Женя(БЛ) Ru VN Семен(БЛ) Славя(БЛ) Ульяна(БЛ) Art VN VN комиксы SmoleVN artist Скетч VN Визуальные новеллы фэндомы Бесконечное лето
Результаты поиска по запросу «
Фанфики(БЛ) , Женя(БЛ)
»
Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Алиса(БЛ) Arclide лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря часть 15. Выбрано "Идти через пляж."
Часть 12Часть 13
Часть 14
Как пришли так и вернемся, подумал я и поспешил к корпусу через пляж. Уже промокший песок пружинил под ногами, дождь внезапно пошел с такой силой, что мир накрыла сплошная серая пелена, я вымок до нитки, хорошо что догадался телефон обезопасить от влаги, поймав влекомый ветром целлофановый пакетик, и положив девайс туда. Снова вспышка молнии, я приготовился к раскату грома, закрыв уши руками. И продолжал бежать, бах, звуковая волна было довольно сильной, ударило не очень далеко.
Может воспользоваться недавно приобретенным козырем, и рвануть на всех парусах? Не, и так дойду, после предыдущих использований ускорение вымотало меня. И сейчас я, быстро перебирая мокрыми ногами, бежал без всякого допинга.
Фух, дышать тяжеловато, всё таки я не спортсмен, сила есть, но выносливости - ноль. Остановившись под навесом, примыкающим к пляжу, я выкроил минутку отдышаться.
А всё же как красиво море, даже в такое время. Сквозь льющуюся воду, видно как перекатываются громады серых волн, как барабанит по воде ливень, как вздымается морская пена, как кто-то тонет, отчаянно хватаясь за доску для серфинга, как мелькают вдалеке вспышки молний, как... Стоп, КТО-ТО ТОНЕТ!
Доска была довольно далеко от берега, и её вместе с кем-то пытающимся за неё удержаться, мотало из стороны в сторону, словно сама стихия, желала отцепить страдальца от спасительного куска полимеров, и утянуть на дно. Видно было что силы человека на исходе. Надо что то придумать, и придумать быстро. Сам я в спокойном море плаваю, но в шторм, да ещё и вытаскивать кого-то, мне не по силам. Звать на помощь? Может быть слишком поздно, даже если я ломанусь с третьей космической, тот кого я поведу сюда не сможет успеть вовремя. Шторм слишком силен. ЧЕРТ! Какого хрена этот долбанутый серфер решил поплавать именно сейчас!
Но не попробовать я не могу. Раз уж есть у меня такое умение, пусть послужит не только для развлечения.
-Шифт!
Волны замирают, капли застывают в воздухе, и я изо всех сил рванул по пляжу к воде, и нырнул... Точнее попробовал, вода встретила меня как батут, и я банально от нее отскочил. От удивления, меня выбросило из ускорения, и я рухнул в несущуюся воду. Когда волна выкинула меня на берег, я отплевался от соленой воды и.
Вторая попытка, я зашел в воду по горло, сосредоточиться когда тебя толкает тонна воды, мягко говоря тяжело, но возможно.
-Шифт! - в отчаянии подумал я.
Время застыло, вода застыла, а вместе с ней вмуровало и меня, ПОЛНОСТЬЮ! Я пытался плыть, но куда там даже пальцем было не пошевелить. Ну что за блядство а! Хотелось опустить руки, и материться, просто высказать в бушующее море всё что творилось на душе.
Когда меня выкинуло на берег во второй раз, и я увидел как изо всех сил цеплявшийся за доску человек, соскользнул с неё, всё. Внутри меня словно что-то оборвалось, там, один из отдыхающих сейчас умрет, его жизнь погаснет, он не увидит больше света солнца, тепла, улыбок. Только тот кто живет во тьме одиночества, может понять настоящую ценность жизни.
Я вспомнил ощущение того, как вода пружинила, при моей первой попытке нырнуть.
Была не была, что я теряю! Всего лишь свою скучную жизнь!
Собрать все силы, всё что осталось, сбросить с себя мокрую облепившую тело одежду и обувь. Сейчас или никогда!
Я со злостью глянул вперед, тело словно раскалилось.
-ШИФТ!
Когда в этот раз время остановилось, в ушах появился странный звук, нарастающий, словно рядом запустили мощную турбину, и я побежал, побежал так как никогда в жизни, мне было легко, нет никаких препятствий, только я и то к чему я стремлюсь, никакого ощущения помех,наоборот словно что то толкает меня, уносит вперед за собой, словно выросли крылья. Добежав до кромки воды, и не замедлившись ни на секунду, я продолжил своё движение, уже ПО воде. Поверхность моря чувствовалась как надувной матрас, и я бежал по нему, бежал как умирающий от жажды к стакану воды, бежал и ничто не могло меня остановить.
Волны на моем пути рассеивало, до того как я до них добирался. Просто на поверхности волны появлялось ровное круглое вдавление, перераставшее в дыру, сквозь которую я и пробегал, оставляя за собой четкий след, из разлетающейся в мелкую пыль воды.
Наконец я добрался до тонущег...тонущей! Алиса твою так за ногу, что ты тут делаешь, другое время не нашла поплавать? Прекрасно помня что случилось с несчастным камнем, я сцапал доску, и поддев ей тонущую девушку, так чтоб она лежала как на подносе, затолкал вперед. При этом не останавливаясь не на секунду, и не слушая восторженные комментарии шизы по поводу офигенного рыжего купальника. Понимая, что если сброшу ускорение - нам обоим конец.
"-Нам троим! Бесчувственная ты скотина!"
К тому моменту когда мы добрались до берега, ломило каждую косточку, каждое сухожилие, но я упорно пер вперед. Наконец как только нога ступила на твердую землю, я отпустил кураж. Ударной волной, созданной моим движением снесло перед нами как минимум тонну песка, подняв его в воздух и унеся куда-то вдаль.
"-Видимо этот поток и раздвигал волны" - прокомментировал внутренний голос.
Боль, казалось болело все тело, о, это было что-то. Словно меня час таскали по асфальту, мордой в пол, но сейчас не это главное. Алиса была без сознания, но дышала. Видимо отключилась от перегрузок, а не наглотавшись воды.
"-Крепкая девочка, только без башенная" - восхищенно сказал шиза, наблюдая как легкие девушки упрямо качают воздух.
Сердце, бившееся как бешеное, вдруг начало стучать реже, боль нарастала. Шум в ушах стал невыносим.
Мир вокруг начал качаться, а ноги перестали меня держать, всё медленно уплывало куда-то , я с удивлением заметил как мокрая земля предательски бросилась мне в лицо.
.
.
.
Лес, черный призрачный лес! Опять этот кошмар, кошмар такой реальный, словно всё вокруг самое что ни на есть настоящее. Ни единого отблеска света, ни единого звука. Только темнота, темнота и пустота, манящая, зовущая, окутывающая всё твоё естество. Но я тут не один, к сожалению! Прекрасно помня КТО в ней прячется, я поспешил любыми способами предотвратить свою встречу с обитателем этого места. И...
я поспешил любыми способами предотвратить свою встречу с обитателем этого места. И...
| Спрятался на дереве. | |
|
|
14 (36.8%) |
| Побежал прочь из леса. | |
|
|
24 (63.2%) |
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Алиса(БЛ) Семен(БЛ) Ульяна(БЛ) еще одна Ульяна(БЛ) очередной бред Дубликат(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
IV
Персуновы
– Сем, как спина?
– Как кисель, Рыжик. Так что зря мне Виола нагрузки ограничила, я и сам близко сейчас ни к чему тяжелому не подойду.
Гости неспешно шли по тропинке от медпункта к спортзалу и делились впечатлениями о прошедшем дне.
– Я за купальником заходила когда, Виола сказала что ты ностальгировать ушел.
– Ага. Сходил на пристань; к кибернетикам зашел; к Мику в кружок; на площади с Леной посидел, парой слов перекинулся, насколько это возможно с нераскрывшейся Леной. Даже с местной мелюзгой на спортплощадке мячик по пинал, и пожалел себя за то, что я на эту мелочь пузатую раньше внимания не обращал. Но, правда, тогда я тебя бы не встретил. А потом меня Славя выловила и мы в тренерской мебель переставляли. Вас я видел, но не стал догонять.
– А я девочек к нам вечером на чай пригласила.
– Молодец. И я даже не спрашиваю – кого. Знаешь, Уля, с вами, Рыжими, у меня почему-то всегда были хорошие отношения. Во всех узлах. И, вот я вернулся в родной лагерь, с которого у меня все начиналось. И не пионер, а, вроде как, один из... Один из не знаю кого, из местного начальства, что-ли, явного и тайного, но вот оказалось, что девочки мне ближе, мне с ними легче, чем с вожатой, с Виолой, с Толиком.
Ульяна долго молчала, не решаясь спросить, а Семен терпеливо ждал. И только когда Персуновы зашли в спортзал, и Ульяна, потрогав укрытую одеялом стопку матов, которая заменит им кровать на ближайшие три дня, одобрительно кивнула, разговор возобновился.
– Это лучше для твоей спины, чем кровать с провисшей сеткой. Семк, ты только не обижайся, пожалуйста.
– Что случилось, Рыжик?
– Вот ты здесь сто циклов прожил, так?
– Ну, плюс-минус, конечно, но так.
– И девочки здесь очень хорошие, я сегодня сама убедилась. Скажи… Скажи, у тебя что-то, серьезное для тебя, с ними было? Чтобы вот, сердце болело. Или, наоборот, улетало на небо от счастья?
А теперь настала очередь Семена держать паузу. Он поставил чайник на плитку, достал из рюкзака пару железных кружек, достал из шкафа пару стаканов для гостей, достал оттуда же литровую банку под заварку. Опять полез в рюкзак и выложил на стол бумажный пакет со стряпней Сашкиной выпечки. И только потом заговорил.
– Уля. Я очень хочу, чтобы было. Но я не помню, вот в чем беда. Я знаю, что было, я уверен, что было, но то, что я помню, это или как черно-белые фотографии в чужом альбоме, или же сухие факты, как в протоколе, или сон, где все перемешано и невозможно его толком описать. А что чувствовал в те моменты – не могу сказать вовсе, так иногда, как проблеск, проскакивает: вот Алиса сидит на пристани, свесив ноги в воду, а я замираю от неожиданной нежности к этой хамке, а вот мы с Леной стоим, прислонившись спинами к одной и той же березе и разговариваем и мне больно от того, что я не могу до нее докричаться, вот здешняя Ульяна, с глазами по пять рублей, слушает мою страшную историю, а я удивляюсь произведенному эффекту. Алиса, Лена, Славя, Мику… Нет, Мику не здесь, не в этом лагере, или здесь? Я не помню, не могу вспомнить, от Мику даже картинки не осталось, только ощущение ее руки, и знание что, если держать Мику за руку и смотреть ей в глаза, то она успокаивается и перестает трещать как пулемет, и помню, как мы купались на острове. Ульянка? Нет. Хотя дружили крепко, и на выручку мне она всегда бросалась не задумываясь, это, наверное, у вас, у всех Ульянок, в крови. Но это еще до моего пробуждения. Зря ты об этом спросила, Рыжик. Я уже почти смирился со своим беспамятством, а теперь опять буду себе мозги наизнанку выворачивать, пытаясь вспомнить хоть что-то, хоть на один бит памяти, но стать богаче. Ну, а про те циклы, которые я уже помню, ты про них все знаешь, повторяться не буду.
– Да знаю, Сем. Я почему спросила. Помнишь ты днем про здешнюю Лену сказал, а перед ужином еще про Славю? Я ревновать пыталась, честно. Не получилось. А сейчас, когда познакомилась с девочками здешними, и вовсе не получится. Потому что, если бы не эти девочки, ты бы не стал таким, каким ты есть, какого я люблю, понимаешь?. Ты сам не замечаешь, а в тебе есть какие-то черты от всех девочек, те, которыми они поделились с тобой, это надо просто увидеть. Ты, конечно, пропустил все, что тебе подарили, через свою личность и все изменил под себя, но они, эти черты, есть и никуда не делись, и я их вдруг увидела, что-то от Алисы, от Лены, от Мику, понимаешь? От тех девочек, которые еще не проснулись. Я не знаю Славю, но то, что я в ней успела заметить, есть и в тебе. Семка, они сделали тебя, а ты сделал нас, понимаешь?
Очень редко Ульяну пробивало на такие откровения, очень редко она так копалась в себе и в Семке, но когда это происходило девочка-ракета, самый лучший друг и товарищ, всегда веселый и озорной антипод внешне мрачному Семену, куда-то исчезали и всплывала Ульяна серьезная, с распахнутыми глазами, которые не отпускали, с дрожащим от волнения голосом, требующая понимания больше всего. И если однажды Семен ее не поймет, то кто тогда, если не он?
– Рыжик, думаю, мы все здесь делаем друг-друга. И раньше делали, и продолжаем делать, и ты продолжаешь, вот прямо сейчас. Но, о Славе, я что, тоже люблю подметать площадь?
– Ты этого терпеть не можешь! Но ты ни разу не прошел мимо нашей Алисы, когда она вспоминает о своих обязанностях, чтобы ей не помочь. И порядок в спортзале, тебе не охота его поддерживать, но ты всегда за ним следишь. И октябрята, тебе же нравится с ними возиться, вот даже сегодня. Так что живи пока, Семк. Не буду я тебе сколопендру в постель подбрасывать, тем более, это и моя постель тоже.
Ульяна прижалась к Семке, спрятав лицо на его груди.
– Семка, я совсем не ревнивая и совсем не дура, да? Я все боялась, что за те пять циклов, за десять недель, после твоего возвращения, повзрослела физически на пять лет, а сама осталась той же четырнадцатилетней дурочкой, понимаешь? Оказывается у меня не только сиськи на полтора размера выросли, но еще и мозги.
А Семка только прижимал Ульяну к себе, целовал в макушку и глупо улыбался.
– Рыжик мой, все хорошо. Ты такая, какая есть и именно такая, какая мне нужна. А когда ты меняешься, то становишься нужна такая, какая становишься. Думаешь я не понял, почему ты вдруг разбираться в себе, во мне, в наших отношениях захотела? Ты сейчас боишься, что забудешь меня в следующий раз, в следующую активную фазу, или, что не нужна мне окажешься, как уснешь. Вот и пытаешься все понять и все запомнить, чтобы хоть что-то осталось. А ты не бойся, ты, когда опять проснешься, все вспомнишь. А если не вспомнишь, то я тебе напомню, обещаю. И пока ты спишь, тоже напоминать буду, каждый день, в каждом цикле. Только не вздумай впасть в детство и вернуться в свои четырнадцать лет. Иначе мне придется опять ждать, пока ты не подрастешь. Не хочу, одного раза мне хватило.
– Да, а кто тебе спину лечить будет, пока я сплю? Будешь сюда к Виолке этой бегать, знаю тебя, ходока налево. Карий глаз-то ты от нее подцепил. Придется, наверное, мне в активной фазе оставаться.
– Ну конечно, только я предвкушать свободу начал, как вот он, облом.
И эта шутливая разрядка после момента откровения, продолжалась бы еще, если бы дверь в тренерскую не открылась и в комнату не заглянули.
Алиса долго сомневалась, откликаться или нет на приглашение Ульяны-большой. Если бы компания ограничилась только двумя Ульянами, то пошла бы не задумываясь: Ульяна-большая ей нравилась, даже не смотря на недавний неловкий момент, но Семен был личностью непонятной.
– Уля, ты пойдешь?
– А то, Алиска. Где еще чаем напоят? А может и чего интересного расскажут. А ты что, Семена Ульяниного стесняешься?
– Я!? Да, есть немного. Сегодня, когда вечером встретились на площади, он так улыбнулся, как старой знакомой. И потом, пока к столовой шли, все поглядывал на нас. Поглядит – улыбнется, поглядит – улыбнется, как будто убеждался, что все у нас хорошо. Или вот это вот чувство, что мы обе его знаем. А как на него другие смотрят ты видела? У других тот же вопрос на физиономиях: «Где мы его видели?», – даже у вожатой. Хотя Ольга здесь же в детстве отдыхала и должна его знать, раз они ровесники.
– Вот и спросишь его сама. Ну, пойдешь?
Пошла конечно. И люди интересные, и чтобы самой себе, Семену и Ульяне-большой доказать, что никого не стесняется. Подумала еще, не взять ли гитару, но решила не брать, все-таки не настолько еще сложившиеся отношения с гостями, чтобы им что-то показать захотелось. А пока шла, все думала – какой же вопрос гостям задать и не опозориться, как два часа назад с Ульяной. Ведь хотелось же спросить о многом, но вдруг, когда уже Ульяна-большая не просто разрешила, а даже сама попросила задавать вопросы – как будто стыдно стало спрашивать, и язык не повернулся. И надо на этот раз пересилить себя и спросить.
Ульянка отстала, сказала, что переоденется и догонит, но не догнала. Поэтому пришлось толкать дверь самой, опять непонятно чему волнуясь.
– Здравствуйте.
– Заходи, Алиса. Ты одна?
– Нет, она не одна!
Ульянка, все-таки догнавшая Алису, протиснулась мимо нее в тренерскую и по хозяйски огляделась.
– А здесь неплохо. Надо будет у вожатой ключ свистнуть. Или, может попроситься в физруки? Женька в библиотеке, Мику у себя, а я здесь буду.
Почему-то гости лагеря переглянулись при этих словах, Ульяна-большая непонятно хмыкнула, а Семен тихо пробурчал что-то, опять про сходимость.
– Девочки, чтобы не было вопросов, почему мы вас пригласили – не почему. Сёмка молчит, но ему было важно убедиться, что все здесь в порядке. А еще у него комплекс вины перед вами. И не морщись, Сём, так оно и есть, сам же меня врать отучил. Поэтому пейте чай, а Сёмка вам сейчас сказку расскажет. Или нет, лучше я расскажу. У него сказки красивые получаются, он очень умный и умеет их сочинять и рассказывать, он вообще умнее нас всех, может быть, кроме Виолы и Шурика, но расскажу сказку я. Сёмка, не дергайся, так надо.
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
IV
Персуновы
– Сем, как спина?
– Как кисель, Рыжик. Так что зря мне Виола нагрузки ограничила, я и сам близко сейчас ни к чему тяжелому не подойду.
Гости неспешно шли по тропинке от медпункта к спортзалу и делились впечатлениями о прошедшем дне.
– Я за купальником заходила когда, Виола сказала что ты ностальгировать ушел.
– Ага. Сходил на пристань; к кибернетикам зашел; к Мику в кружок; на площади с Леной посидел, парой слов перекинулся, насколько это возможно с нераскрывшейся Леной. Даже с местной мелюзгой на спортплощадке мячик по пинал, и пожалел себя за то, что я на эту мелочь пузатую раньше внимания не обращал. Но, правда, тогда я тебя бы не встретил. А потом меня Славя выловила и мы в тренерской мебель переставляли. Вас я видел, но не стал догонять.
– А я девочек к нам вечером на чай пригласила.
– Молодец. И я даже не спрашиваю – кого. Знаешь, Уля, с вами, Рыжими, у меня почему-то всегда были хорошие отношения. Во всех узлах. И, вот я вернулся в родной лагерь, с которого у меня все начиналось. И не пионер, а, вроде как, один из... Один из не знаю кого, из местного начальства, что-ли, явного и тайного, но вот оказалось, что девочки мне ближе, мне с ними легче, чем с вожатой, с Виолой, с Толиком.
Ульяна долго молчала, не решаясь спросить, а Семен терпеливо ждал. И только когда Персуновы зашли в спортзал, и Ульяна, потрогав укрытую одеялом стопку матов, которая заменит им кровать на ближайшие три дня, одобрительно кивнула, разговор возобновился.
– Это лучше для твоей спины, чем кровать с провисшей сеткой. Семк, ты только не обижайся, пожалуйста.
– Что случилось, Рыжик?
– Вот ты здесь сто циклов прожил, так?
– Ну, плюс-минус, конечно, но так.
– И девочки здесь очень хорошие, я сегодня сама убедилась. Скажи… Скажи, у тебя что-то, серьезное для тебя, с ними было? Чтобы вот, сердце болело. Или, наоборот, улетало на небо от счастья?
А теперь настала очередь Семена держать паузу. Он поставил чайник на плитку, достал из рюкзака пару железных кружек, достал из шкафа пару стаканов для гостей, достал оттуда же литровую банку под заварку. Опять полез в рюкзак и выложил на стол бумажный пакет со стряпней Сашкиной выпечки. И только потом заговорил.
– Уля. Я очень хочу, чтобы было. Но я не помню, вот в чем беда. Я знаю, что было, я уверен, что было, но то, что я помню, это или как черно-белые фотографии в чужом альбоме, или же сухие факты, как в протоколе, или сон, где все перемешано и невозможно его толком описать. А что чувствовал в те моменты – не могу сказать вовсе, так иногда, как проблеск, проскакивает: вот Алиса сидит на пристани, свесив ноги в воду, а я замираю от неожиданной нежности к этой хамке, а вот мы с Леной стоим, прислонившись спинами к одной и той же березе и разговариваем и мне больно от того, что я не могу до нее докричаться, вот здешняя Ульяна, с глазами по пять рублей, слушает мою страшную историю, а я удивляюсь произведенному эффекту. Алиса, Лена, Славя, Мику… Нет, Мику не здесь, не в этом лагере, или здесь? Я не помню, не могу вспомнить, от Мику даже картинки не осталось, только ощущение ее руки, и знание что, если держать Мику за руку и смотреть ей в глаза, то она успокаивается и перестает трещать как пулемет, и помню, как мы купались на острове. Ульянка? Нет. Хотя дружили крепко, и на выручку мне она всегда бросалась не задумываясь, это, наверное, у вас, у всех Ульянок, в крови. Но это еще до моего пробуждения. Зря ты об этом спросила, Рыжик. Я уже почти смирился со своим беспамятством, а теперь опять буду себе мозги наизнанку выворачивать, пытаясь вспомнить хоть что-то, хоть на один бит памяти, но стать богаче. Ну, а про те циклы, которые я уже помню, ты про них все знаешь, повторяться не буду.
– Да знаю, Сем. Я почему спросила. Помнишь ты днем про здешнюю Лену сказал, а перед ужином еще про Славю? Я ревновать пыталась, честно. Не получилось. А сейчас, когда познакомилась с девочками здешними, и вовсе не получится. Потому что, если бы не эти девочки, ты бы не стал таким, каким ты есть, какого я люблю, понимаешь?. Ты сам не замечаешь, а в тебе есть какие-то черты от всех девочек, те, которыми они поделились с тобой, это надо просто увидеть. Ты, конечно, пропустил все, что тебе подарили, через свою личность и все изменил под себя, но они, эти черты, есть и никуда не делись, и я их вдруг увидела, что-то от Алисы, от Лены, от Мику, понимаешь? От тех девочек, которые еще не проснулись. Я не знаю Славю, но то, что я в ней успела заметить, есть и в тебе. Семка, они сделали тебя, а ты сделал нас, понимаешь?
Очень редко Ульяну пробивало на такие откровения, очень редко она так копалась в себе и в Семке, но когда это происходило девочка-ракета, самый лучший друг и товарищ, всегда веселый и озорной антипод внешне мрачному Семену, куда-то исчезали и всплывала Ульяна серьезная, с распахнутыми глазами, которые не отпускали, с дрожащим от волнения голосом, требующая понимания больше всего. И если однажды Семен ее не поймет, то кто тогда, если не он?
– Рыжик, думаю, мы все здесь делаем друг-друга. И раньше делали, и продолжаем делать, и ты продолжаешь, вот прямо сейчас. Но, о Славе, я что, тоже люблю подметать площадь?
– Ты этого терпеть не можешь! Но ты ни разу не прошел мимо нашей Алисы, когда она вспоминает о своих обязанностях, чтобы ей не помочь. И порядок в спортзале, тебе не охота его поддерживать, но ты всегда за ним следишь. И октябрята, тебе же нравится с ними возиться, вот даже сегодня. Так что живи пока, Семк. Не буду я тебе сколопендру в постель подбрасывать, тем более, это и моя постель тоже.
Ульяна прижалась к Семке, спрятав лицо на его груди.
– Семка, я совсем не ревнивая и совсем не дура, да? Я все боялась, что за те пять циклов, за десять недель, после твоего возвращения, повзрослела физически на пять лет, а сама осталась той же четырнадцатилетней дурочкой, понимаешь? Оказывается у меня не только сиськи на полтора размера выросли, но еще и мозги.
А Семка только прижимал Ульяну к себе, целовал в макушку и глупо улыбался.
– Рыжик мой, все хорошо. Ты такая, какая есть и именно такая, какая мне нужна. А когда ты меняешься, то становишься нужна такая, какая становишься. Думаешь я не понял, почему ты вдруг разбираться в себе, во мне, в наших отношениях захотела? Ты сейчас боишься, что забудешь меня в следующий раз, в следующую активную фазу, или, что не нужна мне окажешься, как уснешь. Вот и пытаешься все понять и все запомнить, чтобы хоть что-то осталось. А ты не бойся, ты, когда опять проснешься, все вспомнишь. А если не вспомнишь, то я тебе напомню, обещаю. И пока ты спишь, тоже напоминать буду, каждый день, в каждом цикле. Только не вздумай впасть в детство и вернуться в свои четырнадцать лет. Иначе мне придется опять ждать, пока ты не подрастешь. Не хочу, одного раза мне хватило.
– Да, а кто тебе спину лечить будет, пока я сплю? Будешь сюда к Виолке этой бегать, знаю тебя, ходока налево. Карий глаз-то ты от нее подцепил. Придется, наверное, мне в активной фазе оставаться.
– Ну конечно, только я предвкушать свободу начал, как вот он, облом.
И эта шутливая разрядка после момента откровения, продолжалась бы еще, если бы дверь в тренерскую не открылась и в комнату не заглянули.
Алиса долго сомневалась, откликаться или нет на приглашение Ульяны-большой. Если бы компания ограничилась только двумя Ульянами, то пошла бы не задумываясь: Ульяна-большая ей нравилась, даже не смотря на недавний неловкий момент, но Семен был личностью непонятной.
– Уля, ты пойдешь?
– А то, Алиска. Где еще чаем напоят? А может и чего интересного расскажут. А ты что, Семена Ульяниного стесняешься?
– Я!? Да, есть немного. Сегодня, когда вечером встретились на площади, он так улыбнулся, как старой знакомой. И потом, пока к столовой шли, все поглядывал на нас. Поглядит – улыбнется, поглядит – улыбнется, как будто убеждался, что все у нас хорошо. Или вот это вот чувство, что мы обе его знаем. А как на него другие смотрят ты видела? У других тот же вопрос на физиономиях: «Где мы его видели?», – даже у вожатой. Хотя Ольга здесь же в детстве отдыхала и должна его знать, раз они ровесники.
– Вот и спросишь его сама. Ну, пойдешь?
Пошла конечно. И люди интересные, и чтобы самой себе, Семену и Ульяне-большой доказать, что никого не стесняется. Подумала еще, не взять ли гитару, но решила не брать, все-таки не настолько еще сложившиеся отношения с гостями, чтобы им что-то показать захотелось. А пока шла, все думала – какой же вопрос гостям задать и не опозориться, как два часа назад с Ульяной. Ведь хотелось же спросить о многом, но вдруг, когда уже Ульяна-большая не просто разрешила, а даже сама попросила задавать вопросы – как будто стыдно стало спрашивать, и язык не повернулся. И надо на этот раз пересилить себя и спросить.
Ульянка отстала, сказала, что переоденется и догонит, но не догнала. Поэтому пришлось толкать дверь самой, опять непонятно чему волнуясь.
– Здравствуйте.
– Заходи, Алиса. Ты одна?
– Нет, она не одна!
Ульянка, все-таки догнавшая Алису, протиснулась мимо нее в тренерскую и по хозяйски огляделась.
– А здесь неплохо. Надо будет у вожатой ключ свистнуть. Или, может попроситься в физруки? Женька в библиотеке, Мику у себя, а я здесь буду.
Почему-то гости лагеря переглянулись при этих словах, Ульяна-большая непонятно хмыкнула, а Семен тихо пробурчал что-то, опять про сходимость.
– Девочки, чтобы не было вопросов, почему мы вас пригласили – не почему. Сёмка молчит, но ему было важно убедиться, что все здесь в порядке. А еще у него комплекс вины перед вами. И не морщись, Сём, так оно и есть, сам же меня врать отучил. Поэтому пейте чай, а Сёмка вам сейчас сказку расскажет. Или нет, лучше я расскажу. У него сказки красивые получаются, он очень умный и умеет их сочинять и рассказывать, он вообще умнее нас всех, может быть, кроме Виолы и Шурика, но расскажу сказку я. Сёмка, не дергайся, так надо.
Женя(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Лена(БЛ) Алиса(БЛ) Семен(БЛ) Кружок "Очумелые ручки" Визуальные новеллы фэндомы
"Летаргия и Лунатизм" - 3
Бесконечное лето Ru VN Юля(БЛ) Фанфики(БЛ) Arclide лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря часть 14. Выбрано "Отойти к лесу."
Часть 12Часть 13
В этот раз я сам вышел из этого состояния. Просто отпустив расслабившись и сбив настрой. Время дернулось и в лицо снова начал дуть чертов ветер, орошая и так озябшее лицо солеными брызгами. Отойдя в сторону леса, и отметив что морская сырость тут меня не достает, я присел на ближайший камень.
Итак что мы имеем, вызвать ускорение по собственному почину - получилось. Но как и во всём, стоит ответить на один вопрос появляется другой. Я больше не испытывал затруднение при движении в этом состоянии, раньше я и пальцем не мог пошевелить, сейчас вполне способен если не бегать, то очень быстро ходить. Плюс, мысли. В состоянии ускорения мысли становились кристально ясными, разум очищался, и словно в голову впихивали чип с суперкомпьютером, вместо старой развалюхи на винде 95.
"-Чувак, я предлагаю придумать для этого психологический якорь" - вдруг заговорил внутренний я.
-Что?
"-Ну, какую нибудь позу, или слово, произнося его про себя, каждый раз как используешь ускорение, рано или поздно сможешь входить в это состояние мгновенно"
-О, а это идея - согласился я с шизой, кривляться как герой низко бюджетного фильма я не собирался, а вот слово-ключ может быть весьма полезным - Как насчет Ускорение!
"-У тебя совсем нет фантазии?"
-Гипер-режим!
"-Слишком пафосно!"
-Супер скорость!
"-Просто"
-Вспышка!
"-Какая нафиг вспышка!"
-Ультра!
"-Не оригинально."
-Шифт!
"-Шифт?"
-Ну да, сдвиг, перемена, сдвиг и перемена времени и его восприятия. - объяснил я.
"-А неплохо"
Подняв с земли довольно увесистый камень, который был чуть меньше моего кулака. Я запустил им в сторону моря, и сосредоточился.
-Шифт!
А вот хрен, камень спокойно упал не долетев до воды всего пару метров. Ну, бывает, не вышло.
Надо пробовать ещё. Я кидал и кидал камни в сторону моря, стараясь остановить их до того как они упадут.
Где то на десятом броске, время замедлилось, и летящий камень застыл на половине пути.
Не теряя концентрации я приблизился к нему и выхватив прямо из воздуха вернулся на место.
-Круто черт побери - сказал я ни к кому конкретно не обращаясь.
А если так.
Крепко сжав камень, я собрался с силами.
-Шифт!
Волны остановились, пыль и песок в воздухе остановились, всё стало таким медленным что я при желании мог собрать каждую пылинку в воздухе. Пригнувшись и закинув руку с камнем за спину, напрягая все мышцы, начиная с ног, спины и плечевого пояса, и заканчивая кистью и пальцами, я изо всех сил запустил камнем вдаль. В этот раз камень летел быстрее, на фоне почти не шевелящегося мира, он несся вперед оставляя за собой след искаженного воздуха, и я даже в своем состоянии вряд ли бы его сейчас догнал и поймал.
Я расслабился, выходя из ускорения. И в тот же миг произошло несколько вещей. Первое, меня сбило с ног воздушной волной и не слабо так долбануло об дерево за спиной, второе, можно было бы сказать "раздался громкий хлопок" но нет. ДОЛБАНУЛО! Долбануло так словно выстрелили из царь-пушки, словно подорвали пару килограмм тротила, словно Никите Джигурде дали микрофон от очень громкого усилителя. Превозмогая боль в спине и руке, отбитой по видимому отдачей, под аккомпанемент шума в ушах я поднял голову чтобы взглянуть что произошло. В бушующем море словно кто то проделал длинную борозду, точь-в-точь повторяющую след пролетевшего над ним камня, а в самой большой волне была огромная, быстро заполняющаяся водой дыра.
Я обернулся на шорох за спиной. Из кустов, колыхавшихся от сильного ветра, на меня смотрели два больших, желтых глаза. Где то я из видел уже. Поняв что соглядатая раскрыли, он вышел мне на встречу.
"-Какие люди! Или не люди?" - обрадовался охочий до экшена внутренний голос.
Давешняя знакомая. Небольшой рост, простое платьице и кошачьи атрибуты. Поджав ушки к макушке, чтобы защитить от пыли и ветра, она смотрела на меня. Неприятных ощущений и ряби в глазах, как при нашей первой встрече, сейчас не было.
-И как всё таки ты меня видишь? - удивленно спросила она.
-А что, не должен был? - страха не было, почему-то сейчас я чувствовал, у кошечки нет в отношении меня негативных намерений.
-Ну, меня почти никто не замечает,даже если я у них под носом - как-то неопределенно повела она своими милыми плечиками.
Я подошел поближе, девушка едва едва доставала мне до груди. И этот её взгляд из под бровей, ни растерянный, ни враждебный, а скорее даже немного отрешенный. Кошачьи ушки, слегка дрожавшие прижаты к голове, руками она обнимает плечи, ежась от ветра, а хвост обвился вокруг левой ноги. Вся такая хрупкая на вид.
-Меня Док зовут - протянул я руку для знакомства.
-Юля - ответила она на рукопожатие, видимо всё же ничто человеческое ей не чуждо, вон здороваться умеет, имя есть.
-Красивое имя - отвесил я неловкий комплимент. А что, вдруг фразу красивые ушки и хвост она воспримет в штыки. Не скажешь же негру ммм у тебя такая черная кожа.
-Меня так друг назвал, там, в другом месте, как это, только в другом. - ответила она.
-В другом - что-то не пойму, о чем это она.
-Ну, в другом, там тоже лагерь, только не такой, люди те-же но меньше, и вместо моря река. И больших каменных домов нет. Там вообще все такое и не такое - окончательно запутала она меня.
Наше общение прервала яркая вспышка молнии, ударившая за моей спиной. Вспышка подсветила Юлю, от чего её фигурка на мгновение показалась словно выточенной из яркого чистого света. Пришедший за ней гром заставил ушки девочки встать торчком, а хвост вздыбиться. Начался дождь, и первые же упавшие на мою собеседницу капли заставили ту недовольно заворчать, видимо она как настоящая кошка не особо любила мокнуть.
-Пока - просто сказала она и дернув напоследок хвостом растворилась в лесу.
"-Ну блин, хоть бы хвостик ей погладил!"- возмутился шиза. "-Это же живая, трехмерная теплая нека!"
-Это да - представил я как глажу даже на вид мягкую, пушистую макушку.
Мы так вымокнем, пора заканчивать запланированный моцион, пока в тепло, где нет ветра и дождя.
Что делать дальше?
| Идти в корпус через пляж. | |
|
|
17 (60.7%) |
| Через тропинку в лесу. | |
|
|
11 (39.3%) |
Бесконечное лето Ru VN Женя(БЛ) Семен(БЛ) Славя(БЛ) Алиса(БЛ) Кружок "Очумелые ручки" Визуальные новеллы фэндомы
Серия криворуких коллажей под кодовым названием "Летаргия и лунатизм"
Бесконечное лето Ru VN Лена(БЛ) Фанфики(БЛ) Arclide лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря часть 12. Выбрано "Ты видела?."
Чувствуя себя донельзя нелепо, после того как столь внезапно появился в поле зрения девушки, я вытер платком из кармана то, что осталось от несчастного насекомого, и...
Эммм. Ты видела? - поинтересовался я у девушки.
Сидящая с книжкой на трубе красавица удивленно склонила голову на бок, от чего её короткие темно-фиолетовые хвостики весело подпрыгнули. Оглядев меня с головы до ног оценивающим, внимательным взглядом, и видимо решив что от разговора со всякими странными личностями, бегающими по крышам, от нее не убудет, незнакомка ответила.
-Видела что? - и глаза такие честные честные, и голос такой мягкий, обволакивающий, вот бы услышать как это чудо поет.
"-Чувак, ты бабочку видел? Точнее то что от нее осталось? Скорость была ого го. Она может только от книжки оторвалась, а тут мы, скорее всего не видела ничего."
-А, нет ничего, просто бабочка была красивая, улетела наверное.
"-Ага, улетела бабочка, в мир иной! Живодер" - не унималась шиза.
-Интересная книга? - проявил я любопытство.
Вместо ответа девочка просто показала мне обложку, видимо не особо любила чесать зря языком.
"-Или не особо любит всяких приставучих хамов, которые даже на крыше находят, и не дают спокойно почитать."
На обложке красовалась надпись "Над пропастью во ржи". Опа, а у малышки интереееесный вкус. Наверное моё излишнее внимание тяготит её.
-Извини если помешал, ну я пошел.
-Нет нет, вы не мешаете - тихо, почти прошептала она. Стараясь не смотреть мне в глаза.
Странно, только что своими зелеными глазищами меня словно насквозь просвечивала, а теперь застеснялась прям?
Вся такая тихая, читает в одиночестве на крыше, хрупкие плечи, немного бледноватая кожа, изящная шейка, с аккуратными ямками от ключиц, довольно большая для её возраста грудь. Она казалась такой беззащитной, тихой, домашней девочкой. Такая способна стать замечательной гаванью, в объятиях которой так приятно после тяжелого дня.
"-Знаешь, назови меня предвзятым, но думаю девочка не так проста как кажется, вот такие вот тихие омуты скрывают самых отчаянных чертей".
-А вы читали? - спросила тихоня. - кивая на книгу, которая уже лежала на коленках.
-Сэлинджера? Конечно!.
"Ну, началось" - застонала шиза. И его можно было понять, о книгах я мог говорить часами.
-И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. - процитировал я.
Глаза незнакомки удивленно расширились, видимо не часто встречает тех, кто интересуется чем-то из литературы кроме попсовых сталкеров.
"-Я порошу! Некоторые из них весьма неплохие!"-возмутился шиза.
-Но мне, все же больше фантастика и фэнтези по душе,ну и иногда научная литература, романы там и тому подобное это скорее дамское чтиво. - поведал я ей, не знаю, почему с ней хотелось говорить и говорить, лишь бы эти глубокие зеленые глаза обращали на тебя внимание.
-Например Зыкова, Сапковского, Перумова читала? Или кого из зарубежных, Толкиена, Нам Хи Сона?-что-то я увлекся.
-Ну, некоторые читала приключенческие - смущенно призналась она, словно это что-то странное.
"-А ты попробуй не напирать как бульдозер! Представься хоть!"
-О, простите моё невежество - картинно поклонился я девчонке - все величают меня просто, Док. А как звучит ваше, несомненно прекрасное имя?
-Мое имя Елена - подыграла она, но не выдержав хихикнула - но можно просто Лена.
Любая идиллия рано или поздно кончается, какой нибудь внешний фактор, рушит её как карточный домик.
Наше общение прервал резкий порыв ветра, взметнувший кучу пыли, от которой я неосознанно закрыл малышку своей широкой спиной. Та снова внимааательно посмотрела на меня, оценила поступок? Или просто решила что я шут гороховый?
За разговором мы не заметили как быстро менялась погода, серо-стальные тучи наползали со стороны моря. Постепенно закрывая солнечный свет, сейчас если обратить внимание было даже слышно раскаты грома вдалеке. Народ с пляжа в спешке ретировался под крыши корпусов. Может и нам пора?
-Кажется дождь начинается. - сказал я.
"-Да ладно кэп!?"
-Я тогда пойду, приятно было познакомиться - и девочка, махнув напоследок так понравившимися мне хвостиками, когда уходила, покинула крышу.
-Какая приятная особа, и читать любит, надо будет узнать её получше.
Когда небо полностью заволокло тучами, и лагерь накрыла серая пелена, последний отдыхающий скрылся за дверями корпуса. Ветер выл всё сильнее, а по морю бегали большие грязные от поднятой со дна мути, волны. Накатывая на песчаный берег, оставляя после себя следы пены и разного мусора.
Последний раз когда время застыло я понял пару важных вещей, время не останавливается, ускоряюсь я...
и меняется моё восприятие мира. Кроме того для тела это большие нагрузки, и дрожащие после короткой дистанции ноги тому доказательство. И возникает это состояние в момент когда все внимание сосредоточенно на чем-то одном.
Пока нет свидетелей можно попробовать вызвать то состояние стоп кадра искусственно. Почти все части лагеря, которые не видно из окон, сейчас идеальное место. А дождь... чай не сахар, не растаю.
Что делать дальше?
| Вернуться в кабинет. | |
|
|
11 (33.3%) |
| Искать где тренироваться. | |
|
|
22 (66.7%) |
Бесконечное лето Ru VN Алиса(БЛ) Семен(БЛ) Ульяна(БЛ) еще одна Ульяна(БЛ) Виола(БЛ) Толик(БЛ) очередной бред Дубликат(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы Фанфики(БЛ)
1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
VI
Бессонница
Алисе плохо спалось – слишком много впечатлений она получила за прошедший день. Стоило закрыть глаза, как начинал сниться один и тот же сон, в котором она и Мику учили Семена играть на гитаре. Потом Мику, исчезала, а Алиса с Семеном переносились на эстраду, где вдвоем подбирали какую-то песню. Почему-то Семен во сне был ее ровесником, и оба глаза у него были одинакового серого цвета. Но это, несомненно, был тот самый Семен, который сегодня пришел в лагерь, которому Виола лечила спину и который угощал их вечером чаем с домашним печеньем. Во сне этот Семен собирался рассказать ей что-то важное, уже открывал рот, но, в самый последний момент, Алиса каждый раз просыпалась. Наконец бунтарка не выдержала, встала с кровати, и, стараясь не разбудить подругу, вышла на крыльцо.
Воздух уже успел остыть, и стоять босиком, в одних трусиках и длинной футболке, было довольно зябко. Но, все равно, было приятно так стоять, хватать ртом и втягивать носом ароматнейший воздух спящего лагеря: дневные цветы закрылись, ночные открылись, пыль, поднимаемая подошвами пионеров, успела осесть и запахи, совершенно непохожие на дневные, что-то обещали и куда-то звали. Вожатая давно уже обошла территорию и спала у себя в домике. Фонари горели только дежурные – каждый третий. А, с учетом того, что небо затянуло облаками, закрывшими и Луну, и звезды ночь казалась особо темной. Кусты, например, на противоположной стороне аллеи, едва воспринимались, как что-то темное и бесформенное. Алиса еще подумала – не включить ли лампочку над крыльцом, но решила, что так она вообще ничего, за пределами освещенного круга, не увидит, а сама будет как на ладони. «Нечего им на меня в неглиже любоваться», – подумала. Кому – им, Алиса и сама не знала. Какая-то зверушка шуршала в кустах позади домика. «Яблоко моё доедает», – подумала Алиса, – «а я даже не откусила ни разу, как достала, так и забыла – Ульяна-большая меня отвлекла своим приходом». Вдруг отчаянно, так что заныли подушечки пальцев, захотелось взять в руки гитару, а Алиса вспомнила ту песню, что они подбирали во сне: все слова и аккорды, начиная с самого первого Dm. «Все равно не усну – пойду поиграю». Гитара, забытая, осталась на сцене, и, прежде чем идти туда, Алисе пришлось вернуться в домик чтобы одеться. Бесшумно оделась, поправила одеяло на спящей Ульяне, вышла из домика и, обходя открытые места, иногда крадучись, иногда шагом, направилась к эстраде. Она собиралась всего лишь пробежать пару раз приснившуюся песню и решить: можно ли ее показывать или лучше будет спрятать подальше и постараться забыть.
Минут пять-десять спустя, когда Алиса, миновав площадь и медпункт, как раз таки кралась мимо библиотеки, чтобы свернуть к концертной площадке, завозилась и проснулась Ульяна-младшая.
Ульяне тоже снился сон, и тоже про Семена. Снилось Ульяне, что она стоит на берегу, около пристани, и смотрит на, преодолевшую уже половину расстояния до острова, лодку. Стоящая рядом Алиса тихо произносит: «Ну Сенька, если не сумеешь сбежать – лучше до самого отъезда мне на глаза не попадайся». А Ульяна сначала прыгает на месте, от избытка эмоций, и машет Семену обеими руками, как спортсмену на стадионе, а потом опускает левую руку, а правой машет все медленнее и, наконец, замирает с поднятой правой рукой, прощаясь. И на душе, там, во сне, становится, одновременно, и радостно за Семена, потому что уже ясно, что все у него получится, и грустно, что он уплывает, и обидно, что не позвал с собой и даже не попрощался. С этим ощущением радости-грусти-обиды Ульяна-младшая и проснулась.
Проснулась и, еще не открыв глаза, поняла, что подруги нет в домике и Ульяне сразу же стало неуютно. Ульяна не боялась бегать одна по ночному лесу, она уже мысленно включила в свои планы ночной визит в Старый лагерь, она безо всякого страха бросалась в катакомбах на помощь Семену (не помнила о катакомбах, конечно, но, какая разница), но она старалась никогда не оставаться ночью в домике одна. Сразу вспоминались все те страшные истории, которыми она любила пугать октябрят из младшего отряда, и в каждой тени, в каждом темном углу, чудился кто-то из персонажей этих историй. Ульянке бы встать, добежать до выключателя и зажечь свет, но не хватало храбрости выбраться из под одеяла. Наконец, когда на борьбу со страхом не осталось никаких сил, Ульянка вскочила и зажмурившись, как была, выскочила на крыльцо и мгновенно стало спокойнее и тут же страх куда-то ушел. Девочка еще постояла, приходя в себя и осматриваясь в поисках Алисы. За домиком зашуршали кусты и Ульянка, всунув ноги в стоявшие тут же на крыльце сандалии, крадучись пошла в обход. «Ну Алиска, сейчас я тебя напугаю!»
Анатолий с Виолой тоже не спали, правда никакие необычные сны их не тревожили. Последние, не считая Шурика, люди-подлинники* вспоминали. Вспоминали закрытие проекта, вспоминали поселок Шлюз, вспоминали Денисовну, которую видели последний раз лет десять назад, когда удалось созвониться, удалось договориться о встрече, и последние люди, сохранявшие память, собрались в ночь между циклами на автобусной остановке, у ворот поселка. А еще не давало уснуть письмо Глафиры Денисовны. По словам Семена, пакет с письмом ему было вручен за один цикл до смерти профессора Андрейко, вручен со словами: «Передашь Виоле или Анатолию. Если не сумеешь – прочти сам, а там уже решай – как поступить.» А через две недели Глафира Денисовна ушла, и первый настоящий переход между узлами Персуновы совершили неся печальную весть.
А завтра нужно было еще раз, уже внимательно, перечитать письмо, в той его части, которая касалась Сети лагерей. Изучить содержимое общих тетрадей, проверить обоснованность содержащихся там выводов, и уже тогда принимать решение. Кстати, нужно было показать это письмо еще и Семену, тем более, что там была пара абзацев обращенных к нему лично.
– Давай спать, старушка, головы должны быть свежими. Сейчас мы все равно ничего не решим.
– Семен?
– Поговорю. Он не помнит почти ничего, но поговорю. Или ты поговори. Может он что-то со стороны в этой ситуации увидит.
– Да уж – человек-загадка какой-то… Он должен был либо вспомнить все, либо давно уже отключиться. У него в узле только пятеро в активной фазе, а он не спит. И, похоже, пока он не спит, он и другим, вокруг себя, спать не даст. Ладно, оставим ему, его проблемы. А нам, действительно, пора спать.
Свет в медпункте погас, и оба обитателя, не беспокоясь больше ни о чем, легли спать и проспали до самого подъема. Их ждало пять общих тетрадей, исписанных от корки до корки, и у них было трое с половиной суток на прочтение и принятие решения.
– Сёмк, ты спать думаешь идти?
– Думаю, Рыжик. Или поиграть еще?
– Пф. Что ты меня-то спрашиваешь? Я только поинтересовалась – собираешься ли ты спать. Ты ответил что – да. А идти спать или еще поиграть – дело твоё. Поиграй, а?
– Ты знаешь, я ведь учился играть именно на этой гитаре. А Алиса мне щелбаны ставила, за каждую ошибку. И не улыбайся – случится с тобой приступ ностальгии – поймешь меня.
Семен и Ульяна-большая лежали на скамье первого ряда концертной площадки. Головой к голове, так что их волосы перемешались. Лежали в одинаковых позах, подложив руки под голову и глядя в небо. Казалось бы, что можно рассмотреть на затянутом облаками небе? Последний раз Луна мелькнула в просвете между облаков минут пятнадцать назад, а звезд вообще не было видно. Две сорокаваттные лампочки: одна под половинкой купола накрывающей сцену, а вторая у входа на площадку, – освещали только сами себя, и даже край сцены только лишь угадывался. Но нет, они разглядывали мотыльков, кружащих по своим орбитам вокруг лампочки, и разговаривали.
– Поводишь меня завтра по лагерю? Я хочу твоими глазами его увидеть.
– Я же водил.
– Ты по нашему водил, а я хочу по этому. – Ульяна повернула голову в сторону входа. – Кто-то идет.
– Хорошо, – Семен улыбнулся, – только в шахту не полезу.
Теперь и Семен услыхал осторожные шаги – Алиса. Зашла на площадку, смерила глазами парочку, посмотрела на гитару, лежащую на соседней скамье…
– Хозяйка за гитарой пришла. Вот и поиграл. Так что, только спать, Рыжик. – И уже обращаясь к Алисе добавил. – Спокойной ночи.
А Алиса, неожиданно для себя, спросила то, о чем думала с самого обеда, и о чем не решилась спросить у Ульяны-большой после ужина.
– Послушай, Семен. Где я тебя видела?
И что-то внутри Алисы оборвалось от ее собственного вопроса. И было слышно, как Ульяна с шумом вдохнула воздух и так и замерла. А Семен улыбнулся, хорошо так улыбнулся, поощрительно. Правда в темноте этого никто не увидел.
– Жаль, что ты не Славя. Потому что для нее я уже сто лет назад приготовил красивый ответ, но мне нравится то, что этот вопрос задала именно ты. Последний раз ты меня видела в лодке: ты стояла на берегу и что-то говорила Ульяне-маленькой, а я уплывал от вас, делая двадцать гребков в минуту. Я бы помахал вам всем на прощание, но боялся сбиться с ритма. Что-то еще? Спрашивай.
Но Алиса только неподвижно стояла на месте и, кажется, перестала дышать.
– Алис, ты в порядке?
Персуновы с двух сторон подхватили Алису и помогли ей сесть. Та сделала несколько судорожных вдохов и выдохов, пока не задышала более или менее нормально, но, взамен, ее начала бить дрожь и закружилась голова. И хорошо, что рядом были Семен с Ульяной, которые сели с двух сторон от Двачевской, и на которых она смогла опереться.
– Алиса, все хорошо. Сейчас мы тебя к Виоле отведем.
– Чт-то эт-то так-кое был-ло? – Дрожь постепенно проходила, но говорить было трудно.
– А что именно было?
– Т-ты сказал мне про лодку. – Тут с Алисой чуть опять не случился новый приступ. – И я вдруг увидела это все, как будто вспомнила. И после этого мне стало плохо.
– Не знаю. – Персуновы переглянулись, Ульяна при этом пожала плечами.
– Алис, ты идти сможешь? – Ульяна вступила в разговор.
– К Виоле? Нет-уж, нет-уж. – Алиса быстро приходила в себя.
– А домой тебя проводить?
– Да в порядке я уже! Вообще-то я поиграть пришла, на гитаре. Которую кое-кто успел потрогать.
– Ну не ломать же было дверь музыкального кружка, а тут стоит инструмент, брошенный хозяйкой. – Ответил Семен. – Мы сейчас уйдем. Только скажи мне честно и откровенно – ты действительно в порядке?
– Р-р-р-р!
Семен даже расхохотался и сказал, что теперь верит.
– Пошли, Ульяныч, не будем мешать творческому процессу.
А когда Семен и Ульяна встали со скамейки. Когда Семен, вдруг протянул руку и сжал на секунду предплечье Алисы, обеспокоенно взглянув ей в глаза и, что характерно, Алиса поморщилась, но руку не выдернула. Когда Персуновы уже отошли на несколько метров. Алиса вдруг спросила Семенову спину.
– А ты играешь?
– Немного. – Гости обернулись.
– Сыграешь?
– Не сейчас, но до отъезда – обязательно. А сейчас я спать. И ты не засиживайся, а то Ульянка одна проснется.
Где-то на тропинке, на полдороги от концертной площадки, смахнув паутину с лица, Ульяна тихо сказала.
– Я сейчас очень сильно испугалась за Алису.
– Я тоже. Когда я на вас орал в бункере вы просто боялись. Мику и Сашка мне не поверили. Вообще, большинство или пальцем у виска крутило, или говорило, что я красивую сказочку рассказываю. А тут такая реакция. Хорошо, что успели подхватить.
И уже в тренерской, когда Персуновы наконец-то легли спать, и Ульяна-большая привычно устроила голову на Семеновом плече, он продолжил.
– Шоковую реакцию своими фразами у пионеров вызывает Виола – сам сегодня видел, правда шок, гм, специфический. Шоковую реакцию вызывает Пионер – вспомни случай с Сашкой. И, получается, что теперь шоковую реакцию вызываю еще и я. Я боюсь, Рыжик. Я не хочу, чтобы от моих неосторожных слов кто-то пострадал.
Алиса попробовала поиграть, но, после непонятного приступа, ничего толкового не получалось. Несколько раз пробовала – бесполезно. Перед глазами стояла описанная Семеном сцена, и всплывали подробности, о которых Семен не упоминал. «Что за гипноз такой? Зачем спросила? Кто за язык тянул? Ведь пришла поиграть, вот и играла бы.» Оставалось только идти спать. Когда свернула с площади на аллею показалось, что кто-то побежал от их домика в сторону Старого лагеря. Ульяна? Нет, просто тени так сложились. А Ульяна, тихая и грустная, сидя на крыльце ждала Алису.
– Давно сидишь?
– Нет, не очень. Как песня?
– Никак – надо еще работать. Давай спать.
– Давай.
И последние обитатели лагеря наконец-то угомонились. До подъема оставалось чуть больше пяти часов.
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
VI
Бессонница
Алисе плохо спалось – слишком много впечатлений она получила за прошедший день. Стоило закрыть глаза, как начинал сниться один и тот же сон, в котором она и Мику учили Семена играть на гитаре. Потом Мику, исчезала, а Алиса с Семеном переносились на эстраду, где вдвоем подбирали какую-то песню. Почему-то Семен во сне был ее ровесником, и оба глаза у него были одинакового серого цвета. Но это, несомненно, был тот самый Семен, который сегодня пришел в лагерь, которому Виола лечила спину и который угощал их вечером чаем с домашним печеньем. Во сне этот Семен собирался рассказать ей что-то важное, уже открывал рот, но, в самый последний момент, Алиса каждый раз просыпалась. Наконец бунтарка не выдержала, встала с кровати, и, стараясь не разбудить подругу, вышла на крыльцо.
Воздух уже успел остыть, и стоять босиком, в одних трусиках и длинной футболке, было довольно зябко. Но, все равно, было приятно так стоять, хватать ртом и втягивать носом ароматнейший воздух спящего лагеря: дневные цветы закрылись, ночные открылись, пыль, поднимаемая подошвами пионеров, успела осесть и запахи, совершенно непохожие на дневные, что-то обещали и куда-то звали. Вожатая давно уже обошла территорию и спала у себя в домике. Фонари горели только дежурные – каждый третий. А, с учетом того, что небо затянуло облаками, закрывшими и Луну, и звезды ночь казалась особо темной. Кусты, например, на противоположной стороне аллеи, едва воспринимались, как что-то темное и бесформенное. Алиса еще подумала – не включить ли лампочку над крыльцом, но решила, что так она вообще ничего, за пределами освещенного круга, не увидит, а сама будет как на ладони. «Нечего им на меня в неглиже любоваться», – подумала. Кому – им, Алиса и сама не знала. Какая-то зверушка шуршала в кустах позади домика. «Яблоко моё доедает», – подумала Алиса, – «а я даже не откусила ни разу, как достала, так и забыла – Ульяна-большая меня отвлекла своим приходом». Вдруг отчаянно, так что заныли подушечки пальцев, захотелось взять в руки гитару, а Алиса вспомнила ту песню, что они подбирали во сне: все слова и аккорды, начиная с самого первого Dm. «Все равно не усну – пойду поиграю». Гитара, забытая, осталась на сцене, и, прежде чем идти туда, Алисе пришлось вернуться в домик чтобы одеться. Бесшумно оделась, поправила одеяло на спящей Ульяне, вышла из домика и, обходя открытые места, иногда крадучись, иногда шагом, направилась к эстраде. Она собиралась всего лишь пробежать пару раз приснившуюся песню и решить: можно ли ее показывать или лучше будет спрятать подальше и постараться забыть.
Минут пять-десять спустя, когда Алиса, миновав площадь и медпункт, как раз таки кралась мимо библиотеки, чтобы свернуть к концертной площадке, завозилась и проснулась Ульяна-младшая.
Ульяне тоже снился сон, и тоже про Семена. Снилось Ульяне, что она стоит на берегу, около пристани, и смотрит на, преодолевшую уже половину расстояния до острова, лодку. Стоящая рядом Алиса тихо произносит: «Ну Сенька, если не сумеешь сбежать – лучше до самого отъезда мне на глаза не попадайся». А Ульяна сначала прыгает на месте, от избытка эмоций, и машет Семену обеими руками, как спортсмену на стадионе, а потом опускает левую руку, а правой машет все медленнее и, наконец, замирает с поднятой правой рукой, прощаясь. И на душе, там, во сне, становится, одновременно, и радостно за Семена, потому что уже ясно, что все у него получится, и грустно, что он уплывает, и обидно, что не позвал с собой и даже не попрощался. С этим ощущением радости-грусти-обиды Ульяна-младшая и проснулась.
Проснулась и, еще не открыв глаза, поняла, что подруги нет в домике и Ульяне сразу же стало неуютно. Ульяна не боялась бегать одна по ночному лесу, она уже мысленно включила в свои планы ночной визит в Старый лагерь, она безо всякого страха бросалась в катакомбах на помощь Семену (не помнила о катакомбах, конечно, но, какая разница), но она старалась никогда не оставаться ночью в домике одна. Сразу вспоминались все те страшные истории, которыми она любила пугать октябрят из младшего отряда, и в каждой тени, в каждом темном углу, чудился кто-то из персонажей этих историй. Ульянке бы встать, добежать до выключателя и зажечь свет, но не хватало храбрости выбраться из под одеяла. Наконец, когда на борьбу со страхом не осталось никаких сил, Ульянка вскочила и зажмурившись, как была, выскочила на крыльцо и мгновенно стало спокойнее и тут же страх куда-то ушел. Девочка еще постояла, приходя в себя и осматриваясь в поисках Алисы. За домиком зашуршали кусты и Ульянка, всунув ноги в стоявшие тут же на крыльце сандалии, крадучись пошла в обход. «Ну Алиска, сейчас я тебя напугаю!»
Анатолий с Виолой тоже не спали, правда никакие необычные сны их не тревожили. Последние, не считая Шурика, люди-подлинники* вспоминали. Вспоминали закрытие проекта, вспоминали поселок Шлюз, вспоминали Денисовну, которую видели последний раз лет десять назад, когда удалось созвониться, удалось договориться о встрече, и последние люди, сохранявшие память, собрались в ночь между циклами на автобусной остановке, у ворот поселка. А еще не давало уснуть письмо Глафиры Денисовны. По словам Семена, пакет с письмом ему было вручен за один цикл до смерти профессора Андрейко, вручен со словами: «Передашь Виоле или Анатолию. Если не сумеешь – прочти сам, а там уже решай – как поступить.» А через две недели Глафира Денисовна ушла, и первый настоящий переход между узлами Персуновы совершили неся печальную весть.
А завтра нужно было еще раз, уже внимательно, перечитать письмо, в той его части, которая касалась Сети лагерей. Изучить содержимое общих тетрадей, проверить обоснованность содержащихся там выводов, и уже тогда принимать решение. Кстати, нужно было показать это письмо еще и Семену, тем более, что там была пара абзацев обращенных к нему лично.
– Давай спать, старушка, головы должны быть свежими. Сейчас мы все равно ничего не решим.
– Семен?
– Поговорю. Он не помнит почти ничего, но поговорю. Или ты поговори. Может он что-то со стороны в этой ситуации увидит.
– Да уж – человек-загадка какой-то… Он должен был либо вспомнить все, либо давно уже отключиться. У него в узле только пятеро в активной фазе, а он не спит. И, похоже, пока он не спит, он и другим, вокруг себя, спать не даст. Ладно, оставим ему, его проблемы. А нам, действительно, пора спать.
Свет в медпункте погас, и оба обитателя, не беспокоясь больше ни о чем, легли спать и проспали до самого подъема. Их ждало пять общих тетрадей, исписанных от корки до корки, и у них было трое с половиной суток на прочтение и принятие решения.
– Сёмк, ты спать думаешь идти?
– Думаю, Рыжик. Или поиграть еще?
– Пф. Что ты меня-то спрашиваешь? Я только поинтересовалась – собираешься ли ты спать. Ты ответил что – да. А идти спать или еще поиграть – дело твоё. Поиграй, а?
– Ты знаешь, я ведь учился играть именно на этой гитаре. А Алиса мне щелбаны ставила, за каждую ошибку. И не улыбайся – случится с тобой приступ ностальгии – поймешь меня.
Семен и Ульяна-большая лежали на скамье первого ряда концертной площадки. Головой к голове, так что их волосы перемешались. Лежали в одинаковых позах, подложив руки под голову и глядя в небо. Казалось бы, что можно рассмотреть на затянутом облаками небе? Последний раз Луна мелькнула в просвете между облаков минут пятнадцать назад, а звезд вообще не было видно. Две сорокаваттные лампочки: одна под половинкой купола накрывающей сцену, а вторая у входа на площадку, – освещали только сами себя, и даже край сцены только лишь угадывался. Но нет, они разглядывали мотыльков, кружащих по своим орбитам вокруг лампочки, и разговаривали.
– Поводишь меня завтра по лагерю? Я хочу твоими глазами его увидеть.
– Я же водил.
– Ты по нашему водил, а я хочу по этому. – Ульяна повернула голову в сторону входа. – Кто-то идет.
– Хорошо, – Семен улыбнулся, – только в шахту не полезу.
Теперь и Семен услыхал осторожные шаги – Алиса. Зашла на площадку, смерила глазами парочку, посмотрела на гитару, лежащую на соседней скамье…
– Хозяйка за гитарой пришла. Вот и поиграл. Так что, только спать, Рыжик. – И уже обращаясь к Алисе добавил. – Спокойной ночи.
А Алиса, неожиданно для себя, спросила то, о чем думала с самого обеда, и о чем не решилась спросить у Ульяны-большой после ужина.
– Послушай, Семен. Где я тебя видела?
И что-то внутри Алисы оборвалось от ее собственного вопроса. И было слышно, как Ульяна с шумом вдохнула воздух и так и замерла. А Семен улыбнулся, хорошо так улыбнулся, поощрительно. Правда в темноте этого никто не увидел.
– Жаль, что ты не Славя. Потому что для нее я уже сто лет назад приготовил красивый ответ, но мне нравится то, что этот вопрос задала именно ты. Последний раз ты меня видела в лодке: ты стояла на берегу и что-то говорила Ульяне-маленькой, а я уплывал от вас, делая двадцать гребков в минуту. Я бы помахал вам всем на прощание, но боялся сбиться с ритма. Что-то еще? Спрашивай.
Но Алиса только неподвижно стояла на месте и, кажется, перестала дышать.
– Алис, ты в порядке?
Персуновы с двух сторон подхватили Алису и помогли ей сесть. Та сделала несколько судорожных вдохов и выдохов, пока не задышала более или менее нормально, но, взамен, ее начала бить дрожь и закружилась голова. И хорошо, что рядом были Семен с Ульяной, которые сели с двух сторон от Двачевской, и на которых она смогла опереться.
– Алиса, все хорошо. Сейчас мы тебя к Виоле отведем.
– Чт-то эт-то так-кое был-ло? – Дрожь постепенно проходила, но говорить было трудно.
– А что именно было?
– Т-ты сказал мне про лодку. – Тут с Алисой чуть опять не случился новый приступ. – И я вдруг увидела это все, как будто вспомнила. И после этого мне стало плохо.
– Не знаю. – Персуновы переглянулись, Ульяна при этом пожала плечами.
– Алис, ты идти сможешь? – Ульяна вступила в разговор.
– К Виоле? Нет-уж, нет-уж. – Алиса быстро приходила в себя.
– А домой тебя проводить?
– Да в порядке я уже! Вообще-то я поиграть пришла, на гитаре. Которую кое-кто успел потрогать.
– Ну не ломать же было дверь музыкального кружка, а тут стоит инструмент, брошенный хозяйкой. – Ответил Семен. – Мы сейчас уйдем. Только скажи мне честно и откровенно – ты действительно в порядке?
– Р-р-р-р!
Семен даже расхохотался и сказал, что теперь верит.
– Пошли, Ульяныч, не будем мешать творческому процессу.
А когда Семен и Ульяна встали со скамейки. Когда Семен, вдруг протянул руку и сжал на секунду предплечье Алисы, обеспокоенно взглянув ей в глаза и, что характерно, Алиса поморщилась, но руку не выдернула. Когда Персуновы уже отошли на несколько метров. Алиса вдруг спросила Семенову спину.
– А ты играешь?
– Немного. – Гости обернулись.
– Сыграешь?
– Не сейчас, но до отъезда – обязательно. А сейчас я спать. И ты не засиживайся, а то Ульянка одна проснется.
Где-то на тропинке, на полдороги от концертной площадки, смахнув паутину с лица, Ульяна тихо сказала.
– Я сейчас очень сильно испугалась за Алису.
– Я тоже. Когда я на вас орал в бункере вы просто боялись. Мику и Сашка мне не поверили. Вообще, большинство или пальцем у виска крутило, или говорило, что я красивую сказочку рассказываю. А тут такая реакция. Хорошо, что успели подхватить.
И уже в тренерской, когда Персуновы наконец-то легли спать, и Ульяна-большая привычно устроила голову на Семеновом плече, он продолжил.
– Шоковую реакцию своими фразами у пионеров вызывает Виола – сам сегодня видел, правда шок, гм, специфический. Шоковую реакцию вызывает Пионер – вспомни случай с Сашкой. И, получается, что теперь шоковую реакцию вызываю еще и я. Я боюсь, Рыжик. Я не хочу, чтобы от моих неосторожных слов кто-то пострадал.
Алиса попробовала поиграть, но, после непонятного приступа, ничего толкового не получалось. Несколько раз пробовала – бесполезно. Перед глазами стояла описанная Семеном сцена, и всплывали подробности, о которых Семен не упоминал. «Что за гипноз такой? Зачем спросила? Кто за язык тянул? Ведь пришла поиграть, вот и играла бы.» Оставалось только идти спать. Когда свернула с площади на аллею показалось, что кто-то побежал от их домика в сторону Старого лагеря. Ульяна? Нет, просто тени так сложились. А Ульяна, тихая и грустная, сидя на крыльце ждала Алису.
– Давно сидишь?
– Нет, не очень. Как песня?
– Никак – надо еще работать. Давай спать.
– Давай.
И последние обитатели лагеря наконец-то угомонились. До подъема оставалось чуть больше пяти часов.
