![Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы Вечерний костёр(БЛ),Бесконечное лето,Ru VN,Русскоязычные визуальные новеллы,Отечественные визуальные новеллы,Визуальные новеллы,фэндомы](http://img10.reactor.cc/pics/post/%D0%92%D0%B5%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B8%D0%B9-%D0%BA%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%91%D1%80%28%D0%91%D0%9B%29-%D0%91%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D1%87%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D0%BB%D0%B5%D1%82%D0%BE-Ru-VN-%D0%92%D0%B8%D0%B7%D1%83%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%BB%D1%8B-4086466.jpeg)
иного мира
»Бесконечное лето Ru VN Фанфики(БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Глава 23 «рояль и всё, что вокруг»
По пути к музкружку — весёленькому свежевыкрашенному зданию с верандой, меня не оставлял мой с Шуриком спор. Сам спор, а не его предмет. Вот сидит себе спокойно изобретатель, занимался своим делом, и всё идёт своим чередом. Но на сцену выхожу я со своим авторитетным мнением и что дальше? Если бы он меня послушался и уничтожил свою работу, каковы гарантии, что я сработал не во вред? Возможно ли, что я не вижу картину целиком и должен ли я тогда совать свой нос в ход истории? Прибегнем к аналогии - чем отличается дипломированный врач от знахаря? Оба могут вылечить человека, но знахарю неведомы все тонкости врачебной науки, он полагается на собственное чутьё и традицию. Его чуткие руки убивают гораздо чаще, чем дарят жизнь. Им руководит не понимание. Для роли доктора мне недостаёт знаний, а быть неумелым шаманом — нет, это не вариант. Страшно подумать, что могло произойти, если б я действительно сбежал в столицу и начал выправлять историю без разбора средств, не считаясь с потерями.
И всё-таки, для чего мы здесь? Любая достаточно развитая технология неотличима от магии — так гласит третий закон Кларка. Я вовсе не религиозен, но давайте взглянем правде в лицо — любая магия также неотличима от достаточно развитой технологии. Что, если неким высшим силам — не обязательно персонализированному божеству — по тем или иным причинам потребовалось нас с Анной запихнуть в тела двух наших копий? Вряд ли мы чем-то эти самые силы прогневали или порадовали, скорее кому-то понадобились новые питомцы в метафизическом зоопарке. Ну, а что? Сцапали полуразумную трёхмерную форму жизни, для прикола — в комплектации «Лютес» и поместили в просторный вольер с трёхразовой кормёжкой. Только бегового колеса для разминки недостаёт. Похоже на загробный мир в авраамических религях — когда тебе выдают лиру, надевают идиотский балахон и отправляют радоваться на все четыре стороны. Проблема есть ровно одна и она древнее чем принцип действия колеса — такую гипотезу в принципе невозможно проверить. Потому Анна её и отбраковала. Она не верит в сверхъестественное. Что же касается лично меня, то по-моему изначально человек не способен к восприятию всех граней бытия, а уж тем более — к постижению всех законов природы, однако, летать мы тоже изначально неспособны, но всё ж таки полетели. Недавно и при помощи машин, но полетели.
По правде, атеизм — не всегда самое разумное убеждение. Зачастую его источником для человека становится всё та же бездоказательная вера, но уже с отрицательным знаком, что неверно. Корректный атеист полагается на научно достоверные факты и теории, постоянно пересматривая своё отношение к ним, он должен быть готов признать ошибочность своих убеждений в случае, если они окажутся ошибочными.
Собравшись с духом, я взялся за ручку двери и выдохнул. Мне нужен диктофон и если он у Мику есть, я его достану любой ценой. Хотя нет, не любой. Цена должна быть приемлема — скажем, за полцарства я его не куплю. Вот если сто двадцать пять тысячных царства — ещё можно подумать… Всё, не отвлекаться! Нельзя дать этому японскому демону меня заболтать. Вошёл, завладел инициативой в разговоре, получил необходимое, ретировался. Пошёл!
В комнату через здоровенное окно лился предвечерний свет. Под ним выгорал стоящий в центре трёхногий рояль, а на пол медленно оседала, кружась в своём нехитром танце, пыль. Мику в кружке не было. Куда она могла сбежать? До ужина ещё далеко. Может, с Ленкой где-нибудь мотаются? Или, возможно, её подрядили с подготовкой к вечерней дискотеке помогать. Подожду интуристку тут и немного осмотрюсь.
Комната каким-то изысканным декором не отличалась. Вокруг исписанной нотными знаками классной доски висели портреты композиторов. Под ними был выставлен весь располагаемый клубом инструментарий, которого могло бы хватить на вооружение пары ансамблей, или, с натягом — для небольшого оркестра. Я уже хотел приступить к инспектированию книжной полки, но краем глаза зацепился за скрипку… Разумеется, это могла быть и другая скрипка — такие производят крупными сериями в конце концов. Я осторожно, словно гранату без чеки, взял инструмент в руки и стал вертеть перед собой так и сяк в поисках особых примет — царапин, трещин и всего такого, но на лакированных деках не было даже наклейки с информацией о заводе-изготовителе. Вообще никаких зацепок.
Между прочим, перемещения во времени и пространствеё тоже можно объяснить в рамках божественного вмешательства, заменив зоопарк на лабораторию. Интересно, а вот что если я сейчас вот эту скрипку уроню и она треснет? А если вовсе её разбить? Вот она, стрелка на рельсах истории — переключи её и сюжет пойдёт по другому пути. Или сойдёт с рельс. Не-не-не-не! Я завязал! Я не буду вмешиваться, если не уверен, к чему мои действия приведут!
Всё это очень странно, но, как уже сказала Анна — реальность вообще с тех пор как мы проснулись в автобусе подаёт противоречивые сигналы. Только то, что мы с сестрой существовали в независимых друг от друга отдельных мирах, уже гарантирует нелинейность времени, но при этом Анна-2 уже в первый наш день в лагере продемонстрировала обязательное соблюдение временной петли. Получается, что такие петли оказываются строгими константами во временном потоке и неизбежны, куда бы ты ни рулил? А если создать петлю, длящуюся значительно дольше чем пять минут? Или одну петлю внутри другой? Г-р-р-х, к чёрту всё!
Раз уж мы вспоминаем законы Кларка, то вот вам закон номер два: «единственный способ обнаружения пределов возможного состоит в том, чтобы отважиться сделать шаг в невозможное». Время шло ужасно долго и висящая в комнате тишина давила на барабанные перепонки с таким напором, что я стал насвистывать «Караманьолу». Мелодию я едва помнил, так что выходило отвратно. Картину сюрреалистичней надо было поискать — сидит пионер по-турецки под роялем, голову вжал в плечи, а сам каверкает песню времён французской революции. Зачем? Мне нужна эмоциональная разрядка! К тому же, отправив останки скрипки через открытое окно в кусты, я пренебрёг своим собственным свежепринятым правилом. Это, чёрт возьми, нечестно! Я должен был узнать, что из этого выйдет! В конце концов, я же не лягушачью шкурку сжёг. Вселенная не сколлапсировала, не вывернулась наизнанку и много чего ещё «не». Да даже у меня в воспоминаниях эта скрипка осталась при Анне. Так что ничего критичного не произошло. А поскольку ответственности за содеянное удалось избежать, то всё вообще в шоколаде.
От данного вывода мне полегчало настолько, что опасаясь взлёта и долгосрочного парения под потолком, я не придумал ничего умнее, чем залезть под брюхо музыкального монстра. Полный дзен. К сожалению, упражнения в художественном свисте пришлось прекратить - заболела голова. Ощущение, словно кто-то изнутри черепа процарапывает дыру наружу при помощи иглы. Парадоксально, но когда я смолк, тишина не наступила — где-то тикали настенные часы, хоть я совершенно точно никаких часов и иных тикающих приборов при осмотре не обнаружил… Ладно, такое бывает, тем более предпосылки для диагноза более чем весомые — я немного сошёл с ума. Лёгкое значительное повреждение рассудка, из-за которого я слышу тикание часов.
— Эта женщина меня с ума сведёт! — раздался приглушённый, словно из соседней комнаты возглас сестры. Голос её звучал размыто, но радражённо. — Сплошное недовольство! Что бы ни случилось! Аня, ты могла подготовиться лучше! Аня, ты не права! Аня, учись сдерживаться! А не пойти ли тебе далеко и надолго, ведьма?!
— Вы с мамой обе склонны перегибать палку, — ответил кто-то моим голосом. — Помирись с ней, всё равно придётся рано или поздно.
— Ты меня вообще не слушаешь? Чёрта с два я…
Разговор прервался, но часы продолжали тикать. Меня опять, как при Шурике потянуло в сон. Всё тело пронизала такая дикая усталость, словно я весь день только и делал, что таскал на своём горбу мешки с цементом. Поддавшись искушению, я закрыл глаза и снова услышал голоса.
— Куда ты опять мой справочник по английскому запрятал?
— А нечего было радиоприёмник мой в окно выбрасывать!
— Верни мне справочник, клоун!
— Ага, а радио мне кто тогда починит?!
— Кант починит, Иммануил Иоганович!
— Между прочим, завтрашняя контрольная всех касается, не хочешь тоже пройденное повторить?
Часы замолкли. Их сменили завывающая вдалеке метель и хруст откуда-то взявшегося снега.
— Напомни, почему я позволила тебе притащить меня сюда?
— Ну, во-первых, ты мне всё ещё должна за радио. А во-вторых, ты погляди сама — природа, лыжи, чай в термосе…
— …Свёрнутая на склоне шея.
— Ты вечно драматизируешь.
— А ты вечно ввязываешь меня в авантюры! Могла же сегодня целый день за Брэдбери провести… Нет, с тобой попёрлась кататься…
— Отступать поздно, товарищ фельдмаршал! Москва сгорела целиком, и вот на площади на Красной монголы с ханом Батыём! Так что-либо вперёд до базы, либо встречаем праздник в чистом поле.
— Так езжай, лыжник финский. Нечего лясы точить!
Концерт квазивоспоминаний прекратился. Не смотря на это, голова продолжала отзываться едва заметной болью. Ну и что это сейчас было? Реальные воспоминания тела-донора или нечто вроде ложных образов, созданных участками мозга, отвечающими за сновидения и иные глюки мозга? Чем бы оно ни было, поводов беспокоиться у нас и так слишком много. Параллельные миры, путешествия во времени, те коридоры под лагерем и ночной инцидент, пугающая теория сестры о промывке мозгов, а теперь ещё и голоса в голове. Как же хочется напиться вдребезги… Надеюсь, Алиса как следует Аньку прогуливает — если нас обоих начнёт плющить от невыносимости бытия, то далеко мы так не уедем.
— Ой, а что ты там делаешь? — раздался сверху нормальный голос без эха. Мику беззаботно встала на четвереньки и озадаченно смотрела на меня. Должно быть, я не заметил её возвращения, пока рассуждал о
— А ты? — вопросом на вопрос ответил я, глупо блымая глазами и всё ещё отходя от пережитого.
— Я к танцам готовлюсь, — прощебетала Мику. Её волосы расстилались по пыльному дощатому полу, но кажется, это хозяйку музкружка ничуть не волновало.
— А я вот. Сижу, — вздохнул я, — и думаю.
— А о чём?
— Думаю и всё, — пожал я плечами, — о разном.
— Медитируешь, да? — спросила она, — Я тоже иногда пытаюсь помедитировать, но долго просидеть не могу. Па говорит, что у меня проблемы с длительной концентрацией, но я бы тогда и музыкой заниматься не могла бы.
— Вряд ли это можно так называть. — я переменил позу — прижал ноги к груди и упёрся подбородком в колено, — Вот например, можно ли использовать право сильного, чтоб принуждать к миру других? Что, если Германия победила бы в Первой Мировой войне? Или вот, скажи, сколько лет ты хотела бы жить, если б могла сама выбрать, продолжительность жизни?
— Не знаю, — призналась Мику, — я никогда о таких вещах не думала.
— А я вот в последнее время всё чаще. Это семейная черта или что-то вроде того… неважно. По правде говоря, я тут сижу и жду тебя, но пока что можешь заниматься своими делами, а я посижу тут и немного отдохну, хорошо?
— От чего? — недоумённо вопросила девушка.
— От всего этого, — слабо улыбнулся я, — постараюсь очистить голову и помедитировать.
— А, понятно, — кивнула Мику, — а тебе тут удобно? — она с опаской осмотрела нависающую надо мной махину.
— Не очень, — криво улыбнулся я, чем давал понять, что да, вот такой я дурак два метра ростом — по своей воле забрался под рояль, потакая бессмысленному импульсу и мне на это плевать.
— А можно я тоже с тобой посижу?
Я подвинулся. Мику тоже забралась под рояль и села рядом, поджав под себя ноги.
Мы долго сидели под роялем и молчали. Каждый из нас слышал дыхание второго и более никаких звуков в комнате не раздавалось. Я даже не сразу понял тогда что что-то было не так, неправильно, непривычно, а когда, наконец, до меня дошло, желание удивляться почти сошло на нет — Мику молчала. Всё это время она сидела возле меня и молчала. И даже не двигалась.
Я тут подумал. А что если я и Анна всё-таки застряли тут навсегда? Опять поступать в институт, наблюдать развал Союза и далее по накатанной… Не гарантирую, что удержусь от попыток улучшить своё положение при помощи послезнания, но даже тогда это будут весьма скучные тридцать лет. Пока воздержусь от построения планов, сначала надо выпутаться из этой череды странных событий, а там посмотрим. В крайнем случае, если придётся выбирать между жизнями — я точно последую за Анной.
— Знаешь, — внезапно сообщила Мику, — мне понравилась ваша газета,
— М-м? — я вновь вынырнул из забытья. — Спасибо.
— Особенно рисунки понравились, — добавила она.
— Лена рисовала, — ответил я.
— Я знаю, — Мику улыбнулась, — Леночка мне рассказала всё. А вы сами уже что-нибудь в ней написали?
— Нет, — ответил я угрюмо.
— Почему?
Потому что наше будущее не всем понравится. Потому что оно никакое не светлое, а серое. Не уныло-серое, нет. В нём, разумеется, есть хорошие моменты, но и отборного навоза немало. Впрочем, у Японии как раз всё сравнительно неплохо, так что у кое-кого имеются все шансы на свет в конце социалистического лагеря. Да и в конце концов, нечего подкидывать пищу для размышлений любителям всяческих мистификаций и безумных пророчеств.
— Времени не было, — отмахнулся я, — может завтра напишу. Сегодняшний вечер пережить бы.
— Да уж, — Мику улыбнулась, — дискотека ещё не началась, а я и Славя уже без ног, — она без предупреждения прислонилась к моему плечу.
— Так может, вам помощь нужна? — настороженно предложил я. — Колонки там перетащить или ещё чего?
— Мы уже Сыроежкина нашли, он всё перенёс, — сказала Мику словно ничего странного не произошло, — теперь останется аппаратуру настроить и можно будет начинать. А ты пойдёшь, Андрей? Там все-все будут.
— Кстати об этом, — не спеша протянул я, — у тебя диктофон есть?
— Есть, — кивнула Мику, — а зачем тебе?
— Мы с сестрой эксперимент один ставим и ей надо данные записывать. В общем, нужно что-то, чем звук записать. Одолжишь на вечер?
— Да, одолжу, — энергично закивала Мику, — только он не здесь, в домике. До него недалеко. Пойдём?
— Пойдём, — согласился я.
Расположенный по изначальной задумке вдали от остального лагеря музкружок не должен был никого тревожить, но потом кому-то в голову пришла блестящая мысль внести в план дополнения и вуаля — по соседству уже возводят квартал чуть ли не для половины всего контингента. И после этого мне будут рассказывать что в СССР всё по науке делалось? Ну хорошо, я мог бы понять промашку с криво спланированным лагерем, но когда речь заходит о капитальном строительстве — извините. Вот вы знали, что на стадии проектирования Днепровской ГЭС к рассмотрению были предоставлены несколько проектов и среди прочих был вариант с каскадом из трёх плотин, который был дешевле и по рабочей мощности превосходил одну большую? Сталин, исходя из неких личных соображений продавил одну гигантскую дамбу. Такое вот «нам с гор виднее» и погубило в итоге весь Союз ССР, так что держите последний, первый закон Кларка: «когда уважаемый, но пожилой учёный утверждает, что что-то возможно, то он почти наверняка прав. Когда он утверждает, что что-то невозможно, — он, весьма вероятно, ошибается». Может он и не совсем ко двору, но упомянуть его явно не будет лишним.
— Так вы придёте на дискотеку? — спросила Мику, когда мы шли по тропинке, ведущей к жилой зоне.
— Анна точно не пойдёт, а я… я даже не знаю, может смогу. Правда, у меня и костюма нет…
— Костюм не нужен, ты так приходи! — Мику заискивающе посмотрела на меня, будто от моего появления зависел успех вечеринки. Танцевать я умею, даже пару раз в год выбираюсь куда-нибудь растрясти жирок, но настоящего пристрастия к подобным мероприятиям никогда не испытывал. Насчёт сестры гадать не приходится — она предпочтёт науку любой из радостей жизни и это не обсуждается.
— Посмотрим. Но я ничего не обещаю, — ответил я.
— Я буду вас ждать! — объявила девушка, от радости снова повиснув у меня на плече.
Странная она, эта Мику. Непонятно, для кого странней — для остальных или для меня и сестры. Со своим происхождением Мику — аномалия в квадрате. Особенно в подобном окружении.
— Мику, — привлёк я её внимание.
— Что? — она всё ещё излучала радость, чуть ли не светилась изнутри.
— Тебе нравится в лагере?
— Конечно. Хотя когда я только ехала, то думала, что будет скучно.
— Нда. Скучать не приходится, — протянул я. — А сложно вообще было в Союз попасть?
— Почему — сложно? — удивилась Мику, — как все. Па купил билеты, а потом мы с ним на поезде за неделю до Москвы доехали.
— На поезде? — переспросил я.
— Ну да. По мосту, который весной открыли. Так странно было, — девушка усмехнулась, — обычно на скоростном за несколько часов всю страну проезжаешь, а тут сплошные леса и несколько дней пути…
Когда мы с Мику дошли до её и Лениного жилища, она скрылась за дверью и сначала о чём-то болтала с соседкой, попутно копаясь в своих вещах. Меня же продолжало мучить лёгкое недомогание и всё ещё не давала покоя проклятая скрипка. Вот почему законы природы обязаны считаться с такой неподкупной вещью как математика? От неё всегда сплошные проблемы! По секрету скажу, что среди людей, занятых научной деятельностью, у математиков самая удручающая статистика по психическим расстройствам. Не внушают оптимизма и голоса, которые прислышались мне, пока я дожидался Мику. Всё это, при сложении с ранее полученными результатами наблюдений и выводов, вело к одному — здешняя физика подчиняется математическим законам довольно избирательно.
Бесконечное лето Ru VN Лена(БЛ) Фанфики(БЛ) Arclide лагерь у моря Лагерь у моря (БЛ) Визуальные новеллы фэндомы
Лагерь у моря часть 12. Выбрано "Ты видела?."
Чувствуя себя донельзя нелепо, после того как столь внезапно появился в поле зрения девушки, я вытер платком из кармана то, что осталось от несчастного насекомого, и...
Эммм. Ты видела? - поинтересовался я у девушки.
Сидящая с книжкой на трубе красавица удивленно склонила голову на бок, от чего её короткие темно-фиолетовые хвостики весело подпрыгнули. Оглядев меня с головы до ног оценивающим, внимательным взглядом, и видимо решив что от разговора со всякими странными личностями, бегающими по крышам, от нее не убудет, незнакомка ответила.
-Видела что? - и глаза такие честные честные, и голос такой мягкий, обволакивающий, вот бы услышать как это чудо поет.
"-Чувак, ты бабочку видел? Точнее то что от нее осталось? Скорость была ого го. Она может только от книжки оторвалась, а тут мы, скорее всего не видела ничего."
-А, нет ничего, просто бабочка была красивая, улетела наверное.
"-Ага, улетела бабочка, в мир иной! Живодер" - не унималась шиза.
-Интересная книга? - проявил я любопытство.
Вместо ответа девочка просто показала мне обложку, видимо не особо любила чесать зря языком.
"-Или не особо любит всяких приставучих хамов, которые даже на крыше находят, и не дают спокойно почитать."
На обложке красовалась надпись "Над пропастью во ржи". Опа, а у малышки интереееесный вкус. Наверное моё излишнее внимание тяготит её.
-Извини если помешал, ну я пошел.
-Нет нет, вы не мешаете - тихо, почти прошептала она. Стараясь не смотреть мне в глаза.
Странно, только что своими зелеными глазищами меня словно насквозь просвечивала, а теперь застеснялась прям?
Вся такая тихая, читает в одиночестве на крыше, хрупкие плечи, немного бледноватая кожа, изящная шейка, с аккуратными ямками от ключиц, довольно большая для её возраста грудь. Она казалась такой беззащитной, тихой, домашней девочкой. Такая способна стать замечательной гаванью, в объятиях которой так приятно после тяжелого дня.
"-Знаешь, назови меня предвзятым, но думаю девочка не так проста как кажется, вот такие вот тихие омуты скрывают самых отчаянных чертей".
-А вы читали? - спросила тихоня. - кивая на книгу, которая уже лежала на коленках.
-Сэлинджера? Конечно!.
"Ну, началось" - застонала шиза. И его можно было понять, о книгах я мог говорить часами.
-И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. - процитировал я.
Глаза незнакомки удивленно расширились, видимо не часто встречает тех, кто интересуется чем-то из литературы кроме попсовых сталкеров.
"-Я порошу! Некоторые из них весьма неплохие!"-возмутился шиза.
-Но мне, все же больше фантастика и фэнтези по душе,ну и иногда научная литература, романы там и тому подобное это скорее дамское чтиво. - поведал я ей, не знаю, почему с ней хотелось говорить и говорить, лишь бы эти глубокие зеленые глаза обращали на тебя внимание.
-Например Зыкова, Сапковского, Перумова читала? Или кого из зарубежных, Толкиена, Нам Хи Сона?-что-то я увлекся.
-Ну, некоторые читала приключенческие - смущенно призналась она, словно это что-то странное.
"-А ты попробуй не напирать как бульдозер! Представься хоть!"
-О, простите моё невежество - картинно поклонился я девчонке - все величают меня просто, Док. А как звучит ваше, несомненно прекрасное имя?
-Мое имя Елена - подыграла она, но не выдержав хихикнула - но можно просто Лена.
Любая идиллия рано или поздно кончается, какой нибудь внешний фактор, рушит её как карточный домик.
Наше общение прервал резкий порыв ветра, взметнувший кучу пыли, от которой я неосознанно закрыл малышку своей широкой спиной. Та снова внимааательно посмотрела на меня, оценила поступок? Или просто решила что я шут гороховый?
За разговором мы не заметили как быстро менялась погода, серо-стальные тучи наползали со стороны моря. Постепенно закрывая солнечный свет, сейчас если обратить внимание было даже слышно раскаты грома вдалеке. Народ с пляжа в спешке ретировался под крыши корпусов. Может и нам пора?
-Кажется дождь начинается. - сказал я.
"-Да ладно кэп!?"
-Я тогда пойду, приятно было познакомиться - и девочка, махнув напоследок так понравившимися мне хвостиками, когда уходила, покинула крышу.
-Какая приятная особа, и читать любит, надо будет узнать её получше.
Когда небо полностью заволокло тучами, и лагерь накрыла серая пелена, последний отдыхающий скрылся за дверями корпуса. Ветер выл всё сильнее, а по морю бегали большие грязные от поднятой со дна мути, волны. Накатывая на песчаный берег, оставляя после себя следы пены и разного мусора.
Последний раз когда время застыло я понял пару важных вещей, время не останавливается, ускоряюсь я...
и меняется моё восприятие мира. Кроме того для тела это большие нагрузки, и дрожащие после короткой дистанции ноги тому доказательство. И возникает это состояние в момент когда все внимание сосредоточенно на чем-то одном.
Пока нет свидетелей можно попробовать вызвать то состояние стоп кадра искусственно. Почти все части лагеря, которые не видно из окон, сейчас идеальное место. А дождь... чай не сахар, не растаю.
Вернуться в кабинет. | |
|
11 (33.3%) |
Искать где тренироваться. | |
|
22 (66.7%) |
Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы фэндомы
Глава 20 «нет места лучше дома?»
группа ВК с самыми оперативными новостями и не только
И очень-очень-очень заблаговременный анонс (никому не рассказывайте!) релиз: не в этом году
Стенд спрятался на самом отшибе площади, со стороны жилой зоны. Место было выбрано так удачно, что разглядеть что-либо на фоне зелёных насаждений можно было либо в результате тщательных поисков, либо по чистой случайности.
— А если дождь? — я вдавил кнопку в деревянный щит, — размокнет же всё.
— Какой, в бездну, дождь? Жара плюс тридцать. Ты вверх-то смотрел? — сестра отступила на пару шагов, чтоб оценить, насколько ровно пришпилена стенгазета. — Того и гляди облака испарятся.
— Мало ли. Вдруг завтра ветер поменяется? Тучи налетят, гром, молнии, солнечное затмение…
— …извержение вулкана, — подсказала Анна. — После того как вожатая всё зачтёт — хоть трава не расти. Лучше бы ты подумал, где диктофон искать будешь.
— А почему это я должен его искать?
— Потому что на мне вся нагрузка по организации опыта.
— Этим и я мог бы заняться.
— Да что ты, — притворно удивилась сестра. — А может, тогда всю методику целиком изложишь?
— Пожалуйста, — я задумался. — На диктофон предполагается записать речь одного из нас?
Анна утвердительно кивнула и жестом велела продолжать.
— А с другим, значит, в это время будет Славя. — Только почему бы не использовать два диктофона?
— Вот поэтому думать буду я, — ответила она, — ты хотя бы один для начала достань, а там посмотрим.
— Тогда скажи ещё, как ты собираешься определить, что передача происходит без задержки?
— Ты так ничего и не понял, — вздохнув, сестра снова скорчила разочарованную мину. — Повторяю, мы не можем адекватно измерить скорость передачи на доступной дистанции. Да это и не нужно. Важен сам факт коммуникации без визуального контакта, он уже будет говорить о том, что мы вопреки всем постулатам являемся сверхсложной квантовой запутанностью.
— Либо о том, что в головы нам вшили по радиопередатчику, напрямую подключённому к мозгу.
— Что выглядит на фоне предыдущего варианта гораздо более реально, — посетовала Анна. — Но к сожалению законы физики несовершенны и реальность изредка даёт течь. Ну да к чёрту лирику, вернёмся к делу. Погуляете вечером с отличницей вдоль берега, поболтаете как бы невзначай. Но она не должна знать в чём на самом деле заключается эксперимент. А потом дадим ей прослушать то, что запишу я. Вопросы?
— Так, а почему…
— Потому что если она будет знать, чего от неё ждут, то появится возможность сфальсифицировать показания.
— Я не об этом, почему мы не можем обойтись без Слави? Я ведь и сам могу запомнить, что говорю.
— Ты — исследуемый объект, твои показания не могут быть восприняты в отрыве от стороннего наблюдателя, — пояснила Анна с явно скучающим видом. — Тем более, вы явно наслаждаетесь обществом друг друга.
— Ты на что намекаешь? — насторожился я.
— Да так… ни на что, — буркнула сестра. — Мне, если хочешь знать, всё равно. Просто придумай ложную цель эксперимента и минут двадцать пошатайтесь где-нибудь на задворках лагеря.
— Я ведь уже говорил, что она мне не нравится.
— Да, конечно. Рада за вас обоих…
Наконец, с кнопками было покончено и я тоже попятился назад чтоб взглянуть на результат труда.
— Вот чёрт! — внезапно, Анька без объяснений припала к стенду и сделала вид, что изучает написанное.
— А, разнояйцевые, — бархатный голос, раздавшийся у нас за спиной, позволил не глядя опознать свою владелицу, но было уже поздно. — Голова не болит? Температуры нет? — Виолетта Церновна бесцеремонно развернула меня лицом к себе и приложила мне ко лбу тыльную сторону ладони.
— Н-нет? — меня невольно прошиб пот.
— Славно, — заключила она с не очень-то скрываемым сожалением. Жарко сегодня… Поплохеет — живо ко мне.
— Спасибо, мы как-нибудь сами справимся, — пообещала Анна.
— Вы, пионеры, все по зорьке сами с усами, — равнодушно ответила Виолетта Церновна, — а потом в медпункт через одного… Впрочем, — она покосилась на меня, — есть и ответственные, которые… предохраняются.
Я бы с радостью запечатлел реакцию сестры на фотоплёнку, будь у меня сейчас камера. Уши красные, глаз дёргается, рот на замке.
Не обращая на Анну внимания, доктор Коллайдер продолжала.
-…надевают... головные уборы, жидкости много пьют. С тепловым ударом шутки плохи.
А сейчас я осознаю, что если заржу, то сразу поковыляю в медпункт с черепно-мозговой травмой.
— Ну-с, что у нас новенького повесили? Посторонись, фазанята. — скомандовала Виола, расчищая себе дорогу к стенду.
— Вам это интересно? — поразилась Анна.
— А то, — ответила она, склонившись над рисунком Лены, где с эстакады стартовала ракета класса «Земля-мимо», — подростки, девочка моя, выдают время от времени перлы ничуть не хуже военных. Ваших рук?
— Нет, — соврала Анна.
— Да, — я тоже соврал, нашей работы там был самый мизер.
— Он врёт, — добавила сестра.
— Впервые вижу работу, которую не за что раскритиковать, — сдержанно похвалила Виолетта Церновна. — Весьма... минималистично. Надеюсь, в в этом сонном царстве хоть кто-нибудь увлекается антиутопиями, к сожалению мир полудня Стругацких приторно-скучен.
— Брэдбери? Замятин? Или может быть, Оруэлл? — как бы невзначай поинтересовалась Анна.
— Гражданин Оруэлл передёргивает, — прокомментировала Виолетта Церновна с самодовольной улыбкой, — если вы понимаете, о чём я…
— Вы его читали? — изумился я.
— А вы? — Виола подозрительно сощурилась, стрельнула глазами в сторону, напоминая классического чекиста, для вида натянувшего врачебный халат, но быстро вернулась в роль. — Самиздат, разумеется. Ещё никто настолько не сошёл с ума, чтоб антисоветчину выпускать в открытую печать. Как видите, никому такое досадное ограничение жизнь не омрачает. Впрочем, в вашем возрасте такое читать ещё рановато.
[впервые в СССР роман «Мы» Евгения Замятина был опубликован в 1988 году, тогда же был снят запрет и на книгу Джорджа Оруэлла «1984», однако, Анна о данном обстоятельстве не в курсе, как, возможно, не в курсе и Виолетта Церновна, дело-то происходит явно не в привычном нам Союзе, а вот «451 по Фаренгейту пустили в печать ещё в 1956 году]
— Я думала, — Анна вернула мяч на другую половину поля — в вашем возрасте такое уже не читают.
— Все люди могут совершать глупости время от времени, для этого им не обязательно быть юными школярами, разве нет? - отыгралась Виолетта Церновна.
Горн захрипел прямо надо головой — по мозгам ударил сигнал к обеду и я невольно зажмурился. Когда репродуктор наконец заткнулся, самые резвые пионеры уже бежали мимо Генды в столовую.
— Какая жалость, — покачав головой протянула Виола. — Сейчас раздаток штурмом брать будут. Ведь хотела пораньше придти… Ладно, фазанята, пока черкну кое-что в назидание потомкам, а вы марш в столовую.
Достав из кармана авторучку, она принялась что-то писать, мурлыкая под нос странную песню:
— Как вам только не лень в этот солнечный день играть со смертью…
Анна к еде не притрагивалась. Вместо этого, подперев голову рукой, она задумчиво рассматривала пейзаж сквозь то самое окно, через которое вчера пыталась выйти Ульяна.
— Может хотя бы ложку поднимешь для вида?
— Аппетита нет… — безразлично квакнула она не поворачиваясь.
— Без подпитки белками, жирами и углеводами, — заговорил я наставительным тоном, — человек может просуществовать на запасах собственного тела двадцать-двадцать пять дней, но только при условии употребления воды. Смерть от обезвоживания наступает гораздо раньше — от трёх дней до…
— Ты так и будешь нудеть? — огрызнулась сестра.
— Буду, — пообещал я. Если не скажешь, в чём дело.
— Ни в чём. Просто думаю.
— Подели-и-ись ты думкою своей… — стал напевать я.
— Оставь меня в покое, а? — взмолилась Анна. — Вон, лучше гуляш жри.
— Она откинулась на спинку стула, скрестила на груди руки, и, обозначая, что продолжения разговора не будет, снова отвернулась в сторону.
Ладно. Пускай сестра хандрит сколько хочет. Раз на то пошло, она имеет на это полное право. Да и гуляш в самом деле такая вещь, от которой очень нелегко отказаться… Между прочим, сегодня и впрямь жарко, может на речку рвануть после обеда? И Аньку сманить, авось у неё настроение поднимется. Н-да, размечтался. Она скорее меня пинком за диктофоном отправит. Надо Электроника с Шуриком будет по совету Слави порасспрашивать на этот счёт.
— Я докатилась до пошлых вещей, — задумчиво проговорила Анна спустя пять минут, — в пятницу мир был прост и понятен. Спокойно себе существовала по-тихому, книжки читала, на метро каталась, а потом бац — и я уже паранормальное явление. А закончилось всё попаданчеством на чёртов курорт в страну, прекратившую существовать четверть века назад.
— Не против? — я отодвинул уже опустевшую тарелку и потянулся за её стаканом компота. Сестра смерила меня сердитым взглядом и я почти почувствовал, как на лбу у меня пристраиваются две красные точки лазерных прицелов. От намерений захватить лишний стакан пришлось отказаться.
— А ещё я к тебе привязалась, дурья голова. И вслед за тобой другие людишки полезли.
— Не нравится?
— Я не знаю, — растерянно проговорила она, — тут такая штука — мозгами понимаю что правильней будет вернуться в гадкий унылый монохромный мир и дальше влачить существование. А вот прочие вычислительные мощности… в общем, по их мнению оно того не стоит. Зачем возвращаться? Кто вообще придумал, что так правильно?
— На минуточку, аргумент про то, что инопланетяне так людей воруют ещё в силе?
— Маловероятно. Я бы скорее поставила на промывку мозгов. И всё же, вот скажи, стой прямо сейчас перед тобой выбор, остаться тут или вернуться в будущее…
— Это не прошлое.
— Не важно, суть ты понял. Что бы ты предпочёл?
— Ну, это место нас до сих пор не убило, — собрался я с мыслями, — и вероятно, таких планов у него нет. К тому же, тут всё такое ретро. С другой стороны, впереди девяностые… Впрочем, тут они могут и не состояться. А ещё в будущем интернет и всё такое… Блин, не знаю я! Мне везде хорошо.
— Вот и я о том же, — кивнула сестра. — Вроде там семья, учёба, жизнь, а в то же время отсюда эта жизнь кажется далёкой и неважной. Как файл сохранения в игре — записал прогресс на середине прохождения и забросил. И графика отличная, и сюжет как взаправду, только без тебя ничего не двигается. Нет тебя — нет и мира. Для нас сейчас не существует ни двадцать первого века, ни прекрасной России будущего, — Анна пальцами обозначила кавычки, — нигде, кроме тех нейронов, которые хранят наши воспоминания.
— А как же насчёт вернуться в родной Канзас к нищим дяде и тёте, а, Дороти?
— Канзас… — она вяло усмехнулась, — здесь тоже есть Канзас. И в других реальностях тоже есть Канзасы. А в ещё более других злосчастный ураган не только унёс домик в зелёную долину за пустыней [автор предполагает, что страна Оз на самом деле не что иное, как Калифорния, которую по недоразумению Баум считал сплошь зелёной и изобилующей золотом, коим отчего-то мостят дороги], но и оборвал неудачно пролетавшей мимо кочергой жизнь дяди Генри, бросившегося из погреба спасать племянницу. Не стоит зацикливаться на переменных. Важно то, что есть здесь и сейчас, а не то, что было или может быть. В конце концов, если этот мир будет настолько же реален, то есть ли смысл возвращаться в прежний?
— Теперь ты рассуждаешь как Оз, — подметил я. — Вот только ты сама говорила, что нас могут в дурку упечь чуть что.
— А ещё я говорила что это не полноценная реальность, а карманное пространство или симуляция в компьютере. И второе предположение было отброшено после того, как я подумала над этим дольше минуты. В итоге, всё вокруг работает и реагирует как вполне обыкновенная реальность. С тем же успехом мы могли бы искать однозначные свидетельства наличия или отсутствия бога. Это место отвечает отдельным признакам почти каждой гипотезы и всё указывает на то, что это настоящая Земля с настоящими людьми, хоть и немного альтернативная.
— Я тебя не узнаю. А как же все те параноидальные теории? Просто откажешься от них?
— Слушай, — утратив внутреннее напряжение конструкции, Анна опустила плечи и теперь напоминала брошенную на стул небрежным кукловодом марионетку, — я надеялась, что смогу разобраться во всём этом, но не справляюсь — она помрачнела, — ровным счётом ничего не добилась, только запуталась больше. Заигралась в науку, институтка недоученная.
Сестра молча какое-то время разглядывала плитку на полу. Я молча ждал, что будет дальше.
— Я пыталась доказать себе, что всё, что вокруг — подделка, — мрачно призналась она, — пыталась дать всему хоть немного вменяемое, а не научно обоснованное объяснение. На это ушло два дня. За это время случались вещи гораздо странней, но я продолжала упираться рогами. Хватит. Какой от меня вообще толк, если для вывода того же, что все болваны и так принимают на веру я убиваю двое суток, ища в чёрной комнате несуществующую чёрную кошку?!
Анька злилась. И злилась она на себя, что сильно меня беспокоило. Что происходит, когда волна её недовольства выплёскивается на окружающих было уже известно — всё случалось быстро и одной волной, после чего всё переходило на стадию оттепели. Сможет ли она так же по-доброму отнестись к себе — загадка.
— Ньютона не устраивала констатация факта «если поднять предмет и отпустить, он падает вниз» — решил я подбодрить сестру, — и он занялся этим вопросом вплотную, открыв впоследствии закон всемирного тяготения. Траектория падающих тел от этого не поменялась, а вот мир впоследствии поменялся. Эйнштейн [на самом деле его фамилия — Айнштайн, спасибо надомзговому методу транслитерации] в своих исследованиях дошёл до предела, при котором не работала ньютоновская механика, и тоже изменил мир, создав релятивистскую механику. Эти двое, как и многие другие не планировали изменять мир, а только совали свой нос дальше других, так что не смей…
— А я не поняла! — возмущённый голос Алисы, а следом и сама Двачевская грянули как гром посреди ясного неба, — ты меня кинуть решила, да?
— Аха… — вяло приветствовала подружку Анна.
— Гамарджоба, рыжая, — поздоровался я, расплывшись в улыбке, — ты как раз вовремя…
— Алис, не до тебя сейчас, — буркнула сестра. — Вожатая работой завалила…
— Да? И как она тебя из райцентра загрузить сумела? — хмыкнула Двачевская. — Колись, где всё утро торчала?
— Где-где… Там уже нет. Слушай, мне некогда.
— Короче так, — перебила сестру Алиса — ты меня утром кинула, ты мне теперь должна. Пошли, пока народ слинял, потом поздно будет.
— Двачевская, тебе говорят, я не могу! — взорвалась сестра. — А теперь, пожалуйста, не заставляй меня усугублять ситуацию, спасибо!
— Я-ясно, — протянула Двачевская. — Псих, — обратилась она ко мне — что за проблемы?
— Горе от ума у неё. Слишком много думает, а в башне от этого немного перекипает. Можешь её отвлечь до вечера?
— Спрашиваешь, — любезно отозвалась рыжая.
Я попытался взять сестру за запястье, но она выкрутилась, упорствовать я не стал.
— Ань, я не шаман и в бубен дать не могу, но вот тебе мой совет — сходи с Алисой и взбодрись немного.
— Во первых, я не устала, — проворчала она. — А во-вторых, как посмотрю, за меня тут всё решили?
— Да, решили. У тебя вон глаз от нервов дёргается.
— У нас нет на это времени… — запротестовала сестра.
— Уж чего-чего, а времени у нас до вечера вагон. — парировал я. Иди и без счастливой мины на лице не возвращайся. А я пока всё подготовлю.
Анна тяжело вздохнула.
— Праздный разгильдяй, — объявила она мне приговор.
— Слышь, — вмешалась Алиса, — а что вечером будет?
— Танцы будут, — буркнула Анна. — А ты! — она указала пальцем на меня, — если я вернусь и ничего не будет готово — я из тебя ван Гога сделаю.
— Я стану посмертно известным импрессионистом? — отшутился я.
— Ухо отрежу, - прорычала она.
— Это мне подходит.
На том и порешили. Алиса утащила сестру из столовой, а я, всё-таки допив её компот, собрался наведаться в кружок кибернетики имени косыгинской экономической реформы.