Он бросил отряд героя

Здравствуйте:)

Проводится набор в модераторы foreign vn, требования:

-адекватность(не стоит всех подряд минусовать и банить)

-ранее иметь заслуги перед фэндомом(шоколадный тортик в профиле) (необязательно!)

-желание модерировать(плюсовать годноту, банить комменты с порнографией)

-желание работать на благо фэндома:)

Банить и минусовать пост без нужных тегов не стоить

Найболее вероятные кандидаты:

ov.ser

kalter331

Camel

Regret

Свои заявки оставляй в комментах или пишите мне в личку:)

Глава 16: «мучения, духовные и телесные»

ссылка на фикбук
ссылка на группу с новостями и прочей фигнёй

предыдущая часть

 В начале было слово и было оно непечатным. Во-первых, упав с кровати, к своему недоумению, я обнаружила, что нахожусь не там, где засыпала. В размытых пятнах с трудом интерьер угадывался, но сказать без очков, чей это конкретно домик, я не возьмусь. Допустим, что наш. Во-вторых, на мне была ночнушка, которую в заброшенном военном бункере даже взять было неоткуда. Форма… принимая во внимание вышесказанное, логично будет допустить, что она аккуратно сложена и лежит где-нибудь на отведённой ей при нормальном порядке вещей полке. Предположим, в шкафу. В-третьих! Андрей бессовестно дрыхнет на соседней койке. Это стало понятно уже после того, как надела очки. Они, разумеется, валялись на тумбочке. Разумеется, первым делом надо было растолкать брата и допросить, но голова была забита другим.
 Всему должно быть разумное объяснение. Всё-таки нас могли найти и притащить обратно в лагерь. Ага, а потом раздели и уложили как ни в чём ни бывало под одеялко. Нет, это опять творится неведомая хрень. Аргх! Бесит. Причём, бесит не столько само происходящее, сколько его нелепость. Всё ещё сидя на полу, я продолжила рассуждения. Подведём итог последних дней. Что мы узнали? Ну, по легенде какой-то добрый генсек ликвидировал каким-то образом железный занавес. В вопросе культуры уж точно. А может и не ликвидировал, а задал другой вектор диалога. Помнится, в моей истории в Союз на ура поставляли французское и итальянское кино. Зря что ли, у нас Ришара и Челентано так любят? Ага. И японских полукровок нам тоже, разумеется, по обмену завозили прямиком из ограниченной парламентом и американцами монархии. Мир, дружба, водка. Ещё зацепка — сумка с вещами. Если олимпиаду в Москве уже провели, то за окном примерно восьмидесятые. И погодите, Славя что, вчера упомянула посольство в Кёнигсберге? Нет, хватит, потом с эти разберусь.
 А теперь о вариантах, что вся эта ахинея может представлять на самом деле. Исключаем версию, что меня похитили и держат в бреду под наркотиками. Против этого говорит память — видения должны быть отрывочны, хаотичны, несвязны. Последние же двое суток я помню довольно сносно и логика в событиях за исключением двух случаев прослеживалась. Вариант второй, он же ксено-синтетический — некий разум, вооружённый более совершенными технологиями, преследуя свои, неясные для людишек цели, создал очень убедительную симуляцию, в которой я и нахожусь. И эта версия была бы самой убедительной, если бы не одно «но». Ни один компьютер не может просчитать временную петлю, потому что просчитывая будущее состояние, ему пришлось бы отправлять в прошлое часть данных, подстраивая их так, чтобы не изменился вывод. В синтетическую теорию хорошо ложится и записка, открытым текстом убеждающая не удаляться от основной локации. Такой вот поводок. И теперь, стоило нам натянуть этот поводок до предела, как статус-кво был восстановлен в принудительном порядке. С другой стороны, неужели у товарищей пришельцев настолько недостаёт оперативной памяти для прогрузки мира? Тем более, что для ограничения свободы передвижения достаточно было просто смоделировать забор повыше и без прорех. Третья гипотеза под кодовым названием «янки» — самая попсовая. Это про параллельный мир. Оня бесила меня сильнее прочих, потому что единственной неувязкой в ней вообще-то были мы с братом, подселённые на всё готовенькое в чужие, но на удивление похожие на нас, так сказать, настоящих.
 Однако, быстро же я привыкла называть дубля братом… И как будто мало было и без того на мою голову загадок, теперь ещё нужно разбирать свежий инцидент. Ладно, в любом процессе ищи инвариант… В первый раз при пробуждении обстановка была совершенно новой — время, пространство, тела эти детские — обыкновенное попаданчество. Сегодня мы оказались в уже знакомой обставновке, но кто сказал, что это тот же мир? Могло нас перебросить линию, где мы с Ульянкой Алису не доставали? Могло. Или снаружи вообще никакого времени может не быть. Выйду за дверь, а там картина Сальвадора Дали — наш домик в пустыне и сухие деревья с висящими на них поплывшими карманными часами. И слоны ещё уродские.
 — Дол-ба-ный бред! — чеканя каждый слог сквозь сжатые зубы, я скинула одеяло и затопала к выходу.
  Снаружи ничего сюрреалистичного не было. Утренний воздух, как ему и было положено, ещё не прогрелся. От ветра по спине пробежали мурашки. Привычная уже обстановка — высоко над головой плыли перистые облака, где-то вверху трещала сорока. Раннее утро. Лагерь спал, замерев подобно каменному истукану в его географическом центре. Подъём ожидается с минуты на минуту. Я уже собиралась вернуться обратно, но берёза, заполнявшая пробел между домами, зашевелилась.
 — Так. У меня нет времени на всякую ерунду, так что давай без глупостей, хорошо? — раздалось из-за угла. Голос звучал знакомо, но я никак не могла понять, кому именно он принадлежит.
 — Ну, — продолжал между тем Голос, — чего молчим?
 Не зная, как реагировать, я молча ждала продолжения. Не в моих правилах разговаривать с пустотой.
 — Ах, точно. Мы же не в «Гарри Поттере».
 На пятачок перед домиком вышла… я. Правда, в отличие от меня, она была одета в форму, а не ночную рубашку. Форма выглядела опрятно, даже галстук повязан был как по ГОСТу, но сама я была какой-то помятой и взъерошенной.
 — Ну просто замечательно, — закатив глаза, вздохнула та я, что до сих пор стояла в ночной сорочке на крыльце, — этого ещё нехватало…
 — Мне вообще-то видней, — спокойно заметила я-не-я, — хотя бы теперь ты видишь меня своими глазами, ты ведь до сих пор надеешься, что всё вокруг, включая твоего брата — иллюзия, и, поэтому его словам можно не очень-то и верить.
 — Я хочу верить в истину.
 — Пффф… — фыркнула я, — ну мне-то можешь не врать? Да у меня самой чуть башка не лопнула, пока я не…
 — Погоди, а с чего я тебе-то должна доверять? Вдруг ты тоже иллюзия? — придралась я.
 — Да ни с чего, — Анна-2 развела руками. — Тебя всё равно не убедить. Можно, конечно, провести тест Тьюринга, но он предназначен для качественной оценки способностей искусственного интеллекта и мало что даст…
 — Ладно, чего ты хочешь?
 — Да всего ничего, сэкономить наше время. Прежде всего, держи в голове это: есть теория, гласящая, что временная петля не может создавать причинно-следственных парадоксов — через неё отфильтровываются только стабильные линии, в которых не произошло, к примеру, создания чертежей атомной бомбы путём передачи копии оных из будущего в прошлое…
 — И так далее, и тому подобное. При ветвящейся структуре мироздания она несостоятельна. К делу.
 — Ну, я предупредила. Так вот. Во-первых, убедительно прошу — не лезьте больше в катакомбы. Ни при каких обстоятельствах, даже если я снова вторгнусь к тебе, чего не планирую, и стану убеждать в крайней необходимости туда спуститься, ни в коем случае не приближайся к ним.
 — Ты в них была?
 — Да… — ответила я, набрав предварительно воздуха в лёгкие.
 — Тогда не сработает. Раз ты — моя более поздняя версия…
 — Пятимерные матрицы, — напомнила я, — хотя и с ними я ошибалась, всё же отдельные положения оказались жизнеспособны.
 — Ты несёшь какой-то бред. Продолжай дальше в том же духе и меня ты убедишь только в необходимости игнорировать твои россказни.
 Я бросилась ко мне, схватила за плечи и стала трясти. Я не то что оказать сопротивление, даже пикнуть не успела.
 — Не лезь в чёртовы катакомбы! Понятно?! — выпучив глаза умоляла она. — Хоть танки в кружке юных техников строгайте, но под землю ни шагу!
 Кажется, я буду не в своём уме. Надеюсь, этого ещё можно можно избежать.
 — Да хорошо! Хорошо! — я была согласна на что угодно, лишь бы это прекратилось как можно скорее.
 Я успокоилась, выпустила меня из объятий и, как ни в чём ни бывало, продолжила:
 — Теперь насчёт сегодняшней… смены обстановки. Я долго искала ответ, пыталась всё это повторить, надеялась получить хоть какие-то данные. Всё выглядит так, будто лагерь пытается отлаживать события, вмешиваясь в особых случаях. Как иммунная система, скрещенная с суфлёром. Не знаю, насколько эта штука крута, но одну её функцию я испытывать точно не стану.
 — Экстремальные ситуации? — предположила я.
 — Бессмертие — не то качество, которое стремишься проверить на практике, — подтвердила я. — Так что из лагеря бежать бесполезно в любом случае.
 — Или так, или это то, чего хочет добиться симуляция.
 Анна-2 вздохнула и стала массировать виски.
 — Если бы ты знала, как же с тобой сложно, нигилистка хренова. Почему просто нельзя просто применить на всё вокруг первый постулат науки, как ты сделала со вторым? Или ты собираешься и дальше топтаться на месте, исследуя окружающий мир, реальность которого не признаёшь?
 — А почему бы и нет? Скажем, Тамриэль можно исследовать, не признавая его реальности, — парировала я.
 — Мда… Поступай как знаешь. Ну, больше в ваши дела я лезть не собираюсь, так что…
 — Нет, погоди, что-то не то. Почему бы нам не вложить в своё прошлое знания об этом месте и так вычерпать из петли всё о лагере и его природе, передавая через временную петлю?
 — Ты так и не поняла, — замотала головой я, — я же сказала, есть механизм ограничения. Я точно не могу сказать, каким образом, но весь фикус в том, что информация — суть продукт познания. Она не появляется из ничего, поэтому черпать при помощи парадокса знания ты не сможешь при всём желании. То, что я смогла узнать я почерпнула не из разговора, всё это результат наблюдений и экспериментов. Однако, благодаря петле я могу поделиться своим опытом с тобой и, как следствие, всеми вытекающими рукавами.
 — И нахрен тогда ты позавчера морочила брату голову?
 — А разве не весело получилось? Да, вот ещё что, такого хода он не ожидает, отлупи его вечером смычком.
 — Кстати, а где твой?
 — Мы… разделились, — неуверенно пробормотала я, обхватив себя руками.
 — Ну мне-то не ври.
 — Я не… Всё, дальше вы сами по себе. Прощай!
 Внезапно, репродуктор кашлянул и загудел горном, игравшим сигнал к подъёму и я совершила непростительно шаблонную ошибку — машинально отвлеклась на источник звука, а долю секунды спустя, когда повернулась обратно, никто передо мной уже не стоял. День обещал быть тяжёлым.

 Вернувшись в дом, я стала рыться в шкафу в поисках чего-нибудь, пригодного для зарядки. Не то, чтобы после всего пережитого очень хотелось бегать, прыгать и махать конечностями, но в процессе можно немного проветрить голову, иначе от всей этой паранормальной чепухи у меня скоро поедет крыша. Свежую информацию, только что просыпавшуюся на меня ещё предстояло систематизировать и обработать. И… о чём, что произошло с братом, я умолчала? Дьявол! Ну почему именно я должна разгребать это говно? Окажись на нашем месте кто-нибудь поглупей, забил бы на всё и грел пятки на пляже…
 Брат потянулся, набрал лёгкими воздух. Три… два… один…
 Реакция оказалась менее бурной, чем я того ожидала. Он не вскочил и не стал и бегать вокруг дома, размахивая руками, словно умалишённый, а равнодушно глядел вместо этого в потолок.
 — Ага. Дом, — процедил он с интонацией человека, только что пережившего лоботомию. Пожалуй, до завтрака поберегу его, пускай сначала придёт в себя, а там всё обсудим как следует.
 — Без паники, всему этому есть логическое объяснение.
 — Правда? — недоверчиво осведомился он, чуть-чуть, приободрившись.
 — Вообще-то нет.
 Брат шумно втянул воздух носом.
 — Вот ответь, почему когда вокруг творится чёрт те что, в эпицентре обязательно оказываемся мы?
 — Совпадение, — я натянула на себя спортивную майку. — Но в эпицентре безопаснее всего, так что радуйся. Ты ночью вообще что-нибудь заметил необычное?
 — Как в яме до зари торчал — помню, — почесал в затылке Андрей. — Потом всё как в тумане.
 — Печально. Я надеялась, хоть ты что-нибудь расскажешь.
 — Стоп. А со Славей что?! — встрепенулся он. — Она же с нами была!
 — Вот это но-овость! — отозвалась я с нескрываемым сарказмом. — Одевайся давай, сейчас зарядка будет, там и узнаем, там твоя зазноба или в яме кукует.
 — И про Алису не забудь, — брат зевнул, — кое-кому здоровенный пистон вставят, если отряд не в полном комплекте будет. Ты, кстати, что ей скажешь после вчерашнего?
 — Не знаю… — я огорчённо вздохнула, вспомнив как прошёл наш с Алисой последний разговор, — это ты у нас дипломат, а у меня что перед глазами, то на языке…
 — На меня даже не смотри, это ваши с ней тёрки.
 — Но обиделась-то она на нас обоих.
 — Увы, — всё так же сухо ответил брат, — если за тебя с ней пообщаюсь я, никакого воспитательного эффекта не выйдет, так что…
 — Для такого сюрприза с утра ты слишком спокоен, — заметила я.
 — С тобой волей-неволей дзен-буддизмом проникнешься, — вздохнул он, выползая из постели.
 — Фаталист.
 — Ничего подобного, — он полез в шкаф, — фатализм предусматривает тотальный пофиг на происходящее по причине того, что всё, якобы, спланировано и без нас. Когда я встретил тебя, мой внутренний фаталист скончался, корчась в страшных судорогах. Да и нынешнее наше положение куда лучше, чем если бы нас сожрали какие-нибудь крысы-мутанты в том бункере.
 Память сразу выдала воспоминание о подопытном животном Виолы и тех загадочных бобинах с проволокой. В мозгу неприятно щёлкнуло и отдел мозга, отвечающий за фантазию обесточился.
 — Не будем о крысах, хорошо?
 — Не припомню, чтоб ты их боялась, — он вытащил белую футболку и живо просунулся в неё. — Эта сойдёт?
 — Да какая уже разница? Время поджимает, пошли давай.

 Матюкальники хрипели какую-то полузабытую мелодию, задавая утру тон. Мы нехотя потекли на площадь, отовсюду к ней тянулись небольшими группками туловища помладше и пободрее. Наш старший отряд уже был в полном составе, что ненамного, но уменьшало количество проблем. Славя стояла в авангарде и чирикала с Ольгой Дмитриевной, Алиса с Ульянкой, расположившись на отшибе о чём-то хихикали. Остальные были ни рыба, ни мясо. Даже Мику, не закрывающая обычно рта, прибыла на автопилоте. А ещё пионерия. Едва заметив, что мы взяли курс на галёрку, Двачевская сразу помрачнела. Чёрт. Что ей сказать-то? В голове бардак. Я умоляюще поглядела на брата в надежде на помощь.
 — Доброе утро, — ляпнул он с выражением физиономии таким, что можно было и поверить, что оно действительно доброе.
 Алиса не прореагировала. Повисло напряжённое молчание. Вчера, когда я обивала порог домика рыжих, практическая часть казалась проще — нужные слова были готовы отскакивать от зубов. А теперь что? Теперь я могла бы что-нибудь проблеять.
 — Физкульт-привет! — положение спасла вышедшая перед толпой разнокалиберных детей, вожатая. — Начинаем утреннюю гимнастику! Ноги на ширине плеч!
 Через двадцать минут приседаний, скачков на месте и махов конечностями, я поняла, что если буду каждый день вскакивать ни свет ни заря и подвергать себя этим истязаниям, то долго не проживу. Это уже со мной что-то не так. Не может человек умереть от физкультуры. Я вот точно никак не ожидала, что меня убьёт суровый советский фитнес.
 — Фаш-шизм, блин… — пробормотала я, балансируя на левой ноге. Брату, судя по виду, было немногим лучше, ровно настолько, чтобы молчать.
 -…закончили упражнение! — объявила о долгожданном избавлении Ольга. — Здоровье в порядке!
 — Спасибо зарядке! — вразнобой отозвался хор голосов.
 Прелесть какая. Прямо с каждым днём всё радостнее жить! Толпа стала расходиться, а я, позабыв обо всём на свете, зашаталась к ближайшей скамейке. Очень кстати она оказалась в тени, отбрасываемой… да кому какая разница, что это за дерево?! Я рухнула на лавку, закрыла глаза и поплыла…
 Пролежала я в тени минут… может быть, двадцать. Или три. В конце концов, когда ощущаешь, как внутри тебя что-то выворачивает наизнанку, о времени думаешь в последнюю очередь. Вспомнился тот бред, пригрезившийся ночью. Мы ведь и правда занимаемся непонятно чем. Я занимаюсь… Андрей и организованная деятельность — понятия слабо совместимые. Ну вот опять, всё время отвлекаюсь на ерунду…
 — Ты в порядке? — словно крюком, чей-то голос выдернул меня из забытья. Андрей.
 — Уйди, несчастье.
 — Может, в медпункт сходишь? Не тошнит?
 — Нет, но будет, если ты скажешь ещё хоть слово.
 — Тут просто…
 — Зашей клюв!
 — Ладно, как знаешь, — брат заткнулся и сделал это очень вовремя. На рекреацию мне требовалось какое-то время провести в тишине. Да что ж такое, пульс никак не замедляется, в висках стучит. Ничего себе, пионерлагерь. Детей сюда отдыхать возят или выращивать из них граждан Прекрасного Коммунистического Завтра, чтоб сначала у станка две смены оттарабанили, а затем под ним же спать легли и не жаловались?
 — Алиска, давай!
 — Банза-ай!
 Разумеется, когда со стороны послышалось сдавленное хихиканье, было уже слишком поздно что-то предпринимать.
 — Ахтыжвашутудаиналевочетыреждывмесяцповыходным! — поток ледяной воды обрушился на меня, тут же вернув в мир живых.
 На траве возле скамейки покатывалась от хохота Ульянка, рядом, с коническим ведром в обнимку довольно ухмылялась её соседка, а брат подпирал собой соседнее дерево.
 — В-в-вы о-охренели т-та-там?! — застучала я зубами.
 — А вот теперь доброе утро, — не скрывая веселья приветствовала меня Двачевская.
 Теперь смеялась не только мелкая, но ещё и брат.
 Чайник Ярости уже не кипел, он раскалился и готов был взорваться. Поржать им захотелось, да? Ну я вам покажу. Сейчас кто-то лишится зубов!
 Почуяв неладное, Ульянка сразу перекатилась от меня подальше и дала дёру.
 — НА КОЛЕНИ, НЕСЧАСТНЫЕ! — как есть, вся промокшая до нитки, заорала я и ринулась на брата, но в метре от цели поняла, что меня кто-то держит.
 — А ну пусти! — гаркнула я Алисе.
 — Спокойно, убийца! Не при свидетелях!
 — Да меня любой суд оправдает!
 — Ну, вы тут общайтесь, — зевнул Андрей, — а пойду. Алис, минут пять форы у меня будет?
 — Хоть все десять! — отозвалась рыжая предательница, заламывая мне руки.
 Он кивнул и поспешил исчезнуть.
 — Пусти!
 — Не-а.
 — Пусти, кому сказано! Уйдёт же!
 — Да пусть катится. Ничего сказать не хочешь? — Алиса выпустила меня из захвата.
 Стоп! В стремлении придушить брата, я упустила один важный момент, тупица этакая.
 — Так, — прекратила вырываться я, — а ты-то какого барабана снова на связи, Двачевская?
 — Ну, если вкратце, то побродила по лагерю ночью и решила, что с кем поведёшься, так тебе и надо.
 — Ага. А потом Улька про столовую разболтала.
 — Да фиг там. Если бы не твой дефективный, про ваши похождения ничего б не узнала. И про конфеты тоже, кстати.
 — Если бы вчера всё закончилось одними конфетами, — вздохнула я, — я была бы вне себя от счастья.
 — Ну да. Не знаю, насколько безбашенными надо быть, чтоб ночью ушлёпать из лагеря, но меня вы, психи, точно переплюнули.
 — К слову о безбашенности. Ты ближе к утру не замечала ничего… скажем так, экстраординарного?
 — Мелкую в постели. Кстати, не думай, что это что-то меняет. Я всё ещё злюсь на вас.
 — Ну хоть за представление тогда извини. Не стоило тебя …
 — Да чего там, — Алиса снова ухмыльнулась, — всё равно я тебя ещё вчера оприходовала, но в следующий раз буду бить во всю силу.
 — Следующего раза не будет, — буркнула я, почёсывая переносицу, — так… какие планы на сегодня?
 — Для начала — свалить как можно дальше отсюда. Влом мне на линейке торчать, а народ уже стягивается. Айда в музкружок, там до завтрака точно никого не будет. А потом хоть топись, весь день свободен, если ОДэ не запалит.
 — Нет, я бы с радостью, но надо сбавить обороты. Так что я пойду, переоденусь после этих ваших процедур и допинаю сюда Андрея. А после завтрака уже решим, чем заняться.
 — А, ну пока.
 — Угу. Скатертью.

 Не пойду я ни в какой музкружок. Запрусь в редакции и работать буду. И брата затащу. Пинками, если потребуется. Благо, работать есть над чем. К примеру, есть одна мыслишка, как можно использовать для дела нашу склонность к синхронизации с хоровой речью и всей прочей фигнёй. Чёрт, нужно ведь ещё стенгазету эту делать. А ведь можно было в шашки записаться…

Лагерь у моря часть 35. Рут Алисы.

Страница фанфика на Фикбуке

До кабинета, мы втроем добрались без приключений. Правда, всю дорогу, Славя порывалась помочь мне, нести пострадавшую, да и зеваки, провожали взглядом. Я был без халата, просто джинсы и майка, и, так как раньше, большую часть своего времени проводил в одиночестве в мед крыле, мало кто, кроме тех кто туда попадал, знал, кем я тут работаю. Хорошо никто не попытался поинтересоваться, куда это подозрительный тип, несет девочку в спортивной форме.

В кабинете, я уложил девушку на кушетку, стараясь не задевать подвернутую лодыжку.
-Больно-то как, - простонала она.
-Потерпи Женя, - Славя, успокаивала девушку, одновременно раскладывая, на стоящий рядом стул, её вещи и очки, умница, я про них забыл, - Док тебе поможет.

Поможет ли? У меня ни рентгена, ничего, тут нужен травматолог, со стажем. Но да ладно, попробуем сами, а если что, отвезем в ближайший стационар, благо, состояние не критическое. Итак, знаю прекрасный способ собраться с мыслями…
-Шифт.
Реальность дрогнула, и застыла, звуки затихли, тишина окутала разум, ставший работать в разы быстрее. Мышление, обрело кристальную четкость, вытаскивая из уголков памяти всё, что я помнил о голеностопном суставе. То, что поврежден именно он, не вызывало сомнений, и характер травмы, и клиническая картина, прямо классика.
Сложность в том, что я не знаю, вывих тут, подвывих, или просто растяжение. Этот чертов сустав, травмируется достаточно часто, ведь на него приходится огромная нагрузка, плюс ко всему, при неудачном падении на ноги, нагрузка ротационная, скручивающая сустав.
-Шифт.

И время вернулось в привычное русло. А я, начал медленно ощупывать пострадавшую ножку, предварительно сняв с неё кеду и носки. Теплая, слегка влажная лодыжка, с гладкой коже…Бррр, так, взять себя в руки! Патологической подвижности нет, крепитации и синяков тоже, небольшой отек, и неестественное положение. Почти наверняка, тут подвывих, слегка вправим, наложим повязку, и завтра на рентген…

-Док, тебе чем-нибудь помочь, - Славя, места себе не находила, - я всё что угодно сделаю, только объясни как.
-"Уиху, чувак, от такого предложения, грех отказываться! Давай объясним ей, как, она может нам помочь, своим великолепным телом" - горбатого, как говорится.
-Славь, достань, вон в том ящике, простынь – указал я на один из отсеков шкафа.

Пока Славя доставала ткань, я рылся в ящиках с медикаментами. В принципе, можно обойтись местным обезболиванием, но весь лидокаин, который был здесь – давно просрочен. А новый, ещё не привезли, хотя я заказал его неделю назад! Ну, крайние меры, значит крайние меры, вправлять просто так – адская боль, тем более для девочки. Из сундучка с неприкосновенными запасами, в который я собирал, списанные заранее препараты, как раз на такой случай, был извлечен хлороформ. Хранившийся изначально для опытов, и как реагент, а смотри, пригодился.

-Вот, эта пойдет? - Славя, протянула мне простынь, скатанную в аккуратный рулон.
-Отлично, а теперь сестра, откройте окно, - я, по мере возможности, старался разрядить обстановку, а то развели тут панику. Хотя, стоит признать, костюм медсестры, неплохо бы на ней сидел.
-Вам бы хаханьки, а я тут мучаюсь, между прочим! – раздался недовольный голос с кушетки, Женя уже нацепила свои очки, и с недовольным взглядом смотрела на нас, ну и характер…
-Я тебя узнала! Это ты меня тогда… - начала, было, девочка.
-Что было-то, было, я не со злым умыслом, сейчас надо заняться ногой – поспешил я прервать откровения, не хватало только, чтоб Славя это услышала.

Ну, шепнул я её тогда, это был самый простой и эффективный способ прервать её панику. Кто знал, что она такая злопамятная! Другая девочка, посмеялась бы потом, и забыла. Но не эта.

-"Овца" - коротко прокомментировал шиза. -"Мы между прочим, её жизнь спасли".

-Не ругай маленькую, злой циник, она-то этого не знает, и больно ей сейчас - сказал не вслух, а про себя.

-Так, ассистент, мойте руки, - отправил я блондинку к крану, где только что обработал свои, - там ещё антисептик, им тоже воспользуйся.
-Что ты собрался делать! – в голосе вихрастой, послышались встревоженные нотки. – Я не хочу!
-Ничего, просто подыши, - я накрыл рот и нос девочки, марлей, пропитанной хлороформом, - и посчитай до ста.
Посмотрев на меня раздраженным взглядом, неблагодарная зараза, всё же начала медленно считать.
-Двадцать один, - голос слегка заглушала тряпка, - двадцать два, двадцать три.
-Двадцать во… - глаза девочки затуманились, и начали закрываться, - двад… де…
Наконец глаза Жени закрылись, а тело, расслабилось, дыхание стало ровным, времени немного, используем все, что умеем, и что имеем. Лишнее долой, зачем она их только надела, я снял со спящей девушки очки, и убрал подальше.
-Так. Славя, используя простынь, потихоньку тяни на себя, - я протянул ей конец ткани, которой обвязал бедро Жени, - только аккуратно.

Атлетка помогала с радостью, но, она очень сильная для простой девочки, и лишний энтузиазм может навредить. Вдвоем, мы кое-как вправили лодыжку девочки. Времени, на всё про всё, ушло минут пять, спасибо шифту, который я вовсю использовал, когда Славя отвлекалась.
-Что-то не так? – Спросил я блондинку, она смотрела на меня как-то странно…
-Да нет Док, просто, ты на секунду, хотя, ничего, - задумчиво сказала Славя, не сводя с меня взгляд, - что дальше?
Дальше, я отправил её предупредить отряд, что Женя сегодня, и ближайшие пару дней, освобождена от всех мероприятий. Когда она умчалась, я немного прибрался в кабинете, расставляя всё по местам, в том числе, сложил раскиданные на стуле вещи Жени. Очки, юбка, рубашка, и сумочка… и вот зачем, спрашивается ей сумочка в лагере? Я положил туда очки, странно, наверное, носить линзы в оправе, чтобы видеть, у меня-то зрение стопроцентное с детства. Туда же отправился её телефон, вот и представилась возможность вернуть гаджет хозяйке. Жалко, что при таких обстоятельствах.

Женя начала ворочаться во сне, веки её слегка дрожали, дурман отпускает, и, зная её характер, она не пролежит спокойно. Ладно, смешав в большом шприце обезболивающее, успокоительное, и немного снотворного, я отсоединил большую иглу, и на её место, поставил иглу от двухкубового шприца.
-Видишь, я не стал дырявить тебя толстой, большой иглой – сказал я вслух, хотя она вряд ли меня слышит.
-"Да и не оценит, будь уверен" - вставил альтер-я пять копеек.
Приспустив штаны с девочки, и самый край белых хлопковых трусиков, я сделал, так необходимую инъекцию. В самый раз, и ей не больно, и Славя не видела. Пусть выспится, завтра, если вдруг не станет легче, транспортируем её в больницу. Но, думаю всё обойдется.

Прошло почти пол часа. Женя мирно посапывала, за открытым окном, слышались шумы лагеря. Лениво проползавшие по небу тучи, закрыли ненадолго солнце, и…
Тень, стоило кабинету погрузиться в тень, как я услышал...
-Такая во-с-смош-ность… - тихий, шипящий голос, на самом краю сознания.
В нос ударил запах, запах живого, теплого, беззащитного существа. Запах мирно спавшей девочки, я видел, как пульсирует на шее небольшая артерия, как она расслабленно дышит, слышал, как бьется её сердце. Мы тут вдвоем, совершенно одни, просто повернуть ключ в замке. Девочка, такая, нежная, когда спит, такая ранимая, беспомощная.
-Да, не с-с-сдерживай-с-с-я…вос-с-сьми, её, укус-с-си, обладай. Причини ей… боль…страдание…нас-с-слаш-шде-ниие, - шептал вкрадчивый собеседник, словно говорил в сантиметре от уха.
-Нет, заткнись, я не ты, не хочу этого!
-Т-ты, н-не я, – согласился он, - но я, эт-то ты…не лги с-с-ебе.

Я потряс головой, и наваждение пропало. Черт! Я так поседею! Нельзя оставлять девочку со мной, кто знает, что может случиться. Пока я могу отделить своё я от твари, всё под контролем. Но всегда ли, так будет? Как там Виола говорила, гарантирую ли я, что он неё, не пострадают дорогие мне люди? Контроль, ни один контроль – не совершенен. В какой то момент, я почти поддался искушению.
Я представил, как сжимаю в объятиях сопротивляющуюся Алису, как, невзирая на её мольбы, делаю ей больно, упиваясь её теплом, трепетом... Я представил, как наяву, полный печали и разочарования взгляд Слави, страх и слезы в глазах Ульяны. Нет! Надо покончить с этим. Как там говорил Шиза?

-"Тварь, питается тёмными чувствами, - серьезным, шиза был редко, но сейчас в его голосе не было ни намека на веселье, - и чисто теоретически, противоположные чувства, для неё смертельны"
-"Но чувак, если идти ва-банк, ты рискуешь, - шиза ненадолго притих, - пан, или пропал, если ты хочешь разобраться с этим чудовищем раз, и навсегда, придется поставить на кон…жизнь, и ни каплей меньше! Ты готов на такое?".
-Готов ли я? Нет конечно! Я боюсь. – честно признаться, иногда полезно для самого себя.
-"Те, кто боится её, даруют твари огромную силу, но человек, не может жить без страха, страх часть его. Разница лишь в том, сможешь ли ты, его преодолеть, двинуться, когда цепи ужаса, скуют тебя?".

Я хочу жить, хочу забрать Алису с собой, хочу быть для Ульянки самым верным и надежным другом, я могу столькому их научить, в стольких местах побывать. И, между этим рыжим счастьем и мной, стоит тень. Отдалиться от них, обидеть, но обезопасить, или бороться…Одиночество, холод, пустота, не вернусь в то состояние, в котором прожил последние годы. Жить и выживать, теперь, я видел разницу очень ясно.
-Шиза, знаешь, кто из нас двоих, безумнее? – спросил я.
-"Ха, вот это, мне нравится. Давай чувак, покажи мне, - заинтриговано прокричал внутренний голос, - покажи, что может человек!".
-Шифт!
О Жене, уже можно не беспокоиться, Славя вернется, и позаботится о ней. Была, конечно идея пойти, и попрощаться с рыжими, но  боюсь не сдержать эмоций. К тому же, будет лишний повод, вернуться живым.
Я бежал, словно призрак, по застывшему миру, быстрее пули, быстрее звука. Слыша гул за спиной. Промчался, лавируя между людьми, мимо стоявшего у выхода отряда, мимо нескольких куривших в тенечке вожатых. Мимо пляжа, где загорали и купались множество отдыхающих. По чистой, искрящейся на солнце морской воде, как по небу, я почти летел, вперед, солнце светило в глаза, отражаясь от водной глади. Вперед, навстречу судьбе.