая из месива песка микроскопические останки пауков, которые на распылило, а так же слетевшихся на них мелких насекомых. Пищевая пирамида — наглядно. Хоть кому-то радость от ночной бойни.

 — Да. Тогда вот это. Будешь? — голос Жени вывел меня из ступора. Девушка уже выглядела получше, в руках у неё была бутылочка с мутной водой. — Я растворила парочку СП в дистиллированной воде, так быстрее усвоится. Виола говорила, что твоя регенерация мощная штука, но потребляет немало резервов.
 — Спасибо, Женя. Ты просто супер! — с благодарностью принимаю угощение, тут же осушая емкость целиком. Хорошо! На вкус гадость, но хорошо. Голод, о котором я даже позабыл, отступил на задний план. Сытость разливалась по окончательно восстановившемуся телу. Не всегда я так умел, но, хочешь жить, как говорится… Одно из первых умений моей аномалии, которое я отточил на максимум — саморегенерация. — Ты разве нормально отдохнула? Иди поспи еще. А мелкая?
 — Сопит, бубнит и дрыгает ногами — чуть меня с койки не скинула! Детям надо дольше спать, — усмехнулась Женя, чуть краснея, присаживаясь рядом и раскрывая ноутбук. Потягиваясь и зевая, она протерла очки краешком майки, ненадолго продемонстрировав свою талию (чертова привычка не упускать ни одну деталь, я даже видел верхний край трусов, прости, Жень!), и добавила: — Что до меня — чепуха. Полежала четыре часика — и хватит. Так, что тут у нас…

 Повинуясь команде аналитика, из бокового отсека дирижабля выпорхнула стайка дронов, начавших быстро спускаться к поверхности. Машины разогнали завтракающих птиц, которые выразили своё возмущение громким щебетом. Пустынный участок под нами прямо посередине уже бороздила река. Поток воды из верхней части ущелья прокладывал себе новое русло, смывая в море тонны пыли. А ещё…
 — Вон та дыра, — Женя указала пальцем на зияющую в земле дыру, в которой свободно мог поместиться небольшой дом. — Там начало сети тоннелей, дроны немного полетали, но дальше я слать разведку не стану. Потеряем сигнал — где я новых возьму?
 «Если мне не изменяет память, — подметил мсье Шиза, — то как раз там стояла скала, из-под которой выползло мохнатое чудище».
 — Ночевать будем как можно выше над землей, — сказал Кэп, и все поддержали его молчаливым одобрением. Второй стычки с проклятыми пауками никто не желал.

***

 Утро прошло спокойно. Никто на судно не нападал, паутину мы больше не видели, а ущелье под нами было просто идиллической картиной. Высокие деревья по краям, и кустарник ближе к руслу. Кристально чистая вода, буйная зелень и куча разнообразной живности, от лягушек до довольно крупных рыбин на дне водоема. Сверху плавающие торпедообразные тени казались очень красивыми и загадочными, одна из которых, кстати, пошла нам на завтрак. Оголодавшие солдаты уже собирались глушить рыбу взрывчаткой, но я поступил деликатнее. Два прыжка вниз, удар кинетическим копьем по копошащейся в донном иле рыбине (со стороны атака выглядела даже красиво: невидимый поток энергии в воде превращался в причудливый иммерсионный след) — и на борт поднимается здоровенный сазан, весом под двадцать килограмм, с темно-золотой чешуей по бокам и черной на спине. Хвостатая гурманка точно бы оценила. Юля, Юля… Надеюсь, с вами все в порядке. Если кто обидел эту троицу — устрою этому миру вторую встряску! В прошлый раз меня основательно довели, учитывая ещё и то, что после долгих лет скитаний я был немножко не в адеквате.

«Ага, „немножко“, — фыркнул внутренний голос. — Всего-то Мир попробовал уничтожить, да с каждым бывает, подумаешь…»

 Джо, глядя на такие дары природы, непроизвольно сглотнул слюну. Другие солдаты пытались казаться невозмутимыми, но косые взгляды и урчание животов выдавали их с потрохами. Рыбу единогласно поручили мне, да и с голодухи я не позволю никому испортить ценный продукт. Иначе придется жевать СП. Рыбка, рыбка, рыбка… Выпотрошить, нарезать, натереть солью и поджарить на огне, накрыв куполом. Остаток мяса засолить — и в холодильник. Может, выкинуть втихаря ту зеленую морскую гадость? Не, Женя потом поднимет бучу за потерю образцов. Что до еды — получилось достойно. Запах даже поднял с кровати доселе зарывшуюся в одеяло Ульянку. Сон пошел ребенку на пользу, частично развеяв навязчивые страхи. Храбрая она у нас. Рыжая появилась сонно зевая и потягиваясь, маленький носик принюхивался к витающим в воздухе ароматам. Она первая сняла пробу, съев целых три порции сочной рыбы. После того, как мелкая одобрительно икнула и сыто откинулась на спинке сиденья, поели и остальные.
 Женя, едва перекусив, продолжила собирать данные, сидя на мостике. Солнце светило слева по борту, поэтому аналитик расположилась с противоположной стороны, комфортно устроившись в тени каркаса дирижабля. Дроны фотографировали ландшафт, собирали пробы воды, рыли землю, обрывали листья и хвою, подбирали камешки на берегу. В общем, собирали образцы с миру по нитке. Девушка так активно кликала по панели управления, что создавалось ощущение, будто она играет в занимательную стратегию. Однако не всегда забор проходил гладко…

 — Док, смотри, это не камень! Краб?! — аналитик потянула меня за рукав, размахивая рукой с вытянутым указательным пальцем. Вышеупомянутое ракообразное чуть не оттяпало несколько деталей у отирающегося рядом с ним дрона. — Удивительно. Они закапываются в песок наполовину, имитируя прибрежные камни, оставляя торчать наружу только усики, и нападают из засады. На повадки земных видов совсем не похоже.
 «Ага, и наверняка очень вкусные, — облизнулся альтер-Я. — Чувак, решено. Вечером обедаем деликатесами! Тушеные крабы, жареные крабы, салат из крабов. Ммм! Кстати, чувствуешь? Дымом пахнет».
 — Эм… Мальчики-и-и, — протянула Женя, кивая на монитор. Второй раз показывать не пришлось. Камеры на миниатюрных разведчиках засекли настоящий хаос в лесу. Поваленные деревья, горящие кусты, вспаханная почва, и, самое главное, целая куча лежащих в изломанном виде неподвижных людей! Тут же ущелье разделялось на два помельче, по одному из этих двух мы как раз и поднялись сюда, на развилку. На месте перекрестка периметр оказался попросторнее, было где развернуться. Да и выше ущелье поражало размерами и высотой скал.
 — Зависнем и глянем, что стряслось, — прозвучало моё предложение. С одной стороны, меня чужие проблемы не волнуют, а с другой, если есть кто-то выживший, то можно раздобыть столько информации, что дронам Жени и не снилось. Например, о судьбе Ричарда со Славей.

 «А хвостатая? — возмутился Шиза тем фактом, что я не упомянул Юлю. — А хотя да, её же простые люди и не видят вовсе».

 На дирижабле началась активная деятельность. Первым делом строго инструктировали девочек не высовываться из кабин. Жене поручили следить за Ульяной: пусть сидят и смотрят за происходящим через камеры. Снайпер занял свою любимую позицию, воодушевленно напевая мелодию «Полет валькирии». Мужика можно понять: тут внизу простые люди, пусть даже вооруженные, а не пауки размером с лошадь. Джо и остальные вооружились штурмовыми винтовками, а я… я просто ждал, когда мы подлетим поближе. Оружие или броня мне без надобности. Краем уха слышу, как девчонки взволнованно перешептываются. Женя была напоказ возмущена тем фактом, что рыжая буквально навалилась на неё, чтобы быть ближе к экрану. Ври-ври, тебе, так уж и быть, можно тискать рыжего ангелочка.
 — Будем спускаться? — задал вопрос стоящий рядом во всеоружии Кэп. Броня со шлемом, кобура, винтовка, пара гранат на поясе, смотрит в бинокль аки орел. Формально он глава операции, но моё мнение сейчас всё решит.
 — Ты, я и Джо. Пусть сейчас Док и не в лучшей форме, но, полагаю, нас троих вполне хватит, — прозвучал мой ответ. Заодно я достал из кармана наушник, для связи с Женей и остающимися на борту бойцами. Так. Проверим еще подарок Виолы. Кожаный браслет с разнообразными металлическими стержнями на моей правой руке. Помню, однажды парочка брошенных в ускорении подшипников нехило помогла в стычке с Кукульканом. Металл, прорывая все мыслимые и не мыслимые скоростные барьеры, становился опасным оружием. Виолетта развила эту мысль. Я берег стержни на тот случай, когда пригодится нестандартный подход. — Быстро прочешем все, что можно, с дронами нашего милого аналитика это максимум займет пять минут. Не снижаем корабль, сам нас спущу.
 — Я туточки! — вынырнул Джо на мостик как черт из табакерки. На заднем фоне я отчетливо различил, как икнула Женя, услыхав свою характеристику.

 «С огнеметом наперевес?! — удивился внутренний голос, оценивая экипировку бойца. — Слышь, нигга, там и так всё горит!»

 — Ладно, поехали, — делаю шаг за борт, подавая пример. Нога уверенно наступает на невидимую поверхность. Предчувствие и нервы усиливают способность, я чувствую струящуюся по рисунку энергию, как она концентрируется на спине, спускаясь по ногам и обретая форму. — Площадка из плотного поля легко удержит пару тонн, бояться нечего.
 — Тебе легко говорить, — пробубнил темнокожий солдат, аккуратно наступая на барьер. — А у меня такое ощущение, что мы в любой момент наебн…
 — Связь! — толкнул его на середине фразы Капитан, отчего Джо мигом оказался в самом центре круга, возмущенно тараща глаза.
 — То есть, упадем, — договорил он, вспоминая, что нас сейчас слышат все на борту, в том числе девочки.

 «Да ладно, Женя тоже может ругаться не хуже портового грузчика, Виола рассказывала. Помнишь?»

 — Рассредоточимся, смотрите в оба. Если что-то пошевелится и при этом не будет напоминать наших попаданцев, то расстреливайте без жалости. У нас тут друзей нет, запомните. — Часть ущелья была… как бы выразиться поточнее… перевернута вверх дном. Вывороченные камни, вырванные с корнем деревья, полыхающие угли. И запах! Гарь с отдушиной обожженной плоти. Добравшись до земли, мы стали обходить поле боя. А здесь точно кто-то сражался, и весьма отчаянно. Обрывки одежды на земле… Прислушиваюсь. Ни одного стука сердца, кроме наших, равно как и дыхания. Пока это ни о чем не говорит, когда вокруг есть посторонний шум и запах, вполне могу попасть впросак даже я. Ульяна доказала это, тайком пробравшись на борт. Блин, дроны! А ведь рыжик тоже слышит, что тут происходит. В том числе мои указания.
 — Сколько трупов? — бесстрастно спрашиваю у солдат, по пути принюхиваясь, и оглядывая каждый уцелевший кустик, каждый камень, прислушиваясь, не мелькнет ли среди треска пламени предвещающий опасность звук.
 — Почти двадцать людей. Вооружены слабеньким огнестрелом, у одного орудия нет вообще, либо было, но его забрали те, кто тут всё разнес, — рапортовал Джо, как всегда, в момент необходимости, отбрасывая маску глупого весельчака. Пять дронов кружили над периметром, щелкая затворами объективов. — Из одежды — только плохонькие бронекостюмы. У двоих на руках странные приборы, напоминают наши КПК. Но не это главное. Посмотрите, что вот тут, в овраге! Охренеть! В Гинзе раз в десять мельче летали!

 «Дракон. Дохлый. Подумаешь… — разочарованно протянул Ши, когда темнокожий привел нас к цели. — А в Японии тогда просто виверны были».

 — Здоровенный, — Кэп обходил лежащего среди деревьев ящера. Молодой совсем был, только достиг размерами грузовика. Клыкастая пасть с полным набором зубов, прочная коричневая чешуя, как у полевой ящерицы, он неподвижно лежал на животе. Бездыханное тело, обтянутый сухой кожей череп с впалыми глазами, будто высушенный… как пергамент.
 — Капитан, — обратился я к вояке, внимательно приглядываясь к павшему ящеру. — Выпусти-ка по нему одну очередь. А ты, друг мой темный, собери оба наручных компьютера. Понадобится — отрезай с руками.
 — Серьезно?! — прошипел Джо, делая несколько шагов назад, а Кэп молча достал из-аз спины винтовку и выдал короткий залп по телу хищника. Звуки выстрелов раскатами грома пронеслись по ущелью. Пули пронзали тушу, поднимая облачка праха. Дракон рассыпался, как сухая ветошь, только белые кости торчали наружу.
 — Напоминает кое-что, да, Кэп? — Стоп. Кажется, я слышу странный шорох неподалеку.
 — Вашу ж ма… кхм. Filho da puta! — громко выругался солдат на португальском, озираясь по сторонам. За время вынужденного скитания я выучил столько языков, что самому страшно становиться, а материться так вообще, могу и на хинди, и на эльдарском. — Rapariga!

 «А молодец, — одобрил Шиза познания Кэпа. — И душу отвел, и девочки не в курсе перевода».

 — Так что тут случилось? Я осмотрел тела, рожи у них больно криминальные, — отрапортовал Джо, что-то тщательно пережевывая, с двумя КПК и рюкзаком в руках. — Достал, Док. И ещё у одного эта сумка, с каким-то вяленым мясом и сухарями. Припасы, видимо. На вкус ничего так.
 — Что случилось, говоришь. Так вот он нам и ответит! — дергаю рукой, посылая в ближайшую высокую ель кинетический заряд, недостаточно мощный, чтобы её снести, но хорошо тряхнувший ствол, так, что с кроны упал цеплявшийся за неё мужик. Весь в подпалинах, смуглая расцарапанная рожа. Безоружный. Он был перемазан смолой дерева, скрывшей его запах. К несчастью для него, слух у меня тоже не простой. При падении он довольно крепко ушибся, но сознание не потерял.

 «Погоди-погоди. Я узнаю эти царапины! Ни зверь, ни мутант такие оставить не мог»…

 — Ты ведь всё нам расскажешь, урод? — насел я на незнакомца. Имя и его фракция мне не интересны. Сто процентов рейдер, занимавшийся на поверхности разбоем и наркоторговлей. Свободные всегда носят форму с отличительными знаками, да и запах мяса из рюкзака. — Женя, забирай эти штуки и закрывай трансляцию.
 — Как скажешь, — безропотно согласилась аналитик. Дроны подхватили оба миниатюрных компьютера и дружно свалили в туман. Маленькая умница легко их взломает, так что, в принципе я могу и не выпытывать детали у оборванца.
 — Док, может полегче? — предложил темнокожий, явно не догадываясь, что перед нами далеко не какой-то безобидный беженец. Кэп положил руку на плечо подчиненного, жестами веля тому не встревать.
 — Я всё скажу. Скажу. Скажу, скажу! Бля, только не убивайте! — запричитал он, мелко трясясь, наполовину от боли, наполовину от страха, то и дело переводя взгляд бегающих глаз с меня на труп дракона. Ясно. Опять глаза форму поменяли. — Ищете тех мутантов? Всё скажу, только обещайте, что пальцем не тронете!
 — Он на русском говорит?! — брови Кэпа поползли вверх.

«Если я не ошибаюсь, то мы сейчас на территории бывшего побережья Черного моря, — подумал Шиза. — Ландшафт, конечно, изменился до неузнаваемости, но до сих пор частично похож на среднюю полосу России».

***Час спустя***

 Запах дыма в воздухе постепенно рассеивается, но в некоторых местах ещё пылают обугленные древесные стволы, переливаясь сотнями оттенков — от алого до желтого. Ветер в ущелье неслабый, кислорода для огня более чем достаточно. Хорошо, что сухих деревьев немного, а влажности достаточно, чтобы не появился масштабный лесной пожар. Со стороны реки ни звука, огонь спугнул птиц и загнал подальше земноводных.
 — Мда. Занятно получилось, — пробормотал я, глядя на вояк. Те, с перекошенными от злости лицами, держали обоссавшегося от страха бандита на мушке. История столкновения отряда рейдеров и троих людей, одна из которых была маленькой девочкой-мутантом с кошачьими ушками, заставила и меня сжать кулаки. Нашлась пропажа.
 «Вот мне интересно, а как они Юлю видели? Вроде все простые люди. И… Юля ли это была? Описание немного не совпадает».
 — Как и договаривались, — поворачиваюсь спиной к разбойнику. Тот прислонился спиной к дереву, и кажется не верил, что остался жив. Обращаюсь к своим. — Уходим.
 — Но… но… — Джо не мог подобрать слова. — Они же на наших…
 — Я обещал, что пальцем его не тронем, обещания надо выполнять, — шагаю в сторону дирижабля по высокой траве. Тело просто трясет от злости. — И кстати, Женя же выключила камеры и связь, как я просил?
 — Вроде да, — сказал Капитан, мигом сообразив, что к чему.
 — Пальцы видишь, Джо? — показываю темнокожему левую руку.
 — Ну, да.
 Взмах рукой — и сорвавшееся с ладони кинетическое лезвие с легким гулом отсекает голову врагу, заодно перерубая начисто ствол стоящего за ним дерева. Ну, не рассчитал, бывает. — Пальцем не тронул. Как и обещал. И Джо, выкинь рюкзак, мясо там…
 — Отравленное?! — перетрусил солдат, перебивая. А будет ему уроком — нехрен жрать что попало!
 — Да нет, — ещё раз внимательно оглядываюсь. Как же не хватает способностей Абсолюта! От его глаз и мышка не укроется. Если тут есть ещё кто живой, надо и его прикончить. Выполнить роль санитара леса. — Просто понимаешь, оно… человеческое.
 Наверх мы поднимались под рвотные позывы чернокожего бойца и егоотборный мат. Надо скорее разворачивать судно по следу наших друзей.

Осенний сезон КТ, день 2

Ок, уговорили

Лагерь у моря 2. Часть 47

«Его первой тюрьмой был глубокий грот, второй стал металлический шар, третьей — ограненный божеством алмаз, четвертой — адамант. Но ничто не могло сдержать жажду фантома к разрушению, даже самые крепкие материалы, даже самые толстые стены, из которых только создавались тюрьмы. Рано или поздно, все они уступали неукротимой ярости бестелесного чудовища. До тех самых пор, пока его тюрьмой не стал… человек.»


Расшифровка записей, найденных на дне Марианской впадины



***



Мало какое сражение давалось Ямаде так же тяжело, а она вынесла свою шкуру из сотен передряг. Пусть не целой, но хотя бы живой. Сейчас же воительницу терзал страх, и только понимание того, что за спиной нуждающиеся в её защите, не позволяло банально сделать ноги. Док со своими тренировками выбил из полуяпонки всю героическую чушь, и теперь она не стеснялась драпать, когда была такая возможность.


Ночная битва против злобного чудовища, рассчитывать можно только на себя. Кра-со-та, ничего не скажешь. Бóльшая часть команды не могла пошевелиться, парализованная способностями Ехидны, даже Ямада чувствовала чуждые мысли у себя в голове. Слабость и дрожь основательно сковывали тело, лишая воительницу привычной легкости. Матерые солдаты замерли, не в силах перебороть ментальное воздействие. Полуяпонка не знала, что обычно альбинос ЗАХВАТЫВАЕТ разум, заставляя людей подчиняться либо в ужасе бежать, но кадры Организации оказались слишком сильны телом и духом. Всё что она смогла, это вывести их из строя, да и то с трудом.


— Яма, ты там живая? — обеспокоенно спросила Виола, через встроенный в противогаз коммуникатор. Отголоски ментального пресса доставали даже туда, до самого мостика. Учитывая размеры «Ленина», расстояние весьма приличное.

— Пока да, — ответила мечница, уклоняясь от выстрела отравленных шипов. Пару болезненных ударов фаталиса на сверхзвуковой скорости отучили Ехидну лезть в ближний бой, подставляясь под хищный блеск черного лезвия. Крылья давали демонице нечеловеческую маневренность, однако… Физический урон на такой скорости она не могла поглощать целиком, и, совершенно неожиданно для себя, встретила в Ямаде довольно грозного противника. Отдышавшись, мечница уточнила: — Но надолго меня, боюсь, не хватит.


Яма нутром чувствовала, что сдаёт позиции, да и собственный клинок ранил ладонь острыми шипами, буквально раздирая кожу. Ускорение расходовало слишком много сил, истощая ресурсы организма. Даже Док, человек тысячекратно более выносливый, чем она, старался использовать аналогичное умение как можно реже, предпочитая кинетическое поле и порталы. А постоянное кровотечение ради защиты от паралича — дорогая цена для человека из плоти и крови. Слишком дорогая.


— Да двигайтесь, придурки! Помрете ведь! — Яма толкнула ближайшего к ней солдата, но тот просто упал на палубу, потеряв равновесие. А пауки всё лезли и лезли, шевеля своими мерзкими мохнатыми лапами, скоро будут на корабле, и тогда всё, баста. Прыгать кузнечиком между главным врагом, одновременно защищая остальных, ей точно не по силам. Щелканье жвал раздавалось совсем рядом.


— Мечница, значит, — Ехидна задумчиво смотрела, как раны на белом теле заживают на глазах. Глубокие порезы, оставленные девушкой, не кровоточили, затягиваясь почти мгновенно, а ведь они смертельные, каждый! На простые удары темноволосая не разменивалась, стараясь бить по крупным сосудам и нервным сплетениям. Но там, где другое существо уже отбросило бы копыта, альбинос просто досадливо морщилась. — Последний раз меня смогли ранить мечом, хм… дай вспомнить. Несколько сотен лет назад. Последователи Лигатора. Чешуйчатые твари. — Альбинос раздраженно сплюнула на палубу, припоминая не самые приятные бои, и над металлом опалубки (по идее устойчивым к коррозии) стала подниматься струйка едкого дыма.


— Ямада, я не могу достучаться до артиллерийских расчетов! Все молчат, даже на кнопку нажать не могут! Перестраховались, блядь, от управления огнем извне, сейчас бы сама выстрелила! — В наушнике девушки раздался злой от отчаяния голос Виолы. — Помочь тебе совсем некому. Седой пошел, но застрял, отбиваясь от пауков по правому борту. Да и, чем ближе к этой гадине, тем сильнее она давит на мозги. Ты… это не приказ, Яма, просто…


— Знаю, — оборвала разговор воительница, когда Ехидна вновь попыталась достать её ядовитыми плевками. Мечница понимала всё с самого начала. — Если что, памятник должен стоять на площади в Окинаве. На самой красивой площади, и чтобы из настоящей стали, а то знаю я наш экономический отдел! Целиком из стали, и меч туда посимпатичнее.


— Я не шучу, Яма! Ты там это, брось говорить как Док. Хватай Ольгу, и бегите в хранилище, оно выдержит ещё… какое-то время, — Виола с трудом выговорила эту просьбу, прекрасно понимая, что с командного мостика она сама спастись просто не успеет.


— Не могу, да и даст эта блядь мне убежать сейчас. Вон как глазами сверкает. Понравилась я ей. Позаботьтесь о моей сестренке! — Мечница стиснула зубы, оглядывая парализованных солдат, мигающие прожекторы, появляющиеся из-за борта паучьи лапы. Перед глазами у неё появилось улыбающееся лицо Мику. Её теплые губы, запах. Она крепче стиснула рукоять своего клинка и наградила белую дрянь ненавидящим взглядом. Если бы глаза могли убить, сражение бы уже закончилось. Ироничная усмешка скривила изящные губы. — Ну, давай, иди сюда, паучиха вонючая, мать твою! А?! Хочешь меня грохнуть?! Я тебя сама грохну! Тварь членистоногая! Перережу тебя и всю твою восьмилапую братию!


— Как жаль, что не все люди такие, как ты, — уважительно прошипела Ехидна, одним только усилием мысли останавливая пауков, не позволяя ни одной блохе соваться дальше борта. Сейчас захват корабля отошел на второй план. Длинный белый язык облизнул пересохшие губы. Крылья за спиной растаяли, плоть втягивалась обратно в тело. Трансформации, как снаружи, так и внутри, от конечностей, до клеточных процессов. Ехидна совершенствовала свои навыки, прекрасно помня, как её прихлопнули одним ударом. Старая, как мир, мать чудовищ просто обожала сильных врагов. Они были её наркотиком. Самым желанным и самым ценным. — Покажи всё, на что способна, сильная девочка. Мои детишки пока подождут. Победишь — и они просто разбегутся. Но сможешь ли?


Давление на разум стало просто невероятным, на глазах людей лопались сосуды, кровоточили уши, голова — так и вовсе раскалывалась. Организм солдат всеми силами старался спастись от чудовищного ментального урона, но получалось плохо. Простые люди тут бы уже и копыта отбросили. Конечности Ехидны поплыли, оборотень адаптировалась к противнику. Именно после столкновения с Доком она стала развивать броню и поглощение энергии, после схватки с Семнадцатым — отрастила крылья, а теперь, сражаясь с виртуозом ближнего боя… Ноги белоснежной девушки стали мускулистыми, бёдра — шире, икры — мускулистее, на животе забугрились кубики пресса, а руки… превратились в два хитиновых белоснежных серпа, как у богомола. Ямада даже замерла, пораженная сочетанием смертоносной красоты и ужаса. Что ни говори, а впечатление Ехидна производила.


— Лезвие против лезвия, — альбинос обозначила театральный, нет, очень даже серьезный поклон! На серповидных отростках появлялись острые шипы, способные рвать плоть с легкостью, будто режут зефир. Она ударила ими друг о друга, высекая искры. Хитин уплотнился, обретая свойства не хуже, чем у легированной стали. — Скорость против скорости, ловкость против ловкости, и сила… против силы!


Первый же выпад врага чуть не стал для ослабленной девушки смертельным. Ехидна яростно бросилась вперед со скоростью реактивного снаряда, оскалив клыки и радостно хохоча. Свист ветра — и на месте, где стояла Ямада, уже пролегли две глубокие борозды от когтей. Хитин резал металл, как нож масло, оплавляя края палубы и выбивая искры из армированной брони (которую, между прочим, не каждый снаряд пробьет!). Аналитики, беспомощно наблюдающие за всем через камеры, сжимали кулаки и матерились, как последняя гопота.


Увернувшись на одних только инстинктах, мечница сдавленно выругалась, превращая клинок в цепь, и попыталась захлестнуть врага. Связать ноги и перехватить инициативу на себя — неплохая идея, но куда там — альбинос просто прыгнула вверх, отталкиваясь своими великолепными ногами и взмыв на пять метров воздух как перышко, после чего резко кувыркнулась, и, оттолкнувшись от подставки радара, смертоносным комком хитиновых лезвий обрушилась на полуяпонку.


Каким чудом Яма парировала ЭТО, она и сама не поняла. Восприятие девушки едва поспевало за взвинченным до предела темпом. Но каждый удар смертельных лап встречал верный черный меч, меняя форму подобно живой ртути, перетекая из короткого клинка во фламберг, молот, иногда в щит. Ехидна вошла в азарт, полностью отдавшись сражению. Такой противник ей определенно по душе, не то что всякие уроды, которые жахнут силовым полем — и поминай как звали.


Сердце альбиноса даже дрогнуло, вспоминая столкновение с этим человеком, в те времена, когда он был в полной силе. Вот кто настоящий монстр! Хорошо, что сейчас он не может использовать даже ничтожной части своих возможностей, уж она об этом позаботилась, подготовив мир к появлению любого врага, сейчас с ней совладал бы разве что лог. Куда там бедной смертной полуяпонке!


Полностью погрузившись в глубокую оборону, мечница сбила дыхание, и на полсекунды потеряла равновесие. Слишком большая роскошь в подобном бою. Беловолосая не пропустила эту фатальную оплошность. Жуткий звук рвущейся брони и плоти. Руки Ехидны вонзаются в хрупкое тело, ломая ребра и протыкая легкие. Кончики хитиновых лезвий окровавленными серпами вылезли со спины. На палубу закапала тягучая жидкости, капля по капле, сама жизнь покидала дрожащее от боли тело. Но почему в глазах у врага нет ни капли отчаяния? Ехидна удивленно склонила голову на бок.


— Шах, — кашляя кровавой пеной, улыбнулась Ямада прямо в лицо ничего не понимающей матери чудовищ. Оскал вышел не хуже, чем у самого монстра. Душа настоящего воина не сломилась, пусть противник и за гранью понимания. Девушка не потеряла сознание только потому, что в крови текли реки адреналина, а враг изначально не целился в сердце. Меч на её руке вдруг свернулся, обхватывая кисть носителя наподобие облегающей перчатки. Черный металл вибрировал, ощущая боль своей дорогой хозяйки. А она тем временем вспомнила, какими именно словами ставил точку в схватке её могучий учитель. Ямада подставилась нарочно, понимая, что выносливость подходит к концу, а, расправившись с ней, враг косой пройдет по лайнеру, убивая всех и вся. С такого расстояния даже самый быстрый враг не увернется, а ударить всей силой своего оружия Яма может лишь один раз. — Шах… И мат!


Их можно пересчитать по пальцам, великие клинки — гладий, фаталис, инкурсио, атрейда, райшин, гуань-дао. Орудия, выкованные для того, чтобы их держали руки Воинов. Великие клинки для великих людей. Мощное оружие в хватке героя — бесполезная железка в руках недостойных. Фаталис изначально задумывался как ассасин — клинок убийцы. Не ведающий равных, сотканный безумцем инструмент. Живой меч, атакующий в симбиозе со своим носителем, которым признает далеко не каждого. Никогда раньше он не попадал в руки такому благородному воину как японская мечница, никогда раньше не упивался чистой энтропией боя. И сейчас, этой самой ночью, раскрыл свой потенциал в полную силу.

Сломанный клинок высвободил всю свою мощь, такой у него не было даже в руках создателя. Защищая нового хозяина, он, тем не менее, не мог атаковать без поддержки её собственных жизненных сил. Меч не хотел ей навредить, наоборот, в отчаянной попытке спасти хозяйку Фаталис окутал хрупкую кисть девочки стальным коконом, а на её тонких пальцах расцвели острые как бритва когти. Меч настойчиво колол кожу, взывая к инстинктам самосохранения, он буквально умолял: «Беги, дура! Нас ещё ждут грандиозные бои!» Но за спиной Ямы стояли беззащитные люди, и душа воина не уступила инстинкту самосохранения.


УДАР! Молниеносный выпад руки тренированного мечника, блеск сверкающих когтей, атака, чудовищная по своей мощи и скорости. Ладонь Ямады, закованная в непробиваемую перчатку пронзила грудь Ехидны, сжимаясь на трепещущем сердце чудовища. В отличие от игривого чудища, темноволосая мечница пришла убивать, и с чавкающим звуком раздавила пульсирующую мышцу.


— Кха? – Из пасти удивленного монстра брызнула кровь, своим ударом воительница разворотила ребра и легкие, отомстив зеркально за собственные раны. — Надо же! Встреться мы с тобой раньше, и я бы сейчас умерла…


— К-как? — Прохрипела Ямада, чувствуя, как терзающий раны в груди ужас отступает, острая агония переходит в тупую, ноющую боль, взамен тело охватывает странное онемение, в глазах плывет, а вздохнуть раненной грудью не получается. Неужели всё? Почему-то именно сейчас, вместо хватки монстра, она вспоминала ласковые руки любимой пианистки. Непослушные губы прошептали в микрофон: — Мику… защитите… мою Мику.


— С тех пор, как ваш союзник чуть не отправил меня к Харди на рога, — альбинос нежно прижалась обнаженным телом к Ямаде к своей груди, попутно снимая с неё противогаз, — у меня ДВА сердца! Как больно, твоя рука меня насквозь пробила! Интересный меч, а его хозяйка — и подавно. Чистая боевая воля. Я никогда тебя не забуду, девочка. Жалко, что пришлось тебя убить. Правда жаль, прости.


Ехидна поникла, и не спешила вынимать свои лезвия, прекрасно понимая, что тем самым мгновенно добьет противника. Вместо этого, она склонилась к её губам, и поцеловала, накачивая слюну обезболивающим токсином. Древнее, как мир, существо умело ценить чужую силу и даже жалела, что не смогла захватить столь ценный трофей живьем. Ну, хотя бы насладиться напоследок, давая отмашку своим тарантулам. Паучье продолжило нашествие, повинуясь матери. Однако, Ехидне сегодня тотально не везло…


За время боя она не заметила две вещи. Первое — это то, что над парализованной Ольгой стал подниматься пар, и её тело постепенно меняло форму, становясь больше и крепче. И второе… Из всех, абсолютно всех динамиков на корабле, зазвучала стремительная мелодия. Что-то вроде активного барабанного ритма, с высокой частотой бьющего по ушным перепонкам.


Игру монстра прервали самым нахальным образом — выстрелом в голову из плазменной винтовки. Зашипев, Ехидна отбросила Яму, и длинным прыжком разорвала дистанцию. Затылок альбиноса превратился в кровавое месиво, а регенерация уничтоженных на молекулярном уровне тканей происходила намного медленнее. Два следующих выстрела она пропустила мимо себя, скрывшись за палубой. Враг отбежал, передвигаясь на четвереньках как насекомое. Жуткое зрелище. Серповидные лезвия цокали по палубе, брызгая ещё теплой кровью.


— Яма! Яма! Да твою ж душу мать, что же делать?! — к бездыханной мечнице подбежал высокий мужчина, с дымящимся оружием в руках. Или, вернее сказать не совсем мужчина. Особенность Ольги заключалась в том, что она могла менять свой пол, полностью перестраивая организм. Как приятный побочный эффект при перестройке клеток, тело очистилось от нейротоксина, и к агенту под кодовым именем Футунарь вернулась подвижность. В облике мужчины сохранялись приятные черты лица, и длинные темные волосы, но тело становилось крепким, поджарым, сильным. А вот голос все равно срывался… — Виола-а-а! Тут всё очень плохо!


— Да сама вижу! — аналитик не скрывала слёз, и только осознание того, что истерика делу не поможет, удерживала не самую слабую личность от того, чтобы свернуться калачиком в углу и рыдать. — Ещё нашу систему взломали извне, кто-то подключился к лайнеру и запустил по всем станциям этот мотив. Зачем — непонятно. Всё, пиздец!


— Не совсем, Виолетта Церновна, — вдруг отозвались артиллеристы, и, одновременно с этим, грянула канонада всех орудий. Ночь снова озарилась багровым огнем. Осколочно-фугасные снаряды вмиг покрошили большинство пауков, остались только те хищники, кто уже добрался до палубы, но и их встретили.


— Жги! — прозвучала короткая команда, и по всему лайнеру жестокой стальной мелодией зазвучали выстрелы. Заполыхали огнеметы, засветились редкие росчерки плазмы, которой агенты стреляли по самым крупным особям, которых не брала даже бронебойная шрапнель. Солдаты пришли в себя.

— Как эта штука заиграла, — ближайший агент постучал по боковой части противогаза, где звучала бодрящая мелодия, — оцепенение спало.

— Я тоже заметила, — добавила Ольга, или точнее, в этом облике Олег, — черт, черт, черт! У меня тут раненый, и серьезно!


Руки не находили пульса на шее Ямады, она совсем не дышала. Кровь залила почти метр палубы, и остановилась только тогда, когда фаталис, растекшись черной кляксой, залил собой зияющие раны. Сердце Олега сжалось от боли и безысходности, но тут он заметил, что одна рука девушки находилась в кармане костюма. Мечница потянулась туда, перед тем как потерять сознание.

— Господи, откуда?! — прошептал боец, вытаскивая дрожащими руками шприц со стимулятором. Дальше руки действовали без участия сознания. Срывается крышка, игла вонзается в грудь, и пневматический механизм сам впрыскивает лекарство. Экспериментальный состав, переработанная кровь Неуязвимой Рептилии, растекается по сосудам, пропитывая ткани и восстанавливая даже самые страшные раны.


***



Грохот выстрелов подсказал Олегу, что стычка ещё в самом разгаре. Оборотень подхватил Ямаду, сердце которой начало медленно, ещё очень-очень слабо, но всё же биться, и со всей своей богатырской мощью рванул в ближайшее помещение. Прототип стимулятора остановил кровотечение, и мечница задышала, но прийти в себя пока не могла. Да и не факт, что всё так легко обойдется, но состав сделал главное — подарил девушке шанс. Мику, по какому-то поистине сверхъестественному чутью, буквально заставила любимую забрать подарок Виолы. Стимулятор перекочевал из кармана певицы в резервы к темноволосой воительнице, и только что спас Ямаде жизнь. Пока. Побочных эффектов у сырого продукта — воз и маленькая тележка. Музыка становилась всё громче, и нутро Олега отзывалось ритму, тело рвалось в бой, слабость, которую нагоняло ментальное воздействие Ехидны, канула в небытие. Мужик крепко сжал кулаки, до побеления пальцев.


— Если это простая мелодия, то я балерина! — хриплым басом сказал Олег по громкой связи, укладывая бледную девушку поудобнее на кресло.

— Верно, каким-то образом она воздействует на сознание, — Виола облегченно выдохнула, искренне радуясь, что свидание Ямады с потусторонним миром пока откладывается. Дело даже не в том, что она полезный организации носитель — терять друзей тяжело. — Я пришлю пару солдат за Ямой, её надо отнести в медпункт, или ты сама?

— Надо помочь ребятам отбиваться, — покачал головой Олег, проверяя заряд своего оружия. Экспериментальные версии плазменных винтовок очень любили барахлить в самый ответственный момент. — Тем более, та белая дрянь ещё не добита. Ты её глаза видела? Это просто кошмар.


***



Ехидна петляла между палубных надстроек, подволакивая ноги и мучаясь от боли в груди. Тело альбиноса восстановилось после ранения, но кожа стала дряблой, как у старухи, а мышцы — частично атрофировались. Для экстренной регенерации организм монстра использовал клетки здоровых тканей, но, черт её подери, демоница не жалела ни капли. Повторись ситуация, и она точно так же бросится в бой с великолепным противником. Однако сверхскоростная мечница нехило её потрепала. Пробила и энергетическую оболочку, и хитиновую броню — просто так подобное не восстановишь, нужно тело.


Из-за ближайшего поворота выскочил отряд солдат, открывая огонь по врагу без лишних слов. Пули, плазма, огонь. Девушка вполне могла пострадать от такой слаженной атаки, но вовремя увернулась. Прыгая за борт, Ехидна ухватилась за ползущего наверх паука. Нестабильная структура девушки-монстра поплыла, и её тело погрузилось в восьмилапого гиганта как нож в масло. Два удара сердца ничего не происходило, но потом… Паук начал менять цвет, с темного, почти черного, на белоснежный. Передняя часть хитина закипела, и оттуда появилась верхняя половина тела альбиноса, замещая собой паучью морду.


— Вот так-то лучше, – довольно выдохнула полностью восстановившаяся мать чудовищ, усилием воли выращивая на брюшке дополнительные шипы. Паук отдал хозяйке свое тело и жизнь, только так у неё получилось избавиться от оставленных Ямадой ран. — Идите сюда, вкусные люди-ш-ш-ки. Поиграем… ещ-щ-щё чуть-чуть.


Оскалившись так, что черты лица Ехидны почти потеряли человеческий облик, демоница одним махом прыгнула обратно на палубу, обстреливая всех солдат хитиновыми шипами. В этот раз она не стала размениваться на парализующий токсин. Древнее создание било насмерть, сторицей расплачиваясь за перенесенное унижение и боль.


***



— Сегодня определенно страшный день, — Виола устало рухнула в кресло, нажимая на кнопку связи с аналитиками. — Уже выяснили, кто пробрался в систему?


— «Пробрался»? Я вам, между прочим, помогла! — раздался из динамиков возмущенный голос. На большом экране командного мостика появилось изображение. Девушка с серебристыми волосами, собранными большим бантом, и ярко-красными глазами. Но, в отличие от Ехидны, кожа у неё была нормального цвета, а радужка четко контрастировала со зрачком. Приятные черты лица и спокойный взрослый голос. Образ дополняла серая рубашка и галстук. Она внимательно изучала сидящую перед ней девушку через камеры захваченной системы. — Виолетта Церновна?! Одно из двух: либо появился вирус, способный обмануть протоколы Гипериона, либо… я просто сошла с ума. Неужели это не сон? Первая Искра бы была рада увидеть тебя…


— Ты меня знаешь? — удивилась аналитик. Чтобы сохранять положение сидя, ей пришлось вцепиться в подлокотники, иначе Виола упала бы от усталости и страха. На корабле творится черт знает что, ответственность за сотни людей давила на плечи тяжелым грузом.


— Знаю ли я своих создателей? — Белые волосы незнакомки рассыпались по изящным плечам, умная голова склонилась набок. — Меня зовут…

— Хаку, — ответил вместо неё Роман, дыхание юноши сбилось от волнения. Инженер и кибернетики подключились к разговору, не веря своим глазам и ушам. — Ангел, расправивший крылья.

— Верно. Я — управляющая программа спутника, который вы до сих пор пытались взломать. Дал бы доступ к камерам сразу, и не пришлось бы так мучиться, — улыбнулась гостья на экране, услышав его голос. — Только сейчас не до политесов и прочего общения, я долго создавала дорожку, которая ослабляет ментальные способности Ехидны, но её физическая сила никуда не делась. Вы можете эвакуироваться?


— Да как?! — воскликнул Шурик, ударив кулаком по столу. — Вокруг сплошь скалы, обычный корабль не пройдет, не то что наш, а летающего транспорта не хватит на всех.

— И этот монстр не даст никому просто так уйти. Как посмотрю, великодушием она не страдает. Просто так смотреть, как добыча показывает спину? Да она на одних инстинктах в нас вцепится. — Виола мельком глянула на камеры. По всему периметру солдаты сдерживали натиск.


Артиллерия работала не смолкая, и только звукоизоляция мостика позволяла на нем спокойно говорить. На место каждого расстрелянного, сожженного огнем или убитого током паука вставало два новых. Они лезли из-под острова бесконечным живым потоком из пещер, и не было видно ни конца ни края этому нашествию. Тварей было море, от мелких, до самых крупных, размерами не уступающих танку, и почти таких же прочных. Толстый хитин пробивало только тяжелое вооружение.


— У меня из оружия только орбитальный лазер, но, чтобы выстрелить им, нужно прямое наведение, — задумалась Хаку, потирая подбородок. Как и Искра, она не была простой программой. Живой человек, пусть вместо плоти и крови, она состоит из чистой информации. — А спутник будет над вами ещё не скоро.

— Мы пока неплохо держимся, начальница, — связался с мостиком Седой. Речь капитана прервали звуки выстрелов. — Беда только на центральной палубе. Там эта бешеная баба ребят на клочки рвет, нам до неё как до луны пешком.

— Ехидну многие пытались убить, — печально сказала красноглазая красавица, передавая в отдел аналитики записи со спутника. — Последние годы, потерпев поражение от странного человека, она накопила ещё большую мощь. Сила, скорость, ментальные способности, да и её личная армия возросла в разы. Поверхность много кто пытался отбить. Не получилось даже у драконов, а уж как они пытались…


— Твоя музыка не даст нам оцепенеть? — уточнил Седой, прикидывая, насколько ещё хватит его солдат.

— Да, пока она звучит, сознание человека может сопротивляться её контролю, а к чему вы это спрашиваете? — уточнила цифровая девочка.

— К тому, что бежать некуда, в трюме гражданские. Мы будем защищать этот корабль до последней капли крови. Если эта сука захочет добраться до девочек, то только через наши трупы! — кровожадно оскалился старый морской волк, прерывая связь. Не очень удобно говорить, одновременно поливая огнем лезущих на борт членистоногих.


***



Помощь людям пришла оттуда, откуда её совсем не ждали. Осажденный арахнидами лайнер яростно огрызался, но это было лишь вопросом времени, когда выносливость или боеприпасы Организации иссякнут. За канонадой артиллерии ни пассажиры, ни пауки, ни даже их могущественная хозяйка не заметили две быстрые крылатые тени. Камнем рухнувшие с небес прямо у края каменной ловушки, чешуйчатые тела, гибко извиваясь под водой, плыли прямо в самую гущу боя. Крылья, лапы, хвосты — всё использовалось для комфортного плавания. Мощные задние ноги гребли не хуже корабельных винтов, а передними они периодически отталкивались от торчащих кругом скал. Ловушка Ехидны сама по себе стала неплохим прикрытием для черных драконов-близнецов.


То тут, то там над темной водой мелькали перепончатые гребни, разрезая зеркальную гладь. Не самые крупные представители своего рода (ага, всего лишь с африканского слоника габаритами), они компенсировали нехватку размера нереальной ловкостью и огневой мощью, серьезной даже по драконьим меркам. Однако, это не самая сильная сторона черных драконов, похожих друг на друга как две капли воды… Под килем «Ленина» взорвалась вода, когда синхронный удар настиг ползущего наверх паука-колосса.


Один дракон прыгнул на бронированную спину врага, поливая восьмиглазую морду ярко-синим пламенем и кусая в уязвимые места, а второй проскользнул выше, ударом когтистой лапы размозжив нервный центр между брюшком и головой животного. Чему-чему, а противостоянию с детищами Ехдны они за много лет научились. Выхода особо не было. Альбинос сама виновата, возгордившись и поддавшись алчному голоду, она ополчила на себя весь мир, забыв одно простое правило: «разделяй и властвуй». Первый близнец тем временем отплевывался от зеленой крови во рту. Как к воздушному, так и к жидкому паучьему яду, черные драконы были невосприимчивы, но отвратительный вкус и запах они всё же чувствовали. Обостренное обоняние вместе с совершенными рецепторами — палка о двух концах.


Обугленный и истерзанный враг уже летел вниз, оставляя дымчатый свет, когда щурящиеся от яркого света прожекторов драконы добрались до палубы, по пути сбив хвостами еще троих арахнидов. Шипы на спинах близнецов засверкали ослепительным синим светом, принимая на себя отдачу готовящейся способности, две пасти разом открылись, и из них хлынул очищающий огонь.


Звук как от работы огромной промышленной печи, и температура, вполне способная плавить даже вольфрам, не то что живые ткани. Около трех десятков крупных слуг и ещё под сотню мелочи сгорели, так и не успев добраться до ощетинившегося винтовками отряда защиты. Умные глаза драконов посмотрели сначала на целившихся в них людей, затем скользнули по надписи на одной из построек, после чего повелитель неба заговорил.


— Мы на вашей стороне, двуногие недоразумения, — красивый девичий голос никак не сочетался с мускулистым чешуйчатым телом. Дракон не мог видеть, как за противогазами попадали челюсти солдат, и не мог слышать крик Виолы «Кто спустит курок — отправится под трибунал!», но она отдала должное двум выстрелам плазмы, пролетевшим в паре метров от лап. Сгустки раскаленной энергии прикончили подкрадывающегося к крылатой красавице гиганта, и, коротко фыркнув, близнецы взмыли в воздух, больше не обращая внимания на людей.


— Драконы! Дра-ко-ны! Ч-черт бы меня побрал, виверна из Гинзы даже рядом не стояла с ЭТИМ! Вы всё записываете, аналитики? — Олег, не оборачиваясь, выстрелил за спину, прикончив семенящего по палубе паучка. Встроенные в шлемы камеры давали обзор в триста шестьдесят градусов. — Я это внукам показывать буду, когда смогу на пенсии сидеть в кресле, поливая кустик из брызгалки!

— До пенсии ещё надо дожить, — Виола, сама того не замечая, грызла ногти как какая-то истеричка. События нарастали как снежный ком, тут нервы у любого сдадут. — Вот бы сюда весь боевой потенциал Организации, или Дока!..

— О, драконы-близнецы! — удивилась Хаку, хлопая глазками. Происходящее никак не вязалось с картиной мира, который она наблюдала со спутника вот уже двести лет. Раньше крылатые сволочи людям не особо-то и помогали. — Эти две сестры немало порождений Ехидны пожгли, впрочем, как и человеческих поселений… держите ухо востро.


***



— Огонь! — крик Седого раздается в ночи, и занявший оборону на палубе отряд огрызается очередью крупнокалиберной стали. Отдача от винтовок такая мощная, что даже бывалые солдаты морщатся от боли в плечах, но продолжают стрелять, ибо только такое оружие пробивает прочный хитин крупных пауков. — Огонь!


С помощью встроенных в шлем сенсоров и экранов Хаку помечала для всех уязвимые места врага — глаза, суставы на длинных лапах, нервные центры на брюшке. Годы наблюдений и накопленная информация — сведения на вес золота, которыми Искра безвозмездно делилась. Кроме того, в небе кружили два черных рока, периодически снижаясь, чтобы залить окрестности корабля огнем. Воздух становился нестерпимым от жара драконьего пламени и артиллерийского фугаса, и неизвестно, кто больше истребил членистоногих! Близнецы жарили не хуже, чем крупнокалиберная корабельная артиллерия. Неожиданный союз оказался весьма полезен. Случайно запутавшегося в натянутой между надстройками паутине дракона спас Олег, испепелив крепления сети огнеметом даже раньше, чем на помощь подоспела разъяренная крылатая сестра. В свою очередь, черные молнии зачистили полчища паучья, почти добравшихся до беззащитной артиллерии. Из этой схватки победителем спокойно могли выйти и люди, но…


— Не думала, что придется выкладываться на полную. Я приберегала это для повелителя порталов, но раз уж так легла карта… – голос прозвучал в голове у каждого человека на корабле, даже драконы, с их ментальной защитой, недовольно заворочали головами. Пусть Ехидна и не могла заставить всех оцепенеть на месте благодаря вмешательству Хаку, но нагнать страху у неё один фиг получилось. Особенно досталось тем, кто укрылся в хранилище. Лена побледнела и упала бы, не поддержи её Мику. Алиса выкуривала уже третью сигарету, честно позаимствованную у Ан. А сама Анна тихо материлась на трех разных языках. Альбинос тем временем уже стояла на берегу, собираясь с духом. Сила, которую она собиралась использовать, пугала даже дитя бога.