сам руки из

Личный Ад
Глава 2

Глава 1

...

Нет года. Нет дат. Нет месяцев.

Абсолютно чистый календарь с пустыми столбиками. Казалось бы, ну мало ли, вдруг это и не календарь вовсе и у него другая функция, но в глубине души засел росток сомнения и никак не собирался покидать ее. Ощущение неправильности, будто что-то ускользает из виду...

В этот момент я дернулся от неожиданного скребка под ребрам - это медсестре надоело столь наглое игнорирование и она от всей души царапнула ноготками по по оголенному боку. 

- Все, раздевайся и попой вверх, я сейчас буду тебе уколы от тупняка делать. - пообещала Виола, но, отвернувшись буквально на пару секунд в сторону Ульяны, уже не застала потенциального больного на месте. А я, вновь натягивая мокрую майку, поспешил к себе в домик, подальше от карательной терапии извращенки-медсестры. 

Сосед все еще дрых, изредка шевеля торчащими из-под одеяла пальцами, так-что я, стараясь особо не шуметь, переоделся в запасную майку и вывесил перед окном старую. К концу дня высохнет. 

По пути к умывальне, где я оставил без надзора все свои чистящие принадлежности, я вновь и вновь возвращался к произошедшему, по мере размышлений все больше и больше хмурясь. Если так подумать, за все время в лагере я так и не видел ни одного нормального календаря. Более того, будто сговорившись, окружающие явно избегали темы времени. Странно, что тогда я не придал этому никакого значения...

Стоп.

Я даже остановился от этой мысли. А тогда - это когда? День? Два назад? Неделю? Внезапно я осознал, что не могу ответить на этот вопрос. Более того, точно сказать, сколько уже я тут нахожусь. А какой сейчас день недели? Месяц? Год? С глаз словно сошла пелена, меня пробил холодный пот, но чисто механически я вновь продолжил свой путь. 

Еще не так давно мне и в голову не приходили подобные мысли, они были словно нечто незначительное и неважное, но сейчас я четко осознал, что полностью потерял счет времени. События смазались в сплошную линию. 

Фантазия продолжала рисовать все более и более мрачные картины, а сознание паниковать. Что я помню о том, что было до лагеря? Где живу? Когда я дошел до умывален, то был в состоянии полнейшего ужаса. Я не помнил НИЧЕГО. В голову порой сами собой появлялись определенные знания касательно предметов и событий, но вот никакой конкретики, откуда я это знаю и что было до этого. 

Я обвел безразличным взглядом кружку с зубной щеткой, рукой нащупал все это время лежащую в кармане железную упаковку с порошком, после достал взял полотенце, с которым и замер на месте. А может, это из тех случаев, когда у людей что-то переклинивает и они забывают часть своей жизни? Куда шли, где живут, как зовут, как выглядят родственники. Но этим в основном страдают глубокие старики, а мне сейчас... Стоп, а мне - это кому?

- Пиздец. - непроизвольно вырвалось у меня. Не помню. Не помню, как зовут. Неужели... Неужели у меня случился подобный приступ? Может, пока спал, словил и значительный кусок моей жизни выпал из памяти? Да, похоже на то... Но что на счет календаря и прочего? И почему остальных в лагере я прекрасно помню и их странности? Может показалось, у меня тут как-бы амнезия, и не такое могло привидеться. Черт черт черт!...

Стараясь успокоится, я открыл кран и начал с остервенением полоскать лицо ледяной водой. Немного помогло, подступающая паника пала под натиском рациональности и холодного рассудка. Виола! Нужно вернуться к ней и все рассказать, мне окажут всю возможную помощь и, вполне возможно, приступ пройдет. Да, так и есть, но сперва надо все же привести себя в порядок.


Уходя, я натолкнулся на Алису. Рыжая и наглая, она, пожалуй, являлась олицетворением собирательного образа "плохая компания". И если у Ульяны шутки были безобидны и она знала, когда стоит остановится, то у Алисы, которая хоть и была значительно старше, тормоза отсутствовали в принципе, как и чувство меры. 

Ну и конечно же я был ее самым нелюбимым субъектом во всем лагере. 
На ее словесный выпендреж мне было глубоко поровну, как и на попытки распускать всякие слухи, что я ей регулярно демонстрировал. В плане словоблудия я сам кому угодно смогу мозг вынести и не ей со мной было тягаться. 
А когда в ход пошла тяжелая артиллерия в виде прямого вредительства, рыжая была неприятно удивлена, так-как я, в отличии кирпича из шутки про каратиста, сдачу дал действенно, с процентами и не взирая на пол противника. Проще говоря, отловил в безлюдном месте, где она любила шататься, и надавал хороших звездюлей. 

Вообще, такое совершенно не одобрялось и светил бы мне серьезный выговор от нашей вожатой, Ольги Дмитриевны, но репутация Алисы сыграла против нее. Все к тому времени уже прекрасно осознали, что из себя она представляет, поэтому не поверят даже самой очевидной и чистой правде, сказанной из ее уст. А может просто настолько достала, что делают вид, будто не понимают, что по чем, мол, выкручивайся теперь как хочешь с результатами своих выебонов. 

Поэтому, едва завидев меня, она лишь скрипнула зубами и злобно зыркнула в противоположную сторону, продолжив путь будто бы меня тут и не было. Тем лучше, мне сейчас совершенно не до ее головных тараканов. Со своими бы разобраться.


- Виола, здравствуйте, я тут по поводу здоровья... - в медпункте медсестра сидела уже одна, Ульяны уже не было. 

- А, заходи. Все же решил вернуться за уколами? - улыбнулась медсестра, открывая ближний ящик. 

- Как нибудь потом, я сейчас к вам по серьезному поводу. 

Она моментально стала серьезной, показав рукой на кушетку. Я взглянул на стол, календаря на нем не было. Я все больше и больше стал переживать за собственный рассудок.

- Ну давай, садись. На что жалуемся? - дежурно поинтересовалась она, пока я раскладывал полотенце со всем остальным на соседнем столике. 

- Как бы так сказать... Только я серьезно, не смейтесь. Мне кажется, что у меня приступ амнезии. Что было в лагере - помню, с подробностями. А вот когда именно это произошло - нет. Будто вырубило, не помню, какое число, месяц, год... До лагеря так вообще темная полоса, откуда, на сколько... Я даже имя свое вспомнить не могу. Да и чудится всякое... Вот, например, у вас тут стоял пустой календарь?

- Нет, не было никакого календаря.

- Ну вот и я о чем, а еще...

Виола внимательно слушала, периодически кивала. К концу рассказа меня уже трясло от нервов, а виола, заметив это, решила отвлечься от темы. 

- Дай-ка я тебя осмотрю.

Осмотрела голову, посветила маленьким фонариком в глаза, попросила несколько раз поприседать, давила на определенные места, спрашивая об ощущениях и покачав в итоге головой, пошла в сторону ящиков. 

- Дело серьезное, вроде как никаких видимых проблем, кроме нервишек, нет, а со своим оборудованием я подобное диагностировать не смогу. Пока ложись тут, сделаю тебе укольчик успокоительного, мало ли, а после пойду до Ольги Дмитриевны, будем вызывать тебе скорую. 

Я закатил глаза, вечно все сводится к уколам, но ничего не поделать, придется ждать. Я уже собирался оголять булки, когда в голову вновь закралась мысль. Минуточку...

- Виола, а все же, как меня зовут? 

- Ложись уже - проворчала она, открывая упаковку с шприцами. И мне совершенно не понравился такой ответ.

- Как. Меня. Зовут? - членораздельно повторил я, медленно поднимаясь с кровати и внутренне напрягаясь, и тут же коря себя за внезапную вспыльчивость. В самом деле, о чем я только думаю...

Виолета что-то собиралась ответить, но, резко развернувшись, сильно задела локтем высокий шкафчик, от чего с его верхней полки что-то упало на пол. И это что-то - тот самый календарь, который я уже списал на возможные галлюцинации. Воцарилось напряженное молчание. Я посмотрел на Виолу. Виола посмотрела на меня и медленно бочком начала двигаться в сторону двери. И прежде, чем она успел что-то сказать по этому поводу, рефлексы сделали свое. Рывком я преодолел разделяющее нас расстояние и, сбив с ног замешкавшуюся медсестру, выбежал наружу. 


Сердце стучало как бешеное, а мысли лихорадочно бились в черепушке. Виолета явно в курсе, что со мной происходит, иначе бы не стала себя так странно вести. И что-то мне совсем не хочется узнавать, что она собиралась мне вкалывать. Стоп. Может, это просто очередной приступ? Оказаться буйнопомешанным ой как не хотелось, однако слишком уж реалистичные получались галлюцинации для бреда... 

В этот момент я понял, что было вокруг что-то не так. В порыве паники я успел добежать до своего домика, который... Нет, выглядел он точно так-же, но от него буквально несло пробирающей до костей жутью и холодом. В горле пересохло, желание открыть дверь быстро испарилось. Я огляделся. Никого. Вообще. 

Когда я шел в медпункт, то уже по уличкам прогуливались другие пионеры, часть из которых подтягивалась к площади на утреннюю линейку. А сейчас ничего. Даже солнце казалось каким-то фальшивым, не греющим, а лишь освещающим утренний лагерь. 

И я побежал. Напрямик, между домами, старательно осматриваясь в поисках людей.

Пробегая мимо домика, где жила Славя со своей соседкой Женей, я почувствовал некий укол совести и уже собирался проверить, все ли там в порядке, но и оттуда повеяло неким зловещим, поэтому я, скрипнув зубами, промчался мимо, в сторону площади, старательно избегая смотреть в сторону медпункта. Что-то внутри подсказывало, что это совершенно не следовало делать. 

Площадь была совершенно пустой, а пока я перебегал ее, небо заволокли непонятно откуда взявшиеся тучи, окончательно скрыв солнечный свет. Я свернул направо, в сторону выхода из лагеря и рванул что есть сил. Мимоходом я взглянул в сторону, где жила Ульяна и чуть не споткнулся от шока. Домики заволокла тьма, которая, словно спрут, окутывала щупальцами все пространство. 

- Черт черт черт. - прошипел я сквозь зубы, стараясь больше не оглядываться назад и не сбить дыхание. 

Краем уха я услышал журчание, а после справа, за душевой, показались умывальни. Краны будто разорвало изнутри и вода под мощным напором вздымалась вверх многочисленными фонтанами, заливала окружающее пространство. 

Когда я уже пробегал мимо посеревших зданий кружков и до ворот осталось всего ничего, я почувствовал, будто увяз в киселе. Словно сам воздух препятствовал моему побегу. Сзади подступала тьма, а я упорно, из последних сил, отчаянно рвался вперед.

Но в этот момент сзади меня обхватили женские руки, прижав к холодному телу, а в ухо прошептал насмешливый голос:

- Ну что же ты, всего один укольчик... - и все поглотила тьма.


Снилась откровенная муть. Открыв глаза и недовольно уставившись в потолок. я вздохнул. И ведь по закону подлости, уже и не помню, что снилось. Окинув взглядом безмятежно посапывающего соседа, я вздохнул снова и, встав с кровати, приступил к разминке. После, застелив ее и выкинув из головы тревожные мысли, взял полотенце, положил в стакан зубную щетку, а в карман зубной порошок, после чего отправился на утренние процедуры. 

Закинув на плечо полотенце и держа в руке кружку с зубной щеткой, я шел по лагерю в сторону умывален, наслаждаясь утренней прохладой, которая продержится буквально пару часов, пока окончательно не пробудится палящее летнее солнце. Где-то позади раздался приближающийся топот и я, отойдя правее, пропустил по дороге маленькое стихийное бедствие, источник вечной энергии, шило, которому не нужна жопа, Уля-Пуля и еще много как титулованная особа, а для друзей просто Ульяна. 

Красноволосая девочка, едва доросшая мне макушкой до плеча, умудрялась быть практически везде и каждый день ставить на уши весь пионерский лагерь своими хоть и безобидными, но неожиданными выходками. И вот сейчас, видимо, вообразив себя военным истребителем, расставила в сторону руки с зажатыми в них зубным порошком с щеткой и совершала налет на стратегический объект противника, попутно при обгоне успев показать мне язык.

- Доброе... - начал я, но тут же поперхнулся.

Какого хрена!?

Продолжение следует...

Предвкушаю комментарии "Зачем ей очки - она ж слепая". Предположим, что стянула их у Сидзуне, just for lulz