Результаты поиска по запросу «
Парень бросил отряд героя ради
»
Beatrice (Umineko) Umineko no Naku Koro ni (vn) Foreign VN Ushiromiya Battler Art VN Визуальные новеллы фэндомы
Ну что же... Внезапно, без объявления... Наступает Umitober. Дотронемся ещё больше до героев "Чаек"
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN лагерь у моря Виола(БЛ) Славя(БЛ) Лена(БЛ) Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Замерзающий мир. Глава 1: Кулак севера.
«Всё пройдет… и это тоже пройдет»
Письмена на кольце Царя Соломона
***
Дикий горный лес. Один внешний вид монолитного скального массива внушает мысли о чем-то древнем и великом. Заснеженные вершины каменных колоссов, на которых никогда не тает снег, редкие хвойные деревья на склонах, и густые рощи на горных полянах. Высоко в голубом небе ни единого облачка, только кружит свободно хищный беркут, ловя огромными крыльями восходящие потоки и внимательно высматривая с почти километровой высоты, не мелькнет ли где его сегодняшний обед. Яркое солнце и порывистый ветер превращают просто белый снег в искрящуюся феерию, калейдоскоп первозданной природной красоты. Вот только в этом самом, довольно изолированном, месте сейчас бодро вышагивали два незваных гостя.
— Ви, ты, конечно, умница и всё такое, но, может, стоило взять нормальную полевую команду? Ну что мы тут вдвоем корячимся, как китайцы на фабрике?! — обратился к своей спутнице коренастый мужик средних лет. Грубая щетина, внимательный взгляд, крепкое телосложение и видимая невооруженным взглядом боевая аура выдавали в нем солдата. Ну, и ещё висящий на спине карабин, тоже о чем-то да говорил, мда. Экипированный в белую камуфлированную форму, специально утепленную для сверхэкстремальных условий, и в подбитых снегоступами валенках. В руках у него попискивало небольшого размера устройство с экраном, со стороны явно напоминающее грубую пародию на тетрис, только стоящее, как автомобиль. Он явно не привык к подобной работе, и то и дело оглядывал местность.
— Этих-то? Извини, Кэп, но выходки ребят из твоего отряда уже переходят все границы. Они грубые, зарвавшиеся, утонувшие во вседозволенности засранцы, и, помяни моё слово, будешь и дальше их покрывать — добром это не кончится. Если до них не доберусь я, то размажет кто-нибудь посильнее, уж поверь мне, — ответила высокая девушка в абсолютно черном костюме. Вместо маскировки, Виола предпочла самый легкий, но, тем не менее, теплый комплект одежды, разработанный для секретных операций. Он поглощал максимум солнечных лучей, согревавших взамен массивной прослойки термоизоляции. На голове у девушки красовалась черная шапка, из-под которой на ветру развевался хвост длинных черных волос, а на лице были широкие лыжные очки, хоть частично защищавшие нежную кожу от обжигающего мороза.
— Они каждый день жизнью рискуют, неужели парням нельзя иногда развлекаться? — Капитан и сам понимал, что его личный отряд уже вконец зарвался, ребята ходили по самому краю, и в обычной армии их уже отправили бы под трибунал, но при работе в отделе контроля за аномалиями им многое спускалось с рук. Слишком многое. Вот и ошалели от силы и вседозволенности. Взять хотя бы Оракула, которого они попытались избить. Только протекция Кэпа спасла тогда их тупые шкуры. А ведь они его даже поцарапать не смогли! Мужик дернул плечами, проверяя, на месте ли карабин. Для бойца его комплекции, вес винтовки через такую одежду почти не ощущался: упадет на снег — и не заметишь.
— Мне тут никто лишний не нужен — только ты, я и пилот, который нас сюда поднял, — прошептали блестящие пухлые губы, щедро намазанные помадой, защищающей от обветривания. Виола приспустила очки, посмотрев на прибор в руках, гетерохромные глаза тут же заслезились от яркого солнца и сильного ветра. Один карий с легким красноватым оттенком, другой голубой, фактически — генетическая ошибка, мутация в коде ДНК, но такая красивая! Прав был тот, кто однажды сказал, что наши недостатки, порой, изюминка человека. — Если верить данным кибернетиков, то тут засекли такой всплеск аномального излучения, что рядом с ним даже бермудский феномен — это так, жалкие фокусы. Но прибор упорно показывает три процента. Может, пройдем ближе к центру?
— Вполне, Ви. Там мы ещё не были. Да и ты у нас босс, — согласился солдат, невольно залюбовавшись переливающимися на солнце волосами девушки. Внешний вид Виолетты Церновны Коллайдер был не просто обманчив, а преступно обманчив! Шикарнейшее тело, с настолько соблазнительными формами, что текли слюнки даже у самых стойких, сочеталось в ней с незаурядным умом настоящего ученого. Именно она настояла тщательно обследовать эту низину, со всех сторон окруженную скалами. Ведь на горной поляне спутник засек всплеск аномалии невероятной силы. Потребовались месяц работы дронов, сужавших территорию поиска, и высокоманевренный вертолет, чтобы добраться сюда. И сегодня, уже четвертый час кряду, они вдвоем прочесывали местность в поисках источника излучения. — Хорошо, что у нас есть снегоступы, тут глубина снега под десять метров.
— Больше. Кибернетики вчера посмотрели снимки, данные с метеоспутников за последний год, жалко, момент самой вспышки был скрыт облаками — осадков тут выпадает очень много, к тому же, снег сдувает с гор, и куда? Прямо сюда. Настоящая каменная чаша с интересным секретом, — поправила его Виола, делая шаг за шагом в сторону, указываемую прибором. Излучение росло: три процента, теперь семь, десять, двенадцать, снова десять. — Мы прошли! Назад!
— Точно. Если верить этим шайтан-машинам, то оно прямо тут, — боец топнул по глубокому снегу, не особо разделяя энтузиазм своей подруги. Кто-кто, а он, скорее, тянул рутину, уже давно привыкнув, что аномалии со слабым излучением — не страшная вещь. Конечно, если у тебя за спиной отряд вооруженных до зубов спецназовцев. «Мелочь», а приятно.
— Под снегом, значит. Сами мы его до следующей весны копать будем, ничего не поделать, — Виола задумалась, а затем вызвала по коммуникатору пилота, который посадил машину в нескольких километрах южнее, там, где нашлась более-менее ровная скала. Её не очень прельщала мысль показывать находку кому-то ещё. Кэп старый знакомый, и многим обязан лично аналитику, а другие агенты не столь надежны. Тем более, она и сама не знает, что скрыто под многометровым слоем белого безмолвия.
Вертолет был на месте уже спустя пять минут. Громко работающие лопасти сдували снег с ветвей вековых сосен, пока снижающаяся машина не начала кружиться над участком, на который указала рука Виолы, пальцами, чью утонченность и изящество не могли скрыть и плотные перчатки. Круг за кругом, с работающими на максимум вертушками, пилот методично кружил машину над зоной. Первым из-под снега вылетел ошалевший заяц. Напуганный косой, до этого вряд ли вообще видавший людей (ближайшие села очень далеко, а сюда так и вообще своим ходом не забраться), ломанулся прочь, прямо по открытому полю, к вящей радости пикирующего с неба пернатого хищника.
— Приятного аппетита, — широко улыбнувшись, сказал солдат, перекрикивая шум лопастей. Сам в прошлом заядлый охотник и рыболов, он с удовольствием смотрел, как охотится беркут. Рыхлый легкий снег летел во все стороны, целыми снопами искрясь на солнце. Они с Виолой предусмотрительно отошли подальше от импровизированных раскопок.
— Ого. Ого. Ого-о-о! — Восторг ученой легко можно было понять. С каждым сдуваемым слоем на свет появлялись ледяные статуи — дюжина волков, соединенных прозрачными сосульками толщиной в человеческую руку. — Смотри, Кэп, какие скульптуры. Откуда они? Пойдем поближе!
— Подожди, Ви! Ну куда, ну заче… а, ладно. Я с тобой! Да погоди ты! Откуда только прыть такая…– Даже армия не смогла бы удержать Виолу, когда на кону интересные исследования. Куда там простому спецназовцу! Именно поэтому она мерзнет тут лично, хотя может щелчком пальцев прислать на разведку почти роту солдат, с десятком лучших аналитиков в довесок. Как только пилот улетел, девушка бросилась к неподвижным изваяниям, громко шлепая ненужными уже снегоступами по промерзлой земле, пока её спутник не подметил одну деталь. — Ви, а ведь это нихрена не статуи!
У Кэпа чуть не вырвалось словечко покрепче. Волки были живыми. Когда-то. Замороженные звери, под толстой коркой льда можно было разглядеть свалявшуюся серую шерсть, раскрытые пасти, в каждой из которых был полный набор клыков, вываленные языки. А соединяющие их ледяные тяжи — не что иное, как острые сосульки, протыкающие тела зверей насквозь.
— Посмотри, Виола. Они будто бежали в одну сторону, –вояка проследил за тем, куда повернуты морды погибших животных. Волки стояли кольцом, будто окружив кого-то, и из самого центра этого кольца, подобно ледяному взрыву, раскинулась пронзающими лучами ледяная клякса. Удивительно прозрачный лед, чистый, как горный хрусталь и крепкий, как каленое железо. Лучи солнца, падали через него на землю, рассыпаясь солнечными зайчиками. Потоки ветра не отломили от сосулек ни крошки, а сами они настолько прозрачные, что в местах, где острия протыкали хищников, зияли сквозные дыры, и через низ спокойно проходил свет!
— Занятно. Чем ближе мы к центру, тем холоднее, — Виола смотрела на коммуникатор со встроенным термометром, а также на измеритель аномалий. — И излучение под двадцатку. Учитывая, что это произошло довольно давно, остаточный фон впечатляет. Полюбуйся только. Джекпот!
— Остаточный фон? А с чего он остато…– Капитан подошел вплотную к Виоле, которая кивнула на самый центр ледяной ловушки, той, что истребила целую стаю голодных волков, за один короткий миг проморозив их тела до самого сердца. Там, на земле, в месте, откуда брали начало смертоносные копья, различался четко отпечатанный на льду след. След большой человеческой ладони с растопыренными пальцами…
***Почти год спустя***
Раннее утро. Мда, Док, и куда тебя занесло, а? Почему не пошел на практику в ближайший Мухосранск? Сидел бы себе спокойно в кабинете, никуда не выходил. Так нет же — подавай элитное место! Ну, после работы на скорой, уже мало что способно испугать. Железнодорожный вокзал встретил меня шумом, гамом и толкотней. В отличие от большинства пассажиров, так же, как и я, спешащих быстрее добраться от поезда в город, мне не приходилось бояться быть сбитым с ног. Комплекция не та, да и годы тренировок дают о себе знать: чтобы опрокинуть меня сейчас, нужен, как минимум, сумоист, а их на горизонте что-то не видно.
В ближайшем магазине в такое время, естественно, закрытом, стояло зеркальное стекло. Так, что там с моим внешним видом после двух суток в плацкарте? Почти два метра рост, широкие плечи, темно-карие волосы, несколько темнее, чем обычные, уставшие карие глаза, помятая морда с небритой щетиной, скомканная рубашка, и, в дополнение образа — черный рюкзак. Из всего, что сейчас на мне надето, только джинсы выглядели не так, будто их только что достали из жо… кхм. Неудивительно, я почти всё время спал. Скорее бы добраться до места практики! Хоть душ приму. Интересно, работы много будет? Всё-таки детский лагерь. Всероссийский детский лагерь! Почти что небольшой городок со своими законами и атмосферой. Благо, высокая успеваемость и личные заслуги позволили попасть на такое место. За него серьезно боролся почти весь факультет, а в итоге поехать удалось лишь двоим. Хоть что-то во мне есть. Второй счастливчик уже там, он добирался на самолете. Буржуй.
Утренний вокзал, безоблачное голубое небо. Толпа. Кругом эти — как их, мерзкие такие, ах да — люди! Сколько их тут! Сотни! Шум начинает ощутимо давить на уши, а народ —
основательно раздражать. Не привык я к такому «мегаполису». Жизнь в небольшом селе и работа в не особо отличавшемся от него ближайшем городе оставили свой отпечаток. А может, виной моему характеру и события прошлого, тоже не самого радужного. В любом случае, надо быстрее отсюда валить. Что-то слегка толкнуло слева и стало вякать на меня. Поворачиваю голову к источнику шума, который тут же затихает. Сопливый пацан, тощий, с наглой миной, которая тут же меняется, когда мы встречаемся взглядами. Промямлив что-то среднее между «извините» и «совсем охренели», он трусливо сваливает в закат, по пути пнув трусящую мимо дворнягу. Собака убежала, поджимая лапу и тихо поскуливая. Говнюк, её, значит, можешь ударить, вымещая свою злость! Может, пойти выбить ему пару зубов? Да пофиг, карма — злая сука, сама найдет и выебет. Рано или поздно, так или иначе. Кого-то нежно, а таких, как он — грубо, страпоном и в… Брр. Гнать такие мысли!
Надоело. Всё. Да ещё и курить на вокзале нельзя, понатыкали повсюду эти запрещающие знаки! В двадцать три года мне, наконец, дали в зубы заветную бумажку, позволяющую заниматься врачебной деятельностью. Осталось только самую малость — завершить обязательную летнюю практику — и баста. Можно искать место, чтобы осесть на лет пять, нарабатывая опыт и стаж. На часах раннее утро, солнце ещё только появилось за горизонтом.
Тогда откуда такое тепло в воздухе? Облюбовав себе скамейку под ближайшей елью, с удовольствием вытягиваю ноги. Жара для меня не проблема, а совсем даже наоборот. Прожив большую часть жизни у подножия гор и леса, начинаешь ценить моменты, когда тебе не холодно, не голодно и не сыро. Оглядываюсь. Вокруг нет никого в форме охранника, а значит…
— Тут курить нельзя, — послышался приятный девичий голос сбоку. Именно девичий, звонкий, яркий. В нем не было на капли осуждения или издевки, а только участие. Свою роль он сыграл, остановив мой палец, уже собиравшийся крутнуть колесико зажигалки.
— Знаю, — отвечаю, доставая сигарету изо рта и потихоньку поворачиваясь к говорящей. Голос-то у меня какой хриплый, может, и правда стоит завязать с табаком? Но горячий дым — единственная вещь, которая ненадолго прогоняет невроз и холод. — Но очень хочется.
— Правила нарушают только плохие люди, — надула губы девушка. И голос какой, будто действительно думала, что я просто не заметил знаков! Даже стыдно. Немного. Передо мной очаровательный подросток. Тоже, на первый взгляд, больше семнадцати не дашь. Только вот до чего же красивая, однако! Высокая блондинка, в легком белом платье и со спортивной сумкой на левом плече. Тело выдает в ней если не профессиональную спортсменку, то, как минимум, основательно занимающуюся собой девочку. Смуглая кожа, плоский живот, узкая талия и восхитительные ноги. Но не тело было самым красивым — тонкие черты лица, голубые глаза и необыкновенные волосы. Две длинные толстые русые косы, доходящие до самого пояса! Никогда раньше я не видел такую прическу. Девчушка будто сошла с картины русского художника восемнадцатого века. Само воплощение славянской красоты. Тем временем она не унималась, продолжая сверлить меня взглядом учительницы, поймавшей нашкодившего хулигана с поличным. Девочка, я слишком стар для этого.
— Сдаюсь, — жестом фокусника прячу пачку с зажигалкой в карман. Странно. Очень странно. Я поговорил с ней минуту, а она не отвела взгляда, да и на душе как-то тепло. У меня уже пару лет настроение довольно паршивое, а тут такое! Солнце ещё не показалось, а небо уже начало светлеть, воздух пахнет утром и предвкушением летнего зноя. Рядом с НЕЙ теплее! Так. Стоп. Мы это уже проходили. Второй раз я ни к кому привязываться не стану. Хватит. — Больше тут курить не буду, девочка.
— Вот и славно. Здоровье надо беречь, и окружающих, и своё тем более, — улыбка девушки могла и ослепить, она глянула на часы, и упорхнула, напоследок махнув косами. И что это за странный хмык?
— Когда-то, наверное, каждый из нас так думал… — проворчал я, глядя, как развевается легкое платьице. Да. Надеюсь, ты не разочаруешься в людях, как один парень пару лет назад. О вреде курения медики знают не понаслышке, но я просто не могу без сигарет. Пробовал этот новомодный пар — херня. Народ с перрона плавно рассасывался. Галдеж ощутимо уменьшался. Не последним элементом хаоса на этом самом вокзале была целая армия детей, скорее всего, направляющаяся в тот же лагерь. Ребятня орала так, что не спасали даже наушники с включенным на максимум рок-н-роллом.
Откуда у мелких демонов столько энергии с утра пораньше? Особенно старались две рыжие кометы. Одна помельче, с красно-рыжим оттенком волос, довольно редкий цвет. Поджарая девочка с голубыми глазами и веснушками на озорном лице, такое ощущение, что она не стояла на месте ни единой секунды. На локтях и коленях по пластырю, потрепанные кеды и пыльная майка, на шортах — разводы от травы. Ладно она, ей на вид лет пятнадцать, пусть бесится, а вот её подруга… У неё цвет волос напоминал расплавленную медь. Чистый, переливающийся на солнце блеск, обалденная фигура, задор в янтарных глазах. Всего две девчушки навели шороху на весь вокзал, умудрившись: обкидать репейником стайку школоты; поиграть с волейбольным мячом; включить на весь перрон музыку из переносных колонок; покормить пирожком недавно обиженную собаку. Молодцы, конечно.
Шорох неподалеку заставил повернуться. Я столкнулся взглядами с двумя зелеными озерами глаз, на миг утонув в них, выпал из реальности, а когда пришел в себя — увидел покрасневшую девчонку с отливающими фиолетовым оттенком волосами, уложенными в причудливую прическу с хвостиками. Фиолетовый? Серьезно?! А ведь на крашенные совсем не похожи, и сейчас далеко не две тысячи седьмой, когда такое было в моде. Она тихо ойкнула и, быстро отвернувшись, засеменила дальше, опустив голову вниз. За собой она тащила довольно увесистую сумку на колесиках. Тоже едет в лагерь? На первый взгляд, ей и не дашь восемнадцать. Приятные черты лица, в меру пухлые губки, очень нежная даже на вид кожа, изящные кисти и пальцы без единого следа лака. Просто аккуратно подстриженные, милые ноготки. Она убежала, хотя наверняка собиралась подождать тут на скамейках. Неужели у меня такой тяжелый взгляд? Легкий флер духов в воздухе — вот и всё, что осталось. А вот тело… эти формы…
Трясу головой, развеивая наваждение. Слишком много тут впечатлений, тем более, с моим-то хобби подмечать каждую деталь. Встаю. Тут мне делать нечего. Веселье, игры, радость… Детство не вернуть. На миг я ощутил дуновение холодного ветра. Мой вечный спутник. Он словно наждачной бумагой прошелся по коже, вмиг покрывшейся мурашками. Отрешиться. Сейчас не до этого. Вдох-выдох. Расслабляемся, Док. Черт! А всего-то и надо было спокойно покурить! Ну, блондинка… До моря несколько километров, надо глянуть в гугл-картах, что там из автобусов едет на пляж. И пора бы выкинуть из головы эту блондинку! Уж слишком большое впечатление произвела незнакомка, искренне улыбнувшаяся в лучах утреннего солнца. А та фиолетововолосая так вообще… Нет, Док, мы это уже проходили. К черту чувства! Ты никому не нужен. Привыкай уже.
***
Внимательно изучив схему вокзала на одной из табличек, я прикинул, что до автобусной остановки есть короткий путь, если срезать через ближайшую рощу. Судя по тому, что в траве между сосен отчетливо петляла вытоптанная тропинка, «гениальная» мысль приходила каждому второму в этом городе. Перехватив поудобнее рюкзак с пожитками и подавив в себе мысль о том, чтобы закурить, я без особой спешки двинулся вперед. Запах хвои и тень от деревьев немного притупили летний зной. В кроне одного из них мелькнула юркая тень. Белка? Птица? Люблю животных. Больше, чем людей, если честно. Они хотя бы не предадут, когда этого совсем не ждешь…
Я как раз был на середине пути, где тропинка проходила мимо небольшого гаража. Утро определенно не собиралось становиться спокойным. На этот раз до моих ушей донеслись взволнованные голоса. Мда. Приплыли. Давешние знакомые, да в такой компании. Блондинку и фиолетовую красавицу прижали к стенке гаража. Трое парней, примерно моего возраста, обступили их со всех сторон, а вокруг, как назло, никого.
«Как никого? А я? Нет. Меньше лезешь в чужие дела — спокойней будешь жить. Совсем как последние пару лет. Тень, безразличная ко всему. Просто пройду мимо. Даже если избить их сейчас, потом они вполне могут попробовать отомстить».
— Ну не ломайтесь, девчата, — один из парней видимо продолжал разговор, наседая на двух подростков. А они не выглядят крепкими. Типичные хамы, уверенные в своей жалкой силе. Будь их хоть на одного меньше… Меня они пока не заметили, слишком увлеченные своим делом.
— Да, да, крошки. Мы ведь местные, тоже в лагерь едем, — ещё один включился в дискуссию, обводя товарищей руками. — Все трое там вожатыми будем. Подкинем вас, заодно перекусим, познакомимся поближе.
А глаза-то какие сальные! Ребята, я вас, конечно, понимаю, обе девчонки — они нереально красивые, но это же натуральное нападение! Блондинка держится молодцом. Смотрит прямо, грудь колесом, в глазах — ни капли страха. А вот вторая выглядит так, будто вот-вот расплачется. Сумку на колесиках она сжала так, будто утопающий соломинку. Зеленые глаза полны паники, а руки мелко трясутся. Нет, нельзя ввязываться в это, пройду мимо.
— Спасибо за предложение, но мы как-нибудь сами, на автобусе, — отказалась светловолосая. Она бросила короткий взгляд в мою сторону, но тут же отвернулась, делая вид, что меня тут нет. Как благородно! Пойду, пожалуй, дальше, пока и меня не впутали.
— Да ладно вам! — как раз в этот момент один из них навис над фиолетовой, испуганной мышкой прижавшейся к грязной стене гаража. Он был так близко, что почти касался её лица, и за секунду, прежде чем приставала успел схватить её за руку, блондинка резко шлепнула по ней ладонью.
— Мы — никуда — с вами — не — пойдем! — четко сказала девушка, закрывая собой подругу.
— Ну, сучки, сами, блядь, напросились! — потирая ушибленную ладонь, прошипел негодяй. — Ребята, проучим их? Папа прикроет, как обычно, можем делать, что хотим, и камер тут на тропинке нет. Ваще лафа!
После чего блондинка получила весьма сильную пощечину, а второй начали выворачивать руки. Не знаю, почему я просто не прошел мимо. Вот честно. Романтическую и рыцарскую дурь жизнь из меня давно уже выбила. Жестоко выбила. Ещё там, на заснеженной вершине, когда мне открылась простая истина: все вокруг — потенциальные враги, и верить можно только себе, надеяться только на себя. Блондинка никак не подала виду, что заметила меня, этим и подкупила. Никогда раньше я не видел таких непокорных глаз, такого твердого и несгибаемого духа. ТАКОМУ человеку, пожалуй, помогу. Тем более, годы после того инцидента я посвятил своей силе и выносливости. Тому, что однажды уже спасло мою жизнь. В этом жестоком мире нет ничего важнее силы. Надо только контролировать себя, беречь старый секрет.
— Эй, ребята, может, прекратите балаган и доберетесь до лагеря с целыми рожами? — Что я несу? Даже со стороны выглядит смешно. Блондинка удивленно подняла брови, на щеке девушки краснела ссадина. Её подругу так вообще перемкнуло, она застыла соляным столпом.
— Чё? — Немногословно подметил тот, кто ударил блондиночку, делая два шага ко мне, тем самым делая ОЧЕНЬ большую ошибку. Он отошел далеко от своих друзей… — Слышь, дядя. У меня пахан губернатор города, мне поху…
Договорить он не успел. Тот, кто учил меня драться, как-то сказал: «Если противников больше, не выебывайся и бе…» Нет, не то. Ещё что-то было. Ах, да! «Если противников больше, а бежать нельзя, то бей так, чтобы после твоего удара не встали…» Резкий размах, плюс солидная разница в опыте и весе. Скорее всего, задирать парочку девчонок — это максимум, что они могут. Прямой удар в нос. Хруст ломающихся хрящей, как музыка, прозвучал в лесу. На землю упал как пацан, так и парочка его зубов. По челюсти ручейками стекает кровь. Минус один. Мои бедные костяшки пальцев. Больно! По телу пробегает озноб. Нет, нельзя терять контроль! Я и таблетки утром не пил.
— Мне только двадцать три. Какой нафиг дядя? — Собраться. Такие отморозки и пырнуть могут, как два пальца, хотя, вроде, на виду у них оружия нет. Сердце колотится, не дай бог, сейчас мой привычный приступ будет. Глазами показываю девочкам, что лучше бы им бежать. В идеале, пока оставшиеся двое идут на меня, они свалят, а следом сделаю ноги я. Светловолосая явно разделяла это нехитрое мнение и тащила подругу прочь. Но пурпурная девочка, видимо, окончательно вмерзла в землю от страха. Зеленые глаза бегали, часто кидая взгляд в сторону парня, стонущего на не обсохшей ещё от утренней росы траве.
— Ну, теперь ты попал! — Меня обходят с двух сторон. О, а они хорошо умеют нападать толпой на одиночку. Не впервой, поди, ублюдки. Вот только болтают много.
Не став тратить на время на пустые слова (а они тут не помогут, раз у них есть крыша), я пригнул колени и сделал вид, что жду в боксерской стойке. Стоило только им шагнуть, как один получил тяжелый удар сбоку. Ногой. В самое уязвимое место, даже девочки слышали хруст его коленного сустава. Минус два. Бокс? Карате? Ещё какая-нибудь спортивная фигня? Нет. Это просто банальный способ защитить себя, а никак не честное соревнование. Понадобится — рви врага зубами, кидай камнями, бей по суставам и глазам! Стук-стук. Чертово сердце. Ну реально, не сейчас! Тут свидетели!
Сзади раздается топот шагов, приглушенный травой. Черт! Среагировать уже не успеваю. Что-то очень больно бьет в бок. По всему телу пробегает судорога боли. Давно меня не сбивали с ног, даже обидно. Кое-как поворачиваю голову. Тело ноет, в голове звенит. Стук сердца превращается в автоматную очередь.
— Получил? — В меня плюют окровавленной слюной. Как первый противник так быстро оклемался? В руке электрошокер, которым меня и ударили. Трусы. Наверняка и девочек планировали садануть. Точно, он подходил к блондинке держа руку в кармане! Я на ногах по двум причинам: первая — тренированное тело и воля, а вторая — о нет, её лучше не знать. Никому. Стук-стук-стук. Стук-стук. Стук. Упрямый мускул. Уже начинаются перебои. Бью себя в область сердца, пытаясь отсрочить неизбежное. Так мне и дали время, щас!
— Вот тебе ещё! — Попытавшись встать, я получил удар в спину от третьего нападавшего и снова повалился навзничь. Снова удар шокером, и ещё. Больно! Мышцы болят, из глаз сыплются искры. Стук-стук. Стук… стук… Бейся. Бейся, чертов кусок мяса! Глаза застилает синяя пелена. О нет! Стук — и оно замирает. Одна реальность наползает на другую. Подлесок исчезает, превращаясь в заснеженную гору. Вокруг стая, кольцо голодных волков, оно сжимается, всё теснее, теснее… взгляд у зверей пуст, тяжелое дыхание и вываленные языки. Облачка пара вырываются из раскрытых пастей, белые клыки остры. Я лишь добыча, которую звери сегодня убьют и съедят. Моя жизнь. Под угрозой? Ещё несколько ударов и будет худо. Я не умру!
Биение сердца останавливается, а вместе с ним, исчезают все чувства. Страх, боль, сожаление, всё лишнее прочь. Только стремление жить. Холод. Ненавижу холод, пусть он и часть меня уже давно. Встаю, легко перехватывая занесенную руку с шокером. Как холодно! Лед во мне, лед вокруг. Лето никуда не делось, лишь я каменею. Буквально замерзаю заживо. Сердце не бьется, не вздохнуть, в ушах воет ледяная вьюга. Надо держаться. Частично возвращаюсь в реальность, прогоняя стужу, вот только полупрозрачные призраки волков, которых вижу только я, безмолвно смотрят на происходящее из-за деревьев. Ждут.
— Что за… — испуганно проблеял обреченный. На секунду я увидел в глазах подонка своё собственное отражение. Бесстрастный ледяной взор. Обычные карие глаза стали жестокими, небесно-голубыми, а с моей кожи шел едва заметный холодный бриз, заставляющий траву вокруг жухнуть и скукоживаться. О, вы, три урода, дорого заплатите мне за этот срыв! Удар в челюсть. За покрытым инеем кулаком, в воздухе остается различимый сверкающий след, а враг падает на траву как подкошенный. В том месте, куда пришелся удар, образуется багровый синяк-след от множества мгновенно лопнувших сосудов. Призраки пожирают упавшего голодным взглядом, словно умоляя: убей, убей, убей! Волчий вой. Холодно. Голова почти не работает без притока крови. Надо скорее приходить в себя, иначе будет поздно. Тело дрожит от злости. Почему? Я же так люблю тепло! Почему только один человек мерзнет сейчас под летним солнцем?!
Взять себя в руки. Вдох-выдох. Давай, Док, нельзя светиться. Сердце робко делает первый удар, ещё один, и ещё. Холод неохотно отпускает, а хищники дружно разворачиваются и исчезают среди стволов и кустов. Так, а почему меня не бьет третий?
— Девочки. А-а-а… это кто его так? — изо рта вырывается предательская струйка пара, впрочем, надеюсь, они не успели увидеть. Слишком быстро всё произошло, да и на стресс можно многое списать. Блондинка придерживала свою подругу, а под ногами лежал последний из отморозков, с окровавленной головой. Кожа на черепе лопнула, щедро орошая всё вокруг брызгами. Рядом с ним валялся приличных размеров камень, край которого был весь алый. Точно! Я же слышал краем уха глухой удар. Ну пурпурная, а выглядела такой тихой и напуганной! Будь удар чуть сильнее, и он бы уже отчитывался о прибытии в аду, вымаливая котел попрохладнее.
— Лена. Лена! Поговори со мной. Дыши, слышишь?! Леночка… Ну что ж ты… — Блондинка в ужасе металась вокруг неё, а Лена, просто смотрела на свои руки, с каким-то обреченным взглядом. Губы девушки беззвучно шептали разную чушь. Тот, кто получил удар камнем, лежал неподвижно, но хотя бы дышал. Остальные двое подвивали, баюкая травмированные части тела. Обломалось ваше нападение. Несмотря на свои недостатки, холод полностью меня подлатал, все ссадины и последствия ударов током исчезли практически без следа. Который раз уже это меня спасает. Надеюсь, удастся сохранить способность в тайне — не хочу провести остаток жизни в лаборатории или за решеткой.
— О, полиция. Как всегда вовремя, — я смотрел, как по тропинке, тяжело дыша, бегут два толстяка в форме, а следом за ними охранник вокзала с собакой и маленькая рыжеволосая девочка.
***Пятью минутами ранее***
— Рейс до Москвы отправляется с третьей платформы через десять минут. Повторяю. Рейс до Москвы отправляется с третьей платформы через десять минут, — звучал голос из громкоговорителя. Довольно жиденький поток людей постепенно занимал свои места.
На перрон поднимаются двое: крепкий мужик в льняной рубашке, груженый большим туристическим рюкзаком, и красивая женщина с небольшой сумочкой.
— Ви, ты уверена? — спрашивает он свою спутницу. Немаленький вес для солдата сущий пустяк, он его даже не замечает. Да и не таскать же тяжести хрупкой девушке? — Столько времени потратила на контакт с ЮВАО, и теперь просто всё бросишь? Даже не подберешь на него кого-то из Организации?
— А что делать, я не могу провести тут остаток своей жизни. Лагерь, бесспорно, неплохое место, но дел просто по горло. ЮВАО, как она вообще связана с этим местом? Может, любит на отдыхающих смотреть? Эта девочка неуловима! — Виолетта Церновна дышала с трудом: нечастая физическая активность, жара плюс грешок в виде курения не очень хорошо сказывались на её здоровье. — А на моё место подобрали хорошего гражданского специалиста, послужной список не хуже, чем у наших медбригад, так что лагерь не останется без помощи.
— Зря только таскали столько оборудования, — боец тряхнул сумкой под полсотни килограмм, будто она была бумажной, и высунул из бокового кармана небольшой прибор с экраном, размером с телефон, и даже замаскированный под очередной китайский продукт, он на самом деле являлся портативным измерителем аномального излучения. — Они вообще работают, эти прототипы? Он ни разу не пискнул в лагере!
— В ЮВАО может не быть активного фона, — пояснила темноволосая красавица, на которую бросали взгляды добрая половина пассажиров. Говорить так свободно про аномалии они не боялись — мало ли что могут обсуждать два человека? С поголовным засильем России-матушки ролевиками и анимешниками всех мастей всё можно списать на очередной ивент или игру. А затем добавила, но уже потише: — Да и что, по-твоему, аномалии встречаются на каждом шагу, да?
В этот самый момент произошло сразу две вещи: из рощи выскочила юркая девочка, со всех ног помчавшаяся в сторону будки охранников, а прибор издал истошный писк. На сенсорном экране красовались всего две цифры: 29%.
Вечерний костёр(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Добрый вечер, диспетчер на связи
Так вот мне свезло быть открывашкой сего чудесного мероприятия. Можно сказать, не зря жизнь прожил.P.S. Немного переделал гифку (в частности - ущербный огонь и цветокоррекцию) и добавил опознавательных знаков.
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN #Лит-клуб Визуальные новеллы фэндомы
Глава 27 «игра Белла, часть 3», а также интермедия: сновидение третье
Прежде чем мы начнём, позволю себе наглость поделиться новостями и некоторыми мыслями.
В первую голову, сообщаю, что ближайший год я проведу в армии, а посему, заниматься творчеством возможности не будет. Однако, это не значит, что я бросаю данное произведение, как вам могло показаться - прошлые двенадцать месяцев были не очень продуктивными, но причиной тому был трижды мною проклятый диплом. Так или иначе, следующий год я постараюсь провести с пользой, как следует собраться с мыслями и затем, с новым запалом завершить историю.
Новость вторая - она же не совсем новость. Скорее уж старость, но возможно, некоторые об этом не знают - я плохой маркетолог и вообще саморекламой не люблю заниматься. Так вот. Несколько лет назад на меня вышел один энтузиаст, который предложил перевести "Близнецов" на игровые рельсы, сиречь, сваять мод. Надо сказать, я тогда сильно удивился, но особо ни на что не надеясь, сообщил ему, что без художника это не имеет смысла. Второй раз удивляться мне пришлось спустя месяц или два, когда тот же парень вновь вышел со мной на связь и сказал, что нашёл художницу, которая оказалась просто золотом, но о ней позже. За пару недель эти двое сваяли пробное демо, состоящее из пролога и первой главы с минимальным моим участием. В общем, по анализу получившегося было решено, что наш кодер не режиссёр и этим придётся заняться мне. Примерно в это же время я выложил на Реакторе этот пост со скриншотом из демки.
Теперь прервём повествование и я расскажу поподробней о нашей так называемой "команде". Не подумайте, что я отношусь к ней несерьёзно, ребята хоть и не профессионалы, но люди они отличные и каждый старается в меру своих сил.
Сперва - Сергей. Я не в состоянии оценить его как кодера, поскольку сам в этом разбираюсь как футбольная бутса в кораблестроении, но именно его энтузиазм собрал нас вместе и именно он убедил при помощи демо-версии одного неверующего Фому в том, что мод-версия фанфика реализуема. Серёга, если ты это читаешь - спасибо тебе огромное за твою веру в проект и за то, что среди всего вороха контента ты выбрал именно моё творчество. Возможно, я вёл себя слишком холодно при обсуждении всего связанного с модом, но я действительно ценю то, что ты сделал и то, что ты ещё сделаешь.
И какой же мод может быть без человека, умеющего рисовать? Художницей к нам согласилась пойти замечательная Галя. Пару её работ из нашего проекта я выложу чуть ниже, надеюсь, она не будет против. В общем, Галя в ответе за спрайты. За пару дней накидала спрайт Анны, который пошёл в демку, однако, как и у многих других художников, для неё нет предела совершенству, так что после этого она упёрлась лбом и села набрасывать новую версию спрайта (сравнить со старой - земля и небо). Галя, тебе огромнейший респект, я просто не нахожу слов, как я благодарен тебе за твою работу и надеюсь, что однажды смогу выразить её более вещественно.
Анна из демо. Правда, спортивную форму ей носить не пришлось.
Промежуточный вариант спрайта, в демо не задействован, в релиз не попадёт
Галины скетчи.
Но вернёмся к истории. К сожалению, начального запала мне хватило чтобы обработать три или четыре главы и дальше меня снова выдернули дела. С тех пор проект завяз и не двигался дальше редких обсуждений отдельных деталей или моментов дизайна спрайтов. Виной тому, наверное, помимо занятости являлась и моя лень - ведь так приятно после лекций засесть и оттянуться за партейкой в "Героев" или ещё чего... Может, дело было и в отсутствии какого-либо ажиотажа вокруг проекта, повторюсь - я не маркетолог и заниматься рекламой мне в принципе противно. Возможно и стоило перевести выпуск мода на "эпизодный" режим, выдавая историю по порциям, но тогда я счёл это бессмысленным по двум причинам. Во-первых, какой смысл так делать, если большая часть сюжета уже есть, её можно прочитать и тогда интерес к моду отпадёт. А во-вторых, вы будете смеяться, это то, что часть сюжета до сих пор не дописана, а это значит, что мне пришлось бы подгонять себя, чтоб уложить написание очередной порции глав в какие-то сроки, а я ленивый, я так не могу.
Удручающе, в общем. Однако, я здесь распинаюсь не для того, чтоб просто поныть вам о том, как всё плохо. Я полон намерений по возвращении из армии взять быка за рога и а) дописать сам фанфик (три дня позади, в планах ещё один), б)вернуться к адаптации сценария к моду и его режиссуре. Если, конечно, наша команда ещё сможет возобновить деятельность. А до тех пор, я хотел бы тех из вас, кто дочитал до сюда попросить кое о чём. Поддержите ребят морально, пока я буду подметать ломом плац и красить траву. Возможно, мы не самая талантливая ячейка мододелов, пускай мы еле трепыхаемся и не факт, что доберёмся до релиза в ближайшее время, но я верю, что мы сможем это сделать, если вам интересно то, чем мы занимаемся по мере наших скромных возможностей. Я не обещаю чего-то эдакого, мы не выпустим нового слова на рынке модов к "Лету", но мы точно постараемся не ударить в грязь лицом. И другими частями тела тоже.
Творческая студия "Декабрь", Андрей "Овровий" Помелов, 30 июня 2020 года.
А теперь, наконец-то, глава, а заодно интермедия перед следующим днём.
Голова пульсирует в предвкушении того, как сейчас я загружу её новой проблемой и опрокинутый ранее стакан огненной воды тоже играет не в самые подходящие ворота. Несмотря на малый объём употребления координация уже давала лёгкие сбои. Интересно, это мой первый опыт с крепким алкоголем здесь?До института я в прежней жизни ничего крепче шампанского не пила, а тут мне вообще около семнадцати… Очень может быть. Чёрт, как же я сейчас хочу сдохнуть и не терзать себя в попытках придать происходящему хоть немного осмысленности.Но нет, продолжаем сеанс битья головой об стену. Не знаю, существует ли бог или другой какой сторонний наблюдатель, но судя по всему, кто-то очень любит смотреть за тем как я собираю мозаику из фактов и подбрасывать в набор лишние кусочки. Игра в шахматы с незнакомцем — вот на что похожа наука. Ты исследуешь противника, анализируешь каждый его ход, собирая по кусочкам информацию о том, как он ведёт себя в разных ситуациях, ищешь слабости, допускаешь ошибки — случайные и намеренные, в надежде, что однажды удастся обыграть природу, вселенную, реальность. В общей сложности, всё сводится к двум вопросам — что тебе достанется в случае победы и возможна ли она вообще? И знаете что? Я ненавижу шахматы!
— И что это может означать? — Андрей вырвал меня из размышлений, в третий раз сличив цифры. Похоже, и его мозг тоже отказывался верить в увиденное. Может, он надеялся, что коварные закорючки хотя бы в этот раз сжалятся над нами и поменяются между собой местами. Увы, реальность вам не гимнастка — сгибаться не будет.
— Помимо версии, что девчонки — ещё одна пара двойников? — хладнокровно уточнила я, всё ещё лёжа на кровати и пялясь вверх, — Причём, очень дальних, учитывая никакое сходство. Кстати, в таком случае, мы вообще кого угодно можем двойниками считать. Плюс, почему тогда они ведут себя как местные?
— Потому же, почему и мы, — подсказал брат, —конспирация.
— Бред, — заключила я, — будь они как мы — тоже бы скооперировались. Ещё варианты?
— Телепаты? — предположил Андрей, —голограммы под управлением искусственного интеллекта? Роботы с искусственным интеллектом под управлением голограмм? Случайное совпадение с вероятностью один к двум в двадцатой степени?
— Дебил. Нормальные идеи будут? — мрачно огрызнулась я, поднявшись и сев на краю постели, — и вообще-то, к четырём в двадцатой.
— Одна, — отозвался он, отвернувшись к окну и замолк. Затем брат втянул носом воздух и короткая пауза прервалась, — даже две. Во-первых, что, если это всё-таки не взаправду, как ты и допускала, а компьютер, управляющий симуляцией спалился на генераторе случайных чисел? Ты искала доказательства? Вот они, пожалуйста.
Я уже ничего не понимаю. Только мне кажется, что я подобрала нужный ключ к пониманию каких-то правил этой сумеречной зоны, как всё снова встаёт с ног на голову. Думай, садовая голова! Не могут же все вокруг, даже Алиса быть тупыми роботами с общим вычислительным центром! Ведь не могут же?Кто мы такие, чтоб ради нас стараться?
— Больше верится в совпадение, — прокомментировала я вслух, — а вторая?
— А вторая — надо повторить твой эксперимент, но уже с перекрёстной заменой пар, — ответил брат, — но… девчонки станут задавать вопросы. Славя уже задаёт, по правде говоря… Ань, давай по-честному, нам придётся им довериться.
— Опя-я-ять, — взвыла я, закатывая глаза, —Да они в эту ахинею в жизни не поверят! Ни в то, что мы телепаты! Ни в то, что сами такие же! А может хочешь им объяснить заодно, про то что мы из будущего сюда приехали? А, умник?! — я со злости саданула по столу ладонью.— Так вот, братец, попробуй воспользоваться своими мозгами и скажи, чем это закончится!
— Не злись, Ань, но других вариантов кроме правды у нас нет, — ответил брат, продолжая смотреть в окно.
— Ты понимаешь, что они нас за поехавших примут?!— Я сама не заметила, как вскочила и начала беспокойно ходить по кругу, — впрочем, лучше так, чем если твоя зазноба захочет сдать нас на опыты. Тогда можно будет уходить в партизаны как минимум до девяносто первого,пока чекистам с учёными станет не до клишированных близняшек-телепатов из будущего! Молодец! Пятёрка с плюсом тебе по труду за такие идеи!
— У тебя есть идеи лучше? — заговорил Андрей, — бумаги с результатами опыта мы не подменим. У Слави память как у слона, а ваш лист Алиса заполняла, кто её почерк подделает?
— Да уничтожить результаты и всего делов, —нашлась я, — и никто ничего не…
Глаз самым краем засёк движение и по нейронам пробежал импульс боли от иглы воткнувшейся в мозг догадки. В висящем на дверце шкафа зеркале отражалась едва приоткрытая дверь. К горлу подступил комок. Сколько мы тут уже распинаемся и ни разу за это время дом меня не дошла идея проверить, не осталась ли Двачевская подслушивать? Тупица! Дебилка! Кряква четырёхглазая!
— Ань? — осторожно осведомился Андрей, — ты чего?
— Да так, — снова заговорила я, подавив резко подступившее желание дать себе по уху. Это всего лишь сквозняк. Наверняка сквозняк. В доме с единственным и плотно закрытым окном сквозняк частенько открывает двери!
Всё сущее, что есть в этой по-дурацки устроенной вселенной состоит из чего-то поменьше. Ну ладно, не всё. Где-то на самом нижнем уровне находятся самые мельчайшие частицы, которые уже и частицами-то сложно назвать,но их ещё никто открыть не успел, только придумали. Так вот, время тоже из чего-то состоит. Из чего-то, что могла бы отсчитывать самая тонкая и длинная стрелка на часах, будь у них значительно больше стрелок, чем имеется.Наикратчайший временной интервал, за который происходят самые короткие события вроде проблесков интеллекта у политиков или здорового восьмичасового сна.Назовём его для большей концентрации умных слов квантом времени. Так вот. Один такой квант времени ушёл на осознание мной того, что если за нами действительно следят, то тело мы с Андреем всё равно до леса через весь лагерь не дотащим.Ещё через четыре и четыре сотых кванта мозг сформулировал, что не обязательно убивать Алису здесь и можно сначала отвести её в лес. Последней к финишу пришла мысль о том, что эффективнее всего было бы в целях сохранения конспирации перерезать всё население лагеря в их собственных постелях — раз уж речь зашла об убийствах, то нет смысла останавливаться на одном. Всё это было так глупо, но зерно здравого смысла в начале рассуждений всё же имелось — надо было что-то делать и я выскочила наружу.
Свет из прямоугольника двери скупо осыпал фотонами дорожку перед домом. Никто не ломанулся наутёк и не бросился за угол. Всё было тихо.
— Выходи! — окликнула я окрестности, надеясь изо всех сил, что никто кроме Андрея меня сейчас не слышит.
Ответа не последовало. Оставалось всего ничего — обойти периметр и убедиться, что никто за нами не следил сидя под окном. Я жестом подозвала брата к себе.
— Я слева, ты справа, — шепнула я ему, обернувшись и для верности указала направление кивком.
— Э-это необязательно, — протянул Андрей, глядя мне за спину. Тут же, в благодарность за активную работу в нетрезвом состоянии,мозг решил, что самое время обнаружить затаившуюся на всё это время возле дверей одну нахальную рыжую… Славю?!
— Нет, я тебя когда-нибудь убью, честное слово!— пообещала я, схватив её за плечо и втащила внутрь дома. Блондинка не больно-то и сопротивлялась. В отличие от брата, который попытался вмешаться и оторвать меня от неё, но я уже ослабила хватку, позволив Славе справиться самой.
— А ещё заявляла, что шпионить отказывается, —прорычала я.
— Я не шпионила, — поспешила оправдаться Славя. В её взгляде, обращённом на меня, читалось только спокойное, сдержанное любопытство, — я просто беспокоилась!
— А, то есть теперь это так называется? — рявкнула я раздражённо.
— Да погоди ты, — встрял Андрей, — Славь, что ты слышала?
— Всё, — спокойно ответила блондинка, переводя изучающий взгляд с меня на него, — так это правда? То что ты говорил тогда днём?
— Что ты говорил?! — уточнила я у брата, вскинув брови. Вот именно в такие моменты моё сердце всегда переполняется радостью оттого, что под рукой нет никаких острых предметов.
— Так, — проговорил Андрей, отступая на шаг и хватаясь за дверную ручку, — я сейчас всё объясню, но сперва…
Дверь распахнулась, не дав ему закончить.
Спокойно, Анна. Это уже ценный кадр. Если сильно захочется кому-нибудь открутить голову — то две кандидатуры у тебя уже есть и без того.
— Ты ещё кого-то здесь видела? — осторожно уточнила я у Алисы.
— Никого, — угрюмо ответила Алиса и утёрла кулаком нос.
— Ты её в окно видел, да? Ещё когда мы говорили?— накинулась я на брата, едва сдерживаясь от того, чтоб не начать его душить, — И ты позволил мне болтать дальше?!
Андрей виновато кивнул. Просто кивнул и ничего больше. Ни обоснуев,ни просьбы о прощении. Даже с места не сдвинулся.
— Ну охренеть просто! — раздражённо всплеснув руками воскликнула я, затем подошла к шкафу и со всего размаху врезала кулаком по дверце. Руку обожгло болью. — Я тут голову сломала, думая о твоей в том числе шкуре, а ты тем временем всё взял и слил в унитаз! А разгребать опять кто будет?! А я тебе скажу, кто! Я! Вот только почему я?! Мне остальных проблем по-твоему…
Алиса ринулась вперёд. Схватив за галстук, она подтянула меня к себе и замахнулась для удара. Мне хотелось ещё очень долго орать на брата, но тут пришлось заткнуться, иначе ходить мне дальше везде на ощупь,либо, уподобившись мойрам, делить с братом одну пару очков на двоих.
— Значит так, — Двачевская заговорила с интонацией дознавателя, которому ужасно хотелось уйти домой пораньше, — кончаем цирк!Вы что за дичь тут несли, ботаники?!
— Да ты не поверишь всё равно, — кисло процедила я и попыталась шагнуть назад, но Алиса и здесь сработала на пятёрку —двинулась следом и прижала меня к проклятому шкафу.
— В то, что вы из будущего? — уточнила Славя,подходя ближе к нам с Алисой.
— Слушайте, — осторожно вставил слово брат, —морды побить друг дружке мы всегда успеем, давайте лучше сядем и мы с Анной вам всё разъясним, хорошо?
— Нихера не хорошо! — запротестовала Алиса, но меня отпустила, — с какой мне стати вам верить? Вы же мне не доверяли!
— Алиса, давай дадим им объясниться, — вмешалась Славя, — может, у них причины были?
— Причины не доверять друзьям? Ты совсем глупая?— фыркнула рыжая, — Так они тебе всё и скажут теперь!
— Я верю, что больше они врать не станут, —ответила отличница, взглянув на брата, — послушаем, что ребята скажут, апотом ты решишь, верить или нет.
— Ага, только лапшу с ушей стряхну…
— Слушай, Двачевская, — я снова вызвала огонь на себя, — будь это просто как пирог — я бы сразу тебя во всё посвятила…
— Так я теперь тупая, да? — съязвила Алиса.
— Не хочешь слушать — дверь за тобой, никто не держит, — устало ответила я, — либо сядь и заткнись уже!
— А ты не командуй тут мне! — потребовала рыжая, — а то нарвёшься.
— Ну всё, Двачевская, ты меня достала, — объявила я. В мультфильме у меня бы сейчас пошёл пар из ушей, — Андрюха, готов?
Брат снова молча кивнул. Я прочистила горло,сконцентрировалась и…
— Четыреста шестьдесят пять, ватрушка, оттепель, мячик,семнадцать, — заговорили мы вместе. Акустика комнаты не позволяла эху отражаться от стен, но мы и без этого звучали как сектанты, —Энгельс — Каутскому: паровоз в дупле.
Славя открыла рот, но почти сразу взяла себя в руки и сомкнула челюсти обратно.
— Ну прикольно, — прокомментировала Алиса со скепсисом, — долго репетировали?
— А разговор с тобой мы тоже репетировали?— уточнили мы с Андреем в унисон.
— Э-э-э?.. — удивлённо протянула Алиса.
— У нас что-то вроде телепатии, — тем временем продолжали мы, — страшно?
Выпучив глаза и опасливо поглядывая на нас с братом,Двачевская попятилась назад, нащупывая за собой кровать.
— В каком смысле — телепатии? — спросила Славя, продолжавшая удивлённо изучать нас.
— В не относящемся к телепатии, — ответили мы оба, — но это уже скучные подробности. Если вкратце, то мы оба думаем и говорим одно и то же.
— Знала, что тебе понравится, — проговорила я уже в одиночку, обращаясь к рыжей, — если хочешь, мы так до утра можем.
Наконец отыскав место для посадки, Алиса ещё какое-то время молча смотрела на нас, но затем сдалась.
—Ладно. Хрен с вами. Только врите убедительней…
Андрей в третий раз кивнул и вытащил на центр комнаты стул и сел на него задом наперёд, обняв спинку руками. Славя заняла второй стул,оставшийся возле стола. Алиса передвинулась в изголовье кровати, чтоб прислониться к спинке. Ну, а я так и осталась стоять, прислонившись шкафу. Так я могла держать всю комнату, включая окно и по-прежнему отражающийся в зеркале вход в поле зрения. Ну вот и всё, пора сдаваться на милость линчевателям,впереди пытки и бесчестье.
— Значит так, — проговорил брат, — прежде всего, если кто-то ещё узнает о произошедшем здесь и сейчас разговоре, то мы ссестрой будем всё отрицать. И к тому же, Анна уже сейчас хочет убить всех свидетелей и меня в придачу.
— О, а можно я тогда Ленке расскажу? — оживилась Алиса.
— Алис, думай, что говоришь! — одёрнула её Славя, — Андрей, можно посерьёзней?
— А он серьёзно, — угрюмо хмыкнула я, —хочешь докажу?
— Анна, остынь, убивать это плохо, — перебил меня Андрей, а затем обратился ко всему собранию, — а теперь, давайте уже начнём?
— Ну хорошо, — смягчилась я, — но так как я ненавижу клише, давайте сразу избежим напрасной траты времени. Никаких победителей чемпионатов по футболу на десять лет вперёд, это вам не «Назад в будущее». Также, мы не ваши прямые потомки, а вы не какие-то важные или известные люди из нашего времени… кроме этого вашего Сыроежкина, но об этом сильно потом. И самое главное — никаких вопросов про наступление коммунизма, ясно?
— По крайней мере, не при Аньке, - вставил Андрей ремарку.
— Только попробуй, - угрожающе прошипела я, но брат проигнорировал меня и продолжал.
— Думаю, будет проще, если вы сами будете задавать вопросы. Ну, кто будет первой?
Пионерки переглянулись между собой. Славя кивнула.
— Ладно, — Двачевская недоверчиво покосилась на нас, — значит, вы из будущего… Чем докажете?
— Отличный вопрос, — прокомментировал брат, —если речь о всяких крутых штуках вроде мобильников, то у нас никаких артефактов нет.
— Теоретически, — добавила я, — мы помним историю конца двадцатого века и можем назвать пару грядущих событий, но нет уверенности, в том, как передача информации может повлиять на историю. И вообще не факт, что мы в нашем прошлом.
— А в чьём? — потупилась Алиса.
— Да в чьём угодно, — я пожала плечами, —главное что у вас история в двадцатом веке иначе шла. А может и до двадцатого,у меня сведений мало.
— То есть, ничего вы не докажете, — подытожила Двачевская.
— Ну да, — я фыркнула, — а мы тут роль в постановке по Уэллсу репетировали, да?
— Да кто ж вас знает! Может и репертировали!
— Ну хорошо, — прервала спор отличница, — а как вы оказались здесь?
— Случайно, — брат пожал плечами. Заснули там, у себя, проснулись уже нарядные и молодые в автобусе. В промежутке — ничего. Сами мы такого не планировали.
— Молодые? — Алиса снова уцепилась за слово.
— Мы старше были. Нам двадцать пять вообще-то. Но, с какого-то перепуга, здесь мы вроде как ваши ровесники, — пояснила я, — и раз об этом зашла речь, мы или наши полные тёзки с той же внешностью существовали в вашем мире и раньше — у Ольги наши имена в путёвках уже вписаны были.
Значит, — Славя задумчиво посмотрела на потолок, —вы в следующем году родитесь? Андрей словно в шутку говорил, что вы из две тысячи пятнадцатого, значит, родитесь в девяностом.
— В девяносто первом, — уточнил брат и я снова огрела его затылок гневным взглядом.
— Следующий вопрос?
— Чё там с телепатией у вас? — Алиса продолжала сверлить меня взглядом.
— Так. Анна, твой клиент, — Андрей, приглашающе махнув рукой, освободил стул.
Я вышла на свет и отодвинула ногой стул, бросила взгляд на Двачевскую. Ишь надулась, в контру меня уже записала. А Славя до сих порделает вид, что всё нормально, только одну из своих ненаглядных кос в руках теребит на нервной почве. Она их вообще распускает? Так, о чём это я? Ах да.
— Прежде чем начну, — я быстро подошла к столу изабрала тетрадь с протоколом, — я три раза ударю по столу. После каждого хлопка вы обе назовёте любое число, какое придёт в голову. Все ответы потом,начали.
Хлоп!
— Тридцать пять! — раздалось с опозданием с двух сторон.
Хлоп!
—…сто? — уже более неуверенно.
Хлоп!
—…девять и три четверти!
Надо было видеть в этот момент лица обеих.
— Ну хватит! — не выдержав, вскочила Алиса, —ты этому у Кио выучилась, да?! Хорош фокусничать!
— Что, в голове не укладывается? — спросила я не без издёвки и сунула ей под нос проклятую тетрадь, раскрыв на заложенной странице — добро пожаловать в мой мир!
Славя не стала дожидаться приглашения и тоже заглянула через плечо рыжей в отчёт. Она не произнесла ни звука, только шевелила губами.
— В общем, мы точно знаем, что это совсем не телепатия.Предположительно, в особых случаях вы обе можете одновременно думать или говорить об одном и том же. Никто из вас не посылает свои мысли второй и не читает их, так же как и мы. Так что забудьте о возможности передавать информацию как в телеграфе, если уже успели об этом помечтать. Это всего лишь бесполезный фокус. Меня больше удивляет, почему вы на него способны.
— А вы? — спросила отличница, — ваша способность к этому тебя не удивляет?
— Мы вообще со странностями, — увернулась я налету от прямого ответа, — а у вас какое оправдание?
— Слышь, не увиливать! — потребовала Алиса, —Мы пока по-хорошему спрашиваем!
Я оглянулась на Андрея. Он вопросительно поднял брови.Надеюсь, он собой доволен. Заставить бы его самостоятельно объясняться передними. А вот окажись я в этом идиотском лагере одна — такой ситуации не возникло бы. Сбежала бы в лес жить с перепугу, да там и одичала. Ну и чёрт бы с ним, зато не пришлось бы сейчас перед этими расшаркиваться!
— А мы с ним не совсем… — начала я, но договорить мне не дали.
— Так, Ну и кто здесь после отбоя гуляет?!— послышался отдалённый возглас
Ольги Дмитриевны снаружи.
— Ну всё, — проворчала Алиса, — вот и допросили.
— Ой, что сейчас будет… — растерялась Славя, — она меня, наверное, обыскалась!
— Близнецы, что за собрание? — войдя в дом,включила строгую вожатую Ольга.
— Да мы как раз расходились, — первой нашлась Славя, уже освобождая своё место за столом.
— Так, Славяна, а ты что тут… — смутилась вожатая и устало потёрла веки, — у тебя совесть есть? Нам вставать завтра рано,площадь сама к линейке не уберётся, между прочим!
— Ольдмитревна, это я виноват, — вступился брат, — я книгу хотел дать…
— Ну так давай, - зевнула ОДэ приказным тоном.
С этими словами, Андрей действительно взял наугад с полки книгу и передал отличнице.
— С-спасибо, — несколько оторопело среагировала та, — я верну, как можно скорей.
— Ну хорошо, допустим, — поморщилась Ольга недоверчиво и перешла, судя по скисшей физиономии, к наименее приятному блюду, — Двачевская, сколько я ещё буду вынуждена вдалбливать тебе, что отбой касается каждого? Какая отмазка на этот раз?
— Да так, поболтать заходила, — скупо откликнулась Алиса, — потом доболтаю.
— Через пять минут приду и проверю, чтоб у себя уже была, — пригрозила Ольга.
— Ладно, Анка-пулемётчица, до завтра, — буркнула Двачевская. Проходя мимо, она удостоила меня вялым дружеским ударом кулака в плечо. Возможно, мне стоит воспринимать это как персональное прощение. А возможно, казнь просто откладывалась до завтра.
— Ну и вы, — вожатая решила оторваться напоследок, — ещё раз я крики посреди ночи услышу — разговаривать будем уже с начлагеря. Пошли, Славяна.
Когда за дверью перестали быть слышны распекания Ольги, сменя наконец спало оцепенение. На то чтоб раздеваться, не говоря уже о натягивании ночнушки, уже не было никаких моральных сил. Я прямо в чём была повалилась на кровать, сняла очки и закрыла глаза.
— Ты бы хоть галстук сняла, — предложил Андрей.
— Погаси уже чёртов свет, — взмолилась я, —спокойной ночи.
Интермедия, сновидение третье
Я просыпался. Разум мой медленно, шаг за шагом, отвоёвывал власть у отчаянно сопротивлявшегося подсознания. Я был на стороне последнего.Разуму на руку играли гудки паровоза и непрекращающийся перестук колёс,наскакивавших на очередной стык рельс.
Кто-то потряс меня за плечо. Я что-то промычал и попытался укрыться по уши одеялом.
— Проснись и пой! — настойчивый голос, сработал в сочетании с тычком под бок как заводной ключ. — Ты снова проспал завтрак, — я повернулся на голос и приоткрыл глаза. Увиденное заставило меня немедленно и бесповоротно проснуться. Надо мной стояла сестра. Всем своим видом она выражала неудовольствие моей привычкой к ночной жизни, однако,несмотря на это, по-прежнему держала в руках поднос с тарелкой и стаканом чая.
— Ты меня спасаешь, — промямлил я, выбираясь из постели и оглядывая своё купе. Вчера вечером оно казалось гораздо просторнее,но в свете дня оказалось тем ещё чуланом. Воистину, свет дня открывает подлинные личины призраков и видений, что таятся в сумерках.
— Если ты забыл, то я тебе не служанка, — строго промолвила Анна, — и если ты думаешь, что я буду носить тебе еду в купе каждый божий день…
— Я спокойно продержусь и до обеда, — заверил я сестру и наскоро принялся расчищать столик возле окна, чтобы она могла,наконец, избавиться от подноса, — продолжай свои изыскания с числами и не отвлекайся на мою персону.
Боже, во сколько она встала? Явилась ко мне при полном параде, как на променад. Снова её любимое тёмно-зелёное платье — строгое,но не лишённое элегантности, причёска «сахарет», собранная настолько идеально,насколько это вообще возможно в поезде. Впрочем, удивляться нечему —приверженностью к порядку она полностью пошла в мать, и столь же рьяно как иона поучала меня всю дорогу, бросив это бесполезное занятие только в Париже.
— К твоему сведению, математика это поэзия вселенной, — хмыкнула сестрица, поправив пенсне на носу, — и она уж точно полезнее твоих стишков.
— Вот только не начинай опять этот спор, — зевая произнёс я и стал изучать пейзаж, плывший за окном, — где мы сейчас?
— Через час прибудем в Бухарест, через три поезд пересечёт Болгарию. К вечеру будем в Константинополе.
— Турки называют его Истанбулом, — уточнил я,приводя себя в пристойный вид. Спал я одетым, однако, вчерашний мозговой штурм вынудил слегка потаскать себя за волосы и расстегнуть сорочку у ворота, —что является исковерканной греческой фразой «ис тин поли».
Я сел за стол и поморщился, — в тарелке была овсянка.Не может же быть, что за такие деньги в экспрессе подавали какую-то водянистую кашу. Впрочем, Анна, возможно, доплатила повару за возможность меня помучить.
— Какая мне забота до топонимов — безэмоционально ответила сестра, — вчера Константинополь, сегодня Истанбул… Всё равно город никуда от смены названия не денется.
— И всё же, это разные города. Разные люди, разные обычаи. Пусть оба города лежали на одних и тех же старых улицах, один медленно был вытеснен другим. Это было неизбежно. Заставляет задуматься, правда? Всё в нашей жизни скоротечно и подвержено переменам, а люди — лишь пыль у основания гигантских часов, отсчитывающих время до конца времён…
— Всё это очень поэтично, — согласилась Анна,разворачивая газету, лежавшую в моём купе ещё с остановки в Вене. Первая её страница кричала заголовком об убийстве австрийского наследника престола, — но относительно неизбежности я несогласна. Будь так, сербы развязали бы позавчера большую войну, но что-то я не вижу сообщений о мобилизации армий.
— Мир не будет длиться вечно и ты это знаешь, —настаивал я, — на континенте стало слишком тесно и вместе с тем, слишком тихо. Знаешь, однажды мы с тобой будем вспоминать о чудесных днях, когда поезда сшивали воедино из лоскутов Европу, а в их купе соседствовали немецкий промышленник, директор венской оперы, французская певица, а также поэт и его сестра-математик из России. Да, сегодня мы переживаем расцвет искусств и науки,но в этом всё и дело…
— …ведь после полудня солнце неумолимо клонится к горизонту, — закончила за меня сестра. — И почему я только что вспомнила апорию Зенона про черепаху?
— Ну попробуй тогда бежать впереди поезда, —хмыкнул я, — посмотрим, как быстро ты окажешься позади состава. То же случилось и с Византией — поезд её просто сбил и теперь всё, что нам о ней напоминает — старое название столицы Османской империи и тоска по идеализированной жизни в ней. Кажется, французы называют это ностальгией.
— Французы могут называть это как угодно, лично я зову это глупостью, — возмущённо фыркнула Анна, — с какой стати мне или кому-то ещё мечтать о средневековой империи, которой никто из ныне живущих в глаза не видел и не мог? Да и Европа на нашем веку уж точно не сгинет. На дворе начало двадцатого века, а не двенадцатого, убивать людей миллионами больше никто не даст.
— Всё движется, сестрица, — покачал я головой, — и только набирает ход. И кто знает, во что, набрав скорость, мы врежемся завтра.
— Да знаю, — грустно улыбнувшись сдалась она, — но мне так не хочется…
Я стою возле сестры и смотрю на тот же пейзаж за окном несущегося сквозь Румынию вагона. Мне тоже совсем не хочется перемен, вопреки всему, что говорю. Глупо. Знаю, что глупо. Мир, что существовал миллисекунду назад и тот уже не существует, он сгорел как феникс, чтоб восстать вновь,воплотив в себе настоящее, а я, как и многие, хватаюсь даже не за него, а за бледный его отпечаток в памяти, не в силах признать, что однажды поезд придёт в Истанбул и нам придётся покинуть купе Восточного экспресса. Мы выйдем в уже изменившийся, новый мир, но пройдём по всё ещё знакомым улицам древнего Константинополя и дай-то бог нам уцелеть в бурях двадцатого века.
Бесконечное лето Ru VN Маша(БЛ) Clay Barker (Art's) арт красивые картинки Визуальные новеллы фэндомы
Вспомнил "Первый отряд"
Habane Kotori Kono Oozora Ni Tsubasa Wo Hirogete Foreign VN технический пост Визуальные новеллы фэндомы
Худенькая красивая девочка с длинными чёрными волосами, прикованная к инвалидному креслу. Главный герой встречает её в самом начале, на Мельничном холме. Хочет казаться сильной и независимой, но в душе довольно плаксивая в силу травмы. Переехала в Казегуру из Токио ради современной школы Кейфу, прекрасно оборудованной для инвалидов. Однако в школе ей не понравилось, поскольку та с техническим уклоном. Ни с кем не дружит, практически ничем не интересуется. В момент знакомства намеревается бросить школу.
