Ольга и Виола

Бесконечный рассвет.

Глава 2.

Замерзающий мир. Глава 14: Ледяной Король (продолжение в комментах)

Глава 24 «игра Белла, часть 0»

предыдущая глава

фикбук

ВК

      Кажется, на подходе к лагерю снова пришлось потерять сознание. Другого объяснения отчего я пробудилась в медпункте от бьющего в нос аптечного аромата не существует. Спасибо Алисе, допёрла-таки мою болезную тушку, а не бросила во чистом поле воронам на… да в бездну лирику, какого чёрта меня так колбасит? Подозреваю, между моим сознанием и телом донора возникло некое рассогласование на уровне ЦНС. С какой стати? Неизвестно.
 В комнате было пусто. Через открытое окно в кабинет задувал шальной ветер, игравший с занавеской и висящим на крючке возле выхода врачебным халатом. Как и вчера, на стенах висели дурная офтальмологическая таблица и плакаты, призывающие тщательно мыть руки перед едой, а овощи — перед их поеданием. На рабочем столе опять был завал из всевозможного бумажного мусора с той лишь разницей, что теперь сверху на кучу было водружено изрядно подпортившееся яблоко. Через открытое окно в кабинет задувал шальной ветер, игравший с занавеской и врачебным халатом на крючке возле выхода. На стенах, как и вчера, висели дурная офтальмологическая таблица и плакаты, призывающие тщательно мыть руки перед едой, а овощи — перед поеданием. В общем, обыкновенная рутина.
 Нащупав на затылке шишку, я встала и попыталась немного размяться. Оказалось, никаких недомоганий не ощущаю, разве что во время прогулки по кабинету ещё слегка пошатывало, но я справилась. Пошарахавшись минут десять и прикарманив по наущению Алисы пачку угля, я вновь заскучала. Вечерний эксперимент обещал слегка дополнить общую картину, но без математической модели выглядел неопрятно. Что ж, раз я вынуждена терять время в четырёх стенах, то буду терять его с пользой, несмотря на данное при Алисе обещание.
 Итак, рассмотрим основные стратегии, по которым может происходить корреляция между мной и Андреем. В первом случае всему виной, как я сначала и предполагала, некая заранее заготовленная программа, которая диктует нам «правильную» модель поведения. Если это так, то, следовательно, корреляция имеет некую… некое локальное объяснение, которое диктует Вселенной свою волю. В таком случае о свободной воле для всех и вся можно попросту забыть, зато очень изящно разрешается парадокс с временными петлями. Назовём данную гипотезу «фатальной». Одна шестерёнка, начавшая вращаться в начале времён, приводит в движение огромный, сложный часовой механизм, работающий на протяжении миллиардов лет слепо выполняя заложенную в него часовщиком функцию… Поэтично, но мне ни капли не нравится такая концепция. Жить, зная, что каждое твоё действие, каждая мысль предрешены? Нафиг так жить. Впрочем, даже если я решу застрелиться, это также окажется частью Замысла. В конце концов, если это подтвердится, есть только один разумный вариант поведения — принять реальность такой, какая она есть. Вторая стратегия основана на том, что локального объяснения нет. То есть, мы реагируем как квантовая запутанность — идентично, одновременно, и вне зависимости от взаимного положения в пространстве, но сам сигнал не существует до тех пор, пока мы не воспримем его, на что я очень рассчитываю. Чёрт возьми, а ведь в текущем варианте опыта данные гипотезы никак не разделены. Что ж, надо постараться выразить это в матане.

 —…исключено, — донеслось с улицы, — ей и без тебя сейчас тошно, — не терпя возражений объявила Виола,
 — Вилка, ты хоть и врач, но мне не указ, поняла? — это была Ольга Дмитриевна. Сколько же я тут провалялась, если она вернуться успела? В худшем случае, она могла застукать Алису на обочине в обнимку со мной и бутылкой в руках и вряд ли её сильно будут волновать оправдания.
 — Имей совесть, ребёнок в обмороке лежит, — упрекнула её Виолетта, — а как очнётся, то моргать через силу будет. Всё, я сказала! Выпущу — тогда хоть пытай!
 — Так, значит, да? — предприняла ещё одну попытку вожатая после затяжной паузы, — не пустишь?
 — Грудью встану, — подтвердила Виола.
 — Да ты… ты… да я…
 — Да-да… Давай потом? Завтра зайдёшь на рюмку чая и расскажешь, кому на меня кляузы строчила и как объясняла, куда смотрела в то время, когда у тебя ребёнок черепно-мозговую заработал…

 Дверь предупреждающе дёрнулась, но замок не поддался. Пока доктор Коллайдер продолжала о чём-то препираться с вожатой, я рванула на кушетку изображать страдания. С чего бы ей меня защищать? Виола ничем ни мне, ни брату не обязана, а голос паранойи прямо-таки вопил, напоминая о той злосчастной бобине из бункера, и, проводя параллели с О`Брайеном из внутренней партии, только она вписывалась в роль «своего» взрослого, с которым возможно вести диалог.
 — Всё лежим? — коротко осведомилась Виола, бодро прошагав за стол, со скрежетом выдвинула стул и, выкинув яблоко в открытое окно, стала разбирать завалы.
 — А чо ещё тут делать? — отозвалась я, открыв глаза. — Самочувствие в норме, сознание ясное, реакция на А-излучение нулевая в обоих смыслах. Полностью готова к выписке.
 — Это уже мне решать, —отмахнулась доктор, копаясь в каких-то жутко важных документах. Даже головы не повернула, не говоря уже о дежурной колкости, — жалобы?
 — Говорю же, здорова, — я начала сердиться.
 Виола отложила очередную книгу для записей в сторону и одарила меня взглядом, полным скепсиса.
 — Здоровые люди, девочка моя, средь бела дня в обморок не падают.
 — Какие тогда падают? — скучающим тоном поинтересовалась я.
 — Очевидно, больные, — отозвалась Виола.
 — А если поконкретнее?
 Виолетта Церновна в два ловких движения натянула перчатки из тонкой желтоватой резины и не отвечая прощупала лимфоузлы, потом приказала задрать рубашку и промяла живот. Осматривать ушибленный затылок никто не стал — похоже, его уже обследовали при поступлении тела. Далее были дебильные тесты «дотронься до носа с закрытыми глазами» и «пройди метр по прямой не заблудившись». Проверка зрачков на раздражительность тоже приятной не была. Спасибо, что в трубочку дышать не пришлось, зато меня заставили продемонстрировать вены на руках.
 — Когда ела последний раз? — Виола полезла в свой сервант со всевозможными целебными склянками.
 — На завтраке в столовой. Виолетта Церновна, зачем вожатая приходила?
 — Пила тогда же? — мой вопрос опять был проигнорирован.
 — Да… — насторожилась я, — а в чём, собственно, дело?
 — Завтрак был в девять, на обеде щёлкала клювом, следов от шприца на венах нет. Значит… — не оборачиваясь продолжала она, — Ответь честно, таблетки, порошки из медпункта брала?
 Я ещё раз прокрутила последнюю фразу в голове. Потом потребовалось дополнительное время на то, чтоб осознать, что речь идёт не об активированном угле и отфильтровать мат.
 — Я на наркоманку похожа?
 — А я? — съязвила доктор, не сменяя пресной мины.
 — Проверьте по описи, если что-нибудь пропало…
 — Пропало, — Виола утвердительно кивнула, — Эффект от употребления промедола описать?
 — Сама догадываюсь, — огрызнулась я. — Значит, думаете…
 — Я ничего не думаю, — ответила она барабаня при этом по боку серванта и давя взглядом собственное отражение в стекле. — Анализ на предмет употребления в лаборатории надо проводить. И мне будет очень обидно, если я полезу за баранку, убив весь вечер и ночь на то, чтоб передать в лабораторию при больнице баночку с чистым как у младенца продуктом выделительной системы. Так что если мне не придётся поднимать шум, ты можешь рассчитывать на моё молчание.
 — Тогда почему я не должна соврать о невиновности? При условии, что это я, разумеется?
 — Девочка моя, — устало отозвалась Виола, — чтобы лечить таких как ты гуманоидов, мне надо знать, от чего их лечить, и в их же интересах сообщить мне информацию, которую всё равно получу, потеряв время. Так что ж?
 — Никаких таблеток не жрала, — я постаралась посильнее оскорбиться, — ещё идеи будут?
 — По описанию симптомов от твоей товарки? — доктор Коллайдер впервые за наш разговор усмехнулась. — Вряд ли это могло быть алкогольное опьянение, у бутылки жертв обычно больше одной. Остаётся гипогликемия.
 Если я всё правильно помню, то гипогликемия это мало еды плюс много кислорода, но с ней дело должно быть совсем дрянь, чтоб дошло до обморока. Что ж, хотя бы будет что ответить на «ты чего?». Похоже, дело действительно в принятии сознания телом.
 — Пусть будет гипогликемия. Надеюсь, медицинский спирт у вас не пропадал?
 — Хочешь, пропадёт? — хмыкнула доктор, возвращаясь за своё рабочее место. — Ладно, поваляйся тут для сохранности, пока я бюрократией занята, а потом на все четыре поскачешь.

 — Знаете, циничный человек подумал бы, — устраиваясь на тахте заметила я, — что вы планируете меня шантажировать пропавшим обезболивающим.
 Промедол мог бы всё объяснить, в том числе и глюки с ложными воспоминаниями. Неясно одно — как он попал вовнутрь? Стоило бы проверить и другие точки ввода помимо вен, но укол шприца я бы в любом случае почувствовала. Кто-нибудь мог подмешать раздавленную таблетку в еду? Пардоньте, вряд ли обезболивающее усваивается несколько часов. Так что, как бы ни была заманчива идея с наркотиком, она не соответствует истине. Однако очень вовремя у Виолетты пропали эти таблетки. [подтверждения существованию в конце восьмидесятых промедола в таблеточной форме найти не удалось, однако, в порошковом эквиваленте он точно встречался]
 — И зачем бы мне так делать? — бесстрастно мурлыкнула Виола. — Ну… вообще-то мне могло бы от тебя кое-что потребоваться… но у меня сегодня нет настроения, так что можешь расценивать это как акт человеколюбия.

 — Если вы попытаетесь использовать эту ситуацию для шантажа, — я добавила жидкого азота в интонацию для убедительности, — то обещаю осложнить вашу жизнь, насколько это для меня будет возможно.
 — Пионерка, — взмолилась Виола устало, — ты не в тех условиях, когда стоит угрожать старшим. Особенно, когда они способны разрушить всю твою только начинающуюся жизнь одной бумажкой.
 — Поставьте себя на моё место, — буркнула я. — С чего бы вдруг вам меня покрывать? Полагаю, что я имею право на недоверие.
 — Поразительное нахальство… — Виолетта Церновна устало вздохнула, — совать нос в загадочные мотивы помогающих тебе людей.
 — В моей жизни и так хватает загадок, — я не унималась. — Ответьте, почему защищаете меня и я оставлю вас в покое, обещаю.

 Виолетта Церновна Коллайдер, маяк невозмутимости посреди окружавшего меня океана беспредельного хаоса, придворный лекарь всея пионерлагеря, хозяйка лабораторной крысы, и, возможно, хранительница не касающегося меня секрета спрятанных под землёй военных сооружений, устало отложив ручку, облокотилась на стол. Выглядела она в этот момент лет на десять старше чем обычно. Извлекая металлическим стулом душераздирающий скрежет из кафеля, она встала, вытащила из халата сигарету и спички, затем снова села, забросив на стол ноги. Чиркнула спичка. По комнате почти сразу разнёсся табачный аромат.
 — Представь себе, пионерка, но были на нашем геоиде такие старые стародавние времена, когда Виола Коллайдер пребывала в том же школярском возрасте, что и ты, — Виолетта замолчала, затянулась сигаретой и исторгла облако сизого дыма. — И была у молодой Виолы Коллайдер товарка, такая же нахалка, с которой они творили всякое. Дрожжи в клозет засыпали, по деревьям лазали, парней стесняли… назло увещеваниям папы Церна. А потом мы выросли. Конец. — Она снова поднесла сигарету ко рту. Столбик пепла снова немного подрос. — Это ли тебе нужно было услышать, не знаю, но другой истории, длинной и с глубокой моралью у меня нет.
 — Сойдёт, — кивнула я. Хотя услышанная история не отличалась оригинальностью и оказалась самой типичной историей о разлуке с другом детства, я не могла однозначно утверждать, что Виола придумала её на ходу. Однако, теперь надо исполнить обещанное — встав с кушетки, я шагнула в сторону двери. Нужно было найти Андрея и в краткие сроки перелопатить весь план опыта.
 — На твоём месте, пионерка, я не нарывалась бы на проблемы столь отчаянно. — Виола снова заговорила тоном, неведомым образом совмещающим в себе заботу о пациенте и полное в нём разочарование.
 — Я совершенно здорова и мне есть чем заняться, — отозвалась я. — Нет никакого смысла держать меня здесь, если вы не хотите обсудить со мной что-нибудь ещё.
 — Сама тогда виновата, — безразлично заключила она, выкинув окурок в окно.
 Но передумывать было уже всё равно поздно. Дверь отворилась, когда я была в шаге от неё. Должно быть, она шла мимо, когда я показалась в окне и объявила о собственном здравии. Ну и поспешила наперерез. На пороге стояла Ольга Дмитриевна.


 — Ну и что же мне с тобой делать? — нетерпеливо вопросила вожатая, уведя меня под руку на приличное расстояние от медпункта. Скандалить в присутствии не ставшей более мешать Виолы она почему-то постеснялась. — Вроде бы умная взрослая девушка… даже на вчерашнюю твою выходку со Славяной я глаза закрыла, по наивности решила, что ты на Алису Двачевскую положительно повлиять сможешь, но эффект строго обратный!
 — Со Славей я уже помирилась, — заметила я. — Извините, что не оправдываю ожиданий.
 — Это уж точно, не оправдываешь. Стоило на день отлучиться — как всё, волю почувствовала! Где брат твой? — рявкнула она.
 — Понятия не имею, — буркнула я, смотря ей прямо в глаза. — Я ему не сторож.
 Вожатой ответ не понравился. Она продолжала молча сверлить меня взглядом, и, готова спорить, перебирала при этом возможные варианты казни.
 — Я просила нормальную стенгазету… — отчаянно жестикулировала Ольга Дмитриевна, — а вы что сделали? Хорошо, если начлагеря ещё не видел.
 — Что? — осторожно переспросила я, мысленно выдыхая. Значит, о самоволке никто не знает.
 — Антисоветчина и безответственность, вот что! Да ты сама полюбуйся, — Только сейчас я поняла, что Ольга специально завела меня к стенду. Она ткнула пальцем на то место, где была вклеена тетрадь для записей. С первого взгляда на обложку в глаза бросалась надпись, сделанная почерком исправляющегося троечника:

 «Лучше пусть погибнет человечество, чем система, — вот девиз всех утопистов и фанатиков.»

 — Нравится? — из-за плеча сардонически осведомилась она. — Ты дальше листай.
 Я подчинилась. Первый десяток записей ничего из ряда вон не содержал — наивные предсказания о будущем веке, но затем на глаза попался лист, на котором в самом разгаре шёл спор о том, дура ли некая Алёнка из четвёртого отряда или всё наоборот и это все остальные — дураки. Взгляд при этом регулярно цеплялся за грамматические ошибки. Следом шёл стишок, раскрывающий некоторые подробности личной жизни старика Крупского. Один неизвестный гений потратил страницу на то, чтоб расписать во всех красках как ненавидит этот лагерь, на что получил отзыв «ты лубень» снизу. Далее были ещё несколько записей, о которых я сдержанно промолчу. Иногда на полях тетрадей встречались рисунки. Иногда даже не похабные. На последней заполненной странице тоже оказались стихи, в этот раз — печатные:

     «А жизнь продолжалась… Страна продвигалась
         По направленью к великой мечте,
     Хоть было неясно, подходим ли ближе
         Мы к призрачной этой далёкой черте.

     И годы пройдут, станут взрослыми дети,
         Ещё пару раз поменяется вождь
     И стихнет, не в силах размыть постаментов,
         Сомнений и сплетен неласковый дождь.

Лагерь "Owlcamp" - осень

Оставив вожатую разбираться с бумагами, Иван Иваныч направился прямиком в столовую и завязал какой-то разговор с иностранным гостем. Что именно они обсуждали - неизвестно, но жестикулировали они оба весьма активно.

Остальные пионеры были заняты постройкой второго этажа столовой и здания шахтерского клуба. Так сильно заняты, что появление троих новых пионеров едва не осталось незамеченным.

- Эй, вы новенькие? Так вам не сюда надо, а к вожатой нашей. Пойдем, я вас провожу! А как вас зовут?

- Шурик.

- Кабанчик.

- Энни.

- А я Славяна, но вы меня зовите Славя, меня все так зовут! Только приехали?

- Да. Нас тут подкинули по дороге - сказали, вам какие-то припасы привезли, и чтоб вы подготовили место для разгрузки.

- Ой, точно! Ольга Дмитриевна, я вам новичков привела, и нам надо срочно площадку для разгрузки построить! 

- А, да. Точно. Организуй, пожалуйста, сможешь? Большое тебе спасибо.

Несмотря на все уговоры Славяны, пионеры не хотели отрываться от своих дел, чтоб построить какую-то "площадку" черт-те где. Так и не дождавшись, караван снабжения развернулся и двинулся прочь. 

- Придется нам в этом сезоне выживать на своих запасах, - выразил общую мысль НаблюдаюЗаТобой, наблюдая, как тяжело груженые мулы скрываются среди деревьев.

***

К первым заморозкам было закончено и здание медпункта, и Виола занималась меблировкой своего нового жилья. Нужны были кровати для больных, столы и стулья, ящики, шкафы... 

Мику, ввиду того, что кирпичи уже не были настолько нужны, сделала сначала несколько больших горшков, а потом - странный глиняный горн.

- Это Дяк! В него нужно дуть и зажимать вот эти дырочки, и тогда он будет играть. Он не очень хорошо вышел, но я обязательно научусь на нем играть! И буду вам устраивать концерты, обязательно!

Пионеры и сами устраивали себе развлечение в столовой. То читали стихи, то танцевали - ввиду отсутствия музыки приходилось назначать кого-нибудь "музыкантом" и отплясывать под его "пум-пурум-пурум-пум-пум". Как ни странно, это только увеличивало градус веселья. 

Шахтеры, после долгих попыток таки обошли водоносный слой и докопались до надежной каменной породы. Из полезных ископаемых было обнаружено несколько окаменелостей древесины, и залежи боксита. Пользы от них особо не было, но можно было использовать для разнообразных поделок.

А мокрые тоннели на водоносном слое приспособили под выращивание подземных растений - Ольга Дмитриевна почему-то очень настаивала на том, чтоб начать выращивать какие-то особо выведенные подземные бобы. По слухам, из них можно было сделать сахар...

Новые пионеры:

Кабанчик, мельник и специалист по расчленению рыбы и животных

Шурик, мыловар и шахтер

Энни, мясник и любительница попробовать какое-нибудь новое занятие вместо отдыха

Из незанятых остались шкуродел-резчик по кости и доярка-сыродел.

Эльфийский табор должен прийти весной.

Rimworld Совёнок

№43 - 2018

№43-2018/№124

22-28.10.2018

А костры постепенно гаснут, товарищи пионеры.

Милые бранятся...
Rizapiska. Укушу если встречу.
burarum. The lady in red is dancing with me
Taar26. Категорически!
Сильви: Я пользуюсь порошком Тайд.
Лена: печенье, тортики... берегите фигуру, девочки
Ольга Дмитриевна, верните купальник.
Виола и ее три пути.
Сильви: Шарфик потому что зима, а голое пузико потому что красиво.

Костер

Копчёный Богомол. Я еще только смотрю объяву!
Vanna13. Береги карму смолоду.
an22qw. Танк Леонардо да Винчи? Не сложнее Джоконды.
Двадцатьвторой. Что не собираю, все пулемет получается.
Sned. Ну ка фрукты, встаньте в ряд!
peregarrett. Как я был скелетом.
an22qw. Собачки покусали.
chelovek_motylek. Солдаты сидят в окопах.

Лагерь "Owlcamp" - гости из большого мира

Прошлая глава - http://vn.reactor.cc/post/2816865

К празднику приурочили официальное открытие столовой - уж больно всем надоело питаться под открытым небом, укрываясь от ветра и дождя. Внутренняя отделка была еще не закончена, но на это никто не обращал внимания. Главное - можно было расположиться с удобствами, за столом и на стуле!

Виноградное вино от Виолы также пошло на ура. Повариха, пришедшая с последней группой, приготовила к праздненству какие-то особые лепешки из дикого салата - на удивление вкусные!

Занятые праздником, пионеры не сразу обратили внимание на присутствие нового гостя - смуглокожего человека с длинными волосами и алебардой в руках. Он представился как Пеклод Радиоти, путешественник (итальянец, должно быть), и попросил приюта на некоторое время.

Кстати, когда возник вопрос о том, как называется наша таверна, пионеры лишь пожали плечами - никто не задавался таким вопросом, столовая - она и есть столовая. Впрочем, посовещавшись, решили дать ей имя "Завтрак как у мамы" (The Mother-Brunch of Prices, если дословно)

***

- Ольга Дмитриевна! Ольга Дмитриевна!

Вожатая с трудом разлепила глаза. Вчерашний праздник был весьма впечатляющ - и утомителен, как оказалось наутро.

- Ольга Дмитриевна, там пришли, утверждают, что из комиссии!

- ИЗ КОМИССИИ?! Уже? 

Конечно, она знала о том, что начальство будет присылать людей, чтобы оценить состояние лагеря, но даже и не предполагала, что это случится столь скоро. Наскоро приведя себя в порядок, она выбежала из домика.

- Здравствуйте, здравствуйте, дорогая Ольга Дмитриевна. Как вы тут? Справляетесь?

- Справляемся, разумеется, Иван Иваныч. Посмотрите, какие мы тут хоромы отгрохали! А вы как?

- Да все, знаете ли, по-старому... Как у вас с обеспечением? Нет ли каких потребностей?

- А как же, разумеется есть! Например, не хватает у нас ткани, и неплохо бы центральную площадь мрамором вымостить, и еще...

- ... Ольга Дмитриевна! Музыкальные инструменты!... - громким шепотом встрял в разговор ближайший пышный куст, из которого торчали две длинные косы.

- Да, Мику, я помню... И музыкальные инструменты!

- Что ж, постараюсь выбить для вас все необходимое. Но, многоуважаемая Ольга Дмитриевна, мне от вас тоже потребуется кое-то.

- Что же?

- Как вы понимаете, мы стараемся привить пионерам привычку к труду, к производству, и начальство будет оценивать эффективность лагеря именно по этим результатам. Поэтому вы, Ольга Дмитриевна, должны организовать здесь полноценное производство некоторых товаров народного потребления. Вот список, ознакомьтесь.

Он протянул оторопевшей вожатой пачку бумаг, и уже собрался откланяться.

- Подождите! Мы должны сделать... все это?!

- Да, именно. Пропорционально населению лагеря. Сколько у вас сейчас пионеров - пятнадцать, кажется? Вот, значит, по пятнадцать единиц золы и сыра, шестьдесят порций еды, пятнадцать бокалов... ну и так далее. Да, и немедленно постройте площадь для погрузки-разгрузки товаров! Караван снабжения должен вот-вот подойти, а разгружаться им будет негде. До встречи, дорогая Ольга Дмитриевна, я на вас надеюсь, и буду рекомендовать направлять к вам новых пионеров. Вскоре ожидайте большую смену - человек тридцать, не меньше!

Чтоб веселее было, добавим требование - отгрузить с караваном  через год указанное количество товара. Количество рассчитывается как текущее население лагеря * приоритет. Эти требования будет выполнить легко, а вот дальше, когда народу станет больше....